Екатерина II

Старинные русские писательницы: Екатерина II (1729-1796) 

Дневниковая заметка 15 октября 2007. Ранее выложена в ЖЖ.

Как матушка Екатерина бысть дама серьезная, трезво и глубоко мыслящая, хотя и склонная к юмору, говорить о ее многосторонней литературной деятельности желаю прежде всего цитатами.



1. Статья П.Н. Беркова из "Краткой литературной энциклопедии", 1964 г.:

Екатерина II [ 21. IV (2.V). 1729, Штеттин, - 6(17). XI.1796, Царское Село, похоронена в Петербурге] - рус. императрица. Е. II выступала как автор политич. трактатов ("Наказ, данный комиссии о сочинении проекта нового Уложения", 1767), издательница журналов ("Всякая всячина", 1769; "Собеседник любителей российского слова", 1783 - 84), как драматург (комедии "О время!", "Именины г-жи Ворчалкиной", "Г-жа Вестникова с семьей", 1772; "Обманщик", "Обольщенный", 1785, "Шаман сибирский", 1786; ряд комич. опер), историк ("Записки касательно российской истории"), а также как детская писательница ("Сказка о царевиче Хлоре", "Сказка о царевиче Февее", 1782). Рус. языком Е. II, как видно по сохранившимся автографам, до конца жизни владела плохо; черновики ее произв. литературно обрабатывались секретарями (Г.В. Козицким, А.В. Храповицким и др.). Мн. пьесы ("пословицы") и полемич.соч. ("Антидот", 1770) написаны по-французски. На франц. яз. Е. II вела обширную переписку с зап.-европ. просветителями, в т.ч. с Вольтером, Д.Дидро. На словах утверждая абсолютную монархию в духе "просвещенного абсолютизма", Е. II укрепляла крепостничество, подавляла вольнолюбивые идеи передовых писателей-просветителей (Н.И. Новикова, Д.И. Фонвизина, С.П. Румянцева, А.Н. Радищева) и нек-рое время вела с ними полемику в своем журн. "Всякая всячина" (против "Трутня", "Адской почты" и др.), но затем запретила издание журналов, выступавших против нее.

Соч.: Соч., т. 1 - 5, 7-12, прим. А.Н. Пыпина, СПБ, 1901-07; Наказ, под ред. Н.Д. Чечулина, СПБ, 1907. (С)


Обратите внимание: о Екатерине-мемуаристке и ее "Записках" - вероятно, самом известном сейчас широкой публике ее произведении, - в этой энциклопедической статье нет ни слова.


2. Фрагмент из воспоминаний доброй бабушки Елизаветы Петровны Яньковой, урожденной Римской-Корсаковой (1768-1861), изданных в книге "Рассказы бабушки из воспоминаний пяти поколений записанные и собранные ее внуком Д.Благово", - Ленинград: "Наука" Ленинградское отделение, 1989, серия "Литературные памятники", - с. 292.


…Когда государь родился 12 декабря 1777 года, государыня Екатерина Алексеевна была, говорят, вне себя от радости, что у нее родился внук, а главное - наследник престола, и по этому случаю в ту пору были большие празднества, маскарады и разные веселости при дворе. Все это происходило в Петербурге в 1777 году. Я была тогда еще ребенком и только впоследствии слыхала тогда об этом времени от людей, близких ко двору. Было много милостей. Императрица с первых дней отняла внука у отца и матери и воспитывала его по своему желанию. "Вы свое дело сделали, - говаривала она им, - вы мне родили внука, а воспитывать его предоставьте уж мне: это касается не вас, а меня". Так они не смели и пикнуть. Бабушка нянчилась с ним, и как только он стал мыслить и начал ходить, был почти неотлучно при ней и рос на ее глазах. Она очень им утешалась, видя, что мальчик смышлен и красоты неописанной. Императрица придумала для него какую-то особенную азбуку[1]; разумеется, все ахали, кричали: разве то, что делает царствующая императрица, может быть нехорошо! Все накинулись на эту азбуку для своих детей; сперва стали раскупать ее придворные, а там, глядя на них, и другие, и в несколько дней книги и купить уж было нельзя: пришлось опять ее печатать.(С)


[1]Примечание Т.И.Орнатской (там же, с.428-429): Речь идет о "Бабушкиной азбуке" со вставными анекдотами дидактического характера. Она являлась составной частью учебной библиотеки, составленной Екатериной II для великих князей Александра и Константина Павловичей. В ее "Инструкции князю Н.И. Салтыкову", воспитателю внуков императрицы, указаны "книжицы", по которым они учились: "1. Российская азбука с гражданским начальным учением, 2. Китайские мысли о совести, 3. Сказка о царевиче Хлоре, 4. Разговор и рассказы, 5. Записки, 6. Выбранные российские пословицы, 7. Продолжение начального учения, 8. Сказка о царевиче Февее" (см.: Сочинения императрицы Екатерины II. СПб., 1893, т.1. Примечания, с. XIII). (С)
(О "Рассказах бабушки…": для тех, кто любит поговорить о старине как Татьяна Ларина, - совершенно чудесная книга. Мне ее подарил папа, когда я была еще маленькая. Здесь есть и русская история в событиях и лицах от Петра I до Николая I, включая рассказы о вступлении Наполеона в Москву, о маленьком Пушкине и не только, и "преданья русского семейства", причем не одного семейства, а многих, в том числе очень заслуженных, со всеми родственными связями, и описания балов, мод, быта. Ценный источник по истории России конца XVIII - начала XIX веков, а можно просто читать с любого места под настроение с хорошим чаем. "Рассказы бабушки" впервые печатались в журнале "Русский вестник" в 1878 - 1880 годах и попали частично вместе с "Братьями Карамазовыми" Ф.М. Достоевского. Отдельной книгой вышли у известного издателя А.С. Суворина в 1885 году).



3. Из книги А. Брикнера "История Екатерины Второй", - "Современник", "Товарищество русских художников", 1991, репринтное воспроизведение издания А.С. Суворина 1885 г., - Т.2, с.720-728.

Переписка Екатерины


Главным занятием Екатерины кроме политики была литература. Читать и писать доставляло ей величайшее удовольствие. Денина удивлялся тому, как Фридрих II находил время и охоту читать и писать ежедневно. Екатерина заметила по этому поводу: "Читать и писать становится удовольствием, коль скоро к этому привыкнешь". Однажды, государыня, между разговором, заметила своему секретарю, Грибовскому, что, "не пописАвши, нельзя и одного дня прожить". В одном из писем ее к Репнину, писанном в 7 1/2 часов утра, Екатерина жалуется на то, что ее рука устала от многих занятий в этот день. Собрание всего, что было писано Екатериною, составило бы целую библиотеку. Нельзя не удивляться тому, что она, принимая столь деятельное участие в управлении делами, имея инициативу во всех отношениях, употребляя ежедневно по нескольку часов на совещания с государственными людьми, находила столько времени для частных занятий.


К последним можно отнести и переписку императрицы со множеством лиц.
…Между корреспондентами императрицы самое видное место занимают Фридрих II, Иосиф II, Вольтер, Гримм, Циммерманн, Фальконет, г-жа Жофрен и г-жа Бьельке; кроме того, можно упомянуть о ее переписке с Дидеро, Даламбером, Олсуфьевым, Штакельбергом, Потемкиным, великим князем Павлом Петровичем и великою княгинею Мариею Федоровною, принцем Нассау-Зиген, де Линем, Чернышевым и др. Письма императрицы писаны то на русском, то на французском, то на немецком языках.
Обьемом и содержанием переписка Екатерины с Гриммом превосходит все другие корреспонденции. Оба они сделались друг другу необходимы. В продолжение с лишком двух десятилетий переписка между ними не прерывалась.


…Постоянная письменная беседа с Гриммом сделалась для императрицы существенною потребностью, самым большим удовольствием и наслаждением. Эта переписка отличается многосторонностью содержания и литературным талантом как Гримма так и Екатерины, множеством шуток, острот, пикантностью замечаний, изобилием настоящего "esprit". Недаром Екатерина шутила, что, если кто захочет когда-нибудь написать комментарии к этой переписке, то для этого потребуется столько бумаги, что цена этого товара должна будет значительно возвыситься. Впрочем, императрица не раз говорила о своем опасении, что ее переписка с Гриммом попадет в руки других лиц и будет напечатана. Довольно часто она просила Гримма сжечь ее письма, для избежания такой опасности. Она требовала, чтобы Гримм позаботился о сохранении ее писем в таком месте, где бы нельзя было их найти по крайней мере в продолжении ста лет.


…До конца восьмидесятых годов в этой переписке о государственных делах почти вовсе не говорится. Зато этот памятник важен как источник для истории личности и, так сказать, частных интересов Екатерины…


Литературные занятия Екатерины (в скобках набраны некоторые поясняющие сноски из книги Брикнера).


…Неоднократно мы упоминали о страсти Екатерины к литературным занятиям, к полемике. Довольно часто ей приходилось с пером в руках защищать образ действий русского правительства, отстаивать интересы своей империи. Она сочиняла то дипломатические ноты, то манифесты; далее, она снабжала разные сочинения, как, напр., книгу Денины о Фридрихе II, знаменитый труд Фенелона "T;l;maque", критическими и политическими замечаниями. Когда Дидро предложил императрице несколько вопросов, относящихся к России, императрица написала целый ряд статей, в которых говорила о населении России, об отношении различных сословий между собою, о хлебопашестве в России и пр. Сочинение Шап д'Отроша о России заставило Екатерину составить подробное возражение, причем ей помогал целый ряд государственных людей и писателей. (В редакции "Antidote ou examen d'un mauvais livre, inutil;": Voyage en Siberie" (1770) участвовали Фальконет, княгиня Дашкова, Андрей Шувалов граф Мусин-Пушкин. См. "Русский Архив", 1881, III, 254. "Осьмнадцатый век", IV, 463 и след.)


В издававшемся княгинею Дашковой, начиная с 1983 года, журнале "Собеседник" встречается множество статей, написанных Екатериною. Первое место занимали "Были и небылицы", которым журнал был обязан более всего своим успехом. То были шуточные заметки о нравах и смешных сторонах современной жизни, причем императрица имела в виду известных ей лиц и отношения. Украшением этого журнала были также статьи Державина, фон-Визина и пр. Между Екатериною и фон-Визином в этом журнале завязалась полемика; происходили пререкания между редакцией и разными критиками; эти полемические стычки служили к оживлению журнала, который, впрочем, просуществовал недолго. Сотрудничество Екатерины в нем составляет важную главу в истории умственной деятельности императрицы; оно бросает яркий свет на ее отношения к приближенным, на ее понятия об общественной жизни, о литературе и языке. В смысле выражения ее взглядов особенно замечательно з а в е щ а н и е, которым оканчиваются в "Собеседнике" "Были и небылицы". Это как бы литературная исповедь царственной писательницы; из него видно, как смотрела гениальная женщина на обращение с языком и на качества хорошего изложения.


Литературная деятельность Екатерины отличалась необычайною многосторонностью. То она писала сказки и повести, то составляла учебники для своих внуков, сочиняла правила по вопросам педагогики, редактировала мемуары и пр. Особенно видное место между сочинениями императрицы занимают ее драматические труды. Уже выше, в главе о шведской войне, было упомянуто об опере "Горе-Богатырь", в которой был осмеян Густав III. И в других таких трудах, например, в "Кославе" или в "Proverbe" "Morton et Crispin" встречаются намеки на Швецию, на Карла Зюдерманландского и пр. Из записок Храповицкого мы узнаем любопытные подробности о том, каким образом Екатерина принималась за сочинение этих драм, как она следила за постановкою на сцене, кому поручала сочинять музыку, сопровождавшую текст, и пр. И другие драмы имели полемический характер. В комедии "Обманщик" осмеян Калиостро, в другой пьесе есть нападки на мартинистов. В большой драме "Олег" заключается иллюстрация событий турецкой войны; другие пьесы, как, напр., "Рюрик", представляют собою подражание Шекспиру. Некоторые из трудов Екатерины ставились на сцену больших театров, другие давались лишь на театре в Эрмитаже. Являлись немецкие переводы некоторых из пьес Екатерины. В Париже в 1799 году было напечатано издание "Theatre de l'Eremitage", в котором находятся пьесы Екатерины, Сегюра, Мамонова и пр. (Русские пьесы изданы в собр. соч. Ек. Смирдина. О влиянии народной поэзии на драмы Екатерины писал Безсонов в журнале "Заря", 1870, №4. О влиянии Шекспира - Лебедев в 1878 г. (март) в "Русском Вестнике").


Императрица постоянно и неутомимо занималась чтением, которое отличалось разнообразием; сказки, романы и драмы чередовались с самыми серьезными и тяжеловесными научными сочинениями….(С)


Примечания: Джакомо Карло Денина - это итальянский литератор и историк, барон Фридрих-Мельхиор Гримм - секретарь герцога Орлеанского, впоследствии русский резидент в Гамбурге, любимый корреспондент Екатерины II. Название коллективного полемического труда можно перевести с французского как "Антидот, или Рассмотрение злой книги, бесполезного "Путешествия в Сибирь". Александр Васильевич Храповицкий - это статс-секретарь (секретарь Екатерины) и писатель. Он вел дневник, в котором описал повседневную жизнь Екатерины. Карл Зюдерманландский - это регент Швеции, впоследствии король Карл XIII. Дидеро = Дидро, Даламбер = Д'Аламбер, Фальконет - это Фальконе, автор памятника Петру Великому в Петербурге, того, который "Медный всадник", фон-Визин - понятно, Фонвизин.


4. История "Записок императрицы Екатерины Второй" (по предисловию к переводу с подлинника, изданного Императорской Академией Наук, С.-Петербург, Издание А.С. Суворина 1907, репринтное воспроизведение изд-вом "Орбита", Московский филиал 1989 г. )


Существует много редакций и набросков "Записок" Екатерины: свой первый психологический портрет она составила в 15-летнем возрасте, это называлось "Набросок начерно характера философа в пятнадцать лет". Впоследствии Екатерина писала о нем: "Я нашла эту бумагу в 1757 году и, признаюсь, я была поражена, что в пятнадцатилетнем возрасте я уже обладала таким большим знанием всех изгибов и тайников моей души; я увидела, что сочинение это было глубоко обдумано и что в 1757 году я не нашла ни одного слова прибавить к нему, и что через тринадцать лет я также в себе самой ничего не открыла, чего бы не знала в пятнадцатилетнем возрасте". Впоследствии Екатерина возвращалась к сочинению "Записок" несколько раз в течение жизни. Получив после смерти матери текст "Собственноручных записок императрицы Екатерины II", Павел дал сделать копию князю Александру Борисовичу Куракину, другу своего детства. После смерти князя Александра Куракина его брат князь Алексей подарил эту копию летом 1824 года императрице Марии Федоровне. Рукописные копии - "списки" - распространялись по рукам благодаря экземпляру, сделанному А.И.Тургеневым. "Списки" были у Карамзина, у Пушкина. Принадлежавшую Пушкину копию, как известно, Николай I, знакомясь с описью пушкинского архива, потребовал "к себе". Тургенев А.И. проговорился, что знает "Записки", поэтому ходившие по рукам копии было велено "отбирать" (то есть, их должны были сдать властям под угрозой наказания за неподчинение). Но новые списки появились после того, как в 1855 году по императорскому приказу, "Записки" были взяты в Петербург из московского архива иностранных дел, где находились временно. Как известно, впервые издал "Записки" Герцен в Лондоне в 1859 году, текст привезли ему туда с большой секретностью. Почти одновременно "Записки" вышли на четырех языках: французском, русском, английском и немецком. Было много шума, сомневались в подлинности "Записок", утверждали, что их написал сам Герцен. В этом и последующих изданиях (сделанный Герценом русский переиздавался пять раз за границей и трижды в России) были многочисленные ошибки. Академическое издание включило разные варианты записок, а также короткие произведения Екатерины, всякие заметки, и политические, и художественные, дающие представление о ее взглядах на жизнь, манере выражаться и юморе.


Я читала "Записки" Екатерины в нескольких вариантах, когда мне было лет двенадцать. Понимать в них я тогда могла мало и очень мало, история занимала меня больше, чем изложение. Читать было легко и интересно, но на меня утомительно подействовали описания бесконечного безделья и дуракаваляния при дворе Елизаветы. Почему-то больше всего запомнился вот этот эпизод: "…Императрица нашла нужным дать мне вдруг восемь русских горничных; была только одна между ними, которая знала по-немецки, да моя, которую я привезла; благодаря этому я очень скоро сделала быстрые успехи в русском языке. Так как все эти женщины были очень живые молодые девушки, то мы по вечерам, когда я удалялась к себе, поднимали страшную возню; жмурки были любимой игрой всей этой компании. Я училась тогда играть на клавесине у Арайи, регента итальянской капеллы императрицы; это значит, что когда Арайя приходил, он играл, а я прыгала по комнате: вечером крышка моего клавесина становилась нам очень полезной, потому что мы клали матрацы на спинки диванов, и на эти матрацы крышку клавесина, и это служило нам горою, с которой мы катались". (С) Готовя этот пост, я опять просмотрела "Записки" и в общем осталась того же мнения. Я полистала еще короткие произведения Екатерины и нашла одно место, которое объяснило лично мне, почему многие, очень многие русские люди, признавая ее государственный талант, не смогли по-настоящему полюбить ее и еще многие не смогут. Описывая Москву, которую она не любит, Екатерина говорит: "Никогда народ не имел перед глазами больше предметов фанатизма, как чудотворные иконы на каждом шагу, церкви, попы, монастыри, богомольцы, нищие, воры, бесполезные слуги в домах…" (С) Историк А. Брикнер также отмечает в отношении Екатерины к православной вере оттенок неискренности. "Она употребляла внешнее благочестие, как средство для упрочения своего положения в России" (С). Впрочем, приведенный текст может иметь различные истолкования разными читателями и не принимается во внимание, как правило, при оценке Екатерининых государственных заслуг.
Начав читать "Записки" скоро чувствуешь, что среди шелков и кружев лежат острые и блестящие ножницы, и это полезное отрезвляющее впечатление, в противовес расхожему обобщенному образу XVIII века, созданному по портретам с пудреными париками и фижмами. Возможно, Екатерине как писательнице в глазах иных ее читателей несколько вредит знание, что она - поклонница "просветителей" и гениальный политик. Ее хорошо и интересно читать, но она не может никогда вполне рассчитывать на открытость и доверие читателя. С ней приятно болтать за кофеем, не разжимая фигу в кармане, да и она держит такую же. Таким образом, ее оценивают в первую очередь как "имиджмейкера", а потом уж как рассказчика и литератора. Пожалуй, больше всего располагает к Екатерине ее самоирония, которой она иногда слегка щеголяет и тоже умело пользуется.


По ее писаниям чувствуется, что она прежде всего - человек власти, призванный управлять, и вся ее мудрость служит этому. Заметка с условным редакторским названием "Нравственные идеалы Екатерины" (писаная, возможно, для внуков) начинается так: "Изучайте людей, старайтесь пользоваться ими, не вверяясь им без разбора…"


А еще одно бесспорное свидетельство царской мудрости Екатерины в том, что она знала: ее главная книга - ее жизнь.

Иллюстрация: В.Л. Боровиковский. Екатерина II с собачкой на прогулке в Царскосельском парке, 1794.