Искушённый Иерарх, или Крысиная Кара

Перевод баллады Роберта Саути
"God's Judgment on a Wicked Bishop"



Всё лето, всю осень – лишь дождь и гроза.
Увяла и сгнила вся рожь и лоза.
Печальный конец предсказуем и скор –
Постигли деревню ту голод и мор.

Решили: «Поможет святой Иерарх.
По милости Бога, на крытых столах
Его столько блюд, что в жизни не счесть.
Помочь простым людям сочтёт он за честь».

Помощь просить – ведь совсем не порок.
Пришли горожане к нему на порог.
Иерарх говорит им: «Уж ночь на дворе.
Вы приходите ко мне на заре».

Радостной вестью потряс он округу,
Люди её сообщали друг другу.
Все прибежали – и молод, и стар,
Жёны и дети ломились в амбар.

Хозяин гостей принимает радушно,
В тёмный амбар все заходят послушно.
Но вот незадача: столов нет и блюд,
И выйти не может теперь уже люд.

Сколько ни бейся, а дверь заперта,
Но не погубит людей мерзлота.
О трапезе вкусной мечтам вопреки
Греют теперь их огня языки.

«Бог видит, те крысы наш мир замарали!
Пускай погибают в пожаре морали!»
Сказав это гордо, отправился в дом.
И спал он спокойно, не мучим грехом.

Страх охватил Иерарха на утро.
В это поверить поистине трудно –
Красивый портрет на стене давно вис,
В пасти пропал он огромных злых крыс.

Слуга сообщает: «О, мой господин!
Мало нам было пропавших картин!
И рыба, и мясо, и рожь, даже рис
Стали едой для огромных злых крыс!»

Другой громогласно: «Спасайтесь, милорд!
Близится жизни последний аккорд!
Вас покарать с Небес послал вниз
Бог около сотни огромных злых крыс!»

«Спрячусь я в башне у Рейна-реки!
Вода глубока там и стены крепки!
Там буду сидеть я до тех самых пор,
Пока не утихнет крысиный дозор!»

Рейн пересечь поспешил Иерарх,
Но крысы мерещились в тёмных углах.
Двери он запер. Чтоб ветер не дул,
Закрыл он все окна и щели заткнул.

Усталый, испуганный лёг на кровать.
Ах, если бы мог хоть немного поспать.
Вот сон подступал, но нарушен покой –
Два глаза нависли вруг над головой.

Страх отступил лишь секунду спустя.
То был просто кот, сидящий, пыхтя.
Кошачьи глаза засияли сильней,
Ведь армия крыс собралась у дверей.

Воды для них не являлись преградой.
Не остановить их железной оградой.
Стремились Иерарха отправить на дно –
В жизнь притворить то, что им суждено.

Ни сотня, ни тысяча – их было больше.
Слёзы Иерарха стали лишь горше.
Полчища крыс – не видали доныне –
Такой приговор исполняют впервые.

Стал умолять он, упав на колени,
Прогнать от него те зловещие тени.
Но Бог непреклонен был столь и суров,
Слышался скрежет крысиных зубов.

Врывались сквозь окна с мечтами о каре
Свирепые, дикие, жуткие твари.
Ползали всюду и лезли из стен,
Чтоб наконец захватить его в плен.

Грешник лежал теперь в луже кровавой.
От частых укусов плоть стала дырявой.
Дьявол до кости Иерарха изгрыз,
Жертвою пал он огромных злых крыс.