О пользе личных и указательных местоимений

Дневниковая заметка 30 ноября 2013. Ранее выложена в ЖЖ и на Вордпрессе.

О пользе личных и указательных местоимений

Мое небольшое наблюдение.


В стихах сестры Хуаны Инес де ла Крус присутствуют условно-поэтические имена. Например, возлюбленного лирической героини зовут Фабио.
Участников «любовного треугольника» зовут Фабио и Сильвио.

Que no me quiera Fabio, al verse amado,
es dolor sin igual en m; sentido;
mas que me quiera Silvio, aborrecido,
es menor mal, mas no menos enfado.

Но в другом сонете на ту же тему имена меняются на Лисардо и Фелисиано.

Feliciano me adora y le aborrezco;
Lisardo me aborrece y yo le adoro;
por quien no me apetece ingrato, lloro,
y al que me llora tierno, no apetezco.

В русских переводах Инны Михайловны Чежеговой эти условные имена сохранены не всегда. Иногда они заменены местоимениями.

Его люблю я, но не любит он,
безмерна скорбь моя, мне жизнь постыла;
а тот, кого презреньем я дарила,
увы, в меня без памяти влюблен.

Или

Меня не любит тот, кого люблю,
я не люблю того, кем я любима;
к слезам немилого неумолима,
сама перед любимым слезы лью.

Но это не означает, что переводчица всегда отказывается от условных имен:

Безжалостен твой взор…
Что ж, Фабьо, я приму, не протестуя,
мой смертный приговор, —
но прежде выслушай меня, прошу я…

Какой стилистический эффект достигается заменой условных имен на местоимения?
Условное имя — что-то вроде маски: может быть, она скрывает человека, а может быть, она — лицо литературного персонажа. (Вымышленного человека, в которого верят, как в настоящего).


Когда условные имена меняются, создается впечатление, что история любви в сонетах полностью вымышленная, а не отражение истории из жизни. Или это отголосок жизненной истории, которую автор все же хочет выдать за литературную игру «на тему». Читатель волен выбрать, что ему угодно, — автор не даст ему полной определенности.


Парадоксально, но чувство большей определенности создает местоимение. Его можно уподобить туману, окутывающему фигуру: да, есть человек, хотя лица его ты не видишь. Кто это — тебе не признаются, но само существование признают. Не вымысел, а тайна.


Читая переводы сонетов с местоимениями вместо условных имен, легче поверить, что рассказанная в них любовная история — автобиографическая.