Порфирий

Был холодный, дождливый октябрьский день. Желтые листья кленов, похожие на звезды, кружились в воздухе и медленно спускались на землю. По небу плыли темно-серые тучи. Мелкий осенний дождь стучал по крышам. Мальчик десяти лет сидел на окне заброшенной фабрики на окраине города. Раньше на этой фабрике производили обувь, но теперь ее закрыли, и здание пустовало.  Мальчика, сидевшего на окне, звали Порфирием. У него были светлые волосы и карие глаза. Порфирий думал о том, как помочь своей больной маме.  Сегодня ей сделалось так плохо, что она не пошла на работу и даже с трудом встала с постели, чтобы приготовить  поесть ему и его сестре Маше. Она сильно кашляла и была очень бледной. Порфирий боялся, что она умрет. Матери было тяжело с двумя детьми. Чтобы их прокормить, она пошла работать в прачечную. Работа была тяжелой, надо было стоять согнувшись по несколько часов.
 После того, как дождь закончился,  Порфирий продолжил свой путь. Он прошел несколько улиц, потом свернул в узкий переулок, в конце которого был дом доктора. Порфирий постучал в дверь. Ему открыли, на пороге появился низкорослый седой мужчина лет шестидесяти.

 – Здравствуйте, сударь, – сказал мальчик. – Умоляю, придите к моей матери! Она очень больна: часто кашляет и задыхается. Мы живем за старой фабрикой. Порфирий протянул деньги. Доктор долго их пересчитывал, рассматривал погнутую монету, кряхтел, но в конце концов согласился.
Домой Порфирий шел радостный. И хотя его порванные башмаки, найденные на мусорке, давно стали мокрыми, он бодро перешагивал через лужи. «Наконец-то моей маме помогут. Она непременно выздоровеет», – думал мальчик. Доктор следовал за ним. Он осмотрел  и послушал больную, прописал ей какое-то лекарство и сказал, что состояние тяжелое. Несмотря на его опасения, на следующий день маме стало немного лучше. Она даже пошла на работу. Платили ей мало, денег едва ли хватало на еду. Семья снимала комнату на чердаке в двухэтажном доме. Комната была маленькой и сырой. В ней был небольшой круглый стол, за которым семья обедала. На нем стояла керосиновая лампа и несколько потрескавшихся тарелок. Рядом со столом был единственный стул, справа камин, а слева большая постель, на которой они ютились втроем. В комнате было сумрачно, тусклый свет едва проникал сквозь затянутое паутиной окно. По прогнившему полу была разбросана обувь, в углу лежала куча тряпья. Посреди стояла чашка, наполненная водою, капающей с потолка.
Прошло два дня. Порфирий играл с сестрой во дворе дома. Солнце уже село, наступили сумерки.

– Маш, пойдем домой, сейчас совсем стемнеет, – сказал Порфирий.

– Ну давай еще поиграем, мама ведь еще не пришла.

– Ну хорошо, беги прячься, я считаю.

Маша завернула за угол дома и побежала к низкому покосившемуся сараю, который, казалось, вот-вот развалится. Она спряталась между стеной и забором и сидела в своем укрытии довольно долго.

– Что же он не ищет меня, уже стемнело, – думала она.

Девочка выбралась из зарослей и направилась к дому. В окне под самой крышей горел тусклый огонек. «Мама вернулась!» – подумала Маша. Она быстро поднялась по лестнице и распахнула дверь в комнату. Мать лежала на постели, Порфирий стоял перед нею на коленях весь в слезах и, целуя ее руку, говорил:

– Мамочка, что с тобой? Ты ведь не умрешь? Мама, мама!

Но мать ничего не отвечала ему, глаза ее были закрыты, на щеках играл нездоровый румянец.

– Что с мамой? – спросила Маша, склонившись  к постели.

– Я не знаю, – прошептал Порфирий, вытирая слезы рукавом, – ее какой-то старик привез, сказал, что ей стало плохо  на работе.
Дверь отворилась. Наклонившись, в комнату вошла полная светловолосая женщина лет пятидесяти. Это была баба Марфа, живущая на втором этаже.
– Что ж вы сразу-то меня не позвали? Я вышла на кухню, смотрю, Агафью какой-то мужчина на руках по лестнице несет. Горячий, – сказала Марфа, подходя и трогая лоб больной, – плохо дело, надо бы в аптеку. Порфирий, беги скорее, а ты, Маша, разорви вот эту тряпку, я сейчас воды принесу.

– У меня нет денег,  – ответил Порфирий.
– В моей комнате в шкафу на полке шкатулка есть, деревянная, красная, там деньги лежат.
Порфирий взял деньги и вышел на улицу. На темном небе загорались звезды, месяц выплыл из-за облаков, и стало чуть светлее. Людей на улицах почти не было. Порфирий свернул в переулок, здесь было так темно, что мальчик едва разбирал дорогу. Вдруг, из-за кучи какого-то мусора, наваленного возле стены, раздался шорох.
– Кто здесь?  – крикнул Порфирий, испугавшись.
 Ответа не последовало. Порфирий пошел быстрее. Через некоторое время ему показалось, что за ним кто-то идет. Мальчик резко обернулся и увидел маленького щенка, который  весь дрожал от холода. Порфирий наклонился, погладил его и пошел дальше. Щенок бросился за ним.
– Что ты идешь за мной? Мне нечего тебе дать, – сказал Порфирий.
Щенок поднял морду и жалобно заскулил. Мальчик взял его на руки. «Ты, наверное, замерз», – сказал Порфирий и прикрыл несчастное тощее животное полой пальто.
Небо вновь затянуло тучами, когда Порфирий подошел к аптеке. Мальчик долго стучался в дверь, но ему никто не открывал. Порфирий уже отчаялся, как вдруг на пороге дома появился мужчина.
– Сударь, аптека уже закрыта, не стучите, приходите завтра.
– Но моей маме очень плохо, помогите мне, пожалуйста.
– Я все сказал вам, сударь, уходите, уже поздно.
Мужчина захлопнул перед Порфирием дверь. Мальчик остался стоять на пороге, один на пустынной улице. Слезы катились у него из глаз. «Неужели сегодня никто не поможет моей маме?»  – подумал Порфирий и побрел домой.

– Мама, мама, – раздался голос Маши.
Порфирий вошел в комнату.
– Она умерла, Порфирий! – вскрикнула девочка и зарыдала.
– Ой, Господи, горе-то какое, она была такой доброй, так вас любила, – запричитала баба Марфа. – Что же вы теперь делать будете?
Лицо матери было бледным, осунувшимся, глаза закрыты.
– Ну ладно, ложитесь спать. Я завтра сделаю все необходимые распоряжения.
Баба Марфа ушла. Порфирий молча глотал слезы. Маша потушила лампу и легла рядом с мамой. Так она проспала до утра. На следующий день Агафью похоронили. Хозяин выгнал детей на улицу.
– Еще и щенка  сюда приволокли! – крикнул он. – Собирайте вещи, и чтоб вас здесь не было!
Порфирий пошел к бабе Марфе.
– Порфирьюшка, я не могу взять вас к себе, ко мне приехали внуки, – баба Марфа спрятала глаза, – постой, я принесу тебе поесть. Она спешно завернула два горячих пирожка, Порфирий взял их и вышел на улицу. День был пасмурный, дул холодный осенний ветер.
– Куда мы пойдем? – спросила Маша.
– Я не знаю, нам некуда идти, – ответил Порфирий, – пойдем переночуем на фабрике.
Дети замерзли, пока подошли к полуразвалившимся стенам здания.  Порфирий влез в разбитое окно и очутился в огромном помещении. Раньше в нем стояли станки, теперь же здесь было пусто. Ветер гонял по полу мусор.
– Залезай сюда, Маша, – сказал Порфирий и взял из её рук Рыжика – так назвали найденного щенка.
– Здесь холодно, как на улице, – произнесла Маша, потирая озябшие руки.
– Пойдём поищем комнату потеплее, – предложил Порфирий, –  быть может нам удастся найти бумагу, и мы разведём костёр.
– Эй, вы кто такие? – услышали дети позади себя.
Порфирий и Маша обернулись и увидели мужчину, стоящего в дверном проёме. Он был высокого роста, с тёмными длинными волосами. На нём была синяя рубашка без пуговиц и чёрное подратое пальто.

– Что вы здесь делаете, сорванцы?
– Мы, мы… – Порфирий умолк, он испугался странного незнакомца, – нам негде жить. Можно мы останемся тут до утра?
– Ну, вообще-то  здесь живу я, – сказал мужчина, кашлянув, – вы ещё и с собакой.
– Ну, пожалуйста, – попросила Маша, – у нас умерла мама.
– Ладно, хорошо. Как вас зовут?
– Меня зовут Порфирий, а это моя сестрёнка Маша.
– Меня – Иван, я играю на гармони возле базара. – Иван разжёг костёр из веток и обрывков бумаги и позвал детей.
– А где вы раньше жили? – спросил Порфирий
– До революции я был богатым человеком, но потом всё резко изменилось. Когда началась гражданская война, я стал белогвардейцем, воевал и получил ранение. Казалось, наша армия вот-вот одержит победу, но всё пошло совсем не так, как мы ожидали. Колчак потерпел поражение, меня взяли в плен и хотели расстрелять, но я бежал. Иван стал рассказывать о своём детстве, Порфирий и Маша внимательно слушали его. На следующий день Иван взял Порфирия с собой, купил ему свирель и научил играть. Теперь они стали выступать вместе. Маша пыталась танцевать под их музыку, получалось у неё плохо, но тем большую жалость вызывала она у прохожих.
В один из дней Порфирий играл на своём  привычном месте. Ивана рядом не было, он пошёл за махоркой. Вдруг к Порфирию подошёл какой-то мужик и, наклонившись, резко схватил шапку с деньгами.
– Это мои деньги! – закричал мальчик, – помогите! Помогите!
Иван был близко и услышал голос Порфирия.
– Ах, ты тварь, – крикнул Иван, глядя на здорового лысого уваленя. – Как ты смеешь обижать детей!
Он поднял с земли палку и бросился на соперника, но ударить его не смог. Мужик остановил его руку в воздухе и ударил Ивана огромным кулаком в живот. Иван пошатнулся и чуть не упал. Второй удар сбил его с ног. Иван поднялся, по подбородку текла кровавая слюна. Отряхнувшись от пыли и собрав остаток сил, он бросился на своего обидчика, повалил на землю и стал душить. В этот момент в толпе раздался свисток милиционера, дерущихся стали разнимать. Чьи-то сильные  руки схватили Ивана за плечи, Маша заплакала…
В полдень следующего дня Порфирий шел по улице, ему очень хотелось есть, но денег не было. Остановившись у окна булочной, он стал рассматривать лежащие на витрине свежие булки хлеба. К нему подошел какой-то мальчик лет двенадцати, такой же нищий, как и он.
– Ты тоже хочешь есть? – спросил  мальчик. – Давай украдем.
– Может, не надо, – неуверенно сказал Порфирий, – еще поймают, в тюрьму посадят.
– Не поймают, мы убежим. Посмотри на этого торговца, он такой толстый, куда ему за нами, он не догонит. Давай, я держу дверь, ты  хватаешь булку хлеба, и мы убегаем.
– Может, сначала попросим? – спросил Порфирий. – Сегодня ведь праздник, вдруг он нас пожалеет.
– Он  не даст, не глупи. Иди быстрее, уже живот болит.
Порфирий замешкался, он понимал, что красть плохо. Раньше ему никогда не приходилось воровать, однако чувство голода было сильнее. 
– Ну ладно, – нехотя согласился Порфирий и открыл дверь.
Через несколько мгновений он уже был на улице с булкой в руке. Торговец выбежал за ним:
– Держите их, хватайте! Они украли у меня хлеб!
Мужчина размахивал руками и кричал, но мальчишки были уже далеко. Порфирий бежал изо всех сил. Он свернул к площади, чтобы скрыться в толпе людей. Но тут случилось непредвиденное: он споткнулся и упал в лужу. Его напарник быстро схватил хлеб. Порфирий хотел было подняться, но не успел. Огромная телега, запряженная парой лошадей, проехала прямо по нему…

Был холодный осенний вечер, ветер завывал за окном, срывая последние листья с деревьев. Порфирий лежал на соломе в углу комнаты. На подоконнике горела свеча. Капли воска медленно стекали по ней, словно жизнь плакала по умирающему мальчику. Порфирий застонал и открыл глаза:
– Когда эта свечка догорит, я умру, – тихо прошептал он.
– Нет, что ты, ты не умрешь! Ты будешь жить! – со слезами на глазах, запинаясь, сказала Маша.
От ее слов пламя всколыхнулось и едва не погасло. Маша испуганно оглянулась, но в комнате никого не было. Иван еще не вернулся. Маше стало очень страшно, она придвинулась ближе к брату, который снова впал в беспамятство. У Порфирия был жар, Маша налила в чашку воды и положила на лоб брата мокрый лоскут. Врач уже был у Порфирия днем и сказал, что он едва ли проживет день, так как увечья очень сильные. Были сломаны ребра, повреждены внутренние органы…
Вдруг дверь отворилась, и в комнату вошел Иван.
– Я принес молока, – сказал он, ставя кувшин на пол.
Иван лег рядом с Порфирием и тотчас уснул. Маша еще долго сидела рядом с братом, обмакивая лоскут в воду и обтирая его лицо. Так прошло несколько часов. В конце концов глаза девочки стали слипаться, и она заснула. Утром ее разбудил Рыжик, он лизал щеки Порфирия и жалобно выл.
– Порфирий, Порфирьюшка! – позвала Маша, наклонившись над братом. Но тот был уже холодным…
В полдень пришел Иван, он вынес окоченевшее тело Порфирия во двор и похоронил под огромной липой…