Неожиданный счастливый финал

Дневниковая заметка 29 июля 2018 г. Ранее выложена в ЖЖ и на Вордпрессе.


Неожиданный счастливый финал

О сериале «Анна Каренина» (2017). Режиссер Карен Шахназаров, в ролях — Елизавета Боярская, Максим Матвеев, Виталий Кищенко, Кирилл Гребенщиков.


В рубрике «Семейный просмотр» был осилен новый сериал «Анна Каренина». К нашим семейным легендам принадлежит история о том, как моя мама читала своей бабушке, то есть моей прабабушке, этот роман вслух. Даже не ради сюжета. Ради ритма повествования. Прабабушка рукодельничала, а мама по ее просьбе читала. Привели эти занятия к тому, что мама с детства очень сильно пожалела … Каренина.


Я сама великий роман читала один раз в жизни и с удовольствием, даже делала заметки, однако с тех пор основательно забыла детали, которые нужны были бы для подробного анализа фильма. Поэтому поделюсь общим впечатлением.


Что я точно помню хорошо — это что роман об Анне постепенно, но уверенно, превращается в роман «Левин и Кити». В этом фильме их линию исключили полностью. Кити-то есть, и сообщается, что она вышла замуж, но почти все время она за кадром. А вместе с Левиным исчез главный представитель автора в романе. Это изменило очень многое, потому что теперь вместо него есть два представителя создателей фильма, которые позволяют историю рассказать с другой точки зрения. Эти представители: главный слушатель, то есть взрослый Сережа Каренин, сын Анны и ее мужа, и главный рассказчик — Вронский.


Встречаются они на страницах вообще другого произведения — документальной повести В. Вересаева «На японской войне». Эта книга — мемуары врача; вот представим себе, что этот врач — Сережа Каренин. Который видит вокруг себя то, что описывается в этих мемуарах и так, как оно описывается с первых страниц: деморализация, все бессмысленно, беспорядочно устроено… Только нужно еще и мемуариста увидеть со стороны и представить, что это — сын Анны Карениной. У него есть своя история после смерти матери, и можно сразу догадаться, что эта история печальна. А еще к нему в госпиталь попадает постаревший Вронский. И, конечно же, Сергей Каренин спрашивает у него, зачем мать это сделала.


Дальше открывается большое пространство для первых выводов. Два эти героя представляют и объединяют две трагедии: личную и национальную. Национальная трагедия выглядит как продолжение личной, потому что «На японской войне» оказывается продолжением «Анны Карениной». И национальная трагедия дает возможность встретиться двум их личным трагедиям, разным, но порожденным одним фактом — гибелью женщины, которую оба они любили.


Это все общие фразы. Но, раз такая встреча произошла, то потому, что у этих людей есть общее горе. Помимо войны.


Анна в одном месте говорит, что несчастна из-за того, что не может соединить в своей жизни Вронского и Сережу. Теперь это для нее сделали.


Сергей Каренин нужен для того, чтобы рассказать, что было дальше. И так понятно, что ничего хорошего. Аня, дочь Анны и Вронского, которую в конце романа забрал Каренин, умерла в детстве (уже повод рассердиться на создателей фильма). Каренин-муж тоже умер, вскоре после смерти жены. Сын, Сергей Каренин, был неудачно женат. Перед отцом он себя чувствует виноватым: отец так много для него сделал, но любви не добился. А мать Сережа обожал. Говорит он о себе мало, но достаточно, чтобы было понятно, что жизнь его нерадостная. Гибель матери ее разрушила надолго.


Нельзя не заметить, что Сергей Каренин выглядит много старше Вронского (актер и есть старше). Это выглядит неестественно. Но можно предложить истолкование: вот так по когда-то любимому и балованному сыну Сереже Каренину прошлась жизнь. Он и не рассказывает особенно, а глядя на него, все это видно.


Вронский нужен, чтобы рассказать, что было в романе «Анна Каренина». Но с точки зрения Вронского.


От этого, опять же, меняется очень многое. Так как текст романа в соответствующих сценах остается, а интонация другая. Она становится — в устах героя — более искренней. Даже если речь идет о заблуждениях. Может быть, в особенности тогда.
У меня при чтении романа было ощущение, что Вронский — «какой-то противный», так как Толстой к нему относится хуже, чем к Анне. Вероятно, это далеко не только мое ощущение. В этом фильме картинка поменялась. Вронский менее противный. Даже все сделано для того, чтобы он не был противным. Он даже сильнее, чем может показаться по роману, любил Анну. Почти все недопонимание между Анной и Вронским по фильму можно свести к восклицанию: «ну почему женщина считает, что если у мужчины есть общественные дела вне дома, то он непременно ее разлюбил?!»


Анна, напротив, утрачивает часть обаяния, из-за того, что становится … навязчиво страстной. Зрителю очень легко увидеть в ней теперь не жертву, а виновницу — так как она погубила жизни двух самых любимых ею и любивших ее людей.


В одной из серий недалеко от конца фильма, когда приближается (в воспоминаниях Вронского) гибель Анны, появляется песня, которая должна намекать на будущие события. Песня — о цыганке, которая убила себя из-за неверности возлюбленного. (А неверности на самом деле не было. Были усталость и непонимание). Из-за этого образа цыганки у меня возникла неожиданная аналогия: Кармен и Хозе. Анну, положим, не стоит сравнивать с Кармен — точнее, лучше к Кармен не приравнивать. Но Вронский в этом фильме получается очень в роли Хозе: и сам погубил возлюбленную, и был ей погублен. При этом он выглядит наивным и не отталкивающим. Кажется, что, как и в случае Хозе, в герое больше «невинности», чем в его роковой паре. Но у Вронского это не невинность тела или души, а ограниченность воображения, не в укоризненном смысле. Он из-за нее не может понять всего того, что чувствует Анна, не может объяснить себе всех ее решений и не может представить, как она поступит с их жизнью.


Одна из деталей фильма, достойных особого внимания. Вронскому легко сказать совсем постороннему и ненадолго встреченному человеку, что когда-то он очень сильно любил одну женщину, а она погибла. Имеется в виду именно Анна. Но на вопрос Сергея Каренина, любил ли он его мать, Вронский затрудняется ответить. И все же, судя по тому, как оканчивается фильм, ответ должен быть не в прошедшем времени.


Как я это смотрела: большую часть фильма — тяжело. Японская война меня не интересовала, потому что я знала, что это — «обертка». История собственно Анны и Вронского выглядела уж слишком красивой костюмами и интерьерами. Почему-то очень мучила красивая музыкальная тема. Я решила, что все эти черты фильма вместе создают костюмную мелодраму, а это — не то определение жанра, которого ждешь от экранизации романа такого значения. Если бы фильм был о жизни, например, Александра II, который там появляется в эпизоде скачек, — меня бы совершенно устроило и я бы восхищалась. Но в случае Анны Карениной, как ни странно, все то, что было сделано для моего удовольствия от просмотра, для того, чтобы мне понравилось и фильм запомнился, работало против этой цели. Паровозик, изображающий в первой серии символ судьбы, раздражал особенно.


Тем более удивительно, что мне очень сильно понравился финал, где Вронский героически погибает и воссоединяется с Анной. Как раз этот финал нужно было счесть мелодраматическим и плохо совместимым с романом Толстого. Но мне понравилось: герой доказал, что он лучше, чем до сих пор о нем думали, а авторы фильма доказали, что он с Анной — пара. И, конечно, если скажешь «ах, они соединились в любви, они вместе на том свете, ах, у них общность судеб» — это прозвучит пусто. А увидеть это в фильме мне было радостно. Восполнили недостающий финал, в котором появились прощение и соединение.


Я никогда не думала, что у «Анны Карениной» можно сделать счастливый финал, если не считать истории Левина и Кити. А здесь это удалось.


P.S. «Японскую войну» Вересаева понемногу читаю. Главное, что понадобилось для этой экранизации «Анны Карениной», там понятно с первых страниц.