Как роль создает человека

Дневниковая заметка 23 апреля 2023 г. Ранее выложена в ЖЖ и на Вордпрессе.

Как роль создает человека

О романе Гэри Блэквуда “Воришка у Шекспира” (Gary Blackwood, The Shakespeare Stealer, 1998), первой части трилогии.


С самого начала напрашивается замечание: ведь это скорее человек создает порученную ему роль; то, каков человек, влияет на исполнение роли. Но сейчас речь о совсем юном человеке, который, как считается, еще формируется: он уже есть с определенным жизненным опытом, определенной личностью, но еще может значительно измениться. И то, как меняется его место в жизни, влияет на его личность.


Очень успешная детская книжка, с двумя продолжениями. Для кого она: для ребят-подростков, которым хотят показать елизаветинский театр изнутри и глазами ровесников. Она также, наверное, – для взрослых, которым надо напомнить, как человек создается его воспитанием, сказать им: “Тяжелые обстоятельства могут влиять дурно, но и тогда не все ещё потеряно. Необязательно потеряно”. Кому эта книжка не подойдёт или подойдёт меньше: тем, кого интересует тема “Образ Шекспира в художественной литературе”. Шекспир в книге есть как персонаж нескольких эпизодов, и изображение его мало подробное – что называется, чтобы основному действию не мешал. Впрочем, может быть, будут читатели, которые увидят достоинство и в таком лаконизме.


Действие книги происходит в Англии, преимущественно в Лондоне 1601 г., и главный герой – паренек лет четырнадцати Видж. Это имя или прозвище? – то и другое, у него нет другого имени. Видж воспитывался в сиротском приюте и, как и все воспитанники, когда-то мечтал, что у него найдется семья, может быть, королевская… Потом он попал в чужие руки и был приучен, что его используют в чужих интересах. Также в чужих интересах Видж попадает в Лондон, что сильно меняет его жизнь. Напрашивается параллель с Диком Уиттингтоном из сказки – но она есть только в начале истории, дальше не будет купеческой семьи и очень полезной кошки. Будет другая компания.


Основное действие книги зависит от того, что у Виджа – две роли. Эти роли – взаимоисключающие, но вторая получена именно потому, что сначала дана первая… Как это может быть? Первая роль Виджа – воришка. Ему велено записать текст пьесы из репертуара “Слуг лорда-камергера” и передать своему хозяину, чтобы тот передал его своей театральной труппе. Какая пьеса? Новая, которая будет великой, “Трагедия о Гамлете, принце Датском”. А вторая роль Виджа – мальчик-актер в труппе “Слуг лорда-камергера”. Эту роль он принял по своей инициативе, когда возникла опасность, что первую выполнить не удастся; эта роль Виджу нравится больше.


Теперь необходимое объяснение подробностей. Видж грамотный, умеет читать и писать и по-английски, и по-латыни, что самое главное — обладает навыком скорописи с помощью символов. Его первый хозяин, приходской священник, выучил его грамоте и этой системе своего изобретения, чтобы Виджу не только делать за ним заметки, но и красть проповеди других приходских священников. По распоряжению нового хозяина Видж должен записать текст “Гамлета”, присутствуя на первых представлениях. Когда работа почти окончена, Видж теряет свою записную книжку. Чтобы избежать подозрений заставших его актеров и выполнить задачу, Видж заявляет, что сам хочет стать актером – и принят в труппу “Слуг лорда-камергера”.


Хороший ли мальчик Видж? Хороший, но не в том смысле, который обычно ожидается родителями и школьными учителями. Его характер лучше для начала описать с помощью отрицаний: не обозлившийся до конца, не мстящий жизни за свои несчастья, не абсолютизирующий нравственности. В сиротском приюте его не слишком учили, что хорошо, а что дурно: насколько он может сказать, хорошо – это то, что идет тебе на пользу, а дурно – все, что причиняет тебе вред. С живым умом, наблюдательный, способный усовершенствовать не им придуманную систему скорописи. Привыкший притворяться, поскольку это нужно, чтобы избежать наказания, – и это пригодится ему, чтобы играть, когда он сделается актером. Привыкший ждать, смотреть, надеяться на лучшее. Способный дать себя захватить новым впечатлениям. Впервые оказавшийся в театре и на представлении “Гамлета” Видж сразу вживается в действие – не как опытный критик с выработанной холодностью, а как тот, кто вместе с героями проживает происходящее. Он готов призывать Гамлета не медлить, но и понимает, почему тот медлит.


Очень быстро видно, что Видж стал таким, каким его узнает читатель, именно потому, что у него не было семьи – круга людей, которых он любил бы и которые любили бы его. Он жил как тот, кто привык, что его используют, под воздействием угрозы наказания. Свою семью, свой дом Видж находит среди актеров, сделавшись учеником и впервые увидев другой стимул, кроме наказания – аплодисменты, а также узнав призыв к взаимной помощи. Это не значит – оговорка необходима – что все актеры труппы становятся превосходными товарищами Виджа. Его главный неприятель – Ник, который должен перейти на мужские роли с женских и которому Видж, несмотря на их неприязнь, спасает жизнь в драке как члену своей семьи. Затем уже Ника попытаются использовать для кражи текста “Гамлета”, и эта опасность становится непосредственным поводом для того, чтобы Видж выбрал между ролями воришки и актера роль актера, став на защиту интересов труппы.


(Каждый раз, когда в художественном произведении речь идёт от первого лица кого-то из персонажей, читатель не обязан, но может захотеть спросить, в какой момент своей жизни персонаж пишет эти мемуары. Видж рассказывает тогда, когда актер в нем уже победил воришку – то есть, уже наступил счастливый конец этого романа. Видж, конечно же, не объявляет об этом читателю заранее, но один раз словно проговаривается: ему пришлось пробыть с актерами ещё несколько времени, месяц или два, прежде, чем он узнал о судьбе евреев в Англии и о судьбе доктора Лопеса, повлиявшей на создание “Венецианского купца”…)


Антигерой романа, противопоставленная Виджу фигура, победа над которой настает в финале, – его второй хозяин, Саймон Басс, по чьему приказу Видж и отправился красть “Гамлета”. У Басса тоже две роли, точнее сказать – две маски. Как Басс он – добродушный господин, думающий о прибыли своей театральной компании. Но большую часть действия он предстает в романе как Фолкенер/”Сокольничий”, устрашающий персонаж, который вроде бы от имени Басса должен наблюдать за тем, как Видж исполняет задание. Фолкенер отлично сражается, что, конечно, оживляет повествование и создает дополнительный символ: битва добра и зла происходит в буквальном смысле. В маске Фолкенера Басса узнать нельзя, и, хотя ближе к началу читателю намекают, что это – один человек в разных обличиях, потом об этом забывают. Виджа, значит, тоже можно обмануть. Историю Басса Видж и читатель узнают по частям: он – крещеный поневоле еврей, когда-то – также актер “Слуг лорда-камергера”, когда-то – исполнитель роли Шейлока (по историческому свидетельству, которое в романе не упоминается, Шейлока играл Ричард Бербедж. Басс по роману, видимо, играл эту роль раньше). Видж выбирает роль актера потому, что она сделает его счастливее. Басс носит маску Фолкенера потому, что она выражает его сущность человека жестокого. (Из-за Басса роман можно упрекнуть в антисемитизме, хотя бедствия евреев в Англии в нем не замалчиваются).


Мастер Шекспир, как сказано, в этом романе действует мало. Он не может не присутствовать, раз Видж поступил в труппу “Слуг лорда-камергера”, еще и речь идет о первой постановке “Гамлета”, но появляется Шекспир в романе редко, между ним и главным героем всегда – большая дистанция. Здесь может требоваться ещё одна оговорка. В том мире, где Видж и мастер Шекспир ходят по земле, великой славы мастера Шекспира ещё нет. В том мире, где будут читать этот роман, она есть. Видж свою историю превращения из воришки в актера рассказывает для своих современников, а автор романа эту историю – для тех, кто живёт в конце XX века и позже. Именно этим и может объясняться такой подход: автору не нужно, чтобы драматург труппы заслонял от читателей главного героя романа, но для характеристики главного героя фигура драматурга также может пригодиться.


Сведения о Шекспире в романе даются преимущественно в форме чужих отзывов, которые слышит Видж, неизменно уважительных, но кратких. Впервые о Шекспире говорит Виджу Басс, как о “поэте высокого качества, возможно, гении”. Казалось бы, присутствие Виджа на спектакле “Гамлет” – случай обратить читательское внимание на исполнителя роли Призрака, но автор этим случаем не пользуется. Видж нечаянно пачкает тёмный костюм Шекспира белой краской, за что получает невеселую шутку. Виджу говорят о Шекспире как о замкнутом и очень занятом человеке, иногда вспыльчивом, но не низком духом, когда-то известном как хороший товарищ, но пораженном меланхолией (при этом первый хозяин Виджа – еще и автор сочинения о меланхолии, которое мастер Шекспир якобы счел бесценным). Рассказывают немного о несчастной любви, о жене и дочерях в Стратфорде, которые этой любви не помешали, о сыне, который “вырос больным и умер”. По имени сына не называют и никак его с той самой пьесой не связывают, хотя о других повлиявших, как считается, на пьесу обстоятельствах — гибели Эссекса — в романе рассказывается. Видж видит Шекспира как “похожего на цыгана человека с высоким лбом и гривой курчавых черных волос” (с). В одном эпизоде книги Шекспир при Видже смотрит в театральное зеркало как в магическое – должно быть, обдумывая новую пьесу. Стало быть, Видж обладает и образным мышлением. В другом эпизоде Видж нечаянно принимает Шекспира за Фолкенера – может быть, еще один способ противопоставить между собой две роли главного героя романа, роли воришки и актера. Шекспир даёт инструкции на репетициях, его роль в труппе с очевидностью прежде всего – роль драматурга, административными вопросами он не занят. Решение о зачислении в труппу никому не известного Виджа принимается без его участия. Но Шекспир и не злопамятен, прощает Виджу участие в охоте за текстом “Гамлета”. Наверное, самые интересные в книге связанные с Шекспиром замечания – вот эти. В связи с дракой Ника Видж замечает, что честь – не то, за что, по его мнению, стоит драться. Стало быть, Видж считает так же, как сэр Джон Фальстаф, с которым на момент этого своего высказывания он пока еще не знаком – а читатель может быть знаком и вспомнить. Но ближе к концу Видж не согласен со знаменитыми словами из “Ромео и Джульетты” “Расставание – такая светлая печаль” (‘Parting is such sweet sorrow’). Стало быть, Видж предпочитает мыслить самостоятельно, доверяет не столько авторитетам, сколько собственному опыту.


Ричарду Бербеджу в романе уделено и того меньше внимания. Они с Виджем играют вместе, и Бербедж проявляет терпение, но редко выражает настоящие тепло и дружелюбие. Из взрослых актеров труппы “Слуг лорда-камергера” больше заметны в романе Джон Хемингс и Роберт Армин – вероятно, чтоб они, будучи менее знамениты, чем Бербедж, запомнились читателю лучше. Хемингс, впоследствии – один из издателей Первого Фолио, руководит труппой; он изображен в романе как первый исполнитель роли Полония и заикается вне сцены – но не на сцене. Роберт Армин, исполнитель ролей шекспировских шутов, здесь прежде всего – учитель фехтования мальчиков-актеров. Именно он побеждает в решающем бою отрицательного героя Басса/Фолкенера.


Видж сдружился с двумя мальчиками-актерами, Сандером и Джулианом. Джулиан обеспечивает главный сюрприз романа: он оказывается переодетой девочкой, Джулией. Так как разоблаченная Джулия играть в труппе дальше не может, Виджу предоставляется замечательная возможность для утверждения в новой жизни. Он введен вместо Джулии и под ее руководством на роль Офелии в придворном спектакле “Гамлет”. Справился он так хорошо, что заслужил похвалу лично королевы.


Книжка интересна, наверное, прежде всего тем, какое главный герой переживает превращение. Для юных читателей должна быть увлекательна изображением елизаветинского театра. Но мне она понравилась бы больше, если бы там было больше Шекспира как литературного персонажа, и у меня появилась мысль, что исторический театр как место действия мог бы здесь быть любой: вместо более знаменитых “Слуг лорда-камергера” — конкуренты “Слуги лорда-адмирала”, или ещё какая-нибудь вымышленная труппа. Воспитательная тема здесь, наверное, все-таки важнее, чем познавательная – или взрослому читателю так легче решить. Буду считать, что Шекспир здесь важен как создатель той самой пьесы, которая ещё и помогла Виджу начать новую жизнь.


P.S. И я догадываюсь, что ранее прочитанная мной книжка Сьюзан Купер “Царь теней” в жанре историко-фантастического романа, изданная на год позже, чем эта, отвечает и на мои названные придирки. Она должна быть той книгой на похожий сюжет, к которой их не будет.