Ключ Капризный

Дневниковая заметка 01 февраля 2014 г. Ранее выложена в ЖЖ.

Ключ Капризный 

(Прошлогодняя история)

Не такой уж неизвестный факт, что маленькие радости иногда получаются из маленьких гадостей.


В прошлом семестре у меня, вузовского преподавателя, было тяжелое расписание по четвергам. Первая пара на восемь утра - семинарское занятие. Вторая пара - лекция. Почему-то я после этой лекции уставала всегда меньше, чем после предыдущего семинара, хотя считается, что лекцию читать тяжелее. Может быть, так было потому, что на лекции я была единственным исполнителем собственного произведения, а на семинаре должна была руководить ансамблем. :-)


Третья пара была пустая, то есть "окно", и на ней я уходила обедать. Потом возвращалась и проводила последнюю, четвертую пару - семинар с маленькой группой. Оканчивалось все представление в два часа дня - что, конечно, довольно удобно. Поэтому ради справедливости расписание это надо признать лишь сравнительно тяжелым: бывает и хуже.


Кроме прочих достоинств, которых у нее нельзя отнять (и я не пытаюсь), последняя, четвертая, пара была замечательна тем, что каждый раз ей предшествовала церемония Открытия Двери, состоящая в моем продолжительном общении с очень своеобразным ключом. Жизненный опыт этот произвел на меня такое впечатление, что утаивать его невозможно. Итак, я вспоминаю.


Четвертая пара у нас происходила на первом этаже, в небольшой аудитории для семинарских (или практических) занятий, в которую попадали из не очень светлого коридора. (Не темного, но и не самого светлого). В этой аудитории когда-то раньше помещались компьютеры, и потому для нее были изготовлены специальный замок и ключ. С течением времени компьютеры из аудитории убрали, и сама она была предоставлена студентам любых специальностей для любых семинарских занятий. А замок и ключ остались.


Замочная скважина находилась в высоком цилиндре, куда ключ вставляли особенным образом; каким именно - это надо было еще и запомнить, а запомнив - постараться не забыть до следующего раза (через неделю). Как я догадываюсь, на свете существует много счастливых людей, запомнивших с первой попытки, как правильно вставлять и куда поворачивать этот ключ, чтобы он повиновался как можно быстрее. Наверное могу сказать лишь, что я сама отношусь к числу счастливых людей, запомнивших это раньше, чем с десятой попытки. (Не стыжусь в этом признаться: нас больше). Бородка у ключа была совсем маленькая, а кроме бородки на туловище существовала еще длинная щель, у которой было какое-нибудь свое предназначение - я о нем не задумывалась. Яркая индивидуальность и независимый характер ключа проявлялись всякий раз, когда его пытались использовать по назначению.


Как и полагается, на словах все выглядело изящно и последовательно.
- Вы поняли, как открывается, да? Нужно его вставить - вот так, потом легонько утопить внутрь и поворачивать - вот сюда. А закрывается совсем просто: нужно ее слегка прихлопнуть - и все.


"Прихлопнуть" - это очень хорошо звучит и, действительно, дверь закрывалась куда легче, чем она открывалась, но, чтобы в этом убедиться, надо было сначала ее открыть и провести занятие по расписанию. Когда совершенно ясная инструкция по открыванию проверялась практикой, практика вела себя неприлично. Ключ ерзал и не желал утопать в цилиндре-скважине до конца - так, чтобы его можно было там повернуть. А когда мне удавалось его утопить, после известных усилий, всецело подчинявших мое сознание, нужно было еще вспомнить, что делать дальше - то есть, как именно его поворачивать. Ключ, пользуясь моим замешательством, выскакивал обратно.


При этом меня предупредили, что с упрямым ключом нужно обращаться вежливо и аккуратно: один раз ключ уже ломали. Если ему и теперь придет фантазия сломаться, в моих интересах, чтобы это произошло не у меня в руках. Процедура открытия двери могла занять несколько минут и отнять немного самоуверенности. Утешало, что, судя по тому подчеркнуто уважительному тону, в котором говорили о ключе на вахте, тех преподавателей, которым он покорился не сразу, было больше, чем тех, кто быстро понял его натуру (а они не хвастались).


Разумно было поступить так: назначить в группе, которая будет заниматься на четвертой паре в этой аудитории, "мальчика, ответственного за ключ" - мальчики лучше понимают психологию ключей. Каждый четверг ключ на вахте буду брать я. Потом я буду вручать его ответственному мальчику - когда он придет на пару и если он на нее придет, - он будет открывать дверь для всех нас, мы будем входить в аудиторию в приподнятом рабочем настроении и заниматься. ("Приподнятое настроение" перед четвертой парой скорее всего будет симулировано. Но зато из-за длительного диалога с непокорным ключом оно у меня точно не упадет ниже, чем было).


Этот естественнейший способ обращения с ключом не устраивал мое самолюбие. Я предпочитала брать ключ сама и общаться с ним лично, невзирая на то, что ключ спокойно принял вызов и, не очень напрягаясь, старался доказать мне, что я - еще одна излишне гордая женщина, которая не в силах воспроизвести простую процедуру открытия сложной двери, и, утверждая с документами, что понимает многое, не разбирается в ключах - серьезной житейской малости. А требуется всего-ничего: чтобы руками руководила голова.


Если же ключ не повинуется рукам, это должно значить, что руки повинуются не голове. Но чтобы я это признала?!


В один из первых четвергов, в сентябре, когда я еще не была знакома с алгоритмом открывания двери, я провозилась с ключом минут двадцать. Студенты тем временем потихоньку собрались - у них тоже не было предыдущей пары, они разбредались куда-то и отдыхали, а потом, не спеша, приходили к концу перемены под ту самую дверь. Так что наш диалог с ключом минут десять, а то и больше, происходил у них на глазах. Они не комментировали, они ждали - у них было о чем подумать и чем заняться, кроме как наблюдать мою спину. Но совсем игнорировать это поучительное и азартное зрелище им бы не удалось. Наверное, мысленно они прикидывали: "Сломает или не сломает?" Граждански сознательный староста, наделенный красноречием и страстью к красноречию, предлагал свою помощь. Некоторые беззастенчиво смеялись, но я сама поощряла их, потому что, когда почувствовала свое бессилие, - а это необходимо было скрыть, - стала ключить с шутем...то есть, виновата, шутить с ключом, нарекая на его вреднопакостную натуру. Ключ молчал и не поддавался. Поддался он неожиданно для меня - то есть, на следующей попытке после того, как я подумала: "Все, сейчас точно открою," - и не открыла. Поэтому нельзя было решить, я победила или же он смилостивился. Когда дверь отворилась, самая энергичная девушка в группе призналась: "У меня давно уже терпения бы не хватило". Я ничего не сказала, но ощутила приятное удовлетворение: вот, значит, какая я терпеливая. (Тем более приятное, что на самом деле я куда менее терпеливая, чем убедил меня этот самообман). Во всяком случае, мгновенный всплеск собственного превосходства возместил минуты добровольного самоунижения.


Был еще один способ, позволявший избежать единоборства с ключом. Перед моей парой в той же аудитории была другая пара. Это означало, что нужно прийти немного раньше, чем она закончится, и преподаватель отпустит студентов, и взять у преподавателя ключ прежде, чем дверь будет закрыта. А потом на вахте переписать ключ на себя. Означало ли это капитуляцию перед ключом? - нет, это означало победу путем военной хитрости. Когда мне это удавалось, я приходила пораньше и ждала, стоя под дверью, пока группу отпустят. Мимо меня проходили студенты, которые знали меня, и здоровались. Ждала я иногда долго, потому что у предыдущего преподавателя была та же привычка, что и у меня - задерживать студентов после звонка. Но это было легкое испытание терпения. Я никогда не задумывалась о том, что, мол, студентам смешно может быть видеть доцента Такую-то стоящей под дверью в ожидании конца занятия. Думаю об этом теперь, но совсем не беспокоилась в семестре.


Самосовершенствование с помощью двери испытаний продолжала не только я. Ближе к середине семестра мне сообщили: "Ключ сломан". Вздох радости. Но на следующий раз ключ воскрес, и ристания возобновились. Мне доставляло удовольствие придумывать: а с какой попытки на этот раз поддастся ключ? Если это происходило быстро, я чувствовала себя выносливой и удачливой. Если медленно - призывала себя быть терпеливой.


Потом к ключу приставили инструктора - добродушную полную женщину. Я пришла к вахте и застала ее за беседой; увидев, что я беру тот самый ключ, она сразу же поспешила мне помочь. Она поведала мне о правильном пути открытия двери - так, как приводится выше, - и была очень удивлена, когда я настояла на том, чтобы открывать самой. Судьба ключа ее беспокоила, но на этот раз обошлось.
К тому времени, как я стала осваиваться, а ключ - поддаваться охотнее, политическая обстановка в стране усложнилась.


Однажды я обнаружила, что дверь в аудиторию открыта и, судя по всему, предыдущей пары в ней не было. Или же она окончилась гораздо раньше, чем положено. При этом ключ не был сломан и не пропал - только не был нужен. Отсутствие препятствия должно было развеселить и окрылить, но тогда оно означало тревожную неопределенность.


Как я упомянула выше, закрывать дверь было куда проще, чем открывать. Ключ не участвовал: дверь захлопывалась. Захлопывать ее нужно было всегда, даже если уже собралась та группа, которая будет заниматься во вторую смену. В аудитории, кроме стульев и столов, никакого ценного имущества не было, тем не менее, я не имела права впустить новых людей. Надо было запереть дверь и сдать ключ на вахту, чтобы его забрал оттуда никто иной, как следующий преподаватель.


Наверное, все, кто после процедуры открытия двери ее закрывал, были так счастливы с нею прощаться, что не сдерживали чувств и хлопали ею покрепче: "Пока, дорогуша, с тобой все не сегодня!" - а это не могло не сказаться на ответном настроении двери, то бишь, на состоянии замка. Но дверь сердилась медленно и очень долго закрывалась без сигналов недовольства - то есть поломки.


Одно приключение в связи с закрытием, а не открытием двери произошло, когда на смену моим студентам явилась неизвестная мне группа, утверждавшая, что она - политический клуб. Они назвали мне фамилию очень уважаемого преподавателя, который должен был с ними заниматься, но сам он задерживался, а его подопечные уже устроились в аудитории. Вид у них при этом был важный и хозяйский, какой и должен быть у молодых людей, собравшихся в приятной обстановке дружеской беседы и товарищеского соперничества решить острейшие проблемы человечества. Приказать им оставить комнату без объяснений не получилось бы. Не выходя за рамки дружеского тона, мне удалось упросить их выйти, затворить дверь, проследовать к вахте в сопровождении представителя политического клуба и переписать испытательный ключ на него.


Другой раз на смену пришла группа с незнакомым мне преподавателем, очень энергичным и воодушевленным - он прямо таки бежал за мной к вахте, чтобы получить поскорее ключ, который я собиралась сдать. Видимо, не хотел терять ни одной минуты пары. Здесь препятствие состояло уже не в ключе, а во мне - то есть, в моем законопослушании. Раз услышав, что ключ после пары мне нужно обязательно сдать на вахту, я нипочем не соглашалась это правило нарушить. (Хотя, например, предыдущему преподавателю разрешалось передать ключ мне, а потом уж на вахте переписать ключ на меня. Но я была - преподаватель, а не студенты, и с предыдущим преподавателем мы скоро запомнили одна другую).


Фатальным и загадочным стал день 12.12.13. В этот день дверь не пожелала ни открываться, ни закрываться.


То был единственный раз, когда я призвала на помощь доброжелательную инструктора. Замешательство мое было порядочное - мне казалось, что я уже умею руководить ключом так, как надо (сам ключ, как выяснилось, думал иначе). Можно было бы еще повозиться, но победила осторожность: "А ну как он опять сломается?" Был еще один случай, когда дверь не хотела закрываться, и тогда меня выручил красноречивый и благородный староста.


- Дверь - она все-таки женщина, - сказал он, прикладывая створку нежным, но уверенным движением на надлежащее ей место. - Женщины отзываются на ласку.


- Это смотря какие женщины - сердито отозвалась я, не соглашаясь признать не только свое поражение (временное), но и недостаточное знание собственного характера.


Готовьтесь смеяться. Зимой, ближе к концу семестра, перед одной из последних пар этого курса, я совершила поступок, идиотский для кого угодно - кроме меня самой. Мне уже не нужно было приставать к ключу: дверь была открыта, более того, студенты были внутри, и болтали себе, не подозревая о моих опасных намерениях. (И никто бы не подозревал). Но я, - опять же, не задумываясь о том, какое произвожу впечатление, - закрыла дверь снаружи, убедилась, что она захлопнулась и постаралась сама открыть ее. В чем преуспела - хотя не сразу. Студенты, оказавшиеся заперты и затем отперты, если что и подумали, вслух не сказали - и я их благодарю.


(На всякий случай: им ничто не угрожало. Если бы ключ совсем не поддался, я бы обратилась к инструктору, дежурившей возле вахты :-))).


Зачем я это сделала? - объяснить могу, хотя точно неубедительно. Мне было нужно знать, что я сегодня и здесь могу взять сама хотя бы маленькое препятствие - о котором я знаю, что это препятствие на моем пути, способное меня огорчить или рассердить неудачей. Что я могу не обойти его и не перепоручить кому-то, а преодолеть сама, и после этого почувствовать свою силу. Что моя победа будет зависеть на этот раз не от предосторожности и не от случая, а от того, что я знаю, как победить. Глупости! - я знаю, что глупости. Куда как разумнее было бы поберечься для более существенных препятствий, а не тратиться на такую нелепую мелочь, как прихотливый ключ в двери. Но я решила, что, если я могу взять такое маленькое препятствие, возьму и некоторые побольше.


Злые мелочи много отнимают - в особенности те, что повторяются регулярно. Но они же могут испытывать и воспитывать. Общаясь с каверзным ключом, мне нужно было воспитывать терпение. Я хотела этого и всегда, когда не отступала, говорила себе: "Так я терпелива". А мне в то время нужно было знать, что я могу быть терпелива и преодолевать.


Как я теперь понимаю, замок открывался плохо не потому, что он был "сложный" и ключ к нему особенный , а именно из-за того, что у открывавшего в тот момент на самом деле голова не руководила руками. Открывание двери ключом - чаще всего дело механическое; делаешь, что всегда, и не думаешь. Когда что-то идет не так, начинаешь нервничать. Оно продолжает идти не так и тем более не так. У всех полно забот, кроме сопротивления ключей. Мелкие препятствия крупно расстраивают. И вот ключ оказывается последней каплей, которая выводит из себя и долго не возвращает обратно. А надо всего лишь сосредоточиться на "сейчас" и вспомнить, что надо сделать, - простую последовательность шагов. В спокойствии она осуществляется за секунды.


Последний мой диалог с ключом сопровождали неожиданные обстоятельства. Я хотела прийти пораньше и дождаться конца предыдущей пары - с ключом на сей раз не бороться. Иду, коридор совсем темный. На встречу попадаются какие-то люди за своим разговором. Я со своими мыслями прохожу мимо. И меня окликают:


- Простите, Вы не за этим? -


Предыдущая преподаватель свою пару окончила и шла прочь вместе со студентами. А дверь она закрыла и теперь, узнав меня быстрее, чем я ее, протягивала мне ключ. Преисполненная благодарности, я взяла ключ и отправилась дальше к двери, предвкушая несколько напряженных минут. Но, так как мы с ключом за полгода уже привыкли друг к другу, дверь почти сразу открылась.