Маргарита Анжуйская и общественное мнение

Дневниковая заметка 23 января 2017 г. Ранее выложена в ЖЖ и на Вордпрессе. Об историческом романе.



Маргарита Анжуйская и общественное мнение


О романе Сьюзан Хиггинботам «Королева последних надежд. История Маргариты Анжуйской» (Susan Higginbotham, ‘The Queen of Last Hopes. The Story of Margaret of Anjou’), 2011.


«Йорк

Ты злей волков, французская волчица,
И твой язык ехидны ядовитей!
Как не пристало полу твоему
Торжествовать, подобно амазонке,
Над горем тех, кто сокрушен судьбой! (…)
О сердце тигра в женской оболочке!
Смочила ты платок в крови ребенка
И слезы утереть даешь отцу, —
И все же образ женщины ты носишь?
Но женщины добры, нежны, покорны, —
Ты ж зла, груба, сурова, непреклонна,
Взбесить меня ты хочешь? Я взбешен».

(Шекспир, «Генрих VI, ч. 3, перевод Е. Бируковой)


Вы догадались уже, о чем пойдет речь в историческом женском романе, о котором я дальше расскажу? Да, его цель — разрушить образ «французской волчицы» и предложить такое изображение Маргариты Анжуйской, которое основывалось бы на данных современной нам исторической науки и вызвало бы читательское сочувствие.

 

Кому эта книга подойдет: тем, кто хотел бы прочесть краткую историю войн Роз от имени их ведущей женской фигуры; тем, кто интересуется портретами исторических деятелей в художественной литературе, особенно альтернативами портретам, которые сделались широко известны благодаря литературной классике; тем, кто просто сочувствует Маргарите.


Кому книга не подойдет: тем, кто почему-либо уверен, что Маргарита все-таки была «волчицей», хотя и не шекспировских масштабов, тем, кто не выносит в литературе эротических сцен средней откровенности с участием персонажа, которого чуть было не канонизировали (в данном случае Генриха VI имею в виду), а также наиболее преданным сторонникам дома Йорков.


Наверное, наименее ожидаемое в этом романе и потому самое интересное — это его построение. Начинается он как привычный рассказ главной героини о своем прошлом. Уже навсегда поселившаяся во Франции Маргарита вспоминает и о своем счастье, и о своих ошибках. (Я думаю, что догадалась о еще одной причине, почему форма женских мемуаров так распространена в женских исторических романах. Мемуарист рассказывает о том, что считает нужным, так, как считает нужным. С точки зрения стиля мемуары могут быть какими угодно, но должны производить впечатление искренности рассказчика — пусть даже иной раз он и заблуждается. Форма мемуаров не только удовлетворяет склонность читательницы «проникать в книгу», — способ чтения, который считается столь распространенным среди нас, женщин, — но и позволяет избегать каких-то очень высоких художественных претензий и понравиться без особо разработанных приемов, которые, к тому же, умели бы оставаться незаметными. Ну, наверное, кроме случаев, когда читатель нарочно ищет именно их. От Маргариты Анжуйской «от автора» не ожидаешь каких-нибудь особо запоминающихся пейзажей или портретов ее друзей и врагов, которые намеревались бы быть литературными шедеврами, но достаточно «эффекта признания»).


Так-то оно так, но затем оказывается не так. Маргарита — не единственный рассказчик. Роман составлен из рассказов нескольких действующих лиц о событиях. Похоже на романы Уилки Коллинза. Вообще же в романе очень много исторических персонажей, некоторые только упоминаются или читатель видит их в чужом изображении, но все они вынесены в большой предваряющий список, чтобы читателю не запутаться. Роль рассказчика доверена только нескольким, но все это — люди, так или иначе близкие Маргарите и из ланкастерского лагеря, что позволяет роману не уклониться от своей основной цели: сделать так, чтобы Маргарита читателю понравилась. (Возможно, для большей бесстрастности читатель захотел бы и «йоркских монологов»). Такой прием позволяет несколько варьировать стиль изложения — например, у одних героев есть чувство юмора, а у других его … меньше. Он позволяет также показать со стороны саму Маргариту и представить других персонажей с разных точек зрения: Эдуард IV — то добродушный сластолюбивый ленивец, то жестокий и надменный повелитель, и не так легко сказать, талант или удача больше служит к его победам. Но главное, что такая форма романа удобна для главной цели автора. Драматический образ «французской волчицы» основывался в свое время на предубежденности зрителя — на преобладающем общественном мнении. Форму «монолога личности», которая от этого мнения защищается и ищет понимания у личности каждого читателя, обращаясь к нему наедине, хорошо противопоставить «обращению к зрительному залу, который знает, кого хочет увидеть».


Но приготовьтесь к испытанию вашего чувства реальности. Никто из вставных рассказчиков не доживет до конца романа и повествуют они в том числе о своих последних минутах. Точнее говоря, не доживет до финала и сама Маргарита, потому что в романе есть еще эпилог — коронация Генриха VIII — и рассказ об этом последнем событии доверен ее фрейлине. Где же это оглашение исповедей происходит? На Страшном Суде? Или это духи персонажей являются читателю? Придется принять этот прием, как он есть. Тем более, что он может быть и не таким уж вызывающим. (Король Генрих, когда приходит его очередь выступить со своим рассказом, замечает: неверно считать, что мертвые не слышат…Следующий шаг: неверно и считать, что они не говорят). Принять эту форму не очень сложно, если только ваше понятное любопытство не огорчено, что рассказчики ничего не открывают о том, куда они по окончании своей земной роли переместились и как их там приняли.
Исходная ситуация романа: встречаются двое хороших детей, точнее говоря, юноша и девочка-подросток, — Генрих VI и Маргарита. Их поженили по расчету, но они быстро привязываются друг к другу, и причина без особых акцентов ясна — одиночество каждого. Их брак счастлив. Полноценная интимная сторона имеет место быть, и долгое отсутствие наследника объясняется только женским нездоровьем Маргариты. Далее следует сделать необходимое замечание, что в другом, более надежном и щадящем мире их жизнь была бы устроена лучше, — но их счастью мешают, и настойчиво. Вокруг спокойного Генриха и надеявшейся на спокойствие Маргариты как будто с самого начала понемногу нарастает духота, по которой читатель должен угадывать будущую грозу.


У этой пары есть «взрослый друг», так сказать, приемный папа, который хочет их охранять — не из своего властолюбия, а из жалости. Это Саффолк — тот, кого молва объявит первым из любовников Маргариты, но на самом деле отношения их просто доверительные. Вина Саффолка «в глазах общественности» состоит в том, что он представляет партию мира с Францией, но его политические ходы оказываются неудачными и потому он, хотя стремится к достойному миру без унижения для Англии и с должной компенсацией уступок, превращается в олицетворение «партии поражения». Оппозиция Саффолка, партия войны, Хамфри Глостер, представлен в романе чужими описаниями — Саффолка и Маргариты — и очевидно без авторской симпатии. Саффолк, действительно, арестовывает его без неопровержимых доказательств заговора против короля и королевы, из предосторожности, но умирает герцог Глостер от приступа. Интриги против Саффолка и затем его убийство преподают Маргарите урок того, насколько жестоки люди, с которыми придется иметь дело, и приготовляют к будущим испытаниям.


(Молодые король и королева настолько добры, что служащие им даже не боятся с ними фамильярничать, — например, паж забрасывает в спальню Маргариты мышей, из озорства только).


Маргарита в романе — сильная женщина, но не агрессивная и без отвратительной жестокости. Несколько раз она показана оплакивающей даже несчастья своих врагов и готовой помочь другой женщине, попавшей в беду или стесненное положение (особенно касается Сисели, герцогини Йоркской). Она также не интриганка — участие в политических интригах не пробуждает в ней азарта, ее борьба держится на чувстве долга и целеустремленности. Ближе к развязке она показана во Франции усердно «диктующей письма» — так выглядит со стороны ее политическая деятельность, содержание которой — в поиске союзников. Сильная женщина Маргарита поневоле. Она из-за своего сана королевы должна быть «знаменем» ланкастерской партии, то есть — лицом своих помощников, тем более, что муж попадает в руки врагов. Многие вины, которые йоркисты возлагают на Маргариту, в действительности лежат на ее верных подданных — например, герцог Йоркский и сын Эдмунд погибают до того, как Маргарита прибывает на место, и она находит их головы уже воздетыми на городскую стену. Маргарита в своих воспоминаниях подчеркивает, что на нее обильно клевещут. Сообщение о том, что якобы ланкастерская армия под ее предводительством разрушала все, что находила, по пути на Лондон — один из таких ударов информационной войны. Если же Маргарите приходится принять жестокое решение, идет она на него неохотно (муж — тот готов всех простить).


Ошибки, совершенные Маргаритой, — это главным образом ошибки промедления и недооценки пользы от риска: она не вошла в Лондон против воли его жителей, она задержала отправление из Франции, когда нужно было действовать против Эдуарда IV на сей раз вместе с Уориком. Но во всех этих случаях Маргарита мотивирует свое решение довольно убедительно. Напрашивается вывод, что пострадали она и ее приверженцы главным образом от случая. И хотя задним числом Маргарита обвиняет себя в ошибках, читатель может поверить, что в других обстоятельствах она могла бы и угадать.


Мужа, Генриха VI, Маргарита не презирает за тишину и роковую уступчивость. Она его любит и хочет защищать — за то, какой он есть: за доброту, нежность к ней, искреннюю добродетель. Генрих изображен симпатичным, а его унаследованная душевная болезнь — устрашающей, но не безобразной. Когда Генрих здоров (то есть, когда он свободен от приступов забытья и об их возможности еще не подозревают), его любимое занятие свидетельствует об уважении и интересе к развитию мысли: ему нравится основывать учебные заведения. Пожалуй, в чем его можно упрекнуть, — это, что называется, в «бестемпераментности». Он не вождь и не горячий любовник, хотя очень заботливый муж и милостивый господин. Почти всепрощение Генриха может сильно возмущать в политике, так как там это вредное качество, но Генрих становится поистине величественным, когда прощает Маргарите ее единственную перед ним провинность. О провинности сейчас скажу.


Самый занимательный…не сказать — симпатичный, но занимательный персонаж в романе — Генри Бофор, молодой герцог Сомерсет. В силу авторского вымысла он становится единственным любовником Маргариты. (Он моложе ее на шесть лет и это, говорят, роковая страсть). Так как у обоих мужчин Маргариты одинаковые имена, то Генри Бофора называют Хал (много ассоциаций). Он удалец и красавец с насыщенной личной жизнью: кроме Маргариты у него есть, как бы мы сказали, «гражданская жена», милая лондонская пекарка, которая родила ему сына. Роман с Халом позволяет показать Маргариту не только грустной женой или вынужденной воительницей, но и очаровательной возлюбленной, которая все же переживает из-за того, что проявила такую слабость и изменила мужу. (И ни за что бы Маргарита не обидела так Генриха, если бы его на нервной почве из-за всех политических неурядиц не поразило мужское бессилие… Да, интимная тема в романе занимает значительное место). Один из приемов романа: юная Маргарита впервые описывается читателю по контрасту с Агнес Сорель, знаменитой любовницей ее дяди Карла VII. Этот контраст подчеркивает: Маргарита не соблазнительница, хотя тоже красива. Роль любовницы в страстном романе, отвлекающем на недолго от тяжелого сюжета гражданской войны, тоже достается ей поневоле.


Конечно, Хал веселее короля Генриха и женщины вокруг Маргариты восхищаются им, так что просто удивительно, как долго она не сдается. Но связь его с Маргаритой стоит Халу жизни: Маргарита порывает с ним из угрызений совести, он переходит к Эдуарду IV из отчаяния, но потом возвращается на ланкастерскую сторону, вследствие чего уже йоркистами казнен как предатель (исторический факт, автор предложила только мотивы). Из образа Хала можно сделать два вывода. Один: широко востребованные мужчины любят женщин, которые их не ревнуют, потому что Хал с матерью своего сына любвеобилен не менее, чем с Маргаритой. (Хотя Маргарита приревновала его ко вдовствующей шотландской королеве…но это подозрение не оправдалось). Другой: Ерема, сидел бы ты дома, то есть со своей пекаркой Джоан Хилл, и не связывался с роковыми женщинами… но, видать, не мог не связаться, раз уж должен был отомстить Уорику и герцогу Йоркскому за своего убитого отца, старшего Сомерсета. Превратности жизненного пути Хала по роману объяснимы, и становится он еще одной бедовой головой, которую очень жаль, что сняли.
Маргарита в романе ограблена, попадает в кораблекрушение и встречает разбойников. В послесловии автор поясняет, что все это подлинные события. Так, начавшись как политический, роман продолжается как авантюрно-любовный; может быть, автору такой рассказ вести легче.


Из второстепенных персонажей интересен образ «леди Анны», то есть младшей дочери графа Уорика, выданной за сына Генриха и Маргариты, принца Эдуарда Ланкастерского. Это красивая, но при близком знакомстве неприятная и даже возмутительная девушка: она очень тщеславна, высокомерна, не пытается сочувствовать бедственному положению жениха и его матери, зато предана своему отцу и потому, когда граф Уорик погибает, обвиняет Маргариту в его смерти. К концу своей роли в романе леди Анна исправляется. Оказывается, что все эти отталкивающие проявления были всего лишь подростковыми капризами. Анна признается, что полюбила Эдуарда, хотя стеснялась об этом сказать. Первый муж ее, Эдуард — очень серьезный мальчик, любящий свою мать Маргариту и решивший подражать дедушке с отцовской стороны (Генриху V то есть), которого по известным ему источникам внук характеризует, кроме прочего, как мужчину разборчивого. Видимо, поэтому Эдуард должен поведать читателю все подробности первой брачной ночи с леди Анной (жуткий подростковый ликбез).


Но второй муж Анны, Ричард Глостер, в этом романе ужаснет своих поклонников. Нет, он не горбатый. Нет, он не плетет сети на всех на свете. Вначале романа даже может показаться, что здесь предъявят исторического Ричарда, вовсе не похожего на того, драматического. Его представляют читателю понемногу: вначале упоминается его безупречная верность брату Эдуарду, затем в одном из эпизодов его мальчиком приводят к Маргарите, и она находит, что мальчик неожиданно востер. Леди Анна говорит, что он ей нравился. Но именно Ричард Глостер в романе — убийца Генриха VI, и здесь ему нет послабления. (Рассказывает об этом убийстве сам Генрих VI с того света). Ричарда характеризуют как способного руководителя, в котором, тем не менее, «есть и нечто другое», о чем следует задуматься.


Роман внушает мысль, что причины несчастий человека могут быть вне его. Потому возлагать на него вину за них не всегда возможно.


Названия четырех больших глав романа призваны отражать характер разных сменяющиеся этапов жизни Маргариты: «Госпожа мира» (так как с браком Генриха и Маргариты связано стремление к англо-французскому миру), «Госпожа мать», «Госпожа войны» и в последнюю очередь «Госпожа надежда». Последний образ взят из произведения отца Маргариты, короля Рене, — в романе подчеркивается, что во Франции Маргаритой принято восхищаться как упорной защитницей дела своих мужа и сына. По-видимому, замысел автора в том, чтобы образ «Госпожи надежды» вытеснил в сознании читателя представление о «французской волчице».


Я думаю, что буду еще читать книги этого автора, так как мне понравилось, как автор обосновывает свою точку зрения. Но, конечно, наиболее верным йоркистам роман не рекомендуется.