Байрон, To Time

На крыльях Времени незримых,
Мгновенья тянутся иль тают,
Мелькают вёсны, долги зимы,
Но к смерти нас лишь приближают.

Его дары нам всем известны,
За те, что мне даны с рожденья,
Спасибо Время! Легче снесть их,
Теперь уж мне в уединеньи.

Я б не желал подарков стольких,
Сердечной боли в изобильи,
Тебе прощаю всё! Вот только,
Тех пощади кого любил я.

Для них, стань счастьем и покоем
И будем квиты мы с тобою.
Невзгоды ж я приму покорно,
Долг оплатив душевной болью.

Переносить Твой гнёт постылый
Мне, даже, боль та помогала.
Пусть замедляла ход унылый,
Но никогда хоть не считала.

Я видел как полёт Твой в счастьи
Спадал от скорого в ничтожный.
Так затмевает свет ненастье,
Не затемняя горя всё же.

И пусть во тьме душа томится,
Она небесного покроя.
Звезда лучом из тьмы стремится -
Не вечна власть Твоя над мною!

Но луч иссяк, очарованье
Сменила горечь сожаленья.
Ты ниспослало мне страданья,
Прискорбной роли повторенье.

Но исказить и Ты не сможешь
Ту сцену, что грядёт в финале.
Другие сдюжат бурю всё же,
Что огорчит меня едва ли.

Я, улыбаясь, вижу ясно -
В грядущем, в ярости бессильной,
Обрушишь гнев Ты свой напрасно,
На твердь плиты моей могильной!

05.10.2022


Time! on whose arbitrary wing
The varying hours must flag or fly,
Whose tardy winter, fleeting spring,
But drag or drive us on to die-

Hail thou! who on my birth bestowed
Those boons to all that know thee known;
Yet better I sustain thy load,
For now I bear the weight alone.

I would not one fond heart should share
The bitter moments thou hast given;
And pardon thee-since thou couldst spare
All that I loved, to peace or Heaven.

To them be joy or rest-on me
Thy future ills shall press in vain;
I nothing owe but years to thee,
A debt already paid in pain.

Yet even that pain was some relief;
It felt, but still forgot thy power:
The active agony of grief
Retards, but never counts the hour.

In joy I've sighed to think thy flight
Would soon subside from swift to slow;
Thy cloud could overcast the light,
But could not add a night to Woe;

For then, however drear and dark,
My soul was suited to thy sky;
One star alone shot forth a spark
To prove thee-not Eternity.

That beam hath sunk-and now thou art
A blank-a thing to count and curse
Through each dull tedious trifling part,
Which all regret, yet all rehearse.

One scene even thou canst not deform-
The limit of thy sloth or speed
When future wanderers bear the storm
Which we shall sleep too sound to heed.

And I can smile to think how weak
Thine efforts shortly shall be shown,
When all the vengeance thou canst wreak
Must fall upon-a nameless stone.

1812