Вечная истина

(Онегинская строфа)

1.
Их переписка шла на эсперанто.
Она из русских. Девушка из грез.
А он — француз. И был в стране талантом:
Усыпан путь букетами из роз.

Как результат: тянулись души к свету.
Француз давно влюбился, кстати, в Свету.
Ее так звали. Он же был поэт.
Хороший, кстати. Скажем так: эстет.

Звала поэта Франция Атосом.
Он заслужил строфой такую честь.
Строфа достойна, чтоб ее прочесть.
Умел он также высказаться прозой:

В той прозе был высоких чувств полет.
Ее услышал — и душа поет!

2.
Была Светлана наша инженером.
Ее трудом считался техпроцесс,
Который мог бы стать другим примером.
В таких трудах — российский наш прогресс.

Узнала об Атосе из журнала -
Страницы там с поэзией читала.
Откликнуться решила, свой портрет
В конверт вложила, источавший свет.

А через месяц — отклик из Парижа.
Француз в восторге, русский шарм познав.
И был Атос, конечно, в этом прав:
Не знал Париж России друга ближе.

И вот уже и встретиться хотят,
Увидеть «Третьякову» и Арбат.

3.
Случилось же ужасное на свете.
Вступила Русь в войну с коварным злом,
От коего вовсю страдали дети.
Европа не ответила добром:

Как ледоход пошли потоки санкций
От государств и всяких их инстанций.
Но наш Атос сказал: «Мне наплевать,
Не буду я с Россией враждовать!»

И стала доказательством поэма
О русской Свете — имя как цветок!
На стороне Атоса был и Бог.
Не стала Русь влюбленному проблемой.

И надо же, их пересекся путь,
В глазах Светланы чтобы утонуть.

4.
Аэропорт. В нем встреча двух влюбленных.
Их поселил изысканный отель.
Листвой своей рукоплескали клены.
Картина маслом — нежная пастель!

Сбылась мечта: Атос и Света рядом.
Атос сказал: «Тебе я буду братом».
Согласна Света — глаз красивых блеск.
Возвышенно все было, не бурлеск.

Три дня минуло — улетел обратно
Атос в Париж. Счастливые сердца!
Открытые для мира, без зерцал.
Они сложили песнь о дружбе складно.

Финал стиха у нас совсем простой:
Любовь лишь только красит добротой!