Е. Рерих. Биография. Страницы

Е. Рерих... Биография. Страницы...


В 16 лет, Елена стала особенно остро чувствовать пошлость и пустоту окружающей ее среды. Пустые светские развлечения, балы и сплетни, которым предавалось, за редким исключением, все тогдашнее «высшее общество», не интересовали ее. Ей хотелось настоящих знаний, она стремилась к духовной самореализации и уже тогда искала высший смысл жизни. Окружавшая ее «золотая молодежь» и свойственный ей образ жизни были чужды Елене. Между тем мать побуждала ее именно к тому, чтобы быть «как все», жить мелкими и ничтожными «женскими» интересами. Екатерина Васильевна искренне считала, что главное для женщины – это иметь модные наряды, быть в курсе всех событий светской жизни, удачно выйти замуж и заниматься семьей и детьми, что, собственно говоря, делала всю свою жизнь и она сама. Увидев как-то в руках дочери книгу по философии, мать небрежно бросила ей: «У нас в институте только дуры это читали». Елена ничего не отвечала ей на это. Да и что было говорить? Между матерью и дочерью не было духовной близости – они жили каждая в своем собственном внутреннем мире. Это приводило к взаимному непониманию, а иногда и к конфликтам, которые больно ранили девушку, лишний раз напоминая о ее духовном одиночестве и в той социальной среде, к которой она принадлежала, и в собственной семье. Мать побуждала Елену к активной «светской» жизни, по-прежнему заставляя ее ездить на балы, а девушке это смертельно надоело, она не хотела участвовать в пустых светских забавах.

Бывало, мать, которая чудно ее одевала, приготовит для нее туалет, а Е.И. в душе знает, что на бал она не поедет, и вот за пару часов до бала она говорит: “Мама, а я на бал не поеду”. Мать начинала сердиться и «выговаривать» дочери, а однажды даже набросилась на нее в гневе с кулаками, и бедной Е.И. пришлось спасаться под роялем»

Этот случай Елена Ивановна позднее описала в своем письме одному из друзей: «В дни моей ранней юности я занималась музыкой, на что у меня были особые способности. Однажды мне предстоял публичный экзамен, и я должна была исполнить несколько музыкальных произведений, в том числе прелюдию и фугу Баха. Но семейные обстоятельства так сложились, что я не смогла разучить самое трудное, именно фугу Баха. Оставался всего один день до экзамена. В отчаянии я села за рояль, зная отлично, что в один день разучить и выучить наизусть Баха немыслимо, но все же решила сделать все, что в моих силах. Проиграв несколько раз по нотам, я решила испробовать, насколько я могла запомнить, и тут свершилось чудо – вся фуга встала четко передо мною, и мои пальцы как бы сами заходили по клавишам, и от начала до конца, без единой ошибки и с необычайным воодушевлением я проиграла и прелюдию, и фугу. Но помимо необычайности такого мгновенного заучивания, когда я исполняла эту фугу на экзамене перед целым конклавом профессоров, я снова исполнилась особого вдохновения и удостоилась восторженного приветствия со стороны профессоров. Этот случай тоже был проявлением огненного луча. Луч коснулся “чаши”, и вспомнилось давно знакомое»  .

Лишь много лет спустя, когда Елена Ивановна станет общаться со своим духовным Учителем, она узнает о своих прежних воплощениях и поймет, откуда происходили ее необычные способности, в том числе и в музыке. В одной из прошлых жизней музыка была ее основным, профессиональным занятием.

сходство черт характера и интересов Елены Рерих и Елены Блаватской в их детские годы. В своем увлечении музыкой Елена Ивановна повторяла свою тезку и единомышленницу, Елену Блаватскую, также одаренную пианистку, в юные годы дававшую сольные концерты фортепианной игры во время поездок с отцом по городам Европы.

Музыкальные способности Елены и техника ее фортепианной игры в молодые годы были столь заметны, что ведущие преподаватели Петербурга прочили ей будущее блестящей пианистки. Видя необычную одаренность девушки, с ней занимался сам директор музыкальной школы, профессор Боровка. Надежды педагогов не осуществились – Елене Ивановне был сужден другой, особый жизненный путь, предуготовленный для нее Руководителем Белого Братства. Но особую любовь к музыке, как и вообще к искусству, Елена Ивановна пронесла через всю свою жизнь.

Девочка с раннего детства очень любила и жалела животных, особенно больных или раненых. Она подкармливала собак, подбирала и лечила птиц с подбитыми крыльями, заботилась о старых воробьях и о больных утятах. Подобрав где-то журавля со сломанным крылом, Елена поселила его на дворе усадьбы, кормила и лечила его. Девочка по своему желанию помогала прислуге заботиться о домашних животных и птице: живя в имении, она вставала рано утром и шла кормить всех коз, собак, лошадей и птиц, которые были в усадьбе...
Екатерина Васильевна совершила серьезную ошибку в отношении к своей дочери: на людях гордясь ею и ласково называя «Лялечкой», наедине она не раз высказывала Елене сомнения в ее способностях, в ее умении устроить свою жизнь как следует, быть не хуже других и т. п. На утонченную, чувствительную девушку эта несправедливая критика всегда производила гнетущее впечатление; в конечном итоге это привело к тому, что Елена Ивановна вплоть до зрелого возраста отличалась весьма низкой самооценкой, недооценивала свои необычные человеческие качества и духовные способности  , считала себя заурядной, ничем не примечательной личностью.

Эта неадекватная самооценка сохранялась у нее еще долгое время после того как она стала ближайшей ученицей и сотрудницей Руководителя Белого Братства, Учителя Мории. Она, удостоившаяся личного общения с великим духовным Учителем, продолжала считать себя самой обычной личностью!

Что же касается главной проблемы, стоявшей тогда перед Еленой Ивановной, то до того как «все устроилось», мать и родня немало помучили ее стремлением расстроить ее «неперспективный», как они считали, брак с художником. З. Фосдик пишет, что письма, которые Николай Константинович писал Елене, читала не одна она, а вся ее семья. Елена ничего не могла с этим поделать: в те времена зависимость молодой девушки от воли ее семьи была колоссальна. Даже в ту эпоху еще нередки были случаи, когда дворянок выдавали замуж не по любви, а по соглашению между родителями жениха и невесты. Легко представить себе, сколько упорства понадобилось проявить Елене, чтобы отстаивать свой выбор наперекор матери и всей родне.

Когда и где состоялось это тайное обручение – можно только догадываться.

Борьба за счастье завершилась победой молодой пары.


Не будет ограничением, если мы признаем, что сущность человеческая слагается в Тонком Мире. Все родственные, земные накопления будут лишь внешними придатками, но зерно сущности оказывается уже внедренным среди тонкого пребывания. Матерь иногда счастливо угадывает эту сущность и начинает бережно прилагать усердие, чтобы чутко вооружить на земное пребывание»