Байрон, Love and Death

Ловил твой взгляд, когда мне ненавистный
Был с нами враг, готовил я удар.
Мог навредить себе, тебе, без мысли
Свободу и любовь принять как дар.

Ловил твой взгляд, когда во власти рока,
Меж страшных волн и скал тебя держал.
Молил крепиться и терпеть до срока,
И чёлн и одр собою отдавал.

Ловил твой взгляд в глазах почти угасших,
Отдав тебе постель на землю пал.
И смерть тогда готов назвать был нашей,
Когда б тебя навеки потерял.

Земля дрожала стены сотрясались
И в зале шатком было всё во тьме,
А люди словно пьяные шатались.
Кого спасал я в этой кутерьме?

Саднило грудь, дела казались плохи
И в муках я почти что не дышал.
К тебе одной, в своем последнем вздохе,
Слабеющую мысль я посылал,

Так часто... Но любовь нам не подвластна,
Не любишь ты, не мне тебя винить.
А я люблю, ошибочно, напрасно
И не сумею видно разлюбить.

11.06.2022


I watched thee when the foe was at our side,
Ready to strike at him – or thee and me
Were safety hopeless – rather than divide
Aught with one loved save love and liberty.

I watched thee on the breakers where a rock
Received our prow and all was storm and fear,
And bade thee cling to me through every shock;
This arm would be thy bark, or breast thy bier.

I watched thee when the fever glazed thine eyes,
Yielding my couch and stretched me on the ground,
When overworn with watching ne’er to rise
From thence if thou and early grave hadst found.

The earthquake came, and rocked the quivering wall,
And men and nature reeled as if with wine.
Whom did I seek around the tottering hall?
For thee. Whose safety first prove for? Thine.

And when convulsive throes denied my breath
The faintest utterance to my fading thought,
To thee – to thee – e’en in the gasp of death
My spirit turned, oh! oftener than it ought.

Thus much and more; and yet thou lovs’t me not,
And never wilt! Love dwells not in our will
Nor can I blame thee, though it be my lot
To strongly, wrongly, vainly love thee still.

1824