ненаписаннный Шекспиром сонет

Ненаписанный сонет.
Прошло 400 лет, но мало что изменилось, ревность всё так же мучает людей, как при Шекспире. Читаешь сонеты, начиная 139 и понимаешь, как несладко ему было, на душе кошки скребли, но эта дикая, беспощадная  боль стала вдохновительницей замечательных сонетов о любви, дружбе, измене и ревности. Он всячески хочет облегчить боль, придумывает разные уловки для оправдания измены. При мне,  не посылай другому взора, умоляет он. Потом придумывает: Пытаюсь твою хитрость оправдать: «Она не зря меня обходит взглядом. Но заканчивает, отчаявшись, призывом:  Убей быстрей, избавь меня от боли.
139
Не пробуй примирить меня со злом –
Твоя жестокость сердце мне пронзила.
Не взглядом жаль, а острым языком,
Оставь уловки, применяя силу.

Придёт во флирте острая нужда,
При мне не посылай другому взора,
Зачем тебе хитрить со мной, когда
Ты так сильна, что я не дам отпора?

Пытаюсь твою хитрость оправдать:
«Она не зря меня обходит взглядом,
Старается щадить, не добивать –
Другим наносит раны без пощады.

Измену видеть – нет страшнее доли –
Убей быстрей, избавь меня от боли.
140 поражает откровением, поэт не стесняясь говорит: Отчаявшись, я потеряю разум, И развяжу для клеветы язык. И великие ревнуя, способны унизиться до клеветы и у них нет сил сдерживать себя:
Чтоб не сказал я про тебя дурного -
Глазами цель в меня, люби другого.
Поэт готов на компромисс: ласкай меня влюблённым взором,  а любить можешь другого.
В 140  понимаешь, что старость делает человека слабым не только физически, но и морально. Слабеет дух, мужчина готов унижаться, служить, терпеть насмешки, оскорбления, он деградирует. Поэтому унижаясь просит:

140
Будь так мудра, как ты сейчас жестока,
Презрение сносить невмоготу,
Чтоб боль не закричала раньше срока.
Не прерывай терпенья немоту.

Разумной будь и окружи любовью,
Я твоему притворству буду рад,
Так с лекарем о будущем здоровье,
Больные перед смертью говорят.

Отчаявшись, я потеряю разум,
И развяжу для клеветы язык.
Мир стал дурным, в плохое верит сразу,
Для сплетен уши подставлять привык.

Чтоб не сказал я про тебя дурного -
Глазами цель в меня, люби другого.

Ревность и сейчас готова клеветать.
141
Воистину люблю я не глазами,
Они в тебе заметили изъян,
Но сердце любит, позабыв о сраме,
И ими презираемый обман.

Звук голоса мой слух не услаждает,
Не радует касание рукой,
А вкус, и обонянье не желают
Ночных пиров наедине с тобой.

Ни разум, ни бунтующие чувства,
Не в силах сердцу запретить любить,
Заставить отказаться от безумства,
Такой надменной преданно служить.

Смириться помогает пониманье,
Что совратив - назначишь наказанье.
Кровь бушует, сердце стонет, требует мести. Поэт мстит и бравирует этим.
Месть убавила боль, поэт очнулся от бреда ревности:
142
Я изменил, за это ненавидишь,
Презрением клеймишь во мне порок.
Глянь на себя со стороны - увидишь,
Что мною не заслужен твой упрёк.

Уж, если заслужил я порицанья,
Пусть выскажут их губы не твои,
Твои и поцелуи, и признанья
Дарили так же часто как мои.

В чужих постелях оба верность крали,
Люблю тебя я так, как любишь тех,
Кого твои глаза в объятья звали,
Жалей меня и я прощу твой грех.

Хоть у тебя ко мне претензий тьма,
Не требуй больше, чем даёшь сама.
***
Здесь мы видим ситуацию глазами ревнующего поэта. Но он не описал обиду, боль и страдания любовницы и друга если бы они были обвинёнными напрасно, оклеветанными им. Наверное, страсти бы бушевали не меньшие, но Шекспир был уверен, что знает всё точно, напраслины нет. Поэтому в цикле не хватает ещё одного сонета. Я пережив виртуально всё описанное в сонетах, написал стихотворение о поэте кающемся в том, что оклеветал любимую и друга.
Вот и бросил камень первым,
Что не бросишь, значит, врал;
Не вини за это нервы,
С горькой водкою бокал.

Пулю в лоб бы, за такое,
Впрочем, можно и в висок,
Слово злое и хмельное,
Было сказано не впрок.

От тоски покоя нету:
Пил зачем, зачем писал?
Мне ль давать другим советы
И устраивать скандал?

Не вини за это нервы,
С горькой водкою бокал,
Ты - бросая камень первым,
Не за нравственность стоял.

Вздорный, старый и ревнивый –
Им, завидуя, роптал;
Будь с самим собой правдивым:
Сам, не так ли поступал?

Пока был красив и молод,
Смел, силён, имел успех.
Попрекать его за голод
К женской ласке – смертный грех.

И она не виновата,
Посмотри, как нежен взор,
Он богат, ума палата,
Не страшит твой приговор.

Будь с самим собой правдивым,
Не за блуд их осуждал,
Вздорный, старый и ревнивый –
Им, завидуя, роптал.

Нет прощенья за такое,
Пистолет прижми к виску,
Глядя в небо голубое,
Застрели свою тоску.