А. Теннисон. LXIX

(из поэмы 'In Memoriam A.H.H.')

Казалось: больше нет Весны
     И древней силы у Природы;
     От дыма и от непогоды
Все были улицы черны.

О пустяках - народа гам;
     Я утомился в этом гаме,
     Лесок с колючими кустами
Нашёл, собрал колючки там:

Я их на голову надел -
     Гражданский мой венец терновый,
     А от народа снова, снова
Смешкам внимать был мой удел.

Народ прозвал меня глупцом
     За мой венец терновый оный,
     Но в ночь был ангел озарённый:
Коснулся он венца перстом -

Зазеленел венец мой вмиг,
     А тот с улыбкою благою
     Светло заговорил со мною,
Но смысла слов я не постиг.

                LXIX

I dream'd there would be Spring no more,
     That Nature's ancient power was lost:
     The streets were black with smoke and frost,
They chatter'd trifles at the door:
 
I wander'd from the noisy town,
     I found a wood with thorny boughs:
     I took the thorns to bind my brows,
I wore them like a civic crown:

I met with scoffs, I met with scorns
     From youth and babe and hoary hairs:
     They call'd me in the public squares
The fool that wears a crown of thorns:

They call'd me fool, they call'd me child:
     I found an angel of the night;
     The voice was low, the look was bright;
He look'd upon my crown and smiled:

He reach'd the glory of a hand,
     That seem'd to touch it into leaf:
     The voice was not the voice of grief,
The words were hard to understand.