Кровный брат

из романа "Роковая клятва"

Глава 5. Кровный брат для вервульфа

Музыкальная иллюстрация собственного сочинения
https://www.youtube.com/watch?v=-h3aSLZLrXU&t=47s
https://www.youtube.com/watch?v=AJ5Zcok8b_k&t=124s

Тянулся лес. Как будто стрелы,
в ночи пронзали небо ели.
Но даже бледный свет луны
не трогал леса глубины.
Туман причудливые корни
всегда окутывал. Бесспорно,
был жуток лес, но люд тогда
свои не строил города.
Народы жили племенами.
Но речь пойдёт здесь об одном,
кто бились до смерти с волками.
Была охота ремеслом. 

Темна долина речки Арвы,
где струи вод, как струны арфы,
излить не могут всю печаль,
что пала в ночь на всех шестнадцать
людей-охотников, признаться,
где младший сын был Кристобаль.

В ту ночь средь леса на поляне
семья сидела у костра.
Так повелось в старинном клане,
когда клеймить была пора
того, кто знал пути ночные
и на охоту шёл впервые
в шестнадцать лет. В пору сию
и Кристобалю Монтегю
шестнадцать полных исполнялось.

И ритуала запоздалость
не допускалась никогда.


- Зачем на них вести охоту
и убивать среди долин? -
Спросил у клана младший сын.
- Людей убили те без счёта.
- А чем тогда мы лучше их?
- Они - не просто волки, сын мой,
вервульфы - оборотни. В них
иная кровь; с невыносимой
безумной жаждой крови те
ведут охоту в темноте.

Отец чертил стрелою грани –
шестнадцать граней на земле
звезды магической во мгле.
И каждый, кто был в этом клане,
воссел на каждый из лучей.
Огонь горел, как прежде, в центре
звезды и освещал людей,
друг к другу восседавших в метре.

Спросил отец:
                - Никто не ранен?
До ритуала надо знать.
И если да, - тогда изгнать.
Их манит люто кровь людская.

Задумчив юный Кристобаль,
глядит сквозь пламени завесу
на кромку призрачного леса.
В руках ножа сжимает сталь.
В огне каленое железо,
держит отец его – Альбер.
Но видит сын на кромке леса
виденье – буквы две – АР.
Клеймо, похоже, наготове,
но не желает он клейма.
Сжимает нож – и капли крови
родной земли вбирает тьма.

[КРИСТОБАЛЬ]
- Исподтишка я не охочусь,
желают битвы - пусть придут
на равных драться этой ночью.
Мы встретим их всем кланом тут.


«Что сделал ты?» – Он слышит крики,
но пред глазами уж туман.
Все будто тени, все безлики,
«Нет, поздно! – Шепчет где-то клан. –
Уже с огнём соприкоснулась
людская кровь – он сам не свой!»

Земля как будто содрогнулась,
ворвался в ночь протяжный вой.

От леса мчится волчья стая.
Глаза горят, во тьме сверкая.

- Вервульфы это! Всем назад!
Они спешат на запах крови.-
Отец промолвил, наугад
удары отражать готовясь.

Клинки в тумане заметались.
Со стаей волчьей бьётся клан,
но не боятся волки ран,
в них кровь и боль лишь будят ярость.

«Смотрите, этот неклеймёный!» -
над самым ухом раздалось.
Туман рассеялся – кто оный
тогда увидеть удалось.

Держал за горло Кристобаля
какой-то парень молодой,
но не из клана. Боль пронзала.
А взгляд его был ледяной.

Пытался зря освободиться
от этой хватки он во мгле.
Дрались, царапав руки, лица,
И покатились по земле.

Рука врага сжимала глотку
и задыхался Кристобаль.
Веселья злого только нотки
тот взор холодный выражал.

И впился Кристобаль зубами
в запястье своему врагу.
Тот зарычал – и хватки пламя
ослабло на ночном лугу.
Но драка всё ж не прекращалась.
Чернел за спинами овраг,
сливаясь с ночью. Только малость
до края пропасти, лишь шаг…

Дрались так люто, будто звери,
и к краю близились по мере
удара каждого. Подчас
казалось, что не с человеком
дерется он – в тумане неком
сверкает блеск звериных глаз.

И вот они сорвались с края
в безумной схватке, как сам рок.
Овраг взаправду был глубок –
удар о камни – тьма ночная
объяла недругов умы.

Когда сорвало саван тьмы
с просторов диких солнце утром,
пошевелился Кристобаль.
Поодаль враг его лежал.
И был юнцом он светлокудрым,
одетым в пару волчьих шкур.

Смотрел, врага он изучая.
Метался в голове сумбур.
«Неужто он – один из стаи?»
Но отмахнулся Кристобаль,
смотря в заоблачную даль.
Сочтя врага конечно мёртвым,
он собирался уходить.

«Что шагом движешься нетвёрдым?
Уйти не можешь, стало быть?» –

На громкий голос за спиною
и обернулся Кристобаль.

«Да, мы не сыплем добротою,
ведь нам, волкам, волков не жаль» -

Приподнимаясь, тот промолвил.
И руку подал Кристобаль.

«Да, рок сюрприз мне приготовил» -
Юнец ехидно прошептал.

Ты нашим кровным братом стал,
Раз не хотел вести охоту
с людьми на нас, – среди волков
охоться на людей. Природа
всех нас зовёт отведать кровь!

- Не стану! – Кристобаль ответил.
- Ты говоришь так на рассвете,
но, а в ночи, совсем не так, –
там друг тебе равно, что враг.

Наречь тебя мне нужно. Видел
ли нечто ты в ночной листве?
- Я видел только буквы две –
«АР».
      - Ар’Вейн – «победитель»
Со мною в кровном ты родстве.


- Как звать тебя?
                - Инг’Вейн – «достойный
из клана Вейнов» – имя мне.

[АР'ВЕЙН (БЫВШИЙ КРИСТОБАЛЬ)]

- Не доказать кровавой бойней
нам ничего!

[ИНГ’ВЕЙН]

                - Ты - в западне.
Инстинкты с совестью в разладе,
но погоди, – пройдут века, –
и совесть вся, наверняка,
исчезнет жизни вечной ради.

[АР’ВЕЙН]

- Я отвергаю этот рок!
Я не хотел вести охоту
на вас...

[ИНГ’ВЕЙН]

                - ... и нас призвал, щенок?
Что, ради правды и заботы?

Спросил Инг'Вейн с улыбкой злой.

[АР’ВЕЙН]


- Что с ними? Что с моей семьёй?
Ар'Вейн схватил за ворот "брата".

[ИНГ’ВЕЙН]

- Поосторожнее со мной,
не то сравнять могу с землёй!

[АР’ВЕЙН]

- Иль я тебя! Угроз не надо!

Инг'Вейн ударил по лицу
Ар'Вейна, точно как Алистер.

[ИНГ’ВЕЙН]

- Известно одному творцу
Что с ними стало после смерти.
Твоя семья отныне - мы.

[АР’ВЕЙН]

- Я не хочу в такое верить!

[ИНГ’ВЕЙН]

- Иные жребьи не даны...

[АР’ВЕЙН]

- Какую роль имеешь в клане?
Такая наглость!

[ИНГ’ВЕЙН]

                - Я - вожак.
Я создал их.

[АР’ВЕЙН]

                - Ты создал? Как?

[ИНГ’ВЕЙН]

- Посредством крови и обмана.

Ты понял сам, не так ли, брат?
Ты прокусил мое запястье -   
и выпил кровь у смерти врат.      
Теперь одну имеем власть мы.
Одни - бессмертье, кровь и ад.

***
«Не соблазнив на тяжкий грех,
Не одержать инстинкту верх…»


«У жизни вечной есть цена…» –
Сказал Инг'Вейн Кристобалю.
Взойдёт лишь полная луна –
клыки звериного оскала
и шерсть – луна ему являла.
И становился волком он,
чужою кровью подчинён.
И что-то у нем уже желало
охоты, крови, боя, жертв.

Он был уже одним из стаи
нечеловеческих существ.

Но всё же подчинить не в силах
его сполна луна была.
По лесу рыскав досветла,
превозмогал огонь он в жилах,
не нападая на людей,
и мука делалась сильней.

Неутолимы боль и голод,
и неприкаянности холод
его терзают, но убить
не могут. Он не раз пытался
порвать подобной жизни нить.

Смотрел на море будто в трансе   
и в воду броситься желал.

- Любая смерть - она как жертва.
Но не приемлят духи скал,
воды и воздуха, и ветра
от нас такого. Мы бессмертны. -

Сказал Инг'Вейн за спиной.
Ар'Вейн смотрел вперёд, молчавши.

- Возьми! - Простёр Инг'Вейн чашу.
Присядь и выпей кубок свой.

Брат молча взял и сел на травы
Инг'Вейн рядом с ним присел.

[АР’ВЕЙН]

- Здесь кровь! Она - людская, право?

[ИНГ’ВЕЙН]

- Я не скрываю наших дел.
Ты знаешь кто мы. Просто выпей.

[АР’ВЕЙН]

- Не выпью...

[ИНГ’ВЕЙН]

                - ....жаждою томим?
[АР’ВЕЙН]

- Стерплю. Терпеть мне не впервые.
Я не умру. Отдай другим.


Сбежались волки, будто чуя
двоих собратьев разговор.

[ИНГ’ВЕЙН]

- Раз не приемлешь жизнь такую,
тогда конец донельзя скор.

Ар'Вейна волки обступали
И жадно скалились, желав
напасть сейчас на Кристобаля.
Но грянул гром среди дубрав.

В выси сверкнула пара молний
Ударив в землю люто близ
Ар'Вейна. В небе дым повис.
Костёр зажёгся произвольно.

Ар'Вейн схватил тогда с земли
сухую ветку, будто факел;
Зажег от пламени вот, и
сказал волкам: "Назад, собаки!
Не приближайтесь, если нет
(запахло вдруг паленой шерстью), -
я не промолвлю слов о мести,
но вы не оберетесь бед!"
 
Он опалил слегка кого-то.
Они попятились, рыча.

[АР’ВЕЙН]

- Увы, не удалась охота

Меня ты слышишь ли, вожак?
Бери с собой своих собак
и прочь проваливайте быстро!

Стряхнул на них он пару искр.
Инг'Вейн промолвил:
                - Выпей кровь! -
И указал на кубок вновь.

Не выпью!
                - Знаешь ли, что будет,
когда терпеть веками боль
и жажду?
                - С первой же минуты
я понял, что сокрыто столь.

- Ты станешь магом, магом Смерти,
но будешь жизнь дарить, так ведь?
... идти по краю как по жерди,
при том не в силах умереть.

Лечить людей, но только люди
тебя за магию убьют.
Ты станешь смертным. Знай, что будет,
напрасна боль, напрасен труд.

А так мы вместе сколько можем!
И наша магия сильна.
Ты можешь стать монархом, дожем...
- Но какова за то цена?!

Ар'Вейн вылил кровь на землю.
Инг'Вейн схватил златой сосуд.
- Ответа просишь не затем ли,
дабы одумался я тут?

Я обратил свой клан когда-то,
людей в вервульфов; и потом
я дал им магию, как плату;
и стал я стаи вожаком.

Служить всегда мне неизменно
Они все жизнью поклялись.

- Но клятвам тем не знали цену!
- По нраву вечная им жизнь.

Инг'Вейн поднялся и промолвил:
- До скорой встречи, младший брат
Не устоишь пред жаждой крови,
в груди исчезнет этот ад.

- А я тебе бросаю вызов!
Потом узнаем кто кого
и чье сильнее колдовство.
- Глупей не слышал я девизов!

Он рассмеялся дико, зло
И тотчас обратился волком
учался прочь со стаей в ночь.

- Ты мой девиз не знаешь толком,
сильнее жажды он в груди:
"Раз бросил вызов - победи!"


***
Ар'Вейн братьев ритуалы
желал всегда остановить
Но как конец им положить?
Собратья часто пировали
глодая кости, черепа.
Познал он магию вампиров.
Среди костей на страшном пире
затем плясала их толпа.

И кровь людей алела в чашах
и в пляске, с разума сводящей 
кружили оборотни все.
Скользя в тумане по росе
в безумном танце на могиле
убитых ими же людей.
Они из тела выходили
и так блуждали средь теней,
и до рассвета новой силы
они все набирались так.

Но не учли один пустяк,
что Кристобаль им всем однажды 
вернуться не позволил: кровь,
что на земле стояла в чашах
одним движением легчайшим
он опрокинул. Братья вновь
в тела вернуться не могли уж.

«Себя ли этим возвеличишь?» -
Шипели тени все ему.

Но он ушёл, смотря во тьму,
не видя, что пошевелился
Инг’Вейн – он выжил также – да,
не появляясь никогда
с тех пор Ар’Вейну на глаза. 


***
Ар'Вейн терпит боль и голод,
превозмогая лютый холод,
они усилились с тех пор,
как клан погиб средь этих гор.
Ночами рыщет он по лесу
затем по горному отвесу.
Он умереть сто раз готов,
но смерть отказывает вновь.

Стоит у самого обрыва
и смотрит на валы прилива.

И обращается к волне:

- Я знаю, силы колдовские
растут с недавних пор во мне.
Они принадлежат стихии.
Вервульфов магия - луне.


Инг’Вейн на брата из засады
глядит и местью взгляд горит.
Ночная тихая прохлада
листвой осенней шелестит.

Ар’Вейн сжимает нож руками,
и кровь течёт по острию
в пучину моря под ногами.
Стоит он в шаге, на краю. 

Он заклинает силы моря
забрать его и дар, и горе.
И злобно скалится Инг’Вейн,
готовясь прыгнуть, поквитаться
в пучину моря сбросить братца.
Но блещет молния взамен
и в землю бьёт, создав преграду.
И волк рычит, ожегши лапу,
и злобно пятится назад,
как человек, потупив взгляд.

Он прыгнуть снова наготове. 
Ар’Вейн теряет много крови,
его сбивает ветер с ног,
не позволяя вниз сорваться,
и волку ближе подобраться.
До крови град и ветер сёк.
Инг’Вейн решил ретироваться,
оставив мщенье на потом.

Уж не Ар’Вейном, – Кристобалем
очнулся утром брат его.
Бессмертье вслед за ритуалом
ушло, но нет, не колдовство.


Инг’Вейн не знал, что и его
прошло бессмертье этой ночью.
Он думал лишь: "Порвать бы в клочья
Ар’Вейна, брата своего..."


Ар’Вейн шёл, не замечая
вдали шагов звериных лап.
Он знал: давно погибла стая.
Он так устал, и был так слаб…

Ар’Вейн по лесу шёл и склону
всю ночь, дорогой утомлён.
Восход. За лесом – бастионы
видны. То – город Каркассон,
великолепный, неприступный,
двойною каменной стеной
он окружён. Дорога трудной
уже не кажется порой.

Подъемный мост к земле опущен,
вокруг вода блестит во рве.
Покой предутренний гнетущий   
гудит в усталой голове. 
 
Ступил на мост Ар’Вейн только,
как братец не в обличье волка,
а в человеческом, к спине
подкрался в полной тишине.

Чутье встряхнуло Кристобаля
он только потянулся к стали,
Инг’Вейн за руку схватил
и три отметины когтями 
оставил на щеке. Ножами
два брата дрались что есть сил.

К вратам собрались горожане
и драку видели в тумане.
Звериный вой стоял у врат.

- Ну кто кого, дражайший брат? –

Инг’Вейн промолвил зло и гордо,
удары нанося ножом.
Но брат его схватил за горло.
- Пора покончить с этим злом! –
Ар’Вейн промолвил горожанам.
И тело брата бездыханным
упало наземь. Все кольцом
то место обступили, только
не человека тело, – волка
они увидели.

                - Вы кто? –
Спросил один, поднявши ворот. 

Ар’Вейн указал на город.
- Защитник этого шато!*–

  *Шато - замок (фр. Chateux)
 
***

В лучах предутренней прохлады
Очнулся Вильям на земле.
Алистер был у водопада,
сияя в предрассветной мгле.
- Что видел ты? - Промолвил призрак.
К нему Уильям подошёл.
- Ты был Инг’Вейном?
[ПРИЗРАК АЛИСТЕРА]
                - Здесь сошлись рок
и старой тайны ореол.
Я был Инг’Вейном. Помнишь чаши?
Ты расплескал их, клан предавши.
Я на тебя доселе зол.

[УИЛЬЯМ]
- Я никогда не буду прежним,
Когда я суть узнал твою.

Стоял Уильям на краю
Над водопадом, в море текшим.
Как оказался за спиной
Алистер - Вильям не заметил.

- Неверный шаг - и что с тобой
Никто не вспомнит. - Лишь ответил
Алистер, крепко сжав плечо.
Считаешь, мне не хватит духа? -

Он тихо прошептал на ухо:
Один напомню пустячок.
Ты ведь убил тогда Инг’Вейна
и Вейнов силой чародейной.

Теперь же ты – в моих руках.
Я жажду мщения поныне.
Один удар сейчас - и прах
исчезнет твой в морской пучине.
[УИЛЬЯМ]
- Реванша ищешь? - Не найдёшь!
И потому, угрозы - ложь.

Что будет, если мир покину,
с тобой? Невыгодно тебе
болтаться призраком на грани
миров, довериться судьбе.

Ты убивать меня не станешь!
Его Уильям оттолкнул. -

И сразу стих прибоя гул.

Иллюзий мастер ты, я знаю. -

[ПРИЗРАК АЛИСТЕРА]
- Ходи с опаскою по краю!
Я близок, будто смерть, Уилл.
[УИЛЬЯМ]
- Я не боюсь подобных сил!
[ПРИЗРАК АЛИСТЕРА]
- А коль сыграю против правил?
Ты своеволие б оставил,
Ведь до добра не доведёт.

[УИЛЬЯМ]
- Пускай! Желаю знать исход.
Что было дальше с Кристобалем.
[ПРИЗРАК АЛИСТЕРА]
- Рискуй в великом, а не в малом.
Та память - риск... и не нужна.
[УИЛЬЯМ]
- Я знаю то, что не случайно
Ты прошлое окутал тайной.
Но подожди, взойдет луна, -
и всё узнаю я сполна.


Глава 6. Судьба Кристобаля Монтегю

Бежит толпа в испуге в крепость
в лохмотьях, будто век седьмой.
Горят дома. Пожар большой.

«Придётся утром на заре пасть
рабами нашего врага?» –
Кричат. Вокруг – лачуги, бедность.
«Уже на подступах войска!»
Бегут в ту крепость из деревни,
что там стоит на горном гребне.

С детьми бегут. И в их глазах
видны отчаянье и страх.
Огромна крепость. Все в ворота
вбегают в страхе отчего-то.
И жмутся к стенам там внутри,
детей в испуге обнимая.

Мечи и копья носят.
                - При
осаде выстоим?
                - Не знаю.

- К оружью все! 
                Особняком
стоит от всех в деревне этой,
как все, такой же ветхий дом.

[ПРОБЕГАЮЩИЕ ЛЮДИ]

- Позвать хозяина? Он в нём?
- Совету мудрому последуй:
туда ни шагу! Колдовской
он силой нас обрёк на беды.
- А вдруг покончит он с войной?
- Он сам наслал войну же эту!

И дверь со скрипом отперлась. –
От страха люди закричали.
(из дома вышел Кристобаль),
ведь капюшон скрывал едва ли
три шрама на его щеке,
что брат оставил перед смертью.

- Не примешь облик с волчьей шерстью?
Кричали люди вдалеке.
Врагов пугал бы, Кристобаль.

- Давно не волк я. – Он сказал.
               
Он был одет, как все, в лохмотья.
И пряди длинные волос
к плечам спадали.
                - Ах, ты – пёс,
колдун, твоя натура скотья!
Народ немало перенёс
из-за тебя. – Ему кричали.

- Я жалких вас немало спас!

- Ты погубил всех нас, каналья!

- Ко мне идёте вы в тот час,
когда нужна вам помощь только,
а, получив её, – вы нож
вонзить готовы в спину!
                - Сколько
ты бед принёс в селенье! Ждёшь
от нас, проклятый, что? «Спасибо»?   

Ты сжёг зарницей урожай,
наслал потоп на горный край.

- Случилось это, люди, ибо
вы попросили излечить
неизлечимого больного.
Вы позабыли, стало быть,
что надо всем за всё платить,
И не дано никак другого.

Вы все хотите преступить
закон и смерть, судьбу разрушить
и обойти свой долг, идя
ко мне. Но только по добру жить
затем хотите, погодя.
 
Так не бывает. Помня случай,
как вы больного принесли,
ко мне, заметить надо ли:
стихия силою могучей
способна к жизни возвратить.

И вспомнил маг (а как забыть?),
как принесли в его лачугу
больного. При смерти он был.
И о спасенье люд просил.
Глаза изображали муку
людей, склонившихся над ним,
ведь он смертельно был больным.


И вспомнил маг, как над больным он
в своей лачуге травы жёг,
читал заклятия над дымом
и призывал дождя поток.

Стояли пятеро у стенки,
что принесли больного и
боялись зА жизни свои.
Стояли все в одной шеренге.

Над телом и над головой
больного, в воздухе рукой,
провёл колдун. Поджёг он зелье –
и тут же стало жутко им.
Заклятья молвил над постелью
больного маг. От зелья дым
застлал его весь дом туманом,
И тут же за окном туман
спустился наземь пеленою.
И разразилась тишь грозою.
И снова страх объял крестьян.

У дома молния блеснула,
ударив в землю рядом – и
больной, не дышащий, вздохнул, а
пожар разбил покровы тьмы.
Зарница в поле угодила.
Как факел вспыхнула земля –
и все пшеничные поля.
она огнём испепелила.

Болезнь ушла. Толпою всей
немало к магу шло людей,
просили потушить пожары.
Земли горели ведь гектары.
Но только это пламя маг
не в силах потушить никак.

«И как же к нам не милосерд вы» –
Колдун услышал от людей.
Сказал им: «Нет вины моей.   
Сгоревший урожай есть жертва,
когда я жизнь больного спас!»

[ЛЮДИ]
- Но это не волнует нас!

Туши огонь в сию минуту!
[КРИСТОБАЛЬ]
- Я не могу.

[ЛЮДИ]
                - Но ты признай,
тогда сгорит весь урожай!
Ему кричали люди всюду.

[КРИСТОБАЛЬ]
 - Страдал больной ваш лихорадкой.
И перенёс его я жар
в разряды молний. И украдкой
отвёл болезни я удар.
Но как я погашу пожар?
Переложил в него болезнь я.
А как я должен был? На вас?

(Перепугались все тотчас.)

[КРИСТОБАЛЬ]
- Коль я скажу огню: «исчезни» –
вернётся вся болезнь к нему.
[ЛЮДИ]
- Когда погаснет пламя?
[КРИСТОБАЛЬ]
                - Это
известно Богу одному.

Поля сгорели до рассвета.


От этой памяти отвлёк
бегущий в крепость со словами:
«Колдун, стрелой тебя в висок
пусть враг сразит! Ты перед нами
виновен в бедах и войне.
 
- Война заслужена вполне.
Он бросил людям. – Прочь отсюда!
Я вас спасал от бед больших. –
И замахнулся он на них.

И все шарахнулись оттуда,
как от чумы.

                - Бегите вон,
подобно псам, пока способны! –

Сказал колдун вослед им злобно.

Он был ужасно разозлён.
В тряпье до пят и капюшоне
пошёл неспешно он к холму,
где крепость. Люди суетились.
Безумна паника.

[ЛЮДИ]

                - Ему 
не место здесь! Не пропускайте!
От рук врагов колдун умрёт,
но прежде нас!
                - Да-да! Вот-вот!
Вы мост скорее поднимайте,
и не пускайте колдуна!
Лишь кровью смоется вина.

- Смотрю, с приказами ты быстр?
Но власть тебе ведь не дана! –
Сказал в воротах бургомистр. –
Впустить. Спасаем наших всех!

[СМОТРИТЕЛЬ КРЕПОСТИ]

- Но он – колдун. Злорадства смех
его всегда звучит над нами.

[БУРГОМИСТР]

- Какое дело мне? Колдун!
Он – воин здесь, в войны канун.

Как все дерётся пусть с врагами.

Пусть меч берёт, кинжал и лук.
Своих не стану убивать я.
Клевещет каждый: враг и друг.

Ложь – яд, ей нет противоядья.

На башнях крепости – дозор.
Оружья мало, нету пушек.
Враги всё жгут, вдали – костёр.
Горит немало деревушек.

Вдали зловеще рог трубит.
Язык чужой несётся в эхе.
И вражьи лязгают доспехи.
Удары бьют мечом об щит.

Поют молебны под звонарней
внутри твердыни. Начат спор:
«Дадим ли мы врагам отпор?» 
Но что деревня против армий? –
Простые люди без кольчуг.

Войска готовятся к осаде.
«На стены! Камни в них бросайте,
как подойдут!» – Кричат вокруг,
оружья делят в суматохе.
«Ах, сколько их! Дела как плохи!»

Поодаль всех присел на тюк
колдун.
             «Смотрите, сколько тысяч
врагов подходят грабить И сечь!
Не покидаем этих стен! –
Кричит один. «Возьмут нас в плен!
И на победу нет надежды.

Огонь… Взгляни на тот рубеж ты!
Мечей не хватит нам и стрел,
хоть бургомистр наш и смел.
Доспехов нет!» Лопаты, вилы
в войне успехов не сулили.

[ЛЮДИ]

- Спроси совет у колдуна.
- Не я.
           - Не я.
                - Вы же мужчины!
Над вами трусость ли властна?
- Боимся мы не без причины.
- Мы спросим.
                - Третий есть смельчак?
(Все в страхе отшатнулись.)
                - Так,
теряем время. Что же, двое
пойдём.
               (Подходят.)
                - Помощь мы
пришли просить у вас. Что делать?
[КОЛДУН КРИСТОБАЛЬ]

- Сдаваться! Разве что-то челядь
кроме того умеет?
                - Мы
вас просим! Вы же – с нами. Разве
вы не боитесь смерти?
                - Нет.
- Но почему?
                - Спросили раз вы,               
отвечу вам, что смерти нет.

Те двое вмиг переглянулись.
- Вы нас спасёте?
[КРИСТОБАЛЬ]

                - Все плотней
ко стенам станьте. Лишь безумец
сразится с тем, кто их сильней. –
Колдун им крикнул. – Крепостные
не покидайте стены.


                Что ж,
Ты бурю в штиль никак не ждёшь. –
Сказал колдун, смотря с бойницы
на вражье войско. Сотен пять
врагов собрались наступать. –
О смерти будете молиться.

И вынул маг волнистый нож.
Людей тогда объяла дрожь.

[Маг Кристобаль]

- Ветра, поднимите в степях гул
Пусть враг дрожит, не мы. – Вонзил
Он в землю нож изо всех сил.

Народ, к стене прижавшись ахнул,
когда тот голос громовой 
заклятья молвил. Всей толпой
они смотрели. Во мгновенье
он вынул нож. Без промедленья
чертил зловещий круг колдун,
вокруг себя рассек ладонь и
за стенами взревел тайфун.

- Не бойтесь, в замке нас не тронет!

Сказал и землю окропил
своею кровью. Сразу пламя
взметнулось и его слова:

[КРИСТОБАЛЬ]

- Ветра, крепчайте над врагами,
сломите волю их и знамя.

Смело пехоту с войском конным.

Поднялся вой ветров такой
за неприступным бастионом,
что войско сбило с ног.

[КРИСТОБАЛЬ]
                - Утрой,
стихия, силу! Воды, лейтесь,
омойте бурей дождевой
от полчищ вражьих землю! Вейтесь,
ветра!

              Поднялся ураган.
Враги, щитами прикрываясь,
не видят в метре. Но не дан
приказ об отступленьи.
                - Вам месть! –
Колдун сказал. –  Их власть, как пыль
пускай развеется по полю!
Стихия сломит вашу волю!
Сильны вы перед нами в штиль,
а в бурю вам владеть дано ли
своим могуществом? – Войска
врагов смело порывом.
[КРИСТОБАЛЬ - НАРОДУ]
                - Страшен 
мой дар? Победа же – сладка.
Что видели издалека –
вещайте всем с дозорных башен.
Пускай все празднуют успех,
но помнят цену поединка,
что в мире человек – песчинка. –

То ужас вызвало у всех.
Тогда раздался мага смех.



Глава 7. Владыка Нифльхайма


Музыкальная иллюстрация собственного сочинения
https://www.youtube.com/watch?v=Nr2d3JqICCM&t=9s
https://www.youtube.com/watch?v=lg5Xbnjn7qA


Три дня спустя из Каркассона
людьми был изгнан Кристобаль,
Когда стихии он наслал
и смел врагов бесцеремонно,
то уничтожил урожай
дождём. Ему кричали люди:
«Ты ныне изгнан, негодяй!
Ты нежеланный гость повсюду!»

Средь ночи под покровом тьмы
он прочь побрел от Каркассона.
Шёл снег в преддверии зимы
и застилал поля и склоны.

Внутри от ветра леденело.
Мерцали звезды в небесах,
теряясь в зимних облаках.
И были силы на пределе.
От ветра путь заледенел.

Когда он преступил предел,
и дух его покинул тело,
почти не помнил Кристобаль.

Он в стороне уже стоял,
а тело снегом заметало.


Но удивился он немало,
когда наверх глаза поднял.

Снежинки звездами сияли
И их танцующий сумбур
вдруг принял форму из фигур.
Сияла призрачно эрцгамма -
двенадцатигранная звезда
из треугольников, упрямо
маня в астральные врата.

И Кристобаль коснулся центра
геометрической звезды.
Порыв бушующего ветра
вовлёк в покровы темноты.

Перевернулась вдруг эрцгамма, -
И очутился Кристобаль
Средь зала перед троном прямо.
Но кто на троне восседал
Во тьме холодной он не видел.
Просторный темный дивный зал
и льдом, и мрамором блистал.
На стенах – ледяные плиты,
На них сверкали письмена.
Раздался голос как из сна:


- Кто смел войти в чертоги тайны?
Ты, бывший смертный? Преклонись!

- Кто ты?
                - Владыка Нифльхайма.
Повеял леденящий бриз,
такой, что силой на колени
поставить путника хотел.

Но Кристобаль сильнее тени.

[КРИСТОБАЛЬ]

- Склоняться - то не мой удел.
Ты не склонишь меня обманом
Пускай и в царстве ты своем.

[ВЛАДЫКА НИФЛЬХАЙМА]


- Я власть имею над туманом,
Над снегом, холодом и льдом,
И над тобою, дух бесчестный.
Мой мир – на севере, над бездной.

Приблизься к трону, поклонись.

[КРИСТОБАЛЬ]

- Твои уловки бесполезны!
Свой лик открой! Мне покажись!

Эрцгамма белым засияла.
На ней по-прежнему стоял
колдун упрямый, Кристобаль.

[КРИСТОБАЛЬ]


- Когда простого слова мало,
растайте льды, рассейся тьма!

[ВЛАДЫКА НИФЛЬХАЙМА]

- Похоже, дерзок ты весьма!

Ответил оному владыка,
всё не показывая лика.

Но вот уже стал таять лёд.
Вода по капле вниз течёт.

[ВЛАДЫКА НИФЛЬХАЙМА]

- Пред бездной лед и снег не тает -
Владыка руку поднимает -
в паденьи капли замерзают.
И будто бы земной хрусталь
Он их о мрамор разбивает.

[ВЛАДЫКА НИФЛЬХАЙМА]

- Наказан будешь, Кристобаль!

Владыка с трона вдруг поднялся,
Переместив эрцгамму под
Престол – и осветился лёд
Теперь и сам он освещался.

Словам сравненья не найти
С тем совершенством неизменным.

Стоял Алистер посреди
своих владений, речь вел с пленным.


[КРИСТОБАЛЬ]

- О, братец! Я не ожидал.

[ВЛАДЫКА НИФЛЬХАЙМА]

- Ты здесь стоишь не пред Инг'Вейном. –
Его Алистер оборвал. –
Я накажу тебя. Ты станешь
рабом ничтожным на Земле.

Колени здесь не преклоняешь,
но преклонишься там во мгле.
 
- О силы тайные, ответьте, –
Воззвал к просторам Кристобаль, –
Достоин разве тот бессмертья,
Кому других людей не жаль?

Из зала голос прозвучал.
- Его уже выходит время.
Ты трон его займешь потом,
Когда страстей низвергнешь бремя
В обличье слабом и людском.

[ВЛАДЫКА НИФЛЬХАЙМА]


- Забрёл сюда ты не случайно.
Пришёл как вор, моё отнять.

[ГОЛОСА]

- Он будет править Нифльхаймом,
И ты не можешь помешать.

Иные правили владыки
Нифльхаймом, правили до вас.

Алистер рассмеялся дико.

[ВЛАДЫКА НИФЛЬХАЙМА]

- На Землю пусть идет сейчас
И правит там!
                Звезда эрцгаммы
зажглась под троном - зодиак
начертан был на ней спонтанно.
В воронку будто ураганом
влёк Кристобаля тайный знак.

[КРИСТОБАЛЬ]

- Когда я сослан незаконно,
на Землю, - буду средь вельмож.

Успел он выкрикнуть у трона. -
И ты вослед за мной пойдешь!


Поглочен темною воронкой
был очень быстро Кристобаль.
Взывал Алистер к силам громко,
но он закрыть не мог портал.

Слабела магия упрямо,
И свет бессмертья быстро гас.
Разверзлась бездна под ногами,
Владыку поглотив тотчас.