Поэма о вихрях - ч4 - гл2

Часть 4. Пути господни

Глава 2. Исповедь беса

«Зачем сейчас явился в дом ты мой, упырь?» -
Спросил Георгий бандюгана тихо. –
«И почему пришел, как грешник, снова в мир?
Неужто отпустило всуе лихо?»

«Меня из ада быстро вышибло с тобой.
Для равновесия так было надо.
И вот я снова здесь. И очень даже злой:
По правде говоря, исчадье ада.

Но для начала истину скажу одну:
Убить нельзя повторно наше племя.
Пошел я здесь с грехом своим ко дну.
Ведь ныне Воланд вставил ногу в стремя».

«И что же слышать хочешь, грешный, от меня?» -
Георгий наш сейчас пожал плечами.
«Перед тобою исповедуюсь-ка я.
А ты греха с меня отпустишь драму.

Иначе в ад меня опять судьба вернет.
Но что мне делать там? А здесь – свобода!
Познал теперь сполна я ада страшный гнет.
Он сделал из меня – смотри! – урода».

А дальше бандюган повел большой рассказ –
Но без раскаянья в делах ужасных –
О том, как он использовал всю силу – власть
Губить других – вот это были страсти!

Бандит в миру имел кликуху – Громобой.
Его почти что сразу подкупили,
Как только встал начальником большим он в строй
Советской жизни, став, казалось, силой

Для государства и его больших мужей,
Командовавших бытом и парадом.
Имел коллекцию тот Громобой ножей,
Считал ее полезным в жизни кладом.

Убийства начались с внезапностью дождя.
Но не был Громобой под подозреньем.
Он убивал! Была ли в деле том нужда?
Смотря с какой то видеть точки зренья.

В маньяках Громобой не числился никак.
Та истина была от всех сокрыта.
Для новой власти Громобой, конечно, враг.
Шел на десятки трупов счет убитых.

Разоблачали гада долго, тяжело.
Успел нахапать тот камней и злата.
Но все же сыщики раскрыли это зло.
Паршивая овца – в чекистов «стаде».

Был приговор – злодея расстрелять.
Отправился тот в ад по приговору.
Сказали люди, все узнав: «Какой он гад!
Был чести новой власти злейшим вором».

Ну вот и все. Финал. Все в доме – в тишине.
Лишь ходики стучат почти неслышно.
«В твоей душе раскаянья не вижу… Нет!
Простить тебя нельзя. Ни на Земле, ни свыше».

А Громобой сказал Георгию в ответ:
«Тогда, мой враг, простись скорее с церквью.
Хочу тебе успеть я сделать страшный вред:
Сожгу святое – что для рая в сердце!»