Поэма о вихрях - ч3 - гл4

Часть 3 – Грешники

Глава 4. Обратно

«Смешались в поэме и кони, и люди», -
Сказал бы сейчас наш любимый поэт.
Из душ человеческих сделано блюдо.
Вкуси это блюдо, изысканный свет.

Георгий с Марксиной не любят планету,
Куда их навеки сослал Страшный Суд,
Который вернул душам грешным монету –
Платили монетой при жизни за блуд.

Но как говорят, доброта – не излишек.
Условие жизни для всяких людей.
Такому внимаешь, живешь если тише
Без кровью наполненных страшных идей.

Любовью герои стиха занимались.
Она же была не такой, как у всех.
Не пахла любовь ни малейшим скандалом.
Не вызывала убийственный смех.

Георгий Марксине рассказывал с лаской
О том, что считал он счастливым в судьбе.
Но только такое друг делал с опаской.
Знал все же, где ада проходит рубеж.

И вот стала нежной от ласки подруга.
Все гладила смело худой свой живот.
Здоровой чтоб быть, ела хлебушек с луком.
Марксина для ада – простецкий народ.

Сказала Георгию как-то: «Ты – батя».
А тот был в восторге – не верил ушам.
Обзавестись им придется кроватью.
А для кого – знает каждый здесь сам.

Задумался крепко Георгий о жизни.
Рожден кто а аду, тот с рождения – бес.
И в этом, конечно, вся дурь и вся щиза.
С рожденья здесь жить – нехороший то крест.

Идет он с Марксиной седьмым кругом ада.
Но в том-то и дело, что круг-то шестой!
Идти чтоб седьмым – в мир Земли снова надо.
Он будет в аду сочиненной игрой.

Но кто же сказал, что ребенок – ответчик
За жизнь непутевых отцов, матерей?
В аду коль они – это мерзкая клетка
Тюрьмы, превратившей питомцев в зверей.

Вернуться – для этого надо крещенье.
Но где же здесь крест светоносный найти?
А, впрочем, скрещенных он рук тут стал тенью.
«Марксина, до нас сможет Бог снизойти?»

«Попробовать нужно» - «Не нужно. Поверь лишь!
Коль любим друг друга, то руки – крестом!»
Мгновенно так сделали. «Что ты молчишь-то?» -
Спросила Марксина негромко потом.

Георгий зажмурился. С ним и Марксина.
От рук их скрещенных струились лучи.
Была тем лучам доброта как причина.
Ты ей, если друг, то прилежно учись!

И небо над парой тотчас распахнулось.
Оно голубое. И Солнца в нем блеск.
В груди чувство теплое тут же проснулось.
Георгий с Марксиной опять на Земле…