Из Роберта Геррика. N-263. Великая Пятница...

N-263. Великая Пятница: Трагический Царь, или Христос, восходящий на Крест

Хитон багряный скинь и без боязни
Иди, Христос-Спаситель, к месту казни;
Ждут палачи: уже Тебе они
Пробить готовы руки и ступни.
И там же, у Креста, собрался, ждёт
Расправы над Тобою злобный сброд:
Беснуются, кричат – ну, где же он?
Пора, преступник должен быть казнён!
И вот Ты здесь; солдаты пред Тобой,
Один с копьём, и с чашею – другой.
Отпил Ты уксус. Муки впереди.
Вся свора ждёт. Своим путём иди,
Своим путём, безвинно в грозный час
Смерть принимая и спасая нас!
Не как злодей умрёшь Ты в страшный миг -
Как человек, что истинно велик!
Ты – главный в этой пьесе: Сцена – Крест,
Голгофа – Театр, что Тебя окрест;
Как Росций, Ты Свою сыграешь роль
В трагедии, невиданной дотоль,
Чтоб все народы видели, дивясь:
К Тебе стопы им направлять, молясь, -
Не к тем ворам, что есть людская грязь,
Безмерно гнусным, коли Царь и Бог
По их вине в мученьях изнемог.
Но в этой роли всё заключено:
Жизнь, дух, любовь ей возродить дано.
Пора, Господь! Взойди, займи Свой трон,
К делам великим будь же приобщён:
Верши деянья, те, что изумят
Святые Небеса, и мир, и ад.
И ангелы в раю, и Бог-Отец
Благословляют горький Твой венец.
Ты на Кресте; и, может, те, кто тут
Стоят – Тебя, одумавшись, почтут.
А нам – рыдать: в трагедии отменно
Сыграл Ты, соблюдя законы сцены;
Тебя мы, Боже, миррой умастим
И у могилы в скорби постоим.


263. Good Friday: Rex Tragicus, or Christ going
to His Crosse
 
Put off Thy Robe of Purple, then go on
To the sad place of execution:
Thine houre is come; and the Tormentor stands
Ready, to pierce Thy tender Feet, and Hands.
Long before this, the base, the dull, the rude,
Th'inconstant, and unpurged Multitude
Yawne for Thy coming; some e're this time crie,
How He deferres, how loath He is to die!
Amongst this scumme, the Souldier, with his speare,
And that sowre Fellow, with his vineger,
His spunge, and stick, do ask why Thou dost stay?
So do the Skurfe and Bran too: Go Thy way,
Thy way, Thou guiltlesse man, and satisfie
By Thine approach, each their beholding eye.
Not as a thief, shalt Thou ascend the mount,
But like a Person of some high account:
The Crosse shall be Thy Stage; and Thou shalt there
The spacious field have for Thy Theater.
Thou art that Roscius, and that markt-out man,
That must this day act the Tragedian,
To wonder and affrightment: Thou art He,
Whom all the flux of Nations comes to see;
Not those poor Theeves that act their parts with Thee:
Those act without regard, when once a King,
And God, as Thou art, comes to suffering.
No, No, this Scene from Thee takes life and sene,
And soule and spirit plot, and excellence.
Why then begin, great King! ascend Thy Throne,
And thence proceed, to act Thy Passion
To such an height, to such a period rais'd,
As Hell, and Earth, and Heav'n may stand amaz'd.
God, and good Angells guide Thee; and so blesse
Thee in Thy severall parts of bitternesse;
That those, who see Thee nail'd unto the Tree,
May (though they scorn Thee) praise and pitie Thee.
And we (Thy Lovers) while we see Thee keep
The Lawes of Action, will both sigh, and weep;
And bring our Spices, to embalm Thee dead;
That done, wee'l see Thee sweetly buried.