Поэма о вихрях - ч2 - гл1

Часть 2. Пылающий Восток

Глава 1. Аксинья

Аксинья была из обычной деревни.
Отец же трактирщик. Он спаивал люд,
Когда заходил тот покушать в харчевню –
Куда же в деревне держать еще путь?

Девчонка была изумительна ликом
И с богом ей данной хорошей душой –
Распахнутой людям доверчивой книгой.
Когда подросла, стать могла бы судьбой

Хорошему сердцем и честному парню.
Но жизнь повернулась другой стороной.
Прошлась революция мощным пожаром.
И стала советской Россия страной.

На нашу Аксинью власть глаз положила.
Прошел политический быстрый ликбез.
Он для души был похож на точило.
У власти к Аксинье  - такой интерес:

Заставить сражаться за дело рабочих.
Того, кто буржуй, ненавидеть и бить.
Сражаться и днем, на закате и ночью.
Коль нужно для дела – забыть и про стыд!

Все это с ней было на дальнем Востоке.
С рождения здесь наша Ксюша жила.
В ней воспитали сурово жестокость.
Немало людей пострадало от зла,

Нагрянувшем в мир из кошмарного ада.
В пучину Гражданской погружен был век.
Аксинья – боец в партизанском отряде.
Сказал командир ей: «Ты – наш человек!

Воюй с беляками, за красное знамя.
Душа пусть не знает сомнений в борьбе.
Запомни: из искры взвивается пламя,
Которое станет девизом в судьбе».

И что? Воевала Аксинья примерно.
Стрелять в беляков научилась легко.
Характер Аксиньи стал сильным и дерзким.
Не знал он в борьбе ни малейший покой.

Была же Аксинья инициативной.
За это ее командир уважал.
Приблизил к себе. Ведь она – не противник.
В глазах у Аксиньи заметил он сталь

Холодной решимости – шпага отваги!
Но только Аксинья влюбилась – ох, страсть –
В того, кто отряда командовал стягом,
Держал здесь в руках нашу красную власть.

Но главное здесь – не показывать зримо
Свою овладевшую телом любовь.
Сильнее она пролетарского гимна,
Который впитался в мятежную кровь.

Аксинью считали в отряде суровой.
Кто знал ее раньше, вздыхал тяжело.
Пугал очень взгляд, что стрелял из-под брови.
Но, кстати, Аксинья, была не трепло.

Могла застрелить – не страшилась такого -
Коль дал бы хоть кто-нибудь здесь слабину.
Забыли, казалось, в России, про Бога.
А тот потому не щадил и страну…