Виноградова Евленья. Я ныряла с баржи вниз башкой

Рус.Бел

Я ныряла с баржи вниз башкой, -
ничего нет страшней поначалу.
Верещала себе - "Ни за что!!!",
но неслась голубицей к причалу.

Ужасаясь, стремилась тотчас
совершить дерзкий шаг не девчачий, -
не для жаждущих-страждущих глаз, -
для себя для самой, ибо значишь
в этой жизни хоть что-то ещё
кроме как перед зеркалом виться.
Выбираться из бабских чащоб
призывала речная водица!

Всяк ныряющий точно не знал -
невредимым отпустит ли бездна?
Это в море вода, что слеза,
а у нас разглядеть бесполезно
под чернеющей гладью бревно
("топляком" его все называли)
К лесосплаву привыкши давно
(мы же - дети реки, - не говно!)
всё ж бесстрашно в ту бездну ныряли!

... Нет давно раскалённой баржи.
Безрассудное лето отпело.
Я разбилась башкою о жизнь.
И не нужен лихой парабеллум...

Я нырала з баржы ўніз башкой, -
 
Я нырала з баржы ўніз башкой, -
нічога,што страх спачатку адчувала.
Верашчала сабе - "Ні завошта!!!",
але неслася галубкай да прычала.

Жахаючыся, імкнулася адразу
здзейсніць дзёрзкі крок не дзявочы, -
не дзеля прагнучых імкнулася вачэй, -
дзеля сябе самой, бо значыць хочаш
у гэтым жыцці хоць штосьці яшчэ
акрамя як перад люстэркам віцца.
Выбірацца з бабскай гушчы вачэй
заклікала рачная вадзіца!

Усякі які нырае сапраўды не ведаў -
цэлым ці адпусціць бездань?
Гэта ў моры вада, што сляза,
а ў нас разглядзець бескарысна беды
пад чарнеючай роўняддзю бервяно
("тапляком" яго ўсё звалі)
Да лесасплаву абвыкшы даўно
(мы ж - дзеці ракі, - не гаўно!)
усё ж бясстрашна ў тую бездань ныралі!

... Няма даўно распаленай сонцам баржы.
Безразважнае лета адспявала ў тлум.
Я разбілася башкою пра жыццё жабай.
І не патрэбен хвацкі парабелум...

    Перевёл Максим Троянович