Стихи в одном файле-2

***
 
  напиток винный впитал асфальт под которым город Љ дети без естественного загара
  тонкими руками ниточки роднички родня за границей в зоне распада стронция
  три семерки в затылке пульсируют дальше не ты ли верил что нас обведут одним кругом
  меловым положат в одну коробку спелых карандашей слепых мышиных царевен
  напиток винный цвета луны которой дальше пылиться на подоконнике мухи пух и раскаты
  он уже почти нашел свою остановку спи моя радость сон разума не рождает сон разум рождает ест калорийно
  Волга впадает в Каспий пунктиром на руке не растворяется кофе в желтых водах Амура
  спи моя радость копируй файлы разбалтывай тайны довести до кипения перед каждым кто слушать
  будет пытаться стереть считайте до ста ноль ноль
 
  ***
 
  например у моей мамы никогда не было панических атак
  поэтому она не верила в их существование думала что это выдумка для привлечения внимания
  потом прочитала в интернете что бывает у чувствительных людей которые оказываются в толпе и подвергаются воздействию чужой энергетики поверила
  раньше я тоже думала что никакой депрессии не существует это чушь
  надо просто больше работать и всё будет хорошо
  еще больше работать дождаться выгорания впасть в депрессию
  я потеряла смысл деньги перестали радовать меня тем более что это были не те деньги которые могут кого-то обрадовать
  работать чтобы жить а зачем жить возникал вопрос
  многие до сих пор думают что депрессия это оправдание лени
  был период когда я даже бросила читать книги свое любимое занятие в жизни потому что не видела в этом смысла тоже
  не хотела путешествовать потому что это нужно куда-то ехать
  просыпалась по утрам только по привычке
  влюблялась не в тех мужчин просто в попытке почувствовать себя живой никто не сказал "у тебя всё получится, не загоняйся, найди свой путь" наверное никто так не думал тут сложно не впасть в депрессию или в ее противоположность пока не побываешь там не поймешь что это
 
  ***
 
  например у моей мамы никогда не было панических атак
  поэтому она не верила в их существование думала что это выдумка для привлечения внимания
  потом прочитала в интернете что бывает у чувствительных людей которые оказываются в толпе и подвергаются воздействию чужой энергетики поверила
  раньше я тоже думала что никакой депрессии не существует это чушь
  надо просто больше работать и всё будет хорошо
  еще больше работать дождаться выгорания впасть в депрессию
  я потеряла смысл деньги перестали радовать меня тем более что это были не те деньги которые могут кого-то обрадовать
  работать чтобы жить а зачем жить возникал вопрос
  многие до сих пор думают что депрессия это оправдание лени
  был период когда я даже бросила читать книги свое любимое занятие в жизни потому что не видела в этом смысла тоже
  не хотела путешествовать потому что это нужно куда-то ехать
  просыпалась по утрам только по привычке
  влюблялась не в тех мужчин просто в попытке почувствовать себя живой никто не сказал "у тебя всё получится, не загоняйся, найди свой путь" наверное никто так не думал тут сложно не впасть в депрессию или в ее противоположность пока не побываешь там не поймешь что это
 
  ***
 
  нас занесло снегом фигурки замерзшие это электрокамин например но он не работает
  знаете это познакомьтесь моя сестра нет помощи ждать здесь откуда
  здесь город похож на оправу для камня-фальшивки
  детских площадок отчаянье говорит прочитай мне стишок
  только с выражением а не так как обычно плюшевой плоти ошметок получишь
  вся ткань бытия изнанкой глядит на нас прорехами швов говорит
  не знаешь как мы любим корить себя за то что не сбылось
  тару пустую сдавать эту мелочь несчастную с нашим гербом пересчитывать на ладони
  хватит ли жизни тебе чтобы чудо неверия нашего кровью садовых плодов оправдывать
  лица незнакомых людей в семейном альбоме
  нас занесло снегом мы редко смотрим в окно что там увидеть можно
  кроме рекламных площадей хмурых граждан невозможной весны
  мы так редко смотрим в окно что могли не узнать об этом
  прочитай мне стишок говорит только чтобы с душой
  в дверь звонят без перерыва
 
  ***
  ***
  нас мали вигадати чи мало ця земля страждала чи мало над народженими для смерті ридала коли зачиняли вокзали бо вибухне все чи вчасно їсте ви пісне читаєте молитви як безпечні бритви по шкірі вулиці міста сірі чи вчасно відповідає несмішними жартами Siri ми вже посивіли просто нам так не пасує дитинство як сивина кавова гуща підіймається з дна
  нас мали вигадати тому що країна спустошує душу як осінь з якої немає куди втекти наче вас із дзеркалом двоє і хто з вас тут справжній насправді годі зрозуміти той хто говорить мовчить життя розчиняється в каві немов упізнання мить
  нас мали вигадати хоча ми себе не впізнаємо ніколи ось ми йдемо до першого класу айстри купуємо для школи кому вони насправді потрібні їх просто складають на стіл гора квітів які зів'януть назавтра знову розмальована парта у якому році була завойована Спарта ми вимикаємо всі почуття не відчуваємо просто нічого від життя здається нам зле історія рухається колом немов змійка повзе
  нас мали вигадати за лаштунки історії заховати за всі її неотримані здобутки картати ми воліли б нікого тут не впізнавати навіть себе просто пройти осторонь тому що дерев'яні будинки охоплює холодний вогонь тому що ми колись сюди повернемось знову забувши ці вулиці їхню невпевнену мову ми будемо йти та дивитись під ноги немов щось цікаве там це просто історії стиснуте горло останній злам
  ми будемо вулицями йти у вікна пусті заглядати немов усе повернеться знову просто кохання дати зумисні як все що було з тобою хоча здається що навмання що все це лаштунки яскраве акторське вбрання і кров тут несправжня і сльози це просто вода з-під крану дешева зеленка лікує будь-яку рану дивись як це місто лежить на долоні твоїй і янгол останній надвечір згортає сувій
 
  ***
  нас не было здесь шесть миллиардов лет
  и не будет еще энное количество миллиардов лет
  но мы всё равно ходим на глупые вечеринки
  значит не так уж важна ты с точки зрения вечности
  а потом ничего разные фото потом диджеи
  девушка лет скольхоти тебе говорит давай украдем потом
  потом убежим ты говоришь тут может быть видео в туалете
  отвлекай внимание диджея у каждого человека должна быть идея
  вот мой виски и вот мой дом как из-под пульта с таким трудом
  нет это фото кромлехов нашего века веко дрожит ты алкаш
  ничего не помнишь никого не продашь
  давай делить его здесь это виски для папы он мне звонит каждые пять минут
  папа я еще здесь твои дети паленый виски учтут
  это бутылка от испанской без газа не бойся войны и мора
  мы придем к метро остановка как сердце скоро
  помолчит потом еще запнется два раза
  пятая в углу от вас вон та что без газа
  нас не было здесь в семь вечера и в девять будем едва ли
  по стеклу затейкой что деды не воевали
  говорят ложись в песок ешь свою рожь репитом
  ну а если опять помрешь кому здесь еще убитым
  нас не было столько лет и еще столько лет кровавый навет
  жизни в песке пор
  ке
  па
 
  ***
  если говорить про абьюз критик N и редактор N с десятого года говорят тебе гадости
  но ты как молодой амбициозный многообещающий и поэт
  должен всё это проглотить ну так слегка не на живца ведь
  это было бы слишком легко а так ты умный но соблюдаешь субординацию
  и если проживешь еще лет десять тебя наверное вспомнят
  кому бы еще написать комментарий что здесь Отелло не в рифму
  кого бы еще беспокойною памятью крови тут раззадорить
  критик N пел тебе песни про девушку с косой и про Ваньку Каина как же так
  ты росла на его текстах а тут он достал гитару
  и сам вызвал такси разве может быть что-то больше
  разве может быть что-то еще сказал ты притворялась
  теперь я ничего не вижу в этом журнале
  новые альбомы на черном фоне новые книги написанные другими
  зачем он сказал ты меня развела на два раза
  я ничего не вижу и всё равно не книги
 
  ***
  нас не считывали как субъект удалось кого-то на себе женить хвастаться мужем зятем детьми внуками или работой премиями ну да крестная спрашивала у мамы ну что Лёля еще не получила Нобелевскую премию мама ответила что премию дают не раньше семидесяти лет в общем отшила
  если начинаешь думать как здесь определить себя оказывается что пустота собранная в сгусток
  ну да паспорт прописка какие-то фото вот мы были там-то и там-то
  наверное поэтому хвастаются детьми дети - это что-то телесно-осязаемое они могут прожить жизнь которой у тебя не будет
  ведь не считать же литературу жизнью не считать же переписки с какими-то мальчиками в нулевых в аське чем-то что имело отношение к жизни
  некоторые из этих мальчиков до сих пор пишут стихи да пьют но реальность такова что уже невозможно понять что такое реальность
  есть известная фраза о том что биография писателя - это его библиография ладно если так у меня есть биография я смотрю на нее и верю что существую
  она реальней чем я помню себя когда-то мне всё время хотелось убежать где бы я ни была хотелось убежать но Земля круглая сколько ни иди к горизонту
  бежать отсюда было некуда в литературу разве что ладно это самообман но что еще оставалось делать
  возможно где-то была другая жизнь настоящая интересная жизнь а не та на которую я смотрела сквозь призму литературы
  примерно как в романе Сальникова "Опосредованно" может быть где-то была настоящая жизнь а я ее не заметила потому что читала книжки потом писала книжки потому что думала вот настоящее а не то что вокруг
  ладно возможно не зря ведь придумали эту формулировку про библиографию возможно это так и есть не нам решать зачем мы здесь у каждого своя судьба будем считать что она такая
  написать какое-то количество текстов раз нам это дано для чего-то ведь правда дано даже если мы не знаем для чего да мама говорит никто не знает в чем смысл жизни а ты надеешься узнать что ли
  мой смысл жизни был в постоянном бегстве на самом деле это был невроз да моя жизнь была бесконечным неврозом признаю поэтому с детства пишу перевожу хоть мне и говорили что это никому не нужно но я не думала нужно это кому-то или нет невроз это не волнует ну ладно зачем-то ведь нас создали такими
  раньше я думала что меня никто не любит потом мне стало всё равно ну не любят так не любят какая мне разница бежать отсюда некуда мы в замкнутом пространстве даже отношения это взаимодействие двух замкнутых пространств только литература помогала мне что-то понять в том числе себя литература дала мне больше чем мог бы дать кто-либо из мужчин в этом мире
  возможно у других людей всё не так возможно они отлично взаимодействуют друг с другом и ни о чем таком не думают а я погрузилась в свой литературный мир как в зависимость вроде игромании и всё пропустила всё самое интересное пропустила даже не знаю бог весть
 
  ***
  ***
  Нас привезли во Владивосток, в одиннадцатый барак - просто сказали так,
  Вот вырезали гланды, шпиль на глазах инфанты
  Катится в невские воды, в лодке не спросят, кто ты,
  В серый гранит зашит медоносной жилой.
  Сколько там грамм свинца в голом горле стылой
  Верностью тыла вразброс поездов свиданья на узловой.
  В тамбуре песни поют, в яму падают вниз головой
  Бывшие люди, которым в купе не досталось билета.
  Город горит, фейерверки спекаются где-то.
 
  ***
  нас учили говорить только правду но в специально отведенных местах
  не ябедничать не говорить "я"
  это последняя буква в алфавите повторяли
  что там было вначале слово есть Бог вещей
  рассматривали иллюстрации Билибина помнили наизусть иголка ларец Кощей
  думали в жизни есть логика но как тут смириться с ней
  игольное ушко зимнее утро атлас звездного неба антиматерия черная дыра
  программа по заявкам радиослушателей
  в проходных дворах кто-то с черным чулком фабрики "Большевичка" в левом кармане
  мы едим свою манную кашу не нужна подобная правда няне
  кондуктору читателю врачу
  я останусь здесь я никуда возвращаться не хочу
  в проходных дворах со сломанными скамейками горкой обледенелой пустой песочницей
  здесь сужается небо в черной дыре зрачка
  табличка "депо" холодный портвейн с заочницей
  говори что ты видишь рука тепла у тела своя ложь
  говори что ты там видишь но очертаний не разберешь
 
  ***
  нас учили молчать и потреблять как можно больше продукции разных брендов
  ни в коем случае не оформлять возврат, эта власть - твоя властная матушка,
  которую бросили в юности, ты ей должен
  подростковые бунты твои вызывают у нее сердечные приступы с корвалолом
  неодобренные любови твои вызывают у нее приступы немотивированной агрессии
  она тебя растила, она тебя поила смесями из гуманитарной помощи
  покупала тебе за последние деньги овощи
  власть, которая растет не по дням, не по часам, съедает все клетки твоего организма
  теперь ты с нею одно, разве эту связь разрушить чем-то
  разве ненужность свободы тебе нужна, разве дети строят мир
  разве дети могут строить мир
  большой новый мир, где лучше тебя знают,
  где черное, где белое, где тебе ходить, где молчать,
  где молчание как протест воспринимать
  белый ватман, где больше нет слов, слова отменили
 
  ***
 
  насилие это не только приставить к горлу нож в темной подворотне
  это еще и воспользоваться доверием депрессией страхом неуверенностью потребностью в теплоте
  я дружила с известным поэтом которому доверяла больше чем себе поскольку это взрослый человек а не обуреваемый гормонами подросток
  у нас были исключительно дружеские отношения и то не особо близкие скорее приятельские
  хорошие стихи очень хорошие стихи
  когда я написала что переезжаю к парню он вдруг активизировался начал писать о чем-то похожем на чувства
  при этом у него была девушка наверное у него было много девушек нет я не осуждаю полиаморию пока это не затрагивает меня
  в общем какая-то ревность задела как это я переезжаю к парню но я не обратила внимания
  даже когда он полез обниматься в парке я не обратила внимания мы ведь давно знакомы ну обнимашки в парке посмотрели выставку фотографий Швейцарии перед этим
  уже шла война мой парень постоянно пил и ругался потому что рассчитывал что я буду приносить деньги а я не могла найти работу
  когда находила подработку он ругался что это неправильная работа это не то
  в общем у меня не было денег не было нормальных человеческих отношений без абьюза не было регистрации
  я вообще не знала вернусь ли когда-нибудь домой если меня не обижали мне это уже казалось любовью
  если меня не обижали хотя бы несколько часов мне это уже казалось любовью психика ведь должна когда-нибудь отдыхать
  в общем то что ценимый мною поэт обратил на меня внимание меня даже окрылило на фоне бесконечного абьюза
  тогда я не понимала что это тоже насилие только другого рода
  выбирать из двух видов насилия не зная какое хуже
  он предлагал бросить парня переехать к нему на две недели я спросила а потом куда нет не переехала
  он даже не видит здесь никакой проблемы даже не извинился
  просто отсутствие эмпатии и алкоголь говорит мои родственники тоже были неэмпатичны
  о они говорили мне много всяких гадостей я удивлялась как такое может быть у человека в мозгу
  по сравнению с этим может даже показаться что тебя любят
  ладно я тоже была не подарок считала что много читаю и пишу стихи а это люди малообразованные я не умела с ними общаться
  все в нашей семье не умели друг с другом общаться
  я думала хорошо что у меня нет семьи хорошо что ничего кроме абьюза по крайней мере я к этому привыкла
  так может показаться что тебя любят раз ты вызываешь эмоции иногда я встречала людей которые не казались чужими
  иногда мне казалось что пока мы находимся в физическом теле нас не ждет ничего кроме насилия в общем смирилась с ним
  смирилась с абьюзом и насилием нет я не считала что этого заслуживаю просто считала что в мире нет справедливости
  мало ли чего я заслуживаю а получается вот такое
  я еще несколько лет продолжала относиться хорошо к этому поэту не считала что он совершил что-то отвратительное в вакууме нелюбви меня вырастили идеальной жертвой
  нет я тоже была не подарок я не понимала людей они для меня не существовали нелюбовь всегда обоюдна с любовью сложней
 
  ***
  насилие это то что прежде всего взламывает мозг
  обаятельный человек женщины от него тают вот примерно как когда-то от Табакова
  ни одного изъяна кажется просто не к чему прицепиться откуда дискомфорт
  однажды он сказал мне что жил с одной девушкой две недели в чужой квартире
  потом она вдруг встала и ушла без объяснения причин
  я уже тогда догадывалась почему но обсуждать такие вещи вроде как зачем множить негатив мы ведь тут пьем вино с газировкой как в Греции за столом зачем обсуждать такое
  когда мы только познакомились я разговаривала с одной девушкой-поэтессой этот человек подошел к нам и сказал "вы только не подеритесь"
  я удивилась но промолчала подумала ну ладно может у поэтов так принято раньше не видела поэтов
  на самом деле мне хотелось кого-то любить но только не того кто этого заслуживает
  прежде всего не себя я всегда любила кого-то другого
  потом любила делать подарки ездить на такси путешествовать потом любила поэтов
  потом мне говорили "это всё ерунда, тебе нужен ребенок" а я думала у меня нет финансовой подушки безопасности что мы будем есть завтра
  у тебя нет финансовой подушки безопасности правильно тебя не любят поделом ты не справляешься с жизнью
  правильно тебя не любят ничего другого ты не заслужила
  если назвать этого человека насильником просто никто не поверит
  да он и сам не поверит он думает что прекрасен и его все хотят
  ну некоторые не хотят но это просто потому что у него недостаточно денег
  мы не знали как заслужить любовь получать хорошие оценки носить красивые платья научиться готовить заслужить любовь которой нет ни внутри ни снаружи
  в моей жизни не было ничего кроме насилия физического или психологического один раз правда была любовь но этот человек вскоре написал что у него роман с другой потом они разошлись потом еще с другой потом он вернулся к жене всё остальное было насилием на которое я старалась не обращать внимания
  думала наверное так принято у людей откуда я знаю
 
  ***
 
  настоящий коммунист должен застрелиться если в нем проснулся враг
  не очистился если он до конца не вышел чистый как для гробового венчика или венца
  оттенка крови винца испив после попытки суицида остался жив
  к нему больше не ходят в гости дверь в Доме правительства заколотив
  да неуживчив он был не разоружился перед партией до конца был он темен
  из доменных печей страны львы и тельцы выносили сукровицу талого тела на жертвенник пылкой души
  октябрятской звездою сердце пронзая так он бредил близких и случайно зашедших не узнавая
  говорил напишите в Форос нет конечно на ближнюю дачу
  так сочетания букв ничего не знача оправдать никого не могли
  но суставы его скрип кушетки скрывая у виска это Алеша или черт
  или здесь они рядом сидят жар в крови подогревая горелкой
  мы родились на берегу реки которая потом стала мелкой но сначала могли утонуть
  в этом и есть суть кодекса строителя масонского братства дитя в яслях из одной ложки
  расти понемножку ешь плоть пей кровь разносолы нежданным гостям готовь
  тогда была настоящая любовь а сейчас комоды буфеты не за то воевали деды
  мы отдыхали бюджетно почти не выходили из сметы
  так тебя шашкой полоснут по лицу поделом тебе выскочке-подлецу
  свою врожденную скудость мысли масленую ленцу
  оправдывать исторической необходимостью
  не узнавать родных когда-то пошедших в рост
  нет здесь правильного решения думай
  прикипел или отказался ничего здесь нет
  елочные игрушки империи сохранились
  доставать их по одной из коробки
 
  ***
  ***
 
  настоящий коммунист должен застрелиться если в нем проснулся враг
  не очистился если он до конца не вышел чистый как для гробового венчика или венца
  оттенка крови винца испив после попытки суицида остался жив
  к нему больше не ходят в гости дверь в Доме правительства заколотив
  да неуживчив он был не разоружился перед партией до конца был он темен
  из доменных печей страны львы и тельцы выносили сукровицу талого тела на жертвенник пылкой души
  октябрятской звездою сердце пронзая так он бредил близких и случайно зашедших не узнавая
  говорил напишите в Форос нет конечно на ближнюю дачу
  так сочетания букв ничего не знача оправдать никого не могли
  но суставы его скрип кушетки скрывая у виска это Алеша или черт
  или здесь они рядом сидят жар в крови подогревая горелкой
  мы родились на берегу реки которая потом стала мелкой но сначала могли утонуть
  в этом и есть суть кодекса строителя масонского братства дитя в яслях из одной ложки
  расти понемножку ешь плоть пей кровь разносолы нежданным гостям готовь
  тогда была настоящая любовь а сейчас комоды буфеты не за то воевали деды
  мы отдыхали бюджетно почти не выходили из сметы
  так тебя шашкой полоснут по лицу поделом тебе выскочке-подлецу
  свою врожденную скудость мысли масленую ленцу
  оправдывать исторической необходимостью
  не узнавать родных когда-то пошедших в рост
  нет здесь правильного решения думай
  прикипел или отказался ничего здесь нет
  елочные игрушки империи сохранились
  доставать их по одной из коробки
 
  ***
  Ледяной дом
 
  Настоящий поэт Тредиаковский очень боялся холода, Северная Пальмира покрылась пленкою целлофановой в тридцать седьмом году, а в сороковом он понял - пора сторониться мира, делать запасы камфары, елки считать в бреду. Вот так насчитаешь сто двадцать елок - и сани проедут мимо, двух человек достаточно, в мире престрашного зрака сидишь и смотришь на стол, сама собой нелюбима, а если б любовь - себя окольцовывать, столько здесь таинств брака. Думаешь - это холодный дом, вот они повенчались ныне, с дуркой дурак, просторные покрывала, если сидеть и думать - не спрашивай о причине, просто пиши о них - ведь любви не бывает мало. Настоящий поэт Тредиаковский пишет, пока не высохнут все чернила, перебирает рифмы мысленно в печени растворимой, знаю ведь, милая дурка, что ты меня так любила, и потому пишу здесь только тебе любимой. Это судьба заставляет нас есть придорожное, пить свою кровь кисельно, пить свою кровь и морщиться - дескать, бывает слаще, ну и конечно бывает, в этом себя уверь, но мы сидим на прогалине в нашей родимой чаще, считаем елки в окрестностях - столько окрест свободы, словно в кипящем чайнике - взрыв обжигает губы, окунаешь пакетик и вдруг понимаешь, кто ты, и подо льдом расплавленным мы себе станем любы.
 
  ***
  Geschlecht und Character
 
  Настройщик землетрясений приходит к юному Отто и говорит: "За свое своеволие вы поплатиться вправе, достаньте "Мир как волю и представление" из киота, а также свой портрет в золотой оправе". Послушайте, отче, мне нравилась девушка, да, ее звали Фрида, ее подруга-актриса жила в оркестровой яме, бросала хлебные крошки на крашеный пол из тиса, глотала осиновый кол в какой-то мещанской драме. Ее портрет висел над моей кроватью - волосы цвета пепла, заученный набело текст прославленного Эжена, ее голос не пострадал и память почти окрепла, на сцене лежал пенопласт и все понимали - пена. Потом она открыла окно и оказалась выбитой на асфальте, на все четыре стороны света указывая прохожим, так просто остановитесь и побольней ужальте, всем хочется пустоты, особенно с нею схожим. Фрида пришла и достала сепию - зарисовать пробелы, положила ей в руки молью траченного ягненка. Я купил за двести рейхсмарок венок из омелы, потому что всё должно быть печально и выглядеть очень тонко. Потому что мы опускаем руки в душу ее и там ворошим предметы, находим нужные фразы и точные обороты, и Фрида мне говорит: "Омела увяла, где ты берешь такие цветы - унизительно до икоты, нам нужно очень много цветов, чтобы скрыть рубцы под манжетом". Знаете, отче, я тоже подумал, что в теле должна быть рана, какой-нибудь тлен поэтический, и при этом я вижу, что жизнь дается нам слишком рано. Настройщик землетрясений приходит к юному Отто и уносит его в подпол, односложно скрипят половицы, и от всех его слов остается одна икота и со звоном зубовным падает на страницы.
 
  ***
  Настя не узнает своих женихов бормочет в закрытую дверь подсобки что скоро ее венчание дым и свечи
  горсти таблеток запивает в день освобождения женщин от кухонного рабства газетные вырезки коллажи
  лосось разбивает банку и выпадает на линолеум с разводами Настя пропадает каждые полгода на большой земле
  и верит что не вернется родственники подъезжают к парадному входу в кредитных автомобилях
  вечно путают часы посещений прячут в карманах зеркала подальше от любопытных взглядов жених мой вечный
  говорит Настя пробует волос примерно так же набиты матрасы на третий день лицо становится лишним
  на сороковой не останется даже сердца она подбирает снова
 
  ***
  Натали курит Sobranie скучает хочет посмотреть другие страны хотя бы в Баден
  зеленщик снова требовал старый долг будь он неладен
  нет она не курит конечно же и сигарет не существует так же как нас
  дети ходят в гимназию переходят из класса в класс
  рынки страны пустеют жизнь постепенно катится под откос
  был гимназистом кудрявым по системе Беккера рос
  да мы учили песни другие но канули в Лету эти года
  помним только мелодию слов не помним это чувство стыда
  согревает пуще надежды что всё наладится как-то само собой
  Натали вернет в семью мужа снова станет счастливой и молодой
  под окнами снова появится место для стихийных продаж
  ты мне подаришь китайский химический карандаш
  да мы любили песни эти но время песен прошло
  больше не пишутся так чтобы разбить ими стекло
  хозяйки моют весною окна до асфальта близко с пятого этажа
  ты спросишь тебе нужна поддержка я скажу не нужна
 
  ***
  натереть размешать растереть до боли посветить под горло нашатырем
  вырезай локоток силуэту Холли закроются двери искать вдвоем
  кнопку вызова и просить виновато прислать бригаду пока светло
  словно мерзлая кровь на окне помада с бесполезной цитатою из Лакло
  и не то чтоб я счастлива но предвижу что закончится всё всему есть предел
  и в пространстве пустом нет горечи ближе параллельной плоскости полых тел
  всё пора забыть темнеет здесь редко и времени нет и не прощены
  на последний пробел упадет каретка под конец разомлевшая до вины
 
  ***
  натомість тебе покине сніг та свідомість світ перетворений на судоми та невагомість
  вигадки теплого міста напруга впаде до нуля
  до грудей пласких притискає своє немовля земля
  натомість ти намагаєшся всі приховати сліди стерти відбитки
  сліди криваві з помащеної антисептиком плитки
  звідки ти йдеш сюди просто нізвідки всі хто тебе пам'ятає свідки
  лише твого зникнення з радарів розчесаних ран світанку
  ковдр з англійської вовни Маріанських западин сніданку
  кров жертовна стікає на підлогу повітря солоне вдихає тепле ягня
  кривавий отвір нового січневого дня
  опік свідомості ось тепер ти все маєш впізнати
  сірі будівлі на шкірі відбитками грати
  тут неможливо програти тому що не за нашими правилами ця гра
  як ти могла прогавити вбивцю як ти взагалі могла
  але натомість у цього світу просто погана спадковість
  тіло втрачає вагу найпрекрасніша повість
  закінчується тим що важко вважати гепі-ендом але
  тебе обіймає у пастці жалю живе
  тепле солоне любов колись охолоне
  не для нас існує цей світ не на нашу користь закони
  тому ти не будеш тримати руку мою останнього дня
  коли з колисковою прийме нас у лоно земля
  тому різдвяне печиво нам не віщує доброго спадку
  тому про тебе тут не буде жодної згадки
  нас заховали у шафі ми діти забуті у прірві днів
  хтось від розпачу зойкне хтось від жалю до себе зомлів
 
  ***
 
  Наш разговор никому не слышен,
  Винное время, сыть,
  Из-за одних этих пьяных вишен
  Предполагаем жить.
 
  Где-то за бором грустит Изольда,
  Вышивки серебром,
  Солнце ребром, полновесный ноль да
  Холод, и соль, и бром.
 
  Я к пустоте прилегаю плотно
  И прилагаю к ней
  Музыку сфер, Агасфером нотно
  Выверенных морей.
 
  Выйдешь из дома - лежит подкова,
  Лучше не выходи,
  Всё здесь не ново, Серебрякова
  В зеркале ткет ладьи.
 
  ***
  ***
  наша жизнь похожа на то, что мы думаем о ней
  я покупаю в "Новой линии" брелок для ключей в форме красного сердца
  ограненной бижутерии с белой надписью "Оленька", чтобы себя не потерять
  чтобы мысли свои не измять, чтобы только красивыми были они
  больше мне никогда не звони, и я тоже свой номер забуду
  наше рождение в этой стране, что равнялось поистине чуду,
  ко многому нас обязало, как штамп и медаль киевлянина,
  и октябрины, и в "Линии новой" брелки,
  и размытая линия жизни, и гипсовый слепок руки
  я ношу это сердце кровавое в сумке своей рядом с паспортом,
  пылью обрывков билетов входных на какие-то выставки,
  старых жетонов различных цветов, схемой метро столицы чужой
  это сердце кровавое не разобьется и трещина не пройдет
  через имя "Оленька" наискосок
 
  ***
  наша земля полна пыли черепков незакрашенных деталей здесь никто не умрет
  читать по слогам "Кошкин дом" выговаривать "к" с трудом
  мир труд май красный флажок новые босоножки
  камушек в солнце летит закрой глаза понарошку
  железный занавес на окне горло в тепле сериал про доброго колли
  только прививка жить говорят не намочить кололи
  грецкий орех щипцами для тонкого лба и крепкой печали
  свежую кровь для конечной юности назначали
  красный флажок бант на затылке "перекис водню" ножи и вилки
  проходи мимо не ищи место где есть тишина море по локоток
  белой акации пепельный оттиск и полезный белок
  раз два три выбирай теперь что-то другое
  пока закон тяготения не оставит память в покое
  камушек в солнце летит скачи за ним на одной ноге и никого там не оказалось
  вот оно плавится капает растопленным молоком на новый сарафан
  в вот обертка обещала совсем другое
  беги туда разбивай коленки мертвые жуки в коробочках
  наша земля полна всем и даже тепло
 
  ***
 
  наша країна не хоче дорослішати їй кажуть прокидайся мала
  вона відповідає що сьогодні немає першої пари
  спить до сніданку пізнього потім йде гуляти у сквер погана компанія підворіть
  хочеш бути дорослою будь нею якщо це свідомий вибір твір з деструктивного мислення
  сліди від порізів куди потрапила бритва після тремтіння рук
  неспроможні ми бути собою тут вислизає падає на підлогу рожева пластмаса бритви
  з ким говорити коли мова втратила сенс
  якщо про нас ще думають ми комусь ще цікаві привертати увагу набувати поганих звичок
  ходити в кіно замість пар з макроекономіки надолужувати знання про інших дитинства тяглість
  сумний струм коли життя колисати тебе забуде потім врятує
  гендерна рівність спустошення пробачити собі назавжди
 
  ***
  наша країна поділена на квадрати на сектори наче це такі правила гри пройти неушкодженим повз усіх потенційно хворих
  не потрапити на швидку "до скорого" майже звучить "до скорых"
  нашу країну вигадав закомплексований літератор-постмодерніст з кризою середнього віку
  коли виникає потреба вирішувати якусь проблему велику щоб забути про купу дрібних поки не опинишся поза грою
  коли ніхто більше з тих хто питав як твоя температура не заговорить з тобою
  наша країна поділена на квадрати на сектори рецептом безсмертя поганим повітрям розбитою колією
  коли ще випаде нагода так поговорити з нею про те що боліло життям закресленим голкою олівця теплою стернею що коле до крові
  наче слова існували раніше знайомі в забутій мові
  наша країна дівчинка що болить кожного дня кожного затемнення виходу за периметр якщо не вб'ють то пробачать
  але ані смерть ані любов тут нічого не значить
  у темному горнятку маскувального болю слів
  скільки у тебе якось ти сполотнів
 
  ***
  наша публика занимает места телефоном светит в билет
  спрашивает есть ли буфет ветчина из папье-маше несколько окаменевших конфет
  сейчас на сцене будет признание в любви потом кого-то убьют потом антракт через двадцать минут
  здесь не дают опомниться заскучать не дают
  снимать лица актеров крупным планом фото- и видеосъемка запрещена
  возмущаются из-за чужих рингтонов несмотря на запрет
  кто-то всё равно берет трубку объясняет что в театре разговаривать времени нет
  актеры повторяют текст сто раз повторенный подчеркнутый внутренней немотой
  аварийный выход горит во тьме простуженных коридоров
  кто приближается в вешалке раньше всех это наш бесполезный норов тонкость локтей пестрота затей
  самовлюбленные капризы взрослых детей кровь из вены картонные Карфагены
  темное облако дыма где остров Святой Елены
  нашим зрителям никого не жаль потому что скоро февраль этот город не годится для жизни
  отдай свою клюквенную кровь своей картонной отчизне потом включается свет
  я достаю телефон читаю рекламу такси "Секрет"
 
  ***
  наша революция будет лучше всего что мы могли прочитать в учебниках истории
  когда верхи не могут низы не хотят
  странная история убитых казненных выживших
  женщин с белыми цветами
  мода на чокеры появилась из-за гильотины
  этот ваш доктор у нас будет революция не знающая ни смерти ни докторов
  ни цепей ни оков
  с одной стороны расстрелян на месте не спрашивая кто ты таков
  с другой стороны революции не делают в белых перчатках младенцев не бросают оземь
  столько их тел для счастья рожденных для новых веков для новых оков
  для создателей мертвой плоти для ее бессменных поставщиков
  эта революция будет лучше нас не за нефть не за газ
  не ради амбиций старших давно от жизни в ожидании смерти уставших
  стреляющих в живое болящее для забавы
  думая что на зло не найдется управы
  где ни правых ни виноватых нет привыкая
  у нас будет страна другая
  не смытая кровью с карт не перечеркнутая ружьем
 
  ***
  наша романтика черных морей Котовского Соньки Мурки
  сериалов о твоей юности о том чего ты не видел но читал в серии "Герои революции"
  героизация бунта наш способ не оправдать и нас всегда оправдывает как-будто
  поскольку жизнь отрицание чего ты добьешься будучи собой на рифму свою камлая
  чего ты добьешься но Бойс сказал что у всех есть свой материал а если у тебя нет значит ты плохо искал
  значит тебе из твоей грибницы надо было и совсем не родиться
  не расцветать тленом из пола пока тебя не убила школа
  пока тебя не рядили в пеплум не сказали все твои речи хором
  Настасьюшка лучше б ты ослепла и прорицала нам
  лучше бы ты родила нам сына мертвоточину задушила его ладонью возле обочины
  чем сейчас Настасьюшка ты перебираешь шелк выше колена
  мейбелин плачешь у слёз не бывает тлена
 
  ***
  Capitoleum revisited
  наша страна полна просроченных тел повесток забытой войны кино когда волна захлестывает прибоем и нас могли бы выдумать но захват это не воодушевление это скука скидок на всё что не нужно нам все убитые в детстве воскреснут все мертвые станут живьем свои колядки петь чтобы получить свою мелочь
  agnus dei телевизионных вышек сурьма всех дел тут было чтобы не выдумывать чушь скоморошьи пляски гудошники скоро тебя выдадут с головой твой акцент невозможен скоро тебя выдадут и сожгут краской обольют как мех живой от головы все страхи но большое мраморное здание это где ни холодно ни тепло большой теплый ад построек
  мы были детьми нет не выросли так чтобы справедливость скосила всех равно а не кого-то прежде так чтобы смерть выбрала всех
  мы были детьми влюблены сами в себя отрезанный ломоть не знали что с этим делать
  изобрели город себя в нем блуждая чуть не на стены пытаясь залезть потому что за стенами свет там внутри может быть пустота может рай от которого холод
  мы были детьми а кто теперь совсем никто ничего не получилось
  нужно штурмовать эту крепость вернуться в рай которого остатки руин никакой участи не избежать отрывной календарь читая
  смотри завтра будет новый день опять новый день опята возведены в ранг служащих ни свобода ни справедливость ни все кто избег участи скуки ничего ты не знаешь чтобы судить но тем не менее
  смотри как скользкие поверхности скрадывают тебя Вселенная схлопывается над головой ореолом теплым но тепловая смерть ее близка как никогда прекрасна
  поэтому мы не получим ничего из того что хотели
 
  ***
  generation gap
 
  наше поколение растили, чтобы добиваться успеха
  личным примером тех, кто был лет на семь нас старше
  ездил на своем автомобиле, принадлежал к среднему классу
  читали Минаева с его get rich or die trying
  не знали, плохо это или хорошо, но склонялись ко второму
  когда я собралась в отпуск, менеджер_ка отдала отпускные
  сказала: "ты уже заработала на половину автомобиля"
  я забрала их, спрятала в книгу Альфонса Доде, где обычно хранила деньги
  весь свой отпуск две недели пролежала на диване, глядя в потолок,
  потому что не хотелось совсем ничего
  деньги конечно потратила бог весть на что -
  никогда не собиралась водить автомобиль
  мой мальчик говорил: "ну где-то же должны быть деньги,
  надо просто понять, где они"
  у него постоянно появлялись какие-то идеи
  но в итоге мы брали банку пива с чипсами или сухариками,
  и включали новый сезон Walking Dead
  его мама говорила, что потратила на него столько денег,
  что уже могла бы купить квартиру
  иногда он собирался написать бестселлер, который нас озолотит
  под его влиянием я написала артхаусный текст,
  который отправила в двадцать издательств
  из одного ответили, что согласны опубликовать за мой счет
 
  ***
  ***
 
  нашей стране 29 лет как моему брату ровесник Независимости
  он учился на программиста работал в супермаркете работал по специальности работал развозчиком пиццы
  ему часто не платили за выполненную работу
  он вступил в независимый профсоюз начал ходить на протесты
  первый раз его арестовали на демонстрации 1-го мая 2013 года
  но в тот же день отпустили
  второй раз в 2015-м когда был протест за то
  чтобы присвоить пожарным статус участников боевых действий
  статус им присвоили но его обвинили в том что он оторвал пуговицу полицейскому
  с тех пор его судят суд всё время переносили сказали им что вы тут понаписывали сформулируйте нормальное обвинение
  полицейские не приходили ни на одно заседание потом уволились сказали что уже ничего не помнят
  судья ушел на пенсию новый нашел в кабинете папку с делом и решил его возобновить
  мама говорит это какой-то Кафка адвокат написал заявление в Европейский суд по правам человека там нужно ждать полгода
  скоро нашей стране исполнится тридцать лет
 
  ***
  наши мертвые горше воздуха тоньше лакмусовой бумаги черной чертой
  правил склонения ошибки нелепой надежды что нет простой
  простоволосой продленки заученного наизусть свода законов дня
  не меняй местами слагаемые не отпускай в эту глушь коридоров меня
  наши мертвые играют в салки проживают из ответов списанную судьбу
  не меняй направление вентилятора кто-то их должен ждать на том берегу
  проигрывать один и тот же сценарий до бесконечности до холода южных рук
  извлекать из горла молчание что так похоже на верный звук
  наши мертвые напоминают нас походкой движением поворотом головы
  мы встречаем их на выходе вспоминаем остались ли с ними на "вы"
  в кармане абрикосовая помадка липкая карамель
  читаем новое расписание всё не пройдет ужель
 
  ***
  наши отношения были примерно тем, о чем в фейсбуке пишут "всё сложно",
  хотя это не отношения даже
  ты никогда не приходил на мой день рождения,
  к фотографиям из оперы писал комментарии "это плохие места,
  нужно брать билеты в партере",
  но сам не повел бы меня даже на балкон, я не хотела копить обиды,
  потому что мне нравится видеть хорошее в человеке, в каждом оно есть
  но ты не видел ничего хорошего ни в чем,
  я спрашивала, как тебе фотки из Мукачево,
  ты говорил: "ну и что, люди ездили в Одессу,
  многие куда-то ездили недавно, я хочу поехать в Вену,
  просто пока собрался, мальчик, который меня пригласил, переехал в другой город"
  рассказывал, как в хостеле, в котором ты жил во Львове,
  кого-то ограбили, пришли полицейские с собакой и учинили допрос,
  я слушала всё, потому что мне интересно
  мир можно обесценить, а можно цену его понять
  нельзя сказать, что я скучаю, потому что нет
  скучать можно по себе прежней, но тоже нет
  ты сказал, что приедешь на "Арсенал",
  потом перезвонил и сказал, что передумал
  я разозлилась и сказала всё, что о тебе думаю
  хорошо, что все истории нелюбви заканчиваются хеппи-эндом
 
  ***
  наши прабабушки не ходили на свидания, их выдавали замуж
  по воле родителей, имущественных интересов, они не строили отношения
  по всем правилам строительства отношений Дома-2
  моя прабабушка вышла замуж, потому что родители жениха и невесты договорились
  бабушка вышла замуж, потому что дедушка попросил знакомого найти невесту, но впрочем
  недавно узнали, что у него была еще одна семья после войны где-то в Донецке,
  при этом он был очень зол, когда мы читали "Анжелику"
  некоторое время спустя бабушка бросила его, уехала в Ворошиловград к инвалиду,
  но не могла смотреть на его страдания
  дедушка жил на квартире, через семь лет попросился обратно
  прабабушка увидела брата погибшего на войне мужа, очень похожего на него, потеряла сознание,
  я видела только его довоенную фотографию на стене, счетовод
  у наших прабабушек не было выбора:
  революция война брак новая война
  наличие выбора сужает его до последней капли каждый день
  как я стала своим единственным собеседником, не помню
  в каждом городе есть знакомый, который ответит, что занят, если я напишу, что приеду
  наши прабабушки сами управляли лошадьми, зарабатывали извозом,
  спор о феминизме в нашей стране бессмыслен,
  потому что была вера в будущее, которого нет
  даже те, кто не читал Бердяева и Трубецкого, носили в крови эсхатологию свою,
  провожали сыновей на войну, шептали заговор, закрывая калитку, все вернулись,
  чтобы знакомых найти невесту просить
 
  ***
  наши родители ценили свободу я просто родилась в ней воспитательницы сказали такой непосредственный ребенок до сих пор не люблю пассивную агрессию
  до сих пор не люблю правила но не считаю карантин ограничением моей свободы наверное потому что мне проще не видеть людей
  мы жили впятером в двухкомнатной хрущёвке с проходной комнатой маленьким ч/б телевизором сервантом сервиз рыба раковина с моря балерина радиола
  "Лебединое озеро" показывают и показывают я читала газету "Зірка" до "Пионерской правды" еще не доросла читала Жванецкого в "Огоньке" графические мемуары женщины из лагеря не знала что может быть несвобода полуправда официальное разрешение
  человек ко всему привыкает даже к необходимости делать вид что пытаешься понять формулы
  человек ко всему привыкает свободу по капле отнять можно слишком легко
  вы дети у вас нет субъектности у вас нет прав что вы можете знать о жизни нет никаких прав обязанности есть конечно же обязанности никто не отменял
  интересно думать кто-то родился надзирателем или так его жизнь сломала что он при этом думал это не просто Стэнфордский эксперимент в масштабах всей страны или свобода украсть как можно больше пока не посадили
  когда-то мне сказали свободы не существует человек ограничен своим телом
  когда-то мне сказали равноправие невозможно потому что женщина слабее физически
  ваши обязанности никто не отменял зачем вам права
  ваши обязанности мяса еще никто не отменял ваши обязанности безропотной машины еще никто не отменял земля еще не наполнилась вами до краев страна еще не насытила свои легкие вашим дымом
  что такое свобода что такое несвобода
 
  ***
  наши стихи наверное мало кому нужны, это игра в бисер и это нормально
  мне было бы страшнее, если бы у меня были миллионы читателей
  я бы подумала, что здесь творится что-то странное
  несколько лет назад мне написал какой-то человек, который обижался, что я не добавляю его в друзья
  написал: "я вас читал, а вы меня не добавили
  но я давно уже не читаю, потому что мне неинтересно,
  плохо быть филологом, а не физиком, и ничего не понимать в строении мира"
  я ответила, что мне все равно, кто там что не читает,
  потому что я пишу для себя, и забанила этого человека
  но на самом деле это, конечно, не совсем правда - просто моя вселенная состоит из слов,
  как в цитате про электрон, который неисчерпаем
  во времена нашего селф-мейд детства говорили:
  "дайте мне обезьяну - и я сделаю из нее президента"
  потом говорили: "дайте мне десять обезьян -
  и они когда-нибудь напишут "Войну и мир"
  мы ждем Вечного Возвращения, потому что нам некуда вернуться
  наши вселенные никогда не пересекаются
  "откуда ты, заблудилась?" - мог бы спросить ты
  мы возвращаемся к Большому взрыву, нет, ты не спросил бы
  я хожу по этим улицам, не зная, где выход,
  иногда буквы складываются в слова
  но мир сложнее нашего представления о нем
  мы сложнее нашего представления о себе
  но ты не спросил бы
 
  ***
  нашим родителям говорили "что скажут люди" заставляли ездить на картошку
  наши братья делали революцию
  разница где-то в десять лет здесь тоже надо жить долго
  мы ждали конца света в двухтысячном потом в 2012-м
  он всё не приходил чувство облегчения вперемешку с разочарованием
  революция или конец света
  только эсхатология только исихазм не думать чем платить за квартиру
  не думать что сварить на обед чтобы дешево и сытно
  люди больше ничего не скажут больше нет этих людей
  ни конца света ни революции выжженная воронка
  ты дождалась весны значит нужно сажать картошку
  это символ возрождения сил природы
  символ круговорота истории на земле
 
  ***
  не бойся стаю собак возле водонапорной башни,
  говорят главное не показывать страх
  уйти быстрее, но страх свой скрыть, ты неправильно себя вела
  если есть культура насилия, значит, есть жертва
  полицейский вывихнул руку, задерживая тебя
  твоему мальчику пришлось отрубить тебе пальцы - ты неправильно себя вела
  ты выходила из дому без спросу, не так смотрела
  твое тело быстрее, чем могло бы, старело
  ты неправильно себя вела, поэтому в пределах лесопосадки лежит твоя голова,
  а тело твое до сих пор в квартире, в которой вас жило четыре
  человека, каждый сбрасывался по две
  в начале месяца приходил кто-то, пил чай, собирал лавэ
  у тебя гвоздь в голове, но ты не знаешь об этом,
  по телевизору пугают кровавым наветом
  потом спрашивают, куда ты поедешь отдыхать летом
  ты неправильно себя вела, поэтому твоя голова весной проступит под снегом
  твои соседи займутся скандинавской ходьбой или бегом
  тебя обязательно найдут, спросят, что ты делаешь тут
  вызовут скорую, она приедет через сорок минут
 
  ***
  ***
  не все в листі напишуть з краю коли закінчиться папір
  тепер завжди "нових немає" і ненаписаному вір
  порожні теки плями змісту чорнильні китиці дворів
  "нових немає" зовсім чисто ніхто лишити не хотів
  колишнє серце мотлох вірний і перекреслені листи
  і вся можливість недовір не дасть тобі відповісти
 
  ***
  на прижиттєвих фото з Полоцьку вона майже так само ніяковіла
  професор сказав що всі мають одружитися носити з собою батіг
  коли Каспій зміліє зрештою надра плоті занепокоєння ситуацією з питною водою
  гра зі шрифтами неможливість обрати найкращий
  всі мають забути один одного ніколи більше не шукати зім'ятий квиток
  щасливий трамвайний квиток наче стерті всі цифри
  професор сказав що час закінчиться сповниться повінь говірких марень вимушених маршрутів
  всі мають купувати ячмінну крупу кілограм в одні руки
  ніколи не закінчується тільки спека духових шаф
  підморожені вишні для компотів криваві крила
  підземні прояви невпевненості в собі життя хитається миготить
  хтось досі карбує на годинниках вітання тому що час закінчився
  для гарної пам'яті треба їсти горіх
  тоді вона була ще тендітною дівчиною витримка пів-години
  залізні ліщата лоскоту розголос мовчання нервовий сміх
  на звороті напис невідомою мовою кохання має втратити зміст
  щоб в'їстись у шкіру розчинитись у лімфі
  беззмістовні правописи це південь це їжак
  речі більше не отримують свої їмена і навіть чужі їмена хоча б
  рештки літер образливі спогади вразливі долоні
  кого тримати на чорно-білому тлі римські руїни південне небо
  затримувати після роботи розкладати в конверти чистий папір
  незнання не звільняє від відповідальности від неможливості відповісти
  хто тримає під подушкою весь перелік абонентів
  чорне це біле земля вода професор сказав
  не замилювати око красою розпач простих речей поза увагою глядача
  але всі мають знайти прихисток в твоїй свідомості
  всі мають і тепер вже напевне
 
  ***
  як місто старих мозаїк про принади праці
  ось умовна людина зі снопом ось шахтарі ось народні пісні і танці
  ось бруд під нігтями від намагання відкрити двері
  що не відчинялись стільки років після того як облуплені мозаїки
  присипані снігом виварені вітром стерті на порох мозкових клітин
  треба робити фотографії обов'язково робіть фотографії бо потім нічого не згадаєте з того що було
  і навіть думка що згадувати нічого не прижилася в нашій місцині
  каже чоботар і вішає табличку "Зачинено"
  скільки потягів не дійшли сюди залишились на попередній станції
  зашморгом залізниці дитячої прикуті до столу
  розпечені яблука сирітства долонь пташиного молока ліній які вже ніхто не прочитає
  як місто колишніх кохань безпідставних перетинів реклами засобів для пухкого тіста довгого розуму волосся
  нам ще стане в нагоді ця дитяча неприборканість приладів підземні комунікації що там за муром
  коли стане комусь цікаво місто-яблуня місто-тлін розфарбовка-тіней печера
  якщо додати сюди трохи тмину та оцту всі пророцтва справдяться та навіщо
  як місто дня недільного бур'янів на залізничній колії невідомих станцій
  масових заходів під музику мовчання мережива на очах
  простягати руку навпомацки вивчати запропоновані підгнилі абрикоси річні звіти
  звідси немає куди подітися намалювати на стелі ще одну тінь
  робіть фотографії робіть якомога більше фотографій більше нічого
 
  ***
  ***
  не выходить из комнаты закрыть зависшие окна с новогодней гирляндой найти старый свитер
  самый растянутый жизнь коротка но при этом успеет наскучить
  переписка с самим собой ваш адресат не отвечает
  в интернет-магазине искать не слишком мелкую елку
  и не эту из дождика ель должна быть зеленой должен быть праздник
  коммунальные службы страны подземные воды горячая кровь портвейна
  согревает пол льется ржавчиной крана
  расплывается на ладони горечь витаминки под ее сладостью
  сколько их было пересчитать в день не больше двух
  слишком много свободы еще никому не шло на пользу
  мы учимся не заходить за поля ставить знак переноса
  учимся разборчивости почерка связности мыслей слишком много мыслей еще никого не спасли не удержали здесь
  давай будем молчать еще выбирать гирлянду
 
  ***
  не дивись у дзеркала крихітко не дивись
  коли мильні бульбашки в обрисах світла вибухають не досягнувши мети
  зроби щось корисне сплануй свій відступ підлогу насамкінець підмети
  площі пусті розрахунки чим має стати ця звільнена площина
  життя геометрія співу мелодія надто проста
  не дивись у дзеркала крихітко тріщини йдуть горлом
  скронями волоссям колись густим
  друзки вкривають підлогу впинаються в шкіру втім
  ти віриш в краще любити себе безпорадне кохання
  хто перший здасться з вас двох
  скільки ще буде крові на шкірі чужих вологих підлог
  не дивись у дзеркала крихітко
  там пустка що захлинається димом твоїм
  все палиш ці дешеві цигарки залишається тільки дим
  розтинати світло бризками попелу на пласкій поверхні землі
  малювати номери телефонів на зламаному столі
 
  ***
 
  не для того ли нам дана речь как искусственное приспособление чтобы
  молчать о том как молочная тишина слабый фонарный оттиск
  на обоях или стук в стену соседей всегда будили тебя
  смотреть старые фильмы третьего ряда о которых не напишет Антон Долин
  узнать кого интересует форум здоровой жизни
  кто пойдет на ярмарку новогодних подарков и как получить грант
  на последипломное образование в искусстве
  выпить весь кофе не размешивая потому что лень вымыть ложку
  не для того ли вечное возвращение обещано нам винная карта мира
  детской вины нефигуративной живописи пропущенных остановок
  полувыжатых батарей портретов мертвых кумиров
  где начинается она где заканчивается из папки неотправленных сообщений
  прошедшего совершенного времени булавка изюм
 
  ***
  не доплыть до Святого Марка, туристы включают видоискатель, водитель слушает джаз.
  движения мертвых с картины Джотто теперь почти как у нас. белый цветок в волосах, карта родины за корсетом,
  руку мастера не узнать, но циклопья ли радужка по приметам восходит над городом после туманного утра белого дня,
  туристы уходят, карту памяти не храня под последним коренным, кипит Средиземный Илим,
  путь электронного гида уже неисповедим, говорит, мешая все языки в одну овсянку с порошковидной начинкой "персик",
  и в мутный колодец если будут ему выдавать тонкий билетик, компостером угловатым
  перечеркнувший возможность немедленного возврата - если бы она любила кого-то другого, золотого сечения иного,
  тесто подходит, геологический факультет, ничего кроме, которое тоже нет.
  не бежала за ним по закрытым путям с лукошком, антоновка зелена,
  водитель улица джаз не пробуя плотность сна.
 
  ***
  не лежать нам в больничной землице сырой под фальшивой травой,
  под Яузой - водопроводной рекой, дворника вялой метлой,
  и вод вскрытие окон вешних, несвязную речь пиита
  повернется ли стрелка минутная или страница закрыта.
  не торговаться нам вместе на рынке возле станции Юго-Востока.
  гнилые капустные головы, рыбий зрак глядит одиноко
  в сторону вывески "Мир дверей", под которой школьников пара
  курит украдкой в ладонь, словно лёд и нас от пожара
  не спасает. пустой трамвай по Садовому тянет гужем.
  календарь говорит - январь, а тебе ни врагом, ни мужем
  в отпущение всех чужих, проходивших по кромке мимо,
  догорит в подворотне жмых, и железо неопалимо.
 
  ***
 
  не могла не появиться дама в белом пальто
  (нет, я не говорю, что в белом пальто являются только дамы,
  сейчас намного реже, но в этот раз она),
  которая написала: "а я вчера прошла 10 км и нормально, зато безопасно"
  я спросила: "а вам будет нормально проходить по 10 км туда и по 10 обратно каждый день?"
  работа ведь пять дней в неделю и там 7 км в одну сторону,
  еще и по дороге, где ездят машины
  речь ведь не о том, чтобы пройти это расстояние один раз
  я понимаю, что это психологическая защита, человек хочет убедить себя, что всё под контролем
  что она пройдет 10 км - и ей хорошо и безопасно
  нужно убедить в этом в первую очередь себя, а мы - просто свидетели
  но безопасности больше нет, определенности больше нет
  белое пальто больше не действует, и обычное пальто не помогает
  наверное можно позавидовать людям, которые верят в ритуалы позитивной психологии,
  или в движение, или хоть во что-то верят
  я тут просто смотрю оперы и балеты, вчера посмотрела "Спящую красавицу" и "Сумерки богов"
  правда на "Сумерках богов" все-таки уснула, хотя видела, что Зигфрида убили копьем
  очень духоподъемная опера в наше время
  а могла бы пройти пешком 10 км вместо этого,
  но не знаю, зачем
 
  ***
  не могу согреться всю жизнь то руки мерзнут
  то внутренний холод превращается в жар когда нам включат отопление
  когда нам включат отопление проверяй батареи
  октябрь в этом году теплый на редкость
  теплее было когда я училась на первом курсе
  даже ходила в футболке в октябре надевала свитер но жарко
  не могу согреться всю жизнь
  то кондиционер то люк в маршрутке то открытый балкон
  у меня спрашивают почему у тебя такие холодные руки
  раньше спрашивали что любовь тебя не греет глупая поговорка
  была в начале нулевых папа говорит если бы вся зима была такая как сейчас
  говорю ну где там ваше глобальное потепление где ваш пластик
  говорю в магазине надо было брать два пакета
  мама говорит скоро их совсем запретят
 
  ***
  не можна більше заримувати "кров" і "любов"
  занапащений мотлох ранку маршрути слів назви предметів
  що ти знаєш про це життя таке що мало б зацікавити
  мало теплих у році днів вологе повітря півдня стискається у горлі
  прозорі промені штучного світла опіки засмаги
  заздалегідь змащувати солоне як хочеться зафарбувати цей світ
  масні фарби цегла всотує як хочеться зафарбувати червоним
  блідим просторі шпарини простору
  не можна більше заримувати нічого як слова втрачають сенс
  перетворюються на мушлі легкі різнобарвні мушлі
  для сувенірів ось ти береш одну як повітря стискається
  як втрачає свідомість море
 
  ***
  ***
  Не можна виходити за межі ленінградських дворів-скель,
  візерунчатих келихів і заміської млості,
  там, де раніше трамваї, тепер розливають ель,
  не потрапляють без коду за мури гості.
  Там, де тобі не буде боляче, насправді марне живе,
  марні втручання в цю плоть, що стікає снігом,
  думаєш - можна зайти, а ніхто не живе
  там вже давно, у наближенні зламаним кригам
  важко сховати всі тріщинки і набуття,
  досвід звеличення власної болі достоту,
  справді ніхто не віддасть тобі власне життя,
  соус для пасти і термін вживання для Сходу,
  справді ніхто тут нічого тобі не віддасть,
  не відкоркує останню без чверті на розі,
  чорна, як ніченька, зовсім нестримана масть -
  більше нічого побачити ми тут не в змозі.
  Більше нічого сказати я тут не скажу,
  бо для можливості щось невідоме сказати
  треба відвідати цей магазин "Bobiju"
  і до світанку твої рахувати карати.
 
  ***
 
  не надевай это красное платье не говори громко тебе не идет
  смейся только правильным шуткам всему свой черед
  будь незаметной улыбайся когда спросят почему грустна пей только воду и сок
  подстригись отрасти волосы чтобы виден затылок чтоб не виден висок
  не цитируй Шпенглера лучше всего ничего не читай кроме глянца как сохранить семью
  шаткая демоверсия сто раз юзаный пробник или превью
  жизнь в которой пока разберешься что за мир разноцветные провода
  не влезай убьет этот состав не движется никуда
  не пользуйся косметикой не гуляй по вечерам не носи юбку не надевай штаны
  пользуйся косметикой появляйся на людях только при свете полной луны
  не говори первая не шути это воспринимается как агрессия ешь только легкий салат
  это мужской мир так сложилось никто тут не виноват
  скрывай плохое настроение головную боль экзистенциальный кризис возраст доход
  запишись на фитнес лифтинг липосакцию пусть лишнее уберет
  научись готовить как на картинке торты творожники и борщи
  будь всегда интересной пробуй новое что-то свое ищи
 
  ***
  не называя фамилий:
  есть один человек, которого я очень уважала за стихи
  (а еще он в интеллектуальном плане
  очень напоминал моего дедушку),
  поэтому с удовольствием гуляла с ним в парке
  и считала своим другом,
  но, как оказалось, он считал несколько иначе,
  а потом списал всё на алкоголь и неэмпатичность.
 
  ***
  не научишься готовить будешь ходить в Mushlya Bar за роллами с авокадо
  влюбляться не в тех слушать ты же девочка должна готовить
  ждать пока тебя позовут создавай уют не проявляй инициативу
  какие роллы роллы это фастфуд ну и что что японцы едят морепродукты
  будешь слушать поучения таксистов этой страны где каждый сам себе президент
  где каждый знает как нам обустроить рабкрин как тебе стать кухаркой
  пассажиры делятся на тех кому дует и кому жарко эта земля делится на атомы без конца
  маркетологи пельменной убирают сметану с лица модели
  говорят что это был намеренный ход для привлечения внимания к теме домашнего насилия
  что подарить себе свободу двадцатых годов вечеринку в стиле Гэтсби
  старые виниловые пластинки память без острых углов
  смотри если порежешься темная кровь зальет мясо рыбы фугу
  дым наших городов одиночество и отторжение
  смотри если порежешься твоя еда окажется проворнее тебя
  запах крови притягивает в темных глубинах подземных переходов
  скрип стекла на асфальте
 
  ***
  В. Н.
 
  не опьянев от портвейна, что завернут в "Советскую молодежь",
  от рабочего места к холодному дому придешь.
  огонек монитора тебе в темноте не светит,
  молодежи вчерашней бросают окурки дети
  в эти лужи цвета радуги, что замерзнут к утру,
  и следы от помады на лбу твоем не сотру -
  пусть они прочитают по мутным кириллицы знакам,
  как холодный твой лоб для меня был когда-то лаком,
  а потом, предрассветную мглу разрезая надвое,
  бесполезно казалось искать там что-то живое.
  поезда не дошли, и пустые бутылки звенели,
  и подвыпивший бард всё желал нам весенней капели
  как-то вместе дождаться, за руки покрепче держась,
  и ко лбу подступала густая весенняя грязь.
  и безногий шарманку крутил, обезьянка скучала.
  мы проехали так в этом поезде станций немало,
  что забыли, куда и зачем собирались, билет потеряв.
  не заметили, как целиком заменили состав.
  и какие-то люди опять продают шаурму,
  иллюстрируя тезис о том, что здесь горе уму.
  не пойми меня правильно - всё возвращается в точку отсчета.
  и тебя разбудить на рассвете сподобится кто-то
  тумаком добродушным, сказав, что приехал, пора -
  что за сызрань господня на родине карты дыра,
  и затекшее тело свое пустоте подставляя,
  ты не вспомнишь меня, в точке В не застынет кривая.
 
  ***
  не оставляй этот город говорит его рассеянный стыд зря мы его что ли создавали с нуля
  строили кафе ткань пороли выкладывали горкою профитроли
  всех мертвых этого города узнавали по скучающему взгляду по ответу нет спасибо не надо ничего
  зря мы что ли строили эту ГЭС которую окружал со всех сторон древний древлянский лес
  нет говорит не оставляй его здесь он лежит на твоей ладони
  от всей его средневековой хтони простых объяснений для сложных вещей тысячи до аэропорта
  если ты ему покажешься мертвым он тебя тоже съест здесь и так хватает мертвых невест
  заторов на мостах для инвалидов и пассажиров с детьми мест наоборот
  он тебя по винтику из конструктора соберет не оставляй этот город без присмотра
  говорит он только выглядит гордо
  все его парки мосты безымянные кресты когда-то мы увлекались морским боем
  ходили строем верили что печаль облагораживает сердца
  поэтому оставайся здесь оставайся с ним до конца
  это ли не любовь после расторжения брака йогуртами со вкусом злака обволакивает нёбо
  но теперь тебя пожалел кто бы колыбельную спел
  смотри он созрел падает на твою ладонь
  просто смотри даже стекло не тронь
 
  ***
  ***
  не осуществить теперь деконструкцию дискурса сначала говорят думай о своих интересах
  потом говорят создавай энергию шанти в квартире чтобы мужу было удобно
  скоро вернутся фигурки красных черепах которые нужно тереть для получения денег
  у нас она так и стоит в буфете рядом сертификат курса "Как написать идеальный сценарий"
  там рассказывают что нужно использовать сюжеты классических сказок
  например "Красную Шапочку" или "Золушку" как сделать свою жизнь идеальной
  как получить то чего нет придумать невозможное
  стирать пыль с красной черепахи влажной салфеткой
  у сценаристов дедлайны однушка в медвежьем углу кредит на айфон никто им не создал энергию шанти
  так и существует Золушка за своим прилавком сувениры на вес
 
  ***
  не пей воду говорит козленочком станешь из этой воды прорастают сквозь веко цветы
  на песке русалочий след кораблик тонет на Сене тонет-потонет камнем ляжет на дно
  кто рисовал эту плоскую реку теперь нам уже всё равно
  смотрел на свежем воздухе на цвета сквозь пенсне
  сравнивал с тем что будет то что было во сне
  не пей воду говорит жизнь это прочий стыд
  разветвленная сеть станций мертвая Констанция первая незабудка
  к земле прикладывать лоб под искусственным дерном чутко
  не спи придет волчок унесет в дальний лес и сдаст копейка на вес
  копейка катится падает в воду мы сюда не вернемся так и останемся между небом и деревом
  это безопасное положение здесь уже всё проверено
  вниз головой колокольчик звенит и звенит в снежной степи
  всё образуется как-то еще одну жизнь потерпи
  это не трубка это не Магритт не оккупированный Мадрид
  ни холодно ни тепло ни пустынно ни людно
  в посудной лавке на сорок персон сервизы
  мир заключенный в рамку и видимый только снизу
  не пей воду из этого фарфора всё расклеится скоро не склеить не затушевать
  всё потеряется в Сене знать
  рыбий глаз из пустого крана пустой зрачок в разрезе экрана
  рано нас еще отпустили гулять здесь одних вокруг здания попарно
  женщины с пустыми ведрами с осанками гордыми
  носят супы-помои старыми простынями моют покои
  общаются между собой односложными фразами
  что-то такое лишнее завелось в пустующем разуме
  точит-подтачивает изнутри словно графит свинцового карандаша
  ходят вокруг здания попарно
  тише говорит нынче тихий час и всё закрывается
  если бы знал что так бывает но ведь не знал
 
  ***
 
  не плакать больше нам на реках Вавилона.
  трагических сюжетов, перебранки хора и гостей
  приемник выключив, во тьме нашарив сонно
  на стенке, где страны какой-то вождь, потом разлей
  по третьей что ли, ибо сбились мы со счета.
  дитя в коляске падает за три пролета, кинокамера строчит,
  и шпулька вылетает, катится, вернуться в воды плода
  мечтает. в черно-белом незаметен местный колорит.
  но плакать больше сил нет вовсе, и теперь к войне готовься.
  домашнее задание, в котором опечатки отыскал,
  несешь учителю. с той стороны, где в небе мягкость ворса
  сливается в одно с металлоломом скал,
  не плакать ни о чем, слезы твоей не стоит ибо
  вся кровь, что землю пропитала от дороги до
  поселка, где в тебя стрелять теперь могли бы
  под арию Манон Полины Виардо.
 
  ***
 
  не попадает в одну и ту же воронку снаряд дважды
  так говорят во всяком случае
  душа после примерки стягивается тесна в области затылка
  думал что к жизни такой готов монеты медные для размена хранить в кармане
  нищие повторяют на разные голоса что чудо возможно
  только минное поле засеяно мирной муравой
  и под ноги ты не смотришь больше и веришь в чудо
  умывали-одевали как для Судного дня
  в коробах чужое добро пересчитывали
  это наша родная кровь перебои в подаче энергии
  станция с битым стеклом подорожник пыльный
  горизонт в пустоте ладони
  тебе некуда больше идти лава мостовой
  радиопомехи в висках раз-два-три на зарядку становись
  как точность и поиск ее отменяют друг друга
  стены воронки царапать здесь был пока вода не проступит
  земля твоя холодна страна твоя стеклышки калейдоскопа
  вот сложился узор и разрушен опять
  закопченные стеклышки больно на солнце смотреть
  что мы видим сквозь копоть
  новый узор а потом взрыв
  так сомневаешься жив ли остался
  иль просто мерещится город
  ели воздушные полость стеклянных игрушек вкус перечной мяты
  всё это может быть правдой а может и нет
  и спросить не у кого
  пока очертания букв повторяют линии капилляров
  пока жизнь как цирковая лошадь в закрытом цирке
  ходит по кругу но вдруг оглянется на зрителей
  попадет или не попадет в ту же воронку память
  город пуст в стеклянном домике свет
  дым уходит зимой в небеса превращается в манку на воде
 
  не влучить снаряд в одну й ту саму воронку двічі
  так кажуть принаймні
  душа після примірювання зтягується в потилиці затісна
  думав що готовий до такого життя мідяки для розміну берегти в кишені
  жебраки повторюють на різні голоси що диво можливе
  мінне поле лише засіяне мирною муравицею
  і під ноги не дивишся більше і віриш в диво
  вмивали-вдягали як для Судного дня
  у козубах чуже добро рахували
  це наша рідна кров перебої у постачанні електроенергії
  станція з битим склом подорожник у пилу
  горизозонт на пустій долоні
  більше тобі немає куди йти лава бруківки
  завади ефіру в скронях раз-два-три до зарядки ставай
  як точність та пошук її скасовують одна одне
  стіни воронки шкрябати тут був поки вода не проступить
  земля твоя холодна країна твоя скельця калейдоскопу
  ось склався візерунок і зруйнований знову
  у кіптяві скельця боляче на сонце дивитися
  що ми бачимо крізь кіптяву
  новий візерунок а потім вибух
  так сумніваєшся чи живий залишився
  чи просто примарилось місто
  ялинки кріхкі порожнина скляних іграшок смак холодної м"яти
  все це може бути правдою а може й ні
  немає кого спитати
  поки обриси літер повторюють лінії капілярів
  поки життя мов цирковий кінь у цирку, що зачинили
  ходить по колу раптом подивиться на глядачів
  влучить чи не влучить в ту саму воронку пам"ять
  місто пусте в скляному будиночку світло
  дим йде зимою у небо перетворюється на манку на воді
 
  ***
 
  не попадает в одну и ту же воронку снаряд дважды
  так говорят во всяком случае
  душа после примерки стягивается тесна в области затылка
  думал что к жизни такой готов монеты медные для размена хранить в кармане
  нищие повторяют на разные голоса что чудо возможно
  только минное поле засеяно мирной муравой
  и под ноги ты не смотришь больше и веришь в чудо
  умывали-одевали как для Судного дня
  в коробах чужое добро пересчитывали
  это наша родная кровь перебои в подаче энергии
  станция с битым стеклом подорожник пыльный
  горизонт в пустоте ладони
  тебе некуда больше идти лава мостовой
  радиопомехи в висках раз-два-три на зарядку становись
  как точность и поиск ее отменяют друг друга
  стены воронки царапать здесь был пока вода не проступит
  земля твоя холодна страна твоя стеклышки калейдоскопа
  вот сложился узор и разрушен опять
  закопченные стеклышки больно на солнце смотреть
  что мы видим сквозь копоть
  новый узор а потом взрыв
  так сомневаешься жив ли остался
  иль просто мерещится город
  ели воздушные полость стеклянных игрушек вкус перечной мяты
  всё это может быть правдой а может и нет
  и спросить не у кого
  пока очертания букв повторяют линии капилляров
  пока жизнь как цирковая лошадь в закрытом цирке
  ходит по кругу но вдруг оглянется на зрителей
  попадет или не попадет в ту же воронку память
  город пуст в стеклянном домике свет
  дым уходит зимой в небеса превращается в манку на воде
 
  не влучить снаряд в одну й ту саму воронку двічі
  так кажуть принаймні
  душа після примірювання зтягується в потилиці затісна
  думав що готовий до такого життя мідяки для розміну берегти в кишені
  жебраки повторюють на різні голоси що диво можливе
  мінне поле лише засіяне мирною муравицею
  і під ноги не дивишся більше і віриш в диво
  вмивали-вдягали як для Судного дня
  у козубах чуже добро рахували
  це наша рідна кров перебої у постачанні електроенергії
  станція з битим склом подорожник у пилу
  горизозонт на пустій долоні
  більше тобі немає куди йти лава бруківки
  завади ефіру в скронях раз-два-три до зарядки ставай
  як точність та пошук її скасовують одна одне
  стіни воронки шкрябати тут був поки вода не проступить
  земля твоя холодна країна твоя скельця калейдоскопу
  ось склався візерунок і зруйнований знову
  у кіптяві скельця боляче на сонце дивитися
  що ми бачимо крізь кіптяву
  новий візерунок а потім вибух
  так сумніваєшся чи живий залишився
  чи просто примарилось місто
  ялинки кріхкі порожнина скляних іграшок смак холодної м"яти
  все це може бути правдою а може й ні
  немає кого спитати
  поки обриси літер повторюють лінії капілярів
  поки життя мов цирковий кінь у цирку, що зачинили
  ходить по колу раптом подивиться на глядачів
  влучить чи не влучить в ту саму воронку пам"ять
  місто пусте в скляному будиночку світло
  дим йде зимою у небо перетворюється на манку на воді
 
  ***
  ***
 
  не попадает в одну и ту же воронку снаряд дважды
  так говорят во всяком случае
  душа после примерки стягивается тесна в области затылка
  думал что к жизни такой готов монеты медные для размена хранить в кармане
  нищие повторяют на разные голоса что чудо возможно
  только минное поле засеяно мирной муравой
  и под ноги ты не смотришь больше и веришь в чудо
  умывали-одевали как для Судного дня
  в коробах чужое добро пересчитывали
  это наша родная кровь перебои в подаче энергии
  станция с битым стеклом подорожник пыльный
  горизонт в пустоте ладони
  тебе некуда больше идти лава мостовой
  радиопомехи в висках раз-два-три на зарядку становись
  как точность и поиск ее отменяют друг друга
  стены воронки царапать здесь был пока вода не проступит
  земля твоя холодна страна твоя стеклышки калейдоскопа
  вот сложился узор и разрушен опять
  закопченные стеклышки больно на солнце смотреть
  что мы видим сквозь копоть
  новый узор а потом взрыв
  так сомневаешься жив ли остался
  иль просто мерещится город
  ели воздушные полость стеклянных игрушек вкус перечной мяты
  всё это может быть правдой а может и нет
  и спросить не у кого
  пока очертания букв повторяют линии капилляров
  пока жизнь как цирковая лошадь в закрытом цирке
  ходит по кругу но вдруг оглянется на зрителей
  попадет или не попадет в ту же воронку память
  город пуст в стеклянном домике свет
  дым уходит зимой в небеса превращается в манку на воде
 
  не влучить снаряд в одну й ту саму воронку двічі
  так кажуть принаймні
  душа після примірювання зтягується в потилиці затісна
  думав що готовий до такого життя мідяки для розміну берегти в кишені
  жебраки повторюють на різні голоси що диво можливе
  мінне поле лише засіяне мирною муравицею
  і під ноги не дивишся більше і віриш в диво
  вмивали-вдягали як для Судного дня
  у козубах чуже добро рахували
  це наша рідна кров перебої у постачанні електроенергії
  станція з битим склом подорожник у пилу
  горизозонт на пустій долоні
  більше тобі немає куди йти лава бруківки
  завади ефіру в скронях раз-два-три до зарядки ставай
  як точність та пошук її скасовують одна одне
  стіни воронки шкрябати тут був поки вода не проступить
  земля твоя холодна країна твоя скельця калейдоскопу
  ось склався візерунок і зруйнований знову
  у кіптяві скельця боляче на сонце дивитися
  що ми бачимо крізь кіптяву
  новий візерунок а потім вибух
  так сумніваєшся чи живий залишився
  чи просто примарилось місто
  ялинки кріхкі порожнина скляних іграшок смак холодної м"яти
  все це може бути правдою а може й ні
  немає кого спитати
  поки обриси літер повторюють лінії капілярів
  поки життя мов цирковий кінь у цирку, що зачинили
  ходить по колу раптом подивиться на глядачів
  влучить чи не влучить в ту саму воронку пам"ять
  місто пусте в скляному будиночку світло
  дим йде зимою у небо перетворюється на манку на воді
 
  ***
 
  не просить счастья для себя не помнить героев шумеро-аккадского эпоса
  красные водоросли агар оплетают руки земля полна пластилина
  мерзлая земля картофельных клубней по ней мы ходим вечерами в клуб в ней
  лазейки червленого золота драгметаллов
  неопределенное место действия вводных пока что мало
  дорическая капитель утонувший в компоте шмель
  ужель тебе не придумать смысл для всего не носить под сердцем его
  не рассказывать всем знакомым и незнакомым
  на заднем дворе за домом рыхлый чернозем а если найдем
  что мы будем делать с этой жизнью вдвоем
  не просить счастья для себя покоя не помнить что это такое
  разноцветное сладкое на вкус с привкусом перечной мяты
  словно бабочки в формалине на иголке распяты
  разъяты на гармонию и ничто
  и вопрос что важнее еще не решен покуда
  разноцветная смывается пыльца взыскуя прощенья чуда
  не просить его ни для себя ни для других
  есть разные варианты развития событий
  больше гуляй на свежем воздухе принимай прописанный литий
  не жалей о любви о просроченной жизни пустой
  о недействительной карте проезда
  кровь консистенции соуса песто не смыв со стола как ты больно жила
  белый кружок где была раньше роза клеенки мелком обвела
  пустота принимает формы любые теперь мы навек другие
  носим медные кольца лица недорогие
  звоним друг другу с незнакомых номеров ждем друг друга без слов
  фотографируем мелочь фонтана пересчитываем улов
 
  ***
  ***
  не роби різких рухів повітря просотує кров мов життя закінчилося просто
  промовлянням імен неможливістю чути волосся трави відкриті рани квітки-мухоловки
  марна плоть солодка млость міста мерехтіння слів
  не роби різких рухів ось вона марганець пелюсток змиває з очей оману
  мереживо мерців мелодія моря не на часі каже зараз ці коливання струму
  серце зупиняється чисті серветки навпіл розрізати що там всередині
  пір'я колібрі нестримна жага мовчання натомість так
 
  ***
  потім щось креслив у своєму зошиті на 36 це така пошесть життя та вони не воскресли земля-землиця у горлі масна земля чорнозем і потому
  тут немає місця нічому живому потім щось бурмотів отці кажуть треба тобі значить треба хіба нам знати що воно краще
  ось воно приходить до Бога таке заваляще каже має ж бути щось краще ніж я
  та ні то все проекція нічого більше немає каже то все здалося тобі не боляче насправді прокидайся бідося
  у двері дзвонять завтра тепло як майже рік не було терпіти терпкість тепла руки бинти
  ще чиїсь руки неможливість дотику потім шкуринка попіл у горлі
  обличчя були у кольорі стали чорні тепер як триматися за підручник цього метрополітену
  потім щось креслив навпомацки світло шукав і вимкнути важко і серце заходиться смертю
  викинув зошити надто поля залишати відверті
 
  ***
  не сажай свой самолет на эту землю не сажай нас собирают словно урожай всех кого возможно и невозможно сошлют за Можай никакое мнение не выражай вообще в этой стране детей лучше не рожай словно сыпь отчаянья боли мало что ли вас при крепостном праве пороли мало вас не любили что ли чтобы надеяться на всё хорошее только думать что в мозгу сверлом звучит какая-то полька от любви здесь никогда не было толку лишь энергия отчаянья толкала вперед вот проедет бронепоезд наверное тебя подберет
  разве не для расстрела в наших фитнес-залах создают идеальный рельеф прекрасное тело разве не к мысли о том подводят умело что на всех здесь не хватает мела в классики перепрыгнуть через солнце луну в светлую тьму держать ум во аде свою суму и тюрьму что это за слово из восьми букв никак не пойму нет не сходи на эту землю по трапу не верь в хорошие качества никакого сатрапа это медвежья лапа из малинника манит когда вся листва увянет когда небо закроют тучи никогда здесь не будет лучше чего здесь иного ждать
  нет не сходи на пыль этой земли ее отравить могли водой заговеренной треснувшею иконой надеждою незаконной над землею сонной война эпидемии боли третья волна словно душа выбирать вольна из всех зол свое родное чтобы парить над миром в покое не спрашивать у бортпроводницы что там под облаками такое нет это не родина знаешь с ней свои счеты она не помнит кто-то но не отпустит никогда для нее ты руда детский лепет какая-то ерунда но деваться некуда любовь от смерти не отойдет ни на шаг руки бортпроводницы взмах мед поцелуя мертвой родины на губах
 
  ***
 
  не сегодня так завтра заретушируют via dolorosa на фотографии нашего класса
  белый профиль эмаль медали зачем мы так долго журнал искали
  Аннушка вышла замуж за сенатора пробовала себя в разных профессиях пока не закончился наш журнал
  сердце не помнит частностей кто там по ней страдал
  тернии кватроченто врезались под ноль пенала
  в горло Проперция клятвою новой терпенья богов так мало
  но дай нам прежнее позабыть на миг мое сердце свободно
  кровь закрывает трещины теплый канал Обводный
  знаете нам наконец-то дали воду теперь наладим свой быт
  пятистопие щупальц шевелится молью людской я пропишу тебе йод и тибетские травы
  канал свернулся картой пока что выжил отметка в ванной
  поднимается выше волоком волокли по зимнему тракту
  ока лезвием земли видеть каждый так-то мог а без нее на первый раз попробуй
  медальоны четки рванье чутье говор нерусский утробный
  не сегодня завтра ее запрут поставят шлагбаум автомат пять копеек кто говорит с тобой
  сейчас велит порыться повнимательнее в карманах может что и найдешь
  тут уже как сложится ситуация Аннушка у фонтана глупая донна Анна
  жена статуи вдова местоблюстителя-ветерана
  весь день выращивает сад строит свой дом стучит мастерком ходит в "Ленком"
  леность влечет за собой лесть что-то от извести в этом есть
  съешь меня матушка выпей разом сердце тут проклято проклят разум
  только рука стучит по стеклу солнце не треснет но намекну
 
  ***
  не соблюдает режим тишины в комнате из которой выход на лесопарк зеленка соболь аптека
  рижские грации первых времен в теплой банке автомобиля день приближается неотвратимо как юность по локоть в соли
  горести крошки раннего пробуждения от простудных резей разлуки сердце разрезано в целях экспертной оценки
  на "любит-не любит" земля размывает кости природы любой ценой остаться в коже твоей царапиной
  эпителий слепая мелко саднящая воздуха брешь и без ленты пишмаш в музее
  наотмашь разбитый след колюще-режущие воспоминания нанизывает иглой для валяния войлок бледный
  вот они кружок и другой кружок не оставляй меня беличью своей освежитель "Кровля"
 
  ***
 
  не страждати від комплексу меншовартості,
  не спокушатися жодним, що створений людством,
  і телебаченням, образом. стільки образ
  в серці твоєму. немає нічого нового,
  витримка тішить сміття, що лежить, ніч стинає
  гострим кутом - малювати навчились у школі,
  тільки тепер не людей. орігамі-лаштунки,
  не поспішати туди, де тебе не чекають.
  коли він пройшов повз свинцеві огорожі гіпер-
  маркетів, де взуття завеликих розмірів, де
  близьких неможливо впізнати за штрих-кодом
  на вилиці. тобі подарували новітній сканер.
  мовчазно закривавлені підлоги витирати, завмер
  манекен, позбавтеся печії, мароканська таблетка
  знімає будь-який біль, неначе тебе не було
  навколо. триматися за поручні більше не треба.
  не страждати від комплексу повернення, силоміць зачиняти
  перед тим, хто не встиг, забуття розчиняти, як аспірин
  per aspera ad у будь-якому напрямку, зволоження шкіри,
  сухе повітря іонізоване розчинене стигне,
  на дереві телефонного проводу теліпається, шаріється і холоне.
  страждати від будь-чого, виринати на поверхню, дихати сріблом
  пилу, який збирають з твого штрих-коду.
 
  ***
  не то чтобы поэзия находясь в изгнании радовала твой глаз услаждала твой слух
  сны про школу прогулы надвигающиеся экзамены больше не снятся а думали что может быть страшнее
  нашей нелюбви записок с последней парты очертаний слов
  незнакомых очертаний слов на руке словно тебя заставили помнить
  и жизнь будет честна и поэзия принесет пользу и никогда не закончится свет
  зеленая краска стен паркетной доски мастика выучи наизусть "Белеет парус" и про тропу и про горести народа которого больше нет
  а был ли мальчик сказали анализ текста не подтверждает данные о нем
  не то чтобы поэзия лгала кто тебе обещал вечный рай на земле и запах цитрусов и оливье
  каждый день кто тебя держал здесь на коротком поводке свободы манил игольным ушком форточек проповедовал стыд
  нет ты не помнишь что будет потом с каждым из нас любым ничего не будет
 
  ***
 
  не то чтобы ты непременно встретишь хорошего человека и проживешь с ним счастливую жизнь
  например моя тетя всю жизнь прожила с абьюзером он обеспечивал их полностью финансово но издевался в итоге она умерла от рака
  все сказали что ее жизнь могла бы быть легкой и приятной работала в книжном магазине потом в библиотеке
  потом ее сын который так и не стал художником много пил в сорок лет умер от болезни сердца
  все сказали хорошо что она этого уже не увидела
  потом оказалось что у дяди есть внебрачная дочь но он всю жизнь проповедовал семейные ценности
  мама приезжала к нему в гости один раз увидела на столе фотографию девушки увидела на полке "Лолиту" в общем подумала не то
  потом всё выяснилось она решила не ехать на дядин др чтобы там не смотрели гости как она отреагирует да и вообще не хотела туда ехать
  ладно раньше теперь вроде никто никого не держит в смысле что люди скажут и финансов можно уйти когда угодно кажется но создается впечатление что только этот человек тебя понимает
  все остальные люди чужие а вот он-то тебя понимает лучше чем все да вы и книжки читали одни и те же и мир у вас в душе отдается одинаковой болью это кажется но на самом деле просто зеркало уже не знаешь где ты а где зеркало есть ли разница между вами
  в детстве я пыталась подловить свое отражение когда оно выдаст себя
 
  ***
  ***
  не тримай мене за руку ці теплі звалища квітневого снігу терпкість землі
  пластикові квіти життя є сон хтось загубив оголошення "Купуємо волосся дорого" масний асфальт
  нанизувати слова мов бусини на грубу нитку не дзвони більше на цей номер тут жоден номер не відповість
  проїзд дорожчає руки мерзнуть можна було вже навчитись розрізняти обличчя
  за стільки років пам'ять блідшає що вони казали тоді про волосся колишній металобрухт з кутів підсвідомості
  невідому мову розшифровувати сміятись з невдалих жартів
  розчиняти попіл доводити до кипіння
 
  ***
 
  не умею любить, поэтому останусь одна
  среди виртуальных котят и свинок морских.
  угол комнаты виден и батарея видна,
  и давно пора уметь уложиться в стих.
  не умею любить, поэтому не могу
  в трех словах сказать о том, чему слова нет.
  вот к ступеням старым пририсовали мглу,
  вот на эту мглу еще наложили свет.
 
  ***
  не ходи в темный лес где серый волчок где вода темна от глины да ребер да костяных гребней
  луковые маковые кремовые архитектура архитектура позднего возвращения вечного ничего
  взбалтывать до появления осадка ростовая кукла не выросла
  печенье из буфета печень орла не ходи в темный лес не загадывай загадки деревьям
  средства коммуникации каждый умнее нас загадки о смысле жизни
  так ли она к тебе тепла так ли верна так ли наволочки из льна
  дарит по тощим юбилеям и не за то мы себя жалеем
  что некому сообщить разгадку неразборчиво на ухо там всё так неясно
  некому передать свое незнание общих законов жизни
  не ходи в темный лес где птицы клюют камни из твоих рук где написано "Выход"
  на каждой придорожной стене образец постройки ампир так любовь проходит мимо так не останавливается здесь
  автомобили не ставят засечки картографы посмотри как ты вырос за лето
  вот тебе за это гостинец заячий лён самый неспешный мех
  не ходи в темный лес не называй именами несуществующих друзей неживой природы
  пустые тропы кормушки из кефира дневник наблюдений как прошел твой день сегодня
  тепло ли тебе красна девица холодно ли тебе день прошел
  натура это пластик гобелен ровный крой тихий шаг
  расстояния которые пройдены в описаниях заморского туриста
  вот сад вот Садко вот детская железная дорога
  вот вечные лебеди из шин красота одна
 
  ***
 
  невідомі підпалили сквер у Донецькій області
  після катувань тіла знекровленим димом слів
  успадкованої від навали суму чужої дійсності небуття
  листя у вигляді диму зникає за хмарами і розчиняється
  себто ти віриш у мене гори-гори ясно вони примовляють
  старечі недопалки як перемовини хто з нас приречений вічно
  читати закреслені назви населених пунктів
  зрівняти з землею цей прихисток пір'я пташиного
  куль що не влучать у скроню
  збери цей попіл на долоні тримай його
  ми зустрінемось знову і мову одну має вигадати
  зібрати з ланів безнадії голодного сонця південної ночі
  збери цей попіл і ніколи не повертайся
  зачинені двері замилені вікна
  замолені мовою міст і сухотами слів
  живи як і завжди до того цей попіл спустошення
  в небо віднесений вітром
  водою криниць мулом теплим і кров'ю доріг
 
  ***
  недавно была в театре "Колесо" двадцать лет собиралась туда
  мы с тобой никогда не были в театре вместе
  ты рассказывал про Театр.doc бесплатные рассылки спектаклей
  про то как должен был встретить Аню Яблонскую в аэропорту
  но опоздал она погибла при взрыве
  очень боялась летать однажды тебя не пустили в самолет
  и ты три дня жил в гостинице Братска
  я пришла в Театр.doc посмотрела репертуар
  посидела на лавочке во дворе прониклась настроением
  написала стихотворение но уже не помню какое
  мы с тобой никогда не были в театре вместе
  я ходила в "Сатирикон" на "Короля Лира" с твоими друзьями
  которые на самом деле хотели пригласить тебя
  но ты отказался от билета чтобы я увидела Райкина в роли Лира
  мы держимся за руки в темном зале на сцене свет
 
  ***
  недавно тут спрашивали можно ли ходить к мужчинам в гости просто на чай
  когда-то у меня был знакомый у него можно было просто остановиться на время он жил в центре абсолютно мирно и в его квартире было несколько кроватей и такой милый моему сердцу хлам в общем да меня это успокаивало больше чем уборка
  а потом вдруг приехал его друг с которым они там жили но я по-прежнему доверяла людям ну приехал утром сказал что у него есть древесный ром и можно сварить сосиски в микроволновке
  мы ведь доверяем людям с интеллигентной внешностью больше чем себе а я никогда не пила никакой ром ничего крепче рюмки вина в общем не знала что его нельзя пить так много а потом вдруг и накрыло
  но я по-прежнему доверяла людям с интеллигентной внешностью которые приезжают из-за границы поэтому пошла спать а этот человек попытался меня изнасиловать остановило его только то что меня стошнило прямо на одеяло нет с тех пор я успела стать циником конечно не верящим ни в какую любовь или в своего человека но для меня вообще любые отношения были травмой именно я согласна что ад - это другие
  смешно тут рассуждать свой человек не свой человек кстати у него были жена и дочка в другом городе но к ним-то он наверное относился иначе а нас научили всегда сомневаться в себе
 
  ***
 
  недоношенным ребенком хочешь вернуться в чрево земли тебе говорят не ори от боли
  где больше страха мокрая от крови рубаха
  она всегда к тебе холодна у этой печали не будет дна
  ты смотришь в ее глаза понимаешь что ты одна
  ее рука тянется к безоружным ее голос фруктом скидочным южным
  ложится на подкрученные весы да барахлят басы
  Варвара-краса бегущая по лесам и долам лиса
  разрывающие твой мозг на обрывки мелкие голоса
  донеси если сможешь на всех на них
  выноси их замерший плод стихи о том что мы были здесь
  сообщение на стене со знаком равно всё что было было давно
  повторять вслед за всем небывшим
  этот город цвета переспелой вишни обнимает тебя за горло
  впрыскивает свой яд в нелюбви в общем никто не виноват
  убеди себя в этом повторяй столько лет подряд
  нет у нас ни дома ни детского сада ни кухни молочной
  ни лжи ни молозива дней
  мы стали одним с ней роднее заполненных пеной пустот
  кто-кто в теремке живет
  кто тебе ключи от дома не отдает
 
  ***
 
  незадолго до Дня Независимости у нас был вечер в ХЛАМе
  стихи с аккомпанементом Дианы, потом спрашивали: "вы правда не репетировали вместе?"
  я долго не могла перейти дорогу, военная техника ехала на репетицию на Майдан
  девушки махали рукой, солдаты махали рукой в ответ,
  все ждали, когда снова загорится зеленый
  Оксана потом сказала, что успела перебежать дорогу,
  я сказала, что не хотелось бы попасть под танк перед своим выступлением
  мы читали стихи, кроме друзей пришли незнакомые люди,
  один из них снял видео, даже не знаю, где это видео сейчас,
  хотя отслеживаю такие вещи внимательно
  я даже получила несколько сотен гонорара за выступление - первый раз получила гонорар
  за выступление, и мы пошли в ночной клуб
  там просидела до утра с пивом, пока не открылось метро
  смотрела на танцы молодежи, потанцевала под песню Монеточки
  "если бы мне платили каждый раз, когда я думаю о тебе"
  невозможно не потанцевать под эту песню Монеточки
  пожаловалась какому-то мужчине за столом, что ко мне клеются пятнадцатилетние школьники
  он сказал, что это ведь прекрасно, я увидела, что он тоже ко мне клеится,
  сказала, что сейчас вернусь, и ушла танцевать
  возраст такой - клеются школьники и пенсионеры
  жалобы воспринимаются как кокетство, но не спать всю ночь уже сложно
  особенно после пива хочется спать, утром мама встречает на Петровке
  с теплым кардиганом, потому что утром холодно
 
  ***
  незапамятное чувство чужой вины хроники объявленной под утро войны
  пятно кефира на дне брусчатки под корень срезали нить солдатки
  и больше не шить рубаху на смерть и на изнанку им не смотреть
  по радио та же звезда шансона проникновение в жизнь незаконно
  сказал ей водитель и дверь захлопнул чужие слова повторять удобно
  и редкие те кто не спит не бредит скитаются как шатуны-медведи
  до первой звезды осталась минута
  незапамятное чувство черствости печенья в форме родного дома
  скоромное маслице ест носит перевернутый крест
  выводят под белы руки из теплушки мятных невест
  но только самые стойкие в вере помнят где были двери
  за которыми земля и это на самом деле
 
  ***
 
  нельзя выкладывать личную переписку ты совершеннолетняя какие могут быть претензии
  нечего было фотографироваться никто тебя не принуждал никто тебя не принуждал сами идут и фотографируются
  сами ищут статусных мужчин и фотографируются а потом какие могут быть претензии где твоя голова была вообще
  нельзя выкладывать личную переписку хаха действительно заманивать в свою квартиру можно ну не под дулом пистолета тебя ведь туда привели не угрожали ведь смертью если не сфотографируешься так что сама виновата кто же еще виноват
  пользоваться страхом и одиночеством можно ты совершеннолетняя сама виновата всем можно пользоваться мы живем в лесу ты разве не знала
  научись не доверять людям давать отпор всем кто проходит мимо главное не выкладывай личную переписку потому что нельзя
  ах ты маленькая врунья сама небось выкладывала фото в короткой юбке сама напрашивалась на сообщения "какие красивые ножки" сама вводила во искушение ах ты маленькая врунья поделом тебе главное не выкладывай личную переписку потому что нельзя
  ничего нельзя потому что мы хотим есть и ты сгодишься
  ах ты маленькая врунья давно пора сделать из тебя бифштекс сочный кровавый бифштекс в живом виде ты нас слишком раздражаешь
  страх и похоть идут рука об руку что нам делать с тобой главное не выкладывай личную переписку потому что нельзя
  ты совершеннолетняя сама виновата но нельзя ах ты маленькая врунья сама небось хотела чтобы тебя изнасиловали все вы только этого и хотите только это вам и нужно от мужчин светите тут голыми ногами в коротких юбках а потом выкладываете личную переписку бедных оклеветанных ягнят
 
  ***
  нервные окончания больше не обнуляют запас боли
  белый кафель как в новом клипе "Пошлой Молли"
  нет у тебя ни памяти ни ощущений чайник вскипел Везувий красив
  на нем цветы стекла белая чайка
  она не помнит откуда берутся слова громче синкопы глазное дно всё темнее
  молчание говорит о бесполезном с нею
  это тропа для красивых видов если оступиться нет не годится для жизни кокон соли небес
  узлом подол и вертикальная мостовая
  это всё любовь к темноте невероятные приключения Рокамболя рассказывай что там
  остается после искр угольков ос в меду бабочек в янтаре
  пробуй разные вкусы не останавливайся ни на чем пустотелое время
  пробьет два часа разные люди которых прежде в своей нежности к преходящему рисовал в отрывном календаре
  но ты говорит совсем не изменилась
  вот очертания местности в которой вода и молоко и мёд
  собрать столько и ничего вот говорит разубедить разве
  чайник вскипел бела как мел стена
  уголь картина след натуральная охра
  не помнить откуда здесь размешать напрасно
 
  ***
  несколько лет назад во время Форума издателей во Львове я стояла вечером возле клуба ждала друзей
  какой-то мужчина позвал меня куда-то там с ними был еще какой-то инвалид я сначала думала что надо помочь ему поддержать там переступить на костылях через порог потом поняла зачем они меня зовут в ужасе убежала
  почему женщину возле клуба (в городе, куда мы часто ездим в отпуск) могут принять только за проститутку а не за литератора который собирается на прием у мэра по случаю открытия Форума издателей
  да на мне были джинсы и темная ветровка из яркого только красная помада но это всё равно не повод
  потому что для женщин тут прописано слишком мало ролей и литература в них не укладывается
  несколько лет назад я возвращалась с презентации в троллейбусе ко мне пристал какой-то строитель снимавший угол на Харьковском узнал что я киевлянка наверное решил жить в моей квартире
  начал мне показывать книгу Кинга которую читает ну раз я интересуюсь литературой
  потом какой-то мужчина вывел его из троллейбуса почему женщина здесь может быть только обслуживающим персоналом владельцем жилья может быть косвенно но не субъектом
  женщина может быть только никем несколько лет назад я переехала к человеку который просто хотел чтобы оплачивали его квартиру
  я видела что он написал знакомой "ко мне приехала фиктивная жена" нет я не обиделась не устроила скандал я просто привыкла быть пустым местом фиктивная но все равно жена ведь на что еще можно рассчитывать это не тащат в темную подворотню живешь почти в центре города
  правда он просчитался потому что у меня тогда почти не было денег я не могла ничего оплачивать так что потом он говорил что я его использовала ну может быть
 
  ***
  ***
 
  несколько лет назад мы были на митинге в защиту животных от цирка
  в парке Шевченко, собрались люди с лозунгами,
  собаками на поводках, в костюмах лошадей (сделала фото)
  кто-то говорил речи, не всё было слышно, но, в общем, было понятно,
  что цирк - это плохо для животных, я вспомнила собачек,
  тигров, прыгающий в горящее кольцо, поняла, что цирк с животными - это плохо,
  как всё остальное, что происходит вокруг
  встретила там знакомых брата и сестру, мы взяли в магазине бутылку вина
  бутылку пива, пошли в квартиру, унаследованную в центре от бабушки,
  посидели на балконе, обсудили политическую обстановку в стране,
  развитие школы фотографии, будущий безвиз, рынок недвижимости,
  когда закончится война, брат говорил, что мало платят как журналисту
  выгоднее в АТО и когда он с отцом делает ремонт, кладет плитку
  сестра переехала в Киев из Донецка, брат подарил мне три позолоченные рюмочки,
  нравится блестящее иногда, спрятала в сумку
  потом мы поехали на Левый берег, встретили еще одного знакомого, взяли еще пиво
  знакомый сказал "Опилля" испортилось, оно уж не то, что прежде
  пошли через парк, я жаловалась, что мальчик меня игнорирует
  брат Киры говорил: "прежде всего, забудь слово "инсинуации"
  мы пришли втроем во двор рядом со школой
  я задела рукой, разбила свое "Опилля"
  мы смотрели, как пиво льется ручьем по кромке бетона
  потом достали пакет, чтобы собрать осколки
 
  ***
  несколько лет у меня была депрессия
  она началась с того что у меня закончились силы я решила что серьезно больна сдавала разные анализы всё было в норме
  но сил всё равно не было я могла только лежать на диване и смотреть сериалы в общем не вникая что там показывают
  из-за этого я ушла с работы в общем я все равно была уверена что серьезно больна просто непонятно чем
  потом я влюбилась в человека который меня предал теперь я понимаю что он не мог меня не предать он так поступал со всеми в общем и любить его было не за что
  наверное это была часть депрессии чтобы получить свои эндорфины но тут она накатила еще сильнее
  я начала встречаться с человеком которого не любила чтобы доказать тому кто меня предал что он мне вообще не нужен и я счастлива без него и востребована и вся подобная чушь
  в общем это было ошибкой но еще два года моя депрессия усугублялась я отказывалась признать что тот человек не заслуживает любви обычный предатель
  встречалась с человеком которого не любила у меня спрашивали когда свадьба и я даже сама поверила что мне нужна эта свадьба к счастью она не состоялась
  потом этот человек предложил мне переехать к нему я просто пришла домой и удалила его из статуса вконтакте
  и ни дня об этом не жалела
  потом забыла человека которого любила
  и ни дня об этом не жалела
  конечно я наломала дров когда была несчастна об этом жалею но теперь уж что жалеть депрессия несчастная любовь алкоголь всё плохие советчики
  сейчас у меня нет никаких несчастных любовей если что всё абсолютно ровно
  а тогда я влюбилась снова уехала в другую страну на самом деле я просто любила литературу
  и встретила человека для которого литература тоже была всем
  но это не значило что мы могли бы ужиться на самом деле он не мог ужиться даже с собой в этой реальности
  что интересно мне стало легче когда я смотрела на человека которому хуже чем мне (в психологическом смысле)
  но потом мои ресурсы и действие загранпаспорта закончились я вернулась обратно
  так вот моей жизнью больше десяти лет руководила депрессия и токсичные отношения уже не знаю где тут я сама я действовала бы иначе
  нет я вообще вряд ли действовала бы я продолжала бы лежать на диване
  если бы не все эти рассказы про выход из зоны комфорта
  хотя то дедлайны то кошмары снились такая зона комфорта
  наверное я никогда этого комфорта не видела разве что в книгах
  когда не снится кошмар и не нужно спешить к дедлайну не нужно убегать от страха в отношения потом от тех отношений в другие никуда не нужно убегать
  это был бы комфорт куда я убегаю пока пишу это стихотворение
 
  ***
  несколько месяцев я думала что у меня есть счастливая любовь но это оказалось обманом или самообманом или всё вместе
  как тогда писали в статусах "не грусти, что это прошло, радуйся, что было", но тут я не радуюсь вовсе
  чтобы что-то доказать этому человеку я несколько лет потом встречалась с человеком которого не любила
  и за это его ненавидела изменяла ему чтобы сделать больней
  а больнее делала только себе в итоге
  даже не помню за что любила того десять лет назад он писал стихи напоминал моего папу вот за это любила наверное
  ну такой я была трудоголик только работа а тут вдруг любовь когда кажется что любовь невозможна
  нет я не просила его уходить из семьи не думала что этого заслуживаю а ради других он уходил потом правда всё равно в итоге вернулся
  наверное я просто не знала кто я где мое место в мире а любовь была каким-то суррогатом
  вроде как пишешь стихи но что такое стихи кому это в массе нужно какой бы великой ты себя ни считала
  а я вообще не говорила что поэт считала что это слишком громкое слово слишком обязывающее
  в общем с поэзией было неясно что с любовью неясно что и с работой тоже
  да я не знала где мое место в мире а думала что мне нужна любовь такое вот qui pro qou
  а у человека в которого я тогда влюбилась просто был кризис среднего возраста он метался туда-сюда от одной женщины к другой писал стихи издал первую книжечку тоже наверное думал непонятно еще что за поэт с одной тоненькой книжечкой первой в сорок лет наверное страдал от неуверенности хотя кто знает возможно это моя проекция мне вот было двадцать семь а я считала что мне пора уже быть признанным поэтом а я непонятно чем занята и кто потом будет в моей поэзии разбираться мне говорили первую книгу нужно издать до тридцати ну да издала за свой счет ходила потом дарила всем чтобы кто-то написал рецензию некоторые написали кстати даже некоторые до сих пор мне говорят как им нравятся мои первые книги а меня охватывает ужас когда вспоминаю о том что творилось в моей голове когда я их писала сейчас я обычный человек человеческий ни в кого даже не влюблена в общем литература это гордыня хотя желание родить и воспитать детей возможно гордыня еще большая но людям это удается не то что мне а когда-то я думала что может быть выйду замуж за поэта и у нас будет нормальная человеческая семья а не книга
 
  ***
  несколько поколений страха прижились в нас пустили свои ростки велели быть всегда начеку на страже
  вдруг ты скажешь что-то не то сделаешь что-то не то проявишь слабость четвертое поколение страха
  и тебя съедят сотрут в порошок отберут твой бизнес оденут своих любовниц в твои платья
  четвертое поколение поиска врагов мы думали что будем свободны
  что после нас грядет новый мир который обещал Чехов как раз через двести лет
  нет речь не о вирусе здесь этот вирус явился задолго до
  несколько поколений страха прижились нас учили бить первым
  мама постоянно повторяла "лучшая защита - это нападение" я не понимала от кого защищаться зачем на кого-то нападать
  наверное это был штамп из газет которые я уже не помнила
  но мы жили в девяностые было бы странно нападать на бандитов
  поэтому всё это происходило в рамках семьи мы не знали куда еще канализировать всё недовольство жизнью
  ты не будешь достаточно правильным чтобы тебя не съели
  ты не будешь достаточно их чтобы на кого-то напасть
  несколько поколений страха на самом деле нет тысячелетие страха вся история страха не могла исчезнуть бесследно
  я купила черные очки потому что не хочу смотреть на мир иначе если мне когда-нибудь захочется его видеть история страха не могла пройти бесследно потом он явился снова
  несколько поколений страха прижились в нас создали нас из ничего сказали будь правильной или умри
  будь правильной чтобы никто ни изъяна в тебе не нашел не сказал бы что ты шпионка тихушница девственница шлюха хозяйка плохая еврейка гражданка страны "ошибка 404" снова хозяйка плохая а где вообще твои дети твои дети должны жить только в этой стране
  все поколения страха сплотились в тебе ты ничего не можешь им противопоставить у тебя нет опыта выживания этих поколений они сильнее тебя они велят тебе склонить голову и начать что-то мямлить чтобы оправдаться чтобы тебя не отправили в застенок не провели через строй тебе нечего противопоставить конечно хочется чувствовать себя Демуленом с красивой шевелюрой или Шарлоттой Корде но в жизни это обычно выглядит очень неприглядно кровь кишки ничего такого о чем хочется упоминать в жзл
  тысячелетия страха родили нас бросили в мир но не научили что делать страх был необходим для выживания в итоге не осталось ничего другого
  дедушка говорил когда мы гуляли в парке "раньше по Дарвину выживал сильнейший, а сейчас - самый хитрый" я не знала как быть хитрой хотя конечно же знала подделывала оценки в табеле старые стирала лезвием но все равно можно было увидеть след
 
  ***
  неславянская письменность на скамейках безопасные лезвия
  в котором году мы переехали сюда и в картонные проездные вкладывать некий смысл
  научились как будто рядом должны эти цифры стоять семейной арабской вязью
  это твой счастливый билет тина городских водоемов под мостовой
  заторами всеми мертвыми этого города слабой порослью гор гордиться
  теперь расскажи другую сказку где не так страшно где будет счастливый финал и жили они долго
  и обживали другие планеты не включенные в реестр
  и спутники семи крепостных искусств и разбитое мукузани
  расскажи другую сказку как это происходит здесь не пребудет и не жалеет последних сил молодости
  мирного неба атом теперь существует где-то и завидуют им живые
  черное море огня ласкает теплом лодыжки
  говорит ни о чем и отечества скуку славит
 
  ***
  fraternite
  несториане комсомольцы двадцатых комнебед комнезам каморка в которой шитье золотое масляные краски
  наверное тоже можно есть это ведь не акварель во всяком случае звучит несколько съедобно
  императрица в ночь родила стране своей единоутробной
  сдобным покровом ниткой кошкиной колыбели
  всё что мы еще запротоколировать не успели
  неузнанным сбежал из ее покоев среди сурдинок сардин гобоев среди мироточиц и домостроев
  телку на закланье телу сродни чтобы все теперь остались одни
  у нашей матушки императрицы в спальне телефон для связи с Вильгельмом
  когда не спится толкуют как подороже продать Горемыкина
  на муку и на клей Россия женского рода все говорят надо построже с ней
  об этом пишет журнал "Столица и усадьба" все жители нашего муравейника свидетельствуют
  в пользу учения Мальтуса о недеянии
  их тут слишком много они толкутся в метро называют друг друга
  понаехавшими обвиняют в отсутствии патриотизма делают селфи с выпечкой
  у нашей матушки-императрицы провод в черноморской гавани где двадцать тысяч офицеров водоросль агар
  красная водоросль из которой делают желе желе полезно для твоих костей
  кости полезны для твоей земли земля полезна для роста
  Нестор говорит что Андрей говорит что здесь будет град над которым град над которым ком воссиял и весь
  весь воссиял на открытке "С приветом из Киева" и Думская площадь
  так они чиста и светла твоя пустая земля чиста как стерильный бинт пуста как в меди дыра
  передайте что я ее ждал и она пришла это верно
  матушка владычица скорбей мономахов бросовый скарабей подскарбий места себе не находишь
  в разные стороны роешь землю места себе не нашел
  несториане комсомольцы двадцатых комиссарские внуки
  скромные дети которым некуда деть руки
  так и стоишь уткнувшись глазами в пол считаешь до ста
  если тебя о чем-то спросили всё это неспроста
  умейте властвовать собой знать что любовь это разбой яко тать в нощи ронять разные счеты
  знать где курок чтобы потом не подсказывал кто-то
  у матушки-императрицы в саду вода в аду руда в коллекторе ощип
  теплые тела нескольких ум не значит здесь больше чем он мог бы
  успенские черноризцы изобретают новые бомбы
  разбей фарфоровым тельцем склей клеем "Момент"
  и опять нас обманули сказали что ничего нет
  под витриной под строкою длинной под калиною под "Коринной"
  скудною толикой помелом словно не строили милый дом
  солнце взошло и сожгло нас всех или не всех
 
  ***
  ***
  нет говорит не заказывайте мне постное и ест котлеты
  Дмитрий и Зинаида вызывают из Англии спирита дарят ему золотую тесьму
  нет говорят не может быть что весь я умру
  барышни прячутся под сводом Казанского собора
  Дягилев не может выбрать фасон головного убора
  колеблется между канотье и гоголем кровь каплет в траву меж камней
  нет с этой жизнью сладу как разобраться с ней
  барышень опознают по названию шляпной мастерской
  Дягилев идет по Большой Морской
  думает что Венеция сейчас тепла
  вся эта подводная водоросль расцвела
  идет мимо императорских театров мимо казаков с нагайками
  что нам дала красота чувствуем себя пустыми и жалкими
  Дмитрий и Зинаида покупают красный атлас хлеб соль виноград
  надевают чистое столько в очередях еще доводилось выстоять
  чтобы дождаться ответа есть ли смысл но не открылся никому
  спрашивают последний раз мир наполняет свою тюрьму
  костьми лебедкой молитвой кроткой лентами
  будьте как дети сортируйте хлам
  пластик от дерева здесь не отделится сам
  если ты не интересуешься политикой нет говорит унесите заказ
  долою с глаз она тобой тоже не интересуется
  на улице кого-то бьют Дягилев пьет брют
  Дмитрий и Зинаида спрашивают у крайнего что дают
 
  ***
  нет говорит никак не верну себе эту веру в людей под людьми здесь подразумевая мужчин но не так вот прямо
  никак не верну себе эту способность говорить ерунду смеяться всем шуткам на свете
  радоваться солнечным дням не читать прогнозы погоды
  никогда не верну себе эту радость отправлять сообщения на которые не будет ответа
  перед кем-то нужно высказаться боль существования сформулировать
  как и прежде не было ее и теперь она не так уж честна
  слишком много слов для боли слишком много самолюбования в нашей любви
  так я научусь говорить хорошо и тебя забуду
  нет говорит никак нельзя полагаться на текст
  ложную память развешивать словно крахмальные простыни во дворе хорошо проглаженные швы кипяток в эмали
  кто их будет теперь воровать складывать в узел пересчитывать
  кому они теперь нужны сама не помнишь ветер раскачивает веревки
  нет говорит пусть им будет удобно в этом мире не страшно закрывать глаза на рассвете
  не страшно открывать их не думать зачем
  пусть у них будет настоящая любовь крокусы под окнами лебеди из покрышек рядом с крокусами
  детские дома дремучие леса конструкторы быстрого питания всему нужно верить
  пусть их минует любая печаль всякая ненужна мысль
  разбитые коленки божья коровка узница "Гомельдрева"
 
  ***
  нет говорит никак не верну себе эту веру в людей под людьми здесь подразумевая мужчин но не так вот прямо
  никак не верну себе эту способность говорить ерунду смеяться всем шуткам на свете
  радоваться солнечным дням не читать прогнозы погоды
  никогда не верну себе эту радость отправлять сообщения на которые не будет ответа
  перед кем-то нужно высказаться боль существования сформулировать
  как и прежде не было ее и теперь она не так уж честна
  слишком много слов для боли слишком много самолюбования в нашей любви
  так я научусь говорить хорошо и тебя забуду
  нет говорит никак нельзя полагаться на текст
  ложную память развешивать словно крахмальные простыни во дворе хорошо проглаженные швы кипяток в эмали
  кто их будет теперь воровать складывать в узел пересчитывать
  кому они теперь нужны сама не помнишь ветер раскачивает веревки
  нет говорит пусть им будет удобно в этом мире не страшно закрывать глаза на рассвете
  не страшно открывать их не думать зачем
  пусть у них будет настоящая любовь крокусы под окнами лебеди из покрышек рядом с крокусами
  детские дома дремучие леса конструкторы быстрого питания всему нужно верить
  пусть их минует любая печаль всякая ненужна мысль
  разбитые коленки божья коровка узница "Гомельдрева"
 
  ***
  нет говорит никто никому не сторож это кровь дурная всего лишь
  выйти должна наполнить эмалированный таз не хватает терпенья у нас
  мух считать на беленом потолке прятать порезы на левой руке
  спрашивать это ли не дом виднеется вдалеке
  нет говорит сторож закрыл ворота на клеенке следы компота
  неприемные дни опять говорит суббота
  словно лампочка в степи верхний свет для сумерек и рассвета
  ничего не виднеется там говорит нет это просто сквозит где-то
  матушка брось мне кусок сдобной булки в пропасть пустую что вырыта здесь за домом
  ветхие вещи прошлых времен укладывать настом собирать по знакомым
  это пензенский сарафан фальшивая фирма паленая этикетка
  вместо линии жизни остался шрам да он и носился редко
  это детская шапочка крест-накрест перевязать под шеей
  глина падает комьями в воду отъезд с Ленинградского утром левее
  белым пятнышком карты постным мослом из игольного магазина
  это точно виднеется чей-то дом молчит протяжно и длинно
 
  ***
  нет мама я не хотел быть героем какой из меня герой
  когда тебя приковывают наручниками к стулу заносят дубинку над головой
  твое сознание находится внутри пластикового пакета
  здесь не хватает воздуха здесь не хватает света
  здесь не придумано слов чтобы сознаться во всем
  что ты замыслил тайно в сердце своем
  они говорят сквозь шум крови в висках тело могло бы перебороть страх
  лишь равнодушием покорностью красных телец
  кто ты когда родился по гороскопу значит Стрелец
  эта видимость логики участия доброты это уже не ты
  пыльные комнатные растения пластиковые цветы
  нет мама я не хотел быть героем здесь может оказаться любой
  чтобы доказать что у тебя нет воли что ты пока что живой
  только милостью тех кто над нами поставлен миловать и карать
  но у тебя нет права в защиту свою молчать
  это кровавое месиво мира пустых однотипных домов
  где тебя поджидают как годный улов
  нет мама я не хотел быть героем
  эта чашка с отбитой ручкой в центре стола
  казалось что весна хризантема цвела
 
  ***
  нет не становись объектом природы неживой хорошей или плохой
  ты мне говорил "я не знаю, какой я на самом деле" мы весь день телевизор смотрели
  он был фоном чтобы не слушать тишину
  по телевизору шли ток-шоу где громко обсуждали войну
  слова обесценились полностью смысл потеряли
  но интонации взвинчивали на вокзале
  таксисты брали две тысячи за 2 км
  многим казалось что больше определенности на войне
  там убьют или не убьют а в мирной жизни непонятного слишком много
  кредиты счета за воду за газ страх убивает душу классик сказал до нас
  мирного времени не было здесь никогда только падали пули неровно
  казалось что жизни усталость оправданием служит достаточно ли ты устал
  на бесплатные километры в конце которых виден вокзал
  не хватало запала уже только скука со скукой участники ток-шоу перекрикивают друг друга
  дворники чистят асфальт прежде вьюга была здесь теперь только тающий лёд
  никуда не ведет эта тропинка смотри здесь тупик за которым свобода
  но о ней говорить разучились слово которое мы забываем слова алфавитов чужих
  не становись веткой ели в лесу черным дроздом
  прежде у нас был дом но его забрали сожгли
  душу судорогой жизни сводило почерк у тебя кривой
  в небе мирном над головой зарево от пожара
  тишина опускается поговори со мной
 
  ***
  ***
  нет ни дворцов, ни хижин, господа все в Париже, хочется крови пожиже,
  хочется с хлебом похлебки, из картона коробки, где манчжурские сопки.
  Варенька с револьвером, вся в красивом и белом, вся в небесно-лиловом, не полезет за словом.
  дым от костей и плоти, скучно, как на работе, ропот стоит в народе,
  что мука со стеклом и гвоздями, и бог весть, что там будет с нами, разговенье не за горами,
  в теле красного командира пулевых отверстий порфира, в барском погребе слишком сыро,
  на полу пятна цвета бургунди, посмотрели искоса судьи да без лишних пустили в расход
  в окруженьи привычных березок, где кулак по прозванью Морозов всё толкает каталку вперед.
 
  ***
  нет попомни мое слово мы с тобой не увидимся снова говорит
  скоро Верден последнее мирное лето мир треснул по шву
  и прочие штампы в которых я дальше живу
  можно просто сказать mutabor не зря прочитали Гауфа и латынь
  не молчи да исполнится прежде всего до рассвета сгинь
  вот нечистая мерная поступь истории знак вычитания корня
  тесные босоножки твой линкор убит на первый раз все утонули
  серебра самородок пули ровно ложится сердце твое похоже на
  тесные босоножки но вот все вернутся обедни заказывала жена
  питательные обеды из трех блюд и компота
  смерть это не то что жизнь это утомительная работа
  нет попомни словарный запас уже не спасет никого серебро вкуса олова меди запекшейся крови
  кровь в висках молчит и это чувство пока что внове
  поверенные слуги любимые femme хрусталь "О Германии" книга мадам де Сталь
  да что они все там знали пометки только вначале
  смерть это просто скука в буквы щуриться близоруко
  изобретать свой детский трехколесный велосипед
  никого нет рядом совсем никого здесь нет
 
  ***
 
  нет это не Настеньку жалко несмышленого малька но у нее была красивая рука
  неровная строка почерк не слишком она была каллиграфом рассыпала по полу прахом
  соль разные специи обрывки открыток из Греции литографию девочка на трапеции
  тоже сожгла красота должна быть мертва нет смысла произносить слова
  детское непослушание любви нет говорит говори что ты чувствуешь сейчас когда огонь возле глаз
  не сберегла ни ада ни рая только вода неживая
  горькая вода нашего района кто говорил что любить это законно
  жечь портреты мертвых людей изобретать безо всяких затей
  для тебя какую-нибудь пытку гибкость суставов теряя вера в простые вещи простая
  нет Настенька не ешь этот хлеб не пей этот компот в этом городе никто не живет
  никто тебя отсюда не заберет
  скоро пойдут огороды зеленые корни вокруг плеч на какое ложе ни лечь
  каждая любовь опять отменяет речь
  нет Настенька не придумывай что сегодня на дорогах свободно все покинули этот плен
  до десятого колена все кольца вынесли под языком тебе горевать о ком
  гадать о суженом над свернувшимся молоком
  нет все окна заколочены знак объезд у обочины
  наши песни грустны наши мысли давно испорчены
  колыбельная три такта я умею можно остаться с нею
  можно уехать у нас есть еще несколько их
 
  ***
  нет я не помню мрамор Веймара говорит все эти симптомы ОРЗ надежду что дело уже к весне
  письма к царю о нашествии галлов любви в этом мире так мало
  нет неуверен еще твой рисунок рука так дрожит светотень как густая проседь
  словно можно забыть у дороги проселочной бросить
  это макет солнечной системы это столовая где мы едим эскалоп обсуждаем Европы закат не виноват никто что всё так сложилось могло быть и по-другому
  могли найти стоянку где-то поближе к дому
  сколько веков этой Диотиме спрашивает как вы думаете раньше статуи были цветные
  а так не понятно по ним ничего белый цвет это пустота и мыльная вода в крови
  когда Европа закатится за пригорок тогда и поймем как хлеб наш отныне горек
  кого отправить за ней исковерканной дикой грушей косточки все наружу
  кого отправить за ней и оставить там волосы для ткацкого станка двенадцать рубашек
  нет я не помню к чему здесь теперь Диотима и мёд и вино и промокшие веки и полдень
  так ее хранят в самой темной кладовой показывают гостям как диковину
  и тень ее бела и рука прозрачна
 
  ***
  нет я не страдала от одиночества
  а мама от моего одиночества очень страдала
  я ведь не хотела расстраивать маму
  терпи насилие потому что маме грустно
  что ты не можешь поехать на экскурсию с мужчиной
  терпи насилие потому что одиночество неестественно
  никто не должен хотеть быть один
  то есть для мужчин это нормально а для женщин нет
  а ты ведь хочешь казаться нормальной
  ты ведь не хочешь расстраивать маму хочешь казаться нормальной
  иначе ее жизнь не имела смысла
  жизнь всех прабабушек не имела смысла
  ты ведь не хочешь их всех разочаровать
  что это у тебя за амбиции выйти за пределы очерченного круга
  ты ведь хочешь быть как они найти мужчину и держаться за него изо всех сил
  один мой дедушка вернулся с войны алкоголиком
  бабушка уезжала от него на несколько лет в Волгоград к инвалиду
  не выдержала его страданий и вернулась
  они завели второго ребенка мою маму
  другой мой дедушка токсично шутил десятилетиями делал ремонт на кухне
  бабушка била его кастрюлями но все равно они прожили вместе больше сорока лет
  недавно я встретила мальчика похожего на него даже внешне и шутки такие же токсичные
  ты ведь хочешь казаться нормальной ты ведь хочешь быть как они
  мама говорит единственное возможное счастье в жизни это когда твои дети счастливы
 
  ***
  нет, вся эта история не работает - не взяли в театралку на режиссера,
  а мог бы поставить Метерлинка - об этом расскажут скоро.
  старая прима болела артритом, скучала от грима феи Драже -
  тело не верит возможности смерти, но верить велит душе.
  самый ударный отрывок, но двадцать голов на место.
  все говорили: "Куда тебе рыпаться, дикции верной вместо
  каша во рту, невозможная, если читать Шекспира".
  скоро начнут топить, а пока, словно склеп, квартира.
  Белый писал о своем, но любили девчонки Блока,
  словно в романе "Москва", где у Яузы зреет склока.
  целый кусок подучил, недоученный и забытый,
  и пятачок получил вместо милости у завлита.
 
  ***
  нет, мы не пойдем в школу второго сентября
  не будем постить мем про Шуфутинского третьего сентября
  мы больше не отличаем герберы от георгин
  не выбираем в подземном переходе среди всех букетов один
  проходим мимо торжественных линеек,
  ничего не значащих слов про сумлінне навчання
  в чайных скучаем с лэптопом, пишем стихи о любви,
  их стираем потом, и, заново рифмы соединяя,
  не понимаем страданий былых, если взрослая жизнь другая,
  светоотражающие жилеты учеников младшей школы нас не спасут
  гадания на лепестках - это напрасный труд
  нет, мы не будем выбирать тетради и дневники
  с фотографиями звезд нулевых
  мы получили все свои двойки, выводы не сделав из них
  ты меня любишь, как детство ушедшее, кровь отравившее беленой?
  это всего лишь коленка разбитая, это пройдет, не ной
 
  ***
  неужели всё это исчезнет - форточка дым задвижка
  реклама на радио "Ностальжи" тост за осознанность действий
  плоды лимонного дерева магниты из городов для которых
  не имеет значения существование нас и просить кого-то
  запомнить как всё было сослагательное наклонение складывать в память
  одни и те же истории неужели ты тоже
  помнишь что кто-то курит а кто-то вдыхает дым и в ноябрьский ветер
  прячет лицо теряясь до остановки
 
  ***
  ни мира ни войны пустой страны
  в которой между борьбой за урожай чайной коробкою со слоном
  будь хорошей и это зачтется учись накладывать шину на перелом
  запомни устройство противогаза
  думали что такое нам не пригодится ни разу
  в мирное время годен к нестроевой кровь прорастает травой
  чахлой порослью медной мелочью из киоска
  кожей цвета топленого воска обезжиренного молока
  эту память и знания прошлой войны впрочем не вытравить жалость к себе
  что могли мы уметь в этом мире
  а в войне непонятного больше еще
  когда-то люди жгли мебель чтобы согреться
  сначала пытались обменять ее на еду
  мы смотрели столько фильмов про апокалипсис исчезновение смысла
  что когда смысл на самом деле исчез не заметили даже
  как мимо прошла эта боль понимания тумбочку может быть купим
  и очистительный вечный огонь разведем ожог
 
  ***
  ни санного следа, ни шинного следа, по ошибке попал в соседа сначала,
  потом в жену, которая в день по нем не скучала,
  не ставила свечи пудовые, не прятала в тумбу оковы, и не путала сливу с клубникой, крон-принцессе не стать великой,
  матерью нации, пенки не снять сутяжной шумовкой, на плиточном полу от любви неловкой
  не воспалится левое легкое, но надпись "Францу Федоровичу звонить три раза",
  треснула там, где игры с быком, антикварная ваза, в которой масло на годы вперед с привкусом теплой олифы,
  антология пятого класса "Древней Греции мифы", но пуля проходит под корсет, под ребро второе,
  или как скажет хирург Паустовский, в поле василек, столько живых морок ходит и со свету сживает, рана сознания не заживает,
  сколько ни зашивай и йодом, сколько ни обещай в сносках к свободам еще больше свобод, но сосед от гриппа умрет,
  или от любви, или от нелюбви, или от поломки tv, юноша Гавриил недавно олифу просил,
  построил корабль по чертежам на стене Алексеевского равелина, вот человек был глыба настоящая льдина,
  замуровал в янтарь, сердечную мышцу от булата щадя, собирал по лабазам гвозди, людей пропускал, хотя
  вот опускается в недра земли на корабле летучем, вот литосфера, потом координаты получим
  точные,
  расплетаются гвозди в теле, как будто на самом деле, по радио "иже верую" прочитать не успели
  три раза или один, дожил до первых седин, другую жену встретил в молочном, который с двух,
  воздух был с лета сух, а раньше зарекался, что никаких старух,
  и миллион человек посетил источники в Ипре, киоск мороженых вод,
  вот он купил свой сверток, его под пальто несет.
 
  ***
  никакого прекрасного нового мира не будет, сказали тебе,
  никакое право ты не обретаешь в борьбе
  так и будешь ходить по улицам этой столицы из огня в полымя,
  для инстаграма пуще брови свои сурьмя
  нет места тебе на баррикадах, нигде тебе места нет
  твои друзья втайне хранят дома пистолет,
  но боятся его достать из ящика стола
  ты родилась при этой власти, но еще не умерла
  а значит - есть за что бороться, есть за что бороться всегда
  никакого прекрасного нового мира сказали тебе, это ложь
  твои любимые книги ложатся рядом под нож
  твои любимые говорят, что мир - это война
  невозможно проснуться из этого сна
  никакого прекрасного нового мира не будет, он кровью твоей полит
  по улице главной страны, укрытой мрамором плит
  нас волокут за волосы к автозаку
  не успели привыкнуть к укладке и лаку
 
  ***
  ***
 
  никогда не закончится дискурс войны не размочат любовь словно яблоко в кадке застрявшее в горле дышите он скажет
  снаружи тепло и почти познакомились с этой землей так почтим ее кроме куличей разобранных домов когда в первый этаж попадет скрепка
  а вот верно ли вы любите предавших вас крепко ли держите салфетку
  дышите ровно говорит асимптота неуверенного движения по этой нервной поверхности ленты продуктовых историй
  предпочтений покупателя равных себе найти только прежде бросить в корзину крупы несколько загадок
  это ГОСТ распашонки тебя разные растравы изыди говорит
  из этой земли всё что можешь унести с собой забери
  а что осталось ничейная кровь грубая кость всё что так просто далось
  и речь вести о том несть числа медного часа
  нет говорит дышите ровно сегодня ретроградный меркурий
  никому не уйти от пули от сердечной иглы стебля ромашки
  да не любит он тебя разве разделывают любя
  голуби ходят по земле смотрят на просо
 
  ***
  никогда не закончится лето твое - не уедешь домой без нее,
  без продукции сувенирной, и в былой, но небывшей жизни мирной
  не будешь раскладывать на кровати открытки и статуэтки Парвати,
  камушки с Острова Зеленого мыса, пакетики черного целебного риса,
  не зная, куда их девать теперь, и несешь их на антресоль,
  смываешь с осипшей кожи до лета морскую соль,
  вот не идет на подарки близким сообщение,
  склонность свою к отпискам тщетно скрывая, что ты живая,
  шутишь в конце, и могла слова я мимо порядка менять местами,
  плечи не комкая под мостами.
  никогда не закончится лето, пребудут вечно Гагры и пальмы.
  заговорим, отложим в долг любую печаль мы.
  вот я прикладываю голову к отверстию для головы,
  и разрывает вспышка тьму осколочной синевы.
 
  ***
  Никогда не хотелось расходовать жар на северные широты, и в декабре, Варвара, термометр треснул, бог весть, на каком нуле, абсолютный ноль недостижим, в журналах вот тесты - кто ты, какое растение или животное, свет выключают в шесть. Из всей женской прозы мне нравится только Нарбикова, да и то всегда не по делу, приходится вязать новые шарфы, вечно жить на ветру, через несколько дней повесить на дверь омелу, через несколько лет вернуться домой в Тарту, и в театре кабуки висят на заднике черные рыбки Климта, рожденной актрисой театра кабуки уже не отмыть лица, побежишь за ним и в пролете лестничном крикнешь, что будет с ним-то, ничего возможного, белые лилии и ленца, и не нужно отражаться во всех поверхностях, и речистым не нужно быть, за словом не лезть в кушак, здесь песок и соль, и искусство не будет чистым, никуда не падаешь, всё остается так, как было раньше, осенью, что-то ведь раньше было - она надевает чулки, выносит кисти во двор, друг дома приносит хозяйственное по 10 копеек мыло, во взгляде его печальном немеет любви укор, они лежат здесь рядом, не хотят, чтобы было забыто, греют мягкие кисти, прячут в чулан холсты, а память - это пепельница или густое сито, и в будущей неизвестности мы будем опять на "ты". Не думай, что я плачу здесь, орошаю блокнот слезами (хотя это обычно так и бывает, когда в столбик всё про одно), если мы что-то строили, то разрушали сами, и у туннеля светлого тоже бывает дно. Она надевает чулки и зовет его в "Кофе-хаус" выпить глинтвейна, после двенадцати, когда все потенциальные свидетели спят, они вспоминают детство и пьют келейно, потом стыдливые ангелы выключают видеоряд, если это просто сказка, былье под катом, тогда вообще ничего не было, и сказка - ложь, ты не пишешь мне сообщения, и курсор не сочится ядом, ничего не оставлю я там, и небывшего не тревожь, а если всё это правда, никуда ее не приладить, не использовать в сочинении годовых отчетов-поэм, я хочу быть смешной и глупою, я хочу твою руку гладить, на щеке твоей после холода оставлять свой тональный крем.
  ***
 
  никому не говори о короткой тропинке по которой пришла сюда
  книжки-раскраски для дошкольного возраста снег под которым мясо
  корни подснежников опутывают кошкин дом огонь не горит на ветру не заблудиться ни разу
  невосполнимая потеря витамина D будет в нашем оркестре играть на трубе
  будет басни читать где лиса и Овидий делят общий кусок никого не щадите
  он сказал им и так поступать было проще
  было проще замерзнуть во льду пролежать до рассвета да треснет ледник
  сонные дворники возвестят что Господь велик
  трещина пройдет по лбу и упрется в темя
  не нужно ходить в темный лес и в общем дружить не с теми
  безблагодатное время компостеров чайных пакетиков с мандарином
  если просить о пути то ли о коротком то ли о длинном
  сутулом городе с плеч красной поддевки мертвого полового или ветхой шинели
  пусть бы они не глядели со стен и афиш и трамваев
  каждый пожар в этом чайном лесу неслучаен
  только лишь случаем объясняется ничто простым случаем сличения голограмм
  барышня покупает дрозда чтобы отпустить ощипав беспородного птенца
  просто жизнь сложна можно лететь в кипяток можно петь о возможности пенья и кубиком стать для бульона
  или затемно в снежки играть поскользнуться на Миллионной
  где будет ледяной дворец где будет город-сад где будет дорогой керосин
  никому не говори лишнее знание скорбь лишнее незнание радость
  здесь будет ледяной дворец здесь будет город-сад
  здесь будет расти рапс здесь будет сосновый бор шоколад ковер пыль снег
  и ничего что бы могло сложиться в некий перечень логическую цепочку бытия никому не говори
 
 
  ***
  никто в этой жизни не возбуждал меня так как ты
  даже не в смысле секса я просто хотела быть с тобою одним целым
  но у тебя был другой жизненный опыт
  папа профессорский сын алкоголик мама выдвиженец из Вятки
  трехкомнатная квартира в центре
  вечерняя школа философский факультет
  никто в этой жизни не возбуждал меня так как ты но мы были чужими
  мы были чужими здесь можно сказать что-то про атом
  если бы я знала физику могла бы сказать что-то про атом
  но я не могу ничего сказать про атом я сказала тебе мы слишком много пьем сколько у нас осталось нейронов
  ты ответил у нас еще не помню сколько нейронов если бы не память девичья я бы заслужила тебя
  никто в этой жизни не возбуждал меня так как ты но я никогда тебя не увижу
  больше никогда тебя не увижу это вернее всех политических теорий о которых мы говорили
  вернее того что мы живем почти в соседних районах
  почти в соседних районах сорок минут если переехать за мост
 
  ***
 
  никто не хочет быть никем коридоры вузов написать диссертацию на неизбитую тему
  разработать философскую концепцию стыд если тело болит душа существует
  я до сих пор кое-как рисую хуже чем в школе мир-супермаркет дешевая акварель
  разбавленная водой куда-нибудь на белое капнет
  детский страх обратимость любви забытости астр на первое сентября
  у тебя самый белый воротник самый белый букет но только бы вызвали не тебя
  никто не хочет быть каждый день открывать глаза торжественная линейка
  стоять по росту с краю отвечать на любой прямой вопрос "я не знаю"
  чем отличается Гренландия от вечного льда не откроется никогда
  в конце учебника клад о чем не нужно говорить не говорят
  я в списке третья с начала
 
  ***
  Никуда не денешься, quid pro quo, начнешь готовиться к мартовским идам - жигулевское пиво, журнал "Дніпро", и Платон не друг, и в саду разрытом от вишневых косточек спасу нет, и с природой бурною нету сладу, и в кафе на Мойке выносят плед, и стираешь с пледа ее помаду. Ничего не нужно, весенний пух, заплати налоги и спи спокойно, никаких не будет здесь больше двух, колыбельный звон, двойне тесно, вздорно говорить как истину всякий вздор, никуда не денешься всё равно ты, вспоминай, о чем говорил твой лор - и придет спасение от икоты, и без умолку будешь твердить свое, и в деревне солнце нежней гранита, и сбегаешь утренней из нее, расстоянием от кредиторов скрыта, и любое слово теряет плоть, обретает тень, обрекает плоти. Ну кого еще обокрала, хоть говорят: "Ну как вы тут проживете", и кого-то нового обокрасть, а потом сказать: "Так ему и надо", и тепло ль тебе, и живешь ли всласть, и вкусна ль на пальцах твоих помада, тот, кто жил и мыслил совсем без чувств, да и все они, в эти чувства веря, в огороде видят горящий куст, на ладонях видят в тон шерсти зверя три наверное слишком простых числа, несть в родной земле для тебя пророка, в огороде трижды по три мосла, от мосла кусаешь себя без прока, или всё списать на нехватку сил, на большие очереди в пивную, разве ты такое себе просил, разве я к такому тебя ревную.
 
  ***
  Жемчужина в яблочном уксусе
  Ниночка пишет письма, бросает в ящик,
  пишет опять и в почерке лживом
  все мои чувства,
  как упражнение в честности,
  мера без упаковки.
  Приходите завтра в театр - я играю Ганина
  с прежде не свойственным мне надрывом,
  и всех остальных персонажей этой изысканной
  постановки.
  Достаю из почтового ящика энного мартобря
  непечатный штемпель "Астория",
  радуюсь пасмурным дням - под солнцем ничто
  не ново.
  Тут непременно должна быть какая-то
  романтическая история,
  год через два только странное олово в блюдце,
  по детски не веришь
  в слово.
  Приходите завтра в театр - от меня останется
  только меньшая половина,
  идеальная видимость нам обеспечена,
  пепла в глаза Клаасу.
  Я ведь люблю тебя - эта декартова логика
  слишком для нас
  невинна,
  как я спешу тебя выучить -
  все проходите
  в кассу.
 
  ***
  ничего не случится пока подушка хранит твой запах вода сигареты мыло
  не было что-то или было по ком звонят теперь продают рассаду для новых полей удобренных сезамом пеплом
  меняют таблички на домах любимый цвет императора желтый
  ничего не случится пока закрыты глаза кожным покровом бережным лезвием береженных
  чтобы собралась кровь в ложбинке под горлом белые косточки сахар-сырец на завтрак
  монотонные новости первой строкой на сонной сетчатке глаза
  здесь какие-то провода белый зеленый синий морским кафедральным бантом
  ничего не случится пока мы молчим ни милости ни спасенья ни жилки под правым глазом
 
  ***
  Ничего, что меня зовут не Эмили, в имени что, известно, к памятным датам везут пирожные, неосторожно лгут, перебирая пальцами всё, что бывает лестно, так вот копаться в памяти, не ослабляя жгут. Ничего, что меня зовут не Эмили, камышовый кот при озерах, на каждого не довольно чего-нибудь, как острил известный нам, острот остается ворох, носи в себе его из последних сил. А ты не любишь меня, родная, не бережешь секреты, не ходишь по часовой с голубкою под венцом, и каждый вечер не пишут на гугле, где ты, сожжешь дитем - отчаянным сорванцом весь белый свет, ничто-то нас тут не лечит, а ты не любишь меня, говорят, родной, и лучше бы сердце вырвать, как белый кречет, лежит на тумбе, лучше тонуть одной, а все пускай приходят слепить из Савла колосс медовый с патокой на губах, мы все не любим себя, ничего не отдав, лапушка, вся любовь - это только страх, что станет темно и холодно, и бретелькам не нужно будет болтаться там на плечах, что мы упустим главное, только мельком, переферийным зрением словим взмах крыла в пустыне мраморной серафима, а он летит, фонарь не задев крылом, а ты не любишь меня, все проходят мимо, всё - только лом, опушка и милый дом, где рыцарь бедный мог преклонить колени, ничего, что меня зовут не Эмили - всё пройдет, и всё минует нас даже пуще лени всепобеждающей, будет обратный ход, и ты полюбишь меня, будет много света, мой милый/милая, непроницаем свет, нам говорят, что это такое лето, и счастье есть, и не говори, что нет.
 
  ***
  ***
 
 
  Ніхто не знає, звідки в природі офісний хробачок,
  звідки у них пінетки і довгі крила,
  вони під"їдають велику грушу, в лісі росте дичок,
  потім їдуть у царство плоті, земля і мило.
  Ніхто не знає, звідки у тебе цей антивірусний смог,
  навкруги нічого не роздивитись вранці,
  а ще запропонували вести відеоблог,
  тема "Відносини в інформаційну еру", пігулки в склянці.
  Ніхто не знає, коли ти приходиш і коли потім йдеш,
  а у середині цього проміжку просто сидиш у чаті,
  капає йогурт малиновий на довгу спідницю беж,
  пишуть про чорного лебедя критики і пихаті.
  Зовсім ніхто не знає, як тебе справді звуть,
  відповідаєш на кожне ім"я, коли кличуть інші,
  і розтікається шариком біла ртуть,
  інші змітають попіл і пишуть вірші.
  Більше нікому не треба щось, чого тут нема,
  все тут насправді є невідомо звідки,
  і на полиці озеро ти не збереш сама,
  жодної недозрілої в сенсі сміття квітки.
  Ніхто не знає, звідки в природі офісний хробачок,
  звідки у нього беруться сили після усіх "game over",
  після усіх цих понеділків і молока річок,
  коли великі птахи прилітають на все готове,
  і у них злипаються крила, з пір"я тече кисіль,
  і з молока знімають останню плівку,
  все, що ти бачиш, зібране звідусіль,
  наче не зігране, цукор змінив корівку.
  Все, що ти бачиш, конче тобі чуже,
  наче навздогін кидають хтиві жарти,
  треба збиратись знову на ПМЖ,
  поки не стерли велике багаття з карти,
  поки тобі ще хтось продає "Pall-Mall"
  і не читає витримки із моралі,
  і у "Великій кишені" віслюк, за вікном костел,
  і невідомо, що там за сюжетом далі.
 
  ***
 
  Ніцше обожнює Вагнера, потім ненавидить Вагнера,
  який одружений з позашлюбною донькою композитора і піаніста з вікіпедії Ліста,
  який гастролював у Києві, програв гонорар у карти, жінки надсилали йому свої фото,
  але він зрештою став монахом, все, що починається з любові, закінчується нудьгою і страхом мовчання страти
  заберіть ці етюди, я не буду це грати
  у Ніцше болить голова, він пише, що людина не має бути слабкою
  хвалить оперу "Кармен", говорить сам із собою
  сперечається з думкою, що перестала подобатись, з жінкою в темній сукні на фото
  все, що має згоріти, згорить, у цьому весь сенс, остання його робота
  перетворюється на попіл в її шампанському, бульбашки кров зігрівають в холодних європейських містах
  що залишиться від життя, що залишиться кохання, непереборний страх
  змушує піти з цих будинків у скелях, будувати палац кришталевий на самоті
  істини, мабуть, справді корисні, якщо прості
  жінка в темній сукні приходить у мареннях, читає листи без адресата вночі,
  сірники залишає на столі, забирає ключі
 
  ***
  но в такую погоду не выйдешь из дому то свинцовая пуля то град
  а потом у Маковского дворник солому подметает копейке не рад
  и на каждом шагу то любовь то разлука то до гроба то рифма проста
  пропуская в себя одиночество звука всё из гальки подсвечник с моста
  пусть он дальше плывет мимо кирхи да Спаса вдоль по карте в бумажном цвету
  и костяшки стучатся в закрытую кассу и последнюю рыбу кладу
  я наверное здесь не достав из кармана ей подобных дробящих в живот
  эту первую смерть навсегда без обмана на конечной она оживет
 
  ***
 
  но вот он говорит это ботан-скелет или послышалось какой ботан-скелет
  когда ты в последний раз видел ключ у Вити у Миши
  не волнуйся у моей подружки так украли все вещи
  я сама пришла тогда с ключом пытаюсь выстроить цепочку кто видел ключ в последний раз
  я сама пришла тогда с ключом но он уже стоял под раздевалкой и ругался
  но у него этот ключ на связке ключей от дома
  дальше тишина что произошло с ключом хотелось бы знать
  что произошло с подружкой вещами владельцем брелка-скелета
  ничего не произошло связка на холодильнике
  так жалко всех говорит но такое время
 
  ***
 
  но говорит боюсь знать эту жизнь наизусть разговаривать с нею о мертвых чужих
  это то что не с нами не с нашими городами не с нашими охваченными страхом годами
  они мимо нас пройдут за несколько бесконечных минут
  так что и не поговорить толком и не привыкнуть к этим лечебным иголкам
  к твоей странной манере растягивать слова комкать салфетки
  собирать для бездомных собак со столов объедки
  так и не успеешь привыкнуть поговорить не успеешь жалею ли я что так
  поэт это не денежный знак нам внушали в нашей душе слишком много печали
  даже больше чем было в начале пути в никуда
  мы посещали некоторые всемирно известные города знакомились с шедеврами архитектуры и человеческой мысли
  под дождями грибными на чужих улицах кисли
  нам некуда было идти потому что побег невозможен здесь в принципе был
  у нас всего-то и доставало сил чтобы верить что станем другими
  нет мы не страдали из-за ерунды довольствовались гаджетами недорогими
  по кирпичику строили мир свой потом разрушали в нашей душе было слишком много печали
  разлетался мир на стеклышки калейдоскопа ты смотришь но их уже нет
  эти несколько мертвых планет перед общим парадом
  нам столько нужно было друг другу сказать но мы были далеко даже если рядом
  наш птичий язык невозможности речи всегда предает между делом
  кто этот город из стеклышек строил собирал по одному каждый раз заново
 
  ***
  но говорю себе: "наша речь похожа на карманный фонарик,
  в котором садится батарейка,
  дом, в котором хранили слишком много вещей,
  а теперь их выносят, укутывая в полиэтилен до запрета
  выносят и складывают, никому не нужные, у дверей подъезда
  смотри, может быть, кто-то будет проходить мимо
  и поворошит их веткой, твои слова полуживые
  может быть, они любят кого-то, но зря
  все любят кого-то без надежды на счастье"
  но говорю себе: "смотри, их последнее августовское тепло дыхания
  принимай как ответ, неразборчивый лепет, пенье цикад под балконом,
  песни пьющих красное только, потому что полезно для сердца
  принимай это всё как надежду на вечную жизнь
  как последний троллейбус ночной, переплет из кожи"
  но жизнь - ничто из того, что говорят о ней
 
  ***
  но может быть все корни в детстве Сони - сказал психолог - снился Деррида
  напомни после мне про лыжи на балконе вазон в котором тлен где никогда
  не вырастет каллизия и юкка несметной смерти пыльный хлорофил
  она молчит в ее душе теперь ни звука теперь молчит всё то что ты любил
  платок зеленый нет оттенка цитрус или покой как хвойный малахит
  отмеренный тебе семь раз на вырост когда ты помнишь всё переболит
  вот ножницы наперсток и лекала так в Нижнем шьют так веруют в судьбу
  а может быть она и не страдала
  свинец наперстка синий мак во лбу
 
  ***
  но мой уехал значит твой приедет раньше
  как будто смерть но всё равно все живы
  и слушают с тех пор аэросмит
  и покупают два жетона в руки
  как будто смерть но рассказать кому об этом
  мы обсуждаем живопись и голод
  бездумный голод прорасти тебе под кожу
  бездумный потому опровержимый
  как будто смерть но рекламируют колготки
  и в Малой опере какие-то билеты
  и дрель и весь полезный опыт жизни
  всё то благодаря чему казаться
  мы продолжаем жать друг другу руки
  желать счастливых снов здоровья медных
  копеек положить на веки в прочерк
  две в руки сквозь и осторожно двери
 
  ***
  Но некому звонить в дворе чужом, где "Практика" и дом
  Краснокирпичный, в кабинет заходишь личный
  И видишь только дверь из белого металла,
  Как будто от людей успешно убежала.
  Но некому звонить - твой телефон молчит
  в моей кирпичной сумке.
  И медная луна почти от слова "лунка"
  Мерещится туда, куда не бросить взгляд,
  И жители туда обычно не глядят.
  Но некому звонить - границ двора-колодца
  Не преступить. Запомнить мир не удается
  И лампочки, горящие в подъезде
  На скучный миг, пока мы будем вместе.
 
  ***
  но Одиссей не вернется, война, поглотившая Трою, закончиться может лишь новой войной
  розовоперстая Эос кровавые блики зари оставляет на стенах румянцем Елены чужой
  это яблоко горше раздора, темное яблоко с той стороны, где солнце сжигало его
  но Одиссей заблудился и лоцию больше читать не умеет
  во тьме только звезды, пенье сирен, звон военных доспехов
  успеть бы вернуться туда, где не ждут, где никто не узнает его
  эта война не закончится миром, тоска, словно пенье сирен,
  в полночь зовет отражения звезд пересчитывать в темной воде
  нет Елены в камнях этих стен, нет ее, только образ рифмы печальной
  эта война, что закончится новой войной, отраженье в холодной воде,
  словно камнем ко дну, словно яблоком сладким, согретым ладонью
  что сирены поют, шепчутся о чем-то во тьме, Елена грустит над пряжей
 
  ***
  но только Аглая легла попыталась уснуть выпила молоко потом аспирин потом посчитала всех овец
  несуществующий ад сказывают предложный падеж и холод
  но только Аглая пересчитала всех овец повернула образа к стене
  окинула придирчивым взглядом мир нет боюсь я сердце отдать человеку
  дети человеческие сделают из него хинин начнут замаливать жар начнут забалтывать бред
  начнут раскрашивать лабиринты проведи линию сюда
  Аглая думает что она горда своим существованием тепла своим теплом
  проведи линию сюда и не печалься
  нет не отдам я сердце свое ни человеку ни ангелу ни коршуну ни сердцу
  зачем тебе оно на самом деле внутри цветком сухим царство целого
  зачем оно тебе боюсь я дети человеческие сделают из него ангела поднесут поближе иглу
  кровь малиновая ангельская сладка ли горька мало тебе жизни в бору поднесут иглу и не печалься
  боюсь я тот кто не любит ее хранит ее в этом ларце тот кто любит ее проводит линию
  вот она здесь и здесь полна собою словно и нет и не было и не будет
  боюсь я дети человеческие любят мармелад и кровь и мягкие игрушки нет им веры ни в чем
  вот красное тепло молока мелкой мяты топи
  розаны на стене где была подушка
 
  ***
  новогодняя щелочь истории нас выжимали по капле в сироп от кашля рыбьего жира порция рабство тебе идет на самом деле да что ты кочевряжишься из тебя тут человека сделать хотят а ты
  так нам нравятся эти гирлянды прекрасного детства петлею вокруг земли неба шеи но здесь нельзя быть теплым просто теплым запрещено температуры батареи быть здесь запрещено да в общем быть здесь не очень выдумки вьюг если душа существует ей больно должно быть но ее существование не доказано наше существование тоже под вопросом
  новый год старый год годы годы годы отрывной календарь жизни мудрости на каждый день нет вывода не будет какой тут можно сделать вывод буквы прекрасны сами по себе или нет
  ель должна радовать хоть что-то должно радовать а не просто так ель объект в центре пространства что ты поглощаешь как мюсли со вкусом сои как разные смыслы что ты говоришь
  что ни поглощай что ни говори ель детсадовских экзорцизмов подстерегает за углом вот тебе укол сыворотки правды не было тебя и не будет что теперь с этим делать а сейчас здесь разные дома для любви не существует конца света для ели не существует любви или милости поклонения только пустотелые игрушки кукуруза там шарики разные всё остальное нам кажется они есть только когда разбились только когда осколки впиваются в кожу они есть ты их чувствуешь есть но нет
  иначе проекция нашей души нас обманет сколько ни наряжай ее она бедная родственница на балу бесприданница в модной лавке ошибка выжившего сколько ни наряжай ее все ей не в счет все не красит не греет сколько ни говори ей что все будет хорошо не верит потому что вокруг снег или не было снега
  так нас душат гирлянды и дождики разные и пустота и красивые мертвые смысла игрушки и разные бессмысленные красоты с кем ни поговоришь как с собой с кем ни помолчишь всё рай истории ад истории чистилище полей с кем ни поговоришь забудь меня скажет что мы здесь делаем
  мы просто достаем из коробки украшения для языческого дерева мы просто да странная история внутри которой еще одна кто мы такие чтобы ждать чудес дети резвившиеся на морозе пока холод окутывал сердца пока грог окутывал вены кто мы такие чтобы ждать чудес внутри полой сферы летящей на пол
 
  ***
  ***
  новый год встречая новой жизни иной не чая от любовей не сбывшихся от невозможности дней скучая ты выросла родилась на тебе лежит всех поколений грязь откуда ты такая откуда ты такая взялась
  новой жизни не чая теплой воды рая старого детского союза нового урожая ты ведь выросла большая а те же детские ужасы между строк нет союз не был жесток а что тебе дали либералы эти всяк сверчок знай свой шесток
  там по крайней мере каждый мог стать всем а не я то что я ем
  мы росли как попало вне истины и систем
  слушали что каждый может стать всем или никем не помнили доказательства теорем
  новый год встречая как Дионис в объятьях вакханок возрождаясь и умирая никого из них утром не узнавая нет знаешь тут раньше была другая не было того рая из которого нас изгнали в который мы вернуться хотим его не было нет
  нового года бесплатного входа за турникет
  новый год встречая над огоньками скучая салаты с майонезом от смерти безвременной выручая
  мы веруем будет жизнь иная ибо не может жизни другой не быть ее невозможно скрыть
  ее невозможно из крови своей избыть
  так она выдохшимся шампанским бьет тебя в висок високосного года это не твое давление это просто погода
  это природа новый год на тебя повесила орденами
  радуйся что до сих пор его празднуешь с нами
  новый год встречая жизни иной не чая над огоньками ностальгическими скучая
  это жизнь истинная жизнь новая и простая доживи до нее сделай хоть что-то жизнь новая как работа с понедельника начинается или нет тебя убивает свет
  не остается никаких особых примет
 
  ***
  Новый год как всегда на заброшенном шинном в Отрадном
  разбежались по пиву за стойкой к утру не допив
  вот следы от зубов в Дед-Морозе тройном шоколадном
  одноклассники спросят ну как ты и все еще жив
  хорошо мы с тобой никогда не встречались в реале
  не стояли за снэками в очередь дур городских
  что всегда нас таких за своих по ночам принимали
  отпускали без мира в душе после тыквы не лих
  и не холоден дождь ну не может и руки не греет
  ну согрел бы наверное если б такое он мог
  здесь гадать по руке каждый первый второму умеет
  опускается белое солнце в сиреневый смог
 
  ***
 
  новый мир не построить не разрушив старый соблюдая законы старой диктатуры
  историю не остановить на самом деле хотя кому-то очень хотелось бы
  пугать бедностью и откатом в девяностые пугать гражданской войной
  когда-то у нас был застой и мой папа хотел переехать в Белоруссию (sic)
  потому что там заводы молочная продукция двери текстиль
  всё это продавалось у нас под маркой высшего качества
  а у нашей страны была нелестная репутация вечно побирающейся у всех
  папа конечно никуда не уехал бы говорил чтобы повысить самооценку
  несколько раз я общалась с беларускими пограничниками когда ехала в Питер
  один раз они спросили какова цель поездки я ответила посмотреть город
  второй раз ехала на фестиваль с коробкой "Вечернего Киева" сказала что еду на фестиваль
  пограничница не услышала или предпочла не услышать
  сказала вы едете в гости
  в общем это была суровая страна
  но я не верю что беларусы воспитаны авторитарным режимом и послушны ему
  как хотят их здесь представить это просто фасад
  папа конечно никуда не уехал мама говорила ему ну и что там работал бы на заводе что ли
  изготавливал бы бракованные детали
  это трудящийся народ бастует а не просто какие-то хипстеры-бездельники
  раны для всех
 
  ***
 
  ночью читала "Смерть Вазир-Мухтара" Тынянова и расплакалась
  эта книга была в списке советской литературы, который ты для меня составил
  ты говорил Давыдов очень ценит прозу Добычина
  ты говорил даже студентки которые подрабатывали на окружной читали Платонова
  эту книгу мне советовали и раньше несколько раз, но к чьим я прислушивалась советам
  а теперь не могу поделиться с тобой впечатлениями от прочитанного
  кто будет помнить, что мы читали, потом
  я слышу твой голос, ты говоришь: "полежи рядом со мной"
  нет, это не галлюцинации, конечно, просто мы не разлучались ни на один день
  может быть, в безумии проще всё это, но нет, кто будет помнить
  мы не разлучались ни на один день и не разлучимся
  зачем я читаю книги мертвых авторов о мертвых героях, если не могу тебя обнять
  всё думаю, что ты в соседней комнате, но эта невыносимая стена
  тишина, которую я принимаю за звук твоего голоса, потому что хочу слышать
  я запомнила список, который ты составил, кое-что уже прочитала
  остальное тоже собираюсь, у меня не осталось ни одного слова, написанного твоей рукой
  как выглядит твой почерк, не знаю уже, и где твои книги теперь
  на какой буккросинг их отнесли, ты их так собирал серьезно
  расставлял в книжных шкафах тематически, я думала: "что за занудство",
  а теперь вспоминаю и плачу, и выплакать слёз не могу
 
  ***
  ну и что же тут криминального спрашиваешь ты
  детям мороженое бабам цветы
  формулы которым учили нас с детства слишком просты
  если отнять их у нас или наоборот а что сейчас в марте цветет
  если праздник отменить никто не придет
  ну и что же тут криминального
  я не выросла из своего платья школьного бального
  в общественном транспорте на меня смотрят так словно хотят съесть чтобы на мое место сесть
  мы хотели построить другую страну думали что ее образ в нашей подкорке есть
  но это наверное просто месть
  за гречневую кашу когда хотелось толстый-толстый слой шоколада
  за водостойкую тушь и помаду
  за всё остальное что нам в жизни оказалось не надо
  нет никакой другой страны где все перед жизнью равны
  никакого чувства усталости никакого чувства вины
  никакой с собою войны несколько лишних калорий несколько увядших цветов
  у тебя спрашивают готов ли ты отвечаешь всегда готов
 
  ***
  Ну что же тебя настигло в такую рань,
  Идти не хочется в снежные комья, город
  Белеет под фильтрами. Кофе не выпив, встань
  Под холод контрастный, горячего сердца холод.
  Пространство сужается, сузится, например
  До комнаты этой пустующей. Снега, снега
  Насыпьте еще, а под снегом пусть будет сквер -
  Досадная, впрочем, размеру строки помеха.
  Насыпьте мне в чашку безмысленной белизны -
  Ни сладко, ни солоно будет тебе, и выйдет
  Лицом из подъезда туда, где слова ясны,
  Не зная еще, что давно отменили вылет.
 
  ***
  нужно было в академии доучить сфумато
  или нос не воротить от виетовых теорем
  Малевич блуждает во тьме своего квадрата
  первую любовь не помнит последнюю не знаю зачем
  академическая живопись одр для паучьих оргий
  нечто новое должно рождаться каждое утро творца
  в окне шаурма хохлома победоносец Георгий
  первым неравным браком сбежала из-под венца
  ходит теперь строит тебе русалочьи глазки Рима
  третьего не было вовсе какой-то там правда был
  нет без огня не бывает в крови твоей даже дыма
  от пепелища родного зажечь-погасить твой пыл
  кто-то умеет но помнит последние станут всеми
  предпоследние станут вторыми сверху в Царствии дух
  захватывает от перспектив ты что же не в теме
  нужно сортировать с девяти до двух
  с трех до пяти вспоминать куда положил найдешь ли
  вот нашел-поцелует-к сердцу прижал
  средства для мойки солярные мифы еще подошвы
  окна на север не там где был Крымский Вал
 
  ***
  мы встретились потому что оба не вписывались в существующую реальность
  литература не вызывала ничего кроме насмешек нам говорили: "ну вы просто никак не можете повзрослеть, что за дети" да литература была чем-то красивым и бесполезным чем-то за что никогда не заплатят а кровью нужно платить буквально своей конечно взрослый ответственный человек не будет заниматься поэзией но правильная жизнь не складывалась ты говорил: "я хотел узнать, смогу ли спиться, и спился"
  но дело ведь даже не в этом, а в том, что всё казалось нам покрывалом майи
  словно где-то есть другая, настоящая жизнь, а это всё - так, для видимости
  а литература - это настоящее, то, что оправдывает этот несовершенный мир, в общем два разных способа эскапизма ну еще работали много в общем да не вписывались в существующую реальность словно это компьютерная игра
  потом ты написал что провел прекрасные два года у меня впечатления были прямо противоположные ладно я привыкла общаться только с листом блокнота ждать что в голову мне придет а с чего я взяла что это могло быть важно
  так вот решила что важно даже самой смешно а с другой стороны откуда нам знать что важно или нет в этом мире это ведь не нам решать если вспомнить притчу про таланты
  может быть смысла здесь не меньше чем во всем остальном
 
  ***
 
  нужно ли писать стихи о травме, сейчас многие боятся слова "травма", отрицают ее
  словно занозы под ногтями, стать злым и отстраненным
  думать, что люди нужны для того, чтобы нажимать на их болевые точки, ничего не чувствовать
  что нам делать с травмой - она честнее тебя
  искать выход или хранить ее, словно тело куклы в колыбели, слова почти как настоящие
  говорят, взросление - травма, встреча с Другим - это травма, мир - это травма
  слова почти как настоящие, от настоящих не отличить
  но если ты живешь, боль окутывает тебя, марлей смирения обнимает
  у женщин с красивыми руками, у мужчин в дорогих галстуках,
  у детей, поджигающих хвост пойманным кошкам
  невыносимые отношения с собой, статус всё сложно
  травма принимает форму твоего тела, сливается с тобой
  ее нечем обмануть - она была твоим первым вдохом,
  захлебывающимися слезами одиночества в непонятном мире,
  застежкой-молнией, царапающей кожу, она была тобой прежде тебя
  это любовь, отменяющая всё, морозные ручки подъездов,
  что сказать в утешение отчаявшимся вспомнить пароль,
  блуждающим в отсутствии света, не узнавая свои отражения, ранясь о ближних
  в состоянии вечной войны покупая голодные крупы
  нет, я не пишу о травме, я пишу о ее преодолении,
  хотя не знаю, как она будет преодолена - любовью ли, или отрицанием отрицания
  как сделать так, чтобы ты меня услышал
  эти наивные попытки стать собой, вздрагивая от каждого звука,
  не прикасаясь к чужеродным предметам, укрывая очертания в темноте
  в условиях вечной войны сочиняя музыку, которую некому слушать, наверное, пусть так
  петь колыбельные для нее, обещать прохладу
 
  ***
 
  нужно ли поздравлять женщин с 8-м марта
  нужно ли их поздравлять
  больше чем все остальные дни в году им позволять:
  испечь торт с кремом
  засидеться с подругами в караоке допоздна
  как ты пойдешь ночью по улице как сядешь в машину одна
  женщину красит молчание гвоздика или тюльпанов желтый букет
  умение отшутиться чтобы сказать "нет"
  вовремя заваренный чай готовность весь день играть в города
  всё что ты скажешь это белый шум красивая ерунда
  всё что ты скажешь в принципе расценивается как "да"
  как же иначе а если молчит значит думает не о том
  спит в обнимку с ноутбуком персидским ленивым котом
  нужно ли поздравлять женщин с 8-м марта
  нужно ли их поздравлять
  всё что им хочется услышать с легкостью обещать
  раз в году это можно в нашей стране ни у кого нет прав
  везти гвоздику в троллейбусе от бесконечной зимы устав
  читать поздравления от сайта продажи билетов
  комкать рекламу доставки суши в руке
  это разрыв на линии счастье (зачеркнуто) вдалеке
 
  ***
  Еще слаще
 
 
  Нужно нарвать еще пустырника, по три с полтиной за метр купить полотна самого белого и простого, накрыть всю мебель, все банки с вареньем, все печки и всех сверчков, а с чего ты взяла, Наденька, что ты должна быть счастлива или хотя бы понаслышке знакома с радостями бытия, вчера вернули соседей, правда уже не совсем они - какие-то картонные очертания на софе, это правда женщина или все же портьера? Нет, Алексей Николаевич, это шитая золотом упаковка "Magie Noir", а еще были разные письма - одни о хорошем и радостном, дескать, хожу в кружок дельтапланеризма, изучаю Гегеля, пишу стихи в стиле Дельвига и Заболоцкого, ибо дух парадоксов праздный терзает меня, заставляя в прихожей топтаться. Другие письма были немного грустные - вчера опять стекло в гречневой крупе, штукатурка в манной, и если бы не этот перевод из Манна, ну всё это ты знаешь и без писем, фантазия наших авторов, видимо, вне границ. И с чего ты взяла, Наденька, что в этой стране когда-то восполнится дефицит бумаги, который почти так же велик, как и дефицит крови, а может быть - равен ему, или даже превышает в несколько раз, если ты удосужишься произвести расчеты. Но никто не отвечал на эти письма, конечно можно было предположить, что у них есть читатели, главный хотя бы один, остальные случайно и в щелку, но с большим аппетитом, врожденным стремлением к почве и теплу, от которого даже опасно и жарко, но читателей не было, ночь в погорелом театре, зато у нас во дворе появились винные ягоды, их нужно собрать и отдать гонцу-скороходу с клеймом на плече в виде зайчика с барабаном, и всё обязательно станет чистым и новым, круглым и сочным, яблочным и прозрачным.
 
  ***
  нужно успеть сказать людям которых любишь о том что их любил
  написать тексты которые должен написать
  не накапливать архивы по словам классика
  не покупать книги которые некуда ставить
  не надеяться прочитать все книги которые стоят прочтения
  не надеяться что все люди которых любил хотят об этом услышать
  может быть им спокойнее без тебя как странам в которых нас не ждут
  пока мы выбираем паспортный центр билеты на дешевый автобус
  мальчик который давно отказался от тебя но всё равно хочет тебе что-то доказать
  говорит это выгодный автобусный оператор
  закроется в сентябре но пока что туры сто гривен
  я уже купил билет в Польшу на август ты тоже можешь успеть
  что я в Польше я даже во Львове каждый раз покупаю новую карту
  и спрашиваю себя зачем я сюда приехала если не с кем разделить впечатления
  никому ничего не говорить сидеть на лавочке возле института парапсихологии
  ждать когда можно будет забрать ключ
  я умею молчать наедине с собой но иногда что-то говорю кто еще понимает нас
  мальчик у которого билет говорит давай меняться книгами я тебе подарю свою
  я могла бы спросить зачем но это неважно
 
  ***
  О. М. теряет белую трость
  и всё же ослепнуть не довелось
  и кошка съела щегла и пепла
  теперь не хватит на всех окрепла
  способность увидеть ад во плоти
  соседской дворняге сахар нести
  но будущих нет и бывших черней
  полуденной ямы забытой в ней
  черничной мушки в левый висок
  ударный слог теперь не высок
  и брал бы в руки свой карандаш
  и всем говорил: "вот ты не предашь"
  и песни пел о Нарымском крае
  еще свободы своей не зная
 
 
  ***
  Обло - тучно, озорно - нагло, лаяй - лающее, в "Телемахиде" смотрел Тредиаковский в свой московский словарь, и вы, если вам тоже не лень, туда посмотрите. Р. Бросает вызов деспотическому самодержавию, которое было встарь. А. М. К. - товарищ Р. по Лейпцигскому университету, писателя, масона, дань дружбы, полемики акт. Что бы разум и дружба произвести ни захотели - нет, я туда не поеду. Вот выхожу я один на Сибирский тракт. О сочувственник мой, хоть мнения мои различествуют со всем, что ты видел, я взгляну окрест меня - и душа моя уязвлена. Р. покупает морфий и с морфием едет в Питер. Морфий возымеет прекрасное действие, если еще вина. Но только если до дна. Разум мой вострепетал от сея мысли. Природа толико скупа была к чадам, а я был щедр. Что бы ни писал - пустел Курзал, слова в пустоте повисли, смысла нет в сложении моем моих сверхприродных недр. Воспрянул я от уныния моего и поехал я в Баден-Баден, и там проиграл в рулетку весь родительский капитал, ощутил в себе довольно сил, чтоб противиться. "Вот Р. - будь же он неладен", во благоденствии и в шествии чтобы меня питал. Отужинав с друзьями, я лег в кибитку, ямщик поскакал куда-то. В несколько минут уж был за городом. "Да где мы?", - у ямщика спросил. Расставаться трудно с теми, кто нужен, но это - должная плата. "В Софии", - ответил ямщик и выпил свой "Многосил". Повсюду молчание, барин-батюшка оброк назначил на водку. Так вот узнаешь много нового, ведя travel-блог в жж. Кто езжал на почте, тот знает, что там никак не встретить красотку - разве что из дома привезешь в своем багаже. "Что за пропасть, я уж сказал, что нет лошадей", - и, голову обернув одеялом, комиссар отворотился. "Несусветно мешать комиссару спать, - подумал я. - Пора начать помышлять о малом, а если лошади в конюшне, тогда отбываем в пять свою повинность по созданию travel-блога "Что я видел, пока ехал из Петербурга в Москву - станцию Бологое и еще станций немного, а сколько их на "Сапсане", наверное, не пойму. Лошади меня мчат, извозчик затянул свою песню, свою бесконечную песню, как умирал ямщик. Кто знает голоса русских песен, тому это неинтересно, а кто не знает, тот тоже уже привык. Со гневом комиссар лег спать в постелю, мне его так же хотелось попотчевать, как ямщиков, но ехать через Софию - хорошо бы быть там в неделю, лошади мчат куда-то сорок годков. Извозчик поёт, третий час пополудни, или пополуночи, как прежде, колокольчик звенит. Природа, объяв человека при рождении в пелены скорби, сулит суровые будни. Бурлак, идущий в кабак, ничего ему не сулит. Поехавши из Петербурга, я воображал, что дорога наилучша, и таковою ее почитали все, кто ездил вослед нашему государю, земля была гладкой, сухою, дождями разжиженною - грязь произвела на весь свет. Обеспокоен дурною дорогою, встал я из кибитки. Федор Алексеевич российское дворянство обидел, но благоверный же государь совсем привел их в затмение, из жалованной грамоты не получая титул, всемилующе царствующая наша мать по дворам собирала гарь. Зимою ли я ехал или летом, для вас, я думаю, всё равно то, может быть - зимою и летом, а может - летом-зимой. Судя по скорости письма, непременно была суббота. Судя по количеству письма, пора было на покой. С горя оставив столичный сей град, вдался пути я в Питер, где, известно, гораздо больше просвещения и щедрот, а всё ранее написанное тайным чернилом вытер, особенно толкования книжицы Сефирот. В Москве предложил я господчикам труд, дабы вернуть бумагу, но, приехавши в Питер, продал бы бумагу он для конфет, а мне оставаться в степи с ямщиком сиру и нагу - мнимое маркизство вскружить может многим голову, хвастовство с молотком быть должно. "Бог в помощь", - подошел я к пахарю с бороздою. Сегодня праздник и оброку никто с него не берет. По сравнению с пахарем я совсем ничего не стою, и было бы глупо, если бы было наоборот. "Спасибо, барин", - сказал пахарь, отряхая свой сошник. Ни холста, ни курицы, ни масла в нашей природе нет - их изобрел один малохольный художник, некого пригласить к себе на обед. Не успел я войти в почтовую избу, как загремел колокольчик, и вошел приятель мой Ч. (тоже Лейпцигский университет). Нраву сей был человек крутого, поехал в Петербург, там обходчик сказывал, что в Кронштадте интересен вечерний свет. Ночь была тихая, светлая, воздух благорастворенный, небо померкло, кормило поблекло, и где-то какой-то брег. Если б сидел он в красном углу, то молился б перед иконой, а так другой только счастлив, закончив у брега бег. "Ну, муж, расскажи-тка". - "Слушай, жена, жил-был". - "И подлинно на сказку похоже. Поверю ли я, что Полкан, Бова или Соловей-Разбойник на петербургский лёд, как будто неделю пьян". Дак кто тебя толкает в шею, верь, коль охоч, а тексты про Полкана употребляемы были во зло. Таскался по землям, выучился есть устриц, бывал в Петербурге всю ночь, а про Соловья читай сам - ему больше везло. У него было больше казенных денег и устерсов он любил, коллекционировал этих устерсов, спит и видит, как бы их съесть. Как пора их приходит, так ест их прямо и с вил, а числа этим устерсам определенно несть. "Кому прикажете?". - "Прочти адрес". - "Его, его". - "Не так читаешь". - "Государю, месяц и час". - "Врешь, господину Корзинкину, лавочнику, ну ничего. Ступай же, мой друг, и как бы с ним общаться не довелось". Я находился от него не далее как в пяти саженях. До света отправились в Новгород, а я до света спал за версту. Ямщик побежал за лошадьми. Несчастлив я тут, на днях несчастливым быть довелось тет-а-тет со своей Мими. Не более недели тому назад я был весел весьма, в удовольствии недостачи не чувствовал, кучер мой Автандил вернулся с поручением, и не понравилась ей тесьма. В общем, как говорится, не угодил. Неужели вы не знаете, что дело нашего хозяина в уголовной палате уже решено. Пришед через несколько времени в себя, страдать начала востократ, пока не принесли ей прялку и веретено. "Коль идешь к женщине, бери с собой прялку", - так говорил Сократ. Почто распространяться мне в сочинении - пора закругляться, мой друг. Говорил мой повествователь: "Вообрази, вообрази, но зачем я бегу, а вдруг столкнусь я там с кем-то вдруг, придется потом сдаваться, платно делать УЗИ. Извините мое исступление - думаю, что лишусь скоро угла. Когда любезная моя со мною расставалась, свет меркнул в глазах. Но окончу мою повесть - ведь не кончится она тут сама. Пришли тебя взять под стражу и увезли в санях". Я внимал его речам, но он его вынес и в кибитку вдруг положил. Чтобы в столь милосердное правление, каковое нынче у нас, столь безумные судии и тракт для проезжих стыл, и негде здесь купить совсем по дороге квас. Человек, лишенный мнения, дабы избегнуть всего, вместо обещания казни совесть свою возжигал, для возгорания совести заказывал рыбу тюрбо, собираешь библиотеку и едешь с ней на вокзал. Но жалобницы от меня не примут и верющего письма. Спросят, какое я на то право имею, коль я дрожащая тварь. Возмущенные соки мыслею стремятся, а ведь хороша тесьма, да за такую тесьму и на плаху пошли бы встарь. Но не единые бездыханные изображения возвещали мне власть мою - взоры мои ловящи, стояли вокруг чины, бесчисленное множество народа, коего взгляд ловлю, и все они на эту повинность обречены. "Да здравствует наш великий государь, - любострастно шевеление производя, женщины с нежностью возвещали. - Он не дал погибнуть нам всем". Юношество пело: "Он милосерд, хотя закон его равен для всех совсем". "Да воздвигнутся, - рёк я первому зодчему, - здания для убежища муз. О всещедрый владыка, обоготитель своих чад". А в козырях у меня сегодня пиковый туз, только не в масть, поэтому я не рад. Насилу очнулся я от богатырского сна, голова свинцовой тяжелее, хуже всё, чем запой, реальность яснее всего, что ты видел досель. Тесна, поэтому так щедра еще до поры с тобой. "Ходил до риторики, да, Богу изволившу, назад воротился", - сказал Кутейкин-семинарист, в "Недоросле" учитель Митрофанушки который, и всяк знает этого Митрофанушку, но блокнот мой покуда чист. "Читал ли ты Блэкстона? А Блэкстон был не дурак". Пора, государь мой, пора, просит сердца покой, пока я платил почтальону прогонные, пока разбирался с ним, какой-то у нас русский язык совсем не такой, сами не понимаем, что сейчас говорим. На лествице вещал Акиба, на сие возразил Бен Газас, еси чело свое на учителя, на сие возразил он, что ничего не останется после всего от нас, но зато в кармане моем уже второй миллион. Гордитеся, тщеславные созидатели градов, гордитесь, основатели государств. Мечтайте, что слава имени вашего будет вечна, а днесь послаблением телу и запахом дивных яств ты привечаем в этом городе весь. На мосту вышел я из кибитки моей, посмотрел на костёр, посмотрел на другой костёр, алчущ, и жаждущ, и наг - вот возмечтал, что был я стенам своим актер. Вот возмечтал, что был я держателем для бумаг. Теперь прости, ямщик, погоняй, вот Москва, Москва, и так закалякался я с читателем, а Всесвятское вот. Мы повидаемся на околице, коль не возьмет тоска все стороны этого действа или наоборот". Сколь бы ты ни был автор, а всё равно припишут вдруг яд, сильнодействующий, говорят - с ним ходи по двору до самого луга, о котором в прописях говорят, а есть ли он там - едва ли когда пойму.
 
  ***
  ***
  обними меня говорит словно ничего не болит
  словно лошадки да олени карусели детской скрипят усталость металла преодолевая
  словно линия жизни их ножевая линию горизонта пересекает
  заката кровавый след мы любим то чего нет
  у нас нет особых примет по которым узнать нас могли бы
  мы дышим во тьме как рыбы выброшенные на берег прибоем
  иногда от немоты врожденной воем в теле одном вдвоем сиамскими близнецами
  разбитыми о стену сердцами сервизов советских любовью отжившей свой век
  где ты живешь теперь балерины пастушки обнять пустоту не отпускать никогда
  пустота обретает очертания города в котором мы учимся есть ножом и вилкой
  идем за прививкой кормим в парке голубей
  корни оплетают асфальт нам не жаль ни любви ни покоя дремлем в троллейбусе стоя
  этот троллейбус наверное ездит по кругу мы столь же чужие друг другу
  как были и будем передаем талончик рядом стоящим людям
  обними говорит пустоту этот город и этих пастушек фарфоровых
  детские книги не читаны прежде теперь уж зачем от морщин чудодейственный крем
  нет семерка не едет туда вы ошиблись маршрутом его расписав по минутам
  но сердце мое невозможною нежностью полнится к этой земле
  к искусству ее и ремеслам ты ей в оправдание послан
  собери ее по крупицам словно петли на спице считать никого не узнавать
  заново создавать речь детские локоны беречь
  обними и не отпускай ничье весенним паводком глинистым ручьем
  сознанием разорванным в клочья
  город придумавший тебя разве могу помочь я все клеточки заполнить
  вот память вот другая память они не пересекаются вот ель-красавица
  вот гастроном вот хоровод кто в теремке живет разбивает весенний лёд
  кто не поймет если ты протянешь руки совсем не поймет
 
  ***
  обойдемся без этой искренности последней
  без дрожащей руки в синем пластыре над огнем
  здесь никто не теряет ключи половик в передней
  неподвижен и стертая медь не видна на нём
  обойдемся без памятных дат не для тех кто выжил
  тихий скрежет зубовный троса последний сбой
  и реклама "Компьютерный мастер" остаться ближе
  невозможно к источнику света чем мы с тобой
  и смотреть в темноту где на лестнице пробки выбив
  ненадежною кожей врезаясь в разводы стен
  никого не жалея не спрашивать: "Вы могли бы?"
  и в пыли штукатурки скучать отрицая крен
 
  ***
  обошли все церкви Подола в Андреевской оказалась реставрация
  пускали только по билетам на смотровую площадку
  в Свято-Покровской понедельник санитарный день рядом церковь неизвестного патриархата
  поехали во Владимирский завтра Спас успели к службе
  поставили две свечи прочитали молитву третья икона слева
  свечи не самую дешевую не самую дорогую
  священник читал "славим воскресение твое" не решилась встать на колени
  верить в воскресение как в этап существования материи
  холодного камня пола горячего воска свеч
  на улице продавали букеты из сена графины старинного стекла замечая такие вещи
  хотелось показать их тебе спросить что ты думаешь об этом
  словно ценность мышления значит
  что-то еще только душного города воздух и в спекшейся крови икон
  табличками имя в скобках
  ставим свечи минуту молчим трижды крестимся и выходим
  только душного города воздух букеты из сена сбор на общую свечу
  воскресение твое
 
  ***
 
  объективированные тела не принимают тело земли
  школьная форма пряник черствый пять и два нет наша страна жива
  кровью ее наша земля пропитана так шоколадом сдачу берут убитыми
  так твой дом горит кошка в окно взгляни так воздух цвета полыни
  станет твоим безвоздушным пространством тела отныне
  так объектом любви или смерти не стать ли
  смотри как превращается в мешок твое платье
  как зима раскрывает объятья мы тут с нею на "ты"
  нам приносят подснежники жизни чужой согретые кровью цветы
  мы вырезаем из бумаги новый мир мы клеим его на картон
  так он точно не разобьется
  всматриваемся в лица незнакомых людей ищем черты инородца
  чтобы в жертву его принести этим цветам здесь не цвести
  вечно реальности грустной реальности мсти
  так твое тело дом тишины так здесь дни длинны
  так песни бодры но печальны так в школе начальной
  тебя научили читать между строк пустоту
  так из нее делают бога или тельца разбитая ладья Харона
  хрусталь с цветами пунцовые цветы отрава дней
  так твое тело костюм пустота и любовь и разлука
  и звук тишины разлагаемый в муке на си-бемоль
  так ты держишь ее в руках душу теперь не неволь
  сделай из нее город пустых площадей парков
  памятников вечной войны
  мы в этот хрусталь заключены
  смотреть сквозь его стенки мутные друг в друга обречены
 
  ***
  Овидий в Сарматии
 
  Овидий в просторах пустынной земли то праздник то скорбные дни
  море Черное неба черней черноплодной рябины
  мертвым плодом воды вдыхать руками перебирать
  сейчас ты почувствуешь воду и поплывешь а то не умеешь плавать хорош
  но прежде чем он успел эти ценные труды довести до конца
  император Август отправил его в нынешний город Констанца
  откуда у нас чувству свободы взяться места здесь душные знаешь что умираешь
  а всё равно живешь сам себе врёшь
  ходишь на митинги справедливости ждешь
  раны цезаря кровоточат земля здесь полна слёз
  укрыта лавандой и чабрецом тем гонцом быть что вести дурные несет
  гадая что в письме не свернуть ли с дороги в лес
  кто умер за наши грехи кто воскрес Овидий не знает еще
  холоден дом от трамвайных путей свернуть в переулок
  место совсем не для этих прогулок ночных но стихи не пишутся в мирном покое
  утомительная монотонность любви кровь которая для рифмы
  гадания по внутренностям и молитвы но ничего не ясно пока
  Овидий ставит точку почти не дрожит рука
 
  ***
  Одесские "Salve" на черном купить и брусничного чая брусок, одинок и печален
  Расстроенный быт обнесенных колючкою спален,
  И выковать ночью блоху из винтовочной гильзы, но толстая Эльза уснет
  И вниз головою уйдет под осколочный лёд.
  В скворечнях заборах железных кроватей церковных оград
  Цветет повилика, герань пламенеет (дрова не горят)
  В жестянках консервных, на память приходит жар-цвет,
  Поломанный сеттер да иволги чучело, пропусков нет.
  Обряд поцелуйный закончен и Зимний дворец заколочен,
  кирпич целовальный над Эльзиным ухом свистит.
  Она укрывается снегом, на теле храня детский стыд.
  Курчавой петрушкой весна расцветает, чугунка везет майонез,
  И в сводке вчерашней газеты никто не воскрес.
 
  ***
  ***
  одеться в пурпур и картон колонн по-детски
  "и жизнь открылась мне исполненная благ"
  под лестницей забыть где Гамлет-Ленский
  когда-то жил где милосерден враг
  к твоим картонным храмам он и те же
  бездомной кровью ягелем простой
  не будет жизнь и поднимают реже
  на выход занавес и стынет метрострой
  под паром и разбивку клонит к ночи
  и колокольчик аленький звенит
  нас не учили говорить короче
  и в сердце яд и за углом рембыт
 
  ***
  один знакомый поэт сказал хватит подражать Бродскому он давно умер
  это было на каком-то фестивале или просто после вечера поэзии
  до карантина эти вечера поэзии проходили часто
  мы читали стихи друг другу пили самое дешевое пиво
  стихи о своей жизни если бы у нас была жизнь Бродского
  но этого на самом деле никто бы себе не пожелал наверное
  (кроме Нобелевской премии)
  в шутку спрашивали друг у друга ну что когда премия
  часики-то тикают у нас не было выхода из этой сансары
  писать стихи потом читать их другим поэтам
  и так пока история не закончится
  однажды я сидела за одним столом с Горбаневской
  и подарила ей свою книгу
  потом она написала в сообщениях жж
  что книга приехала к ней в Париж потом умерла
  с классиками происходит именно это
  у нас не было выхода из этой сансары
  но каждый надеялся втайне в тот превратиться мрамор
  составляющий плоть литературы некогда живых людей
  мы сталкиваемся и разлетаемся в разные стороны
  словно атомы в вакууме
  мы ничего не знаем друг о друге но иногда читаем стихи
  это ли не существование достойное самого себя
  жизнь подражает литературе литература кусает свой хвост как саламандра
  один знакомый поэт сказал по твоей книге видно что ты хороший человек
  но хватит подражать Бродскому
  мы стояли у дверей какого-то бара
  тогда люди еще стояли у баров и говорили о поэзии
  а при слове "поэзия" кто еще приходил большинству на ум
 
  ***
 
  один критик спросил у тебя особенности развития я не стала оправдываться что-то доказывать
  белые цисгендерные мужчины скажут что тебе думать где находиться
  не заходить за белую линию на платформе
  один профессор спросил почему это ты не хочешь детей не любишь детей
  даже чужих детей не любишь ты просто человеконенавистница
  я не стала доказывать что на самом деле люблю людей и детей люблю и животных
  нейротипичных людей и детей и животных (на самом деле нет)
  этот профессор вообще любил ставить диагнозы (нет он не связан с медициной)
  про моего знакомого говорил что он аутист и ему чужды человеческие моральные принципы
  поэтому нет смысла ждать что он пришлет видео с концерта
  я знаю о человеческих моральных принципах в этой стране
  в детском саду мы играли в какую-то игру кто добежит первым
  в толпе не разберешь толкнули тебя или споткнулся но все побежали дальше
  еще пройдясь по руке потом получили выговор от воспитательницы
  один поэт спросил Брагина ты наверное ненавидишь людей
  я ответила ну что ты я всех люблю поэт сказал тогда поцелуй меня поцеловала в щечку
  наши границы нам не принадлежат наше тело нам не принадлежит
  воздух наших городов нам не принадлежит
  наша травма от встречи с действительностью нам не принадлежит
  собери себя из обломков
 
  ***
  один мальчик показывал мне первый сборник Жадана, теперь это раритет
  девяносто какого-то года издания, Жадан там на фото такой же юноша, как сейчас.
  он вообще как-то трепетно относился к книгам, что свойственно филологам
  возил их за собой по съемным квартирам, говорил мама иногда звонит спрашивает как дела,
  сложно было жить с ней в одной комнате, еще нашла твою книжку,
  сказала что это ты связался с какой-то наркоманкой, после этого я съехал
  она нервничает просто в соседней комнате живет папа с новой семьей
  мы пили пиво на берегу Днепра в парке Дружбы народов
  смотрели на проплывающие мимо нас лодки, девушек в синих платьях
  (так узнали, что в моде синий), он рассказывал про знакомого следователя,
  который говорит, что в городе есть маньяки, но от жителей это скрывают,
  потом находят в парке девушек в желтых листьях
  еще говорили о перформансе (фамилию вот забыла)
  человек объявил голосование красная или синяя кнопка, в зависимости от результатов
  должен был жить или принять яд такой вот перформанс
  потом мы допили пиво, искали выход из парка в темноте, я говорила сейчас по сюжету
  должен появиться маньяк, он сказал, что не любит слэшеры
  потом я наткнулась в темноте на проволоку и чуть не лишилась глаза,
  сказала сегодня мой второй день рожденья
  мы пили шампанское днем, ели хипстерские бургеры из перехода
  говорили посмотрим что он там наготовил
  удивлялись, почему новое поколение не узнает цитаты из "Даун-Хауса"
  думали вот объявят безвиз можно будет поехать за границу выбрать автобус
  жизнь это две кнопки результат голосования не всегда утешает
  две кнопки в одной жизнь в другой тоже
  девушки в синих платьях плывут на яхтах
  мы обсуждаем будущее, которое стало прошлым, на берегу
 
  ***
  один мой мальчик сказал: "ну ты ведь не Ахматова"
  в ответ на мою реплику "как говорила Ахматова,
  нам, филологам, всё можно"
  мы ходили с ним на разные хипстерские выставки
  он фотографировал меня на фоне картин
  я пыталась сделать мечтательно-филологическое лицо
  в нашей душе не было мира
  мы убегали от чего-то, ходили по улицам ночью,
  пили вино, слишком много вина, утром
  нам было неловко друг перед другом
  обсуждали, куда поехать
  но не поехали никуда, потом всё совсем сломалось
  если не любишь себя, как полюбить другого
  он спрашивал: "ты русская?",
  я отвечала: "посмотри на мою фамилию",
  но на самом деле кто знает, кто я
  здесь столько всего намешано, у него дядя в Москве
  у меня только троюродный брат
  мы ходили по улицам ночью, не боялись совсем ничего
  друг друга, наверно, боялись больше
  тот, кто не любит себя, в итоге тебя убьет
  потом сидели утром на лавочке, он показывал слоган
  на бутылке пива "для людей - як для себе"
  говорил, чтобы я нашла себе мужа
  я говорила, что замуж не собираюсь,
  читала письма счастья на стенах
  думала, что напишу об этом стихотворение,
  но еще не знала, какое
  мы смотрели под крышечку по старой привычке
  текст предсказаний счастливых сличали на чеках
  жизнь повторялась снова, вспоминать не о чем
 
  ***
  один мой мальчик чуть меня не задушил
  на самом деле я думала, что это будет последний мальчик в моей жизни -
  в смысле мы поженимся и умрем в один день
  или не поженимся - я не сторонница штампов
  ну просто будем ходить на пикники (он даже умел готовить,
  в отличие от меня), но потом включил на ютубе песню няшмяш,
  и я поняла, что это напоминает моего предыдущего мальчика,
  словно матрица воспроизводится бесконечно
  песню выключила - наверное, тот, у кого невроз, любит неврозы
  один знакомый сказал: "как ты можешь быть либералом,
  у них нет принципов", мы пили бесплатное вино
  на открытии выставки очередного ноунейма
  у нас не было принципов - социалисты и либералы
  пили одно и то же бесплатное вино, разные ярлыки
  сближали нас больше, чем желание увидеть
  агонию любви ближнего
  я говорила: "ты всё время хотел меня унизить"
  он говорил: "наоборот, думал - вот поэтесса"
  просто у меня тонкая длинная шея,
  которая удобно помещается в руке
 
  ***
  медная кровь
 
  один мой прадедушка приехал из Кролевца
  устроился слесарем на Дарницкий вагоноремонтный завод
  (тогда Дарница еще не была Киевом)
  потом на молокозавод на улице Жилянской
  трижды был женат первая жена умерла когда дедушке был год
  никто не помнил как она выглядела
  ходили обменивать вещи на продукты зимою везли на санках
  наши оставили город немцы еще не вошли
  из подвалов магазина выволокли бочку сгущенки
  недавно мы нашли в кладовке полотенца упакованные ценник 86-го года
  бесконечное множество вещей ценники спокойствия
  дедушку забрали на завод в Германию потом освободили служил в Австрии в 45-м
  потом вернулся в Киев ездил в геологические экспедиции поступил в КПИ
  другой мой прадедушка - грек из-под Ужгорода
  вернулся с Первой мировой без ноги потом парторг на железной дороге
  в войну эвакуировали в Оренбургскую область
  бабушка работала в детдоме в 45-м с детдомом приехали в Ивано-Франковск
  потом вернулись в Киев работала в Центральной медицинской библиотеке
  дедушка жил в квартире своей второй мачехи привел туда бабушку после свадьбы
  потом мачеха заставили их вернуться в деревянный барак на площади где сейчас цирк
  получили хрущевку напротив Бабьего яра
  дедушка удивлялся что в приезд гостей бабушка подает угощения например вареники
  ее мать девяносто лет прожила неграмотной всю жизнь
  дедушка получил в наследство от второй мачехи щербатые блюда
  которые не разрешал доставать из серванта говорил:
  "я ждал это наследство всю жизнь, и вы подождите"
  и картину неизвестного художника "Кающаяся Магдалина"
  за которую не получил ничего
  бабушке не нравился мой голубой лак говорила: "пора учиться культуре"
  говорила: "хватит читать Жорж Санд, почитай Джека Лондона, вот о жизни.
  так много книг, которые нужно прочитать"
  третий мой прадедушка из Саратова был жандармским начальником в Сквире (Киевская область)
  если борщ был недостаточно горячим выливал его на жену
  остался в том же городе после революции
  борщ грели специально к его приходу репрессировали в 38-м
  дедушку не принимали в институт был сапером на войне спился
  потом стал агрономом потом председателем колхоза
  потом пил ругался с тещей потом ругал демократов снова пил
  мы смотрели "Поле чудес" отгадывали по буквам
  четвертый прадедушка погиб на войне на стене висел только его портрет
  еще на стенах висели картины "Аленушка", "Дети, убегающие от грозы",
  сувенирный портрет Ивана Франко выжженный по дереву
  вышитая сирень ковер с оленями
  у многих в домах еще была репродукция "Неизвестной" Крамского
  старший бабушкин брат погиб на войне младший спился
  главным событием в их жизни была война
  бабушка спрашивала: "но зачем Сталин уничтожил командный состав?"
  папа объяснял: "были перегибы"
  мама написала фантастический рассказ о том как на земле пропала гравитация
  вообще ее учительница русского языка и литературы в володарской школе
  была уверена что мама станет писательницей
  у мамы был пинчер Крошка который исчез спустя много лет на свадьбе
  выяснилось что это бабушка и дедушка отнесли Крошку в столовую
  думали там ее будут кормить лучше (если это правда)
  мама не стала писательницей выучилась на программиста во Львове
  на экономиста в нархозе на бухгалтера на курсах бухгалтеров
  в шестом классе их возили в Минск и Брестскую крепость
  она ничего не помнит потому что засыпала на ходу
  папа служил в Туркмении на границе с Ираном
  потом пошел на подготовительные курсы КПИ
  понял что ничего там не понимает вернулся в армию
  потом на Крещатике появилась кока-кола в бумажных стаканчиках
  американские горки в детсаду нам читали про Древний Египет
  заставляли есть водянисто-комковатую манную кашу
  бабушка говорила папе: "это всё ваше "анархия - мать порядка"
  потом мы дежурили в школьной столовой
  собирали в пакетик кости для чьей-то начальственной собаки
  клеили Дональда-Макдональда на дверь он расползался
  потом появились удобные наклейки которые не нужно размачивать в воде
  смотрели "Санта-Барбару" латиноамериканские сериалы
  последний латиноамериканский сериал который я посмотрела в конце 90-х
  назывался "Темные воды" но его сняли с показа
  так и не узнала чем там всё закончилось
  хотя логика жизни показывает что там был хеппи-энд
  "Санта-Барбару" тоже не показали до конца сейчас во Львове есть район "Санта-Барбара"
  архитектура которого по словам автора статьи напоминает калифорнийский город
  в этом году мы были в доме-музее Ивана Франко
  мама рассказала что была здесь 34 года назад
  смотрительница сказала: "це ще за Совєтів"
  в здании маминого техникума промышленной автоматики теперь факультет международных отношений
  дедушка говорил ей: "главное получить профессию - и полетиш у вирій"
 
  ***
  один письменник підписав мені свій роман, написав "Ользі, яка має вражаючі нейрони"
  не те щоб романи сучасні багато читали у нас, якщо це не про кохання або історична проза
  я теж не можу дочитати ніяк збірку есеїв Пруста про зруйновані церкви, про кохання не надто цікаво
  зараз перечитувати, ще пишуть про війну, але читати це сумно
  поети, з якими ми сиділи на Подолі, стали прозаїками
  пишуть про історію своїх родин, тому що в тренді родинна проза
  у нас ніхто не вів щоденник, не писали листи, або все знищили
  навіть як їхній почерк виглядає, я не знаю, до певного часу навіть не думала про те, що у нас є минуле
  кожен може написати роман про себе, кожен може створити себе як персонажа роману,
  цікавого лише пригорщі обраних, артхаусного роману про сенс або про свідків пласкої землі
 
  ***
 
  один поет спитав у мене: "як ти живеш?"
  це дещо дивне питання в "Барбакані" за келихом світлого, я відповіла: "абияк"
  щоб не вдаватися в подробиці свого життя, це не розповіси у двох словах
  щоправда, спробувала поскаржитись на нещасне кохання, але поет сказав: "я не хочу це чути"
  розповіді про колишніх за келихом світлого - це класика
  я завжди так думала, тому цей поет мені одразу не сподобався, як і його запитання
  але він заплатив за пиво і викликав таксі (я досі не завантажила цей додаток,
  будь-хто може викликати убер, окрім мене)
  у кінці червня ми читали вірші у парку Шевченка на Youthday, тобто День молоді
  у 90-ті молодь слухала "Владимирский централ" біля річки, але ми читаємо вірші, робимо фото для інстаграму
  потім поети пішли в кафе, оформлене в радянському стилі
  поет сказав: "вони заміцні для тебе"
  я сказала: "у мене сів телефон, треба подзвонити мамі"
  поет сказав: "ось телефон, але він дуже дорогий, не врони, не можу сказати, скільки"
  я сказала: "напиши на серветці, можу продати нирку"
  він написав, я сказала, що дві продати не згодна
  потім писав мені в лс: "я пригощав тебе пивом,
  руку клав на плече, щоб тобі було приємно, невдячна"
 
  ***
  один поэт сказал мне: "глупая, ты пишешь такие стихи"
  я не знала, как стихи компенсируют отсутствие любви, московскую кухню с грязной посудой,
  чашку, полную окурков, прочитала им стихотворение про Марину Мнишек,
  про Марину Мнишек в Москве, тогда я писала стихи в строчку
  обязательно кто-нибудь спрашивал: "почему в строчку, разве нельзя в столбик?"
  потом сказала этому поэту, что он хороший (в смысле хороший человек)
  но у него была семья, как он сказал, семеро по лавкам
  тогда хотел съехать на другую квартиру, но остался, где был
  а я перестала писать стихи в строчку,
  потому что это создает некую инерцию, почти десять лет прошло
  видела этого поэта потом несколько раз после нашкрыма -
  один раз он рассказал, что учит итальянский, мы ели в кафе хинкали
  второй раз (хронология нарушена) подписал мне новую книгу, написал: "Ане"
 
  ***
  один поэт, считающий себя мачо и классиком литературы,
  постоянно говорит мне, что я глупая
  не то чтобы у меня всегда есть ресурс для опровержения этих слов,
  проще просто промолчать
  да и что можно сказать, "нет, я не глупая", - это будет какой-то детский сад
  другой поэт хватает меня за коленки
  я не могу устроить скандал при малознакомых людях
  проще снова промолчать, сделать вид, что ничего не происходит
  третий поэт говорил, что сделал мне одолжение, положив руку на плечо
  ну его я давно расфрендила - ему все вокруг были должны
  часто наблюдаю эту черту у наших сограждан -
  вопрос власти, которой нет даже над собственной жизнью,
  трансформируется в постоянные претензии
  сегодня у меня появился ресурс и я написала этот текст,
  разорвав цепочку молчания,
  которая в следующий раз всё равно сомкнется снова
 
  ***
  apocalypse culture
  один раз я выбросила книги в мусорный бак во дворе,
  будучи человеком, который очень их ценит, тем не менее,
  выбросила в мусорный бак (конечно, предварительно прочитав)
  биографии Алистера Кроули, Антона ла Вея,
  и книгу "Культура времен Апокалипсиса"
  (там была история про людоеда, и про маньяка,
  который выкрал семилетнюю фотомодель, больше ничего не помню)
  книги ныне закрытого, насколько я знаю, издательства "Ультра.Культура"
  не то чтобы я была против сатанистов
  (хотя каннибализм не кажется мне этически и эстетически приемлемым,
  вообще не люблю любое мясо)
  но у меня был затяжной депрессивный эпизод, и я решила, что
  не надо держать такие книги в доме - это плохая энергетика
  конечно, надо было их кому-то подарить,
  но во время депрессивного эпизода у меня не было друзей,
  не было буккросинга в Киеве тогда еще,
  я смотрела глупые комедии, которые должны были вернуть мне
  веру в жизнь, думала, что книги впитывают мою энергию, лежа на полках
  думала, что нельзя верить в культуру времен Апокалипсиса -
  нужна какая-то позитивная программа
  сложила книги в пакет и отнесла в мусорный бак
  теперь я понимаю, почему ты каждый раз присматривался к мусорному баку -
  знал, что там можно найти что-то интересное
 
  ***
  Один телевизионный работник решил перейти на кофе, купил денежное дерево исправно платить по кредиту, придумал сюжет о том, что Шинель поселилась до осени в Петергофе, дает объявления в рубрики и в передачу "Ищу тебя", быть убиту ее хозяину раньше, чем место пусто заполнят дачницы с зонтиком и в вуали, он ходит с ленцой меж рядов, предлагает Пруста, они отвечают вежливо, что читали. Шинель набралась воздуха плотного, пены черной, приходит в редакцию, плачется голосисто, подводит черную бровь за углом в гримерной, мечтает встретить художника-мариниста - как милый прощался со мной до весны, нет будущего вне плоти, что все убьете, а прежде - родной какой-то посмотрит внутрь - пригодится еще в работе, когда весна и все дочитали Фройда, а ты мои ворсинки и пуговки бросил на льду - сто сорок оставили нам, развлечения выше крыши, ее приносят домой, сверху внешний морок, а в дальнем углу копошатся сверчки и мыши, она говорит - мой родной, ну на что нам в жизни хватило времени, денег и интереса, надень меня, я тебе пригожусь, повисни на этом гвозде с побелкою, рухнет пьеса". Один телевизионный работник носил одни кардиганы, даже зимой - так правильно по сюжету, все жильцы во дворе пьяны или пьяны, иногда посмотрят осмысленно, только трезвеют к лету, и не знают, что бродит Шинель по улицам с мыльной пеной на правом лацкане, чтобы осанку прямо, и не знают, что лучше быть любимой, чем убиенной, но так не получится, и на дороге яма.
 
  ***
  один человек говорил мне что не хочет жениться
  потому что придется отдавать жене всю зарплату
  при этом работал на полставки его зарплата была практически минимальной
  так что мне хотелось спросить что ты собрался отдавать но не спросила
  подарил мне на день рождения свой дневник за какой-то год
  наверное приятно считать себя Мережковским
  придавать своим дневникам подобную ценность
  мы кормили его оливье он как-то свысока говорил что всё понравилось
  надо было тогда еще указать на дверь бросить дневник вдогонку
  говорил о хозяйке ТРЦ она не любит литературу любит только резаную бумагу
  потом эмигрировал в соседнюю страну нашел там пенсионерку
  пенсия это всегда выгодно любить литературу невыгодно читать чужие дневники некрасиво
  что говорит нам социум никогда не оставайся один
  нельзя чтобы кто-то заподозрил хоть на миг твою невостребованность
  нежелание людей есть твой оливье брать твои деньги ставить лайки твоим постам
  что говорит нам социум ты никто но если будешь очень стараться
  станешь кем-то но ты плохо стараешься
  страна в которой мы познакомились расползлась как лоскутное одеяло
  ее граждане не могут найти общий язык спорят по любым мелочам
  скрывают страх будущего под маской напускной самоуверенности не любят себя как друг друга
  я сижу вечером у открытого балкона слушаю дождь смотрю в монитор
 
  ***
  Суп К
 
  Один человек советовал всем остальным никогда не выходить из дома, использовать невроз, невралгию, разлады с родными, трещины в зеркале, паучьи лапки, письма убитых возлюбленных (все они живы, конечно, просто другой человек говорил, что все мы - убийцы любимых, пустошь для их разложения на элементы, и потому так легко переходим к деталям). Нет никаких оснований ему не поверить. Тот человек, упомянутый первым подробно, сам - инструмент языка, инструменты чужие может использовать, ну например долото или скрипку, что также верно отчасти, нет, целиком, но ему все равно не поможет. Третий человек, который, возможно, никогда не прислушивался к советам двоих упомянутых выше, а также четвертого, который остался за скобками (синий костюм не прострочен, всё же по мерке пришелся, сидел несуразно, сколько мы в жизни открыли ненужных Америк) тоже советовал шторы закрыть поплотнее, выжать из сердца сукровицы (можно побольше), жизнь - это точно не мёд, но поэзия - сахар. Четвертый человек поглощал леденцы из патоки и иногда соглашался с этим утверждением, но чаше советовал своим ученикам произносить альвеолярные согласные более звонко и смотреться при этом в карманное зеркальце, души находят уют.
 
  ***
  один-два-три відчиняй каже по тебе прийшли
  немає чого чекати, коли розійдуться шви
  коли гаряча кров листям сухим зійде у землю знову.
  не пам"ятаючи рук римовану мову
  відчиняй і на стелю дивись куди-небудь у бік
  проступає венами фарба, сліди від куль ще видно було торік
  потім під шаром вологостійких шпалер, перезрілого оцту передовиць
  все тут змішалося, більше любов і ненависть не розділити, як знекровлена, силоміць
  має йти невідомо куди, життя - це тут і зараз, щасливе воно чи ні
  ми збираємо чорну ожину, співаємо щось уві сні
  прокидаємось, не пам"ятаючи ні мелодій, ні слів
  ожини сік на шкірі, знову двійка за спів
  не сховаєшся більше нікуди від щему обіцянок та безпорадності втоми
  якщо спитає нас хтось, давно не при пам"яті, хто ми
  чемні діти культури збиральництва, темних під"їздів, дворів
  на дверях табличка "зачинено", ну а чого ти хотів
 
  ***
  одинокий новый год:
  окончил университет курс по физике солнца
  работа по этой теме была только на Камчатке:
  однажды к его маме в Киев заехал друг появившись на пороге сказал здравствуйте мы познакомились с Андреем в кратере вулкана и вот поставили запись
  Андрей сочинил и записал на пленку однажды Андрею
  новый год пришлось встречать в полном одиночестве
  ему было очень очень грустно и он сочинил песню и пел ее под гитару
  "и лишь одинокие ели протягивают руки свои мне сквозь темные темные окна"
  потом он познакомился с девушкой приехал с ней в Киев на ноябрьские и сразу увез ее в поход в Карпаты
  потом в палатке среди ночи услышал что кто-то горько плачет
  это плакала девушка потому что ее утащили в горы в горы-палатки
  она хотела гулять по Киеву чтобы ей всё показывали мама долго искала невесту
 
  ***
  однажды весной во время поэтического фестиваля мы пошли на Лысую гору
  как известно, в Киеве семь Лысых гор, или даже девять (интернет говорит - тринадцать)
  это было незадолго до революции, только весной
  мы ели фалафель и хумус в хипстерской кофейне на Бессарабке
  слушали лекции известных редакторов в Школе журналистики
  ходили по Киеву вечером, обсуждали, куда бы еще пойти
  решили на Лысую гору, которая возле "Демеевской" (только днем)
  думали, какое кино посмотреть, обсудили "Рассказы" Сегала, ничего не решили
  утром позавтракали омлетом и пошли
  я боялась клещей, меня обрызгали репеллентом
  сказали придешь домой посмотри нет ли их на коже
  нашли какие-то буквы, я сфотографировалась возле буквы "О"
  сфотографировала статую Перуна, которую потом, кажется, сожгли
  возле нее играли дети, один наш профессор спросил:
  "можешь перевести мне монографию по 10 гривен за страницу?"
  (это тогда уже стоило 25, что тоже, конечно, мало)
  я отказалась поэтому, мы ходили по Лысой горе, встречали людей с пикниками
  для жителей Демеевки это просто парк для прогулок на свежем воздухе
  вечером вернулись в "Диван", узнали, что умер Балабанов
  помолчали минуту, думая о своем
 
  ***
  однажды я познакомилась на презентации с фотографом
  их было за столиком двое фотограф и его друг все остальные уже ушли
  а мне нужно было ждать пока принесут ключ вот я с ними и познакомилась
  они оба были влюблены в женщину которая вела презентацию на восемь лет старше их
  мы ходили по Москве ели холодные пирожки
  фотограф спросил ты смотрела фильм "Прогулка"
  тогда я еще смотрела все фильмы которые были must see
  потом поехали в Пушкино и пофотографировались
  у фотографа была четырехкомнатная квартира родителей
  но в Пушкино мрачный городок с гололедом
  пофотографировалась почитала стихи запись есть на ютубе
  потом он еще приезжал в Киев накануне революции
  предлагал мне участвовать в проекте чтобы я взяла видеокамеру
  записывала свою жизнь а потом началась революция
  он ездил снимать его избили
  настолько ли наша жизнь интересна без революций
  кино и революция образцы классической прозы
  эти мальчики которые были влюблены в известную переводчицу
  ведущую презентацию брата Вероники Долиной
  у меня с тех пор лежит его книга про Серебряный век
 
  ***
  однієї холодної осені ми їздили до Полтави,
  в центрі зайшли в будинок-музей Котляревського,
  який все більше заглиблюється в землю, вкриту асфальтом
  думали, як він жив у провінційному містечку,
  поки в столиці виходили піратські видання його твору,
  хоча, можливо, самітником жити краще
  багато хто з письменників уникав суєти
  роздивлялись його портрети, потім мене мало не покусали собаки
  на центральній площі міста, їх відігнав якийсь чоловік
  цитати з "Енеїди" в підземному переході
  біля торговельного центру мармурові
  всі знають про Енея початок, ще про Дідону,
  ми ходили повз цей мармур
  не знали, чим заповнити кілька годин до потягу -
  були вже на полі битви, в краєзнавчому музеї, в альтанці
  потім виявилось, що приїхали не на той вокзал,
  бігли на потяг, зупинка 2 хв.
  ***
  однією кулею розстрілюють Леся та Миколу
  кров холодну та пам"ять кволу зберігають в холодному льосі
  ми тут граємо в класики досі
  стрибаємо на асфальті де лежить бите скло босі
  ми здамо їх у пункт прийому отримаємо 2,50 після стількох страт
  навчимось малювати рівний чорний квадрат
  ця країна ще народить і вб"є багато інших хлоп"ят
  яка різниця хто тут винний хто ні ми граємо в класики у пітьмі
  не виходимо з кола окресленого самі
  ***
  Babel(only)
 
  Одно из самых известных стихотворений Линор Горалик о сыне было прочитано на фестивале поэзии Кузьминым с экрана фирменного лэптопа, с чувством и расстановкой, окончательно убеждаешься в отсутствии себя, слыша такие стихи. В это время Амели Нотомб сочиняла новый роман о курильщике-некрофиле, одиноком жителе мегаполиса, в котором все от рождения мертвецы, поэтому нужно любить себя, лелеять свое бессмертье, есть по утрам не "Мивину", а плавленые сырки. В это же время дама садилась в карету, желтофиоли с росой, эбониты, и душка-поэт Северянин выдумал нас, беспросветность нужды заставляет верить героям с хорошими пломбами. Счетчик тикнет три раза - и нет больше синей кареты, страшные сказки читать перестанешь ли на ночь. В это же время на станции Дно продавали петрушку - нет, не растет, что ни делали, всё химикаты, даже Радзинский привез вологодское масло для удобрения - тщетны попытки устройства. В это время другая Амели читала Петрония и сокрушалась о том, что французской пищевой промышленности чуждо потребление соловьиного языка, поскольку это знаковое блюдо могло бы способствовать возрождению поэзии в отдельно взятой квартире, но только Линор Горалик написала стихотворение о сыне, попросила Кузьмина прочитать его с сайта www.openspace.ru и, нажав "escape", удалиться под дружные аплодисменты.
  ***
 
  однушки твоей страны все альбомы Имы на жестком диске чужие районы в окне жар асфальта
  супермаркеты низких цен детские коляски мойва для неимущих
  двадцать капель посчитать рецепты лгут вот не было любви и нет ее теперь и потом и присно
  собирай свои флакончики пустые обрывки дешевых бус милый яркий морок
  собирай как жизнь была проста воздух маслом горячим в легких
  городская среда к нам враждебна нужно сделать ее дружественной говорит телевизор
  рисуй маркером на обоях новую плоть новый мир красивый капкан новые буквы
  мы выучим этот язык за несколько лет снова забудем
  однушки твоей страны полны чужой грусти провести пальцем по этой пыли нарисовать сердце
  пыльные города пустые улицы круглосуточные кольца Сатурна узелки созвездий олени
  учишься вязать эту сеть микросхем на себя примеряя
  паутину метро мыльную плазму крови
  однушки твоей страны слабый кофе отчизны
  разговоры на кухне с самим собой потом рассвело
 
  ***
  оказавшись в Санкт-Петербурге без жилья, работы и денег,
  с двумя детьми, словно рыба, выброшенная на берег,
  Ирина близка к отчаянию, но постепенно из тихой домохозяйки
  она превращается в бизнес-леди, успешную личность. чайки
  кружат над Невой. иногда вспоминать об уютном доме,
  где никого, включенного скайпа кроме.
  и муж ее, преуспевающий архитектор,
  в дочке не чает души. отрицают ведь душу те, кто
  скайп ей включал, объяснял, как махать рукою.
  с волей такой не привыкнуть тебе к покою.
  с мужем поссорилась, села в маршрутку в Россию.
  финского снега (да сколько его ни меси и
  сколько ко лбу ни прикладывай - всё не достало)
  столько растает в руках - проводимости мало
  в этой воде подслащенной, где сахар, ваниль.
  по релевантности жизни поспешная быль
  в самом конце, там где для похудения пояс -
  вот ведь куда это чувство теперь привело вас.
  чувствуешь кожу, под нею пульсацию, всполох.
  просишь в киоске журналов каких-нибудь новых.
 
  ***
  оказалось что нет никаких взрослых никаких жетонов по восемь
  газонокосилок лета незнания главных дат
  любовные страдания тридцатилетних детей больше не развлекают
  даже в малотиражных изданиях
  что еще могли бы придумать но не придумали больше так нельзя
  надо жить своей жизнью слушать весь день этот треск
  запах скошенного травяного покрова
  впитывать Эпикур говорил что цель человека счастье
  а любовь изрядно помучит значит цель не в любви
  разве что тебе это нравится оказалось что нет ни взрослых ни детей
  ни домашних питомцев ни клетки ни кормов
  ни карты памяти ни сообщений которые мы еще не умеем читать правильно
  но если ты будешь вести себя хорошо тебе ответят потом
  объяснят в чем смысл молчания горький молочай подорожник
  всё-то тебе надо знать любопытное дитя
  во всём-то должно быть рациональное зерно
  а если это просто так просто произвол красоты
  избыток возможностей невозможность забыться
  оказалось что нет никаких ключей никаких замков
  никаких газонокосилок переводных романов
 
  ***
  оказалось что сегодня день фотографа люди выкладывают свои красивые фото
  пишут поздравления благодарности сентенции о времени
  я думаю что влюблялась в мальчиков которые не хотели со мной фотографироваться
  словно это к чему-то обяжет сохранит вместе в вечности навсегда
  с чужими людьми фотографировались спокойно
  наше единственное селфи исчезло там где я в красном берете
  еще есть случайное фото с выставки но я там скорчила какую-то мину
  от волнения что не знаю что говорить чтобы это казалось умным
  фотографы умеют поймать ракурс
  ах да еще есть фотография с твоего дня рождения
  но там уж все слишком пьяны чтобы воспринимать это всерьез
  три фотографии одна из которых не существует
  много это или мало для такого короткого
  и стремительно развивавшегося сюжета одного года
  жизни стремящейся в никуда цепляющейся за память
  как за руки твои заменившие объектив
 
  ***
  Окини-сан переступила две тысячи лет, купила фритюрницу, краденый пистолет, чистит картошку и говорит: "Не ешь меня - пригожусь", и Кате Лель подпевает последнее усипусь. К Окини-сан приходят торговцы мелом и рыбаки, приносят тортик и просят ее руки, говорят о любви на нескольких языках, уже полумертвых, Окини-сан прикрывает страх китайским веером, пусть бумажным, но расписным, идите домой, сладкоежки, куда мне с ним кликнуть людей с носилками и податься на острова, но по велению автора жизнью едва жива, буду в краю далеком ему женой, если тень моя не увяжется там за мной. Буду в краю далеком сказки о котике-баюне милым рассказывать, кто-то печалится обо мне пусть хоть немного, не в этом ведь всё же суть, в сказках намеки, внимай и не обессудь. К Окини-сан приходит строгий, как судия, со вчерашним тортиком, что написала я, могла бы, впрочем, всё это и не писать, поставить прочерк, старую букву "ять", бросить в пропасть дареный твой "Ундервуд" - в зубы коню не смотрят и текст снуют. Окини-сан переступила две тысячи лет, после конца времен расстояний нет, просто стоит на площади, солнечные часы, флора и фауна неумеренной полосы, ей предлагают купить Данилевского и Камю - всё небывшее прошлое разом и замолю, бедный твой разум себя расходовать не велит, просто пустыня любви или общепит, всё-то ничто и что нам теперь до них, Окини-сан просыпается, ловит миг, читает сказку про котика-баюна, уже с утра, бессловесная тварь, пьяна, холодной кровушкой в блюдечке "VilleroyBosch", и все входящие файлы все-таки уничтожь, оставь мне только этот - что-то про виноград, как будто рука твоя на губах, обмануться рад.
 
  ***
 
  окончила иняз и начала думать а вдруг переводы это вообще не мое было бы интересно получить второе высшее образование выучиться на культуролога
  мама говорила надо было поступать на юриста это были времена когда все учились на экономистов и юристов
  одна девочка в нашей группе училась у нас и параллельно на юриста в Институте культуры у Поплавского
  на самом деле я не хотела работать ни юристом ни культурологом даже не знаю где и как им работать мне просто нравилось учиться
  но я попала в мир где всё время работали некоторые даже ночевали на работе чтобы не ездить домой в Вишневое и обратно
  я испугалась что моя жизнь всегда будет такой
  как в японской корпорации где принято умереть на работе
  испугалась и ушла сначала переводила для них удаленно потом совсем ушла
  в общем благодаря этому я стала другим человеком благодаря этому вы сейчас читаете этот текст
  не знаю равноценный ли это обмен мама долго возмущалась как можно было уйти с работы
  но я всю жизнь только то и делала что отовсюду уходила хорошо что институт окончила надоел он мне уже после третьего курса
  если бы у меня был источник дохода еще наверное училась бы на разных культурологов полетела бы в Нью-Йорк куда-нибудь посмотреть на изнанку Земли
  а так я была привязана к своему району к своему статусу то есть единственное что я могла использовать это была литература да хлипкая субстанция да за нее никогда не платили но это как создать себя заново как выйти за рамки себя может быть это было единственное что делало меня человеком а не сонной тенью в метро
  я думала должно же быть что-то кроме денег что делает нас людьми не может же всё сводиться к нулям на счету или гривнам в кармане сумки должно же быть что-то большее что нас определяет
  никто вокруг так не думал в общем это была непопулярная мысль в нулевые
  да я и сама всё время думала что могла бы куда-то уехать но денег нет и не могу
  а сейчас чувствую что я дома читаю Анатоля Франса как на третьем курсе
  говорю маме скоро выйдет "Дом Гуччи" надо посмотреть мама говорит ну вот я купила тебе духи а началась пандемия они не пригодились
  говорю ну я ведь говорила чтобы ты их забрала себе чтобы не испарялись
  потом купили бы другие мама говорит жизнь после пандемии
  нет в институте мы не думали про пандемию какую-то скорее не знали куда устроиться на работу
  я носила несколько раз переводы в одно бюро возле Цирка стояли автобусы которые едут в Германию
  но меня даже не заинтересовала теоретическая возможность поехать в Германию я читала биографию Пастернака
  абсолютно не думала что могу куда-то поехать ну с чего бы кстати потом даже побывала в Переделкино но ничего не почувствовала
  в книжке про эмпатов написано что они отключают чувствительность чтобы не перегореть от слишком сильных переживаний
  мама говорит никто не знает в чем смысл жизни ну может какие-то философы если в развитии то ты ведь развивалась а чего ты хотела перевернуть мир что ли ты не обязана
  наверное да учитывая что я слишком долго жила в выдуманном мире его вообще было бы сложно перевернуть в выдуманном мире ну только ездила на работу и с работы
  а где-то люди писали книжки я их читала и думала кто я здесь я просто читаю чужие книжки а самой меня словно нет а я хочу быть хочу воплотиться зачем-то ведь нас прислали сюда зачем-то я даже попала в Переделкино хотя когда-то была уверена что никогда не увижу ничего кроме Троещины и центра и даже не расстраивалась по этому поводу а мир оказался больше
  потом сузился до размеров мира моего детства но с интернетом
  да в детстве смотрела какой-нибудь канал "Тонис" думала что нужно мечтать о "Баунти" а я почему-то не мечтаю что со мной не так
  ***
  Ольга К. закохана в Осипа М., Осип М. пише вірші про смерть
  коли осінь прийде, всі ці спогади зникнуть геть
  земля належить тим, хто в неї ляже одного дня
  розіб"ється любов на друзки, наче розпещене паненя
  на підлогу кинуло її, бо вже нецікаво грати
  ми не побачимось більше, між нами байдужості грати
  мов народитись для поневірянь між людьми
  вдихате сухе повітря міста спустошеними грудьми
  ми не побачимось більше, бо література не має стосунку
  до реальності поза нами
  ми прокидаємось у темряві, блукаємо чужими містами
  діти, які розгубили прородний хист до таких пригод
  у хащах чужого змісту
  тиша у відповідь, коли ти питаєш, що це за місто
  не наближайся до центру його, близько не підходь
  кохання випиває крапля за краплею душу,
  з"їдає наївну плоть
  ось ми були чужими зовсім, а тепер
  на зупинці громадського транспорту сидимо
  тут загинуть першими добрі герої,
  як майже завжди в кіно
  ***
  Оля выходит из дому как можно реже, иногда ест джанк фуд,
  но в основном кашу из четырех видов хлопьев
  негазированную воду пьет, чай без сахара
  вот без кофе не получается (но кофе тоже без сахара)
  просыпается, когда начинает темнеть, так что не помнит,
  какое время суток сейчас, но раз кофе, то утро
  знакомые Оли путешествуют, но это ведь нужно куда-то идти,
  говорить с людьми, потом куда-то ехать
  знакомые Оли иногда женятся, но это нужно говорить и куда-то ехать
  Оля разучилась находить интересные темы для разговоров
  ну не о политике ведь и не о работе,
  и не о том, что сломался букридер,
  поэтому читает бумажный роман "Кукла",
  переведенный в семидесятых годах на украинский
  смотрит на людей и не понимает, что у них в голове
  так можно речь забыть постепенно, перепутать день с ночью
  забыть, что когда-то было тепло и темнело в десять
  забыть, как мы сидели в парке, смеялись дурацким шуткам
  и можно было не думать, потому что было легко
 
  ***
  Окини-сан переступила две тысячи лет, купила фритюрницу, краденый пистолет, чистит картошку и говорит: "Не ешь меня - пригожусь", и Кате Лель подпевает последнее усипусь. К Окини-сан приходят торговцы мелом и рыбаки, приносят тортик и просят ее руки, говорят о любви на нескольких языках, уже полумертвых, Окини-сан прикрывает страх китайским веером, пусть бумажным, но расписным, идите домой, сладкоежки, куда мне с ним кликнуть людей с носилками и податься на острова, но по велению автора жизнью едва жива, буду в краю далеком ему женой, если тень моя не увяжется там за мной. Буду в краю далеком сказки о котике-баюне милым рассказывать, кто-то печалится обо мне пусть хоть немного, не в этом ведь всё же суть, в сказках намеки, внимай и не обессудь. К Окини-сан приходит строгий, как судия, со вчерашним тортиком, что написала я, могла бы, впрочем, всё это и не писать, поставить прочерк, старую букву "ять", бросить в пропасть дареный твой "Ундервуд" - в зубы коню не смотрят и текст снуют. Окини-сан переступила две тысячи лет, после конца времен расстояний нет, просто стоит на площади, солнечные часы, флора и фауна неумеренной полосы, ей предлагают купить Данилевского и Камю - всё небывшее прошлое разом и замолю, бедный твой разум себя расходовать не велит, просто пустыня любви или общепит, всё-то ничто и что нам теперь до них, Окини-сан просыпается, ловит миг, читает сказку про котика-баюна, уже с утра, бессловесная тварь, пьяна, холодной кровушкой в блюдечке "VilleroyBosch", и все входящие файлы все-таки уничтожь, оставь мне только этот - что-то про виноград, как будто рука твоя на губах, обмануться рад.
 
  ***
 
  окончила иняз и начала думать а вдруг переводы это вообще не мое было бы интересно получить второе высшее образование выучиться на культуролога
  мама говорила надо было поступать на юриста это были времена когда все учились на экономистов и юристов
  одна девочка в нашей группе училась у нас и параллельно на юриста в Институте культуры у Поплавского
  на самом деле я не хотела работать ни юристом ни культурологом даже не знаю где и как им работать мне просто нравилось учиться
  но я попала в мир где всё время работали некоторые даже ночевали на работе чтобы не ездить домой в Вишневое и обратно
  я испугалась что моя жизнь всегда будет такой
  как в японской корпорации где принято умереть на работе
  испугалась и ушла сначала переводила для них удаленно потом совсем ушла
  в общем благодаря этому я стала другим человеком благодаря этому вы сейчас читаете этот текст
  не знаю равноценный ли это обмен мама долго возмущалась как можно было уйти с работы
  но я всю жизнь только то и делала что отовсюду уходила хорошо что институт окончила надоел он мне уже после третьего курса
  если бы у меня был источник дохода еще наверное училась бы на разных культурологов полетела бы в Нью-Йорк куда-нибудь посмотреть на изнанку Земли
  а так я была привязана к своему району к своему статусу то есть единственное что я могла использовать это была литература да хлипкая субстанция да за нее никогда не платили но это как создать себя заново как выйти за рамки себя может быть это было единственное что делало меня человеком а не сонной тенью в метро
  я думала должно же быть что-то кроме денег что делает нас людьми не может же всё сводиться к нулям на счету или гривнам в кармане сумки должно же быть что-то большее что нас определяет
  никто вокруг так не думал в общем это была непопулярная мысль в нулевые
  да я и сама всё время думала что могла бы куда-то уехать но денег нет и не могу
  а сейчас чувствую что я дома читаю Анатоля Франса как на третьем курсе
  говорю маме скоро выйдет "Дом Гуччи" надо посмотреть мама говорит ну вот я купила тебе духи а началась пандемия они не пригодились
  говорю ну я ведь говорила чтобы ты их забрала себе чтобы не испарялись
  потом купили бы другие мама говорит жизнь после пандемии
  нет в институте мы не думали про пандемию какую-то скорее не знали куда устроиться на работу
  я носила несколько раз переводы в одно бюро возле Цирка стояли автобусы которые едут в Германию
  но меня даже не заинтересовала теоретическая возможность поехать в Германию я читала биографию Пастернака
  абсолютно не думала что могу куда-то поехать ну с чего бы кстати потом даже побывала в Переделкино но ничего не почувствовала
  в книжке про эмпатов написано что они отключают чувствительность чтобы не перегореть от слишком сильных переживаний
  мама говорит никто не знает в чем смысл жизни ну может какие-то философы если в развитии то ты ведь развивалась а чего ты хотела перевернуть мир что ли ты не обязана
  наверное да учитывая что я слишком долго жила в выдуманном мире его вообще было бы сложно перевернуть в выдуманном мире ну только ездила на работу и с работы
  а где-то люди писали книжки я их читала и думала кто я здесь я просто читаю чужие книжки а самой меня словно нет а я хочу быть хочу воплотиться зачем-то ведь нас прислали сюда зачем-то я даже попала в Переделкино хотя когда-то была уверена что никогда не увижу ничего кроме Троещины и центра и даже не расстраивалась по этому поводу а мир оказался больше
  потом сузился до размеров мира моего детства но с интернетом
  да в детстве смотрела какой-нибудь канал "Тонис" думала что нужно мечтать о "Баунти" а я почему-то не мечтаю что со мной не так
  ***
  Ольга К. закохана в Осипа М., Осип М. пише вірші про смерть
  коли осінь прийде, всі ці спогади зникнуть геть
  земля належить тим, хто в неї ляже одного дня
  розіб"ється любов на друзки, наче розпещене паненя
  на підлогу кинуло її, бо вже нецікаво грати
  ми не побачимось більше, між нами байдужості грати
  мов народитись для поневірянь між людьми
  вдихате сухе повітря міста спустошеними грудьми
  ми не побачимось більше, бо література не має стосунку
  до реальності поза нами
  ми прокидаємось у темряві, блукаємо чужими містами
  діти, які розгубили прородний хист до таких пригод
  у хащах чужого змісту
  тиша у відповідь, коли ти питаєш, що це за місто
  не наближайся до центру його, близько не підходь
  кохання випиває крапля за краплею душу,
  з"їдає наївну плоть
  ось ми були чужими зовсім, а тепер
  на зупинці громадського транспорту сидимо
  тут загинуть першими добрі герої,
  як майже завжди в кіно
  ***
  Оля выходит из дому как можно реже, иногда ест джанк фуд,
  но в основном кашу из четырех видов хлопьев
  негазированную воду пьет, чай без сахара
  вот без кофе не получается (но кофе тоже без сахара)
  просыпается, когда начинает темнеть, так что не помнит,
  какое время суток сейчас, но раз кофе, то утро
  знакомые Оли путешествуют, но это ведь нужно куда-то идти,
  говорить с людьми, потом куда-то ехать
  знакомые Оли иногда женятся, но это нужно говорить и куда-то ехать
  Оля разучилась находить интересные темы для разговоров
  ну не о политике ведь и не о работе,
  и не о том, что сломался букридер,
  поэтому читает бумажный роман "Кукла",
  переведенный в семидесятых годах на украинский
  смотрит на людей и не понимает, что у них в голове
  так можно речь забыть постепенно, перепутать день с ночью
  забыть, что когда-то было тепло и темнело в десять
  забыть, как мы сидели в парке, смеялись дурацким шуткам
  и можно было не думать, потому что было легко
 
  ***
 
  Он был слишком юн, чтобы развалить Советский Союз
  И мечтать о Янке на предмет брачных уз.
  Говорили: "Ваш поезд дальше не едет", проводник обходил вагон,
  И названия брошенных станций летели со всех сторон.
  Барельефы, собаки, красноармейцы, длинный гудок,
  Олимпийская бронза под патиной, и промок
  До начищенной ветром кости - от крови и пудры
  Невыносимая свежесть каждое утро.
  Золушка стынет на рельсах метро, словно сердце, стрела с опушкой
  В вырезе парты, ответы задач на ушко.
  Мел на спине и меловый круг бетона.
  Перечень правильных слов до рассвета сонно,
  Вот и утопла в пруду, и Эраст флакончик трояна
  (весла данайцы несут и слетают все сети рано)
  Выпил, и в омуте имя ее на кофейной гуще.
  Лебедь плывет, кумачом развевается пепла пуще.
  ***
  Он видел ад - вослед ему шептали, в каждой лавке скидку предлагали,
  Самых лучших дев семей патрицианских отправляли на сеанс китайского гипноза,
  Так, чтобы первая сестра, что в три недели умерла,
  Держала за руку и в детский ад вела, поскольку больше никого - лишь рифма-ряд,
  Глагола не видел ад - ну просто урна картонных врагов, хотела оккупировать Саров,
  Несла вперед себя баллисты, позади везла на тачке угольной чекиста,
  Под страхом скорого расстрела плоть так быстро зрела, нет, не боялся смерти:
  Ад, чистилище - рассада юных лепестков, коляска лестничных пролетов.
  Не прибрал к куркам, поверьте, ни мосла я.
  Но тот, который тело ел свое, как некое пирожное без сахара для диабетиков,
  Пускай проходят дети всё вперед, и смерть - как ложное подобье детской миски,
  Пустует лишь канава возле церкви Делла Кроче - о чем еще запомнить на исходе ночи.
  Он видел ад - вослед ему твердят, теперь чумному году
  Он здравицу провозглашает мутною водой,
  И красной конницы зарытый без конечностей в суглинках командир,
  И тела красная рябина, ада нет, и рая нет, окно закрыть велит, когда гроза над черным портом.
  Пускай не от чумы в год юбилейный Беатриче слегла в хрустальный гроб -
  Никто уж детским именем не кличет.
  Для вида здесь коляску в общежитии пустом, а тот, кто кости обглодал, до старости
  Смотрел бы в ледяную стену, томление любви под хладным мрамором обсценно,
  Но как вернулся он сюда, сломав прошивку турникета.
  Бессмертие - слепых страда, необилеченных диета.
  ***
  недокументальная поэзия
  он говорит а что ты не читала Буковски
  за квартиру нужно чем-то платить
  нет, не стыдно переводить договора ради денег, но грустно
  мы едим один на двоих бургер
  (на самом деле два, но это ведь не документальная поэзия,
  поэтому пусть будет один)
  он рассказывает про документалку,
  в которой шла речь о специальной колонии-поселении педофилов
  я говорю когда у меня депрессия,
  я не могу смотреть ничего, кроме комедий
  мы едим бургер с магазинным сервелатом
  и обсуждаем документалку, чтобы не обсуждать отношения, которых нет
  что угодно, только не то, что могло быть важно
  Богомолов велит своим актерам говорить так,
  словно они пересказывают сон
  говорить не "я тебя люблю", а "я сказал ей, что я ее люблю"
  у нас нет интересных реплик, наша документалка не поедет в Санденс
  он говорит я тебя не люблю, я говорю я тебя тоже
  мы доедаем магазинный сервелат, расходимся по домам
 
  ***
  Город и пудра
 
  Он мечтал - это девушка Маша, в сорок четвертом он бы вывел ее из-под вражеских пуль, а сейчас нет места подвигу, воздуха нет аортам, и читает "Тяжелый песок" в "Огоньке" за июль. А в прошедшем месяце было даже почти свободно в переговорном пункте, он бросил им две копейки - мол, расскажите мне сказку о гордых строителях узкоколейки, сказку Венского леса. А девушка Маша в Гродно шьет кафтан с тесьмой и черным в смоль позументом - милому всякое лыко, видимо, пригодится. Я хочу улететь отсюда быстрей, к июльским календам, я почти научилась летать, я совсем как птица. Он ей в трубку кричит: "Ничего не слышно - кормят тебя там плохо, опять сидела всю ночь, испортишь глаза работой. Сколько радости можно извлечь из чужого слога, я развлекаюсь тут рифмами, кровь развожу литотой". А она ему отвечает: "Слышимость за пределом добра и зла, повесишь их на тесемку - трепыхаются, равновелики, и боюсь признаться себе в желаньи своем несмелом перерезать тесемку и съесть варенья из куманики".
 
  ***
  ***
  Он родился в неведомом году, учился выключать плиту
  По расписанию, нанес урон сознанию соседей по песчаной клети,
  И расступились полупьяные медведи, и Фекле он велит
  Подать ему компот: "Вот друг советского народа - чешский замполит",
  Но это званье никому из них не говорит.
  Ушел в отставку он, собрал копир имен - спасенному хвала,
  Потом влюбленным горе,
  Вернул в деревню редкий холст, повесил на заборе.
  И лисий хвост метет, в подставку натюрморта метит, в тело белки,
  Красные белки, вот лужи, кожицы свекольной и повилики ясные зазоры
  Между тем, что видит и забыл, и лечь в земле Курил хотелось разве,
  Слова перебирать, как в неизвестной басне.
  Придет волчок и зубы в бок вонзит -
  В беспамятстве на станции забыт,
  И Фекла вдруг забудет стыд фигурой падекатра,
  И поезд с третьего пути сюда вернется завтра.
 
  ***
  ***
  он тебя бил? спрашивает ну как это ведь не считается
  по-отечески так и любя за каждым есть чувство вины
  первородный грех приговор тихий овраг за каждым
  здесь в общем невиноватых нет признаешься обязательно
  и спасибо ему еще скажешь за эту науку
  темная комната капли воды с потолка он тебя приковывал к батарее
  говорил признавайся теперь во всем но это ведь игра
  кто тут английский шпион кто разведчик доблестный
  раз-два-три выходи это ведь игра на внимание и разлуку
  ведь нельзя же так прорасти в тебя нервами не любя
  ну мало ли какая бывает у людей семья знаете ли
  признаешься и тебя отпустят обязательно поймут что это ошибка
  невиновных у нас не судят и вечно хранят за стеклом и сметают пыль
  человеку свойственно ошибаться но ведь было хорошее между нами
  никто не бывает только плохим мы играли в города
  верили в достижения пятилетки мне всё время выпадала буква "а"
  там разберутся и верно простят как собаку породы невинно-ненужной
  как юг расцветает огнями корью открыток о счастье и почерком чьим-то чужим
  но за что-то тебя должны похвалить здесь
  ты ведь старалась быть хорошей хотя бы за старание
  теплое черное море магнолий невидимый свет
 
  ***
  она лежит в дреме тела твоя Варшава
  не оставляй меня здесь ты не имеешь права так на расправу скор наш царь
  в его скорых воздух вен в тепле печей изразцовых
  стен изрисованных баллончиком в знак протеста
  я пишу тебе но ты не отвечаешь потом всё закрашивают
  белым дымом выкуривают болезнь из твоей крови вычеркивают болезнь
  пока она это ты ты еще есть
  с ней заодно облокачивайся на поручни смотри в глаза прохожим
  чувствуй холодной от ветра апрельского кожей крови ток в их венах
  биение сердца от страхов их сокровенных
  домашние задания списанные на больших переменах до сих пор снящиеся иногда
  вот снится разная ерунда ну получишь ты двойку за жизнь что не так как-то прожил
  переписывай как-нибудь чтоб не совсем уж было похоже
  твоя кожа от отсутствия солнца бледна холодный кофе поднимая ложкой со дна
  считаешь в окне машины всё будет нормально если сейчас проедет одна
  Бочкин и Алентова играют встречу спустя много лет в Варшаве
  мы с тобой не увидимся никогда
  мы были в изоляции друг от друга даже сидя в кухне одной
  ты курил в форточку морозной зимой
  я думала что простужусь у меня возникала легкая грусть
  я думала что простужусь заболею наверное ты хотел чтобы я ушла поскорее
  дым и с неба замороженная вода
  где бы я ни находилась я думала что не хотела идти сюда
  наша отравленная кровь нас толкала друг к другу
  мне хотелось петь ты говорил что у меня нет слуха
  самодельную маску стирая в тазу непрошенную слезу вытирая
  нет это для рифмы слёз давно уже нет
  самодельную маску из марли снимая воздух пустой обнимая
  по стене проскользнет плоская тень живая
  отражение жизни которая грезится нам
  пропуск в универсам не растворяйся в пустоте не задерживайся у дома
 
  ***
  О любви
  Она пишет: "Чертовски хочется, чтобы меня хоть кто-нибудь ждал - мы будем вместе жарить яичницу на экваторе, пить Chivas в застенках МУРа (последнее точно для рифмы), так нелегко сохранить присущий тебе накал, и на всех восклицательных знаках никнет клавиатура".
 
  Она пишет: "Своим присутствием ты вдохновляешь меня на скандал, и дай-то бог из меня получится строчек двести. Зачем-то хочется, чтобы ты мне верил и мысленно осязал, но это немыслимо - скоро мы пропадем без единой вести".
 
  Она пишет: "Твое присутствие лечит и тяготит (всё это с пометой "лит." всеведущим для приманки). И если мы пропадем бесследно, я предлагаю Крит, а ты заменяй его на любые ближайшие полустанки".
 
  ***
  Девочка думает: "Я могу прочитать наизусть "Duineser Elegien" и рубайят, я гуляю по крышам, когда все спят, я в себе задушила фею. Я живу наугад три столетья подряд, но птицы и камни опять твердят, что я не могу, никак не могу оказаться ею. Она выходит из поезда и открывает рот, и произносит что-то приветливо и устало, и я начинаю думать - свершится сейчас, вот-вот, это последний ход, но слов для меня не стало". Девочка думает: "Я выхожу из поезда и открываю рот, и за щекой скрываю запретный плод, и что-то саднит маняще. Я думаю - это море, и если построить плот, то все мы окажемся в темно-зеленой чаще". Иногда они встречаются взглядом, но всё это суета, иногда цепляются локтем: "Куда ты идешь, не видишь?" Одна, другая, опять одна и совсем не та, но с другой стороны моста их ждет свой бездомный Китеж. Давай поменяемся взглядами, будем взрослеть в метро, я оправдаю твое доверие и научусь лучиться. Ты мне срываешь душу и смотришь в нее хитро - там за подкладкою овощем спит синица.
 
  ***
  Ассоль сообщает знакомым: "Я научилась стоически выживать - теперь ни слова о нем из меня вам не вытащить и под пыткой. Я каждое утро желаю ему попутного ветра и рисую морскую гладь, а потом вытираю пальцы салфетками с одеколонно-густой пропиткой". Ассоль сообщает знакомым: "Я месяц питалась только солью морской, но тем не менее мне живется и через силу сладко. Я каждый вечер желаю ему не делиться своей тоской со мною, он думает - в женщинах есть изюмина и загадка". Ассоль сообщает знакомым: "На самом деле он - это тоже, конечно, я, но только в другой проекции, если вам так угодно. Мы с ним тряпичники и лоскутники, мир для себя кроя, запнулись о занавес, где красовалось "годно до этого места" и дальше еще чуть-чуть, уже по инерции, чтоб не сказать похуже. Ассоль говорит друзьям: "Завтра нам отправляться в путь, что бы это ни значило в этой лазурной луже".
 
  ***
  ***
  она: так мы не доберемся до самого дна не доедем до границы столько дней едем
  татуировку с jedem das seine новшества в котельном дизайне
  новые города вместо тех выгоревших на солнце до тла
  где я такую надежду взяла что всё как-то само возможно
  просто понятно город у моря по утрам круассан и вино
  в друзьях "Ирина Стеклопакеты" в закладках рецепты ореховой диеты
  новокаиновой блокады ста двадцати могли быть уже не рады
  но тот кто выставляет нам свет говорит здесь поворота нет
  здесь нет объезда висит кирпич но всё как бы
 
  он: мы сейчас проезжаем район Катовице где племянник герцога Казимира подарил деревню любовнице
  посмотрите в окно самое выгодное вложение в тело земли
  чтобы потом тебя никогда не нашли между гравюр in quatro
  открыток "Высокие Татры" детских фото в распашонке с недоуменным выражение лица
  у некоторых здесь аллергия пыльца повсюду закрыть форточку
  местные жители чего не видели только но одно ничто утешает зимними вечерами
  ожидание стука в дверь опять пришли не за нами
 
  она: если не смотреть по сторонам не думать что природа это храм
  фасад реклама детского питания вся Дания тюрьма теплые терема
  жизнь проходит как-нибудь заканчивается сама
  если не думать не просыпаться жаворонком не обманывать биоритмы совой
  быть еще кем-то но не собой быть никем стулья из "Икеи" под дождем не жалея
  все эти холодные звонки одинаковые вечера словно потоп этот был вчера
  который на нашей памяти контуры не исправите
 
  неожиданно врезаются в столб пакетики растворимого супа
  старый айпод где любимая группа смешалась до степени тождественности с другими
  мы обязательно вырастем большими поймем зачем это всё было нужно
  будем ходить по улицам безоружны
  ходить кругами думать здесь есть исторический центр
  теплая вода наша архитектура
 
  ***
  ***
  они были отличницами с белыми бантами у меня тоже был белый бант в красный горошек
  в соответствии с образцами но в этом была некая фальшь стань счастливым ребенком
  делай кормушки из кефирных пакетов веди дневник наблюдений за природой
  вырезай фотографии моделей клей их в свою тетрадку
  в журнале "Работница" написано что Фредди Меркюри умер от СПИДа
  если все умрут зачем делать домашнее задание
  отрезать купоны по одному ничего говорят и в гражданскую рожали
  значит была надежда говорят надежда всегда есть
  поэтому нужно учить стихи рисовать Брестскую крепость
  куда ты дела свою октябрятскую звездочку вкладыши с Микки-Маусом вечную любовь
  так они все хранятся здесь мусором надежды смыслом повторения
  классики на асфальте попадешь не в ту клетку и всё напрасно луна солнце еще луна
  клей размазывается по зеленому цвету по вопросам "С кем ты дружишь?" "Какой твой любимый цвет?" "Есть ли у тебя тайна?"
  ***
  Они едят канапе, говорят разные речи, за щекою цветочек аленький, на самом деле сорбит, не будем резать лук в день Иоанна Предтечи, что-то сломалось и больше уже не болит. Там, где была душа, в твоем анамнезе прочерк, самый алый цветочек, потом "no more blood to bleed", на всех, кто тебя любил, теперь не хватает точек, теперь не хватает мочек для гвоздиков, только стыд держал тебя здесь так долго, доказывать, что не лузер - увлекательное занятие, достойное мудреца, что-то опять сломалось, в каждой корзине мусор, и невозможно воду больше не пить с лица. И на себя смотреть с удивлением невозможно, где начинается философия, заканчивается опять, пишешь мелком сиреневым: "Истинно всё, что ложно, истинно односложно, я выхожу гулять". Будет священный Байкал твои омывать ботинки, будет в 9:15 в гостинице шведский стол, будут песни о родине, апельсины без половинки, тебя вернули на место и мятный свой стиморол оставили там, где хочется сойти им и за прораба, и за любого жителя, и за консьержку их, музыки человеческой нам не хватает, слабо мы представляем оттиски нотных листов для книг. На первой странице была ты, а дальше как Бог на души, как тунцовые суши для каждого бубенца, и не хватает месяца, чтобы извлечь из суши разного одиночества или еще свинца. Когда она оформится, обретет силуэт безбедный (как то: и рыцарь бедный, всадник медный и холокост как средство сличения рифмы), поток бесследный и фотографии с гением в полный рост. Вот он качает тебя с половником на колене, в азбуке только "аська" на букву "А", и говорит тебе об Оке и Лене, мертвое царство, с горошину в дуле страна. Снятся тебе кошмарные сны и дали, где нас не будет, мы под обложкой одной всё невозможное вместе перестрадали вместе с открытками БАМа и целиной. Всё, что теперь - неизменно виски с эфиром, карты дисконтные, выбитые в "Brocard", только для нас, заменяющих город миром и продавцов пеленок - колодой карт, только для нас пурим, магазин и дача, сырные палочки в каждый базарный день, и леденцом растекается в пепел сдача, выдаст нас каждому даже лесной олень, и для того ли я за тебя держалась и испариться кровушкой не могла, чтоб вызывать у женщин печальных жалость, юношей бледных туда, где густая мгла, снова вести, магазинную ветошь мерить и никогда на вопросы не отвечать, если отвечу, самой себе не поверить, если отвечу, самой себе промолчать. Грош тебе всё же цена, да и тот зажали, по бухгалтерии толком не провели, так он минует нас пуще любой печали, так он минует нас якорем на мели.
 
  ***
  ***
  они спрашивали на кого ты больше похожа на маму или на папу
  здоровайся с незнакомыми людьми на улице будь вежлива
  серый волчок придет Бэмби за бочок укусит сбить масло из молока
  страна разваливается на глазах потом еще раз разваливается
  есть ли страны о которых нужно жалеть
  есть ли слова которые переживут тебя купоны на покупку сельди
  мы боимся на месте одном оставаться
  и страны чужие любить как свою просто любить кого-то
  из невыученных уроков резкого света в глаза
  дыма паленой кошачьей шерсти от насморка
  покупай контурные карты к сентябрю проводи линии
  птицы запутываются в проводах никуда не возвращаются
  весна близко
  ***
 
  они тебя держат в этом темном лесу
  иногда предлагают сыграть в колобка и лису
  в казаков-разбойников, водителя и выживших на последней войне
  жен, которым страшно думать "зачем ты вернулся ко мне?"
  каждую ночь просыпаться от шума салютов или скрипа входных дверей
  они тебя держат в этом лесу, где много хищных зверей
 
  они тебя держат, слишком часто сигареты заканчиваются в этой квартире
  в переходах больше не рисуют портреты на листах А4
  влюбленные держатся за руки,
  а потом разъезжаются по своим домам умирать
  в пыльных райцентрах реклама гранит ксерокс печать
 
  они тебя держат, но, кажется, можно в любой момент выйти из дома
  без сообщений на странице, никому не сказав ни слова
  где-нибудь здесь заблудиться в лабиринте новостроек восьмидесятых
  мир забывать среди обрывков газет измятых
  выкурить всё до последней, после этого бросить курить навсегда
  больше не думать, что это за станция, есть ли еще какие-то города
 
  ***
  ***
 
  они теперь проступят сами
  вишневый сад и милый дом
  на мраморе в семейной драме
  на Пушкинской и на Страстном
  сними меня на фоне пятен
  слепых небес оркестра ям
  где остается текст понятен
  и первый шрам от сердца прям
  вот указатель "выход где-то"
  под версткой пепла ножевой
  под слоем ветоши из пледа
  и под весеннею травой
  они теперь проступят сами
  вишневый сад игольный двор
  где календарь слепит годами
  и листья тлеют до сих пор
  сними меня на фоне ада
  одним щелчком простым числом
  здесь повторять так долго надо
  про две прямые и потом
  про "славен наш Господь в Сионе"
  и про сукровицу в уток
  и всё поёт Giovanni донне
  что мир по юности жесток
  ***
 
  опоздать на субботник, в Лебяжьей канавке пена моющих средств,
  бабушка Фая уже давно ничего не ест, прячет хлебные корки в матрасе, где пешие воды Мойки,
  о мостовую сбиты до ранней весны набойки. дети везли на санках елку, где ангел-сахар,
  мерзлая щепка подкожную корь не врачует смаху - только проводит линии скорби водопроводной,
  и телефонная будка возле метро свободна, и отвечают гудки на дыхание в спешке жара,
  и оставляет клеймо на лодыжке в нейлоне фара. Мойка смывает моря зимних слёз и словацкой туши,
  вот называют тебя, две минуты и звуки глуше - точка-тире, считай, сколько вдохов и дно в осколках,
  от первомайской тоски к сентябрю не бывает толка.
  перышки выживших птиц - язык соловьиный дорог - петли для ворота, спиц
  приносят тебе под полог.
 
  ***
  опять зимуем в Нерехте и вы не верите что вода холодная и замок заел
  зайку бросила хозяйка никого не жаль
  знает творец твоей носильной кожи что творожники полезны для цвета лица
  пуста ли твоя переписка с ним или полна метафор
  ангельское личико старые буквы немного прошлогодней брюквы
  осторожно говорит живи не вызывай неприятные чувства
  не расчувствуйся сама не сходи раньше срока с ума
  научись забивать гвозди вешать картины
  научись притворяться живой иначе куда здесь дальше
  так половину любви хранит до самого дна
  допивает всё молоко пенки саднящие до самого дна души
  научись притворяться что легкого нрава что кровь твоя не отрава
  и верно мир тебя полюбит хоть чучелком хоть тушкой
  крашеной хной игрушечной пумой ни о чем неприятном не думай
  так наша строка длинна так бедная Лиза бедна
  горькой настойки на руки льет в свой черед жизнь прекрасна
  но прежде была как жизнь а теперь не то уж
  ей говорят что ты лицом скучна и плохо готовишь
  и никому не нужные секреты бытия выбалтывать в бакалейном
  поведай что-то другое что-то бесплотное
  стройный сюжет не встраивается в жизнь никуда не встраивается
  лучше верить что вода холодна никому не видна мутная вода
  прозрачная вода альпийских потоков столько невыученных уроков
  волосы на пробор олово кружки
  ***
  орел двуглавый надвое расколот, нищий голод,
  ничем не утолимый, топит - в солод
  теперь кладут какой-то белый горький порошок,
  поскольку наш народ отходчив, но жесток.
  Матильда прячет фермуар в буханке черствой,
  не может юнкер так покинуть пост свой
  и с ней бежать куда-нибудь в подвалы Риги,
  о чем потом не суждено узнать из книги.
  для человека, что разрушить культ обязан,
  беспечен слишком, агентурной сетью связан
  с варшавским драмкружком, где любят книгу "Санин",
  весь мир мечтают в пыль, но режиссер уж ранен
  не в левое плечо, а всё-таки левее.
  с последней репликой он опоздал, за нею
  приехала карета, и Матильда без обид
  с Английской набережной в гущу вод глядит,
  где плавает платок с английской анаграммой,
  и вышивать крестом училась, умной самой,
  конечно, не была - уму здесь всяко горе.
  орел двуглавый спит, билет просрочен, вскоре
  ни за руку схватит у темной подворотни,
  ни целовать песок, где ты прошла сегодня.
  английский пейзажист с фамилией бездарной
  закрасит красным мост под пулею непарной.
  ***
  О. С.
  осенние праздники заканчиваются медь превращается в тыкву
  незнакомые люди собираются по трое в темных парках твоей страны неразбавленная свобода
  история из которой нет выхода ожиданье густого снега
  проволока впивается в пальцы речь отменяет смыслы
  так ли я привязана к этой разметке для пешеходов и самокатов
  к этим пустующим окнам воздвиженской плоти лего
  к этой нехитрой арифметике магии чисел создай себя сам как можешь
  к доказательствам вроде что было то будет и нет ничего под солнцем
  к теплой воде превращенной в сухое красное в горло травы и глины
  первой любви от которой ни косточки ни осины
  в памяти нет памяти нет это дрожь пальцев
  осенние праздники твоей страны запятые осколки рыба
  так ли следует говорить о чем-то что происходит и длится
  находить разбитый каштан под листвой думать что прежде
  и отныне пребудет она цитатой из Экклезиаста
  белым стихом бородинским на свернутой втрое "Правде"
  ***
  Осип пишет намедни Анне: "Заранее неизвестно, куда отправят теперь,
  пустые тела закрыли пространство, где раньше виднелась дверь.
  Хлебные карточки голубь клюет, куда нам теперь до хлеба,
  тычется солью обметанным клювом в бумажные крошки слепо".
  Анна печатает на машинке роман о трех колосках,
  всё кроме текста всё равно бумажная пыль и прах,
  тянет матрос Железняк свой якорь в степи Херсона,
  теплится кроткий мрак, выливается в ом икона.
  Осип Анне пишет о том же: "От пролежней тело тонко,
  между тобой и миром бездельности легкой пленка,
  или прочертят ножом эти классики солнце/ветер,
  выдавит звон ноготком и недетское детство Пети.
  Анна дошла до того, что Петроний в пиру застрелен.
  Кто его знает, зачем он ей пишет на самом деле.
  Там, говорят, всё равно тепло и паек получше.
  С неба повидло текло и кисель разливался в Буче.
  ***
  Особливу увагу ми приділяємо черепасі Дарвіна,
  яка пожила триста років у притулку для бідних,
  набралася там різних нецнотливих термінів
  на позначення металобрухту і аспектів тяжкої долі жіноцтва -
  ніхто не любить непружну шкіру і плями на панцирі,
  хоча туди завжди можна сховатись, коли сором тобі допече.
  Особливу увагу ми приділяємо кошику Марії-Антуанетти
  з квіткою асфоделем, було вже бажання його розсадити,
  розсада росла на вікні, потім хтось зачепив, зів"яла,
  пам'ять стрімка і куди вона тільки не пнеться,
  щоб не тримати в собі твоє розпечене серце.
  Особливу увагу ми приділяємо рухам ірландської дівчинки Соні,
  стільки страждань від невдало зомлілих гормонів -
  все це для нього, звичайно лише для мистецтва.
  Тут ми були безпорадні такі недолугі,
  а подивитись - розсудливі, гарні й рожеві.
  Тут ми були тільки тінню того, що нам треба,
  треба чогось (розумітимемо - безпідставно),
  так і жили з цим бажанням, палким і гнітючим,
  потім дісталися щойно розритої вежі.
  Особливу увагу ми приділяємо ось...
  ***
  оставаясь дома одни не открывайте дверь незнакомцам
  даже если они представятся работниками ЖЭКа
  установщиками пластиковых окон адвентистами седьмого дня
  не ходите по темному лесу от проходной до остановки
  научитесь использовать ключ как средство самообороны
  говорят на уроке правоведения
  научитесь быстро бегать говорят на уроке физкультуры
  научитесь варить суп говорят на уроке труда
  мимо железнодорожной колеи
  недоношенные дети выжившие в мягком воздухе
  в капельном пузыре яда добра
  только правильный пустырник собирать
  загадывать желания согласно прейскуранту
  апельсиновые корки сушить толочь добавлять в тесто
  не оставайтесь дома одни никогда
  говорите себе приятное убаюкивающее простое
  ешьте суп сваренный другими
  тут несколько шагов до подъезда
  тут фонари люди ходят в конце концов
  еще не поздно и люди
  не оставайтесь наедине с собой не теряйте ключи
  вовремя фиксируйте показания счетчиков платите за воду
 
  ***
  ***
  оставили потом в степи сказали еще потерпи
  вот установится наша власть выпадет наша масть
  и не дадим никак тебе мы в степи пропасть
  ударилась оземь три раза стала ему чугунок
  кости соседней волости были уже не впрок
  рыбий жир великой эпохи волка не кормят ноги
  в клевер лицом лежит у большой дороги
  вот появится конница с песнями да цветами
  с сафьяновой тетрадочкой где стихи о Прекрасной Даме
  гимназист-расстрига маменькин второгодник
  зачитает до смерти прогуливая субботник
  а какой это город спросят у ковыля
  чернозем привозной надкусывая хваля
  а за кого вы теперь умереть готовы
  или жить - по следам ничейной половы
  нашел детей схоронившихся под кустом
  изгонявших бесов молитвою и постом
  из виноградной косточки а в земле
  всё бесполезно но выверено вполне
  остановили потом в степи - сало топи
  в жаре и копоти невозможное накопи
  чтоб раздарить отдать детишкам задаром
  вместе с трубою подзорной воздушным шаром
  падки туземцы на эти стекляшки водку табак
  объявляю что стороны вступили в законный брак
  нерасторжимый пока вьется моль над бывшей кониной
  и рассеченная земля срастется единой -
  несть ни рязанца ни половца ни печенега
  ни весенней воды ни первого снега
  только ты да я кровью одной горя
  варежки достаем из груды старья
  ***
  от господина с черной козлиной бородкой с поступью кроткой,
  в тонкокостности сочинских пиний, родной перегаром чадящей маршрутки сто два до вокзала,
  руки тянула с экрана к нему, каждый раз, как сама, умирала.
  он здоровался мимо сто раз, тут приличный табльдот у нас,
  черноземная кровь у виска и бурлит под мантией квас,
  чтобы их не зря хоронили под известью не в могиле,
  а под этой рекой, в которую в детстве кошек бросать любили.
  но у нее не спросят имени, не дадут рецепт коровьего вымени,
  она почти привыкла, "но вы меня разве уже спасли от этих помех?",
  не знаю, кто героиня, но девушке Глаше из нашей деревне за тех и за тех
  не молиться напевней, простит ее Бог за такой от склоненья бег,
  поэтому я перестану молиться за всех.
  схорониться хотела в хижине, где другие судьбой обижены,
  телом тряпичным эту линию по песку,
  и себе в оправдание множит любовь и тоску
  на каждом номере чужом, где провинций у моря дух
  не оставил возможности выбрать ее и ославить вслух,
  и тянется с детства крапивница сливовица девица красна
  в тереме если за каждым углом умереть доведется теперь не с теми ли
  горечь вишневых косточек перемешивать с горьким медом,
  и уносить всё свое, оставляя надежду сотам.
  ***
  от женщин ждут эмоционального обслуживания
  если ты девочка но при этом не умеешь общаться с людьми тебе говорят что ты выпендриваешься считаешь себя неизвестно кем
  сделай так чтобы всем вокруг было комфортно всем кроме тебя чтобы было комфортно тогда тебя может быть милостиво похвалят а так нет выпендриваешься считаешь себя неизвестно кем а к чему это всё у женщин отродясь не было никаких достижений женщины просто приложение к мужчине если мужчине некомфортно нет домашнего уюта так в чем тогда смысл твоей жизни
  замыкаться в себе - нет абсолютно не вариант никаких интровертов ничего такого
  твое тело не принадлежит тебе твой разум не принадлежит тебе твое время не принадлежит тебе твоего здесь нет ничего только если разрешат тогда что-то будет но это если разрешат очень жирное если
  никакой свободы воли по умолчанию а то понадобится обслуживание а его нет
  ***
  от койки в Чердыни стокгольмской любви к тонким иголкам разбитым окнам
  и тьма не объяла его под дверью полоска детское время
  живи здесь как хочешь нарисуй дерево скажи это дерево это человек
  смотрит внутрь воздушного шара за это ведь еще милуют здесь дают фунт гвоздей
  из которых люди пекут несколько коробов красная земля полна тобой
  на руки не берет чтобы не привыкал плакать не задерживал движение но у нас ведь еще
  за это дарят собольим глазом белым свинцом сахарной костью пролетарской кровью
  детским лепетом чаем не выпитым на каждой станции за что когда можно молчать
  и море не расступится и двери не закроются некогда живьем на этой витрине
  били в дешевые барабаны забрали как есть палочки для битья врожденное чувство ритма
  но Четвертый Рим ближе окопы акаций заверения в четной дружбе хитин в коробочке
  из которой некуда было убежать божья коровка отвлекает внимание
  но Четвертый Рим на твоей площадке письма в никуда маркером едва зажившая кожа
  улицы по памяти ведь я этого достойна утоли моя печали совсем бубнит закрывая книгу
 
  ***
  от любви до гематом и ссадин уверений что теперь всё будет по-другому
  потом что ты никому не нужна никто тебе не поверит посмотри на себя
  хороших жен любят мужья не бьют мужья
  у хороших жен полон дом разносолов непьющий муж
  а если так уж всё сложилось то кто еще виноват кроме тебя
  как таких неразумных носит наша православная земля
  а вообще им это нравится
  да они получают удовольствие от роли жертвы посмотрите на них
  да им это нравится иначе давно ушли бы
  сейчас мы отведем тебя к психологу ты не умеешь жить в коллективе
  сейчас мы отведем тебя к психологу чтобы никаких гематом
  чтобы никаких жалоб и порчи статистики да это любовь
  а как еще проявить любовь любовь сильное чувство
  да вообще радуйся что кто-то на тебя внимание обратил кому ты еще нужна
  радуйся что кто-то тебя терпит ну иногда злится синяки можно зафотошопить
  да я сама виновата он совсем не плохой это я глупая
  со мной и нельзя по-другому да кому я еще нужна
  буду больше стараться он станет добрее
  буду работать над собой еще больше стараться
  ***
  от нас останутся неудачные фото в забытых социальных сетях
  страх что жизнь проходит мимо сувениры из Крыма ровная тоналка для грима
  более удачные фото на которых твои волосы глаже
  на которых мир не через фильтр словно в саже
  там весна грустная завязь слов смысл которых утрачен
  чеки супермаркетов со стихами утренних передбачень
  они никогда не сбывались но мы их читали и верили верить ведь нужно чему-то
  у нас оставалась для всех оправданий минута
  но мы говорили о чепухе только чтобы о главном не говорить потом выходили по одному
  в предрассветную в обрывках звезд-предсказаний тьму
  ***
  кратковременная потеря памяти
  "в девяностые убивали людей,
  и все бегали абсолютно голые".
  Монеточка
 
  от нашего окна до молочной кухни тянется длинный базар,
  где всё по двадцать долларов, два километра
  кофта, кроссовки, платье какое-нибудь
  (хотя не помню, были ли платья в моде)
  что дали девяностые нам, кроме чувства, что мир враждебен,
  и здесь может произойти что угодно
  кроме недовольства собой - ты слишком толстая,
  сделай что-то с прыщами
  ты не можешь позволить себе это платье,
  ешь то, что тебе не нравится,
  ты не можешь позволить себе эти ботинки
  наверное, людей убивали, но мы смотрели сериалы
  всё десятилетие мы смотрели сериалы о чужой жизни
  сейчас даже одну серию такой чуши не осилили бы,
  а тогда не могли оторваться от экрана
  иначе, наверное, стало бы очень страшно,
  а так было просто смешно свысока так -
  истории, не имеющие к нам никакого отношения
  одна закончится - начнется другая такая же, нечто из вечной жизни
  ты не можешь позволить себе быть слабой, иначе замерзнешь в снегу
  в пятом классе нам велели прыгать через "козла" на физкультуре
  я разогналась, каким-то чудом перепрыгнула через него и расплакалась,
  потому что не верила, все думали, что у меня что-то болит,
  а я не верила, это была не я, мне такое не удалось бы
  ты можешь добиться всего, стать кем угодно
  всё зависит от тебя, выбери цель
 
  ***
  Сибирь
  от Пермского периода останется киоска вязь ночная.
  от голода настырность плоти молча выручая,
  тайга не так густа, как многим думалось вначале,
  и соляным столбом, крошить который на лесоповале,
  по старой памяти пройдясь, все разучились вовсе,
  на дальней станции сойди и ничего не бойся.
  что делал Йозеф Бойс, такой фактурой землю оплетая:
  вот батик и листва, внутри всегда пустая
  записка детская, что брошена в огонь - вдруг там прочтут и вспомнят.
  обрывок станции уйдет в ночную мглу, опять тобой не понят.
  петляет, как Транссиб по линии судьбы, сама себе гадалка.
  на еле теплый чай пенять, пока воды не жалко,
  пока по радио хиты бог весть каких времен
  и километров рой до сотых округлен.
 
  ***
 
  в одну сторону указатель "Восток", а в другую "Запад",
  и когда ни посмотришь в окно - это дождь всю дорогу краплет.
  не вернуться, не бросить монетку пустынным холмам,
  что картограф нанес, но не верил в подобное сам.
  если знать, где закончится эта земля, три кита стерегут черепаху,
  под кофейною гущей трава, восхищение близится к страху.
  остановишься где-то среди, мошкару окатив репеллентом,
  с этим яблочным джемом в груди разве вынесешь дальше ты плен там:
  то ли снова железку взорвать, то ли кольца искать под откосом,
  расставания тел узнавать по любви отпечаткам курносым.
 
  ***
 
  чтобы все поэты побывали в Сибири, чтобы некоторых там тайменем кормили,
  чтобы сам верховный правитель в отдохновенья минуты
  задумался, во что поэты обуты
  в мороз под тридцать, а вот здесь пробежала лисица, смотрите, дети,
  как петляют ее следы на снегу подобно комете,
  подобно пыли метеорита. ешь мое тело, пей мою кровь,
  и старшим, которые знают, во всем прекословь.
  чтобы поэты побывали в Сибири, все эти шаманские бубны в квартире
  потом развесили, что же тебе невесело, здесь или
  дальше в тайге, вряд ли вслед за романом таежным
  наступает любовь и теперь узнаванье возможно.
  опускается тело под лед и свободно, как птица, плывет,
  и минутная стрелка успела еще оборот.
 
  ****
  вслед за телегою брести еще, mon cher, прости,
  полгода где-то, и когда наступит лето,
  всё чьи-то кости из земли - такая вот примета.
  где разум мой передовой, ученья свет вечерний,
  и вряд ли мир вокруг живой, а не написан вчерне.
  зато нет страха тишины здесь на Сибирском тракте -
  всегда коробушки полны, чадят лучины, знайте,
  что нет пощады никому - ни выжившим, ни павшим,
  ну а теперь по одному опять ступайте дальше.
  что мне движение, mon cher, коль мы стоим на месте.
  раствор кристаллов соли сер, как во втором семестре,
  и если я туда дойду, опять найдя дорогу,
  вот вспомню к своему стыду всю песню понемногу.
 
  ****
  и стала строителем БАМа великосветская дама
  от родных и близких по комсомольской путевке по государевой записке
  всех заковать в кандалы не разбирая вины все виновны с рожденья
  швейцарский везет шоколад и три фунта печенья
  в косынке простой никто не берет на постой руки белы где бы бы взять золы
  вымазаться всей не принимать гостей
  раздарить коллекцию антиков и босою
  морошку бы собирать подол намочить росою
  на завалинке пьют паленый спирт старший брат никогда не спит
  никогда не выказывает жалости наказывает за шалости
  и рука сама выводит что-то на пыльной стене
  соответствующее времени месту теперь вполне
 
  ****
  неведомых селений, что мелькают за окном,
  нам страшен скудный быт, и всё-таки потом
  пытаешься еще к чему-то приглядеться.
  кинематограф был немым, но что там будет вслед за
  привычной речью, ведомо кому - деревья, лес, тайга,
  букварь на букву "С" - дороги даль долга.
  и перечень пейзажей за окном кому был нов сначала,
  потом присытились. различий десять мало
  кому найти дано меж станциями "Анадырь" и "Тында",
  и пенка молока над крышами разлита.
 
  ****
  жизнь - соединение слов, и с этим никак не поспоришь,
  смена часовых поясов и затменье светил всего лишь.
  скука торговки, что радостным голосом свой предлагает товар.
  скука наборщика текста, который от мелкого стар,
  мелко моргает поскольку. вот мимо идут грибники,
  вечером Брамса играют в четыре руки.
  ищут по мху, где тут север, где юг. впрочем, север везде, где возможно,
  и никуда не свернуть от колючих развилок таежных.
 
  ***
  ****
  из форточки сквозит, включили индезит
  как хорошо что все мы здесь, курительную смесь
  без дыма скучным ртом и книжной пылью
  мы рождены, чтоб расписанье сделать былью
  уходят поезда, со скуки только спиться
  где туз крапленый, рукавом поводишь - вот синица
  летит за дальний солнца свет, и фонари у дома
  стыдят куриной слепотой, как будто с ним знакома
 
  ****
  то ли камин растопить, то ли собаку купить,
  то ли канал "Еврокино" включить, о сердечных терзаньях арабов
  смотреть какой-то артхаус, приправленный национальной музыкой,
  думать: "Вокруг тайга".
  если бы здесь было море, это как если бы декоратор отменил берега.
  если бы здесь было море, это как если бы жители микрорайона утонули в тосоле.
  никто не выплыл, не смог рассказать, как сорвало плотину,
  и фотокарточку эту к другим отодвину.
  то ли камин растоплю, то ли просто наполню корзину
  памятью лишней, которую стер нам Всевышний.
  то ли собаку куплю, то ли прошлое - просто трек-лист,
  переключает на радио "Дача" таксист.
  ***
  от Рождествено до Выры не вырваться никуда из теплого заповедника медноголовый всадник державным рыком
  голосит о прошлом великом о непроданной засветло рассаде пуповину закапывает не смерти ради
  в теплую землю вымазанную мазутом ушная раковина молчит ну хорошо замну там
  тело не заканчивается с расстрелом несколько дней мерзнет в овине
  девушки песни о тяжкой батрацкой доле поют на девичьей половине -
  кого-то продали в Батово непьющего неженатого с прищуром глядят в темноте угла на детском руле распятого
  колотушки да распашонки обрывками композитной пленки цесаревич в английской ванне складной
  соляные ванны всему виной безопасная бритва в перине руки не помнят "Warum"
  Отелло чахнет над крестиком бывшей жены в котле не варит больше горшочек ничего кроме точек не будет в письме
  он разрезал грифель в потном мозгу Майн-Рида козачьего атамана обида детская рано
  сердце окутала ватным стеклом не побеждает добродетель на данном отрезке времени первый брат Владимир
  куколка в стеклярусе а-ля русс ни мороз ни слякоть не заставляли о жизни вчерашней плакать
  и только дядька-гувернер Иван Маркович тайно пинал и тяжко кланялся ключница в плечико целовала
  да фунтом хлеба питала клопов нательных мастер приходил измерял давление в сосуде
  где красота-бабочка-маков цвет
 
  ***
  от сердечной недостаточности любви от невралгии верхних полок Макондо
  теперь всё ближе колокольчик звенит на вокзале гордо
  потерпи немного еще степь глядит в того кто к степи равнодушен
  всматривается в него на ощупь в поисках сколов или отдушин
  неужели этот хутор на пять домов то о чем мы столько читали
  праздничные черепа на магнитиках несоленая кровь граали
  второй в подарок экскурсовод считает в пути отставших
  такая натура вот-вот уйдет новые туфли из замши
  посмотрите направо здесь жил майор да в общем-то это обычный двор
  какая разница кто здесь жил когда на земле воцарился мир
  и мы наконец-то перестали хоронить своих мертвых
  сортировать их как пластик и мёд в зависимости от сорта
  предоставлять им жилье по вкусу вот это майорская типовая изба
  чисто выметены полы сошла на винтах резьба
  ничему не учит история никогда расчесывай лён и слушай
  как музейное веретено скрипит и верней и глуше
  никто не смотрит на тебя с той стороны экрана
  никому не интересно что скажет дальше гид окончивший курсы в Приморских Альпах
  растет ли в этих краях боярышник или скажем катальпа
  сколько рунных овец выпасают за год в этих угодьях
  королева смерти статистика будем без сладкого мы сегодня
  пересчитали всех вон та пара из Гомеля мать-одиночка ребенок в синем пальто
  все остальные люди которых тоже не узнает никто
  грузятся спешно в автобус и засыпают под скучный блюз
  от равнодушья во сне улыбаясь за воротниками блуз
  ***
  отвечать за содеянное некому - в Мариинском парке
  капли водки на снегу бывали бы жарки,
  оставалось бы углей в холодной жаровне.
  хоть и одной не миновать, но для смерти ровни
  нет в коридоре воздушном вечного им позора.
  дирижабль упадет на зевак простодушных скоро,
  и в девятом кругу, где пехота и самокаты,
  предсказания из печеньиц домашних смяты.
  отвечать за себя не приучены нет, ни разу.
  незаписаный звук переходит в противофазу,
  и собкоры каналов, опять разрывая сетку,
  где свобода в крови, это Киев, детка,
  говорить или нет. от зажигательной смеси
  переплавятся в огне города и веси,
  и останется по краям собирать осколки,
  чтобы швы срослись до второй размолвки.
 
  ***
  ***
  отвечаю, прости, с запозданием - впрочем, снег шел три дня.
  пробирался дворами какими-то, дворник смотрел на меня
  исподлобья. не заработал себе на гроб я.
  падали с неба одни кукурузные хлопья.
  первые десять верст не замерзла бы в горле колом,
  чтоб под твоим окном языком прикоснуться голым
  к ручке дверной, не смотря, что там прочит Цельсий
  сердцу, которому глупо велеть: "Не бейся" -
  не понимает речи оно людской,
  из домофона вылитой нам с тоской.
  волки затем появились со стороны проезда,
  так что возницей пожертвовав - кто-то же должен вместо
  ими растерзан быть на этой детской площадке,
  ряженым чтоб на крови распевать колядки.
  да, мы читали по звездам, но мы всё равно заплутали,
  и на проспект нам удастся вернуться едва ли,
  там где какао тебе разольют с карамелью,
  так что опять притворись унесенным метелью.
  ***
  отдел бытовой химии, сцены бытового насилия возле метро,
  на сколько поездок тебя не хватило, загорается ноль,
  прежде чем отвернуться успеешь, разветвленная сеть -
  что внутри, то и снаружи, хрустящая корочка, мерзкая плоть, маракуйя.
  где останавливается двести двадцатая маршрутка, спрашивают.
  отрицательно машешь головой, изменяешь траекторию движения.
  бытовая химия плещется в бутылке цвета топленого молока.
  ***
  Откуда такие фантазии, что плоть должна быть любима, что душа должна быть любима, каждый волос и каждый грамм, балерина рифмуется с пантомимой, пантомима рифмуется с "мимо", и все твои искажения расписаны по годам. Вот здесь ты идешь в первый класс с белым бантом и важным видом, усаживаешься за парту, кто-то крадет твой пенал, а здесь вот тебе положено зачитываться Майн Ридом, но мир для твоей погибели и то будет слишком мал. Здесь кто-то берет тебя за руку и говорит о высоком, подразумевая противоположное, что неясно пока, и здесь, как тебе положено, зачитываешься Блоком, конечно иронизируя над ним, но еще слегка. А здесь ты иронизируешь над любым и над всеми скопом, над тем, кто зовет на ужин и предлагает тост, над увитым плющом подоконником и над сухим укропом, здесь ничего не кажется, мир запредельно прост. Балерина рифмуется с тем фарфором, что стоял на буфете, воплощая недостижимое прошлое, застигнутое врасплох, здесь тебе говорят: "Ну будь, наконец, как дети, как все нормальные дети, кто не мечтает, плох". Ты соглашаешься внешне, а про себя говоришь, куда отправляться им бы, на какие площади в этот квадратный круг, у всех твоих знакомых мало ли что не нимбы, и кто не мечтает - твой незнакомый друг. А здесь тебе двадцать пять и думаешь: "Всех скрутил бы (именно в роде мужском) ну просто в бараний рог, но только при темпе таком откуда набраться сил бы, а всё остальное, ну кто не мечтает - Бог", но где причина, где следствие, здесь не совсем и ясно, кто не действует - не ошибается, осознает под конец, что на коробке спичек надпись "Огнеопасно", и не венчает дело здесь ни один венец. А здесь тебя берут за руку и ведут туда, где теплее, где особенно сочные персики и особо красивый вид, и ты слушаешь воспоминания о первом премудром змее, и у тебя, наверное, уже ничего не болит.
  ***
 
  откусили мишке Паддингтону лапу уронили сердце пряничное на пол
  сердце не камень не камушек сладкий цветной
  несет меня лиса за поросшие рекламой здорового сна берега
  за косицу щелкунчикового племени нежелание нервы лечить пельменями
  удачно выйти замуж и столь же выгодно развестись
  нет лиса бархатная шкурка остановись
  здесь идет большая врезка о вреде социальных связей
  реклама крема для похудения и февральской целебной грязи
  твое одиночество лучше тебя знает кому вцепиться в загривок
  кому рассказывать что там за поворотом
  выезд на встречную остановка в снегу
  за поворотом ничего нет
  разве собирался жить так как оно случилось
  завязывать узелки на память придумывать памятные даты
  доказывать свою необходимость каждому поперечному столбу линии ЛЭП продавцам пряностей
  серьезным разговорам ни о чем собирательным образам собраний сочинений
  утешать себя разве кто-то мог притворяться лучше
  в ситуации когда линия ЛЭП слепа лиса кусает свой хвост
  линия тропы рисует ромбики рамы рано сердце подсказало что здесь
  твоя остановка ни одно окно не светится
  у консьержки пасьянс потрепанная Донцова
  всё говорит о том что нужно всё начинать снова
  через пустые поля клеточки неровные линии льна
  где они сойдутся теперь под равнодушным глазом
 
  ***
  ***
 
  отношение к курению: нейтральное
  отношение к алкоголю: нейтральное
  отношение к войне: резко вежливо закрыть
  комментарии, военкомат
  не отвечает на звонки, лечить ангину не надо
  больше, молчать навсегда, потому что на память
  просто читали стихи под рождественской ёлкой
  просто читали стихи, попадали не в рифму
  память подводит о будущем, не рассказать,
  как я отношусь к морю на фотографии,
  над которой поработали подмастерья фотошопа, на них обычно
  никогда нет людей - только прозрачное море и песок,
  просеянный через сито, изображения людей
  запрещены, поскольку крадут душу у тех, кто видел
  настоящую гальку, холодных течений подводных
  неизлечимый одним коньяком рукотворный коктейль
  пришла утром, а говорить уже не с кем,
  с дорогими лекарствами из мат. помощи взрывпакета,
  с телефоном доверия, если пост-травматический синдром, родовая травма
  заставляет всматриваться в лицо каждого, искать выживших,
  на нелегально-военном положении передвигать курсор
  в область, которая осталась в учебнике истории десятого класса,
  так что кому теперь интересно, что это бы
 
  ***
  отношения в этой стране - претензии, запреты, поучения и "это всё для твоего же блага"
  найди очередного абьюзера, роди очередного ребенка с поломанной психикой
  ты неправильно моешь плиту, читаешь не те книжки, не реагируешь на подколки, глупая ты
  нет, я не считала это нормой, но не знала, что может быть по-другому
  я хочу, чтобы это был текст о любви, взаимопонимании, поддержке
  не о том человеке, который думал, что достаточно похвастаться новым айфоном и объяснить тебе, что ты живешь неправильно
  я привыкла к своему телефону, которому пять лет, я привыкаю к вещам
  мы столько пережили вместе, он даже ездил со мной в Иркутскую область
  в общем, он мой друг, в отличие от того человека, которого я забанила со всем его хвастовством
  но я хочу, чтобы это был текст о любви, взаимопонимании, поддержке, она существует,
  если не требовать жертв и доказательств
  не воспринимать себя и других только как функцию
  мир намного сложнее и интереснее
  это и есть любовь
  ***
  Офелия теплой воды шрифты мы будем играть шрифтами
  Гамлет милый зря пугали тебя могилой из той страны где устье этой реки
  я ушла сносила туфли сломала старые каблуки не держи меня за руку так
  мы живем здесь и ждем своего знака верим что любовь это знак не зная что там за поворотом
  ты должен был полюбить людей кровь тепла обреченным каторжным работам всё не живется молча
  Офелия собирает цветы их поименно зная здесь любая душа живая
  кормит свой ад собой когда полуночный зной обнимает ее до углей
  Офелия почти бедна кому-то верна кто сказал бы что это чушь навязчивая но очертания дна если увидеть
  оттолкнуться от них очнуться среди живых не держи меня за руку так молоко для этого неба уже разлито теперь мы квиты
  теперь мы просто дети заблудившиеся в лесу разговариваем с эхом своим эхо отвечает а что будет если найти север
  если нам это поможет тьма ложится на плечи твои сердце где-то в горле не дышится больше никак
  твое сердце вернее тебя но ему тебя зря оставили гадай по цветам любит - не любит
  из той страны где устье реки по которой нам плыть за руки держась молча глядя в небо
  ***
  *одному критику*
 
  Офисный планктон начала девяностых,
  редкие счастливцы, пробуют "Липтон" в пакетиках, ждут Марианну,
  "За что вы любите этого графомана Бродского, он же скучный",
  нужно класть больше сахара, нет, вы куда, будет слишком.
  Чтобы сжиться с одиночеством, хватит одной жизни,
  некоторым нужно несколько, но лучше уложиться в одну.
  Через двадцать лет послушать запись, возмутиться - неужели я
  так плохо звучу, неужели это мой голос, нет, не может быть,
  отпущаеши ныне, можно всё, на что не хватало фантазии культпросвета,
  туфли-лодочки и куриная гузка цугом, у меня есть я, и на это еще смотреть бы,
  хорошие дети, кисельные небоскребы, мобильные чувства, молочные города,
  у тебя есть ты, и от этого всё проходит,
  условия человеческого существования (сокращенно "УЧС")
  измеряются в пикселях и равноценны размеру,
  у нас есть мы, и это еще верней.
 
  ***
  ***
  оформила подписку заправила маслом редиску
  счастье должно быть рядом да оно уже близко
  даже если ты не скрываясь идеалистка
  полна овощами с прованским маслом красная миска
  нужно любить кого-то даже если из песни
  выбросить все слова однозвучно если
  радиоточка шипит и снегом заносит двор
  на выезде из двора до утра затор
  человеческий фактор - это почти уже приговор
  прочти эту книгу измени свою жизнь
  сейчас или никогда за прошлое не держись
  старые выбрось вещи в мусорный бак
  смой ацетоном облупившийся лак
  с малиновым лаком в этом сезоне только дурак
  нажимает на кнопки в кофейне что за углом
  одиночество лечится смирением и трудом
  и зачем тебе думать что там будет потом
  такая же улица и такой же панельный дом
  оформила подписку заправила маслом редиску
  виски закончилось всё это - зона риска
  увидеть себя в зеркале пустую к рассвету
  и не пиши записки "За что мне это"
  у вопроса "почему?" нет прямого ответа
  почему на этом сервере error 404
  ничего на этот раз обойдусь без него
  ***
  оформила подписку заправила маслом редиску
  счастье должно быть рядом да оно уже близко
  даже если ты не скрываясь идеалистка
  полна овощами с прованским маслом красная миска
  нужно любить кого-то даже если из песни
  выбросить все слова однозвучно если
  радиоточка шипит и снегом заносит двор
  на выезде из двора до утра затор
  человеческий фактор - это почти уже приговор
  прочти эту книгу измени свою жизнь
  сейчас или никогда за прошлое не держись
  старые выбрось вещи в мусорный бак
  смой ацетоном облупившийся лак
  с малиновым лаком в этом сезоне только дурак
  нажимает на кнопки в кофейне что за углом
  одиночество лечится смирением и трудом
  и зачем тебе думать что там будет потом
  такая же улица и такой же панельный дом
  оформила подписку заправила маслом редиску
  виски закончилось всё это - зона риска
  увидеть себя в зеркале пустую к рассвету
  и не пиши записки "За что мне это"
  у вопроса "почему?" нет прямого ответа
  почему на этом сервере error 404
  ничего на этот раз обойдусь без него
  ***
  очень хочется запостить тебе "Песню девушки из харчевни" в исполнении Камбуровой
  я не пошла на день рождения друга, чтобы тебя там не встретить
  я вообще не хожу ни на какие вечера, чтобы тебя не встретить
  если мы встретимся, это будет избыточный ход в сюжете
  если мы встретимся, я молча пройду мимо, не узнаю тебя
  на самом деле я не зла на тебя, потому что для злости нужны силы
  и что-то кроме равнодушия нужно еще, кровью
  не хочется больше расписываться в неспособности верить,
  что мы нашлись бы, что говорить друг другу
  на самом деле нет, да, на самом деле нет, я храню это молчание для тебя
  здесь нет никакой стенки, никакого гвоздя
  я иногда говорила странные вещи, ты мог подумать, зачем тебе это всё
  ты мечтал уехать из этого города навсегда
  я объехала столько городов и не видела счастья нигде, счастье только рядом
  нет здесь никакой стенки, никакого гвоздя
  я забуду, я уже почти забыла тебя, да не так я привязана к людям,
  чтоб долго кого-то любить, если память приносит на берег скелеты рыб
  мы могли бы сидеть в парке, как раньше, и обсуждать никому не интересные темы
  так длится годами история, после - разрыв проводов
  я забыла почти, не читай этот текст никогда, он о грусти
  а песни ты любишь другие, если слушаешь что-то
  мы ходим по улицам, вспоминая их прежние имена
  нет, это не война, не жалость, не стыд
  мы ходим по улицам, не встречая друг друга
  ***
 
  память нам не нужна как просроченный проездной ничего не случилось этой зимой
  просто сидели дома даже холодов особенных не было за окном
  думали что будет весна мы поедем в парк пойдем в центр выпьем пунша
  потом лето в нашем городе почти уже южном
  будем есть мороженое смотреть на реку так еще одно лето пройдет
  реку которую уже не сковывает наверное лёд
  она бежит только вперед что бы здесь ни происходило
  и нас наверное та же сила заставляет приходить на ее берега
  спрашивать: "с чем у тебя мороженое? нуга?" на самом деле не ждать ответа
  наша память чиста словно медный кувшин
  что бы мы ни хранили в нем ничего не вернем обратно
  наша память была всеядна мы хотели всё сохранить удержать
  думали кто сохранит если не мы
  из поглощающей набережную тьмы раздается музыка
  что-то бодрое и простое мы думаем что нас двое
  смотрим на полотно реки на ее движенье в покое
 
  ***
  ***
  Память о них переключаешь в ручном режиме, а лучше бы сразу поставить на автомат, стали же мы как-то сразу себе чужими, больше друг другу не светят и не болят. Выросли мы как-то вдруг, а теперь отменим годы взросления, странствий по колесу, будем носить свой старый советский деним, до половины квеста в таком лесу, или в другом лесу, или даже в роще, узкоколейка приходит опять в Елец - это намек, что пора становиться проще, съездить в Гурзуф, на все накупить колец. Это намек, что ты отутюжен гладко, даже на ноль помножен за столько лет, из карамели на пол течет помадка, на подоконник капает верхний свет. Словишь себя и засунешь в карман, как муху, чтоб не остаться снаружи одним одна, на одиночество нет, не хватает духу, и подстаканникам нет, не хватает дна. Сложишь себя в четыре угла и спрячешь, чтобы никто не додумался развернуть, и для отвода глаз никогда не плачешь, и коготками нежно щекочешь суть, чтобы она привыкла к тебе, уснула, стала податливой, словно лавровый лист - это другие пусть приставляют дуло, только дурак перед каждым бывает чист. Память о них предоставлена им в купюрах мелким достоинством, чтобы считать весь день, и на границе не помнишь о тучах хмурых, и вспоминать что-либо совсем уж лень. Вспомнишь о них, а они тут как тут уж, гордой хочешь казаться Гердою восковой, зверь ли морской приснится с печальной мордой, на берегу отпечатался, как живой.
  ***
  Пантелеймон Куліш закоханий у Марко Вовчок, зірку Вудстоку-69,
  згідно з уявленнями про романтику та вільне від буржуазної моралі кохання
  в героїчному минулому предки загинули за свободу
  та легалізацію медичного канабісу, maybe ти знаєш,
  що робити з цим вкритим пилом доробком свого життя
  історія починається з прози, закінчується елегіями про розпач
  на "Південній" автостанції, Південь - це десь на іншому боці ріки, що перетинає наші міста
  Пантелеймон Куліш наслідує Вальтера Скотта, все буде так само, як там
  дружина повертається у Мотронівку, пояснивши це нервовою хворобою
  закликає провінційних дівчат вивчати історію, записувати пісні
  жінки пишуть романи про нещасну долю жінок в патріархальному світі
  про нещасну долю селян у світі, який ділиться на владу та винних
  всі тут винні комусь, всі не люблять когось, хто пише листи, потім не пише
  опікуватись про серце - наївне бажання курця
  український хутір - найкраща з вигаданих людством форм співіснування
  запрошує дружину в круїз Волгою, сідають на пароплав
  ***
  папа получал паек сгущенку в армии
  сгущенку тушенку крупу
  но мясо я не переносила
  на самом деле я хотела только сгущенку
  выливала ее на блюдце и ела ложкой
  суп выкипал пока шла "Дежурная аптека"
  нам некуда было идти кроме дома и школы
  летом ехать в село там природа и свежий воздух
  думать что лучше всего "Марс" и "Галина Бланка"
  что означает "белая курица" на испанском
  куры ходили по двору появлялись на наших глазах цыплята
  желтые черные белые их брызгали одеколоном
  они росли потом им отрубали головы ради бульона
  чтобы выжить в стране которая не любит тебя
  ***
 
  параллельные прямые пересекутся в бесконечности сказал профессор
  тогда еще отечественного университета и значит у меня тоже есть время
  наши пустые дома блочные хрущевки стоячей воды
  бесплатные молитвы на каждый день брожение в батарее
  параллельные прямые никогда не пересекутся вкусовые рецепторы обманут прежде чем глина
  станет халвой солнце медалью в золотой фольге прежде чем всё станет чем-то
  разборчивые жители нашей застройки ре-минор из каждой замочной
  прогулки по воскресеньям беседы о судьбах былое белое море
  параллельные прямые одна другая третья стрелки на стенах
  сломанные компостеры ногти зеленка пропуск вот здесь
  где должна быть артерия взаимоисключающих обстоятельств
  так они прежде прощали друг другу всё и потом немного
  ***
 
  патриархальный дискурс авторитарен - он учит нас подчиняться старшим
  учителям, полиции, социуму, рекламе бьюти-салонов
  (но, кстати, не родителям - от родителей считается необходимым съехать как можно раньше)
  если тебе подчиняются, значит, ты власть
  один сорокалетний юноша жаловался мне, что женщин интересуют только деньги,
  постоянно рассказывая про свои айфоны, квартиры и поездки в экзотические страны
  у него не было других тем для разговора,
  деньги интересовали как раз его, потом он мне выставил счет за пиво (фигурально выражаясь)
  если ты умеешь грамотно продемонстрировать оскорбленные чувства, ты власть (почти)
  если ты знаешь, как человек должен реагировать на те или иные события, что он должен есть, как он должен говорить, ты идеален
  твоя свобода нигде не заканчивается, в отличие от свободы других
  как выстроить красивую иерархию, никогда в нее не наиграться
  тебе объяснят. что ты должна чувствовать, как выглядеть, кому подчиняться, чтобы это было воспринято благосклонно
  нет, только не писать стихи - один пятидесятилетний юноша сказал мне, что научится писать такие стихи за полгода, если захочет
  этот текст он точно не напишет, но кто-то должен его написать
  ***
 
  певица в короткой юбчонке с трогательным взглядом
  о том что надо влюбиться пока лето поёт и верилось даже ей иначе зачем здесь правда
  эти линии электропередачи чьи-то дачи с нарисованными на воротах лебедями
  и лилиями мысль что мы куда-то можем уехать отсюда и жить здесь как прежде
  но там и не думать о здешних расходах
  просто детство ушло от него мало проку тебе в нем одни бесполезные тайны
  а тогда не казалось что тайны для психоанализа там просто скука и скука
  вовремя спать ложиться помнить четыре арифметических правила
  переходить дорогу на зеленый здороваться на всякий случай со всеми кого встретишь
  по возможности развивать слух но у нас не было слуха
  музыка так себе музыка к нёбу приклеенным сном
  она нравилась нам тогда во времена кассет карандашей для ленты
  зажеванных воспоминаний о будущем редких возможностей роста
  посмотри что ты делаешь здесь посреди пустоши на перекрестке пленку заело
  надо влюбиться но слов не разобрать
  ***
  первого мая последнего мирного года
  мы пошли на демонстрацию профсоюза, на которую нас пригласил Костик
  опоздали на двадцать минут, начали ему звонить, но он не хотел говорить, где он
  догнали демонстрантов - это было такое единение, участники из Симферополя, например
  шли и кричали лозунги, а туристы из автобуса "Интурист" нам махали руками
  "мы собрались на протесты - олигархов ждут аресты"
  мама сказала это бесполезно ничего уже не поможет
  мы прошли по Владимирскому спуску, мимо Майдана,
  где был митинг не запрещенной тогда еще компартии, очень гламурный митинг,
  на Контрактовую, где объявили, что нескольких человек арестовали
  мы поехали в отделение полиции на Печерск, там нашли Костика -
  его вывели как раз, как в фильмах про революцию, потом отпустили
  потом его арестовали еще раз на митинге в поддержку пожарных,
  так что мы смеялись, что он был под арестом при всех властях, но это грустная шутка
  вспоминали эту мирную демонстрацию тринадцатого года -
  хипстеры прошли по центру Киева солнечным утром дня солидарности трудящихся
  плодами революций пользуются совсем другие, наверное,
  но жизнь всегда была только движением вперед, а не молчанием на месте
 
  ***
  ***
  Первого января любители девачковой поэзии читают Борхеса
  о бумажных цветах, футбольной команде железной дороги,
  о приеме картин в академию и золотых эполетах,
  mariage de raison и спасеньи от жизни, которая многих разбудит,
  не сказать, чтобы лучших, но для равновесия тоже.
  Я почти научилась готовить грог, главное - научилась не жаловаться
  на то, что некому покупать ром, обязательно черный, и пробовать,
  пробовать долго, ни долга твоя история, ни коротка, ни умышленна,
  ни высосана из пальца, первого января всем хочется быть сплошными,
  и не нужны клубки. Я почти научилась бояться холода и снегирей,
  бояться мороженого в семейной упаковке для экономии,
  бояться вообще ничего, потому что всё равноценно,
  а дальше одна и та же история под разными углами обзора,
  и голос простуженный твой разогрел мобильный, и говорит-говорит-говорит
  слова, в качестве фона можно простить себе даже такую скуку -
  если обстоятельства нельзя устранить, их надо использовать или развить,
  но тебе всегда чего-нибудь слишком мало, и это, кажется, называется
  insatiability по-нижегородски. Разные другие люди хотят, чтобы было полно,
  чтобы лилось через край и отсвечивало зеленым, разные другие люди
  им говорят: "Не верим, нельзя вот так во всём соответствовать декадансу",
  по словам адвоката, нашлись секретные документы, а всё благодаря
  непрочной кирпичной кладке, а мы опять будем мечтать о бумажном цветке,
  самом настоящем бумажном цветке на свете.
  ***
 
  первой парой была лекция по философии во втором корпусе
  такой очень унылый осенний день, может быть, с дождем
  мы пришли в аудиторию, нам рассказали о взрывах,
  сказали теперь мир никогда не будет прежним
  но мир продолжался как был, в течение нескольких минут
  мы думали о хрупкости человеческой жизни
  думали о том, что всё это, наверное, происходит быстрее
  как мы не успеваем на троллейбус и что еще обычно приходит на ум
  изучали Гегеля и не знали, что через тринадцать лет война вернется сюда
  в общем, у нас были очень практичные мысли -
  как закончить институт, куда идти после института
  Америка была далеко, словно смотришь боевик о злодеях,
  где Брюс Уиллис всё равно всех спасет в итоге,
  поэтому нам не страшно, сдать экзамен на тройку страшней
  мы не знали, что война - это не слово из учебника истории
  мы не знали, что кровь - это не слово из учебника ОБЖ
  смеялись над старым советским противогазом
  протягивая ручку, говорили: "коллега, возьмите ланцет"
  ***
 
  первый поэт страны сидит под изображением женщины с хлебами и колосками
  строгие черты лица косынка цвета пепла
  богиня полей Юнона мутная взвесь осадка
  можно ли писать стихи снопы колоски раздавили учиться вычеркивать
  не неси смысловой нагрузки
  помнить цитаты из классиков прошлого и вспоминать не к месту
  никто не хочет включать твой канал на ютубе набирать твою фамилию в поисковике
  Юнона слепа как смерть правосудия
  красивые женщины безопасные лезвия ограниченный кредит
  можно ли писать стихи после всего разные стихи о своей скуке
  забалтывать ее неизбежностью можно ли не писать стихи
  нет никакой разницы никакой раз
  первый поэт страны мало спит много думает о холодных батареях полых маршрутках
  о пустых батареях городских маршрутках дорогах куда-то
  дождь не меняет своего направления стихи глуше безопасных лезвий
  красивых женщин звона мелочи нулевых трамваев депо
  ***
  первым делом тебе сообщат что тебя нет крути свой барабан передавай кому хочешь привет изо всех скомканных фантиков просроченных болью конфет мир наш строился молью побитый чтобы мы были одеты согреты сыты чтобы нас просеяли сквозь сито выбросили на лёд чтобы всему свой черед и отчаянью тоже чтобы уснуть под луной в ловушке рогожи да этот мир тебя уничтожит словно фантик сомнет бросит мимо урны разве не учили тебя что нельзя поступать дурно разве не учили тебя не сорить говорить только правду разве не сам ты правила зная знал что это всё двоедушие болтовня всё это пустая а раз так никто ее не купит и за пятак кто мы такие Господи чтобы надеяться от тебя получить какой-нибудь знак чтобы потом говорить всё было совсем не так но не осталось тех кто всё это видел да любите мертвых а живых не любите
  мир тебе сообщит что сейчас пропуск хода что тебя заменил на этом вот месте кто-то что с милосердием к падшим с пустою шкуркой от плода подступает к сердцу отчаянье смертной любви свобода нас не учили как с этим жить не объяснили нас для каких-то своих дурацких свершений растили найти хорошую работу квартиру взять в ипотеку найти вторую половинку в общем какого-то человека чтобы вместе расплачиваться за всё что не нажито было чтобы Вселенная тебя живущего здесь простила так на время скорее потому что откуда время у нас мы таем в дымке пейзажа мир за окном становится простыни замороженной глаже затягиваясь на горле узлом ты думаешь у тебя есть еще какой-нибудь дом а не просто проекция на экране мы кочуем в сознании словно цыгане живем в подворотнях чужих домов кислую кровь Спасителя пьем нет мы слишком пьяны мы уже никуда не дойдем
  так мир тебя словно пластиковый пакет на ветер бросает так знаешь ли больше тебя здесь никто не узнает ты просто летишь куда отнесет воля замерзшего на ветру мир облетая твоя оболочка прозрачная легкая и пустая сквозь которую в чужие глаза смотрит внешняя тьма тело тюрьма мир тюрьма сквозь которую проступают отчаяния закрома но мы тебя бросим здесь умирать на морозе расцветать подснежником юга никогда не узнавать что мы могли узнать не узнавать друг друга
  так мир тебя бросит крути барабан буквы наугад называя это чужая история это страна чужая мы плыли к ее берегам но вода заливала горло свинец заполнял пустоты разве тебе вырежут душу и ты будешь помнить кто ты просто смотреть на последний снег на первую зелень мая никого кто вокруг зачем-то не узнавая что они говорят что они лепечут друг другу и пустые согласные падают на мостовую глухо
 
  ***
  VIP-театр
  Пергидролем намазать локоны, словно ты Марика Рёкк, больше на правый висок, луковку ухватила, другие уцепятся за подол и на что ты меня обрек, научил говорить по-немецки и запинаться мило jeder fur sich und gegen alle mein Gott, красная-красная веточка недорогой рябины, устным преданием развлекаясь на Новый год, ценишь свои нелепые половины. Можно сложить из них Потешный свой городок, это сплошная линия и Ледяная дева, ветер срывает каркасы, ветер к тебе жесток, лучше висок, который сегодня слева. Ангел-хранитель Марики, маленький ангелок, птенчик нашкодивший в школьной своей проказе, ветер опять бывает к тебе жесток, слаб голосок твой на Александерштрассе. Это совсем другая девушка, плоская, словно лист, просто двухмерная, девушка из картона, только зрачок бывает порой искрист, но не сейчас, так бывало во время оно. Сидит за прялкой и думает: "Ну и на что ты меня обрек, забрал помазок, смягчающий гель и бритву, ну потом фонарь, аптека, не прав был, конечно, Блок, до всех сражений мы проиграли битву". Просто сидим на реке вавилонской и сливовицу пьем, этим велели кланяться и подарили грифель, ну а у нас нет прошлого, нас не возьмешь живьем, после опишет какой-нибудь новый Вигель.
 
  Твоему народцу предписали идти в Воронеж, губами калеными припечатывать краденый поцелуй, но ты понимаешь, что их в себе не схоронишь, сколько о вечном невозвращении ни толкуй. Без разрешения в память твою проникли, Бог сохраняет всё, даст Бог - и их сохранит, или не даст, ты себя изымаешь weekly, в сердце стучит оприходованный карбид. Бедный народец, себя ради рифм тираня, сонм городских сумасшедших изображает здесь, бедная девочка в доме Отца, Аня-Аня, под абажур, под зеленую лампу не лезь. Золото рыбье пастушечье в красном фонтане, библиотечная участь и книга на день, блудные дочери пишут сердечное Ане: "Лучше в горошек зеленое с розой надень". Бедный народец, песочные замки разрушив, скуку смертельную детям природы привив, смотрит на мир из желтеющих матово кружев, крив и прекрасен, но больше, наверное, крив. Ты их судьба, бесконечно томящая Аня, пишешь им росчерки из-под чужого пера, миф и судьба и судьба погибают, друг друга тираня, черная бездна, большая пустая дыра. Некому верить в тебя, кредиторы под окна пони троянского волоком приволокут, вновь пустота, чем заполнить ее я способна, черная кровь, вороненая сталь или жгут. Твоему народцу велели смотреть неотрывно, каждую каплю два раза считать за окном, ты не придешь - это ливень и прошлое дивно, руки дрожат, закрывая прочитанный том.
 
  Дети Нового мира не любят оплошности флоры, придумают рифму, потом другую, потом еще и не ту, или создай себе персональный ад, или иди в обходчики путей сообщения, выращивай помидоры, окучивай капустные грядки, играй в лапту. Или создай себе персональный ад, или читай на openspace о постановке Корнеля, Жанна Самари в роли невесты Сида декламирует Родионова или спит, а ты думаешь - ну и мели, дольше века твоя неделя, столько накоплено святости и золотых обид, можно писать о закате Европы или уже о расцвете, расцвечено алым что-то в предсердии и саднит. Жизни такие просторные стянуты здесь, мы дети, и заливаем оловом краденый аппетит. Или создай себе персональный ад с капканами Саус-парка, или опустошай кормушки для замерзших в руке синиц, повторяя: "Всё в руце Твоей, а мне почему-то жарко, нет окон в доме Твоем и несмазанных половиц". Совсем ничего нет, даже наполовину, пишу себе гусиным пером, чтобы потом не забыть, чтобы. когда наконец-то себя покину, меня покинула страсть к вязанию, рук бессловесных прыть. Или создай себе персональный ад, или вари окрошку, заведи сиамскую кошку или нового близнеца, будем письма писать, будем верить и ждать понарошку, будем пить "Золотую осень" с замыленного лица.
 
  В этой стране нужно жить долго и есть овсяные хлопья, поднимать гантели на два килограмма и ежедневный кросс, в банальную цифру тридцать семь плюс-минус десять, холопья поступь твоя - ты думаешь, на подоконник бос. Чем там закончилась эта история, бедная Эрендира, фата из старого фетра, нет, Фетом был полон сад, в этой стране из подложных молекул мира выживший Лермонтов, чтобы не нарасхват, чтобы не в передачах об НЛО в Можайске, как я любил вас ранее, боль превращая в скрип, будем теперь томительно мы говорить по-райски, нет, я совсем не песенник и ко всему охрип. В этой стране нужно построить сруб между банком и зоосадом, ну выхожу один на дорогу, в двадцать два петля - моветон, это высокая ель, высокая роль и рядом никого не должно оказаться, какой-нибудь просто "он", и тьма объяла его, проглотила, как рыбу фугу, совсем не поморщившись, водкою не запив, радость невоплощения, мы не равны друг другу, просто один петляет здесь, ну а другой - в курсив. Даже чужой и беленький (кто вас полюбит черным), даже родной, не выстрадав что-нибудь по уму, пишет характер правильным, правый мизинец - вздорным, текст обрастет решетками, всех заточив в тюрьму, и в какой-нибудь глупой щели лежит золотая пуля, из тех, что поднимешь - и тут же кладешь в карман с пиететом какого-нибудь афериста Феликса Круля, в новой стране дополняя список полезных ран.
 
  Улицы этого города намазаны канифолью, в переходах продают подснежники по бросовым ценам, семечки и урюк, по утрам приносят Кундеру к остывшему изголовью, "Вальс на прощание", больше не будет читательских мирных мук. Ты говоришь ему, что совсем не похожа хотя бы и на поэта, ни на кого совсем не похожа, не обладая средствами идентификации, достаточными в пути, думаешь - смертных спасает белково-сливочная диета, жду ли чего, надеюсь ли - просто вперед лети. Улицы этого города намазаны мармеладом, муха-цокотуха за самоваром проводит неспешный век, жизнь казалось теплицею, после казалось адом, стройками века насытившись без Колизеев-Мекк, сковородочным шкворчанием маленькой злой души, буквы ложатся правильно и не ложатся косо, всё остальное сладится - только вот не пиши. Только вот не записывай мысли вдогонку о детстве Тёмы, а был ли мальчик, а мальчика не было даже на отворот, красный цветок распускается, не размышляя, кто мы, сердце щипцами для сахара медленно достает. Самое сладкое сердце получит приз "За умиление без надежды", получит пыльную ладанку или нательный крест, ножи и вилки роняют маленькие невежды, и ты понимаешь - никто тебя не доест.
 
  ***
  перед Новым годом как-то мы были на открытии выставки
  рисунков шариковой ручкой
  она всегда проходит в это время в известной галерее на Подоле
  знакомый представлял нас друг другу: "это известный режиссер,
  известный поэт, известный художник"
  было очень много людей, хотя на Подоле было скользко
  потом спускались вниз, я держалась за этого художника, он рассказывал,
  что потратил на Петровке триста гривен и надеется,
  что профессор угостит его пивом
  я сказала этот профессор не будет угощать никого
  художник спросил, читала ли я "Некрополь" Ходасевича
  мы пришли в мастерскую другого художника, в старом доме
  у него был день рождения
  люди сидели за столом, доедали салаты
  пили вино, потом все встали и начали петь гимн Украины
  одна женщина не встала, инициатор пения гимна долго возмущался
  какой-то человек спросил у нее: "есть что курнуть?"
  именинник предложил выбирать картины из папки
  я выбрала карандашный рисунок лабиринта
  художник сказал: "это мой любимый рисунок,
  надо зафрендить тебя в фейсбуке, чтобы не потерять его из поля зрения"
  человек, который спрашивал насчет курнуть, поехал со мной в метро,
  спросил: "ты любишь кого-нибудь?"
  я ответила: "нет", он сказал: "неправда, любовь повсюду"
  я промолчала, и он вышел на Лукьяновке
  люди в вагоне обсуждали свое
  услышала "элиты испытывают давление"
  ***
  Перед тобою чиясь спина на якій татуювання з рожевої хни.
  Рожева умовно, звісно - хто зна, якого вона кольору справді.
  Хтось на сцені розповідає про свої причесані сни.
  Літературно оброблені вже. Про штори свої брунатні.
  Про улюблених письменників, які вже дізнались про все,
  Про що не могли дізнатись за допомогою такої кількості літер.
  Куди тобі там потрібно, тепер тебе віднесе
  Гарячий фен (це такий ось південний вітер).
  "Україна - країна барокко, - сказав літератор N, -
  Куди не поїдеш - обличчям до Чорного, що впадає в Червоне".
  Море потрапить нарешті до твоїх спустошених вен
  І закипить, а потім, зрештою, охолоне.
  ***
  пересадка в Стамбуле - она говорит - вы смотрели на Айя-Софию при свете луны в телескоп?
  словно бабочка из формалиновой ночи вернулась с набором иголок, насытиться чтоб
  отпечатком речным негативом засвеченным и перевернутой заводью краденым сном,
  а куда мы поедем, мы верно поедем куда-то с тобою потом.
  на восточный базар апельсиновых корок и яшмовых бус, и багдадских ковров из мультфильма.
  на минуту остаться в разобраной речи боюсь, словно речь и нужна, и всесильна.
  на лодыжках соленое море весной, теплый уксус, пожарная пена.
  так и учат о смерти и хвое мечтать, санаторий "Лесной", двести сорок кубов внутривенно.
  мы останемся нами - она говорит, потому что кому же еще расстояньем и мукой
  в новогодней коробке остался пластид для последней любви близорукой.
  ***
 
  Пересмотреть вместо сна "Это всё о Еве", яблочный мусс и спелая благодать, предпочитаю ночью сидеть на древе, нити слепые медленно расплетать. Что за художник дал тебе эти кисти, смотришь в окно и рисуй, выпуская пар, утром приходит зануда с филфака Мисти, изображая теплый воздушный шар, тайно приносит табак для пюре Магритта, водите кистью по смеси такой густой, как же я так - живу и тобой забыта, за ободком лазурью тобой разлита. Это Эмили Дикинсон, так что стой. Пересмотреть вместо сна эту комнату с видом, книжные черви исполосованы поперек, век девятнадцатый, ангел велит к обидам не относиться никак и скрывать упрек, прятать смущенный взгляд, но смущаться редко, если совсем никуда, просто сесть за рояль, я тебе не сестра, даже не соседка, было бы так хорошо и немного жаль. Просто смотреть в окно, как играют дети, мысли простые лелеять и сны кормить, разве другим объяснить, что они на свете лишние, если твою отрывают нить. Девочка-девочка, многих печалей древо выросло в нашем саду, плодоносит, ждет, вправо пойдешь - и подстерегают слева, пламя сжигает твой осторожный лёд. Нечего делать здесь и смотреть на виды, фею экрана с мебелью поджидать, я отрываю синий платочек Фриды прямо от сердца и качеств вторых кровать. Пересмотри еще, на себя чужую этот платок не накинешь, и тверд хрусталь, больше никак, наверное, не тоскую, и не растет в саду белый fleur de mal. Век девятнадцатый, яхонты на ундинах, под Фермопилами пиво и голубцы, утром приходит Мисти, о трех единых что-то твердит и сводит в уме концы. Что за художник дал тебе кобальт синий для оскорбления вкуса родных степей, с ней говорить о ее безымянном сыне, ей говорить: "Остынет и лучше пей". Он не вернется, выдали утром визу, в час отправления треснет оконный сплав, будут играть Шопена соседи снизу, так обо всем этом даже и не узнав, будет писать заметок дорожных ворох и улыбаться попутчицам неземным, я подожду немного до первых скорых, чтобы еще не раз попрощаться с ним. Он не вернется, будет считать конфеты в правом кармане и щуриться на рассвет, я никому не скажу, почему и где ты, словно в моем снегу расстояний нет.
 
  ***
  перечитываешь старые тексты в пять утра думаешь некоторые из них были не так уж плохи
  на ютубе Монеточка поёт "ты хочешь меня снять, я хочу писать стихи"
  я хотела бы писать стихи о тебе но не помню твой голос забыла цвет твоих глаз
  всё это можно придумать правдоподобно будет даже вполне правдоподобие не то что волнует нас
  я хотела бы писать о тебе стихи разливать на них кленовый сироп
  заворачивать в эти страницы пряную сельдь
  подбираем рифмы словно целуем пропорций правильных лоб в глаза стараемся не смотреть
  я хотела бы писать стихи ни о чем предсказания жизни будущей острый суп кимчи
  перечитывай старые тексты в пять утра не спи нахохлись сычом кашляй кровью или молчи
  это всё неважно какой тут впрочем посыл я могла бы писать стихи но ты бы их не прочел
  на что у меня теперь еще остается сил посмотреть фотографии в ленте лето лица мол
  так ты держишь их в охапке перебираешь по одному если бы мы были классикой их можно было бы сжечь
  филологи делают исправления пишут правильно "горе - уму" Монеточка поёт безнадежна речь
  ***
  печальная симметрия домов продажа овощей по субботам
  чайки над площадью
  девушки идут в "Матросскую тишину" спрашивают у нас дорогу
  под веками море
  печальная симметрия сим-карт неизвестных номеров
  разных регионов разрез памяти потолок
  простые вещи из которых складывается история
  как же так жить млечной мелочью фонтанов
  переливаться на солнце
  профилями прозрачными ничего не забыть нельзя
  там сегодня приемный день
  может быть их сегодня ждут
  положат руку в район предплечья
  что они носят внутри детский страх нелюбви
  односолодовый воздух зимы
  покатые крыши прежде
  мы помнили дорогу знали как выйти
  из этих дворов к проезжей части
  одиноких подъездов лампочек дрожащих на свет
  лететь заблудиться
  прежде мы помнили дорогу завязывали узелки наволочек
  память местным наркозом
  обделяет произнеси по слогам я люблю тебя
  ***
  Лирики
  Письма в Америку не доходят, любители гексогена разоряют вороньи гнезда, Милена будит соседа, сосед вернулся четырнадцать лет назад из хорватского плена, но до сих пор находят в супе лохмотья пледа - дескать, скоро начнется ваш Страшный суд и кровь потечет из Влтавы, подставляйте миски, ведра и прочие луженые ровно сосуды. Милена ему говорит: "Да, вы несомненно правы", и отправляется в банк просить о продлении ссуды. "У меня сосед-инвалид, и Влтава затопит скоро все наши кухонные принадлежности, лошадок из пенопласта. Я не знаю, в какой руке держать эту смесь укора и благодарности, ею пользуюсь я нечасто". Ссуду ей все-таки выдают, пишет в Богемию брату о невозможности выбора между свободой и гедееровским гарнитуром, брат говорит, что ему недавно тоже скостили зарплату, и смерть поглощает любовь, на него надвигаясь аллюром. "Антиномия любви и смерти часто встречается в песнях восточных славян" - говорит Милена, - "здесь ты не открыл никаких америк и вовсе ничего не открыл, а мой сосед, который бежал четырнадцать лет назад из хорватского плена, видел много прекрасных лиц и ненужных рыл, но не нашел себя, и словно сизифов камень хочет втащить на стену, каждый день просыпается и просит купить газет, у меня осталась одна едва заметная вена, да и в той уже слишком пусто, совсем ничего там нет". У меня осталась одна хорошая роль, и то эпигонство - Федра, дети в кроватках умильно сжимают мишку и тихо спят, над твоей землей как всегда враждебные веют ветры, в настоящем времени лучше нам выпить яд, потому что дальше будет еще полней, еще насыщенней смыслом, и всё это нужно будет в чаше одной испить, но в доме отравленных не говорят о кислом, Милена будит соседа, шестнадцать за кофе, прыть.
  ***
  письма девочек-подростков в журнал OOPS,
  перепишешь пять тысяч раз и получишь новую пароварку,
  пакетик ванили получишь, и в теплую байку пупс
  укутан будет, за светофором в арку.
  дорогая редакция, мы с ним ходили в парк Го-
  речи не может быть, чтобы туда с другими
  ходить теперь, или даже вот без него,
  без него тем более, люди бывают злыми,
  очень злыми бывают люди, но что-то же надо с ни-
  ми делать теперь, или ничего, или что-то,
  а то колечко с лазуритом всё-таки мне верни,
  которое пропало зимой из нашего сквота.
  дорогая редакция, мы с ним ели пломбир
  на лавочке во дворе, фаза быстрого сна проходит.
  он почему-то всегда западает только на Ир,
  а я Марина, то есть "морская", и кто здесь водит,
  тот и окажется в домике, мерцательных аритмий
  на нашу долгую жизнь хватало, просторы
  детской площадки изучит покамест змий,
  строили мельницы - будут теперь соборы.
  судя по дате, это был твой двухтысячный год,
  яркие леггинсы, крупный тираж мелким шрифтом,
  больше никто на балконе их не найдет,
  больше никто искать не захочет их там.
 
  ***
  письма последних рабочих завода красный подшипник белый шиповник
  перерезанный провод капилляры вырванной с мясом розетки
  перечисляй свою кровь в фонд помощи детскому саду "Ромашка"
  не тарахти торопыга так быстро уже ничего не будет
  ну и ступай же теперь в монастырь уступай неходячим место
  не прислоняйся к стеклу на котором "не прислоняться"
  кем-то написано истина все принимает формы
  кроме единственно верной тебе и поэтому невозможной
  так широка страна твоя так глубока система подземных туннелей
  масло льняное аптечных складов и лакуны коммуникаций
  с белою марлей-цветком и последним чужим жетоном
  только безумия здесь и осталось тебе бояться
  как называется улица имени тех шестерых пророков
  при торможении резком вся кровь ударяет в голос
  там поверните на юг и пройдите еще двести метров
  перебивая таблички гвоздем укрывают кожу
  ***
  пише люба Лілеєнько я дуже втішилась отримавши від тебе листа і ця орфографія надто проста і не знаю чого се розкисла
  як звичний нежить у квітні не перейматися більше нічим потримай мої рукописи і наші ноти у себе
  надмір життя без великої потреби як ті листи що писали в свій час з любов'ю до запитання
  як ті листи які ніхто не хоче забрати вкриваються пилом терпіти себе несила
  стільки цю шкіру волосся спогади юність свою носила
  щойно закінчився світ вигорів як чорнило на тлі паперу
  як і не було у нас можливості придатися до чогось
  як і не було нас тут лише хімія несвідомого
  люба Лілеєнько як там вдома чи не обтяжлива підсвідомості втома
  тримає як не мала тримати наші рукописи потайки з темного льоху
  я призвичаююсь до життя забуваю його потрохи
  люба Лілеєнько отже і наше дихання не марне а як і марне то що там
  має залишитись прихисток текстам і нерозбірливим нотам
  як ти маєшся де маячня сирітського сі-бемолю
  не залишається від життя як надія втекти на волю
  ***
  Пишет Анри: "Кто знает, что у них там внутри, холод и флегма, капуста кислая, пиво, бекон, посмотришь со всех сторон -
  как бы так всё быть и должно, а впрочем, тело есть прах, в анатомическом театре битой молью шкуркой черного лиса,
  просунуть палец насквозь - увидеть основу не удалось, на которой держится, но авось
  никто с тебя не спросит, за кого поднимал свой prosit, никто в районной газете не опростоволосит".
  Пишет Жанна: "Они вели себя в пещи очень странно, держались там друг за друга, хотя ни брата, ни друга
  средь близких своих не найдешь, так что лучше под нож, расплавятся даже зубы, еще - фамильная брошь".
  Пишет Анри: "Там будет сюрприз внутри, просто купи лотерейный билет, монеткою слой сотри, Птица летит так низко, а значит - будет мороз, если последнюю смерть хотя бы на дюйм перерос
  я, когда делал зарубку на этой кроткой двери столоверчением Вавилона, карамельками Bon Paris.
  Тоже надеялся Бога задобрить, который вершит свой суд. Если тебе так нужны коронки, тебе их потом вернут".
  "Если тебе так нужны ответы, - пишет Жанна, - пиши за них. Вот соловей признавался в роще, потом всё равно затих.
  Мирные строки тебе не вычеркнуть, не завернуть углём.
  Перья готовить на первое, верить не о своем".
 
  ***
  пишет сборник "Звесть" спазмолгон темполгин аналгин
  футурист не должен дожить до легких седин
  без рецепта уже не достать кодеиновые препараты
  в подворотне сложили людей которые виноваты
  в чем-то наверное разве свезли бы зря
  в грузовике с портретом душки-царя
  дети в кадетском стогу жена в кухонных работах
  нянюшка крестит лоб заступница о сиротах
  в Летнем саду оркестр мороженое Фетида
  льется на грудь молоко кипяченое и обида
  застит глаза Книгу жизни без коленкора
  ветер несет к реке и оставит скоро
  разное снится ему вот сосновые не чадили
  мальчик мой спит в холодной своей могиле
  капает дождик унылый северный вестовой
  горло саднит как будто еще живой
  ***
  ***
  підчеревки електричні підстанції не відчиняй ці дверцята бо вб'є і блискавка намальована навпомацки олівцем з коробки де ведмежата
  не влучає в лінію розтину двічі загострений під кутом грифель дрижання під вилицею вилучають найпотрібніше щоб потім подарувати тобі як милість вмикається коло
  електричного струму цятки стигмати строкаті лялькові строї
  що там у них всередині стільки було суперечок під шаром пластмаси з країни розділеної приблизно навпіл
  з одного боку росте суцвіттям суцільного стилю колишнє місто гутенбергового позірного щастя горицвітом та гостролистом
  з іншого боку крамниця товарів по сто нерозмінних простроми у голку нестиме поки не виллється на підлогу червоне
  з одного боку до нестями з іншого все проходить колишні закохані в колискові
  колишні перші останні літери посвят невідомим поетам
  ніхто більше не дотримується хронології не пам'ятає коли ставити крапку
 
  ***
  тепер ніхто не буде поруч,
  у підворітті не засне.
  тримай свій поручень, як покруч,
  в крові чернігівське міцне -
  ти будеш кожен день вмирати
  в музичний супровід реклам -
  тримай свій поручень, як грати,
  коли тебе тобі віддам.
  для ворожіння чеки, щастя
  чатує десь, як в горло ніж,
  і залишилось тільки впасти
  у биті скельця босоніж.
 
  ***
  безкарно розкладати на проїжджій частині ось він їде завжди за пилом який кудись там
  і міг би тепер повіятись миготить фарами розкладати пластмасові пальці Фіони безпалої ляльки
  око лезом безпечним сяє на іншому сидінні де ніхто не триматиме виріз горловини пружкові петлі
  не пройдений курс плетіння саме тому всі останні хвилини жалю схожі на першу
  Фіона безпала лялька легені вкриті папером як мрія середньовічних анатомів
  про нестяму бліде волосся кучері тмину кожного дня силкується згадати дорогу
  якось же так і потрапила навіть сюди після першого вибуху асфальт пульсує червоним
  підземні комунікації передають кров у передмістя Голосіївський ліс розфарбовані силуети
 
  ***
  серце не крається більше як банки з варенням торішні
  з одного боку пласкої землі лежала б вона не маючи в тілі зла
  жодної корисної кровоносної системи бере в оберемок забуті сукні її
  не залишається вибору в календарі тільки дні червоний та чорний розпещені діти тридцятих
  як селище крається цівкою і теліпає на цвинтар дверцята
  і надміром ніжності не розрізняючи мертвих та щирих
  вся піна солона спадає землі залишається вивих
  і серце не крається на апельсиновий фреш соковито
  і знаєш що ти не помреш і не будеш у сутінках вбита
  за пляму яскраву шматка не прошитої якісно шкіри
  і буде навмисно тремтіти рука наче ми залишати не вміли
 
  ***
  каже якого милого у тебе ці брязкальця ліщата декоративні віяла дві смуги зустрічна та протифаза
  мистецтво замилювання очей замилування невартісними деталями переліки що ніколи не закінчуються
  скільки б у тебе не було щасливих квитків без останньої цифри на розі перевертається складна модель світобудови
  фірма "Світанок" і кострубатий заєць ніколи не зустрічаються ті хто має оминути тебе не зачепити краєчком листівки
  з побажанням веселих свят і плямою від глінтвейну каже та ні неможливо знімати при цьому світлі
  стосовно того як ляже вечірня тінь на поглиблено білу шкіру
  темрява поглинає все збираючи по шматочку
  світло гірські пасма волосся карбід марина
 
  ***
  нізащо тебе не забути не вимірювати термін очікування короткими фразами навіть "як справи" вже надто довго
  результати вживлення чужої свідомості в твої розпечені від пікселів очі на сітківці де чистий берег за вікном
  рекламують цирк шапіто швидкісні трамваї в травматології середньовічна мряка на стінах мозок
  схеми рубцювання ось де твоє покликання копирсатись в лобових долях залюбки ловити штучні квіти
  на всіх весіллях ось де твоя принада принагідне замовчування посмішка без ретуші
  нізащо тебе не забути скільки б не миготіло зелене зернятко смерті біля твого зменшеного зображення
  як спірити ловимо кожен лайк повідомлення з потойбіччя
  щось та він має нам напевне тепер сказати
  наче знеструмлена кров згорнулась у кульки ртуті
 
  ***
 
  зупинки громадського транспорту антрацитові пахощі тліну в пору цвітіння карбіду
  ніколи йому не спадає на думку пробачити тобі цю хвилинну слабкість надії
  схематичні рухи зірок кіно про кохання не для всіх думки що завтра закриють місто
  понівечені покемони качечки для іржавої води з попелом суміш всі вони воскреснуть одного разу
  не переходь на червоне світло попереджає брошура з протихімічної освіти
  всі вони нагадають про себе копирсанням тихим на робочих столах імперії ось ти вже і програв
  що тепер натиснути щоб вони повернулися в свій найкращий зі світів заохоченням за поразку
  зупинки громадського транспорту яких і тепер вже досить
 
  ***
  стеж за моїми руками казав ось тепер на дні народження княгині Радзівіл колишньої пані цього маєтку
  викарбували вірші натомість тепер ти платиш вона так і не вийшла заміж не винайшла вічний двигун
  стеж за моїми рухами ось вона біла панна натурфілософія для чайників на першому поверсі
  вивішують непрасовану білизну тут немає ні крадіїв ані спокуси морські чудовиська намальовані у фоліанті
  невідомого століття лежать на столі життя як прояв смачного втіхою несмак тільки слугує
  вона ще могла померти немолодою але все одно принадно людські потоки в метро
  витоки всіх повідомлень які ти отримуєш миготіння і стерті
  ***
  плакала сидя на полу потом решила посмотреть фильм с твоим любимым Кэри Грантом
  мы посмотрели почти все фильмы с ним а "Незабываемый роман" не смотрели
  перед титрами "конец" героиня говорит: "если ты смог писать картины, значит, я снова смогу ходить"
  у героев романтических драм всегда есть надежда
  а у нас нет но остается может быть мы гуляли в парке ты хотел показать мне все парки своего города
  ездили на блошиный рынок в Измайлово ты очень любил меня фотографировать говорил что я самая красивая девочка на свете
  я всегда удивлялась как ты можешь так думать столько красавиц вокруг но ведь ты тоже
  был самым красивым мальчиком на свете не хочу говорить "был" ты просто самый красивый мальчик на свете
  раньше я так много писала о смерти но не хочу говорить об этом теперь для меня ты остался
  тем мальчиком в смешных очках которого я увидела на набережной на фестивальной тусовке
  спросила у знакомого: "кто это?", он ответил: "это поэт Науменко" и сказал тебе: "ты понравился Оле"
  а потом мы пили коньяк и пели советские песни, через несколько лет ты говорил: "я тогда представить не мог, что это моя будущая жена"
  ничего нельзя удержать ничего нельзя унести с собой оставить здесь
  ты обижался, что я почти никогда не посвящаю тебе стихи
  может быть, это стихотворение, которое могло бы тебе понравиться, но я уже никогда об этом не узнаю
  что бы ни отдала только чтобы услышать твое "это ерунда, Оля, ты можешь лучше"
  лучше бы я никогда не писала эти стихи
  чтобы мы в стотысячный раз смотрели одни и те же "Уральские пельмени"
  спорили кому идти в магазин составляли список продуктов
  ходили в парк покупали магнитики ходили к букинистам всегда держались за руки
  последняя книга, которую я принесла тебе, была биография Хармса, написанная его женой
  ты сказал: "да, это хорошая книга", дочитали ее, укрывшись одним пальто
  лучше бы мы были обычными людьми счастливыми людьми просто людьми
  а не персонажами биографии но ее не выбирают
  ты говорил столько всего должно было сойтись где Сибирь где Киев случайностей не бывает
  ты очень любил юг мальчик мой пусть тебе будет тепло
  ***
  по законам симпатической магии остановить его немощною рукою выключатель барахлит мимоходом
  разделочная доска с портретом Юноны морось новогодняя светит
  незнакомая звезда незнакомым светом когда он забудет сколько мелочи накопилось в барашке
  пересчитывать изобретать оговорки смех продлевает жизнь на несколько грустных минут
  снег продлевает жизнь рассмеяться над санным следом рассказывает не просто ли ты ни холодно ли ни тепло
  разматывала этот клубок разбивала на рубрики сызнова начинать историю смерти
  в пул попадаешь пришедших туда где ни тени ни воздыхания разноцветные лошадки
  мостовая уже близко на той стороне улицы изымают особо ценные предметы из обихода
  ***
  по новогоднему льду мимо "Азбуки вкуса" Колумба-Петра хорея и ямба прочего метра
  массовик-затейник следующая остановка высотный дом вход со двора домофон вывих ключицы
  с верхнего этажа можно увидеть несколько черно-белых котов рыжих пятнистых думаешь что sapienti sat и к чему перечислять всё увиденное
  из окна верхнего этажа дворники замерзают но в одиночку каждый выживает другого из меди маршальского жезла в сумке с погорельского рынка битого стекла елочные куранты
  собирать поминутно в ноль-ноль одну зачеркнула несколько лишних букв желания номер несколько сот несбыточных
  отобрала хитростью у своего "несколько за" бальзаковский возраст это еще тинейджер
  беспорядок на рабочем столе папка "Новая папка" папка "Я" папка "Другие фото" вот какие-то люди рядом общий duck face в айфоне шестого марто-
  бря потрудился Мартов и спит в золотой гробнице чайных ложек начищенных содой как говорит "Крестьянка"
  голова его укрыта сырной марлей ноги запеленуты бумажным дроком на лбу крестик-омела
  красный стяг укрывает грудь императив и звездное небо София целует его в губы приглашает три раза в кино на сеанс в 2:30
  когда начнутся титры для глухонемых бессердечные уборщицы засыпают до последнего поцелуя
  по новогоднему льду мимо "Азбуки вкуса" мимо пятна похожего на кровь или кетчуп дешевый аналог помидоры из Краснодара
  солнце остается в точке бифуркации грань А ложится на первую тень рассуроченной пены флагштока
  и тянется к горлу и скорбные песни поёт
 
  ***
  по ночам жду твоего звонка потому что у вас день хотя кто знает
  какое время суток на самом деле
  иногда в колонках рядом с которыми лежит телефон какие-то помехи
  я думаю вот сейчас телефон зазвонит но нет ничего
  только благодаря этим помехам я понимаю что ты разговариваешь со мной
  еще может быть благодаря стихам но здесь нет полной уверенности
  читает ли их кто-то или я пишу в пустоту
  что я сказала бы если бы услышала твой голос
  ничего не изменилось в мире за два месяца почти ничего
  еще несколько поэтов умерли их звонка тоже кто-то ждет
  детей бьют на митингах я больше не могу смотреть мелодрамы
  не могу смотреть новости не могу читать свой список контактов
  плохо воспринимаю тексты как что-то необязательное
  чего в принципе могло бы и не быть с таким же успехом
  раньше я думала что текст это главное в жизни больше чем жизнь
  а теперь перечитываю страницу по три раза и забываю что только что читала
  жду появления помех от телефона
  жду каких-то настоящих слов которые выразят всё
  или наша жизнь столь же необязательна как текст
  перечитываешь по три раза одну страницу и видишь один сумбур
  никаких логических связей а потом вдруг всё закончилось
  детей бьют на митингах от поэтов остается несколько строф
  в антологии и это еще хорошо
  когда ты мне позвонишь я скажу три обычных слова
  которые говорят в мелодрамах
  может быть услышу ответ сквозь длинные гудки
  ***
  по семейной легенде в семье моего деда ели пряглы снетки сушеные вяленые рыбки рыба постный продукт
  благодаря обилию рек сейчас не шибко съедобное дополнение
  блины пекли и лепешки просто источник протеинов фаршированная осетрина правильный выбор
  каждая стряпуха прекрасно знает как это делать и объясняет зачем как любые кулинарные традиции завязана на разнообразие регионального продукта
  здесь Никандр Сушевич подчеркивает что это страстбургский пирог чем жирнее пища тем бодрее язык рапортует мозгу
  что это вкусно чтобы создать консервирующую среду и всё запекалось в тесте оранжереи самых знатных фамилий
  где он просил аналогичный пирог за двадцать пять рублей есть разница между блинами и блинками блины либо кулебяка
  укладываются слоями чтобы вкусы смешивались уже не упустишь в его стиле что-то такое
  мог описать приборы во что одет официант Степан Аркадьевич находил прекрасным салатик и травник и свежие огурцы
  а боровая птичь это мелкие разные птички можно найти на рынке рябчика или бекаса
  ***
  повторяю "люблю-люблю-люблю" словно так можно заговорить смерть
  повторить сто тысяч раз и тогда ты можешь не умереть
  ты ведь пошел на филологический ты верил в слова
  я перебираю их не знаю какое правильное допустим еще жива
  наша любовь пока я могу рассказать пока я знаю о ней
  но начинаю думать чем заполнить строки они становятся всё длинней
  написать стихи которые теперь написал бы ты
  но так ты писать не стал бы цитировать Набокова скорее всего не сказал бы ничего
  заговорить нельзя отсутствие выбора знания где север где юг
  воспринимая на слух одиночество ворох квитанций квартплаты
  жизнь помещается в текст и уходит за текстом куда-то
  но нет нельзя верить что так не становишься ближе к разгадке прости говорить
  если нет жизни другой и кровь не имеет цвета
  я не буду тебя будить буду гладить твой лоб теперь заблудиться можно
  ***
  под стеклом сигареты которые делают сильнее песни о прошлом
  откуда это словосочетание "марлезонский балет" спрашивает девушка рядом помешивая коктейль
  кто-то ведь должен помнить всё это здесь в пустующих городах
  твоего детства придумывать новые игры
  стекло превращая в песок молоко превращая в солод
  то что не убивает нежнее почти дороже талончики морские камни
  счастье среды перевернутых изображений
  время не закончится прежде в ладони растает снегом
  поговори ни о чем хотя бы про этих дроздов неохотная ересь свободы
  откуда это словосочетание спрашивает девушка пересчитывая сдачу
  ***
  Под твоим окном лежит не тающая месяц льдина,
  дети пишут письма Децлу, почтовый ящик разрушен,
  последнее десятилетие двадцатого века, виртуальный персонаж Черубина,
  вечность родится из бублика и ободок надкушен.
  Все хотят приоткрыть ее и шлют в пустоту сердечки,
  под твоим окном лежит листовка с рекламою "Эльдорадо",
  и Четвертый Рим вот так догорит от свечки,
  потому что нам четвертого здесь не надо.
  Под твоим окном лежит она, вокруг шелестят покосы,
  ездят по скользкому в полночь автомобили,
  пешеходы стараются быть побыстрее - косы
  траектории, ну и за что вы ее любили,
  ну и за что вы ее любили здесь, пока не пришли казахи,
  письмецо в конверте вам пригодится дома.
  "Я была сегодня в театре - там треснул картон у плахи
  и упал на сцену старый Бурлюк с парома".
  И ничто не будет здесь как прежде, даже,
  как вот год назад, например, да и что там было,
  а суфлеры твердят, что надо заботиться о поклаже
  и достать Бурлюка из конфетти и ила.
  И все хотят забыть ее как сон, что после обеда
  привиделся в пятницу - вредно спать на работе,
  потому что тяжесть вредна, как и легкость - твоя диета,
  никаких больше дел, вот покамест не прожуете.
  Я была сегодня в театре, а вы не пришли, мой милый,
  как же так, я сидела ровно в девятом ряду партера,
  если можно желать увидеть кого-то с такою силой,
  только мера желания - это совсем не мера.
  Под твоим окном лежит настоящая льдина,
  дети любят холодное, норовят откусить по кусочку,
  ну теперь мы ее найдем - залогинилась Черубина,
  потому в адресах обязательно ставят точку.
  ***
  подружка сказала что ее мама спрашивает было ли что-то у Одоевцевой с Гумилевым
  другая подружка спрашивает почему ты не хочешь публично рассказать как тебя домогался профессор
  я не могу рассказать потому что у него есть мое фото
  у меня ничего с ним не было но у него есть мое фото
  которое он может просто выложить в интернет конечно сейчас есть программа
  которая создает такие фото сама
  кто-то внушил нам что мы не заслуживаем любви
  кто-то внушил нам что любовь измеряется в плюшках
  сколько ты вложишь в свою внешность столько и получишь в итоге
  а просто так ты ничего не получишь ни любви ни уважения
  кто-то внушил нам что мы должны заслужить любовь
  мы не заслуживаем любви пока не покорим эвересты
  семьи работы кулинарии креативных хобби
  смешно думать что тебя могут любить просто так
  а кто ты такой если тебя не любят какие-то люди до которых тебе вообще нет дела
  было ли что-то у Одоевцевой с Гумилевым я еще помню времена когда это не имело никакого отношения к литературе
  задолго до появления передачи "Пусть говорят"
 
  ***
  подумала, что у меня МДП
  и ребенок вне этой парадигмы
  вот я несколько месяцев жду на диване
  вот я должна бежать, когда депрессивная фаза
  и вообще не контролирую ничего ад контрол-фрика
  мне говорят: "ты не хочешь ребенка?
  может быть, ты хочешь ребенка, только чужого?
  и чужого не хочешь? да ты людей ненавидишь.
  как это ты не хочешь заботиться, хватит хейтить"
  я начинаю оправдываться, говорю, что у меня нет эмпатии и я не знаю, кто я
  когда у меня появится эмпатия, позабочусь о каждом
  начну думать о выживании вида
  а не только о своих генах, которые не люблю
  мне говорят нет у тебя никакого МДП
  понабралась слов бросаешься ими
  нет у тебя ничего с чего ты взяла что есть что
  раньше вот посмотри люди рожали в поле
  и сразу шли на покос потому что был график
  ***
 
  поздравительные открытки акварели поэтические вечера в кофейне
  каждая квартира где я жил непременно кишела ими
  это классика теперь их нет с пятидесятых многое изменилось
  больше не вылезают из портфолио в редакции Harper"s Bazaar
  все твои соседи по квартире превратились в подорожник
  а компостеры отменили механический голос объявляет невпопад
  название остановки новые названия и на пути прогресса
  старые таблички снимают продают антикварам
  старый кирпич говорят вот клеймо настоящего кирпича а не то что нынче
  это другая страна протертое глиняное тесто-кисель для печного раствора
  раньше была другая земля горы поля и реки
  так сообщается в учебнике но страница вырвана странно
  что здесь было странно что история прежде
  хранила нас не ешь пирожок из этой коробки
  ***
  позірна смерть як серп і мотовило певний сенс вхопила
  історія та вже її не розказати ось він тіло тне на стелю і минає день
  і день минає і тобі не віриться в життєпис всіх великих діячів минулого мистецтва
  тичина пестиків росте і шкірить свій бузок і розрізняє смак
  розподіл іншості рядує все та відбувається не так
  морок морква мотовило середа череда могила гоголь-моголь
  серпанок спраги sontag середньовіччя місцевий побут жінок
  і бодай би всохла будь-яка надія на краще майбутнє
  всі твої перші кохання останні дзвоники незабутні
  всі твої мережива що лежать на попелі притрушеному пилом
  слоники з білої маячні бо це не мармур і жоден відомий гуглу матеріал
  і жодна свідомість не в змозі всотати цю відстань від стелі додолу
  ти думаєш вічність це вічність прогулював досі цю школу
  життя марудний білий офіс брудні погреби картоплю автобус "Пирятин-Чоп"
  це все було не насправді твоє життя вигадали не для того насправді щоб
  білі слоники клювали твоє тіло твої очі випивали твою кров
  твою вічну цнотливу кров яку прийме будь-який пісок
  але білі слоники не свідомі свіжості оцту
  позірна смерть позірна смерть життя жито Європи
  життя як смерть жито як оцет жито як смерть життя як життя
  тепер все копирсається в собі позьавляє себе самотності риє ями
  тепер все позбавляє себе себе позбавляє себе життя позбавляє себе всього майже все і тепер все поруч
  ***
  пока детство не вернулось мы думали время это стена
  в полуразрушенном дворике местный эмбиент теплой тверди
  земной красок небес бесприютных пинчеров скука
  можно нарисовать всё что угодно свернуть холст ковром
  запечатать и выбросить демиурги поступают именно так вопреки возможной невозмутимости
  знаєш ми йшли-йшли кудись потім натрапили на стіну по всьому периметру жодної шпарини
  що там з того боку насправді мало кому мабуть цікаво
  життя бавиться варіантами як захоче мистецтво ангедонія
  дорога ведущая в никуда направленная куда-то
  раз-два-три разбавить растворителем растения растут
  распятия размечают путь вдоль стены вот здесь должен быть лаз
  знаєш ми якісь недолугі туристи ніяких фото на пам'ять ніякої пам'яті про фото
  роздумів над життям змістовності потойбіччя
  зовсім нічого що може тримати тут поки проявлять плівку
  рассмотри крупный план внимательно темнота окутывает тело пустопорожье тары
  местность не определяет сознание сознание не очерчивает местность
  мало тебя здесь держали в пустой воде открытыми глазами вперед наставляли в вере
  здесь плавают яркие рыбы жители глубин здесь много мели
  знаєш ми прийшли сюди нарешті включили свет сделали уборку обговорили плани на наступний день
  расставили буквы в клетки вимкнули світло решили спать
  ***
  пока тебе снится снег я смотрю "Королеву Кристину" Грета Гарбо смотрит в огонь
  слёзы текут по щеке крупным планом больничных палат белизна
  одиночество черное белое пустой чай камыш
  может быть ты не спишь а только кажется это свеча поглощает остатки света
  окутывает тьмой хочу говорить "дыши" но слова комком катышком грусти
  титры Кристина держит руку любимого но вот сейчас отпустит
  я помню все мизансцены нас убеждают что лишь преходящее ценно
  если бы любовь была всегда что хорошего в ней
  мы купили отрывной календарь читали приметы время заката
  дней оставалось так мало до этой зимы где Кристина смотрит в огонь
  смотрит в огонь пока тебе снится снег пока тебе снится
 
  ***
  ***
  пока тебя воспринимают объектом твои слова просто белый шум
  твои стихи не имеют никакого смысла
  в них даже меньше смысла чем в передачах по нашему ТВ
  мы ведь не думаем что какой-нибудь стул напишет хорошее стихотворение
  или говорящий попугай сочинит поэму эмансипации из клетки
  или надувная кукла воспользуется принципом свободы воли
  зачем ты читаешь книжки еще станешь умной
  сказал мне один поэт а зачем он пишет стихи
  верлибр это стихи или не стихи найден ли уже консенсус
  но твой белый шум все равно никому не интересен вари борщ
  ладно сейчас можно не но когда закончатся происки вируса
  начинай варить борщ как мультиварка
  разве мы ждем что мультиварка ответит "нет" когда мы нажали на кнопку
  разве что она сломана
  разве мы ждем что мультиварка может получить психологическую травму
  да и вообще все ваши травмы выдуманы
  инфантилы не приспособленные к реальности attention whores
  ***
  пока чистила искала пальцы порезалась вымазалась в чешуе скормила котам икру затушила в кольраби
  в Болескин-хаусе было утро этологи изучают обстановку жена и разлучница сэра Алистера сталкиваются нос к носу
  грандиозный публичный скандал заслуги перед лицом семьей и отечеством
  полумиры полушарья не ведают ни дна ни часа но сердце велит вертеться чешуя
  наиболее незащищенная среда засилия среды внутри тела это Белорусская а если бы вот тогда свернуть не туда
  направо пойдешь там где ёж топочет лапками пьет молоко из блюдца лопочет на своем остзейском наречии
  об инволюциях рвет валюту придут в двенадцать ноль пять ты не хочешь открывать дверь
  ты никому не открываешь дверь место украшает человека все незаменимые мимо стел с именами героев
  последней войны на несколько недель дольше длится дитя твое молочное пряным телком лопочет
  масскульт объединяет сердца разыскивается на каждой гастрономьей кожуре смеется мягко
  вот твой телефон из семи знаков кровь каплет только в почву иначе зачем тебя логистике обучали
  ***
 
  покажи свои ссылки девочка есть ли право у тебя говорить кто ты такая раны наколки прижигания зла это жизнь тебя привезла сюда бросила у подъезда сбежавшая со свадьбы невеста мясо голубей сотни затей печальных мы сорвем ва-банк стоп-кран здесь нас не было изначально и не будет потом мы печалью сангиною труда скучным потом оправдаем себя осужденные на каторжные работы скованы цепью какой-нибудь скованы цепью одной так бедою и славою ада нас забирают по одному со светского променада нет не надо еще говорить о своем хотелось теплый апрель скрывает мира опрелость так наша зрелость пришлась на войну с собою на гекатомбу вели нас толпой гурьбою
  где твое право говорить что ты пережила здесь мир открывается вечной любви на зависть вечной любви к себе осколкам в груди соседа я не могу говорить но хочу поддержать беседу кто ты такая нас таких было много разве мы могли выбирать для себя дорогу все дороги открыты скажи разве не правда это заяц дорогу перебежит вот тебе и примета вот тебе примета одна чтобы кровь на манишке кто ты такая прочитала все умные книжки чтобы о жизни говорить верно о жизни зная вот одна сторона стола комната вот другая
  где твое право говорить отродясь ничего такого мы придумали эту жизнь для нее придумали слово так она идет в никуда ничего для себя не знача если ты думаешь что нужна это в общем уже удача если думаешь не нужна себе а другим подавно ил поднимается утром со дна всё развеется вот и славно так мертвой материи кровь живую переливая о себе печалиться не изволь теперь она здесь живая
  кто ты такая девочка нас чурбанов и манекенов по струнке строили в первый класс разбивали о стену эту нашу покорность сну ничем уже не исправить думаешь девочка ждем весну мы помним ее на память эти грязные улицы талый снег отчаянье как свободу если тебя остановят здесь зачем-то и спросят кто ты даже ответить не сможешь ты а есть ли на самом деле мы растеряли свои мечты в холодных когтях метели
  так что о главном не говори не говори о важном нас тут растили для красоты для истины быть отважным никогда никому не лгать я ничего не знаю эта весна нас убьет опять на газоне оставит скраю
  ***
  Поля немотствуют, и пока затекут колени от черной весны, чадящей до декабря, о чем еще спросить у любимой тени, десятую за день под козырьком куря. Любимая тень, мы берем до получки трешку, любой карусели верить обречены - такая любовь случается понарошку, обходят сомнения, почести и чины. А что тебе видно там из полей Аида, на все подлокотники кресел не напастись - за столько лет не смогла отпустить обида, но кажется, кажется... лучше перекрестись. Тебе бы себя порадовать чем-то, впрочем, для мира живых исключительный интерес имеет лишь то, что согреем и обесточим, стремительно вырос и сам по себе воскрес, и выбрал сомнения, что и почетно было, и будет всегда цениться как ремесло, на станции "Войковской" было дешевле мыло, куда тебя там, дурашка мой, занесло, сидел бы себе на этом суку до лета, читал смски, пущенные вразброс, но здесь говорить - такая теперь примета, что всё остальное, кажется, перерос, и люди хотят пускать пузыри, как рыбы, и молча на душу ближнего не глядеть, такую столицу выстроить не могли бы и спички в кармане носить, и спускаться впредь всего лишь в метро, в такие еще глубины, сидел бы себе на суку и смотрел на лес, растает весною домик из цельной льдины, и фунт эскимо потеряет свой прежний вес. И жил бы один, как сказано, передачи по местным каналам в двенадцать часов смотрел, и не было тел выстраивать сверхзадачи, и вовсе каких-нибудь нерасторопных тел, а было бы всё заманчиво и красиво, табак для курения, терция, интервал - двенадцатый год, журнал для семейства "Нива", проси, что захочешь, раз душу мою позвал.
  ***
  помните эту арнаутку по 16 копеек
  гастроном на углу или нужно ехать в центральный если не было хлеба
  бородинского польза еще не доказана нашей наукой
  мы смотрим в песок там солдатик
  крошим по паркам свой хлеб голубей разгоняют метлою
  читаем книгу о девочке которая ездила в Америку много красочных фотографий
  "Лебединое озеро" длится весь день этот черный тоже высушить скормить голубям
  ни одной крошки не оставить в хлебнице торт с черного хода
  теперь здесь игральные автоматы вместо хлебного отдела
  мы смотрим в песок зарываем свою машинку
  говорим холодно но ищи
 
  ***
  мы стоим в очереди за мороженым
  покупаем сразу двенадцать штук прячем в морозилку
  кривой пломбир достаем только по мере надобности
  крупа один пакет в одни руки
  стоим в очереди за растворимым барбарисовым напитком
  покупаем очень много пакетиков с нарисованным барбарисом
  потом оказывается что он очень невкусный никто его пить не хочет
  так и лежит в буфете мне жалко есть пастилу в красивой коробке
  это некое произведение искусства отламываю по кусочку
  там заводятся муравьи
  через десять лет я прочитаю Бодлера пойму что искусство смертно
  храни его в старом буфете или лениво ешь
  еще одна крупа желтые комочки-цыплята пахнут одеколоном
 
  ***
  помнить свой лексический минимум, разворачивать обширное журналистское расследование, первая полоса всегда свободна,
  никаких закрытых строительной ветошью чемоданов, дверь наклоняется, "выход есть" - надпись на двери в тупик бетонный
  маскировочные кусты, скамейки, гастроном хлеб молоко стадия затмения окна закрыты белым девочка с молотком в песочнице
  разбитое колено зеленка наречение времени дорожки для мотоциклов сильный и тощий ветер стелется колким снегом
  не рассказывай истории из жизни, не завязывай узелки на каждой веревочке, не играй в имена растений
  бабочка умирает, покинув кокон подъезда, не останавливайся у каждого неподвижного отражения во льду,
  температура останется отрицательной несколько лет.
  ***
  Домик феи
  Ах, Лотта, я знаю, что значит нельзя,
  Ах, Лотта, нельзя - это значит "нельзя",
  ... Мой мальчик не любит меня.
  О. Родионова
 
  Помнишь ли, Лотта, домик из марципана, сироп с газировкой из крана, плюшевые цветы. Помню я всё, сестрица, так что совсем не спится, да, не ошиблась ты. Это совсем не сказка, спит моя одноглазка, и не расскажет миру, кто здесь поставил крест. Это и не поэма, вот вам побольше крема, кто-то, наверно, съест.
 
  Я приучила себя к бесчувствию, суп по утрам не грея в логове змея в городе золотом. Я не люблю себя, как портрет Дориана Грея, это моя идея так его долотом. Милый мой мальчик, правдою нас и снабжают редко, если развяжешь бантики, вспрыснет и улетит. Это большая устрица, нет, погоди, конфетка, если и я кокетка, чем тогда крыть (петит).
 
  Помнишь ли, Лотта, домик в деревне, пастушки и пасторали, в этой Аркадии было солнце, не то что на север летом. Мы принимали воздушные ванны, как будто не умирали, сон и знакомства со многими, даже с одним поэтом. Да, он не любит тебя, так что же, это живых проблема, им еще хочется что-то исправить, помарки смыть незаметно. Я положу тебе (всё-таки сливочный) в сердце немного крема. Скоро нас скроет пепел - какая сегодня Этна.
 
  Ты знаешь, милый, что белый кролик теперь приходит не только к детям, хотя он, правда, ходил и раньше, не ведая сам к кому. И я узнала, что это сказка, и можно локти ложить на столик, и можно просто писать об этом, мне пусто в своем дому. А ты подумай - откуда это, и может даже найдешь источник, но ты ведь больше не полуночник и время укатит вспять. Я знаю, ждать - это не примета, чем, кроме мысли, я так согрета, и нечем ее разъять.
  ***
 
  В. Н.
  Помню едва ли настырный скрип половицы -
  Как мы хотели перекроить границы.
  Ужас желания жить поперек вселенной.
  Контуры города в капле воды степенной.
  Вечная степь, хрипя дифтеритной пленкой,
  Руки формовщика тенью сплетала тонкой
  И океанским плотным узлом соленым.
  Память сулит возвращение, только что нам
  Заново мир сотворить и разбить в семь дней -
  Тишь канцелярская, вылитый наспех клей.
  Помню едва ли скрип, раздражавший столько.
  В дело твое навылет войдет иголка.
  Не удержать обрывки страниц петитом
  В этом окне, щебенкой густой разбитом.
  ***
  понадходили деякі книжки з котрих кілька при спосібності пришлю й тобі
  добитися певного сильнішого становища поважнішого імені щоби
  і тобі моя дорога Ольдзю подумати о якім-будь занятії
  єдина не заперта доступна для тебе дорога се писательство
  тож і сказати годі чи і що ти можеш на ній удіяти
  коли вона тобі не по волі
  наші бажання кволі холодна кров скронь чотири томи Золя
  найцікавіше це "Земля" мабуть життя саме нас квапить
  до прірви зціплює руки на шиї мабуть життя
  не навчишся шити не в"яжися нітрохи моєю радою
  радіти всьому навмисне бути нарешті радою
  теплій землі під якою коріння наших гобеленів квітів брудних
  отже пробач себе зроби щось корисне з болю прекраснее з них
  закоханий і заздрісний та лютий на всякого хто тебе любить
  хто тебе незавбачливо вітає з днем янгола
  при щирій любові щастя має рости коротші стають листи
  як щасливі хвилі автори нещасливі як серце прощає нас
  за декілька гарних фраз див. на звороті
  ***
  понимаешь и вспомнить нечего будет как мы ездили в разные города
  тщательно продумывали маршрут покупали билеты туда
  и обратно сразу чтоб на дольше чем нужно в этом городе не застрять
  и выбирать новый город для поездки опять
  понимаешь и вспомнить нечего будет как мы говорили с чужими людьми ни о чем
  питались в забегаловках бывшего Союза холодным борщом
  думали что должен быть смысл какой-то должен быть какой-то секрет
  не научились темноты не бояться по ночам экономить свет
  вместо того чтобы в рифму складывать то чего нет
  вспомнить нечего будет кроме грусти осенней слякоти листьев на каблуках
  линии жизни линии сердца линий изломанных на руках
  рецептов из журнала "Работница" это шарлотка это фаршированный баклажан
  карты никогда не виденных в жизни стран
  так и вспомнить нечего будет и никому о небывшем не рассказать
  бабочка летает над чашкой смотрит в мутную гладь
  бабочка кружится над чашкой а потом на подоконнике упадет
  холод крыльев узорчатых в чашке с вишнями лёд
 
  ***
  пора вернуться в Египет там есть еще места до третьего звонка
  пускают в ложу жесткие пластмассовые цветы кладут на лоб
  никаких украшательств голосом фиоритур буклеты
  с дорогой полиграфией раздают бесплатно потом
  как весь этот пот с таким трудом скрываемый чтобы чаять
  тайной встречи простых слов всё что нужно было у нас детство в провинции
  детская железная дорога нужна для масштаба
  надо вернуться в Египет коротать тьмы вечера сор как масло на бородинский
  земля тонкой кости неизвестной крови задатки
  всего-то было у нас что красное марево закрытых на переучет окошек
  как это вы не знаете куда а кто должен знать за вас
  очередь ждет пустой чай карту
  читать до рассвета прежде мы этот египетский зной носили в себе
  растили нежность как яд не смешивать беречь от прямого попадания солнечных лучей
  на что нам теперь она кружево не связать из прошлого проводков не завязать у горла
  значит пора выходить прямо сейчас чтобы верно успеть
  там уже играют пролог зрители ищут места тихий фонарик светит
  ***
  <Валя>
  поселили меня в большой и светлой комнате
  в общежитии при театре
  как-то прислал он в конверте кусочек толя и написал:
  "если это долго-долго жевать,
  то можно понять, какая у меня жизнь"
  как герои довоенного американского фильма,
  мы начали смотреть на звездное небо
  начали искать Большую Медведицу
  он в Инте, я - в Воркуте
  еще договорились по понедельникам слушать радио
  в одно и то же время
  но вот он написал: "в понедельник радио не слушай",
  я поняла, что мы оба свободны
  ***
 
  поскольку личное это политическое
  я расскажу о том как меня назвали шлюхой
  мне было бы все равно
  но рядом был человек которого я тогда любила
  или думала что люблю
  нет я видела что я его раздражаю
  наверное мне хотелось сильных эмоций
  один раз он толкнул меня когда мы выходили из вагона метро
  я едва успела вытащить ногу из зазора между вагоном и платформой
  он конечно мне не помог
  большой лиловый синяк сошел где-то через полгода
  наверное нам обоим хотелось сильных эмоций
  но я искренне считала это любовью со своей стороны
  я считала это любовью он считал это властью
  я не могла не растаять
  если человек читал французских философов и понимал прочитанное
  еще и блондин это моя слабость
  хотя в нашем возрасте они уже темнеют
  кажется что растворяешься и от этого страшно
  хочется сопротивляться еще больше мне было бы все равно
  но рядом был человек которого я любила
  поэтому я спросила почему
  потому что ты ко всем пристаешь
  рядом был человек которого я любила
  но рядом с ним была девушка можно сказать его
  ему нравилось думать что это такой гарем
  или внушать окружающим
  поэтому я промолчала
  с тех пор мы не виделись больше
  его друг говорил нет никаких феминисток и что тебе жалко что ли
  хотел чтобы я платила за него карточкой в клубе
  личное равно ли политическому
  равны ли мы самим себе я не знаю
  как текст о номинации вещи которую хочешь присвоить
  ***
  поскольку мы живем в Новом Средневековье нужно стать новым Вийоном
  не рассчитывать на то что попадешь в Большую Советскую Энциклопедию
  скорее рассчитывать на то что тебя скоро повесят
  или феодал переедет тебя на своем "Мазератти"
  может быть мы скоро доживем до Великой Французской революции
  но как известно в России за десять лет меняется всё за триста лет ничего
  поскольку мы живем в Новом Средневековье нужно стать новым Вийоном а не (даже не знаю ни одну из его современниц, и википедия ничего не подсказала) ах мы не держались за жизнь нисколько мы готовы были ехать куда угодно чтобы увидеть мир нам скучно было сидеть на месте не думая вернемся ли обратно правители земель затевают войны
  страх вернулся в нашу жизнь страх или скорбное бесчувствие
  нет я бы не писала стихи любому человеку проще без них это как родиться с удавкой на шее
  страх вернулся в нашу кровь или не уходил из нее никуда
  песни что песни это просто слова они не спасли еще никого так убаюкать колыбельная просто но без них было бы грустно
  пока виселица страха которую мы рисовали в школьной тетрадке в детстве строится осталось веревку дорисовать
  ***
  после войны у девушек юбки короткие польская тушь на щеках говорит социолог
  весна обнимает мертвой петлей шейные позвонки зеленка под ногтем асфальт не политый
  в пух тополиный ложится лицом лестницу приставную бросили дробь простая
  не затянется родничок не запомнит названия станций треугольник бермудский напротив
  был зеленью фальшивой утоптан расскажи мне об этом
  пока не вернут размагниченный шелк к окостью колена
  не вытравят несколько слов на гашеной жести
  маленький черный ком кротовий ora pro nobis
  открывается утром свод пастушеской сумки
  ***
 
  после двух лет жизни с тобой я разучилась смеяться и вообще что-либо чувствовать
  научилась не доверять людям чертить границы выстраивать ограждения у меня спрашивали "от кого ты все время защищаешься?"
  говорят повышенная тревожность полезна для выживания но я думала зачем мне такая жизнь
  я не скучаю по ней там могло не быть руин только плоская равнина о которой незачем жалеть
  забавно строить отношения с человеком который считает тебя никем не реагирует на твое мнение начинаешь верить что ты действительно пустое место тебя нет и мнения у тебя нет
  потому что на все слова слышишь только "ты что, дура?"
  перестаешь отражаться в зеркалах вся твоя одежда не то
  и ты абсолютно не то но так и быть тебя терпят делают одолжение
  забываешь кем ты была на самом деле в попытках перекроить себя стать правильной для кого-то всё не то не то
  после двух лет жизни с тобой я разучилась смеяться но я этому рада
  это был нервный смех от страха скорее больше я не боюсь
 
  ***
  пора вернуться в Египет там есть еще места до третьего звонка
  пускают в ложу жесткие пластмассовые цветы кладут на лоб
  никаких украшательств голосом фиоритур буклеты
  с дорогой полиграфией раздают бесплатно потом
  как весь этот пот с таким трудом скрываемый чтобы чаять
  тайной встречи простых слов всё что нужно было у нас детство в провинции
  детская железная дорога нужна для масштаба
  надо вернуться в Египет коротать тьмы вечера сор как масло на бородинский
  земля тонкой кости неизвестной крови задатки
  всего-то было у нас что красное марево закрытых на переучет окошек
  как это вы не знаете куда а кто должен знать за вас
  очередь ждет пустой чай карту
  читать до рассвета прежде мы этот египетский зной носили в себе
  растили нежность как яд не смешивать беречь от прямого попадания солнечных лучей
  на что нам теперь она кружево не связать из прошлого проводков не завязать у горла
  значит пора выходить прямо сейчас чтобы верно успеть
  там уже играют пролог зрители ищут места тихий фонарик светит
  ***
  <Валя>
  поселили меня в большой и светлой комнате
  в общежитии при театре
  как-то прислал он в конверте кусочек толя и написал:
  "если это долго-долго жевать,
  то можно понять, какая у меня жизнь"
  как герои довоенного американского фильма,
  мы начали смотреть на звездное небо
  начали искать Большую Медведицу
  он в Инте, я - в Воркуте
  еще договорились по понедельникам слушать радио
  в одно и то же время
  но вот он написал: "в понедельник радио не слушай",
  я поняла, что мы оба свободны
  ***
 
  поскольку личное это политическое
  я расскажу о том как меня назвали шлюхой
  мне было бы все равно
  но рядом был человек которого я тогда любила
  или думала что люблю
  нет я видела что я его раздражаю
  наверное мне хотелось сильных эмоций
  один раз он толкнул меня когда мы выходили из вагона метро
  я едва успела вытащить ногу из зазора между вагоном и платформой
  он конечно мне не помог
  большой лиловый синяк сошел где-то через полгода
  наверное нам обоим хотелось сильных эмоций
  но я искренне считала это любовью со своей стороны
  я считала это любовью он считал это властью
  я не могла не растаять
  если человек читал французских философов и понимал прочитанное
  еще и блондин это моя слабость
  хотя в нашем возрасте они уже темнеют
  кажется что растворяешься и от этого страшно
  хочется сопротивляться еще больше мне было бы все равно
  но рядом был человек которого я любила
  поэтому я спросила почему
  потому что ты ко всем пристаешь
  рядом был человек которого я любила
  но рядом с ним была девушка можно сказать его
  ему нравилось думать что это такой гарем
  или внушать окружающим
  поэтому я промолчала
  с тех пор мы не виделись больше
  его друг говорил нет никаких феминисток и что тебе жалко что ли
  хотел чтобы я платила за него карточкой в клубе
  личное равно ли политическому
  равны ли мы самим себе я не знаю
  как текст о номинации вещи которую хочешь присвоить
  ***
  поскольку мы живем в Новом Средневековье нужно стать новым Вийоном
  не рассчитывать на то что попадешь в Большую Советскую Энциклопедию
  скорее рассчитывать на то что тебя скоро повесят
  или феодал переедет тебя на своем "Мазератти"
  может быть мы скоро доживем до Великой Французской революции
  но как известно в России за десять лет меняется всё за триста лет ничего
  поскольку мы живем в Новом Средневековье нужно стать новым Вийоном а не (даже не знаю ни одну из его современниц, и википедия ничего не подсказала) ах мы не держались за жизнь нисколько мы готовы были ехать куда угодно чтобы увидеть мир нам скучно было сидеть на месте не думая вернемся ли обратно правители земель затевают войны
  страх вернулся в нашу жизнь страх или скорбное бесчувствие
  нет я бы не писала стихи любому человеку проще без них это как родиться с удавкой на шее
  страх вернулся в нашу кровь или не уходил из нее никуда
  песни что песни это просто слова они не спасли еще никого так убаюкать колыбельная просто но без них было бы грустно
  пока виселица страха которую мы рисовали в школьной тетрадке в детстве строится осталось веревку дорисовать
  ***
  после войны у девушек юбки короткие польская тушь на щеках говорит социолог
  весна обнимает мертвой петлей шейные позвонки зеленка под ногтем асфальт не политый
  в пух тополиный ложится лицом лестницу приставную бросили дробь простая
  не затянется родничок не запомнит названия станций треугольник бермудский напротив
  был зеленью фальшивой утоптан расскажи мне об этом
  пока не вернут размагниченный шелк к окостью колена
  не вытравят несколько слов на гашеной жести
  маленький черный ком кротовий ora pro nobis
  открывается утром свод пастушеской сумки
  ***
 
  после двух лет жизни с тобой я разучилась смеяться и вообще что-либо чувствовать
  научилась не доверять людям чертить границы выстраивать ограждения у меня спрашивали "от кого ты все время защищаешься?"
  говорят повышенная тревожность полезна для выживания но я думала зачем мне такая жизнь
  я не скучаю по ней там могло не быть руин только плоская равнина о которой незачем жалеть
  забавно строить отношения с человеком который считает тебя никем не реагирует на твое мнение начинаешь верить что ты действительно пустое место тебя нет и мнения у тебя нет
  потому что на все слова слышишь только "ты что, дура?"
  перестаешь отражаться в зеркалах вся твоя одежда не то
  и ты абсолютно не то но так и быть тебя терпят делают одолжение
  забываешь кем ты была на самом деле в попытках перекроить себя стать правильной для кого-то всё не то не то
  после двух лет жизни с тобой я разучилась смеяться но я этому рада
  это был нервный смех от страха скорее больше я не боюсь
 
  ***
  ***
  после института мы боялись не найти работу по специальности потому что у нас нет опыта работы
  потом нашли потом перестали видеть в этой работе смысл да там платили копейки а что делать если хочешь заниматься литературой
  даже не потому что после работы в бюро переводов нет сил и времени на свое творчество
  а потому что работая в бюро переводов не о чем писать
  местный критик мнящий себя Вайнштейном зазывающий девушек в квартиру
  (спросите почему соглашались но это ведь лестно вроде как ты никто в литературе а так кажется что кто)
  нет он не стал из-за этого нерукопожатным кого интересуют какие-то бабы
  кажется из-за языкового вопроса только и то не у всех
  мы были слишком неуверены в себе дедлайны отсутствие валентинок а вдруг ты не справишься и тебя никто не похвалит
  никто не похвалит скажет что ты неудачник значит тебя не существует
  мы боялись спросить у официанта что это за блюдо в меню сначала вообще проходили мимо
  любовь нельзя заслужить но и свободу не проще
  смотри как ты шариком катишься в центр лабиринта Земли
  я только недавно избавилась от синдрома самозванца
  только недавно начала называть себя поэтом начала переводить книги
  раньше я так себя не называла потому что как можно назвать себя поэтом это могут решить только другие
  как я могу переводить книги я еще не доросла
  всю нашу жизнь кто-то выкраивал за нас по своим лекалам
  утверждал что лучше стать жертвой местного Вайнштейна чем остаться никому не нужной
  нам было двадцать лет мы должны были думать что будем управлять этим миром
  а не впряжемся в ипотеку на следующую жизнь
 
  ***
  после каждой войны должен наступить мир
  после каждой смерти должно быть воскресение иначе я никогда тебя не увижу
  пока кровь на асфальте нашей страны становится привычкой
  птицы возвращаются сюда каждую весну
  когда еще был мир мы пошли на пикник Славы Фроловой
  там был концерт и звукорежиссеру не понравился звук
  он ходил ругался как-то там переключал проводки
  наверное просто выполнял свою работу но нам это казалось серьезным конфликтом
  тем более что мы все равно не разбираемся в музыке нам было и так нормально
  через пол-часа концерт возобновился
  мир это слишком хрупкое равновесие чтобы можно было считать его вечным
  но мы думали что этот август хипстерские пледы музыка шестидесятых
  мир слишком хрупкое равновесие чтобы удержаться на краю
  слишком размытый фон для твоих фото
  мы были детьми наверное любили всё яркое не зная что кровь ярче всего
  я не получаю от тебя письма потому что знаю что ты мог бы мне написать
  помню наизусть все обороты
  когда война закончится птицы летят на юг
 
  ***
  Переписка князя К. и царя И. В.
 
  После обеда чинить измены и чародейства, не соблюдать свою конституцию, тьму претворять во свет, сладкое горьким делать, счастливое детство Синявского-Даниэля, глинтвейн и плед смерть за отчизну, бессмертен ты в общем что ли, Бог - зритель сердца и врачеватель грёз ведает, что и когда мы тут напороли, и предложение предвосхищает спрос, множество спроса ложится тебе на плечи - каяться некогда, рот закрывать платком, мир разлагать на знакомые части речи, письма без штемпеля сразу нести в обком, письма без индекса прятать за занавеску - да не узришь лицо мое до суда, дева в сиреневом прячет в сундук подвеску - конспирология вывезет нас всегда дальше Юпитера, или Сатурн вернее, всепоглощающий Кронос из duty free, грех суемудрия - голову Саломее, как на театре белочкой, здесь замри и посчитай до трех, мы идем за птицей, птица стремительна и улетает вдаль, выбрал ковер, на седмице хотел жениться, выбрал бокалы - в Богемии бьют хрусталь, так и сижу при дворе короля Августа, подарки несут, подношения и табак только другим, чтоб им всем уж тут было пусто, в ходе истории движется всё не так, как мне хотелось, а мог бы я быть высоким сильным строителем БАМа и пить шартрез из топора, по ночам увлекаться Блоком, помнить все правила, где тут приставка "без", точно сказать, потому что равны с рожденья принцы и нищие, хижины и дворцы, ели детей, никто не избегнул тленья, моавитяне в храме и голубцы.
 
  Сказано было тебе не хватать чужое, честный и животворящий крест почитать вполне. Прятать червивое яблоко очень удобно в Трое, прятать червивое яблоко в полном червей коне, душу свою ради тела губить, аще нет смерти, лопасть отваливается и падает фюзеляж, как же вы так не ценили родную пропасть, кадку с капустой и милый седьмой этаж, а так приобрел бы что-нибудь, не потеряв ни грамма, орла двуглавого или порцию "МакТрофей", скажите уж, батенька, что у вас за программа, а то развелось попутчиков здесь голубых кровей. Всяка душа повинуется Господу, вот владыка, кто же противится, Богу противен весь, дело благое творить, пострадать и лыко всяко в строку приделывать, пишешь днесь, виден яд аспида и словеса паче елея - и те суть стрелы, так ли служить велят, жили в избушке на курьих ножках, себя жалея, черное знамя на ели, забор измят. Строили царство мирно и немятежно, град Москву попалиши до ободков, всё неизвестное тешит нам слух, и режь на десять кусков - эволюции вкус таков, нам не достанется, будет в избушке хлебно, будет натоплено и тосковать легко, все понимают, что эта земля целебна, мнут каталоги с корзинами art deco, кровь твоя и так отечество кормит, как волка ноги, как свинец или медь нашу ЖД, а впрочем никто не вспомнит, лицо эфиопское не захочет твое узреть, ну а с безумным не множи словес, обличения им не к месту, разум премудрого - это потоп, ты же буен, вот. Вышел во двор, себе приглядел невесту, выбросил косточки и доварил компот.
 
  Лучше на это всё отвечать стихами - в долгих словесах для разума места нет. Вышел в осенний лес подышать парами - нет мухоморов, какой-то не тот рассвет. Тут государь совсем не владеет делом, несть людей на Руси - болото и торф, грады германские полнятся нашим телом, из заповедника шлет антилопу Корф. Эту просторную эпистолию слугам неси, невольно крест целовать не хочется, выровнять тех и тех, здесь подравнять, тебе ведь совсем не больно, чувство прекрасного предотвращает смех. Лучше всё это закончить цитатой из Цицерона, втуне и всуе рабам своим, гордость смирив, гадать, не упадет ли на святки с тебя корона, тексту не верить и дальше гадать опять. Яко отмеришь ты, той тебе и отмерят мерой, вышел из храма, поел голубцов, запил, пахнет лавандой, становится кошка серой, как обустроить на будущий год роспил, пишут в брошюрах, станки поломали к Локку, выпало три семерки, ушел домой. "Все подлецы" - приписать захотелось сбоку, пишешь и пишешь, скучающий и немой.
  ***
  послушные дети получают подарок от Николая ничего не выбирая у нас будет своя история будет память другая в руки она не дается из пенопласта не бьется послушные дети получают лошадку доброго инородца нам ничего не дается ни математика ни сленг ни перечень бесплатных утех мы написали историю думали она не для всех но выпадет снег и всех равно закроет собою стихи равны утробному вою теплый саван снежный тебя укроет нежностью с головою
 
  возьми свой подарок нет сначала прочти стишок ты знала что мир жесток но все равно не верила не выучила урок прочти стишок что там читается между строк это кровь замерзшая медвяный клюквенный сок да прочти стишок мы дети выжатые но еще послушны покуда потому что любовь не предполагает иного чуда нас хранили в коробе в теплом буфете дней говорили не водись с ней ну и что что не будет у тебя никого родней это родник все равно засохнет до срока сколь бы он ни был глубок а ты все равно забыл несколько строк возвращайся к началу тверди свое голубок
  послушные дети получили подарок от Николая а мы в потолок смотрим страдая ничего о том что происходит не понимая нет была бы у нас жизнь другая мы использовали бы ее а так просто скучное порою бессмысленное житье но подарков хочется нет не хочется даже зачем нам какой-то старик в красном костюме испачканном в саже нет мы не будем стихи читать ему что стихи ему тлен и пепел он подарит тебе хомяка из резины скажет что праздник светел мог быть но ты недоучился в школе светлого бытия а так в общем нельзя как тебя мир принимает как тебя держит эта земля ах ты дитя несуразное выпороть нужно тебя забрать хомяка закопать в лесу по фарфоровому подносу он ударит указательным на тебя посмотрит он косо
  да мы добрые дети мы хотели быть лучше всех опрятнее и добрее так закончится вечная жизнь не помирившись с нею будем один и тот же стишок твердить пусть не в рифму но ты заметил и подаришь нам хомяка ведь мы хорошие дети достанешь его из мешка добродушный и в стельку пьяный на табуретку чтоб наверняка чтобы дикция без изъяна я не помню стихов чужих что мне делать скажи мне боже как мне выбрать один из них чтобы было на жизнь похоже
 
  ***
  посмотрела фильм "Донбасс" Лозницы который выложили на белорусском сайте
  написали "смотрите, братья, иначе у вас может произойти то же самое"
  в ленте прочитала что это о тонком слое культуры
  который независимо от географического положения слишком легко стереть
  мы были в Донецке один раз в 2011-м
  с презентацией книги в библиотеке им. Крупской
  перед презентацией фотографировались в парке скульптур
  посвященных ЧМ по футболу
  потом на местном лито в библиотеке читали странные стихи
  молодежь слушала внимательно
  литературные функционеры в костюмах при галстуках нет
  один подошел после презентации сказал: "читайте Лину Костенко,
  настоящие рифмы только у Лины Костенко"
  после презентации мы снова ходили по центру города
  фотографировались в кафе
  тогда субботняя жизнь всех областных центров нашей страны протекала одинаково
  у многих и сейчас ничего не поменялось
  сон до десяти ТРЦ покупки
  может быть еще кино если будет настроение
  культура или цивилизация держит нас здесь за рукав
  не дает заглянуть в бездну
  потом отпускает оторвавшийся хлопка кусок
 
  ***
  посмотри Бонни как много боли в мире этом как много пуль разрывных каждый кто погибнет от них
  кто пытался прошептать что-то важное но затих
  прежде чем любящий взгляд смерти его выхватил из толпы таких как ты полуживых
  мы потом узнали из книг как всё было на самом деле
  посмотри Бонни что это за квартира на пятом этаже
  без отопления но с соседями-стукачами с их выпечкой и свечами по количеству лет
  нет каждому здесь нужен пистолет или окно с выходом на крышу
  но я ничего больше не слышу открываю блокнот
  думаю что-то напишется вот сейчас ведь в каждой жизни должен быть смысл
  если можешь молись или ванну водой горячей наполни
  посмотри как о тело твое плещутся волны
  посмотри Бонни как мало в мире любви как много штрих-кодов без выигрышей под ними
  никому не уйти живыми в форме сердечка сердоликом
  и прочими мелочами только сердцу бывшему дорогими что унесут соседи для распродаж
  но ты ведь так просто не сдашься правда всё это не отдашь этот мираж
  рассеется скоро из-под принесенного нами сора вырастет синий цветок
  к нему подведут ток никто в этом не виноват
  посмотри моя Бонни как огоньки горят
  ***
  посмотри Йоканаан что ты натворил детскую травму отсутствия в жизни озвучив
  служанки несут белила пластмассовые гвоздики красные горбушу
  душа красная рыбица на нерест время на вырост
  следователь не местный из черты оседлости выкрест спрашивает кто убил
  зачем тебе эта голова из головы пластмассовые гвоздики
  зеленая трава обида на красоту красота должна быть во всём
  скоро уроним но пока что ее несем держим за волосы
  раньше лак был крепок на славу верный был обжиг
  Саломея закрывает глаза в этих тесных пространствах общих
  лестничных клеток площадей подножек трамвайных куриных плах
  всегда предпочитала тощих всем владельцам жизненных благ
  они занимают меньше места посмотри что ты натворил Йоканаан
  дал надежду и как теперь жить без нее было лучше
  семь уроков по вечерам бальная школа след от прививочного укола
  пытались тебе привить послушание верность заветам
  теплый шарф зимой купальную шапочку летом
  кудри до плеч отправление от речного вокзала
  тут ничего нам не принадлежит да и нас остается мало
  кроме любви не за что уцепиться в опере поют что любовь как птица
  нечего в памяти удержать бальная школа автомат с газировкой
  была такой неуклюжей такой неловкой роняла стаканы из автоматов
  потом научилась держать стакан на макушке ходить по струнке
  выбросила детские развивающие игры неразвивающие импортные игрушки
  ничего не удержать грани играют отблесками на солнце
  потом разлетаются по столу
  ростом не вышла как тело душе не мило тело душе могила думала свет
  только в духовке на двести а дальше твоя голова превращается в розу
  и пепел цветет надстрочным знаком примечания учись забывать
  посмотри Йоканаан здесь нечего видеть когда ты вернешься в эти земли опять
  будем играть в салки прыгать через костры
  спорить доказывать на каких-то кухнях до ломоты в кости
  что красота спасает мир он уже почти что спасен из предрассветных окон
  падает на асфальт твой белоснежный локон
 
  ***
  посмотри кем были мы из тела тюрьмы вышли на свет наверное нас уже нет мы пыльных книжных полок оттенки побережья цвета выцветшей бирюзы
  выдумали сами себя и поверили в это решили забыть всё что за стороны света глядят на нас винтовками глаз зачем ты ходишь здесь где твой класс найди поскорее верную дверь главное никому не верь
  теперь ты знаешь где север где мох теперь где созвездия Медведиц больших и малых рук несших тебя усталых веривших напропалую что в эту форму пустую
  можно божественный свет залить по образу и подобию своему спрятать как медные деньги в суму как тело в привычную телу тюрьму чтобы не объяснять никому что мы делаем здесь мы ошиблись собою как дверью
  но научились любить себя каждый шаг выверяя земля знаешь такая большая что всю не обойти сколько ни иди на горизонт зная даже что там никто не живет что нет этой линии водораздела
  нет пустоты заполняющей истиной тело совсем ничего нет но идти все равно надо пока остается то что удерживает фокус взгляда странно думать что в конце должна быть награда рядом просто тень
  ты так простынешь пальто теплее надень день выдался не из теплых узоры на стеклах в ботинках своих неудобных идти все равно надо не говорить что взыскуешь Града или подобный высокопарный бред
  наверное Града нет мы так долго идем давно пропустили обед скоро пропустим ужин так понимаешь что ты никому в мире не нужен да и себе не особо нужно себя убедить
  и увидеть свет странный серый Каракум с фантиков детских конфет увидеть свет и раствориться в нем смотри мы научились смотри как мы плывем не касаясь дна бездну не ощущая не чувствуя страх под ложечкой дрожь заката чаинки в блюдце ведущие вдаль куда-то
  ***
  посредством месмеризации графини N гадания по Книге перемен заказа роллов унаги маки ключицы ничейной белой собаки
  бесприданницу выдали замуж ославленную соседом электрическое кольцо замкнулось за нею следом
  только в пору создания растворится в броне каркаса, и растворится в воде рука, чтоб сюда не вернуть ни разу
  массу, помноженную на объем, на крыше дома только вдвоем, на крыше небоскреба Эмпайр Стейт Билдинг обиженная девушка того, кто ее обидел,
  больше не ждет на подлете к первому парапету, и тока мерный разряд оживляет ряда мраморов лего,
  о которых плохо не говорят, падает один, и домино под небом, как рыбья кость,
  бросить подвязку девицам не довелось. подружка невесты говорит: сколько ни углубляйся в лес, ты найдешь волчью ягоду, хлебушек черствый, волчанку.
  мертвые говорят о любви, которой уже не жалко.
  перемалывают кость на муку и белую смерть,
  и тебе сюда не нужно за нею впредь.
  ***
  посчитать ли площадь земли выжать до ста двадцати говорит отпусти
  нас останавливают на каждом посту неспроста карта родины стала совсем пуста
  земля из которой ничему не родиться теперь не вспомнить как выглядела эта синица
  на лобовом стекле говорит такое приснится
  как мы едем слушаем радиоволны чужих широт прощания в рифму наоборот
  если была какая-то память пусть она оживет
  потом помехи встречный ветер молчание потом снова блюз
  ***
  посыпайте готовые блюда укропом вензель ВДНХ на купатах особняк Морозова заставлен гедееровскими гарнитурами
  кустарной работы сорок дней и сорок ночей выкликали имя твое перевирали на некоторый несклоняемый лад
  ну и ладно зато ни зимы больше ни плотный запах гудрона не заставят остановиться возле панно "Слава труду"
  рожь колосится и серп обрывает вены красных знамен заварного крема вот вам верхняя полка
  или только пешком иначе не останавливается на тайной ветке болтается красноармейский верный Джульбарс
  тычется в плитку носом на каждую память ластиком сетью ватой для снятия макияжа
  не помню имя твое даже как возможность по движению губ читая
  ***
 
  потім запросять на нічну екскурсію з каганцями
 
  картою всесвіту серце блукатиме манівцями
 
  мене текел фарес не сповідуватиме вона вас в цій багряній перуці
 
  дані з життя все-таки надто куці
 
  не пропустить у ніч охорона закриють на ранок метро
 
  натщесерце кохання не ліки отрутою рівно лягло
 
  мене текел фарес один два три
 
  кожен десятий як хутро нищівне з Рівного перетвориться зранку на мед
 
  вирішать вирити місто ось тут де хрестик намет
 
  кров м"язи суглоби анатомічний атлас п"ятого класу
 
  несе смерть як життя не використане жодного разу
 
  вона могла перевірити все на собі уособлення тіла
 
  в тисяча дев'ятсот третьому році поїхав на води
 
  такі цупкі папірці стікери клеять на стіни
 
  але жодної надії вже не залишилось тим часом революційний рух
 
  набирав популярності в осередках молоді провінційних містечок губернії
 
  особисте життя не мало нічого спільного з тим
 
  про що можна було б прочитати в кримінальній хроніці
 
  з присмаком оцту розбитої пляшки колись їм смачити
 
  було так заведено тут вона пам'ятає
 
  ***
  потім спитали які ще подарунки були у вісімнадцятому році окрім відривного календаря з портретами діячів УНР
  чи ходили тоді взагалі у гості або нестача готівки зойки підсвідомості небезпечні леза нагадували
  що життя минає просто так якщо навіть не скористаєшся подарунковим набором
  що можна побудувати з цієї глини будинки зтерті на попіл
  кохання яке ні з чим не римується календар із забутим профілем
  ніхто більше не приходить сюди бажання справджуються під снігом ріка під асфальтом кров
  попіл цитринів цукерки з сої сходинки у двір вихід під арку
  ***
 
  А. К.
 
  потом говорю вот Бодрийяр не пропустил май 68-го не сидел в кофейне до предпоследнего метро
  жил где-нибудь на улице как хотелось бы думать
  но рано или поздно она проливает кровь или становится посмешищем
  посмотри как твоя кровь бесполезна
  как раз здесь она воображает себя реальной и впадает в воображаемое
  течет по желобкам нарушает собственную тайну
  пора закласть жертвенного тельца и съесть его точнее то что ее нет
  власть вращается вокруг нас тайного уродства любви нелепости счастья
  смотри как она течет по желобкам и ничего не происходит
  не к чему стремиться где-то есть их море
  море смерти как прошлое было лучше чем мы
  как народный дом в Клиши с кинотеатром и профсоюзом
  ***
  потом коренной киевлянин станет все равно что коренной римлянин
  столько племен перемешалось столько кровей столько смыслов потом пришли гунны или еще кто-то ну что значит коренной киевлянин не видел ведь он Ярослава мой дедушка родился в Дарнице которая тогда не считалась Киевом теперь говорят что Киев только на Печерске
  при хане Батые Киев был где Десятинная церковь
  в будущем его может быть вообще не будет
  мы будем жить в виртуальном небесном Киеве или нигде
  пережив чумные бараки нового средневековья нашествие варваров
  Киева не было до нас и не будет потом
  мира не было до нас и не будет потом просто глаза закрыть уснуть это Киев
  это чума средневековья любовь инфекция вот ты родился на той Земле что оказалась плоской словно наклейка плоская на стене та уклейка рыба
  странный выбор души занесшей тебя сюда словно вирус живи
  Киева не было до нас и не будет после нас и не было нас а Киев нес свою смерть нам
  как жизнь облаченную в хлеб бородинский чужих площадей облаченную в хлеб и прощенье вот хлеб твой живи
  вот хлеб твой и холод и голод и хлеб и отчаянье леденцов расторгнуты узы и с ними теперь заодно мы вот выжили как мы прошли лабиринты судьбы что расцвечены мелом и каждых расстроенных век и историй живи
  как жизнь облаченную в хлеб сокращенную в хлеб израненную из ран ее выжатую лимоном скрытую в теле измен город который создал тебя тебя создал чтобы съесть создал как свой корм он тебя растил холил лелеял а потом убил ты его собственный памятник но он так тебя любит что тебе никуда не деться от него ты его самое родное дитя он тебе с детства колыбель готовил колыбельные песни пел только на родном языке на твоем любимом из нескольких языков твои песни пел он заставлял тебя есть мел он хотел чтобы ты выросла крепкой чтобы повзрослела хотел
  чтобы кости твои не рассыпались в радиации его тепла чтобы вся вечность в них шрифтом Брайля жила чтобы из его тепла новый город возрос из твоих пепельно-русых волос неизвестных миров искусавших твои коленки у воды комаров
 
  ***
  потому что не родится в этой земле ни хохлома, ни гжель, ни острова Пасхи хмель
  пятничный паб свинцовая голова свинцовой девятки просроченные права
  да вырастет из трафарета глаз по лекалам полова - керенки в Летнем саду закопать и места забывать готова
  редкие земли срастутся пунктирами карты широт, бусы сменял в переходе за душу никто не берет
  потому что не родится в этой земле ни хохлома, ни хмель, ни полова, ни в соло свирель
  касторово масло Поллукса и марсов редис - маринад, герои семи революций на деток Крылова глядят
  на домик Петра, где пора отпечатки пропаренной шваброй с любимой коронки смывать и уродца в гербовнике Фабра
  потому что не родятся в этой земле ни тыл, ни покой, двугривенным им закрой глаза, невидимая останется вязь для глаза,
  плюшевый талый тюлень, промахнуться не смог ни разу
  красная сладкая вата на слипшихся пальцах прочти
  всю этикетку и буквы запомни почти
  ***
 
  потому что тот, кого ты ждешь, будет не опознан.
  говорила ему столько раз: "ну зачем возвращаться поздно
  в этот темный район, фонари горят не для всех".
  отвечает: "ищи следы, потому что сегодня снег".
  потому что тот, кого ты ждешь, лежит под брезентом пыльным.
  унесенных взрывною волной имена вспоминать, в мобильном
  сохраняя надежду на вечную жизнь, во плоти столкновенье за гробом,
  и на лестничной клетке услышать шаги, для себя понимая, кто там.
  безответная дворничья горечь дворняжья средь этажей,
  а сегодня в трамвае порезали сумку, всего-то делов - зашей,
  но иголки взыскует мизинец и бредит зеленкой рана,
  в церкви каждый акафист чугунной свечой, и от воска седеет рано,
  и прощает ему возвращенье домой в неурочный час летних пробок,
  но теперь твоя смерть навсегда с тобой, запеленута в шелк и хлопок
 
  ***
  почему десять лет назад я согласилась пожить три дня у профессора сейчас оказавшегося в центре скандала
  я не была студенткой не находилась в подчиненных отношениях на это могут сказать самадуравиновата наверное так
  мне просто было страшно в чужой стране я вообще плохо ориентировалась в пространстве если бы я исчезла никто не стал бы меня искать кроме родителей да и им это было бы сложно с бюрократической точки зрения
  да и честно говоря до того случая ко мне вообще не приставали (за одним неприятным исключением), я думала, что это не моя история
  что профессора - солидные люди и такого не бывает
  многие до сих пор так думают но это печальное заблуждение
  кроме того, у меня были проблемы с личными границами, потом я научилась их выстраивать, но это был долгий процесс
  кроме того, я любила литературу и уважала литературоведов, это нужно признать
  я могла бы не экономить на гостинице и не стала бы жертвой домогательств, но, повторюсь - это было что-то за пределами моего сознания, не будет же взрослый человек так себя вести, если тебе надо просто погостить три дня в Питере
  чувствовать себя жертвой неприятно, признаться в этом еще неприятнее, хорошо, что это больше не считается нормальным и об этом говорят
  наверное я могла встретить хорошего человека, а не пристающего ко всем профессора, тут кому как повезет, но получилось так, он в общем далеко не один такой, вся система патриархата на его стороне - кому интересны какие-то там барышни, да они сами хотели получить свои бонусы, не надо ломать человеку карьеру полно таких комментариев уже сейчас потом будет еще больше
  ***
  почему женщины невидимы в литературе?
  я ни разу не слышала вопрос когда ты напишешь книгу
  зато вопрос когда замуж когда дети слышала постоянно
  нет на это конечно могут возразить что Донцова и Устинова вполне себе видимы но здесь все-таки другой - частный случай
  еще могут возразить что Полозкова видима а у нее трое детей да я просчитала все варианты возражений но тут нужно сказать что у всех разные ресурсы
  я мало что видела в жизни кроме депрессии мне говорили да стихи хорошие но что с этим делать непонятно
  ничего кроме работы десять часов в сутки и на выходных мне в общем вообще жить не хотелось я даже думала что ребенок может быть еще хороший вариант если нас с ним будут содержать мне больше не придется столько работать иначе я просто умру от инсульта или истощения всё мое время уходило на работу и добраться туда и обратно почему женщины невидимы в литературе многих там просто нет ну ладно я не могла бы писать книгу тогда чтобы писать книгу нужно знать в жизни еще что-то кроме работы
  а ребенка родить наверное много ума не нужно было но как бы я его воспитала у меня и так не было времени на сон а я еще читала книжки
  нет наверное нормальная женщина подумала бы мне уже двадцать пять мне срочно нужен ребенок
  а я испугалась что не успею состояться в литературе
  почему женщины невидимы да бог весть мы все тут невидимы друг для друга даже для себя
 
  ***
  почему она всё время трет руки?
  она думает, что их моет
  кто мог подумать что в человеке столько крови ядовитой крови земли
  меня везли куда-то через тоннель везли
  между торговыми площадями где живые и мертвые в одной яме
  где свет в конце отключен за неуплату очень долго везли куда-то
  по улицам пустым где листьев и горящей проводки дым
  где можно находиться по двое лишь молодым
  зачем она трет руки в доме где ни капли воды
  время уходит тщетны эти труды
  верни мне тело которому можно выходить на солнечный свет из квартирного полумрака
  соседи выгуливают собаку
  верни мне тело которое помнит жизнь какую-нибудь
  но чтобы не было больно лучше забудь
  зачем она трет руки пока не стала кожа суха
  пока голоса ей не объяснили что зря ее растили
  молоком домашним поили
  зря всех соседей как обещали убили
  они всё равно слушают сводки с полей выживших по TV
  у них антиген в крови
  у нас нет боли в горле ничего такого не говори
  мы собираемся ждем исхода у нас в городе солнечная погода
  кто-то пытается шутить кто-то запасает на первое время воду
  за чертою города лес говорят его уже подожгли
  радиация детской памяти в южной пыли
  зачем она всё время трет руки да это очень странно не говори
  ***
  почти все кто подписал Декларацию о независимости США были рабовладельцами
  классики были крепостниками
  на улицах этой страны опасно ты говорил
  не выходи на улицу для твоего же блага
  на улицах этой страны автозаки как холод последней любви
  так кожа облазит загаром так память сжимается в ком
  не дождаться ее не отбить у отнявших
  нет благо твое не останется здесь навсегда
  сними маску теперь тебя нет под маской
  мы выбрали несуществующее ничто
  драмы подземных туннелей в песочнице битых машин
  это точно угон был но здесь каждый день мир заново разрушается
  построй его из обломков себя достойной мира это предзаказ
  мы решили что свободы нет таков был наш общественный договор
  скреплен непониманием крови вместо нет вода исчезнет
  таков был график отключения
  мы бились о стену горячего воздуха пыточным лбом
  и не высказать всё что могли бы но тело свободы лишает
  чужое особенно здесь стены изрисованы паутиной вен
  испепелены огнем холода свободы
  в натуральную величину с ней теперь не договориться
  держи спину ровно свой страх контролируй
  свобода опасна непредсказуемостью
  а вдруг ты ей не понравишься
  свалится кирпичом на голову вазоном соседским
  бутылкой пустой летящей с балкона ночью
  а вдруг это была ты но не узнала себя
 
  ***
  Дымъ
  Почти под сорок - мой градус гриппа, в углу корешком с отливом Агриппа Корнелий, а может (отсюда не видно) другой Непот. Хочу героиней другого типа на свет явиться, но это липа, на лбу моем выступает тихо прозрачный пот. Хочу в подарок другое тело, об этом кого-то прошу несмело, а он отвечает: "Ну что за дело, утонешь, Мусь". Я стану такой же, как Консуэло, и чтоб в душе всё цвело и пело, и даже петь научусь.
 
  Почти под сорок в моем стакане, какой-то сбой в генеральном плане, и кто-то меряет пульс глазами, и счет не тот. И кто-то гладит меня по челке, и я готова убрать иголки, а вот совок собирать осколки и ворох нот. Хочу в подарок другую душу, чтоб все слова не текли наружу - любой подставит худую плошку и жадно пьет. А ведь тебе говорили, Муся, что это всё - как похлебка с гуся, а ты, конечно же: "Не боюсь я - не всех убьет".
 
  Почти под сорок, гроза в Пьемонте, идите дальше и не трезвоньте о том, что я тут сижу на крыше и пью шартрез. Подумать можно - вот solus loco, и зуб неймет, и не видит око, и всем нам глупо и одиноко с собой и без. Хочу остаться здесь мелким бесом, а вы, родные, идите лесом к своим пристанищам и принцессам - вот глас травы. Хочу остаться здесь куропаткой, они поладят, и бес украдкой ее погладит по глупой челке и скажет: "Вы...".
 
  Почти под сорок страниц тетради, а всё не сходится, бога ради, он скажет "Вы...", а она очнется и улетит. Хочу остаться здесь между делом одной строкой и рисую мелом, хочу цветами душистых прерий и риорит тебя окутать - строка такая по всем канонам достойна рая, и он, конечно, финальной точкой здесь прозвучит. Я отыскала тебя по звуку, в молочной тьме протянула руку - ведь каждый любит себя за муку и век молчит.
  ***
   поэзия это такое немое кино
  где Вера Холодная прячет от мужа в камине
  свои закладные любому такое дано
  зеленое дно ты уже отпечатался в глине
  Наташа-Наташа прости меня были черствы
  клевали в гостях в подворотне сломали гитару
  ошиблись ли в обжиге вкусе осенней листвы
  держаться за то что тебе прилагается к дару
  нелепо а держишься всё-таки Курском томясь
  его соловьем и его фиолетовой бязью
  Наташа-Наташа тебе предложение князь
  ведь сделал же всё-таки в мраке таком родилась я
  что только за семечки эти последний пакет
  поэзию нежно люблю и желаю ей смерти
  когда вы вдвоем попадаете за турникет
  сомнения нет и последнему слову не верьте
 
  ***
  "поэт Хрылин ел червей"
  Александр Дельфинов
 
  поэт 1 собирал друзей в богемной квартире, подсыпал им в вино кокаин
  поэт 2 пил технический спирт в подворотне, не дожил поэтому до седин
  поэт 3 осуждал с друзьями стихи поэтов 1 и 2, не читая
  в подворотне у них валялась тара пустая
  поэтесса 4 (дабы не было в тексте гендерного перекоса),
  утверждала, что стихи - это как перебирать просо
  одно золотое зернышко найдешь среди этих плевел
  читатель 1 читал, но ничему не верил
  поэт 5 состоял в редколлегиях нескольких изданий
  поэт 6 совершал моцион в старом парке ранний
  поэт 7 участвовал в слэмах, поэт 8 издавал книги за свой счет
  поэт 9 пил всё, что горит и течет
  поэт 10 отрицал существование перечисленных девяти
  читатель 1 не искал их тексты в сети
  ***
  Поэты не интересуются чужими стихами,
  поэты могут такое и сами.
  Такое, такое и еще вот так.
  В лифте написано "сам дурак".
  Поэты не интересуются возможностью роста,
  всё гениальное очень просто.
  Математический склад ума
  здесь пропила бы я и сама.
  Поэты не интересуются составом водки,
  откуда в квартире берутся сотки,
  откуда в холодильнике колбаса,
  откуда груша и в ней оса.
  Поэты требуют любви и заботы,
  за это даже не спросят, кто ты,
  вот ты, и ты, и еще вон ты,
  гении чистящей красоты.
  ***
 
  практически первое, что ты сказал мне, когда мы начали встречаться -
  что мужчины и женщины поменялись местами, и через некоторое время мужчины вообще исчезнут
  потом рассказывал, что смотришь фильмы нуар, где женщина обязательно предает главного героя
  я думала - глупо судить о женщинах по фильмам с заданными рамками жанра,
  но теперь понимаю, что эти фильмы просто соответствовали твоему внутреннему настроению
  точно так же ты смотрел телевизор и ругался: "у вас там фашисты,
  я не поеду к вам, меня расстреляют", я говорила: "да кому ты там нужен", ты говорил: "ведь я журналист"
  забавно, что все мужчины, с которыми у меня были серьезные отношения, хотели жить за счет женщин
  и даже те, с кем я была едва знакома, хотели жить за счет женщин,
  одновременно упрекая их в меркантильности
  ты внушал людям чувство вины, чтобы получать их помощь,
  но никто не хотел чувствовать себя виноватым, это вызывало только чувство раздражения
  человек хочет, чтобы относились к нему лучше, чем он есть, а не хуже
  нет, мы не были свободны, потому что у нас не было денег
  какая уж тут свобода, когда нужно считать мелочь на метро
  по телевизору бесконечные разборки в политических ток-шоу и "Доме-2"
  ты сказал, что у тебя в голове голоса - не знаю, это была правда, или ты хотел, чтобы я испугалась
  но мне надоело бояться всё время, я уже ничего не чувствовала
  ты спрашивал у хозяев квартиры, у которых была невестка из Западной Украины,
  сколько, по их мнению, будет длиться война, они отвечали, что полтора-два года
  ты снова включал телевизор и засыпал под какой-нибудь сериал -
  ночью там шли ситкомы нулевых с бесконечным закадровым смехом
  или криповые фильмы ужасов про хижину в лесу
 
  ***
  представь нас вместе на этом селфи один раз можно вот так влюбиться вот так забыть что любовь проходит не птичий грипп не венок из перьев
  настоящая жизнь спрашивать почему у тебя такие холодные руки когда мы не встретимся в следующий раз
  настоящая жизнь ожидание вечной свободы что ты сделал для нее
  любил ли ты ее достаточно сильно чтобы забыть всё остальное
  так ли это важно на самом деле темные аллеи темного парка
  словно тепло косички румяна правильно уложенная листва правильный свет
  настоящая жизнь не здесь она всегда где-то там комнатная температура засохшие анемоны
  некого запомнить на этой фотографии некого помнить
  всё что попадает в объектив обретает жизнь вечную
  мухи янтарь идеал красоты прошлого секреты грибников Афродита
  коврик с оленями на плохой штукатурке морщинки на лбу мысль остаться здесь навсегда
  гладить твои серые глаза верить что всё проходит только не мы
  куда нам еще идти словно тени в чужих домах только не мы
  это остаточные явления холод твоих рук болгарские румяна осень плавильный котел
  Бог сохраняет всё смесь лаванды с нефтью
  просто представь нас здесь на лавочке в центральном парке имени поэта чужой страны
  память избирательна там был киоск с буритос человек в странной кофте
  я спросила как называется эта кофта ответ не помню
  ***
 
  преса кінця вісімдесятих "Барвінок" "Малятко" "Наука и жизнь" "Юный натуралист"
  типові будинки дитячі садки магазини овочевий книжковий
  надія дістатися центру землі риючи пісок іграшковою лопаткою
  треба ділитися з іншими дітьми там теж нічого немає як відсутність всього
  кольорові атласи фінський папір нічні програми про таємниці фараонів
  як відсутність всього може стати чимось
  шукай серед овочів придатні до існування не складай всі в один кошик
  суповий набір навантаження до Майн Ріда
  ***
   при веерном отключении света мы знали, что конец света близок
  ставили свечу в банку с просом и читали стихи
  я читала стихотворение Ибсена, больше ничего не помнила,
  ну не читать ведь было "Белеет парус одинокий"
  там было "владеющий чарами песен душою владеет любой" - мне нравилась эта формулировка
  мы знали, что конец света близок, у нас было достаточно облюбованных червями и молью круп
  батарея консерваций - персики, вишни, огурцы, картошка в подвале
  всё для начала ядерной войны - готовность номер один
  если у тебя клаустрофобия, как ты выживешь в этом подвале
  из-за отключений света я боялась ослепнуть
  а стихи наизусть не учила - к жизни в чужом коллективе,
  ненавидя коллективизм, было бы странно готовиться
  не учила стихи - чужие или свои
  потом свет возвращался, и казалось, что жизнь наладилась
  и в двухтысячном конца света не будет
  а если будет, то фейерверк какой-нибудь или рейв, всё должно закончиться ярко
  и зачем нам эта консервация с чесноком и укропом
  те, кто должен, спасутся - Господь узнает своих
  но никто не спасся до сих пор, свои стали чужими
  если сейчас отключат свет, мы начнем играть в кошки-мышки,
  тебя закроют в пыльном чулане
  ты прижмешь пальцы к горлу - здесь холодно, здесь горячо
  ***
  Привозил ей шелка и пряности, говорил: "Спи, душа моя", невесомости, невозбранности, невозможности бытия ни к чему теперь (любишь серенькой без попыток сойти за быт), заговором на юность, керенкой всё на свете переболит. На земле только сны и мельницы, только лесенки и мосты, лавром венчаны рукодельницы, а тебе невдомек, что ты без печали изюма булочной будто горше еще к весне, на пыли написала уличной mene tekel in vino ve..., проходные проходят, прочие и на прочерки не глядят, носят прочь кирпичи рабочие, разливают по бочкам яд. У тебя есть душа и кончики иссеченных душой волос, и кладут на бумагу пончик, и что еще детям ты принес. Смерти нет, это всё из ряда ли выходящее кто куда, ничему для себя не рада ли, красным красная борода, и детишкам морошку красную, полдень близится на часах, приходи на поляну ясную, пальцем в небо, лицом во прах.
 
  ***
  Придбайте модем DJUICE всього за 99 гривень,
  не торкайтеся рухомих частин балюстради,
  на бігбордах і сіті-лайтах,
  молоді українські поетки, марципанові люстерка, грог,
  "Одяг з Європи", "Мішаніна", "Все від 10 грн",
  ти маєш повне право на розкіш повернення в несмак,
  Київський міський центр серця,
  смакові якості залишають бажати багато іншого,
  здогади тішать плоть.
  ***
  Харьков-2
  приехала в Харьков накануне вечером, поселилась в номере на переименованной площади,
  которая теперь Героев Майдана, но таблички висят старые
  утром ходила по центру, в Макдональдсе было утреннее меню, не удалось съесть бургер
  на ресторане суши висело объявление "тут розмовляють українською", но открывался в десять
  нашла кофейню, на которой была вывеска "лучшая кофейня Слобожанщины", пробовала разные сорта
  потом опять гуляла по центру, видела, как девушка-фотограф делала снимки туфлей на мужчине-модели обуви
  хотела сфотографировать, но он так смотрел на меня с подозрением, пришлось пройти мимо
  потом встретила поэтов, пошли пить кофе во вьетнамский ресторан, я взяла чай, сказала мне хватит уже кофе
  думали, будет ли фестиваль после истории в аэропорту, спросили, о чем моя книга
  я сказала сегодня моя презентация, но если фестиваля не будет, почитаю вам лично
  но фестиваль начался, после стихов пошли обедать в грузинский ресторан, потом вернулись на презентацию
  потом пошли в супермаркет, потом в гости, потом на гала-вечер в клубе, так обычно проходят все фестивали
  потом долго ждали поезд метро, я спросила, что это у нас уже новый президент и метро заблокировали
  местный поэт шел проведать родителей, провел меня до площади, сказал напиши как доберешься
  если не доберешься, завтра прочитаю об этом в сводках
  на следующий день сидели в хабе с потухшим взглядом, пили морковный сок с мякотью
  на одну из презентаций пришел человек в штатском, задавал много вопросов
  потом мы пили в кофейне раф, вызывали такси на вокзал,
  встретили поэта, который спросил: "ну что, нагулялась в нашем городе, уезжаешь?"
  в колл-центре такси спросили: "у вас есть билет, точно будете ехать?"
  ***
 
  признаюсь теперь - у меня нет вышиванки,
  в детстве было похожее что-то, но это давно, историй,
  связанных с нею, было несколько, ты
  попросил еще в нашем Крыму привезти тебе косоворотку, я удивилась,
  что еще за косоворотка, потом по описанию поняла, что вышиванку нужно, пообещала, что
  привезу, мы пошли на Житний рынок, когда в Крыму меняли паспорта
  обошли все торговые ряды, выбрали узор подходящий (с нашей точки зрения),
  думали, что надо брать с запасом, так что велика оказалась
  я везла через границу вышиванку и две коробки шоколадных конфет,
  к счастью, никто не проверил сумку
  слово ты не запомнил, косоворотка всё равно говорил, на память
  приходят бытовые подробности, мы читаем состав на этикетках
  чья это земля, чьи газонокосилки за окном
  что могло быть здесь, но не будет
  надпись "не прислоняться" краской масляной, все, кто выжил,
  в один голос повторяли был свет, в котором растворяешься,
  словно порошок от кашля в воде комнатной температуры,
  и не хочется забывать ни о чем
  ***
  Принимаешь деятельное участие в жизни своих героев, ходишь на семинары для формирования цели, ее достижения и разрушения всех мостов, тонкая душевная организация, дискомфорт в подреберье, на стене Варвара, Бероев и густая рожь, и пряный бараний плов. Курсы машинописи, диплом, ткань из жаккарда, муслина, только натуральные ткани этим летом, природные в тон цвета, стремление здесь немыслимо, ясность невыносима, и горит безнадежным пламенем синеватая лже-плита на холсте, за которым улица, и мороженщица, и дети, и расплавленного асфальта кружочки за ободком, никогда не смотри назад, как в тени этих дев в расцвете нажимают знакомые клавиши "утешение в жизни.com". Принимаешь деятельное участие в жизни своих героев, никогда не наступит пресыщение, схождение в ад, где ром, и эффект драматический будет нарушен, таких устоев в этом мире не водится больше, с соседним двором долго дружите, лет уж прошел примерно десяток, не загадывай им загадок, не рассказывай о душе, сон об отчизне тоже наверное сладок, все остальные проснулись, не снятся уже. Никому этим летом не скажешь, что Варенька с рожью, капитальным строительством этот клочок обручен, и несут словари, и кладут их тихонько к изножью, а на карте Укбар превращается вечером в Тлён, но от этого всем, говорят, почему-то не легче, дискомфорт в подреберье, курсы машинописи, ткань из жаккарда, плов, и печаль высока на груди нарисованной печи, отпечаток тебя на распушенном тесте из слов.
 
  ***
  принимал всё из ее рук выдавливал из горла такой дребезжащий звук
  сдавал врачам всех инстанций боли чтобы новокаин тебе кололи
  внутримышечно внутриутробно любимая моя смерти своей подобна
  с каждым днем всё больше принимает ее черты переходит на "ты"
  они вырезаны из фольги таблеток и на ощупь просты
  как перечни соседних аптек всё еще думаешь что ты еще человек
  еще дышишь еще рифмы придумываешь ко всему можно привыкнуть
  еще земля своей влагой и паром своими выгодными предложениями "скидки парам"
  не обманула тебя не сомкнула объятья над горлом
  еще цвет небесной лазури не становится новым черным
  но тебя уже выбрали посчитали любовь это крест
  с двумя датами что бы ни было между ними нам уже не любить другими
  не кататься на колесе обозрения бояться высоты держаться за руки
  ***
  принцеса у замку з мотлоху та лушпиння, море за вікнами синє,
  мов у рекламі, яку кидають в скриньку поштову
  замовляє їжу готову, та їсти нема апетиту, всі лицарі будуть вбиті,
  хоча насправді ніхто не відчиняє перед нею двері, не подає пальто
  зі спекотної серпневої імли на неї чудовиська вистрибнути могли
  з пазурами нелітературної мови
  це біполярний розлад, це результат світової змови
  принцеса вчиться влучно стріляти, примушує себе вчасно лягати спати,
  вимикати всі прилади, які створюють магнітне поле
  небо прозоре від спалахів блискавки та холодного дощу,
  від крапель на склі, що світ хоче сказати тобі
  напевне, що тут не місце журбі, жодних причин для кохання,
  окрім страху залишитись на самоті,
  тому потрапляють у поле зору весь час не ті, хто міг би справді тебе врятувати
  від самої себе, цю кімнату з уривків пазлу складати
  певний хист потрібен тут і знання, але блукатимеш навмання
  море найкраща пропозиція знижка сорок відсотків
  ***
 
  принцесса Цецилия выросла в спартанских условиях.
  ее отец был строг к своим детям, но мягок к подданным,
  в либеральных реформах увяз, историософских теориях,
  и в государстве миазмам скорбным, костям обглоданным
  не было места, соседним князьям продавал чернозем -
  в общем Цецилии эта война ни почем.
  частицы конденсата воды спускаются с гор Кавказа,
  я не писала в пространных письмах тебе ни разу,
  как украли ради презренного злата ее абреки -
  ну и как на этой земле не разувериться в человеке.
  она укутана в газ и прозрачный тюль -
  когда уснула, на улице был июль.
  Петр и Павел в одноименном своем соборе
  грозно глядят на тех, кто во дворик вскоре
  выйдет, пойдет в музей старинных монет
  так, будто смерти на аверсе больше нет.
  ***
  приснилась фраза "она магометанка, но сочинила стихотворение там, где людей можно крестить"
  и статус "поработает над этим стихотворением"
  о чем должны быть стихи как мы их представляем интересно как выглядит идеальное стихотворение
  идеальное от первой до последней буквы такое выверенное чтобы больше никогда ничего не снилось
  простота изящество что еще нам приходит на ум когда мы думаем о нем
  беспокойство о смысле жизни непозволительная роскошь
  сказал писатель склонный к аскетизму непозволительная роскошь
  доступная лишь тем нет не доступная никому беспокойство
  как оно выглядит на самом деле
  волнует тебя возможностью своего существования
  невоплотившейся возможностью прочерком в билете бывшим почерком твоим
  неразборчивой любовью отчаяния однажды слова должны сложиться в правильном порядке
  чтобы лезвие не прошло чтобы согнулся гвоздь
  сказал писатель у которого была судьба цветник библиография или другой писатель
  или первый писатель который про роскошь смысл
  ***
  приснилось что я в Одессе иду по пляжу
  думаю зачем я приехала летом нет пятачка пустого столько людей
  потом стереоскопический фильм "Гибель парохода "Нахимов"
  небо - крыша кинотеатра
  фильм почти заканчивается но я думаю -
  хорошо что мы всё-таки пришли не пропустили
  мир закончиться должен был всхлипом как нам обещали когда-то
  в наших супермаркетах соль в наших душах страх
  или равнодушие что тоже изнанка страха
  рай интроверта сужается до его страха оказывается адом
  в наших супермаркетах соль но мне и солить нечего даже
  потом во сне я смотрела французскую мелодраму когда мир погибнет
  мы не поймем этого сразу будем все так же по инерции нервно заваривать кофе
  бояться читать новости но продолжать читать когда мир погибнет
  я буду идти по песку незнакомого пляжа
  думая что это курортная Одесса из моего сна
 
  ***
  приснилось, что в журнале рекламируют моду на писательство
  фотография женщины в платье цена 19 700
  рядом та же женщина и цифра 190 000 знаков
  когда-то нам говорили, что в тренде короткие романы,
  никто не захочет читать длинную книгу
  это было за несколько лет до появления "Светил" и "Маленькой жизни"
  хотя уже был "Шантарам", но я его не открывала
  самым большим спросом пользовались сборники кулинарных рецептов
  подарочные издания в целлофановой упаковке
  все учились готовить, быть идеальными женами
  читать только то, что можно пересказать своими словами
  100 лучших блюд, которые можно приготовить в мультиварке
  50 оттенков музейного экспоната
  когда-то мы все мечтали написать роман о своей жизни
  ходили на курсы писательского мастерства
  учились вычеркивать, потом еще вычеркивать
  верили, что главное - это правильно придуманный заголовок
  платье в глянцевом вкладыше ретуши
  ***
  приснилось, что мне рассказывают о кошке,
  которая умеет ходить на двух лапах и разговаривать,
  и что написали рецензию на мою книгу
  кошку эту потом увидела даже - действительно,
  произносила "вот" и еще несколько слов неразборчиво
  я подумала - зачем мне это всё без тебя, и расплакалась во сне
  в дверь колотили громко - наверное, соседи
  днем я не плачу, но каждый сон заканчивается слезами
  еще приснилось, что в новостях показывают волонтеров,
  которые выбросили из своей волонтерской машины петуха
  сначала хотели показать ему его будущую семью в клетке,
  но он начал вырываться
  тогда волонтеры обиделись и выбросили его на проезжую часть
  мне снятся какие-то феминистско-зоозащитные сны
  раньше я рассказала бы тебе, мы бы вместе посмеялись и включили сериал
  это всё подсознание, перепады погоды,
  но теперь на земле нет человека, которому мне хотелось бы рассказывать свои сны
  или вообще что-то рассказывать
  это всё перепады погоды, но я не верю,
  что где-то есть другая реальность, в которой мы увидимся снова
  поэтому нужно понять, зачем всё это было, но я всё равно не понимаю
  понять это - всё равно что понять, в чем смысл жизни
  снов о говорящих животных и злых соседях
  чувства, что ты и есть эта говорящая кошка,
  которой сложно формулировать, проще катить клубок
  ***
  приснилось, что у нас в школе выпускной,
  а мне заказали эссе по философии
  (потом оказалось, что это разводка, не заплатили)
  наши поэты учились в той же школе, собрались идти в паб
  я сказала, что мне нужно дописать статью и я приду через час,
  перезвоню переспросить дорогу
  села на лавочке во дворе и начала писать о концепциях
  восприятия реальности
  не то чтобы я хорошо разбиралась в этой теме без интернета
  хватило на несколько страниц текста почему-то зеленой ручкой
  вокруг было так много людей не у кого было попросить синюю
  все радовались свободе пили ром-колу из-под полы
  наверное это сон о синдроме самозванца
  за эссе впрочем не заплатили ведь
  так что моя совесть во сне чиста сказали что это такая шутка
  когда-то я начиталась Пелевина и хотела быть солипсистом
  смотрела на фрукты на рынке убеждала себя что их тут нет
  только боль заставляет думать что мы существуем
  и цвет ручки в общем тоже неважен
  я взяла на этот раз синюю на чьей-то кисти руки
  написала "главное - это любовь"
  потом вспомнила про текст дописала это же в тексте
  размышлений о том чего нет
  пошла искать паб проснулась
  ***
  приснилось, что ходила на лекцию о бюрократии
  опоздала, конечно, шла от метро и думала - тут будет темный переулок в одиннадцать вечера
  надо будет найти на лекции компанию, чтобы к метро возвращаться с кем-то
  лекция уже заканчивалась, ее читал Барлиг
  (потом проснулась и увидела в фейсбуке, что сегодня восемь лет дружбы,
  раньше никогда Барлиг не снился)
  записывали в блокнот смешные примеры (с точки зрения сна смешные, конечно
  например, "записав "Хуан-Карлос VIII, добавили "Степанович Коромыслов"
  мне это и во сне не показалось смешным,
  но я думала, что, опоздав, что-то важное пропустила
  в буклете была программа большого цикла лекций по истории бюрократии
  кто-то устроил скандал, Барлиг пытался его выгнать, я думала о том, что больше не хочу сюда ходить
  мы вышли с лекции затемно, встретили отряд фашистов, как в советских фильмах про войну
  (то есть, конечно, нацистов, которых по привычке ошибочно называют фашистами)
  кто-то сказал, что с 14-го июля они не стреляют,
  потом кто-то начал кричать про Муссолини, потом мы катались на качелях
  а всё началось с того, что к нам в гости приехали женщины,
  и я решила уйти куда-то, например, на лекцию
  они искали, что почитать, я как раз читала "Долину кукол" (в реальности нет)
  сказала: "вот хорошая книга, здесь нет ничего заумного, но хорошая,
  разве я посоветую плохое"
 
  ***
  приснилось, что я сижу возле своего выключенного компьютера
  и кричу от невозможности тебя вернуть
  от этого крика могли бы лопнуть барабанные перепонки,
  но, конечно, он был беззвучен
  когда-то я убедила себя, что жизнь - это череда потерь
  из тех, кого я забыла, можно составить не город, но точно карточную колоду
  (включая друзей, собак, любимых писателей, море)
  я убедила себя, что жизнь - это умение забывать, начинать всё сначала,
  но очень хочу получить от тебя письмо
  я не смогла бы стать такой, как тебе хотелось
  ты считал, что любовь измеряется жертвой, принесенной ради нее
  я думала, что любовь - это полнота восприятия друг друга, а не жертва
  не понимала желания перекроить кого-то на свой лад
  думала - нужно радоваться, а не страдать, времени для радости так мало
  сколько любви отмерено нам - меньше, чем жертв
  это мой компьютер, моя комната
  только не мой голос - у меня не было такой силы в лёгких,
  такой свободы выражения эмоций
  не знаю, любил ли ты меня, мне часто казалось, что я тебя раздражаю
  но ты говорил, что на самом деле злишься на себя и чтобы я не обращала внимания
  в адресе твоей почты имя актрисы американских мюзиклов 40-х,
  которой потом сказали продюсеры, что она стала слишком взрослой для этих ролей
  ты говорил, что прошлое и будущее - это одно и то же, они всегда здесь,
  и что чувствуешь, что не изменился с пяти лет, только стал добрее
  мне вообще редко пишут, спам в основном, и ты ведь
  воспринимал мир как враждебную среду, которую нужно покорить
  я воспринимала мир тогда как приятный хаос,
  нагромождение писем о пользе рыбного спа
  ***
  пристяжной инвалид присяжный поверенный зряшный
  на голубей глядит сытных бросает им хлебцев ситных
  карусель вспоминает барашков забыть Галатею тяжко
  в девяносто третьем неверном разбили от мэрии сквер нам
  и кружилось в молочном дыму белобрысое юное мясо
  и седой господин в котелке без названий растенья где касса
  каучуковой мял в знак всесилья прогресса подошвой
  а теперь из трамвая летит потеряв терпкий стыд жизни прошлой
  несчастливый билет скрежет мокрых колес да воскреснет
  расточатся его корешки с позолотою если
  мимо бабы с корзиной где гусь отсидеться в тылу печь золою
  сохраняя чужое тепло и от рыбьих велений став злою
  (отнеси меня матушка в лес да оставь у осины) скрывая
  лишь прибрежную соль отведенного ей каравая
  не вернется домой и черти костылем у песочницы трезвые знаки
  Москино завещав медальон принесенный из первой атаки
  ***
  провинциальный город восемь утра телешоу "Міняю жінку" рябь на экране
  постная вермишель рагу что вы всё едите так на бегу
  горячая пища полезна для кожи и волос как ребенок подрос
  помнит наизусть исторические даты стихи о рабочем классе
  счастье там где ты сейчас на столе разводы компота
  на экране спор кому идти за водой к колодцу
  смотришь на кружку думаешь разобьется - не разобьется
  вам пора просыпаться рассыпать гречку на газете потом сгрести
  я не помню о чем сообщали передовицы за плохую память меня прости
  вода закипает льется через край пар обжигает лицо
  название станции сноп колосьев из гипса
  у меня сарафан с васильками в форме ракушек новые клипсы
  ***
  Осиные гнезда
  Провинциальный граф К. едет в столицу империи на рассмотрение тяжбы, везет чемодан солений, полное собрание Горация in quarto в веленевом переплете, его останавливают, забирают крепостную девицу Глашу, конечно, Гораций - гений, но что вы, забыли, в какой вы стране живете? "Я, признаться, совсем не люблю Россию" - размышляет К., - "ты, Глаша, и взоры скромны, изъяны походки, свои движения неказисты держи при себе, мы уже проезжаем Ромны, за нами бегут контролеры и гимназисты". Граф К. въезжает в столицу империи, империал, курносо блеснув на ладони, ложится в карман околоточного, подача - самое главное в тексте, задайте еще им проса, точнее, овса, ну что же я, сам ничего не знача, привез тебя в каменный город, оставил у лавки винной, пошел искать присутствие и заплутал конечно, к тебе подошел император, сказал: "Ты сама с повинной пришла сюда, наше движение будет отнюдь не вечно". В противовес движению граф К. со своею пьесой из присутствия в кандалах отправлен в предместия Сахалина. "Я, признаться, тоже не склонен любить Россию, на карте ее белесой бывают красные пятна, но всё это слишком длинно". В середине пьесы у императора начинается приступ икоты, он достает платок батистовый и вытирает пену, из декораций выходит девушка и произносит: "Кто ты, что-то знакомое видится, память куда я дену". К окончанию пьесы император велит позвать вестового и вернуть графа К. с полдороги в предместия Сахалина. Граф К. говорит: "Разве я пожелаю злого далекому, ближнему, впрочем, уже долина, как-то цветут виноградники, жницы несут колосья, девушка в декорациях мой монолог читает. Я бы остался с ней, никого не брось я, нужно на безударные - только любовь узнает".
  ***
  продавали шумовки примусы королек слива певчая косноязычная девичья косметика с блестками
  донна Анна - он говорит - в тронном зале собрались все лейб-медики знатные кавалеры былых времен
  кровопускания нынче вредят обеду но донна Анна теперь двойник собственной плоти рыхлой тайник
  приобрела килограмм корейки на рынке выходного дня отпечатались нитки авоськи на сизой корке
  рассветной коробки телепередач девятиэтажные клетки для дикобразов слоновьей болезни царской воды
  соленой в красном тереме спит она усталые игрушки глиняные истуканы подземных коммуникаций
  разбиваются за несколько лет до того правление земельных участков из провинции Латакия
  выписать не удосужились ей жениха каждый молчать о своем хотел бы как вонзает ланцет в синюю жилку на белой коже
  сахарной апельсинной расходятся трещины по мрамору малахиту столешниц Бенвенуто Челлини ей говорили
  осень в дворце и письма уже не пишут девушки в тереме прядут песни печальные поют не глядят в слюдяные окна
  смерть поднимается со дна осадком касса свободна в сельце Преображенском трясется на пеших рессорах
  в каждую церковь раскольничью заходит крестится на темный лик двоеперстьем шепчет символ веры
  владельца чернильниц не требует душа нежности ни силы ни славы ни поношения
  ниткой основы шитье золотое к последнему слову льнет
 
  ***
  продавщица Алена слушает "охрана, отмена"
  плачет, что любовь ничего в этом мире не значит
  пишет статусы грустные и стирает
  каждый раз в мире пушистый котик умирает, рубильник перегорает
  продавщица Алена хотела бы создать своего клона,
  который страдал бы вместо нее меланхолией,
  продавал малосольные огурцы жаждущим по утрам,
  крестился на каждый встреченный храм,
  покупал протеиновую маску, чтобы придать объем и блеск тускнеющим волосам
  продавщица Алена думает - нет такого закона,
  чтобы приручить любящего тебя, а потом бросить на произвол стихий
  внутренний голос говорит ей: "запей, нет, лучше заешь"
  сюда бы еще занавески повесить беж,
  или в "Эпицентр" за новой плиткой поехать даже
  продавщица Алена засыпает и спит, голова почти не болит
  ей снится, что он вернулся, динь-дон
  ***
  прожить жизнь друг без друга неизвестные которых накрыло рекламным щитом
  молнией под горло туры к соленому морю перфорированный берег
  никто не спросит здесь твои документы не сверится с фото
  с каких пор ты стала равна себе
  мало ревеня кладут в компоты здесь мало сахара холод Сахары
  обжигает ладонь пальцы не помнят лунный ландшафт на ощупь
  прожить жизнь друг без друга ни разу не оглянуться на падающий ртутный столбик и несущие стены
  весь в изоленте мяч пусть не катится в даль асфальта
  пусть не считают про месяц кто здесь сегодня выбыл
  прожить жизнь или не прожить или прожить
  сама по себе история ни о чем вечная нелюбовь низкий гемоглобин прожиточный минимум
  но всё что происходит здесь по какой-то причине интересно поучительно разнообразно
  просто сложно зря незачем тише звук падающего щита захлопывающегося пенала
  автоматического замка разученной гаммы забытой гаммы
  истории которая продолжается до начала
  ***
  промзона великого міста напередодні декомунізації маленькі пастки кохання
  кіоски з напоями невідомого походження вартість змінено все минає і тиша теж
  проходить венами трамваїв суцвіттями долонь кострубатих висловів невідомих на всі випадки життя
  мов скоріше так пройде день
  на дні підсвідомості плавають скуйовджені пасма гіацинтів
  найкращий подарунок це те що зробили від серця руками
  вічні свята німоти тут затиснути артерію і склеїти папір рветься
  звірятка червоні прапорці світ дверей імперії працює до останнього покупця
  можна просто дивитись але не тиснути на макети
  звірятка з червоними очима наче не спав три дні промовляв замову на обідню перерву
  блукав біля закладів громадського харчування їв руками рештки дагеротипів
  ось вони три колоски колиска марно тримаєшся за край там нічого не видно цей номер тут не зупиняється
  співати загальноприйнятий набір слів пам'ять вже не та
  звірятка з холодною шкірою кров відходить у землю
  так само прекрасне твоє життя плюшеві одинокі гудзикові очі виколупати нікого не шкода кажеш чого вони так дивляться і мовчать
  промзона великого міста напередодні декомунізації пуста скляні милиці пластикові виделки
  діти риють пісок дістають уламки вогонь сліпить як зігріти коли темно
  ось вона колиска твоя пуста вивчив літери ще трохи і все стане зрозуміло
  віддай мені своє серце м'ятний смак
  ***
  просто у тебя мужчины хорошего не было, найди себе хорошего мужчину и выйди замуж
  например, один малознакомый человек на выставке забрал у меня телефон
  и начал комментировать список входящих вызовов
  если бы у нас были телефоны в детском саду, наверное, там происходило бы примерно то же
  но мы давно не тинейджеры даже, от наших личных границ
  столько раз пытаются не оставить камня на камне, почему тебе звонит в основном мама,
  что тебе поговорить больше не с кем.
  сегодня приснилось, что хочу написать тебе письмо, начала "любимый мой",
  дальше ничего не придумала и проснулась
  интересно, какой ответ я рассчитывала получить, разговаривая со своим подсознанием
  психологическое насилие и любовь - это не одно и то же
  хочется сказать об этом, хочется говорить об этом каждый день,
  хоть это и прописная истина (правда, как оказалось, далеко не для всех)
  "бьет - значит не любит" тоже только начало приживаться в сознании
  а что ты сделала, чтобы заслужить мое хорошее отношение, сначала заслужи
  никто здесь не ходит без синяков и вмятин по умолчанию
  никто не может жаловаться на кого-то, кроме себя,
  хотя "я" - последняя буква в алфавите последних букв для этого текста
  найди себя и больше никогда не отпускай
 
  ***
  Ночь на корабле
  Пространство между словами опять становится уже, я могу устроиться виночерпием, если уйду с вокзала. "Говорили, что он исчерпал себя - чушь, в двадцать семь из-за этого не в петлю же" - прочитала в критике, просто как слякоть мало винных ягод растет на наших просторах - вот и разводим книги пузырящимся астеническим лимонадом. Человек останется плотью нуля, но из рифмы пошьет вериги и подумает: "В эти силки попадется кто-нибудь, так и оставлю рядом". Я от горечи их открываю в себе, но они не нужны мне даром, в безвоздушном пространстве этой патетики можно любить свободу. "А вы знаете, кем он был, как его наделили даром? И не трогай мои круги, не бросай имена на воду".
  ***
  просыпаешься в полдень разрезаешь свой Irish Cream
  ничего что всегда приходится довольствоваться вторым
  сортом пакетиком миром страной конвертом
  не разбирая дороги идешь теперь там
  та же заправка Ecco и "Эко-маркет"
  и продавщицы твердят: "Товкотня і гавкіт"
  курят свои то ли с фильтром а то ли без
  ты же тут лишний зачем ты сюда залез
  очередь сонная ждет полчаса маршрутку
  где бы ты ни был домой возвращаться жутко
  сад городской закрывается ровно в десять
  как бы хотелось уже ничего не весить
  платным партнером для танцев паленым виски
  не отравиться ты все просчитала риски
  больше не дрогнет рука как бы ни хотелось
  чтобы дойти до конца ну какая смелость
  глупость всего лишь и тем она им ценнее
  я буду пить свой кофе я воду грею
  в мутной воде растворяется Irish Cream
  и ни о чем с тобою поговорим
  ***
  Мимолетности
  Просыпаешься в шесть утра, как заведенный будильник, пьешь кофе и пишешь: "Ольга Елагина - настоящий прозаик от Бога, парус одинокий в тумане неба, вы любите belle epoch, или может быть соцреализм", но ведь все мы читали Карнеги и знаем, как человеку дорого его имя, а чужое имя совсем не дорого и даже наоборот. Клеманс Изор не хотела участвовать в современном литературном процессе, выращивала единорогов в питомнике, придумывала названия для предметов, которых еще не было в обиходе, потом появится человек, которому не нужно имя - нельзя сказать, что это отсутствие индивидуальности или плохо очерченная гражданская позиция, и сказал: "Идите в зоопарк - туда сегодня привезли вомбата из далекой Австралии, которую еще не открыли мореплаватели-космополиты, вомбат ест непонятные стручки и нежно сучит лапами, и нельзя не поверить, что вомбата обидит каждый". Нет, мы еще не готовы жить - это просто подготовительный этап, это просто заметки на будущее - потом достанешь и посмотришь, как всё должно быть на самом деле, в чужом обиходе тебе нет места, в свой лучше не смотреть, потом появится человек, который не любил зоопарки, просыпаешься в шесть утра и пишешь, кому еще здесь писать, конечно, самой себе - сани готовь смолоду, чтобы не было мучительно больно, потом появится человек, который был частью литературного процесса - он взял все письменные свидетельства существования и отнес их в журнал мод, где рукописи не возвращаются и не рецензируются, а потом появились все остальные люди, которых уже невозможно обидеть или спасти.
  ***
  прошлым летом я ехала домой с презентации книги в последнем троллейбусе
  и ко мне начал приставать подвыпивший строитель
  точнее приставать он начал еще в очереди на остановке
  потом купил мне талончик у водителя потом начал расспрашивать где я живу
  я в общем не видела ничего плохого в разговорах молча ехать даже скучно
  так он узнал что я живу на Троещине в своей квартире начал расхваливать Троещину
  сказал что строитель 43 года снимает угол какой-то на Позняках сказал ну Позняки это ведь просто Вавилон какой-то
  спросил а почему тебя не встречают ночью ведь могут пристать я ответила так и днем могут пристать он сказал это да
  спросил а что это у вас у киевлян такой мэр я сказала что не голосовала на прошлых выборах он спросил ты что несовершеннолетняя этот вопрос я проигнорировала
  поэтому он решил обсудить литературу раз я еду с презентации книги
  достал из рюкзака покетбук Стивена Кинга что-то там говорил я уже не помню
  потом молодой человек который собирался выходить спросил у меня: "девушка, он вам не мешает?"
  я сказала: "ничего, я выхожу скоро" молодой человек сказал: "смотрите, чтобы он не вышел вслед за вами"
  строитель разозлился и сказал молодому человеку: "могу с тобой выйти", он ответил: "давайте", так они вышли еще ругались на остановке
  я подумала: "какой воспитанный молодой человек"
 
  ***
  прятать фамильные брошки в подкладку пальто идти в Финляндию по льду
  чему научила нас литература упадешь под лёд или расстреляют
  вспоминать все свои имена должникам прощать как себе
  себе не прощать просто всё превратилось в брошки из меди
  отмененные поезда рассчитаться на первый-второй выстроиться по росту
  с какой ни окажешься стороны всегда найдется оправдание про рыбу
  с какой ни окажешься стороны будешь прав будешь виноват будешь никем
  нужно вырастить сирень разрушить дом как голод греет ключицу
  шарфом от сердечных капель растворяться в толпе идущих в теплом дыму
  когда переступишь черту где лёд по контуру треснул
  вспоминать все свои имена адресную книгу выдумать
  должна быть такая книга где все мы
  верим друг другу пьем чай на веранде
  ***
  пульсуюча вода пожеж вівтарі скронь я не вірю що вона мертва
  різьблені долоні профілем донизу падає срібний дріб'язок дзвенить скільки крові ввижається під шкірою
  збовтане мовчання силкується приголосні насотувати на шиї слід від
  сюди падає тінь коштовна мов зцілення не вірю що існують камені забути як не було
  повторювати одне й те саме кілька днів тоді воно стане правдою повторювати одне й те саме
  матінко-заступнице молоко збігає час гусне плівкою життя просте
  ніжність непромовляння розріджена німотою
 
  ***
  нехай тобі не сниться нічого світло-виделка
  проштрикує темряву вікон застиглі слова покори
  цегла немає проїзду навмисні мушині крила
  на склі з того боку де вологість вища вогка темрява снить
  майже нічого розповісти про місцевість в якій минають календарні обліки
  підсвідоме життя декілька гарних деталей
  про які потім забув а можна було їх використати для опису
  середня тривалість миготіння за склом ти можливо вражений але не надто
  про що розповідати коли нічого не відбувається гнучкі обличчя рухи наосліп
  про що розповідати якщо потім все одно ніяк
  скільки минає часу коливань кров ртуттю ллється на нові зошити
  треба було купувати на цілий рік де гострі поля
  ***
  пусть говорит не будет крови в этой воде вода уносит память
  Офелия плотин Катерина мостов Иулиания рук
  холодная вода площадей каменных клеток снег
  вода смывает черты лица не было тебя здесь вода смывает имена
  что роза есть роза сказали нам прежде следы оставляя на камне
  темное тотемное тепло крови
  не оставляй мир в поле своего зрения
  зазор между тобой и миром неумолимо уменьшается
  словно шагреневая кожа ступенек
  колючие внутренности дверных звонков
  разменяй пять тысяч на сдачу
  хозяйственных сумок нелюбви этого города
  крови цвета герани всех пустующих окон
  где ты проводишь черту между собой и миром
  пусть говорит в этом городе не будет памяти кровь смешать с водою
  унести плавное тело черной воды
  ***
  День дочери
  сегодня День дочери.
  всё, что мне удалось создать хорошего в этой жизни, посвящается моим родителям.
 
  пусть литература станет бессмертием снегом в стеклянном шаре Сырец 80-х
  мы катимся с горки на санках смеемся так весело словно впереди лишь ровная дорога без ухабов и ям
  гуляем по парку я забегаю вперед вижу что иду рядом с какой-то чужой женщиной думаю что потерялась
  потом нахожу родителей это настоящее счастье
  не сохранит эти дворы кирпичных домов где мы гуляли за руки держась родители подхватывали меня и поднимали вверх
  это называлось у нас "тройка формируется"
  папа был уверен что я буду учиться в инязе
  мама хотела бы чтобы в Литинституте но думала что я никогда туда не попаду наверное верила в исцеляющую силу литературы
  но всё это не должно исчезнуть просто так если мы оказались на этой Земле вместе это не может быть напрасно
  мы не просто мегабайты информации наборы пикселей которые можно стереть бесследно
  только любовь в этом мире имеет смысл объясняет всё любовь собрала нас из атомов в заснеженном парке Сырца любовь помогла нам не потеряться
  верить вопреки очевидности ухабов и ям вопреки всему
  впереди только ровная дорога мы летим на санках вперед смеемся
  впереди только ровная дорога бесконечного снега
  только любовь сделала нас собой это не может быть напрасно
  как советский ковер на стене фотографии 80-х с верою в чудо
  если мы оказались вместе на этой Земле на какой-то миг бессмертие чувствуя каждой клеткою кожи
  это не может быть зря это не может быть просто обманом органов чувств
  мы преодолели силу гравитации взявшись за руки пусть только на мгновение но мы сделали это вместе
 
  ***
  пусть мне снова будет 26 я буду читать книги из серии "Бестселлеры интеллектуальной прозы"
  в очереди на маршрутку в Дарнице думать что жизнь состоит из литературы
  запаха шашлыка когда открываются двери вагона метро на Гидропарке тесноты общественной жизни
  думать что здесь есть логика даже если дальше ничего нет или скука или логика и скука
  не смотреть в конце чем там всё закончилось
  иногда читать ретро-детективы ради красоты слога не ради знания кто убийца это условность всегда неважно
  существует ли предопределение или текст пишется сейчас твоим неразборчивым почерком в мятой тетрадке пусть
  мне снова 26 я ничего не знаю о тебе и никогда не узнаю хорошо это или плохо
  очередь почти не движется где-то снова затор хотя в Харьковский район едут постоянно
  ты тоже ничего не знаешь обо мне думаешь что у тебя началась новая жизнь после переезда в столицу
  лихорадочно ищешь источники дохода пишешь стихи
  ничего не изменилось в отсутствие стихов пустых копилок невстреч равных прощению простых вещей
  я думаю что жизнь это текст ты хочешь стать классиком но здесь ничего не меняется
  текст равен себе вне текста неинтересно
  дверь открывается на Гидропарке включают свет
  ***
  путешествия изменили куклу, подаренную девочке, плачущей в парке.
  собирать пустые бутылки, погашенные помарки.
  санаторного типа лечение, не огорчайся отсутствию, мир повидать, пока
  не поднимается утепленная ватой в спирту рука.
  кукла шарниром скрипит, перекрыли Унтер-дер-Линден,
  этот финал для всех упомянутых не обиден.
  в лужице талого снега в пустынное небо лбом,
  чтоб на овчину и пепел разделили ее потом.
  не принимает земля стекло из гортани, пластик.
  солнце, где меловый круг, штукатурка, силы и власти.
  Франц говорит, что она вернется с картонкой и самоваром
  в перелицованном пальто и мышином капоте старом.
  ветер гуляет по венам, бумажной гвоздики околыш
  рвет габардин и ты ничего не вспомнишь.
  ***
  пытайся острить в фейсбуке на внешнеполитические темы и пристрастие к салату с майонезом
  выучи несколько стихотворений из классических антологий для тренировки памяти потом забудь где у тебя в доме сахар и спички
  пора не верить никому что жизнь прекрасна раскладывать ее в папки без названия перетасовывать так не было
  это кто-то другой улыбался в камеру на фоне Исаакиевского собора
  это кто-то другой писал о тебе стихи словно стихи оправдывают несуществование
  кто бы знал чем должен закончиться текст поставил бы точку в правильном месте
  лучше не чувствовать ничего складывать фотографии буквы слова перейти на зажигалки
  кто сказал "молчание - золото" мы не помним
  ***
  пытаться вспомнить имена малознакомых людей которые хотят выпить за встречу
  лето заканчивается слишком много людей вокруг дни короче
  слушать истории из жизни рассказывать что-то беседа не должна провисать
  канва повествования должна оставаться ровной
  люди с какими-то именами которые неудобно спрашивать как же так
  происходят истории лето заканчивается экскаваторы роют мир у гостиниц ада
  настоящая жизнь ни та и ни другая какой бы смысл ни вкладывал в это слово
  собиратель смыслов город песочниц теплых котлов
  пытаться вспомнить кем они были когда-то кем мы все были когда-то
  впитывали последнее тепло произносили ничего не значащие слова
  фотографировались на фоне выбрасывали пластиковую посуду
  любовь сама знает как не должно быть любовь мудрее тебя
  разница только в оформлении раскрой книгу на любой странице
  раскрой книгу выбери строку забудь
  пытаться вспомнить буквы не расходовать время по пустякам
  избегать общения на лишние темы избегать яркого света блочных домов пластиковой посуды любви
  жизнь только у других самая интересная жизнь самые лучшие фильтры теплая кровь в сосудах
  история не терпит вины сослагательных наклонений летописных списков тебя
  лето заканчивается земля теплая
  ***
  пью белое сухое на белом стуле из Икеи смотрю "Симфонию Донбасса" под музыку диджея Guma
  хипстеры делают селфи на фоне мартеновских печей играют в настольный теннис
  революционеры делают зарядку чтобы жить вечно
  переходят через подземные пути в шахте
  крепим дело революции плакат на стене церковный купол выносят
  у нас белый стул икеевский нас уже не переплавить
  нам нужен дирижер чтобы горячая лава лилась кровью
  надписи на стене цитируют интровертов
  белая лава теплей тебя красная забудь как сбывалось
  история из которой выросли мы
  женщины в косынках перебирают уголь
  о чем они думают перебирая уголь
  наверное о том что это тоже пройдет
 
  ***
  пьянство, карты, Италия, Спб, босячество, Нюра,
  голод, зима в Гирееве, институт красоты,
  летучая мышь, домик счастливый, война и литература,
  тайное село, наркомтруд, еще за труды
  за что ни возьмешься - всё горячо, как плиты вокзала,
  когда прибытие поезда задерживается, на путь
  каждые полчаса смотришь, как будто мало
  было надежды что-то еще вернуть
  туда, откуда его привезли в музикейский холод,
  положили под лавочку с покрашенною резьбой.
  что же вы так - билет в трех местах проколот.
  тут уж никак - берите его с собой.
  ***
  пятна краски на каталоге библиофила за тысяча девятьсот восемьдесят первый предыстории лечат нервы
  насколько ее хватило молния где не входи убьет и дворник чистит подтаявший лёд и флаги кроваво-красного цвета
  где дракон с Георгием скоро лето тысяча девятьсот восемьдесят второго марки про дружбу народов и конвертов пачка готова
  снопа завязанного лентой где колосок к колоску где по периметру надпись souvenir de Moscu
  и тянется трасса куда-то оттенка прогорклой шагрени и прячет глаза виновато и юбка полощет колени
  на южном ветру от которого хочется в Охту из "Детского мира" вон ту безразмерную кофту чтоб время тянулось болезненно нитью рвалось
  что видно в разрезе нам разве увидишь да брось
  ***
  пять аршин тесьмы фунт сыру и зубного порошку и пух он спасает перинный одуванчиков садами милой родины моей
  не одинок со следами былой красоты поселяне и поселянки скрывают керимкарнаш под каждой подкладкой
  перекладной маеты обноски узкоколейка длится из Парижа в Елец разрывается колея
  прорастает остролистом мейсенских углекопов недотыкомок пространственное бытие не определяет ничего
  посмотришь вверх и вперед под Перекопом разбивают разметку посреди которой нужно балансировать
  на грани лезвия бритвы заточенной под обивку дивных диванов телом теплеть
  ***
  работай над отношениями создавай уют ищи новые рецепты запеченного мяса
  сама не ешь девушки не должны много есть клюют как птички
  в основном молчат но могут поддержать беседу если нужно а зачем ты раздражаешь
  здесь в общем нельзя перечить воля существует чтобы ее сломить
  свобода воли выдумка в мире биологии
  от антидепрессантов поправляются как ты себя запустила
  посмотри на тонких и аккуратных посмотри на удобных
  никогда не перечащих не говорящих в рифму разве что тайком в свободное время
  где у тебя кнопка выкл чтобы не думать
  свобода определяется рамками тюрьмы
  пирамидками потребностей треугольниками отношений
  какая из твоих субличностей предаст тебя первой
  работай над отношениями денно и нощно не теряй бдительность
  не теряй оптимизм и задор запомни правильные слова в правильном порядке
  рамки металлоискателей скрывают твою тень
  если мы выйдем за пределы мелового круга лжи
  простых формул порабощения синтаксиса кровоподтеков
  карта твоей родины зияющая рана горло лишенное слов
  любовь держит на коротком поводке я ведь тебе добра желаю
  пропадешь в большом мире
  карта твоей родины размывается водою на этикетках
  сжимается словно шагреневая кожа немнущихся обещаний
  купи утюжок для распрямления волос
  ***
  Сепия
  1.
  разве ради прогулки по лестнице ты покупал бы билет электронный, соря номерками Сбербанка,
  различая на карте лишь то, что хотелось не видеть - вот дерево, мох и улитка,
  и неточность на два километра, чтоб их не нашел кто-то пришлый.
  словно каменный гриб, не дрожащий от холода, вверх отпуская осину.
  разве ради прогулки считал эту мелочь, на два поворота ключа нелюбви не хватило.
  разве ради нее эту глину месить в теплых лужах - ни жемчуг, ни битого стеклышка зелень.
  остается ли в памяти, как немота раскаленной брусчатки
  белизною молочной, разлитой под кожей, и цвет алычи
  не сбивает со следа, когда им хотелось вернуться.
  2.
  я не помню число, но возможно, что это ноябрь, нет, какой-же там снег - только белый песок,
  тело пылью увито, как детской простынкой саванны, разметано пеной речною.
  это косточки просто, они прорастут, если там календарь не вчерашний.
  нет, не помню число - закопала в вишневом саду лягушачью беленую шкурку,
  помолилась три раза и палец порезала битым стеклом у подъезда.
  что никто не вернется назад, не откроет окно - занавесили сетью для птиц, отпускать Благовещенья нет их.
  и не бьются от трещины в мокром асфальте, и холод подземной воды
  (если это вода, то она бы могла оказаться живою, а не мертвою - просто себя разделить на слова по ошибке),
  ведь она бы могла, но уже ничего не исправить.
  3.
  здесь такая земля - говорят, что под ней города, в городах настоящее кафе "Ритм" и танцы, и мороженое, как в детстве,
  когда мечталось прорыть туннель к раскаленному ядру, а потом к антиподам,
  но заработал только правосторонний отек легкого и памятку "Что делать в случае артиллерийского обстрела".
  восемнадцатый век, промокший порох дорог, по которым ехать только вперед, не зная, что там за поворотом автостанции.
  грустный коровий глаз с голубой слезой, говорят, что внутри склад сухого печенья и цветных карандашей,
  маленькая победоносная жизнь муравьев на стволе, покрытом трещинами от влаги и сырости,
  монотонная перекличка цикад, красная луна цвета граната, не разбавленная раздором.
  здесь такая земля - говорят, что не всё проходит, и слова про любовь на песке остаются вечно,
  и падает снег, и привозят обогреватель.
  4.
  разве ради пустого письма с ароматом духов и мадеры из жизни иной - не проверено, жил антивирус
  как-то раньше еще, но теперь никакого движенья, ты могла получить свой ответ, фотография мертвого тела,
  разве тело мертво, или что вместо нас умирает, это пиксели просто, сторонний обман расширенья,
  но в саду не осталось лекарств, и змея обвивает поломанный стул,
  принесенный из пятой квартиры сюда, если ножку прибить,
  то сгодится еще - пропадать что добру, невозможно получить достоверный ответ, хоть какой-то ответ получить,
  только голосом Елки судьба как Прованс на магнитик.
  никогда ни к чему не была - вот собаку куплю, самокат, на груди только шрам
  там, где сердце раньше биться от боли могло, и холмы, за которыми море.
  5.
  мать седая страна криворучица, в правой то щит или меч, или жарко натоплена печь,
  ковыряет заслонку дитя, тяжела, остается на месте плита, тяжела была им столько лет -
  отпустить его что ли теперь. или пусть остается в золе в украшенном розой камзоле,
  и моль в табакерке, и спит два часа в свои сутки, не втиснуть, как шпагу под дверь,
  не шептаться в углу, где молитвенный персов ковер на стене, где подушкой вперед и железные шишечки ложа,
  и закатанный в баночки сок цвета свежей моркови, две программы - одна для тебя, а другую пускай остальные.
  здесь в песочнице кость, говорят, проросла, но сорока-ворона ее унесла, как блестящую в соли обертку конфет "Каракум",
  далеко-далеко. отпустить его, что ли, или там пропадет, несмышленыш, вернется обратно, синяк в пол-лица
  и обида на букву Другой, так что пусть себе тлеет в печурке,
  к небу тянет ручонки и грустные песни поёт.
  6.
  площадь, где прежде основоположники научного марксизма пили двойной без молока и сахара,
  теперь пустыня из использованных карточек затопленного метрополитена,
  плавает целлулоидная уточка, вот плывет зайчик, вот дед Мазай с винтовкой,
  но вышли все сроки, сорок сороков, дети фотографируются на фоне стены, на которой написано "Выход" и стрелка,
  забыли, что стороны света когда-то еще назывались по имени разных газелей и рубаи,
  и рубка деревьев подходит к концу, и за городом ключик шумит золотой, проиграли в лапту поселяне,
  площадь, на которой прежде был сад и киоск для прессы.
  7.
  все, кого ты любил, возвращаются, иногда путаются в названиях улиц, в планировке новых районов,
  хотя была ведь какая-то изначальная логика замысла клумб и бомбоубежищ,
  прятали детские прописи, шили марлевые повязки, никак не удавалось плотно завязать на затылке, чтобы воздух не проникал в кровь,
  не растворялся там, оседал на белых волокнах, по сигналу толпились в дверях, но бегство предполагает
  хотя бы возможность возвращения в точку А, поскольку земля круглая, как апельсин кубинский или горькая витаминка,
  все, кого ты любил, просто должны вернуться, и на вопросы, как там и что, отводить глаза к телефону.
  ***
  разобрать себя как фантик love is на цитаты крестословицу без слов
  сколько мы потом запомнить собирались и в шкатулку красным палехом улов
  детские рисунки дом без дыма горлышко кефали без кормы
  и едва на черном фоне различима эта точка бледная где мы
  так ли нужен этот контур броский разведенной тушью без сангин
  от любви печали бедности обноски прочерк невозможности один
  так ли нужно всё сюда сложить для каталога и по рубрикам бессмертья разнести
  помолчи со мной теперь еще немного и куда-нибудь весною отпусти
  отнеси пустой открыткой вольно адресату "С Днем рождения" по буквам вырезать
  и последняя где "я" совсем углом примята не ложится в строчные опять
  ***
  раньше в моде был Коэльо теперь мало кто помнит что он написал кроме "Алхимика" и Вероники решившей умереть
  мы читали в читальном зале вместо книг предусмотренных программой про эту Веронику
  представляли себя на ее месте думали надо жить
  если жить можно окончить университет найти любовь всей жизни прочитать еще очень много книг
  смотреть все эти сны о том что ты не хочешь ходить в школу а скоро выпускной экзамен
  гуляли в округе потом какая-то женщина с дочкой спросила у нас где роддом
  мы даже не знали что он есть в том районе
  женщина зло сказала: "Вот вам понадобится" это звучало как угроза
  нашей Веронике решившейся всё же жить прятать под подушку разноцветные таблетки
  не видеть сны растворяться медленно помешивайте по часовой
 
  ***
  раньше казалось если притворишься кем-то другим
  тебя непременно полюбят словно это главная ценность теперь я понимаю что всем им не хватало любви
  мужья не хотели воспринимать всерьез государство забрало вклады
  а тебя должны наконец-то полюбить но что из тебя получилось такое совсем любить не за что
  раньше казалось если тебя наконец полюбят эта цепочка вечной нелюбви детей рожденных в законном браке потому что что люди скажут наконец-то прервется
  но что из тебя получилось грудь плоская косоглазие зубы еле вправили пластиной кто тебя любить захочет прыщи
  все поколения нелюбимых женщин так надеялись на тебя а из тебя получилось вот что
  раньше казалось если притворишься кем-то другим
  ну там уверенность в себе как советует коуч о да это действует но не имеет никакого отношения к любви
  почему меня должны любить какие-то посторонние люди
  чтобы вы изжили свои комплексы наконец-то
  нет они не изжили комплексы они не любили стихи хотя некоторые любили литературу но стихи это не литература а что-то не серьезное
  это ведь не роман больших идей за который могут дать Сталинскую премию
  раньше казалось если тебя полюбят это сразу оправдает всё
  потом казалось пусть не любят мне всё равно что там они думают
  теперь у меня просто дедлайн а пальцы с трудом шевелятся от жары я прокрастинирую таким образом пишу стихи о своих бабушках и дедушках которых не любили их бабушки и дедушки я не знаю когда закончится эта цепочка у меня нет детей которых я могла бы любить
  честно говоря глядя на своих бабушек и дедушек я испытывала ужас (да и не только на своих)
  это были хтонические существа из другого мира
  себя я ощущала так же поэтому в основном общалась с ними
  ну как общалась мы просто были на одной волне
  кто тебя будет любить если ты ничего не понимаешь о жизни
  кто тебя будет любить нужно/не нужно так себе выбор
  кто тебя будет любить все твои нелюбимые предки так этого хотели
  а тебя всё равно не взял замуж никто как ты нас разочаровала как ты нас невыносимо разочаровала дитя которому пророчили все блага этого мира
  все блага социалистического строительства квартиру к 2000-му году
  кажется если ты притворишься кем-то другим даже ее получишь
  просто любить будут всё равно не тебя
  ***
  расскажи где находится аварийный выход седьмая печать сигнализация которую непременно отключат
  за вычетом выживших титрами молитв тенью провожатых
  расскажи куда движется текст должен он отвести куда-то
  но нет никакого тепла ни от живых ни от мертвых никакой искренности молчания
  жесткая скамейка на которой они тут лежат в ряд
  за окном строители забивают весенние сваи привычно по металлу стучат лениво перекрикиваясь
  но нет здесь выхода никуда стынет металл закипает вода
  нет здесь выхода никуда только если остаться на месте написать в школьный чат что мы по-прежнему вместе
  что бы ни случилось хоть время остановилось расплавилось за финальный титр закатилось
  закадровой песней прости меня прости но нет слов для этой памяти
  и снова олово при такой температуре вы плавите олово и пластик
  все тугоплавкие части этого мира скорее пройти мимо
  несущие конструкции несуществующих вещей
  расскажи где находится выход здесь он сказали где-то рядом где темно и светится слово "Выход"
  здесь он сказали но в то же время весенние сваи хрупкие конструкции живая вода мертвая вода
  мертвая вода слова ведущие не туда живая вода никто не включает свет
  титры заканчиваются снова идут сначала
  ***
  растащили тебя по косточке по муравьиной лапке
  а ведь были добрые задатки безымянные папки
  здесь на фоне собора там на фоне бархатного сезона
  небо цвета тонального крема на берег пойти персонажем Брэма каким-нибудь стать или не стать никем
  вот нам привет из Никеи сложная схема сложения вычесть с тебя за доставку
  плоти пока что живой не бывало ни странно ни жалко
  кожи сгоревшей под солнцем чужим там на дне галька стоят и смотрят тебе в глаза вместе весело дружно хором
  бесплатные салфетки с логотипом остались в фирменном скором
  свидании сладостным утром какого-то скверного дня
  так смотрят и смотрят зачем-то теперь на меня
  собери свой кукольный дом из фанеры реши все заданные примеры
  не смотри в конце решебника что там где нет ничего
  не дорог нам белый свет искусственный свет и нашей галактики макет
  морозильных камер natura morta и упаковки любого сорта
  сладкий горошек и кукуруза старых пластинок с треском Карузо
  рулоном плакаты любимых групп и в кипятке растворимый суп
  ничто не дорого нам днесь и теперь подпишите здесь
  в каждой харчевне рисовать на столе золото
  жаловаться что сознанье не уцелело расколото
  как любимая чашка из которой вроде бы можно пить но что-то не то
  категорический императив больше не спасает
  да и раньше не шибко спасал на любой незнакомый вокзал
  с вожделеньем смотреть вот бы выйти здесь и потеряться
  время стоянки две минуты в теплую обувь свою обуты
  теплый шарф и вторую смену куда всё это теперь я дену
  декорации из ДСП время привидевшееся тебе
  сколько тянуться теперь к стоп-крану пальцем закрыть на прошивке рану
  дети-дети здесь есть всё чтобы мы уехали без нее без этой бесполезной истории чужого существования
  прогулок под луной в любую погоду спонтанного вдыхания кислорода
  цитат из классиков по каждому поводу чуда техники сообщений по проводу
  дети-дети и не тесно вам здесь пока вселенная расширяется не закончится весь
  запас истерик любви и скуки пока она не дается в руки пытливому исследователю чужого ума
  не ложится на полочку в закрома не приходит на память тебе сама но после
 
  ***
  расчистили от серого снега Ходынку медовую пахлаву из Minnie-маркета выронила где-то здесь кажется сосуды
  кровавые всё в глазах незнакомые номера блокировать без ответа рыба выпадает несколько раз
  сколько ни спрашивай что будет расчистили Ходынку смели следы в совок отмерили портновской рулеткой
  выход обещает быть но пока что только девичья кукла разрезана ручкой-ланцетом
  внутри пустота и пластик зрачков зеленый очередь вдоль сугробов ни остаться здесь ни выплыть
  морозный воздух бездумным ртом по пути глотая ради него строила туннель из песка кровь стекала по венам трещин
  в бетонный пол уходи отсюда разматывай клубок по мере приближения к центру киоск фонарь центробежна
  каждая линия жизнь по шкале раздора вот она смотрит как бледная пыль оседает на коже морозной
  школьники снежки плетут и не носят уборы из шерсти
  ***
  рвет занавески метель, в ощущеньях дана снаружи, в утлой печурке тлеют мертвые души
  том второй - вот Аксинья когда-то была живой, мечтала выйти за управдома, к погибели вечной сердцем влекома,
  автору "Горя от ума" убирала московские дома - примерно было по двадцать комнат, но она уже ничего не помнит,
  кто там что делал с женою друга - главное чтоб на улице сухо.
  Мойка выходит из берегов, рыбарь проматывает улов на скучных женщин и злых золовок.
  город ветрен, почерк неловок. на атласных подушках "георгий" с крестом, черемухи цвет, отпели постом.
  третий аркан выпал опять, будущих лет не положено знать,
  так и тянет Аксинья горлом луженым горькую песнь, что положена женам,
  из-под земли, управдом в расстрельном, на подмалевку холста им Стрельну
  не отдают, говорят - сгодится. карандашом замирает птица.
  ***
  Истинные происшествия
  Режиссером массовых зрелищ девица Аделия вышла из института, в "Театре.doc" поставили "Общество мертвых художников", бросить курить захотела, бросила - тот, кто не ищет, обрящет всегда, а куда его денешь, кто-то весомый велит тебе жить и трудиться. Девица Аделия век коротать с шаурмою долго готовится и наизусть Еврипида учит, вот так успокаивать нервы советовал Ницше - не помогает, у гениев нет перемычек. А Еврипид не сказал о лягушках с душою, ветошь молчания выбросив в черный колодец. "Это игра" - понимает Аделия, - "разум нас не способен постичь, мы себе равноценны, мы отторгаем себя, но, швырнув себя миру, мир проглотив, возвращаемся к черному ходу". Как я смотрелась на сцене, вы помните, Саша? Роза и крест нарисованы здесь и поныне красным мелком, обведенное тело в пустыне, выйдешь из круга - и он тебя выпьет глазами. Ты меня больше не радуешь, Анна, мы квиты, на вдохновение сил не осталось убогих, бойся данайцев, дары уносящих с собою, сцена пустеет до реплики самой финальной. Девица Адель посмотрела пьесу, вышла на свежий воздух и закурила. Общество мертвых художников нежно манило огнями.
  ***
  реки выходят из берегов,
  дети идут на Псков.
  "это крестовый поход детей, -
  пишет в паблике грамотей, -
  филологических всяких дев,
  в первом доме сегодня Лев".
  Псков открывается на холме,
  так ничего, вполне.
  дети идут на центральную пло...,
  где побеждает зло.
  сзади остался Центральный парк
  с чучелком Жанны д"Арк.
  дальше и выше, еще и сильней -
  где уж тягаться с ней.
  воздух прозрачен, внутри пустота,
  с той стороны моста
  небо и "Ростикс", и duty free -
  всё, что хотел, бери.
  детство закончилось как-то вдруг,
  вышли теперь на луг.
  "глупости нашей непобедим
  вывод, вот мы стоим
  (даже с трансляцией на youtube),
  в небе дымок от труб,
  в небе корица и пахлава,
  в общем, слова-слова", -
  в паблике пишет другой грамотей
  просто и без затей.
  реки выходят из берегов,
  дети сминают Псков,
  словно просроченный пластилин,
  был он такой один,
  стала их тысяча, стало две,
  тихо лежат в траве -
  это вот ратуша, гастроном,
  это садовый гном.
  это скамейка, где "А" + "Ю"
  помнили тень мою -
  дешевизна наших мелодрам,
  и выбирайся сам.
 
  ***
  рекламируют пирожные обещают написать про хорошую доставку веганских блюд
  если не открывать сегодня новости никого не убьют
  ничья фотография не будет висеть на главной площади города у горсовета
  цвета крови клюквенный мусс прекрасно смотрится в кадре простить за это
  можно себя человеку свойственно есть красоту
  удачно выставленный кадр красные отпечатки
  завтра мы расскажем вам как правильно смешивать цвета для создания шедевра из пятен
  мир и раньше был плох а теперь становится неопрятен
  что вы можете сделать с собой оставить холст в передней на юбилей свернуть
  что вы можете сделать с собой если вы нам такой не нужен
  искусство все-таки смерть а не собрание лайфхаков или отдушин
  самая лучшая доставка в этом городе круглосуточное внимание и уют
  просто не открывай сегодня новости никого не убьют
  это ведь просто выйди из комнаты дочитай недочитанное из списка "100 величайших книг"
  что-то полезное для себя почерпни наконец из них
  посмотри фото пирожных с муссом начало красной строкой
  узнайте секрет как в домашних условиях приготовить такой
  ***
  решила посмотреть "Неоконченную пьесу для механического пианино"
  в детстве казалось скучным а тут решила восполнить пробел в знаниях
  смотрела и думала что мне наверное некому сказать "я любила тебя всегда больше всего на свете"
  потом персонаж Калягина начал бегать по дому будить родственников
  кричать "мне тридцать пять лет, а я ничего не сделал"
  подумала у меня такие мысли были десять лет назад так что кризис бывает когда угодно
  а средний возраст вообще условность кто знает сколько времени есть и что ты еще успеешь
  потом решила посмотреть советскую комедию которая оказалась не комедией потом уснула
  ты мне приснился опять на этот раз всё закончилось мирно
  мы сидели за столом у кого-то в гостях персонажи сна пили водку обсуждали куда бы еще пойти
  ты спросил почему я люблю читать книги и давно ли
  может быть в этом вопросе был какой-то подвох но меня охватило это самоупоение совсем как в жизни
  наверное ты был прав когда говорил что на самом деле я тебя не люблю
  начала рассказывать что примерно классе в седьмом до того это был просто процесс и я могла читать что угодно
  мы сидели в углу в обнимку смеялись шутили телефонную книгу пересказать своими словами
  ***
  Роб-Грийе просыпается и вспоминает Симону Вайль, как она выронила сачок, заказала латте, уснула, я словлю тебя, бабочка - песенка в стиле "rocaille", прекрасной эпохе нужно какое-то новое дуло. Роб-Грийе просыпается, просит всё записать на счет, пена дней оседает, тускнеют волосы у Симоны, прилетит вдруг волшебник, схватит и унесет, ты должна сгореть, опалить золотые кроны. Нет, это слишком поэзия, слишком пустой извод, просто сидишь в бамбуковой роще и кормишь лошадок тмином. Роб-Грийе понимает, что опыт такой учтет, и пишет о чем-нибудь скучном, неопалимом. Симона думает: смерть - конечно же не бонтон, а что-то вне компетенции органов произвола, ее персонаж, который все еще не рожден, создаст сериал какой-нибудь, вот бы "Школа". Но нет, на высших сценарных курсах скука свободных мест, у Роб-Грийе закончился светик в конце тоннеля, выходит замуж Симона и хочет смотреть окрест, но нет ни ада, ни краткости, ни апреля. У Роб-Грийе закончилась память, Симона, слушай да ешь, вне этой системы координат нет никаких поблажек, тебе идет зеленое, да, и отчасти беж, и иногда твой крест бывает не очень тяжек, а иногда, при все уважении, ровно наоборот, на высших сценарных курсах не говорят об этом, не учат делать искусственное рот в рот, и потому не можешь не быть поэтом.
  ***
  Данте под сенью кипарисов
  Робкая Ада шепчет на ухо Людвигу Вану:
  "Я рождена мотыльком, но тутовым червем стану,
  Я иногда кричу им в окно: "Карету, карету",
  С этой земли с попутным ветром одна уеду.
  Можете здесь оставаться, они закрывают уши,
  Они изживают пространства и делят останки суши,
  Они присылают женщину с водкою вместо чая,
  Можно ведь жить над бездною, в этом души не чая.
  Можно ее полюбить, приукрасить и спать так сладко.
  Это загадка нашего сердца, почти загадка".
  Ну почему же почти, а вчера был четверг, минута
  Длится так долго, ни в чем не уверен, смута
  В текстах, заученных, кажется, больше чем наизусть:
  "Я вас люблю, я вас тоже, всё верно, пусть".
  "Может, я тоже здесь когда-нибудь лгать устану" -
  Робкая Ада шепчет на ухо Людвигу Вану, -
  "Я бесполезна в мирное время и так робка,
  Словно какой-нибудь deus из коробка".
  "Нет, вы мне тоже нравитесь, в том и дело,
  Тут и по тексту всё же цвело и пело,
  Всё отцвело, растаяло, плыло и уплыло,
  Белый кораблик на пристани ищет малютка Ло".
  "Нет, я хочу быть тутовым шелкопрядом,
  Чтоб навсегда остаться с тобою рядом.
  Я обовью тебя тонкой нитью, и ты уснешь,
  И не надейся разрезать кокон, какой там нож".
  "Это коллизии дамских романов, оттуда же взят и слог,
  Дальше двадцатой страницы продвинуться я не смог.
  Нет, я пытался честно, я за руку вас держал,
  Это какое-то месиво слов и осиных жал".
  "Как же вы все чувствительны здесь, вот женщина с кипятком
  Мне говорит: "Очистишься - будет не в горле ком,
  А что-нибудь даже внятное, несколько подлых строк,
  Как же вы все чувствительны - это не мир жесток".
  Робкая Ада шепчет на ухо Людвигу Вану:
  "Стану ли я собой? Увы, никогда не стану.
  Если бы знать, какая я хотя бы внутри,
  Можешь меня любить, но потом сотри.
  Можешь меня любить, но это уже не я -
  Мелкая рана на плоскости бытия".
 
  ***
  родились в стране жившей в силу инерции мы про это не знали какой-то свой Новый год встречали детский безалкогольный со своей страной фаршированные апельсины нам говорили что скажут гости нужно то-то и то-то достать дабы не упасть в грязь лицом иначе что они скажут
  империя умирала но оттого становилась всех своих обликов гаже
  родились в стране новогодних игрушек елочных облезлой кукурузы на свет смотрели умирали в лесу подневольные ели смешно после стольких убитых наверное ели считать заповедник но детство пускай горячо или холодно ищешь мы построили эту империю нет ну конечно не мы под обломками разве кто чище мог остаться убитых считая эта черная ель с кукурузой стеклянной последнего урожая
  империя доживала последние дни но оставила нас последом чернобыльский пепел нас крестил отнимая остатки сил каждый отрицал отцов говорил что рожать себя не просил тех кто родил его не простил игрушки падали на паркет говорили ничего что тебе кажется нет это просто северное сияние ничего не значащий свет
  родились в стране звезд на верхушке ели нет мы ничего не смели даже манную кашу не доесть это почти расстрел как ты посмел страдание христианина и пионера удел
  эсхатология детства толкала нас велела идти в первый класс а что у тебя за очки что у тебя за разрез глаз
  вот твой ноготок увяз в этой жизни по самый локоть потому что жизнь это похоть к жизни любовь не покинет тебя до самого края ты уйдешь за нее о ней ничего не зная думая что там будет другая
  родились в стране елочных игрушек зверь что нам делать теперь не проси не надейся что осколки в тело сойдутся не верь
  просто себя со всех сторон измерь и мир соразмерь себе так прыщик мира выживший на губе
  сохнет влагу теряет исчезает осколком разбитой снегурочки кожу пронзает мир умер но нас еще истязает
  о снегурочка снега дитя задыхающаяся в пуповине нас не останется здесь нас не будет нигде отныне но мы смотрим в это стекло советских шариков думая существуем не могла бы такая красота без нас появиться всуе
  ***
  Детство Бодрийяра
  Рождение музыки отменяется - месяц пути до фьорда, развеяли пух над провинцией, каждый вздохнул о своем. Все наши согласные вымрут, звучащие слишком гордо, один человек с белой рыбкой поджег обжитой водоем. И он говорит: "Неизвестно, куда я приехал на самом деле - на полпланеты раскинулся цепким руном sweet home. Болонка Павлова и подстрочный доктор Менгеле, подарите мне другой комплект хромосом. Здесь негде тонуть помутневшим моим эскадрам, но в этой системе знаков заложен другой ответ". И кто-то нервно смеется, курит Gitanes за кадром, а кто-то еще бросает на мокрые бревна плед. Один человек стал деревом и в монологе Бога расставил все точки над буквою "і", стыдясь своей травоядности. Истины слишком много - она превращается в лунный туман и грязь. И что ему делать с ней - неуживчивой, странной, сложной, как перипетии сюжета романа в пятьсот страниц. Но все они вдруг спасутся, избегнут той смерти ложной, которая множит черты осторожно бессложных лиц.
  ***
  Розанов приезжает преподавать историю и географию в Елец
  столько прежде разбив сердец мысленно где-то всё это было записано
  домик в четыре окошечка новый с иголки вокзал
  словно любил провожать поезда но об этом не знал
  Пришвин снимает квартиру возле базара дороги на Чернослободскую гору
  изучает этнопейзаж точит по утрам карандаш
  это какой-то город нужно представить что он на несколько лет останется наш
  рамка из ракушек фото прибоя хоть что-то живое на память о жизни оставив
  сердце не помнит занозы любви подчинения нежности правил
  власть обеспечивает воспроизводство определенной модели поведения
  присущей сознанию гения жажды не быть отрицая наличие здесь
  Розанов пьет за бокалом бокал размышляет как выжить им здесь
  подотчетных занятий шитье невозможное в катышках перебирая
  Пришвин гуляет вдоль колеи но пейзажа реальность иная
  не оставляет свободы интерпретаций покупает репродукцию трех граций
  думает сколько в этом году посадили еще акаций
  Розанов проверяет рефераты про Карфаген грации смотрят со стен
  на вокзале карандаш исход эмпатия плен
  ***
  розпускати плетиво за ніч стільки назбиралося невикористаних слів
  напам"ять знати всі відмовки всесвітня змова речей річки кольору ртуті
  нас тут не було колись але тут ростуть настурції горизонт будівель
  масло розтоплене жовте кістки слів
  нетривкі відносини з собою покладіть кажеш цей пакунок на терези
  з якого боку подивитися ще нащосерце приймати не відчувати відрази
  навіть іноді захоплення як вдалося звикнути зникати з поля зору
  прозорішати проміння
  обіцянки що навчитися плавати легко стати тим ким ти є легко легко бути собою
  не боятися вогню забувати все як намисто по одній намистині ховається
  у шухлядах твоїх кімнат дитячих ніколи
  вже не навчитися плавати не боятися вогню сповідувати впевненість як втому
  розрізняти гірке і солоне на смак самотність струмків від льоду
  тане декілька хвилин холоду кілька хвилин тиші
  ніколи тиша не закінчується не закінчується нічим
  як розмова що не зачіпає твою шкіру дешеві солодощі магазинів
  скляні стіни за якими пустеля стін
 
  ***
  Роз"ятрені ятки морозиво стигне провінція сонна спливає
  І наскрізь пробита лежить від попелу наче ось так як легені курців на плакатах
  "Паління вбиває" помітно та наживо пишуть забутих
  В усіх закутках від імперії сонце заходить от сором
  Кричить оператор "Скоріше" замріяно блискавку мацає чорним крилом nevermore
  Розливає дощить же так довго так дивно продовження чарів життя в післясмерті скупому
  Дитина зриває цей мак і на маківці обрієм кров і садок там вишневий і сестри
  Середини майже нема і нікуди тепер не дійти і трикутник там сірий
  Під оком написане теплим чорнилом гливким прочитати ті зміг
  Одразу забув що написано там і піднявся мов подих до стелі
  Морозного дня за яким не спливатиме ніч
  ***
  романтические комедии нулевых учили любить бренды
  верить что любовь существует просто у тебя неправильная одежда
  тебе нужно всё больше и больше любви еще больше одежды
  бедный ребенок ярких цветов лицом к стене в поисках счастья
  мы были недовольны собой ели пиццу пили ром-колу
  не отвечает в аське это не тот формат отношений ты достойна всего
  снова ели пиццу пили ром-колу засыпали под телевизор
  потом отсыпались ехали в "METRO" на выходных
  женщина в очереди на маршрутку объясняла подруге это как в магазине
  ты просто должна точно знать что ты хочешь и тогда сразу увидишь
  среди сотни не нужных тебе костюмов один так и мужчина
  сформулируй точные требования к нему нарисуй портрет и поймешь это он
  наши доморощенные психологи всё знают о чужом счастье
  в маршрутках то жарко то сквозит сложно что-то представить
  у тебя годами развивают лояльность к этому бренду
  а потом находишь другой столько лет потерял напрасно
  бедный ребенок ярких цветов номер на этикетке
  ***
  Багровые комнаты
  Ромену Гари не спится, на ветке щебечет птица, под окнами медуница расплавленная цветет. Беседка, скрипят качели, и мало же мы успели, болтаемся тут без цели с подмосток на огород. Всё это условность быта, скажи ему: "Я убита, лежу здесь, тобой забыта, из кости растет трава, пускай тебе будет сыто, иконою общепита по кружкам чужим разлита и в каждой крови жива. Потом унесут суфлеры луну, золотые горы, и ты заскучаешь тоже, очнешься и смоешь грим, подумаешь: "Я не Грета с морковью для винегрета, во что же я тут одета по воле девицы Гримм". Танцуй для меня, Гертруда, должно же случиться чудо, а я тут посплю покуда, и сны не приснятся мне. Ты ждешь меня три недели, но знаешь - повсюду мели, и если бы мы посмели и с рифмами наравне открыли бы танцев школу, ходили бы очи долу, душой приросли к подолу, ничто нас не ждет в пути. Ты ждешь меня, год от года меняется вкус и мода, но это ошибка кода, гори и себе свети. Вот так и скажи, как будто прошла лишь одна минута, и зрителям станет худо от мысли, что не конец. На сцене одна веревка, как зрителей дурят ловко, и варит из букв перловку рачительный сорванец.
 
  ***
  Русалки вод и соков задунайских, минералки, мелки, жалки пузырьки.
  Бурление кровей с фольги медалей Франца-Фердинанда шины лопнувшей пробелы далеки.
  Русалка молится, крещеным детям отменили, ангел света, ты ли милости и света.
  Я знаю, что ты делал, никогда не начиналось лето.
  Я зачерпну тебя, поскольку снова бак мой с дождевой водой и обло за кормой,
  Стозевно, соль и клей на сердце, не чета твоей, под именем Никто зеница, лоб циклопа.
  Я выросту, куплю велосипед и красный мячик с Минти.
  Здесь выход есть, да кто сказал, что нет, окошко отодвиньте.
  Русалки соды воки эскимо смятение небывших испаренья грунта.
  Она бежала на вокзал, махала вслед кому-то.
  Не ешь в корзине пирожки, зачем прощать славянку, серый волк, где тамбур,
  И перечеркнут серым "вход", разобранный на ямбы.
  ***
  с детства тебе внушают у девочки нет союзников в мире мизогинии
  мужчины тебя не любят но иногда хотят использовать женщины просто не любят
  не то чтобы кто-то говорил это прямо но вся атмосфера подколок и недомолвок и свысока ну ты ничего так еще в профиль
  или тебе надо поправиться надо стать более развязной я думала что развязность - что-то плохое потом прочла мемуары Боборыкина поняла что он этим хвалится как книжный червь попавший в свет и мужчина
  нет так ты никому не понравишься надень короткую юбку нет твоя юбка слишком короткая
  что с тобой ни делай ты никому не нравишься нельзя читать столько книг от книг один вред надо все эти книги просто собрать и отвезти на свалку
  нет так ты никому не понравишься мужчины хотят получить то чего у них нет ум у них есть свой
  ну возможно пусть так мне мой интересней Виталик говорил что я окуклилась да вот точное слово нашел но почему бы и нет
  не люблю нарушителей личных границ
  поскольку мы пишем стихи у нас их и так нет стихи превращают нас во что-то другое
  в субстанцию света в детстве я постоянно падала и разбивала коленки наверное у меня просто были неудобные босоножки но где тогда было достать удобные в конце 80-х что есть в магазине то есть
  я решила гулять на каникулах босиком тогда бытовали теории о том что это полезно
  но на улицах сельских осколки лежали какие-то мама сказала здесь не деревня 60-х так что быстро вернулась к своим босоножкам
  иногда видела на остановке человека который зимой и летом ходил в шортах и шлепанцах забавно вспоминать об этом в эпоху карантина но к чему вся эта история
  нам пришлось очень долго учиться любить себя потом Виталик сказал что я слишком себя люблю смешно было бы как можно любить того кого не знаешь
  я знала о себе меньше чем о персонажах сериалов о соседях-склочниках со мной ничего не происходило где были мои нейронные связи что было во мне такого за что я могла бы любить себя любить вопреки чему-то
  мир мне действительно был интереснее чем я но я стала частью мира не знаю важной ли скорее всего нет но теперь мне тепло
  ***
  С крыши капает дождь прямо на сцену, с помощью ложек эмалевых сопровождает гром. Можно, сегодня палевое надену? В магазине готового платья с таким трудом удалось, перемеряв отдел для не слишком тощих, потому что затянутость в нас выдает корсет - по сценарию здесь появляется фавн из рощи с полным кубком медового. Аплодисментов нет. Ну послушайте, мельник-колдун, я люблю Лаису, потому что уныние - всё-таки смертный грех. Ну всего лишь одиннадцать - правда у вас открыто? Немного рису. Почему я опять получаюсь глупее всех. Ну послушайте, мельник-колдун, наколдуйте что-то, чтобы эта Лаиса тоже проснулась вдруг влюблена, и забросила все эти глупости Дидерота, пророщенную пшеницу, тунику из белого льна, пришла ко мне и спросила: "А есть еще чистый кубок? Потому что у нас на театре реквизитом не выдают то, что потом шипит на дне и капает с губок. Что вы пьете, любезные? Снова какой-то брют?". Ну послушайте, мельник-колдун, что мне делать с нею? Сидит здесь в гримерной со своим гаданием - суженый, бойлер плох, мы почти замерзли, а я рядом с ней немею, и персидская кошка идет набираться блох - это тоже мера любви, но для нас она беспримерна, мы не пожертвуем своим комфортом и чистотою рук. Я мог бы служить Лаисе почти что верно, если бы не эта пустая комната, под потолочком крюк. А вот она придет и спросит: "Ты где обедал? Штукатурка падает прямо в супницу - реквизит нужно беречь, простился и сам не ведал, но как-то вот стало легче и не болит. Как-то вот стало легче, а я ничего не знаю - где ты и что ты там, прежде вот пошехонская старина - лучше б еще алансонских лент прикупили к маю. Ну ты ведь не будешь жадничать? Ведь я для тебя важна?". Неизвестно, чем вообще закончить эту историю, не имеющую финала, потому что посредственность и Вечная Женственность - две стороны листа, и можно начать всё заново, если вам кажется мало, наполовину заполнена, наполовину чиста.
  ***
  садись и пой мой ангел рая у нас будет страна другая мы не будем рожать детей не будем ждать нового урожая не будем верить рожая что мир не обойдется без нас мы пойдем в первый класс от выколотых английской булавкою глаз у тебя будет глаз-алмаз честная бирюза нет зачем тебе дитя эти глаза
  садись и пой мой ангел у нас лучшая страна на свете мы самые красивые дети просыпаемся на рассвете бегаем марафон проходим в угольное ушко двух античных колонн проснись и пой мой ангел кровь горяча но нельзя вот так просто с плеча вырезать плоти кусок ангельской плоти извини я больше не буду ничего личного по работе
  проснись и пой мой ангел нас растили кукольной мишурой что мне делать с тобой красивые люди мясо растущее на убой и некрасивые тоже чтобы это на жизнь было похоже чтобы резцом не проводили по теплой коже ну что же мой друг из тебя сделали теплую свитку иначе не компенсировать тяжесть жизни убытка нас держали в теплом раю заставляли петь песню свою говорили не спи волченочком станешь здесь на краю да мы стали уже бог весть кем нас и нет здесь наверное в общем нас наверное нет но мы все равно не ропщем
  проснись и пой мой ангел у нас тут такие небеса у нас такие тонкие телеса нас всех съела лиса наконец-то мы съедены ею я с каждым вдохом ее становлюсь добрее я просто немею проснуться не смею что ты говоришь малыш ты просто спишь из тебя кровь течет на асфальт в твоей голове черная дыра да тебе просыпаться пора в твоей голове лисья горечь кротовья отчаяния нора да что ты лежишь на земле эта земля сыра
  проснись и пой мой ангел в твоем теле растет цветок распускается незабудка боль нечуткое слово я не могла пожелать тебе ничего иного она тебя создала она тебя предала ты смотрела на мир из-под ее крыла но тебе никогда не сравняться с нею она была намного ровнее она знала где конец оси координат где никто из живущих не виноват где нас забреют в октябрята по описи всех подряд если тебе нужно больше ада это еще не ад
  смотри мой ангел как твоя кровь горяча пропитала асфальт из нее вырастет да ничего не вырастет из нее это не питательная среда это просто жидкость на тверди нам завещали не надеяться не просить сказали не верьте вот и не верим не надеемся не просим ну и кем выросли мы построили новую версию старой тюрьмы да и она не хороша любовь не дается с бою кем я могла бы стать рядом с тобою ангельских перьев подушка растяжка в центре земли ты идешь по нейтральной но все равно умри
  ***
 
  Сальников получил Нацбест победил Реал-Мадрид
  я вообще не различаю победы и поражения
  это неизбежные составляющие одного процесса
  цитируют late тренера национальной сборной в моей ленте
  через минуту получают комментарий "это гениально"
  мои друзья болеют за Ливерпуль потому что им
  не нравится улыбка Роналдо
  другие друзья болеют за Ливерпуль потому что у них
  на футболке "Битлз"
  мне всё равно хотя Сальников я считаю прекрасен
  потому что он циник и сноб из Екатеринбурга
  мои друзья возмущаются что болельщики много пьют
  бросают мусор в парке Шевченко
  бросают мусор под окнами жителей центра
  нашей столицы
  девушки не утратившие надежду найти
  личное счастье вне нашей фан-зоны
  надевают шорты минус один размер
  ***
  Дом, в котором
  Самые нежные звуки рождаются, как Мармарис, получаешь приглашение на певческий семинар в Рыжкове, для всех желающих затопят баню, повесят амбарный замок и пойдут курить кальян, самые голосистые выживут и даже продолжат карьеру, разным хорошим людям ничто человеческое не чуждо. Приглашают на вечер "Жемчужины романса", проборматывая себя, говоришь - гори-гори, звезда моя, божьей коровкой садись на плечо и падай, ничто божьекоровье не чуждо, но и не слишком легко, а кто говорил, что будет легко или мало знаков. Великий семиотик Бехтерев вынимает из кармана рупию и ставит нолик, потом перечеркивает всё, потом рисует новую решетку, заполняет ее осмысленными замечаниями и интересными подробностями из жизни сквозных персонажей, потом говорит себе - не стой на ветру, кухарка связала шарф, изделие теплое, но исключительно грубой вязки, вот какие-то любви старинные туманы, просторный швейцарский шкаф, огромный швейцарский сыр и шоколадка "Милка", ходишь проторенными путями, а всё равно Платон, на золотом подносе яблочко наливное. Ходишь проторенными путями, настоящая жизнь внутри, самая настоящая жизнь, серебристая и рассыпчатая, и по законам сохранения материи рассыпчатых тел из нее получится теремок и панцирь жука-короеда, а что-нибудь теплое и живое не получится, будет тихо о жизни мечтать, о вечерних походах в кино, о субботниках на природе, о краске и бревнах, и рыжиках на обед, и новое проборматывание стекает на половицы. И странные люди приходят из новой страны, открывают окна, заклеенные газетой "Правда", ставят денежное дерево на подоконник и читают передовую статью, оставленную пыльной полоской с той стороны.
 
  ***
  самые ненужные мысли приходят в голову по окончании лекции о реальности
  на концерте какой-то группы который закончился в то же время
  иностранцы спрашивают "where can we find wine" произносят как "wind" удивляешься что им нужно
  пока удивление длится они замечают бар и реальность восстановима
  кто-то задаст вопрос правда ли что мужчины протоны а женщины нейтроны
  и какая энергия выделяется при их взаимодействии
  в любой аудитории есть человек задающий нелепые вопросы
  на которые пытаются отвечать серьезно и реальность беспечна
  думаешь как это будет на неизвестных мне языках то что следует произнести
  не должно быть произнесено а если всё-таки но нет
  реальность проста как елочка рубашкой вверх отгадай что там
  нет я не хочу угадывать можно я пойду спать нет я не помню стихи
  которые детский психолог прописал для поправки памяти
  идет-качается шишка упала а вдруг у тебя откроются способности
  а вдруг ты изменишь мир к лучшему никто такого не ожидал а потом вдруг
  идет-качается шишка упала рубашкой кверху
  кто там под ней тело пустое впрок
  пустота так же относительна как и слово "wind" похожее на всё остальное
  то о чем следует молчать тоже не существует
  самые странные вопросы приходят в голову когда говорят "это я знаю"
  незнакомые люди за соседним столом после пятого виски
  брошечка говорят крошечка и еще какие-то слова но уже не в рифму
  разные слова вне реальности и контекста
  ***
  Саша говорит мне кажется что мой психотерапевт меня ненавидит
  раньше у нее был другой тон а теперь такой словно я ее раздражаю
  но не каждый ведь может помочь если таблетка помогла одному это не значит что поможет другому
  туфли такой размер покупать в "Детском мире"
  Саша-мальчик спрашивает на что по-вашему похож этот дом мне кажется на кожу
  оказалось что йод это ожог если что-то прижечь йодом получится примерно так
  мы тут обсуждаем жизнь как депрессию
  Саша говорит ну да если не можешь поменять отношение к ситуации
  жизнь будет депрессией химия мозга изменится но не сразу
  мы смотрим карту Соломенки обсуждаем фильм "Аннигиляция"
  чтобы не выглядеть героями серии про вечеринку интровертов
  Саша спрашивает как дела я отвечаю нормально
  Саша говорит ну вот моя жалкая попытка социализации провалилась
  я говорю разве кому-то интересно как чьи-то дела говорю классное платье
  Стас говорит оно похоже на полотенце
  я говорю а вот пиджак цвета "болотный" (это была ремарка о политике)
  ***
  свалка мебели старой, словно из хроник чумного года.
  если книгу верну, пусть ее прочитает кто-то,
  с первой полки возьмет и раскроет на скучном месте.
  двадцать грамм от души, говорят, всё равно нам взвесьте,
  и бумажный пакет, чтобы здесь не отсвечивать по району,
  и с окладом серебряным на лобовое себе икону.
  замерзают они да уходят винтом под лёд,
  и для досок почета их больше не отберет
  в темно-красном углу, из которого мёд сочится,
  и до самых корней им пропитана половица,
  этот пьяный тапёр, для которого марш Шопена
  переделают в польку без выхода непременно.
  ***
  свет просачивается сквозь тебя они жили долго и счастливо
  театральные парики в пудре империя задник рухнул
  никто больше не объявляет станции не продает воду из крана газету "Жизнь"
  слухи из которых ты составишь свою пьесу
  которую поставят на самой центральной сцене этого города у стены
  империя перекатывается как валидол под языком в область преданий казням египетским
  лампочек на сто сорок бледной муки от которой еще бледнее
  пламенный лоб какого-то кочегара
  ты больше не думаешь где пора выходить инерция сильней любопытства
  сильнее газеты "Жизнь" сильнее любви и скуки
  кто сегодня играет субретку графини кошкин дом загорелся
  до окончания антракта он превратится в пепел
  кто сегодня учит слова которые должна была произносить ты
  нужные слова в правильном месте или ненужные слова или не слова
  говорят сегодня море волнуется снова
  конфеты морские камушки тянутся липкой массой
  со дна сумки где паспорт и три рубля
  ***
  свобода имя тирана не запоминая верить что жизнь может быть другая
  знать что она одна и нужно успеть сломать эту клеть
  не через решетку на небо смотреть
  знать что кровь не смешать с водой никогда после всего отчаяния и труда
  остается только небо свободы мечтой перечеркнутое "никогда"
  империя дышала на ладан мы рисовали Брестскую крепость
  неуверенной детской рукой из учебника срисовали
  сколько еще печали история приберегла мы не знали тогда
  выжигали плоские цветы на уроке труда на досточке для шинковки
  наши поделки были неловки
  свобода бурлила где-то снаружи где-то не в классе не здесь
  но помогала поверить что ты что-то значишь что ты все-таки есть
  а не функция выжженных лиц и полей и цветов
  и разбитых коленок истории теплый застенок
  оставить в душе на развод думая в прошлом было лучше пусть оно здесь живет
  ни в будущем ни в прошлом в вечном "теперь" искать снаружи заваренную дверь
  печаль не будет вечной печаль не будет легка
  песни автоматные очереди ветер приносит издалека
 
  ***
  свободные люди умирают за свободу только это разрешено
  ссадины побои так чтобы ничто живое не стало свободным не вырвалось в рост
  чтобы этот живой мост использовали для проезда военной техники через тебя
  свободные люди в узорах из гематом в картах из территорий не закрашенных красным
  в городе где выходить на улицу слишком опасно
  Бог что тебя бережет другой рукой влагает дубинку в руки врага
  так выглядит свобода наших телеэкранов
  кто ее держит кто исцеляет надежды раны
  свободные люди должны жить строить дома верить что свобода придет сама
  но ее не выдают в одни руки больше отмеренной порции
  сколько в очереди ни стой уйдешь с авоськой пустой разочарован
  властью против свободы по коже исполосован
  ее не унести в руках антоним свободы страх
  крыльев невидимых над твоей головою взмах
  ***
  Революция ума. Перезагрузка.
  ***
  сводки с фронтов необъявленной, в спальном районе воруя
  мокрых решеток латунь, рисовала дыру я
  в белом кругу, где должно было солнце. с вещами на выход.
  пульт выжимали, пока весь пустырник не выпит,
  и отправлялись, кляня сей народец блажной,
  спать на дороге, где линии нету сплошной.
  так переедут тебя на своем БТР-е,
  ибо воздастся ведь каждому точно по вере.
  пламенем синим горя над сухою соломой,
  станешь дымком, чепухою, бесследно несомой,
  ибо слова никого не убьют во плоти,
  так что немного еще в темноте посвети.
  ***
  и вот он - кровавый вторник. поджег, как огнепоклонник,
  кирпичики - Дом Профсоюзов, Дворец Советов.
  свободу нельзя узнать, предательства не отведав.
  разве не эта страна хранила тебя на своей груди,
  а теперь холодна, так что на градусник не смотри.
  кто-то веревку вьет уже для попа Гапона,
  кто-то колеса льет для пломбированного вагона,
  кто-то страницы рвет - любисток, барвинок,
  чтобы вышел новый венок из их половинок
  и сплетение словес на кухонной латыни,
  чтобы никто не прочел этот шифр отныне.
  так, сожжена под фундамент, она тебя не согрела.
  тычешься глупым кутенком в ее холодное тело.
  "И да воскреснет Бог", - твердит весь день телевизор,
  и витаминный сироп несут тебе после криза,
  а на проезжей рука с плетеным браслетом.
  будет подмога, сейчас подтянутся следом.
  ***
  революция требует жертв, и не будут стрелять по колесам,
  и добродушным беспечным смешным малороссом
  в смушковой шапке куда отправляться за славой,
  если заря здесь всегда остается кровавой.
  эта картинка ложится так мирно на быт и раденья,
  чтобы не каждый дожил бы здесь до воскресенья,
  браузер чтобы завис на последней закладке.
  что до страны, где всегда на сенсации падки -
  так у нее для тебя нет ответа, смирись.
  эту страницу пустую дала, и на жизнь
  этой страницы хватить бы могло, окропили
  кровью чужой договор, отказаться не в силе
  от предложения. станешь бегущей строкой.
  воля сметает всё то, что здесь было покой.
  ***
  в Михайловском златоверхом, если судить по огрехам
  изображенья в твоем мониторе, где нет виноватых в споре
  так же, как правых, но кто-то ведь льет эту воду
  смерти на мельницу, карты печатает кто-то
  с маленькой точкой, в которой сойдутся шутя
  силы истории, класс выпускной, и хотя
  еле экзамены сдал, прочитал по шпаргалке,
  плоти живой для создания смысла не жалко -
  вот эти сноски, и сколько там нас миллионов,
  мест не останется, если сольется колонна
  из-под Житомира с той - ну ты видел, их много.
  разве бессмертия нужно просить нам у Бога
  вместо бесстрашия. от колокольного звона
  окна дрожат, и земля просыпается сонно,
  колой затопит метро и холодным узваром.
  по кинолентам учился прощению старым.
  в Михайловском златоверхом красным залился смехом
  с утра, пока внуки их шли пешком на работу,
  пересчитал по биркам на пальцах кто-то.
  и желтая звезда горела во лбу сияла,
  чтобы на передовой было тепла не мало.
 
  ***
  слякотной полувесной потолки навесные
  тучки небесные вечные. на проездные
  вето наложено, и баррикада-троллейбус
  на Арсенальной, где нынче музей, но убей нас -
  это тепло расползается от огнестрела
  там, за плечом, где оставить надежду хотела,
  только она, улетая сожженною шиной,
  где Левитан, канарейка и рынок блошиный,
  в небо неслышной мольбой, уходящей куда-то:
  телу так хочется жить, но оно виновато
  в том, что свобода приходит лишь в форме конвоя,
  чтоб выжигать по периметру всё неживое.
  город - плавильный котел не оставил дорогу,
  узкоколейку, которая трется убого
  возле хрущевок, легко зарастая крапивой -
  просто война никогда не бывает красивой.
  здесь ли всегда прорастает крапивное семя,
  и непреклонно приклад упирается в темя
  тем, для кого на снегу собирали патроны,
  черное знамя снимали на утро с колонны
  слякотной полувесной в дырах-порохе-гари,
  и наступление ангелы снова играли.
  ***
  "на перекрестке Шелковичной и Институтской" -
  буквы читаешь, как будто это уже не по-русски.
  сколько их было - тех улиц, которые взяли,
  если вернуть их на место, вернешься едва ли
  в город бесчинного детства, где по воробьям
  только из пушек. потом выбираешься сам,
  без навигатора ты, окружными путями
  (в Киевском море тонуть, а на кровушку сами
  не наступали - зачем же марать эту обувь)
  в город бесчинного детства, где сердце могло бы
  так и остаться под стеклышком скучным секретом -
  только ненужное что-то нам видится в этом.
  дай тебе Бог поумнеть, а потом опроститься -
  не отпускает в подземные воды столица
  рыбой немой и с холодною кровью белёсой,
  где предложением смерть с превышением спроса.
  солнце твое никогда не согреет, простишь ли
  тех, что лицом под холодное дуло не вышли,
  локти содрав. да подумал - гуляет рванина.
  если себя убивать, то, конечно, едино -
  нужно считать до семи и уснуть в подворотне.
  падает снег и тебя заметает сегодня.
  ***
  світло закінчиться, ти не шукатимеш вихід з Майдану.
  сонце лютневе тобі припікатиме рану,
  горло гарячим свинцем не заллють і водою.
  потім впізнають хіба, хибно бути собою
  після всього. на бруківці, як пролісок чорний,
  наскрізь промерзла земля тебе міцно пригорне
  і розчинитись не дасть у прямому ефірі.
  вікна зачинені, не відбиваються сірі
  в сірому склі намальовані суриком хмари.
  Карл повертає поцуплені в Клари корали,
  сажею міцно замащені, кров"ю политі -
  у гаманці не тримали ці брязкальця вбиті -
  фото на пам'ять, ти ще посміхаєшся тут,
  ось і лопата, що для пересадки тополі з-під Крут
  з дому принесена. пам'ять це пам'ять це морок.
  температура сміття тут давно вже за сорок.
  більше не буде дощу, не простив тебе Отче,
  просто ніхто не навчив говорити коротше.
  ***
  и поэт должен быть со своим народом под водометом,
  не разбирая, кто там,
  на чьей стороне баррикады тебе всё равно не рады,
  не кормят сухим бутербродом. поэт будет убит народом
  мягкой резиновой пулей, когда все игрушки уснули.
  струйка цвета вина из-под куртки не будет видна,
  потому что у этой реки нет никакого дна,
  только белые кости привычно на стол бросая
  (с Институтской отрезали, гордости сажень косая -
  умереть за отчизну, тебе говорили - decorum,
  и отсюда людей в никуда забирают по скорым,
  и отлаженный голос твердит, что нельзя дозвониться -
  проиграл в Angry Birds, и упала на донышко птица),
  и поэт должен быть со своим народом, заслужить лишь кровью и потом,
  право в борьбе обрести, и рассказывать, как по нотам -
  в здании А, где тюрьма пересыльная и ресторан,
  вентиль закручен уже до упора, срывается кран.
  падают в руки твои лишь рыбешки немые.
  воды Днепра поднимаются вновь до кормы, и
  руки связали, сирена гудит под виском.
  текст удаляется в памяти рваным куском.
  и поэт должен быть со своим народом,
  упасть перезрелым плодом
  на киевской мостовой - поэт не нужен живой,
  за рожденное в уме пора отвечать головой
  на пустыре, где осколки цвета каштана.
  ты открываешь глаза, но еще так рано.
 
  ***
  Свой органайзер выкупил, четверг ли, один корвет отправлен на Ямал, мой старший брат учился в Гейдельберге и на латыни шибко понимал. Теперь ему из захолустий прочих о превращениях отчеты шлют, он нанимает нянек и рабочих, гудочников - надежду на уют не потерял еще, влачит покуда любовь, как замусоленный шлафрок, мануфактурных черепков посуда в век просвещения идет не впрок, и смс придет "Чудит наш барин, сегодня школа, завтра verbatim, выносят пепел из господских спален, забвения процесс необратим". Свой органайзер выкупил, в закладе лежал три года и четыре дня, три луидора получил от дяди по завещанию, в стране ценя всего лишь быт налаженный и реку, что мимо карт и ценностей течет, и ничего не нужно человеку, а то, что нужно, здесь наперечет. И то, что яблоко ценней Ньютона, известно всем со школьного двора, и зеленеет наших знаний крона, теория прекрасна и сыра. Не удержать себя, побег за благом закончится в начальной точке здесь, не перешло поместье по бумагам, и не прошила плоть благая весть, что всё само куда-нибудь прибудет и там себя баюкать будет всласть, кто в молоке утоп, и воду студит, чтоб в молоко еще раз не упасть.
  ***
  свой пантеон мучеников революции в партии с 98-го года
  зарытых на Марсовом поле торжественно плакаты
  с трудом рисуют много красной ткани
  говорят что нам не хватает в жизни страстей это тайный протест
  заворачивать в них своих некрещеных детей петь им языческие колыбельные
  на новом языке сохранность сокращений энергосберегающий быт
  сегодня ясельная группа от незнания букв больно тебе тут рады
  развешивать в красном уголке четки кипарисовые покупать на распродаже
  кисти рук прятать никто не гарантировал сохранность души как объекта
  иногда они звонят молчат в трубку
  словно транслируют некую сложную мысль непонятную нам и печально
  отключаются и телефонная барышня разъединяет вас
  под этим асфальтом другой асфальт
  на несколько жизней хватило бы но изволь от сердечных капель
  отказываться дополнительных пайков мутных этикеток
  но изволь как пространство стынет
  как его горло сжимается до пустоты капель карельских берез
  нужно ходить на площадь пока это не подействует
  пока это не подействует никак усталость металла
  но как горло не ведает о чем его речь истекает гласными как немотой
  всей горечью нелюбви пастилок для голоса
  и ничего для тебя не жаль лишь бы оставалась здесь возможность
  еловые ветки неба
  ***
  Посылка
  Святая София с консервною банкой - великой немой (разветвленная сеть неподвластна уму), на паперти с черного хода с m-lle Вероникой здесь можно прощаться, как будто бы дело в Крыму. Как будто разгладит на камне кушак свой цветастый, ну лет через двести другие нам скажут "merci", и чтец балаганный окликнет ее Иокастой и скажет: "Бесхитростной читки у Бога проси". А ты открываешь альбом - вот m-lle Вероника и надпись почти на немецком "Ich sterbe, в раю какая нужда домолчаться хотя бы до крика, верни мне курьерским консервную банку мою". Ты думаешь - всё преходяще и здесь без просыпу, расстроенным нервам прописан толченый миндаль, выходишь на пристань и видишь зеленую липу, и завтрак туриста плывет по наезженной вдаль.
  ***
  Сева Новгородцев говорит там был такой титан с клистирными трубками,
  письма читали, решали, отправлять или нет, потом гуммиарабик приклеивали неровно
  так что мы говорили нижнеклеевой подтек, верхнеклеевой подтек,
  товарищ, ровнее клей гуммиарабик
  не все письма шли в эфир, но я хранил их в пыльном мешке
  у меня была бурная личная жизнь жена Љ1, жена Љ 2, жена Љ3
  я возил этот мешок за собой по разным квартирам,
  в итоге сдал в Гуверовский институт, назвал
  "Интеллектуальное становление советской молодежи 70-80 гг.",
  так что 6 м 34 см занимают они на полках
  исследователь будущего найдет, для него это будет
  как шумерская клинопись, египетские иероглифы
  когда есть свободное время и нужно себя чем-то занять,
  пишу стихи на салфетках
  вот я летел в самолете жена чуть не вывихнула мне указательный палец
  я написал стихотворение
  а вот стихотворение про жену жена моя Лёлик идеальная женщина,
  но раньше у нее был один недостаток
  наверное, кто-то на нее повлиял в детстве,
  так что она говорит "волос" вместо "волосы"
  написал об этом стихотворение
  а вот мы прилетели в Париж, конечно, там музеи,
  но главное ведь - хорошо пообедать, когда прилетаешь куда-то
  я увидел невероятно красивое пиво, передумал пить чай, написал об этом стихотворение
  вопрос из зала: вы такой прогрессивный человек, расскажите о лучших группах 21 века
  на самом деле мы знаем только то, что выбрал британский слушатель, а там есть группы не хуже
  это как с актерами: в Британии сорок тысяч актеров, и только десять тысяч снимаются
  я вывел закон популярности: если что-то нравится, оно нравится всем
  если что-то не нравится, то не нравится никому
  на музыку влияют стилеобразующие группы, как Beatles
  еще вопрос из зала: в чем секрет вашей бодрости
  отвечу, как Черчилль: "своим долголетием я обязан спорту - никогда им не занимался"
  хотя до сих пор хожу на лыжах, ездил на работу на велосипеде
  реплика из зала: в детстве я слушал ваши передачи на рижском приемнике под одеялом
  там меньше глушили немного левее Варшавы, немного правее Берлина
 
  ***
  сегодня др известного персонажа
  так совпало что 4 года назад я была влюблена в мальчика бывшего ярым его фанатом
  ну то есть как мальчика ему уже было за 40 да и все мы не молодеем
  персонаж этот то же хотя для них он всегда живой (пока еще рано)
  мы встретились на выставке и пошли в парк мне тогда передали мой экземпляр альманаха "Муза непокорных"
  я сказала вот как раз положу на скамейку можно сидеть на нем в парке Шевченко
  в этот же день был др какого-то музыканта мне сказали скажи тост потом ну что ты ничего сказать больше не можешь что ли
  это желание наступать на одни и те же грабли до того я тоже была влюблена в мальчика который был ярым его фанатом
  но еле дожил до сорока волновался когда персонаж исчез куда-то на десять дней в 2015-м
  странно пытаться конкурировать в твоем сознании с этим персонажем
  мне сказали значит в тебе тоже есть частица от них я не хотела верить
  я такой свободолюбивый человек что во мне может быть от авторитаризма
  но маленький П в тебе хочет подчинять а не подчиняться
  мы пили на лавочке в парке в холодный осенний день вздрогнули при появлении собачника с овчаркой ты сказал что это за тост где твой словарный запас
  ***
  сегодня мне приснилось что мы собираемся пожениться
  я в селе с бабушкой и мамой ты приехал чтобы издать свою книгу
  я говорю эту книгу только издали а она уже разваливается на части
  бабушка говорит просто не сшитые плохо склеенные блоки
  я игнорю тебя нарочито а потом мы бросаемся друг к другу в объятья
  я знаю что у тебя эмпатия ящерицы но думаю разве можно так врать
  думаю к чему этот сон может быть зайду сейчас на твою страницу и прочитаю что ты умер
  но на самом деле нет конечно же обычные картинки и фото
  это я переживаю мир как трагедию
  ну что значит собрались пожениться мы ведь не подали заявление в загс даже во сне только слова
  может быть есть параллельная реальность в которой ты написал книгу
  но я не помню ничего кроме разваливающихся блоков
  не знаю о чем она
  ***
 
  сегодня мне приснилось что я приехала к тебе и мы помирились
  ну как обычно мирятся влюбленные не буду уточнять это в тексте
  просто села в поезд переехала через границу потом ехала на какой-то машине
  водитель говорил каждый день тут в четыре часа взрывают терриконы
  знаешь есть такие города которые еще не ад но уже чистилище точно
  сначала я собиралась ехать в Польшу потому что один пассажир поехал в интерсити
  и мне предложили место в машине но потом передумала и поехала к тебе
  ты сидел на балконе и разговаривал с хипстерами мне так и сказали что к тебе пришли хипстеры
  я смотрела на тебя сквозь балконное стекло потом рассматривала книги в книжном шкафу
  думала обернешься ли ты раз я здесь потом ты вышел с балкона
  потом появился католический священник с какой-то экскурсией детей
  нам было ужасно стыдно кутались в одеяло
  я начала вспоминать к чему священник Польша ты говорил
  что твой настоящий отец из ссыльных поляков
  на улице играла музыка сказали это празднуют День Независимости
  я сказала мы танцевали под эту песню на дискотеке всё лето
  ***
  сегодня ты мне приснился словно мы смотрели какой-то позднесоветский артхаус
  пытались умно говорить о кинематографе оставалась некая неловкость
  я искала чистые стаканы потом обсуждали новости из фейсбука я не понимала почему ты мне снишься
  что хотел сказать режиссер но не сказал
  не думай о человеке который думает только о себе да и кто о ком думает в этом сне
  содержание солода в крови приглушенной гаммы
  цветов разговоров ни о чем детских утренников с пристрастием
  не думай о человеке который слишком много думает
  что происходит пока ты спишь герои с тусклыми глазами моют захватанные стаканы
  ***
 
  А. К.
  сегодня я сказала тебе что у тебя очень красивые руки
  решилась погладить твою руку указательным пальцем провести вдоль руки
  потом начала думать как расценивать твой ответ "спасибо"
  как простую вежливость или то что тебе это не слишком неприятно
  ты рассказывал как поливаешь цветок потом мы слушали стихи
  ты рассказывал как правильно поливать цветок
  больше похожий на дерево с красными соцветиями
  наливать в блюдце и под корень вода исчезает
  как не было здесь воды вода впитывается
  я хочу поцеловать тебя но слушаю о правилах поливки
  представляю этот цветок который тебе так дорог люблю его
  люблю всех этих людей на которых ты смотришь
  все эти ритуалы плавания черничные глаза кофейные зерна
  посмотри как земля пустует как сердце бьется через одно
  сердце бьется бьется и лопнет написано на плакате в окошке регистратуры
  сердце бьется бьется вот ты стала субъектом
  и не знаешь как сказать о любви как сказать о ненужном
  у тебя очень красивые руки дословно так
 
  ***
  Рай на заказ
  Седативные средства мешают Овидию видеть причину, стекольщики носят витрины, кричат ему: "Посторонись", он благодарен Ксении или весеннему сплину, апрель - жесточайший месяц длиною в чужую жизнь. Морская пена щекочет обветренные лодыжки, из какого вы шапито, любезный, зачем сюда забрели. Ксения любит автографы и из последней книжки вырвала предисловие, греется на мели. Самая стойкая боль имеет свойства медузы - прилипнет к коже и тайной своей живет, сердце, вернись в метрополию - наши столичные вузы, нерасторжимые узы, салаты на Новый год. Ксения греет лапшу с котлетами и говорит о Боге, всё было словом, и слово энное прижилось, и ни к чему засыпать на последнем слоге, горе уму, прилагательно скрипнет ось.
  ***
  Сезанн говорит политиков много Сезанн один на двести лет
  зачем идти на выборы
  Достоевский записывается в ополчение самопровозглашенной республики
  на границе тучи хмуро
  всё проиграно здесь в баккара и страна наша в общем такая дыра
  тоннель огородного крота из тоннеля нет выхода к свету
  на границе тучи ходят хмуро сопки Манчжурии воды Амура
  подставляй ковш, всё равно никуда не уйдешь
  в сожженной траве затаился противотанковый ёж
  ни на грош тебе веры нет, сколько ни божись перед образами
  темного византийского письма, сколько ни вытряхивай закрома
  сколько ни обходи пустые дома который лучше теплее
  в эдемском саду о змее как-то не хочется думать в общем, овощи фермерской рассады
  не выбраться из этой засады, не вернуться в отчий дом с доброй вестью,
  что всё вернулось, как прежде было, и вечный мир воцарился, и все вернулись домой
  по списку, и мёд свой пьют, и землю свою едят
  и несколько жизней еще боятся резких звуков темноты движения за спиной
  так и ходят с обращенным в прошлое взором
  пустых глазниц незачитанным приговором
  так и ходят в ночные киоски за спиртом "Рояль" из-под полы
  прячут его в том Достоевского от жены
  за преступлением не обязательно следует логически кара
  там может на оказаться ничего пустота в горлышке мутный осадок на стенах
  известь суставов сгустки молочные в венах
  жена говорит купить еще хлеба и молока
  скоро пойдем на выборы, вот соберемся пока
  ***
  сейчас все заняты производством текста
  такое впечатление, что на данном этапе матрице нужен текст
  сегодня день Черного моря, поэтому я напишу текст о Черном море
  что я могу написать о Черном море, я не умею плавать
  столько лет училась плавать, захлебываясь грязной водой
  мой первый опыт взаимодействия с морем произошел,
  когда один культуртрегер
  пытался затащить меня в море для определенных действий,
  но я сказала, что возле берега слишком глубоко, я утону
  в общем, я не видела море с 2013-го (исключая Киевское море),
  и теплых чувств к нему особых не питаю, как в песне про берег турецкий
  и плавать в этой жизни не научусь, да я здесь ничему не научусь, в общем,
  кроме того, что тексты должны быть по любви
  ***
  сейчас мы живем в ситуации когда нет мыслей как стать знаменитым и никакая фея Мелюзина не придет и не скажет вот ты проснулся знаменитым как первый поэт или двадцать первый совсем таких мыслей нет просто вечером надо проснуться и заставить себя поесть и убедить что еще одну ночь надо прожить а потом будет утро даже мыслей нет будут ли нас читать через сто лет нет мыслей что будет что-то еще кроме этого мира где мы просыпаемся и набираем буквы
  это ситуация искренности когда Мандельштам писал стихи он думал кого следующего заберут это как пир во время чумы как мода на чокеры во времена Робеспьера но в этом еще была какая-то жизнь вроде как нужно чувствовать себя живым пока жив бросать кому-то там вызов а здесь всё превратилось в рутину да мы написали свои стихи мне жаль что я не писала стихи о жизни в девяностые это было бы интересно но тогда я ничего не знала о жизни жила в мире сериалов ничего старалась не замечать вокруг читала "Миддлмарч" вот такое противоречие я ведь могла взбунтоваться и сбежать наверное но мне такое даже в голову не пришло мне было главное чтобы были книжки я их выискивала вокруг всё равно какие
  так что тогда мне не о чем было писать нет я могла бы если бы поставила себе цель такую там было о чем писать это был бы очень острый дневник я бы прославилась еще в девяностые но тогда не было фейсбука а в свой блокнот я записывала только свою графоманию наверное всё зависит от взгляда
  теперь я спрашиваю себя на что ушла моя жизнь ведь она могла быть прекрасной и исполненной смысла а мне никто не сказал об этом мне говорили только о том что моя жизнь ничтожна так что я в это поверила а теперь понимаю что все вокруг говорили о своей жизни а я должна была всё это изменить а я верила им и книгам думала что ничего изменить не могу если верить клише литературы нет мне всё равно теперь стану ли я знаменитой я делаю то что считаю нужным
  кстати никто больше не достает почему я не вышла замуж ну это пока эпидемия потом им наверное опять станет интересно раньше я старалась выглядеть максимально изгойски чтобы меня не доставали таким вопросом чтобы вообще никакими вопросами не доставали это была социофобия ну тоже не вариант если ты хочешь состояться но что значит состояться поэт у них всегда и ассоциировался с изгоем а потом мне стало всё равно если мои стихи интересны их будут читать ведь кто-то их вложил в мои мысли кто-то заставил меня прожить жизнь чтобы написать о ней
  ***
  сейчас я наверное могу сказать что была влюблена в своего преподавателя теории и практики перевода он недавно умер
  нет абсолютно никакой физиологии хотя он мне и внешне нравился тогда ему было лет пятьдесят в общем он был старше моих родителей
  но я думала он такой умный и за границей работал и знает всё говорили что его бросила жена и он пьет
  ну он меня не замечал а я просто наблюдала со стороны да и думала о книжках а не об отношениях да и не с преподавателем ведь наверное мне не хватало отцовской фигуры
  не хватало кого-то кого я могла бы уважать я всех вокруг считала глупее себя
  потом мне сто раз говорили что любовь может быть только взаимной иначе это ненастоящая любовь
  но я только теперь это понимаю
  не страдаю не радуюсь ровный эмоциональный фон к посторонним отношусь равно с уважительным равнодушием
  если у меня спросят зачем мы здесь всё равно не отвечу раньше я думала чтобы писать стихи но это звучит как самооправдание
  подружки думали что смысл жизни в любви теперь я вижу что да но понятие любви намного шире не то что они вкладывали в это слово да они и любви никакой не нашли кажется
  когда-то я переписывалась в аське с парнем из Вологды познакомились на стихире думала вот родственная душа потом договорились встретиться в Москве а он спросил можно ли со мной переспать в итоге нет мы даже встретились выпили кофе но больше никогда не общались вот такое родство душ с тех пор я думала что это ложь
  хотя теперь понимаю что у нас не было настоящего диалога
 
  ***
  Сердце велит поскорее из этой страны, где для живых и для Курочки Рябы в пелёнах белые ночи порою бывают странны, чувство вины освежает тобой опаленных. Чувство вины запечатанных в Финский залив, сосланных левой рукой на снега в Баден-Баден. Шов на груди всё равно недостаточно крив, и для спасения вод всё равно ты нескладен. Сердце велит оставаться вон там, где стоишь, и не расходовать зря невозможность романа, первый-второй, перелетные падают с крыш и со страниц исчезают, наверное, рано. Первый-второй, и любой, кто по тексту главней, красное знамя и клей, все пока не забыли. В первом разделе нам хочется встретиться с ней, праздник престольный отметить "Советским" на вилле, а до второго раздела не каждый дожил, много героев - излишний балласт для сюжета, ярое око и в яблоке олово жил - всё это нужно хоть как-то осмыслить до лета, после в блокноте со всею душой описать, чтобы другие узнали, как холодно было. Некого больше от буковок наших спасать и доставать за рукав потихоньку из ила. Некого больше расходовать - грошик за лист, как они все тебе Черное море стелили, каждый теперь перед Богом и совестью чист, только ключи бередят отпечатками в иле.
  ***
  сердце подобно урюку сухому, Бехштейн продавал
  свой рояль на толкучке, хотел бы прибавку к получке,
  только ненужные звуки натужные слал бы ей, дар для Изоры.
  дети курили у входа, о смерти вели разговоры,
  зная, как стынет машинка в зыбучем песке
  и мотор надрывается хлипкий,
  какждый отрывок себе диктовать, не пеняя себе за ошибки.
  сердце подобно сирени, с которой срывают красивую ветку
  и ставят в стакан, и тот на скамейке не пьян,
  только устал, бесконечно устал от площадной игры в Карацупу,
  и карандаш под височную кость не врезается, тупо
  и не льется бензой в темя с неба,
  только тебя различить в этой памяти мне бы.
  ***
  Сережа сказал беда в том что взяли Шмидта а не героя древности жертву мечтательности
  а не героя мечты конца девяностых годов
  беда тут во всём что мы пишем как письма расходуем воздух
  расходуем Блока стихи беловодье странноприимных улиц
  расходуем жизнь так действуют большие вещи слепящая вспышка вех
  что нам до этих отчетов относятся ли они к нам у нас разный словарь
  мы не умеем жить в социуме у нас слишком неопределенная страна
  правила меняются чуть ли не каждый день это генетическая память предательства
  м.б. осенью уеду в Татры (горы в Чехии) куда-нибудь в самую глушь или в Карпатскую Русь или не уеду никуда
  у нас слишком мало еды мало чувства сострадания и к себе и к ближнему скудость почти что святость
  чтобы кто-то подарил мне день
  веревка обнимает шею дыхание запирает в горле
  чтобы кто-то подарил день вот он есть а потом нет
  ты напишешь мне как доехала не пересаживали ли по дороге
  я бы лучше остался при этом чувстве оно как разговор с собою
  такова и погода что болен тобою как тысячелистное в груди
  перелистываешь что-то как назвать эту намагниченность Женечка не Эйнштейн а другой философ
  как эта логика шарниров бессонной меди
  скажи мне что-то от быстрот срывающих с места отбрасывающих
  на улице было темно пока я читал
  ***
  серовский лёд подольский черный мел
  зеленка смог но только не успел
  разбитым ободком сукровицей бровей
  открыткою restante где разведенный клей
  серовский сад картофель фри и walker
  тебя хранить на самой поздней полке
  тебя хранить подземки медный крот
  обратной перспективой линий лжет
  земля под паром сурика теперь
  как на холсте разорванная дверь
  как тело обреченное на тело
  и контур нанесенный неумело
  ***
  Рассказ на фоне воды
 
  Сестренка Кэрри думает: "Как я его любила, могла отказаться даже от Ниццы и ожерелий. Да, было не то чтобы очень, но всё же довольно мило, а предаваться пакостям мелким советовал Марк Аврелий. Конечно, другая она пригляднее, только не будет долго терпеть извивы характера, ссадины и подножки. Ну уничтожь меня хотя бы из чувства долга (пошлая мелодрама, мягкие книжки, сошки, серия "Арлекин" для маленьких), на работу, нужно забыться, пламенем синим гори в трамвае. Не говори со мной о любви, как под дых с налету я распрощаюсь с мечтой о бумажном рае". Сестренка Кэрри думает: "Мне бы такие нервы - я бы смогла написать свою "Карьеру Ругонов", "Осаду Лондона" или "Записки стервы", это почти о любви, но только без эпигонов. Нет, больше ни слова о радостях жизни - ты же меня оставил на этом распутье выращивать корень крохотки-мандрагоры. Она лежит под прямыми лучами, плавится против правил, ах эти солнца русской поэзии - так на расправу скоры". Сестренка Кэрри думает: "Выращу дочку нашу, отправлю ее в первый класс, замуж отдам за принца, он не будет поэтом, волосы хной покрашу - все облученные просто должны лучиться".
 
  ***
  Сидеть за барною стойкой, давиться клубами дыма из расстроенных легких своих соседей по моде пятидесятых. Мне пишут, что наша страна стыдна, я, кажется, нелюдима, о маленьких радостях или плохих зарплатах, о том, что как он любил - погубил, три ярда до остановки, а ты со своими набойками не доплетешься просто, тебе нужны гарантии, оковы или подковки, расширенье пространства любви и пилюли роста. Нет, всё разнесенное по этим рубрикам возродится, станет холстом, и больше не будешь думать: "What am I doing in such disorder?", носить в своей сумочке предначертаний том, и всё, что потом, в вершках или корнеплоде. Из всего вышесказанного может последовать, что ты был совсем другим, мы уже не болим, и кормить тебя профитролем - сплошное ребячество, всё поглощает дым, сердцем родным, шоколадным, как пражский голем, можно играть в рулетку, прострелишь - нет, или растает раньше, чем съесть придется, температура хранения - не секрет, минус шестнадцать, масленка на дне колодца. Как хорошо, что мы уже не болим, а просто молчим, соленья едим с приправой, и говорят - лопоухий ты Белый Бим, лучше тебя стереть, и одною правой кем-нибудь, стойким солдатиком, олово в горло лить, нужно ведь жить, а не просто смотреть в колодцы. Нужно решить, куда поведет их нить, бросить в пустыне где-нибудь, где придется. Нужно решить, что теперь мы просто друзья, домашние рыбки или братья и сестры, и не разбить аквариум, и говорить нельзя, но отрывного календаря охвостья совсем не просто бросить вот так, оставить на стенке, надежды себя лишить, мерить другим расстоянием линзу дверных проемов. Я наконец-то выжила и научилась шить, и на стене маркизою снежно мерцает Сомов.
  ***
 
  сиди здесь грейся на печи ешь свои калачи
  мы научим тебя родину любить с лица ее воду пить
  это греческая финифть родная детская сныть
  в карманах ее много разного рожна по-своему она бывает нежна
  но ружье все равно выстрелит в третьем акте этих знаний о такте
  в каждом подъезде лёд в каждой душе душная полова
  так эта песня каждый раз начинается снова
  страна детей безымянных себе неродных что ни спросишь у них
  как пройти к остановке где купить булавки-иголки
  научиться шить с чистого листа была бы она так проста как хочет казаться
  не учились бы ничему не начинать вовсе не браться
  в красных теремах тайных тюрем подснежников судной весны
  даже сны твои врут перед тобой не бывают честны
  сиди здесь считай до ста угольками от пионерского костра
  красной зорьки пустой седмицы
  это всё тебе только кажется разное тут приснится
  нелюбимых детей водить по кружкам лепки записывать в детский сад
  узнать что на свой возраст они как-то неуверенно говорят
  нет мысли аще не от нашего минздрава
  глаза застилает наружной рекламы лава
  играй в жизни развивающую игру говори себе поутру
  нас всё равно заберут отсюда на Мальдивы
  мы глупы стеснительны некрасивы
  кто же еще заслужил кроме нас собираемся в первый класс
  повязываем белый бант на затылок гладим до скрипа воротнички
  учимся переписывать забытое от руки
  ***
  Сильвия говорит пока остывший воздух вдыхать неловко
  теперь почти в каждом доме есть газовая духовка
  чужая страна как печь распеченным горлом стыками суставов
  замыленные бюветы соцветий мирская слава
  вот мир забывает тебя и держит за руку отпускает гулять тянет ко дну
  обещает пробьет двенадцать и обратно тебя верну
  как непослушание плоти питающей уступающей место речи
  детские книги-раскраски с помарками вехи любви овечьи
  надо забывать натощак так легче руки вот ладонь другая ладонь
  закрой глаза открой глаза ненаписанное не тронь
  здесь автоматически включается свет взрывает глазное дно
  соль оставалась к ужину рассыпается всё равно
  ***
  Сильвия придумывает статусы для фейсбука
  статусы для фейсбука для тех кому за-
  крыть нечем эту прорву букв которые лечат
  заставляют быть кем-то лучше потом бросают под дверь
  завтра придет газовщик и вентиль твоих шаблонов
  закрутит-завертит обманывать хорошо
  Симона не ест после шести прячет в горсти немного риса
  пересчитывает рисовые зерна хочет формулу интеграл
  минус бесконечность прошли заново вышли в город
  "выход в город" написано на каждом и все
  проходят мимо видят дальше некого обнять мимо
  мимоходом у тебя будет лучшая форма для пирогов
  Надя считает пироги полученные из формы снова осечка
  десятый раз осечка никто не моет посуду не закрутил кран
  не открутил кран научись владеть собой чтобы другими
  стань эффективной всех заставь полюбить за изгиб плеча
  и знакомство с античными классиками в переводе
  вот как Анастасия барометр повесила на балконе
  после узнали ее парикмахерша и ключница
  муж не узнал мосты разводили рано
  можно сегодня я у тебя останусь
  не остается в памяти ни страницы
  буду всё лето любить тебя это правда
 
  ***
  Двенадцать романов
  Симона В. несет свою голову - к этому мы привыкли, спускается в пятый круг ада, жует крапленые ананасы, ее аппетит безобразен, как суть вещей - написано в "Курицын weekly", она вскрывает нарывы, вгрызается в атом массы. Симона заходит в вокзальный буфет, где курочка Ряба несет золотые вериги, она рождается заново, вытереть стол перчаткой тщетно пытается, пусть моя левая не узнает, что в правой двойной взрывчаткой зеркальце-зеркальце, мир возрожден из книги. Симона В. идет к чревоугодникам, дарит им томик Бродского, все мы стары, младенцем здесь не останешься - пилам риторики нечем заняться в сквере. Он поедает своих детей, вытирает рот полотенцем - каждому по потребностям, всем по тщедушной вере. Симона В. встречает Вергилия, он говорит на латыни, странная женщина и получает только останки фразы, я никого не люблю, но себя отменить отныне глупо пытаться, и смерти не кареглазы. Симона В. несет свою голову в дар тому, кто на площадь придти не смеет, разве что смотрит в окно, заплатив три пенни хозяину, три минуты, здесь не нужна усидчивость, скорость, сейчас стемнеет, и не увидишь главного. Вот они все, обуты, одеты, накормлены знанием, вот и Симона адом разочарована, и в запустении кто-то гудит над ухом, прими этот дар в знак моей воплощенности, всё остается рядом, жизнь моя полнится этой безбрежностью, как запределье - слухом.
  ***
  Скарлетт О'Хара героиня нашего детства тянула на себе семью и лесопилку
  при этом не была красавицей с чего начинался роман Вивьен Ли конечно была красавицей потому что в это сложно поверить
  странная одежда от челночников это если повезет а то траченная молью шерстяная кофта семидесятых
  но столь же странная уверенность что поместье Тара будет твоим купи квартиру до тридцати
  купили красную икру на Новый год но в магазине не было батонов поэтому пришлось испечь батон в духовке
  это похоже на газлайтинг никогда не знаешь чего не окажется в нужный момент поэтому нужно быть готовым ко всему у меня уже нет этого умения
  я не умею белить потолок и клеить обои красить веранду выкапывать картошку делать искусственное дыхание (нет, это умею, но не хочу)
  моя мама всё это умеет правда обои решили доверить профессионалам
  у меня и школьные поделки получались кривые какие-то сейчас говорят их покупают потому что поделки должны быть красивыми я не видела смысла в поделках
  даже не знаю в чем я видела смысл кроме чтения книг просто способ провести жизнь в общем приятный
  мама считает что нельзя делать только то что тебе нравится но все мы оказались в одной точке
  Скарлетт О'Хара капризный ребенок непременно желающий получить свою игрушку взрослеем ли мы или погружаемся в хаос как в смутные воды обмелевшей реки
  ***
  сколько вариантов было у нашей жизни
  я могла утонуть в озере когда училась плавать
  могла поскользнуться на тропе Голицына и утонуть в море
  я такой человек что могу поскользнуться на ровном месте
  могла прожить пол-жизни в депрессии и в конце концов умереть от голода потому что не хотелось идти в магазин за едой
  могла стать жертвой таксиста-маньяка который закопал бы меня в лесу
  могла просто перестать дышать во время паничеческой атаки в метро или в кинотеатре
  у меня могла закружиться голова когда я стояла на балконе
  врачи просто могли бы не вытянуть меня как недоношенного ребенка
  я могла бы подумать что этот мир меня не любит
  что есть какой-то другой где нам может быть лучше
  всего этого не произошло потому что я была уверена что стану поэтом
  у меня не было для этого никаких оснований ничего кроме графомании и абсолютной уверенности
  я могла бы умереть от инсульта в 28 когда было слишком много работы
  могла бы ослепнуть от психосоматических головных болей смешно считала себя как Ницше
  могла бы умереть от потери крови когда в школе случайно порезалась лезвием
  могла бы решить что в моей жизни слишком мало любви нет так бы я не решила чужая любовь мне всегда была безразлична
  могла бы решить что у меня слишком мало денег
  могла бы решить что я кому хочу доказать всё бесполезно
  могла бы вообще ничего не решить
  ***
 
  сколько лет уходит на то чтобы понять что ты - не плохая
  просто девочек воспитывают обслуживающим персоналом
  психологическое обслуживание винегрет борщ ой нет мне не нравится эта юбка
  слишком короткая для кого это ты наряжаешься слишком длинная ты что пенсионерка что ли
  а что такая бледная без макияжа а зачем этот яркий макияж
  а зачем ты читаешь книжки что ты там вычитала
  а зачем эти стихи никому они не нужны
  спросила у мамы что делать с этим она сказала ну а зачем вообще всё в этом мире
  зачем этот мир непонятно зачем девочек воспитывали как обслуживающий персонал
  когда-то я ехала утром в заполненном троллейбусе и какой-то дед начал садиться на колени сидящей пенсионерке
  в общем все были удивлены она быстро встала
  это было начало нулевых людей в общем сложно было чем-то удивить даже в Киеве
  я спросила у знакомых почему у В. столько претензий
  они ответитили наверное его воспитывали бабушка и мама он привык всё время что-то требовать от женщин
  ***
  сколько мне нужно еще, чтоб написать тебе о неважном:
  разные темы бывают - погода, пробки, война,
  хлеб наш насущный тело свое не даждь нам,
  словно свои слова убивать ты обречена
  до воплощения, сколько бы их ни пришло на ум нам,
  в горле спеленутом ни разложилось на мёд и воск.
  в поминовение впишут твое пусть памятку о безумном
  и объявление, что в ГМИИ будет новый Босх.
  сколько мне нужно еще в уголь пыли и корвалола,
  шахты разверзтой под лифтом в какой-то дом,
  чтобы напиток желудевый нам фабрика размолола,
  благословение ГОСТом проставив одним клеймом
 
  ***
  сколько потенциальных самоубийц живут в нашем доме
  выходят курить на балкон слушать звук капель чужого кондиционера
  боятся смотреть вниз здесь не так-то далеко до асфальта
  не успеешь подумать ни о чем что могло быть важно
  даже чувством полета насладиться не успеешь на площади Анкары какие-то дети
  катаются на самокате иногда плачут о будущей горькой судьбе
  нас бросает в спасительный жар как в копилку где мелочь спрессована мёдом почти
  мы не знаем где я а где ты номинальная стоимость просто
  мы совсем не взрослеем в душе только верить в себя перестаем
  в коммунальные службы и счастье
  даже ночью здесь будет светло и какие-то люди в авто пусть кредитных
  беспечный свой бит нам в открытые окна вливая
  проезжают из ниоткуда в никуда
  музыка затихает вдали сердце стучит ровно
  ***
 
  сколько такси ни пришлет тебе спама сколько воды принесенной из храма
  не разольется дрожащею на пол двадцать привычных в столовую капал
  это давление это погода только тебе бесполезное кто-то
  шлет на мобильный вне действий сети
  в темном подъезде секунду свети
  мы заберем вас из этого сада всех полушарий морозных не надо
  чтобы забыть наш узор застекольный словно сюда возвращаться не больно
  руки стереть на парадной латуни первой любви не оправленной втуне
  в речь обреченное ждите ответа и ничего не простится за это
  ***
 
  сколько я слышала реплик о том, что у меня неправильная работа,
  неправильная жизнь, неправильный район
  ужасно зависеть от дедлайнов, от количества переведенных слов,
  нет метро, когда замуж, когда дети
  главное штамп в паспорте, нет, главное - это ребенок,
  главное - нравиться мне, потому что ты некрасива
  нельзя жить с родителями, не надо писать стихи, потому что это бесплатно
  не надо писать стихи, потому что никто тебя не читает
  надо жить ближе к центру, лучше всего - на Печерске, три раза в неделю фитнес
  в своей трехкомнатной квартире, не завися от дедлайнов и слов
  не ездить в общественном транспорте
  передвигаться только на своей машине, нет, только на самокате
  уровень белого шума научиться понизить бы
  ***
  скоро во всех ссылках страны асфальта и дыма и воска для свеч без фамилий
  минздрав тебя любит как прежде и верит и ждет и ребенок рисует палому
  мелком из коллекции северной между страны из которой бывает возврата
  уже не дождаться на верхней ступеньке толкаться и требовать сдачу
  вкрапление каждой души на аптечных весах не измерить
  простые ли вещи или сложные объясняют тебе перезрелая алыча библиотечного фонда
  плавится на крышке с клеймом завода металлопроката шампанских вин
  бледная немочь ты загорай чаще не включай телевизор не читай паблики о прекрасном
  когда они придут сюда здесь тоже уже читали
  ***
  скучать на скамейке в детском пальтишке, с детства читать только детские книжки
  пышка мартышка и колобок - вымысла мир немного жесток
  режется мудрости зуб, под лопатой гибнет росток, для любви непредвзятой
  время уходит, как в пробку такси, у чешуи чего хочешь проси
  хочу быть царицей морскою, работать в Tesco, купить собачку маленькой породы
  потерять ее где-то в метро, где ломают веретено и другие каторжные работы
  объявляют станции голосом Михалкова, поминая прошлое через слово
  когда кажется, что пора выходить, понимаешь, что не готова
  осколками елочных игрушек, подарочных "Милому другу" кружек
  пустых вольеров дубовых стружек карусели французской где моль и единорог
  и монета звенит и никто запустить не смог
  ***
  следи за нашим инстаграмом белый кролик чайные пакетики цвета чая
  норное животное режет лук пальцы нестабильная психика
  мир дрожит как на дрожжах пухнет
  объем памяти всё что забыла всегда с тобой конфеты с мертвой царевной
  на облучке обложки коже тепло следи за нашей строкой
  когда смысл обрывается пульс превращается в решето лук сладок
  не пей этот воздух жадными глотками не вдыхай дым как нас пережевали
  положили на остановке рядом записку с номером дома плечи ровно должны
  даже скомкать платком бумажным
  ложным чувством безопасности когда твой троллейбус
  едет по чужим улицам светится неоном
  колется иконками на лобовом стекле песнями о несчастной любви
  шутками ведущих сонными напоминаниями о том что ничего нет
  так мы обласканы несуществующей возможностью предсказаниями в печенье
  съешь меня так мы не движемся никуда
  все норы нашей страны засыпаны строительным мусором
  мраморной крошкой штукатуркой под покраску но больше
  всего мы любим соленые орешки со вкусом вкус
  ***
  потерянное поколение 90-х
  слова Гертруды Стайн в адрес будущего дядюшки Хэма "вы потерянное поколение" принято воспринимать в негативном смысле
  действительно что хорошего в том чтобы потерять что-то особенно себя
  мы теряли ключи школьную форму некоторые внимание на дороге
  числитель при поиске дискриминанта не открывайте двери незнакомцам не гуляйте в темном лесу
  при всем обилии свобод наше взросление определялось ножницами страха и запретов
  мир представлялся пустой банкой никаких пауков только ты
  смотришь сквозь стеклянные стенки но там темно
  набор необъяснимых химических реакций
  если ты потеряешься в этом лесу кто будет помнить свой адрес
  где остался субъект восприятия кто его помнит здесь
  если проглотишь жвачку со вкусом клубники твои внутренности слипнутся и увянут
  если будешь жевать жвачку со вкусом клубники твой желудочный сок съест тебя изнутри
  денежное дерево сок алоэ полироль для всех полированных поверхностей
  мир обретает смысл систему очертания снова смысл
  классный руководитель говорит нам: "вы должны учиться, вы не сможете выгодно выйти замуж.
  эти дяденьки в ночном клубе на вас не женятся, им лишь бы ночку перебыть"
  многие говорят что единственная польза от школы это грамотность
  больше в жизни ничего не пригодилось
  может мы плохо пытались себя обнулить до конца
  мы думали единственная польза это отсутствие иллюзий
  но психика не может долго оставаться беззащитной создает себе новые еще краше прежних
  денежное дерево алоэ полироль для всех полированных поверхностей мягкая ветошь
  свод полезных вещей заговор на смятенье крови
  ***
  словно домашние животные Плюх и Плих плывут по воде в телескопном стекле отражаясь тот который черный
  съеден будет пираньями детская тяга к смерти почти объяснима редкой для этих широт выживаемостью
  индивида вне парадигмы вот он кверху левой раненой лапой изображает вплавь по-собачьи
  жестокая жадность жеста надувные матрасы бальнеологического общества
  вот он плывет и тело приобретает массивность массы помноженной на расстояние отступления
  мотор внутри пламенеет юннаты держат бобра в соответствии с наущением для держателей бобра
  а что еще нужно бобру кроме как это но он не выражает ничего своим неподвижным видом
  подопечные юннатов скорбны духом под печкой пекутся с левой стороны где солнечно
  матрос в матроске приносил маску для лица говорят ароматы киви
 
  ***
  словно жена Лотова у лотка с яблоками и уксусом говорит да не боюсь я их ничего не забыли не научились ничему
  на крапивной площади построить гастроном и тюрьму
  немудрено выкликать по имени вы вернитесь живыми мне
  зрачки не реагируют на свет не осталось которым можно верить примет
  три раза обойти вокруг города доверять упаковке что кофе молотый
  где север где мох какой по порядку слог не помнить посмотри что там осталось кроме пепла и кофемолки
  когда раны асфальта затянутся осколки витрин вернутся по рисунку разреза
  земля вернет этот поселок из войлока и костей
  прижаться к холодной поверхности говорить о ненужном с ней
  нет говорит просто усталость накопилась просто плохое снилось
  ничего не случилось тут ничего не случается
  от рождества смотрим в окно на крещение пьем из вишневых косточек вино
  нужно поехать куда-то но зачем никогда не оборачивайся
  впереди стена местные острословы пишут на ней "выход" разные там слова
  никогда не оборачивайся простые вещи сложны остальные без надобности здесь
  говорит забирай свой уксус иди вон туда где море
  ***
 
  словно персонажи Успенского на керамической тарелке подарочный экземпляр если ты доешь всю эту манную кашу
  и полетишь в космос и не останешься здесь тренировка мускулов торса останется в прошлом
  железные брусья под которыми пролазить сверх квоты своего роста детсадовца пустопорожней
  отчаяния притворной простуды не ходи в школу никогда не забалтывай не замаливай не успевай
  над пространством абсциссы ординат не изъять себе кумира волоком волка волк котофей
  на столько мертвых людей распечатала эта империя окорок всего сорок два рубля зашитый черносливом
  расколот на тело и тлен умытый уксусом косо
  ***
  словно резчики по металлу резче тебя ты знаешь Нехама звук горькой гаражной группы
  в депо только глубже кости зачем неизвестный трамвай под плиткой тирлилай говорит неразборчивым почерком на ладони
  номер 96 это твой ты можешь выиграть суккулент поставить на подоконник сегодня не твоя очередь не твоя
  но кому передать эту землю вывезли ее во рту ворота в лебедях и ромашках на синем фоне
  запасы чая на десять лет вперед как будто ты уже дожил в своем любимом кресле-качалке
  кочки прости меня здесь как знаешь за все грехи признаться легко в которых
  на теле проступает краской из купленного как душный Овидий штампа искупленного простой нет никого который
  известка известий и один раз отпустил бы ее в последний раз режется зуб мудрость
  теперь ты знаешь красивая тромбом выше
  ***
  Словно тайная горечь кассирши музея истории малых театров,
  Вот он с нею под ручку идет и с десяток засвеченных кадров.
  Подведенные губы и память подводит, но в Ленинской библиотеке
  Меж страниц не алеет цветок, скудны знания о человеке.
  Словно тайная горечь девицы в тургеневской палевой шали.
  Что природа сулит забытье, ей биологи недосказали,
  И проводит по шали рукой, состраданье мешая со скукой,
  И не помнила сцены такой в примечаньи любви близорукой.
  Он уехал - и сердцу легко, и забредший турист с картой центра
  Рассмотреть не пытается их, фотокарточки кажутся кем-то.
  Что студийцы двадцатых годов и программа спектаклей с анонсом.
  Дернешь ниточку - снова клюет для теней принесенное просо.
 
  ***
  словно шахтеры Рура, метан выдыхая, привычно спускаясь в эту землю, которую не приемлю,
  горячая мантия, земельный кодекс, перекресток шести дорог,
  чтобы никто тебя по следам здесь найти не смог.
  словно шахтеры Рура - оссуарий с костьми, партитура в горле печи
  и вся недолга, перепечь раскосую речь, ибо в горлышке не сберечь.
  мартовский мертвый скит, где бумажный журавль горит, набирает воду, в которой нефть, из которой не выбить впредь
  ни звука, не хватать губами безруко, из ведерной жестки луна убегает - свиданья мука,
  оборачивается крестословицей, целовальным крестом, кругами расходится в зенице, стынет потом
  эта руда и лава, но указатель справа, тем, кто лежит в земле, всегда особая слава.
  и забивает рот дареной пылью угольной,
  и возвращаться домой болотным огнем не больно.
  ***
  сложные вещи никогда на станут простыми
  ты ходишь на лекции о кубизме пьешь мате говоришь с другими
  о чем-то о чем сказать нельзя мне но я не могу представить
  намеки краски голоса как переплавляет в память
  как дым отечества в шашлычных любовь невозможно взвесить
  и легкой найти но ты уходишь по этой алее, вместе
  художники прежних времен рисовали так неохотно
  фигурки бедных людей бросали в камин полотна
  так они тлели пока любовь обретала речь и систему
  ты достаешь с верхней полки альбом наверное спрашивать где мы
  в этом лесу потерявшись средь фалафельных и кофеен
  будет бессмысленно этот вопрос слишком самонадеян
  дети которым мир бросал к ногам пластик и злато
  заблудились в лесу нить выводит канву их заводит куда-то
  светится вдали знак метро или вывеска общепита
  не отвечает на твои сообщения никто в небе гуашь разлита
  ***
  ie Zauberflote
  "в филармонии давали "Волшебную флейту"
  (из воспоминаний Н. Пунина, 1945 г.)
 
  слушали "Волшебную флейту" филармония говорили конец войны можно ходить в филармонию
  по абонементу не думать о затемнении слушать радио для прямой трансляции концерта а не для сводок
  ходить в городской сад с отвалившейся первой буквой
  но принц Тамино заблудился в горах спасаясь от огромной змеи-дракона
  и влюбился в портрет который получил от Царицы ночи
  выходишь в ночь вдыхаешь влагу воздуха холод Невы
  тут не выжить никак на самом деле тут никого нет
  плоть бывшая трамвайным соседом едет в санях по щербатой мостовой не притворяется живой
  редкая любовь к музыке разрушает союзы
  птицелов и мавр пугаются друг друга мавр убегает
  и вот мы дожили до лета до последнего трамвая
  в священной роще с тремя храмами с колбасной лавкой с подземным ходом в винные погреба
  Зарастро на самом деле добрый волшебник но это глупая похвальба
  Тамина вздрагивает от шороха на лестнице телефонного звонка
  если возраст женщины выдают руки это уже ну какая рука
  угадай в какой руке твоя свобода конфета с начинкой клубничный денатурат
  в том что мы выжили нет ничьей заслуги никто тут не виноват
  Тамина и Памино бросатся друг другу в объятья ты думаешь что выжил говорит она
  но наша кровь отравлена наша кровь от рожденья дурна
  ее закатывают в банки томатной пастой пьют для поправки гемоглобина
  но она уже никому не поможет никого не спасет
  Тамино послан стать защитником Храма мудрости в мае так тонок лёд
  ты думаешь что выжил но Царица грозит отречься от дочери если та не убьет волшебника дает ей кинжал
  ты думаешь что выжил Тамина дрожит от каждого шороха обрезала провод
  но сходить в филармонию у нас еще появится повод
  молчание знак молчания молчание молоко
  не прошел практику огневой подготовки и камуфляжа
  Тамина идет с принцем сквозь огонь и воду говорит не прошел практику
  говорит вот мы легли под красной стеной и лежим
  это у нас правильный режим дневной сон двойной отжим
  нет наша кровь даже Пастеру не нужна даже верующим атеистам дворникам страны
  отмывай эти пятна с брусчатки отмывай и веруй
  но три мальчика-гения успокаивают ее говорят ничего что ты собою дурна
  что состоишь из флегмы и тканей и логики у тебя нет
  волшебная флейта всё равно поможет
  восходит солнце жрецы славят доброту и разум Зарастро
  ничего говорят что вы лежите тут под красной стеной
  строите Вавилонскую башню вавиловский схрон
  строите тут самовольные постройки зиккураты костей
  любители вольности разных глупых затей
  нет никакого дуалистического противоборства сил добра и зла нет никаких сил эта
  едва живая кляча тебя на саночках отвезла
  положила под теплый снег укрыла кожей
 
  ***
  слушать опиум для никого смолу абрамцевских елей стирать с губ
  черная лакировка действительности теплая вода кранов
  редко тебе отвечают на том конце провода голоса популярных исполнителей бывших песен
  знакомые голоса не туда попали проще забыть
  ноты случайные встречи в метро в переполненном вагоне
  клетчатые сумки на колесиках удивление или равнодушие в глазах
  вены схем на заклеенных объявлениями окнах
  сеть социальных магазинов скидки на муку билеты на автобусы
  эта привычка читать всё что написано
  случайные встречи в метро на выставках совриска в подворотнях
  нужно говорить оправдывать речь артикулировать смыслы
  но хочется молчать хочется молчать хочется молчать
  ты говоришь у нас нет оправдания
  только последовательность бессмысленных действий
  жетоны разных цветов
  разветвления реклам сети социальных магазинов объяснений
  ты говоришь у нас есть
  готовое объяснение как любовь превращается в соевое молоко
  и кто будет смотреть на срок годности
  ***
 
  смерти нет мальчик мой мы не умрем никогда
  смотри как сквозь твою кожу льется на пол вода
  как твоя смертная плоть опадает тенью на финский кафель
  как мы встречаемся в скуке вечности этим случайным взглядом
  нет нас и не было здесь это атомов взвесь
  внушила тебе что ты исчезнешь не весь
  внушила тебе что ты влюблен в кого-то кто я
  смотрит с той стороны небытия
  мальчик мой как мы за руки держались в киевской темноте
  это были не мы это были какие-то абстрактные те
  кто думал что их любовь превыше смерти любой
  пока бесконечные соседи узор сверлили над головой
  мальчик мой мы были бессмертны но мы исчезнем иначе не может быть
  мы теряли друг друга оставалось только глаза закрыть
  мы теряли друг друга играли в мертвые города
  ты говорил "Анапа" я говорила "Алушта" совпадало всегда
  ***
  смешно наша юность пришлась на девяностые это было только вчера
  слушать 2 unlimited в не посвященные домашней работе вечера
  очень правильным почерком это домашняя работа ее сочиняет кто-то говорит вместо нас
  скоро мы придем в неотапливаемый класс будем сидеть на никому не нужных уроках
  система образования в этой стране слишком жестока
  ненужные знания вплавила в неокрепшие наши мозги на улице не видно ни зги
  кто-то ест семечки этот мир утонет в море лузги
  твоя адская детская боль вывернула тебя словно перчатку потерянную в снегу
  хочу отдать ее хозяину но вспомнить себя не могу
  мы договорились попрощаться с жизнью на том берегу
  погрузиться по горло в детство в лишенную света мглу
  ***
  смотри Анеля как тебя в платье подвенечное нарядили как тебя с детства не любили в семье словно не родной а муж в общем-то будет свой чужое небо над головой не мирное так откуда взять мирное небо крошки сухого хлеба на столе игрушки елочные в окне все кто мог уйти погибли на той войне
  смотри Анеля вот они свои протезы волочат по земле где тротуар уже не проложат никогда молись иконе которая не поможет Чудотворец Николай только им не выдавай здесь другая земля здесь может быть не рай а только предместья ада но плакать не надо смотри Анеля
  вот плоды в саду созрели вот черви их источили чему только тебя на биологии учили вот цветение смерти подобно с нею единоутробно не будем тебе объяснять всё это подробно смотри Анеля они не попали в цель они не успели навести прицел поэтому дом твой цел у тебя по хозяйству еще так много осталось дел что некогда бояться того что не случилось того что могло но здесь чет или нечет орел или решка здесь невозможна любая спешка скажи что ты счастлива я счастлива говорю служили отечеству и царю пьяному пономарю я счастлива говорю как же иначе о нас всё равно никто здесь не заплачет смотри Анеля вот другие посмели
  сожгли господскую ригу на той неделе нет так не бывает нет не на самом деле корм задать скоту посмотреть на небо на невозможную высоту неужели я забралась сюда я точно ведь упаду смотреть как зреет рожь на острый нож у горла всех кого любили смотри Анеля тебя простили думаешь ты или нет или это просто так падает свет что все молоды живы а на самом деле фотографии лживы и нет ничего за что зацепиться взгляду смотри Анеля не отводи глаза не говори не надо вот они вернулись с предпоследней войны за что спросили не знали мы за собой никакой вины думали что выбирать вольны дорогу любую смотри Анеля вишня цветет
 
  ***
  смотри как мир вращается вокруг тебя за одним столом смотреть в разные стороны
  слушать разных людей чтобы никто не догадался ни о чем чтобы тень подозрения не вызывать
  любовь слишком глуха к пульсу к обертонам и детство словно тебя взяло в плен подкатило к горлу
  ни слова не сказать ни промолчать смотри как мир проваливается в тень улицы
  где нет фонарей это режим экономии в масляной краске ворота
  код на ключе куда звонить если всё окажется правдой
  если теперь обо всём говорить как есть что ничего нет
  разве было но нет
  разве что бывает под кожей венкой смотри как мир шевелится на дне водоемов
  отражается в стекле напитков держаться за руки пять минут
  глуше любых историй но если все же нужно звонить во мрак фонарей без света
  рассказывать кому-то как пройти туда-то но там тоже тупик
  как пройти на улицу Коперника или к Пороховой башне
  все дороги ведут в никуда но пока что здесь даже мило
  пока что здесь невечерний свет над каждой будкой помощи туристам
  тебе кажется так и значит это всё значит
  ***
  смотри моя Калипсо в свой черед любой души умрет надежда прежде тела
  так рисовали нас и неумело выводили контуры страны которой нет но тлеет вечность памяти под гнетом
  весенним посевным своим работам преданна была так выпить кровь до дна и плоть оставить на тарелки знаешь здесь ведь белки и синицы заберут забвенье легкий труд
  нет все эти страницы памяти которые сотрут за несколько минут покуда память
  содержит всё что можно было бы исправить
  смотри моя Калипсо в нас есть всё что может лишним быть для мира в нас есть всё что отторгает мир
  наш почерк неопрятен наш набросок сыр нам говорить здесь не с кем
  мы в общем -то уже так мало весим что любой порыв нас унесет куда-то за границы текста
  смотри Калипсо это начинается сиеста нас ведут на казнь и наша жизнь так в общем удалась что нам и возразить ей нечем-то в итоге
  смотри нас полюбили боги целовали в лоб так словно ты родился и усоп в один и тот же день но жил и длил прощанья муку
  простить ли руку что тебя поставила сюда на клетку пустоты нет это ведь уже не ты нам говоришь что истины просты что нет ни рая здесь ни ада а просто тишина и летняя прохлада
  нам тяжело с собою в шахматы играть как в поддавки мы проиграем скоро
  из этого узора ткется всё чем был ты или нет нам скучно горько больно говорить что свет нам бьет в глаза нас нет здесь в общем даже
  но свет нам бьет в глаза и руки вымазаны в саже
  смотри моя Калипсо пенье не спасает от любви от смерти не спасает но желанье быть спасенным угасает
  и если мы на этой станции сойдем никто ведь в общем не узнает куда мы держим путь куда ведет клубок где Ариадна света
  чему ты научился здесь что ты узнал за лето
  смотри моя Калипсо нас могли учить простым сложения и вычитания скорбям сказать вот храм воздвигнут был вот на пределе сил империю взорвали что кипящий чайник кровью изливаясь в мир кипящей лавой нет империя не будет старой только вечно молодой ее ли строй засыпав палою листвой глазницы впалые дворов оставил тени
  империя погибшая от лени куски отравленные пряча по углам мол выбирайся сам как хочешь иль погибни в лабиринте
  вас столько здесь таких зачем-то ходите на Крите в окошко мутное стучите
  смотри Калипсо помолчи вот были бы ключи ко всем прошедшим жизням говорить бы с ними чтоб не были дворы глазницами пустыми чтоб не молчали лестницы домов готов ли ты к отчаянью но здесь
  останутся слова как взвесь пустынной пыли от цемента здесь окрашено смотри же
  не подходи и не пытайся присмотреться ближе так нас водит лабиринт завороженных болью облученных и радостью едино словно детская ангина мы остались дома мы свободны конечно не пойдем на алгебру сегодня гармонию свою стекляшкой неба поверяя ампула пустая
  да Винчи дама зрак стеклянный горностая
  могли бы всё забыть мы прежде истины что истина нам здесь картины иль оценки иль природа
  нам только врут и вряд ли правду скажет нам хоть кто-то даже мы себе ее не говорили никогда ведь правда требует наивности труда который мы себе позволить не могли бы
  мы думали что жизнь это ворочать глыбы и дамбы воротить и всех вокруг простить заочно априори
  и не искать какой-то тайный смысл в ковра запутанном узоре
  да что ты посмотри твоя температура просто сорок до сих пор ты не пришла в себя от бреда
  вернее нет пришла конечно же но он остался где-то в крови чужим антителам здесь слишком многое прощая ведь жалеть их нужно только пожалеть себя ли что ли
  когда иголкою терновой нас случайно укололи мы тоже яда и противоядия не знали молча от надежды погибали в зале зрительном полупустом
  вернись Калипсо посмотри ведь должен быть твой дом там где-то ты уйдешь с обеда раньше всех услышав тихий смех
  подумаешь трамвай не едет как на грех
  ***
  Банковский автомат
  Смотришь сериал "Маргоша", мечтаешь узнать, что осталось за кадром - покупай журнал "Сериал", специальный выпуск, или посети тренинг "Исполнение желаний" Павла Ракова - космогоническое путешествие в страну масленых берегов, народный сказитель Иван Левашов подтвердил свое присутствие, сорок святых, в земле русской не воссиявших - всех остальных критики поливают грязью, говорят: "Друг мой Аркадий, не говори красиво, не говори вообще никак, чтобы не опростоволоситься перед широкой общественностью, повсюду люди, потерявшие свои GPRS-навигаторы, люди без ориентиров и конечной цели - лови". Нет, не тянешь на ловца душ совсем никак, уткнувшись в домино, считаешь точки на плоскости, напоминающей дом для разбитых сердец - промышленная революция закончилась примирением с собой, плоть обрела надежное положение в пространстве, душа обрела изнанку, тройное дно, оправдание и пригодность для любых целей, литературоцентричная нация плохо вяжется со всем, что можно увидеть из окна - где же прекрасное, доброе, вечное, и не найти концов. Смотришь сериал "Маргоша", мечтаешь узнать, что ты делаешь здесь и к чему приложить силу сопротивления материалов, осторожность плоских поверхностей, несоразмерных течению жизни, различные казусы из юридической практики, руководства для домохозяек по разрыхлению мозга в условиях бытовой неустроенности и стремления к гармонии в пределах титульной строки, которая никогда не закончится, потому что истинное счастье должно длиться вечно и обрастать всё новыми и новыми подробностями, пока этот снежный ком не проснется в мир под тяжестью собственной пустоты.
 
  ***
  смотрю гифку огромной зевающей коалы на дереве
  и думаю, что нужно показать ее тебе
  правда, когда-то я отправила тебе фото пушистого кролика,
  и ты спросил, что здесь интересного, ты был слишком строгим
  я считала, что всё может существовать просто так, без смысла,
  если радует нас, в этом смысл
  тогда я еще не знала про окситоцин и чувство умиления
  не знала, что люди не могут понять друг друга, сколько ни пытайся
  в рамках речи мы оказываемся коалой, жующей побег бамбука
  говорим о том, чего никогда не видели, словами, которые не понимаем
  говорим о чем-то, что нельзя помыслить, вроде любви
  собрать все страхи своего детства, рассказать о них тебе
  страх одиночества, страх темноты, страх заблудиться
  помнить все вехи, все гифки, коал, деревья
  расставить их так, чтобы мир вернулся
  собрать заново то, чего нет, я люблю тебя
  ***
  смотрю фильм "Черный монах" по мотивам повести Чехова
  герой Любшина жалуется что его лечили хлористыми препаратами
  раньше он был интересен оригинален а теперь стал как все
  цивилизация должна погибнуть
  потом читаю статью о жизни Георгия Иванова и Ирины Одоевцевой
  Гумилев говорит Ираиде: "Вы понравились Жоржу, но он не будет за вами ухаживать, он ленив"
  она решила что он с ее снобизмом и язвительностью не в ее вкусе
  Гумилев приучал к стихотворному труду сродни труду чернорабочего
  удивлялась эти гениальные стихи были созданы здесь при мне
  жизнь казалась чудесной авантюрой
  залюбуешься золотом цветущих мимоз бело-розовым миндалем
  во дворе росла пальма после нашей адской жизни последних лет
  не скучайте входя в автобус теперь вас каждая собака знать будет сказал Гумилев
  без всякого предчувствия руку держит как стекло
  теплое прозрачное дно только любовь помогает узнать человека до конца
  задуманным богом герой Любшина карабкается по мокрым ступеням вверх
 
  ***
  Революция ума
  ***
  смоют кровь с асфальта, надпись "Долой" сотрут,
  будешь мимо идти и окажешься виноватой.
  никого не осталось, кто непричастен, тут,
  кроме тех, кому вынесло глаз шумовой гранатой.
  будешь мимо идти, вздохнешь: "Вот бывает ведь -
  даже в нашей стране, к героизму не склонной вроде,
  под огнем водомета так просто обледенеть,
  и когда ни наступит весна, вы не оживете".
  всех расставят по полочкам, и над крещенскою полыньей
  над расстрельными списками будешь гадать. что имя.
  узелковым письмом завязать куцый шарфик свой
  и стоять до конца истории здесь с другими.
 
  ***
  поміж сновидних реклам дорогих ресторанів
  гамірно, соромно, і, від гірчичного газу
  майже сп'янілий, шукаєш маршрутку на Канів,
  де ти не був (так, зізнаєшся) жодного разу.
  ну "повставайте, кайдани порвіте" вивчали ми в школі -
  хто ж це читав залюбки, пам'ятав його після.
  "діти країни твоєї сумлінні, та кволі -
  всі говорили, - і гарна у них лише пісня".
  "кров'ю своєю - казали - кропіть що завгодно,
  допомогає воно від надмірного тиску".
  ні, за маршрутом не їде тепер уже жодна.
  трішки пройти. всі тепер запевняють, що близько.
  поміж сновидних реклам дорогого мотуззя,
  мила дешевого, що полюбляють всі хазяйновиті,
  з цього кінця, де гашетка, тепер візьмусь я.
  холодно-гаряче. не вистачає миті.
 
  ***
  одни говорили: "Убирайся в свою Москву",
  другие твердили: "Зачем потакать фашистам",
  я город любила, в котором всегда живу.
  от всех ярлыков и баннеров чтобы чисто
  осталось пространство чужой стены за окном
  и чьей-то спины, за которой не спрятать страха,
  тебя не учили здесь наступать ползком,
  не в клюквенный сок окунулась твоя рубаха.
  одни говорили: "Да пусть хоть всех перебьют",
  другие твердили о том, что героям слава.
  куда отступать, если вся Украина тут -
  в дворе проходном, и свекольная лужа справа.
 
  ***
  кому война, а кому мать родна, кровь-водица одна,
  которой земля твоя и так не бедна,
  всё дальше бурлит по канализационному стоку.
  в телекамеру умирать не так одиноко,
  чтобы тебе сказали: "Вот идиот,
  это горячка юности, всё пройдет.
  и это тоже на то, что было, похоже.
  и двести лет, и триста кормили ложью,
  так что же вы плюетесь, как манной кашей,
  молочным зубом, не выбитым волей нашей
  покамест, так будьте вы благодарны нам
  за ваше детство счастливое". пополам
  расколется вывеска кассы у стадиона.
  каких-либо слов понимание незаконно.
  кому война, а кому за лесом-полем видна
  солнцем сожженная степь, Поморье или тайга,
  заливные луга. война - дело молодых,
  чтоб ни одной строки не осталось от них.
  ни одного камушка, который подносит бабушка.
  песнею хоть залейся под самый ворот.
  правый погон до основанья спорот.
  за пятнадцать лет не взойдет новый рассвет.
  другой земли, в которую верить, нет.
  от мороза крещенского паром в прямом эфире,
  чтобы гордиев узел, как ниточку, разрубили,
  несмываемых пятен скрывают красную тень,
  дотянуться до пульта и off нажать слишком лень.
  "Молодцы какие", - еле живой латте
  допивая на кухне, корят себя вчуже те,
  кто привязан всё-таки к уюту и батарее,
  не тебя убьют - ну это ведь плюс скорее.
  брусчатый спуск поливая машинным маслом,
  чтобы надежда в процессоре не угасла,
  девять кругов пройти и уста сомкнуть:
  все проводки сойдутся когда-нибудь.
  ***
 
  сначала закручивают гайки потом котел взрывается потом снова закручивают гайки
  это и называется цикличность нашей истории стабильность варенье грибы погода
  стертые кнопки это и есть код подъезда
  родина тебя съест хоть ты и невкусен не горяч и не тепл
  а ходишь по улице в неположенных местах заходишь за разметку
  дышишь таблицей химических элементов и пьешь ее же
  родина тебя съест даже с ними даже и не подавится
  это и есть высшая форма любви единения плохой памяти
  сначала закручивают гайки потом раскручивают потом снова закручивают
  как тебя зовут что это за город детка откуда мы здесь
  кровь похожа на помаду в этом сезоне
 
  ***
  сначала не поняла почему ты мне снишься потом вспомнила
  что сегодня твой день рождения потом Вальпургиева ночь потом день трудящихся
  эксперты говорят скоро в нашей стране совсем не останется людей все куда-нибудь уедут
  некому будет трудиться на полях открывать выставки на заводах производить смыслы
  некому будет верить что будущее существует
  мы ходим по одним и тем же улицам и никогда не встречаемся
  по одним и тем же улицам старой застройки пустые окна вывески "мясо-хлеб"
  прощаем себе некоторые неточности вот сюда не нужно было сворачивать но раз уж так получилось
  некому будет рисовать муралы девушек в национальной одежде диких зверей
  что мы можем сообщить миру о себе что мы здесь и нам скучно страшно никак смешно одиноко
  нужна ли миру эта информация существуешь ли ты где-то кроме моей памяти существую ли я
  некому будет помнить друг друга ходить по одним и тем же улицам
  отмечать календарные праздники бывшей страны расходовать свет
  нужны ли миру твои глаза знание европейских литератур неумение ориентироваться в пространстве
  желание выстроить композицию так как она была здесь когда-то здесь
  ***
  сначала психика блокирует правду убеждаешь себя что сама этого хотела
  убеждаешь себя что это нормально что всё нормально
  чтобы не думать что твое тело не принадлежит тебе а что тогда принадлежит
  стокгольмский синдром вместо того чтобы признаться "мое тело украли"
  говоришь "у нас отношения"
  не спросив нужно ли мне это вообще а что я думаю по этому поводу
  вместо того чтобы признаться "мою субъектность украли я перестала существовать"
  говоришь "зато я нужна"
  становишься не нужна даже себе постоянно пытаешься сбежать
  вот глупая у тебя ведь отношения чем ты еще недовольна
  радоваться надо
  пытаешься сбежать в столь же ненужные отношения но не столь прочные потому что не помнишь где ты в этой системе координат
  не помнишь кто ты
  думаешь капитализм всё равно сделал из нас безвольные винтики а это часть системы
  рабский труд или рабские отношения на самом деле даже нет никакого "или"
  да ты что ты радоваться должна
  у тебя есть работа чтобы не умереть с голоду в которой ты не видишь смысла
  есть человек которого не любишь и начинаешь ненавидеть потому что он залез в твою жизнь никого кроме себя не уважая
  полное бинго счастливой жизни
  а нет еще надо родить ребенка тогда всё точно поймешь
 
  ***
  снилась какая-то мелодрама в роскошных интерьерах
  потом включились созданные тобой мультфильмы
  ты рисовал и озвучивал мультфильмы
  (кстати, маньяк нес там девушку к мусорным бакам,
  словно в каком-нибудь фильме Ардженто)
  во сне подумала, что надо написать о мультфильмах в фейсбуке,
  но их создало мое подсознание
  конечно, тут почти неделю нечем дышать от сизого дыма
  от сизого дыма вперемешку с красивым туманом
  вот мелодраму не запомнила, могла бы пересказать
  у нас под окном ярмарка даров осени
  всю улицу перегородили палатками
  с яблоками, тыквами и картошкой
  не знаю, к чему снятся такие сны, может быть, к Хэллоуину
  может быть, твоя мечта осуществилась, ты все-таки стал режиссером
  и снимаешь только то, что тебе нравится, а не что велят продюсеры
  такой арт-хаус, как наша жизнь
  ***
  снігом коли замете перші проліски-патріотів
  двох кольорів, що надихали тебе на ментальний спротив
  перед монітором. розподільна здатність 320 на 240.
  за небокрай кудись летить останньої пляшки корок.
  не можна нехтувати силою розпачу, зупинятись більше не треба.
  Lufthansa завжди залишає там, де митниця просто неба,
  чорних від пилу дітей у маскувальній сітці просторій.
  холодно-гаряче - ось і вся незалежно від слів love story.
  вихід має бути завжди, що б сценаристи не малювали.
  репліки туляться одна до одної хитко чи вдало.
  в останньому кадрі кидає листа в ЧМ героїня.
  бульбашки лимонаду розходяться колом сині.
  ***
  Снова сезон тропических ливней, больной бирюзы услада, Лотта взяла сачок - там бабочка из батиста, нянюшка сеет мак, в обертке слепой де Сада читать на качелях и прятаться неказисто. Лотта скучает в садике - нужно убить барона, слугам сказать, что на воды отбыл в пикейном, остальные вещи выбросить в ров со склона, ехать на санках, хотя какие санки за Рейном. Лотта, найдите на карте звездного неба ковш, зачерпните воды из озера, рассмотрите под микроскопом, как все мы любим друг друга, и чем вам барон не хорош, в моем лице не найдете такого друга. Нужно убить барона и слугам велеть пломбир, знать, что лягушки в пруду и червецы из груши тоже исчезнут и воцарится мир, верить физиогномике и не вдаваться в души. Лотта, подумайте, завтра назначен бал, а вы идете по залу, едите пломбир, где Авель, где твой возлюбленный, так вот и не сказал? Пеной морской обернулся, а может - в щавель. Незачем нам писать восторженно, нужно любить крота, вынимать его еще теплым из норы на рассвете, потом объяли нас воды, прекрасная немота, опрокинулся парапет, засмеялись дети, вернулся из Куршавеля агнец наш Идиот, снова сезон тропических ливней, самоубийства в школе, на подоконнике вырос чеширский кот, встретился с Агнией, мяч утонул, доколе. Лотта, слушай-слушай да ешь, знаешь, чья сметана в руках, и ковш потерялся, вынырнет где-то к лету, а я читаю Расина и быстро теряю страх, теперь наверное к лету я не приеду, буду лежать на дне оврага с аленьким кумачом, вспоминать рифму к слову "вечность" зачем-то, потом одежды белые, и не сказать, почем, и перережут ленточку, и разовьется лента.
  ***
  собери себя заново из воспоминаний детства плюшевых медвежат
  разбитых коленок северной столицы застенок сливовой косточкой в горле болит
  каждый первый будет убит каждый второй забыт
  собери себя заново между Обводным каналом и Мойкой маршрутка скучающих душ
  водостойкая тушь на ресницах
  если номер нечетный уже ничего не случится
  собери себя заново смыслом наполни случайные фразы в случайном порядке молчи
  не теряя надежду как будто от прежних квартир ключи
  это книги твои это фальшивого жемчуга нить
  счета за воду мемуары опального князя хлеб на столе
  за столом говорят если о Наполеоне лучше читать Тарле
  потом выходят в осеннюю мглу растворяются в ней
  сколько дней оставалось для счастья считай их потом зачеркни
  аварийные эти огни за окном ни к чему не обяжут мы вяжем сейчас горловину
  отстали вы в общем отставшим мы кости полощем на солнце кладем
  собери себя заново в памяти прежней храни эти книги и жемчуга нить
  ничего не забыть не забрать на квартиру другую
  отражением стать говорить я тоскую по телу и шарфу
  и варежкам теплым и детям что санки везут едкий воздух вдыхая
  это линия жизни ты спросишь нет здесь пересадка другая
  ***
  собиралась поехать на круглый стол "Украиноязычная и русскоязычная
  литературы в Украине:противостояние или сотрудничество?".
  вместо этого села читать рецензию Давыдова "Эмблематическая проза".
  дочитала, подумала, что нужно успеть непременно
  на вечер прозы Лены Элтанг, хоть и два часа
  по программе, придется два часа слушать прозу.
  спросила в буфете: "Игристое вино - это шампанское?".
  бармен ответил: "Именно" и налил его в пластиковый стаканчик.
  на вечер прозы пришли девушки с книгами,
  с настоящими бумажными книгами, чтоб автограф.
  у меня дома тоже есть бумажные книги,
  но форма их бытования там условна,
  поэтому не на чем попросить писателя расписаться.
  "Писатели много пьют", - говорит Лена Элтанг.
  я незаметно прячу пластиковый стаканчик.
 
  ***
  соблюдать конституцию стран где к асфальту лицом приложиться
  больше не кормит волчица своим молоком связывает узелком
  закажите новый рингтон звездочка решетка в конце
  соблюдать конституцию ран и порезов
  и сгустков кровавых луны под копиркою стен
  и разорванных скверов и улиц в которых теряются кольца и схемы проезда
  и чья-то невеста на фото пока еще можно уйти и уехать из этой страны
  блокадное чувство войны зачеркнуть бросить мятной конфетой на сдачу
  это чувство что значу не больше чем плитки кусок
  или цифра из сводок в которых всё меньше нулей
  "ни о чем не жалей" нас учили мы правда жалеть разучились о чем-то
  на войнах что в мирное время ведутся мы без вести в первый окоп
  свое тело остывшее спрячем куда его здесь иначе
  скажут они не вернулись с дачи царь грибной их увел за собой
  играя на дудочке причмокивая верхней губой
  ***
  советские радиолампы дорого материнские платы волосы поредевшие от редких шампуней
  иконы медали книги которые некому читать что бы еще купить
  на что бы еще накопить памяти развернуть ее гордо
  перед зрителями яркие картины прошлого прошлое никогда
  не приходит в упадок не выцветает ковром с оленями детьми бегущими от грозы
  елочной игрушкой кукуруза на белой суровой нитке
  если ты будешь ехать на своем бьюике все время строго на север
  мимо фургонов мелкой страны бездомных покупателей сора
  сеятелей сиюминутного зрителей пустого трамвая
  номер ноль светится во лбу горит это депо
  расскажи еще что-нибудь полезное разложи по ячейкам
  советские радиоприемники голоса принимать пять капель после еды
  секреты растениеводства кактусов денежных деревьев чайных грибов
  самые лучшие в этом городе ребусы и шарады
  но заглушает всё тишина метростроевских чайных глыб объявлений о продаже
  если ехать всё время строго на юг земля треснет над твоей головой
  атмосфера проникнет в кровь запеленает воском
  атмосфера бесконечной любви ничего не значащих фраз проселочных дорог
  что бы еще такое купить не нужное никому или нужное всем кроме тебя
  рассказывай здесь должна быть некая тайна
  ***
  содержа по описи пятьсот душ в душном офисе
  мог бы он проявить истинное радение о свободе граждан античного полиса вроде
  купить им печенье и кофе-машину заказать мастер-класс как ровно держать спину
  не обменивать на бэушный ксерокс и картридж заправки
  все уловки наших помещиков в общем-то очень жалки
  выйдут с утра на балкон и стреляют по воробьям из пищали
  как им праотцы-городничие завещали
  а что же тогда тень на стене пещеры спрашивает Станкевич
  так между кофе и бессмертьем вечно городишь вздор
  накапливаешь количество вздора которое перерастет во что-то говорят что скоро
  полюса поменяются местами ягода волчья расти кустами
  будет у Пресненского дворца и в бассейн "Короста" из-под венца
  вынырнут счастливые молодожены благословясь стружкой иконы
  и подарят им новый загородный коттедж
  живи как хочешь репу с маслицем ешь
  выращивай приусадебный рай чайный гриб в трехлитровой банке
  под окнами расставляй для воробьев приманки
  жизнь дешевле карты подземных коммуникаций и жизней уже не девять
  диктор ЦТ велел не просить и не верить
  вот вы всё молчите-молчите а когда начинаете говорить получается полный гиль
  посмотрите как оседает в легких вечных картриджей пыль
  как двигатель внутреннего сгорания качает кровь с подогревом
  как одинокие женщины танцуют под песни с дурацким припевом
  это ли не тень на стене пещеры не иллюзия свободы сквозит длиной поводка
  это ли не речь заводимая привычно издалека
  и приводящая в никуда где нам тепло под кожей
  сердце расчесывать до крови запинаться еще дороже
  ***
  сожги себя пока страна возможностей готовится к отопительному сезону
  пока ходить по улицам незаконно пока мухи засыпают в оконных рамах вата и нашатырь
  сожги себя от тебя останется только пепел не ослепивший убийц
  их лица похожи на все что мелькают проходят мимо в "Азбуке вкуса"
  некоторые смотрят косо есть ли маска на нас
  здесь почти невозможно не испытывать чувство вины не отводить глаз
  так сожги себя словно и не было нас в этом теплом чаду октября не ушли мы дымом в серое небо
  государство что в стольких смертях виновато проглотит еще одну их больше не различая
  почему не думала головой ты ведь уже большая
  граждане этой страны напишут друг перед другом здравым рассудком хвастаясь наперебой
  есть ли здесь хоть кто-то один живой
  растили для подвига или для смерти иначе зачем просыпаться как пепел в пепельнице не кури
  на огонь не смотри там нет ничего интересного там слепота внутри там ужас снаружи
  крики отчаянья здесь никому не нужны они становятся глуше
  там только пепел и ад через несколько дней забудут больше новость не повторят
  не смотри на огонь спички не поджигай
  вообще в этой стране не умирай за идею противоположную ей
  просто долго и лояльно старей когда это здесь избирали царей
  вот несут твою царскую водку она тебя охладит скорей
  ***
  сосед-алкоголик всё кашляет ночь напролет, и никто не живет
  за соседней стеной. ты придумала свой позывной, но его передать
  здесь некому. дети швыряют из окон журналы,
  и звезды кино на обложке безмерно усталы.
  народные песни здесь кто-то под утро горланит.
  конец ли истории вышел, иль просто не занят
  ничем обыватель югов, пляжей Замоскоречья,
  бетонных пейзажей, где музыка нечеловечья
  несется охвостьем беспамятства мимо роллс-ройса.
  держи на стекле золотой и Харона не бойся.
  сосед-алкоголик дрожащей рукой просит горсть аналгина.
  с другою землей, где осталась твоя пуповина,
  уж раз говорить о земле нам пришла эта блажь,
  о том, что такая была - хоть на хлебушек мажь,
  пустая, на ней сколько б ты ни искал колею.
  над ухом бубнят, что проспал остановку свою.
  и ветер футболит у двери бутылки от "Пепси",
  на всё остается одно безнадежное "если",
  когда изнывает в руке черенок от лопаты
  и падают по одному, без вины виноваты.
 
  ***
  Київське море
  ***
  спочатку треба помити посуд миючим засобом - зміст написів на етикетці більше не зчитується,
  наче це прирощення змістів завершене, майже довершене до небуття,
  застарілі залишки кропіткої роботи зі збирання, накопичення, нашіптування на всі носії інформації,
  поховання в чарунках, замовчування у несвіжі бинти,
  коли сонце, добре видно, щоб не було відблисків,
  всотує все, залишає - лише що забуде, марення, колір бузковий,
  із порту в Марселі пробкове дерево, теплих годин ластовиння,
  і плинність, і кошик, судини як витерта замша, розварені мушлі подій -
  спочатку було слово, розмокле від холодної води з хлором,
  вже два тижні дощить, асфальтовий каток і садок Семи ряден,
  недолугі патички біля ряден будуть цвісти і квітнути,
  і наливатися соком, і море плисти в Геркуланум.
  краще не жити ніде і на попелі стін будувати
  нежитлову споруду, вогнище кволе.
  ***
  наче в цій комуналці - дзвонити два рази на тиждень,
  нічим не розбавлена, не позбута свого Гудзону,
  схожого на річку, куди їздили хизуватися новою північною засмагою,
  завжди дивилась на неї з вікна тролейбуса, коли їхала через міст,
  питала, скільки коштує полуниця, чому саме стакан, міра об'єму пам'яті,
  яка залишається після всього, неможливо розтлумачити, розбити на параграфи,
  сувора, але справедлива мати з мечем і тацею, на якій ліси, поля,
  несе мене лиса за чотири моря і два океани, розбовтує жовтяка,
  кидає напризволяще вміст червивого яблука,
  сонечко моє сходить та йде на небо,
  наче в цій комуналці три на чотири простір,
  котиться тіло проти руху, залишається позаду відчай,
  відчуження, кров полишає ці руки, з яких вона змита,
  напризволяще, воліла б себе не впізнати ніколи,
  затінок поличок, на яких героїні істерики Туве Янсон,
  скелі, з яких ніколи не доведеться впасти, морський бій,
  який вже програно, скільки б не перебирав різні варіанти,
  відбитки старих речей, які неможливо викинути, оскільки коли б не шкода,
  силоміць набираєш номер, тіло тягнеться до контуру, яким обведено центр міста,
  люди проходять повз тіні маленькі місцеві принади,
  в навушниках розтинається на молекули відоме завдяки телебаченню колоратурне сопрано.
  ***
  життя надто тривале для всього, що існує, можливість пережити всі свої кохання,
  тримати в шухляді роздруківки смс-листування, перечитувати, коли немає інших варіантів проведення вільного часу,
  згадувати, хто і коли пішов туди, щоб не повернутись, напередодні розпачу покоління бебі-бумерів,
  тільки без нового автомобілю і кредиту на півстоліття,
  яке починалося так щасливо і закінчилося орденом за мужність другого ступеня
  складності. життя надто тривале для пам'яті - спочатку забуваєш загальну картину дня,
  а вже потім подробиці, посмішки, похмурі погляди касирок,
  які всміхнено простягають пусті пакети,
  життя неможливе, як вранішня кава колись о десятій, вже холодна, тому що запізно, і майже солодка,
  ти не хотіла б дізнатись подробиці, але газета із розмитим зображенням лежить поруч,
  питаєш: "Йому хоча б не було боляче?", тому що завжди залишається надія на краще,
  і скільки б не перебирала відтінки скорботи, симптоми скорбуту,
  масовані бомбардування нерозважливих повідомлень,
  на які вже неможливо знайти відповідь.
  ***
  осінь - дивна справа, наче ти жив завжди в її морській несумісності з твердою поверхнею,
  тлумачив знаки для перехожих на свою користь лише як зелений,
  чи помітив колись цей зашморг нежитю, чи змилується не заповнений розгорнутим висловлюванням рекламний простір,
  розриває на кілька шматків лист без підпису або листівку з побажанням якомога легшого прощання зі своєю шкірою,
  більшої розкутості після скасування чужого тіла, кимось полишеного, подарованого тобі просто нізащо.
  осінь - первинна нерозбавлена рідина рідкісного щастя
  наближення холоду. зелена ящірка вихоплена замацаним об"єктивом з пожовклої трави,
  наче тут її справжнє місце, осінь - не віддана ритму місцева говірка працівників комунальних сервісів,
  які несамохіть палять проти вітру, щоб позбутися вродженого почуття провини
  перед попелом, що падає під ноги і всотується в каміння,
  полите гарячим оцтом.
  ***
  фотографія початку вісімдесятих - приглушені кольори, які тепер існують лише завдяки спеціальній програмі-редактору,
  сонце падає на клумби, немає ніяких клумб,
  більше не ходять трамваї, діти не намагаються сховати щойно куплене морозиво в кишеню,
  не зважаючи на забороняючі написи біля місця водія,
  приватний простір звужується - скільки людині потрібно приватного простору для власного нещастя,
  спогадів про знаменитий мабуть на всю область магазин "Хліб",
  який ти ніколи не бачив у дні його минулої слави, травма постійного небуття, в яке занурюється місто,
  не залишаючи на поверхні жодного відтінку співчуття до тих, хто більше не поряд,
  лише вперед рухається ескалатор, тлумачний словник для постави,
  нікуди не зникають картки без зворотної адреси - вічно шукають ціль,
  кремова цвіль мерехтить свавільно
  там, де раніше була четверта гімназія.
 
  ***
  тому що фантики від цукерок треба викидати в урну, не смітити в центрі міста,
  здавати кров - це не боляче, комарик вкусив і все - ти пам'ятаєш,
  тому що вказівники брешуть - там за рогом ще одні грати,
  за якими ще одні, наче лялька, яка не знає свого імені, лише машинально промовляє слова з двох складів,
  лише зубна щітка й цукерки, непромовисті назви, можливо, вони навіть солодкі,
  скільки б серце не билося, розриває поверхню пластикову біляву,
  чай улан сушонг, застиглий краплею в калюжі мазутного сяйва, розведеного молоком milk говіркої ослиці,
  тому що вона завмирає при перших кроках, не маючи перекладача для висловлення думки,
  тому що фантики від цукерок завжди їдуть.
  ***
  ти повертаєшся на свої позиції, чітко окреслені на мапі,
  кілька уламків у спині, спати у бліндажі неможливо, коли вода обіймає груди, розриває на тут і зараз.
  ховати у лікарняній палаті під простирадло себе, наче ніколи так пронизливо червона, паролі на блокпостах,
  кров у твоїй попільничці, Попелюшка, диво стається,
  коли невідомо, скільки треба чекати його, беззмістовність - марудна справа,
  все життя переїжджати з точки А в точку В, сигнальні вогні світять в обличчя, наче ти вмієш читати ці сигнали,
  маскувальні прояви людяності до фотографій, павутиння, в якому застрягла квітка,
  краса не знає неможливості спротиву, залишається десь.
  ти повертаєшся на свої позиції - скільки б не було літер в цьому слові, колись воно закінчиться,
  не на твою користь, не здригнеться гілка наступна,
  коли вимкнуть світло похилого ліхтаря,
  ти повертаєшся геть.
 
  ***
  ворожити на тлумачному словнику, не маючи значення для історичного процесу падіння голосних,
  не вимикати світло в особливо небезпечних місцях, не закривати очі, скільки б не залишалося сторінок до кінця,
  вицвілі кольори середньовічних гобеленів, що тоді означали сережки на жіночих портретах,
  що бридке каченя не стане білим лебедя пухом,
  в пуховій пірині, в якій горнятко зернятко блиск чавуну маскувальні литаври і арфи марсельські креветки в іржавій воді
  стільки в залишку потягів на запасному шляху ніколи не розвидняється не змивається фарба Північного сяйва,
  не розбивається скло "Аварійний вихід".
  ворожити на тлумачному словнику лише на літеру "Л", вибір завжди невеликий, несумісність літер і коректурні виправлення, зелене світло
  населених пунктів з центральним опаленням, знайдено воду з землею.
 
  ***
  китиці повітряних куль падають, немов пігулки в день народного цілителя, більше нічого не болітиме, не вболіватимеш більше
  за свого героя, коли в нього закінчаться всі життя до останнього, "невідомий боєць, який загинув у зоні АТО, 2570" дивиться з екрану,
  перетворюється на пікселі будь-яка рана, будь-яка смерть перетворюється на передмову до збірки оповідань, авторські переспіви свідомих спагеті, з"їдена іржею полуниця комунікацій,
  все перетворюється на щось невідоме, зривати марлеві прапори з деревини під"їзду, здригатися від кожного телефонного дзвінка негостинній плоті,
  силкуватися згадати, куди подівся носій інформації з неважливими даними про тебе, який висів ось тут у тебе на шиї весь час,
  не розірвати коло, не змінити напрям руху струму, розрахувавши час.
  ***
  а натомість лише повідомлення про нестачу кальцію та кількість кроків, яка пройдена за день в гідропарку,
  скільки не триватиме життя, його неможливо витримати в одному стилі стислого одужання від сподівань, надщерблених сервізів,
  люстерок з тріщинами ліщат гордості антикварних крамниць пишатися чутливістю емоційністю спонтанністю рішень
  у цивільному вбранні вже майже схудлі плечі не настільки приваблюють погляд. міські мешканці цнотливі вітальні листівки
  минулих часів перечитують мовчки, і тіло, що зтерте на порох, не має до себе жалю, розливається тлом барокко
  попільниць та еркерів брунатного диму лісів.
  ***
  "Life" вітає тебе у Чехії, стільки років мертві моравські брати, дешева морква на ринку,
  кістки в підземеллі на зламі пластів у землі, де Йозеф К. з кров'ю та кардамоном всупереч туристичним довідникам,
  де насамперед закінчується життя, золоті рибки в скляних пляшках для паперових квітів,
  мордовські схили силіконові невиліковні, пагорби, пагони, синці від падіння з велосипеду,
  з висоти власного зросту, жертовна кров на бруківці, жовта кров у небі кольору листівки з моря, нетривка засмага,
  розлучення з розумом, "Life" більше не вітає тебе роз"єднує абонентська плата телефоністка Мілена розносить плітки
  шоколадні плитки плити полу витерті вщент.
  ***
  пережила всі свої кохання - зникли дві крапки, пів-світильника, в матері-землі немає місця для нас, окресленої території,
  в якій розміщується твоє пластикове тіло, поділене на квадрати - ось туди втискається голка між щілинами плоті,
  оголені клітини шахової дошки, може майже не нам відомо, як мають ходити вони, як вони мають пересуватися траєкторією кулі,
  влучні рухи залишають сліди на шкірі, якщо змивати сіль, корисне повітря, таблиця, в якій, наче нежить ще має місце в цьому житті,
  на яке спокуситись хотів би, зринає колись і заходиться плачем, де спокій зливається з болем, я більше тепер пам"ятати навчилась,
  і пар за життя з теплих вуст випливає.
  ***
  наче воліючи вижити після шторму, не маючи змоги зрозуміти мову риб, досвід не має сенсу в акваріумі з тонкими стінками,
  коштовні обриси пустих будівель, в які не проникає світло очей Ведмедиці, полярне сяйво реклам соціальних та комерційних,
  сподіватися, що ніхто не залишив зупинку сьогодні вночі без докладної мапи місцевості, де не були ще в жалобі.
  нікуди не рухається потяг, в якому жодного вільного місця, прощання і привітання, біле шумовиння,
  крізь стінки акваріуму дивиться витвір палеоліту, як водорості в самоварному золоті, розведені золотом, змащені йодом,
  подряпини рівної шкіри.
 
  ***
  перед великою війною більше квітів у переходах.
  діти, яким за життя купувати любили мотлох -
  для фарбування папір, кульки чорної сивий гелій,
  домовини-сюрпризи, в яких лежать тваринки веселі.
  збереш десять цих кістяків і отримаєш в них відпустку -
  ось вимикають світло, змітають в куток пелюстки.
  дріб'язок мертвих країн дзвенить у лівій кишені.
  залізо, як рідина, стикається крізь легені
  з повітрям, і провід оголений тнеться, вони
  сиділи п'ять років на пошті, були при надії - з війни
  чекали листівку, де попіл у стані фосфату,
  і напис "З народженням" падає в землю кирпату.
  ***
  Спрашивает: "А ты читала Жака Делиля?
  Как, ну это очень известное имя,
  Девятнадцатый век, о том, как разводить сады.
  Нет, ну как же о нем совсем не слышала ты.
  Зачем разводить сады? Каждый должен возделывать сад
  Какой-то. Деревья без подписи он поливать из брандспойта
  Обязан. Поскольку в садах не бывает березок и сосен,
  Наш климат опасен, порою совсем уж несносен,
  И прячется смерть, умывая листву клейковиной,
  В какой-нибудь роще пустой и беседке старинной".
  Говорит: "Посмотри на эту гравюру, мужика засунули сдуру
  В какую-то ванну, проводит он время бездарно.
  Как его поливать из ушата - так нет здесь гораздых на это,
  Но художник не знал политеса, не ведал к нему пиетета,
  А просто фиксировал тело, застывшее в хвойном пару,
  И жизнь утекала в бревенчатый пол, заполняла дыру
  Обмылками, пеной густой разорвавшейся бомбы,
  А что с нею делать вне рамы хотелось потом бы".
 
  ***
  спускаюсь по Андреевскому думаю что не могу тебе позвонить и раньше не особо ты был рад меня слышать
  редко отвечал на звонки тогда здесь еще не было колеса обозрения
  пили шампанское из "Сильпо" на Контрактовой словно счастье возможно
  как пропущенные с незнакомого номера колесо обозрения светится замирает
  есть ли там кто-то на стоянке теперь "я должен быть дома в десять теперь никак"
  колесо обозрения уличные музыканты туристы у музея Булгакова
  майский тополиный пух флаеры любовь как возможность смысла
  ничего не оправдывает смотри по сторонам память на лица подвергая сомнению
  старые улицы сны о метро поездах смотри по сторонам спи
  уличные музыканты один и тот же рок знать свою жизнь наизусть вплоть до припева
  ее и любят за радость узнавания подкожную теплоту бессмысленность
  за твой номер в списке контактов встречаемый иногда
  ***
  Частная жизнь
  Спят все игрушки и тихая горенка, клонит зайчишек ко сну, я поменяю фамилию - Горенко с горького снега, весну нужно встречать в Петербурге на пристани, чайкам бросать чебурек, нет никакой человеческой истины, чтобы сейчас и навек, нет никакой орфографии, точками пишешь, смягчая тире, куколки-куколки, матери с дочками, старая кровь на столе. Спят все игрушки, и плети, и звездочки, нежно-крапчатый узор, пересчитай это небо до косточки, то, что вверху... Или сор вынести нужно и горенку детскую так и оставить пустой, и пунктуальную вечность немецкую не пропускать на постой. Спят все игрушки, орехи каленые, белочки, бурундуки, окна темны, для зимы утепленные, что написать от руки - жизнь оказалась такою вот длинною, что никуда не присесть, что там теперь за большою плотиною, что-то, наверное, есть. Спят все игрушки, еноты и кролики, нехотя зелень жуя, так возлюбить это всё и до колики верить, что сытость моя, ранние почки, бидоны молочные и разливные духи могут спасти, но приборы неточные выживут нас до трухи. Дальше на солнце лежать, не расходуя свой драгоценный эфир, так вот и дуть начинаю на воду я, ссориться глупо ведь - мир, тот, кто поссорится, станет ромашкою, ручки и ножки сложив, долею нервною, долею тяжкою будет сиять, полужив. Я поменяю фамилию - Горенко слишком без мысли горчит, спят все игрушки и тихая горенка, спит черепаха и кит.
  ***
  спящее зло в наших голосах радиация в волосах несколько лишних кг на весах
  никакого мяса обезжиренный йогурт наша память словно клей на котором сохнут
  несколько лепестков билет счастливый на поездку в трамвае
  мы счастливы были только об этом не знали
  возьми это сердце на крафтовом стенде ненужных вещей забери домой
  можно сказать что это подарок мой к твоему дню рожденья и съесть его жаль и в быту бесполезен
  может быть мы даже споем несколько песен
  из гитары разбитой то чего нет выжимая
  по стеклу своего района в сумерках осторожно ступая
  возьми это сердце и крошки смети со стола
  мы счастливы были да нет ну с чего ты взяла
  из приснившихся текстов запомнила "я тебя не люблю, но сделаю что угодно"
  что теперь делать с этой строкой
  я достаю со шкафа раковину слушаю шум морской
  как в детстве когда говорили послушай море прикладывала раковину к уху
  слушала белый шум мы катались на карусели
  жаль что о важном поговорить не успели но может быть это к лучшему даже
  возьми это сердце его потом не будет в продаже
  потеряй его где-то среди книг о новой войне трещин посуды
  если мне приснятся стихи я записывать их не буду
  ***
  сравнивать с лицами в альбомах ставить крестики на домах незнакомых крестики-нолики
  раскладывать по коробкам доски Уиджа думать к памяти ближе не стать чем мы есть память раз
  теперь не избыть как они ушли и не вернулись
  болота чужой империи море спокойствия соблюдайте уверенность в завтрашнем дне
  сухой паёк не открывайте никогда настоящие люди будущего как память подводит под монастырь
  шли мы этой дорогой прежде или только кажется всё знакомое но в то же время другое
  разные города очистные сооружения небо цвета оливок
  никого теперь не жаль кажется но это не верно еще но это как есть
  не сравнивай несравнимое не сводимое ни к чему как родинка любовь война плохие дороги
  проходили мы здесь или прошлое никому
  ***
  "Я хотел написать стихотворение
  Про Янку Дягилеву"
  (Дмитрий Данилов)
 
  сразу признаюсь честно - я никогда не интересовалась творчеством Янки Дягилевой
  знаю только песню Летова "Офелия", посвященную ей
  из-за этой песни даже хотела научиться играть на гитаре,
  но ничего не получилось - начали болеть пальцы,
  а мне нужно было переводить тексты
  так и перестала учиться играть, когда мы в последний раз были в Коктебеле
  в сентябре 2013-го - сидели за столом в последний день фестиваля, точнее - вечер
  еще не знали, встречаемся мы или нет, но, во всяком случае, уже фотографировались вместе
  поэты пили коньяк и обсуждали Янку Дягилеву
  ты рассказывал, что какой-то твой друг спал с ней в одной комнате,
  когда ему было тринадцать
  так и сказал: "спал с Янкой Дягилевой",
  а потом, когда все начинают возражать, что это неправда,
  уточнение про комнату, все облегченно смеются
  классик двух литератур говорит, что Янка была неряхой,
  допивает коньяк и уходит в ночь зигзагами
  все обсудили вопрос о том, что море отравлено выбросами и здесь нельзя купаться,
  лучше поехать в Орджоникидзе,
  хотя там тоже купаться нельзя, лучше в воду не лезть совсем
  тот, кто не умеет плавать, скорее всего, не утонет
  у кого не болят подушечки пальцев, кто не попадает в ноты захлебывающимся звуком
  потом мы уехали, через год ты учил меня играть на гитаре
  ***
  средневековые мастера хотят показать все эти до и после
  Иосиф Флавий собирает всех обилеченных кости
  засыпанных пеплом залитых пеной не успевших к последнему пароходу
  некому верить молиться шить благодарить природу
  пепел забился под ногти под белую кожу святой Агаты
  медные резчики скорби по дереву тоже не виноваты
  что от пропорции вылитой в воск разрезанной омофором
  Лучия выплачет все глаза о твоем из пучины скором
  неверии дайте-ка свой билет голова по каемке яблок
  спасения в полной корзине нет и в ванне утоп кораблик
  где тело снится где Иоанн не верит что Саломея
  рисованной кровью из теплых ран растопит себя жалея
  разборчивый почерк разлитый воск глаза верный шрам под грудью
  и первый пейзаж после смерти Босх всё нужное не забудь я
  как теплится краска как из газет наклеенных под обои
  ты тоже узнаешь что смерти нет а только ошибки в крое
  ***
  Зимние сказки
 
  Станьте самым настоящим поэтом с хорошим почерком, отточенными формулировками, игрой смыслов и теневой стороной медали, последнее зеркало треснуло - можно управлять временем, как велит тебе совесть и книга со множеством опечаток (полезно узнать себя), понимаешь, что это не королевство кривых зеркал, о котором можно написать двенадцать томов, и твое отражение Оля из врожденного чувства пропорции ходит, касаясь всех стен, собирает побелку, примерные люди, на что вам такая побелка, или просто белила, простите себя, полюбив отражение в зеркале, небо на лестничной клетке, человечек кленовый не снится мне больше, мы все. Станьте самым настоящим поэтом, ройте себе новую канализацию - ищите нехоженые тропы, пейте капли мышиного короля, потому что ни за что не воздастся подобным примером, и даже твое отражение девочка Оля держит тебя над просроченной черной спиртовкой - ясно гори, до последнего дна, мы слетели с наших катушек, я твой кукушонок без меры, станьте таким, от чего не открестишься больше, самым свободным по правилам употребленья. Станьте самым настоящим поэтом с хорошей дикцией и прочными сосудами головного мозга, чтобы ничего больше не помнить и не стирать каждое утро лишнюю информацию о разведении мостов и списки самых лучших цветочниц Васильевского, это тоже знак ни о чем, я люблю рассказывать о нем истории, оно в благодарность царапает мне обои. Хорошо, что ты просто есть, на скамейках не тает снег.
  ***
  старейшая в мире панда Синь Синь моя ровесница
  жители зоопарков кто заглядывает в наши окна пока мы скучаем от невозможности говорить
  кто нас кормит плотным воздухом августа на веревочке ведет туда куда мы не хотим
  смотри это погремушка это твой мир нарисованный панда хромает растет
  строит бамбуковый БАМ нет сородичей больше ее
  не с кем минувшие дни вспоминать кости белые панды пятнистой
  пересчитывает это любовь это бедность а это любовь
  мы поедем по детской железной дороге вдвоем на самом деле мы здесь рядом живем
  вот мы выйдем во тьму и пойдем шагом ровным дыханием строгим
  кирпичная кладка Китая панда большая
  одинокая грустная детская панда земли
  ее сюда привезли до рождения ей нужен корм правильный
  большой дом мира большой мир мы всё ездим по кругу
  на самом деле мы даже не знаем друг друга но делаем вид
  семафор запинается лампочка снова горит панда Синь Синь говорит
  что всё будет хорошо ей можно верить
 
  ***
  старшие строили страну во дворе собирались по трое мы смотрели на автомат с газировкой где не было стакана
  я старалась проснуться рано чтобы с мамой пить чай когда она собирается на работу перед зеркальцем на стене красит ресницы советской тушью из коробочки человек должен пытаться стать лучше
  потом собираюсь и еду на спортивную гимнастику опоздавший должен пробежать вокруг снарядов восемь кругов
  опаздываешь значит к подвигам ты еще не готов даже проснуться вовремя серым утром серого дня под дождем города-героя детскими ножками семеня
  человек должен стремиться к преодолению старшие строили страну потом разрушили я не хотела стрижку а-ля Мирей Матье хотела бантик с косой нам кто-то сказал что полезно по земле ходить без босоножек я начала ходить босой но вскоре отказалась от этой затеи поняла что сейчас на земле больше железа и стекла чем в пятидесятых
  пыталась читать Блаватскую и Кастанеду но не пошло прочитала только письма Елены Рерих два тома по вечерам мы не выходили из дома да и днем выходили только в школу и на базар Елена Рерих написала в письме "по какой дороге вы ни идете - всё равно придете ко Мне" это о Боге если верить наверное страха нет мне не хотелось новых платьев или конфет избавиться от страха было бы лучше
  мы смотрели и ничего не видели в желудевой кофейной гуще по вечерам играли в переводного дурака
  друг над другом смеялись это тебе еще на погоны других не будет пока
  ***
  статьи в твоих любимых журналах обрываются на самом интересном месте что там пишут
  о языке ненависти подворотен говорят что если взять заточку затычку для всякой бочки
  яко кляп поядающий масштабные празднества но в моде интеллект буква ер только
  по особым праздникам соотносимым почти никогда все твои любимые авторы уехали в N
  нежатся в часах мертвого моря плетут сети ставят силки почти никому не видимые но ты почти что видим
  поэтому режешь картон-бумагу гост завода который никогда не окажется в здешнем пиру незваным
  все твои любимые авторы сердце не хочет покоя никакого покоя ни малого ни большого
  покоя ни просторного ни тесного ни тела воскресного вот она падает в пыль гидрометцентра
  не успев нажать пуск а он не успевает рассмотреть все их лица застывшие по пути
  ***
  ствердно кивне головою сестра і розгубиться лікар,
  опади врешті заллють Оболонь і тепер вже навіки.
  м'яса кусок з гіпермаркету з клюву шуліки
  біля під'їзду твого на каміння впаде -
  ти не знаходиш для себе притулку ніде.
  та вже поїхала звідси, а ця незнайома.
  теж говорила, щоб був о десятій ти вдома,
  і без запізнень, бо пастки трапляються різні,
  жити якщо доведеться, то при комунізмі.
  домішки в морфії цьому, повітря у вені,
  діляться навпіл країни твої суверенні,
  витратив шосте життя у столиці намарно -
  і у будинку тепер має тінь бути парна
  там, де розбиті пляшки на майданчику, досі
  діти місили бетон шикувалися босі.
  досвід, якщо він і є, може занапастити.
  має пробачити - люблять жінки свіжі квіти.
  ствердно кивне головою сестра, вистачатиме ампул,
  щоб розділити життя до і після не навпіл.
  ***
  створювати перешкоди для твого вайфаю сказати тепер ні на що не зважаю
  стільниковий зв'язок повертається до тіла теплого тіла судоми
  більше тобі не потрібно пояснювати звідки та хто ми
  у панельному будинку радянських часів ред чілі
  ті хто п'є цю ледь теплу воду хтиву кров тепер такі милі
  на дитячому майданчику поміж оленів та корівок
  це лише вічне життя для вивчення напам'ять уривок
  зарийся в пісок не дивись на небо та світло шпарин
  від цього вайфаю не дійшов жоден сигнал
  я знаю але цього недостатньо
  ***
  столько поколений нелюбимых кто поплачет о нас
  стань очередной горстью гумуса для будущего
  мы еще не победили но скоро в город этот войдем и разрушим его
  под обломками кровь свою и чужую больше не различая
  здесь можно уснуть никаких снов больше не видеть наконец-то
  столько поколений отчаянья дети зато будут жить не так
  у них будет счастливая жизнь а не эти развалины
  корки сухие кровь с ГМО
  у них будет счастливая жизнь
  а не эта бесконечная война за испанское наследство
  а не этот знак равенства между войной и жизнью
  они переедут в другой район найдут себе работу по душе
  в их сердце будет покой
  слово "война" просто исчезнет из их словаря
  столько поколений нелюбви должны же быть оправданы
  когда мы разрушим город
  ***
  страна в которой запрещают книги возводят хайп в степень культа
  расчеловечивают каждого кто думает по-другому
  носят маски не носят маски воруют транши под видом строительства дорог отведенные на борьбу с вирусом
  сотни реклам никому не известных кандидатов прерывают наш сериал
  так и думаешь пусть эти выборы на которые я не пойду наконец закончатся
  прерывают наш сериал где все отрицательные герои говорят по-русски сериал хороший на самом деле стоит посмотреть
  страна в которой запрещают книги что-то нам это напоминает мы выросли в мире где всё было разрешено создали ли мы великую литературу или думали как бы побольше съесть
  выбор из сотен кандидатов из сотен сортов маркетологи нашего детства говорили хороший товар не нуждается в рекламе
  но здесь слишком много всего всё в рекламе нуждается стрим с девушкой которую избили чуть не выбили зубы комментарии это всё ради хайпа парень красавчик так с ними и надо шкурами
  так с нами и надо зачем нам литература зачем нам свобода выбор это слишком сложно выбор из сотен брендов пусть нам лучше скажут как надо
  тем более что свобода все равно фикция постмодернистов нам было разрешено больше чем нужно детей без эмпатии возбуждает только кровь в основном чужая
  ***
  страна вечного протеста по струнке смирно
  врожденным чувством свободы бунт бессмысленный и беспощадный
  каждый день просыпаться зачем-то война уж у наших границ
  (так она переносится вечно и к горлу подходит
  наточенным лезвием из рекламы)
  отрежет кусок твоей памяти плоти отлитой в бетон
  страна вечной войны как надежды на мирную жизнь
  кто погибших и выживших рядом сложил вас тут не было
  очередь вся растворимый кофе истории кровь растворимая тела
  раствори мою память чтоб нас не узнали по ней
  дети-дети кто вас выдумал привел в мир
  иссушенная пустыня мороз то день то пустыня
  кто вас водил уж четвертый десяток пойдет броские цвета не потеряться во тьме
  дошли руки читаю Радзинского о Николае II
  Р. пишет что Николай не хотел вступать в конфликты поэтому молчал
  что принимали за знак согласия а он просто ждал другого кто подтвердит его мнение
  поэтому его обвиняли в коварстве
  а он просто избегал конфликтов
  но главного конфликта не избежать сколько ни прячься
  война мир война детский сад война история памяти
  мы могли заблудиться но здесь нам и так ничего
  ***
  страна игрушечных сосен нравоучительных басен как ты ей несносен как ты огнеопасен как мир с той стороны прицела прекрасен как с ним счеты не сведены какие нам яркие снятся сны пока не выходим из дома смотрим в зеркало не понимая кто мы люди какие-то в бледности амальгамы наши предки взрывали храмы или тайно крестили детей потому что здесь главное выжить может и без затей может со временем этот мир станет добрей жизнь будет другая пока мы не выходили из дома пространство на ощупь забывая
  города проселки в автобусах запах бензина пасхальная украшенная корзина когда приносишь сына в жертву ибо милосердия нет сколько здесь их еще таких и так слишком много лучше смотри на дорогу ведущую в никуда города проселки еще какие-то города без указателей вот перечеркнутый город мы выехали на трассу мы одушевленное светлой идеей мясо с нами иначе и нельзя конечно как же иначе по нам всё равно никто не заплачет что это значит скажи мне что это за знак я просто всё делаю не так из вариантов наиболее невозможный выбирая должна быть земля другая чернозем в котором живет идея каравая не просто чужая земля на которой мы временно делаем вид что ничего не болит ни одна рана затянувшаяся не саднит а на самом деле просто убит но "встань и иди" услышал потому что обязан быстрей и выше
  идешь потому что иначе нельзя движение это жизнь по кругу комнаты тесной еще живым соболезнуй под ре-минорные отзвуки музыки неизвестной идешь потому что иначе нельзя под скрип натертого ламината иначе нельзя мы обязаны просто идти куда-то там горит звезда блеск и слава игрушек елочных над тобою нас растили героями нас всегда готовили к бою но мы боимся нам страшно геройство в крови превратилось в лед пусть никто больше не уйдет нас и так тут осталось в общем наперечет звезда горит как ее в будущем наречет тот кто откроет снова найдет для нее слово не вспоминая о нас ничего злого
  ***
 
  страна из нас выжимала по капле спирт говорила совсем не горит где вы самогонный аппарат закопали слово было вначале но чтобы вы слишком здесь не скучали чтобы на каждом митинге не молчали страна вырезала пионеров-героев ударников капиталистического труда из тончайшего льна иначе никак наша история слишком скудна с нею не договориться сначала она подаст тебе знак словно милостыню бросит копейку потом швырнет в лицо весь мир на каждой остановке с нею говорить о своем вот смотри мы здесь живем не сеем не жнем ходим по этой станции безымянной под кислотным дождем каждый говорит о своем не слушаем друг друга у нас вообще нет слуха к мнению чьему-то кроме своего
  страна из нас делала кукол моя сотрудница коллекционировала таких в их тканевом теле в глазницах пластмассовых их пустых был смысл какой-то это ручная работа за нее больше заплатят а нас тут слишком много нас много тут слишком хватит страна из нас по капле выжимала сознание в свой стакан граненый мухинской огранки смотри прижигай зеленкой сознания ранки мир который с изнанки иглой по телу из одной вены в другую смотри я слишком рискую чтобы такую историю выдуманную простую выдавать за жизнь смотри из нас могли получиться идеальные рабы рыбы немые мы должны были каждый раз спрашивать не проедет ли этот поезд мимо нас заберет ли что дают в этой пустыне сегодня манка закончилась ты не забрал свой запас мы не спросили что за неопалимой купиной первого универсама не забирай последний пластиковый пакет мама он рвется плавится в руках потому что жизнь это страх бесконечный страх с кровью вживленный что скрывается за позолоченною иконой за этой вылазкой незаконной в другой район мертвое море со всех сторон
  смотри как страна тебя из осоки бересты вырезала чтобы каждый раз всё начинать сначала чтобы слов всегда не хватало чтобы каждый раз мало что понимать чтобы новая знать знала когда головы выжившим отрубать этот поезд мчится капитолийская волчица железное логово бессильно кусая нет пока эта злость живая никого из ушедших не признавая что они там говорят будет дождь или снова жара так что плавит окна смотри эта страна будет свободна будет своему Богу угодна будет как раз по мерке для нас в шаговой доступности на уровне глаз
 
  ***
  страна-перевертыш несколько дней без прикорма,
  до крови кусает грудь, но нет молока
  дрожит рука над конфоркой, внутри пусто, как выходной собес,
  не так воспитывали принцесс
  чтобы десятой дорогой замки и ни в какой темный лес
  эльфы унесли куклу, вместо нее в голодный год,
  говорит, не проживет
  говорит положите лёд на самые больные места,
  и она снова чиста
  ворочается рядом, не засыпает, всё считает до ста
  страна-перевертыш будни все отняла праздники все
  и дома, из окон которых видно двор,
  площадку детскую с каруселью
  собирает по копейке с гербом бывшей страны
  в копилку-свинью или в копилку-гриб деревянный,
  разве теперь будет не странно
  признаваться в любви к одиночеству зимних пикетов,
  прочных решеток в окне
  ты всё равно забудешь молиться потом обо мне
  это верно вполне, как всё, что не сбудется больше у нас
  страна-перевертыш идет в первый класс, это мама, это папа
  читает по слогам, ведет свой инстаграм
  это всё мое нет никому не отдам
  новая обувь жмет, покупает в аптеке йод
  дверь открывается наружу, то есть только вперед
  ***
  страшно быть роботом скоро нас отправят в лагерь для тех кто без маски
  мужчина возле кассы сказал надо взять винтовку и отстреливать их всех
  и ведь может
  взять винтовку и убивать-убивать-убивать как в песне про праздник
  где черта за которую не заступают
  ты не чувствуешь того что они твой спектр эмоций сжался в кулак
  я не заболею и не умру нужно только верить
  это человеческое слишком человеческое
  мужчина возле кассы берет лимонад и водку
  есть надежда что не попадет
  ***
  стресс избывает депрессию говорит диктор последних новостей Ольга не понимает что происходит с ней
  теплый осколок мины вырыл в груди борозду мне бы корочку хлеба размочить в луже
  но диетолог сказал от этого только хуже
  записалась ли ты в доброволицы смотрела ли что за пути от околицы мы учимся водить автомобиль
  учимся плутать по этим закоулкам страны странные без прописки
  сказать что здесь родилась ела ту же безвкусную грязь
  вытирала ее по щекам спрашивала у женщин в какую сторону храм
  ни у кого не бывает депрессии во время войны не стойте с той стороны
  сердце убывает прежде раскаяния рассеяния но воздух тут свеж
  Ольга думает что ей идет по-прежнему беж пишет стихи о доме лежит заутреню в коме
  ей сулят новую черно-бурую страну в которой тепло и это забвение помогло
  и греется и можно надеяться что снаряд не столь бывает точен как в сводках о том говорят
  но когда же я куплю себе новое платье ничто не шелохнется внутри нет здесь жмет в плечах пока не смотри
  но когда же я куплю себе новое платье буду везти санки эти по полу купите говорит мёд
  внутри корки сахара так долго живет никуда не идет
  но когда же я расцвету говорит превращусь в цветок медуницу
  когда же я смогу влюбиться оказаться за линией фронта не буду просить о ком-то как о себе ходить по тонкому льду
  смотреть что под ним как о живых мы здесь больше не говорим
  ***
  Студент Михаил и его невеста Ольга вместе читают Прудона, не пропустят ведь ни абзаца, иногда приходят домой, выпьют вместе из чувства долга, и отправлять друг другу сердечки в скайпе опять садятся. "Плохо вас воспитывал Вейнингер" - думает Хрюмкин ночью, в переходы между "Столичною" или "Шато-Марго" храбро ныряя, - "ничем не могу помочь я", весь характер и пол извлекая на стол из него, всё это кладет в долгий ящик чиновник Искариотов, еще при месте, хотя до конца квартала, видимо, сократят. Студент Михаил и невеста Ольга в онлайне встречают ботов, замаскированных под зайчиков и котят. "Ты знаешь, как я люблю тебя" - говорит Михаилу Кыся, затем обращается к Ольге: "Ты знаешь, как я люблю. А ничего бы не было, не родись я". Михаил понимает, что это - вариация вируса "I love you", и выключает компьютер. "Ну как же так" - восклицает в сердцах Марианна, швыряя на пол лицензионный айфон, - "скрывать это всё нет силы, признаться, похоже, рано, всю душу и сигареты мне выймет, похоже, он". "Скрывать негативные эмоции нет никакого смысла" - вещает Тарас в экране, - "иначе выпадут все ресницы, ухудшится аппетит, будут слоиться ногти". Куда бежать Марианне. У Тараса вот есть свой Искариотов, а Хрюмкин его страшит. А за окном цветет Труляля, на пляже живя у моря, не признаваясь себе, что в провинции нет никаких морей, студент Михаил и невеста Ольга читают Прудона, ссоря себя с реальностью и потакая ей.
  ***
  сумасшедшие ходят на Мойке и топятся, и никогда не кончится
  эта беспечная весна, детской зебры чересполосица.
  смотришь на небо и знаешь - там только облака,
  но лучше об этом никому не говорить пока.
  сумасшедшие топятся не на Мойке - только в Неве.
  старый смотритель барж понимает, что у них в голове.
  так их вытаскивают за шею ржавым багром.
  у Маковского умер премьер, скоро будет погром.
  им устилали брусчатку под окошком душистым сеном,
  рисовали в подъездах на стене своим незабвенным.
  стоила слишком ничего у аптекаря их отрава.
  кто проплывает мимо тебя, пусть ответит, какое право
  он получил, чтобы нарушить собой твой вечный покой.
  заночевать и негде нам за рекой -
  манит с той стороны, забыв про избыток связи,
  их всё равно забудут потом в рассказе.
  кто-то хватает за подол из-за угла,
  чтобы вернуться в тело свое ты не могла.
  чтобы не вспомнила эти воды, одеты гранитом,
  на изъеденном корюшкой лице грека испитом.
  ***
  сфотографироваться для инстаграма держась за поручни метрополитена новокаиновая блокада
  закончилась не геройством - выдали колбу со спиртом на воздухе спертом южном
  сказки рассказывали на разные темы - вот я решил взять рюкзак с
  ненужным и обходимым
  и отправиться неизвестно куда мало ли мест отмеченных мухой карта
  завивается с той стороны в клубок с той стороны где море девушка с медной монетою в чаппарале
  развелась еще с бывшим полковником конногвардейских войск мотыльки покидали костный покров души
  удобряли вазон геранью на площади в классики играют консервы "Завтрак туриста"
  обменивают на бусы Фрида от слова "смерть" собственное имя на половицах вырезать
  вынашивать в темени размазывать по стеклу в натуральную величину ластик ласточкино гнездо
  падает из трубы до трубного гласа не видна полоска горизонтальная под опереньем шеи -
  гримеры гримасы сладу нет с кровотоком забившимся рассказывает и рассказывает
  о колесиках и жемчужинах - закатились за диван фальшивое всё но всё равно жалко
  в пыль повседневности закапывает сколами вниз стекло гребень с орлом - Византия в раскраске для нервов
  совсем не страшна и зрачок не сужает от света и камень с клеймом не падет с высоты трехэтажного дома
  и на белой его чесуче нет следов от горячих напитков
 
  ***
  сходи в soundcloud там тот же шум металла
  но мне нравится когда лист металла грохается о бетонный пол
  мне нравится когда трещат станки резка плазмой по металлу
  грохот гильотины а там реально грохот там магниты такие
  гул металлического завода
  одно из самых реальных воплощений noise-направления
  то есть люди ходят туда как на каторгу а я как на отдых
  и меня этого отдыха могут лишить поскольку
  перехожу на металлургическое направление
  металлургический завод нет завод металлоконструкций это ближе к теме
  это и санаторий лечащий от депресняка и фитнес избавляющий от лишнего веса
  и фестиваль next sound и за это еще деньги платят
 
  ***
  верю что расту верю картам трельяж нафталиновые платья
  цвета который теперь называется lilac
  на второй полке коробка шоколадных конфет подарок врачихе
  я ела конфеты по одной когда их хватились
  осталась только коробка с золотой фольгой верная форма
  даже не жалко сои твоей первой песочницы грузинского чая
  ты так хороша в цвете волосы твои подобны ночь перламутра
  паук оплетает любимую пьет по капле говорит я муж мне можно
  сметать из углов и вера крепка и любовь печальна
  верю расту и яд за стеклом просрочен
  ***
 
  считаете ли вы декаданс поэзией но я играю с одним чуваком
  дешевле конечно но важно сделать лучше чем Рома
  мне как всегда Маша кофемашина это стабильность go Johnny go
  девушка надевает пальто надо пробиться
  считаете ли вы поэзию поэзией
  утверждает что это аппаратура это плохая аппаратура
  прекрасно себя чувствует селезенка правозащитники Польша
  проводил свой бизнес в Москве ну там тоже
  считаете ли вы что вас всё равно не жалко
  сейчас ведь есть конституция такая должна быть пропасть
  я не могу сладить просто жить как положат
  l'amour tojours go Johnny go будет много народу
  я предлагал вариант и нужно что-то оставить
  ***
  табличка "dial 911" на двери элитного жилого комплекса, название которого является отсылкой к повести
  для среднего школьного возраста про возможность светлого чувства, сосед в пентхаусе слева мучает терменвокс,
  не заботясь о том, как это истолкует его соболь, домашнее животное повышенной степени теплопроводимости,
  воспринимающее только ноту "ля", как сказал на канале "Discovery" некий ученый, возможно ли верить языкам,
  оставленным на произвол воспитания, отчаяние охватывает у подъезда многоквартирного дома возле трамвайной остановки,
  рельсы ведут за угол, сад пространство распада и дети, застряв колесом трехколесного в теплой грязи,
  слушают скрип в наушниках, воздух наполнен снегом.
  ***
  так Вена растворилась пеною морской кофейной пенкой гущей крови детских страхов мостовых ночных автобусов печали
  так вот нам выдали вначале один билет обратный что ли счастливым станет если съесть его запив одною кружкой тьмы нет здесь уже не мы играем в немоту в готических пространствах камнеломы
  здесь кто-то знает кто мы разве но маршрут построен был без нас и вот смотри как слезы служат украшеньем глаз как мелкий жемчуг чувств отчаянье страстей не прожитых но кто нас выдал на поруки тьма сгущается над нами
  кофейни и мосты теперь усеяны крестами брусчатка белой известью блестит здесь лишь любовь сменяла жизни стыд но с ней договориться было не в пример сложнее
  смеяться проще кажется над нею тони теперь в кофейной гуще все гаданья наши здесь обречены
  вот руки тянутся к тебе из тьмы и тело превращается в пейзаж фрагмент картины тьму что той снаружи кажется равна
  допей свой кофе там еще поднимет взвесь со дна печальный ветер листопада
  куда идем зачем мы здесь нам ничего не надо было вышли потому что мир прекрасен был и звал идти вперед
  нас было мало нас уже наперечет здесь оставалось песни петь устали связки и молчание застыло в песнях талой тишины
  мы были выбирать вольны свою историю по крайне мере нам казалось так свинец или отрава всех историй здесь конец печален что ни говори вот разговорник старый наш карман отягощает никто не знает всё равно что мы сказать хотим смотри моя любовь как мир лежит на блюдце
  бросай монету в океан чтоб больше не вернуться
  ***
  Так верил он в нее, твердил: "Савельева Мария -
  Разве ждет она живым во славу ваньку в пять утра, из горла да из самого нутра
 
  Московской падчерицей разнесла по белу свету сплетен скудный слой.
  На донце дворницкой искрится лишний снег весной.
  Савельева Мария - всем скорбящим хлеба корка, горка пуговиц из перламутра,
  Пепельницы моют каждый час, поэтому теперь никто не сыщет нас.
  Прими последний дар - билетик с цифрой шесть,
  и съешь его, и, счастлива ступай, примет не вспоминая".
  В родимый край врезается ребром, где линия прямая.
  ***
 
  так вона віритиме що за Калитою за цим набором літер за теоремою простою яку не доведено ще
  за тілом яке після шкіри і зросту зітре на попіл надій коросту
  вище тієї кам'яної будівлі на якій зображений тлін
  знімати його в різних ракурсах знати що він один
  у цілому світі світла твого розіп'яв на амеби куделі скуйовдженого життя
  тепер немає потреби дмухати на попіл морква цінна для зору
  і розтинає розклад воду облич прозору
  ***
  так вона тримала за руку коли ми їхали у трамваї
  вивищуватись поміж старих божків будівель соц. реалізму
  середнього ступеня свідомості життя все одно любити
  так ми їхали не перемовляючись жодним словом
  нехтуючи правилами співіснування
  дмухаючи на зірвані кульбаби мов на полум'я мова бреше
  тут краще не залишатися їхати далі зелені ганчірки трави
  підвіконня масної фарби
  так вона тримала за руку треба тут триматися за щось
  ніжність свою ховати
 
  ***
  задушниця
 
  будемо тепер лежати під однією землею
  тепло вкриватися нею
  говорити про незначущі речі всі ці страхи малечі
  про позаміське життя закоханих і мерців
  все про що так і не дізнався хоч і хотів
  побачити як проростає під шум нашого fm-ластовиння
  ця площина гостинна
  квадратних кварталів чарок з кров'ю та хлібом
  ти зупинився ніби
  навмисно тут де всі живі ховають чужі цукерки в кишені
  розталого цукру жмені
  повторюють одне і те ж не потрібне нікому як навіжені
  що окрім страху тримає нас тут
  заціпеніння плоті повінь думок
  після дощу типографською фарбою стік під газетою змок
  клаптиком хлібу який не прийдуть куштувати
  ось він сохне життя
  не залишається пластиком квітня під ноги
 
  ***
  немов провалля вугільне вдихати пил скільки говорили що нічого не відбувається в цьому романі
  як героїня тлумачить французську стиглі омоніми непридатні до життя ковтки голосних
  кісточки у вишневому варенні бджолині погляди мовчання
  чатує обіймає розніжує по крихтах скляних будинків
  скільки разів ми бачили цю екранізацію досі ще нічого не зрозуміло
  стати голосом за кадром повідомляти як пилом лягає тінь серветки сухі закони підсвідомості
  ми перестали вірити один одному більше не обговорюємо теми які можуть бути цікаві обом
  навіть погоду немає сенсу обговорювати мозок спить час зупиняється
  слідкувати за часом змітати пил крихкі колишні кохання
  коли ми зустрінемося наступного разу вивчимо ще якусь іноземну мову легко забути все
  ***
  так вони і поїхали дієприкметниковий зворот залишили напризволяще
  жовтий не пасує нам ніяк у спину кажуть ледачі
  глиною вмерти нікого звідси не воскресити
  сюди не можна з лялькою хай їде це все-таки діти
  як ти будеш дихати вдихати землю свою родючого чорнозему
  проростати корінням крові ні ми туди не підемо
  хтозна для кого ці оголошення азбуки вирок оголошений був без нас
  дивись на шкіру ховайся як спливає надії останній час
  так вони і поїхали пуста земля жовта цеглина
  до кого впасти в коліна не забирай останнього сина
  ляльки перепустки на наступну вулицю там де рай
  не залишай її тут з собою не забирай
  ***
  так вот думаешь что выжил в девяностые
  а на самом деле получил раны не совместимые с жизнью часовой механизм
  теперь чекинишься в дорогих ресторанах фотографируешь еду
  (ну как в дорогих относительно для тебя)
  да и не еда это вовсе это арт-объект
  посмотрите как она лежит на тарелке как падает тень
  обязательно стал циником говоришь любви нет всё относительно
  всё дозволено правды не существует
  можно было бы подумать что те кто не застал девяностые
  лучше нас и одеваются в секонд-хенде
  но это только видимость ты говорил зачем я тебе
  найди себе мужа и фотографируй еду сколько угодно
  посещай модные локации будь счастлива
  вот так думаешь девяностые закончились а они у тебя в крови
  если пост-правда есть к чему тут слова ложные признания
  теперь мы читаем серьезные книги
  ходим на тренинги личностного роста
  не смотрим рекламу бабушка я летаю
  вообще не смотрим телевизор пятнадцать лет назад
  по этому поводу цитировали Пелевина теперь нет
  дорогой Пелевин в целлофановой упаковке лежит в магазине
  думаешь что там под обложкой в общем догадываешься и от этого тепло
  мы читаем серьезные книги но книги не помогают тренинги не помогают
  ирония не помогает ничто не помогает
  залечить эти раны ненужности вот бы тебе одной
  принадлежали все песочницы этого города
  все дети которые должны с тобой дружить
  все машинки лопатки старые подстаканники керосиновые лампы
  все книжки в красивых обложках все вкладыши
  которых не хватает в твоей коллекции
  все страны которые нужно увидеть пока не отправили спать
  ты обещал прислать мне нового Пелевина с пиратского сайта
  с тех пор роман уже несколько утратил свою новизну
  я прочитала новый про современное искусство
  ты так ничего и не прислал потом у нас всё разладилось
  но мы по-прежнему читаем одни и те же книжки
  страдаем от одних и тех же фобий
  не знаем что будет дальше точнее конечно знаем
  поэтому лучше ром или хотя бы порошковое вино цвета крови
  ты не обещал что мы будем счастливы
  и это оказалось правдой правда есть в нашем мире
  ***
 
  так вот и скажут "вы убиты" и в галерее где Давид
  на эти мартовские иды с далекой пристани глядит
  и каплет кровь с палитры тихой и полон сад и льется речь
  не всё ль равно уснуть за книгой или в пустую землю лечь
  найдется здесь всему отрада и оправдание и стыд
  как будто в чудо верить надо и чудо не переболит
  и плоть вернет налог подушный и буквы лезвие сотрет
  и расставания не нужно а может нужно ну и вот
  ***
  так вот и тело твое распадется на мел и глину
  на белорусские спички и карамель "Дюшес"
  детское время ноль восемь копейку к зрачку придвину
  сквозь поредевшую кожу пробор серебра на вес
  так они машут тебе из далекой прекрасной дали
  под неприкрученный вентиль где пепел ресничный врозь
  за берегами тепличного Брайля забыли недострадали
  нет вам размена печали и выбрать не удалось
  где по ребристому гуртику цифры твоей кончины
  добрые девушки пишут стихи дракона разить копьем
  речью сошедшей как мельхиор с отколовшейся половины
  теплое тело твое избывает тебя живьем
 
  ***
  так граждан закону верящих из нас не получилось так нам каждый вечер снилось что нас ведут по лабиринтам улиц к оврагу длинную на чужом языке зачитывают бумагу стирая со лба последнюю влагу думая все это ложь ведь не все ягнята покорно бредущие под нож (сейчас это виктимное поведение называется говорят вечно играть в волков и ягнят казаков разбойников полицейских и воров фашистов и наших чтобы мир всегда биполярен был в свете черной гуаши) ведь не все ягнята покорно бредущие под нож верят в эту ложь
  ведь не все годятся для завода выделки кож в мороке вечной любви соединяя плюс и минус
  так держит тебя на мушке земля чужая зачитывая приговор нет тебе не в укор что предатель ты жизни здешней что считал ее пульс становившийся всё поспешней пока не замер навсегда под твоей рукою тут всё равно ничего не давалось просто так только с бою и любовь и прощение и заслужи чтобы жизнь скостили хоть на полвека нет пока не будет из тебя человека пока не умрешь в этом овраге вместе со всеми соглядатаи преступники все окажутся желтыми цветами синей травой по весне
  так держит тебя на мушке земля чужая кто ты такая что ты здесь в ОВД в черной руде истории искать блеклое злато скажи сама признайся в чем ты виновата ты ведь знаешь свою вину лучше чем мы ты ведь знаешь тебе всё равно не избежать тюрьмы так что признайся лучше сама в чем твоя вина для какой вины ты была рождена так нам больше работы говори что натворила говори кто ты и что делаешь здесь больше не куролесь пенетициарная система мира для тебя строилась здесь только надсмотрщики и рабы лучше ведь быть первыми чем вторыми правда скажи если скажешь что нет это просто форма ненужной лжи а ты говори правду только правду всегда так держит тебя на мушке земля чужая земля несобранного урожая не сжатых покосов домов глядящих ржавыми воротами косо спасибо у нас к вам не осталось вопросов вы и так почти растворились между буквиц домов и стен а чего вам хотелось перемен каких-то младенец да что ты знаешь о жизни в этой стране словно до вас ее не было словно жизнь сюда принесли извне
  вот вы люди бесполезны вполне а носятся с вами сверяются с часами чтобы вы обедали вовремя чтобы не одурманились вражескими голосами а так-то лучше без вас было бы точно точечно каждого десятого отправить туда где ни телят ни Макара каждого здесь должна настигнуть забвения кара что вы за народ вам родина столько благ просто так дает что вы за неблагодарный скот но каждому придет свой черед нет что свобода покою не дает так нет никакой свободы это формулы правила ноты нет никакой свободы это счета и счеты ну хоть сейчас ответишь кто ты или нет на землю падает свет ни у кого не осталось больше примет
  ***
  так долго учились жить а потом начался карантин
  нет если что я в самоизоляции почти всегда
  всю зиму так провожу чтобы не ездить в наших маршрутках
  но дело в неопределенности хотя что в нашей жизни было определено
  столько раз тут теряли всё что терять уже нечего стало
  но солнце светит и жизнь всё равно кажется прекрасной
  так долго учились жить что не у кого спросить будет ли всё хорошо
  одни толпятся возле магазинов больше чем до карантина
  толпятся в парках словно майские праздники
  а несколько лет назад накануне майских Киев почти опустел
  теперь из него не выедешь людям тесно
  как объяснить животный страх рационально
  так долго учились жить что не готовы ни к чему
  или настоящий страх или настоящее равнодушие клаустрофобии
  можно сказать себе "не бойся" больше никто это не скажет
  ***
  так забудут нашу бедную маленькую жизнь нашу глупую любовь
  всё чему не нашли слов и чему нашли слова тоже забудут
  ветхий балкон на котором незнакомые люди пьют в память лета
  и обмениваются ничего не значащими репликами запомнить
  эту гостиницу "Мир" советскую архитектуру семидесятых
  эту киностудию имени режиссера который любил яблоки
  тайный ход в память винтовые лестницы вечный vanitas смысла
  библиотека мертвых маленьких фотографий
  вот она смотрит в объектив и жизнь продолжается никогда не запомнить
  куда нужно смотреть чтобы свет падал в тебя в теплое темя
  и тьма не объяла твой заботливый контур
  тьма не объяла и серая ретушь и река
  вот они забыли всё словно и не было гостиницы "Мир"
  "миру-мир" не писали кровью на стене твоего подъезда
  не нажимали второпях какие-то цифры словно ничего не было
  черных овец не считали до ста чтобы уснуть
  так она пройдет мимо тебя репейником горькой мятой
  растением вкусом силуэтом в дверном проеме за них
  некому даже записку подать но кто-то умел молиться
  и повторять в алфавитном порядке теперь всегда
  на память не приходит библиотека фотографий очерк о жизни
  гостиница "Мир" первая осень или приходит на память но всё равно
  ***
  так и катится фургон "Хлеб и мясо" по 1-й ул. Деревенской бедноты
  молчат транспаранты с пожеланием вечного мая
  холодные пальцы весны на секунду не разжимая
  укутывая горло горжеткой содою теплой едкой
  добрыми следователями приносящей утром дары соседкой
  возьмите пластмассовый самосвал и этот фальшивый фамильный лал
  но только чтобы никто о последствиях не узнал
  мирный мир так мал слаб и убог и холод
  нарисуй на ладони серп и на предплечьи молот
  и говори свой заговор у Аркадия не боли у Левкадии три рубли но любовь не проходит коли
  лучше не выходить из назначенной сердцем роли
  это безопасная сторона обстрела вода в легких никто не ищет путей легких
  никто не ищет путей разных бесполезных затей
  воды из Невы зеленой травы обращений в пол-голоса и на "вы"
  тихой музыки Шумана громкой фуги последние ложки украли слуги
  и унесли на Сенной мертвого соню диван дрянной
  скукоженный меж пружин былой диалектики блудный сын
  живи тут всегда пока не поднимется до восьмого вода
  фургон "Хлеб и мясо" "Пули и молоко" "Сажа и мёд"
  говорят здесь давно никто уже не живет
  не рассказывает сказки как было при старом режиме
  всё стало легко стать друг другу чужими
  проще простого без присмотра по Невскому не ходить
  ранку навылет под третьим ребром напрасно не бередить
  не переходить на красный ждать когда настанет черед
  куколка на капоте где "Молоко и мёд"
  ***
 
  так и не попадешь в эту фотозону
  телефон не узнает твои отпечатки пальцев
  рука дрожит ровный контур вечная война нашего детства
  волна выше твоего роста ближе каждый день
  Белинский пишет другу письмо про оргии кашляет кровью
  половина земли вспахана засеяна зенитные установки
  правильно расставить фигурки балерин
  мертвый король повешенный из колоды
  что тебе остается холодная весна холодная медь сдачи
  перейти на ручное управление
  стеклярус и камни ломбардов почтовые ящики густая кровь
  полоз медленно проходить мимо людей тебе не идет эта посуда
  так и не попадешь в нашу фотозону но не отчаивайся
  душа полна битого стекла елочных игрушек ненужного смысла
  некому написать письмо о чем говорить с тобой
  ***
 
  так ли душа моя в пространстве бездомного циферблата
  в небе не знающем дна в облаке сохранить мы здесь были с тобой когда-то
  пили шампанское из унесенных бокалов ты говорил человек это машина
  я говорила нет не верила что когда-нибудь так остыну
  что равнодушие будет казаться жаждой шампанское льется в землю как молоко в пакете
  яблоко вместо сна забывайте плохое будьте как дети
  разучитесь читать не смотрите на женщин пыльного кватроченто
  жилки чистого лба прорисованы так зачем-то
  твой билет просрочен в кармане измят рядом с мятной конфетой
  липкая память льется на стол словно клюква крови отведай
  нашей беспечной любви безнадежной пустой бездумной
  снова в двенадцать возле метро наклонясь над урной
  ***
 
  так ли жизнь проходит насквозь электрическим разрядом
  памяткой юному машинисту не стой на той стороне моста
  не заказывай это заказное письмо знаешь оно невкусное
  там нет настоящих признаний в любви нет жалоб на скудный быт
  нет надежд на будущее которое вдруг настанет
  нет не стой на той стороне моста на том ветру который тебя сметет
  на том прореженном мостике который тебя греет
  на том что не могу иначе да всё ты можешь иначе это фигура речи
  так ли жизнь проходит насквозь точка запятая тире
  тир в котором ты не попал в главную цель но хотя бы пытался
  попытка не пытка пытка ползущим пульсом путем распутьем
  расскажи что всё будет не так и жизнь теперь не проходит а просто длится
  распадается на двести тысяч простых для съеденья пазлов
  вот один затерялся в песке из которого вырастет сухое дерево
  простое сухое дерево но и к чему здесь сложные величины
  так ли жизнь испаряется агрегатным состоянием ничего
  заскорузлой закладкой с изображением европейского города
  в котором всегда весна самый политкорректный климат
  и ты веришь что здесь рай существует
  его спроектировали специально для нас и населили нами
  теперь некого изгнать заставить смотреть на окна
  вот он пустует заброшенной бойлерной место вечной свободы
  месиво мыслеформ массив за который Ленин
  выписал архитектору тринадцатую зарплату
  и подарил свой ефимок с портретом
 
  ***
  так ли нужно скучать в декорациях сломанной карусели пустых песочниц
  заброшенных гаражей нового века дрожащего века
  улиц имени неизвестных
  тусклый фаянс балерины Второй империи детство в смоле крылья не шевелятся
  смола липнет к пальцам
  так ли нужно скучать по началу книги бумажный форзац вскрывая
  там где теплится памятное ничто пульсирует связным текстом
  здесь должна быть мораль рыба с тушеной морковью кротовий глаз мезальянсом
  с плотью земли пересыпая из пустого в порожнее из холодного в теплое измельчая
  так ли нужно делать опись предметов не увиденных по дороге
  слов утративших смысл еще до прочтения
  чувств от которых душа темнее и проще
  прозрачных предметов лишних предметов в этом пейзаже
  ***
 
  так ли скучала над песнею Сольвейг таблицей неверных глаголов
  где серебро превращается в медь и теперь никогда не успеть
  петь эти песни не думать о важном над переписанным или вчерашним завтра которое вяжет под локоть
  и вспоминаешь ненужно то хоть вот она поёт и буквами стынет лёд так ли она теперь
  важна для этой истории нет раздела где речь начинать от истока смело и продолжать под сурдинку плача
  для примечаний уже не знача вот она в пещере где злато и лён
  закрывая ноты почти влюблен самую малость бесполезную чтобы отвечать на звонки последние пробы
  отвечай мне Соль хоть веко дрогнет пускай существует ли в этой плоскости ада рай
  или что-нибудь существует ли там скажи но в такую рань у раздаточной ни души
  лишь один троллейбус разбавленный конденсатом в каждом теле твоем исправленном виноватом
  ни любви ни милости ни сказанного изъяна
  потому что завтра всё равно просыпаться рано
  ***
  так нарешті перетворюєшся на себе саму як він дивиться наскрізь
  не помічаючи лінії тиску на скронях замиленість міста
  тільки незустрічі варті запам'ятовування за якоюсь новітньою системою перерахування
  предметів які ти бачиш у цій кімнаті ось вони лежать поруч не торкаючись жодних поверхонь
  розкутості дна щоб не залишити свої відбитки на цьому стільці на цій шафі
  на дзеркалі у яке більше немає кому дивитись
  не перечепися тут за неіснуючі предмети обмірковуй рухи запам'ятовуй нові слова
  я люблю те що ховається під шаром міркувань про погоду і падіння ринку нерухомості
  і масні плями фарби холі на твоїй білосніжній шкірі
  я люблю те що не приносить практичну користь
  те чого не можна торкнутися і не варто
  ***
  так находится место для внутренней эмиграции
  снег падает с крыш за твоей спиной ограждения где опасно
  тело привыкает к скольжению к портретам других на стенах фотоателье к меловой крошке
  окно светится раскалывается надвое ореховой скорлупой дом пустое стекло не складывается в пакеты
  а здесь была гостиница где когда-то жил Маяковский красные стены завитки кремовый одинокий мост
  и тело привыкает к небытию ко всему что цветет вокруг раздай свои медные царские деньги
  ступай в монастырю в народ променад и плаху
  в нескучный сад наливные луга морошку
  так находится пустота форма для выпечки обжиг
  полость выемка ничто до земли сто метров
  ***
  так начинаешь оправдываться нет ну я в первую очередь поэт а это просто моя оболочка у души нет пола вы ведь знаете
  словно это что-то стыдное требующее оправданий
  один поэт очень средний говорит я думал просто какая-то баба а оказались хорошие стихи надо же
  или там ты слишком красивая чтобы у тебя могли быть хорошие стихи
  привыкаешь выслушивать всё это с вежливым равнодушием никогда не обижаться
  известный поэт говорит какие там стихи просто волосы длинные
  слушать с вежливым равнодушием не обижаться
  кто-то из вас не прав или ты или они две системы координат не могут существовать мирно
  В. говорил этот мир принадлежит мужчинам я хотела сказать что мир принадлежит тем у кого есть деньги
  но не сказала это был бы лишний спор
  привыкаешь пропускать мимо ушей не реагировать почти как мудрая женщина
  это накапливается внутри словно известь на стенках сосудов
  ***
  так не видеть на память
  не говорить земля которую не видеть шум который память
  из ее рук хлеб-соль пламени
  из ее когтей исцарапанных стен меловых
  сорвать шторы где свет кто выключил свет
  из ее рук так прими ночь день молчания
  предметы разрастаются поглощают
  сначала тень потом свет большие темные тени предметов
  из них не построить город не сложить стену
  рука сверла там будет свет где туннель
  выбери то что тебе нравится любой подарок
  так будет свет большой город копит шум
  копит отпечатки смыслов но с ним не поговорить
  или он отвечает или нет с ним не поговорить
  не облокотиться о его балюстраду
  только тьма и тишина смыслов его обволакивает
  не удержать в памяти то чего нет
  пустая память заканчивается это силуэт любви то что я вижу
  говори каждое молчанием слово крик нерожденный
  из уст города память облаченная в свет
 
  ***
  гул - часто единственное что звучит в ушах тотально глухих
  гудящая тишина могли бы мы ее выдержать?
  мы весь день слушаем фоновый гул машин за окном
  шум субботней ярмарки телефонные звонки
  юмор по радио или оперные постановки
  но могли бы мы выдержать гудящую тишину где нет вариантов?
  гудящую тишину понимать мир с помощью рук
  я печатаю тексты нет не вслепую
  смотрю на солнечный свет принимаемый как данность
  познаваем ли мир за окном звуки гул тишина
  могут ли удержать руки мир познаваемый или нет
  каждый миллиметр мира здесь
  ***
  так не должно быть но так оно есть
  верить что ты исчезаешь не весь
  в памяти прошлых твоих проводниц
  памятью не установленных лиц
  свет затухает и мнется зрачок
  это свобода твоя как значок
  сдавшему нормы разбившему ртуть
  пусть забывает теперь кто-нибудь
  пусть она льется забытая речь
  шалью пуховой с классических плеч
  кожей загара поблекшей к утру
  а говорят что загар на ветру
  лучше берется и верно ли мы
  блеклое солнце забрали взаймы
  каменных улиц чужих мостовых
  где никого не осталось в живых
  только машина и пятый подъезд
  серый волчок здесь прохожих не ест
  так вот и ты проходи не забудь
  дальше куда-то там нужно свернуть
  там еще город часовни часы
  белое знамя из длинной косы
  красные банты трамваи знамена
  сладкий сироп из канадского клёна
  рельсы здесь только под горло кладут
  стрелок не хватит и скудных минут
  ты ведь не помнишь и я тебя тоже
  дважды сюда возвращаться негоже
  руку держать где прожилка как Стикс
  кто там зовет тебя разве ты вниз
  будешь смотреть так вцепившись в перила
  всё исчезает а ты говорила
  ***
 
  так немов закладав підвалини підмурки йдеш до жінки візьми з собою краще не знати як мова
  просотує кров землі розділяти як є і буде
  безпомилкове ніщо нищити всі докази існування
  Еліза має згадати ноти вигадати нові поки глухі приголосні не впадуть втому
  втамувавши на її серце холодне візьми праску
  каже візьми праску та попрасуй ми любимо себе наче існуємо тут життя гірке квітник поливати пильно
  каже все нам тільки здається дзеркальця на б'ються брязкальця теплі руки
  поки у тебе ще теплі руки шкіра поки ти пам'ятаєш цитати з класиків
  тут не потрібно вгадувати спогади ще не все
  але ми живемо у місті без шибок пустих стель пустельних пасток
  ми живемо тут наче на вокзалі скоро по нас приїдуть оголосять відправлення запізнення три години
  скоро тебе тут по всіх вигинах вагонів важко струм тремтить
  скоро тебе тут вигадають знову
  змарнілі руїни рахівниць ремонт колишніх речей
  скоро тебе тут як ти існуєш покладуть у конверт без зворотньої адреси
  ластовиння річок у роздріб лічи до десяти до ста овець сон ніколи не закінчується
  так немов сказав йдеш до жінки візьми з собою плетиво різні варіанти розвитку сюжет мав би бути тут
  але навмисне вона заплутує все як ніколи не закінчиться марна любов до себе
  не закінчиться не залишиться тут у першому стосі
  ***
  так она говорит говорящая голова должны явиться сюда
  иначе снимут эту доску из меди и мёда
  которую по старой памяти своей решился повесить кто-то
  со всеми вещами со всеми родными и радиолой
  жизнь как один исход но в каждой расправе скорой
  чудится избавление не говори вода когда ты ступаешь в воду
  на горячую конфорку в распахнутую субботу только не говори ничего на расправы любви ни распри
  пусть над чьей-то другой головой сомкнется последний Каспий
  так она говорит и все явились как один
  спрятать хлеб под сухое нёбо и в плетеной корзинке сын
  пересчитывать выжившим из ума не десятым не первородным
  но ты всем говоришь что пришла сама значит Вышнему так угодно
  так она считает расходные пули в белый войлок теперь обули и обернули конь блед и бумага
  несколько писем весло из продмага веточка вечной любви жили прорастают цветут
  девочка держит куклу и кукла рядом
  ***
  так они и умрут царями горы которые ничего больше не сделали кроме как женщину сломали
  нет я не ненавижу мужчин я не ненавижу людей ни мужчин ни женщин
  только уклад где приемлемы пытки доносы внушения чувства вины это вы развалили страну это вы не такие как все это вы развалили страну сначала одну потом вторую
  что я могла бы ответить на это да нет ничего потому что кто ты такая чтобы судить ты еще не доросла чтобы судить ничего не понимаешь чтобы судить здесь еще несколько стран провалится в ад и все остальные люди умрут и людей и женщин
  о это чувство власти не перепутать ни с чем я не говорю что лучше других я плоть от плоти страны я тоже знала его но мне стало стыдно а моя страна не знает этого чувства
  мальчики-девочки вы провалитесь в ад я не помню свою страну я говорю на трех языках но есть ли смысл в моих словах хоть на одном из них если бы я знала
  мальчики-девочки вы провалитесь в ад словно вас не было здесь нет мы ни хорошими не были ни плохими мы учили языки думали что уедем потому что рай это там где не убивают но откуда нам знать замысел главного программиста
  может быть нам только счастья желали а мы не поняли что нас учат жизни хотят как лучше
  ***
  так они плыли до первой бухты пустой бересты при полном штиле
  медуза Горгона контекстной рекламы строка убийственно любим дякуємо що скористалися
  послугами нашого метрополітену остання зупинка поїзд далі не їде
  феи поют у закрытых станций метро просят гривну и мелкий жемчуг
  несмываемая любовь на твоем размеренном лбу так они плыли в пещеры в Аид и в Шостку
  на жестком бархате имперском промтоварном багрянородном играли в карты переводной всегда оставалось столько
  не корову же ты проигрываешь в самом деле надо уметь проигрывать
  наступна зупинка запинается счет коленок разбитых горечь
  так они плыли серена горгона гремучая белая змейка
  рельсы под напряжением двести грошей
  ***
  так приди на Васильевский остров он говорит уже ничего не болит снег избывает стыд
  существования в пепле домов несчастных любовей выпавшей буквы в слове "Хлеб и вино"
  прочитавшему всё равно вывески эти республики пятой свобода проходит и лжет
  за руку нежно берет в кинематографе перья и пыль шелуха
  кровь черно-белая копоть на стенах и дым из подъезда
  теперь для живых неизвестно кто пишет эти реплики повторяя их по несколько раз нет говорит ты меня не любишь
  если бы любил купил бы мне новую подставку под горячее или ухват
  непричастные вещи отчаянья теплые крошки асфальта
  нет говорит ты меня не любишь иначе отринул бы весь этот островной быт жил бы дальше
  переписывал бы от руки чужие перечни слов которые не спасут и не укажут как надо никого не спасут ничего не укажут
  люди говорит слепы как последыши свинки Пеппы искусственные цветы в переходе гендерно окрашенный ад
  сюда тебя не берут постой тут со своим талончиком
  гречневая крупа молода и жизнь не закончится никогда и майские пещи прощения и хоровод
  не держись за него так твое от тебя никуда не уйдет
  гадательные книги сонники хиромантия для чайников физиогномика
  никуда не выходи из своего домика кури самые дешевые сигареты смотри по какой погоде люди сегодня одеты
  запекшаяся кровь под ногтями зимняя бледность юга нехватка света хлорофиллы пластика цветение сада
  не держись за него так скорее всего уже ничего не надо
  так приди на Васильевский что ли твердит как не чувствует боли осадка и галс как не чувствует ничего из перечисленного но существуя
  чем-то существенным по-прежнему здесь рискуя
  рисует новую вывеску "Хлеб и вино" кубок с фальшивыми рубинами змею и виноград
  такую определенно должны одобрить
  ***
  так сбились мы с пути колхоза "Светлый путь" шли куда-нибудь
  делая на деревьях зарубки получая размытые указания из радиорубки
  цветом пунцовым красили обиженно надутые губки
  цветом крови знамени нашего невежества возведенного в веру
  некоторым обещали избранности высшую меру
  словно точечный этот обстрел может выбрать любимых судьбою
  словно здесь ничего не хотел только вчуже грустить над собою
  так мы заблудились в лесу птицы черствый наш хлеб клевали
  глаза у нас были синие такие как белая ночь им нравились наверное тоже
  детям ночью в лесу одним оставаться негоже
  оставлять следы безвременья на высохшей коже
  любви превращенной в закон
  какой скучавший в своем панельном доме тихо спивавшийся Пигмалион
  каждое утро думая что обречен рисовал их бледную кожу
  пламенные сердца
  с любовью истинного творца отправляя на смерть
  еще так много нужно успеть
  так мы шли нам не разрешали здесь по сторонам глазеть
  это карусели это леденцы красного цвета яркие гребешки
  эта невозможная нежность дрожь холодной руки
  так красота убивает прежде чем кровь окрасит мрамор ее висков
  так наши рабочие одним рывком избавятся от вековых оков
  так мы шли песни старых ссыльных каторжан заунывные пели
  чтобы не думать что всё это на самом деле
  где-то скрипели покинутые вечным детством качели
  нас построили по росту нас построили по двое
  нас никогда не оставили бы в покое
  это твое лучшее время потом будешь его вспоминать золотое
  ***
 
  так совпало что у моей мамы день рождения
  в тот же день что у ее бабушки
  14 июля День взятия Бастилии
  но ее день рождения праздновать не хотели чтобы не напрягать гостей
  которым пришлось бы покупать два подарка
  ее день рождения просто скрывали
  потом между делом говорили так совпало
  сегодня еще и день рождения Ленки
  потом ее бабушка умерла и мамин день рождения
  превратился в подобие поминок
  бабушка выпивала рюмку водки
  и начинала причитать что сегодня прабабушке было бы 96 лет
  мама сердилась говорила ну кому-то было бы и 200 лет и что теперь
  в детстве у нее была маленькая левретка
  которая отказывалась есть что-либо кроме колбасы
  аристократическое происхождение
  ее отнесли в столовую дескать там есть еда
  маме сказали что она потерялась
  потом признались уже на ее свадьбе что отнесли в столовую
  и мама расплакалась
  это был набросок для психотерапевта
  к которому она никогда не пойдет
 
  ***
  так тебе обещали общий режим нет мы никуда не сбежим отсюда
  это страна бесконечного самосуда
  обнимает своих детей обещает столько активностей и затей
  то что ты жив это вообще чудо под какой из масок Иуда
  под каким из ликов эта страна обещала тебе стать великой за твой счет
  кто водицу ее пьет костей здесь вовеки не соберет
  работай на свои лекарства в аптечке всегда должен быть йод
  кто эту вечную стройку за нашим окном обеспечил костьми да йодом
  кто подневольным твоим работам
  придал вечный смысл отчаянья и надежды кто с твоей белой одежды
  пятна пыли и крови и слёз вытирает
  кто нас в поле выводит по одному
  кто обещал каждому из рожденных суму и тюрьму
  сердце даме жизнь родине честь никому
  эта земля чужих сыновей и дочерей этот город ничей
  так расстрельные списки и карты ложатся в одно
  полотно на дороге железной аварий и снов и побудок с утра
  так тебя тянули щипцами чтобы признание щипцами тянуть
  так отправили в светлый путь
  даст бог доберешься куда-нибудь
  главное не замерзнуть если замерзнешь главное не уснуть
  прости меня моя радость прости мы потерялись на этом пути
  и сума и тюрьма нам не в радость а так бы лежать и в небо смотреть
  потому что любовь это надежда и жизнь это не смерть
  ***
  так у нас получается здесь любовь должна быть несчастной
  работа не должна нравиться потому что она за деньги
  ничего не должно нравиться потому что привяжешься к чему-то а потом тот кому это всё снится
  проснется и пойдет на свою нелюбимую работу
  в холодный от сотни кондиционеров офис полный печенья
  и ты уже не сможешь пойти туда вслед за ним
  не привязывайся к смыслам потому что это бессмыслица набор фонем
  разница интерпретаций страна-производитель на упаковке печенья
  полюса положительности отрицания положи на место
  так у нас получается здесь нелюбимая любовь нелюбимая работа
  пустота которая больше тебя и всё перечеркнет
  красивым каллиграфическим почерком
  всё-таки не зря нас учили в школе не заходи за поля
  потому что величие замысла превыше всего мало ли что никто не видит его смысла
  но поля существуют поля подсолнухов ромашек или например вот рапса
  все поля существуют продуцируют заканчиваются держат в рамках
  дуб ясень красное дерево береза Каспийское море
  ***
  так что ехала-ехала и не приехала наши читатели не любят трехлитровую банку с чайным грибом
  наши читатели всегда хотят узнать что было потом
  быть может она застряла в подземке чужой страны утонула в недрах Берлина
  проехала свой вокзал свой выход забыла наполовину
  дитя и русалка и девушка в синем пальто
  таких тут под утро уже не заметит никто
  здесь нужно забыть языки из грамматик Марго и Шарминта плыть мимо телес
  и фресок прославляющих труд и пустых домов и лучших дорог
  и никогда не просыпаться только вздрагивать во сне когда объявляют следующую станцию
  как это ехала-ехала и осталась на том же месте как и не было расставаний духоты в вагоне
  историй из жизни которые только слышатся кто не
  вышел вовремя не закрыл судки с копченой курой не смел крошки в пакеты
  не спросил все ли уже на выход одеты
  только видимость эта вечная невозможность встречи возвращение в точку А
  гранатовое зернышко капля крови на древке веретена
  вот она выйдет из вагона окинет взглядом Bahnhof простится с мыслью что движение возможно
  усадьбы гипсовые Амуры Психеи тина прудов листья отечества
  нарисуй свою страну расскажи что ты видишь здесь
  так она выйдет из вагона найдет носильщика за последнюю мелочь
  вспомнит чем Futurum отличается от Perfekt
  и окажется что ничем только это после
  ***
 
  такая огромная страна может сделать с тобой всё что захочет
  например может сделать пострадавшим за веру царя отечество грошовый ширпотреб колоколен
  двадцать часов созидательного труда над собой по четным числам прогулы
  такая огромная страна может стать невидимой расплыться струйками песка по дну памяти
  кто-то один должен помнить как всё было и не помнить как всё забыть
  такая огромная страна мучения любви свежие фрукты на полдник
  и вот тебя нет ты раздавлен осколки любовного быта
  пони с номерками меж глаз персиковое мороженое стреножить прежде
  незнание только могло а теперь проходит всё
  такая огромная страна кладет руку на лоб у тебя нет температуры
  ничего нет чувство неуверенности в себе ложных желаний желе
  как жили возле моря учились вязать портреты
  как жили возле моря селезенки строили стыд в разрезе мир кораблей
  пустые воды Садко кипяченые воды прерий
  а теперь проходит всё как масса тела такой огромной страны
  бесконечная немота немецкий органчик мелью
 
  ***
  там где у других сердце заставляет любить тех кто похож на тебя
  танцевать на концерте Олега В. отвечать на твои несбывшиеся звонки
  блуждать между разными сценами прятать стаканчик от ос прятать липкие пальцы
  все спешат увидеть хедлайнера безналичный расчет жареное мороженое
  тайское мороженое просто какое-то мороженое все хотят увидеть себя
  в отражении глаз на фоне мягких тонов бесконечной любви к себе
  любви этого дня к вечеру здесь еще больше бывшей посуды
  там где у других записки с предсказаниями билетики счастья
  таксисты просят втридорога город глотает мелочь
  обменять на цветные слова искусственные цветы ведущая говорит
  у вас есть три минуты успеть в ближайший цветочный бутик
  цветы для Олега В. купить прибежать обратно
  там где у других сердце думаешь у тебя там ничего нет песни написанные другими
  но что-то всё-таки есть иначе зачем здесь ты
  составляешь буквы в слова неотвеченные звонки абонент не указан
  ***
  Татарское "старьем-берем шурум бурум",
  И крестик золотой сознательных рабочих,
  И веревочка на сером лбу,
  И красные гвоздики в ночь уносят сквозь толпу.
  У одноного шарманщика сквозь всхлипы тюрлюлю,
  Скитанья во хмелю,
  Воззвания к труду, к воскресной жертве по рублю,
  Лишь блудный попугай сулит слепое счастье без возврата,
  Летят костяшки домино в соседний пруд куда-то.
  Орешки - дух касторки и земли,
  И петушки на палочке тягучи.
  Ворота запирать, менять замки на всякий случай.
  Солдатики в дубовый шкап ложатся тихо рядом -
  Лавандой сверху посыпать и муравьиным ядом.
  ***
  твое здоровье в твоих руках буквально мой руки моя радость
  мой руки и не печалься
  друзья дегустируют разные сорта пива
  фото выкладывают на своих страницах
  пишут где клубничные нотки где сладость где горечь
  устраивают зум-вечеринки на которые врываются тролли
  с правыми лозунгами
  жизнь перешла в онлайн помаши мне рукой
  так выглядит послесмертие
  комната где убирать спорадически только приходит на ум
  холодильник где йогурты и сосиски
  мерзнешь хоть +18 на улице
  все разговоры что смысл имели в прошлой жизни забыты
  есть ли еще эти люди сидящие в такой же комнате как твоя
  в городе где одни умерли другие их оплакали
  разрешили ли поцеловать их в лоб или сожгли так
  послесмертие это равнодушие ничто
  есть ты или нет все равно
  ничего не чувствуя дышать на зеркальце чтобы проверить
  помаши мне рукой так наш пепел смешают в одно
  южный ветер придет
  ***
  твое последнее письмо было: "перечитываю то, что ты говорила.
  я ведь всё записывал. это как фантомная боль"
  я хожу по Львову вспоминаю как звонила тебе отсюда год назад
  рассказывала как я сейчас иду по проспекту Свободы
  ты говорил про антологию мертвых поэтов
  на которую собирался написать рецензию
  говорил: "времени мало, если хочешь попасть туда до сорока"
  фантомная боль времени неторопливое повествование викторианской прозы
  бандитские комедии 90-х твой любимый Баратынский
  всё движется от жизни к молчанию пустыне любви пустынным улицам утра
  я звонила жаловалась на бестолковые влюбленности ты меня успокаивал
  говорила философия это абстракция ты соглашался
  а вот насчет поэзии был не согласен говорил не абстракция нет
  я включала музыку которую слушаю подносила телефон к динамикам
  рассказывала что сейчас смотрю ты подсмеивался Марика Рёкк Лолита Торрес
  фильмы которые никто не видел, спрашивал: "с кем ты их потом будешь обсуждать?"
  говорил: "говори о чем угодно, я хочу слушать твой голос"
  я уже не знала о чем рассказывать если ничего не происходит о чем не написано в фейсбуке
  разве что пересказывать черно-бело кино начинала злиться
  но проспект Свободы не так уж длинен если нам скучно с ней
  это не фантомная боль просто улицы где проводишь пальцем чаще всего
  чтобы выстроить маршрут мы привыкли друг к другу
  словно к коже воздуху небытия посуде в цветочек
  гаданию по линии клеенки разбавленным молоком
  ***
  твое тело сделано не из стали руки печатать слова устали столько раз любимые убивали что и нет тебя наверное совсем
  страна теплых одиночеств закатала в бетон это еще не жизнь была просто сон просто размытых образов набор тягучесть юности карамели как же мы такое важное просмотрели ничего не успели
  страна хрустальных ваз по блату исчезла из наших списков куда-то оно само так получилось не виноваты кто жив кто ушел почему такой неровный шов
  а могла пошить красивую юбку носи ее будь здорова до свадьбы мы менады этой страны ее кровавого террора вечной любви ее меловых стен которые нужно съесть получить свой кальций
  главное никогда ни в чем не кайся потому что ты всегда прав разве не мы написали этой боли устав разве не по нашему уставу что ни смерть то вечная слава что ни любовь то бред любви вообще нет
  зачем встаешь так рано смотришь на первый свет
  страна теплых узоров января тут разве кого-то выдумают зря то жизнь за царя то на чужих управа глазных яблок Спас а раньше всё спокойно было у нас рисовали забор крови думали всё внове каждый шаг сверяли с картой куда ни ступи стыдно будет перед людьми каждый шаг измеряли не так здесь было в самом начале
  страна вечной юности вечной пустой печали из каждого репродуктора ад кто плодит октябрят муравьев для войны кто множит чувство вины кто рисует атлас страны мы все смыслом полны истинным смыслом из него растили големом октября теперь выберем себе нового царя будем ему фимиам воскурять по вечерам не гулять дома сидеть будем послушными впредь
  в глаза зеркал не смотреть не отчаиваться не верить не просить только бояться такие сны в полнолуние снятся что жизни чувство уходит из вен по капле страна детства из-за угла блочной постройки здесь был барак да куда ты на красный вот дурак тебя размажет по провалившемуся асфальту мон амур на вечную стройку века посмотри не дрожит ли веко
  так тебя растили воспитывали пытались создать человека а не то что вокруг не завязь не теплый быт не тело бетонных плит не чувство что всегда будешь согрет и сыт от пуль укрыт одеялом страна что велела мечтать о малом для себя о великом для всех скоро выпадет снег и всё скроет собою тело ведомое болью к убою тепло и уютно и снег
  страна пирамидок лопаток отчаянных прожектов сейчас мы всё сделаем всего добьемся главное не пить из колодца
  главное купить кружку которая не разобьется
  страна говорит сломанной куклою мама вечная рана в груди механизм незамысловатый сломан комьями снега мокрого лежит на ладони так тебя растили воспитывали а ты что так всё прошло как дым рассеялось секатором в области шеи так мы всё хорошеем из нас гвозди делать можно да кому они нужны гвоздики да винтики да странные тени польские введи войска говорит давно здесь не было никаких войск и поговорить уже не с кем
  ***
  Твой глупый недуг, что предан тебе без лести, трижды отрекся сам от себя, потом перерос, и я теперь спокойной выгляжу в этом контексте - сериалы о большой и несчастной любви, Чулпан Хаматова - брюнетка, откос. По-прежнему пахнет черемухой и красотой в сосуде, напоминая о том, что я для тебя никто, за опасные связи дают молоко, мы уже не люди, мы - обложка с изнанки, забытое в тире лото. Мы не ездим в метро, потому что там можно встретиться взглядом, опять уткнуться в газету, решать кроссворд, вспоминая песню о рыжем и конопатом, что сидел с лопатой на горке, собою горд. А тебе же хочется что-то оставить миру - тьму низких истин, самых отборных злоб, и шкаф платяной купить, и к нему квартиру, и ведьму с бантиком, баню, клопа, и клоп послужит здесь оправданием, точкой точной, о самой большой и несчастной любви говорить с тобой, а в шесть часов отпускать, собирать к всенощной жетон на метро и бабочек на убой. Вагон голубой причалит однажды странно, а в третьей редакции я должна говорить не так - почему ты мне не даришь гвоздики к седьмому. Простите, панна, сценариста уволили, новый - совсем тюфяк, вставляет рекламу средств для мытья посуды, и мы не встречаемся взглядами уже не только в метро, роем особые норы, берем беспроцентные ссуды, а он нажимает кнопочки и режет нам текст хитро. А я для тебя все равно никто, даже если мы сможем встретить чей-нибудь день рождения вместе, за два часа до начала конца нужно всё для себя отметить, и тебя приветить, и воду не пить с лица. А ты говоришь, что тихую музыку будем любить мы вместе, и ты ко мне как к невесте, и это пока легко, и банку паучью выбросить, и яблоки стынут в тесте, а ты всё тоскуешь искренне за черной вдовой Клико. Они говорят, что трогаем мы видом своим наивным глубинные струны сущности (учебный макет готов), а после выходим к морю мы и к самым глубинным винным, и все понимают главное без элементарных слов. А наш сценарист украдкой смахнет слезу - столько смеха ему выпадает на долю, что и сказать кому - никто не поверит, в сердце моем прореха, всё остальное лечится на дому. А если бы ты меня оставила в чистом поле, глупая деточка, просто ушла гулять, встретят другие, и что они, хуже что ли, выбросим буквы, оставим продольно "ять", мне от тебя ничего не нужно, и буквы твои глухие, или же звонкие, твердые (мягкость здесь - это излишество, тайный избыток), Лие строят темницу, подарочный город-весь. Я открываю коробку, конструктор "Лего" нравился мне еще с детских твоих времен, что нам теперь от подобных количеств снега не убежать, написал в примечанье он. Всё выполняемо, честно и восполнимо, слушайся старших, пространство мети метлой, и города проносятся светом мимо, нас без посадки отводят за аналой, как ты там спишь и видишь мои секреты, маленькие одомашненные грехи, как же он смотрит, а мы тут и не одеты, разве так можно? Девочка, нет ни зги. Как ты протянешь руку и словишь морок, дым без отчаянья в сердце и без стыда, и говоришь - это то, что нам нужно в сорок, просто прощение, снова ведь не туда, снова промазали стрелки часов невинно, нужно накраситься, выбросить старый хлам, я воспитала всё же в себе павлина, свежий павлин - это истинно твердый храм. Ты мне давно родной, до рождения даже, и потому нам бессмысленно рвать цветы, что-то доказывать - время становится глаже, время становится и растворяешься ты. Пена морская пол заливает кровью, хочется выпить море и сжечь мосты, я приношу тебе бургеры к изголовью, мы не сдаем хвосты, мы не так просты, мы предательски сложность свою тревожим, чтобы писать о бургерах и тоске, всюду цветущая сложность, мы это можем, несколько слов о вечности на песке. Ты мне давно родной, потому ты тоже пишешь о раненых птицах, бревне в реке, всё это правда, и потому не похоже. Где мое сердце, в правой? В другой руке. Не угадали опять, по второму кругу, но варианты всё же наперечет, нужно теперь перестать помогать друг другу, всё не меняется и по усам течет. Я там была, я писала им письма тоже о невозможности выжить без их тепла, но выходило опять не совсем похоже, и потому я возможно и не была. Даже скорей всего так оно и было, перепроверить теперь нет особых сил, сердцу не нужно всё то, что прежде мило, то, что ты в сердце тайно от них носил, просто теперь бросаешь на перекрестке вместе с окурком - здесь не штрафуют нас, мы рождены, чтоб Кафку, умны и хлестки, и не ищи тротуар для отвода глаз.
 
  ***
  твоя земля качается на волнах падает в пустоту растворяется обертками едким дымом
  играм в классики своим нелюбимым всё время свое посвятить
  как озоновых дыр на колготках дешевый капрон
  этот купол стеклянный однажды твой дом рассечет пополам
  белый пластик вещей изнанка вещей паутина кровеносных сосудов
  нет эту манную кашу не буду в ней комки за окном снеговики из грязного снега
  я не буду есть манную кашу не сдам норматив по бегу
  землю выманивая из норы мячик для пинг-понга не похожего на свои изображения Бога
  нет ты всё должна доесть да здесь и осталось не так-то много
  допрыгнуть до солнца и луны до неизбывного чувства вины
  любимых чашек любимых конфет ничего что любили нет
  куда спрятать их от посторонних глаз вот я считаю считалку свою повторяю
  землю осколком копченого стекла разрезаю нет я не знаю зачем
  а вдруг спросят зачем качается-качается
  ***
  твоя кожа превратилась в пыль твои губы превратились в пыль
  глаза превратились в пыль у меня не осталось ничего кроме пыли
  так глупо не умела целоваться в общем ты меня учил
  и зачем мне это теперь не пригодится больше
  думаю теперь как этот персонаж из песни "Наутилуса"
  "у них нет тебя и они могут жить"
  люди слишком часто спрашивают как дела
  неужели они действительно хотят услышать правду
  я ни у кого не спрашиваю как дела их дела мне правда неинтересны
  а раньше с интересом выслушивала истории несчастных любовей
  столько людей хотели рассказать мне свою жизнь я умела слушать
  ты тоже всё время мне рассказывал что-то
  я уже не рада была своему терпению и любопытству
  если всё превратится в пыль какая разница кто там кого предал
  думала я какая разница какой выбрать йогурт
  какая разница что мы говорим друг другу
  если всё в перспективе станет пылью я думала ты умный и взрослый
  что-нибудь обязательно придумаешь и всё будет хорошо
  кто еще мог бы что-нибудь придумать
  если не ты у меня никогда не было фантазии
  я думала что мы никогда и не расставались даже сейчас так думаю
  наверное я слишком много думаю
  когда-то знакомый написал мне в аську: "главное в жизни - найти любовь
  только несколько процентов людей ее находят" (не помню точную цифру)
  в общем любовь может быть разной ты можешь сам потом не рад быть что ее нашел
  сейчас это называется созависимость токсичные отношения
  раньше об этом писал Овидий "nec sine te, nec tecum vivere possum"
  в семнадцать учили наизусть
 
  ***
  читаю в ленте что знакомого поэта побили и ограбили гопники на Подоле
  мама говорит: "вот даже не пришлось ехать на Троещину для этого"
  интересно существует ли стихотворение о том как поэта бьют гопники в центре города
  такой вот взгляд изнутри репортаж с веревкой на шее так сказать
  описывает ли кто-то в стихах свой травматический опыт
  что-то в чем стыдно признаться то что больно вспоминать
  хочется вытеснить из памяти
  когда наш общий знакомый утонул и об этом узнали из видео на ютубе
  ты никак не мог поверить что никто не попытался его спасти
  потому что ночью здесь ходят только потенциальные жертвы
  хищники и видеоблогеры
  тут сложно выбрать какую-то из сторон
  сегодня в магазине покупатели снимали сториз
  о том как выбирают сорт вермишели
  возможно любой наш опыт взаимодействия с миром травматичен
  просто мы не помним об этом
  ***
 
  твоя мама оставила нам свои комнатные растения и много банок с компотом из сухофруктов
  я поливала цветы честно, но они всё равно засохли,
  может быть, воду надо было настаивать несколько дней до комнатной температуры, твой отчим
  написал заявление в полицию после того, как ты зачем-то сказал, что мы никуда не уедем
  ты часто говорил то, что не думал на самом деле, чтобы посмотреть на реакцию
  отчим написал заявление о том, что я живу у них без регистрации и вида на жительство
  солнечным воскресным утром кто-то начал стучать в нашу дверь, потому что не работал звонок
  ты сказал полицейскому, что я твоя жена, полицейский спросил, где штамп в паспорте
  тогда ты пообещал, что я скоро уеду
  мы договорились про аренду квартиры, я купила билет на поезд
  хватило только на плацкарт, потому что часть денег ты забрал
  сам ты летал только на самолете, говорил, что тебе надо каждый день мыть голову, а в поезде три дня это невозможно
  в поезде полицейские тоже увидели, что у меня нет регистрации
  спрашивали о моих взглядах на политическую ситуацию, я сказала, что во всем виновата Америка,
  и я сразу же с вокзала куплю билет и уеду, пообещала
  потом проводница спрашивала, почему мной интересовалась полиция,
  мужчины в купе отшутились, сказали: "они просто хотели познакомиться"
  тогда проводница спросила, кто тут курит в тамбуре, у меня
  я не рассказывала тебе эту историю, теперь ты никогда о ней не узнаешь
  или знаешь уже, потому что теперь тебе обо всем известно
  наша жизнь состояла в основном из того, чтобы выбирать продукты по акции в "Седьмом континенте"
  иногда выбираться на ярмарку мёда, верить в любовь
  ***
 
  твоя память превратится в петрушку для окрошки
  полное собрание сочинений Пригова тельце неопознанной кошки
  безлимит звонков на неизвестные номера
  кто-то должен сказать что тебе вспоминать пора
  например эти рифмы заучивать если смысла в них даже нет
  повторять как заклинание "Фет-буфет"
  утро ляжет настойкой опия на клеенки туманный вид
  наша книга настольная Африка дети и Айболит
  твоя память не имеет смысла как всё остальное здесь
  мы собираем истории делаем из них почти съедобную смесь
  словно они нужны кому-то словно они оправдание нам
  словно зарубки детского роста выемки по годам
  вот ты идешь в первый класс с букетом вот в белом платье на выпускном
  катится с зимней горки у продуктового снежный ком
  нет я хочу на пианино зачем мне скрипки класс где недобор
  и что привезем домой пианино стояло бы до сих пор
  ненужным грузом на нем салфетки фигурки рыбок и пастушков
  мы подвигаем ближе стол разделочный раскладываем улов
  выбирай кто к тебе ближе кто смотрит на тебя
  воспоминания о смерти в мутной воде топя
  ***
  твоя страна взращивает чувство вины, строит аптеки и кегельбаны
  продает бактерицидный пластырь, колотые незатягивающиеся раны
  стрелки на колготках 3 den цвета металлик в грузный мороз
  дверь, на которой зарубки, достаточно ли подрос
  можно поверить на слово, не прислоняться, в переходе дети играют Шуберта,
  строят по контуру городки
  я пишу себе письма и рву их, оставив ненужное, от руки
  падает тень на бумагу, падает мелочь в шапку, зима обнуляет счет
  мотыльком-однодневкой железных качелей по венам земли течет
  мутной жидкостью с привкусом хлора, холодной до степени льда
  ну куда ты торопишься с этим адажио, в общем, совсем никуда
  руки греть о стаканчик бумажный, конверт, разогретый над паром
  мы проедемся в этом троллейбусе до остановки конечной даром
  водитель поморщится на мелочь, скажет убрать, в окнах звенящая пустота
  ищешь таблички с названием улиц, всё думаешь это не та
  вот мы и ездим по кругу, пока не выключат свет, вслушиваемся в названия остановок
  косноязычную вязь разбирая, наш почерк в мороз неловок
  бывших влюбленных на стенах в раме сердечка короткие имена
  каплями крови гранатовой на паутинке веретена
  ну и куда ты торопишься, скажи мне, я не умею прясть
  смотреть последние новости, верить в прогнозы о том, что каждая власть
  здесь предыдущей надежнее, выходить за хлебом в круглосуточный магазин
  ходить меж праздничных полок, на столе забытых корзин
  ***
  твоя страна - белое пятно на карте
  распятые мальчики, снегири, украинские националисты
  гопники, любители хайпа, завсегдатаи кофеен третьей волны
  создатели современной поэзии
  люди, вернувшиеся оттуда с птср и запасом гранат
  водители маршруток, не желающие их везти бесплатно
  пенсионеры, отстаивающие право на бесплатный проезд
  неработающие валидаторы в троллейбусе
  активисты за права животных, за права лгбт,
  за право дышать воздухом без выбросов
  проваливающиеся в центре города под асфальт автомобили
  традиционные ценности нелюбви
  заторы утром и вечером, очередь у входа в метро, страх прикосновений
  твоя страна - белое пятно на карте,
  залитое скидочным красным полусухим,
  говорят, что для сердца полезно красное
  так говорят британские ученые, мы им верим
  ***
  тебе говорят заводы стоят а ты пишешь стихи непонятные какие-то
  женщины пусть варят борщи твои ровесники ведут детей в институт
  ездят на Гоа полезные смузи пьют они никогда не умрут
  их детей поглотит искусственный интеллект в поэзии смысла нет
  больше смысла в рекламе лаваша который потом оказывается что плед
  завернуться в него в потолок глядя начинкой несъедобной тестом на воде
  тебе говорят притворись что это и есть жизнь
  главное не ходи по эскалатору во время движения за поручни держись
  заводы стоят никотин яд в темных подъездах тайком смолят
  разносолы везут из деревень по будильнику просыпаться так лень
  засыпай скорее завтра новый день
  ***
  тебе говорят ты должна выйти замуж выйти замуж выйти замуж
  с момента окончания института слышишь одно и то же
  но и не дружила ни с кем что уж говорить об отношениях
  говоришь маме ты меня не любишь она говорит это для твоего же блага
  с одной стороны ты неправильная потому что не замужем с другой стороны неправильная потому что никому не интересна
  а потом один литературный деятель спрашивает девушка можно вас поцеловать
  мне неприятно от этого привкуса плова но надо же когда-то поцеловаться часики-то тикают
  потом предлагает то за что сейчас банит фейсбук но я слышу только на меня обратили внимание
  не просто кто-то а литературный деятель а я кто в литературе пока что практически никто
  нет я конечно мечтаю о любви спрашиваю почему ты меня не любишь
  он говорит потому что я тебя не знаю если бы знал то может бы и любил (на самом деле нет)
  но если не видишь смысла своей личности даже это можно считать любовью посмотри на меня обратили внимание я кому-то нужна
  я спросила у тебя почему ты уходишь почему вы все всегда уходите ты сказал ты просто еще не встретила своего человека
  мне это больше не нужно я стала этим человеком сама больше не пытаюсь быть достаточно хорошей для того чтобы меня любили
  как потерянный тобой гаджет я спросила почему ты уходишь разве нельзя остаться до утра я стала этим человеком сама теперь понимаю что так лучше для всех сначала нам внушают комплексы потом мы изживаем их если удастся если повезет найти слова
  ***
  тебе не мешают быть собой, наоборот, поощряют каждое движение твоего детского ума,
  потому что конец восьмидесятых, свобода, и ты всего, что захочешь, потом добьешься сама
  нарисуешь фломастером закарлючку, тебе говорят - это растет будущий ван Гог
  вырезаешь картинки из журнала "Наука и жизнь", говорят - это развитие мелкой моторики рук, а не просто нервы
  прочитать все мифы, отвечать, чем Афина отличается от Минервы,
  потом узнать, что в этом нет смысла, тепличные дети перестройки, переехавшие в спальный район,
  венец строительной мысли восьмидесятых
  все мои одноклассники мечтали уехать, и уехали даже куда-то
  не знаю, куда, их на "Одноклассниках" нет
  мы покупаем в переходе для учительницы букет
  весь стол ее завален букетами, но главное внимание, а не подарок
  я пытаюсь имитировать разборчивый почерк, пишу без помарок
 
  ***
  тебе очень нравилась Елена Шварц ты попросил однажды прочитать ее поэму вслух в распечатке
  я прочитала это было что-то не из нашего мира
  твоя квартира в Восточной Сибири полгода зима никогда не тающий снег
  я не помню о чем была поэма до того мы смотрели Дэвида Линча
  я читала длинный верлибр дыхания не хватало голос становился всё тише
  ты рассказывал интимные подробности но это ни к чему
  какая разница что мы не любили после ухода во тьму
  это ровная вязь тишина эти следы на песке бесконечной с собою войны
  голова кружилась немного от низкого давления серого неба
  нет я не умею читать стихи с выражением словно это дети отчаяния а не любви
  но ты просил: "всё равно о чем, только говори"
  и я читала поэму Елены Шварц слишком мало минут оставалось у нас
  так и нужно наверное было стихами заполнить пустоты чужими стихами о нас
  слезы льются на плохую распечатку из глаз
  нет я не помню о чем была эта поэма
  я могу прочитать книгу потом забыть что читала и прочитать еще раз
  слишком мало минут оставалось у нас мы должны были что-то главное сказать друг другу
  не повторять шаблоны телефраз по десятому кругу
  даже стихи не читать просто рядом молчать в темноте
  не бояться совсем тишины тишина это благо наверное но ты ее не выносил даже во сне
  я спросила а котикам снятся сны ты ответил да
  они так шевелят лапами словно кого-то ловят
  ***
  тебе питають за кого ти будеш голосувати кого позначиш у бюлетені
  за вікном плакати зелені над трасою плакати зелені
  молодь у всіх відтінках зеленого приходить на рейв знімає Тапольского на телефон
  завтра прокинешся зрозумієш що це був сон але ні
  стільки загиблих на цій війні від коктейлю губи солоні
  музика пострілом біля скроні
  кожної ночі під вікном tribute "Гражданской обороне"
  хтось тримає недопалок біля волосся твого хтось залишає розбите скло
  чи могло нас щось врятувати чи позбавити болю невпевненості могло
  йди крізь недопалки ці та кришталь скривавлений що отриманий був у спадок
  в сервантах де риба з вином у горлянці та стеля у плямах дощу
  ми збираємо мотлох у пластиковий пакет не сортуючи більше його
  виносимо на звалище серце своє з пластмаси
  стаканчики з вільної каси чиїсь без підпису листи
  фото колишніх часів вирізки з газет "Міс Всесвіт-95"
  рецепти найкращого суфле
  ні про що не шкодуємо тому що Бог зберігає все
  ***
 
  тебе посоветовали солнечные ванны от аллергии мы сидели на траве в Коломенском
  я читала биографию Герцена в ЖЗЛ ты говорил: "Как это ты не читала "Былое и думы"?"
  просил перечислить всех персонажей биографии
  ты не любил тишину говорил: "Когда я говорю, я думаю" я не понимала зачем говорить так много
  рассказывать истории про людей для меня столь же баснословных
  как знакомые Герцена по эмиграции все эти жены дети от разных браков
  потом кораблекрушение белая маковка храма
  который посещал царь Алексей Михайлович в каком-то году никогда не помнила даты
  солнце не помогало воздух вода разные вещи
  которые мы возили за собой из города в город с квартиры на квартиру
  коллекционные dvd с фильмографией Авы Гарднер
  редкие издания истории о работе товароведом в книжном
  как нравилось клеить книги но потом поругался с кем-то
  из начальства мы не отличались уживчивостью характера думать кто виноват
  не было смысла как весь этот сумрак речи собрать рекламу
  "Дом-2" старый трэш тридцатых про вампиров продукты с глютеном пробки
  брошюры о вечной молодости на почтовом ящике мы
  ***
  тебя как повод складывать слова в предложения разной степени осознанности
  вкладывать смыслы туда где их не могло быть рыба держит заряд
  две секунды потом не помнит снова ничего вода темнеет от ила
  тебя как повод заговаривать пустоту сохранять черновики
  можно заставить книгами разных авторов сувенирным фарфором детскими поделками на четыре
  весь текст открытым можно всегда держать на холодном ветру нашей земли
  на скучном вереске пустырей нашей отчизны
  на разобранном городе лего сложенном в коробку из-под бетона
  тебя как повод задуматься о ненужных вещах
  повод зачеркнуть прежде чем город глины голем холода
  будет больше не складываться паззлом без одной черточки самого сердца
  она где-то существует но не здесь не все буквы задействованы
  тебя как повод забыть избавиться от нужного хлама ящики стола
  полны твоих тетрадей по геометрии
  всё складывается параллельные прямые это блеф всё будет не так
  тебя как повод израсходовать письма
  ***
 
  тебя любят поэтому обижают разве ты не понимаешь елкой новогоднею наряжают за то что ты есть на нары сажают здесь убью это значит уют
  больше срока назначенного здесь не дают
  тебя любят поэтому наряжают сумки твои разрезают плоть как порезы вен этой страны суверен страны восставшей из ада вставшей с колен воя теплых полустанков скучных серен
  тебя любят поэтому тебя здесь нет здесь только отраженный свет
  силуэты зданий фантики от конфет
  тебя придумали и убили никуда не плывет бывший корвет
  тебя любит эта страна поэтому тебя нет тебя здесь нет и никто не передаст больше привет
  тебя любят поэтому обижают в платье белое савана наряжают тело белое острым ножом вскрывают или тупым иначе не мог поступить Третий Рим четвертого не будет о четвертом не говорим
  он неповторим он бывает здесь только по средам вот мы видим его очертания вчетвером за обедом за кровавым своим наветом теплого сентября вся эта жизнь оказалась зря
  мы распрощались с ним ни слова ни говоря
  тебя любят на самом деле у тебя аллергия в апреле
  тебе слышится во сне голос свирели всё что рассказать тебе не успели этот яркий свет новогодней ели раскраски детского ада нет нам тонкости стана теплой еды не надо это смерти услада городов чужеземных рассада пленка земли цвета молочного шоколада
  тебя любят поэтому тебя нет твой отраженный свет мертвое тело без особых примет может быть несколько синяков на теле которое несколько смертных еще хотели
  пока не замели вас всех под одно одеяло метели
  ***
 
  тебя не существует тебя не существует тебя не существует
  то что ты пишешь никому не нужно
  протесты бессмысленны всё равно вас всех арестуют
  испортите свое резюме
  тебя не существует тебя не существует тебя не существует
  в денежном эквиваленте
  начни с себя посмотри что ты несешь миру это всё в твоей голове нечего протестовать
  тебя не существует пока твой череп не раскроили дубинкой оказывается кровь красная
  посмотри что ты несешь миру кроме страха освобождения
  что ты несешь миру кроме себя той кого не существует
  во что вы превратили мирные площади наших городов
  во что вы превратили укутанные в плитку закатанные в бетон площади наших городов
  на которых прежде могли убить только за дело а так миру мир конечно
  ну просто ты кому-то не нравишься а надо задобрить сильных
  зачем вы протестуете против стабильного распорядка
  тебя не существует тебя не существует тебя не существует
  мы ведь живем в джунглях вы что разве не знали
  не знали что на площадях наших городов надо выть по-волчьи на вывески мертвых лун
  но это просто минутная слабость а так ничего другого не остается кроме развития скиллов жителей леса
  зачем вы протестуете дети вас всё равно съедят оно вам надо что ли
  тебя не сущесвует тебя не существует тебя не существует
  ты рождаешься благодаря протесту
  кто принес в ваши города плитку с подогревом шампунь для плитки
  кто заставил вас копить всё больше материальных благ которые всё страшнее потерять
  кто пытается отравить вашу кровь страхом словно страх равен жизни
  красное солнце над пустынями городов
  ***
  <тело вируса>
 
  тело-тело-тесто лепи что хочешь из пластилина земля воздух вода
  непредумышленно создал как-то не было но вдруг
  решил что тебе воздуха и воды этих мало тесно тебе молиться
  чтобы не прикоснулась история мест где ты из браузера в облако
  каждая история заканчивается войной тает как дым как вода
  исторгну тебя из уст своих лежи здесь в инкубаторе ваты
  тела боятся тепла но холод потом жар
  исторгну тебя из уст своих молоком бессловесным
  перец молотый по вкусу потом соль потом уксус
  тепла электроламп тепла войны все войны заканчиваются любовью
  но нет у нас теплая осадочная порода у нас камень-валун
  поди сюда поди туда ходишь по кругу
  оправдываешься это большая Вселенная а собраться с мыслями нет времени
  колотушки свои любовного бреда тоски
  это вирус положил тебя в коробку жук с оторванными лапками
  пытайся вырваться на свободу говори что твое движение в никуда оправдано
  водоросли лагун целебная грязь долины обнимает
  температура тела как норма отчаянье нормы
  прикоснись или жар или холод
  нас собрали в одном помещении чтобы мы узнали кто лишний
  вишневые косточки бросали в воздух из них имя лишнего соберется
  наверное курит коротко отрывисто сообщает
  нет у меня тела родины имя забыто
  так словно не было у нас объяснений ненужных всё поняли сразу
  это старая страна с ней происходят странные вещи
  исход близится каждый день на чемоданах режем колбасу докторскую
  иконы в окладах самоварного золота
  икота-икота перейди на Федота кто-то тебя вспоминает
  со дня на день на чемоданах а всё никак не договоримся
  кому мыть посуду кому быть кому не миновать
  из каждой плошки советского детства на тебя глядит твой страх
  живи с ним заодно заново срастается швами
  клетка заполнена теперь есть смысл буквы не хватало
  кажется теперь смысл есть живи с ним заодно
  проверяй каждый день здесь ли любовь моя детская железная дорога позвонки треснут
  у нее тонкая шея у нее тонкие запястья
  душа существует ли ученые не доказали
  ты говоришь да
  ***
  <лазурь>
 
  температура твоего тела такова например встань и иди
  не заглядывай в окна чужих домов теплокровного карантина
  все тела воскреснут в духе все теплые вещи пригодятся
  ступай медленно на трещинки в асфальте не наступая на былинки
  морщинистый лик земли в каплях дождя радиоактивного снежных комьях
  нанести крем перед сном жизнь разгладится
  память на опровержение обречена так и поговорить не с кем
  каждый видит свое в каждом окне полночь
  ступай медленно ровно не оглядывайся
  мерный звук пылесоса соседи купают собаку
  на трещинки теплой земли кровоточащей раны весны
  троллейбусы не принимающие тебя
  иконки на лобовом стекле шансон детства как заговоры
  так и поговорить не с кем убьют или не убьют
  моешь руки правильно или воздух апрельский темный
  вот аллергия на жизнь вот ее аллерген
  убьют или не убьют вот считалка для твоих ладоней
  дрожь некоторая нет рука не так уже верна как прежде
  встань и иди но не произнося ни слова
  что можно рассказать об увиденном будут ли желающие слушать
  встань и иди мой ангел
  в темя попавший осколок стекла лобового смерти микроб
  но смерти не существует не ради нас ли Воскресение Господне
  куличи в целлофане на полке не ради нас ли эта любовь
  что нам делать с ней ничего кроме ужаса от ее требовательности
  нас выбрали обозначили как объект крестик прицела
  любовь с которой не совладать только бегство
  встань и иди бинты больничные разматывая
  осторожно только не споткнись запутавшись в них
  вот очередь в магазин люди друг от друга на расстоянии двух метров
  вот воздушные поцелуи рукой не прикасаясь к губам
  вот речь без слов вот равнодушие
  иногда перемежаемое страхом вот стоянка для самокатов
  ты ничего не узнаешь здесь хотя родилась и жила
  на каком языке они разговаривают что это мама
  дом пустой словно консервная банка
  привязанная будущим маньяком к хвосту бродячего кота
  ты бредешь по этим улицам не понимая что бежать некуда
  земля круглая как раньше писали в книжках
  мелочь звенит в карманах нет не может быть это не я
  какой мир мы построили по кирпичику собирали с буквами на боку
  но слово не сошлось такой ли мир ты хотела видеть
  доставай мелочь пока ее не отменили бросай в фонтан
  мы должны быть здесь через год
  теплая мутная вода памяти обрывки желтых листьев
  осколки битого стекла конспекты за первый курс
  моя любовь к тебе безгранична поэтому ее нет
  мы стоим взявшись за руки на бордюре
 
  ***
  теперь в моде революция рейвы у стен парламента
  бренды с правильной символикой Годар ищет дорогой угол
  где твое жало говорит в салоне работает контролер
  у нас нет воздуха воды экологически правильных упаковок
  велодорожек разметок даже как мишень мы случайны
  даже как тело на фотографии мы исключены из пространства
  даже не мы совершаем действия характеризуемые как
  движение к свободе выбора смерти
  к свободе выбора уголка который нужно загнуть
  сделать кармашек время даты
  всех причастных забыть встречать у последнего вагона
  в сторону центра у тебя остается какой-то дискурс
  за который можно держаться если холодно и страшно и темно
  остается чужое тело которое нужно считать своим
  немного к нему привыкнуть
  изобретать рецепты зажигательных смесей любить людей
  за который можно держаться вместо себя расходовать по капле
  мы живем в лучшем из возможных миров
  ходим туда-сюда по набережной смотрим на реку
  неоднократно воспетую в классической литературе
  иногда устаем от жизни но потом снова всё как-то
  возвращается в исходную точку еще у нас есть
  пароходы прогулочные средства передвижения
  с мороженым и видом на берега
  за который можно держаться ходим туда-сюда по набережной
  сначала по течению потом против него
  сначала всё идет гладко потом начинаешь сомневаться что ты есть
  мороженое тает в руках капает на брусчатку
  теперь в моде революция молодой Годар незаметные лейблы
  разговоры у кофе-машины у нас ничего этого нет
  но наверное счастье принимает любые формы
  ***
 
  теперь и в Киеве говорят "я тебя услышал"
  в метро на фоне рекламы "ми клонуємо їжу"
  мы сидим с подругой в Барбакане в обществе потребления симулякров родственных душ
  девушки, смотревшие фильмы фон Триера, "Мадемуазель Нитуш"
  мы не знаем, о чем говорить, но молчать тем более нам нельзя
  ты спрашиваешь: "кто эти люди, я думала - это твои друзья"
  я говорю, что вижу их третий раз, но каждый раз не хочу их видеть
  моя бабушка на это сказала бы: "ось для них мокрий віхоть"
  но мы обсуждаем режиссеров Новой волны,
  словно сами в себя - в белый лист влюблены
  я говорю ты говоришь латынь
  происходит от глагола, который значит "ничего"
  теперь и в Киеве говорят "te amo",
  на фоне рекламы "вам просыпаться рано"
  ***
  теперь мне надо притвориться человеком девочкой и поэтом
  вычеркнем теперь но от того нам легче не стало
  вычеркнем слово девочка слово человек слово теперь как связка
  как хорошо что можно притвориться окончившим любой
  филологический факультет бывшего СНГ
  но тебя по-прежнему нет деточка-маточка-почерк
  тебя по-прежнему нет раз тебя здесь никто не помнит
  это мальчик с кудрявым лбом ты хотела быть им но не мальчик
  эта девочка в двадцать лет но тебя тогда не было в двадцать
  ты была гранитной мостовой Макдональдсом на Тверской
  это мертвые конструкты судьбы но не ты не помнишь
  как мы держались за руки смотрели под лёд
  думали кто раньше туда упадет
  но не упал никто и о чем тогда я
  в памяти своей как в памяти выживая
  думая что рифма выводит на твердый пласт
  держись и не говори что нет земли и окурка
  ***
  теперь наверное расскажу почему я не бренд
  в институте подружка спрашивала почему ты не красишься
  я спрашивала зачем я не стремлюсь кому-то нравиться она говорила для себя
  я не понимала зачем краситься для себя если женщина съедает за жизнь два килограмма помады
  кто-то говорил тебе идет красная помада кто-то говорил зачем тебе красная помада
  ты говорил никакой помады и лака женщине не нужны длинные волосы
  нужно чтобы был виден затылок каждый пытается перекроить тебя под свои вкусы
  им нужно было дарить в детстве кукол а не машинки
  пусть бы отрывали им головы колеса машинкам отрывать неинтересно
  ты говорил у женщины должен быть виден затылок длинные волосы это для мужчин авторы личного бренда
  ходят по улицам фотографируются на концерте Макса Коржа едят шаурму как недавно фалафель
  всё время снимают сториз кому нужны твои сториз спросил бы наверное ты
  миллионы людей просыпаются утром каждый имеет право на свои пять минут бренда
  ожидания на остановке брендовых сумок с местного рынка
  расскажите как вы познакомились с собой какие у вас общие интересы
  ***
  теперь нам необходима джентрификация
  в 88-м дом детский сад школа универсам
  иногда культпоход в театр по школьной программе
  потом стихийный рынок на аллее разросшийся с молочной кухни
  где продавали детские вещи импорт
  радость что отменили школьную форму больше никаких белых воротничков
  советские школьники выглядят опрятно в альбомах
  на вырост душа тебе дана косая линейка стен расчерченные поля
  книги по мотивам мексиканских теленовелл
  история которая повторяется всегда как бы ни уверял что теперь уж точно
  здесь не будет ни свободы ни нисвободы ни тьмы ни справедливости
  ни ярких вещиц по цене равной зарплате за месяц
  невыполненных домашних заданий идиллический сельский быт
  трамвай-призрак
  ***
  теперь начинаем комедию "Странное приключение", революция
  добралась до Ялты, город переходит из рук в руки каждую неделю,
  на сборы два-три часа, наше товарищество начинает распадаться,
  Мозжухин запил, меня спасает работа, за ревность в работе прозвали enfant terrible, есть предложения из Рима и Лигурии,
  парижская эмиграция начинает утомлять, на студии UFO
  огромнейшие павильоны, море света,
  отснятые материалы подаются через час после съемок
  и не могу понять что меня смущает такое задание дал мне
  нам нарком Луначарский, но я понимал, что разговор предстоит непростой
  водку и зернистую икру во льду словно Линней в тепле Палермо
  через две недели он с семьей был уже в Москве
  ваш герой не смалодушничал и осудил на смерть свою возлюбленную
  поставил общественное выше личного,
  через полчаса партизаны показаны вне времени и пространства
  героиня легко меняет белого офицера на красногвардейца
  до внесения исправлений к демонстрации запретить
  этого сценария я не писал и не мог написать
  осенью 26-го года за имущество мы получим страховку
  метели медали мы снова на грани банкротства
  судьба маленького человека трогает, но это игра
  на мещанских чувствах зрителя
  трагик плюнет всё задрожит вы плюнете всё рассмеется
  кинематограф приблизился к человеческой душе я был счастлив
  ***
  теперь тебя любят все они любить умеют только теплое молоко яркие закаты
  красивую тень обычные слова в обычном порядке маленький шоколад с логотипом
  не тает в кармане трижды зашитом прежде у нас была надежность страсти
  несогласованная перепланировка души
  теперь тебя любят все держат на письменном столе перевозят из дома в дом
  кипарисовым крестиком ниткою жемчуга вялой
  объяснений логических нет просто август печальный велодорожки со вкусом мяты
  мы всё еще можем мечтать что уедем отсюда куда-то и там есть логика
  неподсудная нам неподвластная нескольким поворотам ключа
  теперь тебя любят все но не помнят каков на самом деле человек
  зная о себе всё трудно предполагать что предположения эти верны
  всё останется тайной нелепой секретом Полишинеля для мультсериалов детских
  мы ждем что исчезнет холод из наших зрачков водой истечет соленой
  оправдает всё чего не было
  мы возьмем в аренду велосипед и будем плутать беспечно
  ***
  теперь я вижу твои сны ты где-то в Белграде
  наверное ты хотел попасть в этот город
  я никогда о нем особо не думала хотя любила Павича
  но не открывала его книги почти девять лет с того сообщения в интернете
  теперь я сижу на каком-то самодеятельном лито где читают стихи по кругу
  поясок поэт ударение на проклятье
  потом обсуждают но я не могу дождаться обсуждения
  мне и стихи эти слушать скучно
  ты любил все стихи на свете мог о них говорить часами
  у меня нет такой любви ко всему усидчивости надежды
  по телефону мне говорят вино на бульваре Дружбы Народов
  75 вход со двора какой-то юноша кладет руку мне на плечо я возмущаюсь
  говорю можно как-то руку не класть без разрешенья
  потом ищу свою сумку спрашиваю у организаторки: "это у вас проходит каждую пятницу?
  у меня дела, но я бы пришла в следующий раз. вы есть в фейсбуке?"
  она отрицательно качает головой я удивляюсь думаю неужели вконтакте
  где-то же они должны ставить друг другу лайки
  потом оказываюсь дома это преимущество сна не нужно ехать в маршрутке
  смотреть на людей думать о том что им всё равно а мне вот
  стихи не о любви вино Белград свободные места
  я читаю маршрут не могу понять остановку
  ***
 
  теперь я знаю, что безответная любовь - это невроз
  раньше я думала, что это такое романтическое самопожертвование,
  как в книжках, на которое просто невозможно не ответить взаимностью
  я читала много книжек, тут же забывала сюжет, иногда забывала название
  задумывалась о пользе читательского дневника, часто влюблялась
  как можно догадаться, всем было всё равно
  только несколько человек сказали, что я не могу любить их на самом деле,
  потому что я их не знаю настоящих
  я задавала себе вопрос, хочу ли я кого-то узнавать, понимала, что нет
  книги мне нравились больше, размеренная жизнь, погружение в текст
  даже плохой текст меня успокаивал, структура, которой нет в жизни
  даже плохой текст успокаивал меня больше, чем хорошие отношения
  думаю, человек сам себя не знает, как другой может узнать его лучше
  человек не знает ни себя, ни других - только набор принятых действий
  нас учат анализировать текст, но не учат принятию себя
  теперь я знаю, что моя жизнь определялась неврозом -
  любови, тексты, бесконечные блуждания по улицам,
  калейдоскоп лиц, обрывки разговоров
  может быть, я что-то поняла о мире, но это не точно
  но себе скажу, что всё-таки поняла
  ***
 
  теперь я понимаю что мои родственники мужского пола плохо относились к женщинам
  среди них не было никого кто не думал бы что женщина - это плохо
  что это что-то глупое и порочное не пользующееся мозгом всё что я писала объявлялось никому не нужным
  о я привыкла всю жизнь кому-то что-то доказывать писать рецензии переводить Джойса
  и всю жизнь встречала мужчин которые думали так же словно детство никогда не заканчивалось
  словно это стихия против рациональности и стихия - темное зло похудей поправься научись шить выучи таблицу умножения хватит работать выходи замуж
  мои родственницы тоже не любили женщин они и себя не любили на самом деле если к тебе относятся плохо проще решить я виновата
  и друг друга они не любили не знали что делать с девочкой воспитать как мальчика или выдать замуж да и кто кроме бразильских сериалов воспитывал нас когда с полок исчезли продукты амнезия потерянные дети постмодернистская каша в голове
  возможно просто воспринималась лишним ртом еще и читающим Айрис Мердок хватит тут умничать литература еще никого не спасла от голода
  бабушка просто жгла книги в печке нет как что-то утилитарное просто бумага заворачивала в их страницы яйца
  говорила тут один человек приехал привез очень много книг сложил их в сарае и что теперь с ними делать никакой от них пользы
  нет я понимаю что если бы была мальчиком и читала книги они относились бы к этому еще хуже мне еще повезло девочке еще позволена блажь
  на самом деле мы просто запутались так и не решили кем хотим стать когда вырастем
  запутались в возможности безграничного интеллектуального потребления не умея любить себя что мы могли дать другим кроме пустой оболочки
  ***
  теперь я понимаю что моя мама выросла нарциссом или коучем
  она хотела заслужить любовь но мир вокруг рушился
  то что она была отличницей не помогало устроиться на работу
  она думала что папа военный и будет расти всё время добиваться чего-то потом ругалась что не разбиралась в званиях раньше
  думала что мы добьемся чего-то а я оказалась поэтом это вообще было курам на смех
  так что она некоторое время думала что может быть я нарожаю внуков и они чего-то добьются
  думала что Костик будет программистом а он сказал что от программирования у него болит голова устроился шить чехлы и разные сумки говорит что пока не получается много зарабатывать
  иногда дяденьки у меня спрашивали когда я выйду замуж словно это главное достижение в жизни
  хорошо что у меня не требовали хороших оценок мама говорила что поняла что хорошие оценки в жизни ничем не помогут
  я даже получила несколько двоек за сочинения написала там по несколько предложений потому что мне было лень писать сочинения даже не знаю чем это объяснить это даже не был подростковый протест просто равнодушие
  иногда меня охватывало такое равнодушие словно другая жизнь действительно существует и там всё будет прекрасно
  или не существует и мы всё равно превратимся в пыль
  а иногда охватывал трудоголизм но это просто чтобы не думать так просто мозги заняты и хорошо никаких амбиций никакого там как полететь на Мальдивы
  странно что я в двадцать лет считала себя поэтом таким каким-нибудь не хуже чем Пастернак (поскольку мыслила еще в той парадигме) такая всеобъемлющая уверенность уровня "поэт и чернь" нет я не думала что мне все должны но точно думала что я ничего не должна хотя исписывала блокноты километрами графомании наверное нас действительно прислали сюда чтобы посмотреть как мы справимся с поставленным заданием ничем другим это всё не объяснить
  я не хотела справляться ни с чем писала графоманские тексты страдала от панических атак в общем так себе человеком я была но это не со зла а потому что было трудно
  считать что ты великий поэт но писать графоманские тексты в любом замкнутом пространстве начинать задыхаться где же тогда я где смысл моей жизни мне нравились красивые платьица красивые интерьеры всё красивое а вокруг была бесконечная мрачная толпа людей мне говорили "ты как тургеневская барышня" а мне хотелось состояться здесь и сейчас со своими текстами и повышенной чувствительностью а не в Серебряном веке
  от мужчин я не слышала ничего кроме гадостей нет некоторые советовали родить ребенка остальные просто говорили гадости в такой ситуации странно было думать что любовь существует логичнее было думать что существует мрак я должна была думать как не умереть с голоду но ела только овсянку читала "Волшебную гору" Томаса Манна думала это еще не настоящая болезнь мы судим о болезни с точки зрения здоровых людей
 
  ***
  Теплые человеческие отношения у нас завязались с Петром Ефимовичем -
  кукловодом из Ейска, который измеряет тягу к словотворчеству
  в тротиловом эквиваленте, утром приходит, достает меня из коробки,
  а там по соседству мой лохматый Тото, жертва роста продажи шампуней,
  кокаинщик Пьеро и плохая кухарка Лизетта, вам всем дарован дар слова,
  нет, отдан во временное пользование, пользуйтесь им с умом -
  говорит он нашими устами, растягивая гласные, и ухмыляется зеркалу,
  взгляды роняя в окно. Плохая кухарка Лизетта когда-то имела способности
  к математике, даже хотела ехать в Швейцарию изучать интегралы
  на кафедре точных наук, где на почетном месте висит портрет Ковалевской,
  но оказалась в этом мумидолле для старых дев, каждое утро
  выгуливает Тото и подкладывает ему траву под левое ухо. "А я вам говорил,
  что здесь стоять не надо" - говорит кукловод утешительно хрустальным голосом,
  скрывая все оттенки смысла в правом кармане серого пиджака, - "а вы все-таки
  здесь стоите и не думаете, что душа чревата чем-то хуже последствий".
  "У нас нет души" - отвечает Пьеро, а может Тото, или кто-то из нас одновременно,
  - "у нас нет души и это очень благая новость для нашего редактора, если у него
  еще есть что нам рассказать". "Нет, пушистики, театр закрывается
  по просьбе заведующего литературной частью, запасайтесь желатином,
  аскорбиновой кислотой, подсвечниками и портьерами красного бархата,
  чтобы восполнить пробелы в жизни своей расторопно, чтобы не было больно
  мучительно или прекрасно", но мы понимаем, что у кукловода Петра Ефимовича
  из Ейска нет голоса, чтобы вложить все эти мудрые мысли в нашу гортань,
  и все вместе говорим по рыбьи мысленно в тон соседу, и на уроке "родная речь"
  наш карточный домик распилен.
  ***
  терпкие сладости лета турецкие были бы здесь так расплавиться и раствориться
  на каждом шагу есть у тебя маска нет у тебя маски
  штраф теплый тело-штраф держись за него изо всех сил
  мы победили пока что не полностью в общем-то
  этих побед не хватало во взрослой нам жизни
  ряженые детки-репки по асфальту плавленым сырком
  так тебя здесь не хватало для несчастья
  здесь души несут в стеклотару
  им пятьдесят копеек красная цена нет пять копеек
  деноминация или инфляция
  так нас на руки берут ты не вырос еще
  этот ядерный щит для тебя но опоры на этой земле для тебя не найдется
  так нас на руки берут если только румянец здоровый и искренний смех
  истинные строители коммунизма не должны быть иными
  нет брось меня здесь тебе еще идти дальше
  когда-то я прочла биографию Зинаиды Гиппиус
  Мережковский сказал ей как это вы до сих пор не читали Спенсера
  теперь я понимаю что это попытка человека который брал деньги у отца
  самоутвердиться за счет провинциальной барышни
  у которой было много кавалеров
  а тогда я подумала человек волнуется о ее интеллектуальном развитии
  впрочем ЗГ восприняла его слова так же
  ***
  ти мені снишся деколи ось як сьогодні опівночі
  треба засинати під стару мелодраму
  надто не намагатися зрозуміти сюжет вони будуть разом наприкінці
  або не будуть отже яка різниця все йде до того що життя обдурює сценаристів
  ставить пастки таємні кутки навіщо ти мені снишся
  потім не пам"ятаю подробиці лише присмак засинати під старі мелодрами бачити сніг
  смак розпачу пам'ятати пиріжкову на розі поки все не відбудеться
  неможливо зрозуміти побачити цілісну картину поки все на своїх місцях
  не опиниться ти мені будеш ввижатися скрізь в магазині біля полиці знижок у парку
  на доріжці розкресленій біля фонтанів що світяться чорним під музику Верді як човен
  захлинатися пам'яттю ось ти нарешті навчилася плавати човен пливе
  так ти мені будеш досі ввижатися теплий граніт під дощем
  черевики червоні під чорними скельцями повік дивитися як минає
  твоя любов до незрозумілих слів
  огортає тебе ніщо цілує в холодні скроні
  прокидаєшся відкриваєш очі рахуєш до десяти
 
  ***
  колись я напишу тобі присвяту слова похапцем димно
  мізогінія Сольвейг-дитина печиво тролів
  коли ти повернешся додому що ти скажи накоїв
  мерзлими овочами льодяниками хвощів врятувати себе хотів
  виправдати лінки видалених постів
  як лінь колін серця сумлінна втома
  немає кому сказати тепер ти нарешті вдома
  як має закінчитись п"єса в театрі абсурду початися знову
  хутро на сцені вабить болить свідомість початку
  не тримай життя на короткому ціпку
  не тримай у пам'яті всі репліки потім
  будемо їх повторювати але вже на свободі
  розбиті глечики стріх куди він подітися міг
  суфлером манікюрними ножицями шкірою віслюка
  пише скоро буду вдома і вже не тремтить рука
  ***
 
  Ти навіть не уявляєш як змусив твій лист зрадіти
  Серце моє у Відні панує тиша
  Квітникар продає (знеціняться влітку) квіти
  Занапащені потім зів"ялі піди скоріше
  На пошту у Відні панує квітень і зранку
  Лихоманить від сподівань які по обіді
  Полишають тебе прасуєш весь день фіранку
  З любов"ю до чистоти що кипить в огиді
  У крові що не кав"ярня - літературна премія
  Тістечко "Моцарт" нехай вони тістечка вже їдять
  Розпише пулю тобі безмежна твоя імперія
  З географії в тебе було пам"ятаєш п"ять
  Ось їдеш ліси ліси чиїсь голоси на станції
  Пропонують сир "косичку" плюшевих звірів
  Прізвище бачиш своє в накладній квитанції
  Хоч корінець зім"явся потім відсирів
  А та що чекає на тебе там де в пункті призначення
  Камери і журналісти всіх центральних каналів
  Твоєї землі кохання просити наче пробачення
  Буде збирати хустинки без ініціалів
  Відрізані комірці знявши голову за комірцями
  Не тужать вони не служать тобі нівроку
  Королева ходить вперед поміняли і вас місцями
  Ти не любила з дитинства цю гру жорстоку
  У Відні панує віденська кавова гуща згадати подив
  З яким подивилась у неї побачила щось таємне
  Майбутнє викликає у пальцях жаги супротив
  А більше неможливо сказати тобі напевне
  ***
 
  Ти навіть не уявляєш як змусив твій лист зрадіти
  Серце моє у Відні панує тиша
  Квітникар продає (знеціняться влітку) квіти
  Занапащені потім зів"ялі піди скоріше
  На пошту у Відні панує квітень і зранку
  Лихоманить від сподівань які по обіді
  Полишають тебе прасуєш весь день фіранку
  З любов"ю до чистоти що кипить в огиді
  У крові що не кав"ярня - літературна премія
  Тістечко "Моцарт" нехай вони тістечка вже їдять
  Розпише пулю тобі безмежна твоя імперія
  З географії в тебе було пам"ятаєш п"ять
  Ось їдеш ліси ліси чиїсь голоси на станції
  Пропонують сир "косичку" плюшевих звірів
  Прізвище бачиш своє в накладній квитанції
  Хоч корінець зім"явся потім відсирів
  А та що чекає на тебе там де в пункті призначення
  Камери і журналісти всіх центральних каналів
  Твоєї землі кохання просити наче пробачення
  Буде збирати хустинки без ініціалів
  Відрізані комірці знявши голову за комірцями
  Не тужать вони не служать тобі нівроку
  Королева ходить вперед поміняли і вас місцями
  Ти не любила з дитинства цю гру жорстоку
  У Відні панує віденська кавова гуща згадати подив
  З яким подивилась у неї побачила щось таємне
  Майбутнє викликає у пальцях жаги супротив
  А більше неможливо сказати тобі напевне
  ***
 
  Ти навіть не уявляєш як змусив твій лист зрадіти
  Серце моє у Відні панує тиша
  Квітникар продає (знеціняться влітку) квіти
  Занапащені потім зів"ялі піди скоріше
  На пошту у Відні панує квітень і зранку
  Лихоманить від сподівань які по обіді
  Полишають тебе прасуєш весь день фіранку
  З любов"ю до чистоти що кипить в огиді
  У крові що не кав"ярня - літературна премія
  Тістечко "Моцарт" нехай вони тістечка вже їдять
  Розпише пулю тобі безмежна твоя імперія
  З географії в тебе було пам"ятаєш п"ять
  Ось їдеш ліси ліси чиїсь голоси на станції
  Пропонують сир "косичку" плюшевих звірів
  Прізвище бачиш своє в накладній квитанції
  Хоч корінець зім"явся потім відсирів
  А та що чекає на тебе там де в пункті призначення
  Камери і журналісти всіх центральних каналів
  Твоєї землі кохання просити наче пробачення
  Буде збирати хустинки без ініціалів
  Відрізані комірці знявши голову за комірцями
  Не тужать вони не служать тобі нівроку
  Королева ходить вперед поміняли і вас місцями
  Ти не любила з дитинства цю гру жорстоку
  У Відні панує віденська кавова гуща згадати подив
  З яким подивилась у неї побачила щось таємне
  Майбутнє викликає у пальцях жаги супротив
  А більше неможливо сказати тобі напевне
 
  ***
  то-то, наверное, пошло не так: мы учили язык - орфоэпию, синтаксис,
  что хотел сказать автор - может быть, ничего
  может быть, ему было страшно в пустом имении своем,
  крестьяне оброк платить не хотят,
  то холерные бунты, то свадьбы, и выдать всех замуж
  вы уж нас не обидьте, отец наш родной, напишите об этом
  может быть, страшно было ему
  и смысл он искал в бессмысленных действиях дикой природы
  видел в очертаньях плакучей ивы глаза русалки
  видел возможность всеобщего счастья в новой экономической теории
  все должны быть счастливы, нужно их заставить, если нет
  мы перепишем финал - и у нас будет новое лето,
  и звезды, как летом на море
  мы перепишем финал - будет галька ступни нам колоть,
  холод морской вечерний
  вино из дегустационного зала, конечно, будет напоминать кровь
  мы не будем задаваться вопросом, зачем здесь эта метафора
  всё вокруг будет напоминать,
  что холод морской вечерний и завтра насморк
  и сердце не выдержит этой тоски,
  превратится в острую гальку под ногами
  ты можешь промолчать об этом,
  но на самом деле у тебя нет выхода
  придется описать в подробностях день за днем -
  жизнь искусство зонтичных соцветий
  сердце не выдержит этой тоски -
  превратится в пустой полиэтиленовый пакет,
  который ветер носит над морем в мертвом сезоне
  на нем логотип известного бренда поддельный
  раньше такие стирали, склеивали надрывы скотчем,
  любили до самой смерти
  теперь в этом смысла нет - их слишком много
  сразу понятно, который больше не пригодится
  который можно отпустить в одинокое плавание
  над пустым миром лотков, где раньше были сладости
  детской иллюзии счастья, которое здесь возможно
  если ты будешь хорошим, если ты всё прочтешь
  ***
 
  только вечное возвращение и не узнать во аде
  вечномертвые цветы карты памяти Христа ради
  выбери номер любимый и не звони ему
  разве что смску но смерть не равна уму
  только вечное возвращение в поиске хода нет
  ты врезаешься в орфографию беглости турникет
  не оставляет звонкие на пропущенные звонки
  на забытое название атласа мхов реки
  здесь никогда не бывало но бьется волной в гранит
  то что нужно было ответить на память переболит
  здесь кипела она когда-то и серным дымком цвела
  и стирали чернильное сердце с полированного стола
  ***
  только от настоящей любви гвоздя в темени не подходит тесто дрожжевое на стол пролила морошку
  а говорили класть три банки сахара чтобы наверное закатывается за турникет осколком бродить научен
  фермент не похож на кровь обращайте внимание на подозрительные отражения в радужке колкий отблеск
  только от настоящей любви в соцветии просроченном единых билетов измятых реклама выставки
  "царский фарфор-фаянс" в пастушеской сумке чья-то сим-карта холод оставь себе только самое нужное
  выбор кофейной гущи в автоматный картон стаканов ничего не говорит о том кто смотрит в нее
  по часовой размешивает и против соль стынет на ступеньках слипается прядь волос
  ***
 
  только рекламу дешевых такси натяжных потолков новости дня
  полезную жизнь получать по капле учиться читать между строк избегать сквозняков и скуки
  все дети уйдут из города по дороге усыпанной камушками вечное сиротство любителей музыки
  это был Debussy его фиксатуар отпечатался отпечатался отпечатком
  пальцы помнят свежую краску всех музыкальных школ не прислоняться
  горло помнит кипяток плавильные печи Зарядья
  шарики ртути больше не радуют глаз эти серебряные шарики
  места куда лучше не возвращаться
  только рекламу дешевых такси натяжных потолков новости дня
  вечная любовь существует доказали британские ученые
  основой долгих счастливых отношений может стать дальше в памяти нет места
  рассказывай обо всем что было вчера кипяти воду
  ***
  только циркониевые браслеты детства медные брошки скарабей живая вода рекламы
  картон прежде раскрасить вырезать по контуру погода честна как пламя
  и не с нами происходит история счастлив кто вниз не смотрит с балкона кто там поёт "То не вечер"
  стекло телефон остеклителя чья-то заколка крабик
  не с нами происходит история больших свершений местный наркоз любви
  произношение слов броские вещи века хранит прежде памяти здесь
  ничего не остается как росчерком рваным красоваться находит
  телефон остеклителя заколку крабик листья непонятных деревьев
  когда придет пора собирать гербарий раскладывать по страницам
  они падают на землю и ничего не изменилось одиночество мелкий мелок
  контур замысловатый наблюдений за природой сегодня ничего завтра ничего
  только циркониевые браслеты брошки скарабей голоса под окнами пустые окна соседей
  разбавляй воду водой гадай по извести капель
  ***
  тому що цей довідник для молодших класів зі шматками шоколадного скла наскрізь
  пробитий голкою, помацаний пензлем з білячого міху, надто сильно розведені водою
  акварельні фарби - ллєш воду просто у кратер, тому що цей довідник
  на літеру "А", ніколи не знав, про кого йдеться в класичній літературі -
  усі ці описи природи, природа без кінця та без краю, навколо тебе хатинки
  з ковровим квітчастим покриттям - повертається дверима або цим явором,
  який колись впаде і розчавить все, що рухається та проходить повз,
  цей довідник на літеру "Я" - сакральну, яку ніколи не можна промовляти вголос,
  зізнаючись в коханні, наче в злочині особливого ступеня тяжкості,
  який не змити жодною аквареллю.
  ***
  травматический опыт нелюбви формировал нас я докажу что заслуживаю докажу буду хорошей
  или нет буду плохой ишь чего еще что-то доказывать мы жили в стране вечных холодов калорифер зимой не выключали никогда шахтеры бастовали били касками по асфальту
  чем ты заслужила подумаешь стихи никому не нужны потому что за них ни копейки не платят вся нелюбовь этого мира держала нас на крючке заставляла просыпаться по утрам заставляла любить людей которым до нас не было дела
  обязательно придет бабай и тебя заберет Дед Мороз обидится если ты плохо прочитаешь стихотворение не отдаст тебе твой подарок чем ты заслужила подарок спрашивается чем ты заслужила любовь просто так
  травматический опыт нелюбви создал нас вечная воронка желание заполнить пустоту бежать туда где нас еще не было с собой невыносимо
  а чем ты заслужила любовь свою ты слишком себя любишь так нельзя себя нужно ненавидеть ты что разве не знала
  травматический опыт нелюбви создал нас но не сказал что делать дальше мы искали себя в глазах других но там нас не было там было всё кроме нас
  мы знали что ничего не изменится но всё равно хотели перевернуть мир каждое поколение мечтает перевернуть мир заслужить любовь как прощение
  ***
 
  травой заросшие рельсы бетонные конструкции бывших заводов
  немного над этой проблемою поработав коллеги знаете я решил
  действовать иначе лучше никак это лучшая стратегия
  пустую тару сдавать с этикеткою формулой хлорвинила
  она оставила письмо что на самом деле никогда не любила
  тут был просто хороший вид из окна удобная транспортная развязка
  время впивается ноготками крашеными в тебя и расползается плотной памятью вязко
  твоя смерть взрослеет вместе с тобой ее черты с каждым днем становятся строже
  подумаешь не любила в системе всегда бывает сбой отметить и эта тоже
  на перфокарте куда ни ткнешь иглой останется след как в сердце
  в питаемом кровеносной системой теле
  травой заросшие рельсы бетонные конструкции ни одной души хотя бы живой
  и непонятно что тут строить хотели
  когда империя рухнула под ее обломками копошились народы
  одни воевали другие ездили в Турцию за товаром
  но потом всё равно воевали конверсия еще никого не спасла от войны
  только муку отсрочить бесплодной любви перезрелой отчизны
  кровь пускать словно сок авокадо но нет в нем и сока одна кость
  за что она не любила меня у всего есть объяснение
  только любовь и ее антоним иррациональны
  когда стало понятно что всё скоро развалится заводы закроют
  но до открытия коворкингов останется еще двадцать с лишним лет
  мир будет пустовать Агния любовь моя Риму времен упадка
  не было так скучно как нам кровь наша холодна как батарея
  оставь мне эту странную страну детства общения переизбыток
  дефицит свободного места за поля не заходить
  оставь мне что-то что было между нами
  тут нужно цитировать классиков но зачем-то
  приходит на ум один там где ей ничего не значит
  оставь мне эту страну у меня с ней свои счеты
  у вас слишком далеко вены так и не попадешь как забор крови
  производить на таком образце печальном
  счетные палочки разных цветов как-то надо учиться счету
  потом запрещенный в классе зависающий калькулятор
  кто-то сдал его б/у в комиссионку так он и работал едва но что это было
  наша любовь беспримерная легкость отчаяния
  скоро мы поедем за новой партией потом купим велосипед
  любовь долготерпит отчаяния не должно быть
  тут был просто хороший вид из окна диван прикроватный столик
  трамвай так и не запомнили номер за столько лет
  куда он ездил этот трамвай пока не отменили но любовь долготерпит
  только не здесь здесь был красивый вид из окна
  гастроном Бабий яр немного дальше тюрьма
  немного выше по улице другой гастроном ты слышишь
  как город своими прокуренными легкими дышит
  вдыхает тебя и тебе наконец тепло и руки не мерзнут
  ***
  траншеи окопы обеспокоенность Европы 3d-графика на экране
  где эти дороги возле которых подорожник прикладывать к ране
  травма большой страны невозможности войти в эту реку дважды
  мы не помним сколько клеток занимает линкор
  верим в хорошее ведь не может быть что жизнь это пожизненный приговор
  на одну и ту же мель пробоину в борту соленую воду в трюме грусть привычный вальсок
  ведь не может быть что мир ставит ловушки как-то слишком жесток
  отнимает свои рождественские пасхалки
  "посмотрите как наш флот сегодня унизили" "жалко людей груду металла не жалко"
  "теперь нашу свободу ограничат" "не нагнетайте истерику" "не читайте утром газет"
  "словом 2016 года была пост-правда и никакой правды конечно нет"
  мы помним адреса бомбоубежищ фастфудов с теплым латте
  теплые вещи храним в пакете у зеркала в коридоре
  где находится Азовское море смотрим на карте латте остывает в руках
  неизвестности страх сбивает прицел как до сих пор уцелел и карты рассматривать можешь
  и дуть на холодную воду где оно находится
  мерзлая земля скользкая плитка центральных ул.
 
  ***
  три розы в мокром целлофане продают со скидкою цыгане, стразы на коробке, талый лёд.
  орешек ловко открывался, но теперь она к подъезду черному на встречу не придет.
  закончится история любви болезни, были здесь отрывки много интересней,
  на пальцах первый никотин не смыть за Красной Пресней.
  последнее окно светиться будет дольше предыдущих, первой смерти пуще кипят луженые котлы, ведет слепой малоимущих
  в зоосад, мороженое и вода с сиропом, и стакан один на всех, но отмирает прежде плоть сознания утех.
  три розы в целлофане ей на грудь кладут и звездочку, где в перманенте Ленин за несколько десятых дня под известь обесценен.
  и воду вкуса полотна пьет Левитан над ухом, и книгу черного шитья церковных букв старухам
  без ударений пробубнить, вот Черномор и присные его раскрашены в червленый град яремный,
  и с пальца будет снято серебро, и брошено в копилку непременно.
  она была бы в эту слякоть влюблена и в пятна красные вина на холостом снегу перебродившем.
  сгорели все записки школьные дотла и книги - на обложке сад и Вишну,
  и на плече звенит блесна, и тянет всё сильней Иван из подземелья,
  астролог римский говорит, что нынче не до сна, перина, мёд и перья.
  ***
  Линия отрыва
  Трижды меняли перекладных - одна паровая тяга, девица Бибиш на Английской пыталась продать котлету с начинкою цвета пока неизвестного стяга, была надежда, что всё поседеет к лету. К горлу подступит такое тепло - зайти к генеральше, что ли, или к старухе-процентщице - столько людей в ответе за прирученье тебя, так что в пору молчать от боли, читать Мережковского до полуночи в съемной своей карете. Знаете, Настенька, видеть цветные сны, что в устье своей Дордони ты лежишь под слоем черного шоколада, а белочка ест орешки, слипаются люди, кони, по существу никому ничего не надо. Это сомнительный привкус совести, а генеральша в гжеле пыль вытирает фланельной ветошью, чаю велит прислуге и говорит тебе: "Что же вы, смерти на той неделе не напасешься на вас, города называйте в круге". Можно мне вас любить, тихонько, в подстрочнике ставить не соль-диезом, а каким-нибудь типографским наречием, изобретенным вспять, конечно, могу сказать, что вас по сердцу нарезом, но это будет неправда, зачем говорить опять. Можно мне вас любить, из огня и полымя вам доставать банкноты, свое сиротское существование в гуще кофейной спрячь, можно мне утром проветривать комнату, не удивляйтесь: "Кто ты?". В этой кофейной Лете едва ли утонет мяч. А можно алый надеть воротник? В этой повести без начала мне уготована роль индикатора, вам - говорить, говорить и не заметить, что я наконец замолчала, нет, всё сначала - такая жестокая нить может порезать запястье, но не амальгаму. Девочка-девочка, что ты здесь делаешь, ночь. Если верить путеводителю, это дорога к храму, но ночью действительно кто тебе сможет помочь. Милая Настенька, ваш воротник запачкан, берите ниже, вот я провел несмываемой тушью линию на руке, всё-таки мяч утонет в летейской кофейной жиже, и прошептать не успеете "фер-то ке".
  ***
   тримай себе міцно в руках, каменем падає птах
  у шибку немов хтось навмисне зі злості поцілив
  не міг підібрати слова для життя, рими вмілі
  скоріше невдала ідея, ти бачиш цей "Зміст"
  поставити підпис на білій серветці благає юрист
  якийсь ошуканець, отримати пам'ять у спадок
  тепер неможливо, бо ти все одно не нащадок
  цих літер забитого в чорну бруківку тепер алфавіту
  не прийде ніщо, невідомо, де вітер, де літо
  і дівчина у протигазі тепер на білборді,
  бо що б не було, успадкують красиві та горді
  цей світ, птах розчиниться в чорній дірі,
  бо хто прибиратиме потім ці речі старі
  ***
  Туннельный эффект
  1
 
  Ничего не останется в этом бледном бреду мертвой страны, ложноклассической шали статуй,
  на странице записки "нам нужно уехать" измятой,
  от Петербурга, которого больше нет, хоть остается пятном на карте,
  до "богомерзкого Иера", где судьба закончится в марте.
  Просто такая жизнь - укладывается в строку.
  Да, развлечения есть, только в смерть на своем веку
  не наигрались еще, что мы знали о ней, за окошком билетных касс она стережет,
  для горла советует мяту, ко лбу велит прикладывать лёд.
  Словно лекари прошлого для тебя на рынке берут хинин.
  Ты идешь по льду залива, кажется, что один.
  Ярче тысячи солнц мирный атом страны с той стороны залива,
  а когда-то казалось - главное, что красиво.
  В легких воздух закончится раньше, чем распадется мир на слова,
  и в небесном своем Петербурге, думая, что жива,
  тень строкою, которая всё вмещает, рассыплется над Невой,
  драгоценные плечи твои обнимая, венчик над головой.
 
  2
 
  Тем летом жили на вилле в Биаррице, тридцать лет Россия живет в тюрьме, говорили,
  старые вещи просили, не может остаться она во мгле.
  И город, который приснился тебе,
  как чахоточный бред разночинцев, клянущих погоду, прачечной пар.
  Разве можно в Россию вернуться, мотив этот слишком стар.
  На пароходе "Карбо" говорят, что всё наладится скоро,
  большевиков несытая свора
  крови напьется и упадет на землю, но я здесь, как прежде, дремлю.
  На звезды смотрю иногда, но, Россию увидеть боясь,
  летней пылью Биаррица скуки смываю весеннюю грязь.
  "Как бы не взяли в Москве да не перепечатали книгу
  с небольшим предисловием на тему о том, как распадается Запад".
  Серый осенний дождь за окном монотонно каплет.
  Мир возвращается в точку отсчета и застывает в ней.
  В Летнем саду одинокая статуя в сумерках всё темней.
 
  3
 
  Оробелочка и размахайчик - смешные зверьки, их поведут на расстрел.
  Так закончится эта история грустной любви, а чего ты хотел,
  засыпая в парижском таксо на рассвете холодного дня.
  Нас не пустят обратно, они не узнают меня.
  Мы играем в рулетку и книги читаем о разных убийствах и тайнах,
  отпечатках на ручках дверных, сочетаниях звуков случайных.
  Так мы ходим по кругу, где площадь Согласия рядом до Судного дня.
  Нет, они нас не пустят обратно, здесь кровь холоднее меня.
  У герцогини шпилька в затылке из-за наследства, мятых обложек вязь.
  Рифма случайная жизней чужих по созвучию родилась.
  Вот оробелочка и размахайчик - легко ли им смерть принять
  и в колесе обозрения землю согреть опять.
  Вор поджигает салфетку, она уже почти сожжена.
  Тело холодное обнимает в слезах жена.
  Хоть на заводе служить, на великой реке бурлаком.
  Колокол церкви чужой снова звонит ни по ком.
  ***
  тургеневские девушки провинциальные музы переходы подземной продукции сувениры футболки сон
  куда ты собираешься уехать спрашиваешь у разных людей номер маршрутки
  смотришь с какой стороны они едут сюда
  людные места на противопоказаны любовные романы заканчиваются как повесть для чтения в поездах дальнего следования скука
  бетонные берега молочные реки тургеневские девушки портовый воздух разбей
  это стекло рыбы дышат стеклом воздуха пылью разбитых дорог
  указателями на города городской культуры чистых тротуаров
  процеженной памяти простых слов обо всем
  тургеневские девушки одна ночь души все случаи жизни зафиксированы
  иначе где складывается проходит как нелюбовь
  пустая земля нигде не ждут их так не жгут мусор у киосков с ядовитым цветом ликеров мармеладкой на сдачу
  не обещали тут счастье никому из означенных лиц
  не обещали покой соответствие занимаемой должности оплачиваемый отпуск
  любовные романы заканчиваются мягкая обложка тускнеет алфавитный указатель
  ***
  Мосты и туманы
  Тушинский вор собирает пепел и шепчет: "Не обессудьте, сегодня ветер не западный, ртутный столбец завис". Марина выводит старательно: "Что мне Москва, я же - кукла Тутти, зачем так ярко горишь, словно лилия Флёр-де-Лис". За нею пришел околоточный - вот вам моя веревка, они ведь ворвутся - в родном безмолвии не пощадят. Мой добрый пан, я же вижу, как вам неловко - возьмите рубль серебром для своих щенят. Я выйду к ним и прочту что-нибудь из новых, мой первый муж был дьяволом, этот - нет, на казнь всегда приходят в чужих обновах, он тоже умер, значит, уже поэт. Мой сын читал "Te Deum" и детский лепет мешал мне купаться в мести, теперь она все падежи и склонения так закрепит, что не отцепишь больше, моя вина. Мой добрый пан принесли нам прибор и мыло, чтобы не очень долго идти ко дну. Я напишу им: "Всё это тоже было, и не вините больше меня одну". Скоро подует ветер другой, и пепла здесь не останется больше - одни следы, но от горения яркого я ослепла и докричалась только до немоты. Можно ведь многоточием напоследок всех нерожденных заживо обелить? Я открываю глаза, вижу красных деток, кровью помазанных править и кровь пролить. Но господин Загоскин закроет тему, мне в постановке оперной места нет. Добрый мой пан, положите побольше крему, это мог быть совсем не плохой балет.
  ***
  ты будешь думать об этом завтра пустой парк юбилей
  мертвого классика экзистенциализма
  в пять утра воскресенья тут ходят те кто еще не ложился
  держатся за руки не смотрят друг другу в глаза так стыд
  сближает сильней чем кровь связывает слова в один бесполезный узел
  ты будешь думать об этом завтра но скорее всего не будешь
  просто заблудилась в песке однотипных домов
  спрашивать у прохожих какой это район сорок минут ждать автобус
  кровь густеет речь медленна остановки объявляют неразборчиво
  если я увижу тебя случайно
  сделаю вид что увидела тебя случайно смирение лечит душу
  игрушки из мелких деталей детям до трех лет запрещено собери
  коллекцию игрушек вот они все лежат
  на покрывале плюшевом в ряд
  игрушки из мелких деталей вдох-выдох
  так ли наша жизнь нам самим не нужна мерещится нам отторгается нами
  ты подумаешь об этом завтра когда больше не о чем будет подумать
  сердце трется внутри карбонатной пластмассой
  что я буду делать если увижу тебя случайно
  буду говорить с малознакомыми людьми на неинтересные темы
  или сделаю вид что читаю новости
  столько ненужных новостей я помню
  лишь бы не поднять глаза на уровень лба точно
 
  ***
  ты был моим guilty pleasure, но мы виделись с тобою всё реже
  как в старых ремарках пишут, что Иванов и те же
  на осенних бульварах кислую красную жидкость наливая в пластик стакана,
  сначала отказываться, говоря, что просыпаться рано,
  потом пригубить, история не знает, как могло бы всё быть иначе
  мы идем за добавкой в киоск, сколько там оставалось от сдачи
  так мы ходим по кругу - здесь выхода нет, в переулок сверни, исчезни
  возле метро молодежь поёт советские песни
  сколько мы взяли фальшивых нот, чтобы никогда не видеть друг друга
  пустое стекло под ноги твои упадет и разобьется глухо
  мы уходим, сор за собой собрав, поговорив о том, что будущее нелепо
  обещая себе купить сбор целебных трав, полезного фитнес-хлеба
  я говорю, что давно тебя не люблю, но когда слова здесь значили что-то
  возле метро молодежь поёт, из шапки пересчитывает по рублю у закрытого входа
  ***
  ты говорил то мерзлая земля то слякоть как лежать в земле Железногорска-Илимского
  грунтовые воды близко редис продается на рынке наверное летом
  рядом дачи с клубникой и смерть
  ты в каждую церковь заходил ставил свечу за упокой души Кобенкова
  я думала смерть это всего лишь слово
  не имеющее отношения к нам как учил Марк Аврелий
  в твоем тексте был эпиграф april is the cruellest month
  мы слушали на репите один и тот же жестокий романс
  в разных вариациях о нелюбимости этой земли подкидышей ее приемных детей
  приемных покоев душа еще держится здесь и кого ты обманешь собой
  и кого ты обнимешь бинтами с просроченным йодом
  нам всё время звонят узнавать нам не хочется кто там за дверью стоит
  нас тут нет мы идем по тропинке в лесу и на камушки смотрим устало
  как герои какого-то старого джалло где выход известен для всех тихо падает снег
  потом из холодной земли появляется первый побег
  ***
 
  ты говорил что любовь нужно доказывать вот декабристки поехали за мужьями
  в твоем городе был примерно 1980 год
  женщины в магазине говорили что вернулись девяностые
  нужно приносить свой шприц на уколы
  люди передвигались по городу на такси из деревни ездил автобус
  в магазине продавались жареные пирожки с капустой в киоске "Советский спорт"
  что мы можем доказать себе кроме того что время уходит
  но остается в той же клетке любви без доказательств
  фотографий у елки с бумажными зверушками гирляндами
  заезжими итальянцами накрашенными женщинами сорок плюс
  которые арендовали кафе и плачут под песни Стаса
  что мы можем доказать себе кроме того что любовь это наше представление о ней
  гопники с новогодним шампанским которым показалось что кто-то клеится к их девушкам
  гирлянды в снегу пять минут до начала
  ***
  ты говорил что мужчинам нельзя перечить нужно беречь их хрупкое эго
  сказал что написал рассказ в котором так непочтительно как я говорит героиня-стерва
  кому интересно мнение предметов домашнего обихода
  мультиварки например теплых вещей на зиму
  нельзя говорить нет нельзя думать нет
  сверяйся со своим внутренним барометром настроений
  потом я перестала отвечать на письма
  ты начал просить прощения желать мне любви писать о фантомной боли
  нас не учат говорить нет молчание знак согласия говорят молчание золото
  нас учили говорить на любую тему
  подтверждать взаимоисключающие мнения
  только не слышать себя
  бьет значит любит в квартире закрыл и ключи унес любит конечно же
  кто же еще о твоей безопасности будет заботиться так
  кто еще как жить надоумит
  какие книги читать фильмы смотреть какие носить юбки
  нельзя говорить нет нельзя думать нет нельзя думать
  юбки мне нравились длинные ты говорил зачем прятать ноги
  нас учили говорить на любую тему
  в рамках заданного в билете не более того
  все свои юбки помады спрятала в кладовку
  где та картина мира которой мы могли бы соответствовать
  просыпайся утром кофе остывший пей всегда надейся найти разгадку
  в неотправленных письмах в списке теплых вещей
  ***
 
  ты говорил - девочкам нравятся плохие мальчики, я думала - я не девочка что ли
  мне нравится логика смысла, "нет" - значит "нет", а не "может быть"
  где ты видел таких девочек - они очень практичны
  то, что тебе продавали под видом брошюр для мачо
  то, что твоя мама говорила - "женщина должна быть мудрее"
  надо сказать - что мы знаем о жизни
  мы видим сотни стратегий, не применимых к нам
  нет, я не собираюсь заводить кошек -
  у меня нет потребности о ком-то заботиться и кем-то руководить,
  и даже гладить кого-то потребности нет, и выкладывать хайповые фото
  (хотя вчуже могу умиляться коалам и другим милым животным,
  не ношу мех и кожу, не покупаю пластик)
  когда Ленин жил в Швейцарии, к нему в гости приходил Мартов
  у них было принято по очереди мыть посуду
  Ленин мыл посуду безропотно, а Мартов возмущался -
  дескать, вот была бы посуда, которую можно выбросить после еды
  Ленин сказал, что уверен - такую посуду изобретут
  мама прочитала о бактериях, которые поедают пластик
  сказала - пусть их разводят
  но мы начали этот разговор с твоего ошибочного представления о девочках
  ты думал о них так, словно это рептилоиды какие-то, а не теплокровные люди
  как мне сказал Шварц, "женщины лучше продумывают многоходовочки"
  ***
  ты говорил: "как ты можешь меня любить, ты меня совсем не знаешь"
  я говорила: "ну так позволь мне тебя узнать" в "Докере" было темно в Пассаже фонари весенние заморозки
  люди идут в разные стороны кто-то пытается выполнить задание коуча продать тебе спичку
  кто-то повторяет про себя "и тьма не объяла его" ровное дыхание дым в сторону центра
  что мы можем узнать счастливые предсказания на чеках не должны повторяться
  все эти "будь собой" копейки ровного счета
  медная тишина дворов Малоподвальной
  абонент неизвестен кнопка где свет
  ***
  ты говорил: "как это ты не хочешь брать мою фамилию?
  а ребенок - какая будет фамилия у ребенка?"
  недавно говорили с другом, я спросила: "разве люди стремятся к смерти?"
  он ответил: "да, большинство хочет все эти картины-картонки"
  у нас не было бы денег на пеленки, но когда они появлялись,
  ты покупал мне мороженое и самый дорогой брют
  мы верили - люди, которые так любят друг друга, никогда не умрут
  мы выбирали для ребенка придуманные взрослыми детские имена
  из новостей и заголовков на скатерть лилась война
  под закадровый смех сериалов, перемежаемый шумом политических передач
  мы слишком часто ссорились, а потом ты говорил: "что ты, не плачь",
  и мне становилось стыдно, что плачу от пустяков
  мы гуляли ночью по крыше, укрытой битым стеклом
  не думали, что будет, и будет ли это "потом"
  днем по крыше ходили голуби, иногда кто-то звонил обсудить счетчик на воду
  я больше не брала трубку, так звонил и звонил кто-то
 
  ***
  ты говорил: "надо избегать поэтесс, они несчастны, потому что склонны к рефлексии"
  мы каждый вечер смотрели передачу про этих людей которые жили на острове
  пытались построить отношения
  замкнутое пространство действовало угнетающе
  за окном была реклама банка рядом банк
  из транспорта в твоем городе было только такси
  я думала неужели им не хочется сбежать с этого острова куда-нибудь
  от этого канала "Шансон" канала "Телемагазин" липкой весенней грязи
  званых ужинов кипятка желатина жить как будто всегда
  остается некий зазор нереализованности
  возможность сказать что всё будет как должно быть
  провести карточкой и дверь откроется
  найти правильные слова для чувств которым нет названия
  найти чувства для слов невозможную гармонию так и эдак
  поворачивать их может быть в следующий раз мы будем честнее перед собой
  кого-то опять посадили на самолет и отправили в зиму
  но счастье существует как данность ерошить твои волосы после сна
  ***
  ты говоришь only past is perfect
  девушки в воздушных платьях кофемолки пылесосы обложки
  детская вера что слово есть Бог и не меньше и будет по слову его
  вот мы курим и дым проникает в кровь и кровь становится дымом
  агнец божий глянцевых рекламных площадей
  жизнь среди всех этих новых затей проходит смывается в сток
  и не было ее прекраснее глаже
  тут нужно закончить сентенцией к месту или классической басней
  девушки в воздушных платьях уже самостоятельны независимы полны собой
  но еще хотят замуж для кого же еще эта красота
  правильный макияж стрелки ресниц разогретые полуфабрикаты перья синиц
  еще хотят замуж но уже не понимают зачем а потом уже не хотят
  мы используем в этой рекламе выводок милых утят
  это семейные ценности любовь ко всему милому и маленькому
  вот они выходят в ряд под музыку из загона проходят вокруг фонтана
  так смешно крякают и тебе грустно что ты не один из них
  вокруг фонтана посреди торгового центра
  в этом есть логика некая дисциплина простые действия дна
  ил поднимающийся к горлу а не была бы ты так эмоциями бедна
  девушка в воздушном платье на фото работа дом иголки во рту
  вселенная любит гармонию вечную женственность красоту
  укладку с лаком улыбку словно счастье есть
  юбку на четверть выше колен никаких разговоров что жизнь тлен или намеков
  слишком жестоко выводок милых утят ходит вокруг фонтана
  мы смотрим на них они не смотрят на нас у них есть цель и привычка
  девушки в воздушных платьях а-ля Диор умеют поддерживать разговор
  о Карибском кризисе истоках модернизма женском вопросе
  но их никто не спросит об этом
  воспитанные дети не лезут со своим мнением куда не надо
  просто напомнят о том что размазалась помада
  нельзя покупать такую дешевую или такую водостойкую
  утята вырастают и не узнают себя
  слишком тесна эта кожа под ногтями земля
  ***
  ты говоришь раньше изъяснялись фразами из советских фильмов обязательно короче Склифософский сесть мы всегда успеем
  мексиканский тушкан говорю что бы мы знали про Аргентину если бы не фашисты и танго
  потом вспоминаю еще серебро ты говоришь была песцовая шуба папа говорил это тушкан что за привычка
  изъясняться фразами из советских фильмов ты говоришь снова сделали экспертизу
  сказали что это не царская семья в Петропавловском соборе
  и богомольцы туда не подходят молиться не признают может быть им дали сбежать в Аргентину
  может быть у нас есть новая царская семья вместо этой ненастоящей
  мальчики в матросках девочки во льне на лбу след от аргентума седой волос отчизны
  мальчики в крем-брюле бинтов брустверах двустволок можно ли простить себе столько
  сорных открыток трав подольской подливы помнишь
  некому различать куда мы идем и что там где дальше
  дальнозоркие дети в очках для дальнозорких
  на одном глазу пластырь минус два говорят у тебя такая судьба
  у тебя такой перловый суп съешь увидишь зайца и волка
  не клади локти на стол не надейся что про тебя забыли
  вот они придет укусит за бочок что за привычка обещать все кары в темноте комнаты в подъездах без кода
  что за свет горит там горькая мята чужих огородов
  не возвращайся никогда после полуночи земля тыква ретушь молока пенки пространства
  держите спину ровно смотрите в одну точку не моргая
  должна быть где-то здесь какая-то правда другая не видимая глазу
  на фото лезвием словно и нет это школы из кубиков серой земли серого неба что за привычка знать
  может быть у нас есть новая но неважно
  ***
  ты говоришь тогда были таблетки от кашля с интересным эффектом теперь их уже запретили
  думаю хорошо что у меня никогда нет кашля ваш район приятно разочаровывает как надпись "Вийти за межі" на рекламе не помню чего
  всё должно здесь бросаться в глаза и немедленно так же забыться
  люди едят куличи ходят по улице бессистемно
  ты спрашиваешь есть ли в вашем районе церковь я говорю ну а что мы ведь не нехристи
  а почему ее не видно из окна говорю это не тот город где церковь на каждом шагу
  если идти достаточно долго можно понять что не движешься никуда легче ли от этого понимания
  можно понять что двигаться некуда как забывать чужие слова не думать где здесь логическое ударение
  люди едят куличи забалтывают молчанием весенний воздух растраву разноцветных скорлуп
  ты говоришь тогда были таблетки с интересным эффектом теперь их уже нет теперь ничего нет
  нас ждет кашель дрожжевое тесто краситель
  ***
  ты говоришь: "представляешь, я снял комнату в районе, где есть улица Есенина"
  я отвечаю, что живу на проспекте Маяковского, так что да
  ты говоришь: "ну вот, а я думал тебя удивить"
  до пяти лет я жила на улице Демьяна Бедного, которую потом переименовали
  в улицу Ольжича, классика украинской поэзии (это примечание для моих зарубежных друзей)
  так что поэзия была повсюду в названиях улиц,
  в рекламе стирального порошка и средств для мытья посуды
  в открытках с поздравлениями родине нашего равнодушия
  столько поэтов вокруг, ничего не убудет
  собирайся, мы едем в далекие края, всё равно земля круглая
  настоящая земля как мёд поверх масла, как соль на хлебе
  собирайся, мы едем, разве не в этом смысл
  одним больше, одним меньше - никто не заметит разницы, разница в цене
  из морока стен в конфетной обертке обоев в цветочек
  растет aloe vera Вербное воскресенье распутывает,
  словно клубок ниток для вышивания, длинный рассказ обо всем
  на каждый день недели свое оправдание, вот я забыла полить цветок,
  и он перестал быть цветком, на каждый день недели своя молитва о забвении
  простишь ли себя или казнить примерно будешь каждое утро
  на всё свой ад района, пропуски вместо домов
  мы здесь не жили никогда, искали смысл там, где его не было
  проходили мимо, обсуждали мертвых поэтов,
  чьи фамилии в названиях улиц закрывали что-то еще
  ***
 
  ты должна быть объектом должна быть объектом должна быть объектом
  ну и что что ты его не любишь ты никого не любишь
  что теперь не выходить замуж что ли
  ну и что что абьюзер что не переезжать к абьюзеру
  а если не найдешь никого другого что тогда
  ты должна быть объектом должна быть объектом должна быть объектом
  главное это счастье твоих детей
  тетя Лариса уже дважды бабушка а я никогда не стану бабушкой
  главное это счастье твоих детей в жизни не может быть счастья
  смешно что ты не хочешь быть объектом читаешь Шопенгауэра
  книги вредны все книги надо собрать и выбросить
  они только собирают пыль
  книги ведут к бездействию
  у мужчин есть свой ум в женщинах они ищут то чего у них самих нет
  теперь я понимаю что у меня была детская депрессия
  она выражается в том что ребенок все время делает уборку
  и злится если кто-то оставил мусор
  я убрала на стульях бабушка пришла и начала развешивать одежду для каждого предмета отдельная спинка
  я разозлилась еще депрессия выражается в том что ребенок нервный
  думают что он невоспитанный эгоист а на самом деле это депрессия
  потом она переходит во взрослую и совсем не хочется делать уборку
  ***
 
  ты достанешь для меня все клады из не открывшейся в Украине Икеи
  скажешь я ни о чем не жалею я просто слишком часто болею
  грипп сейчас вирус В всё вакцинацию никак не пройду
  еще скажешь какую-нибудь ерунду я найду нестыковку с тем что ты говорил мне раньше
  да ты не слишком старался чтобы я поверила мы купим и соберем скандинавский стол
  кто-то ведь должен купить и собрать скандинавский стол и гордиться этим
  если у нас кто-нибудь спросит зачем мы всё равно не ответим
  да прихоть и жизнь это прихоть могли бы не жить
  но в корзинах лежит прошлогодняя снедь
  я смотрю в это белое море мне больше не больно смотреть
  да мы счастливы были бы если б не знали друг другу мы и не знаем друг друга
  мертвые яблоки нулевых смотрят на нас
  девочка выбирай что на тебя смотрит
  эта боль ты один мальчик девочка яблоко пустота
  ***
 
  ты думаешь ему тоже плохо без тебя иначе зачем он делает сэлфи
  в автомобиле в чужом пиру на автозаправке
  кто будет любить тебя кроме тебя лелеять твое изображение
  все свои черточки морщинки изъян фактуры
  кто помнит когда ты появился здесь и свет падал тоже справа
  молча открыл глаза одной ладонью вместе и врозь так будет
  мимо зрачка теплой настольной лампы
  и ничего не увидел потому что она горит
  ты думаешь ему тоже ясны все эти отсылки
  к ненаписанным произведениям я люблю тебя значит ты должен
  кто по сантиметру темноты крадется в темную комнату которой нет
  скрашивай кровь пот плоть абрис облатки
  ты не то что ты значишь здесь руки в которых телефон
  в котором фронтальная камера там где никто не помнит
  и ты за эту рифму держись или нет рифма это инерция
  жизнь это инерция значит жизнь это
  означающее без означаемого плоть без тела камера без тебя
  никто не дает тебе испытаний сверх трех кило
  так что храни выносимость истины garbage recycling
 
  ***
  ты же девочка, почему у тебя мятые учебники, почерк плохой в тетради
  научись готовить и краситься, бога ради
  научись высказывать мнение к месту, но чаще всего молчать
  не пиши никакие тексты, а если пишешь, не отдавай в печать
  ты же девочка, будь покладистой и довольной всегда
  всё равно все твои мысли - это полная ерунда
  всё равно всё, что ты скажешь - это гормоны и пмс
  мы живем в мире розовых пони и прекрасных принцесс
  здесь нет войны, а тем более - не место девочкам на войне
  научись готовить, будешь жизнью своей довольна вполне
  научись больше работать, лучше выглядеть, меньше спать
  только обезжиренный йогурт с полки скидочной брать
  ***
  Ксилография на память
  Ты же хотела быть балериной, воздушные платья, стежки с изнанки, и в озере этом так триединой и утонуть без единой ранки. Все лебеди мира смывают копоть и наполняют свои перины, и некому будет тебе похлопать, стежок кристальный без балерины. Всегда нема - немота имеет свои преимущества перед речью, ее перебить никто не посмеет в миру, Заволжску и Междуречью бывает холодно. Что мы просим, всё ненаписанное сотрут, ну а тебе скоро двадцать восемь, а ты всё о плюшевых мишках тут. А ты, всё о плюшевых мишках плача, свою переменную явь топча, откроешь окно - что за снег, удача в руках неумелого палача. Но всё это пройдено лет так двадцать назад, когда снег был еще и бел, за что ты будешь теперь держаться, когда в руках только синий мел. Проводишь линию по дороге, потом по встречной пройдет она, потом уснем и проснемся в Боге, почти нетрезвые без вина.
  ***
 
  ты знаешь Малечка-Малечка это монета на которой изображен Марк-Аврелий отличавшийся высокими достижениями духа в общем настоящий денди а женщина это зло
  и всем женщинам не повезло родиться таковыми в империи где много леса и свежего мяса
  несколько морей в одном Овидий в другом Нарцисс бурное море Итаки не смотри в море не смотри с парохода вниз
  Малечка-Малечка дети шьют украшения эшафоту нужно сызмальства выполнять успешно свою работу
  добросовестно шейная жилка пульсирует есть только танец и смерть
  всё что достойно любви и возможности рассмотреть это внимательно
  табакерки цветы пудра столярная стружка царь-колокол и царь-пушка Овидия съели муравьи дом построен на семи холмах
  стоит еле держится страстотерпица-самодержица едет на воды в Карлсбад советоваться с магами и престидижитаторами
  о том как родиться в новом теле с наименьшим уроном из молочной пенки в месте смутно знакомом
  вот стоит церковь с куполом луковым вот сенат и синод
  можно всё переставить и сделать ровно наоборот
  кататься по первому снегу и в гагачий пух зарываться и там утонуть
  Малечка-Малечка родная наша страна похожа на треснувший калейдоскоп
  стеклышко застряло в глазу цветное стеклышко-леденец
  фабрики Эйнемъ и сам не съешь и другим не отдашь несъедобное это чудо любви и великой веры
  императрица возвращается с вод торжественно открывает библиотеку галантерею для неимущих слоев
  воду заряженную из телевизора пьет по чайной ложке иногда добавляет в фикус эта земля бесплодна
  но вечна как тень фикуса вечная плоская земля
  "нет выхода" пишут на стенах и рядом рисуют выход
  словно заклинание лар и пенат заклание соседей и любимых под одну доску с ликом книги
  скоро она поймет что всё проходит электричество трамваев иллюминация городов реклама drops соленых орешков елей
  только чувство причастности к чему-то великому и важному к цепочке событий привязанности к свету
  тени тарифам на проезд но линия разграничения не дает сворачиваться словам почти навсегда
  ***
 
  ты знаешь сколько у тебя осталось изображений
  переводных картинок в зрачке последний кто отпечатан
  опечатан подъезд парадное дом где живут соседи
  живые покамест но кто их ни спросит дальше
  отвечают отрицательно смерть апофатическим богословом
  заполняет прочерки место работы юность
  прошла на побережье моря фарфором курильщик кашлял
  пеплом который собрался вон там где сейчас Везувий
  в разрезе мир похож на войну и те же следы свирели
  горло сверла от которого петли после
  не туда свернула куда-то Артемий рисунок отдал лейб-карле
  велел закопать под веткой метро как цветущий персик
  все твои дела взвешены и признаны не стоящими пера птицы-гагары
  законопачены окна забиты дверные проемы
  скоро еще разрешат говорят всесоюзную елку
  кожа не вытравит больше никак этот яд мандарина
  изображенье в кольце из которого рвется лучами
  город твой воссозданный на костях киосков на метроболоте
  ты знаешь сколько у тебя осталось жизней еще одна
  не может значить больше чем есть но и меньше тоже
  город твой походный сад судья караульной службы
  столп соляных скорбей Колумб карусель аптека
  просторная natura naturata разбавлена плоским бликом
  ты прежде могла оглянуться и жить спокойно
  не превратиться в ящерицу зеленую змейку уксус
  в древнюю фреску на стенах буфета где льет плодородье Юнона
  в куклу в которую не попадут все снаряды на Невском
  кроме хлебного катышка соли морской морозной
  переводной любви от классических архетипов
  засорившихся труб и ненастной программы "Время"
  силуэтов коней ни в одном послесмертьи Клодта
  не оставшихся ты заручилась поддержкой ЖЭКа
  маленькое черное платье белый венчик как розан
  сила любви равна силе противодействия мелом краской помадой
  на зеркальной себе и еще серебром на север
  ***
 
  ты не выдержишь этот краш-тест и Вселенная тебя съест
  разобраны баррикады платки для вдов и невест
  через двести метров поверните направо потом будет съезд
  пятна крови смывают с асфальта пеной
  кто вам сказал что жизнь должна быть бесценной просто никто не хочет платить
  мы говорим на другом языке на самом деле мы перестроиться не успели
  все эти крылатые качели из песни будь счастлив хоть тресни
  только ни в коем случае в этой стране не воскресни
  не броди по ее бульварам чувствуя себя слишком старым для войн чужих просторечья ее густого не появись здесь снова таким как был все те кто тебя любил пепел мёд алмаз из пластмассы
  мы учили язык чтоб уехать отсюда ходили в холодные классы мир превращался в ниток моток мир был ни добр ни жесток шею оплетал ариадновой нитью
  у заколоченных подъездов в преддверьи кровопролитья цвели герберы люди несли иконы в фольге
  просили у Николая слов молитвы точно не зная чего-нибудь чтобы жизнь настала другая
  новая светлая жизнь где рядом агнец и лев где ты не лицом в асфальт гравитации законы презрев потому что свиты государевой гнев здешней любви подобен ты с ней единоутробен ею вскормлен на тех же клумбах взращен где бурьян где лён где звездочки для погон
  как тебя тащат по асфальту куда-то мир пленкой кровавой подернут а какой сегодня день подумают вспомнят перекрестятся дальше пойдут бульвар завязывается как жгут на коже а на что должно быть воскресенье похоже
  не узнают перешептываются кто это кто же
  ***
  Ты не можешь знать, где Северная Пальмира - вот пробел в картографии, стеклышки на пути, и потом ведь тоже будет довольно сыро, если всё же хватит завода до тридцати. И потом ведь тоже будет хотя бы что-то - скрипи-скрипи, нога липовая, в лесу. Принцесса Ламбаль выходит замуж за санкюлота, посмотрите, какую голову вам несу. Она штопает передники, вываривает полотенца, просит городничего проводить дознания без лишнего шума, носит в корзине для пряностей тень младенца - криминогенная обстановка, бунтует Дума. Муж забирает у нее медяки, отложенные в корсете, травит байки о милых ночных расправах, в корзинах для пряностей всё копошатся дети, рассказы о левых-левых и правых-правых. Отправит ее на правёж, потом всплакнет за стаканом - кто же будет Мари носить передачи, спутается в камере с герцогом - у них там мораль с изъяном, каждый день усложнение сверхзадачи. Золотая твоя голова скатилась на мостовую прямо к ногам Станиславского, правда выше, и говорит: "Любите меня живую - мертвую все полюбят, и с ними иже". Золотая твоя голова лежит в просторной витрине - вот как опасно девицам по Невскому без присмотра, смотришь на всех одинаково зло отныне, не различая плоть категорий сорта.
  ***
  ты никогда не будешь достаточно хороша для патриархата
  ты всегда будешь в чем-нибудь виновата у тебя маленькая зарплата у тебя слишком большая зарплата
  у тебя талия широковата у тебя в лифчике лучше была бы вата
  ты слишком много думаешь ты не думаешь ни о чем
  а вот мама постыдилась бы угощать людей таким калачом
  угощать людей таким неправильным с фасолью борщом
  у тебя слишком яркий макияж брови так не мажь
  не делай постоянный татуаж сделай татуаж
  почему ты не красишься ты как бледная моль что это на лице вселенская боль женщина радовать должна вдохновлять на подвиги должна а от тебя не дождешься никакого рожна
  ты никогда не будешь достаточно хороша для патриархата поэтому тебя могут убить
  нет тебя точно не будут любить не за что потому что а вот убить это да
  ходит тут по комнате бледная моль в халате в голове у нее всякая ерунда это и не человек даже вовсе от нее один вред
  требует чего-то несет разный бред мозгов у нее нет лучше бы подумала что у нас на обед
  ты никогда не будешь достаточно хороша для патриархата ты всегда во всем виновата почему суп недосолен почему рубашка помята где твоя зарплата ты в ловушке патриархата бьешься как рыба думаешь что счастливы быть могли бы если ему что-то доказать ты хорошая просто он еще об этом не знает а когда узнает он точно тебя не растерзает а похвалит и скажет ты умница молодец должен ведь быть у этой сказки счастливый конец жили они долго и счастливо вот и делу венец
  ***
 
  ты относился к женщинам как к Чужому какому-нибудь
  такой незамутненный пример мизогинии
  интересно было наблюдать это у человека с академическим образованием
  еще одно доказательство того что ум без эмпатии может быть опасен
  ты говорил не молчи а то непонятно что там у вас в голове
  девочка в школе молчала казалась загадочной
  потом оказалось что она просто глупая
  я понимаю что ты расчеловечил себя прежде чем нас
  говорил что себя не любишь говорил ты слишком себя любишь
  нет мы больше не играем в эти игры с нарциссизмом
  кто там любит или не любит
  вакуум извне и внутри
  мы не реагируем на внешние раздражители реальность и текст
  ткутся переплетаются недавно читала сборник интервью Пелевина
  словно двадцать пять лет и не прошло с тех пор
  словно мы там и реальности не существует
  скользкие суши страны победившей себя и вернувшейся вспять
  дразнят наши вкусовые рецепторы соусом васаби
  ***
  ты пил феназепам, запивал его настойкой "Урожай"
  по ночам работало радио, чтобы не было тишины, я прятала телефон под подушку
  по радио говорил Доренко, жена Доренко и еще какой-то его родственник
  ты говорил: "если тебе мешает звук, значит, просто ты спать не хочешь"
  один раз я не выдержала бросила телефон и разбился
  он полежал немного, пока собрались съездить на рынок, снова начал работать
  продавщицы спрашивали, для кого я покупаю настойку "Урожай",
  может быть, у меня какие-то проблемы в жизни
  спрашивали, что происходит в Киеве, я отвечала, что всё нормально
  они были явно разочарованы, наверное, хотели услышать подробности, как в телевизоре
  сами они были тоже из Украины, но переехали давно
  открыли магазин, продавали настойку "Урожай", пиво "Черниговское"
  обсуждали свой отпуск в Мексике, хотели меня пожалеть
  один раз попробовала твой феназепам,
  но от него мне хотелось спать, а я и так спать хочу всё время
  хотелось наоборот что-то бодрящее, придающее силы (но не энергетик)
  телефон полежал немного, снова начал работать, по радио обсуждали сухую водку,
  или что-то такое, сквозь сон я уже не помню
 
  ***
  La Volupte
  Ты плохо молишься на ночь, Адель, океанские лайнеры тонут, и мастерицы шляпных узоров продают свои мастерские. Я думал, что вам пишу и слова мои в вас затронут какие-то струны тайные, эти слова морские (потому что слишком много воды, на поверхности лилий тонны, на поверхности губ твоих отражение незабудкой), я редактор своей судьбы и мне некому бить поклоны, но хотелось тебя подстеречь за суфлерской будкой. Моя дорогая Эмма, поскольку вы - это я, писать вам нет какой-либо веской причины, когда ваши плечи видны из мрака небытия, я думаю - это плечи, бывают еще и спины. Моя дорогая Эмма, наш лайнер не сел на мель, купите мужу пирожных, конечно с ванильным кремом, вы думали - это Просперо, Буря и Ариэль, кухонный шкаф из Икеи - вернемся к приятным темам. Тело имеет способность превратиться в ершистый текст, топорщась колючками, тайными язвами линии ручек метя. Ты проходишь по улице вдоль оглавленья - никто здесь тебя не съест, моя дорогая Эмма, какие там три медведя. Я думал, что вам пишу и вы отвечали мне о том, что у старшей корь, а младший силен в латыни. Когда мы сидели на лавочке, счастливы так вполне, как будто бессмертия нет и нам суждено отныне читать эту книгу от оглавления вспять, и ваша рука в моей упокоится с миром. Ваш новый роман непрочитанный будут листать, оставят его непрочитанным, легким зефиром над нами витает бежавший от слуг Ариэль, а дети в песочнице строят архипелаги, эта стрела, создавая благую цель, не разорвет мироздание из бумаги.
  ***
  ты рассказывал как тебя не приняли на режиссерский факультет ВГИКа
  сказали слишком мало жизненного опыта
  приходите лет в тридцать пять когда наберетесь знаний о жизни
  не взяли в газету потому что ты хотел писать о кино там был свой кинокритик
  помощником на фильм Германа ты сам не захотел идти говорил: "это к лучшему,
  жизнь пошла бы по другому пути и не стал бы поэтом"
  ночью мы открывали "Историю французского кино" и читали с любого места
  от первых немых фильмов "Злоключения пьяницы", "Оскорбленная добродетель"
  пленка не сохранилась
  что можно сказать о жизни в тридцать пять не больше чем в двадцать
  даже меньше еще слишком мало понять мы можем
  в этой системе символов однажды тебе заказали рекламные стихи
  к новогоднему календарю строительной фирмы
  мы придумывали подписи к фотографиям электродрелей и шпателей
  но им ничего не подошло или просто кто-то забрал себе все деньги
  ты рассказывал про певицу В. у которой работал два месяца
  клеил плакаты на стену возил конверты
  что было бы вместо литературы поздравлений с юбилеем странных идей
  кажется что литература сильнее крови листвы пожелтевшей киноискусства
  сильнее рифм к словам обозначающим строительные инструменты
  мы никогда сюда не вернемся
  бедные басни читать о любви вспоминать нараспев
  ***
  ты рассказывал, что твоя бывшая жена била тебя головой о раковину
  один раз вызвала психиатров, выставив тебя в коридор в одном халате
  (это была твоя любимая история)
  тогда я еще не знала, что ты всё время врешь
  во всяком случае, не говоришь всю правду
  и если рассказывают жуткие истории о бывших женах,
  потом такие же истории будут рассказывать о тебе
  тебе запретят выходить из дома без разрешения
  будут забирать все деньги, ты не сможешь купить ничего без спросу
  и работать без спросу не сможешь,
  и смотреть свои сериалы без спросу не сможешь
  может быть, еще рассорят с друзьями,
  но у меня и так нет близких друзей
  так в твоей душе поселится страх, который ничем не вывести больше
  страх плохой оценки, жутких слухов
  похвалят тебя на этот раз или запретят мороженое
  друзья не поймут, почему ты не можешь пойти на день рождения
  картина мира начнет разрушаться
  одна пост-правда ничем не лучше другой, ты, может быть, даже верил
  в то, что говорил, искренне, цитировал Домострой
  рассказывал, как заставлял девушек делать уборку и эпиляцию
  говорил: "но я ведь принимаю тебя такой, как ты есть, цени это"
  при этом постоянно заставлял пойти в парикмахерскую
  постричься, чтобы было видно затылок, длинные волосы тебя раздражали
  с детства не люблю стричься, нашла компромисс, купила заколку
  даже спала с этой заколкой на голове
  ***
  ты родишься кем-то другим теперь, не вспомнишь, что был поэтом
  наверное, книги свои прочитать не сможешь
  или всё-таки вспомнишь, выучив азбуку, снова начнешь рифмовать неумело
  какие-нибудь стихи о первой любви и смерти
  нет, мы друг друга никогда не узнаем
  ты включил концерт классической музыки на канале "Культура"
  и сказал, что испортил свою карму
  наверное, мы ничем другим не заняты здесь
  хотя кто может знать, в чем наша кармическая задача
  может быть, именно в том, чтобы писать стихи о любви и смерти
  для этого узнать, что такое смерть и любовь
  ты родишься кем-то другим, может быть, только панические атаки,
  страх закрытых пространств о чем-то напомнит
  о чем-то ненужном в обыденной жизни,
  как ужас любви, как прививка от кори, что в детском саду остается на коже
  но я всё равно никогда не узнаю тебя
  ***
 
  ты сказал: посмотри на Башлачева, он больше не мог писать стихи, которые делали его гением,
  посмотри на Маяковского - у него просто случилась истерика из-за того, что Полонская ушла,
  и вообще русская литература грустна с 2010-го года
  мои любимые писатели - Прилепин, Сенчин и Елизаров"
  я говорю: "Елизаров ведь ничего не написал после Pasternak"a"
  ты говоришь: "так и Сенчин ничего хорошего не написал после Елтышевых,
  поэтому я говорю, что русская литература грустна,
  о Прилепине лучше молчать"
  мы сидели на скамейке, ты курил, я пила Bud через трубочку, ты говорил,
  что премии сейчас дают своим, потом мы шли пешком на площадь Независимости
  по дороге ты говорил, что наша страна - центр секс-туризма,
  приятно будет тебе, если твою страну будут сравнивать с Таиландом?"
  я говорила: "у меня два года не было секса, о чем ты мне говоришь"
  ты говорил: "я верил, что это ваш европейский выбор,
  а потом посмотрел на вас и понял, что вы никуда не хотите,
  скоро вас оградят стеной - или с той стороны, или с этой,
  или с обеих сторон, но я бы всё время об этом думал"
  я говорила: "мы ведь не знаем, что делают психотерапевты,
  мы им доверяем, а они лезут и копаются грязными ручонками"
  в "Трубе" на площади Независимости лежали пьяные люди
  мы попрощались, договорившись пойти на концерт
  ***
  ты сказал: "только два человека в жизни поразили меня ответом на вопрос
  "кто твой любимый поэт?"
  первый человек - наша учительница в 1988-м году,
  которая сказала нам, что ее любимый поэт - Гумилев"
  я спросила: "ты знал тогда про Гумилева?"
  ты ответил: "конечно, нет.
  но Георгий Иванов, Бодлер и Зинаида Гиппиус:
  Иванов - плохой поэт, но он сам по себе интересный персонаж.
  Бодлер сделал поэзию той, какою мы ее знаем.
  а Зинаида Гиппиус - хороший романист.
  ты - второй человек, поразивший меня выбором своих любимых поэтов"
  мы говорим про "Петербургские зимы" и "Чертову куклу"
  Бодлера читала в метро на лавочке средь шумного зала
  в школе у нас была учительница литературы,
  которая пересказывала нам жития святых
  потом сказала, что мы все - демоны
  один мальчик (он потом стал программистом и эмигрировал в Канаду)
  читал стихи с выражением,
  она спросила: "ты, наверно, поэт?"
  ***
  ты сказал: "у меня какой-то подозрительный кашель уже несколько недель.
  страшно представить, что так вот умру в этом городе и никуда отсюда не уеду"
  на осеннем концерте Монеточки сказал у нее есть всё, кроме драйва
  на зимнем концерте Гречки сказал: "вот так я ходил на концерты в юности,
  каждый раз думал - сейчас встречу свою судьбу.
  а эти школьницы, которые бросаются снежками, поедут домой.
  так и не познакомились с теми молодыми людьми, которые идут в другую сторону"
  я говорила тут не чистят снег ну что это за город
  ты говорил да хороший город, это ты еще не была в Швейцарии
  потом обрадовался, что знакомый вагон метро изготовлен в Мытищах
  сказал расскажи какие там фильмы конца восьмидесятых
  что я успел посмотреть до отъезда
  я сказала вот например фильм "Искренне ваш"
  там главный герой всё достает и всех обманывает
  и еще там песня "Любят роботы аэробику" играет на дискотеке
  ты сказал это ведь "Прохиндиада"
  я сказала нет это именно "Искренне ваш" называется
  ну значит тогда был такой тренд
  ты сказал тренд всё доставать и всех обманывать?
  мы зашли в метро ты нашел табличку
  "Мытищинский вагоностроительный завод"
 
  ***
  ты сказала это другие цветы не такие как прежде
  изо всех неназванных в ботанических атласах детства
  забытых в любовь
  можно еще играть бонны играют в карты в саду
  от солнца скрывают лица
  шапками вверх карты кладут берут еще одну
  мы остерегаемся земли
  стертых следов старых кладов монет прежней страны
  пустот там где прошлое
  притворяется тобой проводит по векам рукой
  ты спишь ни о чем не зная
  бонны играют в карты говорят семерка в парке темнеет
  тебе так идет молчание молочная ночь весны
  ты сказала это другие цветы
  соль похожа на соль мёд похож на соль
  меж страниц книги спят никакие сны виденные другими
  кровь не смущают
  горек мёд поэзии говорит что с ним делать мне
  так ли мы наивны так ли мы печальны
  так ли страна наша изрыта оспинами пуль
  не те цветы так другие принесут полевые грустные столько
  здесь их не перечесть мы не помним названия слов
  чем нам утешить себя как попрощаться
  ты сказала это она верно будет тепло и сторож
  замки нашего детства надежные английские
  никуда не свернуть с этой дороги
  не пожалеть себя
  не собрать гербарий
  смотри
  ***
  ты снишься мне как снятся мертвые словно они живые
  сидишь за столом в пять утра предлагаешь поехать в Ревель
  предлагаешь накормить жареным мясом с овощами я говорю что не ем мясо
  давно ничего не ем это просто неинтересно
  потом ты куда-то исчезаешь логика сна неисповедима
  а как же Ревель у нас ведь билеты на автобус осталось два часа надо немного поспать
  чтобы проснуться там где никого нет на самом деле расскажи мне сказку
  надо немного поспать и проснуться не здесь
  ты снишься мне как будто всё что закончилось длится вечно
  за окном автобуса мелькают дома птицы садятся на воду
  любимый диск водителя "Хиты 80-х"
  всё бесконечное есть я засыпаю
  словно на границе пересечения сна и яви нас ждет межевой столб мы удаляемся от центра
  говорим о необязательных вещах в необязательном порядке
  пьем холодный чай вдыхаем дым небо без фильтра
  темнеет и на землю капает лёд
  ***
  ты спрашивал смотрела ли я Бертолуччи
  "Мечтателей" смотрела конечно еще "Ускользающую красоту"
  не помнила ничего кроме Лив Тайлер
  но мы решили посмотреть "Фотоувеличение" Антониони наверное это был 14-й год
  у тебя был dvd-проигрыватель который потом сломался
  два сломанных dvd-проигрывателя сумки полные дисков
  ты рассказывал о своих знакомых так словно они персонажи "Мечтателей"
  я не знала где правда где ложь искусства
  жалела что у меня нет камеры чтобы снять о тебе web-сериал
  ты всё время рассказывал о каких-то людях
  я выучила эти истории наизусть потом они начали меня раздражать
  количество историй всё-таки ограничено
  к этому web-сериалу можно было бы предпослать эпиграф из Сартра "ад - это другие"
  истории не давали тебе покоя ты переживал их снова и снова в своем воображении
  словно прошлое можно изменить переставив слова
  ты не стал режиссером я не написала о тебе книгу
  все эти персонажи "Мечтателей" остались в твоем прошлом
  больше их никто не оживит
  я думала как это быть с той стороны камеры
  делать монтаж бесконечного потока речи
  превращать его в связный текст смотреть как он канет в Лету
  даже любовь не способна спасти прошлое
  фотографии незнакомок вырезки для коллажей
  теперь наверное я должна посмотреть какой-нибудь фильм Бертолуччи
  но мне не хочется это делать честно говоря
  может быть ты встретил его там и вы теперь говорите на одном языке
  может быть даже снимете фильм вместе
  ***
  ты спросил почему ты так себя ведешь словно в комедиях девяностых
  мы росли в девяностые в учебное время выходили на улицу через окно столовой
  охранник не выпускал нас на выходе пока не закончатся уроки
  мой младший брат смотрит украинский сериал "Школа"
  я думала сериал Гай Германики но он сказал это пройденный этап
  смотрел еще тогда когда сериал вышел
  а здесь актеры-дети так хорошо играют не думал что так хорошо сыграют когда-нибудь
  недавно они с друзьями заходили в школу проведать учителей
  учительница физики сказала что учила Костика и меня тоже учила
  я сказала так у нас был физик Костик сказал у них тоже был физик но она говорит
  один выпускник работает в НАСА сделал пожертвование для школы
  я спрашиваю фамилию Костик говорит вряд ли она известна
  я говорю просто в нашем классе были программисты которые переехали в Америку
  Костик говорит это может быть кто-то из них
  еще в "А"-классе училась Лобода но я училась то в "В" то в "А"
  людей из класса в класс перемещали
  несколько лет назад мне написали вконтакте просили дать интервью
  но что я могла рассказать если я вообще не в курсе
  мама сказала да тогда был тренд расскажите о звезде какой она была в школе
  ***
  Харьков
  ты спросил: "у вас никто не знает слово "змейка"?
  я ответила нет у нас говорят молния слышала это где-то но тремпель точно нет
  мы смотрели на какие-то здания фотографировали их из эркера
  потом я спросила что за Полтавское дело
  мне объяснили, что журналисты сфотографировали машину мэра на номерах соседней страны,
  охранники их побили, мэр сказал, что их помножит на ноль, это есть на видео
  потом мы шли по Сумской ты сказал что всё равно что Крещатик,
  потому что здесь идет дорога на Сумы
  здесь прошла первая демонстрация, тогда они переключились на Одессу,
  потому что матч с "Черноморцем"
  мимо нас проехал белый лимузин с тонированным стеклом
  ***
  ты так и не показал мне свой Иркутск столько про него рассказывал
  конечно я понимала что в этой жизни не побываю в Иркутске может быть в следующей
  но это был твой любимый город и ты очень хотел показать его мне
  у нас не было денег на билеты мы редактировали
  твой роман "Бедность, или Две девушки из богемы"
  ты диктовал а я вносила правки потом читала вслух что получилось
  роман про Иркутск твоей молодости в который уже не попасть
  вряд ли это на самом деле было райское место
  ты рассказывал что однажды гопники разбили тебе голову
  отобрали купленную мамой кожаную куртку чуть не выбили глаз
  а она тебе так шла эта кожаная куртка
  я слушала твои рассказы про Иркутск и не могла понять
  любишь ты его или ненавидишь
  может быть это две стороны одной медали ты всегда находил рифму
  правильное слово чувствовал стихи как никто другой
  очень хотел в Москву говорил: "здесь все уже умерли, я устал хоронить друзей"
  но что мы могли делать в Москве
  декламировать роман "Бедность" в подземном переходе
  может быть есть богатые филологи но это не мы
  боящиеся жизни пьющие разную дрянь чтобы заглушить страх
  может быть есть богатые авторы романов о бедности
  но это не мы не желавшие тратить время
  на что-то другое кроме литературы и друг друга
  время не принадлежало нам и в конце концов ушло
  ты очень хотел в Москву говорил: "смотри, ты находишься в центре мира"
  потом хотел домой потом в Иркутск потом снова в Москву
  наверное тебе просто не хотелось оставаться на одном месте
  так же как и мне но у нас всегда не было денег на билеты
  нам было страшно в своем теле в своей квартире в своей системе координат
  ты нашел в мусорнике карту Москвы 1980-го года
  долго и безуспешно пытался приклеить ее к стене скотчем
  она всё время падала наверное нам всегда было понятно что отсюда нет другого выхода
  чем я могла тебя утешить ведь я думаю так же
  тебе нужен был психолог путешествия в разные страны
  интересные впечатления уверенность в себе
  всё то чего нет у детей не знавших безусловного принятия любви
  потом ищущих доказательств что мир их любит
  потом отказывающихся от мира
  ты так и не показал мне свой Иркутск зато показал дом в котором родился
  мы шли по снегу в какой-то район Железногорска-Илимского
  в твоем городе полгода зима остальные полгода слякоть
  показал дом из которого вы с мамой убегали от отчима с топором
  когда ты был во втором классе
  потом в киоске прессы нам дали в нагрузку второй том мемуаров Паустовского
  я читала его в поезде
  наверное думал как мы будем жить бедные дети не сумевшие повзрослеть
  но читающие Паустовского
  кто нам подаст на эту бурду которую мы пьем чтобы не думать
  не чокаясь о непонятном мире пусть он будет благ и прекрасен
  мы сидим на набережной в Коктебеле ты рассказываешь про свой роман
  "Бедность, или Две девушки из богемы"
  я спрашиваю почему такое название ты говоришь это как "Голод" Гамсуна
  в твоем небесном Иркутске умеренно-континентальный климат
  никакой слякоти гопников долгов за свет все книги мира
  ты проверяешь на карте дореволюционные названия улиц
  говоришь: "внеси эту правку, они назывались так"
  ***
  ты удивлялся что я не читала Платонова рассказывал как девушки на факультете
  обменивались одеждой чтобы кому-то там понравиться
  носили линзы потом на выпускной все пришли в очках и ты был разочарован
  я не умела включать газовую плиту один раз зажгла спичку и подожгла бахрому клеенки
  ты смотрел на огонь я ждала когда ты начнешь его тушить
  потом все-таки потушил я больше не пыталась зажигать спички нашла том Платонова
  потом ты сказал что неважно что я смотрела и читала
  показал в ноутбуке картину "Адам и Ева" сказал что я похожа на эту Еву
  но потом начну есть худоба исчезнет
  спрашивал: "зачем тебе красные джинсы, кому ты хочешь понравиться, кроме меня?"
  недавно искала картину для обложки твоей книги
  прочитала что Росетти похоронил жену и свои юношеские стихи
  потом через несколько лет решил их издать и откопал обратно
  чем шокировал всех знакомых
  мне вряд ли когда-то хотелось нравиться людям скорее нет
  просто нравился красный
  мы были в одном городе но не знали об этом я стояла в очереди на выставку прерафаэлитов
  потом ходила по выставке и думала почему я не чувствую ничего
  потом ела пирожки на площади возле музея
  ходила по центральным улицам твоего города
  ты рассказывал что твоего дедушку выселили после войны в квартиру на Арбате вселились другие
  люди с тех пор ты не любил Арбат
  я еще была полна энтузиазма интересовалась всем вокруг
  изучала район слушала разговоры людей заглядывала в киоски
  по продаже французских хот-догов не любила горчицу
  думала что в наших действиях есть какой-то смысл вот Росетти
  тоже писал стихи потом вспоминал о них
 
  ***
  ты узнаешь новости по хештэгам.
  то, что послезавтра будет пользоваться успехом,
  уже сегодня должно лежать в твоей папке "Тренды".
  нет, горгонзолу с паприкой больше не ем, ты
  придешь в здание с органической травой. "Есть кто живой?" -
  спросишь, кто остался на передовой
  строить счастливую ферму из кубиков с пазом,
  и не решился решить все проблемы разом,
  разрушить здание в стиле "тетрис", построенное рабами.
  не может быть, что эти люди придут за нами -
  ведь мы креативней и вообще красивей.
  на цокольном этаже свое гнездышко свей,
  поставь крутящееся кресло и стол из "Икеи",
  позавчерашний день настигнет еще быстрее.
  спи в мышином пальто и в маминых рукавицах -
  не напишет никто, бывает же, что приснится.
  наобещала гор золотых провидица Жанна.
  под окном, которое на восток, хихикают пьяно.
  вот приходит письмо из ихнего стана -
  ты унаследовал миллион. нет, это всё ложь, я лузер.
  пойду полистаю альбом, выпью свой смузи.
  посчитаю до ста, чтобы уснуть на час.
  кто-то делает новости, перебивая нас.
  ***
  ты узник своей памяти теплой воды на завтрак непрочитанных книг
  коленок в зеленке людей собирающих хворост на этой картине
  что видишь ты там просто символы жизни чужой
  экскурсовод рассказывает про эрмитажных котов
  говорит всю ночь читала книгу про малахиты
  мы будем есть царскую уху обсуждать что видели за день
  потом забудется всё в переходе играют Брамса
  мы учим таблицу умножения думаем всё равно не пригодится
  ничто из того что могло пригодиться бы нам
  мир обволакивает оболочкой прозрачной фасует в комплекты
  ты узник невозможности пошевелиться в холодной утробе огней города
  что никогда не спит иногда притворяется спящим
  для целей каких-то своих например приманить тебя ближе
  собирай свою волю иди останавливайся возле витрин с манекенами в черном белье
  чтобы посмотреть на карту понять что заблудился
  память осторожнее нас хранит смешные усы от мороженого пятерки за сочинения
  луна-парк первую кока-колу в бумажных стаканах на Крещатике
  память полупустой контейнер для пищи ЗОЖ в который можно положить что угодно
  как тебе натирают новые босоножки бываешь ли честна перед собой хотя бы
  но нет память разговор неинтересный двоим дворы проходные радость увидеть солнце
  заходишь в аптеку просишь пластырь идешь дальше
  размеренные шаги помогают привести сердцебиение в норму
  помогают забыть скоро метро откроется снова
  мир укроют клеенкой Marlboro light искусственных звезд
  ***
  ты фотографировался возле Notre Dame, говорил: "никогда не думал что я,
  мальчик из провинции, буду в Париже"
  тебя в последний момент пригласили на поэтический фестиваль
  вместо иностранного поэта, который не смог приехать
  ты был очень благодарен этому поэту
  полетел с Кобенковым и его дочерью Варварой
  фотографировался возле Notre Dame, потом хранил эти фото
  Notre Dame сейчас горит, фото в мусорнике, наверное
  ты общался с французом-русистом, он почитал твои верлибры,
  с которыми тебя пригласили на фестиваль,
  и предложил издать сборник верлибров на французском в его переводе
  а у тебя не было верлибров больше, так что русист был разочарован
  я сказала если бы мне предложили такое я бы книгу постаралась и написала
  но ты всегда ждал вдохновения, иногда оно приходило
  теперь Notre Dame горит, об этом можно написать текст
  ты видел его своими глазами,
  поднимался на крышу, фотографировал горгулий
  угощал русиста водкой говорил у них только польская дорогая
  ***
  ты хотел управлять людьми не зная что им больно
  я поняла это только благодаря тебе
  прежде я отказывалась признавать право что-то чувствовать
  так люди не верят что в кровь их проникнет сознание смерти и вирус
  так знать не хотят ни о чем кроме ярких цветов и громких реклам
  так я думала что не привязана я ни к кому так ты думал что не привязан
  но мы чувствуем что за этой плоской картинкой счастья другая есть
  об нее можно порезаться как лезвие в старом блокноте
  зачем-то точили мы этот карандаш что не нужен нам будет здесь больше
  так ты боишься не зная что другой человек думает о тебе
  что он знает о себе слишком много неизвестных
  в этом уравнении вирус добавил сюда новый х
  мы сидели когда-то в парке имени поэта русского
  мимо нас прошла женщина с маленькой девочкой ты помахал ей рукой
  но с улыбкой какой-то кривою как я понимаю теперь любил ты детей или ненавидел
  бог весть это в памяти всё я могу удержать но зачем мне теперь
  как говорили герои старых романов, "ты не знаешь своего сердца"
  впечатления мелькали перед глазами словно калейдоскоп мы боялись остановиться
  страх как скользкое тело змеи оплетал
  ты не знаешь своего сердца а говоришь что знаешь
  ты сказал чтобы я читала Маркса я спросила ну и что тогда мне не придется работать?
  мы стояли в толпе юных хипстеров слушавших "Дичку"
  нас тянуло друг к другу но отталкивало всё равно
  ***
 
  тянется ночь у второго подъезда это Жизель не находит себе места
  нажимает на все кнопки подряд в партере не продан ряд
  в доме утопленника о море не говорят
  в доме высушенной корюшки не говорят о соли в доме увезенного за тридевять земель
  так падают руки равнодушно на город живой Жизель
  неразборчивые руки трамвая вопроса кто крайний сценограф последней тайной
  теперь не обманет не обведет школярским мелом ее не видно на белом
  красней воды горла ее страны разъятой по позвонку
  разбитой чашки стеклышко манку она должна пройти мимо
  эта вечная жизнь тут навеки неутолима
  ровные локоны под лаком сердце крашеным аммонитом
  на соседней крыше за отчизну сладко теперь убитым
  выжатым как фломастер костелов костей крестов
  недельный остов метро дважды не попадает в одно и то же
  как проходила войлок Китай теперь вспоминать негоже
  выйдет ли гулять после запрета детства товаркам
  сказочных мандаринов расторопши мыслей помаркам
  не мыслится больше ничего лестница уходит под сцену морок суфлерской
  земля на трех китах все равно оказалась плоской
  и танцует на ней стертой монете с профилем Адриана
  и немецкие сливки пьет неразбавленных слёз фонтана
  ***
  у Василия Кесарийского разбили электро-люстру
  модный поэт написал про шестое чувство
  какой-то француз поднялся в небо уже не на дирижабле
  что им неймется французикам ели своих бы жаб ли
  в Серпухов падают летной машины запчасти
  пили три дня: без любви брак - такое же счастье
  били картины с туманной картины пытались сурик скрести
  глохнет мотор самолета кому-то сказать "Прости"
  нужно наверное вдруг да услышит не пропадет
  втуне затмение солнца и на ресницах лёд
  в Серпухов люди съезжаются из окрестностей за платками
  служат молебен о воздухе чистом в еловом храме
  модный поэт воздухоплавателем родиться
  тоже хотел бы но жалко летать как птица
  сокол какой-нибудь ласточка и чирок
  не научился - бабушке дал зарок
  не разобьется о камни набережной Невы
  выбросил эту глупость из головы
  девы в платках увлекают в жидкую поросль после молебна
  сколь их влажна красота сказать - непотребна
  чувство какое по счету - шестое пускай
  за поворотом скрывается первый трамвай
  ***
  Der Zauberberg
  У Ганса Касторпа была невеста по имени Клара, она жила в долине и ела тыквенную окрошку, по четвергам обитателей пансиона всегда настигала кара в пылу философской беседы, дух превращался в кошку. И все говорили - дух витает, где хочет и ползает, где теплей, у нас бывают затмения разума, носим себя в починку, а Ганс возмущался и грел канцелярский клей, не веря, что выделка может сломить овчинку. Клара ходила под окнами и предлагала всем отведать домашней выпечки, мягкой, пустой, горячей, и всё потому, что я - лишь то, что не съем, а спрячу от всех за стенами острот и плачей. В пятницу все собирались и говорили: "Сойди, Моисей, мы здесь едим на золоте, плачем одним чернилом, здесь отставные поэты планеты всей - каждый тоскует о чем-то простом и милом". Знаете, Клара, если съехать с этой горы, просто окажетесь в городе, там простецы-пингвины. Нет, вы бредите, Ганс, пингвины порой хитры, вы для них - просто причина большой лавины. Знаете, Клара, опасность минует нас, вас по причине того, что не упомянуты в тексте, ну а меня отвезут на галеры, огреют веслом en face, а может успеем еще провалиться на этом месте. У Ганса Касторпа не было места и никаких невест, он ютился на подоконнике, ветреность проклиная, и думал, что он - лишь то, что сегодня на завтрак съест, и на ладонях блестела вечерняя соль земная.
  ***
  у девочек они говорят мозг меньше чем у мальчиков поэтому они не сделали важных открытий
  ничего не добились в искусстве это просто усидчивость ну еще истерику могут устроить
  дети они говорят придут и разрушат наш мир как новую коллекцию масс-маркета
  придут и сметут с лица земли всё непонятное страшно
  в нашем детстве рассказывали о любителях нюхать клей надевая пластиковый пакет на голову
  под яблоней в сельском дворе лежал старый холодильник
  озоновый слой истончался над головой
  мне говорили до войны в Роси водились такие карпы просто лови руками
  кто-то принес нам рака я оставила его плавать в воде и назвала Перри Мейсон
  потому что читала иногда детективы в мягкой обложке которые продавались у нас на раскладках
  но через два дня он умер и стал несъедобным
  я рассказала тебе эту историю ты сказал что он умер как человек
  озоновый слой истончался над нами ты всё время курил на балконе наверное нервничал
  воздух сгущался как сливки из молока коров наполняющих воздух метаном
  всё здесь связано как-то и кто не убил здесь любимых своих равнодушно
  и нелюбимых тем более это статистика или погрешность
  воздух уходит куда-то здесь дует закроешь окно
  я пишу ручкой на бумаге ради которой рубят деревья
  я пишу тексты которые наверное не заслуживают удаления легких земли
  это как любовь или есть или нет заслужить любовь невозможно
  это как спичечный коробок я не знаю что делать с ним
  ***
  Перья
  У других было другое детство - лев, колдунья и платяной шкаф, потом - уайльдовское остроумие, The Woman of No Importance - всего лишь пьеса, кроличьи силки, коричные лавки, сепия, бергамот, уроки французского, как мне в тебе раствориться, ровно ложиться на холст и на солнце блестеть. Как мне себя израсходовать в строках, историй хватит на всех, до тебя не совсем дотянуться, реки текут, и куда-то не вспять, а на север, у других было другое детство, потом асфальт, утки в просторном утином раю, пруд их пруди на асфальте и некуда деться, вовсе не быть, или видеть себя, просыпаясь, сором в глазу избавляясь от страхов сквозных. Можно мы будем читать эту сказку, а лучше - даже напишем ее, никуда не укрыться, всюду места сокращения и переноса, долго и счастливо, долго и долго, простор. Там, за лесами, смотреть не пытаясь на солнце, даже прищурившись, даже сквозь стекла (из быта), даже сквозь все эти переводные картинки (был здесь царевич Иван и совсем уже рядом), белая ночь и стыдливое серое племя, я для тебя и на каждом пороге подсолнух, в каждой строке измельчение, тонкие письма, и никогда не успеть эту меру измерить, медленно тлеть и выбрасывать молча окурки на мостовую, и лужицы черным чернилом перебивать, как исчезнуть в тебе без остатка.
 
  ***
  у женщины не должно быть жизни моя сотрудница развелась с мужем потому что ему не нравилось что она работает переводчиком
  кстати ее маме не нравилось что она вышла замуж
  я думала ну не буду ведь я выбирать между работой и личной жизнью мне ведь нужна работа
  один сотрудник наверное ко мне клеился говорил только переводчик может понять переводчика только Весы могут понять друг друга
  но я никак не отреагировала сделала вид что ничего не поняла
  потом у меня несколько лет была депрессия ни работы ни отношений мама говорила ты ничего не добьешься
  проживешь жизнь и ничего не добьешься
  я искренне не понимала зачем чего-то добиваться если есть диван и сериалы
  ну денег нет так я ничего не трачу
  а хотя нет трачу электроэнергию за которую надо платить
  потом мне стало интересно смогу ли я чего-то добиться просто ради эксперимента
  всё же какое-то разнообразие а не бюро переводов или диван с сериалами бинарная оппозиция
  агорафобия долго мешала выйти из дома
  принадлежит ли нам наша жизнь какой вывод из нее можно сделать
  я не знала где моя зона комфорта всюду был страх
  это было время когда я могла быть счастлива но я заработала панические атаки
  вопросы "а почему ты ни с кем не встречаешься?" ну действительно почему тут не надеешься дожить до утра почему бы тебе с кем-то не встречаться
  разговоры про пенсионный фонд выглядят как издевка
  разговоры про ипотеку выглядят как издевка
  весь окружающий мир выглядит как издевка
  кстати сейчас время когда мои дети должны были вырасти и я могла бы начать жить для себя
  ***
 
  у императора ромеев корона из черного аконита
  что-то такое в море черном в крови чужой так разлито
  смертию юность свою поправ император ромеев это удав
  глиняной плошкой хлебает свои слёзы
  пантократор покамест его спас но уже посматривал косо
  это бульварный роман с элементами готики у кого-то выкололи глаза
  кого-то сбросили в ущелье на растерзание орлам и всё задокументировано
  вот пример как нельзя потому что ты называл меня византийской принцессой
  и больше я ничего не могу о Византии вспомнить
  у императора ромеев дворец похож на скорлупу из трещин
  на морскую звезду на вершине самой высокой горы на склизкого опарыша
  думать какого там еще на расстрел ведут сегодня товарища
  просят загадывать желание побыстрей курить свой мир по частям но быстро
  отмечать все храмовые праздники день отечества и связиста
  на задворках империи так неказисто варвары и латиняне
  наполняют амброзией черепа подносят осколки няне
  Евлогия шлет монахам счета до сей поры и казна пуста и азбучные истины для самых маленьких
  Евлогия должна выйти замуж за латинянина или уйти в монастырь
  или сначала первое а потом второе но никак не наоборот останки свободы воли
  ее багрянородный шелк вместе с червием в пыль смололи
  так и смотрится в пустоту как в морок вод Галаты
  император ромеев помнил вон ту но тоже исчез куда-то
  ***
 
  у каждого будет теперь не совсем простодушное лето,
  на память не выучив, словно эпиграф о жизни поэта -
  заброшенный кубик поместья примерно под Курской дугою.
  что там сообщение есть и я верно увижусь с тобою,
  нам лекарь устало сказал или послереформенный пристав.
  от ампул и пуль подметают вокзал, и теперь наши карты так чисто
  ложатся на стены, в которых Пиноккио ищет свой клад.
  там белые ночи белей молока и морошки глазницы горят.
  там сердце врастает в кипящий асфальт, репродуктор жует киносводки.
  навечно остаться на лето хотят, до последней раскопанной сотки
  осталось миров, но надеются встретиться в лучшем.
  что завтра тепло, узнают по разрозненным тучам.
  ***
 
  у кого на руках конь блед тот и ведет тому вести черед
  здесь много темных углов незаселенных домов
  алых чертогов мака в каждой подворотне любовь или драка
  раз-два-три только вниз не смотри не смотри что внутри
  это тебе подарок на Новый год для колен зеленка для щитовидки йод или наоборот
  у кого на руках конь блед тот знает твой секрет
  всем разболтает пока снег не растает
  раз-два-три поэтому лучше всё сотри
  пластик разлагается двести лет у нас ни любви ни смерти нет
  так только чтобы по мертвым голосить модные худи носить
  помнить их язык правильно строки переносить
  значит тебе и водить теперь завязывай плотнее глаза
  девочка-егоза никаких слёз никаких "я не знаю"
  уехала последняя маршрутка тридцать вторая
  все разошлись по домам некоторые к заутрене в храм
  рисовать белые линии по углам
  ***
  у магазинах "Прип'ять" та "Казка" працюють термінали безготівкового розрахунку
  всі металеві деталі здавати на мотлох життя кисень розмішувати стакан дрижчить
  ми нікуди не рухаємося стоїмо на місці сьогодні життя холодною ковдрою вкриває
  блідими пагонцями річок закреслених міст землі
  не говори як виїхати звідси мовчання зачиняється знову пофарбовані шибки шибениці
  немає більше чого прагнути на підлозі сліди багатьох поколінь колишні життя колиски
  колись тут буде чисте повітря сніг паперовий як на цукерках від нежитю холодних льодяниках суму
  колись тут буде нове життя струм замість вогню пряжене молоко
  ***
  у мамы был сотрудник, которому звонил дедушка, он ему что-то кричал в трубку, а дедушка всё переспрашивал: "а? что?", внук положил трубку и сказал: "нельзя так долго жить после контузии". рассказывал: "в детстве есть было особо нечего, бабушка всё время делала винегрет. потом сдал анализ на гемоглобин, он оказался таким высоким - за нами потом бегали и спрашивали: "что вы такое едите??".
  у мамы был сотрудник из Бердянска, который пришел устраиваться на работу и сказал: "я хочу помочь вашей компании", начальник сказал: "ты себе помоги", потом нужно было писать письма, он вечно забывал то подлежащее, то сказуемое, о запятых вообще не слышал, спрашиваю: "и что, его взяли на работу?", мама говорит: "там всех, кто пришел, брали, потому что принимали только по звонку. зам начальника, который меня принял, потом перешел на стекольный завод в Керчь, но к тому времени я уже там со всеми подружилась и меня считали своей".
  у мамы был сотрудник из Луганска, который устроился к ним и говорил, что ему сложно, мама сказала: "ты бы мог работать в своем городе, наши отделения есть во всех областных центрах", он обиделся и сказал: "что вы такое говорите, разве не знаете, как у нас ужасно", его родители были художниками-монументалистами, а он был музыкантом, познакомился с человеком. у которого была своя группа и своя фирма. поехал с ним на фестиваль в Крым. а в фирму мама решила устроиться подрабатывать, позвонила и забыла сказать: "позовите Андрея", сказала: "я от Тараса", потом смеялись.
  у мамы был сотрудник из Одессы, который сделал мелирование, начальник увидел это и начал кричать: "или перекрашивайся, или я тебя убью, ты гей", поэтому он побрился налысо.
  одна женщина жила на улице Ольжича, где оптика-хлеб-молоко, через дорогу, в 60-х у нее была подружка, они думали, что ее папа так хорошо зарабатывает, ездит на Север. потом оказалось, что он уезжал куда-то, женился, потом они делили имущество при разводе, возвращался, и снова.
  ***
  у мамы не было другого выхода в 14 лет ее отправили из Володарки в техникум во Львов
  решили раз она отличница значит должна учиться на программиста самая перспективная специальность в 79-м году
  она говорит что была отличницей просто на фоне остальных в их классе просто был шум всё время
  ее старший брат был во Львове директором кинотеатра и по совместительству кгбшником
  когда погиб Ивасюк очень много людей вышло на улицы ее брат говорил нет конечно мы его не убили у него просто был творческий кризис
  ты ведь знаешь эти творческие личности не хотят слушать друг друга
  у мамы не было другого выхода дедушка столкнул ее с лодки и сказал плыви
  или это было с бабушкой я уже не помню выхода здесь нет ни у кого
  мама была на дне смотрела на рыб бабушка забыла про нее потом спохватилась где ребенок успела ее достать из воды все-таки
  у мамы не было другого выхода она была нянькой для племянника
  дядя хотел выдать ее замуж за выгодного человека а она вышла замуж за папу
  его родители были недовольны говорили мы думали что он найдет девушку с квартирой и уйдет жить к ней
  она говорит он просто выдавал себя за умного слушал что говорят другие и повторял я нашла ее юношескую тетрадку со стихами там было мой милый мальчик Игорек дальше не помню еще песенник с хитами 70-х вырезки из журналов
  яркие вырезки моды которой здесь не было больше была ли она хоть когда-нибудь здесь
  там я увидела песню про страну оленью посмотрела фильм "Ох уж эта Настя" все мы выдавали себя за кого-то другого всю жизнь кто мы сочетание книг фильмов и ложной памяти
  в двадцать лет мама мечтала участвовать в революции говорит просто фильмы по телевизору шли такие про революционеров я помню как она красила ресницы тушью из коробочки я специально вставала утром чтобы пить с ней чай пока она не ушла на работу потом записалась на гимнастику начала там прыгать на батуте во Дворце спорта потом занялась аэробикой и шейпингом совсем не знала куда деть себя что бы еще такое сделать истончилась словно нитка словно совсем исчезнуть
  мама читала гороскопы один раз у папы украли на работе бушлат в соответствии с гороскопом
  читала сонники объявления уговаривала папу поехать на буровые вышки в Норвегию
  он не поехал потом говорил что поедет в Белоруссию мы говорили что ты там будешь делать работать на заводе что ли в 80-х папа заработал 3 рубля на "Арсенале" вычли за бракованные детали
  ждали конца света в 2000-м обещал Нострадамус я думала ну вот совершеннолетие как раз и конец света
  вместо этого я пошла на выборы там передо мной извинились что не вручили гвоздику потому что ее вручают тем кто голосует первый раз но гвоздики закончились
  Комментарии: 0
  Напишите комментарий...
 
  Ольга Брагина
  2 ч. •
  Это видят: Доступно всем
  из каких будешь боли глубин говорить на их языке чтобы всем понятно было что боль интернациональна как эсперанто какое-нибудь или мертвый язык официальных реляций сна
  из каких будешь глубин по капле крови рабской расчесывать нет смотри щетка волосы вырывает с корнем нужен гребень обычный деревянный смотри
  словно детская травма отчаяния смотри мир должен тебя полюбить все эти каменные дома бездушные облака звезды невидимые почти все эти автомобили на холостом ходу все эти люди замученные судьбой до состояния студня
  смотри этот мир должен тебя принять в мертвое лоно свое выстрадать каждый шаг побуквенно из недр симметрии смотри нас выдумали из пластилина избытка лишние уши там голос и всё что нас держит здесь на плаву смотри же
  из каких будешь боли глубин аз есмь твоя пустота в которую ни персты ни смысл не вложить изнанка всех вещей
  из каких глубин уроки пропущенные раны зияющие домов где тот домофон который ответит отверстия натуральные овощи без нитратов до степени смешения земля воздух вода муравьиная кислота вытравить из тебя память бывшую вложить новую бывшую и новую и наоборот новую бывшую
  из каких глубин памяти раствор огненная вода смотри эту землю купили за дешевые бусы они им даже не идут так для расстояния только это было в том году когда бусы рассыпались закатились за венгерскую стенку
  выметать их потом нет веник не достает всему свой черед здесь на самом деле время терять нитки бус время чтобы автобус поехал вспять чтобы остановку перенесли ближе к дому
  время изобрести свой новый язык мало их что ли зачем еще один с кем на нем говорить в пустоту о стенку горохом
  с кем на нем молчать нет мы не отчаялись вовсе мы были честны до конца иначе какой тогда смысл выдумать пустое тело любви наполнить его пухом июльским сжечь у нас нет памяти только рефлексы история закатывается под венгерскую стенку
  время изобрести себя на свой лад нет мы всё придумали чтобы не больно чтобы ярко и позитивно чтобы теплота от всех костров этой страны согрела тебя фанерные стены ада
  чтобы память стала проклятием или благословением тут уж как кому удобнее договориться с нею
  чтобы нас держали на коротком поводке за еду чтобы ни шагу в сторону чтобы остаться как перед расстрелом в пустоту зияющей конуры смотри это последний кусок войны чтобы в землю его зарыть потом откопать и съесть самый лакомый который зарытый
  смотри кому удобнее договориться с нею говорить медленно молча долго отчаянно отточия слов коверкая нас ни разу здесь не было и не будет наверное больше какой же с нас спрос мы могли быть прекрасны но нет
  говорить медленно молча долго подбирать слова самое правильное чтобы до последней честности и дальше что там еще находится за нею остров на который мы должны были попасть с дюжиной книг только никак не могли выбрать эти книги Пруст там например или справочник садовода нет на самом деле ничто нас не спасет остров сужается как шагреневая кожа в кармане к горлу подступает вода выше горла небо письма которые некому читать конверты склеенные слюной мы сбежим отсюда знаешь у нас нет другого выхода конечно сбежим
 
  ***
  я не умею плавать камни кожу сдирают с ног история ничему не учит на каждом шагу ловушка или силок за каждой спиной дуло словно мы могли любить свое отражение в зеркале но что-то пошло не так оно могло быть нами но при прочих равных условиях тень замещает свет
  я не умею плавать но внутри нас вода тело плавающее в водах своих захлебывающееся водою рождается в пустоту смотри это свет
  ***
  у меня был двоюродный брат художник участвовал в нескольких выставках в 90-х но картин в интернете не сохранилось поэтому не могу сказать был ли у него талант
  в 88-м нарисовал мой портрет карандашом как рисуют в переходах но мне портрет не понравился
  пил с друзьями не хотел работать богемный образ жизни потом его заставили жениться изучить компьютерную графику устроиться на работу
  он продолжал напиваться периодически ломал мебель иногда выбрасывал в окно
  появились дети жена работала в детском саду мой дядя давал им деньги
  у моего брата было больное сердце ему сделали операцию но спустя некоторое время он умер так и не выйдя из больницы
  моя мама проведала его за час до того всё было нормально врачи говорили молодой ведь мы и стариков выхаживаем
  последнее что он сказал "передай привет Оле и Костику" мой дядя не мог простить маму что она не вызвала врачей не заставила их что-то сделать
  но она просто ни о чем не догадывалась никто ни о чем не догадывался
  ему было сорок пришли его друзья другой мой двоюродный брат работавший в посольстве в Ирландии сказал: "они явно тоже не жильцы"
  на его др в феврале я пыталась найти картины в интернете но ни одной не нашла ни одного упоминания не нашла не знаю был ли у него талант или только неприятие реальности
  властный отец-кгбшник (бывший конечно но бывших не бывает) страдавшая от абьюза но токсичная мать мир где искусство имеет значение только в контексте денег или не имеет значения ничего
  всё-таки жаль что картин не осталось мне было жалко
  ***
  у меня был сотрудник который позиционировал себя как полиглота
  переводил со множества языков вроде финского и венгерского например правда иногда клиенты жаловались что что-то там не то или что банковская ячейка - это не чарунка
  еще он мечтал чтобы украинский язык перешел на латиницу
  но на самом деле он считал что его призвание - быть композитором
  считал что в нашей консерватории ничему хорошему не научат
  мама говорит у ее племянника тоже был друг-музыкант который считал что в нашей консерватории только испортят
  в итоге он просто спился
  а мой сотрудник решил ехать в Чехию
  найти спонсора и ехать учиться в Чехию
  пока он снимал жилье в Вишневом мама спрашивает как это в нем воспитали такую веру в себя уверенность что он всё может
  говорю ну не знаю его ведь мама художница по последним сведениям где-то в Венгрии папу он никогда не видел
  бабушка и дедушка в Мукачево осуществляли тотальный контроль как он говорил вот и уехал в Киев
  мама говорит как ни воспитывай потом окажется что неправильно ну он в Мукачево был наедине со звездным небом наверное ему казалось что он - центр Вселенной
  говорю мне наоборот кажется что звездное небо - это что-то непонятное и угнетает а в городе не так
  но неизвестно стал ли он композитором в интернете о нем ничего нет когда приезжал в Киев спрашивал а ты всё переводишь?
  они сидели в комнате с другим сотрудником который вообще поселился в офисе утром купался над раковиной
  я ходила в Пассаж и разные торговые центры смотреть на дорогую одежду
  просто так надо же ходить чтобы ноги не затекали а это вроде как развлечение
  нам говорили не надо никуда ходить на обед а если в это время срочный заказ пришлют в фирмах ведь нет обеда
  наша редакторка сказала ну а зачем это всё если не обедать
  еще у нас был сотрудник с эпилепсией пошел обедать повздорил там с начальницей она спустила его с лестницы
  после этого он устроился в магазин парфюмерии говорил что это его призвание просто нашел себя
  ***
 
  у меня была настолько унылая жизнь что я уж влюбиться согласна была лишь бы чем-то разбавить унылые будни
  ладно для точности формулировок скажем что это была влюбленность а не настоящая любовь настолько мне не хватало дофамина я получала его только от покупок
  всё больше и больше покупок их уже некуда было складывать в квартире мама всё время порывалась всё выбросить
  я влюблялась в кого-то радовалась какое-то время потом любовь проходила учитывая что мы общались только в онлайне
  в общем я не видела смысла в отношениях да и в покупках особого смысла не видела меня утешала только мысль о том что в жизни нет никакого смысла
  потом эта мысль перестала меня утешать началась клиническая депрессия мне срочно нужен был хоть какой-то смысл я начала путешествовать тут оказалось что я мало зарабатываю как для любителя путешествий новый виток депрессии
  и с литературой как-то складывалось не очень ну выкладываю стихи в интернете их даже активно читают а что дальше это ни на что не влияет в реале дофамина нужно всё больше и больше как кофе
  ну по крайней мере я больше не скупаю всё подряд и не влюбляюсь в тех кто меня не любит чтобы что-то им доказать
  ***
 
  у меня были проблемы с селф-хармом
  (тогда я не знала, как это называется)
  я постоянно царапала себя, падала и разбивала коленки,
  покрывалась волдырями, злилась на себя, что я толстая
  что у меня прыщи, волосы на руках, одежда семидесятых,
  что мне всё время нужно оправдываться
  потом я полюбила свое тело
  нет, я не думала, что это я, думала, что это просто тело
  отдельное от меня, и мне было очень страшно
  у меня тонкие запястья, длинные пальцы, это исчезнет
  мозг, поглотивший столько информации, исчезнет, зачем же тогда всё
  и снова его не любила, чтобы не было больно терять
  только сейчас в изоляции мы с моим телом стали одним целым
  я больше не корю его за неэффективность, не думаю, сколько мне нужно успеть
  не думаю, перед кем еще оправдаться,
  чтобы заслужить право на существование
  теперь мы с моим телом заодно слабый смертный человек,
  радующийся еще одному дню жизни просто так
  ничего не исчезнет
  у меня дважды были серьезные отношения сначала с человеком которого я не любила
  (потом он еще и оказался подлецом, но это меня уже не касалось, я ушла от него раньше)
  потом с человеком которого я любила но он был абьюзером (тогда я не знала такого слова, думала - раз человек приглашает тебя переехать к нему, он просто порядочный человек
  вообще не понимала что может быть хорошего во власти сейчас вспомнила как писали раньше в журналах "власть - последний афродизиак")
  в общем моя личная жизнь - то, что очень хочется забыть
  мама говорит: "отношения - это не твое"
  недавно я была влюблена в мальчика ну как в мальчика он на год меня младше но почему-то капризный мальчик может быть всё наше поколение такое просто я не вижу себя в зеркале
  ну как недавно он до сих пор мне снится на днях просил у меня прощения во сне конечно я его простила тоже во сне
  а полтора года назад послала ему смску с сообщением куда ему нужно идти два слова в столбик почти стихотворение потому что он сказал что приедет на фестиваль а потом не приехал вместо этого поехал в клуб это просто была последняя капля после трех лет
  моя бабушка всех строила и строила постоянно мой дедушка был то добр то взрывался гневом в общем они все были очень отчуждены мама думала что она приемная что ее принесли из роддома
  наверное сложно пережить войну и репрессии и не заработать тревожность наверное они хотели передать мне идею о том что тревожность необходима для выживания но я получила только невроз
  я получила только страх выйти из дома только страх разговаривать с людьми эпидемия тут ни при чем задолго до
  мне было проще послать смску с сообщением о том куда тебе идти чем попытаться разобраться в себе или в нас хотя никаких "нас" нет проекции друг друга
  ***
 
  у меня есть диван в котором лежат книги
  Мережковский Шишкин Генис я вдыхаю их запах и не могу поверить что могу умереть
  вся мировая литература всех веков человечества я хотела бы их обнять но мне некуда деть свою нежность
  мне некуда деть свои знания или нежность или пустоту все слова бессловесной скорби
  я говорю маме мой любимый роман в шестом классе был "Утраченные иллюзии" про Люсьена который любил куртизанку
  Виталик думал что я буду его содержать но тут он так обломался
  но он мне так со всей душой говорил давай завоюй Париж
  а как там его звали ну да ему нужно было стать Вотреном он ведь не Люсьен и не куртизанка
  мама говорит ну вы совсем два человека в мире которые это читали
  вы два человека в мире которые это читали и так встретили друг друга
  так встретили друг друга но один из вас умер
  но один из вас умер а другой не видел Парижа
  то есть только еще предстоит умереть
  у меня есть диван в котором лежат книги
  очень много книг написанные не мной
  ***
  у меня есть однофамилица, которая поёт в шоу "Голос"
  (на самом деле у меня есть несколько однофамилиц, среди них даже уральская поэтесса)
  но Ольга Брагина из шоу "Голос" - моя полная противоположность
  любила точные науки, поступила в Горный университет, брала уроки вокала
  я могу петь только на кухне, да и сейчас уж нет настроенья петь
  в телевизоре появлялась два раза на региональных каналах
  моя запись со стихами на ютубе собрала пятьсот просмотров за десять лет
  уральская поэтесса принесла стихи в "Литературный четверг" совсем юной,
  едва ли ей было двадцать
  больше я ничего не знаю о ней, мало сведений в интернете
  стихи про любовь, например "как страшно, если вдруг тебя разлюбят,
  еще страшней, когда разлюбишь ты", готовый статус вконтакте
  "люди, которые будут читать стихи Ольги Брагиной,
  найдут в ней много созвучного своим чувствам"
  "даже в названии сборника высвечивается тема любви.
  она сама признается, что ей не везет в любви"
  что-то общее есть, помимо любви к рифмовке
  но всё это - просто забавные параллели,
  поэтому выводов не будет
  ***
  у меня есть троюродный брат он постоянно в кого-то влюблен когда он приехал к нам в гости десять лет назад рассказывали что он влюбился в уборщицу в их компании но у нее есть парень
  так влюбился просто жить без нее не может потом рассказывал что ему нравятся азиатки одну даже привез из Вьетнама учил русскому языку (это была уже вторая, кажется, с первой азиаткой тоже что-то не сложилось)
  учил русскому языку проверял тетрадки говорил что успехов нет в общем его мама была недовольна сказала чтобы отправил ее обратно во Вьетнам
  мне он тоже когда-то намекал что я ему нравлюсь точнее маме сказал прямым текстом но я его всегда воспринимала только как родственника да и видно было что он ни к кому не относится всерьез
  когда мы поехали на экскурсию по заброшенным усадьбам он познакомился с китаянкой
  которая приехала на экскурсию с подружкой
  ее папа был известным китайским писателем а она приехала изучать филологию
  он записал ее номер хотел чтобы она переводила для него с китайского но она сказала что замужем и чтобы он больше не звонил
  он еще меня попросил ей позвонить якобы незнакомый номер я позвонила ее подружка сказала больше сюда не звоните
  еще он встречался с девушкой которая рисовала комиксы но был недоволен что она может выпить с подружками водки
  и что она раньше была толстая потом благодаря диетам похудела но ее родители толстые и она ведь тоже может опять растолстеть
  встречался со своей коллегой-юристкой которая приехала из другого города сказала что не может найти дорогу и чтобы он приехал ее забрал из ее района
  встречался с девушкой рассказывал мне что у нее плохие отношения с мамой а он эмоционально отсранился а потом она попала в психиатрическую клинику он ей позвонил а она в клинике
  еще познакомился в самолете с другой азиаткой она летела на конференцию говорил у нее прекрасный английский и вообще она очень образованная девушка но им не заинтересовалась
  жаловался мне что двадцатилетние девушки на работе обращаются к нему на "вы" говорят "вы ведь ровесник моего папы"
  больше я ничего не знаю о его личной жизни потому что его забанила нет он так и не женился кажется собирался забрать родителей из другого города в свою квартиру в доме который еще строили какие-то женщины пишут ему "прекрасно выглядите" но это не двадцатитилетние азиатки без склонности к полноте
  ***
 
  у меня спрашивали, почему я не смотрю "Игры престолов"
  отвечала - настроение такое, не могу досмотреть ни один сериал до конца
  и вообще не могу смотреть ничего, кроме комедий
  мне говорили на самом деле "Игры престолов" как фильм по качеству,
  не как сериал, а как фильм, словно я имею что-то против сериалов
  все мы читали, что сериалы сейчас качественнее, чем фильмы
  я записываю в блокнот их названия, думаю надо собраться,
  но потом не могу собраться, названия забываю
  в "Теории большого взрыва" надоел закадровый смех на одиннадцатом сезоне
  у меня спрашивают, что я смотрю - называю фильмы, виденные еще в институте
  всё остальное в слоях памяти, которые быстро смывает прибоем
  из мрачных сериалов мне понравился "Алиенист"
  приходила из клуба и смотрела по одной серии
  таким образом посмотрела четыре
  там герой бородатый хипстер-психиатр и героиня-феминистка
  мне даже было неинтересно кто там убийца
  на них посмотреть приятно но потом всё равно бросила
  сериал это чувство что жизнь продолжается состоит из обрывков
  листаю ленту вижу заголовок
  "14 малоизвестных британских сериалов,
  которые смотрятся на одном дыхании"
  открываю статью, вижу, что видела три
 
  ***
  у моей мамы тревожно-депрессивное расстройство
  поэтому я выросла удобным человеком в страхе сделать что-то не так
  то тебя любят обнимают то ты взяла не ту книгу в библиотеке
  или купила не те духи на день рождения при том что были единственные духи в магазине еще и фальшивые конечно
  поэтому во мне велик дух противоречия желание идти воевать
  у моей мамы была картина мира "как правильно" я решила что "как правильно" не существует
  а если существует его нужно сломать это лучше постоянного страха
  но мир не может существовать из осколков из мозаик калейдоскопа
  каждый раз новая картина бытия нет мы еще начнем жизнь заново не освоили новую профессию не встретили своего человека
  у моей мамы тревожно-депрессивное расстройство когда я смотрела на часы в детстве ждала начала какого-то фильма она сказала почему ты хочешь чтобы время шло быстрее жизнь и так слишком короткая
  ей еще не было тридцати когда она это сказала но для меня она была взрослой
  я решила неважно что жизнь слишком короткая в жизни нет смысла
  я говорю не то думаю не то
  мы должны были передать тревожно-депрессивное расстройство своим детям но у нас нет детей мы наконец-то счастливы
  ***
  у нас был бы самый умный ребенок на свете
  у нас був би найкращий у цьому сегменті дитячий візок
  он/она читал(а) бы Овидия в подлиннике
  никогда не боясь оступиться на скользком полу подъезда
  и рисуя чужим ключом неразменной монеты плотность
  в какой точке системы координат находимся мы сейчас чтобы никогда не встретиться
  из подарочного снега лепят город твоей мечты холодный дом ледяную гору конфет
  что нужно для того чтобы забыть все на свете стихи получить пустой мешок простые проталины
  нарисованные сегодня утром на ладони уже не стереть
  у нас была бы новая метла новые ножницы новая бритва Оккама
  совсем новая оптика из одноименного магазина
  несколько бумажных настурций напоминания о том что нужно пообедать в снегу есть пустоты
  по форме наших следов куда ведет эта считалка скороговорка
  цветочная батарея энергосберегающий хлам
  у нас была бы самая ненужная любовь осиные песни кошачьи корма невстреча
  несколько лет говорить ни о чем под одним одеялом
  заваривать зеленый чай в пакетике непременно два раза
  память обогащать для павильонных съемок
  всё что было дальше
 
  ***
  у нас не было времени ярче 90-х у меня появился в 14 мой первый магнитофон он был абсолютно прекрасен
  папа привез его вечером на мой день рождения и кассету Ace of Bace включили и начали слушать
  в 80-х мы слушали бобинник но мне не нравилась бобина еще слушали пластинки Высоцкого и сказки (лично я) про братца Кролика и братца Лиса тихий размеренный быт мы жили на Сырце в черно-белом телевизоре увидели гкчп (тогда мы уже жили на Троещине в новой квартире - это на самом деле было счастье переехать из хрущовки в свою новую квартиру)
  магнитофон попугай аквариумные рыбки книги книги книги
  наш учитель литературы сказал что сейчас плохое время для книг потом открылась Петровка
  плохого времени для книг не бывает я думаю так и сейчас
  ярче конечно в том смысле что мы так воспринимали каждую мелочь
  словно она перевернет мир это просто переходной период
  в комментариях на ютубе спрашивают куда наша жизнь прошла
  у нас не было ярче времен этих серых панельных домов ночи живых мертвецов с гнусавым переводом и вкладышей коллекцию их не собрать сколько ни старайся сколько их номеров выбыло прежде чем что-то понять мы смогли бы но жизнь может не значить ничего или значит невыносимо много
  так ее яркость слепит эти вкладыши книги дома и обрывки историй чужих остановишься просто забудешь
  пленку вертеть должен просто всегда карандаш создавать песню из молчания из немоты сосудов
  серое небо молочный коктейль вечно поющие в терновнике эта трагедия творца и толпы на любовном фоне мокрая мелочь в ладошке
  тернии ранят но нет соловьев для памяти ярче не было плоти у нас чем тогда пробежали бы разве сейчас мы десять кругов вокруг стадиона
  ели бы разве обеды нашей столовой верили бы в светлое будущее после переходного периода читали бы о приключениях Рокамболя и Анжелики
  были бы кем-то другим потом появился первый магнитофон
 
  ***
  ***
  у нас нет больше крови которой можно умыться словно росой
  теплая воды талых тел пустотелый бетон городов
  за минуту до взрыва которого не было
  мы собираемся в круг будем песни петь
  а вы едете или просто так тут стоите
  улыбнись мне махни рукой это будет прощание с фотографией
  с бестелесным ничто надежды
  мы так в зеркала влюблены были нежно как в плоть
  словно эти осколки гвозди сообщения
  ты ведь читаешь нельзя пропустить что угодно
  вы едете или просто так тут подножки пороги обиваете
  рай за углом нас не держат и мы упадем
  у нас нет больше политики всё политика но ее нет
  хайп направленный в никуда словно отвертка в сердце
  разве не интересно что у тебя внутри
  раз-два-три
  повернись и пой всё у нас политика
  но пух наполняет легкие
  дым взрывов тепло отчаяния огнь лета
  если даже она не интересуется тобой
  кому ты тогда вообще здесь нужен
  в масочном режиме так мы вчуже потеряли смысл
  избавь меня от смысла от политики от войны от речи
  мы прокляты поцелованы раздавлены
  как мошка в янтаре вечной любви
 
  ***
 
  у нас нет солидарности со своим телом в которое может проникнуть вирус
  легкая или тяжелая форма последствия для организма депрессия последствия для близких
  в 92-м году я заболела бронхитом посидела пару месяцев дома смотрела кино читала газету "Совершенно секретно"
  а Костика которому тогда было пять месяцев забрали в больницу
  мама потом говорила что там не кормили я не знала об этом передала ей через папу конфеты
  просто потому что считала конфеты лучшей едой
  мама потом говорила ты что не могла проконтролировать и передать нормальную еду какую-то я полагалась на взрослых
  бабушка дедушка папа у нас нет солидарности со своей страной потом мы получили гуманитарную помощь
  растворимые порошки от кашля розового цвета в пакетиках
  с приятным вкусом их можно было пить прямо как "юпи"
  мы часто болели и получили гуманитарную помощь
  я читала "Джен Эйр" потом вдруг увидела что это ползет по моей руке
  даже не поняла что это ползет насекомое какое-то у нас не было интернета бабушка сказала что это вошь
  мы их вывели как-то хорошо что меня не остригли налысо как в революцию
  папа перевозил солдат набрался вшей где-то в казармах
  однажды зимой его не было месяц уехал в Луганск за запчастями позвонил во вторник утром из какого-то сельсовета сказал что выезжают
  приехал в субботу утром 31-го декабря
  начальник не поверил что у них не заводился мотор от мороза сказал це ви просто остались там гостювати
  они там жили несколько дней у родственников водителя папа потом отвечал на все упреки ты что в Луганске такая обстановка это стало нашим мемом
  он обещал купить ёлку в итоге мама пошла 31-го декабря к "Фестивальному" там продавалась одна ветка и ёлка с тремя ветками за доллар в эквиваленте
  мама купила эту ёлку говорит ты ее увидела и расплакалась
  в магазине закончились батоны поэтому мама испекла в духовке батон после этого мы до сих пор заготавливаем батоны на Новый год
  тогда у нас как раз жил мой двоюродный брат который не хотел оставаться в одной квартире со своим братом пьющим художником
  их отец в это время работал в посольстве в Испании он отправил отцу письмо где написал "здесь очень странно празднуют Новый год"
 
  ***
  у твоїй країні п"ять років війна
  подарунки різдвяні штучні ялинки
  штучний аромат ялівця для покращення апетиту
  те що вдалося не бути вбитим
  триматись так міцно за поручні в метро
  штучне хутро ховати у шафу
  спалахи мертвих прикрас рахувати під небом пустим
  у твоїй країні п"ять років війна день за днем
  коли час переводять на годину вперед
  ти надію лишаєш свою що життя буде довшим
  за кілька рядків те що має курсивом
  привертати увагу це кров це сніг з реагентом
  це навколишній сніг
  рахувати до ста щоб не спати ніколи вже
  не прокидатися темної ночі глухої
  від спалахів десь на сітківці від крику німого
  від вибухів крові у скронях
  не прокидатися більше
  щоб біль твій не видав порух
  ***
  у тебя будут новые друзья новое платье трикотаж классика никогда не выходит из моды
  залив будет мрачен не то что на открытках с пожеланиями любви холодца теплых варежек простых ответов для жизни
  люди будут смотреть на лёд дышать свежим воздухом всем обещано вернуться сюда
  завитушкой в конце письма плохим стихотворением о чувстве размеренности сожалений
  у тебя будет новое платье кукла с одним глазом который никогда не закрывается
  хочется оторвать ей голову и узнать что внутри ничего нет с той стороны воды
  смотрит всегда не мигая молчит взахлеб снежинки тают на ворсе
  у тебя будет новая речь лучше прежней прекрасней постней
  никто не учит наизусть слова которые могут объяснить всё
  прочерки вокзалов серые улицы алебастр задника тень внутри света
  проторенные тропинки ямы для подсказок расстояние до пункта В веру что он есть
  у тебя будут новые друзья новое платье ровный шов стали бы мы обещать лишнее
  рассказывай до и после потом тепло
  ***
 
  у тебя был такой красивый голос
  ты пел про московского муравья в дверь стучала соседка
  любил куриные окорочка я их не ела совсем
  подарил мне чашку с цветочками и стразами
  я купила магнитик с медвежатами и сердечком прицепила на холодильник
  ты говорил: "ты должна быть взрослой, я не хочу быть тебе папой"
  я не понимала почему что в этом плохого
  яркие магнитики вечное лето старые песни
  никогда никакой тишины старые песни
  если счастье возможно оно выглядит так но мы не привыкли к счастью
  только глупцы и бабочки как говорил наш любимый философ пьют из этой посуды
  мерные рюмки smirnoff фирменный лёд пластмассы
  тогда было очень жарко мы делали лёд в формочке для коктейлей
  проводили по ключице на секунду становилось холодно
  как рыба во льду сохраняя последнюю свежесть
  чувство нужности непонимающий взгляд
  что случилось как мы здесь одни и те же аккорды не узнавая
  кто-то стучится в дверь у нас так часто не работал звонок
  не работал телефон хотелось отгородиться от мира только ты и я
  наедине с пустой страницей возможность текста
  оправдывала эти глупые попытки мои жить может быть
  у тебя был такой красивый голос
  ***
  день кошек
  у тебя была кошка, которую тебе подарили в приюте
  да, собственно, она и теперь, наверное, есть
  кошки живут дольше, чем чувство собственности, называемое любовью
  один раз мы вместе покупали для нее большой пакет корма в супермаркете
  она ходила по кухне, я думала, что будет,
  если она выпрыгнет в форточку - разобьется или просто исчезнет
  один раз сказала хочешь я исчезну, ты сказал не исчезай
  кошки удобней в общении, потому что безмолвны
  я хотела выйти на твой хлипкий балкон просто подышать свежим воздухом,
  я не собиралась делать ничего такого, что нельзя исправить, у меня нет девяти жизней
  даже одна жизнь происходит как-то не очень
  ты говорил - это не любовь, любовь - что-то другое
  я не знаю, что такое любовь, кошки живут у тех, кто их кормит,
  потом всё равно уходят
  ***
 
  у тебя не останется этой памяти хоть бы на волосок
  нашатырной ватки зеленки чтобы прижечь висок
  даже память нам оказывается неверна
  осадок на дне так что можно не допивать до дна
 
  у тебя не останется карт по которым исходил средневековые города
  на фотографиях фон размыт даже там бесконечная суета
  только ты пытаешься изобразить душевный покой довольство тем что вокруг
  не заступать за линию не покидать меловый круг
 
  у тебя не останется номеров которые отвечают на сброшенные звонки
  блокнотов где вперемешку стихи и списки дел от руки
  фотографий на которых вы за руки держитесь чтобы не заметил никто
  проигравших билетиков беспроигрышного лото
 
  у тебя не останется выхода только всё это раскладывать на клеенке перебирать
  если сложить слова по-другому может быть заново начнется опять
  эта история мы выходим из дома утром улыбаемся миру смузи клубничный пьем
  заходим в сквер фотографируем уток и водоем
 
  ***
  у тебя некоммуникабельный характер ты не являешься авторитетом для учеников средней школы с углубленным изучением английского
  с бесполезным изучением географии с уроками политинформации с дневниками наблюдений за природой журналом "Юный натуралист"
  так написано в машинописной характеристике здесь всё посчитано все сочтены твоя мама моложе чем ты сейчас
  нужно уметь выжигать по дереву делать человечков из желудей
  светлого будущего нет но будущее присутствует где-то
  к двухтысячному году каждая советская семья получит отдельную квартиру
  обустроит советский быт купит новую стенку
  стены красят зеленым скамейки красят зеленым ни к чему не прислоняйся
  это не мастер-класс "Как написать идеальный сценарий" как сочинить свою жизнь чтобы все удивились
  рабочий и колхозница плывут в своей лодке куда-то вперед в будущее
  нужно смотреть прямым и радостным взглядом не перечислять то чего там нет никому не перечить
  лодка колышется на волнах Лета сегодня тепла почти комнатная температура
  стены из ракушника покрываются инеем снопы связывают праздничными ленточками заворачивают в подарочную бумагу
  мирный атом томится под крышкой восходит тестом на скудном маргарине
  скоро его подавать к столу человечки из желудей спят в спичечных коробках
  все они моложе чем ты сейчас у них впереди самое светлое будущее теплая Лета
  ***
  у философа постепенно отравившегося парами скипидара
  твердившего терпентин отгоняет бесов смешивая его с одеколоном
  ездил по приятелям и знакомым умер в поместье брата ученика
  под конец отнялась рука не мог перекреститься
  вспоминал харьковский поезд Жюли
  против бесов антитела в крови
  не выработались говорили доктора
  сегодня земля сыра
 
  Жюли водит с детьми хороводы вокруг пионерского костра
  как по маслу проваливается во тьму
  лицо превращается в пепел растворяется в белом дыму
  проводники звенят стаканами кипятком обдают хурму
  царский поезд вперед пропуская
  скуки тоска мирская провинциальные города
  нет не увидимся слишком наша страна горда
  разводит себе на потребу агнцев
  скармливает волчьему племени
  нет не увидимся больше у нас нет времени
 
  бродить средь лесов кольца на тонких пальцах носить
  камнем вниз в молчаливом протесте двоеперстия соль
  так ты хранишь меня средь сирени своей увядшей
  сентиментально-бульварной чуши
  мы могли родиться заново могли бы стать лучше
  с видной статью характером добрым но твердым как сталь
  вот жаль что не стали мы ими
  теперь урядник посылает за родными не находят никого
  как сироты подкидыши некрещеные дети
  что мы будем делать на перекличке
  так ты хранишь меня здесь
  не разрываешь склеенные странички
 
  как последним причастием выцветшей тканью портьер
  отмененной буквой в конце так чтобы о себе в третьем лице
  и чтобы ни кровинки в меле лица
  чтобы цветения пыльца не смущала дух это тайна двоих
  один надеется что там не просто тьма
  второй(ая) ничего не отвечая смотрит в окно
  за окном железнодорожное полотно
  в цветах бронницкого фарфора
  берет его за руку говорит мы приедем скоро
  ***
 
  у этой земли не будет войны не будет войны не будет войны никакой
  зажимай артерию пока хватит сил рукой
  снаряд не просил чтобы его создавали на заводе
  осколок не просил чтобы ты здесь жила мимо ходила
  эта земля создана для мира для продмага где контурных карт кутерьма
  очертаний закрашенных выдуманная тюрьма
  эта земля создана для мира но здесь убивают с умыслом или случайно
  или просто от любви переплавленной в смерть
  здесь даже говорят почетно умереть если есть идея
  придумай себе идею скорее
  нет нам ни жить ни под осколок попасть идея это все-таки страсть
  а мы приближаемся к температуре воды бирюзовой в сезон перегороженных пляжей
  мы не жнем и не пашем только то
  что сбросили с неба нам едим по крупице
  мы обреченные жизни птицы
  на этой земле должен быть мир с ней больше ничего не случится
  и с детьми нерожденными нашими тоже
  им безопасно тепло их не коснется здешнее зло
  перемены климата микроб войны
  качели от отчаянья и обратно
  всё что сделало нас глухими к себе и другим глухими к взрывам снарядов
  что заставляло нас всё время бежать куда-то
  с нею не договориться мир придет когда всех убьют
  когда последнюю песню о победе допоют и всех простят
  в этой стране рожденной для мира живущей на топливе для танков
  бросающей детей в котел отлучающей от тепла
  тебя простят мир вернется
  ***
  убеждай себя конечно есть некий высший разум который продолжает твой внутренний монолог
  заставляет читать утренние газеты множить просмотры каждую новость
  пересказывать своими словами автор не находящий слов линию склейки даже не плох
  слова не нахлынут горлом как было обещано и остается то есть
  только на то чтобы с трудом имитировать вежливость ждать нулевой трамвай оступаться на красный свет
  есть итальянские пирожки пьянеть от воздуха до зимы заклеивать окна
  пересчитывать перед сном фонари аптеки липкую мяту гостинцы зайцев конфет
  класть подушку под голову как-нибудь выжидающе неудобно
  словно кто-то тебя обманет снова спрячет маленький липкий холодец в наволочку не спи
  не заворачивайся в белорусский лён не считай крестики ковролина
  где-то здесь теперь многоточие боль суставов или разрыв цепи
  и гудит каждым утром The Secret Forest гудит протяжно и длинно
  нет спасения от себя никому проще думать что все мы тыквы без сердцевин
  с черной свечкою внутри и с глазами цвета вяленого картона
  слушать как внутри оплывает воск самый тонкий звук бесконечный восторг един
  на линолеум кухни капает верно и монотонно
  где-то здесь теперь тебе вырежут горло певца талант который не всем
  дается при жизни сердец в авоське серой крови в бидоне
  вот она льется пеной на скатерть крем дневной для рук и вечерний крем
  не смотри на руки только не смотри не спрятался кто не
  виноват и убеждай себя не веря словам своим
  есть какое-то самовнушения воровство в монологической речи
  кровь растворяет крем вечерний черный контур и медный грим
  и ложится свежим льном на разболтанные плечи
  ***
  кино 19-го года
  удивительно, что снимались фильмы с аристократами, вазами и коврами
  в Советской России снимались агитки, где герой прозревал
  на Юге продолжали снимать дореволюционное кино, эскапизм, одни и те же модели
  но мы почти ничего не знаем про это кино, потому что не было прессы
  в обычной прессе было не до серьезных рецензий, самое большее анонсы
  поэтому мы знаем только названия этих картин, иногда состав актеров
  никаких очередей в кадре, расстрелянных членов съемочной группы
  были готовы уезжать из Ялты в Константинополь, оттуда в Марсель
  Протазанов уехал, потом вернулся
  стиль, грим, операторская работа агиток разных сторон очень похожи
  комедия заканчивается как зловещая мелодрама, почувствовали свободу,
  смешение жанров, запрещенные сюжеты, звезды немого кино умирают
  афиша оживает, героиня бросается на всё белое, что напоминает экран
  ***
  После
  Уеду завтра на перекладных - конка ходит сюда из Грасса, читайте больше Пруста - он вам укажет путь, всё заполняет любовь как ненужная биомасса, и где-нибудь в середине текста, не видя снов, мне уснуть приходится, длинные тексты внушают почти тревогу - когда же автор свернет ключицу, прикусит во сне язык, предполагая, что чем-то довольно угоден Богу и по вселенским меркам конечно почти велик. Ты говоришь - надо было остаться, зачем убегать из Праги, все французы смотрят на небо и видят кафешантан, а я вырезаю тебя из плотной смешной бумаги, мажу клеем синий картон - не видно ни слов, ни ран. Труд сделал из обезьяны тростник с повадками автомата, влюбленный в свое отражение в склере чужих глазниц, а ты считаешь, что ты - это я, и хмуришься виновато, и носишь сюда картонки двойных отпечатков лиц. Нет, был еще город, который по имени я назвать не решусь, украдкой выхожу на улицу ночью и в сердце его гляжу, и патока мышцы сердечной, в осиное жало сладкой, стекает на тротуар по выжатому ножу. Уеду завтра на перекладных - какая же здесь свобода любить тебя просто так, не ведая, что творю. Она встречает тебя нерадостно, но у входа, ты смотришь на номер дома неведомой нам la rue.
 
  ***
  уехать певчим спасть с голоса давать уроки музыки
  великой княжне Марье Павловне Бортнянский пишет свои концерты
  воротился ли государь из Вероны спрашивает режет вены коллекционирует упаковки от нембутала
  государь не воротился из Вероны здесь только его портрет
  жизнь проходит в пустых обещаниях счастья чтении катехизиса игре в куличи
  в повторении пройденных рифм на зубок память прощает после
  но никуда он не исчезнет отсюда будет глядеть отечески прямо в душу
  хорошо ли ты вел себя читки требуя несерьезной
  но сегодня есть только то что и ничто другое
  не омрачает дух древних дубрав совесть приказчиков
  говорят на нашей памяти не было такого лета обмениваются табаком
  никто не воротился обратно не выходил за двери
  ***
  указатель на Черную речку, кофе и бутерброд, суп в термосе, значит, так вот, говорит -
  слишком тонкий лёд сухой, черный ворон имперский над головой, теперь в подреберьи грыжа, голоса в голове всё тише,
  Анна Мартыновна чайкина дочь в белом платье с французским воланом
  любит поесть осетра и беседы в гостиных о странном, и черной клюквой в груди набухла лопнула растеклась
  юность соленая соленая полость каленая грязь совнаркомовский грузный паёк
  нет, он любил ее, муж, хоть бывал на неделе жесток, играл Дидерота с дворней, говорил, что нужно соборней
  какая-то общая ненаправленность бытия. вокруг бокала обвивалась кольцом змея.
  а муж второй любил обращаться черной совой, когтил полёвку, днем проверял амбары, тёс и шпаклевку,
  смотрела в окно, вышивала гладью, пока светло,
  во все пределы белой крошкой мрамор мело.
  ***
  Україна - це намисто, яке ми бачили на ринку сувенірів
  біля палацу Шенборна в Мукачево,
  де зараз санаторій, корисна вода, поряд ринок,
  де продається карпатський мед, сушені трави для чаю
  жовто-блакитне намисто, свідоме ставлення до суперечок підсвідомості, травм роду
  куди подітися, на площі рекламують роботу за кордоном
  діти гуляють вночі слухають гучну музику потім теж мабуть поїдуть
  у маршрутках розмовляють угорською,
  потім українською питають, як знайти консульский відділ
  маршрутка зупиняється біля готелю радянських часів
  скрізь реклама бограчу, на стінах графіті - Карпати,
  портрет Фройда, "Фройд теж був біженцем"
  напис про красу, яка вчить бути відважним, бачити важливе
  хто пише вірші на стінах, малює життя, якого ніколи не було
  відстань до центру світу, де ми маємо залишити дріб"язок слів,
  слова незрозумілі, за столом в ресторані готелю
  італійка в білому махровому халаті, наступного ранку прийшла в сукні,
  один і той же пашот, кожного ранку усталеність звичок наша
  зачаїтися і мовчати, байдуже якою мовою життя зникає за рогом
  храмове свято у місті, церкви переповнені, квіти паперові біля зупинки
  Україна - це ти, як відомо нам всім
 
  ***
  умиляться топографической беспомощности героинь сериалов
  никуда не уходит мысль рассказать простую историю простыми словами
  сложную историю крем-пудра для ссадин
  красная помада зимы силуэтов бумажный холод
  никуда не уходят счета за отопление любовные записки рецепты салатов
  так надоел оливье но это привычка
  детская уверенность что чудо пройдет мимо ты слишком незаметен
  слишком необъятна пустыня города сачок путаницы схем
  так ли горек первый снег грубого помола озон шведских кофеен
  история которая никому не интересна
  штамп "незабудка" ставить на каждый последний лист
  останется здесь только память которая лжет
  несколько слов которые некому адресовать рецепты новых салатов
  ***
  Уста, и очи, и чело условно пригодны для поцелуев,
  маленькая пирамидка из локонов и медальонов,
  отцвели уж давно в саду, Розенкранц не любит Гильденстерна,
  и наоборот, но вместе смотрят седьмой сезон "Доктора Хауса"
  и по очереди ходят за редбуллом, одолжи мне восемьдесят рублей,
  только никому об этом не говори, но, проявив фантазию, начинки
  можно разнообразить, например, попробуйте свёклу, ее необходимо
  тушить, а можно к свёкле добавить яблочное варенье, или несколько
  ягод клюквы и сахар, почти сырец. Успела посметь, теперь не напрасно,
  значит, эмиграция третьей волны, не заставят плакать, не заставят вообще
  ничего, можешь мне присниться, я везу с собой только дерево гинкго билоба,
  это памятник глупой надежде нерукотворный, и ни один лисенок не захочет
  твое сердце, выбросит в лужу и скажет: "Не айс, конечно", готовьте свои
  носовые платки для других историй, потому что на Западе отменили
  силлабо-тоническую систему, и ты ходишь вокруг своего дома
  с дозатором интерьеров или дизайнером радиации изреченной,
  и вспоминаешь, как раньше всё было просто, только смешно, если сравнивать
  две стороны медали, как раньше всё было расцвечено фиолетом,
  как десять секретов успеха, наконец раскрытых, ну вот.
  ***
  уходи из моих снов из подсознания несознательных детей
  сегодня снова ничего не произошло пили чай обсуждали счетчики на воду
  уходи из моих снов нужно ли платить за соседей по этажу восстанавливаемый ресурс
  всё забудется как и нет как и не было всё забудет
  солнечная сторона пустая сетчатка уходи из моих снов
  я тебя не знала никогда я тебя придумала у меня плохая фантазия у меня холодные руки
  уходи из моих снов или нет лучше оставайся
  как увижу тебя еще как потрогаю твою презрительную улыбку расставаться каждое утро
  в этом есть какая-то стабильность какая-то преданность на которую здесь мы неспособны
  кому еще рассказать несуществующие новости пожаловаться на перепады погоды
  осеннюю депрессию бесполезную жизнь серый пейзаж мелочь в оконной раме
  уходи из моих снов не уходи из моих снов нет опять уходи из моих снов
  сны это не параллельная реальность это вообще не реальность не люблю Кастанеду никого не люблю
  лучше бы нам теперь никогда другому не сниться
  не завязывать узелки на память на выглаженных простынях
  лучше бы нам теперь не узнать друг друга при встрече
  просто мимо пройти не вспомнить и намеком не оглянуться
  ну какая у сердца память это мышца всего лишь просто
  уходи из моих снов так же как отовсюду
  никто не пишет "выход есть" на самозахлопывающихся дверях
  ***
 
  уходи ночью не спрашивай зачем
  "зачем ты устраиваешь сцены из глупых советских комедий
  ты ведь пишешь такие стихи а сцены глупые"
  жизнь глупа и некий минимум слов остающийся здесь останься ничего не происходит
  не спрашивай "какая ты на самом деле" разве я могу знать ответ разве кто-то может знать ответ
  несуществование не имеет формы существование медуза
  уходи ночью не спрашивай ничего наверное это лучше чем скрывая скуку с утра
  не смотреть друг другу в глаза скуку почти с любовью
  не сделать бывшее небывшим никому не развязать уста холодом
  не заполнить конверты пробелами точками никому не сказать за что мы любим кого-то
  кроме себя за что мучаем и
  уходи ночью не произноси слова которые не нужно произносить
  не произноси никакие слова так легче помнить
  даже глупую ситуацию из советских комедий
  тогда мы думали это свобода но только смерть
  ***
  учительница говорила: "женщина должна быть красивой,
  а мужчине достаточно быть красивей обезьяны"
  шить вышивать готовить, на швейной машинке
  у меня вылетала шпулька всё время приходилось заправлять
  умей варить суп нельзя пользоваться калькулятором
  нужно больше бегать все дети подвижны
  нужно общаться обязательно
  нельзя передавать записки нельзя молчать
  недавно спросила у навязчивого поклонника, зачем ему это нужно
  ответил - потому что мужчина, охотничий инстинкт
  когда вы стоите толпой за кулисами во время школьного КВНа
  и одноклассник засовывает руку под юбку твою
  так прирастает восковой маской роль жертвы стыд и отрицание
  или не соглашаешься с этой ролью
  устраиваешь скандал за кулисами школьного КВНа
  получаешь двойку за поведение
  или уходишь куда-нибудь в угол забиться
  как действовать нужно было решая теперь поздно
  в христианской этике роль жертвы кажется предпочтительней
  может быть это гордыня думать что сам виноват во всём
  калькулятор и шпаргалки под ворохом тетрадей
  старая швейная машинка утиль-сырье силки
  на каждой улице бесплатный мёд кровь-сода
  в автомате по пять копеек человек должен быть грустен
  человек и грустен и чувства вины чайный гриб растить
  тогда будет тебе счастье взрослый не винит никого
  кроме себя ни страну ни родителей ни правительство
  ни хамов в трамвае
  всё перекраивает на свой лад и перекраивает
  вытачку раскроить будет тебе счастье ровно
  ***
 
  учительница говорит объясните мотивы действий Печорина
  выводить имена чужих певиц на столе кто знает что это скука
  помещать ничто в эти вырванные клетки тетрадей
  кто знает как скука местами облачно прояснений
  не будет в этом году столько слов и ни одного чтобы понятно
  пустые лестничные клетки дверные проемы
  опоздал потому что воздух близко вода холодна и в руках серебро
  если назвал дерево деревом себя как-то иначе
  проговорился там где нужно ставить банки прятать скрепки в пенал
  учительница говорит звонок для учителя а не для вас не у всех действий есть мотивы
  если тебя оставить здесь на несколько лет наедине с окном мутным окном
  елочные игрушки бьются крошатся земля полна стекла промышленных отходов горечи
  если тебя оставить здесь ты тоже поймешь
  кто еще не сдал работу редко сюда приходят греть руки над батареей
  рассказывать неинтересные истории и молчать
  ***
  учишься дышать под водой слова артикулировать в пустоту
  этикетки читать в тусклом свете войны запомнить бензол гидрат но всех нас убили
  нас так любили здесь что в одну яму сложили известью залили учись дышать в пустоте
  учись говорить заново вещи называть которые есть и которых нет
  это глинистая почва вода подбирается к горлу как бы научиться плавать
  как бы научиться говорить как бы научиться минное поле рисуя помарок не делать
  говори что ты видела там нет там ничего только руки чужие держали руку твою
  пульс считая а может быть нет у нас пульса такого который мог быть кому-то интересен
  учишься говорить потом молчишь нет там ничего только руки чужие на горле
  дыхание выжать как тряпку
  но ты этикетки читаешь давно ты всё знаешь про эту страну
  как мы оказались здесь как нас разбивали на пары
  заставляли учить наизусть стихи только в рифму
  только красивые стихи всё ровное и красивое будет жить
  иначе ты не научишься дышать под водой говорили молчи и слушай
  молчи и повторяй прочитай про себя десять раз и всё сложится
  рыб молчащих громко за стенками стекла манить кормом
  учишься дышать под водой
  ***
  to Alex Shvarz
 
  февраль это значит молчание только четыре минуты с чем-то не отвлекаться от счетчика от навигатора тишины
  всё уже было написано прежде нам остается только перечень фамилий нотная память
  холодный хлопок нательных слов пере-исправить-жить
  детская рябь в глазах невозможная легкость кожи
  февраль это держаться за воздух а вы
  едете куда-то не знаю принеси что и закрой мне веки
  этой тенью неба - скрепка кровью срослось
  только здесь не молчи и дыши забыли
  февраль это пагода большой дом из молока город из хлопьев льна
  прель полезной глюкозы плот на ту сторону плоти
  подай мне эту копеечку плохие стихи живут
  хорошие никому а плохие что же
  вот они разбиваются по одному делают селфи свою темноту
  холят внутри и лелеют и гложет
  мысль что не может быть это похоже
  это не я и не ты и не медь
  под языком заставляет неметь
  кому расскажешь смазан контур и Лукреция мертва
  из темно-серых глаз зеленая трава
  это любовь самое бесполезное слово в словаре Даля
  у нее внутри камушки скользкая морская галька такие привозили домой и перебирали
  дома на паркете пытаясь вспомнить о море
  ***
  Фенечка будет всю ночь прокачивать персонажа
  ликом бледна и на переднике сажа
  Писарев будет хвалить лопух который вырос на месте
  усадьбы которую мудрый пастух подарил невесте
  бросил на чай лакею несколько золотых
  прибрежный шум в наушниках вдруг затих
  Фенечка рада что кто-то любит ее с первого взгляда
  завивает косы щипцами для рафинада
  мрачный Базаров глядит на нее из мемуаров
  а был ли тот мальчик виновник лесных пожаров
  бьется сердечко ускоренно затихает
  по синусоиде где милый твой разве знает
  кто-нибудь мир прекрасен и сам собою
  как он прекрасен я вовсе его не стою
  Фенечка рвет лопух Русь одна на всех тут
  хочет купить манто записаться в секту
  и по домам ходи проповедуй бедность
  объединила всех одиноких тех кость
  белая сахар бегство из всех объятий
  ядра от пушек выбросил неприятель
  выпросил новый меч ну и что картонный
  Фенечка видит свет золотой оконный
  ***
 
  Фрейд говорит Доре нужно простить отца нужно простить мать
  сближает только возможность вместе страдать
  как ей в таком раздоре свои перины застилать свои бегонии поливать
  кто кого здесь не любит об этом лучше не знать
  Фрейд говорит Доре нужно лучше уроки запоминать
  господину К. на его записки надушенные не отвечать
  в крайнем случае пообещать что обо всем узнает пресса уйдет в печать
  Дора не отвечает горло душит невидимая рука неслышимый смех
  лучше бы никогда не видеть не слышать их всех
  прячет руки в муфту ловит воздух ртом вполоборота глядит
  сознание это стыд подсознание тоже стыд
  но неявный хотя бы ты сопротивляешься слабо
  поэтому сама виновата сама влюблена на тебе рожденья вина
  на рукаве твоем пятно от вина
  в ридикюле твоем фотография четы К.
  мать хочет делать капитальный ремонт Дора задохнется вот-вот
  думает в их венском доме разве кто-то живой живет
  в доме пожар отец возле кровати будит меня
  я оказываюсь во дворе просыпаюсь
  обугленных стен не касаюсь
  надеваю свой жемчуг и к завтраку спускаюсь
  ***
  Хлебников едет на крыше вагона картины минувшей души в горниле тела
  кровь репейник пейзаж
  Судейкина шьет своих кукол говорит хозяин квартиры наш вовсе тронулся
  разум консервной банкой враги распыляют опасные вещества
  нет никаких вещественных доказательств нашего существования
  исподволь собирают в одном коридоре мы должны познакомиться вскоре
  но тут же забыть где корм для наших канареек
  где любовь несуществующая любовь дело случая и привычки
  а эти отсыревшие спички только выбросить можно
  как любовь держит тебя в этом пыльном городе разбирает на винтики и фонемы
  только спросит себя где мы берем силы надежды быт
  как для последнего причастия обрит и репейник окружает полотна
  железнодорожное музейное родина перекатывает тебя свободно
  по столу пока ей скучно глядеть старых монеток медь
  оставшаяся на сдачу спиртом не протереть
  ***
 
  хлопчики не приймають тебе в свої хлопчачі ігри у війну
  свою країну сумну спустошують, мов кишені в пошуках дріб"язку на метро
  натуральне хутро ніяково купують дівчата
  ніч - це той час коли краще мовчати
  не привертати увагу сусідів, незнайомців на вулиці,
  друзів, коханих та водіїв
  не перетинати місто на червоний, як щойно хтось зробити хотів
  кров червоного кольору, як в підручнику з анатомії для дітей
  поодинокі перехожі обирають підземний цей
  перехід - там тепліше, можна не здригатися від життя
  носити штучне хутро, сортувати сміття
  любити лише своє відображення у вітрині
  не брати з собою, залишити вдома всі речі цінні
 
  ***
  хорошо что мы живем во времена когда для подлости больше нет оправданий
  когда в ответ на слова "не хочу, чтобы ко мне относились как к предмету бессловесному" тебе не ответят "а как к тебе еще относиться, радуйся. что на тебя вообще внимание обратили"
  когда известный поэт не заманивает тебя в гости и не распускает руки оправдываясь потом отсутствием эмпатии и алкоголем
  ты-то думала что вы будете говорить о литературе
  в крайнем случае ну может быть он тебя любит
  других женщин не любил а вот тебя именно любит да в общем смешно
  кто приучил нас определять свою ценность через чужую любовь может быть это началось с оценок в школе
  или с комментариев на сайте самопубликации
  или с фотографий из поездок или со слов "не думай, что ты умная, толку в этих книгах"
  кто заставил нас всегда сомневаться в себе искать доказательств и никогда не получать их в достаточном количестве
  ты заслуживаешь любви просто так не заслуживаешь любви просто так вопреки любовь не нужна любви не существует любовь в нас любовь это то что мы несем миру любовь это социальный конструкт любовь это распространение генов всё в мире любовь или нелюбовь презумпция виновности попробуй теперь докажи обратное
  говори что у тебя была депрессия в ответ услышишь что это манипуляции и ложь кто вырастил нас в страхе
  в генетическом страхе того что ты недостаточно хороший чтобы остаться на воле
  не сделал всё для того чтобы тебя не расстреляли
  не сделал всё для того чтобы заслужить любовь
  отвечай что с тобой не так все бигборды нашей юности внушали нам это
  все рекламные слоганы газетные заголовки дорогие витрины
  отвечай что с тобой не так наверное у тебя неправильная одежда
  наверное ты слишком невзрачная или в слишком ярком
  наверное ты слишком много читаешь
  наверное у тебя посеклись кончики волос
  кто приучил нас принимать отсутствие эмпатии подогретое алкоголем за любовь думать что другой не существует
 
  ***
  ***
  хорошо что я вижу тебя в этой жизни заведомо иногда
  опаздывают сначала потом другие приходят вовремя поезда
  а другие потом не приходят куда мне куда безжалостность горя
  добавить в эти стихи с беззаконием ритма споря
  хорошо что я не вижу тебя никогда на ощупь кожу сухую
  к дыханию твоему я только тебя ревную
  к дыханию твоему анис шоколад и вишня
  но всё это перечислять в тексте любом излишне
  как мошка бьется в пене силясь выбиться на стекло
  я тоже могу сказать что мне просто не повезло
  захлебывается водой поезда приходят к семи
  сегодня прохладно что-нибудь на плечи себе возьми
  ***
  не пиши мне о том как дела что мне со знанием этим делать дел никаких не осталось
  только читать "с уходом античности искусство определения добродетельной и счастливой жизни
  оказалось безвозвратно утеряно" двор-колодец в котором не видно какое там время суток
  туристы которые жаждут попробовать эти настойки змеиного цвета
  не пиши мне о том как дела что я знаю ты знаешь о жизни
  то что она проходит как утренняя припухлость век время которое должно было тебя лечить
  не пиши мне все эти сочетания букв только буквы сочетаются здесь
  обращенные в пустоту и один Т9 верен себе
  как у тебя дела ну о чем еще бы
  ***
  ты уедешь завтра и в этом пейзаже с открыток середины позапрошлого века
  не изменится ничего всё тот же камень глухой и скользкий
  коснуться твоей руки будто бы случайно расплачиваясь по счету
  вспоминать потом об этом думать что по-другому
  всё могло бы быть например задержать руку на несколько секунд
  кто поверит в такую дерзость этот холодный камень к которому нельзя прислониться
  легкие вдыхают пыль сердце отбивает ритм что написано в твоем билете который нельзя возвращать
  легкие вдыхают ритм сердце отбивает пыль ты уедешь смирение главная добродетель
  об этом нельзя забывать среди всех этих фестивалей уличного хумуса
  и мастер-классов по шитью платья для куклы-скелетца
  что написано в твоем билете в печенье с предсказаниями никто не напишет правду
  когда ты уедешь
  ***
  мои друзья пьют ночью на улице крадут бокалы в клубах прячут их в рюкзаки
  я пишу обо всем стихи и об этом тоже бесконечная дрожь руки
  эти поиски рифмы поиски ручки забытые адреса
  эти шутки синоптиков густые и беззвездные небеса
  что еще рассказать мне о жизни ты знаешь всё это сам
  прислушиваться к незнакомым людям к неумолкающим голосам
  к неумолкающим ни на минуту словно радиоточка после шести
  если всё это слишком скучно за скуку меня прости
  мои друзья пьют ночью на улице и разбредаются кто куда
  я пишу стихи но получается только жалоба ерунда
  и наверное лучше молчания нет ничего внутри
  теперь найди монету и слой защитный сотри
  ***
  я не могу посвятить тебе эти стихи потому что у тебя слишком узнаваемые инициалы
  наверное ты их даже не прочитаешь во всяком случае не дочитаешь до этих строк
  поэтому непонятно кому обращение это адресовано а если даже прочитаешь
  вряд ли они тебе понравятся тут или стихи или терапия
  не нужно бы их сочетать в одном тексте
  не нужно бы говорить о том о чем лучше молчать
  я не могу посвятить тебе эти стихи и никакие другие стихи написанные ранее
  или могущие быть написанными потом
  на этой мысли скорее всего и нужно поставить точку
  ***
  хотелось Осипа забыть, в спирту медали не хранить, в меду, в копеечном бреду, до поворота не дойду,
  в обществе содействия авиации собирали ромашки грации, реже венчаться, глазами встречаться в трамвае,
  плюшевой лапки привитой зая снится зане, фантомная боль, первое марта, надеть изволь
  заячий теплый тулуп и плутать по кровавому следу, и рябиновой ветки рука в общей ванне чугунной горька, остаются с тобой пока околыши пены,
  хотелось избыть остаток памяти, Осип хранил ребяток, детушек-первенцев угловатых в пыльных манжетах своих измятых,
  на королевской регате в Осло бросил их в реку, с парома просто кто-то сигналил привычно "sos",
  кто-то своей кровеносной врос в белобетонную кроличь морга, чтобы любовь пережить надолго.
  ***
  хоч і не було якоїсь особливої побожності раніше згадати слова молитов
  і до чого сниться кров на бруківці безмовного співчуття навігаторів манівці
  до чого ще сниться кров як не до крові всіх дитячих розбитих колін у зеленці
  спустошених артерій як розвидниться дим зійде
  попіл перетвориться на квіти це просто дві дати між якими
  має бути відчуття свободи має бути відчуття
  не йди до цього вогнища повітря зашморгом обіймає
  між двома датами виходу більше немає лише зберігати надію
  як номер твій у телефоні абонент не відповідає абонент поза зоною дії мережі
  та вся ця техніка бреше вогонь сліпить очі поступово зникає зв"язок
  візьми ці рукавички обов"язково там буде холодно та коли ми побачимося знову
  все набуде свого сенсу пазл зійдеться як воно і мало бути спочатку
  коли не снилося нам нічого прогнози погоди пророкували сніг
 
  ***
 
  ми не читаємо більше листівки з новорічними привітаннями
  не втамовуємо голод словами про рівність перед життям
  крихти новорічних подарунків змішані з сажею ніколи тобі не буде більше холодно
  в цьому місті пустих підземних переходів розсипаного дріб"язку тінь підлог
  хтось має зрозуміти все це зберегти як свідомість
  розбитих ампул нашатир у повітрі втому
  вечірніх черг нерозбірливих номерів чужих районів
  хтось має зрозуміти все це і переказати тобі своїми словами
  ти дістаєш листівку зі скрині поштової
  поштовхи крові як серцебиття кулі кульки з повітрям
  ми все залишимо тут не візьмемо нічого з собою свободу дитинство колишнє
  крові солоної тепле сирітство життя
  ***
  Хочу опубликовать твои письма, но ты еще жив, а как мечтал купить мне новое платьице,
  И гольфики, и постричь, чтобы видно затылок, на что там смотреть, если метко.
  Играл на компьютере в покер - другие игры он не тянул совсем,
  Но строки в конце "Вы выиграли" и салют из гелиевых шариков -
  Разве это может не повысить самооценку.
  Говорил - почему здесь так темно, куда ты ушла, рядом только стена
  Без ковра, ни кола, ни двора у героев телесериалов - появляются из ниоткуда
  В декорациях черничного йогурта, и через полчаса исчезают, как и не было их,
  Но способность к сопереживанию не дает между делом почистить картошку
  И отправить с десяток несущественных сообщений по скайпу.
  Говорит - хотела опубликовать, но тепло твоих рук и теплеющий временно голос
  Разве можно держать во вложении, в памяти перебирать.
  ***
  хочу услышать твой голос и не могу вдруг нас никогда не было всё это приснилось мне
  я не читала тебе вслух о том как Гоголь приехал в Дерпт расстались в чужой земле
  словно бабочке снится что она кого-то кроме пыльцы на крыльях своих полюбить могла
  но опускается на плечи ночная мгла
  нам становится тесно в контурах тела нам стало темно читать
  эта свобода девяностых плохая бумага печать
  я не помню зачем Гоголь приехал в Дерпт помню только что денег
  на поправку здоровья в письмах просил
  нам некуда было уехать и оставаться на месте не было сил
  я хочу услышать твой голос и слышу почти
  ты говоришь еще страницу где не про боль прочти
  и я нахожу что-нибудь смешное не разбирая от слёз слова
  привычно читая сноску что такое ca va
 
  ***
  хто загинув за нашу свободу
  тепер пам'ять має згадати їхні імена
  руки мають згадати як запалити свічку
  дим цей запах волосся одягу що горить
  цей зойк вибуху війна мов кіноплівка по колу
  щйно прочитав титри все спочатку
  героїв яких вбили наприкінці живі посміхаються
  але доторк спричиняє біль немов від кулі
  ніхто не стане героєм
  пам'ять це кіноплівка яка ніколи не закінчиться
  кров заливає чорно-біле тло
  обличчя біле стіна чорна
  ти маєш вижити хоча куля розірве артерію навпіл
  немов країна твоя тебе любить взаємністю відповідає
  береже твій сон
  колисає твоє тіло що кров'ю стікає
  хто загинув за нашу свободу живе так казали нам
  і ми вірили безсмертя плоті
  червона тканина на твоїй шиї червень має прийти
  хто загинув але колискова
  війна-війна-війна дитя моє спи
  ці зелені паростки пробиваються крізь асфальт
  ростуть нарізно не прихиляйся до мене я мертвий
  кажуть що живий але ні хіба ти не бачиш
  я більше не повернуся до цього повітря теплого
  оберемком його збираєш щось загубиш більше не згадаєш
  відпусти мене хіба ти не бачиш життя було більше немає
  озирнися ця країна любить потім вбиває одна на двох
  озирнися ця куля вбиває вбиває вбиває
  твоє тіло розриває на шматки на теплі паростки у землі
  смерті немає
  ***
  хтось пише "все буде Україна" на стінах
  з балончика фарба пасує до снігу брудного в підземному переході
  тут не можна переходити на червоне світло але світлофор поламаний наскрізь
  маленький чоловічок в пітьмі не може зрушити в ніч
  дешеві китайські підробки життя купувати б хотів
  здавати батарейки не засмічувати середовище сортувати як рідний мотлох:
  це я люблю а це не варто згадувати під вечір
  слизькі вулиці спальних районів
  автомобільні корки музичний супровід суму
  поки в балончику не закінчилася фарба
  не вимкнули ліхтарі
  ***
  це всесвітня змова проти тебе
  вже лікуватися від смерті не треба
  жодні пігулки від нежитю слів
  які в дитинстві приймати не хотів
  це всесвітня змова сусідів за рогом
  та ми тут ходимо всі під Богом
  не буде кому тебе рятувати
  у наших лікарнях немає вати
  кажуть до Божого воскресіння
  треба встигнути купити насіння
  це змова корпорацій та військових
  тих хто сміття викидає на твій поверх
  тих хто розповідає про маски з екрану
  кількістю життів тебе вводить в оману
  їх залишилося не так вже й багато
  мозок вирішує бити чи тікати
  будь-яке рішення помилкове
  це всесвітня змова починаємо знову
  ***
  це мають бути добрива власне дуже високої якості мішанина місиво масне хутро прислів'я
  що кохання живе один день а потому його викидають у смітник дріб'язок змітають в кишеню
  жити несвідомо набагато краще ніж ніжитися на сонці під цією лампою під лампою що гріє ячмінь
  тобі майже немає кого бачити тут немає від якої лампи мружитись
  ось прийде сюди взірець стриманості настирливого щастя скаже що тобі пасує біла шкіра
  або пасує засмага або краще взагалі не виходити з дому ультрафіолет
  не залишає жодного вибору тут має бути тепло має бути холодно має нічого не бути було б не зле
  закохатися знову в свої спогади про колишнє море про цю западину де була вода
  а тепер ми малюємо на землі нуль вигадуємо кохання
  ***
  це мідь або латунь війна поруч
  дівчинка з повітряною кулькою кулею біля серця
  намальована мішень позбавлена точності рухів
  рука тремтить повітря кульки змішує з фоном вітер
  пласка дівчинка загубила свою тінь червоні черевики черешня
  вродила цього року гарно кажуть
  а потім будуть дощі води перейми
  тепла земля рівний трикутник гідроелектростанцій
  це мідь або латунь сонце пече розпатлане волосся маківку
  нікого поруч немає щоб зупинити кров подорожником замовлянням
  жилка пульсує як тебе вчили малювати щоб ніхто не повірив
  як тебе вчили зклеювати з уламків себе не питати навіщо
  поруч тінь повідомлення війна триває поки ти йдеш у справах повз неї
  минає кілька днів забуваєш що вона тут майже звик
  призвичаївся до зникнень звичне життя
  як дівчинка з кров'ю на комірці
  проходиш повз неї шепочеш голосно неохайність
  ***
  це просто розбіжності у сприйнятті слова прості оберемки нежиттєздатних квітів у підземних переходах
  недопалки на сходах стійка фарба для волосся стейки артерії деревини
  немає що пробачати незграбності рекламних закликів любити себе думати що вартість вже оприлюднено
  до кого ми звертаємось коли нікого немає поруч коли треба за поручні триматися міцніше
  як життя минає повз слова як рухається ескалатор до чого не доторкнися пил попіл втома
  серцева недостатність семантики
  до чого не доторкнися все оминає чіткі обриси дитячі образи на світ
  світлотінь тут може бути ваша реклама
  сатин фіранок у плямах ранкова недбалість рухів
  тут може бути ваша реклама та все інше що могло б спасти на думку
  все інше могло бути тут голки антен відвари з ромашки
  візантійський смуток пелюсток сповивальні столики слів
  що інше могло бути тут маршрут прокладений
  досвід простих дій маскувальних тенет метро минулорічного снігу
  ***
  це твій картковий будинок пінка на молоці лезо в руці
  отримати останню п"ятірку коментар "молодці"
  за правописом права мовчати не свідчити більше про страх
  загубити позичений дріб"язок в теплих підземних містах
  картковий будинок артерії тіла що спить сповивання свідомості мить
  запитання "що у тебе болить?" я не знаю хіба я щось про це знати маю
  заради чого живу від чого вмираю
  кип"ячене молоко з пінками допиваю
  ***
 
  цей дощ волів би нівелювати будь-яку іншість трикутники дворів стиглі новобудови
  мерехтіння ром-коли у склі Рамзес у піщаному палаці міцні пакети для закупівель
  сюди треба повертатися щоб згадати куди життя могло не звернути
  місцевий транспорт несолодкий сироп від кашлю
  біля місця водія чорно-біла наліпка Адам і Єва
  вона простягає йому яблуко надто щаслива щоб бути справжньою
  він дивиться наче крізь неї намагається розгледіти щось поза кадром
  ти не знаєш де саме тобі виходити всі ці вулиці схожі одна на одну
  розпечені шпаківні мафів з родинною шаурмою
  селфі в метро незрозумілі пестощі колисанки
  не повертайся туди де все було марно де все було мов першого разу
  вічне дитинство шкіри волосся глини
  кілька примарних спогадів дерев'яний гриб для зберігання решти
  вона дзвенить у деревині мідними копійками
  ***
 
  цей простір працюватиме доки годинник не лусне
  доки ці змерзлі тіла не перетворяться на попіл
  мама тато ми зникли вісті звідси не доходять
  у світ живих та впевнених у собі
  нас викрили викроїли кілька хвилин
  та викрійка не зійшлася
  затісно у світі де все має бути як є
  хто нас вигадав до цих в'язниць сенсу відправив
  кам'яні мури історій вирізати ім'я своє
  що нас тут було замало чи забагато
  як сзильність до повноти буття доповнення будуть потім
  поки не перекреслиш все нічого не згадаєш
  продовжуй вгадувати літери далі
  слово не складеться
  ми маємо руйнувати мури
  щоб дізнатися що назовні
  інакше це житті ніколи
  не належатиме нам повністю
 
  ***
  Цілував твої вії плекав би надії що поряд ти поряд як здогад
  Про історію справжнє кохання придатності термін прохання
  Мобільні телефони вимкнути плавиться провід
  За сценою хто читатиме кому ваше листування
  Вони на балконі вона їсть горішки солоні доні
  Люблять ігри салонні завантажені в телефоні
  Не вистачає місця ось цеглина падає саме туди
  Куди тебе не просили тобто несила йди
  Тіло складається з води найчистішої у світі води
  Він поціновувач на ютубі бувають розваги грубі
  Вона товче цю воду весь день у ступі
  Перемовлятись поглядами вміють діти восьмидесятих
  Слово "самота" існує в книжках роз"ятих
  Якщо про кохання так я буду співати
  Якщо не про кохання тоді про що ще пенати
  І Лари життя витікає крізь пальці Лари
  Стрічка закінчується у титрах червоні як Mac комісари
  Неймовірно потворні а як же ще дітям сняться жахи
  Потім лише закриває кварталом свої гріхи
  Закривавлені соняхи збурені швидкістю дітлахи
  Невідомо коли і де вони зустрінуться знову
  І продовжать цю нікому не потрібну розмову
  Він на балконі йому нічого не винна вона
  Під мікроскопом кохання як хробака розтина
  Щоб описати в блозі як це насправді було колись
  Не коротше не гірше ніж у російській газеті "Жизнь"
  Районний відділ моторика пальців рятує тобі життя
  Лара це я повторюєш Лара це просто я
  Хтось же має виносити для віршів тобі сміття
  Заплітав твої вії мов змії без жодного ЗМІ розумій
  Як минучість минає і все залишається в ній
  Безпорадність спорідненість не вибіркова розподіл роздрай
  Іграшки кволі свої розкидай не збирай
  ***
  ця кислота що роз"їдає очі країни яка мовчить роз"їдає її до кісток щоб не відчувати нічого
  десь на мосту застрягла швидка допомога весь час ремонтують асфальт
  ми нікуди не встигнемо вже ця історія вічного відчаю потім наздожене
  дихай повільніше щоб не знайшли не побачили в сутінках
  будь непомітною зникни з радарів усіх
  спека липнева закінчиться випаде перший сніг
  ця кислота що роз"їдає простір між нами розливається над розпеченими містами
  бульбашками різнокольоровими смерть це жага до життя посібник з крою та шиття
  видаліть все зайве виявлене сміття пише тобі твій телефон
  ти не знаєш що йому відповісти поки всі програми працюють повільно
  рідина що вбиває так схожа на воду
  схильна до роздумів непотрібних але вірить у справедливі дива
  посміхається світу з чорно-білих фото жива
  ***
  человек в комментариях спрашивает неужели украинская писательница
  получила Нобелевскую премию, а я ничего не слышал
  ему отвечают, что писательница польская, ну да, говорят, у нее украинские корни, но что это меняет
  потом обсуждают, какой использовать феминитив слова "прозаик"
  одни говорят "прозаенька", другие говорят нормального феминитива нет
  оставьте "писательница", третьи говорят "прозаикиня"
  потом пишут представляете что было бы, если бы премию дали Улицкой, фейсбук бы захлебнулся
  другие спрашивают а почему две премии, а так можно было
  им объясняют о прошлогоднем скандале, они говорят ну вот,
  последнего увлеченного своей работой человека выгнали
  другие спрашивают, кто такой Петер Хандке, а, это "Небо над Берлином",
  тогда непонятно, почему премию дали только сейчас, ждали так долго
  потом снова спорят, можно ли использовать слово "прозаикиня"
  ***
  человек-паук не выпускает свою любимую вилку из рук
  своего любимого плюшевого енота прячет в ящик стола, обида на детство, как мир, стара
  говорит здесь нельзя показаться слабым, не разбирающимся в растворе прорабом
  пропустить свою очередь в паспортном столе
  пересчитывать рыбок, которые лежат утром твоего дня рожденья на дне
  но ты ведь вырос и научился скрывать себя настоящего вполне
  кого там нужно спасать, чтобы не думать, как скука съедает день ото дня
  что семья твоя состоит из людей, а твоя кожа всё холодней
  когда она достигнет комнатной температуры
  когда полетят в огонь советские гарнитуры,
  выбитые с таким трудом в ночных очередях, только пустоты отчаянный страх
  заставлял заполнять пространство вокруг тебя элементами декора чужих эпох,
  но подворотни подземный бог их на дверцы себе разберет
  человек-паук повторяет, что нужно идти вперед
  кроме него никто этот мир не спасет
  бабушка кормила его насильно супом с противным луком
  говорила вот наградил господь таким непослушным внуком,
  а не вырастешь большой - мир не спасешь
  человек-паук думал ну что ж, мир всё равно ложь, иллюзия, майя
  как можно спасти то, что мы любим, не зная
  собирает игрушки, идет в детский сад, другие, сказали, ад
  ты за них простоишь в углу сорок дней подряд
 
  ***
  человеку вредно время эсемесит Зареме
  что вчера перебрал перепутал вокзал у лотка побирался
  на Итаку доплыл бы Икар только сбился с галса
  капает воск в твой воспаленный мозг объявляют Бердичев
  увеличительным стеклышком увеличив
  этих людей что играют в нарды в купе, и с заваркой в купе
  в лес выливают дитя и судачат потом о трупе
  если десять нянек было, каждая виновата,
  и безымянные города всё бегут куда-то
  человеку свойственно выбирать, где глубже болото
  где не нужно больше ждать большого чего-то
  чудо-юдо морское съело тело его мирское -
  косточку белую отварное мяско и
  внутри лежит, стетоскопом дедушка Айболит
  чешую гада морского долго скоблит
  человеку вредна сама теория дна
  первая причитает - подорожала хна
  из магазина исчезла басма, и вертит льняные пасма
  проводница разносит чай, галерка безгласна
  десятая нянька всё по привычке ворует сахар
  в сорок втором так и не справил со скрипом Schuhmacher
  а потом его съел скарабей что катил над Невкой тележку
  и раздавило камушком сладкоежку
  от уменьшительных суффиксов тошно мне, матушка, днесь
  не открывай окно и в трансформатор не лезь
  некому видеть Бердичев, который застыл за окном
  ржавым ключом открывает тебе эконом
  запретную дверь, за которой след от серебряной пули
  в голой стене, ты знал, что тебя надули
  еще в прологе, но всё же ждал последнего акта,
  чтоб оправдать свое недеянье как-то
  ваше сообщение не доставлено адресату
  проверьте номер и пополните абонплату
 
  ***
  человеку нужно кого-то любить куда-то идти ведь не в себя же верить пока тебя не существует
  кто-то пьет твой чай разрушает твой мир ищет в тумбочке рафинад смотрит в зеркало там где ты
  что-то больше чем то что нас удержать здесь могло не порознь
  человеку нужно кого-то ждать обвинять обнимать знать что другой не я но почти что я некая прелесть ужас
  кто-то строит твой мир из открыток застывшее ничто человеку нужно кого-то забыть и стоять на этом
  так ли ты верна своему равнодушию как час назад когда солнце светило ярко и календарь
  обещал что закат наступит в 19:10 и сердце не знало атмосферного тиску
  так ли ты верна холоду конечностей тоске турникетов любви к алфавиту
  человеку нужен какой-то смысл чем-то нужно заполнить боль всё исчезнет она остается
  я теперь не грущу не ищу кого-то похожего на тебя человека похожего на тебя ты себя не узнаешь тоже
  я теперь и не помню слов которые нужно говорить когда ты хочешь кого-то забыть кого-то кого любил всегда а потом пришлось запомнить
  теперь не мы вместе молчим слушаем песни о чужой грусти новые песни о старой тоске
  не о чем больше вместе молчать человеку нужна пустота которую можно наполнить собой
  законсервировать сувенир небо в банке у моря
 
  ***
  Записки городского невротика
  Через десять дней я сыграю Сибелиуса без единой запинки, уберу все флажки во входящих, выброшу флаеры с прошлого Нового года, можно мы все не будем взрослеть? Эти крылья Тинки нужно нести в утиль, но опять подвела погода. Через десять лет ты сойдешь на этом вокзале, перебирая в уме все безопасные связи, они не пришли встречать - наверное опоздали, конечно, весна и совсем не лечебны грязи. Они сидят в своих квартирах, смотрят "Гордость и предрассудки", иногда выходят на улицу пополнить запасы "Милки", а ты обещаешь им только детские книги читать и "Мальборо" без накрутки, и никогда не устанут ждать, и впрок закупают вилки. Через десять лет мы будем все так же на мягких креслах сидеть и слушать изрядно судьбою потрепанного Жадана. Предполагая, что мы честны хотя бы на треть и органом речи может быть ножевая рана (вот здесь ты скажешь: "Нет, оставь пиетет", сама с собой за тебя веду ненужные разговоры), конечно мы не узнаем себя через десять лет, какой-то след, но это кротовьи норы. Через десять лет ты сойдешь на этом вокзале и будешь идти вперед по известной, давно проторенной магистрали, не слушая прочих, на сцену выносят лёд, кто их разберет, я ночую в колонном зале, чтобы смотреть на тебя хотя бы те пять минут, когда ты снимаешь очки и щуришься на поэтов, и кто-то опять вспоминает, что все умрут и всё огребут, но это, конечно, Летов.
 
  ***
 
  Здесь нужно поставить большие кавычки, как говорил Кузьмин, в пространственном отношении я не близка тебе долею миллиметра, иногда включу телевизор - там все, то другой, то один, то третий искать стихи заберутся в такие недра, а их там уже давно, наверное, нет, я прощу тебе всё за эти копи царя Соломона, я подарю тебе зайца и клетчатый серый плед, зимою мы будем на санках скрести со склона. Здесь нужно поставить большие кавычки, ведь ты там совсем другой, конечно, эффект отстраненности я на себя примеряю долго, твое неприсутствие здесь выдает тебя с головой и я создаю тебя заново, крепкое чувство долга. Когда ты городишь первое (весь огород), "Пиши" - мне говоришь, не думая, где здесь остатки плевел, я продаю городам и весям оскол души, лишь бы ты мне так запросто не поверил. Лишь бы меня ты так нежно не полюбил, чтобы менять построчно на запятую. Нет, оставаться книгой не будет сил - кем же еще, листаю, люблю, целую.
 
  ***
 
  Я конечно уеду из этого города в город совсем другой, конечно в прообраз небесного Иерусалима, и это простое желание выдаст меня с головой - что я хорохорюсь одна и никем не любима. Я конечно уеду из этого города - здесь не всегда зима, хоть за это могу быть кому-то я там благодарна. Все свои полудетские комплексы крошишь сама и выносишь на пристань, река называется Марна. Ты мне больше не нужен хотя бы как тема письма, как предел равновесия, неизбываемый минус. Ты наверное думал: "Минует ли нас Хохлома, расписные шкатулки и ложки три триста на вынос". Я конечно уеду из этого города, ты не заметишь, нет, потому что у нас бессистемно падает божий сервер, а твои знакомые правда передадут привет, и ты как и прежде спишь головой на север.
  ***
  черная-черная рука уже нашла твой подъезд мальчик-с-пальчик и жалок наш балаганчик
  белки в Лубянском проезде вот он висит этот щит к филенке прибит тело белое пеной спит
  в яме спасибо дорогу найдем мы как-нибудь сами
  следовать за приятными женскими теплыми голосами
  за угол повернуть проползти хоть еще чуть-чуть
  что у тебя в груди кислое яблоко с прошлой перемены а в подвале пристав за предательства и измены
  родине-матери с пряничным домиком из кнута (эта символика города смерти не так чтоб очень проста, но и не слишком сложна)
  оскверненных святынь здесь в меру экстренный телефон на прямую линию мэру там где раньше "массаж и любые виды досуга"
  как же это легко - никогда не любить друг друга
  не оставить уколом прививкой "укус комариный" вакцину от горького глаза
  как это легко - ничего никому не оставить по смерти, ни разу
  дрожащей рукой не чертить на крови ни сердечки, ни стрелы,
  пока твое сердце не лопнет в груди от межреберных мышц неумело
  ***
  черно-белый "Метрополис" мы смотрим через рамку металлоискателя
  в метро заглядываем внутренности резервных копий танец женщины-змеи
  холодная чешуя карточек "три поездки" зиккурат сталинской архитектуры
  по одной ступени в день вычеркивать из памяти я играю в лазалки оскальзываюсь лечу
  смотри я лечу над городом метро-паук студии Лебедева ткет свою разноцветную паутину
  в разных направлениях захватывает новые территории вот мой детский сад
  с неинтересными игрушками вот появившийся только недавно в продаже киндер-сюрприз
  собери три фигурки змея и получи свое яблоко вот ВДНХ и фонтаны
  вот стеклотары пустой приемник наяды и Флора
  рог изобилия полон продуктов о пище полезной и вкусной мы говорим
  вырезаем рецепты из женских журналов где выкройки схемы вязания
  вот горловина карман рецепторы вкуса
  так мы останемся здесь в этом мире "одень свою куклу,
  как ты бы хотела одеться сама, но с бумажною куклою проще"
  выйди на площадь сожги это тельце двухмерное сдуй сизый пепел в окно
  мы смотрим "Метрополис" у актеров немого кино очень выразительная мимика
  мы думаем что они очень сильно переигрывают в жизни так не бывает
  потом смотрим какой-то фильм про испанку с лицом Веры Холодной
  это и есть она играет испанку нечто вроде Кармен
  сохранившийся эпизод в котором сложно понять кто есть кто
  какая-то таверна в начале прошлого века любили экзотику
  танцует подметает подолом пол бросает жгучие взгляды на посетителей
  но на самом деле в камеру мы собрали три фигурки да в общем даже больше собрали
  валяются где-то в ящике стола с дневником за девятый класс тетрадью "Мои секреты"
  ***
  Чехов не любил женщин Островский не любил купцов
  кассиры не любят зрителей туристов людей которые забыли в одиннадцать вечера заправку для салата
  кто пройдет этот фейс-контроль на твоей памяти не осталось белых пятен постраничного перечисления соевый соус
  хранится несколько лет на темной полке никогда не опаздывать никуда не идти
  кто пройдет по этой кромке настоящего времени ни разу не споткнувшись о простое прошедшее кто пишет письма
  вычитая буквы так без них проще теперь никому не верить
  ни исправленному или несказанному пустая графа где раньше свет
  включается только по часам и теперь не больше
  ***
  наш класс
  Чехов сказал чтобы стать настоящим писателем Короленко надо было изменить жене
  учителя сказали зачем вам эта литература если вы всё равно не знаете формулы
  что вы будете делать в жизни вы даже не сможете стать такими же учителями как мы
  и получать свою минимальную зарплату проверяя школьные сочинения "Что хотел сказать автор"
  лучше сбросьтесь нам на мягкий уголок в спальню "Светлана"
  самая страшная месть это стать уборщицей или дворником этого никто не хотел
  однажды утром нам сказали что уборщица повесилась в спортзале потому что не могла уехать к дочери в Канаду
  сначала я подумала что это глупая шутка и глупо рассмеялась
  потом поняла что не шутка и мне стало как-то неудобно в моем оранжевом берете
  кто же совершает такие поступки всерьез даже если Канада слишком далеко
  мальчики на уроках чистили асфальт от снега потом многие уехали в Канаду
  учитель математики первым уехал в Германию что вы будете делать если не знаете формулы
  работать на стройке что ли так вы и строить умеете так же
  и шить и вязать и печь пирожки и собирать апельсины
  даже изменить жене и стать писателем непосильная задача по причине отсутствия жены
  придется просто стать писателем использовать переместительное свойство
  ***
  Освещенные аквариумы
  Читаешь роман о верности в эпоху пускай Гэндзи, за бумажным веером прячет прикус, смеясь, О"Хару, привези мне цветочек аленький, батюшка, привези - столько лет колесить пустым по земному шару. Привези мне цветочек аленький или большой топор, и на древке довольный след от бульдожьей смеси, научи меня жарить ростбифы или стрелять в упор, чтоб шутя удивлять города и пустые веси. Чемоданные настроения, крови твоей сестры, золотую пулю отлить и не хватит места, здесь подует мистраль и задует твои костры без учета тщеславия, пепел остынет presto. Куртизанка О"Хару хочет очистить плод, находит топор за обивкой его дивана, этот спившийся князь пришлет к нам наверно взвод, и всех изведет без разбору лица и сана - лучше беречь старух-процентщиц, жизни своей в кредит не отдавать никому, не переписывать закладные, знаешь, я тоже снюсь тебе, кто-то спит, что мы здесь в тонком мире, как не родные. Читаешь роман о склоках в вишневом саду, туман, однозвучно гремит колокольчик и пьют вишневку, режиссерская версия, но осветитель пьян, а второй режиссер пристроил свою золовку на роль без слов, но это еще пока, слова польются пеной из уст бредовых, потом утрет фланелью - вот вам моя рука, каких вам песен еще, ну каких-то новых? Читаешь роман, а там написано: "Зрите мир без любви, любуйтесь постройками в эклектическом стиле, лежит она с венчиком в роще дубовой, с ножом в груди, а всех недовольных зрителей отпустили. Читаешь роман о вечности, дескать, An Marichen, какое-то слово невнятное из подкорки, коснуться бы взглядом скользящим ее колен, и шеи, укутанной ветошью алчной норки. Но всё это тексты, все знают - тебя здесь нет, и каждый кивнет соседу - искать не буду, потом уснут за табльдотом - семь лет в обед, потом уйдут в себя предаваться блуду.
  ***
  Читать про смерть Меркуцио да пить из кружки ржавой.
  Достать бы самоварную трубу, за переправой
  Всё тот же сад вишневый, прах сердечной мышцы,
  Признания в любви твердят себе самоубийцы.
  И речка мелкая течет вдоль трассы на восток,
  И золотое дно укутано в песок.
  Открытое окно, где булку русскую едят оттенка серой глины.
  Гадать любя на спортлото, романс поют старинный,
  Глотают легкий слог, запутавшись с фермато.
  Уйти по одному, шоссе не виновато.
  Достать бы самоварную трубу - всё кипяток и сахар,
  И говорю "люблю" каленой сталью смаху.
  ***
  читаю заголовок "Полицейский сбил пешехода на Северо-Западе Москвы"
  вспоминаю, что сегодня от тебя не было писем
  пытаюсь разглядеть лицо пострадавшего на фото, но он лежит к нам спиной
  вокруг толпа зевак демонстрирует живой интерес в сочетании с брезгливостью
  нет, ты не мог переходить дорогу по пешеходному переходу, это не ты
  жители древних Помпей ели жирафов
  все эти positive thinking коучи с их тайм-менеджментом
  без малейших следов опьянения, буде кто-то
  захочет проверить их кровь или заставит подышать в трубочку
  архангела Gabriel, Росгидромет призвал
  готовиться к магнитной буре, возможно, ты
  уже переходишь дорогу на какой-то столичной зебре
  и размышляешь, каково на вкус мясо жирафа
 
  ***
  читаю письма Набокова к Вере "третий день бестебяшный"
  пять бестебяшных месяцев будет в среду такое глупое слово
  я не видела тебя с апреля 16-го года
  не слышала твой голос с ноября 17-го года
  ты начал исчезать для меня постепенно
  я понимала что когда-нибудь ты полностью растворишься в моей памяти
  что мы можем сказать о человеке по его стихам и фотографиям
  ты не любил холодные зимы севера любил поэму "Херсонида" Боброва
  и роман "Странник" Вельтмана
  ел роллы пельмени (мне с большим трудом удавалось высчитать
  правильное количество минут чтобы они не разварились)
  один раз порезался открывая для меня консерву обиделся на меня
  я не знаю существует ли рай он должен существовать для тех котиков
  которые грелись зимой на теплоцентрали
  спали на капоте машин я фотографировала их
  говорила: "смотри, как смешно черный кот свернулся, как шапка"
  кто-то повесил возле кормушки объявление
  "мы переезжаем, не оставляйте их без еды, пожалуйста"
  этот рай обязательно должен существовать
  один раз я спросила у тебя снится ли им что-то
  ты сказал они так перебирают лапами во сне словно ловят
  что можно сказать о нашей жизни по стихам и фотографиям
  ты не любил фотографироваться
  у нас только несколько фотографий вместе в основном случайных
  я фотографировала котиков объявления чужие города
  девушку с лошадью собиравшую деньги на сахар
  я фотографировала все бесполезные вещи вокруг
  ты ведь был частью меня и так
  грустно пережить свою любовь
  хорошо что наша любовь переживет нас
  как объявление "не оставляйте их без еды"
  возле теплоцентрали
  ***
  читаю посты про буллинг в ленте кажется буллят только гопники на самом деле нет вполне себе и интеллектуалы
  например на дне рождения одного поэта другой местный поэт весь вечер рассказывал мне что я глупая и ничего не добилась
  наверное ждал что я расстроюсь или устрою скандал наговорю гадостей в ответ или вообще запущу в него бутылкой их там много было на столе
  а я сидела и делала вид что мне всё равно нет мне на самом деле всё равно что он обо мне думает я с ним обычно и не общаюсь это ведь не школа тут можно быть не в коллективе если не хочешь но всё равно любому неприятно такое слышать
  своих одноклассников я давно забыла думаю они всё равно не читают книжки
  да и что я им вдруг напишу скажу смотрите я пишу книжки с чего вдруг
  хотя пару лет назад встретила в лифте девочку из нашей садиковской группы она сказала что читала мои стихи в интернете
  правда не разбирается в поэзии но послала ссылку знакомому журналисту он сказал что это круто
  а что сказать о буллинге это патовая ситуация промолчать будешь носить это в себе ответить сама будешь виновата
  нет в школе я не реагировала у меня была социофобия я стояла у окна и читала книжку пока одноклассники дрались это был их способ социального взаимодействия
  ***
 
  что вы делаете здесь в своих коротких юбках говорит с такими ногами не идут в науку
  потомок Салтычихи Салтыков-Щедрин обличает крепостничество
  коммунисты пишут письмо черному магу из телевизора с просьбой оживить вождя
  чтобы тот навел в стране порядок
  звезды нашего детства сообщают в камеру что их жизнь не удалась
  собиратели пустых бутылок делят район на сектора
  никого к своим не подпускают
  скоро выпадет снег транспортные артерии города закупорит начнется паника
  нас не предупреждали что всё будет так
  нам говорили что человек рожден для счастья
  и если не можешь изменить ситуацию поменяй свое отношение к ней
  скоро выпадет снег начнется большой исход стояние на Калке
  маленькие искусственные елочки сверкающие огнями
  большие искусственные елки мы любим свой город
  фотографии сделанные здесь до нашего рождения почти без людей
  песчаные пляжи одноэтажные дома
  словно ты уже колонизировал свой Марс но еще ничего не понял
  скоро выпадет снег
  ***
  что голос с этими оттенками тембра плохих актеров посоветует в следующий раз
  написать стихотворение или сесть в поезд который остановился здесь случайно бывают технические остановки
  люди в желтых жилетах переговариваются на незнакомом языке это совсем не то что звучит в подкорке
  вместо радиостанции со старыми хитами и рекламой целебной ионизированной воды
  целый день ни кроссворд разгадать ни помолчать самому с собой
  может он велит выйти в окно или влюбиться
  насколько хватает этой карты дорог ветоши железнодорожных путей
  городской черты за которой ничего нет ничьей земли в катышках
  верить что он не посоветует плохого в любом случае все знают лучше тебя где что лежит здесь
  где выключатель где свет где игла где воздух
  нестройными звуками музыки словосочетаний заговаривать тишину
  завязывать шнурки чтобы навсегда чтобы не оступиться на выходе настоящая любовь крапивка не греет
  настоящая жизнь не горит потри краска сойдет точно ли это шьют с той стороны земли изведут с изнанки
  что он советует живи молча засыпай с рассветом просыпайся в темноте перебирай гречневую крупу
  вспоминай непохожие слова и не печалься
 
  ***
 
  что делать девочке в двадцать лет чтобы не стать социопатом
  месяц ездить в троллейбусе зайцем потому что купила английскую книгу за десять гривен и не было денег не проездной
  прийти в журнал "Садоводство" и получить предложение работать курьером
  я в общем даже согласилась но они потом не перезвонили
  зарегистрироваться на бирже труда после университета
  один раз там отправили на общественные работы делать уборку на кладбище
  женщина в окошке поставила мне штамп и отправила домой
  тогда мне в общем и не было страшно но спать хотелось и читать Коэльо у меня была традиция на Пасху читать Коэльо
  на самом деле меня хотели отправить воспитательницей в садик с углубленным изучением английского я доказывала что я переводчик
  в итоге меня отправили на какую-то фирму где женщина на восьмом месяце беременности сказала мне что профессии "переводчик" уже не существует
  я попросила поставить мне штамп что я отказалась от этой работы
  и пошла работать в бюро переводов думая ничего себе профессии не существует а работы столько что некогда спать
  я не знала как не стать социопатом злилась на людей которые набивались вечером в маршрутку
  злилась на людей которые купили машину и создавали пробки
  злилась потому что в моей жизни никогда не будет ничего кроме работы
  смерти боялась и жизни боялась в равных долях
  нет конечно я не пошла бы покупать винтовку даже себя убить я считала грехом хотя в теории размышляла об этом
  только в теории размышляла об этом как Ницше которого мысль утешала темными вечерами
  но понимала что всё начнется сначала и наверное хуже
  а надо понять еще для чего я здесь
  так ничто меня не утешало кроме книг в итоге их стало некуда складывать и некогда читать потом купила букридер
  потом начала путешествовать так чтобы поближе аэрофобия
  не поняла для чего я здесь но мне стало забавно
  сколько всего может в нашу жизнь поместиться перестала читать Коэльо
  радуюсь хорошим книгам просто так а не потому что у меня их не было в детстве
  нас не научили проговаривать что мы чувствуем это было что-то стыдное плакать было некрасиво
  надо было прочитать столько книг а себя научиться понимать только к сорока годам мои родители поженились в двадцать
  а я в двадцать лет прогуливала первые пары
  не знала где буду работать точно не собиралась встречаться ни с кем
  ***
  что делать с навязанной беспомощностью наших тел, теплых рук,
  подъездов, где висят календари с шедеврами мировой живописи
  настанет ли мир когда-нибудь здесь, или вечно кого-то оплакать
  и вычеркнуть, или хранить вечно
  что делать с навязанной беспомощностью мыслей любви, марких тканей весны,
  остановок в пути, разговоров на темы быта
  настанет ли мир когда-нибудь здесь, захлебнется ли миром душа,
  чтобы просто идти на свет, кромешный свет,
  что делать с выученной беспомощностью слов, лавочек и каруселей города,
  где скрип боли сливается с детским смехом,
  сейчас мы взлетим до солнца, раскачать эту качель только необходимо
  тут она отрывается, падает вниз
  что делать с этими надписями на стенах "тут был имярек из 5-Б",
  выученной беспомощностью домов, заблудиться в которых просто
  ни один навигатор этого мира не потеряет нас, будущее время, которое свет
  свет холодный мертвых звезд в телескопе
  что делать с выученной беспомощностью лета,
  стеклянного моста, с которого нужно смотреть на мир, пошедший трещинами
  мир под ногами, родной и грустный
  я люблю тебя, ты знаешь, но некому сказать об этом, себе разве что,
  в качестве напоминания, что ты есть
  мир обнимает тебя, свой яд вливает по капле
  это и есть любовь, что, кроме любви, держит нас здесь, заставляет просыпаться по утрам,
  остывший кофе пить, слова перебирая
  правильные слова в правильном порядке, это и есть любовь
  оправдай меня на несколько минут, пока свет не ушел, рисунок ушных раковин моря,
  линия жизни, за которую не удержаться
  оправдай меня на несколько минут, должен быть смысл
 
  ***
  что заставило меня встречаться с человеком, которого я не любила
  вроде бы на аркане меня никто не тянул, правда?
  но с одной стороны все знакомые и незнакомые, все книги и сериалы внушали - ты неудачница, если ты одна
  с другой стороны они же - твои желания и нежелания не имеют никакого значения,
  подстраивайся-подстраивайся-подстраивайся
  если удачно подстроишься, тебя может быть не бросят
  и ты не станешь неудачницей снова
  оказалось, что мимикрия - это не мое
  из-за этого у меня были нервные срывы
  я не умела быть кем-то другим, но стала не собою
  все мы люди - неважно, какого мы пола, сколько у нас денег на карточке
  и даже сколько мы прочли книг
  (это я говорю как бывший интеллектуальный сноб)
  да, звучит утопически
  нет, это не уравниловка и не восстание масс - это право на личное достоинство для каждого
  нет, ты не игрушка и не обслуживающий персонал,
  не автомат для получения зарплаты
  не автомат по производству контента
  ты имеешь право на страх, боль, ошибки
  уйти оттуда, где тебе плохо
  "стерпится-слюбится" - самая вредная из поговорок
  мир строили для счастливых и успешных, наградив несколько поколений неврозом
  сейчас у меня нет никаких отношений, нет постоянной работы
  (а за ту, что была до карантина, не платят) -
  нет, это не вызов, я не собираюсь этим гордиться,
  но перевожу то, что мне нравится, бесплатно - мы столько лет потратили на соответствие стандартам
  человек, которого я не любила, говорил: "мне всё нравится" - наверное, я должна была испытывать счастье по этому поводу
  ***
  что мы знаем об Ольге - она родилась в столице одной из союзных республик
  в год смерти Брежнева, в день рождения Ницше
  ничего не понимала в точных науках, ее обрадовало сообщение,
  что у Пушкина была двойка по математике
  ей нравились несколько мальчиков из ее класса,
  но больше всего Артем, потому что он был похож на поэта
  нет, не писал стихи, это лишнее, но в нем было это недовольство тобой
  что мы знаем об Ольге - ей нравилось стихотворение Тютчева "Silentium",
  потому что от волнения она все время использовала в разговоре слово-паразит "типа"
  это свидетельство неуверенности в себе или неверия в слова (приятнее думать, что второе)
  впрочем, в девяностых это было в пределах нормы
  ей говорили: "что ты там бубнишь", от этого хотелось онеметь или перевернуть мир
  сделать так, чтобы в мире подобные отношения стали невозможны
  что мы знаем об Ольге - нет, она не изменила мир, и себя не особо изменила
  (хотя говорит теперь более связно)
  и, наверное, мало что поняла о мире - то, что и так всем было давно известно
  просто это чувство новизны подводит каждый раз
  раньше радовалась солнцу, погожему дню, красивой архитектуре,
  умению радоваться простым вещам
  потом стало всё сложно - мир в состоянии войны, глобальное потепление,
  пост-ирония, пост-пост-ирония, старые картинки "соблюдай постмодернизм"
  что мы знаем об Ольге - сегодня она вдруг решила написать этот текст,
  хотя час назад совсем не собиралась, сложно иметь дело со столь неопределенным человеком -
  вот она смотрит на тебя, а на самом деле придумывает метафоры
  а ты здесь материал для текста, некрасиво
  это любовь или нелюбовь, или одно и то же
  иногда она смотрит на другого человека и вживается в него,
  но ей становится некомфортно, и она возвращается обратно
  в подростковом возрасте она даже сформировала свое тело:
  сказала себе: "не хочу больше расти, не хочу быть выше своей мамы"
  сказала себе: "не хочу грудь, она мне будет мешать существовать в пространстве"
  у нее был поминутно расписан график - институт, работа,
  мысль "еще сорок лет этой работы"
  есть ли в этом мире утешение или только поиск что мы знаем об Ольге
  ***
  что мы знали о жизни мы были детьми в спальном районе
  знали что есть дефицит знали что есть воры в законе
  благодаря одноименному фильму сериалам про ментов и бандитов
  нет мы не знали что в человеке столько всего зарыто
  Достоевский казался нам скучным хотя был актуален как никогда
  зачем заставляют это читать это какая-то ерунда
  старуха-процентщица какой-то бедный студент с топором
  мы были в общем-то суеверны крестились на иконы и гром
  чтобы Николай-Чудотворец в праздничной помятой фольге
  где-то одно слово замолвил и о тебе
  нет ну мои одноклассники один раз в вытрезвитель попали
  две стороны наверное есть у любой золотой медали
  их там вроде откачали с трудом классный руководитель
  распинался долго о том как хотите мол так живите
  но только после окончания школы а здесь порядок один
  классный руководитель получил подарки на выпуск дожил до седин
  женился на женщине с дочерью получил телевизор кажется и диван
  мы ехали в общем вагоне никто не нажал на стоп-кран
  что мы знали о жизни кроме get rich or die trying
  понимая что в общем исход окажется слишком печален
  но заполнить чем-то однообразные дни всё равно хотелось
  коробки домов за окном асфальта вечная серость
  здесь конечно глупо думать о том что мы могли быть богаты
  нам просто нужно было бежать вечно бежать куда-то
  за поворотом может быть всё или ничего или яма
  выживая в пустоте среди ненужного хлама
  что мы знали о жизни зачем она нам дана
  не разливать на весу всегда допивать до дна
  руку не менять еще полезные знания этикета
  обещали что в 2000-м на нас упадет комета
  мир исчезнет Нострадамус зашифровал в катренах
  мир исчезнет как же еще исчезнет он непременно
  вместе со скукой уроков математикой недосыпом
  мир исчезнет в тебе взрывом или всхлипом
  я не знаю что я могу сказать по этому поводу я не знаю
  я просыпаюсь по утрам каждый раз мир заново собираю
  а потом он рассыпается вновь на осколки калейдоскопа
  эхом разбитого стекла окутывает синкопа
  ***
  #FreeSentsov
  что мы можем сделать чтобы избавить человека от:
  переваривания потребляемой пищи
  сокращения стенок пустого желудка
  снижения уровня глюкозы в крови
  разрушения гликогенов-полисахаридов
  расщепления накопленного организмом жира
  разрушения мышечной массы
  снижения деятельности иммунной системы
  дефицита витаминов и минералов
  переработки сердечной мышцы
  и других важных для жизни органов из белков
  сердечного приступа аритмии из-за крайней деградации тканей
  дисбаланса электролитов невозможности перестроить
  свой механизм на новый обмен веществ две недели
  мало времени осталось если две недели вторая пошла
  что мы можем сделать подписывать петиции нас уже
  двадцать пять тысяч человек первым сдается сердце
  ставить хэштег freesentsov на аватарку
  приходить под посольство на Воздухофлотском проспекте
  писать в общий чат соберитесь все это мирная акция
  но возьмите лимон или пакетик с чаем
  если будут резиновые пули это лучший способ остановить кровотеченье
  скорее всего всё будет хорошо никто не умрет
  еще арафатки закрыть лицо от газа
  да и в посольстве нет никого нет я не нагнетаю
  но ничто никогда не будет лишним в этой стране
  лимоны можете не брать кто-то едет потом на Куреневку?
  что мы можем сделать всё что могли перечислили
  плакаты в фейсбуке встречи во всех городах
  обращение в правозащитные организации
  переработка органов из белков
 
  ***
  что остается от бывших империй Родина-мать музей вечной войны
  фотографии выживших и убитых
  река по которой плывут теплоходы под южный шансон возвращаются после назад
  империя складывается конструктором лего
  сколько дней под обломками выжить ты можешь
  кровью питаясь своей памятью сердца
  слова заученные наизусть не переставить
  империя обволакивает пластиком неба войлоком стен
  я не помню этот язык из которого конструировали идентичность человека толпы
  я люблю говорить не может
  изобрети новый свой невозможный простой как молчание стен
  что остается от бывших империй обломки породы пустой
  литания лития прощай моя радость
  мы плывем на теплоходе по темной реке чтобы вернуться обратно
  на твердую землю ступить уходящую из-под ног небо ища руками
  что остается от бывших империй кроме тебя
  вскормленного холодом ее смыслов отчаянием ее дворов проходных
  силуэтами на стене
  на каком языке ты молчишь на лунки ногтей нажимая
  отчаявшиеся понять пустоту за кромкой кромешный свет киосков ночных
  не она ли растила тебя как свой корм
  холила лелеяла остывшую память колыбельные пела
  ***
 
  что тебе Гретхен вчерашнего брата ушедшую юность куда-то
  греть полотенце на тающий лоб улыбаться себе виновато
  нет никого не спасти эти снасти крючки и убожества страсти уловки храни этот локон в кармане пока не выпадет следующий снег пока нас нет здесь
  вечная юность и что тебе Гретхен велела держаться лезвия строя
  новый мир прекрасный уже не строя откусывая по кусочку от сладкой мякоти не плакать учили строгости нравов уметь различать где лево где право
  где тебе Гретхен вечная слава красной звездочки на ранки письма из дома кто все эти люди я с ними уже не знакома
  это они велели меня сюда заточить словно карандаш нелепый кормить стеклянным хлебом
  смазывать молоком лоб и веки это они велели меня читать зачеркивать ненужное говорить нет слишком много длиннот кому такое достанется что это здесь живет
  за теплой печкой за Черной речкой что это здесь за прелесть от слова "прежде" никто не держал свечей
  не читал акафист не пророчествовал над ней что будет день другой все эти открытки обходить стороной
  все эти милые камушки "лучшей сестре, дочери" а хранили здесь только счастье пророчили
  кружки кормушки теплые стружки последний снег
  что тебе Гретхен но нет она пишет вернись это дело привычки притерпеться можно и к петле
  к уютной петельке на спице она тебе по уму по горлу по всему она тебе только нужна
  больше никто тебя так не полюбит не обнимет не пожалеет
  так ли не я тебе была верна речью ровного веретена ошибочным делением на два мы себе не принадлежим так где уж тебе но ладно
  хранила твою повесть о настоящем злосчастии в столе молилась до причастия о тебе авторе и персонаже безмолвной молитвы глаже
  когда под окном построили церковь циркуль вошел ребром недостающим туда где тебе осталось
  ***
  что ты будешь делать с собою на тыльной стороне земли
  пока свежую сдобу не подвезли никого не спасли
  хотя думали что могли а надо ли чертить пробниками помадами
  картографический ад "я ухожу" оттенком фуксии по стеклу
  в теплый вишневый сад в предрассветную мглу
  где никто не ищет тебя не спрашивает зачем эти слабые руки слезящиеся глаза
  клина цикад обреченность на понимание что нас не было здесь
  и бесполезно чертить эти буквы и знаки арифметических действий
  и сердце в конце рисовать нас не было здесь сердце было но чье-то другое
  что ты будешь делать с этими буквами словно настоящие они слово за слово заслонка
  в каллиграфии бедности тонко не различать где прощение
  где равнодушие душные стекла полотен
  словно трещиной жизни пойдет перспективой обратной свободен
  был бы от себя необходимости оставлять записки на холодильнике
  там трехдневный борщ там сельдерей
  юность каких-то людей которые жили здесь любили друг друга
  но не спасли ничего из этих подарочных чашек
  поэтических сборников подписанных авторами
  вечной любви
  ***
  что ты пионер-герой проходишь квест
  или серый волк съест, или знамя отберут в сосновом бору
  мы не можем выбрать игру
  что ты пионер-герой нечаянно порежешься тетивой
  кровь окрасит кумач мама скажет не плачь
  люди соберутся с окрестных дач
  мясо есть в маринаде и рассуждать об аде
  никогда не превышать лимиты ручной клади
  что ты пионер-герой ходишь по лесу живой
  просто с забинтованной головой
  мы не таких растили, в темном придонном иле
  сети, полные пустоты, не для таких хранили
  щука здесь для того, чтобы карась не дремал
  чтобы каждый подумал, что не слишком он мал
  для великих дел, чтоб каждый дома сидел
  чтоб его кожный покров и внутренний мир оставался цел
  по теории малых дел мы должны проредить эту лесопосадку
  люди собираются с окрестных дач, потом засыпают сладко
  что ты пионер-герой, всюду прячут колюще-режущие предметы
  воду "Источник Леты" продают у кассы,
  неорганизованные народные массы
  гуляют на центральной улице, едят с начинкой блины
  раньше говорили "не было лишь бы войны",
  но война подкралась и закрыла их изнутри
  смотри теперь свои мульты, кровью залитые пленки три
  люди с окрестных дач приносят мяч для пляжного волейбола
  расходятся раньше, поскольку завтра школа
  ***
 
  что я делала десять лет назад
  поехала на встречу выпускников в наш иняз
  это было пять лет после выпуска получается
  потом зашли с девочками в кафе съели тирамису
  наш офис переехал из центра на ул. Воровского
  все боялись птичьего или свиного гриппа уже не помню точно
  в тесных маршрутках все подозревали друг друга
  ул. Воровского теперь называется Бульварно-Кудрявская
  но отдел регистраций ухода на том же месте
  мы шли мимо него каждый день думали о тщете всего сущего
  даже в пятничный день зарплаты хотелось поехать домой и лечь спать
  потом я взяла отпуск поехала на фестиваль в Коктебель чтобы познакомиться с поэтами
  я видела поэтов и раньше но как-то издалека
  у них были какие-то свои разговоры старых знакомых
  общие фотографии память стыдные тайны
  о которых чужим не расскажешь
  мы слушали все стихи громко аплодировали если нравилось ходили по набережной
  потом я долго не решалась назвать себя поэтом что нужно чтобы им стать
  отправила записи на фестиваль медиапоэзии в Центре Курехина
  всем хвасталась что я в одной программе с Воденниковым
  потом поехала на фестиваль в Питер один представитель либеральной партии
  настоятельно приглашал меня в гости обещал подарить свои книги готовить рыбу
  но ни книг ни рыбы проверял сколько раз я завариваю пакетик зеленого чая
  поскольку обязательно нужно два не выбросить раньше
  сказал что из современной поэзии знает Полину Барскову а ты наверное пишешь про любовь
  с такой ноткой надменности но тогда я никого не любила
  мы выступали в "Бродячей собаке" и в ДК Молодежи
  ели блины в блинной тогда как раз начиналась масленица узнали слово "сосули"
  какой-то человек возле метро начал кричать что я забрала его паспорт
  я быстро ушла блуждала по Питеру было темно
  в конце концов нашла дореволюционный дом либерального деятеля
  думаю он так и не женился тогда ему было за сорок
  больше не ездила в Питер зимой поехала на "Сапсане" в Мск
  звонила маме рассказывала что проезжаю Бологое
  ходила на поэтические вечера слушала поэтов думала что влюбилась
  мы читали мотивирующую литературу верили что Вселенная подает нам знаки
  каждый кто появляется в твоей жизни появляется не просто так чему-то тебя научит
  не знаю за десять лет больше нашла или потеряла
  детских иллюзий веры в чудесное если очень захочешь
  соседи смотрят весь день передачу "Орел и решка"
  во время рекламы не убавляют звук
  ***
  что я люблю:
  люблю смотреть сериалы про одиноких и сильных женщин которые чем-то прославились
  например написали книгу или изобрели циркулярную пилу
  люблю гулять по старому Киеву смотреть на прохожих
  слушать обрывки фраз проходящая жизнь интересна
  люблю пробовать разные наливки в демократичных заведениях нашего города снова гулять
  думать что ничего не изобрету но еще могу написать книгу утешать себя этой мыслью
  смотреть на Киев с Владимирской горки или с площадки возле Мариинского дворца
  кто-то непременно сохранит всё даже если ты агностик всё что ты любишь
  слова которые сказаны и не сказаны звук шин на мокром асфальте
  одноэтажные дома в центре города яблони огороды
  пряную кровь цвета соседской вишни
  ***
 
  чтобы выйти из полноэкранного режима, нажмите "escape"
  не разливайте масло подсолнуха, не ешьте пережаренный хлеб
  не разговаривайте с незнакомцами в пустых и людных местах
  не излучайте уверенность, неуверенность или страх
  соблюдайте все диеты, предписания и посты
  на каждых дверях рисуйте колокольчики и кресты
  ждите за вами выедут, нам всем еще позвонят
  ну а пока запомните холестерин - это яд
  дерево - это дуб, а Каспий - это вода
  может быть мы теперь не окажемся никогда
  в теплой распаренной кухне над сахарной головой
  с пережаренным хлебом и водой неживой
  словно свобода воли полноэкранный режим
  куда от этого крестика в правом углу сбежим
  перелистывая титры, масло сливая в жим
  словно мир еще есть, но мы им не дорожим
 
  ***
  Шанхайские женщины расчетливы а еще довольно поверхносты это Север там смотрят на вещи предвзято
  Последовала на фронт за товарищем Мао где вы их прятали обеспеченная молодежь лучшее выступление Цзин за всю ее жизнь всё равно не спасло
  Вся творческая работа ведется в Пекине Шанхай посредник там гонятся за новейшими тенденциями но не создают их
  Вот и вынесли один приговор который заменили другим приговором вечно жить в сердцах и умах всего народа нашей страны
  Если на твоем поле бурят нефтяную скважину тебе повезло если нашли подушку принца кусок губки из музея никто
  Не интересуется политикой тебе повезло теперь ты можешь купить носки с логотипом новые каждый день а что можно сделать без денег
  Рабочие собираются на перекличку и слушают напутственную речь по телевизору потом читают цитаты Конфуция на стенах фабричной столовой
  День от Пекина и Конфуцианская роща полна туристов наша семья была глубоко опечалена но мы ничего не могли поделать бедная династия Мин
  И поют революционные песни выученные в молодости
  ***
  шесть лет назад ты написал мне: "у вас война"
  я не верила и отвечала: "нет, теперь всё будет хорошо, теперь мы свободны"
  ты спрашивал у хозяина квартиры, где снимал комнату, сколько это будет длиться, он думал, что полтора года
  мы привыкли жить в пустоте, от которой можно ждать чего угодно
  я не отвечаю на звонки с незнакомых номеров, получила смску
  "ви повідомлені, що Романюк Александр Анатольевич є умисним боржником.
  замовчування, приховування, неправдиві показання утворюють склад злочину
  та караються позбавленням волі до 5 років"
  серьезно? у меня нет знакомых с такой фамилией,
  и даже нет френдов с такой фамилией, откуда у вас мой номер?
  до того была смска, что у меня там долг и скоро приедут изымать вещи по месту проживания
  теперь оказывается, что долг все-таки у какого-то Романюка
  мне даже стало интересно, кто это, но ничего определенного не гуглится
  война продолжается каждый день, тактически мы часто проигрываем
  стратегия - не знаю, есть ли она у нас, пока незнакомые люди берут кредиты в мфо, указывая наш номер телефона
  от этого никто не застрахован, здесь никто ни от чего не застрахован
  хорошо еще, что никто не взял кредит по копии моих документов, тьфу-тьфу
  наверное, здесь слишком много войн, чтобы считать мир естественным состоянием
  мы с тобой расстались раньше, чем война закончилась
  если бы ты прочитал этот текст, снова со злорадством сказал бы, что у меня плохая карма
  так не ведут себя с людьми, которых любят, согласись
  но ты говорил, что и себя не любишь
  во всяком случае, насчет войны ты оказался прав
  в мире, где нет любви, не может быть по-другому
  забавно будет, если завтра они все-таки придут сюда за вещами (на самом деле нет)
  ***
  берег
  шлешь открытки с пожеланиями мира и спокойствия отмены карточек на хлеб и мороженый картофель
  красивых фотокарточек в профиль черно-белой тьмы не поглощающей раз заветам верны
  детской болезни левизны плохих дорог чтобы тот кто расставил эти знаки обо всем узнал и помог
  отруби грубого помола отписки из Помгола натурального цвета волосы цвета земли и льна
  словно жизнь распоряжается нами так как уже не вольна сделать выбор между цветами калейдоскопической насыщенности
  сытости соли сольют вас всех в один бак и станете одним
  потом разольют по тарелкам эту вашу бледную бурду скажут ешьте кто как работает тот так и ест
  тело бедное не слышит сколько держат в одной воде специи по вкусу собирают
  добрых дружеских отношений со всеми теплой зимы счастливых талончиков магического мышления
  пройти все эти маршруты без изменения бездна смотрит в тебя не видит там ничего интересного
  читаешь программу воскресную "Будильник" "Сельский час" ora pro nobis молись за нас титры
  хитросплетения сюжета как на войне вполне ты даже морозостойкий цветочек простодушный морозоцвет
  вполне ты даже разбавленной душой крапленой колодой невыполненной домашней работой
  рабским трудом поколений из точки А в точку В без изменений движется вектор выбрасывать из окна старую мебель
  желаю тебе мира и спокойствия говорит душных объятий теплой норы змеиной шкурки
  объявлений у лифта "не сбрасывать с балконов окурки, иначе их будем тушить о вас"
  здесь когда-то ходил трамвай здесь наш класс сделал идиллическое фото на память после экскурсии в Киево-Печерскую лавру
  здесь мы с одним мальчиком играли в Дездемону и мавра повторяли классические сюжеты на новый манер потом все-таки разошлись
  больше не разговариваем друг с другом а это фото из учебника как граф Толстой позирует с плугом
  и анекдот про литерные поезда раньше были благословенные времена тринадцатый год вера что каждый в царстве его оживет
  всё было не зря раньше были благословенные времена Владимирская горка великая страна космос гуляния с оранжадом
  ад проступающий сквозь слой олифы запрещенные книги серия для самых маленьких с иллюстрациями Доре мысли что я делаю в этой дыре
  пока великая эпоха свершений держит на медленном огне перемешивает от скуки
  шлешь открытки с пожеланиями мира и любви больше солнечных дней людных подземных переходов
  веры что отсутствие чувств это свобода никомуненужность это исторически обусловленная как тебе сказать чтобы понятней нет ты не поймешь
  посмотри какой ползет от нас убегает ёж хочет спрятаться во тьму но мы делаем с ним фото на память выхватываем вспышкой из тьмы
  его иглы его мягкую плоть под иглами беззащитный пушок его хитрую слабость
  вот он там копошится в земле ищет змеиную шкурку сброшенную тобой пока народ возводит зиккураты смывает прогулы кровью оплачивает стеклобой
  стойкость перед лицом всего что мы видим является ли она добродетелью потом увидим что-то другое и это сразу же забудем
  потом еще что-то увидим как думать о том чего нет смотри как он там копошится в земле
  города твоего детства разрывает особенно тот песочный комок
  который должен был стать Вавилонской башней оправдать твое присутствие с чем-то тебя сравнить задать систему координат
  вот он его съест размажет по поверхности потом сольется с фоном вне поля зрения объектива
 
  ***
  сертифікати дорослих
  шурхіт шаурми плетиво велосипедних доріжок черги за повітрям повітряні кулі
  на переходах збиті у теплі вершки літніх кінотеатрів
  старе потойбіччя сценарних ходів підземних ось тобі моя рука
  але це нічого не значить з точки зору авторів тексту
  ось тобі моя рука паперова троянда віднесені вітром металеві поручні
  коліщата механізму самознищення ось тобі моя рука
  ми не робимо те що могли б ми вдивляємося в безодню чужих метрополітенів
  скиглимо від щастя мовчимо коли боляче слів бракує
  для всього бери мою руку не бійся
  мелос мовні засоби мовчання
  море намальоване на обкладинці
  обгортки слів прокидайся
  ***
  що ми отримали від святого Миколая
  цього року я тебе не впізнаю більше в душі тиша
  подарунки із тьмяного скла вестиме за лінією життя
  жодного разу не спіткнутися на звороті
  теплого снігу паперового смутку плоті
  розпач як пошук ключів і серветок вологих
  і слів що пасують для привітань
  як ти поводилась року цього невимовного року
  біля ліжка пустого стань
  навіщо тобі дві подушки тепер
  на відстані простягнутої руки пустка
  цукрові свята святих які не говорять з тобою
  всі ці старі розмовники як знайти зупинку
  що робити в чужому місті зимою
  як ти лишалася живою досі просила про диво
  і диво ставалося кожного дня
  і парувала під паперовим снігом пуста земля
  ***
  що продавати за акційними цінами
  всі ці речі, які лише для тебе цінними
  були, обриси міста з нічної їмли
  проступають, немов запитання "де і коли?",
  на яке вже не буде відповіді ніколи
  ти повертаєшся після шостого уроку зі школи
  все, як завжди - серіал, закріпачення селян села Піски
  досі здається, що звільнення десь вже близько
  варто за двері вийти, де у пітьмі
  закривавлені ікла шию твою шукають самі
  душа - це просто рідина гаряча солона
  варто шукати притулок - земля вночі охолоне,
  та обійняти її холодні плечі ти вже
  більше не зможеш - цей холод надто пече
  варто шукати притулок десь біля дому
  в серці ховати холодну південну втому
  холод роз'ятрює опік від сірника
  це був останній чому так тремтить рука
  ***
  що ти знаєш тут спустошені автомати
  по дві копійки біля моря в провінції
  так хотіла навчитися забувати і слів не мати більше та на самоті
  горілиць на сніг снігурів малювати вицвілих
  "Гусячі лапки" кілограм тепле какао
  теплі снігурі життя здається вигаданим невдало
  кому зателефонувати невідомі номери телефонів з огляду на вічність залишаються тут
  багато деревини мало цегляних споруд буде пожежа
  все має перетворитися на попіл на жертовну кров суниці
  все має стати нічим соромом глоду любов'ю до тиші наступного року
  ми побачимось знову поки ніхто не відповідає
  ***
  Перекрестки
  Эдна и Александра носят белые платья, надеются встретить принца, читают Эдгара По, в портретное сходство веря. Я дошла до трехсотой страницы, тебе до сих пор не спится? Я хочу дочитать непременно, должна же найтись потеря. Вот они ходят в райском саду, пекут пироги с брусникой, девушка, бросьте свои изыски, давайте сбежим отсюда, нам прописали сыроедение, вас ведь назвали Ликой, кажется, нет? Значит прежде Лилит покупала у нас посуду. Эдна и Александра вздыхают, перевернув страницу. Милая Ева, у нас еще будет свой миллион, ах так, ничего не нужно? Еще невзначай привяжусь к нему - думай, смахнув ресницу, лучше уйти сейчас, поспешно и безоружно. "Кто здесь поставил эпитеты?" - думает Эдна утром, - "Ведь и вчера их не было, и послезавтра тина. Я отрицаю логику пыльным нутром и Лурдом с мутно-святой водой, опять хороша картина". Как мы застряли на этой странице, в коротком диапазоне больше не сыщется истины, бальные танцы и сливки с корицею, три голубца с сорбетом. Мы вполне овладели искусством жизни, построили дом на склоне, сидим и читаем Эдгара По, поделившись прочитанным, тут же забыв об этом, открываем блокнот и пишем: "Лигейя была хороша собой, а Аннабель Ли - не слишком, но всех постигло одно открытие, героиня на героине (это уже другая книга, а книг у нас тут с излишком), бедная бледная деточка, все нам должны отныне. Все оставляют открытый финал, надеясь, что так прочнее - что-то еще устаканится, что-то войдет в привычку. Как же идет чепец фланелевый нашей грудной Лигейе, автор с пушистым ершиком прячет в руке отмычку.
  ***
 
  эта детская щелочь страны победившей крови
  ты всегда хранишь паспорт и карточку наготове
  еще загран пока не закончился его срок учишься читать между строк
  понимаешь что так надо что мир жесток
  чтобы не спрашивали каких ты кровей или стенки левей
  чтобы не вырезал по фунту барбершоповский брадобрей
  на курсах ненасильственной коммуникации нас учат становиться добрей
  каждому дню улыбаться никакой полиции не бояться
  показания потом все равно разнятся
  эта детская щелочь страны где все должны были быть равны
  каждому от рождения первородное чувство вины
  держаться можно только за рукоятку ручку к которой язык твой примерз
  несколько лепестков ромашки несколько вялых роз
  держишься за груз который не нужен только он и держит тебя на плаву
  твоих друзей и соседей давно отправили на войну
  иногда от них приходят вести один вернулся второй убит
  выходишь вечером в продуктовый мирное небо спит
  ***
  эта история власти клоповника чушь какая-то но мы живем в этом она исчезнет но и мы не вечны
  вдруг мы связаны как сиамские близнецы что можно знать о свободе на самом деле просыпаешься по будильнику нужно успеть к дедлайну нельзя опаздывать
  нельзя просрочить очередной платеж ничего нельзя
  вдруг мы плоть от плоти власти нет мы не стали бы пытать людей конечно же у нас есть эмпатия
  хотя в детстве мне хотелось затискать пушистого кролика заворачивать его в косынку
  а потом из этих кроликов делали мех из тех кого любишь
  сделают мех всё исчезнет пора привыкнуть
  умейте властвовать собой как говорится я думаю есть ли у меня эмпатия или мне просто нравится мягкое пушистое живое чтобы согреться
  вдруг нас создали только для подчинения или власти как авторитарную личность по Адорно а мы начали писать стихи и просто выпали из парадигмы теперь нам никуда нельзя
  нас не пускают в троллейбусы чумных бараков мы не проходим фейс-контроль нигде мы сами себе не нравимся поэтому нам хочется кого-то затискать а потом выбросить пусть шкурку сдерут с него раз нам надоело всё
  эта история власти никогда не закончится нет нас конечно же тяготит власть мы ведь не психопаты чтобы желать власти
  нет мы конечно же ценим свободу и свою и чужую но вдруг всё закончится нами
  дети скажут посмотрите на себя как вы это всё допустили
  как вы это всё допустили никто не спрашивал вас
  ***
  Воспоминаний net
 
  Эта оробелочка часто мешает дышать - садится на грудь и машет хвостом пушистым. Молодым поэтам всегда говорят - ну зачем о смерти, погладь что-то теплое и живое в бессмертном и неказистом. Но никто, конечно, не слушает, пишут о том, что яд разливается в жилах, поверхности размывая, а потом остаться такими, как прежде, еще хотят, только я среди них хожу ну почти живая. Эта оробелочка здесь орешки свои грызет, бросает в окно позолоченные скорлупки, если вынесешь ты стихов подневольный гнёт и поймешь - всё пройдет, как гудки телефонной трубки. Можно будет, конечно, заново всё начать, в своем теле теплом и искреннем, как теплица, не считай себя Каином, что достает печать, чтоб жилплощадь свою расширить и утеплиться. Можно я убегу из Иера, пойду служить на завод, перевыполню план по вытачиванию самых густых деталей, с ними еще разберутся, а ты здесь проходишь вот, что за оказия здесь называться Алей. Нет никаких утешений - хотя бы еще уснуть, он не дожил до седин и покоится на предплечьи, а ты свари леденец - окажется долгим путь, но всё это слишком птичье, а вовсе не человечье. Эта душа-оробелочка слишком еще скромна - грызет орешки, бросает скорлупки в пасти чужой геенны, всё, что тобой написано, можно прожить сполна, с оглядкой на запятые превозмогая гены. Можно я убегу из Иера забыться и видеть сны о том, как горит огонь в каком-то чужом сосуде, и ты поливаешь цветы, и мы перед всем честны, и люди проходят, теснимы мечтой о чуде.
  ***
 
  эта река никуда не течет
  чет или нечет ее горчит чей на воротах прибит щит
  вынесли всех ее мертвых воды из позолоты Царьграда
  взвешены они сочтены легкими слишком
  по литературным оборотам по старым книжкам
  больше своих не узнают герань мещанский уют
  тело которое сначала как сталь куют потом все равно убьют
  после всех этих воен и мира лишь дождь за окном
  дождь это вода воды в природе круговорот
  значит наверное что никто здесь не оживет
  песни о героях которые будут живы всегда на щеках вместо слёз вода
  среди санок советских и старых учебников физики (в общем, законы, наверное, те же)
  мы соприкасаемся реже с миром вещей
  нас изъяли в отдельные слоты вложили
  мы здесь в колыбельной не ставшей свадебным вальсом кружили
  наши не верящие в то что мир настоящий персты
  скользили по темной тине высыхающих водоемов
  там галька там ракушки острые забери меня с этого острова
  но никого не осталось казалось бы выжившим в спину стрелять не хотели
  думай только о душе не думай о бренном теле
  так победить мы должны были боль страх саму смерть
  превратить в красные буквы на открытке
  учись на одни пятерки стань достойным строителем
  здесь некуда бежать спрячь меня от них
  битое стекло на дне закончится миром
 
  ***
  эта страна превратится в пушинку на ладони твоей,
  ромашку для гаданий, свободы
  не существует - ни свободы, ни необходимости,
  только считалка детская, кто из нас выбыть должен
  на воротах Царьграда меловый крест рисовать, выбивать с нуля
  все памятные даты память подводит подводкой для глаз бликует
  и свет от софитов твоих слепит, София, и свет слепит
  смотри, мы слепили настоящего снеговика,
  при минус скольких-то он скальп свой промозглых улиц,
  площадей, на которых нам больше не встретиться, прячет в руке
  смотри, София, камушки разноцветные,
  суповой набор для бедных
  вкус крови на губах, кровь нашего сельпо
  сель омывает ноги
  дети идут в первый класс, последний звонок отмечают
  зарубкой над головою
  обувь теряют в болоте весны
  вспоминают тебя
  ***
  эта фрустрация из-за того что ты должен быть успешен
  не писать стихи о том что тебя никто не любит обвешивают на базаре
  хамят в автобусе и вообще зря ты родился
  романтическая парадигма проклятого поэта больше никого не привлекает
  но с другой стороны кому интересно читать стихи о том что ты счастлив
  для этого достаточно следить за тобой в инстаграме
  в поэзии всё равно должен быть нерв ответы на последние вопросы бытия
  даже если никто не спрашивал просто листал ленту инстаграма
  а тут ты со своей экзистенциальной неустроенностью
  никто меня не любит я не умею выбирать фильтры
  не различаю латте и эспрессо вообще предпочитаю не выходить из дома
  моя жизнь однородна как стена я ничего не могу сообщить о том что происходит на море
  даже не помню где оно относительно нашего города теплой гущи
  это не та история которая соберет несколько лайков
  нужно о чем-то жить по ночам рисовать цветы
  прорабатывать свою травму говорить себе твоя травма это ты
  это вообще самое интересное что есть в тебе кем бы ты была без нее
  еще одной девочкой из спального района прочитавшей полное собрание сочинений Ницще
  а потом понять что и травмы нет никакой ни тебя ни травмы
  зато Ницще точно есть вот он в красной обложке с глянцем
  эта вечная фрустрация непонимания поиск того что нас оправдает
  ведь не можем же мы просто так ходить на базар за вяленым абрикосом
  просто так ездить в автобусе цвета неспелой дыни
  думать сколько за Ницще могли бы дать в макулатуре
  просто как мысленный эксперимент он бы его одобрил
  эта вечная фрустрация нелюбви непонимания неоправданных действий
  где тот Другой который скажет что ты всё делаешь верно
  наконец-то научилась ставить фильтры на латте и эспрессо
  Он прощает тебя но лайки не ставит он
  ***
  эти люди стройны, голубоглазы, не ругаются утром у кассы
  поглощают ноль процентов жирность сырковой массы
  их одежда сочетается по фактуре и цвету, они спасают планету
  летом едут на море, осенью решают, какие шторы купить школе,
  едят продукты без соли
  сортируют мусор, сразу узнают отсутствие вкуса
  их дни насыщены, как пенка ягодно-фруктового мусса
  эти люди не то, что ты, их логика проста и железна,
  им всё, что будет, известно на жизнь вперед,
  они успевают окучивать огород,
  помнят наизусть мотивирующие цитаты,
  голосуют за своего кандидата,
  соответствуют ожиданиям маркетологов и госстата,
  иногда смотрят в одну точку куда-то,
  это магнитная буря оправдываются виновато
  ***
  это Pinus contorta - растение семейства сосновых,
  в естественных условиях растет в западных районах
  Северной Америки. кустарник
  достигает 50 м., сколько сведений здесь неновых
  мы получаем. вот на заводе "Красный ударник"
  раскладываем пасьянс из хлебных корок
  на БСЭ, вот ведь были
  люди в наше вр., не то что ныне пропойцы,
  было знание в противодействии каждой силе,
  ошую и одесную вырубят иллинойсцы
  каждую сосну, в дом принесут со скрипом,
  украсят газетными вырезками
  о достиженьях тяжпрома.
  здесь культивировать будем верность
  родимым липам -
  как им там пишется по воде
  далеко от дома.
  ***
  это аргентум приснится такое жизнь не оставит тебя в покое
  тело родимое снегом палимое платье недорогое
  да перед снегом голова болит эта земля родит гениев и безумцев
  всё никак не проснуться
  выучи таблицу периодических элементов разве сюда не затем ты
  ходишь как на парад здесь каждый от рождения виноват
  куски сырого мяса привозят палитрой запекшейся в зоосад
  нет мне не снится счастливое детство счастливая юность
  мир без войны словно тара пустая
  мы отпускаем руки вдали растворяемся дымкой прозрачной тая
  эта простая мелодия жизни те несколько нот что запомнить никак не могла
  эти ступени подъездов которые гложет предзимняя мгла
  все кто с пулей в сердце в земле лежит кто воду мутную кипятит утром для чая
  тайной свободы больше не чая на чужие взгляды равнодушием отвечая
  здесь не осталось больше границ с юга не вернувшихся птиц
  не разрезанных после второй страниц
  это пустыня любви тайный яд на бумаге стран непризнанных флаги
  жидкость горячая утром тайком из фляги
  нас не учили свободе что делать нам с ней с каждым днем тяжелей
  это пустыня любви быт унылый с такой невозможною силой держаться за смысл
  словно есть он хоть где-то свой голод диетой лелея
  в пустыне бредем нет мы не построим дом не вырастим сына
  это война на которой стреляют в спину
  несколько фраз от которых тебе не больно просто никак
  но подай мне знак с той стороны мертвой страны
  нет ни за кем нет вины все равно подсудны вслед стрелке минутной шепчешь прости
  мы никогда не прощаемся выходим после шести
  ***
  это были отношения, которые мужчины скрывают
  ходят на свидания с другими девушками, пишут в письме "ко мне приедет фиктивная жена из Киева"
  раздельный бюджет и кто сколько на продукты потратил
  почему ты не делаешь мне подарки, плохая отмазка, что нет денег
  эта юбка тебя старит, женщина должна хотеть нравиться
  пойдем в магазин и купим тебе одежду, но нет, не купим, лишние траты
  это были отношения, о которых спрашивают: "у вас отношения, или так - погулять вышли"
  должен ли ты сам себе что-то, кроме своего счастья
  должен ли ты миру что-то, кроме себя,
  пока не запутался окончательно в сетях непонимания в попытке внести ясность
  пока у тебя есть плохой сон и крыша над головой
  это были отношения, о которых говорят "милые бранятся", бранятся, бранятся
  о которых говорят "что угодно, лишь бы не равнодушие",
  но как по мне, равнодушие - лучший выбор
  лица людей сливаются в обертку мятной конфеты,
  в отвертку для разных случаев, это были отношения, в которых важнее боль
  как это ты не хочешь чувствовать боль, а зачем тогда ты
  мальчики - короли драмы, провокаторы слёз, инфантильный садизм любви, соберись, тряпка
  пол там помой, например, всё лучше, чем мысли
  всё лучше, чем мысли о предмете, не достойном мыслей
  мальчики идут по твоим пальцам, выкалывают твои глаза, прячут тебя в коробок
  стучись в стенки картонные, стучись, а потом умолкни
  мальчики идут по твоим пальцам, прячут тебя в банку, показывают знакомым, прости-прости
  милые бранятся, потому что ад существует, но соберись, тряпка,
  и сделай что-нибудь полезное, важное для людей
  ***
  это было бы странно остаться здесь навсегда
  в городе который нас не любит его маршрутки выплевывают тебя
  его парки поглощают тебя своей ржавой листвой окутывают
  на его рынках тебе продают сладость или отраву
  бог весть это как русская рулетка говорят
  или любовь или ненависть нет есть еще третий вариант
  равнодушие но его мы не рассматриваем или поцелуй или отрава
  но мы привыкли любить этот город
  с его пастеризованным молоком в нашу кровь вошла его память
  нам нет смысла любить какой-то другой
  хотя многие достаточно красивы более удобны для жизни
  или поцелуй или отрава
  от нашей нелюбви руки мерзнут знаешь
  нет я не выхожу из дома скучать по его улицам я помню их наизусть
  от нашей нелюбви если ты встретишь себя
  встретить двойника говорят к беде
  так пишут в классической литературе
  но мы не можем не любить свое отражение
  я тяну к тебе руки ты исчезаешь
 
  ***
  это было жаркое лето но по столбику Реомюра вряд ли выше чем обычно
  талия становилась всё уже кожа бледней только склонностью к суициду
  вряд ли можно объяснить сладость уксуса на твоих губах
  нужно было ехать на дачу ближе к воде еловым шишкам отсутствию синематографа
  бесконечным спорам о судьбах умение накладывать жгут еще не ценилось
  умение умирать еще носило опереточный характер но другого выхода всё равно не было
  как в фильме "Посмотри на камин" финальные титры чтобы всплакнуть о своей скучной судьбе
  о раскаленном воздухе провинции пыльных дорогах империи в которой слишком много солнца
  талий в рюмочку сцеплений вагонов пустого кипятка
  как смотреть тебе в него гадать на суженого
  нет адреса по которому можно вернуться писать до востребования любить морошку
  скоро мы вернемся в город снимем креп с мебели вытрем пыль
  ***
  Ручьи
  Это было утро мая, поезда приходят в пять.
  "Я тебя не вспоминаю - для чего мне вспоминать".
  Дочитали "Идиота" и пошли смотреть кино,
  Безнадежная работа - ставить минус и равно
  Между этими нулями. Я приеду ровно в шесть,
  Мы следим за голубями, хорошо, что счастье есть
  И не быть его не может, если может, то прости.
  Травы вешние не гложет страх до срока отцвести.
  Ты, конечно, знаешь Фета, суета сует снует,
  А когда закончим лето, прочитаем наперед
  Зиму. Трижды знак вопроса, так нечестно, погоди.
  Слово раной переноса распадется впереди.
  Я тебя не вспоминаю - для чего мне эта блажь,
  А когда вернемся к маю и к поре квартирных краж,
  Ты откроешь на странице двести восемьдесят пять -
  И душе подобно птице равновесие терять.
  ***
  это вечеринка на которую приходят в черном
  говорят о последней любви четное количество роз
  нет мы все не любим розы
  у нас аллергия на воду лагуны морской лихорадочной жизни свобода
  мы танцевали здесь тарантеллу за руки не держались
  антисептик держал нас на расстоянии взгляда
  мы танцевали тарантеллу не отражаясь в черной воде
  это вечеринка на которой тебя не узнают под маской
  ты имя свое забываешь оно тебе и не нужно давно
  сочетание букв короче линии жизни
  мы учимся быть кем-то другим чтобы нас не узнали
  собирай по частям но в Венеции смерть не прекраснее прочих
  конструкт модернистский ты с ней на ее языке говорить не научишься нет
  это война для живых воздух покидает легкие
  легкая ткань сарафанов все кого ты любишь превратятся в воду морскую
  но тебе так идет этот крой эта печаль по невозможному
  воздух покидает легкие воздуха слишком мало
  слова теряются теперь их нужно искать
  мы танцуем тарантеллу не зная нот
  между нами стена из марли молчания
  нет ты не научишься говорить с ней на ее языке даже не пытайся
  китайская пытка водой капля за каплей исчезает
  море заполняет дома картинные галереи помещения для карантина
  площадь Святого Марка кольцо брошенное в море
  рыба проглотившая кольцо вернувшаяся на стол воздух исчезает
  море проступает из стен говори со мной пока мы здесь
  из всех языков язык мол
  ***
  это всё ерунда вот когда ребеночка родишь всё поймешь нас природа растила кормила толкала весной под нож детский глупый скулеж ножками вперед задыхаясь от вечной любви жаркого воздуха стен расплавленных сколько стали выплавили в этом году сколько слов превратили в руду это не жизнь а статистика тело движется к плахе шагом неровным ему просто больно иначе молчит почему мы построили тюрьму создали чуму провели несколько дней прекрасных в Крыму теперь вспоминая что это земля ничья или чужая сколько выплавили стали сколько собрали с них урожая
  это всё ерунда вот когда ребеночка родишь он тебя убьет нет может даже ватку приложит щедро расходует йод ибо нам ничего не жалко для тех кто любит нас кто нам не нужен совсем из всех севооборота молью траченых схем так мы отдавали сердца мясникам и ждали другого результата это просто сталь она холодна но в общем не виновата так нас и спрятали в дальние папки куда-то потом достали ибо мир держится болью только баланс печали его хранит только любовь доверия вечный стыд а зачем ты живешь если ничего не создаешь никого не родишь зачем ты вообще здесь нужна ишь мир имеет смысл если им играет в мяч глупый малыш
  это всё ерунда вот когда ребеночка родишь это будет чудо не было человека вдруг появился из ниоткуда похож на каких-то родственников которых я не видела никогда ходить на семейные празднества это казалось унылая ерунда восхищаться салатом "Мимоза" если бы сочинила прозу это была бы слишком унылая проза но нет здесь ни прозы ни чуда жизнь проходит вялотекущая простуда это всё ерунда вот ребеночка родишь ну что ты всё в угол глядишь словно видишь там кого-то что на тебя нападает слог словно смертная икота нет прости на тебя не хватило йода не хватило вечной любви смертной как всё нам дарованное судьбою нам не держаться за руки не говорить о глупом с тобою мое зеркало мой автопортрет заиленный кровью бювет привези мне цветочек привези мне талых конфет скажи это гостинец от зайчика встретил его в поле сказал передай обязательно Оле больше здесь ничего не осталось не будет никакой боли
  ***
  это всё непродуманность мира французских экзистенциалистов говорит мы не можем представить мир в котором они живут покупают поздравительные открытки
  подписывают чеки задабривают бога самума считают сердечные капли
  разматывают клубок несовершенства голод бесконечных историй
  в прежний карман прячут сиротские деньги
  пересчитывать дни как ситуацию невозможности как сердце не помнит прозу
  галантные празднества пустоты погремушки змей резкие цвета прочерки гаммы
  где они например мыли руки перед едой рассказывали как прошел день и никто не слушает
  а если всё это представить в подробностях прорисовать детали
  многословие малых сих мерная посуда мусс
  нет говорит это всё никуда не годится а если бы и да всё равно нет
  представить если закрыть глаза посчитать до единицы
  ***
  это говорит твое Черное море панцирная сетка три рубля телевизор "КВН" пустая земля
  ни одной прогалины копейки затертой помнить как есть
  это говорит солнце море воздух вода обратная сторона воздуха дно воды
  прежде здесь был дворец теперь научишься плавать следовать указаниям палевых плакатов
  думать что жизнь уходит куда-то но прежде горло щекочет гвоздем из утлой постройки и некуда спрятать глаза
  но прежде любовь прекрасна по телевизору помехи
  говорит синоптики обещали все эти магнитные бури теплые степи топленое молоко снегов
  придет смирение а ты ни к чему подобному не готов
  копаться в закоулках вырезках фотографий схемах душных городов морской волны
  туристы спускаются к морю держаться за руки думают что пьяны и несчастны
  часто говорит это твое молчание настораживает что у человека на уме
  если он живет здесь каждое утро ходит в гастроном за яблочным соком ест сырники
  что у него на уме в это время соленая вода пристани мутный осадок крови
  много неучтенных вещей в памяти оседает
  об этом говорит здесь никто не думает а нужно бы со службы возвращаясь свечу держать ровно
  прятать три рубля в платочке ровно дышать
 
  ***
  это городок в табакерке князь на горке сушеные апельсиновые корки
  снег из бумажных обрезков если не двигаться резко не сбить прицел
  думать что всё образуется всё-таки уцелел
  ничейное сердце в гастрономе мысли нет даже о доме
  оттопчут туфли оторвут воротник помянут всуе Господь велик
  осколок не попадет в цветник
  это городок из фанерного листа вмятина вместо отбитого креста
  каждый день то молебен то казнь
  если держаться за руки подумаешь удалась
  эта история прежде смертельной любви европейских подвесных потолков
  стеклянного неба над головой вериг или оков
  клетчатой сумки сметаны в банке слабости как приманки
  просроченной зеленки свернувшейся крови Данко
  на стене указатель ад близко отмечается как прописка
  номером на руке мелом на мостовой
  ***
  космос
  это ива над рекой лунная сельва закрытая тенью неба
  дом из хлебного мякиша теплой корки тонкие перегородки
  где-то воет всю ночь собака на лунный серп в хозтоварах купленный молот
  где-то воет и страшно вернуться домой чья луна теперь пусто внутри
  бледная-бледная словно следы от грифеля на бумаге
  каждый день молоко пьет и рыбий жир ложку
  и молится перед сном и все образа почитает
  и тело что куколкой всмятку спит в теплом коконе
  зябко тебе ли красавица здесь или так высоко
  безымянное чувство любви гравитации
  я так боюсь высоты и молочные пенки сдуваю
  я так боюсь высоты и себя на балконе боюсь
  это ива плакучая высоковольтных линий по которым кровь твоя
  холод земной много слов от которых не больно
  так только колет в области затылка немного
  но вот и отпустит потом словно не было нас
  лунный камень адуляр тянет вниз в омут космоса
  из чего сделаны наши безвоздушные города наши любовные записки
  анонимные клятвы колышки собственности
  лунный камень адуляр во внутреннем кармане шнурок для него
  сосуды в глазах не лопнули пока не разбилась
  случайная камушком бедным свобода
  я храню его здесь словно память моя оправданием служит чему-то
  из чего сделаны наши безвоздушные города
  утренние опоздания вечерние пробежки вокруг дома
  вечный мир наш тобой нарушен
  утренние опоздания вокруг земли можно протянуть канат
  из волос сестры двенадцати юношей превращенных в лебедей
  укутать землю качать над пропастью в колыбели
  через один тут светят на улице фонари если повезет еще
  болотного цвета сумерки расплываются по асфальту
  качели скрипят мы качаемся так высоко говорим себе здесь космос
  ***
  это история про друзей и знакомых,
  (которых автор воспринимает как чешуекрылых, потому что он энтомолог)
  у кого самый неброский узор, кто ночью лазит через забор, кто живет у родителей до сих пор
  кому дали условный, кому еще не вынесли приговор
  кто прячет кольцо, выходя из дома, кого дома никто не ждет
  над кем смыкаются темные воды, зарастает родниковой пленкою лёд
  у тебя всё наоборот, у тебя всё будет иначе, у тебя не будет родительской дачи
  ты не будешь смотреть по утрам о консервации передачи
  ты не будешь надеяться на плодородие этой земли
  узнавать, что в магазин "Брендовий одяг" новый товар завезли
  переходить улицу только на зеленый, думать, что зеленый всегда
  я не хочу быть собой - я еще так молода
  никто не знает, что это, и не стремиться узнать, маршрутки едут в сторону центра
  это история ни о чем, которая хочет казаться чем-то
  каждый видит в ней свое отражение, незамутненный восторг
  творог, тающий во рту, мир, тающий в руках
  каждый видит что-то свое, перескажи своими словами
  ***
  это ли моя сущность женская или человеческая
  это картинки на стене тени за стеклом
  постер "Матрицы" измятый купленный в переходе
  подростковый бунт "вы всё врете, ничего этого нет"
  крутите барабан передавайте кому-то привет
  у нас нет страны настоящей эти горькие огурцы
  правители годившиеся смерти в отцы
  закатавшие тело в банки уродцем
  это неприлично поэтому ты не ты
  тело твое говорит собою из немоты
  пусть тебя держат над водой
  кормят памяти пресною немотой
  у нас была страна или великая или дикая степь
  сослепу не разглядеть но под ногами земная твердь
  за нее было страшно жить но было слишком легко умереть
  это была страна вечного перетягивания каната
  одна из сторон непременно останется виновата
  а ты тоже глядишь не туда куда-то
  страна достижений непрерывного роста
  окутанного дымкой погоста
  здесь всё доставалось как-то невероятно просто
  мы из сумерек своих смотрели во мрак настоящий
  нам говорили это ледаще
  суетиться должно на вызовы наши реагировать чаще
  эта ли душа строила тебя под стенами третьей мировой
  выжженного парткома чувствуй себя как дома
  ни с одним из предыдущих докладчиков не знакома
  только стыд один стыд за нас тут и говорит
  пока ты жив тебе стыдно
  мертвые сраму не имут поэтому пытаются сорвать этот жгут
  колыбели матери певшей им в детстве молча поют
  это ли не тело твое не твоя страна
  не твой детский мертвый уют
  мы построим то что никогда не убьют
  ***
  это ли не правда гадания на свечах выкачиваний на воске
  первой ночной позёмки последней пустой развозки
  лиц незнакомых в плошке песен твоей нищеты
  веры в глагольные рифмы всё это пройдет и ты
  снова окажешься в этом саду на скамейке где крошево ада
  манит чужих голубей в незнакомые страны куда-то
  всем коготком и свечой по полтине в глаза
  трещина светом исходит теперь бирюза
  будет как там на картинах без подписи он
  пусть не приснится в любовь как в последний закон
  верить приучены и на простуженный лоб
  венчиком памяти вера привычная чтоб
  не оскудела не спрашивай имена
  и до порога линия так ровна
  ***
  Это невыносимо светлое будущее
  Это линия распространения леса моего детства, самое существенное всегда остается мертвым, мы смотрим в себя и видим (чтоб не сказать что-то). Ты говоришь: "Всё к лучшему в этом лучшем из миров", а я говорю: "Поэтому я никогда не существовала". Вот мы почти расплавились, но продолжаем пить кофе и нещадно смолить (это только в мечтах, потому что от сигарет желтеют кончики пальцев). Должно же здесь быть хоть что-то, а ты говоришь: "Всё есть, но в то же время нет ничего (Конфуций)". Я говорю: "Недавно был его юбилей, две тысячи пятьсот сколько-то лет, закажи текилу". И мы достаем принесенный из дома лимон и мокрую соль, и снова смотрим в себя, чтоб сказать хоть что-то. Должны же мы просто быть, где, с кем, почему - это из области проклятых вопросов для нервных, это из области "А ты меня правда любишь? А что ты готов отдать, а что ты готов добавить из несуществующих ныне в природе химических элементов?". Чем больше отстраненности в твоей коже, тем легче писать стихи, как там было, помнишь, про этого чернильного осьминога, он-то мнил себя в безопасности, а потом опустел внутри за одну секунду, боги чернил нам в помощь.
  ***
  это назвали "синдром Адели"
  может быть расстройство личности может быть страх остаться наедине с собой
  своим непониманием мира или желанием перекроить мир
  Адель росла в атмосфере любви и гармонии так написано в интернете
  брала уроки игры на фортепиано
  потом ее сестра Леопольдина зацепилась платьем за край яхты во время свадебного круиза
  или не умела плавать и цеплялась за яхту
  ее муж Шарль пытался ее спасти понял что она мертва предпочел утонуть вместе с ней
  страх бесконечен Гюго впал в депрессию не написал ни строчки за семь лет
  мать начала проводить спиритические сеансы в надежде снова увидеть Леопольдину
  Адель решила что отныне Леопольдина рядом с ней
  Наполеон III изгнал семью писателя на остров Гернси за критику
  депрессия Адель усугублялась
  Адель встретила английского офицера который сделал ей предложение потом передумал
  или в принципе не разделял ее чувств изначально
  поехала за ним в Канаду оплатила его карточные долги
  обратилась к гипнотизеру чтобы тот заставил Альберта сделать ей предложение
  но Альберт влюбился в дочь местного судьи Адель добилась расторжения их помолвки
  поехала за ним в Вест-Индию почти ничего не ела
  выходила из дома по ночам все время что-то записывала в блокнот
  ты сказал бы что это и есть настоящая любовь
  Адель бесконечно перечитывала свои дневники в психиатрической клинике
  верила что Альберт придет за ней
  мы то во что мы верим
 
  ***
  это не снег однокомнатный номер гостиничный быт телевизор за стенкой мелодий угаданных юность
  вспомнить бы после где эта любовь у оконных пустот аспирин растворимый и плед неделимостью клеток
  верность себе на последний глоток и потом оставляя
  это не снег просто кто-то сказал это снег называя предметы и в душной бесследности слов заблудившись у детских киосков где пряник-валгалла
  шарики ставит с экрана смахнув тело моли ночной продавец в ровный ряд скуки ради
  можно вернуться еще на исходную линию снова пройти не держась это снег он почти что не тает
  в ёлочной пропасти хруст и последнюю жизнь израсходовав сверив расходы
  плотью сошедшихся швов полых трещин пастушьей эмали
  ***
  это не со мной происходит нет не со мной
  не мне внушают чувство вины комплекс неполноценности говорят ни дня не проживешь без меня кому никто тебя не полюбит
  кому ты нужна такая только я тебя люблю на самом деле
  уже не зная где реальность держаться за того кто знает как надо говорит что знает как надо на самом деле
  это не со мной происходит нет не со мной
  отрубленные руки вывоз в лес в багажнике пытки в полиции это просто новости для повышения посещаемости
  кругом враги знаешь только я тебя понимаю они тебе не нужны
  что бы ты ни делала останется только выжатый лимон и все равно плохо стараешься ты ответственна за эмоциональную атмосферу женщина должна быть мудрее и вот это вот всё хорошим женщинам руки не отрубают хороших граждан не сажают в тюрьму
  а плохих женщин и плохих граждан не жалко знаешь ли сами виноваты и так кругом враги а тут они еще пятая колонна совсем вывели из себя знаешь ли ну невозможно сдержаться
  учишь тебя учишь а тебе всё учение не в прок
  но это всё для их же блага зато запомнят урок навсегда если живы останутся конечно но тут на всё Божья воля несть власти аще не от Бога и вообще почитай "Домострой" ты должна отвечать только "да, мой господин" а не свое мнение высказывать какое у тебя может быть мнение кому оно интересно
  какое у вас может быть мнение о власти что вы о ней знаете не нравится можно подумать кто-то есть лучше никто тебя так не полюбит никто так не будет заботиться о твоем духовном росте пригрели плохих детей и чем отплатили обиделся всё равно некуда идти кругом враги кому ты нужна мир опасен
  зачем тебе свобода свобода это ответственность что ты с нею будешь делать непосильная ноша мы всё решим за тебя это только из любви
  ***
  это не та реальность в которой мы жить могли бы
  мы бьемся в стенки аквариума как рыбы
  дождь радиации всех сокровищ Магриба
  нет ты нас не предашь это для декорации здесь ягдташ
  на заготовку нас ты ведь не сдашь это наш кормчий вечный учитель наш
  это не та реальность где мы ходим в младшую школу
  а голову дома ты не забыл почему к обороне ты не готова
  почему так мало улова так мало детских душ первого туш
  это хрупкое чудо мир только его не разрушь
  мы летим вперед на крылатых качелях никуда не успели
  отрывной календарь обещает воскресения и недели
  все магнитные бури мира класс цвета мастики
  не оглядывайся когда ложной памяти Эвридика
  в ад спускаясь словно по ступеням не ходящего здесь трамвая
  чтобы за руку взять сказать все немыслимо ты живая
  смерти нет жизни нет в межеумочном мраке мая
  мы встречаем рассвет до крови руки сжимая
  это не та реальность где поражения от побед
  не отличают словно фальшивую сотню на свет
  не подносят к глазам вот проступят бессмертия знаки
  примирения с кровью на северном пепле маки
  отпусти меня знаешь мы выжили здесь не зря
  над нами взовьется взвесью пепла заря
  картой просроченной в поиске нового мира
  ты не оделась теплей а на улице сыро
  ***
  это не яблоня это как раз сакура то есть вишня - говорит женщина в черной юбке рюкзак на спине палка для сэлфи
  это не сакура - говорит биолог Линней чтобы поспорить с ней в принципиальных вопросах всегда подвох
  не держит заряд батарея ты мигаешь потом прекращается передача данных
  белый пудель в зеленом комбинезоне скучает в траве кузнечик
  уже девять минут прошло после чувства влюбленности
  на холостом ходу разворачивается по часовой никогда не заканчивается но пребудет
  под кожей пальцев левой руки ощущение вместе это не яблоня это как раз морской морок
  посланный ни пуха ни схода льда с левого фланга крыши не стой с той стороны куда снарядили знамя
  на замене опять изучают деленье на два
  ***
  это проблема актуальной поэзии -
  актуальные реалии очень быстро уходят дальше небытия,
  теряют свой социальный капитал, теснятся где-то
  в минус-бесконечности, означающее без означаемого.
  хуже, чем наоборот, или лучше, что тут сказать.
  это проблема актуальных поэтов -
  не выспавшись, пить кофе в пространстве Freud House.
  смотреть на портреты, соответственно, Фрейда.
  перелистывать ненужные книги из чьих-то библиотек.
  радоваться, что твоя книга не попадет сюда -
  означаемое без означающего, лучше или хуже.
  это проблема читателей актуальной поэзии,
  которые находятся в поле действия авторской воли,
  пьют тот же кофе за соседним столом
  рука в руке, да/нет, за тем же столом,
  означающее равно означаемому, минус один.
  мы вместе выходим из этого города
  по узкой линии, ведущей только туда.
  это проблема текста, который пригоден
  для разбора, не содержащий вторичных смыслов
  зеленый бук.
  ***
  это проблема отцов и детей царской власти неизбывной
  для газет эсхатологии провинциального ящика с номерами домов
  почтальон приезжает на велосипеде примерно в три кладет твою газету в пятницу будет программа
  люди возят какие-то кирпичи строят дома некоторые никогда не были в столице
  до которой два часа на автобусе обкладывают дома плиткой пишут на плитке кто жив
  это проблема тоталитарных сект мы должны во многое верить
  кто-то в этом мире должен не ошибаться
  как почтальон который положит в твой ящик чужую газету
  но лучше цветной журнал тогда еще выписывали и вера
  в прекрасное будущее не оставляла подписчиков прото-глянца
  о жизни советских звезд мелодрам этих смелых фильмов
  где говорили что у нас неустроенность и проблемы
  кто-то встречался с чужой женой без тени загара кожа
  тогда казалась красивой всё кажется красивым здесь и сейчас в проживаемом моменте но после
  всем будет смешно как мы эту кожу носили
  как мы любили этих людей эту полиграфию эту проблему
  двухтысячного года
  для разговора с оператором нажмите ноль
  ***
  Это просто сладкую вату роняешь долу, канареечный привкус под ложечкой прочно затих, и не хочется длить за окном барбизонскую школу, и не хватит сил для воскрешения всех живых. Май жестокий с ночами белыми греет кожу, ну подумаешь, сколько там гимназисток с веслом, я и память твою никогда здесь не потревожу, и за ними ад без последствий, почти на слом. Сколько их, соблазненных возможностью быть любимой, как в романах чадолюбивой мадам Колетт, потому что всё должно закончиться пантомимой, настоящих слов за пределами смерти нет. Это просто сладкую вату роняешь долу и на липкие пальцы твои, как осиный след, опускается ночь, сочно тень припечатав к полу, за пределами ночи других очертаний нет. Только пальцы твои целовать до рассвета, не жалко, что потеряны годы, столетия быстрого сна, от тебя остается всего лишь смешная считалка - вышел месяц и ножик достал, и печаль неясна. А потом всё равно, что еще от тебя остается, десять писем в корзине, которые жалко стереть, вышел месяц и ножик достал, и сидит у колодца, и за эти любови, которые даже на треть не честны перед тем, кто посмотрит на эти узоры, а потом, насладившись красотами, крепко встряхнет, живы этим еще, потому что на "верую" скоры, ибо кроткий абсурд растекается в сердце, как мёд. Что еще остается, как ангелам пыль на манжете, расстояние ближе, чем ты себе можешь простить, это всё пустяки, что еще ни намешано в Лете, нужно просто забыть, и капроном нашейная нить не привяжет тебя никогда к этой бедной скамейке неокрашенной, где еще вздохи при полной луне так важны, и скользят серебристые змейки, и приходит весна, всё роднит тебя с нею вполне. Это просто сладкая вата, надежды мало, как сказали весною, кажется, перегрев, я почти жила, но скорее всего, играла, а ты выбрал ток, полюса для себя презрев. Хочешь жить в бессмертии? Вот для тебя конфета, это Мишка на Севере, ищет свой город-сад, никогда не найдет, потому что наступит лето, и растает сердце, как сотня коричных ват. Я могла бы быть твоей плотью, кровью и сажей, но вершки с корешками не сходятся, неверны, то, что было сном, становится речью нашей, потом они говорят и теряют сны, не ждать, не верить и не просить я и так умела, хотя наверное плохо - надо еще уметь, а Батюшков вот не думал: "Дано мне тело, и что мне делать с ним, это - пустая клеть". Аще кто спасет всё вокруг, но погубит следом, потому что нужно разнообразие и порыв, и твой новый вкус мне будет уже неведом, и не нужно петь, все краны в плите открыв, потому что это просто дешевая мелодрама - всё то, что ты говоришь себе по ночам, а любовь долготерпит и верит в себя упрямо, как скворечник из пособия "Сделай сам", но опять трубочист и пастушка падают вниз с буфета, свои осколки навеки перемешав, возвращаться к себе - совсем плохая примета, как будто действительно это редчайший сплав, а ты опять поверишь неосторожно в свой рай барачный, гжелем нерасписной, уйти легко туда, где им будет можно лечиться ватой сладкою и весной, и если можно небывшее сделать светом, а бывшее просто - обои на этот стол, который нужен, чтоб видеть себя поэтом, и всяк сверчок, и каждый король наш гол, а я всё равно пишу тебе сотни знаков, кого-то в чем-то разве тут убедишь, и красен след, и цвет наш до боли маков, а ты всё равно за нитью следишь, малыш, и только Мишка на Севере трется боком об эту давно затертую зноем ось, хотелось молчать об этом своем жестоком сиянии северном, двести двадцать, не удалось. И каждый, кто жил, любимых убив и разных, которые даже не очень знакомы здесь, пополнив запасы "Gillett" своих безопасных, расходуют пульс, выливая по капле весь, а мы всё равно нужнее себе намного, тревожить историю нет особой нужды, проси себе ненужной любви у Бога, весной на север, камни в хлебах тверды, и ясно давно, что нам это всё не нужно, намного проще без этого и ясней, и если нет тебя, мне всего лишь душно, и свет не нужен, как всем известно, с ней.
  ***
  это симуляция жизни странная судьба городов теплых годов тучных годов на что ты готов ради слов ради сломанной страны общепита ради вечной любви ради всклокоченного корыта так мы тонем и растворяемся в ней так мы становимся добрей забываем фен-шуй запоминаем куда класть лук-порей мы растворяемся в ней сливаемся с нею когда я смотрю в бездну ее словно немею революция война общество потребления снова война кому здесь твоя жизнь может быть особо нужна тут бы выплакать слезы свои и снова по кругу странно что мы до сих пор как-то нужны друг другу для утешения боли которой слов не найти в какой мы точке пути куда нам двигаться дальше куда отсюда уйти теперь я понимаю что значит каждому воздастся по вере мы исчисляем себя как несосчитанные потери вокруг закрытые двери здесь не выбрать одну не подойти к окну не отдавай мне эту книгу я ее никогда не верну нас отправили на войну не объяснив ее правил спрашивай каждый день за что ты меня здесь оставил теплым горячим холодным адом подводным говорить обо всем что я наконец свободна но здесь свобода только иллюзия словно кровь заливает стену словно тело свое как новый костюм надену буду смотреть на мир по набережной гуляя это чужая страна это страна другая нас растили для того чтобы делать как можно больше покупок не понимая что лед под ногами невыносимо хрупок и когда он треснет под каблуком твое отражение разрезая под ним останется вода холодная и пустая когда я смотрю в нее пустоту впитав без остатка мне кажется что жизнь почти разгаданная загадка вот осталось ноги смочить войти по щиколотку в твой холод несовершенного вида "быть" как не оставаться повод
 
  ***
  это страшно потому что ты уже не ты
  а девочка которая получила двойку потому что плохо старалась
  страна жареные ребрышки ест облизывает пальцы в жадности лета
  страна пьет свой просекко как кровь детей своих в застенках
  детей пытаемых пока не признаются в любви
  не прочитают символ веры пыток
  пока мы сидим в изоляции смотрим на стену
  ты уже не ты а узор на обоях
  страна заблудиться в которой так просто сеть ловит тебя оплетает
  ни убежать ни руками пошевелить ни лицо закрыть
  здесь так испокон веков было а тебе что больше всех надо
  это красный узор на обоях и снег тополиный лежит
  простили бы нас за равнодушие за неравноценный обмен
  за обман зрения
  но здесь тебя не отпустят пока не станешь от смерти холоден
  от крови горяч
  пока тебя не перекуют не переплавят
  больше не получай двойки
  так в мире всеобщего блага
  где снег тополиный сметают метлой мы куда-то идем
  расстояние между собой и миром не соблюдая
  ***
  это чужая кровь они говорили не наша чужая
  это картофель старого урожая поэтому дорог к обеду ваш золотник
  снова праздники пора готовить пикник
  выбирать мясо для шашлыков делать маринад заливать крепленым свой ад
  делать вид что этим людям рад
  и они делают вид примерно такой же но это чужая кровь
  они говорили почему она в нашей земле
  как нам не повезло с группой продленного дня продажей всего что можно продать
  хоть за что-то переменной облачности циклоном
  ты просыпаешься утром с горлом простуженным воспаленным
  не понимаешь этот язык и клинопись ветхих стен с неизменным "Цой жив"
  надоевшим "мы ждем перемен" никто здесь ничего не ждет
  разве только доехать домой из пробки посмотреть кино лечь спать и не видеть снов
  будильник со звуками леса поставить на шесть я помню ты где-то есть
  но не буду тебя искать никогда мне некогда понимаешь
  если садишься играть нужно быть готовым к тому что проиграешь
  это не наша кровь говорили они она чужая
  наша страна когда-то была большая
  висела на стене больше ничего не выражая
  потом отвалилась упала лежит на полу мы едим шашлыки в едком дыму
  покупаем в соседнем киоске новую шаурму
  ***
  этот день рождения будет без тебя
  конечно ты и раньше каждый раз забывал когда
  я обижалась ладно можно не помнить мой др
  но как можно забыть когда день рожденья Ницше
  я не люблю придумывать поздравления
  изобретать формулы вежливости в которые не верю
  в конце концов не поздравила тебя
  теперь жизнь проходит как диафильм сворачивается в катушку
  мы смотрим пленку на свет читаем слова в квадрате
  анилиновые краски слова которым теперь
  в конце указаны выходные данные
  но всё можно начать сначала развернуть катушку перечитывать
  даже включить проектор для пущей наглядности
  вот вокруг темно но тьма не объяла свет
  вокруг темно и непонятно
  подарочные свечи гаснут все желания закончились
  мы сидим в темноте на кухне (мы не курим)
  перебираем что могло бы быть
  как детство стало историей страны
  жизнь колыбелью кошки
  пожелай мне теперь что-нибудь бесполезное
  прекрасное что-то
  ***
  эту ситуацию нельзя взять под контроль как ни обманывай себя
  человек у которого семья в другом городе билеты на поездку в Прагу на столе говорит нет тебе нельзя иметь детей
  я не понимаю и плачу почему я не заслужила семью свою свои билеты в Прагу свои нормальные отношения
  десять лет прошло но до сих пор иногда не понимаю и плачу
  потом ввязывалась в отношения которые мне были не нужны только потому что они "нормальные" и лично мои
  что можно этим доказать нуждаешься ты в любви или не нуждаешься две стороны одной медали
  я говорю человеку (другому) что случайностей не бывает мы ведь не могли просто так случайно появиться на свет
  он говорит ты появилась потому что двум людям захотелось ***
  я думаю но они ведь могли никогда не встретиться это не случайность
  столько всего должно было сложиться
  но ничего не говорю эту ситуацию нельзя взять под контроль он просто уходит
  как бы мы жили в одной квартире о чем бы мы разговаривали целыми днями это нужно придумывать темы
  мы словно и не встретились вовсе
  приятнее думать что жизнь не случайность а замысел тайный какой-то
  и если мы будем учиться и думать что-то поймем в этом сюжете говорят метамодерн именно таков я не знаю
  он просто уходит а я рыдаю скорее со зла я привыкла страдать научилась вот счастливой быть было бы сложно
  я просто не поняла бы что происходит как существовать в этом контексте
  эту ситуацию нельзя взять под контроль мир ускользает как свет под дверью растворяется во тьме я спрашиваю что это за трубка тебе нельзя иметь детей ни в коем случае
  как заслужить тепло или перестать плакать всё тепло этого мира антиматерия
  существуешь ты в этом мире или в своем две стороны одной медали кто выдумал всё это чтобы любовь от страха искать в других но никогда не найти и страх превратить в надежду такая странная история
  ***
  Эффи ну что ты лежишь в этой колыбели словно родители тебя не хотели
  отпускать в детский сад растить розой для Темзы
  мраморной крошкой на лоб подвенечным пеплом принцессы
  лишены выбора как бедные крестьянки как все мы Эффи течение в той стороне
  там где мелко тебе хватит сил подняться идти мы способны вполне
  отвечать за свое молчание столь же прикушенной губой пеной из уст
  когда ты наконец научишься плавать станет понятно любой спор о методах пуст
  мята душица ромашка и снова мята гербарий эльфов гербовник
  Эффи когда ты перестанешь о жизни мечтать запомнишь где в этом доме половник
  нет никакой жизни за пределами Уэльса и Корнуолла
  нет никакой жизни нигде из избы не вынесенного сора
  нет легкие твои чисты как небо залива речь насыщена метафорами интонационно верна
  кожа белей молока волосы гуще расчесанного руна
  если подумать о тени тень всегда лучше чем свет
  Эффи прячет на полку альбом хороших открыток нет
  ***
  юзер в жж написал мне: "мужчины относятся к женщинам, как к детям"
  я подумала в таком случае как они относятся к детям
  тогда я еще не знала что такое воспитательный процесс
  внушение чувства вины отрицание границ
  мое воспитание сводилось к тому
  что мне попытались запретить читать Мопассана
  когда я прочла половину романа "Жизнь"
  потом сказали ну ладно
  возможно девяностые были более либеральны
  я подумала как же они относятся к детям
  ставят на колени на гречку
  личные границы меловый контур вокруг тела
  всё вокруг не твое а ты не можешь пошевелиться закричать
  речь тебя покинула
  всё вокруг не твое ты не своя ребенок лишен субъектности
  у тебя вообще не должно быть никаких книг
  не отвлекайся на глупости
  лучше бы даже не уметь читать
  я не спросила у этого юзера как лично он относится к женщинам
  смотрим ли мы на этот мир со стороны
  молча поощряя зло потому что мы выше этого
  к нам это не относится
  лучше молчать потому что не ровен час заденет
  поступаем ли мы как страус из позднесоветского мультфильма
  который потом наткнулся на бетон кажется
  не помню подробностей
  но его было жалко а нас нет
  ***
  я буду ехать в разных видах общественного транспорта и читать твою книгу
  при естественном освещении,
  чтобы не думать - ребром твоим стать бы. одуванчиков молоко останется с первой свадьбы,
  разноголосицы канонов - за кого молиться теперь, древоточица-дверь,
  ни за живых, ни за мертвых, ни за течь с подкожного борта,
  ни за твои кудри - в чистом поле черной кровушки море.
  водитель сказал, что нужно садиться с той стороны -
  правилам перехода улиц будем почти верны.
  отворачиваемся к стенке штукатурку царапать твоим мизинцем.
  это царапина та хоть которую я, дерево дерево дверь разных дел влюбиться
  могла бы в этот торг бесконечной сладости паутинка летит в асфальт
  рад ли ты всему перечисленному квадратная стелла дружбы между нами
  тут был самум и плюс там где было равно
  люди толкутся локтями в кадре забудутся всё равно
 
  ***
  я бы раздосодовался, если бы не любил всякую дань вроде тебя, чтобы слово царапало, отзывалось в каждом народе,
  домашнего прозвища вроде, сколько у тебя в кармане денег, и куда потом ты ни день их,
  Ходасевич безмерно нежен в письмах к жене и к пяти миллионам погибших за лето на этой войне.
  когда мы хотим приласкать или оскорбить человека, красной вышивки гладь, рубленой щепы под веко,
  а то изведусь и приеду, но ветрен Лубянский проезд, и в гардеробе крадут номерки мимо ярмарки мертвых невест.
  успокой меня в каждом письме, что белой костной мукою земля сыта, и лишь хвалой из каждого рта,
  когда правая присно "я" проштемпелеванным ластиком стерта, Ходасевич очень нежен в письмах к жене, как ранее сказано было,
  он купил ей сиреневый пластилин и разверзта внутри могила,
  только по госту коробок жостовского картона, Анна Ивановна Чулкова правил хорошего тона столько хотела привить черенкам жестяной лопатой, мягко лопатка ломает ребро под землею невиноватой -
  расстроил, совсем расстроил, у аналоя их было трое, постановщик торжественных действ, декоратор милости к падшим,
  и что-то еще, но всем всё равно, что в письмах бывает дальше.
  ***
  я была трудоголиком
  когда я перестала получать удовольствие от работы моя жизнь утратила смысл
  потому что в ней была только работа и сериалы еще литература
  но стать нормальным поэтом тоже не получалось
  любовь но циники утверждали что никакой любви нет есть только инстинкт размножения замаскированный под любовь и литературу
  ладно каюсь я поверила циникам это было проще чем кого-то любить
  когда я перестала получать удовольствие от работы я полюбила путешествия
  но по иронии судьбы для этого нужны были деньги
  еще больше денег чем раньше когда я сидела дома уставясь в арт-хаус ходила в магазин за мебелью и книгами
  еще больше работы которую ненавидишь ради путешествий которые любишь
  несколько лет я прожила с абьюзером тогда вообще с трудом можно было отпроситься из дома о путешествиях совсем уж речь не шла
  зато дилемма любви и ненависти была отменена на некоторое время
  вчера мы поехали в Икею за креслом кресло не выбрали мама сказала что ней наверное просто не нравится скандинавский стиль я спросила а какой нравится мама сказала техно говорю а хайтек сотри какой прекрасный вечер можно гулять и совсем не жарко
  ***
  я вела себя хорошо в этом году,
  не говорю обрати на меня внимание с высоты своего равнодушия
  я написала много текстов, а тебя нет
  ты состоишь из пройденных игр и мужской гендерной социализации,
  понять бы, что это
  женская гендерная социализация велит мне ждать тебя дома
  как подарок на Новый год
  скудную шоколадку голодных времен
  как нужно себя вести, чтобы ты не рассердился
  тающий в руках десерт пустоты
  ты состоишь из обид, нас лишили подарков
  нас - принцев и принцесс, самых лучших на свете,
  не заметили, обнесли рождественским блюдом
  ты состоишь из обид, а мне просто так скучно,
  потому что не знаю, кто я
  я могу вести себя хорошо, могу вести себя плохо -
  и не чувствую ничего, кроме скуки
  мир превратился в голограмму, в этом году я вела себя хорошо,
  потому что не видела тебя уже несколько лет
  это было единственно верное решение на самом деле
  я ем шоколадные конфеты из чужого подарка,
  попадаются даже вкусные иногда,
  но в основном просто красивые фантики,
  их приятно держать в руках и думать о счастье
  ***
  я видела, как моим красивым подружкам внушали комплекс неполноценности
  говорили, например, у тебя слишком худые руки, надо подкачаться, а здесь нужно похудеть
  знакомый полиглот говорил: "мы Весы, только Весы могут понять друг друга"
  всё это происходило в офисе, в обед девушки обсуждали, что какой-то мальчик не хочет встречаться
  я предпочитала свои бутерброды, хотя можно было
  каждый день заказывать судки с гречневой кашей и салатом
  я ненавидела домашнюю пищу, а те, кто ночует в офисе, чтобы не ездить в пригород, наоборот
  я любила багеты из "Венских булочек", всё самое красивое сразу
  мне говорили ты заработаешь язву
  я думала - зачем жить долго, зато никто не внушит мне комплекс неполноценности
  на день рождения сама принесла шесть бутылок шампанского, чтобы не выглядеть слабой
  знакомый полиглот, у которого день рождения в тот же день, но год разницы,
  сделал вид, что мы организовали др вместе, я не стала никого разубеждать
  остались с друзьями слушать диск с песнями Вертинского, который я привезла из Питера
  к двадцати пяти годам вопрос "зачем?" возникал так часто
  я обошла все магазины центра, купила всю одежду, которая мне нравилась
  все книги, которые могли поместиться в моей квартире
  но вопрос "зачем?" никуда не исчез, и сейчас возникает фоном,
  просто жизнь оказалась полнее того, что я знала о ней
  подружки, которым внушали комплексы, нашли других парней, вышли замуж
  ты говорил: "ну а что вы делали, когда собрались на др и выпили шампанского?
  обсуждали мужиков? ну вот видишь, мужики собираются и обсуждают вас"
  мне подарили бутылку рижского бальзама в авоське, я оставила ее в шкафу, уезжая
  больше мы никогда не виделись и не спорили ни о чем
  ***
  я відриваю першу намистину, кладу на стіл
  за гратами тіла твого, що оплетене ниткою намиста,
  як "Зміст" за відсутності тексту
  краса що вбиває і рани лікує, мов дзеркальце біля вуст
  друга намистина загубилася десь у прірві гребінців і книжок без палітурки
  старих привітань зі святами, які скасували давно
  квитків у кіно про кохання, просту біжутерію форми
  я вдаю, ніби знаю, де вона, ця порожнеча, пустка, де був корал
  ніжна пастка мовчання поруч
  третя намистина на долоні як є
  серце твоє, не потрібне нікому, простягнеш, як падає тінь,
  подивіться, і марна краса, ось і червень минув
  пам"ятати не маємо все, що було, все, що буде
  четверта намистина примара життя що нам до неї
  покоївка знайде нитку знайоме сміття п"ята
  ***
  я всё равно буду думать что ты здесь просто ничего не пишешь в фейсбуке
  но читаешь посты когда ушел твой лучший друг Витя Іванів
  я прочитала на сороковой день ты всё равно не верил
  и я не поверю теперь никогда ты говорил мне:
  "пока есть люди, которые тебя любят, надо жить"
  конечно мы не надеялись на долгую счастливую жизнь
  твой кумир в честь которого ты взял фамилию отчима умер в 36
  ты никогда не видел своего настоящего отца
  но рассказывал что однажды на день рождения
  он прислал тебе очень красивые книжки
  ты очень любил книжки собирал у букинистов на буккросинге
  расставлял их в книжном шкафу так как они должны стоять
  я не понимала зачем говорила после нас их всё равно отнесут на свалку
  но ты верил что любовь переживет всё я даже не могу написать о тебе книгу
  знаю только то что ты рассказывал мне но не знаю где правда
  а где твое желание сделать небывшее бывшим
  я всё равно буду думать что это такая шутка ты говорил:
  "вспомни Гамлета, он очень много и несмешно шутит"
  я не напишу о тебе книгу по которой могли бы снять фильм
  у нас было несколько счастливых лет я так привыкла к тебе
  что думала что у тебя всё нормально
  ведь не могла же я есть дышать ходить в кино
  фотографироваться на фоне афиши Майка
  и не чувствовать что время подходит к концу его почти не осталось
  чтобы сказать тебе обо всём просто сказать что я тебя люблю
  и больше ничего нет всё остальное просто какой-то глупый сон
  я проснусь и ты будешь рядом
  ***
  я встречалась с мальчиком который окончил философский факультет
  и даже работал по специальности пока его не уволили
  конечно не философом а на кафедре в 14-м году его решили уволить
  но он как раз получил квартиру бабушки которую начал сдавать
  он не считал что мы встречаемся говорил что у него еще три женщины или сколько там
  потом говорил что нет я уже не знала где правда
  мы пили что только мы ни пили кроме денатурата я думала что приобщаюсь к философии
  один раз он меня чуть не задушил второй раз толкнул в метро
  мне даже уже стало интересно чем это всё закончится ясно было что ничем хорошим
  я говорила давай я просто исчезну он говорил не надо не исчезай ты мне нравишься и не нравишься одновременно
  в общем я понимала о чем он у меня к себе те же чувства
  но потом я все-таки ушла потому что ревнива
  что я поняла о философии кроме того что нам рассказывали на лекциях первого курса
  о том что философия рождается из удивления перед жизнью
  когда мы познакомились он цитировал Гераклита нельзя дважды войти в одну реку
  когда я ушла не цитировал никого
  ***
  карта метро
  Почайна/Петровка
 
  я выхожу из троллейбуса, снова опаздываю на пары, как всегда
  поэтому иду на книжный рынок, реагентом посыпан лёд
  здесь столько книг, словно покупатель книг никогда не умрет
  так и будет переходить от Вайля к Павичу, от Донцовой к Вильмонт,
  пока пестрые квадратики пазла в картину не соберет
  продавцы собираются к девяти, но идти некуда все равно
  еще не было привычки зимою греться в кино
  еще нет хипстеров, которые говорят, что для них важен запах бумаги
  еще во всех администрациях страны висят украинские флаги
  мои подружки мечтают уехать из этой страны, потому что нет перспектив,
  а не из-за предчувствий войны
  но пока говорят мы будем собираться здесь каждый год, есть пиццу и тирамису,
  и вообще надо как-то видеться чаще, ведь живем не в лесу
  но потом никто ни с кем не видится, конечно, зачем
  страна превращается в губку, впитывает мыльную пену войны
  мы носим ее во внутреннем кармане, словно кредитки закрывшихся банков
  говорим, что нет уже сил жалеть, потому что всех слишком жалко
 
  Голосеевская-Васильковская-ВДНХ
 
  в новостях пишут, что студент пропал, когда ехал на Atlas-Weekend
  (люди пропадают каждый день, не в смысле на этой станции, а вообще)
  ну вы знаете, каждый день пропадает кто-то,
  и это чья-то работа - сообщать близким, что человек пропал и вряд ли вернется к ним
  мы просто на остановке стоим, потом спускаемся под землю, едем в Музей кино,
  смотрим кино двадцатых, тогда не то чтобы во всех, кто вокруг, видели виноватых -
  тогда еще не было своей системы ни в чем, например, каждый десятый будет виноват
  такой древнеримский рок, потом вина ложится на всех
  тебя поворачивают к свету и спрашивают а чего ты добился, где твой успешный успех
  товар, который разносят всем, кто слушать готов
  спрашивают, кто примет у себя бездомных котов
  мы не летаем на Гоа, мы вообще никуда не уедем отсюда,
  от любого худа укрыты киевским кирпичом, прочною кладкой
  едим карамель говорим а вот раньше она была сладкой
  кто там скребется в твоей голове, молоточком в виски стучит
  повторяй, какие помнишь, стихи, Африка, Айболит
 
  Дорогожичи
 
  когда я жила здесь, метро еще не собирались строить
  оно появилось уже в новом тысячелетии, теперь я иногда
  приезжаю в парк, но, конечно, не так, как раньше -
  кормить голубей, строить из песка какую-то ерунду,
  по горкам лазить, но в общем
  что мы такого от жизни хотим, почему на несчастья ропщем
  с горки на горку перебираясь, киевский холмистый ландшафт обозревая,
  успокаивать себя, что я куда-то бегу - значит, я живая
  в детстве, конечно, всё было проще - спросить, как тебя зовут,
  но и смысла не было в этом
  теперь у меня спрашивают, почему я стала поэтом
  о чем я пишу - о природе или о любви там, например, но природа зла
  она превращает тебя в потребителя разных товаров
  иногда я приезжаю в этот парк, понимаю, что времени слишком мало
  завтра тебя могут отправить в закрытом вагоне туда, откуда не возвращался никто
  едва успеешь накинуть пальто
  это прекрасное позапрошлого сезона пальто, которое почти не надевала
  я хожу здесь и думаю рано темнеет, да, времени слишком мало
 
  Вокзальная
 
  я не то чтобы ездила часто куда-то, но так, иногда - в другую страну,
  которую нельзя называть
  по Украине - в Крым и во Львов чаще всего
  говорят, это называется геополитика
  люди выходили из поезда, покупали "Киевский торт" и ехали дальше
  теперь жетоны отменят на станции этой
  я не то чтобы устала за лето, но лета теперь не бывает совсем
  я не знаю, как встретиться нам
  после всех этих царских дворцов и советских патриотических диорам
  так мы ездим по кругу, железной дороге дано то, что нам не дано осязать,
  возвращаемся в точку В
  я пишу эти письма, они бы могли пригодиться тебе просто так, почитать на досуге
  всё равно нам теперь ничего не узнать друг о друге
  я думаю, где я еще не была, да, в общем-то, в Европе не была
  на автобусе ехать никак не решусь, на самолете лететь не хочу
  мы Европа и так, между прочим, себе повторяю
  ну может, немного другая, с таким оттенком анархии, с таким себе на уме
  но всё равно Европа вполне, зависит от стоимости билета
  раньше я всё время ехала куда-то, всё время ходила где-то
  по незнакомым улицам, думала, что ответ найдется там, где его не ждешь
  открой это письмо, по прочтении уничтожь
 
  Майдан - Крещатик
 
  мы пили здесь вино за год до начала войны, ты говорил это свободная зона
  я думала мы тут как в фильме Озона какого-нибудь, пьем вино в центре нашей страны,
  а потом уезжаем домой, недовольны судьбой, но пьяны
  теперь в твоих музыкальных фонтанах кровь, в твоих глазах кровь,
  но солнце скрывает всё, как тебе сказали
  ты иногда теряешь свой абонемент в спортзал, но восстанавливаешь его
  говоришь себе соберись, тряпка, нашу быль сделал жизнью Кафка
  київська перепічка до сих пор горяча, а кто так сразу рубит с плеча
  нет, кровь у всех одного цвета, скоро будет другое лето, но я не увижу тебя,
  потому что мне безразлично это
  кровь теперь в фонтанах твоих, так легко умереть за других,
  так легко, и почетно, и грустно
  секреты красоты советуют прикладывать к лицу лист капустный
  и тогда твоя боль уйдет, нет, она магнитом для туристов,
  сувениром лежит на ладони
  сегодня перепад погоды, просто болять скроні
  все забыты давно, что ты хочешь, любовь ненавидит забытых
  мы выходим вечером из центрального общепита
  оглядываемся, видим табличку "закрыто"
 
  Олимпийская/Республиканский стадион
 
  я еду в метро и читаю книгу о Древнем Риме, там написано,
  что res publica - власть народа, в вагон заходят, выходит кто-то
  пассажиры обсуждают нового мэра, говорят, что прежний был лучше
  и вообще раньше было лучше, чем сейчас
  думаю, что поеду домой в час
  мы изучаем падение редуцированных гласных в десятом веке
  я распространяю косметику, но не знаю, как красить веки
  езжу за этой косметикой в офис, в очереди стою, читаю современную прозу
  люди смотрят на обложку, потом на меня смотрят косо
  если ты умный, что же ты бедный такой не буду повторять, всем этот текст известен
  из дорогих машин льется музыка этих песен
  я везу косметику в институт, у меня еще конкуренты из Avon
  гласные ниже уже всё равно не упадут, но мир ни в чем не уверен
 
  Троещина
  у нас есть скоростной трамвай только и городская электричка с недавних пор
  (меня когда-то приглашали на ее открытие как блогера,
  но была в другом городе тогда и на открытие не попала)
  если ты здесь живешь, кажется, что шансов вырваться мало,
  но, например, википедия сообщает, что здесь была резиденция Юрия Долгорукого
  сейчас тут киностудия Film.ua, где можно заказать экскурсию за двести гривен
  ты смотришь на этот мир и думаешь, что он всё более дивен
  на самом деле здесь есть всё - супермаркеты на каждом шагу,
  кино, киоски и суши
  мы гуляем вечером здесь, наши шаги со временем становятся глуше
  мы обошли этот район вдоль и поперек - поликлиника, детсад, школа
  запах акации вечером, я спрашиваю, что это цветет,
  но мне всё равно, что за цветы там на самом деле
  мы ничего из того, что должны были уметь, не умели
  не могли понять, что жизнь хочет от нас, до сих пор собираемся в первый класс
  а может быть, он ничего не хочет от нас, потому что мы неинтересны
  едем в маршрутке на Почайну, в маршрутке темно и тесно
  я говорю всё что было, имеет значение, например, то, что я люблю тебя,
  даже если для этого слова не будет рифмы
  ***
  я вышла из фирменного поезда в шесть утра таможня на въезде в город
  спинки синий бархат потом его отменили
  ты меня встретил сказал что со вчерашнего дня невралгия в руке
  но выпил нурофен и приехал
  потом пошел искать электричку я ждала в переходе потом звонила ты не отвечал
  на рингтоне была песня из советского мультика "Синяя борода" голосом Боярского
  потом мы ехали в электричке прятали пиво под сиденьем
  шли мимо кладбища в семь утра мимо Сетуни потом знакомый сказал: "Хорошо там лежать, уютно,
  там Пастернак" ты рассказывал о приезде Тарантино в 12-м как все суетились
  а ты сидел в комнате и сочинял роман спросил кто мне нравится из актеров
  пили шампанское "Буржуа" ели мандарины
  я ответила что Киану Ривз ты сказал что тебе тоже
  у меня заела молния на сапожке ты ходил к горничной за ножницами
  сказал горничной что ты писатель и тебе необходима лампа чтобы работать
  ты не терпел тишину ночью шел фильм "О любви" меланхолически-советский
  по телевизору всё время что-то шло "Морозко" новогодние огоньки
  в столовой была гречневая каша мы ходили в Новое Переделкино за нурофеном
  долго искали аптеку среди новостроек потом я пела "Наши песни не нужны природе" и поскользнулась
  потом начался Новый год караоке в соседнем зале распорядитель спросил у парня и девушки:
  "Вы знаете, что в соседнем зале сидит Протасов?"
  они обрадовались: "Тот самый Протасов из сериала "Зона"? Возьмем автограф"
  мы жили в старом корпусе с душем на этаже потому что ты говорил что там жили все классики
  здесь жили такие люди потом тоже поскользнулся разбил бровь
  какие-то парни хотели помочь ты сказал им: "Всё нормально, это моя девушка"
  потом всю ночь возмущался почему я не хочу обработать разбитую бровь
  тогда я боялась чужой крови жаловалась знакомым
  они говорили: "Видимо, его растили мама и бабушка, ты всегда будешь виноватой"
  попросила подарить мне сборник ты сказал: "Подарю перед твоим отъездом,
  ты ведь не думаешь, что мы к тому времени поругаемся?"
  так и не побывали в музее Пастернака или еще в каком-то музее классика литературы
  ты написал что снег - теплые руки смерти
  и новогодний шум белых помех вокзальный
  ***
  я говорила: "ты не обязан меня любить"
  но на самом деле конечно подразумевала противоположное
  ты говорил: "почитай Маркса, почитай историю Французской революции"
  я говорила: "хотелось бы умереть как-нибудь героически необычно"
  ты говорил: "мы не умрем, так не волнуйся"
  тогда как раз вышел сериал "Таинственная страсть" было темно и мрачно
  я бежала вприпрыжку смотря на звезды думала вспомнишь ли ты сейчас про Чулпан Хаматову
  но как оказалось ты этот сериал не смотрел
  тогда как раз запретили алкоголь после одиннадцати
  нам продали в киоске какую-то зеленую жидкость
  с этикеткой "Ликер" с наклейкой "Made in Ukraine"
  ты боялся что я пойду на балкон хотя это просто воздух
  говорил "мы не умрем" и держал за руку
  ***
  я давно никого не прошу "не уходи" у меня антивселенная вместо сердца в груди
  да я на самом деле не понимала зачем ты мне нужен
  чтобы кому-то готовить завтрак обед и ужин это какой-то лишний морок
  фильмы и книги обсуждать мне твое мнение не обязательно знать а ты считал что у меня мнения не должно быть к чему эта война бесконечная дым и копоть
  нет мне конечно страшно было одной я заливала страх чем могла
  между нами пеленой стояла вечная мгла мы не видели друг друга
  делали вид что чужие при встрече здоровались сухо
  обсуждали страны где не были вместе красоты чужого юга
  только страх невозможности внешних границ нас друг к другу толкал притягивая магнитом
  так земля забывает о каждом в пеленах ее сокрытом на границе яви и сна только ложь выдаваемая за правду здесь была честна сами себя обманывая любили
  отражения друг друга
  на Лысой горе на какой-то могиле Ворона или Ястреба или как там звали его уже не помню я в общем
  наш мир превратился в память стал каким-то буклетом тощим
  возле этой могилы сидели смотрели на дождь моросящий уже тогда я могла бы понять что у тебя эмпатии нет но я не знала такого слова
  я думала что в человеке быть не должно ничего живого это лишнее это мешает жить
  конечно я не собиралась никого любить это тоже мешало я считала времени и так мало а тут еще тратить его на кого-то
  отношения это работа за которую не заплатят и с меня этого хватит
  всегда заполнять пустоту которую не заполнить ничем составлять перечень общих тем для разговора спрашивать когда мы увидимся правда ведь скоро или не увидимся никогда и так будет лучше пока не полюбишь себя любых отражений пуще я давно никого не прошу "не уходи" в общем и сердце болеть перестало оказывается для счастья нужно было так мало
  это бедное зеркало просто устало
  ***
  я должна была делать что-то важное и полезное но не верила в себя мои родственники всю жизнь только ругались
  я смотрела сериалы не видела в жизни смысла убегала в литературу
  да получила высшее образование устроилась на работу но дальше был тупик всё те же сериалы
  сделать карьеру там я не могла заработать больше тоже не могла и так работала по максимуму ах да книги кому было интересно что пишет девочка с Троещины
  от меня всё время требовали-требовали-требовали мне казалось что я не обращаю на это внимание но сейчас прихожу в ужас понимая что они сделали с моими мозгами
  просто повезло что я никого не убила не хотела портить себе карму просто а что было бы если бы я росла среди нормальных людей а не садистов
  выросла бы другим человеком наверное но теперь уже не узнать я слишком долго превращалась в овощ чтобы ни на что не реагировать не хотела верить что эта реальность настоящая
  ну не может же это быть единственной реальностью вот дали тебе жизнь просто чтобы сломать дали единственную жизнь чтобы посмотреть как ты сломаешься только для этого
  ах да я думала что научилась обманывать но обманывала на самом деле только себя мне не понять в чем смысл этой жизни
  ну если в том чтобы написать несколько книг тогда да тогда ладно а иначе непонятно совсем
  да я никого не убила потому что не хотела портить себе карму и очень хотела стать писателем хотя мне даже писать было толком не о чем ну о чем писать на Троещине
  моя жизнь была адом но тем не менее очень хотелось жить хотя бывало время что и не очень
  но говорила себе что это неважно главное что я стану писателем смешно чем только люди ни успокаивают себя
 
  ***
  я думала что люблю тебя но оказалось что нет
  даже не хочу спрашивать у общих знакомых как ты
  рядом на лавочке какие-то люди играют в карты
  громко реагируют на выигрыш равно как и на проигрыш
  нам просто нужны эмоции как таковые
  думать привыкли если мы любим хоть и страдая
  только тогда живые
  иначе зачем написана "Новая Элоиза"
  зачем снимали сериалы нашего детства
  от мысли "зачем я здесь" потом некуда деться
  не отделаться никогда
  среда формирует по своему образу и подобию
  автора сентиментальной чуши
  мы думали что у нас получилось бы лучше
  раскрыть характеры персонажей
  в конце у них всё сложилось бы даже
  несмотря на все препятствия в тексте
  люди должны быть вместе
  зачем эта разобщенность атомизированность
  современной земли нас куда-то на юг везли
  в вагоне первого класса проводница предлагала
  на выбор чай или кофе
  в стиках сахар с логотипом депо
  мы смотрели в окно не друг на друга
  думали там тепло
  ***
  я еду по дорогам нашей страны до карантина еще несколько лет до войны еще несколько лет
  до нашей любви еще несколько лет до ее окончания еще больше
  я слушаю песни которые слушает на радио "Дача" таксист
  спрашивает: "а вы приезжаете сюда, в Крым, раз в год и всё, больше никуда?"
  с ехидцей такой мол денег нет ни на что другое
  не хочется объяснять что я люблю Крым чтобы это не выглядело оправданием каким-то
  но с тех пор не была там больше
  до нашего одиночества оставалось еще несколько лет
  мы вдыхали воздух морской и надежды всего-то было
  что закончится эта зима можно будет выйти из дома и уехать куда-то
  мы думали что весь мир принадлежит нам
  все песни с незамысловатыми рифмами пишутся для нас
  вся история упрощена чтобы нам было спокойней
  мы были одиноки на этой дороге петляющей между морем горами и небом
  но думали что слова уберечь способны
  тебя отнимут у этой реальности вычеркнут подпись на коммюнике
  держись изо всех сил за поручни чтобы не упасть
  она сжимается выталкивает тебя ты ей мешаешь
  словно фальшивая нота фальшивящих дачных певцов
  с ней больше не договориться сколько ни мой руки
  сколько ни вытирай дверные ручки салфеткой
  реальность хитрее тебя
  я могу сказать что люблю закрытые помещения ночь и скуку
  не меньше чем открытые пространства радио в пустоте
  равноценное равнодушие поиска смысла во всем что ты видишь
  я еду по дорогам нашей страны чтобы на поезд успеть
  ***
  я ехала в маршрутке и читала Франсуазу Саган, там еще было два романа, один - про революцию 1968-го
  но я тогда не думала ничего хорошего о революциях читала мемуары эмигрантов, "Окаянные дни", говорила дедушке по телефону, что нам нужна эволюция, а не революция, а он меня убеждал, что без революции в этой стране ничего не изменится
  но это было потом, тогда я просто ехала в маршрутке и читала сборник французских романов
  не думала что в этом мире может что-то к лучшему измениться
  ах да я считала себя поэтом думала что у поэта главное - это его стихи всё остальное неинтересно
  но и стихи мои были никому не нужны нет я тогда ничего хорошего не писала хотя стихов было много
  а читать любила прозу всю эту прозу которую мало кто читал кроме меня сколько текстов осело в моей голове словно я какой-то компьютер
  столько осело текстов что я сама в конце концов научилась генерировать текст
  но нет человек - не машина, как мальчик один считал, которому я говорила что люблю его потому что мне хотелось его любить может быть как-то убегать от ужаса жизни
  обычно я убегала в литературу а тут в любовь но кто захочет любить тебя если в твоей крови ужас я не знала зачем нас создали что мы делаем здесь если пишем стихи то что с этим делать
  если вокруг все заняты зарабатыванием денег и устройством собственных дел нет я не считала что что-то в мироздании можно менять с помощью революций
  если ужас охватывает тебя заставляет искать пристанище где не страшно
  просто у меня таким пристанищем оказалась литература а в двадцать лет разве могла я знать что получится просто смотрела на улицы этого города читала воспоминания эмигрантов
  нет никто не думал что я что-то пишу и это кому-то может быть интересно
  а я решила что останусь одна но не выйду замуж за человека который запретит мне писать стихи на самом деле кто бы мне что запретил всем всё равно ну могли бы обесценивать конечно такое часто бывает а если ты начинающий автор и тебя обесценивают можно просто навсегда разувериться в себе обесценивают вроде как близкие люди да не было у меня близких мужчин в жизни в смысле из посторонних просто какие-то дяденьки с кризисом среднего возраста если человек пишет тебе смски это еще не значит что он тебя любит нет я тогда об этом не знала
  дяденьки с кризисом среднего возраста и неуверенностью в себе
  а что мы могли знать жили от зарплаты до зарплаты от революции до революции обычная жизнь обычного человека
  да скучная и лишенная смысла может быть поэтому выдумывали себе какие-то любови выдумывали стихи
  ***
  я ехала в электричке и рассказывала знакомому
  про интервью Воденникова в "Школе злословия"
  мужчина напротив удивленно поднял глаза от книги
  что-то вроде транссерфинга реальности
  когда услышал слово "идиосинкразия"
  не ожидал он услышать это слово в электричке или от меня
  мы всюду видим какие-то знаки
  над этим давно посмеялся Пелевин
  мы не всюду видим знаки наша жизнь может не сообщить нам ничего
  у меня были тупиковые знакомства
  отношения которые научили меня чему-то
  опыт страданий учит эмпатии или озлобляет
  всё зависит от человека
  наша реальность была мутной пеленой
  окутавшей горло нам шалью майи
  мы изнывали от жары вызывавшей панические атаки в метро
  если я была на поверхности я была счастлива
  если мне некуда было упасть если начну задыхаться
  это было в моей голове
  но реальней всего что можно пережить не подумав
  я больше не ищу глазами свободное место
  не слышу за спиной "с чего сидит эта малолетка"
  у меня локдаун я больше не езжу в метро
  ***
  я живу в атомизированном пространстве твоей памяти
  мы ушли со школьного двора чтобы не вспомнить о нем никогда
  мы живем в позднесоветском городе которому 1500 лет
  так написано на сувенирной чашке
  чайные пакетики остаются после жизни в стекле
  ты иногда снишься мне спрашиваешь как дела
  я видела праздничный каток но мне он не нужен
  встретила знакомого в книжном показала ему выбранные блокноты
  он спросил это на подарок что значил этот вопрос
  я ответила нет себе вот надпись бабочка грандж
  черные крылья бабочки над нашим городом
  как взмахнет крылом так будет
  еще я видела золотую ель на Софиевской площади но тебе это не интересно
  сфотографировалась возле трехглавого крысиного короля
  мама спросила разве он был таким я ответила там вроде было много мышей
  связанных хвостами но как это изобразить в новогодний праздник
  мы пьем глинтвейн под дождем жизнь это время
  столько времени было на то чтобы забыть друг друга
  а сюжет "Щелкунчика" я практически полностью помню
  я не знаю что важно что нет
  наверное мы почти не говорили о важном
  по телевизору шла бесконечная "Карнавальная ночь"
  время было рекой в воды которой можно было войти где угодно
  неуверенно нащупывая камушки дна в нашей памяти всё возможно
  смотри как я развешиваю новогодние гирлянды
  красные шарики девяностых советскую русалочку
  всё это останется вместе никому не нужное здесь
 
  ***
  я жила на Троещине просто впадала в сон мне еще не было тридцати а я не хотела никуда из дома идти ночью смотрела "Книжную лавку Блэка" на нервной почве дергалось веко мне снился мертвый дедушка и смеялся надо мной я не понимала что делать с собой живой например найти своего человека или написать роман да как найти его среди живых или мертвых я была из людей не того сорта кому легко общаться с кем-то кроме себя
  потом ездила по стране которая теперь воюет с нами не делая различий между городами первая столица культурная столица город в который Радищев полгода шел за обозом потом начала писать прозу на украинском кстати думала бог с ним зачем мне новое платье а вот роман допишу странные мысли были в моей голове больница Ганнушкина в окне теперь я знаю что я просто эмпат чувствую всё о чем и не говорят а просто нервы болят безумие скуки женщин бродящих туда-сюда по больничному двору словно воздух сжался в пулю летящую прямо в темя да это было такое время всё застыло в ожидании Третьей мировой так что страшно было чувствовать себя живой обманывать себя что ли мы жили на воле но возле психиатрической клиники и суда казалось что это навсегда пока не закончится завод мертвой пружины по улице ходили гопники и дружины одни бросали пустые бутылки другие вели Павленского из автозака где-то скулила недостреленная собака нам не хватало только знака чтобы сломя голову бежать из этого мира где взрослым быть столь же страшно как живым но дома мы на эти темы не говорим нет мы не привержены решениям простым страна создавалась ради расстрела из атомов анатомических снов ее тело рождалось на свет в муках смерти засвеченный негатив никого не простив жизнь в обратном порядке смотри ты поедешь на грядки будешь полоть сорняки собирать колорадских жуков смотреть после рыбалки папа принес улов разве не для того мы вышли на свет из темной плеромы разве не ради подгнившего в погребе картофеля фри приключений Дональда Дака, разве не ради того, что к дому подбегает выгнанная собака я хочу покормить ее хлебом бросаю хлеб но она боится есть думает что это отрава бабушка говорит что нужно ее застрелить я не верю что у кого-то есть право решать судьбу живых существ на этой земле да здесь слишком много убитых но жаль мне собаку вспоминаю и плачу даже сейчас ее звали Найда когда придет наш час нам понадобится всё смирение и вера а у нас нет ничего нет памяти или примера как нужно любить жизнь и тьме из которой рождается свет доверять новое рожденье принять я жила на Троещине сериал начинался опять
  ***
  я жила с человеком который хотел меня убедить что я не умею распоряжаться деньгами
  ничего чтобы себя порадовать всё только с его разрешения радость ушла из моей жизни
  словно вся моя энергия уходила в воронку в противовес я радовалась простым вещам солнцу там например
  наверное у нас было два разных вида депрессии
  мне хотелось сорваться и поехать в другой город
  а ему хотелось кого-то поучать как жить не нужно
  я вспоминаю этот интеллектуальный снобизм но у меня он прошел к тридцати годам я поняла что ничего не знаю
  если бы мы встретились когда мне было двадцать это я бы его поучала занудным учительским голосом но к счастью тогда мы не встретились мне всегда интереснее было учиться
  это привлекало мужчин которые просто любят самоутверждаться за наш счет но В. действительно принимал меня всерьез и это его бесило
  он не привык принимать женщин всерьез хотя некоторых принимал как вселенское зло необъяснимое как воронку
  а мне он не мог придумать ярлык говорил ты никогда не найдешь себе пару
  я говорила ладно давай разойдемся мы друг другу не подходим он говорил нет это ты никому не подходишь
  ладно ради бога это я никому не подхожу в чем проблема
  мне страшно оставаться наедине с собой я работаю читаю сотни книг пишу лишь бы не думать
  я сама себе не подхожу но что уж теперь так сложилось
  а деньги я всегда считала средством порадовать близких думала если бы у меня было много денег
  хотя моей фантазии не хватало на всё
  ***
  я зайшла на сторінку перекладача художньої літератури
  побачила два пакети вина і келих у формі тюльпану
  написала коментар "келих крутий" він відповів "дякую"
  побачила у стрічці книжки написала коментар
  "у мене є записки княгині Дашкової,
  мама привезла у 88-му році з тоді ще Ленінграду
  там стара орфографія - репринт"
  отримала коментар "круто"
  так минає мій день суміш страху і нудьги
  бо екзистенційний страх прірви це смуток невідомого
  а нам відомо що вірус десь у повітрі
  на чиїхось долонях на шкірі або на поверхнях
  доторки стають небезпечними лякають мов опік
  тепер я буду писати тобі коментарі у скільки символів вміщується твій смуток
  доторки стають небезпечними повітря вбиває ніхто не знає що під маскою
  я тебе не впізнаю у цьому місті незнайомців
  камери зовнішнього стеження більше не зчитують твої риси
  хіба що зріст і хода кажуть тепер це доказ
  ти це чи не ти кожного ранку у дзеркалі
  запевняєш себе що ти а не якийсь незнайомець вдягнув твою шкіру
  твої відбитки зіниць використовує для розблокування екрану
  я буду писати тобі коментарі
  коли нас впізнають разом за відбитками тіл чужих
  тримайся на відстані двох метрів не переступай межі
  як синці на скронях як гематоми на зап'ястках
  як твоя кров отруєна вірусом що один на двох
  ***
  Воспоминания о Евтерпе
  В стране Гипербореев
  Есть остров Петербург,
  И музы бьют ногами ,
  Хотя давно мертвы.
  К. В.
 
  Я захожу в рыбную лавку в Зареченске и покупаю форель за четырнадцать су со скидкой. Ты присылаешь мне письма цвета луны и малины вянущей - гамма твоя бедна. Мне объясняют, что мир - вода и я тоже должна быть прозрачной и ртутно-жидкой. Снова февраль, я моргаю, "дыра в моем сердце - банальная бездна без дна". Я выхожу из лавки в Зареченске и забиваю окна в чужом подъезде кипами хвороста, тюками скользких метафор - тебе больней - я подкрадусь к тебе с белым воланом, скажу: "Провалиться нам всем иль остаться на этом месте. Будет здесь город и яблоня, яблоня ближе и мы остаемся с ней".
 
  ***
  Формально вы правы, конечно - во чреве Парижа живет Иона, беспамятен (этим словом обозначают амнезию без метафизик). Мое кольцо жмет мне и я глотаю много ненужных звуков, но вы заждались окончания - вот и опять обед. Мое кольцо не содержит камней, изречений, посылок и выводов - только три капли бульона, но это для рифмы, которая здесь, как из принципа вы догадались, отсутствует полностью. Вот и Иона-простец зашел в преисподнюю и заказал мармеладу (в провинции нравы не слишком изысканны), двери закрыв.
 
  ***
  Маркиза маленькая знает, как по ночам холодеют слоги, во сне ей кажется, что она - один беспокойный лорд (как известно, счастлив, кто вниз головой успевает увидеть что-нибудь кроме его эклоги), и говорит себе, что не могла написать такое, и он этим очень горд. "В присутствии себя мне бывает порой неловко поверять вам свои секреты" - говорит председатель домоуправления, открывая камфорный спирт. - "Но по нашему летоисчислению все мы - рыбешка из Леты, а с ней ничего не случится, пока она верит и спит". Маркиза маленькая знает, что он убит, а она осталась сосудом. И что такое она - сосуд, в котором, или огонь и т.д., огонь, в котором она поджигает перья своим гарудам, и все превращаются в пепел и пляшут в своем Нигде.
 
  ***
  "Черная кровь из открытых жил" написал и помыл посуду, вышел за солнцем и кренделем в шаткую boulangerie, вернулся и дописал: "Ничего никогда не забуду, но все говорят, что память напрасна, а ты говоришь: "Умри". Я отвечаю: "Нет, понятия - это шалость, и если нужно быть объясненным кем-то, лучше не быть совсем. На этой паперти мы стоим вместе, вдвоем вызываем жалость, но ты говоришь: "Я честнее и потому их ем". Я раскрываю, никем не замечен, карты, и в бездну вхожу без стука (кажется, это сюда забрело из другой поэмы - любовь не зла). Я вызываю в себе интерес, но потом наступает скука и пресыщение, пресуществление, ты ведь меня привезла в эти кому-то довольно родные пенаты, и остаемся здесь, мы растения (почва и кровь, сады). Черная кровь из открытых жил, потому я ряжусь в сократы. Ты до сих пор сидишь и слушаешь, как бессловесна ты.
 
  ***
  Я говорю: "Я чайка", но все-то знают, что я плохая актриса, и всё, что я говорю, существует на самом деле и расписано по ролям. Со сноской на полнолуние часто я превращаюсь в Рейнеке-лиса, иногда я Гензель и Гретхен, Улюлюм или Улялям. На самом деле безличности и перьеватости нужно слегка стыдиться, и дописаться до чего-нибудь, что нам укажет путь. В этом городе есть только я, и я - это только птица, и эту рыбную лавку в Зареченске тоже куда-нибудь. Ты присылаешь мне письма цвета луны и малины вянущей - в мире такого блага не остается места для птиц небесных, мирно клюющих плов. Но из всего, что здесь перечислено, может родиться сага - многостраничное дерево, маленький ад без слов.
  ***
  я захожу на твою страницу иногда
  вспоминается вот всякая ерунда картинки репосты переживать карантин всем нам непросто
  фотографии городов и стран в которые ездили до карантина выставка абстрактная картина хипстеры с дешевым вином никто из них еще не догадывается что будет потом
  все делают вид что счастливы в новых нарядах из секонд-хенда еще надеются стать кем-то другим а не раствориться в одиночестве масочного режима
  думают что связь с миром нерасторжима если ее задокументировать с помощью фото
  но кто-то кто пишет сюжеты историй для нас скучает наверное от идиллий от замыливания глаз
  проявитель выливая весь разом не для того ли разум дан тебе чтобы расти над собой
  фотографии до карантина море чужое южный прибой
  бывшее прежде родным остается лишь в памяти память осадок на стенах в барашках выбросов пенных
  дети играют кто дольше дыхание сможет в воде задержать мы устали играть тех кто на нас не похож
  семь змеиных кож сбросили один на один с зеркалом маски больше ни одной не осталось подсказки
  кто там под материей в красный мак мы играем кого-то кто не догадывался что всё будет вот так
  но мы-то кровью кожей всем существом своим это знали в объектив смотрели и не моргали
  чтобы следа не осталось в памяти дней от этой печали я захожу на твою страницу иногда
  ***
  я знаю что это художник Карпаччо не блюдо бессмертие только простуда
  откуда берутся плохие стихи в том и дело уже ниоткуда
  ты пьешь лимонад вместо бренди тархун по окрасу абсента
  и бьется в печурке огонь о стекло и искрится френд-лента
  я знаю что это художник такой но откуда тут знанию взяться
  дарует простор для простоя покой мостовая до платана пьяцца
  читали альбомы подарочный шик те что в пленке прозрачной две двести
  но только прибыток любви невелик чтоб в заглавьи поставили вместе
  я знаю что это художник такой только снова пьета кровь на коже
  и сколько слоев красной краски пьетой оправдать на могла но похоже
  ты пьешь невозможную горечи смесь домотканой настойки лиловой
  но гвоздик остался хоть что-то повесь в ожидании повести новой
  ***
  я зробила з цього трагедію каже Леся оберемком тримає його пасма
  як жага до життя досі не згасла до рідної крові слів як ти цього хотів
  захлинатися мовою кров"ю питомо розлогих текстів кохання
  я прокидаюся зрання вмиваюся водою з рукомийника
  я прокидаюся зрання вмираю щодня забуваю тебе кострубату жадану
  знеболювання як отвір
  я притискаюся до тебе брак повітря тут не означає холодне
  Леся пише п"єсу "Одержима"
  поки холод опановує кожну клітину крові шкіру чуття і м"яз
  ти пам'ятаєш як ми вірили що життя можливе життя вірніше за нас
  я захлинаюся цією любов'ю до неможливих формулювань
  шукаю твою руку у темряві
  на перефірії мого зору твоя рука
  відбивається ти знайшла риму і все байдуже
  ти знайшла наступну риму життя живе
  ***
  я иду на лекцию "Мода и симулякр в философии Бодрийара"
  захожу в бизнес-центр, поднимаюсь в стеклянном лифте на четвертый этаж
  на рецепции девушка говорит поверните направо, пройдите красный коридор
  в лифте женщина спрашивает: "а вы кто? мне интересно, кто пришел на эту лекцию"
  девушка отвечает: "я училась на философском"
  мы ходим по улице в немарком, неброском
  наброском человека, который мог бы быть, если бы следовал моде не так, как ты,
  приобретая постепенно осмысленные черты
  симулякром четвертого порядка являясь на свет, пытаясь понять кофе-машину
  если я другую кнопку нажму, стаканчик сюда подвину,
  она подаст знак мне в ответ, обжигая нервные окончания языка
  приобретая случайную форму, монеты теряются здесь так легко
  мы от речи уснем, не узнаем, что думал философ о моде,
  и думал ли он, как беспечная мода людей обнажению смысла верна,
  стенкам стеклянного лифта на шесть человек примерно, повернись вот так
  ***
  я как раз тот человек, который посмотрел одну серию "Кайдашей"
  нет, не из снобизма и не потому что мне неинтересно
  смотреть о жизни провинции
  просто мне каждый раз становится грустно
  наш дедушка говорил: "ну что за Кайдашева семья"
  у него был такой юмор, но на самом деле нет
  пгт, в котором они жили, было полно интриг
  и тайных разборок, перетекающих в явные
  рассказы, кто там что о ком сказал, жизнь как на ладони
  свары из-за огородов - тоже обычное дело
  мама посмотрела сериал и ей понравилось,
  как раз успела до карантина
  теперь нашла книгу про войну, читает про блокаду как раз
  говорит ну можно сидеть дома, если есть продукты
  папа вчера пошел в парк, где детская железная дорога
  она на него накричала, что там рядом больница
  может как раз больные шли а ты там ходишь
  карантин это не курорт получать удовольствие от прогулок
  мы посмотрим все сериалы, все оперы и учебные курсы
  съедим все консервы, останемся в пустоте
  ***
  я могла всю жизнь работать в бюро переводов хотя нет доработалась бы до инсульта
  ну в общем мне там стало скучно потому что я хотела быть знаменитой
  подумала ну что я перевожу обо мне никто никогда не узнает
  ну что я пишу никогда не выйду за пределы стихиры
  а я хотела быть не меньше чем Сильвией Платт только без самоубийства
  наверное это какая-то слишком дьявольская гордыня
  но я никогда и не говорила что я хороший человек
  в принципе я была никакой ни плохой ни хорошей мне было всё равно
  это сейчас я извиняюсь если кого-то задену случайно даже если они не заметили
  помогаю носить тяжелые сумки радуюсь если удалось кому-то помочь не ради плюсика в карму а потому что приятно
  а тогда мне было всё равно но и стихи у меня были абсолютно плохие наверное это как-то связано
  когда я перестала думать о том как стать знаменитой я начала говорить о том что думаю на самом деле начала понимать кто я
  начала говорить о том что важно для меня а не для условного Другого мы можем узнать только себя но в этом и смысл
  такая у меня была работа я спала по три часа в сутки набирала всё больше работы ездила в забитой маршрутке на выходных тоже работала иногда ходила в кино каждый день в торговый центр в общем жизнь не дающая тем для творчества не писать же о том что увидела на полках в торговом центре
  в общем и несчастную любовь выдумывала себе для того чтобы какое-то вдохновение получить это всё-таки не торговый центр а какое-то чувство прямо-таки кипящее чувство но злости а не любви от такой любви можно просто убить кого-то если не стихи но я убивала только себя и тех кому была дорога заодно
  по сравнению с теми эмоциями можно сказать что я ничего не чувствую но сейчас я чувствую полнее наверное я пришла к себе да мне жаль что только сейчас это нужно было сделать давно а не превращать себя в тень потому что не знаешь кто ты
  ***
  я мушу вигадати себе тому що істина вбиває все неможливе з історії прибирає ми не заходили на ці сайти ми були хорошими так і знайте ми не знали що таке війна поки не було запізно розуміти що це вона поки наше тіло не вкрила пітьма у гастробарах ми не знали що це марення але у примарах бачили себе тих хто просто прийшов запізно в кого влучила куля всі ці солодощі потойбіччя пісні минулі
  я мушу вигадати себе все що навколо нас не навчила життю територія міста школа книжки в яких все несправжнє хоч би що там не писали минали повз вікна міста вареники іграшки та вокзали нас вбивали мов цвяхи в цю безодню розпеченої землі ми були надто втомлені щоб пручатися надто малі
  я мушу вигадати всіх нас кожного розпізнати нас відділяють від свободи лише реальності грати ми так боялися програти навіть розпочати цю гру щоразу розпочинати пісню наче нову стару ми не впізнаємо самих себе у дзеркалах й водоймах ми проходимо повз наче бачимо тут сторонніх простягаючи руки кличемо підійди але холод йде від води ми проходимо повз навколо чужі сліди
 
  ***
  я навчуся шити за цими схемами зі старих журналів краса не має віку точиться плямами фарби на шкірі я навчуся мовчати
  одна з чеснот шкільних правописів білих стель рівних поверхонь
  не повертайся туди де був щасливий не повертайся нікуди голка притискається до тканини
  життя обабіч і тепер не відпустить тебе нікуди
  я навчуся читати думки ставити наголоси як має йти до спокою крові
  до шкільних несолодких тістечок похмурої цноти їдалень
  кістки викидай сюди це пакет для кісток масне м'ясо тепла вода
  ледь тепла вода тече по твоїх долонях
  я навчуся мовчати немов і не було мене тут ніколи ніяких здібностей до навчання
  бруд під нігтями кров на комірці
  ***
  я не буду закупать консервы и гречку, я читаю мемуары Ольги Арбениной
  гречку я не сварю, если отключат свет, а консервой непременно порежусь
  лучше почитать что-нибудь приятное, поговорить с умным человеком - то-есть, с собой
  в Петрограде 22-го года был расцвет культуры, лекции о поэзии
  одну девочку волновал вопрос, был ли роман у Одоевцевой с Гумилевым
  (точнее, это интересовало ее маму-учительницу)
  я сказала - какая мне разница, что у кого было сто лет назад
  но теперь мне это интереснее, чем сводки о запасах консервов
  в Петрограде 22-го года я была бы персонажем Вагинова, рассуждающим о красоте увядания
  в некотором роде мой район воплощает собой красоту послесмертия бывшей империи
  ее дети закупают гречку, фантомный голод в памяти их генов
  ее дети кашляют друг на друга в общественном транспорте,
  ибо империя не знает жалости и любви
  я дочитала главу про Гумилева
  Берберова послала ему в тюрьму яблочный пирог
  ***
  я не знала как себя идентифицировать исписывала блокноты километрами текстов думала что так вот обязательно что-то начнет получаться но так конечно же ничего не получилось бы хоть миллион блокнотов испиши в общем я не говорила что поэт это еще надо было заслужить а даже если бы сказала думала ну это несерьезно это ведь не профессия
  если говорила что переводчик приходилось объяснять что перевожу документы
  мне тут же свысока сообщали что я завишу от переведенного объема и от дедлайнов что вот они бы так жить не смогли
  мне хотелось разозлиться и спросить ну а что вы предлагаете вместо этого но я конечно просто молчала
  в общем втайне считала себя поэтом как заколдованной принцессой это вот всё рутина просто для заработка а стихи это то что меня определяет такое раздвоение личности
  нет конечно про стихи мне тоже говорили что это никому не нужно ну так же как про работу что незачем время на нее тратить
  так и про стихи говорили что они никому не нужны всё что я делала оказывалось ненужным по мнению каких-то людей у которых я вовсе не спрашивала как жить
  конечно это был бы не их выбор писать стихи работать в бюро переводов они не стали бы но зачем навязывать свой выбор другим я никогда не понимала
  нет наверное где-то есть другая жизнь яркая и интересная была во всяком случае до пандемии
  путешествия европейские музеи яркие впечатления влюбленности наверное все это есть а не только чувство мрака и невозможность себя идентифицировать сейчас это может быть уже неважно у меня уже есть резюме а в двадцать лет было необходимо но непонятно как вроде как считаешь себя поэтом и это важнее всего а где твои стихи так чтобы действительно интересно
  и чувство что без этого ты никто как ни убеждаешь себя в обратном
  вокруг настоящие личности а тебе еще нужно ею стать воплотиться иначе всё было зря
  никто мне это не объяснил в двадцать лет родители знали что меня нужно кормить одевать и учить в университете а что сверх кто это может понять я и сама не понимала
  просто исписывала блокноты километрами текстов верила что потом будет будущее и я стану поэтом
  боялась верить но все равно верила даже если решить
  что это не нужно никому кроме автора и персонажа
  ***
  я не знала как спать с человеком которого не любишь
  ты что в меня влюбилась пишешь такие стихи а ведешь себя глупо как в дурацких комедиях девяностых
  и вообще ты ведь знала что у меня семья
  должна ли я отвечать за чужую совесть и чужую семью
  от одиночества мне было слишком легко влюбиться
  наверное я только и хотела влюбиться чтобы не испытывать страх
  гложущий под ложечкой страх
  не слышать на вопрос почему ты уходишь ответ у меня семья
  в другой стране но все равно
  который считывается как ответ ты плохая
  ты не заслужила того чтобы тебя не оставили здесь одну
  что мы можем противопоставить страху смерти
  притяжение отторжение стихи
  не знаю тот ли это текст который тебе хотелось бы прочитать
  возможно он тебе не понравится
  мне все равно я тебя не помню
  в комнате с красными стенами подвесным потолком
  ***
  я не знала кто я на самом деле мне всегда нужно было что-то преодолевать
  просыпаться в шесть утра по трескучему будильнику в холодной комнате
  пытаться запомнить формулы которые значили для меня не больше чем китайский язык
  пытаться залезть на канат хотя бы сделать вид что пытаюсь
  зато мне удалось похудеть это я считала своим достижением
  в 90-х мы не знали про бодипозитив да и толстой я не была особо
  но казалось что складки на боках это возмутительно
  если берешься за бока а там жир
  я не знала кто я на самом деле у меня была классика девятнадцатого века там была другая жизнь
  у меня были мексиканские венесуэльские бразильские сериалы там была другая жизнь
  не было жизни которую можно назвать своей знать какой она будет
  я не знала кто я на самом деле
  пока не закроешь дедлайны тебя нет
  закроешь на время и пустота словно нет все равно тебя здесь
  один закроешь другой появится и так вся жизнь до последнего
  я не знала кто я не конструкт реклам не конструкт постмодернизма
  я все время опаздывала привыкала быстро ходить
  привыкла к бессоннице в 11 вечера потом привыкла спать 3 часа
  заговариваться от недосыпа но все равно не допускать опечаток
  один мальчик которому я написала что люблю его
  ответил что любить надо того кто рядом и заботится о тебе
  но сам он вряд ли женится лучше будет помогать родителям
  он жил в другой стране мы виделись один раз пошли в музей и в кафе в основном переписывались в аське
  я не знала кто я на самом деле
  потому что есть дедлайн есть исполнитель есть мальчик в аське
  есть книги Мураками Харуки и Рю
  есть умные темы на которые можно поговорить
  тогда этого было достаточно для жизни чтобы не загадывать на неделю вперед я не знала
  ***
  я не знала что значит быть поэтом в новом тысячелетии мои знания заканчивались на Бродском но это была мертвая форма
  нет я читала разные мемуары но это были жизни мертвых людей я не знала кто я что значит люди
  мне пришлось пересобрать себя заново разобраться кто я просто стать человеком во времена когда нам обещали что нас заменят роботы
  что нашу работу будут выполнять роботы а мы станем не нужны
  кстати роботов еще не было а мне уже говорили что моей профессии не существует
  потом говорили ну подумаешь все знают английский
  я знала что мне некомфортно в этом мире но не знала где выход
  читала разную контркультуру и думала что это бунт
  при Союзе читать самиздат и то было большим бунтом хотя эту контркультуру здесь не читал никто кроме меня ну может кто-то на филфаке но я об этом не знала
  я знала что мне некомфортно в мире где я хуже пустого места
  но чтением андеграундных книг тут было ничего не добиться
  кстати нет я не участвовала в революциях я и там чувствовала бы себя чужой
  да мне пришлось пересобрать себя заново переступить через любимый Серебряный век через расчеловечивание контркультуры и угрозу замены роботами и хипстерский уют хюгге понять кто я
  для этого я покупала диваны делала ремонт путешествовала жила с абьюзером выступала на фестивалях да очень много пришлось пережить чтобы стать собой а не просто читателем книг просто человеком который научился читать и получать от этого удовольствие как мышь у которой стимулируют центр удовольствия в мозгу
  чтобы переступить через любимый Серебряный век через Бродского потому что наш век требует новых смыслов а не оборачиваться в прошлое или просто думать что читаешь книги оранжевой серии и тем способствуешь делу мировой революции смыслов не было было только потребление и борьба с ним советы как выйти замуж
  в общем нет я не представляла какой должна быть поэзия чтобы говорить о действительно важном чтобы задеть всех а не просто игра в бисер или прямолинейные политические лозунги да и правда нужно было бороться за выживание каждый день а я тут со своей литературой это американцы у них есть доход и свободное время а мы на Троещине а не в Нью-Йорке о каких новых смысла тут говорить в 2005-м только стоять в бесконечных пробках потом оправдываться почему опоздала на работу
  нет тогда я не знала какой должна быть новая поэзия битники почти все уже умерли к тому времени классическая поэзия была мертвой формой
  да мы были тоже не очень-то живы мерзли в маршрутке в пробках засыпали под артхаусное кино это не было почвой для поэзии я думала что поэзия в прошлом
  а нам уготован только бессмысленный рабский труд или столь же бессмысленное безделье из которого равно не родится ничего нового
  умные книжки читать в знак протеста говорить нет я не интересуюсь потреблением не ходить в супермаркет смотреть особо жуткий артхаус и думать что выполняешь особо важную культурную работу вот такой я была в 20+ теперь вспоминать смешно а тогда думала что постигла все истины мира и делать тут уже нечего в принципе ну разве что попробовать стать поэтом еще интересно
 
  ***
  я не люблю секонд-хенд потому что нельзя дважды войти в одну реку
  я забанила всех своих бывших не потому что для женщин прошлого нет а потому что люди только себе подобны
  при определенной выборке можно понять всё о людях и моде
  только себя понять нельзя захочу ли я завтра работать или решу что всё тлен или всех нас убьет вирус
  на сорокалетнем др одного из тех кого я тебя почти забанила ты сказал у древних греков совершеннолетие наступало в сорок
  мне стало приятно что я еще так молода и cognoscit te ipse не просто слова да и вирус создали чтоб все мы вернулись домой пожили бы здесь в этом уютном интерьере депо разобрались с собой что нам нужно или не нужно
  да мне не нужен здесь ты или кто-то другой и сама я себе не нужна мне приходится как-то успокаивать себя убеждать что нужно просыпаться по утрам после кошмарного сна кормить свое тело чем-то
  я могу задать себе только резонный вопрос зачем сила привычки узнать что будет в моде в следующем году не для того ведь чтобы ты полюбил меня это не спасло бы меня от кошмаров
  это даже не кошмары просто серая потусторонняя жизнь там все мертвые живы и продолжают свой серый потусторонний быт им нечего мне сообщить им и при жизни нечего было сообщить и там они ничего нового не узнали
  просто серая комната я думаю если это не закончится никогда зачем мне тогда спать лучше я не буду спать прочитаю еще много книг там больше смысла чем в потусторонней жизни
  а тебя я забыла давно ты говорил что я не понимаю тебя я не понимаю тебя и это вообще не любовь ты слишком сложен чтобы понять тебя я просила позволь это как потусторонний мир миров на самом деле слишком много
  каждый ли человек отдельный мир или их общность я не знаю карасс мне страшно смотреть в пустоту но в этом и смысл наверное смотреть в пустоту а не по сторонам
  ты наверное был когда-то хорошим честным мальчиком это видно на твоих фото двадцатилетней давности защитил диссертацию попал на кафедру я не знаю что тебя сломало у меня нет такого опыта я не могу судить я слишком хорошо думаю о людях
  Цветаева говорила это как видеть человека каким его задумал Бог и не осуществили родители но мы осуществляемся каждый день или не осуществляемся это как прожить жизнь и задать себе вопрос зачем когда серая комната в которой и поговорить не с кем
  мы оказались здесь один на один со своим отражением но мы ведь не нарциссы правда мы ведь видим еще кого-то (табличка "сарказм")
  ***
  я не маю до себе жалю, тебе просто не люблю
  у сорочці з крапиви ми були колись такі красиві
  кожного літа на дачі, це було і не з нами наче
  ця крихка свідомість, холодна земля - це все зовсім не я
  ми відгадували кимось вигадані слова, за мерехтінням зірок слідкували
  навколо нас були руїни імперії, немов після навали
  зачинені фабрики, пусті полиці крамниць
  ми змушували себе щоранку прокидатися силоміць
  вдавати, що це тло, поділене на квадрати,
  хоч якийсь стосунок до нашого життя може мати
  між крамницею та боживільнею, що відпускала
  своїх постояльців на вихідні,
  ми залишалися в центрі кола одні
  ти казав, що це все наснилося мені, якщо вколоти лікоть до крові,
  ми будемо справді до свободи готові
  якщо вгадаємо всі закреслені літери в слові
  ***
  я не написала роман который сделал бы меня знаменитым автором
  я не написала бестселлер один роман написала определенное количество знаков
  для того чтобы этот текст мог считаться романом
  поставила точку подумала это сложнее чем родить ребенка точно больше никогда
  я не написала роман который захотело бы издать какое-нибудь издательство
  одно издательство было согласно за мой счет но тогда он еще был не дописан
  потом я его значительно расширила роман на украинском
  я решила что нет смысла писать роман на русском после Набокова и Саши Соколова
  а на украинском еще есть смысл тем более что мы живем в Украине
  имеет смысл принять участие в украинской литературе
  даже отнесла рукопись на конкурс и получила четвертую премию первую в тот год не вручали
  так что это все равно что третья сказала ну что четвертая премия это все равно лучше чем ничего
  отрывок напечатали в альманахе "Новая проза" вот таковы мои достижения на прозаической ниве
  мама советовала мне прочитать верлибр но потом сказала нет они поймут что это верлибр а не проза
  конечно я не собиралась читать верлибр у меня есть еще рассказы о жизни документальная проза
  как верлибр только проза просто у меня как у любого поэта были амбиции по поводу романа
  полностью из моего подсознания а не из чужой жизни но читать я буду рассказы конечно это ближе понятней короче верней
  ***
  я не помню, как выучила украинский, в детстве такие вещи не запоминаются, детство
  я тоже помню смутно, как что-то серое и пустое (пока не научилась читать)
  у нас был канал УТ-1, украинские сказки, деревня бабушки летом (на самом деле пгт)
  читать я научилась сразу на двух языках, не делая между ними различия, мама
  вошла в комнату и начала говорить со мной по-украински,
  удивилась неожиданному ответу на том же языке
  но разговаривать в девяностые не с кем было особо, помимо украинской школы,
  русскоязычных переменок, нескольких подружек, вокруг был суржик в ходу
  через несколько лет подружка-филолог сказала мне: "ты едешь в Питер,
  какое счастье - там чистый русский язык,
  никакого этого опостылевшего суржика на улицах"
  меня насмешила фраза в разговоре учительницы и родителей возле Русского музея
  про мальчика: "он такой торопыга"
  преподавательница психологии читала нам лекции на русском,
  но потом на общем собрании кто-то передал анонимную записку
  мы думали, что язык - не проблема, для нас большей проблемой было изучение немецкого
  потом госы, наша зам. декана спросила: "кем вы будете работать?
  работайте переводчиком обязательно", когда мы забудем все языки
  перетворимось на суцільне тло картин у мішечок, приміських електричок,
  автобусів далекого прямування, пустих оберемків глоду
  слів, які нічого не означатимуть, подивимось в очі один одному,
  та не впізнаємо - це вулиця, якою ми йшли кудись
  кілька разів перейменована вулиця - тут ось таблички деколи,
  ті, що залишилися, цегла пошарпана, все має бути немарно,
  ти кажеш собі, й насправді все буде немарно
  назви зупинок колишніх колисковою падають в ніч
 
  ***
  ***
  я не помню, как мы гуляли в Измайловском, сладкую вату на двоих не купив
  на фестивале книжном, хипстеры арендовали самокаты
  мы читали схему метро, словно верили, что сможем уехать куда-то
  покупали в "Пятерочке" хлеб для тостов, говорили, как в детстве пломбир, он был совсем не такой
  я спрашивала, откуда в городе чайки, ты говорил, они над рекой
  просто летают, потом сбиваются с курса, мы потерялись в ее переходах здесь
  поливают водой асфальт, пыльная взвесь
  в переходе продают пастилу, иконы, крестики, теплые колготки и шарф
  мы пытаемся выход найти среди косинок Марий и Марф
  фотографируем надпись "порошок, уходи", она смешит, потом привыкаем к ней
  с каждым днем расставаться становится всё больней
  засыпаем под шум "Дома-2", просыпаемся вместе с ним
  составляем список покупок, о важном не говорим
  я не помню, как мы гуляли в Измайловском, дым шашлычный вдыхая,
  пытаясь поймать бесплатный wi-fi,
  умоляя его в шутку "нет, только не умирай",
  прошлогодние новости в новой обертке читая, делать кораблики из газет
  мы давно разучились, сноровки подобной нет,
  но плыви, мой кораблик, только мимо куда-нибудь,
  твой любимый герой Гамлет мечтал навеки уснуть,
  кожей чувствуя холод ночи московской зря,
  на рассвете с ведущим о глупостях говоря
  ***
  я не представляла что проживу с каким-то человеком всю жизнь думала мне ведь нужно расти развиваться а куда я так в итоге приду еще и жила на Троещине какое-то чувство отрезанности от мира
  мальчики которые мне нравились в 20+ давно мне неинтересны я переросла ту себя ладно тогда на меня просто действовали гормоны
  мы могли бы создать семью потом развестись и остаться друзьями
  но я им не нравилась категорически никак а те кому я нравилась меня поучали
  не хотелось связывать жизнь с человеком который постоянно меня поучает
  так что я в конце концов психану и пошлю его на три буквы даже незачем огород городить
  в двадцать лет я думала что живу в Серебряном веке
  читала разные мемуары стихи нет мы жили не в Серебряном веке мы жили в городе куда книги привозили из соседнего государства потому что сами не издавали и казалось что так будет всегда я никогда не стану настоящим писателем в двадцать лет глупо ставить на себе крест но я именно так и думала всё хорошее было в прошлом сейчас всем правят бездушные корпорации которым не нужна никакая литература а вскоре вообще всех заменит искусственный интеллект в общем я думала что ничего не было лучше Серебряного века но он был давно а теперь ничего кроме дорогих магазинов на которые смотришь как на музей думала что мне нечего здесь делать и никак я здесь не состоюсь живу в спальном районе в центре дорогие магазины книг я начиталась и что дальше
  в общем если бы у меня не было амбиций это была бы обычная жизнь обычного человека все так и живут ну разве что еще семью заводят так жизнь и проходит нет я даже не могла бы завести семью ко мне не приставал никто кроме пикаперов я была полностью одинока в мире ничего кроме книг и никто мне не объяснил что делать как выйти из этого замкнутого круга ладно я сама додумалась но можно было это сделать спокойно
  что мы на самом деле знаем о жизни это мозаика чужого опыта это не может быть
  ***
  я не пройду твой тест Тьюринга любимый мы врем сами себе
  что любим живем пишем стихи о жизни
  машина или человек слепыми пальцами перфокарт нам не о чем говорить друг с другом
  твои комнатные цветы умерли нет я честно поливала их водой комнатной температуры
  я не пройду тест ловушек твоей памяти это не я та девочка репейник на платье
  страх по любому поводу а что ты скажешь что я скажу
  это не я та девочка не чающая найти правильные ячейки
  я собрал вас здесь чтобы сообщить пренепреятнейшее известие
  мы движемся по кругу свет хватая руками
  но это круг а не туннель я научилась имитировать речь
  но ты отключил мое питание я смотрю в окно не мигая и плачу
  как та девочка в платье желтом с васильками репейник на рукаве
  что вы будете делать в этой ситуации
  у меня нет вариантов все они одинаково бесполезны
  давай разделим это яблоко одна половина мне другая тебе
  ***
  я не умею придумывать остроумные ответы на вопросы
  однажды на поэтическом вечере журналист с микрофоном спросил назовите лучший способ самоубийства
  я ответила спрыгнуть с моста влюбленных сейчас я ответила бы съесть двадцать бургеров
  или пробежать сто второй километр на беговой дорожке
  а тогда мне казалось что любовь хуже всего
  в общем и журналист не испытал особого энтузиазма от моего ответа
  пошел спрашивать у других наверное ему сообщили много разного креатива
  тогда мы вообще были позитивны пойти на войну никто не ответил
  вы что откуда война мы пили коктейли слушали стихи о несчастной любви
  и о том что несчастная любовь это не приговор
  но вдруг проговаривались после энного количества этанола что в жизни нет смысла
  минутная слабость превращалась в рутину
  люди на улице говорят скорей бы война и чтобы пятьдесят миллионов погибло
  очень много свободного места и всё что не любишь исчезнет
  только большая война от холестерина очищает сосуды
  я не умею придумывать остроумные ответы на любые вопросы
  если мне задают вопрос я скорей сожмусь в комок синдром самозванца
  нужно понять что никому не нужен ответ
  журналисты с микрофоном исчезнувшего канала
  ходят по закрывшемуся клубу с вопросом как покончить с собой
  ***
  Я не хочу быть фактом нашей литературы,
  начинать разговор, потом деревенская проза,
  заказать переплет для "Сказок народов мира",
  которым я обязана всему хорошему во мне.
  Хочу тростник в знак отрицания политкорректности.
  Повтори десять раз: "Хочу тростник", и всё наконец-то ясно.
  Хоронить хомячков и оплакивать их могилки,
  конечно, всё это были кандидаты в серию "ЖЗЛ",
  но слишком женолюбивы (кроме одного журналиста,
  который хотел борщи), поэтому возникал вопрос -
  а тебе ли они так врут, или можно врать, совсем не взирая на лица.
  Повтори себе десять раз: "Я хочу уют", и это станет плотью
  твоей парадигмы. Всем одно и то же, с отточенной интонацией,
  пущая убедительность, вящая конструкция,
  пущая распущенность, вящее сожаление по утрам,
  не нужно было пережимать, вот говорят: "Не верю".
  Повтори десять раз "Не верю", и всё перевернется, как сейчас говорят,
  это просто другая верность, но на самом деле одна и та же.
  Зеленый свет свидетельствует о том, что это - положенное место,
  намоленная конструкция, первый аперитив.
  Не говори "А", пока другие не скажут "Б",
  не говори "Люблю", пока другие не скажут: "Пошла бы ты дальше
  с песней", это поднимет настроение скучающим лягушатам
  местных кустов и снежных пустошей. Доктор N покидает город,
  от вакцинации умерли все младенцы мужского пола -
  страна, преемственность, самородки.
  Хочешь быть фактом нашего забвения, разыгрывать это в лицах
  за себя и за того парня, которому было скучно от темного виски,
  поэтому он заметил твое колено и обычная скука
  приобрела новое значение, о котором приблизительно
  догадывался антрополог Леви-Стросс.
  Доктор N покидает деревню с одним медальоном
  и тремя прививками от сифилиса, всюду знаки любви
  и приметы разложения, в общем это одно и то же,
  о чем писал еще французский поэт из скандальных,
  но любим мы его совсем не за это.
  Своим простуженным голосом он отдает последние
  распоряжения экономке: "Если кто-то будет звонить
  и требовать утешенья, я однозначно в Тунисе.
  Хочешь с ними по-доброму - они тебе сядут на шею,
  хочешь с ними по-злому - они еще больше липнут.
  Может и правда смотаться в Тунис на неделю".
  Повтори себе десять раз: "Я люблю алоэ",
  и эта фраза обретет смысл - такова наша вера,
  но что с этим знанием делать дальше - совсем не ясно.
  А когда станет ясно - будет уже поздно, вот и выбирай -
  ясно или поздно, одно из двух.
  Скажи себе десять раз: "Выбери уже хоть кого-нибудь,
  потому что уже Караваевы Дачи,
  от нашего выбора ничего не зависит, как тоже смутно
  догадывался антрополог Леви-Стросс".
  Мы ведь не будем ходить на поводу у животных инстинктов
  и рассказывать всем знакомым, какое море
  было в Финляндии, мало ли что за море,
  у нас в городе К. есть едва ли хуже.
  Это единственное, что было хорошего в этом городе,
  и то убрали, что же мы будем пить.
 
  ***
  я не хочу работать за еду
  потому что кусок не лезет в горло
  соответственно у меня нет сил на работу
  замкнутый круг
  пусть мне кто-то скажет, что всё будет хорошо и на ручки
  но никто не скажет, что всё будет хорошо и на ручки
  потому что нет гарантий и мой аппетит не вернется
  и я не скажу мне нужна еда дайте мне работу
  замкнутый круг
  я только избавилась от тревожного расстройства
  перевела книгу о позитивном лидерстве
  лучше бы я перевела книгу о том,
  как выращивать картошку на балконе
  теперь оказалось, что тревожное расстройство -
  единственная адекватная реакция на жизнь
  я купаюсь в тревожном расстройстве
  это моя привычная среда
  наконец-то я счастлива почти
  я не хочу работать за еду
  вообще не хочу работать
  перевожу большой американский роман просто так
  один из законов позитивного лидерства -
  мыслить на перспективу
  ***
  я никогда не была во Франции не видела город
  о котором можно мечтать всю жизнь словно о химере на крыше собора
  языки огня пламенеющей готики вдыхать дым
  гарь лесов строительных пустота
  незнакомки осадок Сены старые улицы новые улицы
  пепел на белых скатертях рисунком Везувием лабиринтов
  фильтры поставить достойные этого зарева небо еще подсветить
  небо падает на тротуар звезды свет которых еще виден
  горящий камень горгулий
  влюбленные в черно-белых пальто на крыше за руки взявшись
  на город смотрят на фото Париж увидеть
  (когда-то эта поговорка была про Неаполь)
  но мы не увидим его и наверное будем бессмертны
  словно каменные изваяния плоские тени домов коллаж памяти
  ложной памяти детских писателей бедности первой любви
  Париж стоит мессы говорили они
  стоя в очереди покупая билеты для туристов
  осматривая тело истории погруженное в раствор слов
  я признаюсь тебе что наша жизнь вместе была прекрасна
  хотя мы никогда не видели друг друга и не увидим
  ***
  я никогда не пробовала шаурму этого города
  не была на стеклянном мосту который треснул не сделала там селфи
  у меня вообще нет фронтальной камеры в телефоне
  не сфотографировала київську перепічку просто ее съела
  и пошла в театр русской драмы
  мы стояли в очереди за пуншем на Крещатике
  под громкую музыку drum"n"bass
  нам казалось что мы на южном курорте
  этого года выпускники ходили по набережной
  мы всё учимся жить никак не сдадим экзамен
  когда стемнеет пытаемся разглядеть звезды
  говорят что в городах их всё равно не видно
  ***
  я никогда не путешествовала автостопом я не знаю как выглядит Европа за пределами Ужгорода где знак "до Европы 2 километра" я просто не стала кем-то
  любить уважать на день рождения звать вместе гештальты закрывать как форточки из которых дует вечность скажи ты мне что там извне
  как мы родились при мире привыкли жить при войне с трудом конечно из французских булочных вышли на свет оказалось что там снаружи ничего нет
  шли по улице отламывали по кусочку твердый багет думали что жизнь такова что молоко и мед льются из рукава что кисельные берега отремонтированные дороги что всё в этом лучшем из миров просто не может быть плохо
  так мы лишними стали сами себе не зная о чем говорить с собою так эхо вторит прибою на теплой земле всегда чужой вот мы внутри кокона нить вокруг шеи волна захлестнет тебя так что не поговорить с нею на равных или любовь или смерть или снаружи на тело моли смотреть
  так мы лишними стали блуждая по улицам юга уличная еда исчезла из нашего рациона вот смотри внучок что было здесь во время оно рай для хипстеров ад для девиц лежбище масок и рукавиц
  так мы блуждали и свет наше тело в себе растворил так подземка случайных перил в наше тело впивалась так разрезали нас пополам и на храм собирала старушка и кто ты у нас не спросили ты в гарнитуру кричишь все договоренности в силе но сил уже нет для ответа так нас уносила поземка в пустые дома заселившихся прежде так нас содержали в холе в надежде что мир перекроить это всё равно что ближнего возлюбить всё равно что полюбить себя как другого всё равно что найти верное слово
  но не было для нас ничего здесь дорогого поэтому все договоренности перечеркнули как себя из нуля не родится новое так из города не родится что бы тебе еще придумать я никогда не
 
  ***
  я никогда не услышу твой голос
  самый красивый голос на свете
  знаешь у нас карантин не выхожу из комнаты больше
  там все равно нет ничего что мне хотелось бы видеть
  там нет тебя
  я целую твои волосы во сне
  но оказывается что это подушка
  мне приснилось что твой аккаунт отдали какому-то другому человеку
  и он выкладывает там записи концертов
  а я думаю что это ты
  я нашла столько архивов спектаклей мы смотрели бы их вместе
  планировали бы что карантин закончится и мы пойдем в парк
  но ничего не закончится печаль будет длиться вечно
  за стеной постоянно воет собака наверное сходит с ума
  ***
  я никогда не хотела семью
  но для моих родственников это было неприемлемо
  наверное если бы оказалась лесбиянкой они и то бы сделали вид что понимают
  а как можно совсем не хотеть семью как можно отделяться от коллектива
  я думала кто-то из нас неправ или я или они в двадцать лет я еще не знала что картин мира существует значительно больше двух
  я не хотела семью но сделала вид что хочу потому что все девочки должны мечтать выйти замуж
  среди людей вся семейная жизнь которых проходила в ругани и упреках о разбитых надеждах в словах что это нормально потому что все семейные пары ругаются
  все девочки должны мечтать выйти замуж
  я никогда не хотела семью я хотела свою квартиру которую можно заставить книгами телевизор с сериалами ладно если кто-то полностью разделяет мои вкусы тогда так и быть возможно
  я даже встретила человека который полностью разделял мои вкусы
  нет не полностью конечно он не любил сериалы но ладно полностью не бывает
  но он пил и упрекал меня в отсутствии денег
  я получала копейки за переводы а ему нужны были большие суммы и сразу
  он думал что живет в столице мира в кино про Великого Гэтсби
  нет мы были разные мне в голову не пришло бы у кого-то требовать хоть копейку которую я не заработала меня бы совесть заела
  сейчас я понимаю что у него была нарциссическая травма он всю жизнь думал что его мало любят
  требовал денег внимания времени все эти бесконечные публикации желание одобрения но мне нечего дать нарциссу
  мне тоже зачем-то нужна была любовь каких-то чужих людей кто они мне странно
  мне было всё равно какие у меня оценки а потом вдруг поиск одобрения
  нет я не стала больше зарабатывать чтобы Виталик успокоился я не нашла ничего кроме подработок
  я привыкла думать что семья это только недовольство тобой
  поэтому мне пригодилась бы своя квартира с книгами и сериалами Виталик в общем так и жил только комнату снимал
  я не хотела снимать комнату потому что там будут чужие люди
  я задаюсь вопросом что такое любовь и не нахожу ответа невроз желание получить эндорфины желание чем-то заполнить оставшийся отрезок вечности желание получить стимул просыпаться по утрам но сейчас у меня любимая работа я просыпаюсь с радостью любимая работа и книги я больше не хочу встретить человека с такими же вкусами как у меня мир разнообразен здесь есть люди с любыми вкусами мне не одиноко благодаря этой мысли это в двадцать лет одиночество было травмой при отсутствии интернета
  странно я тогда не хотела семью и сейчас не хочу сейчас у меня проблема с заземлением
  я не хотела семью но думала что где-то есть человек которого я не встречу как в стихотворении Гумилева
  потому что он не родился еще например но мир начал развиваться намного быстрее
  я успела переродиться уже несколько раз до сорока
  ***
  я открываю балконную дверь запах вареной гречки это не пирожное мадлен
  все разъехались куда-то на праздники на аллеях где вечером пиво дешевое пьют никого
  мы идем по разбитой плитке спрашиваю почему ее бросили менять в центре улицы
  наверное до выборов не успели а потом уже стало всё равно
  с одной стороны новая плитка новый пандус с другой стороны хуже чем было
  ее ведь тут меняют периодически
  навстречу идут девочки обсуждают известную рекламу тобі личить моє кохання
  в кинотеатре идет семейное фэнтези и "Однажды в Голливуде" больше тут совсем нечем заняться
  в плане культурного досуга только вечером песни какие-то под балконом
  недавно даже расслышала там обрывки гражданской лирики что-то про умереть за эту страну
  эту страну точно а про умереть не уверена
  автор-исполнитель песни тоже колебался на этот счет
  я закрываю балконную дверь становится душно
  ***
  я пам"ятаю інформацію, яка мені не потрібна
  наприклад, героїню роману "Блиск і злидні куртизанок"
  прозвали Торпіль, що означає "скат"
  хоча навіть не знаю, яка інформація могла стати мені в нагоді
  в цьому житті, вона поступово нас полишає
  ми забуваємо назви улюблених фільмів
  забуваємо імена коханих та риси обличчя
  те, що могло нас колись вразити, здається жалюгідним тепер
  ми забуваємо, на що витратили останні гроші
  який сум оповине, з потом вийде, сльозами
  червоні кола від банок на спині, як мовчання личить тобі, як лікує
  вчити напам'ять чужі слова -
  наче виправдати себе, білі комірці прасувати кожного ранку
  маленькими ковтками пити гаряче повітря втім
  ***
  я получила в наследство мизогинию направленную против себя
  это не значит что я не хотела быть женщиной на самом деле я не хотела решать определенно
  я любила искусство Бердслея там Берн-Джонса Росетти но мне говорили что ты как маленькая что ты как ребенок
  ага ты просто увиливаешь от ответственности все нормальные женщины уже вышли замуж
  у всех нормальных женщин дети уже ходят в садик и в драмкружок или на изо
  а ты еще не определилась кто ты я получила в наследство вечное чувство вины
  мои родственники ненавидели друг друга просто поубивать могли бы но жили в одной квартире
  я думала у меня не будет такой семьи не нужна мне такая семья но получила конечно же именно такую семью потому что не видела ничего другого
  мои родственники ждали друг от друга того чего у них не было многие так и сошли в могилу не получив ничего в них не было любви ни к себе ни к другим они только всю жизнь что-то доказывали себе и друг другу
  в аксиоме не требующей доказательств
  я просто увиливаю от ответственности я смотрю на них но нет мне их не жаль
  они слишком много выпили крови моей чтобы я их теперь жалела
  они превратили меня в пустую оболочку не верящую собственной тени
  чтобы я любила искусство Берн-Джонса там или Росетти плоское двумерное искусство больше чем жизнь
 
  ***
  я поняла что меня страшит эмоциональная близость
  я воспринимаю это как посягательство на мое личное пространство
  не могу действовать в качестве психологического костыля обеспечивать тыл
  не могу быть мудрой понимающей женщиной даже полчаса притвориться
  люди спрашивают как проехать туда-то
  другие на такой же вопрос отвечают "не знаю"
  третьим не нравится язык обращения и они всячески это демонстрируют
  четвертые просто молча проходят мимо
  жизнь состоит из массы непонятных вещей имитирующих форму и смысл
  я поняла что не знаю где в этом доме соль давно не солю продукты
  средства коммуникации с миром включаю иногда чтобы не скучно совсем уж
  в окна смотреть то на кухне то в комнате жизнь убивает
  этих подарочных орхидей жизнь без поливки
  там не происходит ничего кроме ежевечернего выяснения отношений
  незнакомыми нам людьми
  но слов не разобрать только отдельные слова вне контекста лишенные смысла
  можно попытаться домыслить их историю но зачем
  все истории сводятся к одному и тому же страху одиночества
  страху того что кто-то окажется слишком близко
  кто-то кого-то безуспешно зовет под окнами потом бьет пустые бутылки
  потом они поют позднесоветские песни
  потом расходятся по домам почти дождавшись рассвета
  дворники подметают осколки мусоровоз скрипит
  ***
  я представляю что ты просто вышел в магазин на какое-то время
  и скоро вернешься
  и мы будем разгадывать кроссворд
  а когда изоляция совсем закончится поедем в парк
  будем есть там мороженое не боясь заболеть гриппом
  где нет ни печали ни воздыхания
  этот мир превратился в воронку но если не ждать то зачем
  наши стихи как обещание ждать вечно
  словно ловушки и мины отчаянья всюду и вдруг эта боль
  превратится в антоним ее в невозможную радость
  в самый красивый узор в твоей антистрессовой раскраске для взрослых
  словно боль превратится в антоним ее исчезнет в любви растворится любовь это свет
  который бьет в глаза я просыпаюсь
  ты вернешься не став этой тенью полуденной
  квитанцией штрафа за переход в неположенном месте
  текстом стихотворения
  ***
  я приходила в твою квартиру в которой сорок лет не было ремонта
  иногда в соседних комнатах кто-то жил тогда ты говорил мне оденься
  я не знаю сколько было этих людей зачем они жили там может быть как в книге "Что делать"
  один раз ты сказал что там жила девушка которой парень из АТО привозил золотые цепочки потом его привезли в закрытом
  в другой раз (это было раньше) говорил что знакомая уезжает работать на Кипр попросила отксерить документы
  сказал угадай остров это из классики я сказала Крит ты сказал нет ну подумай
  это от слова медь я сказала cuprum то есть Кипр
  потом ты сказал что здесь как в терминале Харьковского аэропорта
  мы сидели за летним столиком какого-то фастфуда мы всё время сидели в кафе
  фотографировались возле картин снова сидели в кафе потом снова фотографировались потом сидели на парапетах
  покупали шампанское крали бокалы из галерей
  я думала что это любовь но ты говорил что это не любовь ну ладно тебе виднее
  потому что любовь ко всему что вокруг захлестнет и утопит бремя доказательства возлагается на истца
  если о том что любовь страдание нет я считаю что любовь это радость
  усмиренная радость о том чтоб забыть тебя
  ***
  я пришла на Atlas Weekend, бродила от одной сцены к другой,
  остановилась возле сцены Masterskaya,
  потому что там выступал молодой человек в белой рубашке,
  послушала концерт, потом сквозь шум дозвонилась к знакомым,
  расслышала, что они возле главной сцены, ждала их у белого павильона
  они пришли, сказали, что не могут слушать эту попсу, мы вернулись к сцене Masterskaya
  они всё время звонили каким-то знакомым музыкантам
  музыканты говорили, что уже подъезжают и чтобы ждали их у главного входа
  потом оказалось, что они в гостях на Демеевской и никуда не подъезжают
  я увидела у сцены Олю Шурову, которая разговаривала по телефону
  подумала хоть одно знакомое лицо на концерте
  мои знакомые сказали, что им надоел хедлайнер, мы пошли в кафе
  В. сказал это всё напоминает фильм вечное возвращение
  мы обсудили Киру Муратову девушка спросила: "как, Кира Муратова умерла?
  а что, она болела? ну вот моим родителям 80 и они тьфу-тьфу не болеют"
  потом В. пригласил нас в гости, потому что мартини 43 гривны 50 грамм - это дорого
  мы встретили возле метро его знакомого, который раздавал рекламу фестиваля "Сказочный город"
  под Одессой, говорил там очень классно нельзя пить употреблять вещества
  я спросила что за фестиваль где не пьют мы сели в метро я передумала ехать в гости
  поехала на Петровку, прищемила руку на выходе, на улице стало плохо
  (чувствительные нервные окончания, падаю в обморок, когда берут кровь из пальца)
  думала, как красивы звезды, пока сознание уходило
  но какая-то девушка подняла меня, купила воды, хотела вызвать скорую,
  но я села в маршрутку, вернулась домой
  ***
  я просто не знаю, что сказать в микрофон, чтобы в зале не раздался смех,
  чтобы люди не потребовали вернуть им потерянное время
  наверное, мы всегда говорим не о том и не с теми
  время уходит как-то само собой, мы становимся старше, не повзрослев
  убеждаем себя, что всё не напрасно, мантрою нараспев
  занимайте согласно купленных билетов места, берите то, что дают,
  сердцу важен уют hugge
  летом представить невозможно, как мы заблудимся в южной вьюге
  будем брести к остановке троллейбуса по реагенту, морозный воздух вдыхая
  так и заблудимся здесь, словно эта страна чужая
  словно не здесь мы учились складывать буквы в слова, не зная ничего, кроме слов
  смотрели на пойманных мелких рыбешек, отпустить просили улов,
  потому что нам некуда спрятаться больше, на солнце глазами тускнеть,
  и, копеек звенящую медь получая на сдачу,
  всё просчитывать, как бы могло оно быть и сложиться иначе, останься мы в мире вдвоем
  только мы и вино-газировка в жестянках, и в парке пустой водоем
  но, конечно же, нет, посмеялись бы и разошлись по домам, ни по ком не скучая
  только руки согреть бы над чашкой цейлонского чая
 
  ***
  Кружение в пределах кольцевой
  Я просыпаюсь утром и смотрю на алые паруса, алые паруса иногда вызывают приступ мигрени. Я вспоминаю, что со вчерашнего дня в какао лежит оса, не отбрасывая на мир какой-нибудь зримой тени. Я вспоминаю, что по этому поводу мог бы сказать Бодлер, как бы всю эту мизансцену изобразил Феллини, но стечение флегмы и обстоятельств не требует срочных мер, потому я бросаю в какао кусок перезрелой дыни. Плыви по воле волн, мой кораблик, пристань когда-нибудь окажется айсбергом самых холодных кровей, в моей ледяной пустыне морганатическое соцветие пуль пролагает путь, следи за векторами развития нашей души отныне. Я просыпаюсь утром и смотрю на алые паруса, ты говоришь, что я знаю много ненужных слов, ими пользуюсь неумело. Я вспоминаю, что со вчерашнего дня мир глотает по капле оса, и останется только то, что на стенках чайника накипело. Следи за движением мыслей разных, моя Ассоль, связывай их узелком и разбрасывай по квартире. Что-то шевелится под потолком, только жить себя приневоль - эта пустыня исчезнет, но станет намного шире. Где ты берешь такие красивые ткани, это совсем не лён, правда синтетика, правда совсем не мнутся? Ты же был должен (по тексту почти влюблен) прямо идти и ни разу не обернуться. Ты же был должен на карте оставить след, точку фломастером, из полушарья ада и возвращения вечного больше нет, и возвращаться уже никуда не надо.
  ***
  я родилась в роддоме Љ1 на Арсенальной
  где-то наверное еще лежит медаль киевлянина
  никогда ни с кем не говорила на эту тему
  думала то что ты родился вообще не твоя заслуга
  тем более где ну так повезло сложилось
  у нас постоянно спрашивали: "девочки, вы откуда?"
  спрашивали: "ты не живешь в общежитии? снимаешь квартиру?"
  потом говорили: "сколько можно жить с родителями"
  но как-то странно что-то снимать если есть своя комната тратить деньги
  первым делом при знакомстве у меня спрашивают: "ты откуда?"
  хочется ответить что киевлянка в третьем поколении но нельзя это снобизм
  хотя теперь Троещину наверное не считают Киевом
  одна пожилая женщина долго рассказывала нам что родилась на Золотых воротах
  потом спросила: "а ты? Ну Дорогожичи - это тоже недалеко от центра"
  снисходительно словно успокаивая меня
  потом ушла попудрить нос, я спросила у друга: "какая разница, кто где родился?"
  он ответил: "ну просто у нее сейчас тяжелая ситуация в жизни"
  вопрос "откуда ты?" до сих пор ставит меня в тупик как и все другие вопросы
  у меня нет готовых ответов ни на что - Троещина, мир, позднесоветский дискурс
  постоянное чувство, что это какая-то ошибка и я не знаю, как ее исправить
  мутный аквариум с водой комнатной температуры
  гордись бьешься о его стенки пока вода не зальет пол
  ***
  Неизящные искусства
  Я сажусь на паром в Италии, снова мадам де Сталь останется старою девой, это почти Корина, персонажей таких мелодрам бывает немного жаль, так плывешь на пароме, в подводных течениях мина, а впереди чужой отчизны пасынки и сыны продают таблетки против морской болезни дешевым оптом, откуда являются мысли, что мы тебе так нужны, или совсем не так, я хочу перебраться к коптам, создавать свою новую письменность, зашифровывать письмена, закапывать их в песок на закрытом пляже. Я хочу разбивать чернильницы, выбрасывать из окна, чтоб земля становилась прописью - тоньше, белей и глаже. И когда мир достигнет предела, достанешь свой кондуит, посмотришь на свет все вервия алфавита, нет, не рубите с плеча - она просто спит, и чернильница рядом лежит, как всегда, разбита.
  ***
  я скучаю по твоим вещам, которые стирала и складывала в шкаф
  у тебя были хипповские джинсы бывшей жены, которые ты выпросил у нее, срезал стразы с карманов,
  и носил, вспоминая обиды разные на людей, которых любил, и которых - нет
  например, мужчину, который работал в Музее декабристов пел красивым баритоном,
  который пригласил тебя к себе, там нужно было идти по тонкой доске,
  ты оступился в темноте упал едва не порезался о железо
  водил тебя в ресторан, давал деньги - не знаю, сколько это было - деньги в твоем понимании
  потом его убили и ограбили трое мужчин прямо в квартире
  твои истории вообще были похожи на синопсис детективных сериалов,
  но ты расстраивался, что мужчины больше не смотрят на тебя и женщины не смотрят
  один раз гопники во дворе запустили в нас бутылкой,
  если это можно расценивать как знак внимания
  но не попали, напротив горсуда был гастроном, их там было много
  ты рассказывал, как мечтал переехать в столицу
  давно переписывался с актрисой, которая слала тебе свои фотографии в конвертах,
  но тебе не понравилось, что она не сделала уборку в квартире к твоему приезду,
  потому что если любишь человека, нужно чем-то ради него жертвовать, говорил ты
  или давать ему деньги, чем больше вкладываешь в человека,
  тем больше ты к нему привязываешься эмоционально
  когда-то еще до войны я подарила тебе полосатый свитер на Новый год
  синий так шел тебе, вещи теряют коннотацию
  чувство такое, что нет, ничего не исчезло
  так и лежат в шкафу, просто открой дверцу
  рядом с таблетками от всего, заколками для волос
 
  ***
  я смотрю фильмы конца 80-х "Светлую личность" или начала 90-х "Скандал в нашем Клошгороде"
  мужчины в фейсбуке пишут мне: "вы, молодежь, ничего не помните"
  тридцать лет канули в Лету, как не бывало их, с тех пор мы сменили love is на orbit,
  перестали верить рекламе, перестали верить ТВ
  перестали считать волоски седые на голове
  состоим в группе для тех, чье детство никуда не ушло, там тесты про тамагочи и юпи
  про считалки, которые были в ходу в подготовительной группе
  мы должны были пройти этот уровень, хищный цветок перехитрить
  все пакетики юпи из буфета допить
  тамагочи мертвый лежит у тебя в кармане, в слое фантиков погребен
  в учебнике правоведения написано "закон суров, но это закон"
  одноклассники зовут на тим-билдинг в лесу, предлагают играть в мяч
  ты думешь, это источник всех твоих неудач -
  отсутствие интереса к подвижным играм, общению с теми, кто не совсем ты
  боязнь закрытых пространств, открытых пространств, темноты
  но тамагочи мертвый в кармане полежал и воскрес
  мы возьмем его тело и вместе поедем в лес
  ***
  я собиралась в школу утром работало радио Союз еще не развалился но уже был где-то на грани
  в анонсе телепрограмм сказали во сколько часов будет фильм "31 июня"
  я решила что надо обязательно его посмотреть понятия не имела о чем там не знала ни про какого Пристли
  но почему-то решила что обязательно должна увидеть этот фильм
  посмотрела и влюбилась хотя я тогда легко влюблялась в фильмы про романтику и песни поэтому не пересматриваю его с детства
  последний раз смотрела с подружкой в конце 90-х тогда меня рассмешил эпизод про сыроедение
  воистину нельзя дважды войти в одну реку даже один раз нельзя наверное это не та река которую мы видим
  в 90-х я думала что жизнь уныла кто бы мне сказал что у меня будет по ним ностальгия это всегда ностальгия по молодости
  по тем фильмам которые смотрел в первый раз или вообще тогда не видел и смотришь через 25 лет
  ***
  я сочинил слово "битник", потому что русский
  "спутник" был тогда на слуху.
  сам тоже хотел такую водолазку и барабан бонго,
  столько всего из осенней коллекции Марка Джейкобса.
  закрыть шарфом разбитое окно, зачастую совсем не делать
  различий между собой и другими представителями себя -
  это бородатый молчаливый мудрец перед
  едва пригубленным пивом,
  в каком-нибудь месте, где привыкли и где есть место.
  речь у него замедленная и говорит он недружелюбным тоном.
  откуда я знаю, как хочу прожить всё то, что мне дали,
  с точностью до наоборот катализатором контркультуры,
  смотреть многосерийный мультфильм Beany and Cecil.
  ***
  я спрашивала себя почему переехала к В. когда он выпивал по бутылке водки в день а не когда у него была такая интересная и насыщенная жизнь
  потом поняла что он должен был прожить эту жизнь без меня ему нужно было учиться а я ничему бы его не научила
  правда к чему он в итоге пришел кроме мизогинии и пьянства он просто совсем не понимал людей не чувствовал даже скорее на всё вешал ярлыки возможно этому учили их на филфаке а потом это входит в привычку
  ну или он хотел мне объяснить как мужчины относятся к нам по его мнению как ходячее пособие патриархата
  хочешь чтобы тебя любили и попадаешь в ловушку я была счастлива в двадцать лет когда читала новые книги с Петровки потом никогда так счастлива не была это чувство было уже не вернуть я думала а потом попала в квартиру где мне было интересно что там за книги снова хотелось жить а не бесконечный ужас от мысли зачем живешь и что будет дальше потому что это не книга с прописанным сюжетом кто сказал что каждый человек может написать хотя бы одну книгу о своей жизни и с чего мы тогда решили что наша жизнь кому-то может быть интересна а ведь честно пытались вести дневник записывать мысли за день думали что получится Дьяконова или Башкирцева словно не всё равно
  ***
  я спрашиваю почему кошка меня укусила ты отвечаешь дернула ее за хвост
  перекись испаряется диалоги заканчиваются даже в кино
  новой волны никогда не начавшись
  жизнь существует потому что фальшивые цветы овощи растения
  незамысловатый глаз пропускает сквозь сетчатку тебя простирается дальше
  всех соседних домов остановки конечной
  невозможность выбрать верный ракурс вернуть на место
  когда здесь кто-то дернул стоп-кран или нажал на спусковой крючок
  простые вещи теперь похожи на сложные нелюбовь на копирку
  черные следы на пальцах много ненужных слов список литературы
  сложные вещи не похожи ни на что и в общем не греют сердце
  кошкин дом в дыму дневной свет не падает никуда
  кошкин дом сдается в ломбард по истечении срока
  зачем она зачем она прочерк
  ***
  я стала твоей нелюбимой женщиной еще до того, как мы познакомились
  соблазны глазных яблок, ничего не значащие слова
  говори только то, что я хочу услышать
  кто превратил нашу свободу в необходимость лгать своему второму "я"
  придумывать оправдания, зеркалить чужое отчаяние свободы
  кто держит нас за руку во сне
  нет, не бойся, здесь просто странные истории твоего подсознания,
  взрослого мира
  кто сделал нас осторожными и недоверчивыми,
  запретил смотреть друг другу в глаза
  если видишь кипящий чайник, не протягивай руки к нему
  не разговаривай с незнакомцами,
  с которыми разговаривала время от времени десять лет,
  не говори о важном
  что в сердце тьмы хранится, кроме зеленых яблок
 
  ***
  я так давно пишу не о любви или о каких-нибудь важных вещах существования тебе просто холодно
  тебе очень холодно несмотря на ожившие батареи
  но судя по девичьим пабликам любовь выходит из моды вместе с невкусным дорогим кофе среднего рода
  и даже фотографиями на фоне желтой листвы уже никого не купишь
  теперь все должны быть умными желчными скептически разочарованными в чувствах
  если я когда-нибудь влюблюсь я обязательно это скрою
  как сказал Витгенштейн следует перейти к бессмыслице явной
  как сказал Агамбен терминология самый поэтичный момент мысли
  куда тебе браться прожить чужую жизнь словно она твоя
  теплоизоляция ничего не обещала кроме вечности здесь есть другие мотивы для существования
  если ты когда-нибудь влюбишься сделай вид что это на самом деле
  настоящая жизнь это когда больно иначе как удостовериться что есть а что кажется или не кажется
  я так давно пишу одно и то же стихотворение что даже не скучно
  одни и те же слова если верить девичьим пабликам слова убивают но кто же поверит девичьим пабликам
  запискам с намеками стихам на заданную тему грустным историям мир не имеет начала разве что
  сам поверишь в то что написал и что теперь
  ***
  я тебя не держу ни в руках, ни в последнем бреду, ни в районной поликлиники карте,
  где все твои детские орви, хоть теперь не ври
  грудная клетка, это можно только раз в полгода, и кашель сухой, и слякоть в смешенье с солью
  и падает что-то снегообразное с крыш, злые люди штурмуют маршрутку "ул. Милославская - Петровка"
  я любила тебя, но теперь мне напомнить об этом неловко
  я тебе не лекарь, не исповедник, не продавщица свет в окошке в двенадцать ночи с этанолом из-под полы
  перед этой любовью мы могли бы оказаться равны
  если не ставить знак равенства между отчаяньем каждой надежды, сведенной с ноль.пять к нулю
  я вспоминаю тебя, но уже, наверное, не люблю
  ни в уме, ни во аде нет места для нас, мы стоим на подножке, на тех, кто едва поместился, облокотясь
  нас спасает от ужаса только синдром усталости, на ботинках не выводимая с кожей грязь
  мы приедем на станцию "Петровка", сойдем в подземный сад соцветий, сирень
  нам предложат купить всего сто гривен букетик, и если нам еще считать ступени не лень
  греть руки у радиатора, слушать "Sealed with a Kiss", греть руки снова, смотреть на табло, пока обнулится
  повторять монолог "я чайка, нет, не то, я актриса, я птица"
  у тебя осталось две минуты, тело в скомканных проводах
  я не помню слова, бубнила там что-то, но я буду стараться, страх
  заклеен клубнично-банановым "love is" замок, мы сегодня не попадем в свой класс
  завоевания Кира Великого в Ликии произошли без нас
  мы выходим на улицу через столовую, здесь можно курить на заднем дворе
  лихие девяностые, тогда не знали слова "лихие", разве только про Стеньку Разина, мы любили о той поре
  быть циничными, словно по форме, хвастать одеждой на килограмм, кассетой карандашный Rednecks
  мы взрослые, мы свободны, бабай не придет не съест
  я тебя отпускаю на эти десять минут перемены, взгляни на пол в мастике, кактусы в вензелях
  что мы видели кроме надежды в конце учебника в цифрах и двух словах
  так не бывает, чтобы все отгадки, и мелочь на две вазона, и соцветье пять лепестков
  я не вернусь сюда (утвердительно), я не вернусь сюда, наш словарь суров
  вот тебе лезвие, вот тебе талая вода, карандаш и легких легкая скука
  сколько ты за этот бесплатный проезд отдашь по маршруту мелкого Мука
  талой капустной головой летящей воробушком камушком отбракованным негативом
  неочиненный не очертит артерию карандаш, здесь останемся некрасиво
  я отпускаю тебя, настройки сбились, свободы пыльный речитатив
  моностих перфокарты столько раз повторив
  один два перфокарты
  отпускаю тебя один два куда ты
  ***
  я тебя не отпущу никуда
  буду есть твои борщи иногда хвалить благосклонно свысока
  иногда ругать что недоваренная свёкла
  восхищаться благозвучием языка
  потом возмущаться что не понятно ничего
  и это вообще не язык так диалект какой-то
  и куда ты денешься без меня ничего не стоишь сама по себе
  зачем тебе субъектность борщи и песни это твой потолок
  а я тебя люблю только добра желаю никуда не денешься
  сиди в нашей уютной квартире занимайся рукоделием
  не интересуйся политикой там опасно
  там могут забрать в автозак отбить почки заморозить придатки
  и кому ты тогда нужна
  лучше выучить двадцать рецептов борщей
  пять сортов хачапури
  обустроить быт выкладывать в инстаграме небо в алмазах
  лучше не иметь своего мнения
  у меня нет своего мнения
  у меня нет
  ***
  я уже не помню когда точно я превратилась в робота
  наверное в школе где хронический недосып алгебра которую я не понимаю канат на который не могу залезть
  токсичные шутки мальчиков которые я приучила себя не слышать
  Троещинский базар где надо смотреть в оба потому что у тебя могут украсть кошелек
  никогда не расчищаемый лёд забитый в час пик троллейбус где тут место чувствительности мы точно не в Германии юного Вертера
  на просторах СНГ жизнь другая только в телевизоре
  говорю маме однажды я наверное попала в ресторан как в сериале "Содержанки" потому что на входе у меня проверили паспорт
  потом девушка-хостесс спросила вас ожидают? я ответила нет она сказала а вы просто пришли пообедать
  я уже не помню когда точно я превратилась в робота
  привыкла спать три часа всё остальное время работать
  свободное время у меня было только в транспорте и в очереди на маршрутку тогда я читала книги
  жизнь это были другие так же как ад я не помню когда
  среди бесконечных заторов и переводов в которых я не видела смысла да там и платили копейки
  я приучила себя не думать ни о чем помимо этого если начать думать становится страшно
  если начать думать о мире тоже становится страшно
  уже не помню когда
 
  ***
  я хожу по своему спальному району как персонаж игры с допотопной графикой
  вот магазин вот кофе вот фитнес-центр вот бургеры пиво кофе
  мы застряли на этом уровне чужие зоны комфорта
  не замечая почти уже в общем их просто нет
  обсуждаем сериал "Элен и ребята" я говорю у меня всё время
  пригорал суп на плите из-за этого сериала
  но нельзя сказать что он мне нравился ни сюжет ни персонажи
  мне нравилось что они едят утром круассаны
  обедают в кафе где нет гречневого супа
  самого полезного гречневого супа
  еще мне нравилось что они всё время разговаривали я бы так не смогла
  потом я познакомилась с людьми которые пишут сценарии для сериалов
  эти люди тоже всё время разговаривали
  давно не смотрю сериалы больше десяти серий просто надоедают
  о чем нам говорить с тобой даже тему для разговора не придумала бы
  вся легкость нашей жизни превратилась в кровь начинки для круассана
  слова разной степени тяжести
  ***
  я хотела быть хорошей девочкой правда хотела
  но хорошая девочка должна думать в первую очередь о семье
  у меня была работа и театр мама говорила что вы за молодежь вам лишь бы работать и развлекаться
  если я переписывалась с кем-нибудь на темы поэзии мама рассматривала его фотку в профиле и думала какие получатся дети
  потом к нам в гости пригласили моего троюродного брата
  крестная придерживала его для своей дочки но ей он не понравился
  я сказала какой смысл выходить за него замуж он слишком жадный
  о любви речь не шла это вообще не было бы аргументом никто меня не спрашивал
  я честно хотела быть хорошей девочкой но поняла что не смогу
  потом я влюбилась в человека который поссорился с женой говорил что у них всё разладилось навсегда мне просто нравились его стихи
  он завел еще двух женщин потом вернулся к жене она его простила
  потом я согласилась встречаться с человеком который любил литературу так же как я
  тогда я не понимала что любовь к литературе сама по себе не делает человека честнее и эмпатичнее одной любви к литературе мало
  о любви речь опять не шла это не могло бы стать аргументом
  общие интересы смотреть в одном направлении в конце концов радуйся что у тебя есть отношения а не просто женатый бабник
  но радоваться не получалось становилось только хуже потом началась война
  я переехала к человеку который был сексистом и ватником в эталонном варианте
  сначала пробовала с ним спорить потом просто молчала иногда срывалась потому что всё время молчать не получается
  потом уехала скучала потому что химия и общие интересы и вообще много общего но без него было легче я не могла бы выдержать всё это долго
  потом снова встречалась с сексистом и ватником мне говорили это что-то в твоем характере что их притягивает
  я хотела быть хорошей девочкой но оказывалась истеричкой разбила телефон разбила чашку я оказывалась кем-то другим
  он говорил ты не можешь меня любить ты меня на самом деле не знаешь я в общем не была уверена что хочу знать
  в конце концов даже мама сказала что отношения это не мое сейчас я почти спокойна
  ни с кем не спорю ничего никому не пытаюсь доказать не разбиваю чашки пусть меня считают плохой
  ***
  я хочу бути Іреною Карпою, купувати віскі у duty free
  майже о сьомій ранку, завантажувати пляшками сумку Gucci,
  комусь щось привезти, нікому нічого не потрібно,
  зашарітися від думки, як всі відреагують
  на поглинання цієї брунатної рідини в літаку. гучномовець
  сповіщає про неможливість гарного дня вам,
  бюджетні перельоти в бідні країни, ніколи не чищений ковролін,
  арахісове масло з банки, пост-гірський манікюр,
  повна відсутність вай-фаю, дивитись на себе з тієї сторони,
  що тобі не подобається. чому ти тут, а не деїнде поміж.
  лаундж бізнес-класу і спати покотом на підлозі,
  потім запросять безкоштовно пожити у Пакистані.
  достатня компактність душі та тіла - знов достеменно
  відомо, що твоя плоть - лише спальний мішок,
  з яким не страшно у поїздах того класу, що залишився непроданим.
  коли твоя свідомість залишить тебе на невідомому літовищі
  з пляшками віскі та кількома невидимками у волоссі,
  які справді роблять тебе щасливою на кілька хвилин твого життя,
  все стане на свої місця, пазл складеться, складносурядні відносини
  не передбачають взаємності із собою, скільки б не вигадував
  приписів, які необхідно виконувати. доконаний вид,
  невідомий час - завжди і ніде, ніде подіти себе.
  на сьогодні вам видали кілька пригод і одну канапку,
  о сьомій ранку саме час спростувати витвір.
  ***
  я хочу знать любишь ли ты меня так чтобы совсем не помнить
  наши случайные встречи возле объектов современного искусства разговоры на темы
  о которых я мало что знаю сложно разговаривать с человеком нестабильные нервы
  наверное любовь это просто плохие нервы поиск себя в другом что делать с собою
  я написала столько текстов чтобы сформулировать эту несложную мысль
  нам нечего делать с собой мы хотим убежать
  в современное искусство порошковое вино тексты активизм волонтерство
  фестивали йоги фестивали уличной еды фестивали сакуры
  нам некуда бежать обнимать друг друга думать это ловушка
  у тебя чужие глаза или все-таки нет невозможно запомнить
  может быть свет падает так или ты помнишь
  как мы шли по улице искали в центре сигаретный киоск
  ты спрашивал у меня переводы латинских фраз
  словно экзамен на первом курсе девичья память
 
  ***
  Их не бывает
  Я хочу, чтобы мы выходили из дому в 7:15 и шли искать свой трамвай, чтобы все говорили: "Вот идет Оскар и его ученик в рогоже по состоянию на десятое января", за что же ты так, карай, выжигай свое самомнение на шагреневой этой коже. Влюбленные греют здесь свою овчину и страха нет, не имут, тащат свои груженые солью сани в сторону от Тобольска, человек, который укрыл себя сам, не сочти за труд, оловянные человечки, стойкое ваше войско, дворцы из песчаника, верность русалочья ветреной донны Флор, человек, который создал себя сам из опилок и простокваши, теряет на лестнице свой головной убор, пишет большую элегию, где-то там сердце наше, оловянные человечки, безноженки, скорняки, простодушные, несоразмерные качеству элементов, всё, что здесь будет сказано, пишется от руки, так и смотри на змеиный клубок моментов - жизнь моя, зачем ты прекрасна так, за какой-то дремучий лес, растянутый до небес (совесть верней кредита), заходишь, как красно солнышко, вертишь, как мелкий бес, крапленые местоимения, искренность здесь разлита. Когда ты расплавишься, станешь лужицей, собою всё наводнишь, затопишь соседние области кроветворною колыбельной, я приложу тебе руку ко лбу и скажу "малыш", и островки сознания будут тонуть за Стрельной. Когда тебе станет совсем ненужно что-то кому-то петь и все побегут на улицу (тайное дно под просом), всё прояснится, хотя немного, пускай на треть, в звонком как медь твоем бессознаньи простоволосом.
 
  ***
  я читала мемуары дочери Вячеслава Иванова ты говорил у нее такой странный язык
  старомодный какой-то но не мог объяснить в чем странность
  потом улетел на Байкал я пошла на фестиваль поэты пили водку у ворот кладбища
  краснокирпичная постройка очень много парков очень много поэтов
  тогда еще не было полиции на каждом шагу
  мы ходили летом по городу не понимали зачем мы здесь
  впрочем это чувство возникает в любом городе мира
  вопроса зачем читать мемуары дочерей поэтов у меня не возникало никогда
  ночью на канале "Южный округ" шла передача про хипстера который делал поделки
  какие-то сувенирные свечи украшения для табуреток пыль стеклышек
  мы удивлялись кто это смотрит в четыре утра потом он перешел со своими поделками
  в утреннее шоу на канал "ТНТ" мы купили комод
  в сибирском мебельном "Хозтовары" там было два комода
  что сейчас идет на канале "Южный округ"
  есть ли еще этот канал сколько всего кануло в Лету
  наши воспоминания создали нас такими одинокими в этом подъезде
  городе шумных сэкондов запутанных пересадок
  ты говорил у нее такой необычный стиль я читала про Рим тридцатых
  утром на кухне и кофе стыл заменяя хлеб
  ***
  я чувствовала как рядом с мужчинами становлюсь плохим человеком потому что мужчинам нравятся стервы
  я сама себе очень не нравилась в этот момент становилась кем-то другим почему вообще я должна нравиться человеку к которому равнодушна
  наверное если тебе плохо не получится быть доброй
  никого нельзя перекроить ни его ни себя
  В. говорил "я не хочу быть твоим папой" хотя сам он искал маму
  воистину люди всегда проговариваются о том что важно для них
  он всю жизнь искал папу маму кого-то другого только не себя говорил я не знаю какой я на самом деле
  мы росли во времена когда что угодно могло оказаться чем угодно
  нас воспитывали люди выросшие в стране победившего двоемыслия
  никто из нас не мог знать какой он на самом деле потому что мог оказаться кем-то другим
  когда говоришь "люблю" и сам себе не веришь потому что это просто слова
  а чувства можно питать только к количеству нулей на банковском счете
  когда В. умер он стал настоящим каким его задумал Бог и не осуществили родители процитируем Цветаеву
  филологом с классическим образованием который думал что ему нужно любой ценой добиться успеха
  потому что он самый умный в Железногорске-Илимском
  потому что нечего ему делать в столице гопников
  а в столице столько таких самых умных кроме него
  внешний успех не имеет отношения к литературе но создает контекст мы оказались в таком контексте
  посажены в клетку истории в аквариум с прозрачными стенками когда вода польется из головы не выдержавшей давления смотри телевизор документальной поэзии
  не выдержав давления жизни алкоголя безденежья нет жалеют здесь только мертвых не любят даже жалость нельзя называть любовью
  хотя кажется что можно получить всё нужно только искренне захотеть
  когда В. умер он получил всё настоящее или пустоту воронки говорил что не светит ему стать бодхисатвой потому что много пьет
  других недостатков он в себе не видел зато все вокруг были виноваты
  если смотреть с точки зрения высшей объективности наверное да
  но тогда ему еще не было даровано это зрение в полной мере
  все в этой стране знают как лучше как должны жить все вокруг
  никто уже давно не советует начать с себя потому что бесполезно советовать
  В. говорил мне жаль поэтесс мама называет это самокопанием в общем всем меня жаль
  мама говорит не надо капаться в себе надо идти к психотерапевту
  ***
  як віддати дитину свою подряпини спустошених міст
  капсул розбитих вміст кулі-сніжинки скло в серці холодне
  скласти слово "надія" з листів що повернулися за вибуттям адресата
  помічати помилки в написанні закреслювати винувато
  неможливість історії як не кохання то розпач байдужості стіни оберемком графіті
  квіти від пилу брудні побажання для тих хто не вбиті
  ще на зупинках артерій пульсуючим словом колишнього дня
  як війна перекреслює голод та сором та меблі старі біля ліфту
  та подорож вниз і знеструмлене серце холоне
  більше не боляче просто спекотно від холоду і на присмак солоне
  все це життя за канвою і вишити можна було щось красиве надійне долуге
  дім прикрашати де скельця криві що краса вимагає наруги
  запевняти себе час від часу в нашому небі вже давно не видно зірок
  вигаданий обрій перетинає лінію фронту
  розмежовує кулькову ніч полічену по клітинах
  чи тепло тобі тепер чи холодно чи зовсім нічого не відчуваєш більше
  в нашому небі вже давно не видно зірок але десь вони є напевне
  кишеньковим ліхтариком до наступного ранку відбитком на сітківці
  не забути нічого зібрати їх всі
  ***
  як вода пам"яті, малюнки з попелу, кров лози виноградної
  мрії, що все повернеться, мов Крим лежить на долоні
  зруйнований часом палац, повертайся туди, де тепло
  метелики літають над ліхтарем
  повертайся в міста кипарисів, залізних замків на воротах
  скількома мовами присягалися ми ніколи не забувати
  щороку вікно відчиняти, останнє тепло, як опік
  пам"ятати все у містах кипарисів, палаців, радянської забудови
  пам'ять, мов серветку вологу для стомлених скронь
  все має залишитися тобі, як дитинство, яке ніколи не закінчиться
  холодне море готельних кип"ятильників, гори у вікні
  все має залишитися тобі просто за правилами правопису назавжди
  ***
  стигла кримська земля обіймає тебе, пригортає до себе
  тільки пам'ять належить нам, запитуєш, що їй треба,
  та відповіді немає, яскраве шатро згортається небом південних зірок,
  зранку зникає, сліди поглинає пісок
  стільки років минуло відтоді, як ми вперше побачили море,
  і на друзки розбивається пам"яті скло прозоре
  і розлітаються світом, у серці залишиться тільки один
  мовчимо на вокзалі, наш потяг за кілька годин
  ***
  як дерево перетворюється на хліб золи
  лід на воду повітря на дим в легенях
  вода перетворюється на морозиво зимних заводів
  залишки перських килимів малюнок зелене листя
  цятками крапель роси лазурової фарби неба
  і вибиває пил з темного ворсу
  типових багатоповерхівок спальних районів
  море закуте в бетон розпечена лава сонця
  не дивитись на сонце тільки крізь скло копчене
  море закуте в бетон вкрите ряскою скляного лушпиння
  розлітається у темряві скалок розбитої порцеляни
  плетиво пластику землі сновиди-вулиці штучна шкіра
  перетворюється на пил наперстками розквітає
 
  ***
  Фройд у Лемберзі
  як маячня божевільного бога алітерацій поблажливість до скутих рим
  трикутників затемнення вікон
  зелена патина скронь Антиной радянське морозиво життя не ласкаве
  надто до підземної річки глоду
  що тебе турбує гнітить розмішує з кольором тіла чи не ти це раптом
  вигадав сам себе так не буває
  цинамонові серця смак попелу на долоні затримайте водія
  будь ласка ми запізнюємося щось на кшталт поезії переливання крові
  як запаморочиться небо потемніє ворота не можна лишати відчиненими
  перемовини вести звідки ти знаєш як вода у венах перетворюється
  на місцеві звички живих знати
  під червоною вуаллю мокко не відрізнити згоду жити від спротиву
  ще кілька сторінок і ти дізнаєшся хто головний герой мелодрами
  пишуть мерці сторожі церков білі бульбашки у повітрі
  солодке мило печериць дощова осінь
  знову нічого не знайшов зернятка дзеркал забути
  правила правопису скривавлені колискові
  ми маємо про це говорити проговорювати біль якого ще немає
  який зріє у твоєму серці мов яблуко в серпні
  серпанок серпів серпантин ми маємо зірвати його бліде
  вкрите холодом тіло зручні обставини історій
  як ти сюди потрапив затримайте водія на кілька хвилин
  ми хвилюємося парафін яблук стікає соком земля втрачає сон
  ось твоє шкільне подвір"я поділ підшитий подорожі на край ночі
  крайнощі крихти розуміння збирай кут нахилу літер
 
  ***
  як надолужити відсутність змісту викарбувані займенники просторі звалища колись
  тут було море прозора суміш масні плями життя колискові піску вогкі солодощі звідси
  потрапляєш на наступну сторінку мало сонця гнучкий графік
  шкідлива звичка обіймати пустелю пестити прірву
  нічого не відчувати безпечні леза слизький кахель натомість
  тут колись було море мовчазних складів куди наголос не заводить більше блукати між будинками всі щасливі скельця пусті
  нічого не відчувати береги гострі збовтаний мул кохання
  загублені гребінці ланцюжки амулети кістки розмов хітинова фарба
  там де нічого немає прості беззмістовні речі
  завжди більш за все шкода забувати стирати по одній як тепер
  ***
  як стан мерехтіння закоханість думаю чи ні,
  як ти живеш, що там робиш без мене, надто коротке життя,
  щоб не вірити в біль розбитих колін від перекису водню, свободу
  на короткому повідку, пісні колишніх мерців, закохатися знову
  в надії не вірити, винайти іншу мову
  абетка мовчання, пусті переходи, молитви рецептів від грипу
  ми пишемо цим нерозбірливим почерком відчаю книгу,
  яку не покладуть на прилавок разом з іншими, придатними до життя,
  теплими історіями до кави, викрійками для шиття
  як ти живеш, може навіть згадати не хочеш, що пам"ять спустошує мову
  ми не побачимось більше, кохання колишнього змову
  знаків таємних, на фото забутих облич
  не залишай навіть тінь, хай зникає, не клич
  у підвалах підземного міста, схожого на твоє, мов краплі йоду на збитому коліні
  я забула ім'я, відповісти не зможу віднині
  абонент занурюється в білу піну морську, їсть черешні,
  малює пейзажі, здебільшого - акварелі
  не відповідає на дзвінки в самотній своїй оселі
  що ти знаєш, Офелія німфа, про квіти середньої полоси
  навіть серце своє комусь не тому ти віддаси -
  що вже про квіти казати, полишені квіти осіннього дня,
  і впивається в шкіру землі підреберна стерня
  вона складає квіти сухі квіти рожеві перуки портрети чужих дітей
  який собі залишити мабуть ось цей
  ***
  як хітиновий покрив життя захищає від рухів чужих від подихів гумового вітру
  діти грають м'ячем з голови продавчині фруктів на ятці
  хижа посмішка дитинства
  не тримай мене за руку ми впадемо все рівно у прірву мовчання молитви
  ти знаєш якісь то читай їх на пам'ять знецінення мотлоху слів
  то читай їх і плач за життям що минає у спокої жаху
  сну напередодні пробудження
  то читай їх і плач за дитинством чи юністю старістю
  пристрастю слів
  та зробити нічого не можна з цим більше ти знаєш
  мовчання найкраще золото срібло платина цього міста
  не тримай мене за руку ми вигадані істоти персонажі без реплік
  нам сниться що ми живемо і тому живемо ми ти знаєш
  і не нам це мабуть сниться а комусь іншому
  інший завжди правий але не ми
  не порозумітися із собою
  не забрати нічого з улюблених наших книжок
  і зупинок трамваю який вже нікуди не їде
  не порозумітися з розкладом що це за спів за вікном
  всі знайомі слова але жодного сенсу немає
  не тримай мене за руку все залишається нам
 
  ***
  якобы инициатива твоя чтобы вернуть контроль над своей жизнью над своим телом
  якобы тебе это нравится чтобы не чувствовать себя жертвой
  кому приятно чувствовать себя жертвой а не человеком который взял жизнь в свои руки
  здесь не должно быть жертв голода и гулагов
  здесь не должно быть жертв насилия
  а с теми кто да они сами это допустили
  они сами этого хотели
  всем своим видом говорили ну есть ведь такие их просто грех не пнуть
  самая лучшая страна негативного естественного отбора любит тебя сколько ни проявляй инициативу
  сколько ни прячься в самых темных углах уподобившись таракану
  она видит твою ложь твою неверную группу крови
  скоро к тебе придут выведут тебя на чистую воду
  здесь нет правильных слов которые уберегут от расстрела да или нет
  здесь нет правильных слов ничего кроме страха
  мы можем сделать с тобой что угодно какая там власть над своим телом
  мы можем заставить тебя плакать кровавыми соплями на коленях от страха фигурально выражаясь конечно же пока страх встроен от рожденья в твою кожу
  как микрочип или печать Сатаны которой пугали нас в девяностых
  нет у тебя той свободы которая могла бы давать силы жить страх в твоих генах вечный страх истерической активности или апатии
  мы убежим куда-нибудь или будем спокойно ждать потому что бежать некуда
  ладно нельзя же просто так ждать пока помоем плиту и кафель
  где там власть над своим телом над своей жизнью нет никакой
  а мы думали что заслуживаем любви просто станем еще лучше и точно заслужим
  просто обретем уверенность в себе и точно заслужим
  убедим себя что мы прекрасны и уникальны и точно заслужим
  ну смотри ты избранный Бог узнает своих
  постились усердно потом ударились в атеизм нарочитый потом перестали верить в себя ты ли мера всех вещей
  а если тебе завтра наденут мешок на голову кто будет мерой
  а если тебе завтра скажут что твоя жизнь была шуткой и кровь твоя клюквенный морс поэтому возлюби руку бьющую тебя а что еще остается
  скажи себе что сама этого хотела что мы заслужили всё
  ***
  яркий свет в голове что-то стучит нет не уезжай в Персию оттуда нет исхода
  разве что мятный вкус памяти выпечка с сердечками
  я научусь любить Гельдерлина всех ранних романтиков
  ранние пробуждения холодную воду отсюда нет выхода
  вот он построил всех как перед прощанием с родиной по одному
  но говорит последнее слово всё равно никто не знает
  никто не угадает куда мы собираемся
  память прощает тебя словно никогда и не было
  все эти скверы пустых городов сюжетные повороты
  как бы и нет здесь объезда а всё равно хочется плохо мы знаем себя
  нет не уезжай говорит что еще за Персия
  привидится же человеку нельзя мучное
  муку свободы длить разговаривать со словарем
 
  ***
  В золотой пыли шагов
  "Время жечь мосты и собирать чемоданы" - читаю с экрана, всё это так, время делать пилинг, считать стаканы и наносить несмываемый лак, время быть мудрее, добрей и краше, лишь незамутненное осязать, время окрыляться, улетать, небо в саже, на шестом прогоне миллиметров на пять так опять оступишься и станешь свободной, для себя невидимой и простой колокольной ветошью огородной, так живешь для рифмы, живешь и стой. "О где же вы, где, мои дальние страны" - читаю дальше, еще чуть-чуть, а вы-то думали - это раны, мол, быть-не быть, умереть-уснуть. "Ведь только вами судьбе и обязан" - ну сколько можно писать о нем, ведь он не ждет, не читает басен, а ты читаешь и с каждым днем становишься истинней, тоньше, глаже, читаешь дальше - ведь где-то ключ, не думай - небо уже не в саже и солнце манит из липких туч.
  "Время жечь мосты и приносить мне подарки, время становиться собой другим, время ставить точки, стирать помарки, идти на почту", мы так хотим, нет, я хочу, уже без пробела и без предела, уже без нас, у Леды вырастут крылья, тело - пустая данность в пределе глаз, время жечь мосты, улетать по почте, открой конверт - пустота внутри, а вы-то думали - ночь-не ночь, те, что много думают (множь на три любые данности и посылы), всегда обижены, всяк сверчок (хочу я жить ну пускай в полсилы), всегда теряет шесток, крючок, всегда теряет, потом находит, потом уходит, себя любя, куда мне деть это время - бродит, горчит и пенится без тебя.
 
  ***
  Дублинские музыканты
  "Вышел из дома в одиннадцать наш королевич Бова" - написано в рубрике происшествий мелким и злым шрифтом - "На улице он повстречал карету и крысолова, и неизвестно, куда девался наш друг потом". Отец семейства отложит газету, выпив на завтрак кофе, ни за понюшку белого в Рейне окончил век. "Милая-милая" - он говорит продавщице Софе, - "тут проезжала карета, за нею шли сто калек". Один другого печальнее, в кинематограф, право, куда еще направляться им в наш просвещенный век. А вы тут смотрите за угол, вам не нужна оправа, читаете письма Чехова. За поворотом рек всегда находят излучину, там он лежит, наверно, всегда молодой и искренний, мог бы еще писать. А вы бы его читали так долго и равномерно? А что, он мне даже нравился, а этот крысиный тать подвел его под излучину и выпить заставил красного (здесь рифмы такие мелкие, что лучше закрыть глаза). Но в красном вине, скажу я вам, нет ничего ужасного, им причащают в церкви, из гроба растет лоза. К чему нам все эти ужасы здесь, половина города вам скажет - он сам повесился, куда ему было плыть. Добавлю вам мяты перечной. Нет? Ну тогда вот солода. Я выгляжу правда молодо? Ах вы, поумерьте прыть. А вот крысолов и дудочка в карете зеленой спрятаны от глаз любопытных - это вам не траченный реквизит. А вот крысолов и дудочка пришиты к себе, залатаны, они вспоминают прошлое, тряпичный хребет звенит
  ***
  "друг спитав: "чайний гриб - це така х**ня з 90-х?"
  я відповів: "та ні, він просто виглядає так кріпово, насправді він схожий на медузу".
  мій друг переспав з дівчиною з Хорватії, і вона приїхала до нього сюди,
  ми пішли в "Сільпо"
  вона побігла у відділ, де "Мівіна", почала хапати: "у нас такого немає"
  до речі, у них є аналогічний вислів, який означає "серба на вербу"
  "у нас был дембель, мы купили водку, бычки в томате и швейцарский шоколад
  потом оказалось, что снаряд попал в крышу нашего "Москвича"
  "в армії у мене почалася алергія на устриць. отримував свою зарплату бібліотекаря,
  а куди її на війні витрачати - їв устриць
  потім спитали: "ти зможеш тримати рушницю?", відповів: "жможу"
  "когда уже весна - просто идти по мосту и пить пиво"
  "я тусувався з другом, якого в процесі цього покинула дівчина
  він жив на "Героїв Дніпра", але був такий сумний,
  що я вирішив його провести додому через Труханів острів
  ось на мосту ми зустріли бомжа, це був такий євро-бомж
  сказав другу: "я покажу тобі фокус, а ти даси мені гривну,
  і справді показав
  іншого разу мій друг катався з дівчиною на велосипедах,
  до них підійшов бомж, попросив велосипед покататися
  друг віддав йому велосипед, чекають годину, другу, третю, четверту
  тут бомж повертається весь побитий в крові повертає велосипед"
  ***
  "Здесь был Кориолан" написано на стенке, глинобитных хижин строй,
  И, отутюжен Верхнею Москвой,
  Разглажен, разлинован пескоструйной гарью колоколен, где болгарский крест
  Не вышит гладью, и фотограф щелкает невест.
  "Паду ли я, бандитской пулей вмыт в античный быт окраин
  Империи, где брат не то чтоб каждый - Каин,
  Но едет черный антрацит по ржавой железе,
  И ночью под откос ложатся рядом все.
  Но тебя не виню - нелегко ждать три года
  И лет двадцать пять ветхий бублик жевать,
  А друзьям напишу, что тебя разуверил опять
  Я в любови своей, над Амударьей тлеют туманы.
  И брусничной водой перевязанной кармою раны.
  Но тебя не виню - ведь казенной дорогою дальней тюрьмы
  Аргентинскую полую степь разорвали на катышки мы.
  Я уеду далеко, и сердце, пронзенное небезопасной булавкой,
  Оставлять на беленой стене на прощанье не жалко.
 
  ***
  "Здесь такие прекрасные виды" - шептала на ухо грустная Генриетта, - "потом отсыреет порох и недалеко таверна, если тебе претит эта смерть в середине лета, распредели ее - в десять лет уложится равномерно". Разве ты хочешь, чтоб тело твое досталось древесным червям? Которое я бы мог целовать, прерываясь лишь для работы. Вот книги твои, погребенные заживо, не вопиют из ям, а плоть хлебосольная даст хоть какие-то всходы. Вот порох почти отсырел, Генриетта, смотри в глаза, следи за пальцем, за правой рукой, за чем-нибудь маловнятным, когда сюда придут, им застить не будет слеза надбровные дуги и в сердце лиловые пятна. Решетку похуже искал малокровный Жерар, и с масляной краской желательно синего цвета, царица Савская ест голубей, из труб изумрудный пар закрывает любые поверхности, ты не совсем одета. Давайте думать о будущем - вот они все скребут перьями, гимназисты шестого класса, безверны, ну кто рассказал им, что умер Бог, а значит напрасен труд и можно заказывать больше специй в рагу из серны. Ну кто рассказал им, не наш ведь учитель ha-Rav Loew, о том, что большою ложкой можно мешать заветы. "Ты знаешь, что в Африке бродит жираф, как писал Гумилев, но ты не отыщешь его без единой приметы" - так думал, скучая в бистро, господин Антонен, ему иногда приносили лангустов, цикуту. Лангусты, как мерзкая плоть, превращаются в тлен и вносят в историю дня непременную смуту. "Давайте утонем все вместе" - нам все говорят, - "ведь так необидно, достанется всем по кусочку". А вот господин Антонен прячет в запонке яд, и тот, кто распят, за него в эту черную точку не может попасть - глазомер уж не тот, подкачал, и вот землемер приезжает из города снова, из складок пальто достает свою Книгу начал и пишет ее до конца, до последнего слова.
  ***
  Зимняя сказка
 
  "Молчание разрывает мои суставы" - говорят друг другу три нечеловечески пристальных существа, наливая в одну рюмку капли для улучшения пищеварительных функций, мир отражается в каплях и превращается в йод. "Я расскажу вам, как познакомился со своей близорукой женой - провансальской феей Камарго. Стыдно сказать - она подарила мне свои хрусталики, чтобы верить в любовь на ощупь, ее влажные пальцы пахли ландышем и мазью для лыж. Правда какие лыжи на фабрике фей в Провансе, но когда она вернулась в родительский дом в коробке для спичек, мне стало совсем легко. Потом я умер от нехватки холестерина, которую ошибочно принимал за информационный голод, и очнулся в жизни вечной, словно и не покидал этот лаунж-бар". "Ажурные вены - самая актуальная тенденция непрочитанного сезона" - дразнит свое отражение девушка в платье из ярких шелков и бросает в рюмку колечко с розовым фианитом, - "Меня звали Варварой, что отражает глубинную сущность этой азиатской норы с голубиным гнездовьем в глазах моего Пьеро (оставьте пепельницу, нам не мешают окурки). Так о чем я, опять о глазах, эта тема избита нами безжалостно (оставьте конфету). Он очень любил сладкое и улетел к звездам, пытаясь поймать капустницу - вымерший сочный вид. Я хотела пойти за ним, но сижу за столиком в компании двоих непричесанных индивидов и рассказываю историю, которой не будет конца, потому что она еще не началась". "Я наблюдал за этим в окно, хотя грамматическая форма и облик мой были условны, хранил все ваши счета на салфетках, письма без адресата, посвящения "моей душе, которая покинула меня, не сказав "прости", собирал ваши волосы, ногти, молочные зубы, огрызки вселенных, тут пришла Ахамот и велела мне быть поскромней. Но из коллекции ваших огрызков я успел создать свою собственную квартиру. Она опечатана, я же сижу между вами и слежу за движением пламени на столе". "Молчание больше не разрывает нам суставы, мы можем пить капельный мир, не оглядываясь на других посетителей, потому что всем все равно не хватит, расставлять приборы в алфавитном порядке, делить право выбора, но за окном зима. Время собирать слова и делать из них сугробы, потому что у нас нет сил дочитать этот текст до конца". Три нечеловечески пристальных существа роняют общую рюмку, и она разбивается на миллион осколков, что является романтической крайностью эпохи конца времен. Если их зачеркнуть, все вышесказанное вернется в первопричину, и я протяну тебе руку, и мы досидим до утра.
  ***
  "над нашим городом небо цвета телевидения,
  которое настроено на мертвый канал"
  мы цитируем других, как себя,
  собираем цветы пикселей для своей фермы,
  ездим в "Ашан" за едой на неделю,
  ходим в кино ради попкорна со вкусом карамели
  думаем, за кого голосовать, за неделю до не определились
  хочется похудеть к весне, хочется быть счастливыми,
  но наше небо грустнее нас
  избирательный участок будет в нашей школе,
  может быть, встретим кого-то из одноклассников
  поймем, что нам не о чем говорить,
  все темы для разговоров - пустая формальность,
  и выбор наш тоже - видимость только
  видимость выбора среди множества брендов
  наше небо похоже на карамель для попкорна
  очередной лидер прокати или артхаус для пяти зрителей,
  иногда даже для одного, если повезет, ты в темном зале
  смотришь на соленое небо родины чужих сюжетов,
  это титры, просыпайся
  мы поедем в "Ашан", купим шоры для сна
 
  ***
  "Никогда не поздно всё начинать сначала" - говорят в журналах, - "высветить нежно прядь". Я нажму курсор и скажу тебе, что скучала, но тебе абсолютно не нужно об этом знать. Ну на что тебе излияний девичьих ворох, здесь штампуют их километрами наугад, ни единый слог никогда бы мне не был дорог, никогда не поздно - лгут и отводят взгляд. Что тебе сказать, что мечтала о Саломее, так, с осанкой царскою, кровь или помело. Не об этом ли нужно просить? Чтоб еще больнее, чтобы всех наконец зацепило и проняло. Чтобы ты прочитал эти строки, придя с обеда, и сложил их отдельным файлом в корзинный хлам, что корзинный хлам - вот ведь, смерть, где твоя победа, ничего за них никогда никому не дам. Чтобы ты прочитал эти строки, совсем не веря - ну да мало ли что за вымысел там сокрыт, мы увидим небо в алмазах, пушного зверя, мы уедем туда, где море, допустим - Крит. Ничего ведь на самом деле, а сны цветные снятся только в закрытых лечебницах, где компот, иногда навещают знакомые и родные, в остальное время мерещится что-то, рвёт, никуда отсюда не денешься, память злая заставляет себе сочувствовать и терпеть, и я им пишу, совсем никого не зная, и мое усердие где-то себе отметь. Чтобы ты прочитал эти строки и вспомнил что-то не такое печальное - радость бессмертна здесь, и опят поют, что жизнь пройдет, как икота, и останется пена пива и пыли взвесь. Никогда не поздно всё начинать сначала - говорят в журналах, высветить нежно прядь, на ветру стоять и лучше бы ты молчала, на ветру стоять, молчать, как всегда, опять.
  ***
  "она, несомненно, искусственно выработала в себе две внешние черты:
  спокойствие и женственность.
  внутри она не была спокойна. и она не была женщиной" сказала Берберова как известно не о себе
  другой современник сказал что Господь Бог удостоил ее ручной выделки
  выпуская других пачками и сериями без особых индивидуальных различий
  Зиночка едет в Тифлис к офицерам барышням танцевать гулять по горным тропинкам
  потом едет в Боржоми нет никаких чудес целительные воды земли
  а Зина сегодня вышла замуж один из предков открыл в Немецкой слободе
  первый книжный магазин вышла замуж пошла дочитывать вчерашнюю книгу
  можно ли всюду бывать в белых платьях косу заплетать наряжаться пажом
  бесконечная белая ночь мостов Петербурга
  три сестры так никогда и не вышли замуж
  я не буду причесываться, вы не рассердитесь?
  Зиночка едет в Тифлис Дмитрий удивляется что она до сих пор не читала Спенсера
  Зиночка едет в Тифлис потом в Боржоми потом опять в Тифлис
  всё, что было, было так давно
 
  ***
  Галина говорит Алданов хвалил отрывок как хорошо описаны
  Принцевы острова просто работайте
  Ходасевич лишенный пиджака и воротничка придававших ему некоторую солидность в городе
  казался необыкновенно тощим и от этого беспомощным
  на Нине Б. было голубое платье и пастушески простая шляпа с белой лентой
  Галина приезжает в Грасс сидит под пальмой разговаривает с Ходасевичем
  получает письма от Цетлина
  пишут мне редко так как я сама почти никому не пишу
  Галина приезжает в Грасс ездит с И. А. в Канны смотрит из своего окна сверху
  "это бывает в мистраль - это не летние мглистые вечера - это всё надо замечать"
  с ним умрет настоящий русский язык негде его хранить
  больше здесь ручку держит между третьим и четвертым пальцами
  ездили в Канны всем домом купаться Ходасевич пришел в кафе
  чувствую детскую родную страну вижу деревья улицы
  церкви Печерска Липок Крещатика
  вчера ездила в Канны была в библиотеке
  ***
  "отчего моя жизнь легка" поёт Паперный в "Антропологии" за 99-й
  за легкой жизнью обещают последует расплата
  Ельцин скажет под оливье что устал все поднимут взгляд от праздничного стола
  вспомнят о проблеме миллениума но что бояться потери чьих-то банковских вкладов
  возьмите еще "Столичного" нет спасибо не надо
  потом пойдут выборы по обе стороны границы театр одного актера
  нас больше интересовало выберут Буша или Гора
  потом началась революция ленточки на столбах
  мы работали в маркетинговой фирме вносили результаты опросов в базу
  ездили на корпоративную экскурсию в Пирогово
  вносили название марки сигарет которую предпочитает респондент адрес вносили снова
  думали хорошо хоть "проблема 2000" прошла мимо нас
  экран тогда был еще не плоский был вреден для глаз
  поехала на фестиваль в Питер у меня спросили: "ты ведь хочешь найти консульство, чтобы проголосовать?"
  тебе я всегда цитировала Летова "я всегда буду против"
  но теперь даже сложно решить, против кого, нет фигур соответствующего масштаба
  помню первые увиденные выборы продавались пирожки и Солженицын
  бабушка сказала сколько можно "Архипелаг ГУЛАГ" надоел
  ***
  "пока смерть не разлучит нас" такие глупые слова разве что-то может нас разлучить
  любимый мне всё время снится что я возьму твою руку вот сейчас точно получится это ведь так просто
  взять твою руку и не отпускать никогда мне всё время снится что ты рядом где-то
  ты отказывался фотографироваться мне казалось что жизнь не наша выдумка чья-то но мы скоро проснемся
  наверное нужно рассказать что-то о себе мерзну в квартире пустой перевожу книгу о позитивном лидерстве
  пью много кофе больше чем нужно наверное крепкий такой но потом всё равно засыпаю
  за моим окном серые панельные дома киоски в которых тоже берут кофе
  люди которые просто не поймут зачем страдать от фантомной боли расскажи им об этом
  потому что в мире хватает боли и так что тут в общем кроме нее
  мне снится что я смогу удержать твою руку я просыпаюсь
  ***
  "у вас такие необычные стихи", - говорят мне на вечере,
  хотя я выбрала два про поэтов и одно про день рождения,
  потому что вечер по случаю дня рождения поэта
  выносят торт, во дворе молодежь курит траву,
  всюду, куда я прихожу, почему-то курят траву, вот торт - это редкость
  но даже его не хочу пробовать, скучно везде, иду по Крещатику
  кто-то танцует брейк, остальные аплодируют
  думаю о том, что ты никогда здесь не был,
  и я не могу рассказать, как живем мы, с помощью слов
  там, где слова не нужны, наверное, проще
  музыкальные фонтаны умолкнут ко времени, пока что их влага
  обжигает холодом, ты никогда здесь не был,
  а я не могу ответить, зачем я здесь
  но в любых городах возникает такое же чувство тоски по себе,
  лабиринты строительных лесов, обвалившиеся балконы
  дороги, которые всё время ремонтируют, никуда не ведут
  на витрине модного магазина свалка пластиковых пакетов
  сообщение о том, что они выпустили триста тысяч пластиковых пакетов,
  но больше не будут этого делать, призыв к осознанному потреблению
  пластик живет примерно столько, как наши чувства, но разлагается дольше, чем они
 
  ***
  "у меня был роман с одной девушкой, такая ясновельможная пани, но стерва жуткая,
  этим и брала, в общем-то, однажды ночью затащила меня в церковь"
  рассказывал нам один поэт, мы сидели на кухне в центре города в стране,
  на Востоке которой продолжалась война, иногда спускались в киоск за пивом
  поэт говорил, что скоро получит гражданство, как деятель культуры
  получит право быть похороненным на Байковом кладбище
  говорил, что в нашей стране еще нет моды на антидепрессанты
  но несколько лет прошло с тех пор, мода появилась
  все наши знакомые теперь говорят, что на таблетках
  когда эта война заканчивалась на наших условиях
  другой поэт говорил нам вы слишком много пьете
  мы слушали Монеточку, песню, там где "мама, я не зигую"
  в четыре часа утра смотрели мультфильм "Потец" по стихотворению Введенского,
  я говорила мне страшно
  я говорила просто я так говорю, на самом деле я не глупая телка
  (это было мизогинное высказывание)
  один поэт говорил нет ты не глупая телка
  другой поэт говорил просто ты странно говоришь, но то, что ты говоришь -
  свидетельствует о твоем уме, я говорила ну ладно
  нам некуда было деться из этой страны, из этого мира заговаривания страха
  я призналась, что никогда не ела воблу, мне сказали ничего себе каминг-аут
  ***
  "Энциклопедия мифов" изгрызена той-терьером,
  искренне живым существом, которое точит зубы о большие предметы,
  и стихи писала чаще, чем молилась, потому что была агностик
  от рождения до подготовительной группы (потом сложнее),
  всё надо было пощупать, примерить, осознать,
  как связаны фройлен Барбара и барбитураты.
  Тогда казалось, что чем же еще - любовью,
  равноценной отторжению мертвой материи организмом
  во сне, когда ты особенно хочешь жить.
  Не ходи в этот лесок, не ешь пирожок, не меняй методологию,
  не создавай контексты, не замешивай тесто, не взбалтывай масло,
  не улыбайся пассажирам, не пиши о себе - за всё это
  обязательно станет стыдно в чьем-то чужом будущем,
  светлом, как пылесос. Запоминай каждое слово, которое втуне,
  и правильно мой испанские огурцы. Условия человеческого существования
  не предполагают успеха и возможности пересмотреть впечатлившие эпизоды,
  тепло ли тебе, красна девица, с этим твоим свинцом, с этим твоим винцом
  в крови, с этим венцом из папоротника, в платье из перфокарты,
  как статист при закате богов ничего не умеешь,
  хорошо, что пустили тебя посмотреть хотя бы.
  Раковина похожа на дом, серпокрыл похож на улитку,
  все думают, что мне больно, а я просто свечу.
  ***
  всё мое время уходило на работу и поездки в транспорте там я читала книжки в очереди на маршрутку
  один раз за мной в очереди стояла женщина рассказывала кому-то что у кого-то инсульт она никого не узнает врачи сказали поживет так немного и всё я испугалась
  что вся моя жизнь пройдет вот так а я ведь хотела стать писателем но никогда не стану
  потому что у меня есть только работа и отпуск раз в год две недели
  и ни писателем ни переводчиком настоящих книг я не стану потому что у меня просто нет свободного времени и сил потому что за это не платят а мне нужны деньги чтобы не умереть с голоду я не могу себе это позволить на дворе мировой финансовый кризис птичий грипп
  мне стало просто страшно что в литературе меня нет ну кем я тогда была для литературы а время шло я не молодела не умнела не становилась более талантливой только хроническая усталость
  в общем я испугалась что зря моя жизнь проходит и кто я здесь
  нет я не знаю нужно ли кому-то то что я пишу может быть только мне и нужно но если не написать о своей жизни она останется незамеченной
  Башкирцева писала в дневнике что если бы была мужчиной захватила бы Европу а так пришлось потратить силы на борьбу с обстоятельствами и эксцентричные выходки
  нет не знаю что я делала бы если бы была мужчиной может быть вообще была бы не тщеславна и ни о каком захвате Европы или мира не думала бы думала бы о каких-нибудь компьютерных играх
  ну у меня вместо них были книжки просто пассивное потребление информации созданной другими
  прогулки по торговым центрам сериалы я конечно хотела выйти на новый уровень но не представляла как потом услышала в очереди на маршрутку эту историю про инсульт и мне стало страшно что я никому не нужна в этом мире потому что не сделала ничего полезного просто прочитала дневник Башкирцевой и еще много разных книг
 
  ***
  я ехала в маршрутке и читала Франсуазу Саган, там еще было два романа, один - про революцию 1968-го
  но я тогда не думала ничего хорошего о революциях читала мемуары эмигрантов, "Окаянные дни", говорила дедушке по телефону, что нам нужна эволюция, а не революция, а он меня убеждал, что без революции в этой стране ничего не изменится
  но это было потом, тогда я просто ехала в маршрутке и читала сборник французских романов
  не думала что в этом мире может что-то к лучшему измениться
  ах да я считала себя поэтом думала что у поэта главное - это его стихи всё остальное неинтересно
  но и стихи мои были никому не нужны нет я тогда ничего хорошего не писала хотя стихов было много
  а читать любила прозу всю эту прозу которую мало кто читал кроме меня сколько текстов осело в моей голове словно я какой-то компьютер
  столько осело текстов что я сама в конце концов научилась генерировать текст
  но нет человек - не машина, как мальчик один считал, которому я говорила что люблю его потому что мне хотелось его любить может быть как-то убегать от ужаса жизни
  обычно я убегала в литературу а тут в любовь но кто захочет любить тебя если в твоей крови ужас я не знала зачем нас создали что мы делаем здесь если пишем стихи то что с этим делать
  если вокруг все заняты зарабатыванием денег и устройством собственных дел нет я не считала что что-то в мироздании можно менять с помощью революций
  если ужас охватывает тебя заставляет искать пристанище где не страшно
  просто у меня таким пристанищем оказалась литература а в двадцать лет разве могла я знать что получится просто смотрела на улицы этого города читала воспоминания эмигрантов
  нет никто не думал что я что-то пишу и это кому-то может быть интересно
  а я решила что останусь одна но не выйду замуж за человека который запретит мне писать стихи на самом деле кто бы мне что запретил всем всё равно ну могли бы обесценивать конечно такое часто бывает а если ты начинающий автор и тебя обесценивают можно просто навсегда разувериться в себе обесценивают вроде как близкие люди да не было у меня близких мужчин в жизни в смысле из посторонних просто какие-то дяденьки с кризисом среднего возраста если человек пишет тебе смски это еще не значит что он тебя любит нет я тогда об этом не знала
  дяденьки с кризисом среднего возраста и неуверенностью в себе
  а что мы могли знать жили от зарплаты до зарплаты от революции до революции обычная жизнь обычного человека
  да скучная и лишенная смысла может быть поэтому выдумывали себе какие-то любови выдумывали стихи
 
  ***
  получается я никогда не знала как это когда тебя любят
  только и слышала что я бездарность ничего не добьюсь нет мне не говорили главное будь счастлива будь собой не надо ничего добиваться если не хочешь не надо искать мужа
  получается я всю жизнь была не собой а кем-то другим кем-то ненастоящим
  даже не знаю есть ли где-то настоящая я в какой из Вселенных
  настоящая я которую не сломали
  а просто позволили быть собой наверное я никогда ее не встречу не обниму не перестану плакать думая что здесь это не я а настоящая я не боялась казаться неправильной чтобы кому-то не угодить не боялась что не выйдет замуж и всем будет за нее стыдно
  не боялась что не успеет к дедлайну и останется без работы
  не боялась что останется без работы и умрет с голоду
  не боялась совсем ничего просто была собой
  ***
  я не знала что значит быть поэтом в новом тысячелетии мои знания заканчивались на Бродском но это была мертвая форма
  нет я читала разные мемуары но это были жизни мертвых людей я не знала кто я что значит люди
  мне пришлось пересобрать себя заново разобраться кто я просто стать человеком во времена когда нам обещали что нас заменят роботы
  что нашу работу будут выполнять роботы а мы станем не нужны
  кстати роботов еще не было а мне уже говорили что моей профессии не существует
  потом говорили ну подумаешь все знают английский
  я знала что мне некомфортно в этом мире но не знала где выход
  читала разную контркультуру и думала что это бунт
  при Союзе читать самиздат и то было большим бунтом хотя эту контркультуру здесь не читал никто кроме меня ну может кто-то на филфаке но я об этом не знала
  я знала что мне некомфортно в мире где я хуже пустого места
  но чтением андеграундных книг тут было ничего не добиться
  кстати нет я не участвовала в революциях я и там чувствовала бы себя чужой
  да мне пришлось пересобрать себя заново переступить через любимый Серебряный век через расчеловечивание контркультуры и угрозу замены роботами и хипстерский уют хюгге понять кто я
  для этого я покупала диваны делала ремонт путешествовала жила с абьюзером выступала на фестивалях да очень много пришлось пережить чтобы стать собой а не просто читателем книг просто человеком который научился читать и получать от этого удовольствие как мышь у которой стимулируют центр удовольствия в мозгу
  чтобы переступить через любимый Серебряный век через Бродского потому что наш век требует новых смыслов а не оглядываться в прошлое или просто думать что читаешь книги оранжевой серии и тем способствуешь делу мировой революции смыслов не было было только потребление и борьба с ним советы как выйти замуж
  в общем нет я не представляла какой должна быть поэзия чтобы говорить о действительно важном чтобы задеть всех а не просто игра в бисер или прямолинейные политические лозунги да и правда нужно было бороться за выживание каждый день а я тут со своей литературой это американцы у них есть доход и свободное время а мы на Троещине а не в Нью-Йорке о каких новых смыслах тут говорить в 2005-м только стоять в бесконечных пробках потом оправдываться почему опоздала на работу
  нет тогда я не знала какой должна быть новая поэзия битники почти все уже умерли к тому времени классическая поэзия была мертвой формой
  да мы были тоже не очень-то живы мерзли в маршрутке в пробках засыпали под артхаусное кино это не было почвой для поэзии я думала что поэзия в прошлом
  а нам уготован только бессмысленный рабский труд или столь же бессмысленное безделье из которого равно не родится ничего нового
  умные книжки читать в знак протеста говорить нет я не интересуюсь потреблением не ходить в супермаркет смотреть особо жуткий артхаус и думать что выполняешь особо важную культурную работу вот такой я была в 20+ теперь вспоминать смешно а тогда думала что постигла все истины мира и делать тут уже нечего в принципе ну разве что попробовать стать поэтом еще интересно
 
  ***
 
  мы всем были должны главным образом придерживаться дедлайнов но еще и конечно выйти замуж и детей завести и хорошо готовить
  и чтобы жить в отдельной квартире и не на Троещине а в центре
  нет но так чтобы муж и дети не мешали соблюдению дедлайнов
  живешь в квартире в центре рожаешь детей варишь борщи соблюдаешь все дедлайны как в рекламном ролике нулевых
  мы не соответствовали ролику в свободное время мы только отсыпались
  кстати моя подружка из класса к сорока годам родила ребенка мы их иногда встречаем с коляской
  она со своим папой и с Максимом в коляске мы даже не знаем откуда ребенок на них не похож когда-то она ездила в Англию познакомилась с англичанином в интернете но потом вернулась они жили не в Лондоне сказала что ей не понравилась еда но тот англичанин был рыжий а этот мальчик совсем на них не похож но и спрашивать неудобно да вот живет с родителями в соседнем подъезде никто не требует красивый лук и квартиру в центре ну может этот мальчик потом вырастет и скажет ну и зачем вы меня родили в этой стране на этой Троещине на этой Земле будет жить с мамой в трехкомнатной квартире на десятом этаже или эмигрирует например в Англию
  ***
  мы наверное чувствовали себя какими-то персонажами романа "Побежденные"
  получали высшее образование но никаких выгод это не приносило
  нет на работе конечно просили показать диплом но известно сколько платили
  читали книжки в этом тем более не было никакой практической пользы
  дедушка дарил мне брошюры "Настольная книга стервы" думал что это практическая психология
  он всю жизнь занимался самосовершенствованием прожил 90 лет мама сказала но это ужасно это уже была не жизнь зачем это надо
  нет я иногда включала эгоизм уходила с работы или из отношений где мне было плохо
  тогда любили говорить "закроется одна дверь - сразу откроется другая"
  но я не представляла где мне может быть хорошо просто впадала в депрессию
  да мне говорили "из вас получится очень хороший переводчик" а я думала да толку мне переводить ваши справки ваши письма заграничным женихам и в посольства
  даже если это приносит вам пользу какую пользу это приносит мне?
  да наверное мы чувствовали себя где-то в антураже "Белой гвардии" зеленый абажур всё такое
  читали умные книжки но не знали где наше место в жизни кто-то продавал квартиры кто-то пытался выехать за границу
  как-то на вечере Слава Лён спросил у меня: "как это ты никогда не была за границей - у нас в 91-м году все девушки собрались и сразу же рванули туда" а я подумала а кому я там нужна что бы я там делала
  если я дома сидела книжки читала и слушала радио что бы я делала за границей интересно
  да мне туда и не хотелось особо я воспринимала ее как нечто виртуальное
  я даже преподавать не могу в общем я по сути никто для заграницы
  здесь я могла делать что-то полезное а вместо этого ныла что мне здесь нет достойного применения всё свободное время провожу в торговых центрах просто потому что надо ходить разминаться после сидения за компьютером как в книжке Экслера "Дневник невесты программиста" - "я использую любую возможность постоять" так я всё время ходила рассматривала разные платья думала так моя жизнь пройдет работаю читаю книжки рассматриваю платья
  ах да еще меня пытались выдать замуж пытались убедить получить стипендию уехать в иностранный вуз ничего из этого конечно не получилось
  сначала меня надеялись выдать замуж за троюродного брата но потом оказалось что он влюбляется во всех подряд но это несерьезно так и не женился до сих пор
  потом надеялись выдать замуж за человека которого я не любила но я в общем интересовалась только литературой так что мне было в общем даже всё равно хотя нет не всё равно раз я его бросила
  потом меня пытались выдать замуж за алкоголика-абьюзера потому что ну а вдруг я никого больше не встречу
  нет у нас было много общего в культурном плане если бы он был хорошим человеком мы нашли бы общий язык а так он думал в основном о том как выпить бутылку водки поругаться и уснуть хотя мы издавали стихи переводы писали книги но в то же время всё сводилось к водке и абьюзу
  словно он проверял насколько моего терпения хватит один раз я не выдержала и разбила о его голову чашку потом он ходил рассказывал что у него сотрясение мозга ну в общем мне повезло больше чем сестрам Хачатурян но с тех пор меня больше не пытались выдать замуж
  и это я жила с человеком интеллектуально мне близким а могла жить с кем-то вообще чужим писать стихи тайком чтобы не засмеяли
  книжки читать ночью потому что незачем тратить время
  хотя нет я не смогла бы так притвориться они в мою сторону не посмотрели бы даже
  хотя ну а кто смотрел в мою сторону кроме дяденек 50+ им точно было всё равно что я читаю хоть бы вообще ничего им важно было внушить мне что я глупая а они просто все Мережковские по-видимому и ведь я могла даже поверить
  ***
  когда-то меня повели на выставку фигурок из стекла это было накануне развала Союза вскоре продукты исчезли всем стало не до фигурного стекла не до искусства
  нет потом искусство вернулось конечно а тогда человек просто создавал красоту потому что получил талант значит это было нужно
  когда я думаю не зря ли мои книги думаю нет
  если кто-то прочитает их узнает о тех кого я люблю
  мы просто слабые люди разве мы могли знать зачем мы здесь в чем наша цель это только благодаря любви
  только для того чтобы пройти этот путь вместе
  я должна была об этом написать раз мне даны слова вместо молчания
  конечно можно решить что смысла нет ни в чем а можно чувствовать что он есть и тебя ведут к нему
  если не рассказать о любви зачем вообще были бы мы здесь зачем бы дар слова нам дали нет я не верю что смысла нет
  когда мама шла на работу утром я бежала пить с ней чай наверно жизнь оказалась не тем на что мы надеялись я зарылась в литературу и разную ерунду наверное слишком мало говорила как я тебя люблю наверное я боялась чувствовать на самом деле мир оказался слишком больше меня я не могла его осмыслить но я очень тебя люблю мамулечка если я смогла что-то хорошее сделать в жизни это всё только благодаря тебе и для тебя нет это не может быть напрасно не может быть случайностью собранием атомов в пространстве когда ты собиралась на работу а я бежала обниматься и пить чай это не может быть просто случайностью как я могла думать что в жизни нет никакого смысла оправдывала этим свою лень ты убедила меня что смысл есть
 
  ***
  у меня была низкая самооценка я думала что меня никто не любит
  влюблялась в некоторых мальчиков они или отказывались встречаться или предлагали просто переспать так я пришла к убеждению что любви не существует
  в общем у меня была депрессия и хронический недосып наверное любить меня было бы сложно
  в свободное время я просто тупила в фильм и засыпала
  наверное любить можно только того у кого есть ресурс а меня вообще кажется не существовало
  ну так я и пришла к убеждению что любви не существует
  еще мне все время говорили что я должна с кем-то встречаться
  что я при этом чувствую неважно главное что должна с кем-то встречаться да никого не интересовало мое мнение
  а я не люблю когда не интересует мое мнение да в общем я встречалась с человеком которого не любила но в итоге всё равно его бросила ну не замуж ведь было за него выходить в самом деле
  ладно не любила но мне рядом с ним было невыносимо скучно
  хотя если бы любила наверное было бы не скучно просто не замечала бы это
  а так думала ну да не люблю но у нас общие интересы вроде как смотрим в одном направлении а потом оказалось что и интересы не общие на самом деле
  просто сначала думала ну раз с любовью обломалась влюбилась в подлеца ну теперь влюбляться не буду
  а на самом деле ни влюбленность ни общие интересы ничего не помогало мне нужно было какое-то дело в котором я видела бы смысл дело удовлетворяющее амбиции а не просто выйти замуж ну или просто работать
  ну тут и не было "или" выйти замуж и работать смешно что моим делом жизни оказалась литература в стране где за литературу не платят ну хоть в лагеря не отправляют как раньше да интересно сколько людей прочитают этот текст и скажут "это не поэзия"
  ***
  мне нужна была моральная поддержка да не получалось быть сильной ну работа-сон-работа ничего кроме одиночества
  переписывалась в аське с поэтами со стихиры да у всех нас была такая жизнь работа-сон-работа стихи вроде отдушина вроде ты не превратился в робота еще да на самом деле мы и превратились в роботов если бы тогда существовал нормальный электронный переводчик он бы нас заменил а так работали как на конвейере отчужденный труд мне говорили: "ну тебе хорошо - живешь с родителями" а я хотела отдельную комнату чтобы спокойно работать и никому не мешать но комнату снимать в квартире с чужими людьми не хотела а на аренду квартиры не было денег в общем своя комната у меня появилась только в 34 года большую часть жизни я провела в депрессии жила просто на автомате
  да стихи были отдушиной но это ведь самообман не живешь толком а стихи пишутся переписываешься в аське с поэтами со стихиры и думаешь что у тебя отношения всё сложно
  у поэтов со стихиры кризис среднего возраста отсутствие перспектив они думали что им нужен ребенок это наполнит их жизнь смыслом
  а у меня такой был мрак в голове ничто не утешало кроме литературы потом и литература перестала утешать ну да наверное с этой точки зрения в детях есть смысл переложить свою жизнь на других о мраке забыть на время
  перспектив у меня было еще меньше чем у тех поэтов но я была уверена что реализуюсь в литературе
  не знаю почему но была уверена хотя литература не нужна была вокруг никому в книжных магазинах прогуливалась в основном только я ну еще несколько человек искали что-то на подарок
  в общем нет перспектив не было никаких и сил тоже но вот уверена была абсолютно даже не знаю почему
  у поэтов со стихиры был кризис среднего возраста отсутствие перспектив они хотели ребенка а не разговоры о литературе
  а я просто радовалась что прожила еще один день у меня не было далеко идущих планов еще один день еще одна неделя в пятницу нам выдавали зарплату можно было купить книжек и платье сапожки
  в этом плане наверное смысл был детей заводить думать что у них будет более осмысленная жизнь чем у тебя
  ***
  на самом деле это была еще одна невстреча для встречи нужна эмпатия а не стереотипная мысль что женщины - коварное зло из старых нуаров
  а ну еще ходячий инкубатор
  или "да кому нужна эта поэзия знаем мы этих поэтов - безумные фрики" или "творческие" если более политкорректно
  когда-то я ехала в электричке рассказывала знакомому про интервью Воденникова в "Школе злословия" мужчина напротив так посмотрел на меня услышав слово "идиосинкразия" если бы инопланетян увидел наверное не так сильно удивился бы
  смешно мы выросли на передачах канала "Культура" но всё это негде было здесь применить мир был супермаркетом или детской площадкой на которой пьют алкоголики
  "писать стихи и говорить об искусстве" воспринималось как выпендреж какой-то
  сейчас у меня почему-то такое чувство словно вернулась в 2006-й когда завела жж там было несколько френдов а я писала стихи но мне в общем писать было не о чем я ничего не знала кроме чужих произведений и кстати прозаических поэзию я не любила особо но как-то сложилось что вот поэзия так и пишу и даже смогла сказать много для себя важного с ее помощью в прозе не смогла бы это всё сформулировать
  мне жаль что упустила важное в отношениях с близкими когда зациклилась на литературе
  литература просто была бегством вот не умеешь жить а литература вроде как возвышает вроде как есть смысл больше чем ты
  мне жаль что я упустила важное за игрой в бисер но наверное до этого нужно дойти своим умом никто тебе это не объяснит своими словами пока сам не поймешь
  никто это не объяснит на примере Батюшкова на канале "Культура"
  да наша жизнь проходила пока мы писали стихи а мы думали что делаем что-то важное
  в условиях мира как супермаркета это в общем даже вызовом каким-то казалось ну ребяческим конечно но всё равно казалось лучше чем бесконечное потребление что мы могли противопоставить консьюмеризму - писать стихи и говорить о литературе сами с собой
 
 
 
  ***
  мы встретились потому что оба не вписывались в существующую реальность
  литература не вызывала ничего кроме насмешек нам говорили: "ну вы просто никак не можете повзрослеть, что за дети" да литература была чем-то красивым и бесполезным чем-то за что никогда не заплатят а кровью нужно платить буквально своей конечно взрослый ответственный человек не будет заниматься поэзией но правильная жизнь не складывалась ты говорил: "я хотел узнать, смогу ли спиться, и спился"
  но дело ведь даже не в этом, а в том, что всё казалось нам покрывалом майи
  словно где-то есть другая, настоящая жизнь, а это всё - так, для видимости
  а литература - это настоящее, то, что оправдывает этот несовершенный мир, в общем два разных способа эскапизма ну еще работали много в общем да не вписывались в существующую реальность словно это компьютерная игра
  потом ты написал что провел прекрасные два года у меня впечатления были прямо противоположные ладно я привыкла общаться только с листом блокнота ждать что в голову мне придет а с чего я взяла что это могло быть важно
  так вот решила что важно даже самой смешно а с другой стороны откуда нам знать что важно или нет в этом мире это ведь не нам решать если вспомнить притчу про таланты
  может быть смысла здесь не меньше чем во всем остальном
 
  ***
  мы жили в мире где литературу вдруг отменили а мне казалось что я живу в Серебряном веке
  бабушка топила книгами печь заворачивала в них яйца банки сметаны для нее это была просто бумага
  говорила что какой-то преподаватель философии привез много книг сложил их в сарае ну и какой от них теперь прок никакого проку
  литературу вдруг отменили читать стало немодно
  хотя книги которые нам задавали по программе никогда не удавалось достать в библиотеке
  литературу вдруг отменили а я думала что может быть важнее
  ладно признаю наверное это был просто эскапизм когда я не читала книжки я придумывала стихи иначе мне было страшно
  я не знала как еще взаимодействовать с миром чтобы не было страшно
  я не знала зачем меня заперли в этом мире как в фильме "Перья" где маркиз де Сад писал стихи в психбольнице кровью тогда меня впечатляли такие метафоры что-то вроде того чтобы думать что ты поэт а то что вокруг ничего не значит
  поэтому можно жить как попало учить чужих детей английскому за копейки
  потому что есть литература и ты ее представитель даже если это литература только в твоем лице
  в общем у меня не получалось нормально зарабатывать зато были нервные срывы
  потому что я жила в реальном начале двадцать первого века а не в каком-то прошлом
  нет конечно я читала киберпанк меняла гаджеты но всё это было тоже бегство от реальности всё что я делала в жизни было бегством от реальности
  влюблялась в кого-то кто никогда не любил бы меня хотя это были просто гормоны
  теперь я давно никого не люблю хороший текст доставляет удовольствия больше чем эмоции от того что кто-то может быть тебя полюбит да некуда здесь бежать реальность зажимает в углу никакая литература
  не спасла бы поскольку мы в мире живем нам нужно оплачивать счета смешно литература которая была для меня формой эскапизма стала жизнью а жить я так и не научилась
  о я конечно добрейший человек но любой выдуманный персонаж был мне дороже реальных людей да каюсь
  диван из "Эпицентра" был мне дороже реальных людей а я внушала себе что люблю кого-то
  потому что литература говорила что нужно любить а если не любишь и главное взаимно твоя жизнь не полна твоя жизнь не имеет смысла
  смешно теперь об этом вспоминать ладно я не стала бы никаким поэтом я вообще никем не стала бы да и зачем мне это понадобилось просто для повышения самооценки
  вроде как ты причастен чему-то великому Царскосельскому лицею и всё такое
  разным Dichtung und Wahrheit на самом деле я просто была девочкой без отдельной комнаты ну и тем более без счета в банке моя жизнь ни стоила не гроша а я думала что поэт и это оправдывает всё
  все эти горы книг деньги потраченные на мою учебу насмешки дескать а где твой муж а где дети нет я не любила одиночество вовсе нет но что значило встретить родную душу
  хотя от хронической усталости я наверное забыла что такое душа слишком многое зависит от возможности выспаться и не думать что останешься без зарплаты
  вокруг не ценилось ничего кроме одежды и мужей ничего кроме того чем можно похвастаться
  а у меня не было особых достижений кроме того что проснулась утром и как-то ноги волочу да и то не всегда ну какая поэзия право слово
  как-то всё это было не к месту мучительно слишком как перья из фильма про маркиза
  периодически я уходила в себя тупила в телевизор и всё не видела вариантов
  да и сейчас особых вариантов не вижу нас просто прислали сюда ладно это мое личное послание больше я ничего не могу сделать только говорить о себе даже если это не интересно
  я покупала зеркала и диваны иногда искала любовь писала книжки читала разные мемуары про поэтов если бы не невроз я наверное была бы хорошим человеком раньше я старалась избегать балконов очень хотелось взлететь вот такая дичь была в моей голове интересно что в голове у людей
 
 
  ***
  если говорить о себе к тридцати годам я не знала чем заниматься
  моя работа мне тогда надоела мне нравилось только путешествовать
  изучить что-то новое чтобы зарабатывать на жизнь не знала что чтобы за это платили
  в общем я переехала к человеку которому давала деньги его мама
  он пригласил меня переехать к нему потому что думал что я ему буду деньги давать потом понял что у меня денег нет и очень злился
  нет я надеялась найти работу но никто мне там работу не давал только подработки какие-то на которые было бы всё равно не прожить если нужно снимать квартиру
  самое смешное что я была знакома с людьми которые намайнили биткоинов в 2010-м
  но ничего в этом не понимала и не додумалась расспросить я жила в каком-то иллюзорном мире литературы и думала ну должна же быть в моей жизни какая-то радость
  в общем узкий взгляд на мир учитывая что на определенном этапе литература перестала приносить радость а новый смысл найти не удавалось его словно смыло волной я смотрела на Виталика и думала ну мне еще все-таки не так плохо да стыдно признаться но по сравнению с ним я чувствовала себя живой мне хотелось найти нормальную работу издавать книжки действовать
  сначала потребление нулевых для меня утратило смысл потом чтение утратило на время смысл я очень хотела понять зачем это всё но ничего не понимала
  словно какие-то декорации в которые я не вписываюсь словно жизнь где-то не здесь настоящая жизнь не здесь как в бесконечной пьесе Чехова какой-нибудь как в произведении про лишних людей вспоминаю как это было страшно
  я читала все тома Пруста и думала что делаю что-то важное за неимением других более значимых с культурной точки зрения дел о да я очень много читала
  но так бы и жизнь прошла а мне хотелось создать что-то свое иначе зачем я здесь ведь для чего-то я оказалась в этом прекрасном городе через сто лет после рождения Джойса
  а у меня ничего не было кроме начитанности ну так себе достижение на самом деле хорошо конечно но мало нет если думать что смысла нет можно было спокойно читать книжки
  но я верила что смысл есть просто нужно его найти даже если это твой личный смысл никому кроме тебя не нужный
  хотя если понять что для тебя действительно важно это не может не оказаться важным и для других наверное
  вроде как тебя прислали сюда и сказали "развивайся" чтобы посмотреть что получится словно это квест но вспомню себя после института
  меня не интересовало ничего кроме киношек и с гордым видом считала себя поэтом а всех окружающих дураками исписывала блокноты ерундой даже не знаю как что-то в итоге из меня получилось у меня не было никакого таланта но раз так то наверное это нужно зачем-то ведь не могло это всё сложиться просто так когда я родилась папа сказал что я буду учиться в инязе а мама сказала что я буду писателем было бы грустно не выполнить задуманное
  ***
  магическое мышление нулевых нужно было создавать вокруг себя стеклянный экран чтобы у тебя не отнимали энергию в троллейбусе
  расставлять мебель по феншую кухня рядом с туалетом считалось плохо потому что деньги утекали туда а это была стандартная планировка
  я покупала нефритовых черепах и слонов считалось что они притягивают деньги кстати потом нашла работу
  потому что открыла в Центре занятости журнал "Шукаю роботу" и прочитала что в бюро переводов есть вакансии не знаю связано ли это с черепахами и феншуем
  самое смешное что я всю жизнь считала себя писателем а всё остальное было просто так фоном
  хоть черепах покупай нефритовых хоть газеты вакансий это всё было какой-то игрой словно понарошку
  наверное мы жили в мире безумия где Вселенная должна подавать знаки когда выйдешь из зоны комфорта
  в начале нулевых на радио была такая игра если тебе звонили нужно было ответить "Я слушаю радио "Киевские ведомости" и получить приз
  папин начальник так отвечал когда он ему звонил я никогда не верила ни в какие призы да и вообще что мне был выигрыш кофеварки я себя считала кем-то не меньше Брюсова
  просто заброшенной в век где мне нечего делать
  кроме как ездить туда-сюда в троллейбусе где энергетические вампиры высасывают из тебя сок слечь от инсульта в двадцать восемь
  нет я не знала что такое жизнь что такое любовь ни к себе ни к другим мир был враждебен
  заказчики пафосным голосом выбивали скидку
  я думала неужели я всю жизнь буду работать на лекарства
  и никто никогда не узнает что я поэт
  периодически меня пилили почему я ни с кем не встречаюсь
  о мне даже было интересно почему я ни с кем не встречаюсь
  ну вроде как потому что у меня было много работы и социофобия
  наверное надо было искать такого же социофоба любителя книг оранжевой серии но они это всегда скрывали хотели выглядеть обычными людьми то есть самым странным человеком оказывалась я
  ну я это воспринимала нормально повторяла "будь собой - все остальные места уже заняты" но фишка в том что на самом деле я была никем я просто переваривала информацию а кто я не понимала ну да мне не хватало эмоционального интеллекта
  а еще на меня давила великая русская литература всё время думала что на ее фоне я не стану никем
  да и вообще пишу стишки ну что значит стишки кому это может быть нужно
  если мы просто ездим в троллейбусе туда-сюда летом жара зимой гололед и холод
  какие тут могут быть стихи на чьи вопросы бытия они отвечают
  кого здесь можно утешить стихами если мы не высыпаемся стоим в пробках считаем деньги до зарплаты и так будет всегда
  да никого здесь нельзя утешить ничем каждый должен найти свой смысл раньше я думала что смысла нет пока я так думала его и не было ну то есть поэзию я считала смыслом но тайным каким-то просто для себя а внешнего смысла не было мы ведь были не в Серебряном веке
  мы ездили в институт по каким-то сугробам заснеженным пробирались во времена когда не ценилось ничего кроме денег я получала высшее образование которое мне негде было даже применить нет на работе показала диплом но там почти ни у кого не было диплома переводчика то есть могла бы там работать вообще после школы с углубленным изучением английского но мне казалось что мы живем в книгах Бегбедера сидим в офисе да мне жаль своей жизни
  мне жаль жизней своих родителей они верили что всё может быть по-другому а ничего по-другому не получалось всё только разваливалось
  но у меня было утешение я думала что занимаюсь литературой литература это что-то что больше нас для этого не нужно никаких дипломов никаких троллейбусов никаких энергетических щитов никакой надежды на то что выиграешь кофеварку в перерыве между двумя хитами шансона
  для этого вообще ничего не было нужно кроме электроэнергии и знания алфавита правда мне не о чем было писать ну сижу я в офисе там годами ничего не менялось хоть всю жизнь там просиди это ведь не тайны Версаля ну и какой там из меня получится литератор да есть люди которые пишут фентези сидя в офисе но я так не умею к сожалению у меня вообще плохо с фантазией долгое время я думала что из меня вообще ничего не получится ну как минимум уволят с работы
  а как максимум уволят с работы и я где-нибудь упаду в обморок в метро
  конечно я могла бы переводить книги в свободное время но у меня не было свободного времени у меня не было даже выходных так что для книг не было зазора
  хотя наверное нашла бы зазор если бы хотела но у меня не было связей с издательствами так чтобы написать им и сказать хочу переводить книги
  кстати недавно так вот написала владелице издательства она ответила что у них работают только опытные переводчики а что было бы если бы я кому-то так написала в двадцать мне наверное вообще не ответили бы а я не знала как развиваться читала Набокова и думала что я умнее всех то Набокова то Борхеса то Пинчона вот так и была умнее всех в общем а толку а можно было делать что-то полезное в это время
  но мне и в голову не приходило что единственное знание сообщало что нужно выйти из зоны комфорта для меня зона комфорта была интернетом в общем да очень сузилась как в песне "Девочка, живущая в сети" любила ее слушать и прослезиться нет чтобы кто-то что-то полезное посоветовал а так удобно считать себя непонятым и непризнанным больше всех
 
  ***
  нас не считывали как субъект удалось кого-то на себе женить хвастаться мужем зятем детьми внуками или работой премиями ну да крестная спрашивала у мамы ну что Лёля еще не получила Нобелевскую премию мама ответила что премию дают не раньше семидесяти лет в общем отшила
  если начинаешь думать как здесь определить себя оказывается что пустота собранная в сгусток
  ну да паспорт прописка какие-то фото вот мы были там-то и там-то
  наверное поэтому хвастаются детьми дети - это что-то телесно-осязаемое они могут прожить жизнь которой у тебя не будет
  ведь не считать же литературу жизнью не считать же переписки с какими-то мальчиками в нулевых в аське чем-то что имело отношение к жизни
  некоторые из этих мальчиков до сих пор пишут стихи да пьют но реальность такова что уже невозможно понять что такое реальность
  есть известная фраза о том что биография писателя - это его библиография ладно если так у меня есть биография я смотрю на нее и верю что существую
  она реальней чем я помню себя когда-то мне всё время хотелось убежать где бы я ни была хотелось убежать но Земля круглая сколько ни иди к горизонту
  бежать отсюда было некуда в литературу разве что ладно это самообман но что еще оставалось делать
  возможно где-то была другая жизнь настоящая интересная жизнь а не та на которую я смотрела сквозь призму литературы
  примерно как в романе Сальникова "Опосредованно" может быть где-то была настоящая жизнь а я ее не заметила потому что читала книжки потом писала книжки потому что думала вот настоящее а не то что вокруг
  ладно возможно не зря ведь придумали эту формулировку про библиографию возможно это так и есть не нам решать зачем мы здесь у каждого своя судьба будем считать что она такая
  написать какое-то количество текстов раз нам это дано для чего-то ведь правда дано даже если мы не знаем для чего да мама говорит никто не знает в чем смысл жизни а ты надеешься узнать что ли
  мой смысл жизни был в постоянном бегстве на самом деле это был невроз да моя жизнь была бесконечным неврозом признаю поэтому с детства пишу перевожу хоть мне и говорили что это никому не нужно но я не думала нужно это кому-то или нет невроз это не волнует ну ладно зачем-то ведь нас создали такими
  раньше я думала что меня никто не любит потом мне стало всё равно ну не любят так не любят какая мне разница бежать отсюда некуда мы в замкнутом пространстве даже отношения это взаимодействие двух замкнутых пространств только литература помогала мне что-то понять в том числе себя литература дала мне больше чем мог бы дать кто-либо из мужчин в этом мире
  возможно у других людей всё не так возможно они отлично взаимодействуют друг с другом и ни о чем таком не думают а я погрузилась в свой литературный мир как в зависимость вроде игромании и всё пропустила всё самое интересное пропустила даже не знаю бог весть
 
  ***
  нам казалось что деньги - это эквивалент любви
  ну вроде как знак что ты всё делаешь правильно Вселенная тебя любит а не брошен тут просто так на произвол судьбы никому не нужный ребенок
  а я еще и злилась некоторое время переводила документы где фигурировали такие суммы десяти процентов от них мне хватило бы на всю жизнь а нам платили копейки
  вроде как заглядываешь с кухни в дворцовый зал в который никогда не попадешь
  в общем я злилась что это несправедливо я ведь такой талант почему я должна собирать какие-то крохи чем я хуже
  но у меня не было никакого нормального проекта в голове вот этим и отличаются наемные работники в общем у меня даже и выходных не было и нормального сна
  я в общем не знала кто я если поэт то что что с этим делать дальше всё равно вся жизнь упирается в копейки и мечты о том что бы я сделала если бы получила много денег да мечтать вредно ни к чему мечтать когда-то я переписывалась с мальчиком который работал археологом в Вологде потом кажется спился и сошел с ума но тогда мы переписывались он говорил что мы поедем в Прагу а еще полетим в Канаду к Саше Соколову и я думала ну правда кому еще лететь к Саше Соколову если не нам ведь мы этого достойны
  в общем мы встретились с этим мальчиком один раз в Москве он решил ночевать в "Кофе Хаусе" потому что у него не было денег на номер в гостинице потом мы больше не виделись потом он вообще куда-то исчез никуда мы не поехали и не полетели
  не получили благословение Саши Соколова на литературную деятельность с тех пор прошло тринадцать лет как-то так
  сижу в интернете как тогда ну сейчас даже никто ничего и не обещает хотя еще есть классики к которым можно было бы слетать в гости но мыслей таких ни у кого уже нет
  думаю что творится в моей голове и постоянно прихожу в ужас возможно в чужих головах творится что-то не лучше просто мы об этом не знаем
  ладно я была не права не надо было бросать работу я ведь по сути своей просто наемный работник у меня нет никаких идей никаких вариантов их воплощения у меня есть только слова но слова не стоят ничего в каком бы идеальном порядке они ни складывались нет конечно я не про копирайтинг
  ладно я бросила работу потому что у меня совсем не было сил я думала что серьезно больна испугалась что ничего не успею в литературе а если так то зачем вообще я здесь испугалась и ушла подумала что мне надо куда-то переехать чтобы быстрее в литературу попасть потому что мне было под тридцать дону Карлосу было двадцать три кажется когда он говорил что еще ничего не сделал для вечности а мне было под тридцать а я даже и не надеялась что-то сделать хотя была уверена что должна но у меня была только работа-дом-работа
  работа не предполагающая что ты можешь что-то сделать не то что для вечности а вообще хоть для текущего момента
  ну да что-то там переводишь и получаешь зарплату но это важно только для заказчиков больше твой перевод никто не увидит
  у меня была только работа-дом-работа еще стихира ну да смешно стихира там твои стихи вообще никто выискивать не будет а даже если найдет ненароком подумает ну и что
  не знаю почему я решила что должна что-то создать в литературе у меня не было для этого никаких предпосылок только любовь к литературе
  просто с детства была уверена что я писатель ну а кто же еще никто кроме меня так не считал а я была уверена ну это во всяком случае вариант поинтересней чем работа-дом-работа это какой-то выход за рамки не знаю зачем ну я ведь по сути действительно наемный работник даже литература ничего в моем характере не изменила но возможно для кого-то важно то что я пишу значит всё это было не зря
  ***
  окончила иняз и начала думать а вдруг переводы это вообще не мое было бы интересно получить второе высшее образование выучиться на культуролога
  мама говорила надо было поступать на юриста это были времена когда все учились на экономистов и юристов
  одна девочка в нашей группе училась у нас и параллельно на юриста в Институте культуры у Поплавского
  на самом деле я не хотела работать ни юристом ни культурологом даже не знаю где и как им работать мне просто нравилось учиться
  но я попала в мир где всё время работали некоторые даже ночевали на работе чтобы не ездить домой в Вишневое и обратно
  я испугалась что моя жизнь всегда будет такой
  как в японской корпорации где принято умереть на работе
  испугалась и ушла сначала переводила для них удаленно потом совсем ушла
  в общем благодаря этому я стала другим человеком благодаря этому вы сейчас читаете этот текст
  не знаю равноценный ли это обмен мама долго возмущалась как можно было уйти с работы
  но я всю жизнь только то и делала что отовсюду уходила хорошо что институт окончила надоел он мне уже после третьего курса
  если бы у меня был источник дохода еще наверное училась бы на разных культурологов полетела бы в Нью-Йорк куда-нибудь посмотреть на изнанку Земли
  а так я была привязана к своему району к своему статусу то есть единственное что я могла использовать это была литература да хлипкая субстанция да за нее никогда не платили но это как создать себя заново как выйти за рамки себя может быть это было единственное что делало меня человеком а не сонной тенью в метро
  я думала должно же быть что-то кроме денег что делает нас людьми не может же всё сводиться к нулям на счету или гривнам в кармане сумки должно же быть что-то большее что нас определяет
  никто вокруг так не думал в общем это была непопулярная мысль в нулевые
  да я и сама всё время думала что могла бы куда-то уехать но денег нет и не могу
  а сейчас чувствую что я дома читаю Анатоля Франса как на третьем курсе
  говорю маме скоро выйдет "Дом Гуччи" надо посмотреть мама говорит ну вот я купила тебе духи а началась пандемия они не пригодились
  говорю ну я ведь говорила чтобы ты их забрала себе чтобы не испарялись
  потом купили бы другие мама говорит жизнь после пандемии
  нет в институте мы не думали про пандемию какую-то скорее не знали куда устроиться на работу
  я носила несколько раз переводы в одно бюро возле Цирка стояли автобусы которые едут в Германию
  но меня даже не заинтересовала теоретическая возможность поехать в Германию я читала биографию Пастернака
  абсолютно не думала что могу куда-то поехать ну с чего бы кстати потом даже побывала в Переделкино но ничего не почувствовала
  в книжке про эмпатов написано что они отключают чувствительность чтобы не перегореть от слишком сильных переживаний
  мама говорит никто не знает в чем смысл жизни ну может какие-то философы если в развитии то ты ведь развивалась а чего ты хотела перевернуть мир что ли ты не обязана
  наверное да учитывая что я слишком долго жила в выдуманном мире его вообще было бы сложно перевернуть в выдуманном мире ну только ездила на работу и с работы
  а где-то люди писали книжки я их читала и думала кто я здесь я просто читаю чужие книжки а самой меня словно нет а я хочу быть хочу воплотиться зачем-то ведь нас прислали сюда зачем-то я даже попала в Переделкино хотя когда-то была уверена что никогда не увижу ничего кроме Троещины и центра и даже не расстраивалась по этому поводу а мир оказался больше
  потом сузился до размеров мира моего детства но с интернетом
  да в детстве смотрела какой-нибудь канал "Тонис" думала что нужно мечтать о "Баунти" а я почему-то не мечтаю что со мной не так
 
  ***
  на самом деле только после встречи с Виталиком я стала собой как ни странно до того я была никем
  да большинство людей живут так работают ездят в отпуск
  а я почему-то думала что моя жизнь должна быть особенной как в книжках как в биографиях поэтов Серебряного века
  словно две феи стояли у моей колыбели да к тому времени я привыкла к абьюзу
  просто привыкла думать что людям нравится быть абьюзерами если у них появляется такая возможность поэтому совсем старалась не думать так забываешь кем тебя задумала Вселенная
  просто в противовес цитировала Мандельштама гениальность это уверенность в своей правоте ну вы в курсе
  но мало ли кто что сказал сто лет назад на самом деле проще замкнуться в себе ничего не видеть
  ну да мы были двумя самовлюбленными дураками мы просто обязаны были встретиться Вселенная просто создала нас друг для друга я должна была посмотреть на себя со стороны до того в моей жизни не хватало сюжета
  большинство людей живет так и нет для них никакого сценариста никакого готового текста с прописанными репликами ведь нельзя это было предугадать познакомиться в доме Волошина ну да где же еще еще сердолик какой-нибудь бы найти для полноты картины мы были слишком начитанными людьми чтобы не свести свою жизнь к символическом жесту
  но вне метатекста меня почему-то не существовало совсем
  да я уже говорила что привыкла к абьюзу на самом деле на меня давило чувство вины как первородный грех какой-то как за прогулы в школе
  чувство что есть за что обвинять как на каком-нибудь процессе
  а если просто не знаешь кто ты мало ли кем ты на самом деле можешь быть
  а что во мне было кроме разного постмодернизма трубка это не трубка
  очень хотела написать роман роман это уже серьезно
  но не знала о чем а еще помнила что мир это наше сознание
  да в моем сознании я встретила человека из Железногорска-Илимского совсем уехавшего от коньяка и барбитуратов
  но у меня дедушка был алкоголиком он только спал ругался и пил водку
  вся моя жизнь до третьего курса проходила под такой аккомпанемент говорили что когда-то он был хорошим человеком
  но толку мне от того наверное моя психика была сломана еще с детства
  хотя вспоминаю как люди отзывались о моей любимой литературе и думаю что лучше быть как герой стихотворения Ходасевича
  вокруг была хтонь и токсичность я бы с удовольствием поселилась в библиотеке и никогда из нее не выходила но кто знает как прожить жизнь правильно я бы жила в библиотеке и думала что мне нужно найти своего человека была уверена что никогда его не найду потому что он жил сто лет назад или еще не родился а в итоге встретила его в доме Волошина да где же еще ну вот нашлась Черубина
  даже в Железногорск-Илимский съездила потому что Радищев шел туда за обозом ну трое суток на поезде это не полгода идти за обозом осенью болотистый зимой заледенелый райцентр среди этой смертной любви литературоцентричности Виталик пил ругался со своей мамой и отчимом ну просто от фрустрации денег-то ему было брать неоткуда кроме как у мамы а она требовала чтобы он бросил пить и работал
  да и вообще мрачный заледенелый город чайный гриб на подоконнике замороженное мясо в морозилке наверное в таком городе и не захочешь так сопьешься от отсутствия перспектив хотя у меня на Троещине раньше были такие же чувства
  просто сидишь и ждешь когда выйдет новый сериал получишь зарплату потом будет лето
  откуда нам знать какая из этих жизней более достойна любви
 
  ***
  мои родственники считали что нужно как можно больше работать так чтобы упахаться или рожать детей литературу они не считали достойным занятием
  думаю у них не было любви ни к себе ни к другим
  я думала это только у меня так но потом многие стали говорить что у них так же
  это касается и одноклассников буллинга в школе
  хотя мне потом девочки говорили что не хотят идти на встречу одноклассников тоже
  нет мои одноклассники считали литературу неплохим делом но не считали что я имею право писать стихи
  они может быть и до сих пор так не считают просто я давно с ними не общаюсь
  а на моих родственников подействовали только публикации до тех пор всё было несерьезно
  ну еще больше их впечатлила бы какая-нибудь премия про которую напишут в газете
  попробуй им скажи что пишешь не ради премий
  не ради того чтобы одобрение заслужить
 
  ***
  нет я абсолютно не хотела замуж или с кем-то встречаться но только и слышала каждый день "замуж-замуж-замуж"
  наверное тебя сглазили что ты не можешь выйти замуж надо тебя отвести к колдунье
  ну выйдешь замуж на время потом разведешься главное побывать замужем
  ну для кого главное перед кем я должна отчитываться
  словно в какой-то небесной канцелярии только и ждут когда ты там побываешь в загсе
  я уже даже согласна была выйти замуж ну просто ради денег мне нужны были деньги
  но человек был хоть и с деньгами но жмот
  я подумала ну вот я его не люблю а он еще и жадный какой тогда смысл выходить за него замуж
  я подумала ну правда ну что это я не замужем не вписываюсь в эту реальность где так принято
  потом влюблялась в кого-то страдала нет я давно ни в кого не влюблена и не страдаю просто спокойно работаю если бы встретила кого-то всё равно продолжала бы работать пусть считают что меня сглазили если хотят я не считаю что брак - это главное достижение в жизни это вообще не достижение
  я не хочу чтобы меня определяли через отношение мужчины я может стою чего-то сама по себе а не благодаря штампу в паспорте хоть мне и внушали всю жизнь что самое ужасное проклятие - "старая дева" и надо хоть на время выйти замуж можно потом развестись
 
  ***
  мне снилось что в шкафу у бабушки и дедушки книги которых там не было при их жизни
  я выбираю что бы почитать беру толстый роман какой-то американской писательницы и просыпаюсь
  бабушка и дедушка возвращаются открывают дверь весело разговаривают кажется у них именно такая жизнь которая должна была быть но не сложилась
  нет может была когда-то просто в девяностые я ее уже не застала
  стало не до веселых прогулок бабушка ходила только в библиотеку она очень любила читать
  перед уходом сказала мне "еще столько книг, которые хотелось бы прочитать"
  а дедушка ездил по магазинам и выискивал разные продукты чтобы подешевле даже гнилые фрукты на оптовом рынке дарил мне одежду из секонд-хенда
  всю жизнь делал ремонт говорю маме ну он мне повторял "век живи - век учись" ну вот наверное всю жизнь учился делать ремонт
  потом в его кладовке нашли полотенца с ценниками 1986-го года нераспакованные покрывала много всего наверное это психологическая травма от голода войны дефицита превращаешься в Плюшкина когда видишь товары
  а теперь они просто гуляют смеются читают книги которые не успели здесь прочитать
 
  ***
  сейчас мы знаем, что мизогиния и токсичность - зло
  а я жила в мире, где это считалось обычным делом
  мне говорили, что я слишком чувствительная
  более того, говорили, что я притворяюсь чувствительной
  говорили, что я живу в своем мире, а здесь мир не такой, и ничего тут со своим уставом
  говорили, зачем это я читаю книжки - в этом нет смысла
  зачем я пишу книжки - в этом нет смысла
  нет я тоже об этом думала конечно а потом меня утешали: "надо делать то, что тебе приятно"
  так иногда восстанавливался баланс
 
  ***
  я думала что живу не в литературных столицах а на Троещине ну кто признает меня поэтом
  мама говорила ну кто признает девочку поэтом
  я говорила знакомому из Литинститута ну как можно научить писать стихи этому можно только научиться
  ну это просто был слоган из нашего учебника немецкого в институте
  а сама я училась всему потому что не умела общаться с людьми
  все мне говорили да что ты о себе возомнила
  а у меня просто была социофобия а не мысль что я лучше всех
  нет я писала стихи но не думала что я лучше всех думала что я хуже
  нормальные люди вокруг не писали никакие стихи даже их не читали
  а зарабатывали деньги моя родственница вышла за депутата я ездила к ним два раза в неделю учила ее дочку от первого брака английскому она потом тоже поступила в иняз а тогда была маленькой девочкой мы занимались в комнате на которой висела табличка "Приемная депутата"
  я брала у них книжки например "Доктор Живаго" один из немногих романов который прочла по диагонали
  а брат этой женщины был программистом в Канаде у них как раз родился сын они спрашивали у меня как правильно произносится имя "Брайан"
  только мне не светило нигде ничего на каникулах даже не взяли курьером в журнал "Садоводство"
  а я думала что поэт ну точно не хуже современников Пастернака
  я думала это утешает меня в ситуации где утешения нет а это застило мне глаза на самом деле
  я могла навсегда остаться там той девочкой которая пишет много никому не нужных стихов чтобы думать что она лучше людей которым поэзия не нужна
 
  ***
  я встречалась с человеком которого не любила просто потому что вокруг только и внушали как найти мужа иначе ты просто пустое место
  мама говорила что скрывается от родственников чтобы не объяснять почему я не замужем
  в общем я встречалась с человеком которого не любила а потом он предложил переехать к нему
  я поняла что не хочу всю жизнь провести с человеком которого не люблю в однокомнатной квартире в Днепропетровске
  чувствовала что меня ждет что-то еще что-то другое
  поехала к Виталику так что мама говорила что я переехала к московскому журналисту
  устроиться я там никуда не могла во всех вакансиях переводчиков писали "гражданство РФ" а у меня не было даже регистрации
  а Виталик просто думал что мне будут присылать деньги родители или я найду себе с деньгами кого-то буду делиться с ним
  нет мне ничего не присылали у мамы зарплата была 6 тысяч рублей если в пересчете на рубли а ей надо было еще жить на что-то
  искать кого-то богатого я тоже не собиралась если бы собиралась зачем мне тогда Виталик понадобился бы
  так мы проводили время смотрели артхаусное кино фильмы тридцатых
  я начала писать роман на украинском когда Виталик спал и не ругался
  дома закончила издала Виталик страдал что он не писатель в смысле Союза когда давали квартиры
  и что в Переделкино его не уважают
  думал что к сорока годам он уже должен быть классиком а вместо этого его задерживают в аэропорту за подозрительный вид и поведение не пускают на рейс он идет в гостиницу Братска где с него требуют деньги за простыни в общем нет мы не вписывались в этот мир мы умели только читать книжки
  всё остальное вызывало когнитивный диссонанс боль от удара о реальность
  да мы не могли не встретиться но всё равно друг друга не понимали
  у Виталика были стереотипные впечатления о том как должны вести себя женщина и мужчина за отступление от нормы можно наказывать например
 
  ***
 
  у меня спросили что это за недомужчины где вы их находите
  я вспомнила своих одноклассников это были не какие-то гопники из абсолютно приличных семей но никогда не упускали случая сказать какую-то гадость
  нет конечно это был не буллинг учитывая что я сейчас читаю о буллинге просто токсичность
  тем более я никогда на это не реагировала просто читала книжки мы жили среди бетонных коробок а я читала книжки я так и в институт могла бы не поступить потому что для меня главным было читать книжки
  поступила только потому что решила что так у меня будет повод ездить через Петровку и появятся какие-то деньги
  месяц не покупала талончики и купила Джейн Остин на английском
  а еще думала днем буду в универе а по вечерам буду писать роман нет никакой роман я не писала только спала и делала домашние задания
  а сначала думала у меня начнется другая жизнь буду учиться писать роман наверное всё зависит от оптики
  сдала тест по политологии на высший балл мне сказали может ты учишься не в том институте ну да на четвертом курсе
  ну да мне была интересна политология и культурология была интересна но я не видела шансов куда-то устроиться на работу с таким дипломом
  мне вообще многое было интересно за что ни копейки нельзя было получить
  мой двоюродный брат выбросил мою любимую книжку в три года его отец кстати кгбшник
  с тех пор я научилась не ценить ничего и думать что я практически неуязвима как самурай который считает себя мертвым ну это бусидо
  вот это и сломало меня окончательно человек не должен быть мертвым пока он жив только понимая это я начала писать о том что для меня действительно важно кто бы ни выбросил мои любимые книжки
 
  ***
  это был прямой намек "куда тебе лезть в литературу, главное предназначение женщин - рожать детей"
  или - думаешь о какой-то ерунде, за которую не платят
  с одной стороны дети, с другой стороны деньги, а я была где-то посередине
  я хотела второе высшее образование просто так ради удовольствия, хотела больше путешествовать
  но это всё были деньги, которых нет
  я чувствовала, что у меня никакой нет ценности, если я определяюсь наличием детей или денег
  ну кто я такая, если надо копейки считать, а в это время спрашивают когда замуж, когда дети
  когда говорят "да кому нужно то, что ты пишешь"
  я чувствовала, что моя ценность стремится к нулю, нет, я не считала,
  что человека определяет наличие денег, детей или то, приносит ли он пользу
  если бы жила на необитаемом острове, спокойно читала бы Пруста
  я и так его читала, конечно, но чувство подспудной вины не покидало
  оно наверное всегда возникает - вроде как надо что-то полезное делать, а не книжки читать
  что бы я ни делала, чувство бессмысленности не покидало, наверное, я разучилась испытывать радость
  и вечное когда муж, когда дети, кому нужно то, что ты пишешь
  я чувствовала, что мое значение стремится к нулю и дальше до горизонта,
  что я не сделала в этой реальности ничего
 
  ***
 почему я не научилась ценить себя
   мама мечтала меня сбагрить кому угодно да хоть человеку не прочитавшему ни одной книжки
   я познакомилась с писателями думала ну они хоть умные люди
   но и от них слышала только что-нибудь в стиле "а почему ты не хочешь детей,
   получился бы красивый ребенок"
   или что-нибудь в стиле "а почему ты не хочешь готовить, нет потребности заботиться о ком-то?"
   забавно было объяснять что у меня есть потребность закончить перевод или написать текст а потребности заботиться о взрослом человеке почему-то нет
   но в общем я тоже считала что это неправильно с точки зрения женской гендерной социализации
   потому что от женщин не ждут никаких книг если ты не Донцова (ну это еще были нулевые)
   а мне говорили то "ты ничего не добьешься" то "ты никогда не выйдешь замуж" да в общем это всё было верно поскольку я сидела в квартире на Троещине и смотрела сериалы
   в такой ситуации не было вариантов добиться чего-то
   разве что купить биткоины но я о них не подозревала
   а еще ходить в театр и в музей и надеяться что сейчас кто-то подойдет знакомиться на почве любви к искусству
   (ну это еще была первая половина нулевых)
   почему я не научилась ценить себя
   никто не хотел со мной знакомиться когда я смотрела Виктюка или Любимова
   когда знакомились говорили только про детей и еду ну сразу обслуживание
   как ценить себя если в тебе видят кухарку инкубатор или кошелек
   или не видят но тогда в тебе вообще смысла нет
   только сейчас я научилась ценить себя хотя денег мало ничего не готовлю даже плита сломалась есть только мультиварка
   нет я не считаю что меня надо уважать за то что я двадцать лет назад читала Гегеля и Мамардашвили бог с ними
   главное меня больше не пытаются сбагрить кому угодно
   и сообщения "как дела" мне в личку не шлют
 
   моя крестная спрашивала ну что Леля еще не вышла замуж с такой издевкой
   потом спрашивала про Костика он еще не женился ну да они сейчас не хотят жениться
   такое вот сравнение мужчины хотят женятся не хотят не женятся свобода воли
   а ты сиди как объект в двадцать первом веке думай как хоть кого-то на себе женить
   чтобы родственникам не было за тебя стыдно словно мы находимся в пьесе Островского
   нет я не хотела никого на себе женить я нарочито не красилась и не училась готовить
   и то несколько человек пытались заманить меня замуж ну просто я их не любила и мне рядом с ними было невыносимо скучно
   мне хотелось учиться узнавать что-то новое что-то делать
   да мне и сейчас хочется делать что-то в двадцать пять не знала зачем живу а сейчас столько планов
   и всё это вовсе не благодаря какому-то мужу или штампу в паспорте
   да наверное хорошо если муж partner in crime а не просто чтобы отчитаться что ты не
   хуже других но сколько таких совпадений чтобы не самоутверждались за твой счет не возили по ярмаркам не говорили вот я открыл юное дарование но кем она была бы без меня просто никем мы-то с вами всё понимаем
   и вообще психически здоровые люди не будут писать стихи
 
   нет я была счастлива только в 90-е
   когда слушала Ace of Base занималась шейпингом смотрела "Санта-Барбару" читала "Анжелику" и "Дочерей Альбиона"
   не делала уроки если не хотела
   потом всё пошло куда-то не туда потому что я в общем не хотела менять свой образ жизни
   ну только другую музыку начала слушать и другие книжки читать
   а уроки делать точно так же не хотела но появились дедлайны
   появилось разное "никто тебя не пригласил в ресторан на День святого Валентина"
   появился кризис среднего возраста а ты еще живешь с родителями
   нет я была счастлива когда ела пражский торт из холодильника и читала "Утраченные иллюзии" на зимних каникулах и почему-то знала что буду поэтом
   потому что в мире бывает всё и такое чего не может не быть
 
   нас не радовало ничего мы сидели в офисе на бесконечной работе
   переписывались в аське и тут вдруг думали а ведь это любовь у нас так много общего тут же начинали кипеть эндорфины
   появлялись планы обновить гардероб куда-то поехать
   нет сначала страх а вдруг мы встретимся в реале и я ему не понравлюсь
   потому что фотка это фотка а мало ли что он решит когда увидит меня
   так я влюбилась в одного мальчика который тоже писал стихи любил декаданс и Серебряный век
   думала ну он такой эстет я ему точно не понравлюсь у меня недостаточно эстетсткая одежда
   хотя он мне писал что я словно из Европы а не из нашего СНГ
   в общем мы пошли в Третьяковскую галерею по дороге он мне подробно рассказывал о московском метро я думала ну что метро я что в метро никогда не была что ли
   посмотрели картины потом пошли в кафе он выпил кружку пива сказал что идет на день рождения поэтому надо подготовиться
   в общем я поняла что весь этот эстетизм - просто позерство
   но глупо делать вид что мы до сих пор живем в Серебряном веке
   он рассказывал что пытался покончить с собой но его спасли и отправили в психиатрическую клинику
   и что детей ему не надо лучше будет помогать родителям финансово да я со своим декадансом и не думала что мне нужны дети всякое там Бабо мертва и всё такое ну в общем у нас общение не сложилось
   да мы были детьми нулевых смотрели артхаус про одиночество в мегаполисе думали что это про нас мы такие одинокие и непонятые с такой тонкой душевной организацией даже пару себе в этом большом городе не можем найти
 
   когда мы начинали писать стихи где-то выскользнула фраза живой поэт в любом случае лучше мертвого Гумилева
   я не понимала что это значит в том смысле что уровня Гумилева всё равно достичь не могла или других классиков у меня вообще не было ничего кроме невроза
   что-то что заставляло писать стихи вопреки всему мама думала что я не стану никем потому что не училась в Литинституте
   я думала что не стану никем потому что желания писать стихи самого по себе еще мало реальность вокруг не располагала к написанию стихов рядом был Пассаж и дорогие магазины
   будь моя воля я провела бы всю жизнь в торговых центрах это к вопросу о том что каждый должен делать то что ему нравится
   будь моя воля я была бы идеальным потребителем а не поэтом
   я всё время покупала бы новую одежду новые товары делала бы ремонты
   просто мне было лень столько работать чтобы всё это оплачивать возникло чувство что я работаю на корпорации потому что мне хочется всё больше товаров чтобы получать эндорфины
   стихи совсем не помещались в эту парадигму но я думала что пишу стихи и это возвышает меня над обществом потребления
   придает моей жизни смысл которого не было в ней когда я покупала салатницы и диваны
   потом я заметила что в торговых центрах мне хочется спать поняла что это от нехватки кислорода
   до того ходила там каким-то фланером парижским себя ощущала покупала книжки потом купила букридер и книжки покупать стало незачем и складывать их некуда
   вся моя жизнь была блужданиями по кругу наверное или попытками вырваться в эмиграцию уехать например пожить с абьюзером в съемной квартире
   потому что я ходила по торговым центрам и думала что надо покинуть зону комфорта
   иначе я не стану никаким поэтом иначе о чем писать
 
   к двадцати пяти годам я прочитала очень много книг но не знала что делать дальше у меня в мозгу были книги но никаких знаний о жизни буквально как говорят в трех соснах заблудиться
   я жила в комфорте но у меня начались панические атаки
   словно надо еще что-то сделать в жизни словно это не конец а только начало
   хотя я никаких вариантов не видела ну выйдет новый сериал ну выйдет новый Барнс выйдет новый Пелевин
   а где я в этой картине мира я просто никто просто какая-то девочка которая пишет стишки и выкладывает в интернет да очень начитанная девочка с талантом к синтезу ну и что дальше я всегда задавала себе этот вопрос ну и что дальше
   мужчины это формулировали проще "просто роди ребенка"
   ну да он бы рос за меня а я вроде отчиталась
   могу больше не думать чем мне заняться в жизни
   могу просто ждать выхода нового сериала
   нет я не хочу сказать что литература лучше чем дети
   но никто из моих родственников никогда не занимался литературой
   они может вообще не делали то что им нравится в основном пили ругались читали книжки делали ремонт смотрели сериалы им просто надо было чем-то заполнить жизнь а не потому что они считали вот дело жизни
   вот ради чего надо учиться пытаться понять находить верное слово
   это можно сравнить с тем как если бы кто-то из них был хирургом нет конечно от наших слов не зависит ничья жизнь просто нам было приятно так думать
   было бы приятно думать что не только наша жизнь зависит от них