Мне Бог не нужен...

Мне Бог не нужен - мёртвый отче,
Пускай воскресший... нет, нет, нет,
Я посмотрел бы, кто захочет
Плевок в лицо, на твой: привет!

К чему всё это? Вопли злобы,
Плеть,  кожу рвущая и плоть,
Путь, приближающий ко гробу,
Нет, мне никак не побороть.

К такому богу отвращение,
Плоть отвращается моя,
От крестных мук, от удушения*,
От прободения копья.

И пусть там кто-нибудь другие,
Поют Осанну, держат пост,
Там слёз умильных изобилье -
И всякий преданный и прост.

Весёлый бог, жующий пищу,
Хмельной, дурашливый, лихой,
И если надо огнедышащ,
И не дурак в любви земной.

Вот это мой, вполне приемлю,
Нимало в нём не нахожу,
И даже запаха истлений,
С таким вот дружбу и вожу.

Не отрекаясь... с состраданием
Гляжу распятому в лицо,
Но бог не дай такой "осанны"!
Противоречий с подлецом.

Какой во сто тебя сильнее
И тыщи крат тебя умней,
Они такие, люцеферы...
И прочих сонмы палачей.

Я отсижусь, где хата с краю,
Я отлежусь в ней на печи,
Пускай не приближаясь к раю,
Да хоть не в адовой печи.

А это ад - висеть на древе
Под свист восторженный толпы,
Да Бог ли то, на самом деле? -
Безумный, силы чьи скупы.

Не могущий отстать от пытки,
Сойти с креста, явить свой Свет,
Не допустив кровопролитий
В себе самом... такого нет.

Есть, вот он, бог, убитый, жалкий,
Висящий тряпкой на кресте,
К нему меня и из под палки...
Мученье - участь во Христе.

Но всё же жаль, какой бы не был,
Романтик, плут или герой,
Се человек... он множил хлебы,
Или не множил - жив со мной.

Во мне живёт и эта мука,
Пусть без желания, но живёт,
И боль его, и даже руки
Какие тоже часто жжёт.

Боль от ушибов и порезов -
Я знаю, что такое боль,
И потому, туда не лезу
На крест... туда меня уволь.

Без всякого желания, воли,
Без сумасшествия других...
Кто этой вот взыскуют боли,
Лобзают раны эти, их.

И вкруг их водят хороводы,
Находят что-то в этом всём,
То убеждения ли... моды,
Но я тут точно ни при чём.

Пусть пьёт, любитель, эту чашу,
Пусть посыпает в раны соль,
Когда пресытится, он скажет,
Так как и я: меня уволь...


*Когда распятую за руки и ноги жертву поднимали на крест, под действием веса тела происходило перерастяжение грудной клетки. Несчастному приходилось все время приподниматься на ногах и руках, чтобы обеспечить подвижность диафрагмы. Как только измученные мышцы ослабевали, тело повисало на гвоздях. В легких накапливался углекислый газ, и человек больше не мог сопротивляться удушью.