Север плотно закрыл завесу

Север плотно закрыл завесу, синих звёзд растянул шатёр,
по закону паршивой пьесы спит буфетчица, спит шахтёр,
и храпит утомлённый брокер от покупок и от продаж,
в пух и прах проигрался в покер, город взяли на абордаж
на харлеях "ночные волки", мертвеца оживит харлей.
От снотворного мало толку, хоть стаканами в горло лей.
А в тебе засыпает лето и колечки пускает дым,
крематории, лазареты, небо, ставшее вдруг седым,   
и ныряльщик сопит фaртовый и качает его баркас,
как проснётся, отдаст швартовы и граница разделит нас.
Хоть щипай себя, бесполезно, у ныряльщика свой закон,
он ныряет в слепую бездну, как амфибия сквозь планктон,
размываются все границы, очертания и черты,
но ныряльщик не суетится, раскрывает ракушкам рты,
и горохами-жемчугами еле слышно шуршит кисет,
он отталкивает ногами дно и пулей на божий свет.
Высыпает горошин восемь - всё, что за день достать он смог,
а в тебе засыпает осень и с тобою жемчужный бог.