Н. Т. Пидласко. У степного колодца. Рус. Бел

В глушь ботвы уронил золотистую шляпу подсолнух,
Всей спиною, прогнувшись до самой земли над плетнём.
И алеет плодами шиповника рядышком холмик,
И в полях убегает жнивьё в голубой окоём.
               
Пахнет воздух соломою свежей и пылью, и хлебом,
И землёй пересохшей, и горькой полынью дорог.
Хорошо полежать у степного колодца под вербой
На траве-мураве, глядя в небо, не чувствуя ног.
               
Августовским теплом ветер нежит уставшее тело.
Тишина. Нет ни щебета птиц, ни гуденья шмелей.
Лишь цикад голосок льётся где-то тихонько, несмело
Да над шляхом седая виднеется грусть тополей.

На приступке колодца в ведёрочке плещется солнце
И виднеются сёла вдали куполами церквей.
И от радости сердце волнуется, плачет, смеётся,
И пылится дорога судьбы беспокойной моей…

Ля стэпавай студні

Капялюш залацісты сланечнік, пахіліў у бацвінне,
Што над плотам прагнуўся да самай зямлі.
Пунсавее шыпшыннік на узгорачку побач, у хвіліне,
А ў палях уцякае жніво ў блакіты калі-нікалі.
               
Пахне свежай саломай паветра і пылам, і хлебам,
І зямлёй перасохлай, і горкім дарог палыном.
Добра мроіцца ў стэпавай студні пад небам
На мурожнай траве, пазіраючы ў неба, маўчком.
               
Цёплы жнівеньскі вецер лашчыць подыхам цела.
Цішыня. Спеваў  птушак не чутна, ні гудзення чмялёў.
Толькі голас цыкад дзесь ільецца паціху, збалела,
Ды над шляхам сівым бачны сум вершалін тапалёў.

На прыступцы ля студні ад сонца няма куды дзецца
І віднеюцца сёлы здаля купаламі царквы напавер.
І ад радасці сэрца хвалюецца, плача, смяецца,
І пыліцца дарога. як мой лёс клапатлівы цяпер…

     Перевёл Максим Троянович