1. Вам нечем искушать моё, граф, лоно

     Первая глава тома «Генриетта Французская – королева Англии»
        из романа «Миледи и все, все, все...»
          (предыдущий эпизод «В плен брать умел он женщин»
              http://stihi.ru/2021/06/01/7841)

Во взоре дамы гнев был затаённый.
– В игре, как пёс за сахарную кость,
  вы льстите зачастую вкривь и вкось!
  Поклонник вы не самый одарённый.
  Мне с вами находиться проще врозь,
   чем резать ваш язык заговорённый, –
пронзая собеседника насквозь,
взор дамы стал сердито-заострённый. –

  Вы   праздный,   граф, а семеро – в делах?
  Вы лезли в экипаж не ради благ –
  он и без вас не очень-то просторный.
  Вы, граф, сияли, как на солнце флаг,   
  а я ответ дала исконно вздорный.
 
  Коль  жеребец   вы, крикну я: «приз – в стойло»!
  Влюбились вы в меня благопристойно?
  Я сердце вам верну за выкуп.            – Ах!
  Не стройте из себя владыку благ!
– На вас не вправе вылиться    восторг    мой, –
язвила дама (bell среди гуляк,
базарных баб-торговок и кривляк).
Была ли площадь в Менге столь просторной,
чтоб тропкой не казаться коридорной?

В какой где затаился позе враг,
чтоб взять реванш   попыткой   ли повторной,
иль заново жить слежкой тошнотворной?
Лик женщины в карете от зевак
отчасти был укрыт оконной шторой.
Агент же, у кареты стоя так,
что лик закрыл собой, был не чудак,
но речи вёл с беспечностью стажёра.

– Миледи, я же – гений форс-мажора!
  Наш    чувственный    раздор – основа всех,
  но трудно мне врубиться в суть раздора.
– Всё б вам рубить по    чувствам,     дровосек!
– О! Вы ещё не    знаете    Рошфора!
  Вы жаром заменить боитесь мех,
  а я бы вас согрел без разговора!
– Не смейтесь, да и мой сдержите смех.
  Похожи вы сейчас на просто вора,
  что ловок всё тащить с чужих телег.
  Вы женского достойны ли фавора?!
  Дана ли вам, Рошфор, надежда, фора?

  Вы, граф, искусней всех своих коллег,
  однако для меня наш сплав – проформа.
  На что вам тут рассчитывать проворно?
  Вы – не филолог и не в банке клерк.
  Вам нечем искушать моё, граф, лоно.
  К чему мне здесь словесный фейерверк?
  Вы крайне возбуждённо-изнервлённый.
– Весь   ВАШ   при вашей… укоризне плёвой.
– Ваш пыл, Рошфор, меня в дрожь не поверг.

  В мой    лиф    глядите? К    небу    взор! Наверх!
– Вы дуетесь? А я под ветер новый
  из ваших рук приму венец терновый!
  Но мне б определить, пусть не на век,
  земной рай по счастливой паре вех!
– Тон лести, граф, излишне стал неровный.
– Миледи, к лести    тонкой    я прибег.

– Я вам не обещала путь ковровый.
– Симпатий ваших свет – мой оберег.
 Жар пламени люблю я не костровый.
 По счастью, я – не римлянин, не грек,
 а близок к вам во Франции суровой,
 флиртуя с дамой подлинно червовой!
 Миледи, расставаться с вами – грех.
  но больший грех – молчать до встречи новой, –

вельможа, свой подкручивая ус,
решил, что лесть поднимет даме тонус. –
  Гляжу на вас – дразню сперва я вкус,
  но вскоре    головой    пред вами тронусь!

– Гореть вам, граф, за пошлости в огне,
  с предшественником вашим соревнуясь!
  Ваш плотский комплимент не нов. А    ну   вас!
лицо красотки скуксилось в окне,
и дама вглубь кареты отшатнулась. –

  Чем пялиться на грудь мою, Рошфор,
по коей принц Гастон извёлся в Нанте,
не лучше ль остроту своих же шпор
сточить на том гасконском Росинанте!

– На той кобыле? Не в чести окрас
сей клячи, чтоб общаться с ней приватней.
– Её хозяин видел вместе нас!
Рошфор! На масть кобылы   наплевать   мне!

Шпионы в наших связях не должны
заметить ни единой даже нити!
За деньги, что берёте из казны,
глазастого зеваку устраните!

– Цыплёночек ещё не оперён,
а вы его на вертел с пылу с жару?!
Юнец-дурашка – с виду не шпион…
– Возьмите, граф, экю. Нет, даже пару!

Вы слишком аскетичны, мой Рошфор.
Ещё экю – на чёрную    икру    вам…
– И мы среди шпионских скоро свор
прореху обнаружим в стиле грубом?

– Глаза пройдохи вслед нам ни к чему.
Воинственный направьте клич ему…
– Юнец, пусть даже он и не лазутчик,
но гад из ядовитых и ползучих.

– По-видимому, грозен и для вас
герой с такой на ум неслабой ряхой.
– Возьму, пожалуй. Это ведь аванс?
И что мне делать с юным забиякой?

– Зачем орлиный нос ему, птенцу?!
Отрежьте с головой, задайтесь целью…
– Я понял. Это мне по мастерству.
Быть может, укротить орла дуэлью?

– Вольны любой, как вам ни кисло, иск
вы парню предъявить с таким авансом,
но только чтобы я и в   мыслях   риск
не связывала с этим оборванцем!

Совсем не удивлюсь я, если труп
оплакивать придётся де Тревилю.
– Убью и на все деньги есть икру
  приду на днях на свежую могилу.
                *               *               *
На самой совершенной из планет,
где жизненные смешаны спектакли,
по нервам по читательским вполне
с лихвой среди дуэлей, среди   драк   ли,

гнетущий эпизод в пылу возни
агентов кардинала впрямь шарахнет!
Да что же это    было, чёрт возьми?!
Художественной    выдумкой    тут пахнет…
                *               *               *
В Истории священных нет коров?
Историки «новаторы», взяв веник,
лупить вольны предшественника в кровь?
История-наука, птица Феникс,
сама себе не носит в клюве дров…

Садовой розой, розою ветров
иль монстром (пред которым кто-то – кролик)
способны стать шпионки? Взор на   роль   их –
рутина мифотворцев-мастеров.
В чём прав был гугенот, а в чём католик?
Что вправе романист, а что историк?
В кострище тайн узнать вязанку дров
из личных «несгораемых» трудов.

        (продолжение в "2. Что вправе романист, а что историк"
             http://stihi.ru/2021/05/24/3134)