Мамке Волге поклонюсь

Мамке Волге поклонюсь

  Недоспавший, истрёпанный переменчивым днём, взялся к вечеру повторять стихотворения Марии Аввакумовой. Мне кажется, второй поход в поэзии Марии Аввакумовой для меня начался. Наверное, сказались и моя встреча с ней в 2019 году, и её книга «Мой потрясающий космос», прочитанная мной по дороге из Самары и Пензы… Думал о чудаковатом её стихотворении «Мамке Волге поклонюсь» в книжечке «Ночные годы», подаренной мне Марией Николаевной в августе 2005 года «в память о горячем Архангельске» 2005 года (день нашей первой встречи):

Мамке Волге поклонюсь.
Батьке Дону улыбнусь.
Помолюсь гряде свинцовой,
небо – это тоже Русь.

Я – чудная, ты – чудак,
съехал с матицы чердак.
Помолюсь звезде лиловой
под созвездьем странным – Рак.

Где ни ступишь – бурелом,
надоело – напролом.
Помолюсь судьбе бедовой,
чтоб не прыгала козлом.

Мамке Волге, батьке Дону,
волку, белому батону,
вербе тихой помолюсь,
к лику Божью прислонюсь:

поддержи мя, Вседержитель,
я немножко тоже Русь.

  Единое – от обозначения молитвы до самой её: «Поддержи мя…». И странное – не правда ли? Зачин русский, идущий от устного народного творчества, верования русского человека: поклониться реке-кормилице, небу, земле родной. Дальше – смущение внутреннее: соответствую ли Ему? – прикрываемое толикой очень своеобразного «юродства»… Ну да что, чудить так чудить: «Помолюсь звезде лиловой // под названьем странным – Рак». А взгляд-то через игру – горний! В небеса. И всё дальше, глубже и выше. А потом – очи долу, к своей «судьбе бедовой». И ей помолиться или её замолить у неба, «чтобы не прыгала козлом». Фирменный знак поэзии Марии Аввакумовой – смешение разностилевых языковых средств, поднимающее «низкое» и запускающее высокое, горнее в орбиту забот простого человека, как в следующем же стихотворении книги «Ночные годы» делается скачок от «стога» в «стогны небеси». Ей, как редко кому, удается выплавить в тигле стихотворения удивительный замес низкого – разговорного и просторечного – с духовным библейского масштаба, не посрамив его.

А всё… а всё вокруг созданье Божье…

  На круги своя возвращается и «мамка Волга» и «батька Дон»; и миру животному и растительному поклон и молитва, и «белому батону» – «хлеб наш насущный даждь нам днесь» (светлый и ароматный образ!), и вербе неслучайной.

Трудясь – светло.
Гордясь – лениво.
Вот верный праведника путь.

  Некое озорство, «юродство» стихает у лика Божьего. Нарастают смирение, проявляется умаление себя перед Вседержителем: «я немножко»! Целую, преклоняю колени, умаляюсь… Взбрыкнуло личное, норовистое и стихло, слилось с Общим.
  Русь, Бог, Космос, я.