Ноябрь, 42-й

Грязь ноябрьская, сорок второй роковой,
Топчут землю проклятые фрицы.               
Вновь фугаса осколки промчались стрелой         
Смертоносно-стальные жар-птицы.               
   
Что-то липкое льется рекой на глаза,
Застилая завесой багряной.
Сквозь деревья мерещатся мне образа,
То ли мертвый лежу, то ли пьяный.

Но товарищ-земляк вырвал душу мою
Из тоннеля, из грязи, из ямы.
Как же хочется мне полной грудью вдохнуть
и вернуться в деревню до мамы.

Каску снять, что от смерти спасала не раз,
Там носить мне шинель не придется.
И пуститься вприсядку отчаянно в пляс,
Выпив жадно воды из колодца.

Ты держи меня крепче, мой друг боевой,
Не останемся здесь бездыханны.
Возвратимся живыми обратно домой,
Кровь проливши на поле том бранном.

Станем землю родную на зорьке пахать,
И скотину на луг выгоняя,
Про платочек тот синенький* песнь напевать,
О проклятой войне вспоминая.

Будет дом, огород и большая семья,
Васильковое небо над Волгой.
Будут малые дети играть у двора
И не будет фугасных осколков.

Вспомню деда и песню, и тихую грусть,
И слезу, что упрямо катилась.
Сталинград никогда не забудется пусть,
Но война чтобы не возвратилась.

*"Синий платочек" - любимая песня моего деда Казачкова Николая, Героя Сталинградской битвы, которому и посвящаю это стихотворение.