Разжимая ладонь

.


Горестное и грустное, существующее в тишине,
Словно бы снег, приходящий из сумрака, ниоткуда,
Ночь обращающий в предстояние, странное чудо,
Плоское солнце и тени ветвей синеватые на стене

В обратном изображении цвета, как если бы навсегда
Боль оставалась в пути, созревая тем расстояньем,
Что именует жаждою жажду, а город, как пьяный,
Убегал бы себя самого, и пылающая вода,

Стоящая в лужах до ночи, говорила бы за него:
Улицы скрещены, а дома сочтены, но что толку,
Если живое, единожды обронив, как иголку,
Не нахожу, не встречаю, не постигаю – не день, не год,

А целую бесконечность времени, целую, как глоток,
Охватывающий тебя, прежде чем всё растворится
Обесцвеченным небом вечерним, какою-то птицей,
Медленно пролетающей мимо, и падает лепесток,

Взмах – и ещё один, и ещё, и вот здесь, на краю тишины,
Парящей в несбывшемся ожиданье меж небом и небом,
Прикасается некто, и дрожь, охватившая стебель,
Делается дыханием, рвущим мехи вином земным.


Февраль 2020.