Потапенко

   Начало этой истории следует отнести к концу семидесятых годов
прошлого столетия. Я работал старшим инженером конструктором
в отделе главного механика бумажной фабрики и придумал ориги-
нальную заслонку для вытяжного технологического вентилятора.
Детали были изготовлены в нашем ремонтно-механическом цеху,
а сборку на месте поручили новому слесарю по фамилии Потапенко
и мне, как автору рацпредложения.
   Потапенко был принят на работу слесарем 5разряда, но по моим
понятиям не дотягивал и до четвёртого. Маленький, щуплый, он беспомощно
вертелся возле меня внутри вентилятора в 20-градусный мороз при сильной
тяге и сборку выполнять мне приходилось фактически самому.
    На всю работу ушло около часа времени, но согреться не удалось и до
конца рабочего дня. Я затаил злость на помощника-неумеху, хоть и никогда
не проявлял её.
    Настало лето. Фабрика должна была выделять рабочих для благоустройства
территории на ближайшем жилмассиве Солнечный. Бригада выкладывала
пешеходные дорожки из бетонных плит, а меня назначили старшим.
    Поскольку хватало своей срочной работы на фабрике, я попросту проигнорировал
распоряжение зам. директора, исполнявшего в тот момент директорские обязанности.
Но в среду Виктор Иванович позвонил с утра лично, выделил машину и потребовал
немедленно отправляться на Солнечный и проконтролировать ход работ.
     Я прибыл на место в половине одиннадцатого и застал бригаду за перекуром
в состоянии лёгкого опьянения.
     Разгорячённый Потапенко, над которым подтрунивали остальные, говорил:
- Вы не смотрите, что я с виду такой хилый! Подайте мне плиту на спину и я сам
пронесу её по уже вымощенной дорожке (около 40метров) и сгружу в конце.

    Валентин, 19-летний парень, которого временно освободили от призыва в армию из-за травмы ноги, полученной при прыжке с парашютом, пытался урезонить
«Потапа», но тот настоял на своём. Мало того, и меня втянули в этот спор
и я помогал грузить плиту весом около 60кг на спину спорщику.
  Потапенко успел сделать всего 4-5шагов. Носком обуви он угодил в стык между плитами, упал, а плита оказалась на нём, упершись в его затылок.

   В тот момент в моей голове была всего одна мысль: «Пи...ц!» Я находился в состоянии оцепенения, но другие рабочие мгновенно бросились к Потапенко,
сняли с него бетонную плиту и подняли на ноги. Наш спорщик был жив, отделавшись лишь ободранным носом и продолжал спорить, доказывая, что если бы не перецепился
за стык, то донёс бы плиту.
     Валентин в сердцах съездил «Потапу» дважды по физиономии, усилив кровотечение из разбитого носа:
- Придурок! Нас же всех из-за тебя посадить могли бы. Я думал, мы только дадим тебе ощутить вес плиты, но каждый из троих бросил свой угол.
- Ой, Валик, не бей, не бей!
- Да тебя не то что бить — убить мало!

  Всё-таки у всех отлегло от сердца, что никто не погиб и не травмировался.
 Не знаю, что говорили рабочие позже «Потапу», но он вскорости уволился.

       Прошло лет шесть после этого эпизода. К тому времени я был вынужден
сменить чертёжный кульман на инструмент монтажника и претворять в жизнь
«Продовольственную программу Партии и Правительства». Наша бригада
случайно встретилась в одном из крупных сёл на берегу Днепра с бригадой
строителей, в которой трудился Потапенко. Он с восторгом протягивал ко мне
руки, объявляя на две бригады: Это мой начальник!
- Да не был я никогда твоим начальником! - отнекивался я, но радость
Потапенко была настолько неподдельной, будто его наградили орденом.

А у меня до сих пор в сознании звучат слова Валентина: Нас же всех из-за тебя
посадить могли...