Максим Троянович. Переводы

Владимир Бордюгов. Колода лет

Тасуются года,
                как сыгранные карты,
с трудом сводя пасьянс
                из пунктов и дорог.
Всё тот же белый снег,
                да c птичьим криком марты,
переплетений дней
                запутанный клубок.

И, вроде бы, пора,
                пора на всё ответить,
и чётко разложить
                все карты на столе.
Хотя бы для себя
                все годы точно взвесить,
найти простой ответ:
                зачем я на земле...

Калода гадоў
/Максим Троянович - перевод на белорусский/
 
Картуюцца гады,
                як згуляныя карты,
насілу зводзячы пас'янс
                з пунктаў і дарог.
Усё той жа белы снег,
                так c птушыным крыкам кварты,
перапляценняў дзён
                заблытаны клубок.

І, быццам бы, пара,
                пара на ўсё адказаць,
і выразна раскласці
                ўсе карты на стале ляглі.
Хоць бы для сябе
                ўсе гады сапраўды ўзважыць,
знайсці просты адказ:
                навошта я на зямлі...

..........................................

Владимир Бордюгов. Времечко

Каплет времечко на темя,
За всю жизнь бьёт, тяжело:
«Я тебе дарило семя,
Чем же семя проросло?

Было всё дано в достатке:
Тело, небо, словом,— жизнь,
И мгновеньям, может,— кратким,
Ты был рад без укоризн.

Что же ты меня ругаешь,
Мол, бегу я всё быстрей?
Мы в одной летали стае
Перелётных журавлей.

Задержаться как` могу я,
Коль меня толкает клин?…
Сам парил, меня не чуя,
Оторвавшись от земли.

А земля к себе всех манит…
Чем?— Годи, узнаешь сам...»
И быстрее дикой лани
Мчится время к небесам…

Часіна
/Максим Троянович - перевод на белорусский/
 
Цюрчыць часіна на цемя,
За ўсё б'е, цяжка, на зло:
"Я табе дарыла насенне,
Чым жа насенне прарасло?

Было ўсё дадзена ў дастатку:
Цела, неба, словам,- жыццё,
І імгненням, можа,- кароткім,
Ты быў рады без дакаранняў.

Што ж ты мяне лаеш,
Маўляў, бягу  ўсё хутчэй зноў?
Мы ў адной лёталі зграі
Пералётных жураўлёў.

Затрымацца як` магу ў начы,
Калі мяне пхае клін?…
Сам парыў, мяне не чуючы,
Адарваўшыся ад зямлі.

А зямля да сябе ўсіх вабіць…
Чым?- Потым пазнаеш сам..."
І хутчэй дзікай лані
Імчыцца час да нябёсаў…

...................................

Владимир Бордюгов. Сельское видение

Окна сгнили, дрянной подоконник,
Лишь исправно работает печь...
Только вижу, под окнами конник
Пыль стряхнул придорожную с плеч.

Двор питейный не броский, но ладный.
За полушку, за медный пятак
Угостят. Коли ты не скандальный,
То предложат и в сенях лежак.

Штоф стеклянный, хоть мутного цвета,
На меду, льёт хмельное питьё.
И антоновка бабьего лета
Так` запахнет — впадёшь в забытьё.

Двор просторный, за кольями — гуси,
Бабка яйца с окатыш несёт.
Погоди, неужели то — гусли?
Глянь! — Гусляр слеповатый идёт.

А за ним — босоногая стая
С детским криком, а то — замолчит.
А над ним красотища такая —
Белый клин запоздалый летит...

У домишки подгнило крылечко,
Из трубы — закольцованный дым,
И от странного чувства сердечко
Вдруг наполнилось чем-то родным...

Сельскі прывід
/Максим Троянович - перевод на белорусский/

Вокны згнілі, кепскі падваконнік,
Толькі спраўна працуе печ...
Толькі бачу, пад вокнамі коннік
Пыл абтрос прыдарожны з плячэй.

Двор піцейны не кідкі, але добры.
За паўгроша, за медны пятак
Пачастуюць. Калі ты не скандальны,
То прапануюць і ў сенцах ляжак.

Штоф шкляны, хоць каламутнага колеру,
На мёду, ілье хмельнае пітво.
І антонаўка бабінага лета
Так` захіне - западзеш у забыццё

Двор прасторны, за каламі - гусакі,
Бабка яйка з акатыш нясе.
Пачакай, няўжо то - гуслі?
Зірні! - Гусляр слепаваты ідзе.

А за ім - басаногая зграя
З дзіцячым крыкам, а то - замоўкне.
А над ім хараство такая -
Белы клін запознены ляціць...

У хацінкі падгніў ганак,
З трубы - закальцаваны дым,
І ад дзіўнага пачуцця сэрцайка
Раптам напоўнілася чымсьці родным...

..................................

Владимир Бордюгов. Три дороги

Забавы ради вечно Русь
Нам предлагает три дороги
И поле, что шумит в тревоге,
Неся сомнений тяжкий груз.

А кто наездил колеи?
Кто искривил пути-дороги?
Широко поле у земли,
Но, словно горные пороги,  —

Канавы, рытвины, ухаб...
Кто для себя такое сдюжил?
Один` хоть путь бы отутюжил
На совесть, а не впопыхах!

Стрелой прямою бы легла,
Не для телеги, а для троек,
И не по кочкам перестроек,
А так, чтоб вывести могла.

Забавы ради вечно Русь
Нам предлагает три дороги...
Идти бы смог, хоть стёрлись ноги,
Да вот куда, не разберусь...

Тры дарогі
/Максим Троянович - перевод на белорусский/

Забавы дзеля вечна Русь
Нам прапануе тры дарогі
І поле, што шуміць у трывозе,
Несучы сумневаў цяжкі груз.

А хто наездзіў каляіны?
Хто скрывіў шляхі-дарогі?
Шырока поле ў зямлі,
Але, нібы горныя парогі,  -

Канавы, калдобіны, выбоіна...
Хто для сябе такое сцярпеў?
Адзін` хоць шлях бы адпрасаваў
На сумленне, а не прыхапкам!

Стралой прамою б лягла,
Не для калёс, а для троек,
І не па купінах перабудоў,
А так, каб вывесці магла.

Забавы дзеля вечна Русь
Нам прапануе тры дарогі...
Ісці б жадаў, хоць сцерліся ногі,
Ды вось куды, не разбяруся...

...............................

Владимир Бордюгов. Повезло...

Выпил много, считал — напьюсь,
Только зря всё, не захмелел.
Я вернулся домой, на Русь,
Повезло мне, лишь охромел.

Повезло, что под Курском «Тигр»
Недостаточно меток был,
Что кровавый Днепровский «пир»
Не накрыл меня, лишь умыл.

Повезло, что не я, — другой —
С пулей на`сквозь дорогой в ад —
Тот, что пленом зовут. Дугой
Изогнёшься...  и смерти рад.

Повезло мне, что лишь меня
Оттолкнуло взрывной волной,
А того, у кого семья,
Смерть аукнула за спиной.

Не вини меня, мать, жена,
Что принёс... да не ту я весть.
Я бы принял ещё огня,
Чтоб  не видеть их слёз вовек.

За Победу, за нас, за Русь! —
Выпить каждый из нас хотел...
Выпил много, считал — напьюсь,
Только зря всё, не захмелел.

Пашанцавала...
/Максим Троянович - перевод на белорусский/

Выпіў шмат, лічыў - нап'юся,
Толькі дарма ўсё, не захмялеў
Я вярнуўся дахаты, на Русь,
Пашанцавала, толькі закульгавеў.

Пашанцавала, што пад Курскам "Тыгр"
Недастаткова пазнак быў,
Што крывавы Дняпроўскі "баль"
Не накрыў мяне, толькі памыў.

Пашанцавала, што не я, - іншы -
З куляй на`скрозь дарагі ў пекла -
Той, што палонам клічуць. Дугой
Выгнешся...  і смерці рады.

Пашанцавала, што толькі мяне
Адапхнула выбухнай хваляй,
А таго, у каго сям'я,
Смерць гукнула за спіной.

Не вінаваць мяне, маці, жонка,
Што прынёс... ды не тую я вестка.
Я б прыняў яшчэ агню,
Каб  не бачыць іх слёз павек.

За Перамогу, за нас, за Русь! -
Выпіць кожны з нас жадаў...
Выпіў шмат, лічыў - нап'юся,
Толькі дарма ўсё, не захмялеў.

................................

Владимир Бордюгов. Пуля - дура

Мелькнула соколом над полынью,
Над садом, полем, заросшим снытью.
Пронзив со свистом прогорклый воздух,
Минуя вишни и птичьи гнёзда.
Кого искала? — Сама не знала!
Но навострила свинцово жало
И опустилась на грудь парнишки
В солдатской форме, с короткой стрижкой...
Он тихо ойкнул, осев всем телом,
А пуля-дура вперёд летела,
За сотни вёрст над таким же садом,
Где вороньё опустилось градом,
Где мать присела… Глаза застыли…
Два сердца пуля прошла навылет…

Куля-дурница
/Максим Троянович - перевод на белорусский/

Мільганула сокалам над палыном,
Над садам, полем, якія пазарасталі сніткай.
Працяўшы са свістам ёлкае паветра,
Абыходзячы вішні і птушыныя гнёзды.
Каго шукала? — Сама не ведала!
Але натапырыла свінцова джала
І апусцілася на грудзі хлапчука
Ў салдацкай форме, з кароткай стрыжкай...
Ён ціха войкнуў, асеўшы ўсім целам,
А куля-дурніца наперад ляцела,
За сотні вёрст над такім жа садам,
Дзе груганнё апусцілася градам,
Дзе маці прысела… Вочы застылі…
Два сэрцы куля прайшла навылёт…

Владимир Бордюгов. Самовар

Подбоченясь, глотая сосновые шишки,
Улыбаясь медалью, блестит самовар.
Свежий хлеб, молоко да горячие пышки,
Дух варенья, и чая «со слоником» жар.

Дни летят, словно миг, в изобилии сада,
Тень стараясь найти под сливовым листом.
И звенит комаром и пчелою прохлада
Под малины развесистым алым кустом.

Век двадцатый спешил, только здесь — неизменен:
Та же печка, ворота, да окна на «тракт».
Правда, назван давно он по имени — «Ленин»,
Да пестрит разномастьем заборных оград.

Пацаны... Им названия без интереса,
Им — на речку быстрей, наиграться с волной.
Хоть бы дед взял с собой до ближайшего леса,
Без него нам никак: «Дед, поедем с тобой!»

Лес тамбовский глухой: тени, странные звуки.
У гнилого пруда видим чудо из чуд:
Завернулись в клубок все лесные гадюки
На змеиную свадьбу. Не страшно ничуть.

Этот лес и сегодня стоит высоченным,
Лишь стволы накрутили полсотни колец.
Жаль, сгорел самовар, а на «тракте» бессменном
Старый дом... чей сейчас? А на сердце — рубец...

Самавар
/Максим Троянович - перевод на белорусский/

Возьмучыся ў бакі, глынаючы хваёвыя шышкі,
Усміхаючыся медалем, блішчыць самавар.
Свежы хлеб, малако ды гарачыя пампушкі,
Дух варэння, і чакаючы "са слонікам" жар.

Дні ляцяць, нібы імгненне, у багацці саду,
Цень імкнучыся знайсці пад слівовым лістом.
І звініць камаром і пчалою прахалода
Пад маліны купчастым пунсовым кустом.

Век дваццаты спяшаўся, толькі тут - нязменны:
Тая ж печка, вароты, ды вокны на "гасцінец".
Праўда, названы даўно ён імям - "Ленін",
Ды мільгае размаітасць заборных агародж.

Мальцы... Ім назвы без цікавасці,
Ім - на рэчку хутчэй, найграцца з хваляй.
Хоць бы дзед узяў з сабой да найблізкага лесу,
Без яго нам ніяк: "Дзед, паедзем з табой!"

Лес тамбоўскі глухі: цені, дзіўныя гукі.
У гнілой сажалкі бачны цуд з цудаў:
Загарнуліся ў клубок усе лясныя гадзюкі
На змяінае вяселле. Не страшна ані.

Гэты лес і сёння стаіць высачэзным,
Толькі ствалы накруцілі паўсотні калец.
Шкада, згарэў самавар, а на "гасцінцы" нязменным
Стары дом... чый цяпер? А на сэрца - рубец...

................................

Владимир Бордюгов. Перекрёстки

Спелёнутые в снеги деревеньки,
Весенних вишен белые стога,
Пчелиным облаком поющие луга
И золото роняющие ветки
Столбами промелькают вдоль дорог,
Летят быстрей, чем жданные застолья,
И снова поокрепший ветерок
Несёт тревогу и унылость межсезонья.
Бег замедляется… В неясности пути
День неразумным видится подростком,
Что, шаг ступив, считает — путь постиг,
А путь ведёт лишь к новым перекрёсткам…

Скрыжаванні
/Максим Троянович - перевод на белорусский/

Спавітая  ў снягі вёсачка маці,
Вясновых вішань белыя стагі,
Пчаліным воблакам спяваюць сенажаці
І золата губляюць берагі
Слупамі прамільгнуць уздоўж дарог,
Ляцяць хутчэй, чым нават і застоллі,
І зноў шалёны ветрык
Нясе трывогу і сумнасць міжсезоння.
Бег запавольваецца… У невыразнасці верыг
Дзень неразумным бачыцца падлеткам,маўляў
Што, крок ступіўшы, лічыць - шлях спасціг,
А шлях вядзе  да новых скрыжаванняў…

......................................

Владимир Бордюгов. Банька

Хоть не новые избёнки
и сиденья не гладки`,
пар поддали мужичонки!

Вениками, от руки,
заиграли, да по спинке
снизу вверх да поперёк!
Словно в жарком поединке
завершается денёк!

Мало? А воды на камни?
Чтобы пар огнём летел.
И с лица стекают капли,
кто-то брызнул можжевел!

На слабо кидай поболе
в топку дров, чтоб от души!
Словно вырвались на волю,
оторвались мужики!

Наконец открылись двери:
мимо ахающих жён
выскочили, не поверишь,  —
красным раком и ни в чём!

И — до пруда, кто быстрее,
где уже растаял лёд.
Вряд ли русская идея
англосаксу подойдёт.

И  — чайку` (по стопке водки),
по` две,  — как душа велит...
И воркуют наши жёнки,
да струна звенит, звенит...

Лазенка
/Максим Троянович - перевод на беллорусский/

Хоць не новыя хацінкі
і сядушкі не гладкія`,
пары паддалі мушчынкі

Венікамі, ад рукі,
зайгралі, ды па спінцы
знізу ўгару ды папярок!
Нібы ў гарачым паядынку
завяршаецца дзянёк!

Мала? А воды на камяні?
Каб пар агнём ляцеў.
І з твару сцякаюць кроплі,
хтосьці пырснуў мажжавел!

На, слабо,  кідай паболей
ў топку дроў, каб ад душы!
Нібы вырваліся на волю,
адарваліся мужыкі!

Нарэшце адчыніліся дзверы:
міма ахаючых жонак, ха
выскачылі, не паверыш,  -
чырвоным ракам галяка!

І - да сажалкі, хто хутчэй,
дзе ўжо растаўшы лёд.
Ці наўрад руская ідэя
англасаксу падыдзёт.

Да гарбаты` (па чарцы чачы),
па` дзве,  - як душа згадае піць...
І бурчаць жонкі, няйначай,
бы струна ў вушах звініць...

...............................

Владимир Бордюгов. Старые сапоги

Едва не выбросил я эти сапоги,—
Лежат, пылятся, сильно поизношены.
Бывалые, давно своё прошли,
На полку аккуратно батей сложены.

Но как-то муторно, тоскливо на душе,—
Под гуталином прячется Европа
Пылинками от грязи в блиндаже,
Дорогами и запахом окопа,

Горящим порохом, щепоткой табака,
И майской распустившейся сиренью...
И дай Бог, не поднимется рука —
Оставить эти сапоги за дверью!

Плохи, стары... но ведь размерчик — мой!
И пусть хранят Европы запах пыли.
И если раз они пришли домой,
То и туда дорогу не забыли.

Старыя боты
/МаксимТроянович - перевод на белорусский/

Я ледзь  не выкінуў  старыя боты,-
Ляжаць, пыляцца, зношаныя здатна,
Бывалыя, сваё прайшла пяхота,
Паклаў мой бацька у хаце акуратна.

Мне калі  моташна, тужліва на душы,-
Пад гуталінам схована  Еўропа
Пад парушынкамі ад бруду ў бліндажы,
Дарогамі і пахамі  акопа.

Палены  порахам, не з тытуню драбка,
З  травеньскім пахам і квітнеўшым бэзам...
І дай Бог, не  ўзнімецца рука -
Выкінуць боты  -  фронта  інтарэсы!

Старыя, дрэнныя,  але ж, памерчык - мой!
Захоўваюць Еўропы пах у тым пылу.
Калі  яны калісь  прыйшлі  дамоў,
То і туды  дарогу не забылі.

...............................

Владимир Бордюгов. Юная

Что ей прохожий!—  На бегу
Не бросит даже взгляд!
Ещё цветок не сорван с губ
И тенью не примят.

Она чертовски молода,
Беспечно хороша,
Её растущая звезда
Лишь убыстряет шаг!

Среди осеннего дождя,
Как странный диссонанс,
Идёт (летит!) и, как дитя,
Неделей мерит час.

А время катится за ней
Неспешною волной,
Роняя лист, зерно с полей,
Не зная слова — «Стой!»

Висит за облаком луна
Обгрызенным сырком…
Всё это видела она
Не раз своим глазком...


Юная
/Максим Троянович - перевод на белорусский/

Што ёй прахожы!-  На бегу
Не кіне нават погляд!
Яшчэ кветка не сарваны з вуснаў
І ценем не прымят.

Яна па-чартоўску маладая,
Бестурботна добрая,
Яе растучая зорка
Толькі паскарае крок!

Сярод восеньскага дажджу,
Як дзіўны дысананс,
Ідзе (ляціць!) і, як дзіцё,
Тыднем мерае час.

А час коціцца за ёй
Павольнаю хваляй,
Губляючы ліст, збожжа з палёў,
Не ведаючы слова - "Стой!"

Вісіць за воблакам месяц
Абгрызеным сырком…
Усё гэта бачыла яна
Не раз сваім вочкам...

......................

Владимир Бордюгов. Крест
 
Ты крест поставил на любви?—
                Не торопись!
Лист — с ветки падающий лист —
                и тот стремится в высь.
Гляди, как свежий ветерок
                опять его поднял,
И закрутил, и завертел,
                и как` только не мял,
Подкинул выше всех столбов,
                стволов, на пику крыш…
А там… такой же точно лист,
                такой же вот глупыш…
Лежат они, и сверху вниз
                глядят на мир окрест,
И даже странно думать им
                про непонятный «крест»…


Крыж
/ Максим Троянович - перевод на белорусский/

Ты крыж паставіў на каханні?—
                Не спяшайся!
Ліст — з галінкі падаючы ліст —
                і той імкнецца ўвысь.
Глядзі, як свежы ветрык
                ізноў яго падняў,
І закруціў, і закружыў,
                як` толькі не камячыў,
Падкінуў аж вышэй  слупоў,
                ствалоў, на піку дахаў…
А там… такі ж сапраўды ліст,
                такі ж вось дурачок…
Ляжаць яны, і зверху ўніз
                глядзяць на свет далёкі белы
І нават дзіўна думаць ім
                пра "крыж" незразумелы …

.........................   

Владимир Бордюгов. Зимний вечер

Лохматой шкурой белого медведя
Зима округ деревни разлеглась,
Сковала льды, но дым печной отведав,
Озлилась: не над всем имеет власть.

Зима ломилась в дверь и вьюгой выла,
Скребла по стёклам льдистою рукой,
Ночь торопила… Только печь не стыла,
Огнём играя с чуркою сухой...

А в доме зимний вечер был так жарок!
Качались тени в отблесках свечных
Пока не стаял восковой огарок,
Разлив свой свет по каплям для двоих...


Зімовы вечар
/Максим Троянович - перевод на белорусский/

Кудлатай шкурай белага мядзведзя
Зіма вакол усіх вёсак разляглася,
Скавала льды, але дым печы паспытаўшы,
Узлавалася: не над усім жа мае ўладу.

Зіма білася ў дзверы і віхурай выла,
Скрэбла па шклу лёдзістаю рукой,
Ноч прыспешвала… Толькі печ не стыла,
Агнём гуляючы з калодкаю сухой...

А ў хаце зімовы вечар быў такі гарачы!
Качаліся цені ў водблісках свячных
Пакуль не растапіўся васковы недагарак,
Разліў сваё святло па кроплях на дваіх...

   Перевод на белорусский язык

Владимир Бордюгов. Кожа

Отбросит кожу, износив, змея.
И обдирают шкуру с крокодила
И с прочего невинного зверья —
На выделку, коль жизнь не доносила.

Но есть ли тот, кому нужна моя,
Морщинами изрезанная, кожа,
Что вряд ли пригодится для дубья
На добрые проверенные вожжи?

И пусть она обветренна, темна,—
Не стал по-черепашьи толстокожим.
И день, когда проклюнется весна,
Я чувствую своей усталой кожей.

Скура
/Максим Троянович - перевод на белорусский/

Адкіне скуру, знасіўшы, змяя.
І абдзіраюць скуру з кракадзіла
І з іншай нявіннай звярыны рая -
На выраб, калі жыццё не данасіла.

Але ці ёсць той, каму мая патрэбна,
Маршчынамі парэзаная, скура рвецца
Што ці наўрад спатрэбіцца дзеля грэбня
На добрыя правераныя лейцы?

І хай яна абветраная, цёмная яна,-
Не стаў як чарапаха таўстаскурым, хай.
І дзень, калі прадзяўбецца вясна,
Я адчуваю сваёй стомленай скурай.

    Перевод на белорусский язык.

Владимир Бордюгов. Поздний гость

Из одежд на мне рубаха да ватник,
Стороной держусь,  от шума поодаль.
Я пришёл, как поздний гость — вечный странник,
Лишь мечту мне подарила природа.

В белом облаке стрижи, словно точки,
Высоко взвились и медленно тают,
Из гнезда и в неба высь что есть мочи,
А из рук, с ладони стриж не взлетает.

Не взлетать стрижом — родился подранком,
И взлетел бы, только вниз тянет ноша.
И слова стекают, словно по ранкам,
Будто сок теряет старая роща.

И иду я мокрым скошенным лугом,
И копаю там, где вскопаны грядки,
И кажусь себе заброшенным плугом,
А слова со мной играются в прятки.

Не рубли сложу,—  слова по конвертам,
Отошлю или сожгу целой стопкой,
Порублю Луну на дольки и сверху
Всё залью глотком гранёным из стопки.


Позні госць
Максим Троянович. Перевод на белорусский.
 
З адзенняў на мне кашуля ды ватоўка,
Бокам трымаюся,  ад шуму наводдаль.
Я прыйшоў, як позні госць - вечны вандроўца,
Толькі мару мне падарыла прырода.

У белым воблаку беражанкі, нібы кропкі,
Высока ўзвіліся і павольна растае,
З гнязда і ў неба, што моцы,узлёт кароткі
А з рук, з далоні беражанка не ўзлятае.

Не ўзлятаць беражанкай - нарадзіўся падранкам,
І ўзляцеў бы, толькі ўніз цягне ноша.
І словы сцякаюць, нібы па ранках,
Быццам сок губляе стары гай на пакошу.

І іду я мокрай скошаным лугам,
І капаю там, дзе ўскапаны градкі,
І здаюся сабе закінутым плугам,
А словы са мной гуляюцца ў хованкі.

Не рублі складу,-  словы па канвертах,
Адпраўлю ці спалю мо без сваркі,
Пасяку Месяц на дзелькі і зверху
Ўсё залью глытком кантаваным з чаркі.


   Перевод на белорусский язык

Владимир Бордюгов. Невозвратность
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Помню всех, помню говор и лица.
Через пропасть метнувшихся лет
Я хотел бы хоть раз возвратиться
В сад, где смешивал краски мой дед.

Ночь в июле черней чернозёма.
Страх отринув, шагну за порог,
Отгоню — не ко времени — дрёму,
И услышу, как спит городок.

Беспородный Цыган удивится,
Но лишь мордой на звук поведёт.
И ему в эту полночь не спится…
А часы продолжают отсчёт.

Что осталось мне — час иль минута?
Пустотой озирается дом,
Как слепой, он меня с кем-то спутал,
Хлопнул дверью, как щёлкнул хлыстом.

Замираю, волненьем охвачен,
Озираюсь… Дом, сад не узнать.
Пёс чужой, — весь загривок взлохмачен,
В грудь вцепился, твою в душу мать!

Как уйти?— Я быстрее к калитке,
А на ней — тот же старый засов…
Выпускает всех с первой попытки,
Но не впустит назад беглецов…

Незваротнасць
 
Памятаю ўсіх, памятаю гаворку і твары.
Праз прорву кінутых гадоў
Я жадаў бы хоць раз вярнуцца
Ў сад, дзе дзед злівае фарбы сноў.

Ноч у ліпені чарнейшай чарназёму.
Страх адрынуўшы, ступлю за парог,
Адганю - не да часу - дрымоту,
І пачую, як спіць гарадок.

Беспародны Цыган здзівіцца,
Ды на гук ён пысай  павядзе.
І яму ў гэту ноч не спіцца…
А гадзіны лічаць час бядзк.

Колькі засталося мне хвілін. ці літар?
Пустэчай аглядаецца дом,
Як сляпы, ён мяне з кімсьці зблытаў,
Пляснуў дзвярамі, як пстрыкнуў дубцом.

Заміраю, хваляваннем абхоплены,
Аглядаюся… Хата, сад не пазнаці.
Сабака чужой, - увесь карак ускалмачаны,
У грудзі ўчапіўся, тваю ў душу маці!

Як сысці?- Я хутчэй да брамкі- здобы,
А на ёй - тая ж старая завала…
Выпускае ўсіх з першай спробы,
Але  ўпускаць назад уцекачоў не стала…
Владимир Бордюгов. Соловей
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

В лесу дремучем песен не ищи:
Они скупы на чувственные ноты.
Сова да филин от дневной дремоты,
Прикрыв глаза, «купаются» в тиши.

Но вот — опушка, роща, леса край,
Где солнцем освящённые деревья,
Где птицам уготованы кочевья,
И всем довольно места — выбирай!

Здесь нет балконов, бельэтажных лож,
Амфитеатра… есть одно лишь — сцена,
Где сыплет соловей свои колена,
А в страсти он до трепета хорош!

По нотам он взлетает до вершин,—
Таких, что недоступны и поэтам…
Да что я всё — про то тебе, про это!
Ты в рощу сам иди… и слушай… и пиши…

Салавей
 
У лесе дрымучым песень не шукай:
Яны скупыя на пачуццёвыя ноты.
Сава ды пугач ад дзённай дрымоты,
Прымружыўшы вочы, "купаюцца" ў цішы.

Вось - узлесак, гай, лесу край,
Дзе сонцам асвячоныя дрэвы высокі,
Дзе птушкам прыгатаваны вандроўкі,
І ўсім даволі месца - выбірай!

Тут няма балконаў, бельэтажнай коўдры,
Амфітэатра… ёсць адно толькі - сцэна,
Дзе сыпле салавей свае калены,
А ў запал ён да трапятання добры!

Па нотах ён узлятае да вяршыняў цішы,-
Такіх, што недаступныя і паэтам…
Ды што я ўсё - пра тое табе, пра гэта!
Ты ў гай сам ідзі… і слухай… і пішы…
Владимир Бордюгов. Цветной сон
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Ты рядом... Руку протяну
И прикоснусь к твоим проулкам,
К дворам истоптанным и гулким,
Ночами пившим тишину.

А день весёлым бил ключом,
Звенел стеклянным боем окон,
Разбитых шайбой ненароком
Иль кожаным шальным мячом.

Не в силах были удержать
Игру, усталости не знавшей,
Ни зык хозяйки пострадавшей,
Ни обещанья — наказать.

Мяч вновь взвивался над гурьбой,
Летел параболой в девятку...
За ним беспечно, без оглядки
Летел и детства сон цветной...

Хоть Богу протяни ладонь,
Игра, как жизнь, не повторится,
Мигнёт лишь сполохом  зарницы
Цветной, до дыр истёртый, сон...


Каляровы сон
 
Ты побач... Руку працягну
І дакрануся да тваіх правулкаў,
Да двароў стаптаных і гулкіх,
Што начамі пілі цішыню.

А дзень вясёлым біў ключом,
Звінеў разбітых вокнаў шок,
Пабітых шайбай незнарок
Ці скураным знарок мячом.

Не ў сілах былі ўтрымаць
Гульню, без стомы ашалелай,
Ні крык гаспадыні пацярпелай,
Ні абяцанні - пакараць.

Мячык узвяваўся над гуртом,
Ляцеў парабалай у дзявятку...
Усё безтурботна, без аглядкі -
Дзяцінства сон пілі нагбом...

Хоць Богу працягні далонь,
Жыцця разбіты аканіцы,
толькі бліскучай  паланіцы
Зазіхаціць зацёрты сон...
Владимир Бордюгов. Раскинул сети высоченный дуб
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Раскинул сети высоченный дуб,
На фоне неба — чёрен, необъятен.
Здесь круглый год наводит чистоту
Лесной твердоголовый лекарь — дятел.

Полощет море тучных облаков
Едва открывшуюся, как колодец, просинь,
И дым горящих с треском сушняков
То льнёт к земле, то пепел ввысь уносит.

Ещё берёзы не одеты в шёлк,
Но полнит сок берестяные станы,
И птичьи пересвисты, перещёлк
В нестройной спевке новы и спонтанны.

И в этих первых песнях слышен звук
Шагов весны — неспешных, но упрямых.
Как почки, свеж стал воздух и упруг —
Хоть режь его, хоть рви его ломтями.


Дуб высачэзны раскідае сеткі,
На фоне неба - чорны, неабсяжны.
Пара наводзіць чысціню ўлетку -
Лясны на тое, цвердадзюбы  дзяцел  важны.

Палошчуць  мора  гладкія  аблокі
Адкрылася якая студня - просінь,
Сушняк  падпалены і  з трэскам дым высокі,
То туліцца  зямлі, то попел увысь выносіць.

Яшчэ бярозы не апрануты ў шоўк,
Ды поўняць постаць  дні  берасцяныя,
Птушыны  перасвіст  і  перашчоўк
У бязладнай спеўцы  новыя. святыя.

У гэтых першых песнях чутны гукі
Крокаў вясны - павольных, ды ўпартых з намі.
Пупышкі, паветра свежага напой пругкі -
Хоць рэж яго, хоць рві яго лустамі.
Владимир Бордюгов. Апатиты
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Старый «Темп» подслеповатым стеклом
Обещает снегопад преподать,
И берёт антенны Норд на излом,
За окном густеет ночи слюда.

Здесь — на Севере — зима, как чума,
Косит ветром и хоронит в снега.
Приглядись, и ты увидишь впотьмах,—
Как до лета в спячку впала тайга.

На Хибины солнцу в полдень не влезть,
На макушки лишь прольёт акварель.
Гор скупая красота, как болезнь,
От которой нет лекарства, поверь.

И мелькают низких сосен хлысты,
Словно тощих лис, облезших, хвосты,
И гудит седой старик — Часначорр,
Кораблём среди хрустальных озёр…


Апатыты
 
Стары "Тэмп" падслепаватым шклом
Абяцае снегапад падаць знак,
І берэт антэны Норд на залом,
За акном гусцее ночы лушчак.

Тут - на Поўначы - зіма, як чума,
Косіць ветрам і хавае ў снягі.
Прыгледзься, і ты ўбачыш упоцемку,-
Як да лета ў спячку зверы тайгі.

На Хібіны сонцу апоўдні не запаўзці,
На верхавіны толькі лье акварэль.
Гор скупая прыгажосць, дзе знайсці,
Ад хваробы няма лекаў, павер.

І хавае нізку хвой за бугор,
Нібы ліс худых хвасты - прыгавор
І гудзе сівы стары - Часначор,
Караблём сярод крыштальных азёр…
Владимир Бордюгов. Телефонная книга
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Почему я боюсь прикоснуться
К незабытым немым номерам,
Что как нитки вживлённые рвутся,
Оставляя на памяти шрам?

Телефонная старая книга —
Тишины поминальной дозвон…
Сон ли, жизнь ли, сверкнувшая мигом,
Чуть длиннее, чем карточный кон.

Не уйдут эти книги в забвенье,
Хоть нашлось им немало замен...
И привычным скользящим движеньем
Имена исчезают, как тень.

Строчки новых имён не прервутся,
Но сменяются, как по часам…
Только я всё хочу прикоснуться
К тем далёким — немым номерам...


Тэлефонная кніга
 
Я баюся, чамусь, дакрануцца
Незабытым нямым нумарам,
Што як ніткі ўжыўлена рвуцца,
Пакідаючы  памяці  шрам?

Тэлефонная старая кніга -
Цішыні помінальны  дазвон…
Ці то сон, ці імгнення адліга,
Ледзь даўжэй, чымся картачны кон.

Не сыдуць тыя  кнігі ў скруху,
Хоць знайшлося нямала замен...
Нібы звыклым слізгаючым рухам
Усе імёны знікаюць, як цень.

Радкі новых імёнаў не рвуцца,
Іх змяняе  гадзіннік  мо  сам…
Толькі я ўсё жадаў дакрануцца
К тым далёкім - нямым нумарам...
Владимир Бордюгов. Старая печь
Максим Троянович - перевод на белорусский язык

Я подброшу поленцев, пусть печка горит,
Задымит от подарков нежданных,
Жаркий воздух в коленцах печи загудит,
Полетит с воем сиплым, гортанным.

Не в сыны, а во внуки, пожалуй, гожусь
Этой складно сработанной печи.
И, как в бабке родной, к ней щекой прикоснусь,
Чтобы шёпот услышать в ней вещий.

И она говорит, лет под сотню назад
С болью в сердце сжигала иконы.
У хозяйки от горя слезились глаза,
И хрипели за выгоном кони.

А в тридцатых годах, не жива-не мертва,
Мужиков проводила куда-то…
С той поры только бабы кололи дрова,
Задымила печь вдруг виновато.

Ей мужицкой руки не хватало с тех пор,
Стал кирпич в ней трещать, кашлять гарью.
Печника бы ей в лекари, сделать осмотр,
Вдруг,  «старушке» вернёт силу бабью…


Старая печка
 
Я падкіну паленне, хай печка гарыць,
Задыміць ад падарункаў нечаканых,
Гарачае паветра ў каленцах печы загудзіць,
Паляціць з выццём сіплым, гартанным.

Не ў сыны, а ва ўнукі, мабыць, падыходжу
Гэтай складана зробленай печы.
І, як да роднай бабулі шчакой дакрануся,
Каб пачуць яе шэпт той прарочы.

Яна кажа, гадоў пад сотню ў ночы
З болем у сэрцы паліла іконы.
У гаспадыні ад гора слязіліся вочы,
І хрыпелі за выганам коні.

А ў трыццатых гадах, ледзь жывая,
Мужыка  праводзіла ў салдаты…
Дровы калолі толькі бабы выжывалі,
Задыміла і печ вінавата.

Ёй мужыцкай рукі бракавала з тых часоў,
Стала цэгла ў ёй трашчаць, кашляць гарам.
Печніка б ёй у лекары, зрабіць агляд зноў,
Раптам,  "бабульцы" верне сілу задарам…
Владимир Бордюгов. Начало марта
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Не пройти тропой разбитою —
Сил не хватит на версту.
Отражает синь разлитую
Полыньи кружок в пруду.

Дряблый снег, да грязь тягучая,
Что на поле, то — в душе,
И поземица колючая
Треплет мётлы камышей.

Без оков, но не согретые
Межсезонные поля…
Словно церковь в чёрном, ветхая,
До корней берёз раздетая,
Зябнет русская земля…

Пачатак сакавіка
 
Не прайсці сцежкай пабітаю -
Сіл не хопіць, як не гонкі.
Люстрам сінечы разлітаю
Сажалкі кружок палонкі.

Адрузлы снег, ды бруд цягучы,
Што на поле, то - у душы,
І поземіца калючая
Чарот цярэбіць ля шашы.

Без кайданоў, але не сагрэтая
Міжсезоннем аддаля…
У чорным, бы царква  трухлявая,
Да каранёў бяроз распранутая,
Калее руская зямля…
Владимир Бордюгов. Константиново
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Ширь — не объять и звоном колокольным.
Когтистый беркут, облако пронзив,
Парит над миром вечным —  белоствольным —
Под гул пчелиный благодатных нив.

Под вечер норовистый конь соловый
Копытит землю под галдёж ворон,
А море трав, от неба — васильковых,
Кипит над синевою окских волн.

Смешной щенок из беспородных шавок
Здесь привечает лаем озорным.
Здесь так легко, воздушно, величаво,
И всё по-русски видится родным.

Не торопись вышагивать ступени,
Бегущие от берега и — ввысь:
Здесь тропкой узкою взбежал Есенин,
Здесь соки вешние с поэзией слились.

Канстанцінава

Шыр - не ахапіць і звонам  кволым.
Кіпцюрасты беркут, воблака працяўшы,
Ён парыць над светам вечным - беластволым -
Пад гуд пчаліны ніў прасвядных пашы.

Вечар, наравісты конь буланы
Ускапыціць травы пад гаману варон,
А мора валашковае неба - акіяна,
Закіпіць над сінню окскіх хваль, бы лён.

Беспародных шавак смешны  шчанюк
Прывячае брэхам усіх не шкодным.
Тут паветра велічнае без прынук
І ўсё па-руску бачыцца мне родным.

Не спяшайся выкрочваць усе ступені,
Што бягуць ад берага і - у неба узняліся:
Тут сцяжынкай вузкаю ўзбег Ясенін,
Сокі тут вясновыя з паэзіяй зліліся.
Владимир Бордюгов. Старый клён
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

В ночной тишине обезлюдевших улиц —
Скамья у подъезда сиротски пуста.
Клён замер, корявую спину ссутулил,
Открыл в поздний час листвяные уста.

За шумом дневным шелест листьев не слышен,
Но ветви и ствол столько тайн сберегли!
Клён с первых колец всех запомнил мальчишек,
Что взрослыми стали…  кто — в небо ушли.

Под выросшим клёном сменялись скамейки,
Въезжали, съезжали куда-то жильцы.
На дереве резали новые метки,
Из сложенных букв добавляя рубцы.

Клён стойко терпел, словно в тайне надеясь,—
Вернётся виновник сакральных следов…
Ведь память хранить — не слепая затея,
Вдруг в сумме из букв сохранилась любовь?


Стары клён
 
У начной цішыні абязлюдзелых вуліц -
Лава  пад'езда сіроча пустая.
Клён замёр, каравую спіну сутуліў,
Расчыніўшы запозна лісцьвяных  вуснаў зграю.

У шуме дзённым шолах лісця не чутны,
А галіны і ствол таямніц збераглі!
Хлапчукоў з першых кольцаў  запомніў пакутна,
Што ўжо сталымі сталі…  альбо - у неба сышлі.

Пад прыкмечаным клёнам змяняліся лаўкі,
Заязджалі, з'язджалі кудысьці жыхары.
На кары яму рэзалі лічбы, пазнакі,
З неразгаданых літар рубцы да пары

Клён  трываў, спадзяючыся тлумна-
Мабыць вернецца вінны сакральных слядоў…
Таямніцу захоўваць - не сляпая задума,
Раптам у кольцах з тых літар складзецца любоў?
Владимир Бордюгов. Расшибала
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Я в детстве был богат до неприличья.
Карман свисал от тяжести свинца
Пузатой биты, ножика отца,
И прочей драгоценнейшей добычи.

В кармане жил в скобу согнутый гвоздь,
Резинка для стрельбы из самострела,
Монеток медь, в фольге кусочек мела,
И семечек поджаренная горсть.

Двор криками будил нас поутру,
Не за чиру — в казну летела бита,
И в расшибалы двушники побиты
Не лезли в автоматную дыру.

Ножами рисовали города
И брали их, вгоняя в землю финку…
В кармане гвоздь  всё шире делал дырку,
Не видя, по началу, в том вреда.

Потеря мелочи не так уж и страшна,
Списало время мне её за малолетство…   
Но через дырку выскользнуло детство,
А вместе с ним и «царская» казна…

Расшыбала
 
У дзяцінстве быў багач да непрыстойнасці.
Звісала ад свінцу кішэнь да круга
Пузатай бітай, ножык і папруга
Здабычы  іншай найкаштоўнасці.

У кішэні жыў у клямку цвік сагнуты,
Гумка для стральбы з самастрэла,
Манетак медзь, у фальзе кавалачак мела,
І семечак падсмажаных атрута.

Двор крыкамі будзіў нас у пару,
Не за чіру - у казну ляцела біта,
І ў расшыбалы двушнікі пабіты
Не лезлі ў аўтаматную дзюру.

Нажамі малявалі гарады заўсёды
І бралі іх, уганяючы ў зямлю фінку…
У кішэні цвік  усё шырэй рабіў дзірку,
Не бачачы, па пачатку, у тым шкоды.

Страта дробязі не такая ўжо мана,
Спісаў мне час яе за маё маленства,
Але праз дзірку выслізнула дзяцінства,
А разам з ім і "царская" казна.
Владимир Бордюгов. Ушедший поезд
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Отзвучал, вдруг осипший,
Прощальный гудок.
Снег, на провод налипший,
Пунктирами стёк
На вагонные крыши.
Титанов дымок
Угольком сладко дышит
И клонится вбок.

Поезд тронулся, двери
За собою закрыл.
Словно был он уверен —
Никого не забыл.
Только он не заметил
Женской тени в ночи.
Он за график в ответе —
В дверь стучи-не стучи.

И не поезд в ответе —
Пассажир взять билет
Поспешил, не заметив,
Тень, спешащую вслед…
………………………….
А в вагоне всё тише,
Догорает закат,
Провод, Землю обвивший,
Ускользает назад…


Пайшоўшы цягнік
 
Адгучаў, раптам асіплы,
Развітальны гудок.
Снег, на провад наліплы,
Пункцірамі сцёк
На вагонныя дахі.
Тытанаў дымок
Вугальком поезд дыхае,
Хіліцца ўбок.

Цягнік крануўся, дзверы
За сабой зачыніўся.
Нібы быў ён упэўнены -
Нікога не забыўся.
Толькі ён не заўважыў
Жаночага ценю разлукай.
Ён за графік у адказе -
У дзверы стукай-не стукай.

І не цягнік у адказе -
Пасажыр узяць квіток
Паспяшаўся, не заўважыўшы,
Цень, што спяшалася ўслед…
………………………….
А ў вагоне ўсё цішэй,
Дагарвае заход,
Провад, Зямлю закруціўшы
Выслізгвае наадварот…
Владимир Бордюгов. Ощущение весны
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Но что во мне рождает беспокойство?—
Как море, небо чисто, глубоко!
Скользят лучи по снежной корке чёрствой,
Да вот идти по насту нелегко.
Остановлюсь, прислушаюсь, надеясь,
Что в ожидании обмана нет:
С часами перелётной жизни сверясь,
Грачи несут весны лазурный свет!


Адчуванне вясны
 
Але што ў ва мне нараджае турбота, зірні?—
Як мора, неба чыста, глыбока!
Слізгаюць па снежнай скарынцы чэрствай прамямі,
Ды вось ісці па шарону нялёгка.
Спынюся, прыслухаюся, спадзяючыся,
Што ў чаканні няма ні зману, ні маны:
З гадзінамі пералётнага жыцця зрахуючыся,
Гракі нясуць блакітнае святло вясны!
Владимир Бордюгов. Вернисаж
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Среди всеобщей суеты
И разноцветья красок —
Разновеликие холсты
Картинщиковых ассов.

Избушки, как немой укор,
Склонились от упадка…
…………………………….
Вдруг — вижу Троицкий собор
Далёкого Моршанска!

Горбатый бережок над Цной,
Где пропадал я днями,
И пляж, что был покрыт травой,
Ощипанной гусями.

Беспечный ветер время гнал,
И в тонконогом детстве
Здесь, обезглавленный, дремал
Собор на лобном месте.

Вилась река в его ногах,
И было в ней — Начало…
Я запахом реки пропах,
С ней детство вдаль умчало…

Вернісаж
 
Сярод усеагульнай мітусні
І разнакаляровых фарбаў -
Разнавялікія  палотны
Карціншчыкавых асаў.

Хаткі, як нямы дакор,
Схіліліся ад заняпаду…
…………………………….
Раптам - бачу Траецкі сабор
Далёкага Маршанска!

Гарбаты беражок над Цной,
Дзе знікаў я днямі,
І пляж, пакрыты быў травой,
Аскубенай гусакамі.

Бестурботны вецер час гнаў,
І ў танканогім дзяцінстве
Тут, абезгалоўлены, драмаў
Сабор на лобным месцы.

Вілася рака ў яго нагах,
І быў у ёй - Пачатак…
Я пахам ракі прапах,
З ёй дзяцінства ўдалячынь паімчала…
Владимир Бордюгов. Туман
Максим Троянович— перевод на белорусский язык

Не в силах оторваться разом
От зеркала остывших вод,
Туман плутал меж веток вяза,
Но не достиг его высот.

Под ветром утренним качаясь
Гулякой, потерявшим дом,
Слегка дрожал, от света маясь,
За кочки прятался, как гном.

С усталостью и безразличьем,
Почувствовав лучей прилив,
Насупился в упрямстве бычьем,
Но поредел, сменил обличье,
Росою травы окропив…

Туман
 
Не ў сілах адарвацца зараз
Ад люстэрка вод астылых плынь,
Туман блудзіў між галінак вяза,
Але не дасягнуў яго вышынь.

Пад ветрам ранішнім качаецца
Гульцом, што страціў нават дом,
Злёгку дрыжэў, ад святла маецца,
За купіны хаваўся, нібы гном.

Са стомленасцю і абыякавасцю,
Адчуўшы прамянёў прыліў,
Ва ўпартасці бычынай якасці,
Але радзеў, змяніў аблічча,
Расою травы акрапіў…
Владимир Бордюгов. Зарница
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Особенно светло мне спится,
Когда во сне приходит мать.
Гори, далёкая зарница,—
Тебе нельзя ослабевать.
Но если твой далёкий отблеск
Начнёт до срока угасать,
Войду туда, где милый облик
Не сможет отпустить назад…

Паланіца
 
Мне асабліва светла спіцца,
Калі ў сне прыходзіць маці.
Свяці далёка паланіца,
Каб не слабець і не згасаці
Але далёкі водбліск кліча,
Пачне да тэрміна наўзгад,
Увайду, дзе мілае аблічча
Не зможа адпусціць назад…
Владимир Бордюгов. На потом
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Я, не зная, тебя
          из всего, как умел, напридумывал:
По штрихам собирал
          из севильских старинных холстов.
Ты казалась испанкой
          из танца весёлого шумного,
И я слышал удары
          атласных твоих башмачков.

Ты летала по лесу,
          ты пела заре с загорянками,
Но когда ты, распевшись,
          затеяла спор с соловьём,
Я тебя ревновал,
          а соперников  видел подранками,
И мечтал об одном:
          будешь петь только в доме моём.

Я построил его —
          крепкий дом за железной оградою,
С позолоченной клеткой,
          с придворным оскаленным львом.
Но одна есть беда:
          воробьи только песнями радуют,
Да и встречу с тобой
          я опять отложил на потом…

На потым
 
Я, не ведаючы, цябе
          з усяго, як умеў, напрыдумляў:
Па рысках збіраў
          з севільскіх старадаўніх палотнаў.
Ты здавалася іспанкай
          з танца вясёлага шумнага,
І я чуў удары
          атласных тваіх чаравічкаў.

Ты лётала па лесе,
          ты спявала світанку з загаранкамі,
Але калі ты, расспяваўшыся,
          задумала спрэчку з салаўём,
Я цябе раўнаваў,
          а супернікаў  бачыў падранкамі,
І марыў пра адно:
          будзеш спяваць толькі ў доме маём.

Я пабудаваў яго -
          моцны дом за жалезнай агароджаю,
З пазалочанай клеткай,
          з прыдворным выскаленым ільвом.
Ды адна ёсць бяда:
          вераб'і цешаць песнямі родныя,
Ды сустрэчу з табой,
          як раней, я адклаў на потым…
Владимир Бордюгов. Так близка грань
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Так бли`зка грань…
           Улягутся печали…
О том,
           как птицы по утрам кричали
Забудется,
           как прошлогодний лист,
Каким бы в зелени
           он ни` был свеж и чист.

Клён, облетая,
           грусть свою излил.
Но, осыпаясь,
           силу затаил
На будущее…
           Так бы вот и мне
Через года
           проснуться
                в старом сне…

Як блізка  грань
 
Як блі`зка грань…
           Улягуцца смуткі…
Пра тое птушкі  раніцой крычалі
Забудзецца,
           як леташні ліст,
Якім бы ў зеляніне
           ён ні` быў ён свежы, чысты.

Клён, аблятаючы,
           сум выказаў спаўна.
Але, абсыпаючыся,
           сілу стаіў з радна
На будучыню…
           Так бы вось і мне
Праз гады
           прачнуцца бы
                ў старым сне…
Владимир Бордюгов. Уключина
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Скрипит, скрипит уключина,
По борту бьёт вода.
Цепочка в бухту скручена,
Покуда не нужна.

Сперва едва, меж лодками,
От пристани тайком...
И упираюсь ножками,
Гребу под ветерком.

И брызг едва касается
Некрепкое плечо,
И лодка вырывается
Туда, где глубоко.

И эта речка старая
Меня несёт, несёт...
Спокойная, усталая,
Качается, течёт.

И сколько было брошено
В неё простых монет,
А сколько трав покошено,
Не вспомнит и рассвет.

И думал, как намечено,
Что к вечеру вернусь...
Да всё скрипит уключина,
Как святая Русь...

Уключына
 
Рыпае, рыпае ўключына,
Па борце б'е вада.
Ланцужок у бухту скручаны,
Пакуль не патрэбна.

Перш ледзь, між лодкамі,
Ад прыстані ўпотай...
І ўпіраюся ножкамі,
Грабу пад ветрыкам.

І пырсак ледзь кранаецца
Нямоцнае плячо,
І лодка вырываецца
Туды, дзе глыбока.

І гэта рэчка старая
Мяне нясе, нясе...
Спакойная, стомленая,
Качаецца, цячэ.

І колькі было кінута
Ў яе простых манет каханак,
А колькі травы кошана,
Не ўспомніць і світанак.

І думаў, як вызначана,
Што да вечара вярнуся...
Ды ўсё рыпае ўключына,
Як святая Русь...
Владимир Бордюгов. Как мало знаю
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Как мало знаю, слух не верен,
И с верой в бога не в ладах.
Стучусь в незапертые двери
И не найду свою впотьмах.

Иду и множу плюс на минус,
Но математик — никакой.
То с головою в небо кинусь,
То дна касаюсь я рукой.

И, по наивности, беспечный,
Вновь пальцем у виска кручу.
Но путь, как прежде, вижу млечный,
Ловлю весенний ветер встречный
С улыбкой к первому грачу...

Як мала ведаю
 
Як мала ведаю, слых не дакладны,
І з верай у бога не ў ладах.
Стукаюся ў  дзверы ладна
І не находжу дзе мой дах.

Іду і памнажаю плюс на мінус,трэба,
Я матэматык - божа мой.
То кінуся з галавою ў неба,
То дна дакранаюся  рукой.

І, па наіўнасці, бестурботны вечна,
Ізноў да скроні цягнецца рука.
Але шлях, як і раней, бачу млечны,
Лаўлю вясновы вецер стрэчны
З усмешкаю да першага грака...
Владимир Бордюгов. Осенний хмель
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Простуженный день…
Наступает больничная осень.
И девственный снег
Обращается в жирную грязь.
И властвует лень
Да ветер, в порывах несносен,
И в тёплый ночлег
Погружаешься, утра боясь.

Красавица-Осень,
Как рано ты мне изменила
И мстишь, отшумев!—
Уступи неизбежной Зиме!
И ветер разносит
Снега, обращая в чернила…
Но даже во тьме
Не забуду я Осени хмель…

Восеньскі хмель
 
Прастуджаны дзень…
Настае бальнічная восень.
І некрануты снег
Звяртаецца ў тоўсты бруд.
І пануе лянот авадзень
Ды вецер, у парывах нязносны,
І ў цёплы начлег
Апускаешся, раніцы суд.

Прыгажуня-Восень,
Як рана ты мне змяніла
І помсціш, адшумеўшы!-
Саступі непазбежнай Зіме!
І вецер разносіць
Снягі, звяртаючы ў чарніла…
Але нават у цемры
Не забудуся  Восені хмель…
Владимир Бордюгов. Родители
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

За оградкою вечность теснится.
Не теряющий крепость гранит
Слышит чутко, как в ветках синица
Некладбищенской песнью звенит.

Майским солнцем обласканы ветви,
Ожиданием листьев полны.
Грусть надгробий и птицы в соседстве
Уживаются в свете весны.

Горечь дня мне лишь кажется горем.
От мирской отрешившись тщеты,
Понимаю, что им было втрое…
В сотню раз тяжелее идти.

Понимая, о многом жалею…
Развернуть бы мне времечко вспять
И мечтать, что опять повзрослею,
Мать, покрепче прижавшись, обнять.

От отцовской руки твёрдой силы
Тихо ойкнуть (ободрив отца),
Чтобы мать про уроки спросила
И ладонью коснулась лица.

Даже странно…— Утихла синица,
Словно слыша немой разговор…
За оградкою вечность теснится,
Дни мои, похищая, как вор…

Бацькі
 
За загарадкаю вечнасць месціцца.
Не страчвае крэпасць граніт
Чуе чула, як у галінках сініца
Немагільнаю  песняй звініць.

Сонцам травеньскім лашчаць галіны,
У чаканні лістоты пакой.
Надмагілле і птушкі ў суседстве
Ўжываюцца разам з вясной.

Гарката горам мне толькі здаецца.
Ад усяго адхіліўся ў жыцці,
Утрая ў іх білася сэрца…
У сотню разоў ім цяжэй было ісці.

Разумеючы, пра гэта шкадую…
Разгарнуць бы  часіны назад
І марыць, што зноў пасталею,
Каб мацней сваю маці абняць.

Ад бацькаўскай рукі, хіба мала,
Ціха войкнуць (падбадзёру ў пару),
Каб зноў маці пра ўрокі спытала
І далонню кранула зару.

Нават дзіўна…- Аціхла  сініца,
Нібы чуючы словы людзей…
Загародкаю вечнасць месціцца,
Дні мае, выкрадае зладзей…
Владимир Бордюгов. Зерно
Максим Троянович — перевод на белорусский язык
 
                До свиданья, друг мой, до свиданья.
                Милый мой, ты у меня в груди.
                Предназначенное расставанье
                Обещает встречу впереди…
                С.Есенин


Снег не белее белой бересты,
И васильки не голубее неба,
На солнце пятна, облака густы,
А зёрен горсть есть зарожденье хлеба.

И по лицу души не распознать,
Цена одежды франта — три копейки…
……………………………………………
Он чистым русским слогом мог сказать —
И песенным, и — по-мужицки крепким.

И дар свой, как товар, не разменял
На сделку с совестью, и презирал наветы.
А в слове каждом — музыкой звучал,
Как могут лишь народные поэты.

Поэт Руси — горсти` зерна сродни,
Взрастёт зерно,— и сы`та вся Россия!
Но как же просто отравить родник,
И сыпать уг`ли под` ноги босые…


Збожжа
 
Снег не бялей белай бяросты,
І васількі не блакітней неба,
На сонцы плямы, воблакащ густых,
А зерняў жменя - зараджэнне хлеба.

Па твары ўжо душы не распазнаць,
Адзежа франта - тры капейкі ў лужы…
……………………………………………
Ён чыстым рускім складам мог казаць -
І песенным, і - па-мужыцку дужым.

Дарунак свой у тавар не размяняў
З сумленнем,  пагарджаў паклёпамі пры гэтым.
А ў слове кожным - музыкай гучаў,
Як могуць толькі рускія паэты.

Паэт Русі - падобны жмені` збожжа,
Вырасце збожжа,- і сы`тая  Расія!
Як  проста атруціць крыніцу можна,
І сыпаць жар пад` ногі, як басыя…
Владимир Бордюгов. Вороны
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

На сучкастых ветвях пара грузных ворон
Философски взирает на приступ погоды,
Зная верно: и этот проклятый циклон
Протечёт через сито гранитного свода.

То ли видят в свинцовости неба просвет,
То ли в них поселилось провиденье Ванги,
Словно знают они подноготный секрет,
Словно сами прошли через все передряги.

Снисходительным взглядом косят с высоты
На людей, что мелькают и будто что ищут,
И с презрительным «Карррр!» задирают хвосты,
Растопырив крыла, в сук впивая когтищи…

Крумкачы
 
На сучкастых галінах пара грузных варон
Па-філасофску пазірае на прыступ надвор'я,
Ведаючы дакладна: і гэты пракляты цыклон
Працячэ праз сіта гранітнага збору.

Ці то бачаць у алавянасці неба прасвет,
Ці то ў іх пасяліліся провіды Вангі, дарэчы
Нібы ведаюць яны таемны сакрэт,
Нібы самі прайшлі праз усе калатнечы.

Паблажлівым поглядам косяць з вышыні на ты
На людзей, што мільгаюць і быццам хто іх шукае,
І з пагардлівым "Карррр!" задзіраюць хвасты,
Растапырыўшы крылы, у сук кагцішчы впівая.
Владимир Бордюгов. Мне много не надо
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Осенний привратник, Сентябрь, дай взаймы,
За скупость короткого лета
Отмерь мне тепла из дорожной сумы,
Широкого в небе просвета.

Мне много не надо: я бережен стал.
Так клён держит с жадностью листья,
Сдавая на зиму сосне пьедестал,
Окрасясь в подпалины лисьи.

Мне много не надо… Туманом к утру
Пусть осень укроет дорогу,
И ранний мороз не обжёг бы кору,
Качался бы месяц двурогий.

Мне много не надо… По крошкам собрать
Слова, что морозом сковало,
В ладонях оттаив, любимой отдать…
Мне нужно от жизни так мало…

Мне шмат не трэба
 
Восеньскі брамнік, Верасень, дай у пазыку,
За скупасць кароткага годнага лета
Адмерай цяпла з дарожнае торбы,знячэўку,
Шырокага ў небе без грыму прасвета.

Не трэба мне шмат: я цяпер асцярожны.
То з прагнасцю клён яшчэ лісце трымае,
Лісіныя норы фарбуючы ў гвал прыдарожны,
Свой пастамент на зіму хвоі не хавае.
 

Мне трэба не шмат… Смугою да раніцы
Хай восень атуліць лістотай дарогу,
Хай ранні мароз не абпаліць кару той абранніцы
Хістаўся б начамі ёй месяц двухрогі.

Мне трэба не шмат… Па драбках сабіраць
Усе словы, што аднойчы марозам скавала,
У далонях адтаю, каханай на шчасце аддаць…
Мне ж трэба на сёння ад жыцця так мала…
Владимир Бордюгов. Без ответа
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Любовь, влюблённость… Это — тайна!
Мир разорвавшихся планет,
И неба горизонт бескрайний,
Шагнувший к солнцу первоцвет,
И посвист ласточки весенний,
И громы среди бела дня
Мы объясняем, отстраня
Попытки вялые сомнений.
Но как понять, что есть за гранью,
Кто б чудо разъяснить мне мог:
Когда от близкого дыханья
Земля уходит из-под ног…

Без адказу
 
Каханне, закаханасць… Гэта - таямніца!
Свет разарваных планет,
Бы гарызонт бязмежны сніцца
Ступіў да сонца першацвет.
Посвіст ластаўкі вясновы,
Навальніца сярод  дня
Адхіліць тлумныя высновы
Сумневаў млявая хлусня.
Як зразумець, што за той гранню,
Хто б цуд мне растлумачыць змог:
Калі ад блізкага дыхання
Зямля куляецца з-пад ног…
Владимир Бордюгов. Любовь не просит
Максим Троянович — перевод на белорусский язык
 
                Любовь прощает откровенье,
                Но говорю себе: «Молчи!»
                Лев Котюков

Любовь не просит сладких песен,
Когда она — свята, одна.
Слова всплывают только взвесью,
А суть — на дне заключена.
Не наполняется колодец,
Когда на дне иссякнет ключ,—
Ключ неземной, он тайне сроден
И до бессилия могуч.
И словом можно ли измерить,
Что тайно бьётся в глубине?
Не лучше ли сердца доверить
Открытым взглядам в тишине…

Каханне не просіць
 
                Каханне прабачае адкрыццё,
                Але кажу сабе: «Маўчы!»
                Леў Кацюкоў


Каханне не просіць салодкіх песень,
Калі яна — святая, альбо не.
Словы ўсплываюць толькі звіссю,
А сутнасць — складзена на дне.
Не напаўняецца студня,
Калі на дне згасае ключ,—
Ключ незямны, ён таямніцай сёння
І да бяссілля магутны аберуч.
І словам ці можна вымераць,
Што таемна б'ецца ў глыбіні?
Ці не лепш сэрцы даручыць
Адкрытым поглядам у цішыні…
Владимир Бордюгов. Июньская ночь
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Темень рухнула, застыла,
Соловей осоловел,
Под росой трава остыла,
День остался не у дел.

Ночь, как тучная корова,
Встала мордой на восток,
Два коровьих лунных рога
Шар луны дырявят в бок.

Сосны, выставив дозоры,
Видят узкую черту:
Сквозь линяющие шторы
Свет сдвигает темноту.


Чэрвеньская ноч
 
Цемрадзь павалілася, застыла,
Салавей пасалавеў,
Пад расой трава астыла,
Дзень застаўся не ў спраў, адпеў.

Ноч, як гладкая карова,
Пысай на ўсход ад вок,
Два каровіных месяцовых рога
Шар месяца дзіравяць у бок.

Хвоі, выставіўшы дазоры,
Бачаць вузкую рысу:
Скрозь якія ліняюць шторы
Цемра рушыла красу.
Владимир Бордюгов. Тень
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Какая радость — день взвалить
Себе на плечи,
Нести его, чтоб он сулил
С любимой встречу,
Чтоб тень — в ногах была всегда,
И место знала,
Подальше сзади шла беда,
Не забегала.
Чтоб день горел огню под стать,
Не сросся с ленью,
Случайно самому не стать
Безликой тенью.

Цень
 
Якая радасць - дзень узваліць
Сабе на плечы,
Несці яго, каб толькі жыць
З каханаю сустрэчай,
Каб цень - у нагах была заўсёды,
І месца ведала,
Далей ззаду ішла бяда,
Не забягала.
Каб дзень гарэў агню пад стаць,
Не зросся з лянотай,
Выпадкова самому не стаць
Безаблічнай цнотай.
Владимир Бордюгов. Старый дуб
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Морщинист старый дуб и уязвим,
Сучкаст, коряв, высок, раскидист, кряжист!
Его столетий срок неумолим.
Он — леса князь, но век ему не княжить.

Пригрел он филина в распахнутом дупле,
На кронах журавлям открыл все окна,
И сам сохатый в зимней снежной мгле
Испробовал дубовые волокна.

Не вечна жизнь, ещё короче миг
Предательства, что хуже приговора,
Острее бритвы, мелочных интриг,
Жаднее жадного бессовестного вора.

Работает заточенный топор,
Пила, в насмешку названная «Дружбой»,
И дуб кряхтит судьбе наперекор,
И стон его закладывает уши…

Стары дуб
 
Маршчыністы  стары дуб і ўразлівы,
Сучкаваты, каравы, высокі, разгалісты, камлюкаваты!
Яго стагоддзяў тэрмін няўмольны.
Ён - лясны князь, але стагоддзе яму не княжыць надта.

Прыгрэў ён пугача ў расчыненым дупле,
На кронах жураўлям адкрыў усе вокны,
І сам вілаваты ў зімовай снежнай імзе
Выпрабаваў дубовыя валокны.

Не вечнае жыццё, імгненне карацее,
Здрады, што горш прысуду настрыг,
Прагней прагнага бессаромнага злодзея,
Вастрэй брытвы, дробязных інтрыг.
 
Працуе заменчаная сякера,
Піла, у насмешку "Сяброўствам" названая,
І дуб крэкча, лёсу насуперак вера,
І стогн яго закладвае вушы  ўдвая…
Владимир Бордюгов. Осенние падымки
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Из мглистых рассеянных падымков
Взбиваются ветром перины,
И бьют запоздалые паданки
О землю кровящие спины.

Эх, осень! — В сезон златоглавия
Богатства скудеют до ну`жды.
Вчера — в мае — пили за здравие,
Не веря ни в осень, ни в стужи.

И баба, накинув шаль тёмную,
Озябшие руки скрестила:
Дар осени — лето фантомное —
В слепой суете пропустила.

А мне бы коня, да по-розовей,
Помчаться за тающим временем,
Чтоб небо пестрело стрекозами
И грело от пяток до темени.

Испить забродившие падымки,
Да сок из берёзы, забытый,
И вытянуть ленты из радуги,
Да гвоздь, в крышку лета забитый…

Восеньскія падымкі
 
З імглістых безуважных падымкаў
Узбіваюцца ветрам пярыны,
І б'юць запозныя паданкі
Зямлёю  кравяшчыя  спіны.

Эх, восень! - Сезон златаглаў’я
Багацці  бяднеюць  дасужа.
У  траўні - пілі за здароўе,
Не верачы  ў восень і сцюжы.

Баба, накіне шаль цёмную,
Азяблыя рукі скрыжавала:
Восені  лета фантомнае -
У сляпой мітусні не ўтрымала

Каня,  б мне-ружовага з косамі
Пранесціся днямі асеннімі,
Каб неба страката стракозамі
І грэла ад пятак да цемені..

Выпіць  закіслыя падымкі,
Ды сок з бярозы, забыты,
І выцягнуць стужкі з ратамкі,
Ды цвік, у вечка лета забіты…
Владимир Бордюгов. Незабытые станции
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Закат речной торопится на дно,
Тушуя подлинник вечерних декораций…
Ушедший поезд не забудет старых станций,
И в этом деле с ним я заодно.

Цыганка бросила, мол, дня не проживу,
Коль позабуду дом и кем любим был,
Что на ладонях линии — изгибы
За рубль откроют путь по волшебству.

Кто ж верил в эти чёрные глаза
И в хитрые, заманчивые речи…
Но помню старые и дорогие встречи,
И каждый мной оставленный вокзал,

Галдёж привычный, кофе на бегу,
Тревожный взгляд и рукавов касанье,
И вера в неизбежное свиданье,
И в то, что всё успею и смогу.

Смогу пройти по треснувшему льду,
Подошвы разобьются о дороги —
Я и сейчас — босым, в линялой тоге
Дороги в Рим в одну — к тебе — сведу.


Непазбыўныя станцыі
 
Заход рачной спяшаецца на дно,
Тушуючы арыгінал вячэрніх дэкарацый…
Цягнік не забывае старых станцый,
І ў гэтай справе з ім я заадно.

Цыганка кінула, што, дня не пражыву,
Калі пазабываю хату і каму быў адзіны,
Што на далонях лініі - выгіны
Рубель адкрые шлях, бы наяву.

Хто ж верыць у чорныя вочы прыказаў
І ў хітрыя, павабныя гаворкі…
Памятаю старыя сустрэчы і пагоркі,
І кожны мной пакінуты вакзал,

Гамана звыклы, кава на бягу,
Трывожны погляд і рукавоў дотык,
І вера ў непазбежнае спатканне потым
І ў тое, што ўсё паспею і змагу.

Змагу прайсці па  трэснуўшаму лёдзе,
Падэшвы разаб'юцца пры дарозе -
Я і цяпер - босым, у лінялай тозе
Дарогі да цябе звяду пры дапамозе.
Владимир Бордюгов. Пролетевший день
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Он жаждал звёзд,
И длинных вёрст,
Не глядя за чужие шторы.
Как струйкой дым,
Лучом прямым
Летел, как унесённый шорох…

Он закружил,
Он этим жил!—
А что же мы` с ним так небрежны!
Как лист в ручье,
Впал в забытье
С озябшим парусом надежды…

Праляцеўшы дзень
 
Ён прагнуў зорак,
Шляхоў мо сорак,
Не гледзячы за чужыя шторы.
Як струменьчыкам дым,
Прамянём прамым
Ляцеў, як узнесены шоргат…

Ён закруціў,
Ён гэтым жыў!-
А што ж так`з ім так недабрадзеі!
Як ліст у раўчуку,
Запаў у кутку
З азяблым ветразем надзеі…
Владимир Бордюгов. Поздняя любовь
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Кто-то скажет: "Невидаль —
Поздняя любовь.
Эту "рыбу" неводом
Не поймаешь вновь"…
К берегу усталому
Тянется волна.
Даже к снегу талому
Ластится она,
Как на запах к вымени,
Месячный телок,
Хоть метелью вымели
Белый бережок.
Ей — волне — не ведомо,
Стар он или нов,
Разве кто уведомит,
Спрячет под засов…

Позняе каханне
 
Хтосьці скажа: "Дзіва -
Позняя любоў.
Невадам імкліва
Ты не зловіш зноў"…
Да берага стомленаму
Цягнецца хваля.
Нават да снега адталага
Лашчыцца здаля,
Як на пах да вымені,
Месячны цялок,
Хоць завеяй вымелі
Белы беражок.
Не вядома хвалі мыць,
Стары ён ці малы
Хіба хто апавясціць,
Схавае пад завалу…
Владимир Бордюгов Колокол
Максим Троянович — перевод на белорусский язык


Говори, не молчи же, колокол,
Развяжи избитый язык,
Нахлебавшийся бед, ох как солоно,
Оттого, что бил напрямик.

В храм — кто — с певчими, а кто — с сечами,
Кто — с иконами, кто — с мешком…
А тебе одно — звуком лечащим
Прямо в губы* бить языком.
 
Кто с тугой мошной, кто совсем — босой...
Бей для всех, звонарь, коль не пьян,
Как в разлив — рекой, льётся звук тугой,
Тишины разорвав туман.

Зазвони ещё, окропи ещё
Медным звоном село и лес.
Где ещё ты такое выищешь,
Чтобы звук всходил до небес…
Звон
 
Кажы, не маўчы ж, звон,
Развяжы збітую мову за вякі,
Нахлябаўся бед за сезон,
Таму, што біў напрасткі.

У храм - хто - з пеўчымі, а хто - з сечамі,
Хто - з абразамі, хто - з мяшком…
А табе адно - гукам лечашчым
Прама ў вусны біць языком.
 
Хто з тугой машной, хто зусім - босы...
Бей для ўсіх, званар, калі не п'яны,
Як у разліў - ракой, ільецца гук красы,
Разарваўшы смугу цішыні вясны.

Зазвані, абрасі покуль не чэз, б'еш
Медным звонам сяло і лес.
Дзе яшчэ ты такое вышукаеш,
Каб гук усходзіў аж да нябес…

*Губа - ніжні абрэз гукавога кольца звана.

Владимир Бордюгов. Как только
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Як толькі
 
Як толькі пыл заменіць снег,
Ачысціць дождж абочыну,
Хутчэй - на вялік і ва ўцёкі
На Падмаскоўя вотчыну.

Эх, толькі б не было дажджу,
І ветрам шлях агучвала!
Па сцяжынцы, змейкаю фінчу,
Качуся, каб не надакучыла.

І рычаг ад хуткасці пагроз
Укручу, як у карты - козыра,
І падміргне мне скрозь вербалоз
Рабы сподак возера.

І хай дрыжыць у спалоху руль,
І пыл за мною шалее куляй,
Зязюля праз лісця цюль
Кукуе глупства зязюля.

Кудлаціць елкам чуб, бы кранае
Пагульваючы блешнямі…
Я душу ветрам падгаю,
Ды спіцамі грэшнымі…



Как только

Как только пыль заменит снег,
Очистит дождь обочину,
Скорей — на велик и в побег
На Подмосковья вотчину.

Эх, только б не было дождя,
И ветер путь озвучивал!
По тропке, змейкою финтя,
Качусь, чтоб не наскучило.

И верхней скорости рычаг
Вверну, как в карты — козыря,
И подмигнёт мне сквозь ивняк
Рябое блюдце озера.

И пусть дрожит в испуге руль,
И пыль за мною бесится,
Кукушка через листьев тюль
Кукует околесицу.

Ерошит солнце елям чуб,
Поигрывая блёснами…
Я душу ветром подлечу,
Да спицами колёсными…

Владимир Бордюгов. Одинокая старуха
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Самотная старая
 
Помсціць завеямі зіма
Ў заваконнай раме.
Старасць дзеліць ноч дарма
З целікам і снамі.

Грук ды грук! - Вада па бляхе,-
Як гады,што з крана…
З лекаў - адно толькі апранахі -
Корань Валерьяна.

А як скончыцца, у парэ,
Купіць два ці тройку,
Ды не болей - мо, памрэ,
Шкада ёй настойку.

Зберагла дабра ў шафах
На любую моду,
Толькі ніткі ў старых швах
Лопаюцца сходу.

Стук у дзверы, не самлець,
Ды пакуль кружылася…
Ці то - з пошты, ці то - смерць,
Што касу забылася…


Одинокая старуха

Мстит метелями зима
В заоконной раме.
Старость делит ночь впотьмах
С телеком и снами.

Стук да стук! — Вода об жесть,—
Как года, из крана…
Из лекарств — одно лишь есть —
Корень Валерьана.

Как закончится, дойдёт,
Купит два иль тройку,
Но не боле — вдруг, помрёт,
Жалко ей настойку.

Сберегла добра в шкафах
На любую моду,
Только нитки в старых швах
Лопаются сходу.

Позвонили как-то в дверь,
Но пока открыла…
То ли — с почты, то ли — смерть,
Что косу забыла…

Владимир Бордюгов. Время
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Час
 
Жыву я з поспехам няйначай
Па-рознаму, то разам, то асобай
А дні - то ляцяць, то - клячай
Валакуцца, серай,  хваробай.

Злодзеем, растаптаўшы законы,
Шпурнуўшы срэбра ў віскі мне,
Пад грукі колаў вагонных,
Б'е часіна па хрыбеціне.

Крадзе, верашчак дурману,
Пабліскваць зрэнкам,
Хитрым і злым зманам
У памяць залезе - векам.

Залезе і дзяўбе ў бубен,бы грае
З адцяжкай б'е, халадцом студзіць…

Калі б'е… можа, проста - кахае?
А хто ж за каханне засудзіць


Время

Живу со своей удачей
По-разному — вместе, порознь.
А дни — то летят, то — клячей
Волочатся, серой,  хворой.

И вором, поправ законы,
Швырнув серебра в виски мне,
Под стуки колёс вагонных,
Бьёт времечко по хребтине.

Ворует, подлив дурмана,
Поблёскивая зрачками,
Хитрющим и злым обманом
Под череп залезет — в память.

Залезет и долбит в бубен,
С оттяжкой бьёт, студнем студит…

Коль бьёт… может, просто — любит?
А кто ж за любовь осудит…
….......................................................

Владимир Бордюгов. Крест
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Крыж

Ты крыж паставіў на каханні?—
                Не спяшайся!
Ліст — з галінкі падаючы ліст —
                і той імкнецца ўвысь.
Глядзі, як свежы ветрык
                ізноў яго падняў,
І закруціў, і закружыў,
                як` толькі не камячыў,
Падкінуў аж вышэй  слупоў,
                ствалоў, на піку дахаў…
А там… такі ж сапраўды ліст,
                такі ж вось дурачок…
Ляжаць яны, і зверху ўніз
                глядзяць на свет далёкі белы
І нават дзіўна думаць ім
                пра "крыж" незразумелы …


Крест

Ты крест поставил на любви?—
                Не торопись!
Лист — с ветки падающий лист —
                и тот стремится в высь.
Гляди, как свежий ветерок
                опять его поднял,
И закрутил, и завертел,
                и как` только не мял,
Подкинул выше всех столбов,
                стволов, на пику крыш…
А там… такой же точно лист,
                такой же вот глупыш…
Лежат они, и сверху вниз
                глядят на мир окрест,
И даже странно думать им
                про непонятный «крест»…
Владимир Бордюгов. Старые сапоги
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Едва не выбросил я эти сапоги,—
Лежат, пылятся, сильно поизношены.
Бывалые, давно своё прошли,
На полку аккуратно батей сложены.

Но как-то муторно, тоскливо на душе,—
Под гуталином прячется Европа
Пылинками от грязи в блиндаже,
Дорогами и запахом окопа,

Горящим порохом, щепоткой табака,
И майской распустившейся сиренью...
И дай Бог, не поднимется рука —
Оставить эти сапоги за дверью!

Плохи, стары... но ведь размерчик — мой!
И пусть хранят Европы запах пыли.
И если раз они пришли домой,
То и туда дорогу не забыли.

Старыя боты
 
Я ледзь  не выкінуў  старыя боты,-
Ляжаць, пыляцца, зношаныя здатна,
Бывалыя, сваё прайшла пяхота,
Паклаў мой бацька на паліцу акуратна.

Мне калі  моташна, тужліва на душы,-
Пад гуталінам схована  Еўропа
Пад парушынкамі ад бруду ў бліндажы,
Дарогамі і пахамі  акопа.

Палены  порахам, не з тытуню драбка,
З  травеньскім пахам і квітнеўшым бэзам...
І дай Бог, не  ўзнімецца рука -
Выкінуць   боты  з  фронта  інтарэсам!

Старыя, дрэнныя,  але ж, памерчык - мой!
Захоўваюць Еўропы пах у тым пылу.
Калі  яны калісь  прыйшлі  дамоў,
То і туды  дарогу не забылі.

Владимир Бордюгов. Первый грач
Максим Троянович — перевод на белорусский язык
 
          Першы грак
 
          Няма, не сышлі, -  пацяжалелі,
          Прыціснуліся да заспанае зямлі,
          Пад позіркам красавіка цямнелі
          Снягі ў  полі. Але ўсюды, як ніколі,
          Нараджалася новае, роднае,
          Як першы дзіцячы звонкі плач!
          І ў паветры неслася добрае,
          Хмельнае вясны дыханне,
          І ў доказ у ранні простае
          Крыло расправіў першы грач..

         

          Первый грач

          Нет, не сошли, —  отяжелели,
          Прижались к заспанной земле,
          Под взором робкого апреля
          Снега темнели. Но везде
          Рождалось новое, родное,
          Как первый детский звонкий плач!
          И в воздухе неслось благое,
          Весны дыхание хмельное,
          И в доказательство простое
          Крыло расправил первый грач..
Владимир Бордюгов. Январский мороз
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Студзеньскі мароз
 
Студзень заступіў,
На шчоках - мароз,
На вейках - бляск,
Вока - з ухмылачкай.
Апаў  шаццю нос,
Куст шчаціннем умёрз,
Халадок пралез -
Хоп да мілачкі.

Замарозіў, чорт,
Словы налету, -
Не да рыфмаў - адны
Выклічнікі зноў.
І на сотні вёрст
Дровы за вярсту -
Сякерай блісні,
Сталь сагрэе кроў!

Ад цябе да цяпла -
Тры  развілачкі,
Як памылішся -
У снег прытулішся,
Замяце  сенажаць,
Птушак  літасці
Разнясецца кліч,
Не злітуешся.

Што - тры месяцы!-
Толькі  ўзгад  адзін,
Толькі з пяргаю мёд
Доўга цэдзіцца.
Занявесціцца
І вясна, глядзі,
Рэк растане лёд,   
Завіруха зіма
куды дзенецца!

Январский мороз

Заступил январь,
На щеках — мороз,
На ресницах — блеск,
Глаз — с ухмылочкой.
Пала в иней хмарь,
Куст щетиной вмёрз,
Холодок пролез —
Хвать за жилочки.

Заморозил, чёрт,
Налету слова, —
Не до рифм — одни
Междометия.
И на сотни вёрст
В ход пошли дрова —
Топором сверкни,
Сталь согретая!

От тебя к теплу —
Три развилочки,
Ошибёшься — вновь
В снег завалишься,
Заметелишь луг,
Птиц о милости
Разнесётся зов,
Но не сжалишься.

Что — три месяца!—
Только миг один,
Лишь с пергою мёд
Долго цедится.
Заневестится
И весна, гляди,
Рек растопит лёд,   
Прочь, метелица!
…..........................................................
Владимир Бордюгов. Вокзалы
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Вакзалы

Гэта было са мной,
як бывала з другімі -
барабанам стукаў вагон
пакідаў за спіной,
і словамі глухімі
мы крычалі адзін аднаму наўздагон...

І, як сфінксы, вакзалы
за намі сачылі,
прымудроныя досведам лет.
І бетонныя шпалы
на шматлікія мілі
пашыралі між намі прасвет.

Гэтых старых вакзалаў
білетныя касы
прапанавалі на выбар нам пуць.
І наіўна здавалася,
што лепшая траса -
па якой усе людзі ідуць.

Бразджанне шклянак,
стомленай правадніцы
погляд, звыкла купэйная ежа не ў толк...
Праскочыў паўстанак -
адзіны, малы, нібы ніцы,
дзе шчаслівы не выпаў квіток.



Вокзалы

Это было со мной,
как бывало с другими —
барабаном стучащий вагон
оставлял за спиной,
и словами глухими
мы кричали друг другу вдогон...

И, как сфинксы, вокзалы
за нами следили,
умудрённые опытом лет.
И бетонные шпалы
на многие мили
расширяли меж нами просвет.

Этих старых вокзалов
билетные кассы
предлагали на выбор маршрут.
И наивно казалось,
что лучшая трасса —
по которой все люди идут.

Дребезжание стаканов,
проводницы усталой
взгляд, привычно купейная снедь...
Проскочил полустанок —
единственный, малый,
где счастливый мог выпасть билет.
Владимир Бордюгов. Первая дорога
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

                «У каждого своя есть первая дорога...»
                Иван Ярославов.            
                http://www.stihi.ru/2017/09/06/7147

Першая дарога

У кожнага ёсць свая  першая дарога.
Камусьці - хата родная, саломаю накрыта наноў,
Студня з жураўлём, ды венік у парога,
Каб у  хату не пракраўся і пыл з чужых капытоў.

І чан у печы вялікі з куравай кукурузай,
Ды смех радні пад вечар... хрумсткі агурок, шлапак...
Сэрца агеньчык пад ярка-сіняй блузай,
Своечасова прыбыў з цёплых месцаў шпак.

Дзявоцкія смяшкі, невымоўнасць слоў,
Дарожка наўпрост праз поле  ў стары лес з друкам
Радасць, што ЯЕ ўбачу заўтра зноў,
А, можа быць – вагон  на рэйках з грукам...

А што ж у мяне? Дзе першая дарога?
Напэўна,  - рака, што клікала пахам,
І лодка, і вёслы,  бочка ля парога,
Дзе завяліся бычкі...  усё -  бы ў люстэркі махам...


Первая дорога

У каждого своя есть первая дорога.
Кому-то — дом родной, соломою укрыт,
Колодец журавлём, да веник у порога,
Чтоб в  избу не проникла и пыль с чужих копыт.

И чан в печи большой с дымящей кукурузой,
Да смех родни под вечер... хрустящий огурец...
И сердца огонёк под ярко-синей блузой,
И вовремя прибывший из тёплых мест скворец.

Девчоночьи смешки, несказанное слово,
Дорожка прямиком по полю в старый лес,
И радость, что ЕЁ увижу завтра снова,
А, может быть — вагон, зовущий стуком рельс...

А что же у меня? Где первая дорога?
Наверное,  — река, что запахом звала,
И лодка, два весла, да бочка у порога,
Где завелись бычки...  всё —  детства зеркала...
Владимир Бордюгов. Сдюжим
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Нас бросает по кузову старенький ЗИЛ
Синеглазой тамбовской картошкой.
А водитель машины в себя столько влил!  — 
Без закуски на целую трёшку.

Заплутавший сайгак белый зад показал,
Как звезда на обложке журнала.
Что мы строим?  —  Скажи кто,  — его б засмеял,
Но поверить нам жизнь подсказала

Вдоль дороги сквозь степь от конца до конца,
Где сайгак редким гостем отважным,
Мы возводим забор по веленью глупца,
Чтоб стоял. Для чего?  —  А, не важно!

И лопата звенит ледорубный кайлом,
Вырубая землицу по ложке.
Делим надвое степь на участке прямом,
Сорок метров — в кармане по трёшке.

Нам освоить «вагон» повелела страна,
Не за зря нам штакетник пилили!
А работа такая нужна - не нужна?  —
Наше дело, чтоб деньги платили.

На обратном пути снова кузов гремит,
Вновь водила портвейном «загружен».
И мы строим заборы, поскольку — лимит,
И страна верит в то, что мы сдюжим.

Сцерпім

Нас кідае па кузаве старэнькі ЗІЛ
Сінявокай тамбоўскай балячкай.
А кіроўца машыны ў сябе столькі ўліў!  - 
Без закускі на цэлую траячку.

Заблукалы сайгак белы зад паказаў,
Нібы зорка на сценах вакзала.
Мы будуем?  -  Скажы хто,- яго б засмяяў,
Ды паверыць  жыццё падказала.

Уздоўж дарогі скрозь стэп ад канца да канца,
Дзе сайгак рэдкім госцем адважным,
Мы ўзводзілі плот - загад "малайца",
Каб стаяў. Для чаго?  -  А, не важна!

Лапата звініць лёдарубным кайлом,
Высякаем зямельку па лыжцы - змагацца,
Напалам стэп падзелен,нібы-та наш дом
Сорак метраў - у кішэнь па траячцы.

Нам асвоіць "вагон" загадала краіна,
Не за дарма нам штыкетнік пілавалі!
А праца такая патрэбна? павінна
Наша справа, каб грошы давалі.

На зваротным шляху зноў кузаў грукоча,
Ізноў вадзіла "загружан" партвейнам.
Мы будуем платы, паколькі ахвочы,
І нам вераць у тое, што  сцерпім.
…........................................................
Владимир Бордюгов. О творчестве поэта
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Горы граніту, камень рыфмаў
Яму не ссунуць і не здужаць.
Глядзіць на пік ён, а там грыфы
Ўсё аглядаюць, нібы тужаць.

А тут - унізе, раўчук бяжыць
З яго нябачным пачаткам малым,
Праціскаючыся між камянёў, каб жыць
Узмацняючыся снегам талым.

Яго бег дзёрзкі і заўзяты,  -
Адціскае расколіны, праходы,
Пхне камяні,  ўзбіўшы пену рады
Лішэ ускладняючы брады народу.

З парогаў падаў ён, але - уставаў
І не губляўся  сярод гор...
Жыў сваім шляхам, грукатаў,
А зліўся з морам - і памёр...


О творчестве поэта

Гранита горы, камень рифм
Ему не сдвинуть, не осилить.
Но смотрит он на пик — там гриф
Обозревает сверху мили.

А здесь — внизу, бежит ручей
С его невидимым началом,
Протискиваясь меж камней,
Усиливаясь снегом талым.

Его бег дерзок и ретив,  —
Теснит расщелины, проходы,
Толкает камни, пену взбив,
Всё больше усложняя броды.

С порогов падал, но — вставал
И не терялся в горном шуме...
Своим путём — жил, грохотал,
А слился с морем — тихо умер...

Владимир Бордюгов. День уставший
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Стомлены дзень

Дзень стаміўся, чакаючы новага,
Увабраў увяданне заходняе.
Серпік месяца мнагапудовага -
Сілуэт, зжоўклай латкаю моднаю.

Серп завіс, не кіўнецца, трымаецца -
Каромысла начнога спакою.
Адшумелі бярозы, збіраюцца,
Абвыкаць да начнога настрою.

Апускаецца неба туманамі,
Нібы-то  адзіноты ўмоўнасці,
За купінамі зыбка-імшанымі,
Прарастаюць грыбоў шматшыкоўнасці.

Лес пацягнецца тонкімі травамі,
Распрастаўшы ядлоўца кусты,   
Хвоі чорна-зялёнымі фракамі 
Датыкаюцца, нібы-то ты... 
       
Дзень учарашні спяшаўся - растаўшы,
На душы ён пакінуў зарубіну,
Нібы грэшнік, празрэння шукаўшы, 
П'ю расу, каб п'янець незагубнаму.


День уставший

День устал, и не хочет он нового.
Взгляд впитал увяданье закатное.
Полумесяца мутного, вдового
Силуэт - пожелтевшей заплатою.

Серп завис, не качнётся, придержит он
Коромысло ночного спокойствия.
Отшумели берёзы и сдержано
Привыкают к ночному безмолвствию.

Опускается небо туманами,
Окунаясь в кустов одиночество,
И за кочками зыбкими, мшаными
Прорастает грибов чудотворчество.

Потянулся лес тонкими травами,
Распрямились кусты можжевельника,   
Сосны чёрно - зелёными фраками 
Прикасаются к старому ельнику. 
       
День вчерашний, спешивший, растаявший,
Ты во мне оставляешь зарубочку.
Словно грешник прозревший, покаявшись,
Пью росу и хмелею на чуточку.

Владимир Бордюгов. А где-то там
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

А дзесьці там

Там дзесьці  лашчыць мора,
і вецер, з пахамі спрачаецца,
ледзь дакранаецца сукенкі,
Спрабуе на святло сам ранак...
І нечая жанчына ў разлог
вяслом гуляе, хвалі паўтараюцца,
качаючы зямлю... Ёй на шчасце
разліўся фарбамі світанак...


А где-то там

А где-то там ласкает море,
и ветер, с запахами споря,
едва дотронулся до платья,
как-будто пробуя на свет...
И чья-то женщина в раздолье
веслом играет, волнам вторя,
качая землю... Ей для счастья
разлился красками рассвет...
Владимир Бордюгов. След
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

 След


Калі жыццё трашчыць прагнілай плынню,
Чаго  чакаеш ты?
Так мёд, атручаны палынню,
Не адап'еш слаты...

Не ўтрымаць узляцелы шарык,
І хай ляціць.
Калі схаваеш свой ліхтарык,
То хай гарыць.

І нават, калі святло, бы ў пастцы
Ты зберагчы яго ахвочы.
Той пульс хай стукае нячасты,
Абцасікамі сярод ночы.

Памяць абмые хваляй  троху
Зблякне святло ад бед...
Тады сам  губіцца за мохам
Апошні след...

След

Коль жизнь трещит прогнившей нитью,
Чего ты ждёшь?
Так мёд, отравленный полынью,
Не отопьёшь...

Не удержать взлетевший шарик,
И пусть летит.
Но если сохранишь фонарик,
То пусть горит.

И даже если свет неясный,
Ты сбереги.
Пусть пульс его стучит нечастый,
Как каблучки.

Пускай волной омоет память
Поблекший свет...
Сам затеряется за мхами
Последний след...
Владимир Бордюгов. Годовые кольца
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

 Гадавыя кольцы

Як у раме, у люстэрку камінным,
Кідае водбліск на твар,
Шыпіць паленца, шлейфам дымным
Гадавыя кольцы дрэва ў жар.

Адно, за ім другое, трэцяе,
За годам год, ды ўсё ў трубу...
Згараецца імгненне. На ўваскрашэнне
Розум даўней наклаў табу.

Полымя бліжэй  сярэдзіны міне
Паленца б'ецца, свішча і крычыць
То пошугам дзяцінства дзёрзка ўскіне,
То рэшткамі юнацкасці ўзляціць.

Паленца ўсё танчэй...  Што з ім сталася!
Хто адчувае, зразумее ход:
Кольцаў чым менш нам дасталаецца  ніца,
Чым карацей жыцця драбніца,
Тым саладзей той маладосці мёд...


Годовые кольца

Как в раме, в зеркале каминном,
Бросая отблеск на лицо,
Шипит поленце, шлейфом дымным
Летит годичное кольцо.

Одно, за ним другое, третье,
За годом год, да всё в трубу...
Сгорает миг. На воскрешенье
Рассудок наложил табу.

И пламя ближе к середине,
Поленце бьётся и свистит,
То всполох детства дерзко вскинет,
Остатком юности взлетит.

Поленце тоньше...  Что с ним сталось!
Но тот, кто чувствует, поймёт:
Колец чем меньше нам досталось,
И чем короче жизни малость,
Тем слаще молодости мёд...

Владимир Бордюгов. Уключина
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Скрипит, скрипит уключина,
По борту бьёт вода.
Цепочка в бухту скручена,
Покуда не нужна.

Сперва едва, меж лодками,
От пристани тайком...
И упираюсь ножками,
Гребу под ветерком.

И брызг едва касается
Некрепкое плечо,
И лодка вырывается
Туда, где глубоко.

И эта речка старая
Меня несёт, несёт...
Спокойная, усталая,
Качается, течёт.

И сколько было брошено
В неё простых монет,
А сколько трав покошено,
Не вспомнит и рассвет.

И думал, как намечено,
Что к вечеру вернусь...
Да всё скрипит уключина,
Пока я не проснусь...

Уключына

Рыпае  ўключына,
Хвалі ўзвыш бартоў.
Ланцуг у бухту скручаны,
Без патрэбы зноў.

Ціснуся, змагаюся,
Між лодкамі, употай...
Спрытна упіраюся ,
Ветрык у помач потым.

Пырскі ледзь кранаюцца
Мокрае плячо,
Лодка вырываецца,
Дзе не быў хлапчо.

Нясі рэчка старая
І яна нясе...
Моцныя, яскравыя,
Хвалі мае ўсе.

Кінуў бы ў рэчку
Манетак у ранак,
Стрэнула сардэчка,
Каханне ў світанак.

Думаў, як заручана,
Зараней вярнуся...
Рыпае ўключына,
Над Святою Руссю...
Владимир Бордюгов. Масленица
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Масленіца

Тыдзень свята прыпарушыць снегам,
усім раздорвае гарачыя бліны.
У лютым дзень нібы ў санках следам,
устаюць малюнкі кніжнай даўніны!

Снежную крэпасць штурмуюць сапраўды!
Выкрутлівы ад снежак, тумакоў
рады асвістваць "трапнасць"- не бяды,
яшчэ не разахвочаных "стралкоў".

Вось коня канкурам, адважна, наўздагад,
з размаху,  пад  звонкі крык агульны,
наезнік накіроўвае на крэпасць у абгляд!
Супернік  прыцішэў шчыгульна!

Узлятаюць на` сцяну  з запалу, з жару...
І крэпасць... Ды што -  крэпасць!  -  Далі рады!
Нават ад ліпеньскага мо пажару,
Ці так гарэлі  б  твары! Толькі ўзгады.

Далей ізноў да ігрышчаў і  песні,
а потым медавухі  водар свежы
і рускі дух у забавах моцны, весні.
Гарэзлівасць усе пераходзяць межы.

...........................................................

Владимир Бордюгов. Скворец
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Шпак

Шарэе снег, мароз не вельмі дужы
Чакаю птушак з выраю, а іх няма.
Зімою так пазморшчыліся ружы,
Нібы-та зломленыя хіляцца ніцма.

Дзень расце, ужо сонца вышэй, вышэй.
Жэрдку страсянуўшы хтосьці сеў.
То ж мой шпак. А я цікую  цішэй!
Гляджу здалёк. Усёткі прыляцеў.

Заўзята вёрткі, то налева, то направа,
Шпакі чароўна простыя яны,
Хуткія, настрой у іх рухавы
Надвор’ямі  не ўстоянай  вясны.

Мой госць,  доўгачаканы,  госць птушыны,
Ты, сам таго не ведаючы, мне
Вясну на чорных крылах нёс адзіны,
У аскепках яркіх кропак па вясне.

Спявай жа мне! Не, не цяпер, ні сёння,  —
Калі шпачыху ў сваю хату прымеш,
На жердцы птушанятак будзе “сходня”,
Калі ўзляцяць, прыняўшы неба імідж.

   (Скворец - шпак (бел)
Владимир Бордюгов. Спуск
Максим Троянович — перевод на белорусский язык

Что главней, а что второстепенней,
что случайно было, что всерьёз?
Помню, как хотел я стать степенней,
и мечтал достать до самых звёзд.

Насыпь у моста —  Эльбруса круче,
лыжный спуск — подобие лавин.
И не вспомнить мне момента круче,
чем бесстрашный спуск с её вершин.

Скрежет лыж по искристому насту,
и пружиной ноги и спина,
ветра свист! Так гнал ямщик по тракту
тройку, а вокруг — снега, снега!

Много было, что назвал бы важным,
многое, что и забыть нельзя.
Только кажется мне, самым главным, —
съехать с кручи, превозмочь себя.


Што галоўней, а што другарадней,
выпадкова што, а што было сур'ёзна?
Я жадаў да зорак быць спагадней,
марыў іх дстаць, што сёння позна.
 
Насып ля  маста – страмчэй Эльбруса,   
лыжны спуск – лавіны падабенства.
Не  пазбыцца  моманту  спакусы,          
чым бясстрашны спуск майго маленства.

Скрыгат лыж, аж  іскры па шароне,
уся  спіна спружынай, дзве нагі,               
ветра свіст! Так гнаў гасцінцам сёння
фурман тройку, а вакол — снягі!

Шмат было, у жыцці існуючы,
шмат, што і забыцца  немагчыма.
Мне ж галоўным, каб перамагчы,
з'ехаць  строма, адпаведным чынам.