под шум прибоя

(блицевое и ответ от Сары Бернар)

...

Июльский раскалённый, томный юг.
Гостить в усадьбе выдалось мне снова.
Я знал тебя личинкой, милый друг,
Валерия Матвеевна Бревнова.

В один мой очень давешний приезд
в курортный ваш посёлочек неброский,
усёк я краем глаза, что вы есть -
тогда - неотделимая от соски.

Шли годы. К морю двинул я опять,
уже неотразимей став, чем Виллис.
Сумелось вас в соседке опознать,
пусть гусеницей вы оборотились.

Хозяйка с клумбы выпинав козла,
едавшего изыски ейной флоры,
кивнула в область ближнего забора:
- Глядите, как Матвевна подросла!

Увиденным не шибко умилён,
я зло утюжил скомканные ласты.
Но ощущал в заборчатый проём,
как сверлит спину мне зверёк глазастый.

И вот он я, вальяжен, как Бальзак,
вновь прибыл подремать под шум прибоя.
Едва ли тушку выдержит гамак.
Ну разве, если ткань усилить вдвое.

Пускай бочком я втискиваюсь в дверь,
и путь до вас был выстрадан и долог,
но вы, Матвевна, бабочка теперь.
И сам я, с позволенья, энтомолог.

К древесному с соседством рубежу
я подхожу: ваш двор, как на ладони.
И долго так вупор на вас гляжу..
В душе гарцуют мамонты и кони.

...

Сара Бернар:

Ноябрьская унылая пора.
Дождем сечет коровник и курятник...
Я барышнею выросла опрятной,
меня желают знать бухгалтера,

чиновники, купцы, военный люд.
Но лишь один ленив и равнодушен.
В младенчестве он мой покой нарушил,
и я его, мне кажется, люблю -

затянутый в корсет, могучий стан,
румянец в цвет застенчивых мангольдов.
Мне верилось когда-то: я Изольда,
а он - за мной приехавший Тристан.

Ах, если б я понравилась ему,
когда он к нам приедет вновь в июле!
Уж чувства никого б не обманули -
Акакий Силыч лучший монамур!