То не мудрость и даже не ночь. С. Ч

                С. Ч-ику, выдающемуся художнику,
                который жил и творил в Париже

Жить нет смысла, когда все-горенье…
Я сгорю в этой пытке страстей!
Ты не понял и доли прощенья.
Ни той ласки – забвенной – моей.

Как те многие… Что ж понимали?
Я тебя целовала в ту грудь.
И те-руки – о, да! – обнимали.
Я смотрела в ту даль: чей-то путь…

Там, в пути, ты сказал : «…!» То ведь рана.
То не мудрость и даже не ночь.
Я стихи – о, тебе! – посвящала.
Но и ты – о, не в силах! – помочь.

Да и нужен ли кто-то поэту?!
Так ведь думал тот гений. – А я…
Расскажи черно-белому Свету,
Как любила – в печали – тебя.

Так, сжимая… Но Мир Лицемерья
Не сгорает в той пытке страстей.
И ему я дам долю Прощенья.
Как тебе – часть той ласки моей,

Обнаженной, ненужной, забытой…
Заласкай ! : светлых нежных простых…
Все равно -
я в груди
НЕ убита.
Все равно
– ты в груди –
НЕ у них.

Париж

Из книги стихов "Зори зимнего Сакре-Кёра"