В гостях у Михаила Замятина

Дорогие друзья, мы продолжаем традиционную рубрику, предназначенную для обсуждения стихов, представленных в резидентском отборочном туре и в лонг-листе текущего цикла конкурса БЛК, а также для бесед на произвольные окололитературные темы.
В июне в нашей литературной гостиной опять хозяйничает замечательный Михаил Замятин (он же Михаэль Шерб), поэт, резидент нашего клуба и просто хороший человек. Примерно с годичным интервалом он уже вел эту рубрику, пребывая в обеих ипостасях (http://stihi.ru/2018/02/28/11724 , http://stihi.ru/2019/08/31/8695 ), и мы уверены, что и на этот раз получится столь же увлекательно и познавательно.
Чтобы вступить в беседу с Михаилом, необходимо открыть здесь отдельную рецензию, поместить в нее свое стихотворение, участвующее в июньском конкурсе БЛК (неважно, через номинацию или резидентский отбор), задать вопрос или предложить тему разговора.
Мы приглашаем в Гостиную и действующих редакторов отборочных туров. Каждый редактор в месяц своей работы может принести сюда одно свое стихотворение, отвечающее общим условиям конкурса, т.е. не попадавшее ранее в лонг-листы БЛК, ограниченное по объему и т.д.

Рубрика только для резидентов БЛК.

-------------------------------------

Искусство мямлить

В 1987 году режиссер Роман Балаян снял фильм «Филер». Недавно я посмотрел этот фильм, но так и не понял, чем фильм кончился. К счастью, сегодня у нас есть интернет и через несколько секунд я читал следующее:
«Роман Балаян о концовке фильма:

в «Филёре» герой Янковского в конце бросается под поезд, но в тумане, я это прямо не показываю — он говорит: «Прощайте» и так далее… Я специально пару напустил и говорю: «По-моему, не видно, не догадаются», а монтажёр: «Нет, ну как не догадаются?» То есть читали сценарий, знали мой замысел… И выяснилось, что на просмотрах половина зрителей решила, что герой своих друзей предал, стал стукачом и поехал на море лечиться.»

Итак, режиссер промямлил концовку и «половина зрителей» поняла так, а половина – эдак. Подобное случается всегда, когда говорящий не говорит четко, а мямлит.
В 2014 году режиссер Андрей Звягинцев снял фильм «Левиафан». По сюжету фильма главная героиня «погибает при невыясненных обстоятельствах», как сказано в той же википедии. Авторы фильма очень резко и натуралистично показывают нам жизнь российской провинции: как люди работают и как они отдыхают; показывают российских чиновников и священнослужителей, российский суд, «правоохранительные» органы и т. д. и т. п. Только про смерть главной героини режиссер решил «промямлить», хотя для понимания дальнейшего эта смерть – ключевой момент.
В этом случае неразборчивость речи является не ошибкой, не промахом создателя, а художественным приёмом.

Пару лет назад я прочитал в ФБ стихотворение одного известного поэта, определенный пассаж из которого мне был непонятен. Я спросил автора, что же он конкретно имел в виду. Ответ поразил меня. Автор, спустя пять лет после написания текста, сам не помнил, что именно! Т. е. пять лет назад он что-то промямлил настолько неразборчиво, что теперь и сам не может расшифровать, что же он пытался сказать!

Почему я всё это пишу? Да потому, что в современной поэзии искусство мямлить стало важнейшим из искусств! Поэты не разговаривают со мной, читателем, а бубнят что-то себе под нос, хмыкают, лепечут, разводят канитель, волынят, слюнявят, заикаются – это я переписываю подряд все синонимы слова «мямлить» из словаря синонимов.

Вы все помните Маяковского:
«Пока выкипячивают, рифмами пиликая,
Из любвей и соловьев какое-то варево,
Улица корчится безъязыкая —
Ей нечем кричать и разговаривать.»

Теперь не «выкипячивают варево», это не модно, теперь пытаются, заламывая русскому языку руки, имитировать «безъязыкие корчи». Оторвавшись, наконец, от кальсон Бродского (почти никогда не мямлившего), вцепились в исподнее Мандельштама (мямлившего в самых неудачных своих текстах).

Если вы думаете, что мямлить можно только нудно, то вы ошибаетесь. Можно с блеском за полторы минуты промекать «Одиссею», можно прохмыкать бородатый анекдот, можно смело прохихикать гражданскую сатиру на путинский строй – в стиле даже не Райкина, но Ильинского.

Это, уже третье, если не четвёртое, «поколение дворников и сторожей», «инженеров на 120 рублей», довело искусство мямлить до совершенства. «Эксперты по мямленью» захватывают в качестве редакторов старые журналы и создают виртуальные новые, подтягиваются и соответствующие издатели и критики, готовые представить нам новых и напечатать известных авторов-мямлей, в минутном такте вспыхивающих и гаснущих на горизонте. На эту вереницу «облаков без штанов» даже иногда забавно любоваться. Одного вы не сделаете в здравом уме и твёрдой памяти: не станете учить эти тексты наизусть. А вероятность того, что какая-то строчка ненароком сама застрянет у вас в памяти, стремится к отрицательной величине.

Вся эта жидкая кашка, естественно, относится к постмодернизму, если под постмодернизмом понимать поедание уже однажды съеденного. И то сказать, если поэту пришла в голову новая мысль, если он продумал её до конца, то при переносе на бумагу мысль эта отольется в чеканные формулировки, почти что афоризмы. Какой автор станет затем превращать поэтическое мясо в пюре?

А вот мямлить можно страницами и безо всякой подготовки: берешь мысль, одновременно думаешь её и мямлишь. Надоело думать – промямлил что-то многозначительное – и закончил текст. Лирический герой при этом может быть почти-что имбецилом, вернее, чем ближе к имбецильному состоянию лирический герой, тем более органично он мямлит, n'est-ce pas?

Друзья, несите ко мне в гостиную всё, что считаете нужным, но, прошу вас, пусть ваше поэтическое высказывание будет ясным, вразумительным и небанальным!

Ваш Михаэль Шерб ака Михаил Замятин