Воспоминания. Глава 24. Тетива

Первое слово моего сына было "хОчу". Да, да, именно с ударением на "о". Он говорил это своё "хОчу" и когда хотел, и когда не хотел что-либо. "Хочу" - когда ему протягивали очищенное яблоко, которое он хотел, и "хочу" - когда отказывался от супа или каши.
Растить ребенка одной тяжело, а в девяностые годы - было особенно.
Особенно, если ты безработная, в деревне, в которой у тебя ни друзей, ни возможности найти работу. А в городе ты тоже чужачка, для них ты деревенская.
В конце весны приезжала бабушка Вера и оставалась до конца октября, она помогала и с огородом, и с дитём. Она нещадно баловала моего Ларика. Если он не хотел есть, бабушка шла готовить что-нибудь другое, так и ходила за ним с ложкой и тарелкой. А он ни в какую, "хочу" и мотает головой. Бабушка вся сама выпачкается, но продолжает пичкать. Иногда в десять часов вечера начинался аврал: "Хлопец кушать хоче!" - радовалась бабушка и бежала разогревать суп или какую-нибудь другую детскую еду, и кормила маленького упрямца прямо в кроватке.
Зимой я оставалась одна. Не считая приездов старого приятеля Коли, который был влюблен в меня ещё со времен БАНа. Коля приезжал, играл с Лариком, чистил ему яблоки, иногда отпускал меня в город по делам и оставался с Лариком на весь день.
Ясное дело, он надеялся, что может быть я когда-нибудь...
- Коля, я никогда не выйду за тебя. Я никогда не буду с тобой спать. Ты понимаешь, никогда!
- Ямщик, не гони лошадей! - так он отвечал всегда.
"Выходи за Колю" - твердили мне бабушки,  - Всё-таки ты уже не молоденькая, 27 лет, а у Коли квартира, да и мальчику нужен отец". Забавно было слышать от бабушек, что я уже не молоденькая. Милые, смешные бабушки!
Я била лапками, как лягушка, попавшая в чан со сметаной, и иногда удавалось сбивать махонькие островки масла. Но каждый такой островок норовил снова ускользнуть из-под ног.
Я стала приторговывать(в те годы все продавали, кто что мог и кто как умел) - то косметикой, то семенами овощей. Вот тогда-то я и узнала все "прелести" сетевого маркетинга. Вы, конечно, помните гербалайщиков? Я очень скоро поняла, что продажи - совершенно не моё. Но благодаря этим семенам и косметике мне удавалось зарабатывать кой-какую копеечку. Мама приезжала раз в неделю. Деньгами она не могла помочь, ей месяцами не платили зарплату, кроме того, она содержала семью моей сестры. Сестра с мужем потихоньку спивались... Мама платила за жилье, занималась ребенком сестры, делала работу по дому. Сестра работала ветеринаром в частной конюшне, где не платили вообще. На хозяйку конюшни регулярно наезжали рекетиры. Лихие были годы, ох лихие!
 На следующий день после 27-летия я устроилась на работу, санитаркой, в маминой больнице. Люди там были чудные, и я быстро подружилась с несколькими санитарками. А старшую сестру-хозяйку я до сих пор вспоминаю добрым словом. Пока я санитарила, она в своем кабинете продавала мои семена, и совершенно безвозмездно! Просто ей нравилось продавать, и потом к ней постоянно заходили люди, а у неё там на столе разноцветные пакетики с семенами разложены: морковь нантская, лук краснодарский, капуста гофрированная, томаты бычье сердце и так далее. У этой женщины был поистине дар продавать.
Но, увы! Через несколько месяцев от запахов лекарств у меня развилась жуткая экзема, по всему лицу, я стала кашлять, и работу пришлось бросить...
Были у меня в те годы и друзья-мужчины. То я была влюблена, то в меня, всё мимо. Все они были из неполных семей, младше меня, инфантильные и безденежные. 
А зимой меня позвали в нашу деревенскую школу, замещать учительницу английского языка. Можете себе представить? Когда-то я была там ученицей, а теперь стала учить. После первого урока старенькая завуч Лидия Федоровна широко раскрыла мне свои объятия: "с почином!": так матери встречают детей-первоклассников после первого дня в школе. Теперь спустя столько лет я вспоминаю этот момент, и мне делается тепло, и хочется плакать. Я поняла, что могу учить. Хотя длилось это счастье всего месяц, учительница английского быстро поправилась. Но дети со мной стали понимать то, чего не понимали у неё.
 
Жизнь испытывала меня на прочность, и чем труднее мне становилось, тем сильнее натягивалась во мне невидимая тетива. "Якорный канат был натянут как тетива, с такой силой корабль стремился пуститься в море"(С)
Мой сын оказался прав: это одно и то же слово.
Когда чётко осознаешь, чего не хочешь, приходит видение того, чего ХОЧЕШЬ.
Я не хочу так жить, блин! Я хочу совершенно по-другому: вот так.

В связи с английским у меня возникла новая идея. Я четко осознавала, что в жизни надо что-то кардинально менять. "Хватит" - заорала я на себя, - мне надоели эти инфантильные мальчики, которым нужна нянька, а не жена. Моему сыну нужен отец, а мне нужен муж, черт побери! Должно быть, моё счастье заблудилось, и нет его здесь, в этой стороне. Значит надо поехать в другую страну".
Я дала объявление на английском языке в газету в колонке "дружба по переписке". Что мол хочу познакомиться, свободна, рыжа, 27 лет. Письма полетели пачками. Я делала строгий отбор. Открылся ещё один мой талант: чувствовать через письмо. Я умела хорошо писать, и умела хорошо читать. Я умею чувствовать человека через его манеру писать. Как будто настраиваюсь на его тончайший внутренний строй, и читаю через строчки его душу. И я выбрала.
Можете почитать вот тут, как это было http://stihi.ru/2012/02/21/11815