Кто не понял сам дурак?

Здесь мы зацепим культуру медленного чтения, герменевтику, степень вины автора за читательское непонимание, и степень вины читателя за то, что произведение его обескуражило. Многое из того, что написано можно перенести не только на восприятие искусства или научного знания, но и на межличностные отношения.

Для каждого, кто пишет и публикует свое творчество важно то, как его понимают, и понимают ли вообще. Многие из нас читали к своим работам комментарии типа: «Что вы городите чушь, любовь совсем не такая!».

Интересно, что многие из нас после этого, начиная читать произведения своих коллег, говорят примерно то же самое. «Какую-то чушь он пишет, пойду лучше почитаю Васю, тот - как будто с меня писал». А Вася, может, вообще про нас уже полгода как забыл, потому что сотку должен.

Через призму своего опыта нам свойственно воспринимать многое как близкое, что не всегда верно.  Как простой пример можно представить себе описание:
«Она была самой полной в племени, и, конечно, снилась нашему герою по ночам, отчего он просыпался и долго потом не мог уснуть»
Читатель, выросший в культуре, где полнота – признак здоровья, достатка и показатель красоты, прочитает и поймет, что герой мечтал жениться (ну или что-то около…).
Наш современник, европеец или россиянин прочтет и поймет, что героя мучали кошмары (и тут уж без вариантов).
Оба поймут совершенно ясно и уверенно.

А теперь представьте, что это фраза из крупного рассказа. Можно ли понять этот рассказ, пробежав его глазами и не заострив внимание ни на одном описании? Не обратив внимание на культурный контекст, в котором изначально писалось это произведение?
А что, если сама фраза - в первой главе, а описание культурных традиций - в третьей? У читателя вообще может возникнуть когнитивный диссонанс: он прочел первую главу, потом погрузился в свою работу, и времени на чтение не было, а через неделю у него есть четкое понимание, что герой видел героиню в кошмарах, но читатель уже не помнит почему сделал такие выводы. И тут выясняется, что парнишка-то решил красавицу завоевать. Штааа?

Впервые с этой проблемой понимания столкнулись древнегреческие филологи - софисты. Для них к тому времени Гомер стал далеко не современным автором, сам язык сильно видоизменился, и надо было как-то переводить все, что Одиссей понапутешествовал. И нельзя было ограничиться сухим изложением фактов: «уехал, приехал, а дома «такое себе…».

После софистов эта проблема встала у церковных толкователей. И тут вообще нужно было лицензию получать (в переносном, конечно, смысле), тем более что при толковании религиозных текстов следовало сохранять заданную идеологическую направленность.

Но все эти перипетии принесли за собой несколько основных понятий, которые могут быть нам интересны и обрисовали несколько уровней понимания.

Исторический (упрощенно говоря - буквальный), аллегорический – отсылающий к конкретному образу, отличающемуся от буквального (например, яблоко — это грех) и метафорический – отсылающий уже к некоему пучку смыслово-энергетических значений. Например, «солнце» может означать источник жизни, знания, человеческий род в целом, божественную сущность, тепло и так далее.

На метафорическом уровне уже нельзя обойтись только интеллектуальным познанием. Должно присутствовать чувственное познание, интуитивное. Тут нет конкретного значения. И это подводит нас к следующим понятиям:

1. Конгениальность – это соразмерность творческих потенциалов автора и читателя.
Вспоминая первый пример про полную девушку, можно догадаться, что маленький ребенок вообще не поймет смысла предложения. Ну была девушка, ну снилась, а дальше что?

2. Предрассудок (предпонимание) – это хотя бы отдаленное представление о том, какая идея кроется в произведении. То есть, если произведение художественное, о любви, то на фразу из примера стоит обратить внимание, как на описание возникновения чувства на почве внешней симпатии.
Если же это рассказ о том, как человек начал свой творческий путь – то возникнет мысль, что бессонница явилась причиной долгих размышлений о жизни. А что там было причиной бессонницы? Да какая разница? А может это рассказ о спорте.

3. Герменевтический круг – это когда целое познается через частное, а частное через целое. Пользуясь нашим примером: у нас есть предпонимание, что мы взяли в руки художественную книгу о любви (целое). мы читаем первую главу, понимаем, что герой влюбился в самую красивую барышню в завалящем колхозе амазонки (частное). Читаем третью главу, где герой встречает ее с чувством отвращения (два частных складываются в более общее). Снова перечитываем первую главу и понимаем, что колхоз-то вполне наш, Российский и героиня не очень нравится молодому человеку (частное), значит книга о любви, начавшейся с неприязни (целое). И чем дальше по тексту мы продвигаемся, тем более полным становится наше понимание целого и тем лучше мы понимаем частности (которые иногда приходится перечитывать).
Говоря про герменевтический круг, также нельзя забывать про важность знания жизненного контекста и мотивации автора.

Рассказывая и публикуя некоторую историю, автор что-то хочет донести до читателя. Если есть стремление понять автора, научиться чему то новому, взглянуть на мир шире, и заняться прочими прелестями «самосовершенствования», то при чтении не стоит забывать, что источником смысла должен быть не читатель, а текст (в большой степени это касается тех, кто занимается переводами).

Интересно, что при этом наука понимания в корне отличается от наук естественных.
Естественные науки предлагают отринуть предрассудки, и воспринимать все с холодной головой, наука о понимании же говорит, например, что текст нельзя воспринимать отстраненно. Чтобы понять его нужно вникать гораздо более эмоционально – так, как будто очень важный для нас человек говорит очень важные для нас вещи.

Герменевтика (тот ее отрезок, который лег в основу статьи) различает два понятия: «объяснение» и «понимание». При этом «объяснение» в естественных дисциплинах предполагает внешнее воззрение и абстрактное знание, а «понимание» – это не просто наполнение абстрактного знания смыслом, но и слияние с объектом. При таком способе пространственная логика вообще не работает. Но открывается простор для множества интерпретаций одного произведения. Исчезает понятие «правильной» интерпретации, и возникает понятие «Адекватной» интерпретации – адекватна она, когда не нарушен принцип конгениальности.

Приступая к чтению нового произведения, нужно отказаться от позиции что текст написан «для меня». Это все равно попахивает шизофренией. Но нужно видеть в каждой книге, которая попала к нам в руки, событие к которому нас вел жизненный путь. Мы сами пришли к тому, чтобы взять это произведение в руки. Нужно относиться к этому как к чему-то интимному.

Что же с точки зрения автора? Является ли проблема непонимания проблемой, которую должен решать автор? Андрей Курпатов в своих лекциях говорит о том, что мозг человека склонен выбирать самые простые задачи из имеющихся. При этом статистика показывает, что задачи, требующие долгого сосредоточения, давно не в чести. Даже клинический бред пациентов стал «скучен» и уже не представляет собой сложную конструкцию.
Большинство из нас слышало и про чтение в формате F-скроллинга. (первый абзац читается полностью, второй наполовину, и потом выхватываются только отдельные слова из следующих абзацев). Эскалация примитивного контента уже налицо.
Учитывая, что авторы произведений – это люди, которые сами неплохо справляются с концентрацией на задаче, работают с большими массивами информации, нужно ли завоевывать популярность простотой? Наверное, все-таки нет. Но, помня о вышесказанном, о разнице восприятий, безусловно нужно давать читателю в произведениях ключики к пониманию их идеи.



Более подробную информацию вы можете найти по ссылкам :

Культура и чтение в информационную эпоху. Курпатов
Московский культурный форум 2018 г
https://www.youtube.com/watch?v=NVGLafSaKmk&t=499s

Лекция Андрея Гасилина 2017 года
Лекция № 17 профессора А.В.Павлова, д.ф.н. в Тюменском государственном университете
https://www.youtube.com/watch?v=7_7E3tPyyNk

Валерий Кузнецов
Герменевтика и ее путь от конкретной методики до философского направления
https://ruthenia.ru/logos/number/1999_10/04.htm