Переводы А. Котюргиной

РУССКО-БЕЛОРУССКИЕ БЕРЕГА
Переводы Валерии Салтановой и Анастасии Котюргиной
http://www.stihi.ru/avtor/stasya1992

Поэтические переводы привлекали меня давно, ещё в юности. Как-то с подругой, когда нам было лет по шестнадцать, по её подстрочнику мы каждая в своём стиле перевели стихотворение Оскара Уайльда «Омнибус». Перевод у меня получился неожиданно очень образный, оригинальный. И в то же время я поняла, что сумела написать не просто дубликат чужих мыслей, но собственное стихотворение, обладающее художественными достоинствами. С тех пор я много интересовалась этим искусством – искусством поэтического перевода, много изучала самых противоречивых мнений, школ и подходов к мастерству, целям и задачам переводчика. И у меня выработался свой собственный взгляд на этот литературный жанр, если можно так выразиться.
Полагаю, что перевод не обязательно должен делать большой поэт – достаточно быть хорошим версификатором и обладать культурой и эмпатией. Более того, крупному поэту может мешать его собственное «Я», сила его внутренней энергии и самобытность письма, взгляда на мир. Хотя – и это вовсе не догма, тут жёстких правил не существует! Если переводчик как поэт превосходит оригинального автора, это хорошо – перевод получится качественнее оригинала, подтянет его слабые места. Если наоборот – результат может быть плачевным, так как более слабому автору можно просто не дотянуться до высоты оригинала. Хорошо, если оба поэта примерно равноценны масштабами личностей и дарования – это, конечно, лучший вариант, идеал. Тем не менее если переводчик обладает гибкостью мышления, умением вживаться в чужую культуру и лексику, высоким уровнем стихосложения, то ему по плечу будет любой поэтический уровень.
Для меня удачный перевод тот, который прежде всего сам является хорошим стихотворением. То есть если я перевожу на русский язык, то прежде всего создаю высокохудожественное произведение на русском языке, иначе вещь будет мертва, сколь я ни буду близка к оригиналу образами или строем мысли. Второй, крайне важный для меня момент, – это умение переводить не слова, а авторские образы, чувствовать и доносить авторские интонации, настроение, голос, глубину, культуру… Если справишься как переводчик со всеми этими пластами – считай, что перевод удался. При этом сам автор, если он не владеет русским литературным языком в совершенстве, может и не оценить уровня своего переводчика. Здесь можно доверять только мнению носителей языка, на который осуществлён перевод.
Хочу ещё раз подчеркнуть, что после того, как переводчик попробовал учесть множество нюансов и моментов при работе над стихотворным текстом, лучшие показатели всё-таки будут у того перевода, который в конечном итоге обладает художественными достоинствами живого стихотворения, а не воспринимается вымученной поделкой.
И вот в этом году, имея уже за плечами удачный опыт переводов по подстрочникам с коми языка, я по предложению моей доброй знакомой Анастасии Котюргиной взялась за переводы с белорусского. Более того, Стася предложила мне поучаствовать в качестве наставника в международном конкурсе переводчиков «Берега дружбы» и обменяться с ней переводами. Идея меня увлекла: Стася перевела девять моих стихотворений, а я – десять её. Причём я предоставила моему молодому соавтору свободу выбора, и она сама сделала отбор моих стихотворений, в основном из очень раннего творчества – видимо, инстинктивно выбирая то, что ей ближе и понятней. Поскольку Котюргина достаточно хорошо владеет русским языком, ей мои пояснения были не нужны, а вот к своим стихам для меня она делала авторские подстрочники, которые меня очень здорово выручили.
Надо сказать, что работа эта крайне увлекательная – сложная, но и интересная одновременно. Для меня большим положительным моментом является то, что мои переводы понравились самому автору. Это первое, а второе – я оцениваю свои переводы исходя из того, что мне, как мне кажется, удалось сохранить свежесть котюргинского восприятия жизни, наполнить стихи её поэтикой и образами, её энергетикой, в то же время создав оригинальные стихи на русском языке. В процессе работы меня часто не покидает ощущение, что получается плохо и не удаётся ухватить дух подлинника в нужной степени, однако по завершению труда над переводом всякий раз оказывается, что пазлам всё же повезло сложиться во что-то одно. В этом есть нечто мистическое для меня, впрочем, работа над переводами – это всегда немного таинство и волшебство одновременно.
Что касается Анастасии Котюргиной, то это молодая белорусская поэтесса из Гомеля, автор нескольких поэтических книг и лауреат различных поэтических конкурсов и фестивалей. Стася – поэт ищущий, порывистый, уделяющий внимание деталям, психологичный. Как переводчик Анастасия успешно справляется с текстами самой различной сложности, в том числе в её творческом багаже – прекрасные переводы стихов блестящего современного поэта из Брянска Владимира Сорочкина. В своих переводах Анастасия Котюргина стремится добиваться точного звучания, пытается мыслить и дышать в строке очень близко к оригиналу, следуя за его внутренней мелодией – благо, родство наших языков позволяет делать это с большой достоверностью.
Первый наш опыт совместного, а вернее, перекрёстного перевода успешно завершён, отмечен на фестивале, переводы опубликованы в сборнике «Пахнут мёдом наши травы».
Эта публикация – для вас, дорогие читатели и ценители поэзии – русской и белорусской. Я отобрала для начала по пять самых ярких стихотворений. Остальные – в следующий раз.

Стихотворения Валерии Салтановой в переводе Анастасии Котюргиной

1
Милая, милая, милая мама,
Ты мне дороже всего –
Птичьего гама и пышного храма,
Злата, дороги, снегов.

Ты потому что – снега и дорога,
И колокольчики звёзд.
Сердце вмещает так мало – и много
Опыта, горечи, слёз.

Мало вмещает, но всё же – вмещает,
Так, что и моченьки нет!
Кто-то юродствует, кто-то вещает…
Ты только – радость и свет.

Сколько людского бесстыдства и срама,
Грязного сколько белья!
Милая, добрая, мудрая мама –
Нежная крепость моя.

1
Мілая, мілая, мілая мама,
Ты даражэй усяго:
Спеву птушынага, пышнага храма,
Скарбаў, дарогі, снягоў.

Толькі адна ты – снягі і дарога,
Зорная далеч нябёс.
Сэрца змясціла так мала – і многа
Вопыту, горычы, слёз.

Мала змяшчае – але жа змяшчае,
Колькі бы сіл не было!
Хтосьці юродзтвуе, хтосьці вяшчае,
Ты – дабрыня і святло!

Шмат бессаромных, пляткарак стараных,
Злых, каму усё раўмя.
Мілая, добрая, мудрая мама –
Ласкавая моц мая!

2
Решаясь, но всё же, сомнения для,
Терзаем себя… На исходе неделя…
Ведь если зима – ради этого дня,
То значит, вся жизнь была – ради апреля?

Каким он предстанет сейчас? А потом?..
Палитра раскрашена счастьем и болью,
А то, что досталось великим трудом,
Теперь называем великой любовью.

2
Адважна, ды ў гонар сумнення свайго
Мы змучым сябе... Вось і тыдзень збягае ...
Калі жа зіма – дзеля дня аднаго
Тады ўсё жыццё – дзеля вечнага мая?

Якім ён паўстане? Ці будзе са мной?..
Ў палітры ёсць фарбы і шчасця, і болю,
А ўсё, што далося вялікай цаной,
Цяпер называем вялікай любоўю.

3
Какая роскошь – терзать и мучить,
Смертельным воском на сердце капать
И, вдохновляясь от слов колючих,
Писать сонеты и тихо плакать!

Жить, оставляя сплошь пепелища,
И, затаившись в обиде чёрной,
Какая роскошь – душе быть нищей,
Ничьею болью не отягчённой.

И не страшиться того порога,
Где не бывает путей обратных…
Какая роскошь – не верить в Бога!
Долги скопились. Все – неоплатны.

3
Раскоша – ўласна даймаць і мучыць,
Смяротным воскам на сэрцы капаць,
Агню прыбраўшы ад слоў калючых,
Пісаць санэты і ціха плакаць!

Знішчаць навокал усё бясследна,
Жыць, каб у помсце стаць абазнанай.
Раскоша кожнай душы – быць беднай,
Чужою мукай не прывязанай.

І не баяцца таго парога,
Дзе незваротныя нашы страты.
Раскоша, кажуць, не верыць ў Бога!
Даўгоў скапілі мы неаплатных...

4
Июльский душный белый зной.
Сухой и раскалённый ветер.
Ничто не трогает на свете,
Не подкупает новизной.

И никакой небесный Глас
Ленивых дум не нарушает.
Жара, как страсть, опустошает
И разворовывает нас.

4
Паў лета. Душны белы пал.
Сухі і разагрэты вецер.
Нішто ўжо не кранае ў свеце,
Калі й ты летняй спёкай стаў.

Ніводны больш нябесны Глас
Лянотных дум не парушае.
Жар, як і жарсці, спусташае,
Дашчэнту раскрадае нас.

5
Предновогодней суеты дыханье…
Следы от ёлок прямо на дороге…
Во всём – чудес и счастья ожиданье
И хвойный запах, терпкий и не строгий.
О, наконец пришло освобожденье
С совсем невзрачной веточкой еловой!
И Новый год – какое наслажденье! –
Я встречу новой, новой, новой, новой…

5
Праднавагодняй мітусні дыханне...
Ў слядах ад елак снежныя дарогі...
Ва ўсім – знаёмай радасці чаканне
І пах хваёвы, даўкі і не строгі.

Яна прыйшла – жаданая свабода
Са сціплаю галінкаю яловай!
І новы год – якая асалода! –
Сустрэну новай, новай, новай, новай...

Стихотворения Анастасии Котюргиной в переводе Валерии Салтановой

1
Акрыленасць!
              Малітвамі зямлі
Так бессаромна вырастаюць крылы.
Мне да душы распранутай, астылай
Не вераць больш нi мачты-караблі,
Ні вецер.
          Толькі вейкі твае блізка
І мора некранутай цішыні
На свеце.
         Бы з маўклівай адаліскі
Разбэшчыным шаўком спадаюць дні.
І ўсё смяецца подыху жывому.
Што целу нежаданаму цяжар –
Акрыленасць!
Як плечы без крыжа:
Бліжэй да жарсці
Ці
Далей ад Бога?
Не ўсё адно!..
Малітвамі зямлі
з пункціру мора вырастае ранак,
Як незагойная святая рана.
Пакорлівая Богу і Любві 
Акрыленасць!
...Далёка ад Цябе
Здаецца ўсё мне важным ці бязважкім.
Твой карабель убачыць мне не цяжка,
Калі так проста сэрца там жыве!
Калі б пачуў,
                у Госпада прасіла б
твой дзень адзін ды й смелы «по-це-луй»!
Мне з літасцю за гэты лёс даруй
Акрыленасць,
             бо ўсё жыццё без крылаў!

1
О, окрылённость!
                Всей мольбой земли
В размах бесстыдный вырастают крылья.
Душа до дна раздета, до бессилья...
Не верят мне ни мачты-корабли,
Ни ветер. Только море тишины
На свете да твои ресницы близко.
Так с тела молчаливой одалиски
Капризным шёлком дни летят, трудны...
Мир полон дуновением живым.
Что телу это бремя – окрылённость?
Как плечи без креста – лишь удалённость
От Бога или страсти близкий дым?
Не равноценно!..
                Всей мольбой земли
С пунктира моря утро обжигает
Святою раной, что не заживает...
Покорна ты лишь Богу и любви,
О, окрылённость!
                От тебя вдали
Всё мнится веским – или невесомым…
А твой корабль – он в сердце нарисован
И виден мне всегда с моей земли.
И если бы меня услышал Бог,
Просила б поцелуя исступлённость...
Прости мне милосердно окрылённость –
Лишь ты меня
             крылатой сделать
                смог!

2. ЖАНЧЫНА

А жанчына нясе пацалунак
На адвыклых ад шчасця вуснах.
Непрадбачаны падарунак
Гэты водар жыцця спакусны.
На шчацэ заірдзеецца дотык.
Толькі лепшага шчасця не мае.
Ёсць каханне, што носяць ўпотай,
Ёсць каханне якім трымаюць…
Ёсць каханне і больш не трэба
Аніякай глыбокай плыні…
Ёсць каханне, а значыць неба
Усміхаецца ўслед жанчыне…

2. ЖЕНЩИНА

Женщина идёт мечтой желанной.
На губах, забывших счастья вкус,
Поцелуй горит, как дар нежданный,
Жизни непредвиденный искус.
Лишь касанью нежности случайной
На щеках разгорячённых цвесть...
Есть любовь, что держит терпкой тайной,
Есть любовь – ведь главное, что есть!
Есть любовь – и большего не надо...
Пусть другой отрады в жизни нет,
Есть любовь – и небо, как награда,
Женщине глядит с улыбкой вслед.

3
Зімою ў сад Адамавы прысці
бяз яблыкаў,
выгнанняў і
спакусы,
і растапіць сняжынкаю на вуснах
той адзічэлы прысмак Ра-дас-ці!

Будзіць паветра,
спецца па пуці,
ўсё рыфмаваць з пухнатым словам «вэлюм»,
разрэзаць дзень,
у шчылінку ўвайсці,
рассыпацца ціхмяным,
белым-белым,

каб на каўнер твой ўпасці бы каралі,
каб вышаптацца снегам:
«Я
   У
     Раі!»…

3
Зимой прийти туда – мечта моя:
В Адамов сад прийти, когда светает,
Где на губах снежинкою растает
Чуть дикий вкус восторга бытия.

Мир радостью своею разбудить –
Без яблок, без изгнанья, без искуса! –
Чтоб ощутить всю первозданность вкуса,
Свет рифмовать и белым снегом быть,

Упасть к тебе на ворот, в жизнь твою,
Чтоб вышептаться снегом: «Я в Раю!»

4
Спіць на каленях, цёплы, як дзіця!
Ад цішыні пяшчотай Вас укрыю.
Свавольніца… Як шчасцем пахнуць крылы!
Як палымнеюць вусны ад зліцця
Жыцця са сном і лёгкай веры з болем!
Прачнуцца словы цёплыя ад сну…
– Калі табе я шчасце прынясу?
Цалую так, каб не шаптаў: «Ніколі!»

4
Спишь на коленях, тёплый, как дитя.
От тишины тебя я спрячу в нежность.
Полёта своевольная безбрежность
Мне счастье подарила не шутя.
Ты сон – и явь, надежда – и беда…
Спрошу со страхом – рвись, душа, на части! –
– Когда же я тебе дарую счастье?..
…Утонет в поцелуе «Никогда»…

5
Выпадковы снег і прарочы
Снег. Падсыплюць на двор штоночы,
Бы дзяўчынцы табе – нясмелы,
Снег Калядны (ён самы белы)!
Расцярушаць нябёсы крылы.
Снег раз'юшаны, снег астылы.
Ён і сам спакушае вечнасць –
Снег – здабытая недарэчнасць.
Усё пад ім у душы расТане
Ці то белае невяртанне
Забаліць унутры пустэчай?
Ды й гарэзліва снег скамечыць
У пухнаты сняжок твой хлопчык
і па белым жыцці пакрочыць...
Што жа – ўпадзем на снег нямілы
Ён табе дамалюе крылы.
З імі супраць усяго жывецца.
Не шкада іх, апошніх, будзе,
хай і студзень і той асудзіць.
Супраць месяца аднаверца
Застанецца мне сэрца. Сэрца...
Ды й дакор твой – ужо нясмелы,
Снег Калядны, што самы белы.

5
Свежий снег начертал каракуль –
Прорицатель, пророк, оракул.
Снег случайный, шальной, упрямый,
Снег рождественский – белый самый.
Небеса рассыпают крылья –
Мчит пушистая эскадрилья,
Снег взбешённый и снег остывший,
И прощённый снег, и простивший…
Вечный снег – пустота, нелепость,
Он свобода моя и крепость.
Твой сынок слепит снег-снежочек –
Это к светлой судьбе шажочек.
Рухни в снег, посмотри на небо –
И крылатость возьми у снега!
Снег рождественский без усилья
Пусть тебе дорисует крылья,
Чтоб лететь вопреки метели –
На пределе жить, на пределе!
Небо белые сыплет стрелы…
В январе нам не отогреться…
Я своё здесь оставлю сердце
И приму твой укор несмелый,
Снег рождественский – самый белый.