Из Чарльза Буковски - поднимается крыса...

                Чарльз Буковски


                поднимается крыса...


            в каком-то пригородном подвале
            поднимается крыса и показывает свой язык дырявому дну твоей жизни;
            мечты о Чиаро уходят из тела первыми,
            что за ноябрь! - сладкая боль щекочет
            как муха, отмахиваешься, она делает круг
            и снова садится...
            я не буду врать: я слышу хохот могилы
            в ночи что невозможно пропить,
            и весь этот день лил дождь
            а я покупаю свою газету
            я видел как падали капли
            со шляпы газетчика
            на его нос
            а потом капали с носа
            как сопли...
            но я сомневаюсь что он когда-нибудь задумывал
            перерезать себе горло,
            покончить с сильной любовью...
            "Рэмзи" - говорит голос в трубке,
            "Рэмзи, твой голос чертовски печален!"
            внизу ребёнок малюет круги в грязи,
            дождь прекратился.
            круги, круги
            меньше плачь, меньше задумывайся.

            я слышу как кто-то поёт.
            я открываю окно.
            лает собака.
            в Амстердаме дрожит святой человек.


                1962

  Примечание: возможно, Хэнк говорит о популярном индонезийском курорте Чиаро.

  "Святой в Амстердаме" - возможно, речь идёт о святом Николасе, - покровителе
  Амстердама.

      
                08.12.19.
               

 A Rat Rises. . .
by Charles Bukowski

in some suburban cellar
a rat rises and tongues the leaky bottom of your life;
dreams of Ciaro leave the body first,
such a November!—sweet pain tickling
like a fly, brushed off, it circles back
and settles again. . .
I will not lie: I hear the cackle of the grave
on nights that cannot be drunk away,
and it has rained all this same day
and buying my paper
I saw the drops falling
from the newsboy’s hat
to his nose
and then falling from his nose
like snot. . .
but I doubt he ever considered
cutting his throat,
ending a quick love. . .
Ramsey, says a voice on the phone,
Ramsey, you sound so damned sad!
Downstairs a child draws circles in the mud,
it has stopped raining.
Circles, circles
weep less, wonder less.

I hear a voice singing.
I open a window.
A dog barks.
In Amsterdam a holy man trembles.

1962