Глава 3 - IX век до н. э

                ГЛАВА 3   (IХ век до н.э.)

                1      Пред нами Южный Крест ложится набок,
                Степенно озаряя свой венец.
                Вместилище непознанных загадок
                И полный драгоценностей Ларец,
                Что недоступен северному глазу,
                Я из челна увидел наконец.
                Увиденное всколыхнуло сразу
                Так долго сдерживаемый порыв
                И вырвало причудливую фразу:
                «Мы с Пушкиным стремимся на прорыв!»
                Но, устыдившись слов пустых и общих,
                Я снова стал блажен и молчалив.

              13       «Что, впечатляет? –  усмехнулся кормщик,
                - Мне не впервой заглядывать сюда,
                Где вечность в звёздной сутолоке морщит
                Туманностей неясные стада
                И подгоняет парус одинокий,
                Под коим мчит небесная вода.
                Но ты умолк, мой спутник синеокий.
                Ужели здесь, в загадочной дали,
                Увял венком твой замысел высокий
                И потускнел в космической пыли?
                Ответь же мне, не убоясь соблазна
                Той красоты, что мы с тобой нашли.

            25       - Когда бы я сюда стремился праздно, –
                Так начат был смущённый мой ответ,
                - Я б не тревожил Пушкина напрасно,
                А попросту залез бы в Интернет
                И по вершкам прошёлся, как обычно
                Сейчас бывает, коль терпенья нет
                Копаться в книгах и, многоязычно
                Все сноски приведённые  понять,
                И семь потов спустить, что непривычно
                Тем, кто отучен Книгу в руки брать.
                Такую Книгу, чтобы  было мало
                И десять раз её перечитать…

              37       Вот, детство вспомнил. Мы с сестрой бывало,
                Когда полночный страж глядит в окно,
                Влезали с головой под одеяло,
                Включив фонарик. В комнате темно,
                А мы читаем сказку про Ивана,
                Что звался «дураком». И нам смешно.
                Но я о том, что сладко до обмана
                Мне было стать попутчиком твоим,
                И не сокрыто в помысле дурмана
                Самовеличья, коим не раним.
                Всё зиждется на таинстве фрагмента,
                Что, как мечта, почти неуловим.

              49       - Да ты, я вижу, склонен к сантиментам…
                Ну, не беда, и я грешил. Порой
                До самого последнего момента,
                Где будничность сливается с игрой,
                Как и сейчас, что круг второй пред нами
                Возвышен этой сказочной горой,
                Которую зовут «Килём». Стенами
                Встают борта былого корабля,
                Которому не стра;шны и цунами.
                А вот и аргонавты. У руля
                Безмолвный Тифий, избранный Ясоном,
                А позади – родимая земля…

              61       И вот они плывут путём бессонным.
                Смотри, какая яркая звезда
                Сияет под Килём неугомонным –
                «Канопус». Это имя без стыда
                Носил начальник флота Менелая.
                За мужество воспет он навсегда,
                Второй звездой по яркости пылая.
                За кораблём, что к подвигам готов,
                Плывёт беззвучно рыбка золотая
                С названьем «Эта». Блеск её таков,
                Что в скважину замочную пробьётся
                И пленника избавит от оков.

              73       Пусть парус не быстрее иноходца,
                Но взгляду открывается «Корма»,
                Так часть другая корабля зовётся.
                - Смотри, мой кормщик, эта полутьма
                Не скроет свет сигналов гакабортных
                И, значит, просто спятила с ума
                Команда аргонавтов беззаботных,
                Везя добычей золото Руна?
                - Колхиды войско стадом безработным
                Осталось позади. Одна луна
                След на море предательски запенит,
                Не вымолвив ни слова. Тишина

              85       Сменяется сладкоголосым пеньем,
                Но зазвучит Орфеева струна
                И успокоит сладкое волненье.
                В дальнейший  круг нас выведет она
                Так, словно он котёл с водой студёной.
                Купанье это выдержим сполна,

              91       Но дальше уж котёл с водой варёной…»