Сергей Канунников. Кукла. Рус. Бел

Кукла
 
Человек, задающий вопросы Творцу
Был смешон, неуклюж и нелеп.
И потертая ткань на плечах не к лицу,
Сито дыр, нагота колен.

В его доме был стол,
Инструмент и верстак,
И дощатый некрашеный пол,
Пожелтевший от пота в заначке пятак,
На столе корвалол.
 
И дурацкая кукла валялась в углу –
Не продашь, не подаришь и выбросить жаль.
Зря стонала доска под резцом, и напрасно
Напёрсток скрипел об иглу.

Иногда он во сне с ней о том говорил -
Виновата с плохим переводом скрижаль,
Я как смог, так по ней тебя и смастерил,
Я как смог, так по ней тебя и смастерил,
Из того, что без дела лежало.

И безгласная кукла кивала ему,
Так резвился сквозняк с колпаком дурака,
Но улыбка чужда деревянному рту,
Но улыбка чужда деревянному рту   
Не заметна в его уголках.

Нет, он не был ни зол, ни прижимист, ни лжив,
Он к соседям своим подходил лишь с добром,
Как-то утром кинжально ужалила жизнь,
Потащила за крюк под ребром.

И тогда он упал перед мутным окном,
И уставился в небо, дрожа,
Пепелище в груди, и в висках метроном,
Невозможно дышать.
               
Он спросил, отчего мои слабы персты,
когда я прикасаюсь к земле?
Почему мое сердце и мысли пусты,
Когда я обращаюсь к Тебе?
         
Отчего без брода до гроба брести
Через сумрачный Стикс, Рубикон и Каялу?
И ответил Творец, если можешь, прости,
И ответил Творец, если можешь, прости,
Я как мог – так тебя и сваял

 Лялька

 Чалавек задаваў пытанні Творцу
 Недарэчным. нязграбным паленам.   
І тканіна на плячах не да твару ісцу,
Сіта дзюр, галізна каленаў.

У яго хаце быў стол, бы ад Бога,
Прылада і варштат, бы ў знак.
І дашчаная нефарбаваная падлога, 
Жоўклы ад поту ў заначцы пятак,
            
На стале карвалол, ды свой дом не турма,   
І дурная лялька валялася ў куце - 
Не прадасі, не падорыш і выкінуць не лоўка.
Дарма енчыла дошка пад разцом, і дарма               
Напарстак рыпаў аб іголку.
 
Часам ён у сне з ёй пра тое казаў - 
Вінаватая з дрэнным перакладам скрыжаль,
               
Я як змог, так па ёй цябе і змайстраваў 
Я як змог, так па ёй цябе і змайстраваў,   
З таго, што без справы ляжала. 
І безгалосая лялька ківала яму, 
Так гарэзаваў скразняк з каўпаком дурака,
Але ўсмешка чужая драўлянаму роту 
Але ўсмешка чужая драўлянаму роту   
Не прыкметная ў яго кутках.

Не, ён не быў ні злы, ні скнарлівы, ні хлуслівы,
Ён да суседзяў сваім падыходзіў  з дабром, 
Неяк раніцай кінжальна ўджгнула жыццё, 
Пацягнула за крук пад рабром.
І тады ён зваліўся перад мутным акном,   
І ўтаропіўся ў неба, дрыжучы,   
Папялішча ў грудзі, і ў скронях метраном,
               
Немагчыма дыхаць. 
Ён спытаў, з-за чаго мае слабыя пальцы, 
калі я датыкаюся да зямлі?   
чаму маё сэрца і думы пустыя,               
Калі я звяртаюся да Цябе? 
З-за чаго без броду да труны цягнуцца,
Хоць плач,
               
Праз змрочны Стыкс, Рубікон і Каялу?
І адказаў Творца, калі можаш, прабач 
І адказаў Творца, калі можаш, прабач,
Я як мог - так цябе і зваяў.

   Перевод на белорусский язык Максима Троянович