Саят-Нова

Саят-Нова.


На протяжении своей многовековой истории армянская поэзия породила ряд величайших имен, среди которых особое место зани­мает выдающийся поэт и ашуг XVIII века, песенник и музыкант Саят-Нова. По определению В. Я. Брюсова, Саят-Нова — поэт «вели­
чественный, многообразный, по-тютчевски чуткий и, как Мюссе, страстный: один из тех «первоклассных» поэтов, которые силой сво­ его гения уже перестают быть достоянием отдельного народа, но становятся любимцами всего человечества».

                ***
Любовью опьянен, не сплю, но сердце спит, тобой полно:
Всем миром пусть пресыщен мир, но алчет лишь тебя оно!
С чем, милая, сравню тебя? Всё, всё исчерпано давно.
Конь-Раш из огненных зыбей, степная лань ты для меня!
Поговори со мной хоть миг, будь милая Саят-Новы!
Ты блеском озаряешь мир, ты солнцу — щит средь синевы!
Ты — лилия долин, и ты — цветок багряный средь травы...

       ***

Как соловей, томилась ты,
Как роза, распустилась ты,
Водой из роз омылась ты,
Омылась ты.
 
 
Равной в мире нет, равной в мире нет,
Равной нет, равной нет,
Несравненней нет!
 
 
Твоя краса лютей бича,
Ах, тоньше волос твой – луча,
К лицу – с павлинами парча,
К лицу парча
 
 
Равной в мире нет, равной в мире нет,
Равной нет, равной нет,
Несравненней нет!
 
 
Ты светишь солнцем и луной, —
Я по тебе томлюсь тоской, —
Ты носишь пояс золотой,
Ах, золотой!
 
 
Равной в мире нет, равной в мире нет,
Равной нет, равной нет,
Несравненней нет!
 
 
Парча румянцем зацвела,
С бюльбюлем слезы ты лила,
На щечке родинка мила,
Ах, как мила!
 
 
Равной в мире нет, равной в мире нет,
Равной нет, равной нет,
Несравненней нет!
 
 
О мне заплачет и скала —
Какие ты творишь дела!
Саят-Нову с ума свела.
С ума свела.
 
 
Равной в мире нет, равной в мире нет,
Равной нет, равной нет,
Несравненней нет!
 
Март, 1752




          * * *
 
Ты, безумное сердце! мне внемли:
Скромность возлюби, совесть возлюби.
Мир на что тебе! Бога возлюби,
Душу возлюби, деву возлюби!
 
 
Божий глас внемли и твори добро,
В житиях святых слово – серебро;
Святых целей три: возлюби перо,
Возлюби письмо, книги возлюби.
 
 
Сердце, пусть тебя скорби не гнетут
Знай, что хлеб и соль люди честно чтут,
Но не будь смешным: возлюби свой труд,
Мудрость возлюби, правду возлюби.
 
 
Там, где господин, будь не горд, но тих;
Скромным будь всегда у господ своих:
Но у всех – душа: возлюби чужих,
Бедных возлюби, гостя возлюби.
 
 
Так, Саят-Нова, мудрость жить велит.
Что нам эта жизнь! Страшный суд грозит!
Душу сберегай: возлюби и скит,
Келью возлюби, камни возлюби!



          ***

 
Друг, ты попал в сети любви, – песенный дар я для тебя.
Колких репьев не собирай, – мак, сусамбар я для тебя.
Спрячу тебя в тень от жары, пышный чинар я для тебя.
Смерти твоей я не хочу, персик, шакар я для тебя.
 
 
К розе чужой ты не стремись, – розы своей не обездоль.
Изредка к нам в сад загляни, дружбу храня, помня хлеб-соль.
Мир обойдя, ты не найдешь розы такой, ласковой столь,
Лишь бы другой не полюбил, верная яр я для тебя.
 
 
Лучше бы я не родилась, горе весне, сблизившей нас.
О соловей, не говори: краток цветка розовый час,
И в Индостан не улетай, что тебе ткань, бархат, атлас!
Все, чего ждешь, здесь ты найдешь, – шелка пожар я для тебя.
 
 
Богом клянусь: нежный мой цвет рад для тебя жертвою стать.
Будем с тобой весело жить, нам с соловьем грусть не под стать.
Пусть говорят все, что хотят, стану тебе я угождать.
Хочешь, создам вечную жизнь силою чар я для тебя.
 
 
Старит беда, стала и я старше от мук, Саят-Нова,
Чашу любви не отдавай в руки из рук, Саят-Нова,
Я привозной редкий атлас, верный мой друг, Саят-Нова,
Песенник свой в ящике скрой, – сладостный тар я для тебя.
 
1 апреля, 1754



         ***


 
От любви, как Меджнун, горю,
Думой вслед за Лейли парю,
Ты не засти, гора, зарю,
Прочь, гора, уйди, говорю, отсюда, отсюда!
 
 
За самшит милых рук и плеч
Пусть войдет в мое сердце меч,
Рад к порогу любимой лечь
Хоть на камень. Ты слышишь речь – отсюда, отсюда?
 
 
Стан твой в шелк и атлас одет,
Держишь чашу, а в ней шербет.
От любовных томлюсь бесед.
Дай лекарства! Услышь, мой совет, отсюда, отсюда.
 
 
Сад люблю – садовник не я,
Знаю, кто хозяин жилья,
Песнь моя – призыв соловья.
Уходи, колючка репья, отсюда, отсюда
 
 
Саз – пиров упоенье – ты,
Монастырское пенье – ты,
Плод – садов украшенье – ты
Слышишь – Саят-Новы мечты – отсюда, отсюда?
 
5 апреля, 1757



       ***

 
Меджнун я, тоской палимый,
Лейли! Недуг исцели мой!
В печали неутомимой
Я плачу кровью, сгорая, сгорая.
 
 
Ночным соловьем рыдал я,
Ронял не слезы, а лал я,
В горячке, в бреду пылал я,
Пав к изголовью, сгорая, сгорая.
 
 
Безбожником стал я ныне,
В любовной истлел пустыне.
Безжалостна ты, в гордыне, —
Взываю вновь я, сгорая, сгорая.
 
 
Кричу, помогите, други,
Грудь – сад, а брови что дуги,
Нет краше во всей округе,
Любуюсь бровью, сгорая, сгорая.
 
 
Фиалка, цветок мимозы,
Дыханье карминной розы,
Утишь Саят-Новы слезы, —
Горю любовью, сгорая, сгорая
 
1757



         ***


 
Яр, никогда не знай беды, беда вовек – врагам твоим.
Благоуханьем залит мир нежнее, чем бальзам, – твоим,
Позолоченный Асмавур не предпочту словам твоим.
Сияешь ясною луной, – и где предел лучам твоим?
 
 
В поток любви твоей войдет не всякий, он – глубок, залум.
Он тридцать перейдет мостов, а все пред ним поток, залум.
От стрел-бровей, от стрел-ресниц я вовсе изнемог, залум.
Пловцу открыта смерти дверь, он обречен волнам твоим.
 
 
Твой стан – поднявшийся тростник, а лик твой на букет похож,
Ты всех цветов, но цвета нет, чтоб был на вдовий цвет похож,
Горит алмаз во рту змеи, – он на тебя, мой свет, похож.
Ты освещаешь без огня, покорна ночь огням твоим.
 
 
Едва приветишь, – твой привет – приветствие владык, точь-в-точь.
Пергамент – руки у тебя, и жар-перо – язык, точь-в-точь.
Как знамя золотой парчи, ты вьешься каждый миг, точь-в-точь.
И всякий думает: ты шах, предшествуешь войскам твоим.
 
 
Яр, отдалиться от тебя тяжеле смерти для меня.
Язык твой сладок, речь сладка, в устах – каменья ярче дня.
И семь десятков на лице чернеет родинок, маня,
Как семь десятков слов несет Саят-Нова к ушам твоим.
 
9 октября, 1758



        ***


* * *
 
Из всех людьми хваленных лир полней звучишь ты, каманча!
Кто низок, не иди на пир: пред ним молчишь ты, каманча!
Но к высшему стремись- весь мир, всех покоришь ты, каманча!
Тебя не уступлю я: мне – принадлежишь ты, каманча!
 
 
Ушко – серебряное будь, сверкай на голове – алмаз;
Рука – слоновой кости будь, на чреве – перламутр, что глаз;
Струна – из злата свита будь, резьбой пленяй, железо, нас;
Ты – бриллиант и дал! И суд – всех посрамишь ты, каманча:
Смычок – быть должен золочен, чтоб пышно он блистал, звеня;
Певучий волос – быть сплетен из косм крылатого коня.
Тем, как бальзам, даришь ты сон, тех ты бодришь всю ночь, до дня;
Ты – золотой сосуд с вином, и всех пьянишь ты, каманча.
 
 
В ашуге две души с тобой, ему и чай и кофе есть,
Когда он утомлен игрой, на полке ты находишь честь,
Когда ж поет, – вновь пир горой, ты – празднеств и гуляний весть!
Собрав красавиц вкруг себя, их всех манишь ты, каманча!
 
 
Ты всем даешь веселый вид, с тобой опять здоров больной;
Чуть сладкий зов твой зазвучит, блажен, кто говорит с тобой.
Проси, да скажут: «Бог продлит – дни нас пленявшего игрой!».
Доколе жив Саят-Нова, что не узришь ты, каманча!
 
1759


            ***



* * *
 
Ты ярче сбруи золотой в своих камнях, красавица.
Хранимы ты и милый твой на небесах, красавица.
Ты соловью дала язык, ты рай в цветах, красавица,
Но розе – месяц жить, а ты живешь в веках, красавица,
 
 
Хвалить тебя – конца не знать, всего не перечесть добра;
Убранство стен твоих – парча, ковер чудеснее ковра,
И каждый гвоздик – золотой, и доски сплошь из серебра,
Ты – трон павлиний, что воздвиг великий шах, красавица.
 
 
Ты – Искандеров царский лал, жемчужин вереница ты,
Саморедчайшего зерна чистейшая частица ты;
Когда выходишь ты гулять, не различаешь лица ты,
Тебе пред сильными земли неведом страх, красавица.
 
 
Возможно Соломонов ум ума превысить глубиной,
Возможно дорогой наряд заткать жемчужною волной,
Быть можно гурией в раю, быть можно солнцем и луной, —
Ты превосходишь все, что есть в земных краях, красавица.
 
 
Тебя одел небесный снег, ты пахнешь, как весна, мой друг,
Кто сядет рядом, – опален, ты так чудес полна, мой друг.
Саят-Нова еще живет, зачем же ты грустна, мой друг?
Пусть я умру, а ты живи, оплачь мой прах, красавица.
 
1758.