Эдгар По. Ворон

(вольный перевод на усредненный русский начала 21 века)

        Как-то раз, в конце недели,
        ужин съев (из двух сарделек),
        я то ль спал, то ль нет - под телик
        (шла какая-то мура).
        Вдруг - как будто позвонили...
        Звук - как в старенькой мобиле...
        Это в дверь звонок был - или
        из подъезда, со двора?..
        Я подумал: «Гость к кому-то
        позвонил мне со двора,
        спутав кнопок номера.»

        Я ведь помню: это было
        в декабре, - ненастном, стылом...
        В батарее что-то выло
        воем кино-упыря...
        Я мечтал забыть о Ленке,
        как школяр - о переменке,
        хоть на нОчь забыть о Ленке,
        умотавшей за моря.
        Навсегда, на безвозвратно -
        под проклятья декабря -
        к Иордану, за моря.

        Донимал неясный шорох, -
        словно мышь шуршала в шторах
        (не раздергивал которых,
        мне казалось, со вчера).
        И, в паршивом настроенье,
        чтоб унять сердцебиенье,
        мямлил ту же хренотень я:
        «Это кто-то со двора
        позвонил не в ту квартиру,
        спутав кнопок номера;
        или - глупая игра.»

        Но потом я встрепенулся,
        к домофону потянулся,
        телик выключив, ругнулся
        на звонившего хмыря,
        ну а вслух - составил фразу:
        «КтО там? Вас не слышал сразу,
        у меня тут - ум за разум...» -
        Только выступал я зря:
        все давно в домах засели,
        ритуально матеря
        холодрыгу декабря.

        В ожидании ответа
        мысль скакала беспредметно...
        Но прислушивался тщетно:
        нет ответа со двора.
        И шепнул невольно: «Ленка?»
        Отразившись от простенка,
        эхо мне вернуло: «Ленка...» -
        на издёвку жизнь щедра...
        А чего я ждал, наивный,
        чьих ответов со двора?!
        Там лило, как из ведра.

        Ведь ко мне звонят всё реже...
        Только - снова слух мне режет
        то ли дребезг, то ли скрежет, -
        мерзкий, честно говоря...
        ВОт же повод для опаски!
        Видно, в окнах слой замазки
        искрошился без покраски,
        или, там, дефект штыря, -
        накосячили, короче,
        бракоделы-слесаря,
        шпингалеты мастеря...

        Чтоб покончить с этим вздором,
        я окно открыл... И Ворон
        вдруг ворвался: важен, чёрен,
        в блеске мокрого пера;
        преисполненный нахальства,
        с видом высшего начальства,
        оборзевшего от чванства, -
        тяжело вспорхнул на бра...
        Ишь, насест себе надыбал:
        ленкино стенное бра!
        (Снять давно его пора...)

        Сильно птичка удивила!
        Но еще - и рассмешила:
        больно уж смешно застыла
        на погнутом старом бра...
        И спросил я восхищённо:
        «Как зовут тебя, ворона?
        Из какого Легиона?
        Где кричишь свое «ура»?
        Если уж ко мне вломилась -
        сообщи-ка, будь добра!..» -
        Каркнул Ворон: «Ни хер-ра!»

        Вздрогнул я, услышав это, -
        все же я не ждал ответа.
        Вроде бы, теперь - не лето,
        не мутит мозги жара...
        Тяжело не согласиться:
        это бред! - Но ведь не снится,
        что сидит вот эта птица
        в комнате моей на бра
        (да не важно совершенно,
        на торшере, иль на бра!)
        и зовется - «Нихера»...

        Но, сказав одно лишь слово,
        вещий Ворон замер снова,
        словно - веско и сурово
        тайну выдал на-гора...
        Вот же умник, в самом деле!
        Я шепнул, почти без цели:
        «Все надежды улетели, -
        им слинять пришла пора.
        Даже Ленка умотала -
        и твоя придет пора...»
        Каркнул Ворон: «Ни хера!»

        Было, в общем, очевидно:
        Ворон, выглядя солидно,
        каркал вовсе не ехидно,
        не от мрачного нутра,
        а набрался этой шняги
        при каком-то бедолаге,
        что твердил, нажравшись браги
        прямо с самого утра, -
        словно отпевал надежды
        днем и ночью, до утра -
        злой припевчик: «Ни хера...»

        И от скуки, если честно
        (может, станет интересно...),
        я придвинул ближе кресло
        к Ворону на старом бра -
        и выдумывать стал траблы,
        про которые так нагло
        эта курица могла бы -
        будучи и впрямь мудра -
        в рассуждения пускаться,
        с высоты стенного бра
        утверждая: «Ни хера»...

        . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
        . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
        . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
        . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
        . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
        . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
        . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
        . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
        . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
        . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
        . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

        Но в тенях чужой печали -
        веки опускаться стали;
        ангелов шаги шуршали
        по проплешинам ковра...
        Снилось мне, что помаленьку
        подниму самооценку,
        стану забывать про Ленку,
        и пройдет моя хандра;
        раз уж ангелы слетелись -
        улетучится хандра...
        Каркнул Ворон: «Ни хера!»

        «ВОт ты как! Пророк ты драный,
        из Геенны гость незваный! -
        птице я сказал упрямой,
        восседающей на бра. -
        Так поведай, бога ради:
        в этом вашем Галааде -
        есть еще бальзам на складе?
        Есть же, вроде, доктора?
        Я согласен быть излечен, -
        боль разлуки так остра...» -
        Каркнул Ворон: «Ни хера!»

        «Ладно же, вещун пернатый!
        Даже если сатана ты,
        и в Аду твои пенаты, -
        раз сидишь ты тут на бра,
        отвечай мне, проклятущий:
        в жизни, этой - иль грядущей,
        там, под сенью райских кущей,
        где теплы всегда ветра, -
        встретиться решусь ли с Ленкой,
        что всю жизнь была храбра?» -
        Каркнул Ворон: «Ни хера!»

        Крикнул я: «Катись ты к нетям,
        задолбал ты словом этим,
        есть предел всему на свете,
        распрощаться нам пора!
        Хватит щелкать клювом черным
        с вдохновением злотворным,
        притворясь посланцем горним!
        Слазь-ка с ленкиного бра -
        и давай, вали отсюда,
        не оставь здесь ни пера!» -
        Он ответил: «Ни хера!»

        И сидит, сидит с тех пор он,
        надоевший этот Ворон,
        неподвижен, тошнотворен,
        на недействующем бра.
        Он - видение, химера...
        Но при свете от торшера
        тень его ложится серо
        на потертости ковра;
        вырваться из тени этой
        к миру света и добра -
        не выходит. Ни хера.
      

Апрель 2019