А. Теннисон. CXV

(из поэмы 'In Memoriam A.H.H.')

И вот последний тает снег,
     Всё зеленей плетни-ограды,
     А в парках, пробужденью рады,
Цветут фиалки, полны нег.

И вот проснулись и леса:
     Звенят вовсю, неутомимо,
     А жаворонок, днесь незримый,
Пронзает трелью небеса.

И вот луч солнца молодой
     Блестит на клумбах, луговинах,
     И всё белей стада в низинах
И паруса в дали морской:

Выводят чайки там мотив,
     В лучистые ныряют волны;
     Летают птицы, счастья полны,
Скитанье на гнездо сменив.

Созвучны благостной весне,
     В моей груди проснулись трели:
     В фиалку нежную Апреля
Преобразилась грусть во мне.

CXV

Now fades the last long streak of snow,
     Now burgeons every maze of quick
     About the flowering squares, and thick
By ashen roots the violets blow.

Now rings the woodland loud and long,
     The distance takes a lovelier hue,
     And drown'd in yonder living blue
The lark becomes a sightless song.
 
Now dance the lights on lawn and lea,
     The flocks are whiter down the vale,
     And milkier every milky sail
On winding stream or distant sea;
 
Where now the seamew pipes, or dives
     In yonder greening gleam, and fly
    The happy birds, that change their sky
To build and brood; that live their lives

From land to land; and in my breast
     Spring wakens too; and my regret
     Becomes an April violet,
And buds and blossoms like the rest.