Превратности, метаморфозы... Часть первая

   

       Пролог
Порою требует природа
Уже на финише исхода,
Пока виденья не слабы,
Воспеть превратности судьбы.

Представив перед белым светом,
Возможно, одного из нас,
Кто, будучи в Стране Советов,
Являл собою средний класс.

К нему отнёс бы я, ребята,
Тех, кто заслуженно вполне
Имел достойнее зарплату,
Чем та, что в среднем по стране.

Героем этого романа
Я, объективностью влеком,
Пожалуй, сделаю Бердана,
С кем был не шапочно знаком.

В далёком детстве усеченный,
Почти спортсмен, почти ученый,
Суждений полн, как чемодан,
Игнат Нафтулович Бердан,

Ловя успех в большом и малом…
Считал себя счастливым малым
До той поры, пока Кравчук
Ни сделал в лужу громкий пук.

В добытом суверенитете
Рок взялся так его тузить,
Что в розовом и сером свете
Того нельзя не отразить.


Эпизод первый. Превратности любви.

Как женский пол бывает странен
На первый простодушный взгляд!
Возьмём невесту: на свиданье
Оденет лучший свой наряд.

А став женой, восстав с кровати,-
Хоть выходной, хоть будний день,-
В дрянном слоняется халате
И с бигудями на балде.

Как мужику не обижаться
На явный лицемерья знак:
Для посторонних ты, как цаца,
А для него – «сойдёт и так»!?

Когда ж экстремум отвращенья
Созреет в рамках временных,
Развод приходит как спасенье
От огорчений остальных.

Но средь типичных эврибоди
Есть парадокса странный код:
В туристских семьях о разводе
Речь совершенно не идёт.

Турист влюбляется на марше,
А на свиданьи чуть пьяны
Невесты в чем их ждут? Гамаши,
Штормовка, свитер и штаны.

На люди – в этом же наряде,
Как и на грушинский балдёж!
И дома, на супругу глядя,
Её по шмоткам узнаёшь.

А при отсутствии контраста,
Когда вся жизнь – сплошной поход,
Любым заскокам скажешь баста,
Что подбивают на развод.

Отсюда вывод незамужним:
Чтоб крепкою была семья,
Туризмом заниматься нужно
Или туриста брать в мужья.

Так на очередном застолье
Весьма поддатый, но не пьян,
На души женщин сыпал солью
Непререкаемый Бердан.

Он сам, к походам страсть питая,
Неоднократно с рюкзаком
Слонялся по родному краю,
За что отмечен был значком.

Хотя порою желторотой
Мечтой был полон до подошв:
Стать моряком морского флота –
Тельняшка, бляха, брюки клёш.

Окончив школу в Закарпатье,
Пошел искать себе занятье,
Где бы с мечтой войти в экстаз.
Но всюду получал отказ.

Одних смущали причиндалы,
Других – очки, а третьих – спор…
(На всех комиссиях, бывало,
Он шел судьбе наперекор).

Потом ему по пьянке скажет
Распетушившийся старпом:
«Чтоб насеров не будоражить,
Нафтуловичей не берём».

Бердан с конфузом не смирился
И, чтоб «достать» своих врагов,
С Говерлы в Тиссу помочился
И вышла та из берегов.

Пошли по низменностям стоны,
Наоборот, приняв сюрприз,
«Ура!» кричали плотогоны,
Сплавляя лес по речке вниз.

И мысль юнца ошеломила,
Как будто шлёпнул кашалот,
Создать на базе Тиссы милой
Военно-закарпатский флот.

Тогда он сможет без натяжки
Носить на зависть городским
Клёш, бескозырку и тельняшку,
И бляху с якорем морским.

Директор школы, хоть и лысый,
Но задушевный, словно мать,
Сказал: «Чтобы наполнить Тиссу
Полтыщи формул надо знать».

И он подался в обученье…
И вскоре этот индивид
Знал формул всяческих не меньше,
Чем Лобачевский и Эвклид.

При этом будучи фанатом
Математических наук,
Любил в стремлении крылатом
Кормить мечту, как чайку с рук.

У многих за душою тундра,
А он смакует слов запас:
Нордвест, аврал, гальюн, полундра,
Швартовы, камбуз и компас.

С апломбом, как еврей – ермолку,
Имеет на груди наколку
(Штурвал и якорь) и штаны
Полуметровой ширины.

В столовке просьбой идиотской
Лицом обслугу тычет в грязь,
Хоть знает, макарон по-флотски
Здесь не бывало отродясь.

Неординарностью поступков
Он чужд компании любой –
Пьёт ром и курит через трубку
Табак из папирос «Прибой».

Вокруг Эрот амуры водит,
А он – во власти теорем,
И гормональный зов природы
В нём глух, беспомощен и нем.

Как автор красного диплома
Он право получил на труд,
И выбрал, пусть вдали от дома,
Зато престижный институт.

И в Харьков по распределенью
Уехал, с думою о том,
Чтоб кандидатского значенья
Скорее защитить диплом.

В НИИ под музыку Сен-Санса
Узнать пытались день-деньской,
Какой эффект от резонанса,
А если нет, то вред какой.

Шеф эту тему дал  Игнату
Для диссертации. И стол.
- За ним, - добавил,- я когда-то
Почти до доктора дошел.-

(При этом сам после работы,
С дежурной дамы сняв колготы,
Любил на том столе как раз
Входить в служебный резонанс).

Бердан, как снег, в работе тает,
А тема там же, где была:
Почти всё время отнимает
Восстановление стола.

А как-то, - не было б печали,
Так черти сделали прокол, -
Горою дров его встречает
Когда-то крепкий бывший стол.

Бердан – к начальнику, расстроясь:
- Тупик! Накрылся кандидат! -
А тот:  - В науке важен поиск,
А не конечный результат. -

И хоть крамольными казались
Слова ученого судьи,
На этом базисе стояли.
Все современные НИИ.

Рабочего лишенный места,
А потому и КЗОТа пут,
Он как бы вроде в знак протеста
Ушел в соседний институт.

А здесь, ломая стену мрака,
Наука изучала «g»,
Пытаясь до шестого знака
Познать земное притяже-

И наступил этап везенья!
Ему начлаб даёт магнит,
Чтоб смерял в море притяженье,
А он с земным его сравнит.

То катастрофы, то невзгоды
Вошли сегодня в каждый дом.
Не бороздят бронштейны воды.
Не пьют матросы крепкий ром.

Не видно всюду хороводов
Девиц с глазами диких серн…
А в те года на теплоходе
С названьем гордым «Крузерштерн»

Был просто рай. Обилье корма.
Шуршанье волн. Простор. Магнит.
Заветная морская форма
На нем, как влитая, сидит.

Бердан суёт два раза в сутки
Свой аппарат в пучину вод,
И по закрытой связи сводки
По наблюденьям в Харьков шлёт.

Однако, к лету синекура
Ему наскучила уже.
Он понял, что его натура
Совсем другого жаждет «g».

Альтернативное ж имелось
Лишь у буфетчицы одной.
К ней вся команда то и дело
Ломилась, как в последний бой.

Помыв себя цветочным мылом,
Протёр очки, дождался тьмы
И – шасть в буфет… Не тут-то было!
Толпа от носа до кормы.

Руками прелести лелея,
Ему старпом сказал, скорбя:
- С твоим магнитом в Мавзолее
Товарищ Ленин ждёт тебя. -

Штормами исходило море,
Сбивался ватерпас с пути…
И наш страдалец запил с горя,
Чтоб в спирте истину найти.

Он пил нужды своей невольник
И ел томатные бычки,
Пока Бермудский треугольник
Ни поглотил его очки.

Друг шлёт привет ему с бакланом:
«Остановись на вираже!
Зачем искать по океанам,
Когда на суше столько «g»!?

Но не искать, - с его талантом! -
Признаться, что мечте каюк,
Не подобает аспирантам
Математических наук.

И в ночь гонимый сладким шансом
(Маньяк, сказали бы теперь)
Пошел «летучим нидерландцем»
Искать буфетчицину дверь.

Буфетчица была на диво
Категорична и метка:
- Я принадлежность коллектива,
А ты здесь в роли чужака! -

Потом, до сна не успокоясь,
Фурья и Гаусса фанат
Твердил:  - Ученым важен поиск,
А не конечный результат-.

Ещё вчера он свято верил,
Что не любовь на корабле,
А математика есть двери
Во все процессы на земле.

А нынче было впечатленье,
Что выпал за борт в рой акул,
Или для белого каленья
Нептуний в кратер окунул.

Едва до Харькова добрался,
Перед начальством отчитался,
Так сразу бухнул с головой
В пучину страсти половой.

При этом в поисках девицы,
Чтоб гормональный всплеск угас,
Решил не просто поджениться,
А по закону. Через ЗАГС.

Конечно, здесь излишни споры,
Хоть первый блин есть первый ком,
Он первым делом жадным взором
Своих сканирует тайком.

И тут же в страшном удивленьи
Находит полный беспредел,
Ведь золотого нет сеченья
Ни у одной из лиц и тел.

Наоборот, у всех молодок
Нет дисгармонии конца:
То узкий лоб, то подбородок
Двойной, то шнобель в пол-лица!

То плечи вдвое шире таза,
То врастопырку оба глаза…
Куда ни глянь, пока не пьян,
Математический изъян.

Он – по музеям, галереям,
По паркам, где сплошной народ…
Казалось, что мечта созреет,
Явясь реальностью, вот-вот.

Но - ни Джоконда, ни Даная,
Ни балалайка, ни зурна…
Ну почему, страна родная,
Ты так невестами бедна!?

Что делать? В тему углубиться?
Так тонус немощен и хил,
Как, если б кто-то единицу
На бесконечность разделил.

А друг Равиныч замечает:
- Окоп не выкопать гвоздём!
Давай, чем париться в печали,
В ДК Строителей пойдём-

Сей клуб тогда жил жизнью бурной,-
Считай, разбойник-соловей!-
И славился в кругах культурных
Неординарностью своей.

Здесь обреченный на мытарства,
Как и любимчик государства,
Мог,- будь ты Галич или Ким,-
Блеснуть достоинством своим.

Событья, личности, как фрески,
А может даже, как панно,
Всплывают… Вот Калитиевский
Привёз запретное кино.

Вот Бахтигозин учит фанов,
Как не забыть в горах рюкзак,
И плачется Эльдар Рязанов,
Что у него один пиджак.

Два барда порознь и напару
Поют куплеты под гитару:
Про сопли – Клячкин, а гурман
Погоды Кукин -про туман.

Вот Вольф с закрытыми глазами
Гадает в лапах тишины,
Кто из присутствующих в зале
Воткнул утюг ему в штаны.

А ясновидящая Зара,
Пронзив желающих живот,
Предвидит, кто в столовке завтра
Съест суп, котлету и компот.

Ведутся бурные дебаты
О направлениях культур
И телепают телепаты
Друг другу тесты из фигур.

Поются лагерные песни
И прочий дворовой тротил…
К несчастью, песни Красной Пресни
Им Евтушенко не привил.

Кипят котлы, смола дымится,
Неся припарки в каждый дом…
- А кто сегодня там? - Девица.
С крамольной темой про фантом. -

Девица, - явно не для ложа! -
Была на вид подстать статье,
Лицом разительно похожа
На кардинала Ришилье.

Задором, статью, обаяньем
Иль аргументом посильней
Не пробудила в нём желанья
Сосредоточиться на ней.

А вот доклад затронул боле.
Суть темы состояла в том,
Что все имеют биополе,
Переходящее в фантом.

При совпадении условий, -
Их предстоит ещё открыть, -
Фантом способен от основы
Отпочковаться и бузить.

Мы все нередко замечали,
Как ни с того и ни с сего
То ухнет печь, то свиснет чайник,
То гиря свалится на го…

- Я мысль заветную лелею,-
Она добавила потом, -
Суметь на службу населенью
Поставить собственный фантом. -

А после просьба прозвучала,
Кто  б мог мечте не дать пропасть -
Ей к диссертации причалить
Математическую часть.

Бердан откликнулся конечно:
Ну почему б ни рассчитать!?
Договорись каждый вечер
В читальном зале коротать.

Кто не сидел в читальном зале
С девицей за одним столом,
Тот и не знает, как сближает
Натуры чувственный фантом.

Касанье щёк, коленей, шепот,
Совместный пирожок… И он
По окончании расчета
Признался Кате, что влюблён.

Она сказала, чтоб морально
Плода заветного вкусить,
Её руки официально
Он должен будет попросить.

- Хочу в субботу в нашем доме
Тебя с родными познакомить.
Представить как, чтоб был шарман?
- Игнат Нафтулович Бердан.-

Увы, шармана не случилось…
Мать вся от счастья засветилась,
Отец, как из бутылки джин.
Вскочил «Твой папа Нафталин!?»

И в мире с именем конфузы
Бывали. Говорят, французы…
Коммунистическая рать
Решила лидером избрать

Гондона. Там ФИО любое
Пикантный не несёт подтекст.
А вот Москва само собою
Сейчас же съезду шлёт протест.

Вы там в своём уме, камрады!?
Так не валяйте дурака!
Ему в Москву приехать надо
По приглашению ЦК.

Газеты брызнут моветоном,
Мол, Брежнев встретился с Гондоном,
И уши общества – в парше!
Так Генеральным стал Марше.

По правде, Нафтула с Натальей,
Родив мальца, семь дней гадали,
Ещё неделю на дому.
Какое имя дать ему.

С восточным отчеством приспело,
Чтоб имя мальчика имело,
Как тот же, например, Игнат,
Дремуче русский аромат.

Отец невесты, проще, батя,
Не разобравшись в аромате,
Как в сказках батей большинство,
Пошел испытывать его.

Был огород у них за хатой,
Чтобы копать его лопатой,
Игнат рванулся за порог,
Но сразу – в щепки черенок.

Послали за водой на речку,
Ведёрко в Нетечь уронил,
Раскочегарить взялся печку,
Но только дыму напустил.

И в результате хитрый батя,
Не видя мужика в Игнате,
Покуда ни вступил в родство,
Звал «Нафталинычем» его.

Игнат держался. Кто неистов
Вскипать на колкие слова,
Тот может кончить Эваристом,
Ну тем, который Галуа.

И додержался. Дело – к лету.
Из окон доносился джаз,
Когда объятый красной лентой
Путёвку в брак им выдал ЗАГС.