Дом на Васильевском

Мой первый дом,
мой первый дворик,
в нём ни растений, ни скамей,
ни звёзд на небе,
только  дворник
и стая сизых голубей.
Он разделён на два колодца,
за домом в ряд сараи дров,
входная арка, лучик солнца,
ворота и стальной засов.
В моей квартире восемь комнат,
напротив нужника - моя,
на кухне кран завязан скотчем
и три верёвки для белья...


Вижу дядьку с бородою,
У него лучистый взгляд.
- Что случилось, друг, с тобою,
Отчего глаза блестят?
Дядька голову погладил,
Взял на ручки, покачал,
Я от радости нагадил
И от счастья закричал.
Он несёт меня на ручках.
- Всё получится у нас.
Прилепил на рот липучки
И сказал:
- Не в этот раз.


Так бывает, лежа дома
не обресть душе покой,
может  это непогода
проявила норов свой,
может новости плохие,
может вредная еда,
знаю только в дни такие
очень плохо мне всегда.


Под льдом прозрачным схоронясь
от зависти и злобы
лежит моя живая связь
со счастьем высшей пробы.
Как сделать так, чтоб стаял лед
И где тепла найти,
Чтоб к счастью обнаружить брод
И по нему пойти.


Мне сердце больное сказало,
Что жизнь я прожи'л всю не зря,
Цветы я растил не ломая
И души любил не губя,
Пусть радость  дарил я немногим
И на' слово верил весне,
Но в строчках написанных мною
Не врал никогда о себе.


Любовных уз непрочна нить,
Об этом часто забывают
И вот, когда их разрывают,
Любовь уже не сохранить
И мир становится чужим
На время, может быть на годы
Дождём обрушатся невзгоды,
Как будто знают, что один.
А счастья хочется, любви,
Так видно человек устроен,
Что он без них, увы, бесплоден,
Хоть сколько лет не проживи.


Как быстро уходят года
и старость, как осень, настала,
меня ты прощала всегда,
а мне было этого мало.
И вот на скамейке сидим
седые и ты обещаешь,
что старость свою победим,
а нет, ты ее мне прощаешь.


Умирают просто листья и цветы,
В жизни всё непросто, знаем я и ты.
Лист кленовый, роза осенью сгниют,
Вот такая проза, что добавить тут.
Жизнь приводит к смерти, кто из них велик,
Умирают дети и живёт старик.


Когда я буду старым,
не говорите мне,
что жизнь прожи'л я даром,
живя в своей стране,
не говорите также,
пройдите мимо,
пусть,
что я умру однажды,
забрав с собою грусть.


Я не могу как все любить -
Страдать, не спать, терзать, винить,
Мне ненавистна сама страсть,
Её таинственная власть..
Прости... любовь моя проста,
Как вера в нашего Христа,
Души она сковать не может,
Собою сердце не тревожит.
Она, подобная мечте,
На недоступной высоте.


На грубой, ломаной кровати
Лежала плоть моей любви
И в ожидании объятий
Признанья слушала  мои.
Скрипели ржавые пружины
И поцелуи губы жгли,
Шуршали шинами машины,
Горели тускло фонари.


Когда бы жизнь имела цену,
За всё бы сразу заплатил,
Не бился головой об стену
И все невзгоды отпустил
И черных дней не дожидался,
Ведь заплатил за всё сполна,
А просто жил, дружил, влюблялся
И напивался до пьяна.
Когда бы жизнь имела цену,
За всё бы сразу заплатил -
За дружбу, верность и измену,
За все грехи, что допустил.


Жизнь после смерти суждена,
И путь всем уготован,
И на могиле лебеда,
И памятник разломан.


В начале мечтали с друзьями своими
вершины достичь, были мы молодыми,
но годы согнули, прижали к земле,
осталась мечта - умереть в тишине.


Но кто откажется от рая,
таких людей не знаю я,
гораздо лучше мостовая,
чем бездорожье бытия.


Жизнь всё разложила по полкам,
Кому-то, чтоб жизнь прожил с толком,
Кому-то любовь предложила,
Зачем? Просто так разложила.
Кому-то здоровья до смерти,
Кому-то и счастье, и плети,
Кому-то, чтоб кровь в жилах стыла,
Зачем? Просто так разложила.