Книга Джунглей. Бахир-книга сияния

Редьярд Киплинг
Книга Джунглей.

Багир-Бахир:древние, глубине книги сияния.

Сефер ха-Бахир (ивр.  Сефер ха-бахир, «Книга яркого света») — наиболее раннее произведение по каббале. До публикации книги «Зоар» «Бахир» был наиболее влиятельным и цитируемым первичным источником каббалы. Фактически «Бахир» цитировали во всех важнейших книгах по каббале, а ранее всего — в комментарии Раавада на книгу «Сефер Йецира». К нему постоянно обращался в своём комментарии к Торе раби Моше бен Нахман (Рамбан). Кроме того, «Бахир» многократно цитируется и пересказывается в книге «Зоар».
Название «Бахир» (ивр. — «сияние») происходит от первого библейского стиха, цитируемого в тексте: «Теперь не видно яркого света (Бахир) в облаках…»
В книге «Бахир» говорится, что от Творца человек получил власть над ангелами, которые скрываются в Книге Бытия (Берешит) под именем птиц небесных (Быт. 1:26).
Эта Книга — не комментарий, в привычном звучании этого слова. «Бахир» — это откровение Всесильного. Оно изложено в беспрецедентно сжатой (даже для древних каббалистических источников) и чрезвычайно сокрытой для непосвященных форме. Для тех же, кто постиг, что ключом ко всем скрытым Всесильным тайнам является Любовь, текст «Бахир» раскрывается в ослепительном сиянии Его Замысла…

Май... Угли-лягушонок-варде.
Varde(Латв) - лягушонок.

                Книга Джунглей.

... Наконец, -- и в эту минуту на шее Ракши поднялась высокая щетина -- Отец Волк вытолкнул Маугли-лягушку, как они назвали мальчика, на самую середину открытого пространства, и он уселся там и стал со смехом играть* камешками, блестевшими при *лунном свете.
   Акела не поднял головы, продолжая монотонно выкрикивать:
   -- Смотрите хорошенько!
   Из-за скалы послышалось глухое рыканье -- голос Шер Хана. Тигр кричал:
   -- Детеныш -- мой. Отдайте его мне. Зачем Свободному Народу детеныш человека?
   Акела даже ухом не шевельнул. Он только протянул:
   -- Смотрите хорошенько, о волки. Разве Свободному Народу есть дело до чьих-либо заявлений, кроме постановлений Свободного Народа? Хорошенько смотрите.
   Послышались тихие, недовольные, ворчащие голоса; один молодой волк, которому шел четвертый год, бросил Акеле вопрос тигра:
   -- Что делать Свободному Народу с детенышем человека?
   Надо заметить, что в силу постановлений Закона Джунглей, в случае споров относительно права вступления какого-нибудь детеныша в стаю, за его принятие должны высказаться, по крайней мере, двое из стаи, но не его отец или мать.
   -- Кто за этого детеныша? -- спросил Акела. -- Кто из Свободного Народа высказывается за его вступление в стаю?
   Ответа не было, и Волчица Мать приготовилась к бою, который, она знала, будет для нее последним.
   Тогда Балу, не принадлежавший к роду волков, но которого допускают в Совет стаи, старый Балу,* сонный бурый медведь(мед вед) , преподающий волчатам Закон Джунглей*, имеющий право расхаживать повсюду, потому что он ест только *орехи, коренья и мед, поднялся на задние лапы и проревел:
   -- Человеческий детеныш?.. Человеческий детеныш? Я высказываюсь за него. В нем нет ничего дурного. Я не обладаю даром слова, но говорю правду. Пусть он бегает вместе со стаей; примите его вместе с остальными. Я буду учить его!
   -- Нам нужен еще голос, -- сказал Акела. -- Балу высказался, а ведь он учитель наших молодых волков. Кто, кроме Балу, подаст голос за человеческого детеныша?
   *Стройная *тень скользнула в кольцо волков. Это была *Багира, черная пантера*, вся черная, как* чернила, но с пятнами, видными как *водяные клейма при известном освещении. Все знали Багиру и все боялись становиться ей поперек дороги, потому что она была *хитра, как Табаки, мужественна, как дикий буйвол, неудержима, как раненый слон*. Тем не менее, *ее голос звучал мягко, точно звук падающих с дерева(древо рода) капель дикого меда*(Мед- мудрость) , а ее шерсть была нежнее *лебяжьего пуха.(Лебядица)
   -- О Акела, и ты, Свободный Народ, -- промурлыкала она: -- я не имею права голоса в ваших собраниях, но Закон Джунглей говорит, что в случае сомнений, возникших относительно нового детеныша, сомнений, не касающихся охоты, его жизнь можно купить за известную цену. И Закон не определяет, кто может и кто не может заплатить за сохранение его жизни. Правильно ли я говорю?
   -- Правильно, правильно, -- ответили вечно голодные молодые волки. -- Слушайте Багиру. Детеныша можно купить за известную цену. Так говорит Закон.
   -- Я знаю, что не имею здесь права голоса, а потому прошу у вас позволения говорить.
   -- Говори, -- послышалось двадцать голосов.
   -- Позорно убить безволосого детеныша. Кроме того, он может вам пригодиться, когда вырастет. Балу говорил в его пользу, а если вы согласитесь принять человеческого детеныша, я к словам Балу прибавлю только что убитого мной молодого и очень жирного *быка, который лежит меньше чем в полумиле отсюда. Трудно ли принять решение?
   Поднялся гул голосов, звучало:
   -- Стоит ли рассуждать? Он умрет от зимних дождей; солнце сожжет его! Какой вред может принести нам безволосая лягушка? Пусть себе бегает со стаей. А где бык, Багира? Примем детеныша!
   И все закончил глубокий лающий голос Акелы:
   -- Смотрите хорошенько, смотрите хорошенько, о волки!
   Внимание Маугли по-прежнему привлекали камешки; он даже не замечал, что волки один за другим подходили и осматривали его. Наконец, все спустились к убитому быку; на Скале Совета остались только Акела, Багира, Балу, волки усыновители Маугли, а в темноте все еще раздавалось ворчание Шер Хана, который сердился, что ему не отдали мальчика.
   -- Да, да, реви хорошенько себе в усы, -- сказала Багира, -- придет время, когда человеческий детеныш заставит твой голос звучать другим образом. Это будет так, или я ничего не знаю о людях.
   -- Вы хорошо сделали! -- сказал Акела. --* Люди и их щенята очень умны! *. Со временем он сделается нашим помощником.
   -- Конечно, он сделается твоим помощником в тяжелую минуту; ведь никто не может надеяться вечно водить стаю, -- заметила Багира...



Все рассказанное здесь случилось задолго до того, как Маугли был изгнан из сионийской волчьей стаи, раньше, чем он отомстил Шер Хану, тигру, словом, и происходило в те дни, когда Балу учил его Закону Джунглей. Большой серьезный бурый медведь радовался понятливости своего ученика, потому что молодые волки стараются узнать только ту часть Закона Джунглей, которая касается их собственной стаи и их племени, и убегают, едва заучив наизусть одну строфу из Стихотворения Охотников: "Ноги, ступающие бесшумно; глаза, видящие в темноте; уши, слышащие ветры в их приютах, и острые белые зубы, -- вот отличительные черты наших братьев; исключаются только шакал Табаки и гиены, которых мы ненавидим". Маугли же был детенышем человека, и потому ему приходилось узнавать больше. Иногда черная пантера Багира приходила через джунгли посмотреть, как подвигаются дела у ее любимца и, потирая голову о дерево, мурлыкала, пока Маугли отвечал Балу заданный ему на этот день урок. Мальчик взбирался на деревья почти так же хорошо, как плавал, а плавал почти так же хорошо, как бегал. Поэтому Балу, учитель Закона, преподавал ему Законы Леса и Законы Вод: объяснял, как отличать подгнившую ветвь от здоровой; как вежливо разговаривать с дикими пчелами, проходя под их сотами, висящими на пятьдесят футов выше его головы; как извиниться перед нетопырем Мантом, потревожив его в полдень среди ветвей, или как предупреждать водяных змей в естественных лесных прудах, готовясь кинуться к ним в воду. Никто из населения джунглей не любит, чтобы его тревожили, и все готовы броситься на незваного гостя. Узнал Маугли и Охотничий Крик Пришельцев. В том случае, когда охотник преследует дичь не на своей территории, этот призыв следует громко повторять, пока не услышишь на него ответа. В переводе он значит: "Позвольте мне охотиться здесь, потому что я голоден"; отвечают же на него так: "В таком случае охоться ради пищи, но не для удовольствия".
   Все это должно вам показать, до чего многое Маугли приходилось заучивать наизусть, и, повторяя одно и то же больше ста раз, он очень уставал. Однако, как Балу сказал Багире в тот день, когда Маугли был побит и, рассерженный, убежал от него:
   -- Человеческий детеныш и есть человеческий детеныш, а потому он должен знать весь Закон Джунглей.
   -- Но подумай, какой он маленький, -- возразила черная пантера, которая, конечно, избаловала бы мальчика, если бы Балу не мешал ей. -- Как все эти слова могут умещаться в его маленькой голове?
   -- Разве в джунглях есть что-нибудь настолько маленькое, чтобы звери его не трогали? Нет. Вот потому-то я и учу детеныша; потому-то я и бью его, правда, очень нежно, когда он забывает мои слова.
   -- Нежно! Что ты знаешь о нежности, Железные Лапы? -- проворчала Багира. -- Сегодня у него все лицо разбито из-за твоей... нежности. Гр!
   -- Пусть лучше я, любящий детеныша, покрою его ссадинами с головы до ног, чем он, по невежеству, попадет в беду, -- с жаром ответил бурый медведь. -- Теперь я учу его Великим Словам Джунглей, которые послужат для него защитой среди населения -- птиц, змей и всех существ, охотящихся на четырех ногах, помимо его собственной стаи. Если только детеныш запомнит слова, он получит возможность требовать покровительства от всех созданий, живущих в джунглях. Разве ради этого не стоило слегка побить его?
   -- Пожалуй; только смотри, не убей детеныша. Он же не древесный пень для оттачивания твоих тупых когтей. Но, что это за Великие Слова? Конечно, гораздо вероятнее, что я окажу кому-нибудь помощь, нежели попрошу ее, -- сказала Багира, вытянув одну из своих передних лап и любуясь как бы изваянными резцом когтями синевато-стального цвета, которые украшали ее пальцы. -- А все же мне хотелось бы узнать эти слова.
   -- Я позову Маугли, и он скажет их тебе... если захочет. Иди сюда, Маленький Брат!
   -- У меня в голове шумит, как в дупле с пчелиным роем, -- послышался мрачный голосок над их головами; Маугли скользнул по стволу дерева и, ступив на землю, рассерженный и негодующий, прибавил: -- Я пришел для тебя, Багира, а совсем не для тебя, жирный, старый Балу.
   -- Мне это все равно, -- ответил Балу, хотя он был обижен и огорчен. -- В таком случае, скажи Багире Великие Слова Джунглей, которым я учил тебя сегодня.
   -- Великие Слова какого народа? -- спросил Маугли, довольный возможностью показать свою ученость. -- В джунглях много наречий, я знаю их все.
   -- Ты знаешь далеко не все. Видишь, о Багира, они никогда не благодарят своего учителя. Ни один волчонок не возвращался, чтобы поблагодарить старого Балу за его уроки. Ну, ты, великий ученый, скажи Слова Народа Охотников.
   -- Мы одной крови, вы и я, -- сказал Маугли, с акцентом медведя, как это делают все Охотники.
   -- Хорошо. Теперь Великие Слова Птиц.
   Маугли повторил ту же фразу, закончив ее свистом коршуна.
   -- Теперь Слова змей, -- сказала Багира.
   В ответ послышалось совершенно неописуемое шипение; потом Маугли брыкнул ногами, захлопал в ладоши, все в виде одобрения себе и прыгнул на спину Багиры. Тут он уселся, свесив ноги в одну сторону, барабаня пятками по блестящей шкуре пантеры и строя самые ужасные гримасы бурому медведю:
   -- Так, так; из-за этого стоило получить несколько синяков, -- нежно проговорил медведь. -- Когда-нибудь ты вспомнишь меня.
   После этого Балу повернулся в сторону и сказал Багире, что он упросил Хати, дикого слона, который знает все подобные вещи, сказать ему Великие Слова; что Хати отвел Маугли к болоту, чтобы услышать Змеиные Слова от водяной змеи, так как Балу не мог их произнести, и прибавил, что теперь человеческий детеныш защищен от всех случайностей в джунглях, потому что ни змея, ни птица или четвероногое животное не посмеют сделать ему вреда.
   -- Ему некого бояться, -- в заключение сказал Балу, с гордостью похлопывая себя по огромному пушистому брюшку.
   -- Кроме его собственного племени, -- сказала про себя Багира, и вслух прибавила, обращаясь к Маугли: -- Пожалей мои ребра, Маленький Брат. Что это за танцы взад и вперед?
   Маугли старался обратить на себя внимание Багиры, дергая ее за шерсть на плече и колотя ее ногами. Когда пантера и медведь стали его слушать, он закричал во весь голос:
   -- Таким образом, у меня будет собственная стая, и я стану весь день водить их между ветвями.
   -- Это еще что за новое безумие, маленький сновидец? -- спросила Багира.
   -- И я буду бросать ветки и грязь в старого Балу, -- продолжал Маугли. -- Они обещали мне это. А?
   -- Вуф, -- громадная лапа Балу сбросила Маугли со спины Багиры, и мальчик, лежавший теперь между его огромными передними лапами, понял, что медведь сердится.
   -- Маугли, -- сказал Балу, -- ты разговаривал с Бандар-логом, с Обезьяньим Народом?
   Маугли посмотрел на Багиру, желая видеть, не сердится ли также и пантера: ее глаза были жестки, как яшмовые камни.
   -- Ты был с серыми обезьянами, с существами без Закона, с поедателями всякой дряни. Это великий позор.
   -- Когда Балу ударил меня по голове, -- сказал Маугли (он все еще лежал на спине), -- я убежал; с деревьев соскочили серые обезьяны и пожалели меня. Никому больше не было до меня дела. -- И мальчик слегка втянул ноздрями воздух.
   -- Жалость Обезьяньего Народа! -- Балу фыркнул. -- Молчание горного потока! Прохлада летнего солнца! А что дальше, человеческий детеныш?
   -- Потом... Потом обезьяны дали мне орехов и разных вкусных вещей и... и... отнесли меня на вершины деревьев, а там сказали, что по крови я их брат, что я отличаюсь от обезьян только отсутствием хвоста и что со временем я сделаюсь их вожаком.
   -- У них не бывает вожаков, -- сказала Багира. -- Они лгут и всегда лгали.
   -- Они обходились со мной очень ласково и звали меня опять к ним. Почему меня никогда не водили к Обезьяньему Народу? Серые обезьяны стоят, как я, на задних лапах, не дерутся жесткими лапами, а играют целый день. Пустите меня на деревья. Злой Балу, пусти меня наверх. Я опять поиграю с ними.
   -- Послушай, детеныш человека, -- сказал медведь, и его голос прогремел, точно раскат грома в знойную ночь. -- Я учил тебя Закону Джунглей, касающемуся всего нашего населения за исключением Обезьяньего Народа, живущего среди ветвей. У них нет закона. Обезьяны -- отверженные. У них нет собственного наречия; они пользуются украденными словами, которые подслушивают, когда подглядывают за нами, прячась в ветвях. У них не наши обычаи. Они живут без вожаков. У них нет памяти. Они хвастаются, болтают, уверяют, будто они великий народ, готовый совершать великие дела в джунглях, но падает орех, им делается смешно, и они все забывают. Мы, жители джунглей, не имеем с ними дела; не пьем там, где пьют обезьяны; не двигаемся по их дорогам; не охотимся там, где они охотятся; не умираем, где умирают они. Слыхал ли ты, чтобы я когда-нибудь до сегодняшнего дня говорил о Бандар-логе?
   -- Нет, -- шепотом произнес Маугли, потому что теперь, когда Балу перестал говорить, в лесу стало тихо.
   -- Народ джунглей изгнал их из своей памяти и не берет в рот их мяса. Обезьян очень много; они злы, грязны, не имеют стыда, и если у них есть какое-нибудь определенное желание, то именно стремление, чтобы в джунглях заметили их. Но мы не обращаем на них внимания, даже когда они бросают нам на голову грязь и орехи.
   Едва медведь договорил, как с деревьев посыпался град орехов и обломков веток; послышался кашель, вой; и там, наверху, между тонкими ветвями, почувствовались гневные прыжки.
   -- Для населения джунглей обезьяны -- народ отверженный. Помни это....