Чепурных 3

  Диалогичность стихотворений Евгения Чепурных закрепляет  разговорная и просторечная лексика, порой – «крепкие» словечки. Последние зачастую очень симпатично селятся в глубинах смысловых и содержательных его произведений, приобретая, собственно, значение оксюморона к самим же себе. Его «подлецы», «солнышки слюнявые», «бандиты», «сопливые головы»  в итоге теряют в контексте свою «кислотность» и становятся вполне удобоваримы и съедобны. «Родные от слёз и до соплей», по выражению самого поэта. Выступая нередко в роли обращений, выстрелы просторечия в его стихах так же, как и диалоги, делают их в доску своими, родными. Они как будто не замечаются нами своим прямым значением, обдавая нас теплом оксюморонной изнанки.
  В других случаях просторечная лексика у поэта выявляет уверенную поступь его взгляда на какие-то важнейшие вещи. Процитируем полностью стихотворение «Спящий»:

Кто любит, тот уже ничей,
Тот уже замер над обрывом.
Хоть водку лей,
Хоть морду бей,
А он останется счастливым.
Он вне стишков и вне поэм.
Он спит, и хрен его разбудишь.
Реши хоть сотню теорем,
А ты умней его не будешь.
И не отнимет счастье то
Ни жизнь, ни смерть, ни злое чудо.
А если и разбудит кто,
То лишь Христос…
Или Иуда.

  Я, например, чувствую в высочайшей степени в этих строчках ободрение, которое переливается и в меня. И всё резковато выстроенное здесь в лексике укрепляет меня. Я верю поэту. «Крепко приложил», говорят в народе…
     «Вусмерть», «пущай», «жлобами», «водку глушим», «бляха», «фиг ли не жить», «как сволочь», «хренотень»… Словарь Чепурных плотно насыщен подобными «золотинками в царской водке» русского слова. Однако в нём есть та необходимая гармония стилистических пластов лексики, которая (как и у Пушкина, к примеру) не отпугнёт ни человека книжного, ни читателя не шибко (одно из любимых слов поэта!) просвещённого. Ему дано «ругаться»  и дано говорить в высшей степени поэтически красиво. И в одном стихотворении органично сдруживать разностилевое.
  В нескольких уже аудиториях (взрослых и детских) читал я два стихотворения Марии Аввакумовой – «Ясное имя» и «Заздравная песня». Читал и остро чувствовал, как нужно именно СЕГОДНЯ ободряющее поэтическое слово и для учителей словесности, забитых рутиной программ, ОГЭ, «железных дневников» и прочей мёртвой дребедени, и для учеников, отвыкающих от живого, вдохновляющего Слова, и для простых читателей, «вусмерть» утомлённых омертвевшим наскрозь графоманским нытьём и пафосом… Помню, как встрепенулись среди страшной жары 2006 года коллеги в Архангельске и вместо обсуждения зааплодировали вослед строчкам великой Марии.
  Так и на последней вечёрке нашего литературного Вельского братства я прочёл в ободрение пришедшим больше десятка (конечно, наизусть) стихотворений Евгения Чепурных…

…и живут в этом замке драконы,
Чьи невесты похожи на шлюх.

Никогда у вас, гады, не выйдет
Поселить её в вашем дворце.
(о русской Правде)

И мы вместе с ним веселимся,
И мы никого не боимся,
И мы никому не сдадимся,
Как весь православный народ.

Бляха! Живут же буржуи.
Фиг ли не жить им теперь.

Как хорошо не быть слугой народа,
И вообще, не быть ничьим слугой.

Разве не вслед пушкинскому «Из Пиндемонти» сказано?..
Многие стихотворения Евгения Чепурных я поместил бы на передовицы современных газет. Как, впрочем, и произведения Николая Колычева, Веры Кузьминой, Ольги Корзовой, Игоря Козлова, Виктора Коврижных и других замечательных наших современников.
  Но – «паскудники» газетные «и пять раз дураки»…