Жизнь бесконечна

    Тане Кировой


...Ты стоИшь – одинокий остров.
Глубь морская… поди, измерь.
…Раньше было всё очень просто.
Как же всё непросто теперь!

Знал, что можешь,
                шагал сквозь воду.
Вспышки молний – для звёзд рапид.
Вот, дошёл – служишь громоотводом,
В крышу мира навечно вбит.

Мир вдыхает твоими лёгкими.
Твоей музыкой растворим,
Мир не видит:
                каплями блёклыми
Жжёт щеку непослушный грим.

Грустно – только ещё не досада.
Горько – только ещё не боль.
Хочешь, к Раю, а хочешь, к аду
Мы пойдём, мы пойдём за тобой!

Мы с тобой одним веком мечены.
Путь начертан, ясна цена.
Если правда, что жизнь бесконечна,
То на чёрта бояться нам?!

«О да, мы будем драться,
Мир сдадим в ремонт.
Да, мы будем драться
До конца времён!..»

…Но иногда…
жизнь
кажется
какой-то странно игрушечной,
словно старая мелодия
из детской музыкальной шкатулки.
Шкатулку заводят,
фигурки оживают,
музыка повисает в воздухе
и парИт,
слегка подрагивая
своими белыми пёрышками…
Кажется, что так будет всегда…

Однако…
постепенно движение замедляется,
фигурки останавливаются,
звуки гаснут…
Тебя поглощает тишина,
ты чувствуешь,
как куда-то проваливаешься,
тишина всё больше, больше,
уже не вмещается в твою комнату,
она выползает из окон
и продолжает расти,
она заполняет собой
весь мир…
Последнее, что ты видишь –
остывающий звук,
белым пером опускающийся на пол…

«Мама,
пожалуйста, не плачь.
И если вдруг я не вернусь до завтра,
подожди, подожди –
ведь всё не так уж важно…»

Но почему… почему она останавливается?
Почему смолкает музыка?!
Покажите мне безумца,
заставляющего её молчать,
я хочу прочесть своё отражение
в блеске этих чёрных зрачков!..
…Ты забыл?
Его нельзя, невозможно увидеть...
его можно только ощутить.
...Остановка...
шорох невольных мыслей...
близко… уже рядом…
касается меня…
садится на мои крылья…
обвивает моё сердце…
душно, душно!..
Какое смертельное, тоскливое безумие
подступает к горлу!
Как трудно теперь верить в то,
что жизнь бесконечна,
бесконечна,
бесконечна…

«О мама мия, мама мия,
отпусти же, отпусти!
Вельзевул
когти в душу запустил…»

…Смех упал и сломал ключицу.
Превращаются в пепел дни.
Как же это могло случиться?.. –
Он – над ними.
                Они – над ним.

Лица стен от тоски немеют.
Как похож! – но уже другой…
Воздух дёргают пальцы Мэя.
Жаль,
          гитары нет под рукой…

Кто-то входит, кладёт гвоздику.
Сильный… чувствам потечь не даст.
Может, Бог… может быть, Джон Дикон
And «Another one bites the dust».*

Раньше было – улыбка с рожи
Не слезает… да было ль так?
Посмотрите –
                весёлый Роджер
Смотрит словно из-подо льда…

Что тут сделаешь, что поправишь?
Спущен занавес – разве нет?..
…Побелевшие пальцы клавиш
Начинают слегка звенеть;

Поначалу тоскливо, узко,
Громче,
    через ступень,
                через две –
Вздёрнут занавес! –
                с неба музыка
Рвётся сквозь паутину-дверь! –

Ворвалась,
                расплескала новость!
Не желающая взрослеть!..
Чей-то тихий, прозрачный голос
Шёл за этой музыкой
                вслед…

«Я лечу, друзья…»

--------------------------------------------------
* - И "Ещё один стал прахом" (англ.)


1996