Обзор летнего тура от Петры Калугиной

Здравствуйте, дорогие лонг-листеры лета, друзья и знакомцы по Стихи.ру! Меньше всего мне хотелось бы называть эти читательские заметки громким словосочетанием «экспертный обзор». Но раз уж так принято, пусть будет так.
Всех авторов, упомянутых в данном обзоре (а это пятьдесят семь человек, то есть действительно ВСЕ авторы летнего лонга), прошу не забывать во время прочтения, что всё мной сказанное относится исключительно к обозреваемым текстам, а не к самим авторам и не их творчеству в целом. Лонг читался анонимно. Многих узнала, но на выборе произведений в шорт это никак не отразилось. По крайней мере, я сама искренне на это надеюсь.

1 Ольга Хворост «Сезонный катаклизм» http://www.stihi.ru/2017/03/20/6369

 Весна уже гуляла в полный рост
И город ждал обещанного лета,
Но, видно, что-то не сложилось где-то -
Вдруг зиму ветер северный принёс
И после мая наступил январь:
Завьюжило, река обледенела...
- Сезоны перепутал, знамо дело -
Оправдывался старый Календарь,
- Исправлюсь, завтра будет вам июнь!
А завтра снова снег летит на землю;
- Эй, Календарь! - А тот на лавке дремлет,
И рядом с ним - притихший Кот Баюн.
Гостей увидел - сразу хвост трубой:
- Заснул старик, велел не беспокоить -
Радикулит, гастрит и всё такое...
А я тут за него, само собой;
Скажу вам по секрету, господа,
Что будут круглый год теперь морозы,
Проснётся - сам ответит на вопросы!
Когда проснётся? Может никогда,
А может и сейчас - вздохнул Баюн -
Но вы к зимовке всё же подготовьтесь,
И хватит тут стоять, имейте совесть -
Проведали, согрелись и - адью!
Всю ночь буран раскачивал фонарь,
И бился грудью в окна до рассвета,
А утром, наконец, настало лето -
От спячки пробудился Календарь.

Сказать по правде, заскучала над стихотворением. Этакий дремотно-уютный домашний мюзикл вещей, с незатейливой интригой: Календарь перепутал сезоны и заснул — то ли потому что старенький, то ли это всё происки коварного Кота Баюна.
Кстати, что в отношении календаря может означать эпитет «старый»? Прошлогодний? Так на кой он вообще тогда нужен? Текущего года, но сильно потрёпанный? Вероятно, так и есть, другого объяснения не нахожу.
То же можно сказать о самом стихе: текущего сезона, но слишком уж «неновый» с точки зрения поэзии.
 
2 Светлана Платицина "Время яблок" http://www.stihi.ru/2016/07/19/6718

Сумерки у вечера крадут
старый дом в плюща тяжёлых складках.
Яблоками спелыми в саду
пахнет и дурманяще, и сладко.

На душе спокойно и легко.
Страшно тишину нарушить словом.
Голубые точки светлячков
тут и там плывут в тени лиловой.

Только слышно в этот поздний час,
как нет-нет в тиши застывшей этой
приглушенно яблоки стучат,
в темноте срываясь с тонких веток.

Несмотря на довольно неловкую инверсию во второй строке и некоторую суетливость звука («тут и там» и «как нет-нет», стоящие слишком близко друг к другу), в целом стихотворение сложилось. Очень даже неплохая, на мой вкус, «тихая лирика».
 
3 Сибирский Волк «Как полнота улова – пёсий лай» http://www.stihi.ru/2018/01/31/2747

Как полнота улова – пёсий лай
и время, скрученное в снеге, как в улыбке –
улитка бесконечная, как взрыв,
ползёт по снегу, в каждой его льдинке –
улитки край, улика, ночь, Кыштым,
записанный на лающей пластинке.

Хрустит улов, сквозь снега выдох-вход,
замедленно, как в хронике прибытий
незримых нам, но прочных, поездов,
пророков и узлов, витий, распитых
стаканов  - боже! как же он хрустит
в глазу у света, а иных событий

не ожидается и вытянута сеть –
блестит, как дверь, на затемнённом свитке,
сворачивается в небо, как ладонь
и оживает в чёрно-белом свисте,
где ты стоишь под неба высотой,
как небо – с головою непокрытой.

Поэтическое высказывание здесь не кажется естественным и непосредственным речевым актом, его придуманность так и лезет в глаза — из-за обилия сравнений через «как». На каждую из трёх начальных строчек — по одному «как»!
Касательно Кыштыма, мне совершенно непонятно, почему здесь именно он, а не Тында, например, или не Ыллымах.
Слово «незримый» не требует управляемого слова («нам»), стилистически это шероховатость.
«Сворачивается в небо, как ладонь» — лишняя гласная в этой строке ее отнюдь не красит, хоть и считывается как приём, как намеренное раскачивание размера. Для таких вольностей текст слишком сырой. «Сырость» мастеровитая, претенциозная, но...
Автор набросал хрустких метафор через запятую. Каждая сама по себе интересна, но как целое текст не состоялся (для меня), рассыпался на фрагменты.

4 Липа Липовая «р» http://www.stihi.ru/2018/02/07/5434

каждое утро - выход из донной комы.
срежь плавники и жабры зашей крест-накрест.
больше не р. с чешуйками цвета лома
медного солнца, прима на местном акре.

вынырнет тело в простыни с криком «омен».
комнатный воздух сух до першенья в горле.
время-будильник чертит круги. знакомый
взгляд в зазеркалье хищным крючком уколет.

вторник, четверг ли? кто-то опять тасует
дни и недели, втёмную мечет - нате,
с/нами играют мёртвые боги, всуе
мстя за молитвы пригоршней - квантум сатис.

«что там в мольбе? от «выжить» до «мира в мире»?
так предсказуемо, скулы оскомой сводит.»
донная рыба бьется в людской квартире,
что-то сбоит в её человечьем коде.

перебираешь блёсны «а вдруг», «а если»,
рыбное слово топишь в олдскульных бреднях.
воздух звенит запевом рыбацкой песни.

а на полу - чешуйка монеткой медной…

Центральная метафора ясна: человек-рыба в тесном садке пространства. Ночь (сон) даёт ему свободу не быть человеком, а быть кем угодно и чем угодно другим. По-рыбьи уходить в стихию космоса, мирозданья, собственных чувств и желаний. Утро возвращает человека в человека, в ловушку, в комнату, и заставляет его испытывать тоску, боль (срезанные плавники, зашитые жабры).
Вот такую идею я нашла для себя в этом стихе, и она мне нравится — мне это близко. А не нравится то, что автор ловит меня-читателя на голый крючок идеи. То есть не считает нужным позаботиться о наживке. Под наживкой здесь следует понимать поэтический язык. Что это за «р» вместо «рыбы»? Рыба в размер не влезла? Что за «местный акр»? Почему тело «вынырнет в простыни», а не наоборот — из простыней? Ведь речь идёт об утре, о пробуждении, о превращении таинственной «рыбы» в, допустим, менеджера среднего звена.
С простынями та же штука, что и с «р» — подгонка под размер. Либо (осенило сейчас) имеется в виду «тело в простынЕ»? Замотанное в простыню, то бишь. Но тогда глаголу «вынырнет» требуется пояснение — откуда вынырнет? Контекстуально понятно — откуда, но грамматически и стилистически фраза смотрится ущербно без управляемого слова.
Концовка тоже разочаровывает — она слишком типична для таких «сказок». Лягушачья шкурка, лисий хвост, оброненная перчатка, шапка Ивана Грозного, превратившаяся в чёрного кота... в общем — некая вещь, свидетельствующая, что «это был совсем не сон».
Одним словом, идея — хорошая, но что касается исполнения, местами автор схалтурил.
 
5 Александр Крупинин «Война закончилась» http://www.stihi.ru/2018/05/26/7309

На берегах реки Лис сидели мы и хохотали,
мастурбировали, объедались бёф бургиньоном.
Война закончилась, и кто-то лысый в  Италии
прокричал об этом со своего балкона.

Было весело. Некоторые сидели без головы,
многие были одноруки, обожжены, контужены.
На животе Айзека Розенберга расходились швы,
но всё-таки  он был жив и тихо мечтал об ужине.

Как же здорово, братцы, когда заканчивается война.
Это самый  торжественный день, честное слово.
Жаль, конечно, что проливается слишком много вина,
в горло трудно его заливать безголовым.

По реке Лис проходили тем временем парусные суда,
на кораблях ежеминутно кого-то вздёргивали на реи,
ошалевшие от запаха чайки носились туда-сюда,
свинговали перекрашенные в негров евреи.

Генерал  из леса, как  будто из-за кулис,
вычислял способных пройти по полям в Париже,
и вино Шамбертен ручьями стекало в реку Лис,
похожее на кровь, только  немного жиже.

Читаю лонг в анонимном виде, но авторство этого стихотворения очевидно. Жаль, что не могу абстрагироваться от авторства и прочитать стих так, словно не знаю, кому он принадлежит. Мне самой любопытно: что бы это незнание изменило?
Но поскольку такой опыт невозможен, я с первых же строк ощущаю себя туристом Абсурдограда, уже знакомого и полюбившегося мне города на карте современной поэзии. Где-то здесь по каменистым извилистым улочкам гуляет и автор, поигрывая тростью и постукивая штиблетами. Говорить о чём-то, что для него важно и что у него болит, языком дуракаваляния и дурачества — коронная фишка этого автора. Пардон, уточнение: Лирического дуракаваляния, Иронического дурачества.
Вот здесь, в этом стихотворении, за сценой бурного празднования победы на берегу реки Лис — что конкретно скрывается? Может, это стих о недавнем футбольном чемпионате? Нисколько не удивлюсь, если так и окажется.
 
6 Светлана Илларионова «Вольному воля» http://www.stihi.ru/2018/04/21/7373

  А по нашей Мангазее
                Разгулялись ротозеи.
                Но на каждый ли роток
                Царский сыщется платок?

1.
Кормчий сурово глядит на безбрежность торосов:
Врёшь, не возьмёшь! Отворишь ворота Енисея
к златокипящей далёкой земле Мангазее.
Выдашь её мне богатства по первому спросу.

2.
Годунов к поморам строг:
"Коль не хочется в острог,
волю выполните разом, –
к вам посланник мой, с указом.
Нажились на соболях,
я ж остался на нулях!
Бита шапка Мономаха
молью в нескольких местах.
В общем, делимся «по-братски».
Иль идти мне побираться?!"

Вышли с промысла поморы,
закипело дело споро.
Топоры стучат, пилы тренькают.
И служивый люд тут как тут –
обживается пятистенками.

3.
Тридцать лет жилось припеваючи,
но пришла беда. Криком чаячьим,
плачем женским и детским ужасом,
да мужицким матом нешуточным
отвечала округа стрельбе пушечной.
Воеводы друг на друга наушничали,
разорили посад, обескровили,
породили годину суровую.

4.
"Белка бита, соболь бит,
воевод ясак велик…"
– думал думу самоед.
Долго думал, сорок лет.
Да гори оно огнём!
Без царя ль не проживём?

5.
Уходили с места погорелого
люди царские в другие пределы.
Туруханск ставить, государя славить.
Кто Сибирь познавать, а кто мошну набивать.

6.
Солнце сдаётся студёному морю на милость.
Хитро прищурив глаза, смотрит вдаль самоедка.
Гарь пепелища мешается с хохотом едким:
"Царь… что мне царь... На него б я ещё не молилась!"

Интересная мини-поэма, каждая главка по своему хороша и чем-то да цепляет глаз. Единственно, концовка вызвала затруднение. Возглас гордой свободолюбивой самоедки: «Царь... что мне царь... На него б я ещё не молилась!»
Мне непонятна последняя фраза, в моем представлении она должна звучать как-то так: вот еще, буду я на царя молиться! Или: ещё б я на него молилась, на царя вашего!
Выбранная же автором форма «на него б я ещё не...» никогда мне не встречалась. Я не улавливаю логики ее построения.
 
7 Юлия Долгановских "Deus ex machina" http://www.stihi.ru/2018/01/02/3572

Хор идёт по орхестре, звучит парод.
Вокруг на каменных лавках теснится народ.
Йоханна спешит, но приводит себя в порядок —
комкает фартук, пару пшеничных прядок
дёргает из-под чепца, рвёт воротник.
Выбегает на сцену — испускает пронзительный крик.

— Магда! — дрожит сопрано. — Где ты, сестра?
Рана моя свежа, а боль остра!
Презрев былые обиды, молю — спаси!
Хор отступает назад, гремит стасим.
Нарисованный лес выпускает Магду. Народ
исступлённо бьёт в ладони. Магда поёт,

тает контральто в тягучей, как мёд, ночи:
— Йоханна, сестра, пусть рана кровоточит,
но я уже здесь, я спешу, я тебе помогу!
Простирает Йоханна руки — Магда в снегу.
Бог из машины тянет рычаг — криг-краг! —
невредимая Магда к Йоханне делает шаг.

Простирает Йоханна руки — густой ясенец
тянет цепкие щупальца ввысь по отлогой стене.
Зажигает Магда огонь, но купина
лишь обжигает — и не горит. Стена
позади — криг-краг! — и Магда поёт: — Бегу!
Йоханна, сестра, я спешу, я тебе помогу!

Простирает Йоханна руки — встаёт вода,
не обойти. Звенит сопрано: — Беда!
Йоханна делает шаг назад — криг-краг! —
бог из машины теперь не выйдет никак —
Йоханна стоит на люке. Утонет сестра —
ненависть кровоточит, свежа и остра.

Магда бросается в озеро. Всплеск. Тишина.
Магда плывёт под водой. — Спасена, спасена! —
думает Магда. Вдали затихает эксод —
спектакль окончен. Магда находит брод —
ноги не держат и кружится голова.
Берег. Туман. Трава. Хохочет сова.

...Открывает Магда глаза: — Приснится же чушь!
Приводит себя в порядок, лесную глушь
торопливо пересекает, выходит к шоссе —
сколько машин! — и, на рюкзак присев,
машет встречным. Скрипят тормоза — криг-краг!
Фартук. Прядки. Чепец. Магда делает шаг

назад. Нарисованный лес. На лавках — народ.
Хор идёт по орхестре. Звучит парод.

Это стихотворение Юлии Долгановских за последние полгода попадалось мне на глаза так часто, что я практически выучила его наизусть! Эффектное стихотворение, мастерски сделанное. Но попытки его полюбить или хотя бы понять его смысл каждый раз вгоняют меня в ступор.
Что-то произошло между двумя сёстрами. Какой-то мощный взаимовыброс адреналина. Но я, как тупящий перед экраном зритель, каждый раз неизменно остаюсь где-то в стороне, слежу глазами за действом и пытаюсь что-то почувствовать.

8 Алексей Ленивец «Бессонница» http://www.stihi.ru/2018/02/12/4575

Тихие полночи. Плотные двери.
Мысли обмануты лёгкой рукой.
Где-то вздыхают уснувшие звери,
Мирно уткнувшись в недолгий покой.

Где-то, о небе забывшие птицы,
Жмутся друг к другу на тонких ветвях.
Всё обязательно - не повторится
И - не изменится...
                В центре ватаг

Звёзд, комаров и каких-то зароков
Скучных, как бред -
                я над чаем сижу.
Дремлет невнятное - "око за око",
Дремлет понятное - даже ежу.

Дремлет усталость, укрывшись досадой -
Словно утрачены тайны стихий.
Хочется бросить искать Эльдорадо
И умереть на оглоблях сохи.

Дремлет заброшенный омут,
                по шею
Рядом - осока,
                в осоке - луна.
Чувства нельзя разглядеть в отраженьи -
Не фокусируется глубина.

Где-то утратили свежесть муссоны,
Силу - слова и присутствие - факт.
Нижнее - чаще бывает основой:
Смотришь на звёзды, а греет - тюфяк.

Всё обязательно - будет как будет.
Что-то - на спицы, а что-то - в клубок.
Сонная улица - будто на блюде
Сумрака,
          там же - аптека и Блок.

Можно легко заблудится в трёх соснах,
Не заблудившись при этом - в лесу.
Небо ночное
            не больше напёрстка -
Вычерпан в рОзлив
              безмерный сосуд.

На мой взгляд, стихотворение затянуто и немного чересчур эклектично: тут вам и ветхозаветное «око за око», и Эльдорадо, и соха с оглоблями, и Блок с фонарем и аптекой. В принципе, ничего против не имею такой густозамешанной эклектики, но хотелось бы более изящных швов между разными лоскутками этого полотна — пэчворка бессонницы. Всё-таки это не просто бессонница, а художественное произведение.
Я имею в виду такие вот места, например:
Хочется бросить искать Эльдорадо
И умереть на оглоблях сохи.
Образ получается какой-то двусмысленный. С одной стороны, понятно: лг хочет остепениться и заняться земледелием. С другой, комичная картинка: запряженный в оглобли лг ищет Эльдорадо, и, выбившись из сил, помирает.

9 Софи Деёв «Император» http://www.stihi.ru/2017/12/24/7006

Краснопёрки после о;стрига.
Перед стрижкой белобоки.
Император спит на острове,
Остров в чайной поволоке.

По реке - нашивки стразами,
И она под сон сагиба
С династическими вазами
Соревнуется изгибом.

За протокой - ини с янями:
Кто с монетой, кто при вые.
Заменяют покаяние
Кабаки береговые.

Но круглея с альма-матера,
Отрусив мурашек с кожи,
Люди любят Императора,
Император любит тоже.

Вновь окрепший сыт слабеющим,
Утро дует на вольфрамы.
Император не в себе еще,
А в объятьях верной рамы.

Лишь взбодрившись панда-дангово,
Он нисходит в сад булыжный,
Делит ер* с орангутангами,
Вдаль течёт слезой по ближним.

Там души великой кратеры
Доверяет промокашке.
Так растут у Императора
Неимперские замашки.

И аллель в порыве стансовом
Обнаружив щели в веждах,
Лезет в горы за сеансами
К долгожительной надежде.

А спускаясь под сознание,
Полыхает в лунном свете.
И растут потом желания,
Сплошь красивые, как дети.

____________________
* - рисовое пирожное

Образность, дважды остраненная: экзотическим восточным колоритом и причудливой авторской иноречью, пластикой мышления (если не сказать акробатикой). Гибкий пластичный текст извивается, течёт, словно река в осоке, и за этим движением очень интересно наблюдать.
Единственное, что не понравилось — предпоследняя строфа. Тут, по-моему, изысканная чуднАя иноречь переходит некую грань и превращается в заумь, в абракадабру несчитываемую.

10 Ольга Флярковская «Журавлиная Родина» http://www.stihi.ru/2018/03/27/5816

Они поднялись вожжой,**
до здешних полей охочи,
над первой седой межой,
над Вьюлкой, Сестрой и Хотчей.
Растягом в широкий клин,
смешались с огромной стаей –
аминь, журавли, аминь!
Навеки ли мы расстались?..
В холодный поток ветров
вплетая тела и клёкот,
летят вожаки на зов
египетских рощ далёких.
Летят… и разлуки грусть
оскоминой сводит сердце…
Родные, счастливый путь!
Глядеть бы, не наглядеться…

Зато как ударит рань
лучом по низине топкой,
как выпустит цвет герань
в горшке на оконной полке –
как – вздохом одним! – весна
попятит снега к оврагам –
чу, звуков дрожит волна,
чу, в небе гонцов ватага!
Живём, журавли, живём
и что-то на свете можем!
Пусть горло слезами жжёт
и бродит озноб по коже –
такая сквозь душу синь
капелью стекает в вечер…
Аминь, журавли, аминь!
И – талой воды – за встречу!

*в Талдомском районе находится заказник «Журавлиная Родина» — единственное место в центре Европейской России, где на осеннем перелёте собираются серые журавли, редчайшие птицы Подмосковья. Это имя дал краю М.М. Пришвин.
** лететь вожжой (о журавлях) - лететь цепочкой. Народное выражение.

Это стихотворение просто не может оставить равнодушными тех, кто питает страсть к традиционной пейзажной лирике, а я в их числе. В хорошем смысле старомодные, возвышенные интонации; пафос (тоже в хорошем смысле) любви к родной земле и природе. Объяснение в этой любви, в котором чувствуется такая истовость, такое что-то пронзительно-журавлино-горловое, что хочешь не хочешь — а идёшь, летишь, влечёшься за автором.
 
12 Домбовар «Морской сон на двоих» http://www.stihi.ru/2018/06/06/1247

Сигнал к отливу. Пляшут маяки
огнями  на внезапно  запотевшем
стекле иллюминатора. Ты держишь
разбитый курс в тепле своей руки.
Две тени,  обжигающе тонки
сплетаются в канат, в холодный стержень.

Разрезы на воде не заживают,
пугая неразборчивую стаю.

Фарватер врёт.  Глаза щекочет лёд.
Успешно разлетаясь на осколки,
мы не спаслись,  пронзительно умолкли
в отчаянном движении вперёд.
Когда полнеба тускло зацветёт,
рассыпется туман, сухой и ломкий.

Сжимая сон в объятиях своих.
мы молча просыпаемся в живых.

«Сигнал к отливу» — не уверена, что так говорят. В портах существуют сигналы О приливе или отливе, но не К.
К — это сигнал-команда: «к бою», например, или «к отступлению», или «к сходу». Море же не подчиняется никаким командам, ему трубить отбой/побудку не требуется.
Но не на этой, самой первой, фразе пропало доверие к тексту. Тем более дальше там такой сочный пассаж с маяками, я уж обрадовалась и приготовилась получить своё маленькое читательское удовольствие... Однако возникшие сразу вслед за маяками образы и речевые обороты резко разочаровали. «Держишь разбитый курс в тепле руки», сплетенье рук, сплетенье ног... ой, в смысле, двух тонких теней в канат сплетенье... Это всё показалось большой натяжкой. Нагнетание довольно попсовой, лобовой романтики, причём не самыми лучшими средствами.
Дальше этот старательный и прилежный романтизм только усугубляется, и стихотворение окончательно гаснет для меня-читателя.

13 Дмитрий Близнюк «Уран в 38» http://www.stihi.ru/2018/06/06/4897

***
как прекрасен ее пупок.
такие изящные выемки находишь в бракованных свечах
или на стволах вишен — место, где обнажилась кость,
отмерла старая ветвь или передумала рождаться новая.
узкие джинсы — когда развешивает их на стуле —
похожи на картонные цилиндры внутри рулонов.
босоножки на высоких каблуках —
жилистые царицы-скорпионши
с выводком жал, выкрашенных черно-алым.
и главное — глаза. глаза... там всегда
мреют и плывут зеленовато-серые рассветы
инопланетные,
или угасают янтарно-жемчужные закаты
безлюдные.
таинственная планета, и жизни — разумной, хищной —
на ней нет,
или она ловко прячется от меня
за границами век, за туманами и озерами.
иногда промелькнет пятнистый монстр страсти,
точно перед объективом дискавери,
но отвлекают пыльно-шелковые облака,
темное пульсирующее солнце.
ее красота отзывчива и тепла — будто трон с подогревом
или электрический стул с подушечкой от геморроя.
заботливая красавица,
не трепанированная зубчатой самовлюбленностью, —
это редкость: так бриллиант в кольце
искренне переживает, если ты порезался
во время бритья. кто же ее создал,
подарил мне?
все вещи в доме пахнут ароматным уютом,
и даже гладильная доска — близорукий птенец птеродактиля —
смотрит на меня великодушно.
а почему бы и нет?
во мне скопилось так много любви — как радия в закромах
миролюбивого диктатора.
пора уже устроить небольшой термоядерный взрыв
семейного счастья.

Дмитрий Близнюк относится к самому интересному и близкому мне типажу авторов: это поэт, который пишет всегда об одном и том же, но никогда не повторяется.
Лирик-пассионарий, изнемогающий от обилия красоты и любви в этом мире и в себе самом. «Во мне скопилось так много любви...» — признаётся он и здесь, с этой своей фирменной доверительной и почти ребенковой интонацией, за которой всегда прячется что-то ещё, то ирония, то шалость какая-нибудь, необидный для читателя, весёлый подвох. Любовью этот автор прямо-таки распираем, как ребёнок смехом, и в честь этого подбрасывает в свои тексты всевозможные бомбочки безобразия — то «использ. презерватив», то «бритый причал лобка», то «подушечку от геморроя». Играет с читателем. Задирает его внутреннего зануду/ханжу/перфекциониста, пока тот не расхохочется вместе с ним — от полноты и радости бытия.

14 Дмитрий Шунин «Обретая человечность» http://stihi.ru/2018/01/03/3055

Папа был камином занят,
Я был тих, букварь листая.
За окном гуляла замять,
И снежинок крупных стая
Пролетала окон мимо,
Подгоняема метелью.
Руки папы пахли дымом,
А мои - зелёной елью.
Вечерело. Холодало.
Стужа рыскала у дома.
А в камине догорала
Неживая ветка клёна.
Забывая лес и листья,
Улетающие в вечность,
Я терял с ним идентичность,
Обретая человечность.
Пальцы нежно-деревянно
Замирали на страницах
Не прочитанных романов.
Папа с чаем земляничным
Размышлял над жизнью тленной,
Согреваясь у камина:
"Не из каждого полена
Вырастает Буратино."

Финал этого стихотворения как будто выдаёт себя за то, чем не является: за некую яркую афористичную фразу, за остроумное решение всего предыдущего текста, за «вот оно к чему велось!» Подразумевается, что сразу станет ясно. Но мне лично не становится ясно ровным счетом ничего.
До этих заключительных строк — бодро набросанная, живая картинка. Папа топит камин, «деревянный» мальчик — рядом, с букварем и в грустных мыслях о своей утраченной связи с лесом. Он, недавнее дерево, «обретает человечность». Мне интересно, как развернётся эта метафора, к чему автор вырулит. Должно что-то произойти (в поэтическом, философском, метафизическом — каком угодно — ключе и смысле). И вот оно происходит: папа назидательно говорит: «Не из каждого полена вырастает Буратино».
Я озадачена, пытаюсь понять: что имеется в виду? Что за глубокая мудрость тут сокрыта? Что тут происходит вообще, у камина у этого?
Одним словом, автор завёл меня в тупик и бросил.

15 Александра Герасимова «это было странно и хорошо» (из цикла "дочкиматери") http://www.stihi.ru/2018/06/06/7457

это было странно и хорошо
мы стояли бок о бок
и снег пошёл
ты стряхнула колкую пыль с моего пальто
как никто

и я стала маленькой вовсе
как крошка льда
я была вода и ты мне была вода
мы текли и не было в нас начала
ты молчала

но в тебе о главном шептал  цветок
стеблем вросший вглубь тебя
в кровоток
распустившийся у тебя на груди пунцом
напоённый твоим сосцом

и я знала
я - твои семена
подбирала тебе названия имена
целовала тебя в пульсирующий висок
и пила твой сок

это было странно и далеко
пригорало выкипевшее молоко
за окном большая текла вода
ты была и было легко-легко
как никогда

Первые две строфы и одна последняя — очень понравились. Меньше приглянулась середина, особенно строчка с сосцом — с каким-то совершенно чуждым здесь, инородным вкраплением. Словно римская волчица промелькнула 25-м кадром.
Ещё слегка напрягли «семена». Если отбросить ботанику и взять анатомию, то «семя» — атрибут мужчины, его вклад в создание нового существа. А не матери, о которой ведёт речь лг.
Середина стихотворения для меня — часть скорее сконструированная, головная. Зато — какие роскошные края! Какие ангельски лёгкие прикосновения слов к бумаге — и при этом как много сказано!

16 Алекс Шубин «вербное воскрешение» http://www.stihi.ru/2015/01/05/11445

Штыковым остужена морозом,
вдовьим воем неусыпных сов –
оживает куренная проза,
рвёт обрыдлый ледяной засов.

Целиной, целованною солнцем –
в отчий рай заладясь напрямки,
по Христовым вестникам – оконцам –
признаю родные закутки.

Солнечное лечит человечье,
потчуя прозревшим лозняком 
и причастьем к млечному наречью
всех честнЫх, голодных языком.

Словно проливное, горловое
горевую думу разрешит:
оправдает краткое живое
на изломе временнОй межи.

Зеленеет кровь, где – светополье,
где цветёт, стоглаз, души тальник.
Где со мной до звёзд последней воли
крик совиный  –  мой первоязык.

Стихотворение впечатлило, вызвало желание несколько раз к нему возвращаться, в этот вроде бы далекий от меня, но оказавшийся вдруг созвучным образный ряд. Всё в этой речи органично, всему веришь. Вместе с лг ощущаешь радость некоего преодоления, связанного с даром слова. Изголодавший по словоизъявлению, говорению («голодный языком», как это названо в тексте), лг совершает сакральное действо — переходит белое поле (так и просится на ум — белое пространство листа), чтобы припасть к первоисточнику своей поэзии, первоязыку.
Стихотворение закольцовано воем/криком сов. Здесь это не просто дань традиционной формуле, здесь это нужно, чтобы подчеркнуть: закольцован сам путь, от себя к себе, сама судьба пишущего. Если повезёт, в конце вернёшься туда, где начал, только на другом витке спирали. Мне близка такая философия творчества, а то, как автор это исполнил, вызывает восхищение.
Автора не узнала. Тем лучше — будет приятный сюрприз.
 
17 Павел Бетач «К истоку криптопатетики» http://www.stihi.ru/2018/06/09/3797

если долго тупить в себя
вдумываясь крепким умом во мгу сердечной пустыни
сквозь которую едва пробивается горний свет
можно накликать внутренних бедуинов

то ли в куфиях то ли в скуфьях
не то в рясах не то в бурнусах
их безликие силуэты
отливают мутным оловом дикой речи

это левые потомки библейского сима
сердечные криптопатриды
их родной язык - криптопатетика -
древнее поэтическое течение
исток которого за ахеронтовым горизонтом
счастлив безродный тупица
своими очами причастившийся их очагу

наше радушие
сродни радужному гостеприимству
литерных муравьёв
большой заветной энциклопедии
кочующих по всему беззаветью
в своих сахарных барханах

иди сюда наш сладкий гость
отведай случайного чаю с борхесом

современная философия лингвистики
утверждает что язык
это более чем социальная форма коммуникации
и информационного мониторинга

структурный анализ языка выявляет потенции
простирающиеся далеко за границы предмета
синтаксис мотивирован семантическими
прагматическими и когнитивными проблемами

исходя из этого некоторые специалисты считают
что исследование поэтических интуиций
способствует пониманию сущности сознания
не досягаемой никак иначе

криптопатетика
кратчайшая интуитивная траектория
каждый мало-мальски одаренный версификатор
это может легко проверить
три два один

ВО!

Текст интересный. Но что меня в нем смущает, так это то, что он является пересказом эссе Анны Иделевич, которое для наглядности привожу целиком:
«Если пристально вглядываться в сумеречную мглу, обволакивающую простор пустыни, освещенный лишь россыпью звезд, да одиноко повисшей скибкой месяца, то можно разглядеть силуэты людей.  Это кочевники.  Потомки племен бедуинов.  Одеты они в традиционные одежды – галабеи и куфии, их кожа отливает оловом смугло-оливкового загара, в мешках они несут груз, скопленный поколениями предков.  Однако, говорят эти кочевники на ином, неслыханном ранее диалекте.  Что же это за диалект?

       Криптопатетика (КП) – являет собой новое поэтическое течение, напоминающее странствие в сознании, в личном, эстетическом пространстве, с целью обнаружения ранее неизвестных, цветущих оазисов речи.   Коллективная поэзия КП сродни гостеприимству бедуинов в пустыне, когда один ступает в шатер к другому, и вместе они усаживаются на пестрые циновки и медленно пьют чай с сахаром, вслушиваясь в дыхание верблюдов, гул ветра и шепот переговаривающихся между собой дюн.  Со стороны, они кажутся вполне обыкновенными обитателями филистимских песков.  Если проводить аналогию с поэзией, то в их мешках сложены тома Северянина, Цветаевой и Мандельштама.  Тем не менее, чтя наследие прошлого, эти новые люди сосуществуют в новом, современном мире, не чуждому глобализации, исчезновению границ между странами, вероисповеданиями и мировоззрениями.  Сидя у разбитого шатра, в свете звезд, бедуины вступают в диалог.  Так, мерно беседуя между собой, слово за словом, они исследуют свой внутренний мир и приотворяют новые дверцы взаимодействия с внешним.
 
       Современная философия лингвистики полагает, что язык — более чем социальная форма коммуникации, направленная на отслеживание информации.  Структурный анализ языка выявляет возможности простирающиеся гораздо шире, чем просто «красивый узор» предмета.  Синтаксис мотивирован семантическими, прагматическими и когнитивными проблемами.  Исходя из этого, многие специалисты считают, что исследование языковых интуиций поэта таит в себе способности к пониманию внутренней сущности сознания, не досягаемой никаким иным путем.  Более того, работа с языковыми интуициями сама по себе вершит «личность» и тем самым, ответно влияет на «окружающий мир».
 
       Как далеко заводит кочевье поэтов в пустыне разума?  Об этом мы предлагаем вам судить самим.
http://www.stihi.ru/2018/04/02/8650

Конец цитаты.

Ни в коем случае не хочу упрекать автора в заимствовании оригинальных мыслей. Это его дело, хочет — заимствует, хочет — нет. Но, как минимум, можно было указать, что это кавер-версия произведения другого человека.
 
18 Ольга Домрачева «Аксиния» http://www.stihi.ru/2018/06/06/6098

Отворялись ворота бело-синие,
выходила в мироснежие Аксиния,
простоволосая, ясноглазая.
Напевала, щебетала, чирикала:
«си-бирь, си-бирь».
К стёклам ластилась,
щекотала золотистыми бликами.
Отвечали птицы на клик её.
Разливались, оживали окрестности,
выдыхали полногрудное веское:
«си-бирь, си-бирь» –
снежн-оковие лютое трескалось.

Где порхала, ворковала Аксиния,
там гудела в жилах кровь древесинная.
То ли птаха, то ль ведунья умелая
Осыпала мать-землицу прострелами.

Момент наступления весны или даже предвесны, особого времени года, когда прибывающее солнце делает зиму со всеми ее снегами празднично-светлой и лучистой, передан достаточно убедительно. Какого-то особого поэтического события я здесь, в этом тексте, не вижу. Похоже на стилизацию, на обращение к образности языческих закличек, к календарно-бытовой «шаманской» обрядности. Если бы во всё это углубиться, могло бы получиться что-то более весомое с точки зрения художественной ценности, но автор ограничился тем, что коснулся вскользь, сделал милый набросок и отправил в мир.
 
19 Мурашко Андрей «на отшибе» http://www.stihi.ru/2014/08/16/194

Две нескончаемые лески
заброшены в густой туман.
По шпалам старенькой железки
иду в родную глухомань.
Мой дом на самом на отшибе,
за лесом прямо у реки,
где облака – большие рыбы
плывут на отстани руки.
Где солнце гибкою ромашкой
в окно свисает поутру,
и в небо двери нараспашку
слегка гуляют на ветру.
Где редкий поезд запоздалый
вдруг прогрохочет, ослепит
и в тишине ночной растает
гудок оставив позади.
И долгим эхом стук колесный
живет в сознании моем,
и плачет ангел ночью поздней
и проклинает тихий дом.

Стихотворение вроде бы ни на что не претендует, но автор берет ноты столь чисто, безупречно, что... что уже вроде и претендует.
Только вот финал, на мой взгляд, всё подпортил. Словно в конце идеально исполненной «Лунной сонаты» или «К Элоизе» из-под крышки фортепьяно выскочил лохматый панк на пружинке и прохрипел из «Короля и Шута»: «Проклятый старый дом!!!» И это оказалось не очень уместно.
Вот такие возникли ассоциации. Прошу автора меня извинить.
 
20 Геннадий Антонов «...и шепот учуять...» http://www.stihi.ru/2018/05/18/6005

приеду к тебе, как придет весна.
у вас зеленей трава!
от мыслей шальных голова тесна
и всякий закат кровав.
все козыри вышли, но стоит свеч
поставить судьбу на кон,
багряный закат превратив в рассвет.
иначе-то жить на кой?
а утром толкнуться знакомо в дверь,
как есть - запылён, небрит.
и шёпот учуять:
всегда мне верь!
и сам, слышишь, сам не ври...

Экспрессивно, динамично, с яркими пятнами — зелёным и багрово-красным, с двумя закатами, одним рассветом и романтичной сценой встречи в дверях. И всё же есть ощущение зарисовки, наброска, и дело вовсе не в малом размере стихотворения.
У лг в душе словно бы пронеслось одно сильное, но мимолётное желание: приеду к тебе, как придёт весна. Да, решено! А мы его, это желание, случайно подслушали-подсмотрели. И что? Ничего другого в голову не приходит, кроме как сказать «Упс!» и деликатно прикрыть дверь.
 
21 Алекс Трудлер «В осенний день» http://stihi.ru/2017/10/29/9952

 Е.К.

В осенний день, тоскливый как крюшон,
заправленный на глаз английским чаем,
я падаю - проклятьем освещён
и будущим почти не замечаем.

Взрывной волной подхвачен поутру,
кивая откупоренным бутылкам,
я, кажется, сегодня не умру
в поэте завывающем и пылком.

Боюсь, назавтра всё произойдёт,
когда взойдут ночные светотени,
и потечёт мой вересковый мёд
на веточный венок произведений.

Голубка за Пикассо полетит,
a ворон устремится за Эдгаром,
когда скачусь под синь чернильных плит,
придавленный похмельным перегаром.

Мне со стены кивнёт Дюма-отец,
и улыбнётся дама с книжной полки
в осенний день, последний как песец,
куда-то убегающий без толку.

Благодатная это тема, поэт и водка! Или поэт и крюшон, как вариант. В ней трудно быть оригинальным, да этого и не требуется, здесь наоборот — важнее всего типическое; я бы даже сказала архи-типическое. Или архе-.
Согбенная фигура над столом, бутылка, рюмка, одиночество. Артист (то есть человек искусства) и его слабость, Поэт и пагуба.
Автор держится этой линии, очень так уютно и вкусно предаётся рефлексии по поводу выпитого, рассуждает на темы «поэт во мне», «алкоголь в поэте», «нет, весь я не...», и мне интересно следовать за его мыслью, тем более словом он — владеет.
К первой строфе, однако же, есть вопросы.
Почему крюшон — тосклив? «Освежающий летний напиток родом из Франции, непременными компонентами которого являются ягоды и фрукты, может быть изготовлен на основе шампанского или вина, ликера, коньяка, рома и др. алкогольных напитков» (с) Гугл.
По-моему, звучит вовсе не тоскливо, а наоборот, воодушевляюще.
«Заправленный на глаз английским чаем» — этого тоже не поняла. Заправлен может быть салат майонезом, но как можно что-то заправить чаем? М.б., лучше — разбавленный? Тогда и тоскливость сама собой объяснится: разбавленный чаем крюшон радует меньше, чем не разбавленный.
Зато концовка великолепна.
...в осенний день, последний как песец,
куда-то убегающий без толку.
Тут почему-то не возникает вопросов, почему последний КАК песец (что это за такое отличительное свойство песцов — «последнесть»?), тут как раз тот случай, когда нужные слова в нужной последовательности, и это самое главное, и остальное уже неважно.
 
22 Люся Пикалова «заурядная история обыкновенного человека» http://www.stihi.ru/2018/06/11/7362

Седьмого числа летнего месяца наардири,
Когда звёзды так низко, будто к каждой подвесили гирю,
В очереди за пряным чаем в любимой кофейне
Я и ты, моя странная длинноволосая фея
В жвачно-лиловой юбке-пачке.
Ты скачешь на одной ножке и говоришь:
"У нас закончилась гречка".
Я отвечаю: "Ничто не вечно".

и вдруг вижу, как в моём левом предплечье
"столько-лет-верой-и-правдой" обычном предплечье
открывается дверка,
сбрасывается верёвка,
и очень быстро и даже ловко
/хотя с такими когтями/
спускается человечек.
хотя какой человечек? да нет же.
конечно, инопланетянин.

подходит к кассе и прямо из кассового аппарата,
как будто по блату,
маленькие ручки отдают ему на подставке
/судя по запаху/ капучино и карамель маккиато.
изящно балансируя влезает назад,
сворачивает канат,
закрывает свой тайный вход.

Я трогаю это место: под пальцами кожа,
белёсые волоски - вот уже 34-ый год
Всё было привычно. Обычно. Неудивительно.

Чешу переносицу. В коленках лёгкая дрожь.
Что теперь делать?
А что тут поделать.
И что ж.

Отхлёбываю первый глоток. Ломаю какую-то печенюху.
Ты напротив, убираешь прядку за ухо.

Знаешь, я много раз видел людей с глазами совсем пустыми.
Будто они навсегда заблудились в пустыне.
Бессмысленные. Бездонные.
Будто там давно уже никого нет дома.

Я не знаю, что есть душа, и как тут вообще всё работает.
Я не знаю, кто я, но, наверное, всё-таки кто-то.

Поэтому пусть будет инопланетный гость.
Да хоть колония безудержно умных ос.
Буду думать, у нас тут выгодный симбиоз.

Ночью достаю из холодильника сливки,
турецкий рахат-лукум,
начинённые сыром яйца,
солёное масло с травами - граммов примерно 20.

Я пока не знаю, что тебе больше нравится.
Но скоро начну разбираться.

Пограничное стихотворение. В том смысле, что балансирующее на грани: кажется, вот-вот в нем что-то случится, произойдёт. Выйдет из предплечья текста маленький человечек поэзии, и это будет потрясающе. Но человечек не выходит — только высовывает нос из приоткрытой дверцы. Не знаю, почему такое ощущение. То ли автор слишком старается быть оригинальным, то ли вторая часть стиха, громоздкая, с налетом дидактичности и неудачной рифмой пустыми/пустыни, перетягивает одеяло на себя, а точнее, перетягивает одеяло из зоны «кажется, мне это нравится» в зону «хм, что-то не то».
 
23 Айна Кэм «Гром среди ясного неба» http://www.stihi.ru/2018/02/27/8084

Было чудесно. Danke, спасибо, grazie.
Сколько дать тебе времени, чтоб собраться?
Полно копаться в мусорке обещаний.
Помочь с вещами?

"Всё подлежит починке" -- ох, ну и врут же!
С ясного неба гром различаешь лучше,
Ловишь руками раскаты его и ноты,
И понимаешь, кто ты;

И понимаешь, как оно так сложилось,
И что синева на губах -- далеко не жимолость,
И колокол под куполом-колпаком --
Ясно уже, по ком.

«Синева на губах — далеко не жимолость». А что же она такое?— возникает резонный вопрос. В одном ряду с колоколом, который «ясно уже, по ком», посиневшие губы воспринимается однозначно — как признак мертвеца. Получается, лирический адресат — скорее мертв, чем жив. Покойник он, получается. Но тогда первая строфа с ее насмешливыми вопросами («Помочь с вещами?») звучит более чем странно.
Также вызывает серьёзные сомнения строчка «Ловишь руками раскаты его (грома) и ноты». Ловить руками раскаты и ноты, это что-то малопредставимое.
 
24 Эмкей «Как должно» http://www.stihi.ru/2018/03/02/6129

От кухни к дому – узкие ходы
в снегу белее белой ваты.
Над трубами плывущий сизый дым –
барашек молодой, кудлатый,
морозным дерзким ветром завитой
в тугие жесткие колечки.
За угольком, дровами, за водой –
в безмолвие и бесконечность –
огромные, как корабли, следы
тяжелых валенок в галошах,
с налетом несмываемым, седым –
до сумерек в трудах, как должно.
На ужин – борщ, наваристый, с лучком,
и стопка беленькой, с устатку.
И сон под утро – длинный, ни о чем.
И кот в ногах – урчащий сладко.

На первый взгляд — добротная, обстоятельная, наваристо реалистичная «лирика прозы жизни». Всё на этой картинке происходит согласованно и отлаженно: дым летит, снег скрипит, ноги проваливаются в сугробы, усталость накапливается. Труд повторения одних и тех же действий изо дня в день вознаграждается тоже повторением: борщ с лучком и стопка беленькой. К этим повторяемым приятностям можно отнести и сон ни о чем, то бишь спокойный, функциональный, дающий отдых.
Сквозь первый план подсвечивает второй: человек прикован к колесу Сансары, он узник, кандальник. Пусть не напрямую, но на подсознательном уровне это считывается, например, в строчках «огромные, как корабли, следы // тяжелых валенок в галошах». Нечто тяжелое на ногах, сковывающее движения. Плюс «корабли», похожие на «кандалы» по звуку.
Есть и другие строки, вполне себе идиллические на первом плане, а на втором — сообщающие картинке какую-то гнетущую тревожность. Сейчас не время и не место делать подробный анализ этих строк, поэтому просто резюмирую: стих далеко не так прост и самоочевиден, как может показаться. Тем и привлекателен.

25 Александр Перевозкин «сумка с солнцем» http://www.stihi.ru/2016/09/20/4002

В дорожке – утро, да ни плеч,
и мавка предлагала смолкнуть,
она прибрала ночь в столе
и камень прикатила жёлтый,
по небу шла –
вдоль кромки туч
грудилась двоицей медведей,
перемещалась за версту,
играя в солнечные жерди.

И светом день заволокло,
и морду подымает с полу
взволнованный домашний кот,
и смотрит из травы подсолнух –
с нечистой силою не то,
вошла – как будто божье се;ло
в побеги, в листья,
прямо в дом – 
полуденица, или нежиль.

Она со мною говорит –
катнёт хлебок на стол свободный
и смотрит в блюдце до зари
на все пропущенные годы,
и собирается потом
обратно на прогулку к мертвым,
и кот, почуяв солнце, бьёт хвостом –
боится сумки с камнем желтым.

Первая строфа оставляет впечатление чего-то либо намеренно исковерканного ради пущей вычурности, либо написанного не по-русски. Что такое «да ни плеч»? Почему «прибрАла»? Как ночь оказалась в столе? Откуда стол у мавки— лесного духа, русалки, навы?
Но, допустим, можно попытаться расшифровать. Имеется «дорожка» (дорожная сумка), но нет плеч, чтобы ее нести. Хотя конструкция «ни..., ни...» предполагает как минимум два объекта. Например, ни плеч, ни ног. Ну да ладно, сочтём эту урезанную конструкцию причудой автора. 
Далее происходит смена настоящего времени на прошедшее — «мавка предлагала смолкнуть». То есть утро в дорожке лежит сейчас, а мавка предлагала смолкнуть когда-то. Кому и почему она предлагала смолкнуть, я уже и не спрашиваю.
Дальнейшее мне понравилось гораздо больше, но и там есть вопросы — к рифме, к ударениям, к некоторым нюансам словоупотребления.
 
26 Елька22 «Тилацин» http://www.stihi.ru/2018/05/31/4823

Пора: меж собакой и волком;
щетинится мёртво латынь.
Разрыв между верой и долгом –
наследие скудных вершин.

Потерянно бродят во мраке,
пригревшись, уснут на груди
воскрешие детские страхи
непройденного пути.

В объятьях недолгого лета,
под росчерк упавшей звезды
не плачь, не завидуй, не сетуй
на сумчатость тесной судьбы.

Затихло печальное эхо,
и ты остаёшься один,
ушедшего времени веха –
последний в роду тилацин.

Тилацин – сумчатый или тасманийский волк, (лат. Thylacinus cynocephalus) — вымершее сумчатое млекопитающее, единственный доживший до исторической эпохи.

В первой строфе что-то странное происходит с пунктуацией. У меня вопрос к автору: что он хотел сказать этим отточием после первой строчки?
Дальнейшее для меня слишком общО и сентенциозно. Хотя очень понравилась вот это место: «не сетуй // на сумчатость тесной судьбы».
 
27 Геннадий Руднев «Всему свой срок» http://www.stihi.ru/2010/02/03/502

Всему свой срок.
Разбросанного - вровень
падениям. Но скоро на межу
перед душой, растресканной до крови,
я следующий камень положу
и буду ждать: споткнется -
не споткнется,
качнется, упадет - не упадет...
И сколь непредсказуем будет тот
полет ко дну житейского колодца.
Что ждет меня там?Откровенья страх?
Сомнений гнус? Отчаянья болото?
Иль ангел с потускневшей позолотой
и горестной усмешкой на устах?
А может статься, в этот судный день
свет озаренья вспыхнет предо мною,
и женщины трепещущая тень
сольется с тенью за моей спиною.

Это стихотворение грешит тем же, чем и предыдущее — обилием сентенций, риторики и общепоэтических мест.
Некоторые образы кажутся неловкими, излишне пафосными. Душа, растресканная до крови, например. Кровь души, звучит красиво, но это что-то несуществующее, сродни птичьему молоку.
А вот «дно житейского колодца» — понравилось, хотя кажется смутно знакомым и где-то слышанным.
Финал, на мой взгляд, не самый удачный, похож на нечеткую смазанную фотографию. Тень женщины сливается с тенью за спиною лг, то бишь с тенью самого лг, и сказано это таким странным образом, как будто автор хочет подчеркнуть: сливаются именно тени, а не тела, которые их отбрасывают. При этом тела тоже наличествуют (спина лг тому подтверждение), но нервно курят в сторонке и в сцене финального объятия никак не участвуют.
 
28 Юрий Октябрёв «Сосновое» http://www.stihi.ru/2017/02/07/10819

Говорят, у болота, в тиши ночной,
под засохшей с одной стороны сосной,
прижимаясь к шершавой коре спиной,
одиноко сидит принцесса;
я стою здесь без малого сотню лет
и заверить могу, что ошибки нет,
хоть давно ни один человечий след
не выходит сюда из леса.
Но едва напоит всё вокруг луна
одуряющим снадобьем допьяна,
из болота вздымается вдруг волна
чёрной гнили и мутной жижи,
а из этой волны – как перо легка –
тянет тонкие пальцы ко мне рука,
и смолой застывает мольба в зрачках,
чтобы ветку нагнул пониже.

… Мы бежали тогда по тропе лесной,
слыша сзади собачьей погони вой,
и бежала принцесса моя за мной,
оборвав подол кринолина,
но болото не терпит бегущих ног,
здесь судья и палач – наугад шажок,
и подводит печальной судьбы итог
леденящая глубь трясины.
Я метался как зверь, я рычал и выл,
но согнуть и сломать не осталось сил
искривленной сосны, вросшей в чёрный ил,
наклонённую низко ветку,
чтобы бросить туда, где ждала рука,
где плескалась в огромных зрачках тоска
и куда наблюдающий свысока
добирается очень редко…

Заклеймённый стыдом, колдовством, волшбой
и прокушенной в муках насквозь губой,
я оставлен стоять здесь живой мольбой,
истекая смолою мыслей,
чтобы помнить о том, что нельзя вернуть,
и по-прежнему ветку свою тянуть,
чтобы те трижды проклятые «чуть-чуть»
между явью и сном не висли.
Изгибаться, скрипеть, рвать жгуты корней,
но тянуться к руке, прикоснуться к ней
и хвоинками пальцы обвить сильней,
приникая к ним каждой клеткой,
чтоб, касаясь кривого ствола спиной,
посидела принцесса моя со мной,
ощущая, что я всё ещё живой,
даже если засохнет ветка.

Лонг был бы не лонг без такого вот нарративного, балладного компонента. Когда я встречаю такие стихи, мне трудно о них говорить что-то ещё, кроме понравилось или нет. В самом деле, что тут оценивать? Историю? История интересная и рассказана хорошим, выразительным языком. Пожалуй, на этом у меня всё.
 
29 Смотритель Маяка «Я так любил тогда тебя... » http://www.stihi.ru/2017/09/16/4857

Сбегая днем из коммунально-тесной
Квартиры гулкой, в тишину подъезда,
Мы словно двое сказочных героев
Оказывались в лифтовом покое
И уплывали вниз по этажам,
От встречи в предвкушении дрожа…
А улица уже встречала летом,
Троллейбусным небесно-синим цветом,
И ярким светом куполов церковных.
Таким особым воздухом московным,
Что сразу же кружилась голова…
Я так любил тогда тебя, Москва!
Сворачивали с улицы налево,
В пространстве переулочного чрева,
Где сказка оживала в переулке…
Мы шли на запах испеченной булки,
И дух горячий так к себе манил,
Что я не шел, бежал, что было сил!
Мне не забыть те радостные вскрики,
Я даже помню вкус той калорийки!
И ласковые бабушкины руки,
И теплые изюминки у булки,
И счастье, как вершину торжества!
Я так любил тогда тебя, Москва…

Лг постоянно перескакивает с «я» на «мы» и обратно, чем сильно напоминает мне героя «Школы для дураков» Саши Соколова. Мальчик, которого было двое. Этот мальчик-мы сбегает из душной квартиры на свидание с Москвой, которой пылко, но задним числом (из нынешнего времени — в прошлое) признаётся в любви. Хотя ближе к финалу у читателя возникают сомнения: Москве ли? Похоже, что скорее булкам. А что, булки детства — чем не первая любовь? Так что всё очень серьёзно.
Впрочем, мальчик-мы мне только померещился: в финальной строфе всё встаёт на свои места. Их действительно было двое — всё это время мальчика сопровождала его бабушка. Чьи ласковые руки кормили его купленными в булочной калорийками.
Советую автору порезче навести фокус на происходящее в этом стихе, чтобы не возникало путаницы в восприятии читающего.
 
30 Игорь Гонохов «Персей. Обратная сторона» http://www.stihi.ru/2017/12/12/10797

Всё не так, как хотелось,
всё намного больней.
Моря бархатный мелос...
Тина между камней...

А хотелось немного –
ерунду, ничего:
чтоб подельник был Богом;
скинуть грех на Него.

От родосского пьяным
повалиться в самшит...
Протрезветь утром рано,
целоваться и жить.

Но с такою-то тайной
в сердце адский накал.
Кто-то девку подставил,
он ей голову снял.

В море разные краски,
дно – подобье ковров.
Там кораллово-красным –
кровь, застывшая кровь.

Бодрый ритм бормоталки, округлые камешки звука — это то, что понравилось. Но очень не понравилось, что смысла я так и не уловила. Это исповедь маньяка, «снявшего голову» какой-то «девке» и напившегося в стельку по этому поводу? И с кем он надумал целоваться — с отрубленной головой? Ничего я не поняла, в общем.
 
31 Светлана Тимашева «Серое http://www.stihi.ru/2017/11/21/4208

Убойная тишина,
будто день родился с кляпом во рту.
Всё небо пакуется в капли,
подвижные, словно ртуть.
Стекает на землю - они
одно целое.
Нет солнца, которое
в каждого целилось.
И лес, как мыслитель, задумчив.
Молчит ни про что
деревьев неровными строчками
сшитый простор.

Ветрами обобран до листика,
не речист,
ноябрь-маньяк
всех пытается замочить.

Пожух и замызгался
осени яркий лубок.
Смывает и скоблит грехи заскорузлые Бог.

И снова маньяк ))) Читаю лонг и не устаю удивляться: стих цепляется за стих — тем или иным словом, метафорой, образом.
Однако же этот маньяк мне гораздо более симпатичен! И запакованное в капли небо, и сшитые строчками деревьев лоскутки простора, а более всего — лес-мыслитель. Я бы, будь моя воля, чуть удлинила бы эту строку: «Лес, как мыслитель Родена, задумчив».
Не знаю, намеренно или случайно, но в этой пейзажной лирике автор разбавил немного политики, использовав президентский мем «замочить». И у маньяка-ноября сразу образовались черты лица, хорошо знакомые каждому... И уже серый, промозглый ноябрь можно интерпретировать как метафору времени, в котором живём. А можно не интерпретировать. Тем более что остаётся совершенно неизвестным, вкладывал ли автор этот смысл.

32 Светлана Шильникова «пул» http://www.stihi.ru/2018/06/17/6941

В 50 лет положено умереть.
Если не женщине, то хотя бы ее стихам.
Ты заходишь в дом, чеканя  то мяч, то медь,
Чтобы  раздать нас каждому по долгам

Будто сережки. Колечко оставь себе.
Будет память, (стоит его подарить).
Мерзнет очередь в новый собес-совбез,
И сердчишки - павшие снегири -

Возле тира, зеленого круглый год,
Распластались, крылышки отстегнув.
Расстреляй меня с яузских невысот
Неравнин, закончи неравный пул

И спеши на бесшумных колесах вдаль,
Забывая зеркальце протереть
От дыханья - стекло обратится в шаль
Обернет тебя и прикажет петь.

Зайти в дом, чеканя шаг, — это я могу себе представить. Но зайти в дом, чеканя медь, — ???
Загадочная строчка «чтобы раздать нас каждому по долгам» заставляет возвращаться глазами к уже прочитанному и судорожно искать, кто эти «мы». Годы? Стихи? Мячи? Монеты?
И так всю дорогу в этом стихе: образность лично для меня представляет клубок из разномастных случайных нитей, привязанных автором одна к другой.
Крайне неловкое (и по звуку, и стилистически) слово «сердчишки». Непонятно к чему появившийся собес-совбез. Тир и пул в одном флаконе.
Понравилась только заключительная строфа, но с оговоркой: деепричастие несов. вида «забывая» здесь, по логике высказывания, следует заменить на деепричастие соверш. вида — «забыв».
Остальное очень хорошо: образ женщины, поющей в машине с запотевшими стёклами (то есть в безопасности, скрыто от посторонних глаз) психологически очень тонок, убедителен и не заезжен.

33 Егор Лемек «Масло» http://www.stihi.ru/2018/06/16/8488

так много в лете сливочного масла.
оно боками мягкими лоснится
и палочками от пломбира
намазывает сливочное масло
на детские замызганные лица,
на конопатые изжаренные  спины,
как липнет к подгорающему маслу
пух тополиный!
двор пухнет, пахнет, варево плеская,
огромный будто кухня полевая.
солдатики из олова и масла
песочные галеты испекают.
но тут кричит им старший:
в ружье! в ружье!   
они хватают ветки
несутся в желтом вареве кипящем,
рассеиваясь  тополиным пухом.
куда по клумбам! -  голосит соседка.
скрипит старуха:  помню, было время
за тридцать граммов сливочного масла
могли убить, жениться и отдаться.
да, помню, было время.

но боже мой.
как муторно и страшно.
как жалко всех –
живых и настоящих.

стихает к ночи полевая кухня,
и сливочное масло застывает
на клумбах, окнах,
сонных детских  спинах,
на шамкающем сне старухи.

Что понравилось, так это остроумный способ обыграть известный фразеологизм «масло масленое». Когда заходит речь о тавтологии, обязательно припоминают это масло. И вот автор взял и довёл его до абсурда. Начал стих с того, что срифмовал сливочное масло и сливочное масло. К тому же там, в этой первой строфе, получается, что сливочное масло само себя намазывает (не сразу догадываешься, что имеется в виду, скорее всего, лето: это оно намазывает масло на всё подряд).
Дальше всё идёт в том же духе. Автор обрушивает на читателя лавину сливочного масла... И ведь получается на удивление неплохо! Единственное, что кажется мне натяжкой, это пассаж про «муторно и страшно» и про «как жалко всех». Он выглядит искусственным, как будто автор решил в последний момент драматизировать, и добавил кусок стекла в своё масло. На всякий случай.
 
34 Галина Иззьер «Орган по пятницам» http://www.stihi.ru/2018/05/30/485

Тишину Мариенкирхе нарушает разве что
Падающий в кружку грошик,
Хотя Totentanzorgel восстановлен, звучит почти как прежде.
В Любеке недолюбливают приезжих,
Но органист из Орши
Устроен, работает сторожем на полставки,
Вытирает с пола следы
Витражной цветной чехарды в час заката.
-Давай без прелюдий, -
Сказали ему здесь когда-то.
-Работы нет, и не надейся на мессу.
Нынче католиков
Mеньше, чем протестантов.
Пой лучше Ave тряпке и ведерку
(иногда закрывая глаза на сухую уборку),
Давай без своих A-mоll’ей.

Но в первый свободный Freitag,
утоляя внутреннее море,
Органист заходит сыграть бесплатно,
Протестует всеми регистрами, празднуя Баха.
Взмокли виски и рубаха.
-Давай без прелюдий! -
Это жена Баха
Жмурится из сумрака анекдотом.
Органист усмехается,
Плавясь от пота.
По пятницам видно каждому-
Воздух собора питателен,
Сбор - липа и молочай.
Белая магия, Бах вприкуску.
Пейте, ганзейские граждане,
От печали и грусти показанный
Органический
Пятичасовый
Органный
Чай.

Стихотворение строится вокруг невеселой и злой шутки жизни: органист устраивается в собор, где есть орган, но — уборщиком. Стихотворение в основном _рассказывает_ об этом, но иногда и показывает. Так, очень зримо представлены на полу «следы витражный цветной чехарды в час заката». Или «видимый каждому» сгущеный, «питательный» воздух собора, который становится таковым каждую пятницу — когда уборщик садится за орган.
Органная музыка приравнивается к липовому-молочайному чаю; Бах — вприкуску, как сахар... Необычно, чуднО. «Что-то в этом есть!» — думаешь, распробовав.
Но вот «внутреннее море» — это плохо. После пелевинской «внутренней Монголии» этой формулой начали много злоупотреблять. Чего только «внутреннего» не найдёшь в современных стихах. Даже в этом лонге есть — «внутренние бедуины». В общем, необходимо сто раз подумать, прежде чем использовать этот ход. А подумав, написать как-то по-другому.
 
35 Симон Слуцкин «Империя» http://www.stihi.ru/2018/04/03/7249

Возводит империя храмы чужим богам;
банки - доллар беречь от стальных дерзких птиц,
железобетонные пенисы строит, чтоб "там",
было бы чем ублажать райских девствениц.

В империи знают - раз в икс промежуток лет
нужно приращивать земли, менять точку зрения.
- А если - нет - говорил жулик Фрейд
- провинция может сама поглотить империю.

И нужно играть в деРмократию - выход таков;
император Босой пахал землю с крестьянами,
Хитрый Улья прятал "беленькую" от ходоков,
чаем поил их, глядел на буржуев хрустальными.

Стальной Ус треть века стоял у руля.
Прихватил треть Европы и Азии - треть.
Треть народа прославил, треть - загнал в лагеря,
остальным стал отцом, посылавшим на смерть.

Император Любе желал гостей лобызать,
Хру Ша сам не мог, за него отдувался Кузьма,
император с клеймом лизал любой зад,
Ей Це - патриот - любил водку и мат.

Император Ути низвергнул прежних богов,
служителей их отослал погибать в провинции.
Строит империю. На одной шестой берегов
нет ничего своего. Точнее, своё - на позициях.

Несёт боевое дежурство Баба Яга
на ядерном помеле - шустрее, чем из лещины.
Черви Чурматы готовы сожрать врага,
двигаясь под землёй быстрей, чем по ней машины.

Всё тридевятое царство стоит под ружьём,
а журналисты, испивши кривой водицы,
врут: мир против нас, но мы хорошо
мочим террор в сортире и за границей.

На словах о железобетонных пенисах для райских девственниц я поняла, что особого смысла читать дальше нет: не моя это поэзия, не моя. И не ошиблась. Дальше пошли «деРмократия», «лизать зад», «мочить в сортирах» и прочая демагогия добра и зла и бла-бла-бла.

36 Павел Великжанин «Есенин и Лазо http://www.stihi.ru/2018/07/02/1904

Алкоголь выходил мутноватой слезой
И не брал ни шиша.
Двое тезок-погодков, Есенин с Лазо,
Пили на брудершафт.

– Ты хоть сам, а меня-то…
– Да знаю, Серег…
– Но чего уж теперь…
И лежал на столе одинокий сырок –
Символ встреч и потерь.

– Вон Андрюха внизу в паровозном гудке
Слышит ржанье коня.
Так что можем с тобой уходить налегке,
Никого не виня.

– Не напрасно твой колокол строчки литой
Загудел наверху.
Два полешка, сгорели мы, став теплотой,
А не сгнили в труху.

И один из них долго смотрел на свечу,
А другой – в потолок.
Но ключами звеня, поторопит ворчун,
Как бы ты ни толок

Водку теплую в стопке, где сложено то,
Что в себе ты носил.
Сквозь пшеничную корку Сережины сто
Поднимаются в синь.

С этим стихотворением тоже не раз встречалась в сети. Признаюсь, не могу назвать себя его большой поклонницей. Также признаюсь: как-то уже пыталась найти связь между Есениным и Лазо, но тщетно. Не нашла. Поэтому воспользуюсь случаем и задам вопрос автору: что их связывало?
К технике как таковой претензий нет, но по содержанию одна имеется: во второй строфе на столе лежит «одинокий сырок», а в последней он уже не одинок — рядом с ним уже пшеничная корка. Откуда она взялась, если всё стихотворение — это одна встреча, одна сцена, без разрывов и монтажа? Похоже на киноляп.)
Кроме того, сырком обычно называют один вид сыра — плавленный. Не уверена, что плавленный сырок производился в России во времена Есенина и Лазо, поэтому в тексте он смотрится как некий анахронизм. Сырок как некий знак времени лучше вписался бы в стихотворение о Губанове или Рубцове, или о Высоцком, например.

37 Экстракт Бумажки «океанье» http://www.stihi.ru/2018/04/25/10748

бог океаний дышит самим собою.
каждое утро рог свой тритоний чистит.
сердце его пассатное голубое
кровь океанью, дни океаньи, числа 

гонит под жернова литосферных плит, - и
ярость взрывается, кратер ревёт, оскалясь..
гасит войну волной океан-молитва,
рыб за окном пасёт океан-усталость.

гильзы от дат на выдохе в столб взбивает.
смерчи в глазах такие, что стынет магма,
девять смертей отводит девятым валом,
против одной бессилен лишь - от обмана.

съежишься вдруг - да я ни во что не верю -
взгляд отведёшь пристыженно-сиротливо..
брызги в лицо до бесчувствия хлещут - ересь!
ты - океаном, ты - океана, ты в о..   

Жизнь океаньего «организма» во всей ее масштабности, красе и мощи разгула стихий. Рассказ о ней достаточно экспрессивен, что хорошо, потому что соответсвует духу самого океана, но местами неровен именно стилистически. Что плохо. 
Так, например, мне совершенно непонятно, зачем забивать песнь об океане такой мелкой канцелярской шелухой, как числа и даты, какие-то «гильзы от дат». Они там действительно нужны? Выше были «дни океаньи» — предлагаю автору ими и ограничиться, а даты и числа вместе с гильзами аккуратненько подмести, собрать в совок и высыпать из текста )

38 Инга Сташевска «Бегство» http://www.stihi.ru/2016/09/16/6221

Вокруг всё было - помнишь? - белым-бело,
Ни звука, ни воздуха, мертвая тишина.
Потом расскажут - так мол, всё началось,
Придумают место, название, имена,
Это всё - потом. А сейчас, до начала дней,
Ищу твою руку в тяжелой молочной мгле,
И вдруг начинает что-то в груди звенеть,
Ломаются стены, и нас окружает лес.
Как ярок на дереве каждый тугой листок!
Твоя ладонь коснулась моих колен
И дело было, любимый, не только в том,
Что был ты одним-единственным на земле.
 
Зерно росло. Наливалась грудь молоком,
А в небе месяц - в лодке из серебра
Какое простое счастье - прильнуть щекой
К плечу твоему, любимый, по вечерам,
Как за окном потрескивает мороз!
Потом - над телом первенца зверем выть.
Именно так - ты помнишь? - всё началось -
Простая наука - быть на земле живым.
 
Ах, как вода у берега голубА!
(кто говорил - прекрасен Эдемский сад?!)
Господи, разве мало тебе забав?
Не возвращай их в мертвые небеса...

Альтернативная история сотворения мира: в начале было не слово, а соприкосновение рук Адама и Евы, в непроглядной белой мгле «мертвых небес», в полной тишине. И от этого соприкосновения возник мир (лес). Ничего не имею против такой вольной трактовки библейского сюжета, так как в поэзии возможно всё.
Но вот концовка вызывает у меня замешательство.

Господи, разве мало тебе забав?
Не возвращай их в мертвые небеса...

Кого — их? Строчка «над телом первенца зверем выть» прямо указывает на то, что первенец мертв, а значит, нет смысла просить Бога не возвращать его в небеса — он уже там. О других детях, выживших, ничего не сказано. Сразу после пассажа о первенце идёт просьба «не возвращать их в мертвые небеса».
Создаётся ощущение, что выпала как минимум строфа, предпоследняя, в которой бы говорилось о тех, кто имеется в виду в строфе заключительной.

39 Жиль Де Брюн «маркс энгельсу говорит» http://www.stihi.ru/2016/06/16/10754

Маркс Энгельсу говорит:
Фридрих,
теперь я буду звать тебя Фрицем -
краткое имя всегда бодрит,
и быстрей дозовёшься,
как говорится.

Напишу три тома заумных словес -
про металл,
про кидал,
или там капитал, к примеру. 
Пролы слишком бесправны, 
но мы с тобой не собес,
и помочь им всем
не осилим уже, наверно.

Вот представь,
что сейчас
в каких-нибудь Дальних Няшках -
в Гаване?
Констанце?
Сантьяго?
Дели?
Симбирске? -
растёт неприметный серьёзный мальчик:
он не играет в мячик, 
не мучает кошек -   
он ждёт
и считает риски. 

Пройдут годы,
и этот бесёнок вырастет в беса -
будет лысым, картавым 
(неважно, не в девках счастье),
станет водить народы дремучим лесом,
а народы и рады
в безделье принять участие.

Потом он ещё возьмёт себе псевдоним -
чё-нить смешное,
как наш полковник фон Ленинг.
Не надо и флейты -
миллионы пойдут за ним. 
Но это от лени, Фриц,
это всё от умственной лени. 

Потом война.
Пшено по талонам.
Тупик. 

Потом он умрёт,
и из беса сделают бога. 

А из нас апостолов.   
Не смейся Фриц,
не тупи.

Так всё и будет, Фриц,
подожди немного.

Ну, если не считать рифмы тупи/тупик, то очень даже симпатичный текст. Стихотворение-экскурс в историю, которой никогда не было: Маркс и Энгельс вряд ли в реальности обсуждали «явление Ленина», только-только народившегося в Дальних Няшках. Впрочем, может, и обсуждали, но картавость и лысину, и псевдоним вряд ли могли вот так с кондачка предсказать. Легкий налет стеба, фантасмагории, каламбуристики (Ленин — от лени, для ленивых умов; бесёнок лености вырастает в беса и уводит за собой ленивые умом народы, которым «не надо и флейты») придает этому тексту некоторую лайтовость, безделушковость.
Легко написать пророчество, когда всё уже сбылось. Пророчество-в-ретроспективе, так сказать. Сложнее — сделать его интересным читателю, способным что-то дополнить к его знанию всей этой давней истории. Здесь автору удалось.

40 Александр Спарбер «Карета» http://www.stihi.ru/2017/09/02/10258

Когда – какой-нибудь зимой –
все наконец умолкнут споры, –
неслышно явится за мной
карета-мягкие рессоры.

Она помчит меня туда,
Где ни жестоких нет, ни слабых,
на поворотах и ухабах
покачиваясь иногда.

И будет снег, и будет смог,
и ночь, и стук копыт по насту:
- Как жил ты,
            как ты жил, сынок?
Как жил,
       как жил,
               как жил без нас ты?

В покрытой корочкой душе
такая вдруг пробьётся мякоть,
что мне захочется заплакать…

Но не получится уже.

Очень мне близка поэзия этого автора, Александра Спарбера. Близко всё — от выбираемых им тем и находимых ракурсов до рифм и интонаций. Он часто пишет о смерти, но эти его стихи не «расстраивают» читателя, а наоборот — имеют свойство как-то успокаивать, примирять с неизбежностью ухода в мир иной. Смерть в его поэзии как-то метафизически уютна, что ли.
Вот и здесь: карета-мягкие-рессоры символизирует собой гроб. Гроб в широком смысле — как смерть вообще. Внутри этой смерти лг продолжает путь, с комфортом, между прочим (мягкие рессоры), и с сопровождением — голоса уже ушедших родных и близких не оставляют героя одного, окружают его своим присутствием.
То есть, смерть «по Спарберу» — это НЕ прекращение движения и НЕ одиночество. Это некое органичное и почти безболезненное перетекание из одного состояния в другое.
Всем, кого терзает страх смерти, — читать стихи А.Спарбера! Помогает!
 
41 Михаил Минаичев «Водка, сало и щи» http://www.stihi.ru/2017/12/19/6676

А та, которая приходит каждый день по утрам, до одуренья обожает водку, сало и щи. Она считается своей в кругу сеньоров и дам, но вот смеётся так, что даже подоконник трещит и плюс входная дверь на раз, два, три слетает с петель, перевернувшись, улетает прямо за облака, но, слава богу, обещали снегопад и метель, глядишь, удастся отоспаться в этот раз, а пока: стою, вгоняю в подоконник сто десятый шуруп, из коридора подпираю дверь железной трубой. Проблема в том, что я наивен, и, похоже, что глуп, с утра пою про "наш последний и решительный бой". Меня нельзя назвать сторонником разборок и драм, не очень хочется за шиворот кого-то тащить, а та, которая приходит каждый день по утрам, опять намылилась откушать водку, сало и щи. Ну и зачем мне нужен этот беспонтовый расклад, забейся в угол, не отсвечивай, а лучше – беги, но я ловлю себя на мысли, что до чёртиков рад, когда в подъезде слышу этот смех и эти шаги.

Для передачи сильных чувств и эмоций автором выбрана соответствующая фактура — яркая, эффектная, с выраженным вкусом (водка, сало и щи; дверь с петель — и прямиком в облака; трещащий подоконник, шурупы, железные трубы). Даже звук в тексте искрит и трещит, все эти Ш, Щ...
Может быть, не хватает какого-то нырка под эту яркую и шумную поверхность, какой-то психологической детали, по которой читатель мог бы понять, чем именно любительница утренних щей так зацепила парня. Без нее, без такой детали, весь стих — это только некая экспозиция, расстановка исходных обстоятельств и персонажей.
 
42 Ирина Камшицкая «Мы с тобой» http://www.stihi.ru/2018/07/17/2903

Мы читали сны по звёздам
и клевали мир по зёрнам...
Ничего ещё не поздно
в наших судьбах беспризорных.

Вот сидим с тобой на ветке,
чистим пёрышки и клювы.
Потому что мы навеки
птицы. И на время люди.

Торопились словно рыбы
мерить мили плавниками.
Пузырились. А могли бы
голоса точить о камни.

Схватим жизни кус. Как звери
ненасытные завоем...
И взлетим, когда поверим
высоте над головою.

В этом тексте для меня такой расклад: нейтральная первая строфа, совершенно замечательная — вторая, провальная третья и снова нейтральная четвёртая.
В третьей мало того что появляются до оскомины предсказуемые «рыбы» в рифму к «птицам», но и звучащее странно в данном контексте слово «пузырились». Пузырились, словно рыбы. Хм.
В строфе четвёртой автор — видимо, подумав: чего-то здесь не хватает! — присовокупил к людям, птицам и рыбам ещё и зверей.
В пятой, будь она написана, обязательно появились бы насекомые.
Автор словно задался целью перечислить всех живых существ планеты Земля, чем сильно уплощил своё стихотворение. Которое могло бы вырасти из второй строфы в совершенно чудесное и непредсказуемое нечто.
 
43 Александр Быстров 4 "Христофор" http://www.stihi.ru/2018/06/27/1769

 В полной тишине тело Лавра проносят сквозь толпу.
                На краю зелёного луга его кладут в траву.
                Трава мягко обтекает Лавра, выражая готовность
                принять его целиком, поскольку они друг другу не
                чужие. На этом лугу Христофор показывал усопшему
                схождение твердей, небесной и земной.
                Евгений Водолазкин "Лавр"

Крылечко.  Мятой пахнут сени. Свет пробивается в притвор
В избе - собака, внук Арсений и травник – старый Христофор.
На печке сохнет повилика, в углу разложен тамариск.
«В тебе, Арсений, дар великий - лечить людей», - сказал старик.
«Однажды вечером погаснет моя небесная звезда.
Ты не грусти по мне напрасно. Быть может, встретимся когда.
Не лги и не бери чужого. Не жги мостов. Не предавай.
И жизни на земле большого значения не придавай…»

К могиле возле чистых стариц, где зацветает краснотал,
Пришёл светловолосый старец. Он обнял крест и прошептал:
«Во всём ты оказался правым, и жизнь непрочна, как фарфор.
В каких лугах, какие травы ты собираешь, Христофор?
Лишь дар во мне велик и вечен. Его хозяин и слуга,
Приду, когда наступит вечер, к тебе в те травы и луга...»

В этом от и до сюжетном стихотворении о преемственности есть одна строка — средоточие поэзии, именно она делает этот стих чем-то намного большим, чем просто нарративным стихом. «В каких лугах, какие травы ты собираешь, Христофор?». Из контекста мы понимаем, что речь о рае. О флоре и фауне рая много чего написано, но лично мне ещё никогда не встречалось, чтобы о травах рая говорили в таком ключе. Райский сбор. Какие-то неведомые растения, собираемые душами праведников-травников... а может, это души растений, хорошо знакомых нам по земной жизни: душа календулы, душа донника, мяты, зверобоя, душицы...
В общем, некое пространство для удивления открывается мне-читателю в этой строчке. И ещё, именно в этой строчке старец Христофор становится видимым, его согбенная фигура среди пестрого лугового разнотравья визуализируется как бы со стороны и немного сверху.
Я не хочу сказать, что только одной этой строкой стих и хорош. Нет, он хорош целиком и полностью. Но таким целиком и полностью хорошим делает его для меня эта строка.
А вот к другой строке придерусь, пожалуй: «В избе — собака, внук Арсений и травник – старый Христофор». Внук идёт сразу после собаки, и это выглядит так, словно он собачий внук, или просто нехороший человек, внук-собака. Намного естественней и логичней смотрелся бы такой ряд: старый травник Христофор, внук Арсений и собака. Или хотя бы так: собака, старый травник и внук его, Арсений.

44 Речная Нимфа «Подстаканник» http://www.stihi.ru/2017/09/23/806

И был апрель.

И поезд -
тёмен,
гремящ,
полуночен,
устал -
качал людей в тревожной дрёме,
и полустанки прочь листал.

Все спали.
Ночь гляделась в окна,
белело детское плечо.
Салфетка под стаканом мокла,
и ложка звякала ещё.

А я сидела между спящих,
трезвела,
чаем налита,
искала смыслы в настоящем,
не видя в прошлом ни черта.
 
Вертела пальцем подстаканник
с инициалами жэ-дэ, 
твердела сердцем
просто в камень
в пути от станции Эдем.

Гордячка Ева без Адама
(купите яблок - рупь ведро).
глотала чай поверх "Агдама" -
ничьё,
отдельное ребро.
 
Поездную лирику следует вообще выделить в отдельный вид, подобно пейзажной, любовной или социальной. Здесь тема поезда переплетена с библейской темой — Адам, Ева, яблоки... Поезд в этом раскладе не что иное как Змий. Уносящий Еву из Эдема, но — одну, без Адама.
В этом лонге уже встречались «сюжеты альтернативной Библии», этот из их числа. Примечательно, что Змий искушает Еву Агдамом, а вовсе не яблоком (и судя по всему, успешно).
Неудачным показался пассаж «твердела сердцем просто в камень»: это «просто» здесь явно для размера. Размер-то оно поддерживает, но проваливает стиль.
Не считая этого места, в остальном всё хорошо.

45 Лана Юрина «Река» http://www.stihi.ru/2017/10/19/7164

Змеится бледно-сизая река
по жилке, обозначенной осокой,
и светится – то близкой, то далёкой –
в беспамятстве седого старика.

От рыбьих спинок гладь воды темна,
успеть к рассвету – да на жор карасий!
Закрыта дверь?!  С обиженной гримасой 
дед речку ищет в пропасти окна:

ту заводь, где под плавный плеск воды
кулик своих птенцов негромко кличет,
а воздух – по лесному земляничен…
Где он был счастлив раньше – молодым.

«Ты плачешь, деда? Что ты, перестань...»
Мелькнёт река в лучах дневного солнца
от детских слов… Старик вдруг улыбнётся:   
«Ваш город, внук, такая глухомань!»

Стихотворение очень понравилось. И то, что река змеится и светится не в памяти старика, а в беспамятстве; и то, что гладь воды от рыбьих спин ТЕМНА, хотя за строчку до этого она СВЕТИТСЯ — как противоречие это не ощущается, скорее как парадокс; а больше всего нравится не названное прямо: глухомань — это сама старость (а не город, в который пришлось перебраться человеку на закате лет). Из этой биографической, жизненной глухомани прошлое прозревается урывками — зыбкими образами, оттисками пережитого счастья на изнанке памяти — счастья быть молодым.
Текст, будучи написан «простым» языком, умудряется при этом не назвать всё прямо в лоб. Прост, но не прямолинеен. Хорошая, крепкая поэзия.
 
46 Алексв «Сумеречное» http://www.stihi.ru/2017/05/19/3006

Час Быка - время предрассветного сумрака, между 1 и 3-4  утра.
В это время чаще всего наступает смерть. Это тот час, когда Быка вели на закланье.

Струится ночь - великая река,
Опасная для смертных в час Быка.
Не отходи от берега, иначе
Истают грани тёплого мирка,
И ты себя от тьмы уже не спрячешь.

Насквозь просверлит душу острый взор,
Седой старик молчит - не добр, не зол,
Ни жалости, ни жадности во взгляде,
Но если ты с ним рядом в лодку сядешь -
Потратишь неразменный свой обол.

Тебе ещё положен долгий век
Возврата ссуд, кредитов, ипотек.
Чтоб не в долгах оставить домочадцев,
Лет двадцать, если очень постараться,
Придётся продолжать активный бег.

Пусть чёрных волн глухая пустота
С тоской стучит о белые борта,
Плыви без седока, ладья Харона!
...Закатан Стикс под плотный слой гудрона,
Двойной сплошной  - межмирная  черта.

…Задумавшись о вечном - о своём,
Уснул в пути водитель за рулём,
Но, чуть коснувшись вод унылой речки,
Проснулся и успел уйти со встречки,
Секундой разойдясь с небытиём.

Отпустит ночь. Луну погонит в рост,
Отсыплет звёзд Быку на тощий хвост,
И жизнь взыграет в сумеречных красках.
Рассвет ещё не снял тумана маску,
Но горизонт готовит солнцу пост.

Колёса крутят вспять земную твердь.
Да, ты умрешь. Чуть позже, не теперь.
А спать чертовски всё-таки охота,
Но мчишься ты с упорством Дон-Кихота...
Оплачен рейс! КАМАЗ. Ладья. И смерть.

Вот снова «река» и «седой старик», как в предыдущем стихотворении. Стих цепляется за стих... Только старик и река здесь совсем другие: Стикс и Харон.
Наземная топонимика жутковато-завораживающим образом совпадает с подземной: под каждым шоссе — река Стикс. Ее присутствие становится особенно ощутимым в предутренний Час Быка. Зазевался — и ты уже по ту сторону разделительной полосы, по ту сторону черты, по ту сторону жизни.
Назывная, притчевая символика; автор излагает так, что всё делается ясно-понятно, наглядно и очевидно, читательскому воображению трудиться не над чем. Но это, пожалуй, нельзя отнести к недочетам стихотворения. Хотя лично меня такая поэзия цепляет меньше.
 
47 Ольга Вирязова «Растение достаёт себя из земли...» http://www.stihi.ru/2018/07/05/569

Растение достаёт себя из земли
словно линию провели
и бросили на произвол
она развевается струится
течёт через все слои
стебель превращается в ствол
невозможно остановиться
прервать
черту

Земля
полная жил
глядящая в темноту
прошлая моя плоть
Господь

отпускает погулять
всякого голого короля

Карандашом набросан лес
как бы в Ашане валом на вес
мимо летящие ветки берёшь руками
штрихи шевелятся извиваются
забиваются под одежду в карманы
дефекты зрения прочерки туманы
и прочее

уносишь каждого по чуть чуть

Вежды не вежды
веришь не веришь
кривой почерк
разбираешь
цепляешься
замираешь

Крив человек прям
присовокупляется к тополям
правоту их разделяет
изгибается побегом ветками листьями
человек золотого сечения на челе роса
вычерчен так помыслен
роздан веткам и парусам
рассыпан пуховыми облаками
проплывает помавает
линии не разрывает

Красиво сделано, особенно первая часть стиха: словно в замедленной съемке росток извлекает себя из почвы и одновременно распрямляется. Кому не знакомы подобные кадры? Очень умело и изящно начало стиха отсылает именно к ним, и стихотворение получает дополнительный бонус читательского доверия.
Далее, «не отрывая руки», автор ведёт свою линию от растительного в человеческое, превращает зримый буквальный образ в метафору человеческой жизни. Приводит нас в третью строфу, где «крив человек прям» поднимается из небытия подобно ростку из почвы.
Между первой и заключительной строфами — загадочные строчки с гуляющим по Ашану голым королем, набивающим карманы (ха-ха, карманы) штрихами леса. То есть линия тут уже не непрерывная — она рвётся, ломается, дробится на штрихи. Никакой гибкой пластики вырастающего «на глазах» растения, никакого красиво снятого реализма. Хаос штрихов и прочерков (да они ещё и извиваются, точно змеи!), уникальный и непереводимый сюр частной жизни.
Но без этого срединного сюра стихотворение было бы только про то, что человек подобен растению — так же распрямляется из кривого зерна-зародыша и устремляется вверх, чтобы потом истаять-рассыпаться облаками. Хорошо, но просто. А с этой вставкой ассоциативной ускользающей образности, похожей на охапку хвороста посреди уютного обихоженного садика, текст превращается в нечто другое, в нечто большее. Во что — мне пока не понятно, но оно мне нравится.

48 Дядя Игорь «Штанишки для Мышонка. Сказка для детей и родителей» http://www.stihi.ru/2013/11/30/2244

ЗАКАЗ

Папаша Мышь Мышь
И мамаша Мышь Мышка
Увидели - вырос
За лето сынишка.

Пришли в ателье
И спросили Ежа:
-Скажите,
Одежда у вас хороша?

Хозяин погладил
Уверенно кассу:
-У нас ателье
По высокому классу!
Мы шьём на заказ
И костюмы, и шапки,
И модную обувь
На лапы и лапки.
А вы что хотели бы,
Серые мышки?
-Нужны нам
Мышиного цвета штанишки!
А чтобы мышонок
Не выронил сыр,
Карманы должны быть,
Конечно, без дыр.

   МАСТЕР ЁЖ

Сначала Ёж мастер
Немного притих,
Потом он чихнул
И добавил:
-ПЫХ-ПЫХ.
Заказ непростой,
Но я помню, Шиншилла
Штанишки такие
Слонёнку пошила!

Часок подождите,
Любезные мышки.
У нас для гостей есть
Орехи и книжки,
Конфеты, сухарики,
Семечки, сушки.
(У мышек от радости
вздрогнули ушки).
Должны за услуги вы
Тысячу евро.

Тут папа Мышь Мышь
Стал вести себя нервно,
А мама Мышь Мышка
Сказала:
-Штанишки?!
Ну, нет! Это роскошь
Для маленькой мышки!

   БАБУШКА МЫШКА

И мышки вернулись
Домой без покупки.
А бабушка Мышка
Оскалила зубки:
-Но в школу Мышонку
Нельзя без штанов!

Открыла в кладовке
Тяжёлый засов,
Достала лоскут
В голубую полоску
И сшила для внука
Штаны и матроску.

А после уроков,
Играя в футбол,
Мышонок котятам
Забил первый гол!

Детская поэзия в одном ряду с «недетской» смотрится странно, выбивает читателя подборки из колеи. Для детской поэзии нужен отдельный конкурс, безусловно!
А так, вообще, эти стихи мне понравились. Одного только не поняла: почему Шиншилла пошила штанишки — Слонёнку? Можно ведь было сказать просто «ребёнку», и никаких вопросов бы не возникло. Ребёнок-шиншилленок, всё логично. Но появление Слоненка сразу как бы намекает на ещё одну, боковую, сюжетную линию. Откуда в семье Шиншиллы взялся Слонёнок? Она его усыновила? А как так случилось, а где его собственные родители, и проч. и проч.
Но поскольку эта сюжетная линия развития в стихе не получает, то нужен ли здесь Слонёнок как таковой?
 
49 Игорь Брен «Колыбельная» http://www.stihi.ru/2018/06/13/9195

Не спи, ведь до восхода — час,
его так хочется встречать
безвольно,
уже который раз подряд
переживая пряный яд
с тобой, но
не отступает темнота —
ведь что-то тёплое вот там,
за ушком,
бессловно шепчет ни о чём
и закрывает окоём...

Не слушай...

Текст оставляет впечатление даже не зарисовки — фрагмента. Главная фишка этого фрагмента в противоречии названия и содержания самого текста. «Колыбельная» начинается призывом «не спи». Да, забавно, но... Но мне этого как-то мало.
Потом, «переживать яд» — стилистически коряво; «что-то тёплое вот там, за ушком» — держатель наушника?
Как-то несерьёзно всё это, автор )
 
50 Диана Рыжакова «На тесной кухне» http://www.stihi.ru/2018/06/11/167

На тесной кухне, среди чашек- плошек,
сидят обнявшись женщина и кошка,
дрожит на спицах свитерок рябой,
"ему идёт медийная любовь.

Он выглядит немного чужестранным,
бежит с работы непременно в Канны,
и форте или фортель, ойойой,
встречайте незнакомых и незваных!
как он похож на старшего Баяна,
худой-худой.

Запястья в шрамах, в бронзовых колечках
тенистые раскидистые плечи,
припухших губ распарывая шов,
он прячет "ма" в капризных складках шёлка,
по лбу ползёт прихлопнутая чёлка
"зачем пришёл".

А женщина загадывает ужин,
струится Шнитке над московской стужей,
как хорошо!

По первой строфе: образ женщины, сидящей в обнимку с кошкой, да ещё и вяжущей при этом свитер, вызвал у меня затруднения. Кошка на коленях — это да, этому я бы поверила (хотя вязать свитер с кошкой на коленях то ещё удовольствие). Но в обнимку... И пусть автор даже не пытается меня убедить, что «обнимка» тут в качестве метафоры или чего-нибудь ещё. Не верю я этой фразе, вот не верю!
Во второй строфе долго думала над этим пассажем:
и форте или фортель, ойойой,
встречайте незнакомых и незваных!

Форте — громко, в полную силу музыкального звука.
Фортель — ловкая выходка, проделка.
Так и сяк вертела... Получается, это обращение. К форте и к фортелю. Лг призывает их встречать незнакомых и незваных. «А ой-ой-ой пишется через дефис» — подумалось в этом месте меланхолически...
Кто такой старший Баян? Ни малейшего представления.
В общем, как-то так. Никак, если честно.

51 Ми Тенников «Local time moving» http://www.stihi.ru/2017/07/13/7779

                А.С.

…Рахиль сказала – Йе;шуа, беги!
И Йе;шуа бежал, пока был город,
а в поле – был отряд, и резь пурги;
и был он осквернён. И шашкой вспорот…

                _______

…а по орбите двигалась Земля,
кольцуя несменяемое Солнце…

багульник цвёл на скошенном оконце.
…в саду нещадно зверствовала тля…

…кому – лубок, кому-то – Брейгель-фест;
крутящееся время незабвенно, –

один кричал, – семитская измена!
Другой решил задействовать обрез,

а третьих, – молчаливых, – за холмы
вёл нетопырь, – что паству, – чистых истин…

…теперь, мечтатель, бей – как били мы,
и – как фламандцы били тонкой кистью…

…дай Бог – поймёшь, что некуда бежать,
что край на шаре – выдумка примата…

                _______

«…Не всякой деве – Господа рожать…» –
и повернули в город, снегом мятый…

Иешуа был шашкой вспорот — ещё куда ни шло, но Иешуа был осквернён... Да перед этим ещё и «отряд» упоминается... Что-то боюсь даже углубляться в ассоциации.
 
52 Юлия Миланес «Дорога» http://www.stihi.ru/2018/07/22/8520

Когда во сне спокойно жить,
а явь уныла и убога,
пошли мне, Господи, дорогу
за городские рубежи.

И не во сне, а наяву
натру мозоль на нежной коже,
и незаметный подорожник
для ног натруженных сорву.

И не во сне, а наяву,
я надорву
больное сердце,
и вдруг пойму, что наконец-то
живу,
живу,
живу,
живу.

Вот тоже, казалось бы, совсем короткое стихотворение, а зарисовкой не назовёшь и вопроса «зачем писано?» не возникает. Исчерпывающе ёмко, ясно выраженная мысль, в концовке ставшая вдруг пронзительной эмоцией. А откуда эта пронзительность? Из точнейше найденной интонации. Когда я встречаю такие стихи, мне вспоминаются строчки из набоковского стихотворения о ласточке: «...и как мы заплакали оба,// как вскрикнула жизнь на лету!..»
В стихотворении «Дорога» жизнь, несомненно, тоже вскрикивает. И читатель в моем лице явственно слышит этот вскрик.
Единственное, что посоветовала бы изменить, это слово «спокойно» в первой строчке. На «отрадно», например.

53 Алекс Амур «Возможности» http://www.stihi.ru/2017/09/28/3668

Это Богу со мною сложно,
Это чёрту со мною тесно,
А тебе всё со мною можно,
Если ты между мной и креслом.

Ты меня подвергаешь росту,
Но сейчас-то хватило мне бы
И того, что с тобой всё просто,
Раз уж ты между мной и небом.

Когда у автора есть свой оригинальный творческий метод — это очень много. Это уже мостик в некую «высшую лигу» поэтическую.
У Алекса Амура этот метод есть и заключается он в том, что на дистанции короткого и очень короткого текста Алекс сводит вместе слова, традиционно принадлежащие к высокой и очень высокой лексике. В одной-двух строфах у него могут уживаться Бог, черт, любовь, смерть, время, бездна, душа, ангелы и Россия. Это крупные, грубоватые даже мазки, которыми он творит свои малые (по размеру) картины. То бишь это техника, способ сказать. А собственно высказывание у него — это нечто гораздо более тонкое и исполненное изящества. Менуэты смыслов на остриях слов. Какие-то парадоксы речи, языка и мышления, которые в его стихах словно красуются перед читателем, поворачиваясь разными гранями.
Иногда автор бросает «якорёк реальности» — какое-нибудь совершенно обычное, предметное, бытовое слово. Кресло какое-нибудь, как вот здесь. И это тоже часть творческого метода. А заодно забота о читателе — пусть ему удобно будет, в кресле.
 
54 Лайт Шейд «аль дэнте» http://www.stihi.ru/2018/06/18/3665

Утомлённые солнцем безропотно ждут ночей.
За экватором тьма наступает обычно рано.
Помолчи,
для меня ты сегодня никто,
ничей.
Вот и страж появился, хранитель ножей в карманах.

Постоит и посмотрит, смущённый потом уйдёт.
Там чужих и непрошенных не отражают стёкла.
Там ничейночужие уста источают мёд,
а когда прекращают, то долго от жажды сохнут.

Помолчи, эта ночь, наступая, берёт своё,
помолчи, это наши стихи исчезают в ленте.
Под руками змеиною кожей скользит бельё.
Подожди до готовности
с хрустом в зубах
"аль дэнте".

А потом говори, говори, что навеки мой,
мне уже всё равно,
я привыкла к словам.
Глухая.
И ещё говори, уходя навсегда к другой,
что не видя меня ты не дышишь, в песках сгорая.

Что же ты, проходящий, за сколько меня предашь?
слишком мягко стелил, слишком остро обед готовил.
Парабеллум в руках не привычен, но есть кураж.
Че Гевара живой
и по-прежнему
жаждет крови.

Звучащее рефреном «помолчи!» отсылает к известному стихотворению Марины Цветаевой («и в последнем споре // возьму тебя — замолчи! — // у Того, с Которым// Иаков стоял в ночи»), и от этой ассоциации уже не отделаешься, она преследует читателя всю дорогу, перебив собой танговый мотив «Утомленного солнца», который начал было звучать с первых строк стихотворения. То есть такой вот очень плотный культурный фон, бэквокал, сопровождающий чтение. Не знаю, хорошо это или плохо. Лично мне мешает.

55 Палад« в душную ночь» http://www.stihi.ru/2017/11/11/3105

я юным и бравым
в заречье
в залесье
сбегал утверждать
моё право кортесье
а мама с отцом угнетали меня
чтоб я не гулял дальше пятого пня

тогда-то с соседским мечтателем борей
мы дали обет покорить забугорий
несметные веси
с распахами дол
одними из первых вкусив рок-н-рол

и тем вызывая психоз управдомий
и всё как-то стёрлось
сошло отзвеня
борис выпасает внучат в оклахоме
я в принципе счастлив у пятого пня

но в душную ночь
на небесное вече
сойдясь как цыплята к мамаше-луне
светила поют
про залесье
заречье
бессонному клятвопреступнику мне.

Здесь, конечно, вся прелесть — в обаятельнейшей иронии, которой провеян стих. Легкая, солнечная, непритязательная вспоминалка-с-грустинкой. Пятый пень, этакий пень преткновения в судьбе лир.героя, оказался таки счастливым пнем, Пнем Счастья. Хоть и с оговоркой: лг не просто счастлив, а счастлив «в принципе». То есть некая доля неуверенности в полноте этого счастья у лг наличествует. Возможно, для полноты счастья не хватило малости: побега за. За пределы, символически обозначенные этим пнем. А потом лг вернулся бы назад и был бы счастлив уже без всяких «в принципе». Как бы там ни было, стихотворение оставляет светлый, приятный след.

56 Доктор Нэля «Последний снеговик» http://www.stihi.ru/2016/11/04/1868

На двор спускался вечер и
Здоровался кивком
С чумазым, не замеченным
Весной снеговиком.

Был ростик ниже среднего
И лишь одна рука
У этого последнего
Из снежных могикан.

Достойно принимающий
Печальный свой удел,
Он взглядом немигающим
Рассеянно смотрел

На лужу, где у ребрышка
Подтаявшего льда
Плескалась, как воробышек,
Беспечная звезда.

Думаю, это стихотворение о несбыточной любви. Снеговик, чьи дни сочтены, смотрит на отражение звезды в луже... Нет, не несбыточной, а вовсе не существующей: на предмет любви не смотрят рассеянно. Значит, не любил он ее. Просто терпеливо и устало, рассеянно, ждал смерти, а звезда — так, случайно перед глазами оказалась.

Мое впечатление об этом стихе таково: у автора хороший слог, но ему надо попробовать копнуть чуть глубже. Уровнем глубже. Сейчас это уровень сентиментально-спекулятивной жалостности, призыва пожалеть «одноногую собачку», которой в данном случае является снеговик. В современной поэзии такая «замануха» уже не работает, воспринимаемся как что-то наивное и старомодное (ну, мне так кажется). А вообще автор талантлив, это чувствуется. Просто персонаж им выбран крайне неудачно: самая одноногая собачка из всех одноногих: тающий снеговик!
 
57 Неведома зверушка «Дрожащий зайчик в сумрачном лесу» http://www.stihi.ru/2018/07/31/3093

Дрожащий зайчик в сумрачном лесу,
Зачем ты звал голодную лису?
Твой частый пульс звучит в ее ушах.
Она идет! - склоняется, шурша,
К нему трава,  - Лишь выпрямлюсь - беги!
Ночного леса темный лабиринт
Пылающим хвостом сожжет лиса.
Всех не спасти, малыш, спасайся сам!
Лиса не зла, но лисьи зубы - зло,
Беги от них,  пока не расцвело
Багряное на шерсти как цветок...
Петляй следы,  проскальзывай в виток.
Лиса хитра,  а ты для смерти юн.
До вечности совсем не много лун,
Ты должен пережить их серебро.
И этот бег.
И лисий рагнарок.
Сберечь живинку, крошку, позывной,
Что говорит с тобою и со мной,
Что нас роднит во внутренних лесах,
Где я - трава, и зайчик, и лиса.

В этом лонге уже встречалось стихотворение, которое выстреливает одной строкой — и в ее свете весь остальной текст тоже преображается, начинает как-то по-особенному мерцать и переливаться смыслами. Это был стих о травнике Христофоре.
Здесь же, в стихотворении о дантовом зайчике в сумрачном лесу, тоже есть такая строка.
«Петляй следы,  проскальзывай в виток». Строка-иголка, мгновенно проводящая нитку текста из двухмерной плоскости «картинки» в некое гораздо более сложно и интересно устроенное пространство.

К недочетам отнесу тавтологию внутри фразы «... пока не расцвело багряное на шерсти, как цветок»; не самую удачную, на мой взгляд, разновидность рифмы (открытый слог рифмуется с закрытым); а также обращение к набившей оскомину формуле с эпитетом «внутренний». Выше были внутренние бедуины, внутреннее море, а теперь вот внутренний лес... от всего этого у меня, читателя, уже возникло внутреннее «ну сколько можно»))
Но в целом стих оставил приятное впечатление.

Шорт

5 Александр Крупинин «Война закончилась» http://www.stihi.ru/2018/05/26/7309

10 Ольга Флярковская «Журавлиная Родина» http://www.stihi.ru/2018/03/27/5816

13 Дмитрий Близнюк «Уран в 38» http://www.stihi.ru/2018/06/06/4897

15 Александра Герасимова «это было странно и хорошо» (из цикла "дочкиматери") http://www.stihi.ru/2018/06/06/7457

16 Алекс Шубин «вербное воскрешение» http://www.stihi.ru/2015/01/05/11445

19 Мурашко Андрей «на отшибе» http://www.stihi.ru/2014/08/16/194
21 Алекс Трудлер «В осенний день» http://stihi.ru/2017/10/29/9952

40 Александр Спарбер «Карета» http://www.stihi.ru/2017/09/02/10258

45 Лана Юрина «Река» http://www.stihi.ru/2017/10/19/7164

47 Ольга Вирязова «Растение достаёт себя из земли... http://www.stihi.ru/2018/07/05/569

52 Юлия Миланес «Дорога» http://www.stihi.ru/2018/07/22/8520

53 Алекс Амур «Возможности» http://www.stihi.ru/2017/09/28/3668

_________________________
Петра Калугина
Родилась в Норильске, по образованию филолог, живет в Москве. Автор трех стихотворных сборников: «Твой город» (2004), «Круги на полях» (2012) и «Изобретение радуги» (2016), а также ряда литературных публикаций в журналах «Нева», «Новая Юность», «Октябрь», «Homo Legens», «Русский переплёт», «Подлинник», «Арион», «Знамя».Победитель конкурса поэзии "Кубок Мира - 2016" золотая медаль по оценочной системе топ-10).
http://www.stihi.ru/avtor/petra_s