Мастерская

В подвале, где ночью достаточно слов для работы,
А утром заботы дневные теряют значенье.
Где мягкие губы мне шепчут: "Ну что ты, ну что ты…",
А верные руки приносят мне чай и печенье.
Где вина не льются, а рвутся по сорванным нервам
Навстречу сигналам оттуда, из внешнего мира.
Где я потягаюсь в таланте и с юным, и с первым —
Заставить рыдать под руками дырявую лиру.
Здесь пахнет проклятой, родимой сырою землею,
И черные тени ложатся на мятые лица.
И я здесь, конечно, постыдные строки не смою
Ни кровью, ни водкой. И жизнь бесконечно продлится.
Так тянется жизнь, что уже и начала не видно,
А все середина, все стены глухие подвала.
Скажи мне, дружище, тебе не бывает обидно
За то, что надежда на Господа Бога пропала?
Четыре ступени и дверь с поржавевшей пружиной, —
Рвани на себя и наверное выйдешь наружу
Мальчишкой, поэтом, а, может быть, просто мужчиной,
Которому нужно пройти эту смерть, эту стужу.
Которому нужно вернуться. Четыре ступени.
И дверь салютует, и руки, и губы навстречу.
И ночь начинается. Чайник осип от волненья.
Зачеркнуты строки. Но время и это залечит.