А на траве повыросли цветочки

                -1-
Так…Кровь сдала.… А про мочу забыла.
Диагноз скверный,- вроде бы, как «рак».
И сразу, так под ложечкой заныло…
И доктор мой, со стажем,- не дурак.

И сразу, жизнь свою завспоминала,-
Про детство, про невзгоды, про судьбу…
Про то, как жизнь не раз меня пинала,
Ну и про то, что мне лежать в гробу…

Я знаю, в общем,- «рак» неизлечимый,
И как-то подготовиться хочу…
На все, на это есть свои причины,-
И «в космос я уже не полечу»…

Ой, что там в космос! Даже к магазину
Через полгода выйти не смогу…
Вот приглашу к себе соседку Зину,
Но про болезнь, конечно, ни гу-гу!

Подруга Зинка,- девка разбитная,
И горло, хошь кому перегрызёт.
Она, кажись, сегодня выходная,
И « ейный хахаль» снова приползёт.

Опять начнётся та же всё картина,-
И коечка за стенкой,- скрип да скрип…
Смотрела как-то фильм, из Тарантино,
С названием, кажись, « Последний хрип»…

Опять мне мысли в голову полезли,-
Анализы, диагноз и погост…
Что вдруг, мол, всё не правда, в прочем, если…
Не соблюдала и грешила в Пост.

Да и теперь-то, кайся уж, не кайся,
И мужики,- попробуй, отвяжись!
Ты поживи с моё, покувыркайся,
А жись, одна. Одна на свете жись!

Да вот опять же, Богу не молилась…
И в воскресенье, в церковь ни ногой.
Поэтому, болезнь и навалилась:
Ах, господи, мой милый, дорогой!..
                -2-
                Хоть хорошо, что не послал детишек,               
Да и сама, как вроде, сирота…
Ой, что я вслух! Мне надо бы потише…
Я становлюсь какая-то, не та…
               
Слеза на подоконничек упала, 
За нею следом, целая река…
Ой, люди, люди, значит, я пропала?
А небо, а трава и облака?!..

А на траве повыросли цветочки,-
Наверное, последний раз гляжу…
А жизнь моя,- колдобины да кочки,
И место я себе не нахожу!

И сколь ещё прожить, никто не скажет.
И как прожить,- никто не подмогнёт.
И где тот опыт, что при жизни нажит?
Когда умру, кто голову нагнёт?..

И кто поплачет над моей могилой,
И скажет: «Лиза! Лизонька моя!»
Давно запропастился где-то милый,
В какие завихренился края?

Два годика мы с ним почти прожили,-
Меж нами даже ссоры никакой.
Бывало, мне цыганки ворожили,
А я лишь только отмахнусь рукой!
 


А вот теперь, как видно, «отмахалась»…
Да и того, что было, не вернёшь.
Эх, кабы знать уж, сколько мне осталось!
Подумаешь,- как рану ковырнёшь…

Все говорят, что адские мученья
В себе несёт та страшная болезнь.
А может мне, в порядке исключенья…
Ой, господи! А как в неё залезть…

Совсем я  с перепугу облажалась…
И в доме никого, и Зинки нет.
Была бы мама, я бы к ней прижалась,
Какая жалость…Мне бы пистолет!
               
                -3-
Но я не знаю, как с ним обращаться,
Ещё проблема,- как его достать.
И надо бы со всеми попрощаться,
А уж потом и думать перестать…

Взять деньги и в ларёк сходить за водкой?
И нахлестаться вусмерть и упасть!
И в жизни-то, такой совсем короткой,
Всегда фартила чёрная лишь масть!
               
Ах, если бы мне жизнь начать по новой,-
Наверно, всё бы сделала не так…
Ну, с вечера хотя бы, выпускного,-
Когда ему заехала в «пятак!»

Да, надо мною он поиздевался!
Крутил мне руки! Похоть в нём и злость!
И плюнув мне в лицо, весь извивался,-
(Ведь он не знал, как мне потом жилось)…

При встрече, как-то, криво усмехнулся…
И мимо, тот же, пошленький плевок!
Потом, со смехом, к «тёлкам» повернулся,
И с гоготом, мне в сторону, кивок…

Ему, потом, конечно, перепало!
(Откуда у меня такая злость!)
Я не молчала, я кричала: «Мало! Мало! Мало!»
                -Ах, доченька, ну что с тобой стряслось!
               
                Но я ещё пока не понимала,
                Как жизнь меня за пёрышки возьмёт…
                (Ой, я, однако, вроде, задремала),-
                Как мама из петельки вынимала…
                Пускай меня хоть кто-нибудь поймёт!

Мы с ней потом ходили к прокурору,-
Но дело как-то дальше не пошло…
И я вползла в двухкомнатную нору,-
Жить тошно! Умирать, совсем грешно.

На улицу с тех пор не выходила,
Учиться дальше, тоже не пошла.
Бесцельно так, по комнатам бродила,
Из положенья выход не нашла…
                -4-
А мама, всё смотрела и молчала,-
Побаивалась, вроде как, спугнуть.
А я погромче музыку включала!
Душой пыталась как-то отдохнуть.

А мама, тихо плакала на кухне…
Старалась я туда не заходить…
И как-то раз, возьми ей, да и бухни:
Мам…Может мне ребёночка родить?..

Она сквозь слёзы на меня смотрела,-
Не знала видно, что и говорить…
И сразу даже как-то подобрела
И постаралась даже подбодрить!

-А что…Идея, в общем, не плохая!
-И у меня под старость будет внук!
Мы плакали, в обнимочку вздыхая,
В объятиях, не разнимая рук.

И маминой заботой отогрета,
Я как-то засветилась огоньком!
И песенка моя ещё не спета!
Не жить же мне затравленным зверьком…

И незаметно время пролетало,
И подошёл мне «этот самый срок»…
Ах, как же я тогда родить хотела!
А смерть, уже ступала на порог…

А мама, распашонки покупала
И гладила пелёночки рукой…
А смерть, уже порог переступала,
Помахивая чёрною клюкой!

Мне мамин тот запас не пригодился:
-Ну, где же справедливость и тот бог!
Ребёночек мой мёртвеньким родился,
И мне уже никто помочь не мог…

И я уже не выла не орала.
И пустота. Немая пустота.
Я только тихо слёзы вытирала,
И стала я, какая-то, не та…

                -5-
Ведь я своей судьбы не выбирала,
Никто не знает,- что там, наперёд…
А мама от инсульта умирала,
И мне на сердце камнем этот гнёт…

И крохи те, которые в сбербанке,
Мы сняли,- надо ж как-то выползать…
И жалости не жди от «лихоманки»,
Не вены же ножом перерезать!

А мама, только тихо угасала,-
Откроет рот, и что-то мне рукой…
И в воздухе рука та зависала,
И что же делать с жизнью мне такой!

Спасибо, хоть Зинуля помогала,-
И дай ей бог, и чтобы всё путём…
После работы сразу забегала,
Не докучала сварой и нытьём

Такая вдруг проснулась в ней забота!
То чай несёт, то что-то постирать…
Я не хочу здесь упрекнуть кого-то,
И об кого-то ноги вытирать…

И если эта Зина рядом где-то,-
(А вот сегодня, рядом Зины нет…)
Становится, как вроде, больше света,-
Тепла и света! Ведь хороший след!

И где же там она запропастилась…
Какие закрутили вдруг дела?
А может, у кого-то загостилась,
Иль «хахаля» другого завела?

И только что, о чём я вспоминала?
Ах, да! О маме,- память сердце рвёт!
Лежала мама тихо, не стонала,
И, кажется, сейчас ещё живёт…

И умирала тихо, без надрыва.
И призвала, рукою поманив…
Так, на меня смотрела, без отрыва,-
Поймёт лишь тот, кто маму хоронил.


                -6-
Вот так я одинёшенька осталась,-
Былиночкой, подставленной ветрам.
Досталось,- скажут,- ясно, что досталось…
И думала: «Сходить бы надо в храм…»

Пристроила Зинулька на работу,-
А мне, какая разница, куда!
Ну, в эту, блин, ну как её? В «Заботу!»
Какой сегодня день? Ага,…Среда!

Я привыкала трудно. Неохота.
Хотелось зареветь и убежать!
Одолевали скука и зевота,-
Но Зинка ведь не будет содержать!

У старичков полы я вымывала…
И в магазинчик,- слева, за углом…
Ещё, цветочки утром поливала,
Работы, в общем, было навалом!

Потом уже, в заботу окунулась,
За старичками стала наблюдать.
И даже, будто, к ним я потянулась,
И научилась даже сострадать…

Конечно, старикам нужна забота,-
В аптеку, скажем, некому сходить…
А если ты работаешь с охотой,
А утром, знаешь,- некому будить…

Уходишь, уезжаешь там куда-то,
И знаешь, что тебя там где-то ждут!
Есть результат! И этим вот, горда ты
И на тебя не давят и не жмут.

А старичкам, важнее из заботы,-
Желание с тобой поговорить!
И время пролетает до субботы,
И ждут они, чтоб двери отворить!

Мы знаем, что они не без капризов,-
Но к каждому ты подыщи подход!
Ой, Лизочка пришла! Конечно, Лиза!
Что будем пить,- чаёк или компот?
                -7-
Я помню, маму с ложечки кормила,
А та, совсем уж слабою была…
И помню, как-то ложку уронила,-
Нечаянно конечно, не со зла…

Ну а когда я ложку поднимала,
Я маму увидала всю в слезах…
Беспомощность она не принимала!
Обида на себя в её глазах!

И говорила мама, причитала,
Молила: «Забери меня, Господь!»
И я теперь такое испытала
И прикупила чистую исподь…

Вот я умру, а кто меня помоет?
Об этом надо с Зиной говорить…
О, господи! Под ложечкой как ноет…
И как мне Зину отблагодарить…

Что ей купить, оставить, что на память?
Подумать надо и потом решить…
И деликатно,- чтобы не поранить:
Попробую Зинульку рассмешить!

Она ещё, конечно же, не знает,
Что, нашу дружбу может завершить…
Вон, смерть моя уж ноги разминает,
И начинает изнутри сушить!

И суке этой, до всего есть дело!
В своё упрётся, тут уж не моли!
-Ой, как же это я недоглядела!
Объявится, покажется вдали…

Потом помчится весело вприпрыжку,
Костлявые сжимая кисти рук!
И предвкушая сытую отрыжку,
Над человеком сделает свой круг…

Обряд её, так холоден и жуток,
И хватка, незаметна,- как капкан!
Когда она в работе,- не до шуток:
Она потом отпляшет свой канкан!

                -8-
Войдёт в тебя и душу заморозит…
И сердце остановит в шесть секунд!
И никогда тебя уже не бросит:
-Мой миленький! Не ждал? А я уж тут!..

Пойдём домой.… Иди за  мной, хороший!
Да ты усни,- сама уж донесу…
Так усыпит, заманит, заворожит,
И к ямке той, которая в лесу…

Потом, опустит в ямку нежно гробик,
И посмеётся над слезой родных:
-Ну, вот и всё.… А значит, час твой пробит:
Ты извини,- ведь я без выходных…

-А у тебя не будет здесь работы,-
-Ведь надоела, правда же, дружок?
-Я не могла  дождаться до субботы,
И над тобою сделала кружок!

Какие мысли в голову не лезут!
Мы вспоминаем смерть, когда живём.
Мы отгоняем эти мысли к бесу,-
Но постоянно эту «тётку» ждём…

Ну а она, стоит у нас за дверью,-
Войдёт без стука и не позвонив.
И как мы ненавидим эту стерву!
И слёзы льём, родных похоронив!

Вот если б умереть, но только сразу!
Чтоб не кричать, не мучиться, не ныть!
Грешно, что не молилась я ни разу,-
Да что теперь уж толку- то, молить…

Повспоминать о чем-нибудь, о прошлом?
О том, как познакомились с Петром?
И где он есть, забыт и позаброшен?
Живой, наверно,- чувствую нутром!

Мы повстречались с ним на остановке…
Шёл дождь, не сильный, мелко моросил…
Нас двое. Мы в неловкой обстановке,-
Про время он тогда ещё спросил.

                -9-
Взглянула на часы,- уже двенадцать.
Он поблагодарил и закурил.
И взгляд скосил и стал переминаться,
И улыбнулся и заговорил…

О том, о сём,- как это и бывает,-
«Закинул удочку»,- мол, замужем? Одна?
И, как бы, меня взглядом зазывает,-
А я вся неприступна, холодна!

И рассмешил,- он что-то там «сморозил»,-
Не удержалась, прыснула в ладонь…
Он, залихватски сигарету бросил,
Руки коснулся… Я в ответ: « Не тронь!..»

Потом, конечно, стали мы встречаться…
И он потом меня поцеловал.
Чем от других мог Петя отличаться?
А тем, что мне проходу не давал!

И как всё называть,- любовью, дружбой,
Привычкой, так наивной и смешной?
Но ощущенье, что была я нужной,-
А если в шутку,- так кошмар сплошной!

Такой был обходительный и пылкий!
Не часто, но цветы мне приносил…
И горечь рассыпалась, как опилки,
И крепла я и набиралась сил!

Потом уж, обо всём и рассказала…
Серьёзен был, и часто так курил…
Мне память болью сердце разрезала:
-Ну что же ты мерзавец натворил!

Молчал мой милый.… Или бог всё видит?
Задумался, но спорить не влезал.
-Тебя никто здесь больше не обидит!
-Ты слышишь Лиза,- я тебе сказал!

И плакала, рыдала я с надрывом,
А он всё успокаивал, как мог…
Но мы уже стояли над обрывом
И сердце, будто сжатое в комок…


                -10-
Мы поженились, тихо и без свадьбы,
Отметили не громко, без помех.
Эх, если б люди, наперёд всё знать бы!
(Какой буран на улице и снег…)

Работал он на стройке, я в «заботах»,-
Вниманием меня не обделял.
И если мне тогда сказал бы кто-то!
Всё дело в том, что муж мой загулял…

Я спрашивала Петю: « В чём же дело?»
Случилось что-то? Милый, объясни!
-Я, может быть, чего не доглядела?
-Да ладно,- всё нормально! Ляг, усни…

А раз пришёл такой,- не дай вам боже!
Он еле выговаривал слова…
-А можно, завтра, мне нажраться тоже?
-И все - по « барабану», «трын-трава?!»

Потом Петруша и работу бросил…
Из дома стал вещички выносить.
И так до неприличья « купоросил!»,-
Я успевала лишь долги гасить.

И я боролась,- как же я боролась!
И мужа из болота и на сушь!
И «льдинка», хоть немного раскололась,-
Опять родство объединилось душ!

Потом уже, растаяла и льдинка,
А муж мой, без работы и смурной…
Такая вот из жизни той картинка,-
Так, выпрыгнешь из снега,- и в парной!

Но хуже, из парной и прямо к снегу,-
Вот так и закаляешься, как « морж».
Или, в ушат, что с грязью,- и с разбегу!
Но это всё же, не одно и то ж…

Как всё устроить, думали-решали.
А у него, дружок жил в Воркуте.
Без средств, без денег, мы «по швам трещали!»
И сколь перебиваться в нищете?!
                -11-
Вот Петя и списался с давним другом,
Узнал насчёт работы, где пожить…
У мамы голова ходила кругом!
А нам, скорее вещи уложить!

Не соглашалась мама ни в какую!
И с нами не хотела уезжать.
Я вещи в чемоданчик упакую,-
А мама, не торопится бежать…

Тогда, решили так,- Петруша едет,
Устраивается, вызывает нас.
И на вокзале нас конечно встретит,
А мама? Та, конечно же, в отказ!

Мы проводили Петю, он уехал,
И ждали с нетерпением письма.
Так намечалась новой жизни веха,
И пробуждалась ото сна весна!

Два письмеца от Пети получили,-
На шахту он работать поступил.
И как его профессии учили,
Рассказывал, что  водочку не пил…

Прошло два месяца и письма прекратились…
Мы ждали и терпеньем запаслись.
Переживали, но не суетились,-
Жизнь продолжалась. Продолжалась жизнь…

А письма всё не шли и я в тревоге
Пыталась у его друзей узнать,-
По городу носилась,- дай бог ноги!
И прибегая, падала в кровать.

-Не плачь ты!- успокаивала  мама,-
-Напишет! Занят, сильно устаёт…
-Ну что ты дочь, как маленькая, прямо!
Но это, лишь сильнее достаёт!

Я дозвонилась Петиному другу:
-Уехал Петя,- друг его сказал…
И холодок по сердцу, от испуга:
-Ну а куда?! Ответа не связал…

                -12-
И мама как-то сразу заболела,-
Давление, в последствии,- инсульт…
Такая безысходность одолела!..
Я бессознательно переключала пульт…
               
-Да выключи ты этот телевизор…
Мне мама говорила чуть дыша.
(Боль в животе, уходит где-то к низу,
И плачет, надрывается душа!)

А друг его, а звали его Коля,-
Жалеючи меня, не всё сказал…
Он, не хотел « на раны сыпать соли»,
А Петя, лишь в « болоте» увязал…

О, господи! Да где же взять мне силы…
За что мне эти кары от судьбы!
Так и кипеть сердечком до могилы?..
И до могилы, сколько там ходьбы…

Вон, ребятня на улице смеётся!
( Я не узнала материнских чувств…)
Кому-то жить, а кто,- слезой ульётся,
И взгляд его, безрадостен и пуст…

И дни считать, превозмогая ночи,
Лишь потому, что твой закончен путь.
Никто со смертью в мире жить не хочет,
И смерть не хочет в мире! В этом суть?

И объявляет смерть разбой и войны,
И никого не просит на совет!
И недостойных валит и достойных!
Вот жил вчера, а вот его уж нет…

А почему всегда молчат у гроба?
Задумываются,- где той смерти след…
Ух, ненасытна смерти той утроба!
Ни у кого не спрашивает лет!

Жив человек, к нему подходит старость…
И смерть он ждёт спокойно, без сует.
Болезни сокрушают и усталость,
Он говорит со вздохом: «Смерти нет»…

                -13-
Есть жизнь и смерть, и это так не ново!
И жалость к человеку,- тоже, смерть.
А жизнь, хоть и была порой хренова,-
Нас волочит в земную круговерть!

Со старыми, понятно,- срок подходит…
Отжил своё, и под земную твердь.
В чём человек ответа не находит?
За что же молодых так любит смерть?..

И косит юных, даже, ребятишек!
И укрывает их под тяжкий « плед».
(Никто не знает смерти той мыслишек)…
А хоронить детишек,- это ж, бред!

Посмотришь, сына мать хоронит…
Какой он молодой! Он в цвете лет!
Любой «железный» голову уронит,
Уронит, ясно,- только, сына нет…

Не говорите маме: « Смерть ужасна,
И без разбору косит всех подряд!»
Вы посмотрите, как она угасла…
Ведь мамы людям, только жизнь дарят!

А жизнь,- какая б ни была,- прекрасна!
А смерть,- какая б ни была,- порок.
Порой, не понимая это ясно,
Мы нажимаем медленно курок…

И сгоряча, петельку примеряем,-
Нас предали, забыли,- им урок!
И в эгоизме, голову теряем,
И нажимаем в бешенстве курок!

И открываем газ, вдыхая смеси,
И засыпаем намертво. Всё-спесь!
Все «за» и « против», нам казалось, взвесив,
Мы ищем смерть! Да ведь она уж здесь…

Мы, судорожно ищем «цианиды»,-
Чтоб сразу, чтоб в секунды счёты свесть!
По нам рыдают бабки Степаниды,
А смерть гогочет: «Правильно! Я здесь!

                -14-
Любовь с другим кому-то изменила,
А паренёк с « высотки» прыг и вниз!
Это « она» с асфальта поманила,
И хлопает в костяшки: « Браво! Бис!

Кого-то в зоне резко « опустили»
И надругались,- выжди, затаись…
Вы, полотенце в ленты распустили,
А отомстить, себе не поклялись!

А ленточки связали.… И на шею!
К ответу не призвали эту слизь!
Смерть, к зеркалу: «Однако, хорошею»…
На шаг отступит, а потом уж, в близь…

А те, унизившие,- весело хохочут!
Глядишь, найдут другого слабака…
И с ним, с другим, такое же «отмочат!
А ты, в земле отлёживай бока!

И смерть, всегда, всегда не справедлива,-
Но у неё хорошее чутьё!
Чутка, хоть и презренна и гадлива,-
В ней зависть на твоё житьё – бытьё…

Вон, человек опять нырнул под поезд!
Ой, что наделал! Это ж, прямо жуть…
Ведь он же сам.…А где у смерти совесть?
Трухлявая? Попробуйте согнуть!

Она вас так зажмёт,- попробуй, пикни!
Зарежет вас, удушит, разобьёт!
(Да ты ещё попробуй к ней  привыкни…)
И о себе болезнью знать даёт…

Не зря мы говорим, что смерть  та «наша»,-
Жизнь, тоже наша, но она вперёд!
Смерть, из последних,- и моя и ваша,-
Своё берёт. Всегда своё берёт!

И жизнь своё берёт, но отдавая,-
От урожая, деток, до внучат.
Родит всегда, ну, в общем, родовая,-
Хотя, пусть даже, ты в грехе зачат!

                -15-
Кого-то убивают, не жалея,
Смерть за окном уверена,- добьют!
В бесчувствии своём от счастья млея,
Хрипит: « Давай, ребята!» И дают…

Реанимация. Врачи в кружок столпились,
«Колдуют» и стараются помочь.
А когти смерти в человека впились:
-Он мой! Я здесь хозяйка! Ну-ка, прочь!

Бывает, человека и спасают…
А эта тварь скулит: «Мы подождём!»
Нас триллеры порою ужасают,-
А смерть, стоит и мокнет под дождём…

Ведь до чего « живучая» подлюга!
Её друзья,- огонь, вода и смерч.
Есть и подруга. Это, «похмелюга,
Ей слабака, так запросто подсечь

Он, бедолага, корчится в постели,-
Ни сесть, ни есть, лишь только жажда пить…
Ему друзья в окошко посвистели,
И помогли лишь смерть поторопить…

«Она» придёт на свист, она услышит,
И к мужику, «здоровье подкрепить»…
Стакан ко рту,- упал мужик, не дышит,
И не успел водичкою запить...

Ну ладно, хватит всяческих примеров!
Пока мы живы,- надо братцы жить!
Но смерть всегда бичует легковеров,
Ну и пока, не думает тужить!..

А жизнь,- как свет полуденного солнца!
Как смех ребёнка, молодости зов!
Струится в нас! Мы пьём её до донца,
И постигаем некогда с азов.

Как жизнь люблю! До слёз, до исступленья!
Вдыхаю, задыхаюсь, но живу…
Взамен придут другие поколенья,
И это всё, увидят наяву!

                -16-
Ой, что это.…Во сне мне всё приснилось?
Да я уснула! Утомила мысль…
В мозгах, наверно, что прояснилось,-
Эх, жизнь ты наша, милая ты жизнь…

Пойду-ка к Зинке. Может быть, вернулась?
Чайку попить, про новости узнать…
Вот, в голове вся жизнь перевернулась,-
Ну, надо ж как-то мысли отогнать!

Ох, что- то там, однако приключилось…
Милиция у Зинкиных дверей…
Что там случилось,…Что же там случилось!
Узнать.…Ой, боже.…Только поскорей!

Не подпускают к Зинкиной квартире.
Как сердце-то, колотится! Что там?..
Убили!? По голове как гирей.
Всё знала смерть. Ходила по пятам.

За что убили Зину, милый боже!
Ведь никому не пожелала зла…
Да что же это люди! Это что же…
К единственной подруге смерть вползла…

И что же мне теперь одной осталось?
Кому же я теперь нужна одна…
Уж лучше бы я водки нахлесталась!
Как неприступна смерть и холодна!

Пойду домой.  (А там пустые стены…)
И до утра не разлучусь с тоской.
Теперь уже не вырваться из плена,-
Двухкомнатной квартиры городской!

Вот открываю дверь.… Здесь всё знакомо.
Вот медленно ступаю на порог…
Включаю свет. Ну, наконец, я дома!
(Как узок, неуютен мой мирок…)

Прошла на кухню. Так же, всё на месте,-
Водичка из под  крана,- кап да кап…
Всё прибрано и чисто,- честь по чести,-
Но я, теперь, тоски и муки раб!

                -17-
Не хочется ни есть, не спать, не думать,-
Под одеяло, что-ли с головой?!
Всё,- пустота и призрачная сумять,-
Кричи совой, или, волчицей вой!

А впереди, бессонной ночи выпест,
И мозг наружу давит от тоски…
Она, теперь, с душою сердце выест,-
И так до самой гробовой доски…

Не надо жить! И мучиться не надо,-
Чтоб головёшкой тлеть, а не гореть!
Мне сил не хватит! Смерть, моя отрада!
Возьми меня! Не надо так смотреть…

Простите все, кто знал меня и видел
И не ругайте,- выбрала сама…
Прощаю всем кто и меня обидел,-
Всё это, в трезвой памяти ума.

Прощайте. Ухожу навеки с миром,-
Я больше не увижу люди вас!
Как неуютно,- пустота и сыро,
Простите люди. Открываю газ.